Ой
Мурлыча
, спасибо
.
Мне так нравится как Вы мурлычите ... Мммм..
Яна, спасибо за терпение!
А вот и прода как обещала!
*****
Как только за Катериной закрылась дверь, Андрей ботнул кулаком по столу так, что тот жалобно хрустнул под тяжестью удара. «Что мне теперь делать? Дурак. Как я мог не подумать, что она может в него влюбиться? Что же делать?». Он прошелся по кабинету, подошел к окну и выглянул на улицу. Из окна с высоты птичьего полета вся Москва была как на ладони. Он любил смотреть на поблескивающие в свете солнца маковки церквей, на деревья, расцвеченные желто-красными красками осени. Но не сегодня.
«Надо, чтобы они всегда были у меня на виду! – вдруг подумал он.- Пусть делает, что хочет, я не позволю этому ловеласу к Катерине приблизиться и разбить ей сердце. Обтерпится! Ничего, ничего. Утром буду заезжать за ней, вместе едем за ЭТИМ и потом веселой дружной компанией по делам. Пусть думает, что хочет. Хоть в таксисты меня запишет. Я не позволю ему с Катериной встречаться»
Зайдя в кабинет начальника, Катя была крайне удивлена: ничего не разбил, не сломал, как обычно бывало, сам же сиял как начищенный медный самовар.
- Михи, рад тебя видеть! Проходи, присаживайся. Чай? Кофе? – весело пропел Андрей.
- Привет, Андрей! Ты отлично выглядишь! Кофе, пожалуйста! – ответил иностранец.
- Кать, распорядись насчет кофе, пожалуйста.
Девушка лишь кивнула головой и поспешила в бар сделать заказ. «Ничего не понимаю. Двадцать минут назад готов был прибить меня на месте, был зол, как сто чертей, а сейчас, посмотрите на него, сама вежливость. Неужели он что-то задумал?» Быстро сделав заказ, она поспешила вернуться в президентский кабинет. Войдя, она застала Жданова, пытающегося что-то выяснить у Гротхауса на ломаном английском; видно было, что тот ничего не понимает, снисходительно улыбаясь тщетным стараниям коллеги объясниться.
- Кать, присоединяйся. Без тебя никак.
Остаток дня был занят переговорами. Сначала Андрей с Михаэлем вели беседу вдвоем, потом, как это обычно бывает, вызвали финансового директора и Малиновского, а куда ж без него. Поздно вечером решили все-таки перенести часть вопросов на утро следующего дня. Все быстро разошлись, причем первым смотался Малиновский, мотивируя это срочными переговорами с очередным «поставщиком КАЧЕСТВЕННОГО оборудования». Качество этого «оборудования» он продемонстрировал, нарисовав в воздухе стройный девичий силуэт.
Жданов радушно предложил подвезти своих друзей до гостиницы.
- Спасибо, Андрей! Но, пожалуй, не стоит! Мы можем и на такси, правда, Катя? – девушка согласно кивнула, но головы не подняла. Андрей все же настоял на своем, сказав, что ему будет приятно, да и потом ему, якобы, по пути. «Влюбленной» парочке ничего не оставалось делать, как согласиться. Не откажешь же президенту Zimaletto, тем более что тот настаивает.
*****
Тепло распрощавшись у гостиницы с Михаэлем, Андрей повез Катерину домой.
- Андрей Павлович, зачем Вы это делаете?
- Что именно? – не понял Жданов.
- Ну, зачем весь этот фарс с подвозом? – пояснила девушка.
- А тебе неприятно, что я тебя подвожу, или тебе машина моя не нравится? – начал нападать Андрей, не желая объяснять истинной причины.
- Вы знаете, о чем я. Это смешно. Вы что, и утром меня будете забирать?
- Конечно, буду. Я сделаю все, чтобы этот инострантишка к тебе и близко не подошел, - решительно ответил Андрей, исключая любые ее возражения.
Катя совсем расстроилась. «Ну, как с ним еще говорить. Упрямый, как … папа.» Андрей остановил машину возле подъезда.
- Катя, я делаю это для твоего же блага, - смягчился Жданов. – Пойми, он тебе не пара. Неужели ты не понимаешь? В конце концов, в Москве что, женихов мало?
- Я взрослая, Андрей Павлович! Не надо меня опекать! – зло ответила она.
- Как тебе еще объяснить? Что мне сделать, чтобы ты поверила?
- Расскажите мне о Людмиле. Что тогда произошло? – открыто, глядя прямо в темные завораживающие глаза Андрея, спросила она.
Он опустил глаза и отвернулся. Сразу же вспомнился дождливый ноябрьский день, когда он узнал о смерти Людмилы. Утром позвонила ее мать, сказав, что Люсенька (она всегда так называла дочь) умерла. Умерла … Он до сих пор помнит как похолодел внутри, как застучало в висках, словно неведомый метроном отсчитывал какой-то монотонный ритм: умерла … умерла … умерла. Он почувствовал, как неприятный липкий ком страха подобрался к горлу. Умерла … А потом были похороны. Картины проносились в сознании, как кадры диафильма: вмиг постаревшее лицо матери, ее глаза, полные слез и безграничного отчаяния, лицо Людмилы, красивое, холодное, мертвое … беззвучные рыдания близких, когда они бросали горсти рыхлой земли на закрытую крышку гроба своей родственницы. В тот день мать Людмилы передала ему прощальное письмо своей дочери. Андрей развернул сложенный вчетверо тетрадный листок бумаги в клетку, попытался прочесть, но не смог. Строчки расплывались перед глазами, голова неприятно кружилась. В тот день он сбежал с кладбища, ни с кем не попрощавшись.
- Хорошо. Я расскажу тебе, если это хоть как-то поможет уберечь тебя. Мы тогда только начинали работать с зарубежными тканями. Познакомились с German Textiles. Людмила только пришла к нам работать переводчиком, красивая такая была, веселая. Михаэль не был президентом. Он был главным технологом и дизайнером рисунка тканей. Он, кстати, хорошо рисует. А заправляла всей компанией его жена, Хельга. Та еще была штучка.
- Почему была? Она что умерла? – изумленно спросила Катя.
- Да, нет. Они развелись пол года назад. Она поехала отдыхать одна, не помню куда. Там влюбилась то ли в турка, то ли еще в араба какого. Приехала и попросила развода. А Михи, тоже не промах, попросил взамен пост президента и полноправное владение компанией. Она согласилась. Так что Михи «соломенный вдовец» с двумя детьми, правда, они взрослые уже, самостоятельные, - с ухмылкой ответил Андрей.
- Взрослые? А сколько ему лет-то?
- 42
-42? Да ему от силы можно 35 дать! – округлила глаза Катя.
- Милая моя! – с улыбкой ответил Жданов. – Он может себе позволить выглядеть и моложе. Для него все двери в Австрии открыты.
- Ну а дальше-то что? Людмила причем?
- Она в него влюбилась так, что не оторвать ничем. А он, не знаю, любил ли, - задумался Жданов. – Ну, вот. Однажды, они зачем-то поехали в Сочи вместе, поселились где-то в гостинице в одном номере. Гротхаус позвонил жене, это еще задолго до развода было, чтобы сообщить номер телефона на всякий случай: та обычно не звонила, но мало ли что может случиться. А Хельга, - он хлопнул себя ладонью по колену, – возьми да позвони. Их не было в номере. Хельга своим звонком всю гостиницу на уши поставила. Иностранка звонит. Администратор там была вроде бывшая учительница немецкого языка, она и объяснила Хельге, что господина Гротхауса нет в номере. Они, мол, с женой, Людмилой то бишь, куда-то ушли.
Ну, тут уж, как водится, скандал. Хельга в истерике. Кричала, что компания наша развратна, если мы закрываем глаза на такие вещи. В общем, поставила условие, или мы увольняем эту «девку» с позором и соответствующими рекомендациями, или она прекращает с нами все отношения и придает данный инцидент огласке и «ославит» Zimaletto на всю Европу.
Мы не могли пойти на такой риск. Я уволил Людку к чертовой матери, правда, без позора, по собственному желанию и написал Хельге письмо с извинениями. Но все равно шила в мешке не утаишь. Людку на приличную работу никуда не брали. Она после этого как с ума сошла. Молодая. Горячая. Начала пить. Сильно пить. Ну, и потом в пьяном угаре повесилась, оставив письмо, в котором признавалась в любви Гротхаусу, да еще приписку сделала на немецком, что, мол, только твоя, только ради тебя. Вот такая история.
- А Михаэль что? – хрипло спросила девушка.
- А что он? Переживал, конечно. Ходил на кладбище, сидел там у могилы часами, рыдал. Но дело-то сделано. Со временем все забылось. Время, как известно, лучший лекарь.
- А Вы, Андрей Павлович? Вы-то куда смотрели? Почему Вы-то ей не помогли выйти из депрессии, - прошептала она. Он посмотрел в ее глаза полные слез и отчаяния.
- Я хотел, - надрывно ответил Андрей. – Даже договорился с больницей. Но ее родители, глубоко религиозные люди, не дали мне ее забрать, как я ни просил. Молились все. Ездили с ней даже в монастырь какой-то. Ну а потом … даже священник не пришел … грех большой говорят …
- Вы все равно виноваты, Андрей Павлович! – зарыдала Катя, не желая слышать его оправданий. – Спасибо, что рассказали, и все же я хочу принимать решения сама.
- Опять сама! – возмутился Жданов.
- Не хочу больше об этом! – перебила она его. – Спасибо, что подвезли. До свидания.
- В котором часу Вы завтра встречаетесь? – спросил он, провожая ее взглядом.
- В восемь
- Я буду в 7:30 и ничего не смей возражать.
Она хлопнула дверцей машины, и в ту же секунду машина резво сорвалась с места, унося своего хозяина прочь.
Дорогие Барышни!
Поздравляю Вас с наступающим праздником. Желаю вам здоровья, удачи, большой чистой любви, неомраченной ничем, исполнения всех желаний. Будьте Счастливы!
Пыс. Пыс.: Извините, что заранее, просто сегодня уезжаю домой. Увидимся после праздников, т. е. во вторник.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Мррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр!!!
, а Катьке потом в каждом взгляде будет тайный смысл видеться. 
Пусть пройдёт хоть пару дней. Она ведь ещё не совсем поняла отношение к ней ЭТОГО Михи!