|
VI
Какая длинная, бесконечно длинная травинка… Этому жучку, ползущему по ней вверх, она, верно, кажется настоящим Эверестом… Вот так и люди: карабкаются вверх по невидимой горе, чтобы в одну минуту упасть и разбиться…
Алёна подняла глаза и посмотрела на Олега. Он сидел на берегу у самой воды и бросал камешки в воду. Как будто почувствовав её взгляд, поднялся, подошёл и сел рядом с ней на траву. Они сидели и смотрели на реку…
- Что бы это могло быть, как ты думаешь? - с грустной задумчивостью спросила Алёна.
- Не знаю… Что-то очень серьёзное. Я никогда не видел маму такой.
- Да уж, наверное, она не каждый день… - Алёна осеклась, чуть не продолжив: «…бьёт тебя по лицу и называет отродьем».
Он помрачнел и опустил голову. Ругая себя за бестактность, она нежно погладила его по руке.
- Знаешь, я думала, я тебя уже никогда не увижу… Так хотелось послать всех к чёрту с их жалостью… И в первую очередь - Юлиану… Чего она всё время лезет в нашу жизнь?!. Я, говорит, ещё в январе видела этого мальчишку, просто не была уверена… Мама жалеет, извиняется, а у самой глаза, как у побитой собаки… Но обе ничего не говорят. Такое впечатление, что - «недоразумение вышло, простите, пожалуйста»… Отец только вещи в машину побросал, чуть не кричал, чтобы садились быстрее, и на дачу увёз… А мне плевать, что твоя мама меня обозвала. Мне узнать хочется - за что…
Олег обхватил рукой её плечи, сжал крепко и, уткнувшись лицом в её шею, глухо сказал:
- Ты понимаешь, что мы не можем быть вместе открыто… Я не знаю, как дальше жить…
Глядя прямо перед собой и усилием воли загоняя вглубь внезапно набежавшие на глаза слёзы, она жёстко сказала:
- Бесит меня это… Каменный век какой-то. Ромео и Джульетта, не изволите ли? Но я узнаю… Обязательно узнаю. А ты… ты спрашивал у отца?
Он выпрямился и с грустью посмотрел на неё.
- Ну, а как ты думаешь? Только с ним и разговаривал. Мама лежала, давление высокое. Он на все вопросы твердит одно: что всё уладит и чтобы мы не беспокоились.
Оба одновременно усмехнулись.
- Не беспокоились… А я думала, когда ты позвонил сегодня, что всё разъяснится. Не тут-то было…
- Никто нам ничего рассказывать не собирается. Хотя… мама вчера была в таком состоянии, что могла бы рассказать, если бы отец отошёл от неё хоть на минуту. Но он всё время был с ней, и она постепенно успокоилась, а потом он пришёл к нам и сказал, что вызвал «скорую» и чтобы мы к ней не заходили. Вот и всё.
- А сегодня… как она?
- Сегодня нормально. Долго плакала, просила прощения… - Голос его дрогнул, он помолчал, вспоминая, как отец после этого сказал матери: «Теперь тренируешься на сыне… Сначала уничтожаешь, потом извиняешься…»… Алёна с нежным сочувствием смотрела на него. - Ну, а потом опять - «не беспокойся, всё будет хорошо». Я понял, что она уже ничего не скажет, как и отец.
- Но должна же она была как-то объяснить тебе!
- Просто просила прощения… и всё… Пойми, я не мог давить на неё. Это было бы бесчувственно… и жестоко…
Она вздохнула.
- Понимаю… Ну, а с нами так поступать не жестоко? Всё, всё против нас… Мама аж побелела, как увидела тебя и поняла, что ты - их сын… Сказала мне, что давно чувствовала, что я люблю кого-то, и что хотела помочь мне… А Юлиана сказала, чтобы я подумала как следует, если не хочу совершить ошибку. Так хоть бы сказала - над чем думать…
Привыкнув поверять ему свои самые сокровенные мысли, она и не заметила, что сказала лишнее. Он вдруг изменился в лице, и она, испугавшись, что обидела его, обняла ладонями его лицо и стала покрывать поцелуями его щёки, губы, глаза…
- Олег… прости… прости меня… Я имела в виду - с её точки зрения… Она ведь должна понимать, что я не прислушаюсь к её словам, если всё не узнаю…
- Алёнчик, это ты прости меня… Ты ни в чём не виновата… Мы оба не виноваты… Это бред какой-то…
- Я узнаю, даю тебе слово… Не может быть, чтобы мы не узнали… Я только хочу, чтобы ты помнил, что я люблю тебя… Не бросай меня…
- В тебе - моя жизнь… Как я могу бросить - себя? Я люблю, люблю, люблю тебя…
***
- Нет, вы слышали, Татьяна Сергеевна? В этом году экзамен у двух классов одновременно, так родители решили, что всё равно найдутся люди, которые помогут организовать! У меня в классе уже третья семья отказалась приехать. Сдадут, мол, любые деньги, на всё согласны, - но прийти не смогут!
- Да ничего удивительного, Анастасия Юрьевна. У всех такая же история. Мне вот только что Борщёва позвонила… Уехали на дачу, надо срочно решать дела со строителями!
- Нет, ну это же надо! Чтобы Жданова - всегда такая ответственная, безотказная, сама в родительский комитет вызывалась - и не пришла на экзамен! И, главное, даже сама не позвонила - мужа попросила!..
***
В поздних майских сумерках Алёна стояла на просёлочной дороге, ведущей на шоссе к городу, и смотрела вслед удаляющейся машине. Когда машина скрылась из вида, она вздохнула и медленно пошла по дороге к дачному посёлку.
Она весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро пыталась дозвониться Олегу, но телефон был отключён и она уже не знала, что и думать. Но вскоре на экране телефона определился его номер, и она обрадованно ответила на звонок. Зная щепетильность Олега и его склонность во всём оправдывать людей, она не сомневалась, что он простит и пожалеет мать, и боялась, что он откажется от неё самой из-за этого. Она вообще всегда чувствовала, что в чём-то очень важном он сильнеё её, что в нём есть какой-то стержень, который не так-то легко сломать или подчинить чему-то...
Сама она даже ни на секунду не усомнилась в своём отношении к происшедшему. Пусть взрослые разбираются со своими проблемами сами. А она и Олег здесь ни при чём, и она никому не позволит забрать у неё его любовь.
Он спрашивал, готовится ли она к экзамену… Смешно. Жизнь рушится - а им надо сдавать экзамены. Вот и у него сессия начинается. Но он-то сдаст всё, что надо, она знает это. И совсем не уверена в себе… А может, просто не пойти? Сидеть завтра всё утро на берегу речки и ждать, когда послышится шум двигателя подъезжающей машины?
Ещё идя по дорожке от ворот к дому, Алёна услышала громкий голос отца, доносящийся из открытого окна гостиной на первом этаже. Поглощённая своими невесёлыми мыслями, она уже хотела было войти в дом, но вдруг поняла, что отец говорит о ней, и, тихо подкравшись, осторожно заглянула в окно. Ну конечно, все трое в сборе… Совет в Филях… Отец возбуждённо ходил по комнате. Маму она не видела - видимо, она сидела в кресле, стоящем у самого окна, - но слышала её тихий голос, что-то отвечающий отцу. А Юлиана стояла у окна и спиной почти касалась жалюзи, наполовину прикрывающих окно.
- Я не отдам её, понимаешь? Не отдам! Второго раза не будет! - прокричал её всегда такой тихий и покладистый отец.
Алёна вся похолодела, отодвинулась от окна и, прижавшись спиной к стене дома, слушала, стараясь не пропустить ни слова.
- Второго раза? А разве был первый? - спокойно сказала Катя.
- Ты думаешь, я не знаю, что ты не со мной жила все эти годы?! Ты думаешь, я не знаю, что этот хлам так и валяется на чердаке?! Вот сейчас пойду и выброшу…
- Не смей, - тихо сказала Катя.
- Жалко? Жалко, да? А меня тебе не жалко?!
- Тихо, тихо, тихо! - послышался голос Юлианы. - Миш, ты чего так разошёлся? Ничего не случилось. Да у них, может, и нет ничего… Мало ли мальчиков на свете… Алёна - умная девочка…
- Она - моя девочка, понимаешь? Моя!! У меня никого больше нет! Как подумаю, что он до неё дотрагивается…
- Мишань, ну я тебя прошу - успокойся! Куда тебя понесло? С чего ты взял?
- Ох, Юлиана, я прошу вас - уйдите! Вот сейчас - просто уйдите!
- Миша!
- Ничего, Катюш, всё в порядке! Я и правда засиделась… Надо ехать.
Алёна услышала какое-то движение - видимо, Юлиана отошла от окна. Пригнувшись, Алёна тихо прошла под окном и, быстро проскользнув вдоль стены, зашла за угол дома. Да, Юлиана - крепкий орешек, ничем её не проймёшь. Если бы отцу удалось вывести её из себя, возможно, Алёна узнала бы что-то важное. А так - вот мама уже провожает её. Они вместе идут по дорожке к калитке, идут молча, словно чужие. Юлиана села в машину, и мама лишь кивнула ей на прощание.
Вдруг громко хлопнула входная дверь, и Алёна вздрогнула от этого звука. По ступенькам быстро сбежал отец. Не обращая внимания на Катю, стоящую у калитки, подошёл к воротам, открыл их и пошёл к гаражу. Уже стоя у открытой двери машины, крикнул Кате: «Закроешь ворота!», сел в машину и уехал… Катя закрыла ворота и медленно пошла к дому.
Алёна в раздумье стояла за домом, и цветущая ветка большой старой яблони почти касалась её лица. Что же делать? Что? Пойти и поговорить с мамой? Или… Она чувствовала какое-то смутное беспокойство, какая-то мысль не давала ей покоя… И вдруг, словно вспышка, её озарило прозрение: ну конечно! отец сказал - «хлам на чердаке»! Она так разволновалась из-за непривычного поведения отца, что не сразу обратила на эту фразу внимание! Мама запретила выбрасывать «хлам на чердаке»! И ещё отец сказал: «ты не со мной жила все эти годы». Значит, на чердаке лежит что-то, связанное с отцом Олега!..
Дрожа от нетерпения, Алёна тихо вошла в дом. На первом этаже мамы не было. Поднявшись на второй этаж и осторожно подойдя к открытой двери спальни, она увидела Катю, неподвижно сидящую в сумерках на краю кровати. Сердце Алёны сжалось от жалости, и она еле сдержала желание подойти к матери. Но заставила себя пройти мимо комнаты и, осторожно ступая, стала подниматься по деревянной лестнице на чердак.
В детстве она любила бывать здесь. С тех пор, как родители купили этот дом, дедушка с бабушкой почти весь год жили на даче и только на зиму переезжали в городскую квартиру. И каждое лето, в июне и августе, Алёна жила здесь вместе с ними. В июле мама всегда забирала её и уезжала с ней на юг, а через месяц привозила обратно.
Как и всякому ребёнку, чердак Алёне казался неким таинственным местом, будящим фантазию, он так отличался от других мест в доме и всегда притягивал её к себе, как магнитом. Теперь, вспомнив об этом, Алёна усмехнулась. Обычная старая пыльная комната. Мама время от времени наводила здесь порядок, и чердаку не удалось превратиться в переполненный склад ненужных, отживших своё вещей, в который неизбежно превращалось большинство чердаков на таких же дачах. Но, конечно, кое-какие старые вещи здесь всё же были. Застеклённый книжный шкаф… Письменный стол… И даже диван - какой-то смешной устаревшей конструкции, похожей на книгу, но удивительно мягкий и удобный, Алёна часто сидела на нём.
Здесь так мало вещей… Что отец имел в виду?.. Она стала методично обыскивать всё, что было в комнате. Открывала ящики стола, заглядывала во все углы, даже отодвинула старые книги в шкафу… Стояла в задумчивости посреди комнаты, и взгляд её снова упал на диван. Она точно помнила: он складывался и становился похож на большое длинное кресло. Она подошла к дивану и решительно подняла вверх одну половинку «книги». В нише лежал мятый зелёный пакет.
Придерживая диван одной рукой, второй она достала пакет и затем отпустила половинку дивана. Она со скрежетом опустилась на место.
Дрожащими руками Алёна открыла пакет и с удивлением увидела в нём игрушки. Обычные игрушки - старые, поблекшие, некоторые - повреждённые, разломанные… Она стала доставать их одну за другой - белого зайца с помятым ухом, собачку, маленькую веснушчатую куклу с крылышками и качающейся головой… И вдруг увидела среди игрушек какие-то плотные куски бумаги. Засунула руку глубже и вытащила ворох открыток - ну, или того, что когда-то было открытками. Почти все они были изодраны, помяты, одна - с горелыми уголками, другая - вся испещрённая маленькими аккуратными дырочками - видимо, это было сделано дыроколом. Одну за другой читала Алёна открытки - мучительно напрягая глаза, пытаясь разобрать бледные полустёршиеся буквы…
«Что с тобой происходит, Катя? Я не понимаю. Ты - совсем рядом, нас отделяет всего лишь стена, но я чувствую, как она становится всё больше и больше. Неужели тебе не жаль той ночи, которую мы потеряли? Тебе не грустно от этого? Я много думаю о тебе и надеюсь, мы снова будем вместе. Не отталкивай меня, прошу. Я очень по тебе скучаю. Твой А.»
«Дорогая моя, милая Катя. Опять пишу тебе, чтобы сказать, что я скучаю. В последнее время я особенно скучаю по твоей улыбке. Ты изменилась, и, надеюсь, причина этой перемены не я. Ты сторонишься меня, и мне очень больно от того, что ты отдаляешься. Я всё время думаю о тебе...»
«Не могу сказать, что прошедший вечер был самым удачным, но я всё равно счастлив и благодарен тебе за то, что вчера ты была со мной. У меня словно камень с души упал. После вчерашнего поцелуя я снова поверил, что ты по-прежнему меня любишь. А значит - жизнь продолжается. Ведь для меня нет ничего важнее, чем обнимать тебя, чувствовать тебя, знать, что ты принадлежишь мне, а я - тебе...»
«Твоё равнодушие убивает меня. Я схожу с ума, когда думаю, что ты можешь любить другого, что могу тебя потерять. Я готов на всё, лишь бы ты была со мной. Ты, а не Кира, женщина моей жизни. Хорошо, что я вовремя это понял. Свадьбы не будет, я её отменю. Потому что мне надоело врать Кире, тебе, а главное - себе. Ты перевернула мою жизнь, я стал другим человеком. Если бы не ты, я бы никогда не узнал, что способен любить так сильно. Тебя любить, Катя. Только тебя...»
«Прошу тебя, не вини меня за то, что я сделал. Я и сам не понимаю, что со мной произошло. Я потерял равновесие. Да, ты имеешь право отворачиваться от меня, игнорировать меня, может быть, даже мстить, но, пожалуйста, не проси меня оставаться спокойным, когда я вижу тебя вместе с ним. Я не могу смотреть на это, не могу привыкнуть к мысли, что ты - не моя. Мне так важно знать, что только я могу целовать тебя, чувствовать твою нежность. Я люблю тебя. И с каждым днём всё сильнее. Не уходи, Кать...»
Алёна читала и время от времени вытирала слёзы, застилавшие глаза. Как могла умереть такая любовь? Что за драма, заложниками которой стали они с Олегом, рызыгралась много лет назад? Почему мама так мучила этого человека?
«Ты совсем рядом, между нами только стена…» Алёна смутно вспоминала фразы, услышанные в детстве… Когда-то, задолго до её рождения, мама работала экономистом в модном доме… А Андрей Павлович - президент «Зималетто»… Значит, они работали вместе…
«Свадьбы не будет… Ты, а не Кира…» Значит, Андрей Павлович собирался жениться на матери Олега уже во время романа с её матерью! А это значит… это значит, что они встречались тайком, что мама была его любовницей! Но почему, почему всё получилось не так, как написано в открытках? Значит, отец Олега не сдержал своего обещания и всё-таки женился на Кире? Но тогда как объяснить её ненависть и совсем, совсем не похожую на ненависть реакцию её матери? Что-то не сходится, мозаика не складывается… И кто такой этот «другой», к которому так ревновал маму Андрей Павлович? Папа? Или какой-то другой мужчина?
Алёне очень хотелось взять с собой куклу и открытки, чтобы ещё и ещё раз перечитать их. Но она не смела. Не смела разрушать то единое целое, что было в этом пакете, то, что, видимо, долгие годы было дорого её матери. Алёне казалось, что если она вынет хоть одно звено из этой цепи, она предаст Катю, ранит её душу. И она бережно сложила все вещи в пакет и положила его обратно, в нишу дивана. Может быть, когда-нибудь они вместе с мамой снова достанут его…
И прощаясь с матерью перед сном, отвечая на её вопросы о предстоящем завтра экзамене, она смотрела на неё и не переставая думала об одном: об этой любви, настолько сильной, что след её тянется сквозь годы и не даёт покоя даже людям, которых в то время не было на свете. Она очень хотела спросить мать напрямик… но что-то в глазах Кати останавливало её. Придёт время - и она расскажет. Она не может не рассказать. Ведь она должна понимать, что Алёна и Олег всё равно будут вместе. Вместе...
-------------------------------------------------------------------------------------
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Ужос!!!
НО! разгадка близкА 
