|
3
Наутро Андрей проснулся с твёрдым решением забыть о своих мрачных мыслях и просто перетерпеть сегодняшний день. Завтра утром гости уедут с виллы, и всё для них с Катей будет по-прежнему. На безоблачном небе светило ослепительное солнце, день был так тих, так спокоен, так безмятежно поблёскивала вода в бассейне, казавшаяся ярко-голубой из-за плитки, которой он был выложен…
Сквозь дрожащие ресницы пробивается солнечный свет, и он думает о том, что на самом деле он очень счастлив. Разве не его любит самая желанная женщина на свете? Разве не с ним она засыпает, не с ним просыпается? Разве не её волосы сегодня утром затопили подушку рядом с ним? Она была так близко, совсем рядом, можно было дотронуться до её волос губами… И это не сон, подобный тем, что снились ему в разлуке, и они – не бесплотные тени, потерянно бродившие в этих снах в поисках друг друга. Это было наяву, с ним и с ней, из плоти и крови. Так что же ему ещё надо? Ему этого недостаточно, ему надо оградить её от чужих взглядов, изолировать, спрятать? Да ведь это же безумие, наваждение, болезнь, и если так, то его надо лечить…
Кати не было у бассейна – она пошла в дом, переодеться и подготовиться к поездке в Левилль. Она отпустила мадам Бертье и решила вечером приготовить ужин сама, а для этого надо было съездить в магазин за нужными продуктами. Поначалу Андрея взбесил энтузиазм Малиновского, с которым тот встретил Катину идею праздничного ужина, но потом он вспомнил о своём утреннем решении и заставил себя успокоиться. В самом деле, и чего он так взъелся на него? Разве давала Катя повод, а если быть честным, то и сам Роман, для ревности? Если он и дальше будет идти на поводу у своего воображения, бог знает, до чего он может дойти…
- Андрей, можно я посижу немного с вами?
Он приоткрыл глаза. Прямо над ним, заслоняя солнце, стояла Аня. Её серые глаза улыбались ему. Он улыбнулся в ответ.
- Конечно. Зачем ты спрашиваешь? И почему на «вы»?
Вытянув длинные ноги, она уселась в шезлонг, стоящий рядом, надела очки, откинула голову и сказала:
- Извини. Я ещё не привыкла.
Андрей кивнул. Разговаривать больше было не о чем, и он снова закрыл глаза. А девочка-то мается… Этот Вадик глаз с неё не сводит, чуть ли за руку не держится, а ей всё равно. Сбежала от него, вырвалась на свободу… И с братом внешне холодные отношения, словно они чужие. Но что-то в голосе Романа, когда он говорит о ней, заставляет подумать, что не так уж он равнодушен к сестре, как в вечной своей браваде пытается показать, что на самом деле его трогает всё, что её касается… Кстати, где они оба – Роман с Вадимом?
Он снова приоткрыл глаза и, взглянув на противоположную сторону бассейна, поднял голову и выпрямился. Шезлонг, в котором ещё десять минут назад сидел Малиновский, был пуст, и только на сиденье одиноко валялся плеер с наушниками. Чуть дальше в шезлонге сидел Вадим и смотрел в их сторону. Ясное дело, куда ж ему ещё смотреть? Здесь же Аня…
И не успела ещё эта простая, сработавшая защитным заслоном, мысль уступить место уже привычной, тяжёлой и подозрительной, как он увидел идущих к нему по дорожке от дома Катю и Романа. Роман был полностью одет, нёс в руках большую сумку, с которой они обычно ездили за покупками.
Андрей не поднялся им навстречу. Просто сидел и ждал, когда они подойдут к нему.
- Андрюша, Роман захотел поехать с нами, - улыбаясь, проговорила Катя, и в глазах её он видел извиняющееся выражение.
- Хочу спросить, как Рита вчера доехала, - беззаботно сказал Роман. – Звоню всё утро – телефон отключён… Надеюсь, ты не против?
Он лжёт. Лжёт. И улыбка, с которой он спрашивает, лживая и наигранная… Но зачем ему это? Чего он хочет этим добиться? Вывести его из себя, выставить дураком перед всеми?
Андрей откинулся на спинку шезлонга.
- Нет, не против. И вообще – я рад, что ты поможешь Кате, а я смогу остаться дома, - спокойно сказал он.
- Ты не поедешь? – удивлённо спросила она.
Он улыбнулся и покачал головой.
- Не-а. Езжайте вдвоём, Роман справится.
Катя в нерешительности взглянула на Романа и перевела глаза опять на мужа.
- Рома, ты подожди меня в машине, - сказала она, продолжая смотреть на Андрея.
Роман разжал кулак и, подбросив оказавшуюся в нём связку ключей от машины, ловко словил её на лету.
- Анюта, я скоро, - бросил он сестре, которая никак не отреагировала на это сообщение, и не спеша направился по дорожке в сторону гаража.
- Почему ты не хочешь ехать? – тихо спросила Катя.
- Иди ко мне, - одними губами сказал он и, когда она склонилась к нему, обнял её голову обеими руками и нежно поцеловал в губы.
- Да мне с самого начала не нравилась эта затея, - небрежно улыбаясь, сказал он. – Ты же знаешь, я терпеть не могу Левилль. – И открытым, чистым взглядом посмотрел на неё, словно желая убедить её, что ей не о чем беспокоиться. Она тоже долго вглядывалась в него, и постепенно тревожно-вопросительное выражение ушло из её глаз.
- Хорошо. Мы скоро вернёмся, - шепнула она и, поцеловав его ещё раз, выпрямилась и повернулась к Ане.
- До свидания, Аня. Надеюсь, вы не будете скучать. Как видите, у нас здесь плохо с развлечениями, - улыбаясь, сказала она.
Аня приподнялась в шезлонге и тоже улыбнулась.
- А мне не нужны развлечения, - проговорила она. – Мне здесь очень нравится.
- Я рада.
И, ещё раз обернувшись к Андрею и улыбнувшись ему на прощание, Катя пошла в сторону гаража.
***
Полдороги они ехали молча. Роман сосредоточенно вёл машину и, казалось, не хотел разговаривать. Катю это вполне устраивало, и она рассеянно смотрела в окно.
Она давно уже чувствовала, что с Андреем что-то происходит, но избегала ясного осмысления, боялась оказаться лицом к лицу с правдой. Но последние дни ясно показали ей – медлить больше нельзя, и если пока не ему, то хотя бы себе надо открыть глаза.
Между ними возникло напряжение, какая-то невысказанность, которые исчезали только в определённые моменты и только для того, чтобы потом вернуться с прежней силой. Она просто кожей ощущала тревогу и даже страх, владевшие им, но ощущения эти были столь эфемерны, столь тонки, что ей казалось – всё, что она ни сказала бы ему вслух, было бы неточным, неправильным, могло бы больно задеть его или обидеть. И, не в силах найти нужные слова, она молчала и с каждым днём чувствовала нарастающую в нём тревогу. Он отдалился от людей, его не интересовали работа, друзья, увлечения. Он не хотел общаться даже с родителями. Казалось, всё, что раньше радовало, давало стимул, подталкивало, теперь потеряло смысл для него, утратило всякую ценность. Бывали мгновения, когда он напоминал ей потерявшегося ребёнка, цепляющегося за неё, как утопающий цепляется за спасителя и тянет его за собой на дно. В чувстве его появилась какая-то болезненность, гипертрофированность. Он хотел, чтобы и она жила так, как теперь жил он, - ничего не хотела, ничем не интересовалась, жила только им и их чувством, и если вдруг, что было неизбежным, находил доказательства того, что это не так, - обижался, так как для него это выглядело как доказательства её недостаточной любви к нему. Он потерял равновесие, жизнь накренилась на одну сторону, ушла в узкое русло.
Она так долго любила его – сначала безответно, потом осуждая и не веря в его любовь и, наконец, терпеливо учась принимать его сильное чувство и доверять ему, что теперь для неё было странным и неожиданным то, что случилось с ним. Пожалуй, только сейчас она до конца осознала силу его любви, осознала всю гибельность своей гипотетической ошибки, если бы она была совершена, не поверь она ему. Но наряду с этим осознанием, наряду с нежной благодарностью и признательностью за это чувство, было и понимание того, что теперь это чувство приняло неправильные, болезненные формы из-за того, что он запутался и не видел иного выхода из своего душевного тупика, кроме их любви. И, хоть и важна была эта любовь, хоть и занимала она в их сердцах большое место, её было недостаточно для того, чтобы решить эту проблему. И надо было теперь донести это до него, убедить его в этом…
- Кать, а чего Андрюха психует? – вдруг нарочито небрежно спросил Роман, выворачивая руль и делая вид, что внимательно следит за дорогой.
Она вздрогнула от неожиданности и удивлённо посмотрела на него.
- С чего ты взял?
И с этого момента слой за слоем стала одеваться в панцирь, в защитную броню… Чем сильнее были в его словах отголоски её собственных мыслей, тем менее возможным для неё было показать это кому бы то ни было.
Он мельком взглянул на неё и снова стал смотреть на дорогу. Потом слегка пожал плечами.
- Вижу. Он бесится, а почему – и сам не знает. Может, ты давала повод?
Она была так ошарашена, что даже рассмеялась.
- Какой повод, Рома? Ты о чём?
Он снова посмотрел на неё и, увидев весёлые искорки в её глазах, напряжённо улыбнулся.
- Ну, не знаю… Ты у нас такая эффектная женщина… У любого мужчины могут возникнуть определённые мысли…
Она всё ещё с весёлым недоумением смотрела на него.
- А когда-то ты был совсем другого мнения, - сказала она, чтобы как-то разрядить возникшее напряжение.
- Я?! – Он весело покосился на неё. – Когда?! Вы меня с кем-то путаете, Екатерина Валерьевна…
- Скорее, это ты меня с кем-то путаешь… - Она вздохнула с облегчением. Прежний Малиновский, знакомый, почти родной. - Смотри, вот указатель, здесь направо.
Свернув на двухполосную дорогу, ведущую прямо ко въезду в городок, они оказались в сплошном потоке машин, надо было следить за дорогой, и этот странный разговор прервался сам собой.
Потом, уже в магазине, среди полок, уставленных банками и пакетами, он снова заговорил об Андрее – как бы в шутку, невзначай, вывел на него разговор.
- Я почему тебя спрашиваю об этом… Понимаешь, мне хочется помочь ему. И себе тоже.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, ты же сама хотела, чтобы мы не ругались… А теперь видишь, что получается: ни рыба ни мясо…
Она вздохнула. Что толку в её броне? Почему она не может попросить о помощи? Ведь Роман когда-то был так дорог Андрею…
- Это правда. Но что я могу сделать? Дело не в тебе, поверь. Он сторонится всех, никого не хочет видеть.
Он вдруг остро, пристально посмотрел на неё, и было в этом взгляде что-то, что неприятно кольнуло её.
- А что случилось? – быстро спросил он.
- Не знаю, Рома… Я ничего не знаю, правда. Мне бы и самой ещё разобраться.
Он недоверчиво смотрел на неё.
- Может, я всё-таки прав и дело в тебе? – настойчиво спросил он.
Она смотрела на него и снова не узнавала. Что он хочет этим сказать?
- Говори прямо: что ты имеешь в виду?
- Ну, я думал… - Он окинул её с ног до головы каким-то странным взглядом, от которого у неё по всему телу побежали мурашки. Если бы она не знала, что это Малиновский, она бы подумала, что видит в этом взгляде жадность, неутолённость… На своих многочисленных пассий он так никогда не смотрел. Во взглядах его всегда было либо беззаботное сознание малоценной победы, либо такое же лёгкое, без сожалений, признание столь же малозначащего поражения. В этом же взгляде не было обычной искристой весёлости, он был тяжёлым, пугающим…
Роман внезапно расслабился, широко улыбнулся.
- А, не обращай внимания! Просто это первое, что приходит в голову. Но я-то знаю, и Андрюха знает, что этого не может быть. Так что не переживай. Там что-то другое… Я поговорю с ним, всё будет нормально.
Она не успела ещё собраться с мыслями, чтобы ответить ему, - слишком неожиданно было всё то, о чём он говорил ей, как у него зазвонил мобильный. Роман достал телефон из кармана, ответил на звонок. Через некоторое время весело поднял на неё прояснившиеся глаза:
- Нас приглашают в гости. Ты как?
- В гости? Кто?
- Рита звонила. Она здесь поблизости работает, в соседнем магазине, и освобождается через полчаса. Живёт в десяти минутах ходьбы. Всё равно мы уже всё купили. Закинем в машину, и вперёд.
- Ты же говорил, что у неё телефон отключён…
- Так включила, - беззаботно ответил он. - Ну что, пойдём?
Она в нерешительности посмотрела на часы. Двенадцать. Всего полтора часа прошло, как они уехали… Только почему не звонит Андрей? Ладно, она позвонит ему сама, позже.
- Пойдём, - сказала она. – У нас ещё есть время…
***
Он открыл глаза и посмотрел на часы. Полтора часа прошло… Она не позвонила.
Всё это время он лежал в шезлонге и лениво слушал, как Аня рассказывает ему историю своего поступления в аспирантуру. Голос её был фоном для его мыслей, она сама – призраком, случайно вторгшимся в его пространство.
- Аня, а почему ты не купаешься? – дождавшись паузы, спросил он. - Сегодня так жарко, даже жарче, чем вчера…
- Я не люблю бассейны, - сказала она. – Вот если бы море…
Какая-то неясная мысль мелькнула у него в мозгу – и пропала.
- Так в чём же дело? – он повернул к ней голову и улыбнулся. – Здесь езды пять минут. Вадим не откажет тебе, только попроси.
Она тоже повернула голову, молча посмотрела на него без улыбки, но он не видел её глаз из-за очков. Наконец она сказала тихо:
- А ты?
Он шутливо наморщил лоб и, продолжая улыбаться, спросил:
- Что я?
- Откажешь?
Неловкое молчание повисло в воздухе. Она не хотела превращать всё в шутку, не хотела облегчать ему выбор. И если ещё утром это предложение только развеселило бы его, то теперь облекло мысли, овладевшие им, в чёткую форму, вывело их на первый план. Почему бы и нет?..
Он представил себе Катю – такую красивую в её лёгком, воздушном сарафане, - и сидящего рядом с ней в машине Малиновского… Ключи ещё в доме у неё попросил… Не сомневался, что поедет с ними.
Он легко поднялся с шезлонга и улыбнулся Ане.
- Ты ещё сидишь? Иди собирайся, поедем на море!
Она быстро приподнялась в шезлонге, недоверчиво улыбнулась.
- Правда? Ты не шутишь?
- Какие шутки, Аня? Пошли быстрее…
- А что мы скажем Вадиму?
Он обернулся в ту сторону, где сидел Вадим, и опять посмотрел на неё.
- Ничего, - таинственным шёпотом произнёс он и, взяв её за руку, повёл по дорожке к дому.
-------------------------------------------------------------------------
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Отдельное спасибо - за так и не реализованную мной идею показать по уши и безнадежно влюбленного в Катю Малиновского. 
Но вот с этим согласна полностью 
Наташ, ты это брось, вот ещё! Страшно ей. Читать всё равно не брошу, не проси. Потому что мне очень нравится, как ты мыслишь, чувствуешь и в отличие от меня не боишься не суметь это выразить в слове, и у тебя это получается просто здорово! После такого искреннего по существу, но подхалимского по форме подхода с просьбочкой полезу: ты мне всё-таки Ромку сыдентифицируй с сериальным, хотя бы теми же несколькими штришками, чтобы я потом со спокойной душой наблюдала, как НАШ Рома
Дописываю, ничего не успеваю... Надеюсь скоро выложить. 