Глава 73.
- Иришка! Ты прямо к ужину успела! Татьяна Васильевна выглянула с кухни на звук открывающейся двери, вытирая полотенцем мокрые руки, подошла к раздевающейся дочери, поцеловала ее в щеку. - Давай, руки мой – и за стол! Ирина кивнула, тоже чмокнула маму в подставленную щеку и побежала в ванную…
…Через десять минут они уже сидели за столом на кухне, и Татьяна Васильевна расспрашивала Ирину о прошедших выходных. - Да все нормально, мам, – сказала Ирина, намазывая булку маслом. – В пятницу в клубе опять были, с Кирой и Никитой. Знаешь, Никита Кире, наконец-то, предложение сделал… Точнее, нет. Кира, наконец-то, его не знаю уж какое по счету предложение приняла… Он ей при нас кольцо подарил… красивое… Такой счастливый был…
Ирина вздохнула. Татьяна Васильевна внимательно посмотрела на погрустневшую дочь, но появившийся вопрос пока озвучивать не стала, ждала, что же еще скажет Ирина. - Ну, а в субботу в театр ходили… а перед этим погуляли немного… А потом такая метель дикая началась – мы еле до дому доехали… И Ирина снова задумалась о чем-то, забыв о так и не доделанном бутерброде…
- Ирин, – осторожно начала Татьяна Васильевна. – Знаешь, мне наши разговоры о твоих поездках в Москву в последнее время напоминают отчет о проделанной работе. Что-то такое: за отчетный период нами выполнен следующий объем работ: походов в клуб – 2, в ресторан – 3, прогулок – 5… Ну, и далее по списку… А я же вижу: что-то у вас происходит… Ты молчишь, а я переживаю… Скажи все-таки, как у вас с Александром дела?
У Ирины дрогнули губы, глаза наполнились слезами. Она опустила голову, опять начала поспешно намазывать масло на уже и так намасленный кусок булки. - Ирин… - Плохо, мам! Все плохо! – с отчаянием воскликнула Ирина и прекратила, наконец, свое бессмысленное занятие, бросила булку на тарелку, отвернулась от матери, закрыв руками лицо… - Что – плохо? – испуганно вскинулась Татьяна Васильевна. – Он тебя обижает, Ирин? - Нет, мам… – замотала головой Ирина. – Он меня боится… - То есть как – боится? - Мам… Он так боится меня обидеть, что все время как натянутая струна ходит. Следит постоянно за каждым своим взглядом, словом, жестом… Ко мне прикоснуться боится, поэтому мы с ним даже не танцуем… Зато в клубе он меня с каждым подошедшим к столику мужчиной танцевать отправляет, чтобы показать, что не ревнует он больше, а сам потом сидит, в пол взглядом уткнувшись и губы кусает… а я вернусь – улыбаться пытается, делает вид, что рад за меня… а в глазах такая собачья тоска…
Ирина замолчала, пытаясь справиться с мешающими говорить слезами, потом продолжила: - Он все мои капризы исполняет, мам… любые… что бы я не пожелала… Не язвит, не насмехается… Кажется, что скажи я – и он ковриком передо мной ляжет, чтобы я об него ноги вытирала… У меня иногда ощущение создается, что если бы в булочную я его послала сейчас… то он бы запросто пошел… понимаешь? Я не могу так больше, мама… я так больше не могу…
И Ирина расплакалась, продолжая сквозь судорожные рыдания выкрикивать несвязные фразы: - Он не такой стал, понимаешь?... А еще Андрей со своими условиями… и столько унижений… он мне прежний нужен… он теперь как я тогда…
Татьяна Васильевна подошла к рыдающей дочери, обняла, прижала ее голову к своей груди, стала ласково поглаживать по вздрагивающим плечам… Ничего не говорила, ждала, когда же успокоится Ирина, чтобы продолжить этот нелегкий, но, судя по всему, очень нужный разговор…
Наконец, Ирина затихла… опустив голову, вытерла слезы… молча обняла маму, прижалась к ней мокрым лицом…
- Ириш… а что ты там про Андрея говорила? Какие условия он Саше поставил? Ирина вздохнула, оторвалась от матери, отвела глаза: - Ну, ты же сама ему сказала, что беспокоишься… чтобы присматривал он за мной… Вот он и потребовал от Саши полного отчета: где мы будем, куда поедем, когда вернемся… Потом, правда, согласился, чтобы я звонила, а не Саша… но все равно… Это для Саши такое унижение… перед Андреем отчитываться… оправдываться…
- О, Господи… Татьяна Васильевна отпустила Ирину, опустилась растеряно на стул. - Иришка… вы чего делаете-то? Вы Сашу совсем сломать хотите? Или, наоборот, взрыва ждете? Туго натянутая струна ведь и порваться может… Ты ж хвасталась, что сама все решить сможешь, без посторонней помощи… а ведь Сашу-то сейчас уже лечить надо, Ирин! Довести самолюбивого, амбициозного человека до такого состояния… до состояния коврика… это ж как постараться надо!... Ирина! Ты же говоришь, что любишь его! Так что ты делаешь-то с ним?! Татьяна Васильевна вскочила, подошла к сидящей с опущенной головой Ирине: - Ирин, ты сама-то понимаешь, что вы сейчас ролями поменялись? Ты сейчас обращаешься с ним, как раньше он – с тобой… и даже еще хуже, потому что он так поступал в силу своего характера, привычек… потому что не знал, как можно еще обращаться с женщинами… а ты? Ты-то как до этого докатилась? Я тебя всегда считала умным, добрым, понимающим человеком… а ты съехала до… до… Татьяна Васильевна замолчала, не в силах найти подходящее слово, чтобы обозначить свое отношение к сложившейся ситуации, но, так и не найдя, махнула рукой, упавшим голосом закончила: - Садизм какой-то, честное слово…
Помолчала, глядя на тихо плачущую Ирину, сказала устало: - Иришка… я все понимаю… Сначала ты приняла эти правила игры, потому что ты его сама боялась, и то, что он был с тобою так осторожен, тебя успокаивало… Но потом-то, когда ты поняла, что он действительно старается исправиться… почему ты его не поддержала, не помогла? Ты же его сама в грязь втоптала, а теперь плачешь, что он испачкался… - Мам… Ирина прижала руки к груди, умоляюще посмотрела на укоризненно глядящую на нее мать. - Мама… а что теперь делать? Как это все исправить? - Ну… первое – и самое простое: перестать отчитываться перед Андреем при Саше… Если хочешь, чтобы знал Андрей, где ты – сообщай, конечно, но – без Саши… и не отчитывайся, а просто сообщай. Заметь, Ирин… ты теперь под влияние Андрея попала… Перед Сашей не надо стало отчитываться, ты перед Андреем отчитываться начала… Слушай, а может все рассказы о твоей независимости – это просто твоя выдумка? А в действительности, ты – самая настоящая женщина Востока и тебе на самом деле в гарем надо, а? Чтобы был над тобой все время какой-то господин, от тебя отчета требующий? - Мама! - А что – мама? Разве не так? Ирина опустила голову: - Мам… я поговорю с Андреем… он поймет… - Я тоже думаю, что он поймет. Ну, а дальше… Дальше надо с Сашей поговорить… откровенно, как он с тобой говорил, когда прощения просил… что не боишься ты его, что веришь ему… Посмотрела внимательно на потупившуюся Ирину: - Ириш… а ты его действительно уже не боишься? Ирина молча кивнула. - А ты ему веришь? Подумай, Ирин, как следует подумай… Ты ему правда веришь? - Верю, мам… И… - Что – «и…»? - Мама… я вчера у него ночевала… Ирина почувствовала, как запылали щеки, прижала к ним сразу вспотевшие ладони… - И что? У вас все наладилось? - Нет, мам… Он не решился ко мне зайти… а я не решилась выйти к нему… Он в гостиной спал, а я – в спальне… - Ирин, а может, это и к лучшему? Может, ты просто еще к этому не готова? - Мам… Мама… Ирина вдруг снова заплакала. - Я очень хочу быть с ним… очень… я это поняла вчера… Но он меня так боится… он не решится, мам… я не знаю, когда он решится… - Ну, при твоем отношении к нему… может, и никогда… - Ма-а-ам… – простонала Ирина, спрятав лицо в ладонях.
Татьяна Васильевна помолчала немного, задумчиво глядя в стену перед собой, потом встала, прошлась по кухне, остановилась рядом с Ириной, обняла ее за вздрагивающие плечи: - Ириш… если ты хочешь быть с ним… тут выход один – взять власть в свои руки… Иначе рискуешь не дождаться… - Что… теперь мне его изнасиловать, что ли? – сердито из-за залившего ее краской смущения спросила Ирина, вытирая слезы. - Ну, что-то вроде того, – улыбнулась Татьяна Васильевна. И серьезно добавила: – Спасать надо Сашу, Ирин… Вы с ним такое сотворили – злейшему врагу не пожелаешь… Начни пока так, а потом подумаем, что можно еще сделать…
Снова помолчала, грустно посмотрев на понуро сидящую дочь, вздохнула: - Ох, Иришка, Иришка… Правду говорят – благими намерениями вымощена дорога в ад… Вот вы ее все вместе и вымостили… очень старательно… Собираясь с мыслями, рассеянно подвинула тарелку, переставила стакан… …Пожалуй, надо будет еще и ей с Сашей поговорить… надо сказать Ирине, чтобы пригласила она его сюда… А может, лучше самой в Москву съездить? Давно ведь не была, хоть повидается со всеми… Посмотрела задумчиво в тарелку… подняла голову: - Ладно, Ириш… Утро вечера мудренее… Давай-ка ужинать, а то уж остыло все…
И пошла разогревать остывший за время долгого разговора ужин.
Глава 74.
- Ирин, – спросила Татьяна Васильевна, входя в комнату дочери. – Ты завтра после работы домой зайдешь, или сразу в аэропорт поедешь? - Наверное, сразу, мам, – оторвалась от компьютера Ирина. – Я заканчиваю поздно, смысла нет время тратить. - Понятно. Значит, увидимся только в воскресенье… Ночевать-то где будешь? - У Саши… Татьяна Васильевна вздохнула: - Ириш… ты уверена… - Я уверена, мама! Все будет хорошо, вот увидишь! - Ладно, Иришка… Только… ты мне хотя бы разок позвони… если время будет… и если… - И если Саши рядом не будет… – улыбнулась Ирина. – Ты это сказать хотела? - В общем-то, да… – тоже улыбнулась Татьяна Васильевна. – Ну, я спать пошла, Ириш. Ты долго-то не сиди, тоже ведь завтра вставать рано. И, подойдя к дочери, поцеловала ее в щеку. Выпрямляясь, бросила мельком взгляд на монитор… и вдруг застыла удивленно: - Ирина… а это – что? Ирина вспыхнула, резко свернула окно… но было уже поздно. - Ирин… что-то я там интересное увидела… Может, поподробнее покажешь? Не глядя на маму, Ирина снова щелкнула кнопкой мыши… и Татьяна Васильевна, улыбнувшись, прочитала заголовок: - Камасутра… С фотографиями… Ирин, я вижу, ты за дело взялась со свойственной тебе старательностью и основательностью. Саше можно только позавидовать… - Ну, мам… Ирина закрыла ладонями горящие щеки. - Ты же сама сказала… А у меня опыта нет… У нас же Саша всегда… он знает, что делать… а я… Я ж не умею ничего… Татьяна Васильевна с интересом взглянула на монитор: - Ириш… а ничего сайтик… качественный… - Мам, – Ирина с удивлением посмотрела на мать. – А тебя это что… тоже интересует? - Ирина, а ты что, меня совсем старухой считаешь? – вдруг сердито спросила Татьяна Васильевна. Отвернулась, отошла к окну, помолчала немного, беря себя в руки… - Ладно, Ирин… Я думаю, ты зря по этому поводу переживаешь. Тебе надо только начать, а потом Александр инициативу перехватит. Мне кажется, что при его характере он твоего лидерства в постели не потерпит. Ну, конечно, если ты его еще совсем ковриком не сделала… - Мам… – Ирина встала, подошла к матери, обняла ее, прижалась щекой к ее щеке. – Не обижайся, мам… Я не подумав брякнула… Татьяна Васильевна вздохнула, тоже обняла прильнувшую к ней дочь. - Мама… ты все еще по папе тоскуешь? Татьяна Васильевна помолчала, будто раздумывая, надо ли это говорить… потом тихо сказала: - Мне его очень не хватает… очень… И отодвинулась от Ирины, улыбнулась грустно: - Иришка, все у тебя получится, не переживай. А сейчас ложись-ка лучше спать. Тебе завтра силы понадобятся. Поцеловала дочь в сочувственно наморщенный лоб, щелкнула тихонько по курносому носу: - Выше нос, Иришка! Все у нас будет хорошо, вот увидишь! И вышла из комнаты. Ирина проводила ее взглядом, вздохнула… и, опять сев за стол, продолжила изучение такого необходимого для завтрашнего вечера иллюстративного материала…
Глава 75.
Издали увидев Александра, Ирина замахала ему рукой, побежала к нему… и Александру вдруг показалось, что она сейчас, как раньше, кинется ему на шею… но она остановилась в шаге от него, смущенно улыбнулась: - Здравствуй, Саша… - Здравствуй… Хотел, как обычно, взять у нее сумку… но растерялся под ее взглядом, замер недоуменно: как она смотрит… сколько нежности в ее взгляде… она давно так на него не смотрела… очень давно… А Ирина вдруг шагнула к нему, встала почти вплотную, провела рукой по его волосам, по щеке: - Саша… я так соскучилась по тебе за неделю… Еле выходных дождалась. И уткнулась ему лбом в плечо. Александр застыл соляным столбом, не зная, что делать… потом очень осторожно, затаив дыхание, прикоснулся руками к ее спине, обнял, почти не касаясь… боясь поверить, что это происходит на самом деле… И тут Ирина, отодвинувшись, весело сказала: - Поехали, Саш, быстрей! У меня тяжелый день сегодня был. Я хочу принять душ и выпить чаю. И пошла к машине. Александр кинулся за ней, на ходу отобрал сумку, открыл перед ней дверцу… Сел за руль, завел мотор, отъехал со стоянки…
- Саш, какие планы на сегодня? – спросила Ирина, откинувшись на спинку сиденья. - Юлиана на открытие выставки авангардного искусства приглашает, может, сходим? - Хорошо, Саш, давай сходим… – улыбнулась Ирина. - Ирин… а потом, после выставки, может, ненадолго ко мне заедем? – неуверенно спросил Александр. - А мы сейчас разве не к тебе едем? – удивилась Ирина… и чуть не врезалась лбом в приборную доску от резкого торможения. - Извини… – пробормотал Александр, снова осторожно трогаясь с места, боясь взглянуть на Ирину. – Но я думал… - Саш, ты остановись, пожалуйста, где-нибудь в сторонке… Я еще жить хочу… – улыбнулась Ирина, и Александр поспешно свернул к обочине и остановился. - Что ты думал, Саша? - Что мы, как всегда, едем к Андрею… и после выставки – тоже… – не глядя на Ирину, ответил Александр. - А я сегодня у тебя переночевать хотела… Нет, конечно, если ты не хочешь… - Ирина! – с болью воскликнул Александр, и Ирина поняла, что перестаралась… - Саша, прости… Но я действительно не хочу больше ночевать у Андрея. У них так шумно… Пашка часто просыпается… Да и вообще… А у тебя так тихо, спокойно… Мы к ним лучше завтра днем сходим повидаться, ладно? А сейчас – поехали к тебе. Я правда хочу пить… и под душ тоже хочу…
И, взглянув на Александра, почувствовала, как сжалось сердце: бедный Сашка… до чего она его довела…
Александр сидел, стиснув зубы, вцепившись в руль дрожащими пальцами, глядя перед собой невидящим взглядом… …Она хочет ехать к нему… ночевать у него… значит, она не боится больше… она поверила… Она поверила! Неужели… неужели этот кошмар заканчивается… Она опять с ним… пусть еще не совсем… но с ним… И теперь он все сделает, чтобы она и дальше хотела ночевать у него… чтобы не боялась… Он будет нежен и ласков… и ничем не выдаст своего желания… пока она сама не захочет… Он будет держать себя в руках, чтобы снова ее не напугать… он будет ждать, сколько понадобится… Главное – она ему поверила… главное – поверила…
- Саша, – Иринина рука легла поверх его напряженно вцепившихся в руль пальцев. – Поехали, а? Очнувшись от своих мыслей, Александр глянул на Ирину, поспешно отвел глаза: - Да, Ириш, конечно… поехали…
И тронулся с места, постепенно набирая ход, чтобы скорее сбылась заветная мечта – оказаться с Ириной у него дома… у них дома…
Глава 76.
Ирина вытащила из сумки халатик: - Саша, я – в душ. А ты пока чай приготовь, ладно? И, проходя мимо, чмокнула его в щеку…
Александр застыл, глядя ей вслед. …Что происходит… что сегодня происходит?... Какая-то Иринка не такая, как обычно… И ласковая, и напряженная одновременно… Нет, что напряженная – понятно… Сама вызвалась ночевать у него, а сейчас, наверное, уже жалеет… боится… Ничего, ничего… она поймет, что бояться не надо… Он к ней и близко не подойдет… пальцем не тронет… она быстро успокоится… Но почему она такая ласковая?! Почти как раньше… ласковая, нежная… Неужели… неужели она его простила… совсем простила?... Нет, не может быть… лучше не думать об этом… такое простить нельзя… Но почему же тогда… почему?
Тряхнул головой, изгоняя этот водопад мыслей, вызванный одним невинным поцелуем: хватит столбом стоять! Надо чай приготовить. Быстро сложил посуду и сладости на сервировочный столик: никаких кухонь! Сегодня они будут пить чай в гостиной. Прокатил столик по коридору, остановился в комнате у журнального столика, расставил чашки, вазочки с конфетами и печеньем, поставил торт.
…Хорошо, что он, надеясь уговорить Ирину к нему заехать, купил все это… А торт – ее любимый… именно им он хотел соблазнить ее, чтобы согласилась она к нему приехать… А она вдруг сама решилась… Сама… Почему?
Откатил в сторону сервировочный столик, сел на диван, прислушиваясь к шуму воды в ванной.
…Иринка – у него… принимает душ… Совсем как раньше… Она всегда сначала под душ лезла, а потом… А потом они любили друг друга… и только после этого, насытившись, наконец, друг другом, могли куда-то поехать… а иначе – не получалось… не могли они просто так друг от друга оторваться… Она так его любила… Любила… а теперь… нет, не надо об этом думать… Не надо…
…Сейчас она выйдет из ванной, в халатике, свежая и румяная… и они будут пить чай… только – пить чай… И он будет сидеть рядом с ней, шутить и рассказывать анекдоты, чтобы услышать ее смех, снять напряжение… И даже в мыслях он не посмеет к ней притронуться… А потом Ирина переоденется, и они поедут на выставку… и, глядя на эти непонятные конструкции из гнутой проволоки, старых ботинок и тележных колес, он будет мечтать о том времени, когда они вернутся обратно… и Ирина ляжет спать… и они будут рядом всю ночь… и всего только портьера будет отделять их… И какое же это будет счастье – знать, что она рядом, что она спокойно спит, потому что уже не боится его… потому что знает, что он ее не обидит…
Задумавшись, даже не заметил, что шум воды стих. Очнулся, услышав магнитный щелчок закрывающейся двери в ванной. Поднял голову, встретился с серьезным взглядом стоящей в дверях комнаты Ирины. Улыбнулся ей, почувствовал, что улыбка почему-то получилась жалобной, быстро согнал ее с лица. Хотел встать, но Ирина жестким, совсем не похожим на обычный, голосом резко сказала: - Сиди…
И он удивленно замер на месте…
А Ирина напряженно подошла к сидящему Александру, оттолкнула в сторону столик с приготовленным чаем, и, ни слова не говоря, вдруг села верхом на его колени, провела рукой по волосам, по щеке, скользнула рукой по рубашке… и начала расстегивать ремень на брюках.
- Ирин… ты чего? – потеряв от неожиданности голос, шепотом спросил Александр, но Ирина, не отвечая, приложила ему палец к губам, и он застыл потрясенно, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть ее… А она, расстегнув молнию, провела пальцем по его мгновенно напрягшемуся животу, скользнула под резинку плавок, потянула их вниз… От ее прикосновения по телу волной прокатилась дрожь… но он так и не пошевелился, сидел, стиснув зубы, затаив дыхание…
А Ирина вдруг скользнула на пол, опустившись на колени между его ног… Александр закрыл глаза, сжал зубы в ожидании… и вдруг почувствовал нежное, легкое прикосновение… и от этого прикосновения все внутри взорвалось… Он с трудом сдержал стон… раскинув руки, вцепился в спинку дивана, по-прежнему боясь прикоснуться к Ирине, чтобы не испугать ее ненароком резким движением… Сидел, напрягаясь и вздрагивая от каждого ее прикосновения, желая, чтобы никогда не кончалась эта сладкая и мучительная пытка… Но, наконец, не сдержался, застонал… и Ирина, взглянув в его напряженное лицо, поднялась, снова забралась к нему на колени… и Александр чуть не закричал от сладкой, пронзившей его боли… услышал ответный стон Ирины, почувствовал, как сжала она его коленями, откинулась назад, держась за его плечи… и, наконец, оторвался от спинки, подхватил Ирину за спину ладонями, чтобы удобнее ей было… чтобы чувствовала она, какая у нее есть крепкая опора… и растворился в потоке Ирининой любви, мечтая только об одном: чтобы это мгновение никогда не кончалось…
…но оно все же закончилось, и они, тяжело дыша, застыли в объятиях друг друга…
- Ирина… – хриплым шепотом начал было Александр, но она опять прижала палец к его губам: - Тс-с-с-с… И он снова замер, прижавшись к ней…
…Боже мой, как же долго он не был с ней… как же он стосковался по ней: по ее телу, по ее ласкам… Как хорошо, что она оказалась смелее него… что смогла разрушить весь тот частокол, который нагородил он вокруг их отношений… Но теперь он больше не отпустит ее… никогда… никуда не отпустит…
Оторвался от нее, заглянул в лицо теплым, ласковым взглядом, нежно провел чуть подрагивающими пальцами по щеке… хотел поцеловать… даже потянулся было к ее губам… но в последний момент опять не решился… и Ирина, заметив его нерешительность, улыбнулась легко уголками губ, потянулась к нему… и он, получив ее молчаливое разрешение, поцеловал ее в приоткрытые губы… потом еще раз… и еще… все крепче, ненасытнее… чувствуя, как опять наполняется желанием тело, как трепещет, все крепче прижимаясь к нему, Ирина…
С трудом оторвался от ее губ: нет… не здесь… не так… Нерешительно прикоснулся к пояску халата, взглянул вопросительно… и Ирина чуть не заплакала от этого взгляда: ну, чего ты боишься, Сашка? Ведь уже и так все ясно… И, сама развязав поясок, распахнула халат, и, запустив пальцы в волосы Александра, притянула его голову к своей груди… И, только тогда, увидев прямо перед собой такие любимые, задорно торчащие, бугорки, Александр вдруг поверил в происходящее… понял, что не сон это и не бред его жаждущего любви воображения… И со стоном прижался, наконец, к ее груди, начал жадно целовать, всхлипывая от переполняющих его чувств… Поспешно стащил с нее халатик, загулял руками по телу, вспоминая все его изгибы… и опять невероятным усилием воли оторвался от нее: не здесь… не так… Взяв под ягодицы, снял ее с себя, услышал ее стон и, пробормотав: «Сейчас, мое солнышко», подхватил на руки и понес в спальню, подцепив за ремень сползающие и мешающие идти брюки…
Уложив Ирину на кровать, стащил, наконец, надоевшие брюки вместе с плавками, сел рядом на край кровати, провел дрожащими пальцами по ее лицу… шее… груди… Почему-то растерялся – впервые в жизни! – не зная, что делать дальше… но тут Ирина обняла его обеими руками, притянула к себе, добралась губами до его губ… и растерянность прошла. Осталось только желание сделать так, чтобы вспоминала Ирина эту ночь, как лучшую ночь в своей жизни… чтобы радость этой ночи заставила ее забыть о боли и горести той, предыдущей…
Опять прильнул губами к ее груди, целуя и лаская языком набухшие соски, гладя и тиская упругие маленькие грудки… Двинулся вниз, обцеловывая каждый сантиметр этого родного, любимого, но уже подзабытого тела… вспоминая его и наслаждаясь этими воспоминаниями… Наконец, спустился вниз, уткнулся носом в жесткие волоски… вдохнул этот изумительный запах женского желания… осторожно прикоснулся языком к набухшему бугорку… И, почувствовав, как сразу напряглась Ирина, сжав коленями его голову, стал легкими движениями, едва прикасаясь, ласкать его языком, зная, что доставляет сейчас Ирине неизъяснимое удовольствие, чувствуя, как все крепче впивается она пальцами в его плечи, слушая ее короткие постанывания и сам заводясь от этих стонов…
…И, наконец, запустила Ирина руки в его волосы, потянула к себе, прошептала, задыхаясь: - Саша… я больше не могу…
И он двинулся за ее руками, добрался до ее губ, впился в них жестким поцелуем и плавно вошел в нее. Не спеша, будто примеряясь, сделал несколько неглубоких движений, почти выходя из нее и чувствуя, как тянется за ним Ирина, боясь, что выскользнет он из ее объятий… вошел глубже, замер на мгновение, словно прислушиваясь к невысказанному Ириной желанию… и вдруг начал резкие, глубокие толчки, буквально вбивая себя в нее, слыша, как вскрикивает Ирина от каждого такого удара, но не прекращая их... Не прекращал, потому что знал он, что нравится это ей, потому что чувствовал, как лежащие на его прохладных ягодицах ее горячие руки помогают сделать удар еще более глубоким, как подается ему навстречу ее разгоряченное желанием тело…
И в какой-то миг понял, что уже не он, а Ирина управляет происходящим. Ее руки задавали ему темп, ее судорожно сведенные мышцы не выпускали его, наслаждаясь каждым его движением… и он вдруг почувствовал, что еще немного – и остановиться он уже не сможет… и, чуть не сбившись с ритма, решил повторить таблицу умножения… но не смог вспомнить даже дважды два… И в этот момент Ирина закричала и выгнулась под его руками, и он понял, что все в порядке, что можно забыть про эту несчастную таблицу… и, отпустив себя, закончил двумя сильными движениями и упал без сил головой на подушку, дыша с шумом набирающего ход паровоза и стараясь только не пыхтеть громко прямо в ухо Ирине…
Хотел слезть с нее, но она, словно почувствовав это, оплела его руками и ногами, прижалась к нему и не выпустила из своих объятий… и он только поцеловал ее в шею, не в силах поднять голову, чтобы добраться до ее губ, и остался лежать на ней, приходя в себя, успокаивая дыхание… пока, наконец, не услышал веселый Иринин голос: - Что-то ты с каждой секундой все тяжелее и тяжелее становишься. Раздавишь ведь.
Приподнялся на руках, заглянул в смеющиеся глаза, тоже улыбнулся и скатился с нее на кровать, растянулся расслабленно, закрыл глаза, наслаждаясь покоем и легкостью, заполнившими душу. А Ирина, забравшись под его руку, прижалась к нему, положила голову на плечо: - Саш… как здорово было! И прошептала в ухо: - Я люблю тебя, Саша…
И замерла, почувствовав, как крепко обнял ее после этих слов Александр, как сглотнул он перекрывший горло ком и уткнулся лицом в ее волосы, скрывая выступившие на глазах слезы…
Глава 77.
Они сидели на диване в гостиной и пили чай…
- Сашка, ну перестань уже, а то я сейчас вообще пальто надену! Сидящая на коленях Александра Ирина в который уже раз вытащила его руку из-под своего халата. - Не наденешь, – усмехнулся Александр. – У тебя пальто нет, только куртка, а свое я тебе не дам! И Ирина радостно отметила, что впервые за эти месяцы Александр не только не сжался испуганно от ее замечания, а еще и поддразнил ее, совсем, как раньше… Возмутилась притворно: - Не придирайся к словам! И вообще, тебе что, для меня пальто жалко? - Для этой цели – да… И жалобно добавил: - Ну, Ирин… А тебе что – жалко, если я тебя потрогаю немножко? И тихо и серьезно закончил: - Я так по тебе соскучился, Ириш…
И Ирина тоже перестала улыбаться, посмотрела на Александра серьезно и внимательно… и, не сговариваясь, потянулись они друг к другу, слились в нежном поцелуе… и рука Александр вдруг сама, не спрашивая разрешения, на ощупь опять развязала поясок Ирининого халата, забралась внутрь… и в этот момент заиграл мобильник…
Ирина оторвалась от Сашиных губ, соскользнула с его коленей. Запахнув халат, из-за чего Александр, провожавший ее взглядом, горестно вздохнул, подбежала к сумочке, достала мобильник, глянула на определитель и, вернувшись на колени к Александру, сказала, прежде чем ответить звонившему: - Это Андрей. И почувствовала, как вдруг сжался и закаменел только что бывший таким мягким и радостным Александр. Вздохнула: мама права… как она могла так долго мучить Сашу и ничего не замечать?... Поднесла мобильник к уху: - Привет, Андрей!... И замолчала, думая, как сказать ему сейчас, что не нужна больше ей его опека… но так сказать, чтоб и не обидеть брата, так за нее беспокоящегося…
- Нет, Андрей, я уже прилетела, я в Москве… Я сейчас у Саши, я сразу к нему проехала… Нет, не приеду, я у него и переночую…
И захотелось отвести трубку от уха, чтобы не оглохнуть от Андреева крика… Услышала вдалеке успокаивающий голос Кати, улыбнулась: ничего, Катя его утихомирит… - Куда поедем? Взглянула на напряженного Александра, вздохнула, набираясь решимости соврать любимому брату: - Не знаю, еще не решили… Может, вообще дома посидим, а может, и съездим куда-нибудь… Не знаю… Постаралась не заметить удивленный взгляд Александра. Опять послушала крики Андрея по поводу ее безопасности… и, поняв, что он еще долго не успокоится, перебила: - Андрюша, да не беспокойся ты так. Я же не одна буду, я же с Сашей. Он меня в обиду не даст…
И замерла, удивившись наступившей тишине… В трубке было тихо… а Александр, казалось, даже дышать перестал и, бросив на него взгляд, Ирина испугалась, что он сейчас упадет в обморок – так он побледнел…
Поспешно закончила разговор, бросив в трубку: - Мы завтра заедем после обеда, хорошо? Кате – привет! И, не дожидаясь ответа, отключилась, положила телефон на стол, прижалась к Александру, почувствовала, как бьет его мелкая дрожь, обняла, поцеловала в крепко сжатые губы: - Саш… все в порядке, Саша… все хорошо…
…Он меня в обиду не даст… …Он меня в обиду не даст… …Он меня в обиду не даст… В голове было пусто и гулко, и только эти слова снова и снова выплывали из темноты, ярко горя кроваво-красными буквами… …Он меня в обиду не даст… Пружина, скручивавшаяся внутри него почти полгода, скрипнула и сделала еще один оборот… и Александр почувствовал, что она сейчас взорвется и разнесет его на тысячи мелких осколков… …Он меня в обиду не даст… Нарастающая в груди тяжесть камнем давила на сердце, перекрывала дыхание… …Он меня в обиду не даст… Мелкая дрожь пробивала изнутри, замораживая жутким холодом, вызывая желание сжаться в комочек и забиться под одеяло… и не видеть… не слышать никого… и ничего… кроме этих слов: …Он меня в обиду не даст… Волнение нарастало, комом стояло в горле, не давая дышать, требуя каких-то действий… …Он меня в обиду не даст…
Осторожно освободился из Ирининых рук, снял ее со своих коленей, произнес сквозь сжатые зубы: - Подожди, Ирин. Я сейчас…
Деревянной походкой вышел в прихожую, остановился растерянно, не понимая, зачем он сюда пришел, что ему здесь надо… Закрыл глаза…и вдруг нарастающей лавиной хлынули воспоминания… весь этот длинный путь, начиная с того страшного дня, когда он так безрассудно своими руками разрушил свое счастье. Воспоминания теснились, наслаиваясь друг на друга, переплетаясь… Малиновский… слезы Ирины… стол… булочная… ненависть Андрея… унизительные отчеты… и постоянное, не оставляющее ни на миг чувство вины… страх обидеть… напряжение… отчаяние… Все налетело враз, одновременно, затопило бешеным потоком, и Александр согнулся под этой тяжестью, обхватил голову руками, боясь, что лопнет она сейчас под этим напором… осел на пол, сжался в комочек, пытаясь защититься от этой страшной лавины… и вдруг глухое рыдание вырвалось из переполненной болью души… Александр вцепился зубами в руку, стараясь сдержаться… не дать волю своей слабости… но разрывающие грудь рыдания оказались сильнее его слабых потуг… и Александр, прекратив бессмысленную борьбу, отдался на волю слез, рвущих на части душу… и приносящих облегчение, уносящих с собой царящие в душе уже столько дней боль и разруху…
…Ирина встревожено посмотрела вслед уходящему Александру, посидела немного, дожидаясь его возвращения… и вдруг услышала странные прерывистые звуки, доносящиеся из прихожей. Нерешительно подошла к дверям… и остановилась, навалившись на косяк, чтобы удержаться на внезапно ослабевших ногах, увидев сжавшегося на полу рыдающего Александра… На подгибающихся ногах подошла к нему, опустилась рядом, обхватила его руками, прижалась щекой к голой спине… и тоже расплакалась, чувствуя горькую радость от того, что все, наконец, закончилось, и теперь они могут начать все с начала… с самого начала… с чистого листа…
Глава 78.
Неровный свет пламени большой толстой свечи едва освещал стол и, частично, диван… но сидящую на диване пару это вполне устраивало…
…Они так никуда и не пошли… ни на какую выставку… Сил хватило только на то, чтобы добраться до дивана… Утомлял даже яркий свет люстры, и поэтому, когда Ирина предложила посидеть при свечах, Александр, не говоря ни слова, зажег декоративную свечу, стоявшую на полке чисто для интерьера, и с тех пор они так и сидели, молча обнявшись, глядя на завораживающий свет свечи, отдыхая душой, приходя в себя после этого тяжелого, и в то же время такого хорошего вечера…
Ирина сидела на коленях у Александра, положив голову ему на плечо, уютно устроившись в кольце его рук, и Александр, прижавшись щекой к ее голове, вдыхая легкий запах ее волос, боялся пошевелиться, чтобы не нарушить хрупкое очарование этой невинной близости. На душе было светло и легко. Туго заведенная пружина, столько месяцев державшая душу в напряжении, вдруг исчезла, и душа расслаблено отдыхала, наслаждаясь тишиной и покоем…
…Сколько они так сидели, они бы и сами не смогли ответить… Время текло сквозь них, не задевая… и, казалось, сама Вечность взяла их под свое покровительство и запретила Времени тревожить их… И они наслаждались этим безвременьем, никуда не торопясь, ни о чем не думая… …пока вдруг не шевельнулась Ирина и не сказала тихо: - Саша… Я тебе сказать хочу… - Что, Ириш? – шепотом спросил Александр, по-прежнему не сводя глаз с колеблющегося огонька свечи. - Саш… Прости меня, ладно? Александр изумленно посмотрел на потупившуюся Ирину. - За что, Ирин? - Я не должна была так поступать… ну, Андрею все докладывать… и вообще… Я же видела, как тебе тяжело… но ничего не делала… - Ирин, да ты что?! - Подожди, Саша… дай я скажу… Я знаю, ты считаешь, что это – правильно… что это – как наказание за то, что ты сделал… Но я… все равно, я не должна была допускать этого… Просто я сначала боялась, понимаешь? И поэтому мне было спокойнее, когда Андрей знал, где я… И тогда это было оправданно… Но потом, когда я увидела, что ты меня не обидишь, что ты так стараешься, чтобы мне хорошо было, спокойно… мне надо было еще тогда все это прекратить… а я как-то уже по привычке продолжала перед Андреем отчитываться, хотя никакой нужды в этом уже не было… И только зря тебя унижала… Прости, Саш, ладно? - Да ты что, Ирин! – потрясенно повторил Александр. – Да я… меня… Замолчал, пытаясь справиться с вновь нахлынувшим волнением. - Ирина! Все правильно было… я же понимаю… и всегда понимал… Я много думал все это время… Пытался понять, почему же так получилось… как я мог… почему я смог так поступить… Ты знаешь, – Александр сконфужено улыбнулся, – я ведь даже к врачу ходил… к психотерапевту… - Что? – изумленно посмотрела на него Ирина.
Александр смущенно пожал плечами: - У нас на работе новое веяние… психотренинги для управленцев… Знаешь, это ведь сейчас модно… Ну, и нас всех в обязательном порядке отправили… недели две назад… Помнишь, я тебе говорил, что семинар у нас был трехдневный? Ну, вот это он и был… Ну, и тренер этот… психолог… мне понравился… Он нас за три вечера столькому научил… И я напросился к нему на консультацию… Хотел только пару вопросов задать… и не заметил, как все выложил… Сам удивился, как это произошло… я вообще не думал, что смогу об этом с кем-то говорить…
Александр замолчал, крепче прижал Ирину к себе, набираясь сил для дальнейшего разговора… А у Ирины вдруг увлажнились глаза: надо же… Саша ради нее пошел к психологу… это он-то… Господи, как же, значит, плохо ему было, что он решился на такой шаг… и как же он хотел все исправить… вернуть ее… - Саша… - Подожди, Ирин… я доскажу…
Александр помолчал еще немного, вздохнул: - Знаешь, Ириш… Я не скажу, что мне легко стало после этого… но какая-то ясность появилась… Я понял, почему все так произошло… Понимаешь, когда я понял, что ты меня любишь… а, главное, когда я понял, что я тебя люблю… я тебя стал своей собственностью считать… Забыл, что ты – самостоятельный человек, со своей жизнью, своими друзьями… А это и не любовь, наверное, была… а… как жажда обладания красивой и дорогой вещью… Потому что когда любишь, то отдавать приятнее, чем брать… я это теперь понял… Иринка, я… мне так тяжело было… Но когда я думал, каково было тебе… Я обещаю, Ирин, что никогда больше… никогда тебя не обижу… Я у этого психолога уже два раза был… и еще пойду… потому что я не хочу, чтобы это повторилось… не хочу, чтобы ты меня боялась… Я люблю тебя, Иришка…
И замолчал… отвернувшись, смахнул выступившие на глазах слезы, сказал насмешливо, пытаясь скрыть охватившее его волнение: - Что-то я сегодня такой чувствительный… прямо как герой мелодрамы… А Ирина подняла на него полные слез глаза и тихо прошептала: - И я тоже… как героиня… И поцеловала Александра в насмешливо улыбающиеся губы…
_________________ Группа в ВК https://vk.com/netolkofenteziВсе мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/Наталья Корепанова - Пушистик
|