|
Когда внезапно навалившийся приступ хохота так же внезапно прошёл, она аккуратненько подкралась к двери, чуть приоткрыла её и выглянула наружу – пусто… «Нет, ну не дура ли, а?» - мысленно обругала она себя – нужна ты больно ему, чтобы под дверью шпионить…. Всё же Настя закрыла дверь на защёлку и смело шагнула к душевой кабине, наполненной всевозможными кнопками и кнопочками. Она наугад ткнула в одну из них – ванную комнату наполнила лёгкая завораживающая мелодия… «I’ve just called to say I love you…» - доносилось откуда-то сверху. Наконец разобравшись с выключателями, Строева встала под водопад по-летнему тёплых струй. «Интересно, что это за радио, по которому Stieve Wonder крутится,- размышляла она, параллельно рассматривая многочисленные баночки с шампунями и гелями.
Но, как оказалось, это было не радио, а специальная подборка песен, встроенная в механизм кабины. За Уандером потянулись лиричные завывания Scorpions “Follow the Moscva and down to Gorky Park listening to the wind of change”. Настя во весь голос подпевала одному из своих любимейших музыкантов. И в эту минуту было не важно, что сейчас уже около трёх ночи, что где-то, наверное, есть соседи, которым это вряд ли понравится…. Да ещё много всяких «что» полезло бы в голову той Насте, которая шла унылым московским вечером по проспекту. Сейчас, в этой безвкусно обставленной квартире, в опасной близости с этим мужчиной можно было всё…
Завершала банные процедуры она уже под гитарные напевы Eagles “Welcome to the Hotel California, such a lovely place…” «А вы оказывается меломан, Александр. Как вас там по батюшке? – довольно улыбнулась она, заворачиваясь в тёплый и удивительно мягкий махровый халат – хотя вам бы больше подошла, например, Nirvana ну или Queen на худой конец…»
Она хотела спуститься в гостиную и поинтересоваться, где же можно уснуть, но сил совершенно не осталось, поэтому, едва дойдя до первой комнаты, Настя рухнула на просторную кровать и тут же провалилась в глубокий сон… Она спала по-детски крепко и почему-то морщила во сне лоб, наверное, и во сне обдумывала что-то исключительно важное… Настя даже не услышала, как Александр вошёл в комнату. Он замер на пороге, потом недовольно покачал головой, затем достал из комода пестрое синтепоновое одеяло и укрыл им Настю. Она беспокойно заворочалась во сне, забавно шмыгнула носом и беззащитно свернулась клубочком. А он сел в кресло и долго-долго смотрел в её лицо, пытаясь детально разглядеть каждую чёрточку и решить какой-то очень важный для себя вопрос…
Утро… Александр недовольно разлепил один глаз, но тут же подскочил на кровати – часы показывали 9:32. Он уселся на кровати и стал растерянно озираться по сторонам. Неимоверно хотелось спать, и это было крайне странно! Ведь раньше, точнее, до сегодняшнего дня он раскрывал глаза где-то около шести утра, вне зависимости, во сколько лёг накануне, и потом бесцельно часа два шатался по этой ужасно модной (Чёрт бы побрал этого Кириного друга – дизайнера!) квартире.
Александр недовольно хмыкнул и нехотя поднялся с кровати. Казалось, ничто уже в этой жизни не сможет его удивить. Ан нет, удалось-таки!
Он спустился в кухню и озадаченно заглянул в холодильник, сам бы он как-нибудь без завтрака обошёлся, но вот Настю просто необходимо накормить. Как она вчера на антрекоты накинулась, видно не сладко им живётся… «Это что в тебе жалость проснулась что ли, а Воропаев?» - как всегда с лёгкой иронией обратился он к себе.
Он достал из холодильника кучу продуктов и принялся готовить завтрак. Намазывал красную икру на ломтики батона, резал помидоры, заваривал чай.… А сам в это время был где-то очень далеко, в своём детстве.
Сколько он себя помнил, всё время от него чего-то ждали. Ещё бы старший ребёнок в семье Воропаевых, надежда и опора, главный претендент на наследство отца. Сам Юрий всего себя отдавал делу: постоянные разъезды, показы, закупка нового оборудования, подписание договоров. Естественно, приходил домой он очень усталый, порой даже раздражённый. Любой пустяк мог вывести его из себя, о невыученных уроках или не дай Бог, двойках в дневнике и говорить нельзя было. Нет, отец никогда не повышал на него голос, он просто тихо говорил: «Ну, Саша, ты меня огорчил!». И этих слов было достаточно, чтобы Александр начинал упорно исправлять или делать что-либо. Конечно, хотелось и в футбол поиграть и с друзьями в кино сходить, но он ДОЛЖЕН был оправдать отцовские надежды. Особенно обидным было то, что на Киру с Кристиной данные правила не распространялись: девчонки жили нормальной жизнью, занимались в кружках, ходили на танцульки…. А уж о хороших оценках, особенно в Кристинином дневнике, можно было только мечтать. Да и мама уделяла девочкам гораздо больше внимания, чем Сашке, по-видимому, считая его уже взрослым и самостоятельным. Но к сёстрам он никогда родителей не ревновал и никогда на них в серьёз не обижался. Наоборот любил до беспамятства.
Кто раздражал Сашку сверх меры, дак этот холёный Жданов. Единственный и многообожаемый всеми Андрюша. Вот этому в жизни всё давалось легко. Делал, что хотел, и почти всегда оставался безнаказанным. Марго в нём души не чаяла, да и Павел никогда особо на сына не давил. Андрей развлекался, как только мог и когда только мог. Потом в его окружении появился ещё один, «верный оруженосец» Малиновский. Теперь друзья на пару устраивали дебоши, пьянствовали и развлекались с девчонками. Александр даже себе никак не мог признаться, что ему хотелось вот так же бросить свою юриспруденцию и экономику, и просто загулять на недельку-другую, не думая о последствиях.
Но его отправили учиться в Оксфорд…. О, Боже! Этот чопорный Лондон с его извечными холодными туманами и низкими облаками. Как же он его ненавидел. Ему там было безумно плохо, всё время хотелось домой, к родителям (это в двадцать два года!), хотя, наверное, он просто предчувствовал, что скоро расстанется с ними навсегда. Худо-бедно он прожил в этом городе пять лет, закончил магистратуру и, поспешно собрав чемоданы, уехал оттуда, обещая больше никогда не возвращаться.
А что в Москве… что эта Москва. Погибли родители, Кира связалась с этим отчаянным Казановой, компанию доверили Андрею…. Всё рушилось просто на глазах. А он научился никому и никогда не показывать своих эмоций и чувств. Всё теперь было надёжно спрятано за саркастической усмешкой на лице!
Но ему-таки удалось нарыть компромат на Жданова и его эту серую мышь. Потом получилось скинуть Андрея с поста, занять его место. Зачем он тогда пошёл в это казино? Зачем согласился подыгрывать конкурентам? Всё от глупости и детской обиды… Глупо, не правда ли? И ведь все считают его коварным, бесчувственным злодеем, даже Кира! Но он-то не такой. Никто не замечал, что Жданов влюблён в свою секретаршу, даже сам Андрей, казалось, не догадывается о своих истинных чувствах, а он заметил. А когда она сбежала, ведь никто не видел насколько плохо Андрею. А он видел и сделал ещё больнее, переведя на производственный этаж, и самое страшное – получал от всего этого наслаждение. В нём всё словно говорило: «Ты жил легко и никогда не отвечал за свои поступки, вот теперь помучайся, пострадай!».
Но ведь всё-таки она его простила – Александр грустно вздохнул, - и даже рёбенка ему родила. И всё у них хорошо. И в компании всё хорошо… Кира сейчас с Никитой. Кристина где-то в дебрях Амазонки.... А я… как всегда один!
А над миром в белом платье
Боль мою туман несёт,
Всё могло бы быть иначе,
Потому так сердце плачет
И тебя зовёт…
- неожиданно пропел он.
-Тьфу ты, попсятина какая-то привязалась! – огорченно махнул рукой Александр и отправился будить Настю.
_________________
Я разучилась верить в чудо,
Которое про принца на коне
И всё равно счастливой буду
Судьба так много счастья задолжала мне….
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
