|
- Значит, договорились. Мы ждем Вашего окончательного решения в течение суток, - президент компании Р* поднялся и пожал Катерине руку, - было очень приятно познакомиться. Надеемся на сотрудничество.
Катя ответила несколькими дежурными фразами и вышла из кабинета, сжимая в руках каталоги предлагаемой ими продукции.
Все было, как в тумане. Она слушала и не слышала своих собеседников во время переговоров. Попроси сейчас кто-нибудь пересказать ей только что состоявшуюся беседу – и она, возможно, не справилась бы с заданием. То есть, общие моменты переговоров она помнила – что, сколько, по чем, гарантия, обслуживание, стопроцентная предоплата… Вот, стопроцентная предоплата. С чего бы это? А, они распродают все, у них имеющееся, практически по себестоимости. Надо бы проверить, надо бы еще раз все проверить. И дали на размышление всего день – ну, не странно ли? А, хотя, почему странно? Они торопятся, да и желающих куча – Катя вдруг вспомнила, за что зацепилось подсознание еще в приемной – секретарша крутила в руках какую-то папку с эмблемой Фонтаны. Да уж, и эти не дремлют.
Они сказали, что заключат контракт на все, имеющееся у них в наличии оборудование с первыми, кто согласится на их условия. И оборудование такое же, как Зималетто хотело бы приобрести у Полянского, но ровно в два раза дешевле.
Нет, надо все хорошенько обдумать. Она чувствовала, что упускает что-то из виду. Интуиция, никогда не подводившая ее в прошлом, молчала – не давала никакой подсказки ни в сторону положительного, ни в сторону отрицательного решения. Сейчас, сейчас она приедет в Зималетто и хорошенько все обдумает. Который час? Пока доедет, будет шесть. Офис опустеет, и она сможет сосредоточиться. Девочки из Женсовета не будут ее отвлекать. Девочки из Женсовета, рассказавшие ей… Нет, хватит! Она сможет, сможет собраться! Всегда могла – и сейчас сможет. Кофе выпьет, вроде, помогает иногда.
Интересно, как там Кира Юрьевна? Бедняжка. А вдруг… вдруг она беременна? Так хотела ведь. И Андрей Палыч так отреагировал… Катя постаралась унять спазм, подкативший к горлу. Она, Катя, тоже бы так хотела ребенка! Мечтала об этом. О том времени, когда они с Денисом поженятся. Ладно, потом, потом буду себя жалеть. Ночью.
Такси, везшее Катю, попало в пробку, и она добралась до Зималетто только к половине седьмого.
Кивнула Потапкину, поднялась на лифте на президентский этаж и побрела к бару – можно было бы сходить в кафе, но не хотелось видеть людей и общаться даже с официантом. Сосредоточиться. Это наша программа-максимум на сегодняшний вечер.
За барной стойкой вполоборота к ней сидел Денис.
Катя остановилась, как вкопанная. Они несколько минут молча смотрели друг на друга, и Кате показалось, что она не дышала все это время. Наконец Денис произнес:
- Здравствуй, - голос его звучал хрипло, да и выглядел он как-то потерянно. Уставший. Измученный.
Катя кивнула, не зная, что сказать.
- Ты была с ним? С Воропаевым?
Кате показалось, что она ослышалась.
- Что ты сказал? При чем здесь Воропаев? Я была на встрече с поставщиками.
Денис покивал головой, мрачно и с тоской глядя на нее.
- А с Воропаевым вы здесь встретитесь?
Катя всхлипнула и бросилась к нему. Но Денис вытянул руку, не давая ей приблизиться.
- Ты будешь меня жалеть? Ждать, когда – как это в романах? – раны сердца поутихнут, вызванные моим предыдущим фиаско с женой, а потом объявишь о том, что меня бросаешь?
- Денис, родной мой, хороший мой, ну что ты такое говоришь? Как ты можешь думать, что я хочу тебя бросить? Что я тебя разлюбила? Что – уму непостижимо! – завела роман на стороне? С Воропаевым или с кем бы то ни было другим? Я люблю тебя, страстно, безумно, навсегда! Как, ну как у тебя могут быть сомнения на этот счет? Подозрения, такие нелепые! Денис! Услышь же меня! С чего ты взял всю эту чушь?
- Я видел вас вместе. Он тебя обнимал.
- Да, наверное, приобнял за плечи в знак благодарности! У него сейчас сильно не ладится, ему трудно, я помогаю – это все, абсолютно все, что нас связывает! Денис! Пожалуйста, поверь мне!
- А ничего так не сближает, как общее дело – мне ли не знать. Женушка моя вон тоже помогала тому фрицу. Но мне и вполовину так больно не было, как видеть тебя с другим.
Катя все-таки приблизилась к нему и, обняв его голову, прижала к себе.
- Так ты поэтому, поэтому устроил весь этот спектакль? Какой же ты дурачок, Господи, Денька! Я никогда, никогда не смогу разлюбить тебя, даже если буду стараться. Ты – моя судьба, радость, смысл моей жизни! Ты все на свете для меня, и даже больше!
- Катя! Мне так плохо! Я ведь никак, никак не смог реализовать себя – учебу закончил из-за тебя, в банк попал благодаря тебе, жену не удержал (прости, что делаю больно – знаю, что мне сейчас по заслугам воздается), и здесь опять я никто, меня могут уволить в любой момент. Единственное, что поддерживало во мне остатки самоуважения – это сознание того, что такая девушка, как ты любит меня. Только это. Отними у меня это – и я рассыплюсь в прах!
Катя плакала, целуя его в макушку.
- Из-за безумного желания доказать тебе, что я стОю чего-то, я постоянно нервничаю и из-за этого впадаю в ступор и порю на работе – вот и сегодня Сергей Игнатьич дал мне понять, что долго я здесь не продержусь. Просить у тебя помощи мне ужасно, невыразимо противно, это ведь я должен быть твоим рыцарем, а вместо этого цепляюсь, как телок, за твою юбку. Но ты такая деликатная, помогаешь мне во всем. Вернее, помогала. А потом вдруг нашла себе новый «проект» - теперь Воропаев этот жалуется тебе на жизнь и ты на все готова, чтобы помочь ему. Ему, а не мне!
- Глупенький мой! Ты самый лучший, просто в себе неуверен! Ты добрый, нежный, смелый, чуткий, маленький мой! Я так люблю тебя, Денис, так люблю! Я на все, на все ради тебя готова!
Он поднял на нее горячечные глаза:
- На что – на все? У тебя всегда на первом месте ответственность, долг. Ради них ты готова на все. Ты ведь однажды даже ценой собственного счастья (если, конечно, быть со мной для тебя действительно счастье, а не просто красивые слова), решила сыграть в благородство – помнишь стажировку? И как ты отказалась, фактически, выйти за меня замуж, лишь бы все было по справедливости. Я чушь мелю, я знаю – тебя обвиняю в собственном предательстве, но мне это непостижимо! Если женщина любит, она на все должна быть согласна ради своего мужчины! Ты смогла бы уйти из Зималетто, если бы я тебя попросил? Или уперлась бы, как всегда, жалея несчастного Андрей Палыча, который без тебя, как без рук, и расценила бы такое свое действо, как подлость по отношению к нему? Да что там, наверное, тебя ужасно смущает моя некомпетентность – ведь драгоценное Зималетто должно на такого никчемушку деньги тратить! А у тебя все просчитано! Все ради дела – просто жизнь кладешь на алтарь Зималетто! Даже сегодня, когда я думал, что сделал тебе больно – да, каюсь, вот такое я ничтожество, хотел отомстить, хотел показать тебе, каково это - видеть любимого человека, обжимающегося на глазах у всех черт знает с кем! – ты, как ни в чем не бывало, отправилась в офис после работы! Значит, именно Зималетто ты любишь больше всего на свете! Или Жданова? Или ты настолько бессердечна, что такие мелочи, как разбитое сердце – нечто, тебе неведомое?
Катя пребывала в шоке. Это ведь была самая настоящая истерика – она еще ни разу не видела мужчину, сильного, самодостаточного мужчину (а ведь именно таким она видела Дениса, несмотря ни на что), так самоуничижающим себя. Как же ему тяжело, ее любимому! Как же больно! Она и не подозревала, что он может так страдать – она вообще не подозревала, что мужчины способны на подобные проявления чувств, если, конечно, это не герои мексиканского сериала. И вот он, ее рыцарь, бьется в истерике от боли, цепляясь за ее руки, от боли, которую она ему причинила, совершенно не думая об этом. А ведь он так просил всегда уделять ему побольше внимания, говорил, что ревнует – а она, дурочка, глупая бессердечная тщеславная дурочка, упивалась внезапно обретённым сознанием своей женской власти над ним. И совершенно не берегла его чувства, его душу – такую ранимую, как оказалось.
Опустившись перед ним на корточки, она заставила его взглянуть себе в глаза.
- Посмотри на меня. Денис, посмотри. Я вся – твоя, душой и телом. Я предам, украду, убью ради тебя. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.
- Слова, слова. Что конкретно ты могла бы сделать ради меня? А вот смогла бы ты… ну, не знаю, проголосовать против Жданова, например, если бы знала, что это поможет мне утвердиться на работе?
- Да, клянусь тебе!
Денис слабо улыбнулся сквозь набежавшие (о Боже!) слезы.
- Жаль, что я никогда не смогу убедиться в правдивости твоих слов. Права голоса-то у тебя нет.
Катя тоже улыбнулась.
- Считай, что есть. У меня есть возможность стать обладательницей акций Зималетто – довольно большого их количества, - сказала и чуть не прикусила себе язык. Это ведь не ее тайна! Проклятье, впервые в жизни выболтала чужой секрет. Но, может, хоть это его успокоит.
Денис опять нахмурился.
- И откуда они у тебя появятся, интересно? Уж не Воропаев ли подарит за особые заслуги? Поэтому ты с ним торчишь круглые сутки?
Опять Воропаев! Нет, она должна ему все объяснить, но так, чтобы не выдавать позорной тайны Александра.
- Воропаев открыл свой бизнес, но не рассчитал кое-чего. И теперь его атакуют кредиторы. Вот мы и создали что-то вроде подставной фирмы на мое имя, чтобы взять кредит. Под залог акций Зималетто эта фирма и была открыта. Денис, прошу тебя, это - конфиденциальная информация, никому не слова!
- Да понимаю я, не дурак. Так вот почему он так вьется вокруг тебя – он полностью от тебя зависим.
- Ну, не то чтобы полностью…
- Зависим, зависим. И, наверное, сделает все, что бы ты не попросила, - он вдруг улыбнулся ей и подмигнул, - а что? Теперь, получается, видеть Воропаева Президентом Зималетто нам выгоднее. Тогда уж меня точно не уволят. Это меня сделает еще большим мачо в собственных глазах – Президент компании находится в финансовой зависимости у моей девушки и поэтому держит меня на работе.
Катя тоже улыбнулась – слава Богу, отлегло, вон, и шутить начал, вроде. Но как же задевает Дениса эта ситуация с работой! Хорошо, что она ему не сказала о том, что и Жданов никогда его не уволит. По причине своего хорошего расположения к ней, Катерине. Это Дениса совсем растопчет.
Денис поднялся со стула и поднял Катю. Прижал ее к себе и стоял, слегка раскачиваясь.
- Ты прости меня, дурака, ладно? Я просто очень сильно люблю тебя. А я никогда не любил – вот и колбасит меня, как наркошу какого-то. Глупости тебе наговорил разные… Кать, я так соскучился. Поедем ко мне, - он поцеловал ее в шею.
И Катя не смогла ему отказать.
_________________
"А я так счастлив, я так рад, что кто-то счастлив" (с) АукцЫон
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Вас, деУшка, про Дениса спрашивали! 
Понятно, что проходной персонаж, но ведь пакостит, мерзавец! 
Хотя, эти пакости, наверное, и сблизят Катю с Андреем. А то, что устала, эт мы понимаем, чё ж мы, по уши деревянные чё-ли? 
Спасибо, Деллочка! 
Может, конечно, это и хорошо разыгранный спектакль в честь нашей Катеньки, так сказать показуха. Пусть и так, но после такого рода "исповеди" (Дениса я имею в виду), по моим понятиям, он просто ничтожен. Разве это мужик?! 
Ну, уж нет! Избавьте меня от такого счастья! 
Не просто так был этот спектакль ой, не просто так. Чувствую, что подставят Катю по самое не хочу, и очень тяжело будет ей из этой ямы выкарабкиваться