Лапушки, знаю, вы будете смеяца, но глава снова предпоследняя...
Глава 29
Он судорожно перевел дыхание, подошел к окну и резко открыл его, чтобы глотнуть свежего морозного воздуха. От высоты седьмого этажа резко закружилась голова и он покачнулся в сторону зияющей бездны…
– Андрей! – Кате показалось, то ее сердце сейчас разорвется на мелкие части от ужаса…
Прошло не более, чем несколько секунд, но для нее они показались вечностью. Когда заглядываешь в лицо смерти, чувствуешь кожей ее ледяное дыхание, время измеряется совсем по-другому. Секунды кажутся годами и каждое потерянное мгновение может стоить очень дорого – жизни любимого. Она уже один раз могла потерять его, в лесу, когда на него напал разъяренный волк. Но там было все намного проще. Гнев и ярость придали ей сверхчеловеческих, почти сверхъестественных сил, чтобы одолеть хищника и заставить его трусливо бежать прочь.
А здесь… здесь было совсем иначе. Андрей, ее Андрей завис над леденящей душу пропастью небытия и мог сорваться вниз в любой момент. Но нет, она не позволит ему умереть и снова вырвет из костлявых лап этой коварной уродливой старухи с косой…
– Андрюша, держись! – Андрей, который пребывал будто в каком-то вакууме прострации, повиновался и схватился за раму. На какое-то мгновенье ему удалось сохранить равновесие, но рама оказалась настолько заледенелой, что его пальцы соскользнули с нее…
Не помня себя, Катя пересекла комнату и оказалась рядом с Андреем. Она неслась со скоростью света, если не с большей… Девушка ухватилась обоими руками за свитер и принялась тянуть Андрея обратно.
– Давай же… давай…
– Катя, отпусти меня… а то мы упадем вдвоем!
– Тем лучше… что мне делать на этом свете без тебя? – она отчаянно застонала, закусила до боли губы и сделала последнее усилие. Любовь и отчаянье придали сил этой хрупкой девушке, позволив ей удержать тяжелое мужское тело и, наконец, втащить его обратно…
– Андрюша… Андрюшенька, ты жив, – она уткнулась лицом в его свитер и, уже не в состоянии сдерживаться, разрыдалась.
– Ну все… все, успокойся… не надо плакать, – он осторожно обнял девушку, успокаивающе погладил по дрожащей спине, а потом взял ее лицо в свои ладони и заглянул в глаза.
– Все позади, все… – и тут он неожиданно покачнулся, очевидно, усиливающийся приступ головокружения дал о себе знать.
– Андрюша, что с тобой? Тебе снова нехорошо? Давай, обопрись на меня, вот так. Пойдем, тебе нужно срочно прилечь, – она помогла Андрею дойти до дивана, уложила его и сама присела рядом.
– Как ты себя чувствуешь? – Катя заботливо попробовала его лоб, затем не удержалась и провела кончиками пальцев по щеке и подбородку.
– С-пасибо, Кать… по сравнению с Бубликовым, просто великолепно, – он натужно улыбнулся, при этом не сумев скрыть горечи и разочарования во взгляде.
– Катенька… – он порывисто сжал ее тонкие пальчики, поднес к губам и несколько раз поцеловал ладошку:
– Вы снова спасли мне жизнь… Если бы не вы, от меня бы уже осталось только мокрое место там, внизу…
– Тссс… – Катя вырвала у Андрея свою ладонь и порывисто прикрыла ему рот:
– Не надо, не говори об этом. Даже представить страшно…
Внезапно на лицо Андрея будто надвинулась темная туча. Он помрачнел, как-то разом сник, а в глубине глаз появилась какая-то безнадежная пустота:
– Кать, я… я хотел попросить у вас прощения…
– Прощения? Но за что?!
– Как, за что? За мое хамское, свинское и, не побоюсь этого слова, аморальное поведение…
– Андрюш, ты о чем?
– Ну… ведь я вынудил твоего друга Колю лгать, заманил тебя сюда… Кать, у меня только одно оправдание, я и подумать не мог, что тебе будет так противно в моем обществе… – он запнулся, закрыл лицо ладонями и прерывисто перевел дыхание:
– Лучше б я лежал сейчас там, внизу… не нужно было меня спасать на этот раз…
– Да что же ты такое говоришь, Андрей, ты наверно бредишь? – Катя нежно погладила его ладони, мягко отвела их от лица и поцеловала каждую поочередно.
– Разве ты еще не понял, что я… я не могу без тебя?
– Не надо… я знаю, ты говоришь это из жалости… Кать… Ка… что ты делаешь? Остановись, пока не по… – но Катенька уже не слушала Андрея. Она бросилась к нему на грудь и принялась неистово целовать лоб, щеки и подбородок… Когда же ее теплые губы легко коснулись пересохших от желания губ Андрея, он только сдавленно застонал:
– Катенька… опомнись, я же не железный… – на что юная соблазнительница только лукаво улыбнулась и нырнула ладошками ему под свитер, принявшись нежно поглаживать гладкую грудь и плечи.
– Ка… тя… – он уже едва мог говорить и дышал так тяжело, что Кате казалось, его сердце вот-вот выпрыгнет из груди и окажется прямо в ее ладошке:
– Ты играешь с огнем… ведь я… я же не смогу останови… – этот страстный монолог все-таки удалось остановить посредством поцелуя… сладкого, словно нектар полевых цветов и долгого, как вечность… вечность, уместившаяся в двух неделях, которые они были порознь…
– Катя…
– Андрей…
– Любимая…
– Единственный… – уже сквозь какую-то пелену перед глазами Катя заметила, что платьице Снегурочки уже полностью расстегнуто и стянуто с плеч. Ну и пусть… пусть она сбросит личину ледяной внучки и превратится в ту, кто она есть на самом деле – в безумно влюбленную женщину…
Резкий и противный звук дверного звонка вернул влюбленных на землю.
– Мамочки… – Катя резко вскочила и принялась суматошно застегивать платьице:
– Кто же это может быть?
– Николай? – недоуменно просил Андрей, наспех приводя себя в порядок:
– Но ведь у него же свой ключ и потом…
– Свой ключ? Cвой… – Катерина вдруг побелела, словно стена и схватилась за сердце. И она не ошиблась в своих наихудших предположениях, потому что уже через несколько мгновений раздался звук поворота ключа в замке, скрип открывающейся двери и голос Валерия Сергеича:
– Катерина, ты где? Я вам сейчас покажу, как отцу дверь не открывать…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Ахтунг! Спасайси хто может. 
вот "любишь" ты Андрюшу...вот "любишь" 
Они когда-нибудь вдвоем останутся больше чем на двадцать минут? 
Никакой личной жизни у людей нет 
.
