|
ГЛАВА 2.
Катя свалилась ему на руки, Андрей подхватил её, как пушинку и в растерянности затоптался на месте, не зная, что делать. Голова девушки была откинута назад, руки безвольно повисли, и Андрею никак не удавалось заглянуть ей в лицо, чтобы понять, на самом ли деле она без сознания. Сделал несколько шагов к двери, потом вернулся обратно к столу и положил на него Катю. Наконец посмотрел в её бледное лицо, почти бескровное и вот тут уже перепугался до ужаса.
- Вика! – крикнул он в сторону двери. Ему самому собственный голос показался истерическим. – Клочкова! – а сам продолжал осторожно похлопывать Катю по щекам. Но в себя она не приходила, и Андрея это ещё больше напугало.- Катя, Катя, вы меня слышите?
Дверь со стуком распахнулась, и Жданов услышал дробный стук каблучков своей второй секретарши. Она ворвалась в кабинет и выкрикнула:
- Что случилось? Что ты кричишь?
- Воды дай, быстрее! И… - Он со страхом и сомнением посмотрел на лежащую без чувств девушку и мгновенно принял решение. – «Скорую» вызови!.. Воду я сам…
Вика непонимающе таращилась на Пушкарёву, и Андрею пришлось рыкнуть на неё, чтобы она опомнилась и кинулась выполнять его поручение. Клочкова выскочила из кабинета, схватилась за телефон, а Андрей вспомнил про воду. Метнулся к графину с водой, плеснул в стакан, большую часть пролив на пол, вернулся к девушке и замер рядом с ней с этим дурацким стаканом в руке. И что делать? Вылить на неё?
Обернулся, когда услышал шаги Клочковой. Она тоже выглядела перепуганной и ошарашенной, а встретив его взгляд, кивнула:
- Они едут. – И кивнула в сторону Кати. – А чего это с ней?
Жданов лишь отмахнулся.
До приезда «Скорой» Катя так в себя и не пришла. Андрей боялся к ней подойти и что-нибудь сделать, боялся навредить, только аккуратно перенёс на диван и уложил, подложив ей под голову свой пиджак. Свернул его и подложил. Виктория прыгала рядом и давала дурацкие советы.
- Ноги, ноги ей надо поднять!
- Зачем?!
- Не знаю! Надо!
Раньше врачей появился Малиновский. Влетел в кабинет с сияющей улыбкой на губах и замер с приоткрытым от удивления ртом, глядя на всполошённые лица друга и Клочковой.
- Что происходит?
Суматоха поднялась живо, вслед за врачами «Скорой» в президентской приёмной возникли женсоветчицы и обеспокоено загалдели. Андрей в какой-то момент не выдержал, вышел из кабинета и заорал на них. Все притихли.
Кате сделали укол, и вскоре она пришла в себя, Жданов вздохнул с облегчением. Правда, оказалось, что радоваться рано.
- Надо везти в больницу, - сказал моложавый врач, подходя к нему.
Андрей сглотнул.
- Что-то серьёзное?
- Потеря сознания – это всегда серьёзно. А по вашим словам без сознания она была достаточно долго.
Жданов потёр грудь в районе сердца.
- Ясно…
- Но вы не волнуйтесь. Думаю, это скорее всего из-за жары. Сейчас многие в обморок падают, а девушка довольно слабенькая.
- Что значит, слабенькая? – растерялся Жданов.
Врач вздохнул и одарил его странным взглядом. Потом обернулся на Катю, которая лежала на диване, прикрыв лицо рукой, пытаясь прийти в себя. Андрей проследил за взглядом доктора и нахмурился. Попытался припомнить, вчера Катя была такой же бледной и с кругами под глазами или это только сегодня с ней случилось? Бесполезное занятие.
Услышав про больницу, Катя попыталась возразить, что-то говорила, точнее бормотала, но была слишком слаба и как Андрей не прислушивался, так и не смог ничего разобрать. Катя испуганно таращила на него глазёнки, они странно блестели за стёклами очков, и от этого лихорадочного взгляда Андрей терялся. И всё цеплялась за него, хватала за руку, и Жданов сам сжал её пальчики и подивился тому, какие они тонкие и ледяные. Именно её холодные руки почему-то и уверили его в том, что Кате плохо. На самом деле плохо.
- Андрей Палыч, - прошептала она, облизав пересохшие губы. – Я не поеду… в больницу не поеду.
Он наклонился к ней, посмотрел в глаза и решил, что она просто боится.
- Катя, послушайте меня, так будет лучше. И врач настаивает. Так что это не обсуждается.
Она вдруг заплакала и покачала головой. Посмотрела куда-то за его плечо, Андрей обернулся и увидел Клочкову, которая старательно ловила каждое их слово. Он снова взглянул на Катю и неожиданно для самого себя, предложил:
- Хотите, я с вами поеду?
А она кивнула и снова вцепилась в его руку.
И он поехал. Поехал в больницу, за машиной «скорой помощи», а по дороге гадал – на кой чёрт он туда едет? Посидеть в коридоре, чтобы Кате Пушкарёвой стало поспокойнее?
По сути так и вышло. Катю сразу увели в какой-то кабинет, а перед Андреем дверь захлопнули, и больше часа он промаялся в коридоре, изучая не совсем позитивные плакаты, информирующие о разных неприятных болячках. Телефон разрывался, звонил Малиновский, Кира, потом даже женсоветчицы позвонили и попробовали выяснить, что с подругой. А затем появился врач, на сей раз женщина, и с ходу деловито заявила:
- И нечего вам здесь сидеть, молодой человек. Жену мы вашу сегодня не отпустим. Да и завтра тоже. Что будет на следующей неделе.
Жданов смущённо кашлянул.
- Вообще-то, это не моя жена…
- Это детали, - отмахнулась врач. Она явно куда-то спешила и говорила торопливо, и Андрей никак до конца не мог понять, что от него в данный момент требуется. – Ей надо вещи привезти, мы её в терапию положим.
- Подождите, что с ней?
Женщина приостановилась и напустила на себя побольше серьёзности.
- Мы конечно обследование проведём, но на первый взгляд нервное истощение. Думаю, диагноз подтвердится. Поколем её витаминками, оправится. А вещички привезите.
Андрей вздохнул.
- Хорошо… А увидеть мне её можно? Хотя бы на несколько минут.
Эта его просьба вызвала лёгкое недовольство, но потом врач кивнула.
- Хорошо. Пока она в смотровой, можете зайти. Но только недолго, она плохо себя чувствует.
Он неожиданно обрадовался. Сейчас увидит Катю, осознает, что она в надёжных руках медиков и наконец отправится восвояси со спокойной душой. А домой к ней женсоветчиц зашлёт. Пусть занимаются больной подружкой.
Катя лежала в смотровой на кушетке. Выглядела всё такой же бледной, строгий деловой костюм был изрядно помят и смотрелся уже не столь презентабельно, как обычно. Гладкая причёска растрепалась, а очки Катя сняла и сжимала их в кулачке. Глаза всё так же лихорадочно блестели, а когда он вошёл и Катя его увидела, её глаза как по заказу наполнились слезами. Она попыталась сесть, но потом оставила эти бесполезные попытки и снова прилегла.
- Андрей Палыч, как хорошо, что вы не уехали, - дрожащим голосом проговорила она, а Жданову захотелось поморщиться с досады. Больная и плачущая женщина – это выше его сил. Но вздох он сдержал, прошел и сел на колченогий стул у стены напротив.
- Катя, вы успокойтесь. Врач сказал, что вам просто надо отдохнуть. Полежите несколько дней…
- Андрей Палыч, пожалуйста, скажите им, чтобы они меня отпустили.
Он от неожиданности фыркнул.
- Катя, это глупо. Нельзя так бояться.
- Я не боюсь… - Пушкарёва замолчала, видно говорить ей было трудно. Глубоко вздохнула. – Андрей… Палыч, мне нельзя, мне домой надо. Родители уехали… в санаторий… мне домой.
Жданов непонимающе помотал головой.
- Тем более. Катя, прекращайте!..
Она снова заплакала и сказала:
- Мне ребёнка не на кого оставить…
Андрей снисходительно улыбнулся.
- Катя, вам надо отдохнуть. Вас чем-то обкололи…
Пушкарёва неожиданно всхлипнула навзрыд.
- У меня ребёнок… Он в садике сейчас… Ему четыре года… Его даже забрать нек-кому…
Он всерьёз задумался, но смотреть на неё продолжал с недоверием.
- Чей ребёнок?
- М-мой…
- У вас есть ребёнок? – почему-то шёпотом, видимо от удивления, переспросил он.
Катя кивнула, продолжая заливаться слезами. Плакала даже не от горя, слёзы сами по себе текли из глаз, её всю трясло, и это было больше похоже на истерику и успокоиться у Кати никак не получалось.
Жданов прерывисто вздохнул, глядя на свою помощницу во все глаза. Она рыдала, а он пытался выдать хоть какую-то дельную мысль.
- Что, совсем некому забрать?
Она снова всхлипнула и покачала головой.
- Я не могу в больнице оставаться…
Андрей поднялся и прошёлся по комнате, взъерошил волосы.
- Та-ак…
- Мне домой…
- Катя, перестаньте! – не выдержал он. – Вы сидеть не можете, не то что… ребёнком заниматься. Какой от вас толк дома? Вы сделаете два шага и упадёте.
Пушкарёва заревела.
- Я не могу звонить родителям, они только вчера уех-хали…
Андрей посмотрел на неё.
- А… отец ребёнка?
Она вмиг затихла. Помотала головой.
Андрею вдруг стало неудобно от своего вопроса.
- Сколько вы говорите ребёнку?
- Ч-четыре. Ваня…
- Ваня, - повторил он. Вздохнул. – Ладно, нечего реветь. Ничего страшного не случилось, - это он сказал скорее для себя, чтобы успокоиться. – Подумаешь, ребёнок. Вокруг уйма народа.
Катя осторожно перевернулась на спину и вытерла слёзы. Всхлипнула и обречённо сказала:
- Он не останется с чужими… никогда не оставался.
Жданов побарабанил пальцами по облезлому подоконнику.
- Так, давайте не будем истерить, - наконец сказал он. – Сегодня вас никто не отпустит, да и вы никуда уйти не сможете. Вы стоять не можете… Давайте всё оставим до завтра, возможно, вам станет лучше.
- А сегодня?
Андрей крякнул.
- Я заберу ребёнка. В конце концов, он побудет у меня. Эту ночь, - быстро закончил он.
Катя приоткрыла рот, но ничего не сказала. Потом всё же прошептала:
- Андрей Палыч…
Он замахал руками:
- Катя!..
Дверь неожиданно открылась и заглянула врач. Нахмурилась, увидев его.
- Вы ещё здесь? Я же просила – недолго.
- Я уже ухожу, - успокоил её Андрей. Подошёл к Кате и быстро заговорил. – Я его заберу, и посижу с ним… Если не справлюсь… позвоню кому-нибудь. И нечего волноваться, Катя. Пока я езжу в садик, вас переведут в отделение, и попозже я его к вам привезу и тогда мы уже всё обсудим. Договорились?
Катя бестолково таращилась на него.
- Зачем вы это делаете?
Он замялся.
- Потому что я помню, что вы сделали для меня… и для «Зималетто». Я вам должен.
Она закрыла глаза и отвернулась.
- Катя, вас устраивает такой вариант?
- У меня нет выбора… Спасибо…
- Пока не за что, - обречённо вздохнул он.
Вместо того, чтобы наконец удалиться и своим присутствием перестать раздражать медицинский персонал, Жданов вновь уселся на стул и они с Катей принялись звонить в детский сад.
- Вы только его не пугайте, хорошо? – лихорадочно бормотала Катя, снова уцепив его за руку. – Не говорите… что мне плохо.
Андрей снова вздохнул и кивнул.
- Хорошо.
- Я сама скажу…
- Молодой человек, - уже в пятый раз, возвысила голос женщина-врач. Жданов обернулся на её голос и поднялся.
- Да, я ухожу… Катя, вы не волнуйтесь, всё нормально будет. Неужели я с ребёнком не справлюсь? – сказал и замолчал, уловив неуместную браваду в своём голосе. Взглянул на Катю, и ему вдруг показалось, что она начинает хмуриться. Мотнул головой, немного нервно улыбнулся и вышел из смотровой.
- Малиновский, я сегодня на работу не вернусь, - говорил он в телефон, садясь в машину.
- Она при смерти? Что ты с ней сделал?
- Прикуси язык, идиот. Катя останется в больнице.
- Ты ещё с ней?
- Нет… У меня дело. – Андрей вдруг понял, что совсем не хочет рассказывать Ромке о ребёнке Кати Пушкарёвой, которая в одну минуту превратилась из идеальной, пусть и себе-на-уме секретарши в женщину с ребёнком. Мать-одиночку. Но это как раз не особенно удивляло, а вот сам факт материнства…
- Палыч, ты что-то ещё хочешь мне сказать?
Андрей понял, что задумался и позабыл о том, что разговаривает с Малиновским по телефону. И сидит в машине, засунув себя в салон автомобиля только наполовину, одна нога до сих пор оставалась на асфальте.
- Да нет, просто хотел предупредить, - сказал он, захлопывая дверцу. – Скажи Клочковой, чтобы отменила все мои встречи на сегодня… И на утро.
- Ничего себе, - присвистнул Рома. – Кира только утром улетела, а у тебя уже неотложные дела?
- Если бы… Всё гораздо хуже.
Закончив разговор, Андрей вырулил со стоянки, влился в плотный поток машин. Скорости почти никакой, зато есть время подумать. В голове полная каша и что-то назойливо-беспокоящее. Что именно ему не нравилось во всей этой ситуации, Андрей до конца разобраться не мог. Так всегда бывает, перемены и проблемы накатывают неожиданно, и ты теряешься и в первый момент невозможно понять, как с ними справится. И нужно ли справляться вообще. Касаются ли эти проблемы его лично, а если нет – то какого чёрта он в это ввязывается?
Потому что на самом деле обязан. Обязан Кате Пушкарёвой, если не по гроб жизни, то по самую маковку точно. Ведь она его поддержала, помогла в нужный момент и Андрей никогда не забудет, как они просиживали ночи напролёт, бились над бизнес-планами и пытались придумать, откуда взять деньги, чтобы выплатить зарплаты сотрудникам. Полгода работы в нервных, авральных условиях. А Катя никогда не жаловалась, ни разу. Засыпала над отчётами, но не жаловалась.
Одно время Малиновский не раз намекал ему на то, что Пушкарёва просто-напросто влюблена в него, в Андрея то есть. Вот и старается, готова прописаться на работе. Жданов в ответ фыркал. А даже если и влюблена?.. Ничего плохого в этом нет. Надо прививать девочке хороший вкус.
Катя казалась ему смешной. И чуточку нелепой. Особенно в первое время. Она одевалась странно, вела себя непонятно, а мыслила нестандартно. Когда он взял её на работу, поневоле стал с удивлением присматриваться к ней. Не понимал, как можно быть настолько оторванной от реальной жизни, живя в Москве. В Москве, где жизнь не останавливается ни на минуту, даже глубокой ночью. Где всё меняется каждый божий день и за этими переменами надо как-то поспеть… необходимо поспевать, если хочешь быть в первых рядах. Если не хочешь прослыть неудачником.
Он не хотел. А вот Кате, кажется, на это было абсолютно наплевать. Она жила в каком-то своём мирке и беспокоилась совсем о других вещах. Она вовремя приходила на работу, почти ежедневно задерживалась, с головой заныривая в свои отчёты. Выглядела секретарём и ни кем другим, в своём скучном, сером костюме, с тугим комелем на затылке и в очках в строгой, но несколько старомодной оправе. Иногда она пальцем, как кролик из мультика, поправляла их, и этот жест Жданова неизменно умилял.
Пару раз они с Малиновским, мучаясь от скуки, обсуждали Пушкарёву. И неизменно удивлялись тому, что для своего возраста она невероятно наивна. И невинна. У неё даже парня не было, что было достоверно известно всему «Зималетто». Ромка поклялся, что лично слышал шушуканье женсовета, когда они сокрушались по поводу того, что Катя даже не подумала согласиться, когда они хотели устроить ей свидание вслепую.
Катя Пушкарёва первые несколько месяцев своей работы в компании, вообще была объектом пристального внимания окружающих по причине своей неординарности и замкнутости. Всем хотелось узнать какую-нибудь её тайну, понять о чём она думает и чем живёт. Но Катя стойко свои тайны хранила и, в конце концов, женсоветчицы бросили бесполезные попытки влезть в её душу и голову, придя к выводу, что рассказывать ей попросту нечего. Ну какие тайны могут быть у синего чулка? У закомплексованной, зашуганной девчонки, у которой в её-то возрасте даже парня нет? Все мысли только о работе.
А теперь выяснилось, что при полном отсутствии личной жизни, у неё имеется ребёнок. Четырёхлетний.
Андрей попытался припомнить, сколько Кате лет. Двадцать четыре, двадцать пять?..
Совершенно непонятно, почему она из своего сына тайну сделала. А когда он про отца мальчика спросил, прямо подобралась вся, напряглась. Значит, тут всё не так гладко.
Жданов хмыкнул и выставил локоть в окно. Как-то не получалось у него думать о Пушкарёвой, как о матери, а тем более уж… нет, не о жене. Как о любовнице. Тут всё-таки одно вытекает из другого…
Даже думать об этом странно и слегка неловко.
Странно даже то, что он вообще думает о Кате Пушкарёвой. И решает её проблемы… Хотя к этому надо относится спокойнее, долг, как говорится, платежом красен. Когда-то она ему помогла, теперь пришло время и ему постараться.
В детский сад Катя звонила в его присутствии, чтобы предупредить воспитателей о том, что её ребёнка сегодня будет забирать чужой человек. И наверное его приезда ожидали, потому что как только он позвонил в дверь (и это тоже было достаточно странно, но чтобы попасть в детский сад, войти пришлось не через главный вход, а обойти здание и подняться на третье крыльцо – непременно третье крыльцо слева! Дверь обита зелёной кожей! – и позвонить в звонок), дверь практически сразу распахнулась и навстречу вышла миловидная женщина лет пятидесяти, в белом, похожем на больничный, халате. Но Жданов всё-таки успел, стоя на крыльце, обвести взглядом детскую площадку, разделённую ровно-подстриженными кустиками на отдельные участки. И снова подивился тому, что он здесь делает.
Что он вообще делает в детском саду? Ерунда какая-то…
- Вы Андрей Палыч? – улыбнулась ему женщина, пропустила его внутрь и подала свою руку в знак приветствия. – Меня зовут Алла Витальевна. Я воспитатель Вани.
Жданов руку пожал и деловито кивнул.
- Очень приятно, - и снова принялся оглядываться. Небольшая комната обставлена маленькими деревянными шкафчиками, на дверцах которых таблички с именами и рисунки. Длинные и низкие лавки расставленные буквой П, в углу детские лопатки и пластмассовые ведёрки с формочками, на стенах тоже развешаны детские рисунки.
У Жданова реально схватило зубы.
- А что с Катюшей? – спросила Алла Витальевна, оторвав тем самым Андрея от невесёлых мыслей. Он вздрогнул, но потом заставил себя улыбнуться.
- Ничего страшного, просто переутомилась, да ещё жара…
Алла Витальевна с пониманием кивнула.
- Да, этого следовало ожидать… Я ей сколько раз говорила – надо иногда и собой заниматься, а не только… - свою мысль она так и не закончила, хотя Жданов был бы не прочь дослушать до конца. Но тут Алла Витальевна вспомнила, что она в первую очередь воспитатель, и сказала: - Ваня уже проснулся, покушал, так что можете его забирать. Сейчас я его позову.
Жданов вздохнул и остался ждать в «прихожей», даже не заинтересовался, и заглядывать в игровую комнату не стал. Вот только неожиданно занервничал как-то и судорожно кашлянул в кулак. Во что-то он ввязался? Он детей в принципе не любит, а тут сам себе проблему нашёл. Это сколько же часов ему о мальчике заботиться придётся? Андрей невольно взглянул на наручные часы. Сейчас только четыре.
И вдруг его озарило – надо позвонить маме, мама детей любит! Вот и решение проблемы. Это как-то подбодрило, даже воодушевило.
- Андрей Палыч.
Он обернулся, чувствуя себя почти спокойно.
- Вот Ванечка.
Жданов опустил глаза и посмотрел на мальчика. Хотел улыбнуться, так как обычно улыбался детям своих знакомых и друзей, но встретил пытливый, как ему показалось, совсем не детский взгляд, и растерялся. Мальчик с любопытством разглядывал его, чуть наклонив голову и сложив руки на груди. А Андрей вдруг понял, что глаза у него Катины.
Алла Витальевна погладила мальчика по голове.
- Ванюша, переодевайся, Андрей Палыч отвезёт тебя к маме.
Ребёнок ещё поразглядывал Андрея, потом молча допрыгал до своего шкафчика и открыл его. Жданов с настороженностью за ним наблюдал.
- Завтрак в девять. Опаздывать у нас не принято, - поучающим тоном начала воспитательница. – Ваня, не забудь нарисовать рисунок на занятие.
Тот кивнул, прыгая на одной ноге, пытаясь попасть другой в штанину.
- Алла Витальевна, - окрикнули из группы, и воспитательница обернулась. Кивнула кому-то и посмотрела на Андрея.
- Дальше вы сами справитесь?
Жданову ничего не оставалось, как кивнуть.
- Ну и хорошо. Завтра не опаздывайте. Ваня, до свидания.
- До свидания, Лала Таллна.
Андрей удивлённо посмотрел, впервые услышав его голос.
- Андрей Палыч…
- До свидания. Спасибо.
Дверь в группу закрылась, и Жданов остался наедине с ребёнком. Тот подтянул шорты и сел на лавку, придвинул к себе сандалии. И всё делал молча, даже глаз на него не поднимал. А Андрей из-за этого чувствовал себя неловко и в итоге пришёл к выводу, что ребёнок унаследовал странный необщительный характер матери. Но тут Ванька совершил неожиданный поступок, по мнению Жданова. Сунул ногу в сандалию, а ногу вытянул и в ожидании поглядел на Андрея. Тот вздохнул, тут же сообразив, чего ребёнок от него ждёт. Подошёл, присел перед ним на корточки и застегнул. Потом застегнул сандалию на другой ноге.
- А ты кто? – неожиданно спросил мальчик. Жданов вскинул на него удивлённый взгляд.
- Меня зовут Андрей. Я… друг твоей мамы.
- А-а, - глубокомысленно протянул ребёнок, продолжая пристально его разглядывать. – А мама где?
- Сейчас мы к ней поедем, - не стал вдаваться в подробности Андрей, испугавшись, что мальчик может удариться в слёзы, услышав, что мама его в больнице.
Ванька поднялся, извлёк из шкафчика кепку и листок бумаги, который протянул Андрею, и первым пошёл к выходу. Поднатужился, чтобы открыть тяжёлую дверь и выбежал на улицу. Андрей вдруг перепугался, что он кубарем скатится с крыльца, и кинулся следом, но Ванька спокойно спускался, держась одной рукой за перила. Жданов вздохнул с облегчением. И перевернул лист бумаги, который держал в руке. Это оказался рисунок. Детской рукой было нарисовано несколько существ, силуэтами отдалённо напоминающих людей. Двое больших, а в середине маленький. И все якобы держались за руки.
Андрей вновь почувствовал себя неуютно. Какое-то нехорошее предчувствие возникло…
- Ты идёшь или нет? – возмутился ребёнок и от нетерпения топнул ногой. Потом протянул к нему руку.
- Иду, - отозвался Андрей и быстро спустился по ступенькам. И послушно взял мальчика за руку.
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
чет я далеко заглядываю.... просто проды оч хоцца...
Спасибо, Любимая !
Ну Палыч.сейчас вкусИт по плной,что значит общаться с Ванюшей.
