|
4
Мягко шурша шинами по гравию, машина подъехала к дому и остановилась. Катя вышла из машины и огляделась. Ни во дворе, ни у бассейна никого не было. Казалось, всё вокруг застыло в знойном мареве, не было даже ветерка с моря, обычно слегка колышащего листву деревьев...
Она старалась не поддаваться беспокойству, но телефон Андрея уже давно не отвечал и она начала волноваться. Разговор в доме у Риты затянулся, Роман всё просил её посидеть ещё немного, и в итоге они приехали намного позже, чем она планировала. Если она хочет приготовить ужин, надо торопиться, иначе она ничего не успеет.
Романа, казалось, не удивляла тишина вокруг дома и в доме, и он, весело насвистывая какую-то мелодию, открыл багажник, достал из него сумки и вопросительно обернулся к ней.
- Мамаша, показывайте дорогу. Куда доставить дары природы?
Она, едва взглянув на него, молча пошла в дом, он последовал за ней.
Едва они вошли в холл, им навстречу из гостиной, откуда доносилась тихая музыка, вышел Вадим и встал на пороге, заложив руки в карманы и прислонившись к дверному косяку.
- Вадим, - облегчённо выдохнула Катя. – А где все? Где Андрей?
- Они уехали, - спокойно сказал Вадим, почему-то глядя на Романа.
- Как это - уехали? – недоверчиво усмехнувшись, произнёс Роман. – Куда?
Вадим пожал плечами, отводя глаза.
- Не знаю. Сходили в дом, переоделись, сели в машину и уехали.
- И они ничего вам не сказали? – спросила Катя.
- Нет. Я был у бассейна, когда они уезжали.
- Давно это было?
Вадим взглянул на часы.
- Часа три назад…
Катя кивнула.
- Спасибо, Вадим… Вы извините за расспросы, просто телефон Андрея не отвечает…
- А они оставили телефоны, и Аня тоже. Вон телефоны, лежат на диване. Я слышал звонки, но не решился отключить.
Стараясь не замечать взгляда Романа, она быстро пошла в сторону кухни.
Потом неподвижно стояла и смотрела, как Роман выкладывает продукты на длинный широкий стол. Наконец сказала:
- Рома, я пойду переоденусь.
- Надеюсь, твоё согласие на предложение помочь остаётся в силе? – спросил он. – Хотя из меня ещё тот помощник… Ну, Катюша, чего ты волнуешься? Поехали развеяться, что здесь такого?
Она нетерпеливо перебила его.
- Да, да, всё правильно… Я сейчас вернусь. – И, не дожидаясь его ответных слов, поспешно вышла из кухни.
Развеяться.
Просто развеяться.
Она поднялась по лестнице, зашла в спальню и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной.
Рационально и трезво – ничего не случилось. Девушка и Андрей разговорились и решили прокатиться на машине.
Но почему тогда и Вадим, и Роман так странно смотрели на неё? Почему Андрей не позвонил ей и оставил свой телефон дома? Неужели… Неужели он знал, что уедет с Аней, ещё тогда, прощаясь у бассейна?
Глупости. Банальная чушь из анекдотов.
И неприятное предчувствие кольнуло ей сердце, и волна страха стала подниматься и расти в ней… Он ревновал, он продолжал ревновать её и, чтобы досадить ей, выбрал орудием мести эту девочку, не сводившую с него глаз со вчерашнего вечера. Он отпустил её без звука, он хотел, чтобы она сама осталась или запретила Малиновскому ехать с ними! Вот до чего довело её молчание… Она всё никак не могла поверить, что он на самом деле может ревновать её к Роману. А он сейчас совершит непоправимое, и что тогда будет с ним – и с ними?!
Она зажмурила глаза и тряхнула головой. Тоже чушь. Воображение завело её слишком далеко. Ничего не произойдёт. Он никогда не сделает этого. Взгляд её упал на аккуратно застеленную широкую кровать, затем на окно, за которым был виден край бассейна… Ещё вчера… Ещё вчера.
Она резко оторвалась от двери, решительно подошла к шкафу. Сейчас она спокойно переоденется и спокойно приготовит ужин. Он с ней. Он скоро приедет.
С трудом сдержала она обещание, данное ею самой себе. Всё валилось у неё из рук, выкипало, пригорало. Роман пытался развеселить её, но и в его весёлости она чувствовала скрытое напряжение.
Он пристально наблюдал за ней, она видела это и изо всех сил старалась казаться непринуждённой, но понимала, что это не обманывает его. Самая мысль о том, что он может плохо подумать об Андрее, может предположить, что он вот так, легко и походя, способен изменить ей, вызывала в ней отвращение, переворачивало в ней всё. Что может понять он, да и любой чужой человек, в их мире – в их волшебном, чудесном мире, где всё цветёт и дышит только для них двоих? Своими взглядами, своими подозрениями он вторгается в этот мир, ничего не зная о нём…
Но она не могла себя заставить прямо сказать ему об этом. Если бы дело касалось бизнеса, она бы, и на секунду не задумавшись, одним махом разрубила бы этот узел. Но здесь не зал переговоров, не деловой обед. Здесь сама жизнь подкинула ей задачу, с которой не так легко справиться.
А он видел, что его присутствие её тяготит, что поступок Андрея сильно задел её, и в мозгу его шла лихорадочная работа. Он, конечно, не планировал, что Андрей зайдёт так далеко в своей ревности, но то, что это случилось, было ему только на руку. Жданов, конечно, не сделает Аньке ничего плохого, кишка тонка. И она девочка умненькая, хоть и повелась на него, как кошка на сало, но это и хорошо, как будто сама судьба играет на его, Романа, стороне и привела Аню к Андрею. А потом можно будет попросить её не бросать эту затею, раскручивать Жданова дальше. Ну, что здесь такого? Невинный флирт, жалкое развлечение в этой скучной обители… Тем более он же не попросит её делать что-то для неё неприятное, совсем даже наоборот. Вон Жданов – и тот не погнушался, смог наступить себе на горло ради дела. А тут – просто совместить полезное дело с собственными пристрастиями, только и всего. Он, конечно, не скажет ей всего этого. Просто намекнёт и настойчиво поведёт её к своей цели. И, конечно, надо скрыть от неё истинную причину своей просьбы.
Да он и сам ещё точно не знал, зачем затеял всё это и что будет делать дальше. Одно было ясно для него: там, под кроной терпко пахнущих кипарисов, в свежем ароматном воздухе маленького приморского уголка в нём родилось что-то, что было сильнее его, покорило, затмило все доводы рассудка … И это что-то теперь тянуло его за собой, ввергало в пучину тёмного, страстного, неизведанного… Он просто добьётся своего – чтобы освободиться от этих пут, от этого таинственного груза, мешающего нормально жить и дышать. Только главное – не торопиться, не спугнуть добычу. Опутать её такими же сладкими сетями, лишить воли, подчинить себе… Он почему-то даже не сомневался, что сумеет добиться этого. Несмотря на её неприятие. Несмотря ни на что.
И теперь, глядя на неё, хлопочущую у плиты и старательно делающую вид, что ничего не случилось, он чувствовал знакомый опьяняющий кураж, приятную мелкую дрожь, привычно выстукивающую молоточками по всему телу. Чем она отличается от других? Такая же женщина, как и все, просто менее доступна, только и всего. А это даже интереснее, заманчивее, слаще…
А Жданов… Ну, с жиру бесится, с кем не бывает. Ясно, что она ему не изменяет и волноваться ему не о чем. Однако чуть не взбеленился вчера на пустом месте. Разве что руки не дрожат. Понятно, какие-то тараканы в голове… И чего ему ещё надо? Такая бабочка рядом, «Зималетто» процветает, живи и радуйся… Страдания молодого Вертера… Хотя – какой он молодой? И не гусар уже, и не самурай… так, гусаришка. Но надо показать ему, что можно испытывать и настоящую боль, непридуманную, показать ему, чего он стоит на самом деле. Ведь и нервность эта его - только ещё один признак самолюбования и вечного его эгоизма. Пусть почувствует, каково это – когда тебе нож в спину всаживают. Как это почувствовал он, Роман, потеряв работу и друга, возвращаясь домой с разбитым в кровь лицом; как это чувствует он теперь, видя неприязнь, кожей ощущая отторжение, которое вызывает у него…
Наконец, когда всё было приготовлено, они разошлись по своим комнатам и договорились позже встретиться на веранде, чтобы накрыть стол для ужина.
***
Катя надела длинное шёлковое платье светло-зелёного, травяного цвета, спереди наглухо закрытое, сзади - с вырезом через всю спину в виде капли между ниспадающих мягких складок ткани. Надевая его, она вспоминала, как утром с воодушевлением продумывала этот наряд, ведь в этом платье Андрей ещё не видел её. А теперь… кому нужно это платье? Кому нужен этот ужин? И вообще - что теперь нужно ей? Ничего. В душе – выжженная пустыня…
Она посмотрела в окно. Был тот короткий закатный час, когда ещё нет сумерек, но солнце уже покинуло небо, и небо опустело, стало серым, придвинулось к земле. Скучно, просто, тоскливо. И нет смысла ни в чём, ни в чём... Даже здесь, даже в этом лазурном раю. И разве когда-нибудь имело значение по-настоящему, где они вместе? Разве не согрел бы он её и среди полярных льдов?
Она спустилась вниз, вышла на веранду… Удивлённо остановилась в дверях, увидев мадам Бертье, накрывающую на стол. Добрая женщина, улыбаясь, сказала ей, что решила приехать и помочь – дома всё равно делать нечего, внуки уже уехали в Париж… Катя поблагодарила её, мельком равнодушно взглянула на стол и, сойдя с веранды, вышла во двор. Прошла вглубь несколько шагов между деревьями и остановилась у невысокого хвойного кустарника, за которым был хорошо виден бассейн.
Роман вышел из дома. Увидел вдалеке Катю, стоящую спиной к нему, и у него перехватило дыхание. Он немного постоял на веранде, стараясь унять стук сердца, и потом не спеша двинулся вперёд.
Он шёл тихо, чтобы она не услышала его шагов. Подойдя к ней вплотную, продел руку в вырез платья и глубоко провел по телу ладонью, почти полностью обняв незащищённую бельём грудь… Она вздрогнула, на миг замерла испуганно и наконец резко обернулась к нему, что заставило его убрать руку. И в этот момент он увидел её расширенные от ужаса глаза, глядящие куда-то мимо него. Он тоже обернулся - и увидел стоящих у веранды и смотревших на них Аню и Андрея.
Несколько мгновений все четверо молча смотрели друг на друга. Длинные тёмные пряди волос Ани были мокрыми, густые волосы Андрея были зачёсаны назад и тоже блестели от влаги. Наконец лицо Андрея расплылось в довольной безмятежной улыбке.
- А вот и мы! Только что с моря! – громко сказал он. – Надеюсь, мы успели к ужину? Учтите – мы проголодались, как волки! И о-о-очень замёрзли!
Роман с Катей в замешательстве смотрели на него. Оба они, хоть и каждый со своей стороны, ожидали от него чего угодно, но только не такой реакции. Лицо Ани словно светилось изнутри, её искрящиеся глаза, обращённые на Андрея, улыбались.
- Всё готово, - тихо сказала Катя. – Можете переодеваться.
Взгляд Андрея скользнул по ней с головы до ног и обратно. И он снова улыбнулся.
- Окей. Вы ведь уже успели переодеться, - доброжелательно сказал он.
Она стояла в нерешительности, сбитая с толку, обескураженная. Что ей делать? Пойти с ним? А если он не хочет? Если он действительно поехал с этой Аней просто для того, чтобы развлечься? Она вдруг вспомнила, как его против воли тянуло к Валерии Изотовой, это было сильнее его…
Но он освободил её от необходимости делать выбор и, прежде чем она собралась с мыслями и сказала бы что-то, повернулся и быстро пошёл в дом. За ним следом пошла и Аня.
Катя взглядом пригвоздила хотевшего подойти к ней Романа к месту и, повернувшись, медленно пошла по дорожке вдоль веранды. Вот она, его машина, не поставил в гараж… Ну конечно, деревья и кусты полностью загораживают вид на крыльцо и парадную дверь, а благодаря хорошему покрытию машины подъезжают к дому почти бесшумно. Вот они и не заметили, как Андрей и Аня приехали и вышли из машины. А ведь она ждала его. Могла бы и услышать.
Она шла, и глаза её застилали слёзы. Он вёл себя так странно, так непредсказуемо. За годы жизни с ним она успела изучить его, знала все его повадки, жесты, взгляды. Знала, какую позу он примет, как посмотрит, что скажет. Даже его неожиданные вспышки ярости она угадывала за несколько минут до того, как он успевал взорваться. Но таким – спокойным, бесстрастным и даже весёлым в столь неоднозначной ситуации – она не видела его никогда.
Неужели она ошиблась? Возомнила себя всемогущей, центром Вселенной, смыслом жизни, а он просто поддался инстинкту, не сдержался при виде красивой молодой девушки? Может быть, вчера вечером, говоря ей о своём страхе, он просто спасался от желания, которое неожиданно вызвала в нём Аня? И дрожь побежала по её телу при воспоминании о том, что было после… Да, всё логично, алгоритм простейший, никакой высшей математики, а она приписала ему сложные многоуровневые переживания… И чувство вины не позволило ему среагировать на то, что он увидел её с Романом...
Роман тоже был несколько обескуражен. Он ожидал взрыва, ссоры, Андрей даже мог ударить его, ведь не было никакого сомнения в том, что он видел, как он обнимал его жену. Роман даже ещё не успел понять, что он почувствовал, когда увидел Андрея, - радость от того, что ситуация разрешается таким образом и судьба подталкивает его к осуществлению своего намерения, ведь ссора между Андреем и Катей как бы освобождала её, делала её более доступной для него и одновременно открывала Андрею глаза на происходящее, что было главным, хоть и не осознанным до конца, смыслом задуманного, - или досаду и даже боязнь перед слишком быстрым и непредсказуемым течением событий, которое противоречило его планам неторопливо и исподволь сделать Катю своей.
А теперь… Слишком много мыслей вилось в его голове, и он пытался рассортировать и упорядочить их, но у него ничего не получалось: перед глазами всё время стояло счастливое лицо Ани и какое-то спокойное, умиротворённое сознание победы и превосходства , которое он отчётливо видел в глазах Андрея. Он его нервности и тревожности не осталось и следа. Неужели он всё-таки решился, неужели пошёл до конца? Ай да Жданов… Гусаришка? Недооценил он его… Он его снова недооценил.
Он рванулся было в дом, хотел пойти за Аней, выяснить всё у неё, но вдруг остановился и медленно вернулся на веранду. Нет, пока не надо… Надо взять себя в руки, разобраться в своих ощущениях, успокоиться. Вот только жаль, что Катя не позволила ему пойти за ней… Какая нежная, какая тёплая у неё кожа… И при воспоминании о своей ласке волна желания снова захлестнула его. Взгляд его упал на откупоренные бутылки, стоявшие среди тарелок и бокалов на столе. Он схватил одну из них и дрожащей рукой, расплёскивая виски на скатерть, налил полный стакан. Выпил залпом и почувствовал, как спасительное тепло разливается по всему телу…
***
Андрей легко, в три прыжка, взбежал по лестнице, распахнул дверь спальни. Повернувшись лицом к двери, с грохотом припечатал её кулаком и так и застыл, прижавшись к двери лбом и держа руку над головой. С минуту стоял так, крепко сцепив зубы и то сжимая, то разжимая кулак. Наконец оторвался от двери, обвёл комнату бессмысленным взглядом… В налитых кровью глазах его стояли слёзы.
Он механически подошёл к шкафу, отодвинул одну из створок, выхватил оттуда первый попавшийся свитер, сорвал с вешалки брюки… Бросив это всё на кровать, хотел было задвинуть створку обратно, но она почему-то не поддалась, застряла на полпути. Он со злостью рванул её, но она намертво застыла на месте, и тогда он, приподнявшись, попытался пальцами сдвинуть механизм на рельсе створки. Палец в какой-то момент соскользнул и со всей силы больно защемился между рельсом и механизмом. Андрей отдёрнул руку и посмотрел на неё. Из раны на пальце сочилась кровь. Он слизнул её раз, другой… Подойдя к окну и глядя на сумеречное небо, он продолжал слизывать кровь снова и снова…
-------------------------------------------------------------------------
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Но написано ВОСХИТИТЕЛЬНО! Спасибо, natally
Я вчера полночи думала о твоих героях....пыталась заснуть, думать о чем нибудь еще....но мысли всегда сами собой возвращались к Андрею, Катеи Роме..........Много чего я надумала.....
Тебя надо читать неторопливо, со вкусом, не продумывая, а проживая каждое слово! Как ты описываешь Катины еще неосознанные тревоги, любящее сердце - вещун; даже для себя не определив причины своего беспокойства, кожей чувствует - что-то с Андреем не так. Верится, что такая близость, такая любовь со всем справится! 
Спасибо!!!
Все жду когда грянет взрыв.
