НРКмания

Глава 55.

- Катюш, извини, но я больше не могу! – с отчаянием в голосе воскликнула Ирина, вставая с дивана. – Я не знаю, что делать! Мне уже и не сидится, и не читается… и телевизор я смотреть не хочу, и даже с тобой разговаривать уже не хочется…

Отошла к окну, с тоской посмотрела на ясное голубое московское небо, на не спеша спускающееся к горизонту солнце.
- Смотри, у нас – солнце светит, тепло… а у него там ливень, гроза… Он уж три часа назад прилететь должен был, а он даже не позвонил, что вылетает… Значит, все еще в аэропорту сидит… и получается, что даже если сейчас вылетит, то только к утру здесь будет…

- Ирин, – сочувственно посмотрела на подругу Катя. – А ты не сиди дома. Сходи, погуляй, развейся. Погода-то смотри какая чудесная. Жара уже спАла, тепло, хорошо. Поброди по улицам, в летнем кафе посиди, мороженого поешь. Иди, Ирин, а то ты сегодня весь день, как привязанная, дома просидела.

Ирина помолчала, снова поглядев в окно на мягкий летний вечер, на гуляющих с малышами мамочек, вздохнула:
- Наверное, ты права. Пожалуй, действительно пойду, погуляю, а то сил уже нет вот так в ожидании сидеть…

И пошла к дверям, на ходу помахав с улыбкой кивнувшей ей Кате…

…Задумавшись, шла она по улице, не замечая ни чудесного летнего вечера, ни снующих вокруг прохожих, ни затормозившую возле нее и медленно следующую за ней вдоль бордюра машину… Мысли были далеко отсюда… в далеком Нью-Йорке, где так же изводил себя мыслями о встрече мокнущий под холодным дождем Саша…

- Иринка! Ну, ты даешь! Случилось что-то?
Ирина вздрогнула и остановилась, налетев на внезапно появившегося перед ней мужчину. Испуганно подняла глаза, облегченно вздохнула:
- А, Рома… Ты как здесь оказался?
- Да я уж квартала два за тобой еду, а ты и не замечаешь, так задумалась. Что случилось-то?
- Да ничего… Саша должен был прилететь сегодня, а у них там погода нелетная, вот он и застрял в Нью-Йорке, вылететь не может. Вот мне и взгрустнулось.
- Да я уж вижу… – Роман ласково обнял Ирину за плечи. – Слушай, кончай тосковать. Садись в машину, покатаемся, в ресторане посидим.
- Нет, Ром, не хочу.
- Да ладно тебе. Хочешь весь вечер тоскующей букой проходить? Потанцуем, музыку послушаем, мороженого поедим. Я тебя живо развеселю, вот увидишь!
- Я знаю, – улыбнулась Ирина.
- Ну, а что тогда сомневаешься? Ты б себя со стороны видела… Царевна Несмеяна. Смотреть страшно.
И Роман открыл перед Ириной дверцу машины.
- Будем считать, что это – похищение.

Ирина постояла еще немного, глядя на улыбающегося Романа, не зная, стОит ли ей соглашаться на это неожиданное предложение… но перспектива провести вечер в одиночестве, тоскуя и печалясь, энтузиазма не вызвала, и Ирина, улыбнувшись, махнула рукой:
- А, ладно, Ромка, поехали!
И села в машину.

- Ну, вот, совсем другое дело!
Роман захлопнул за ней дверцу, обошел машину, сел за руль.
- Ну, что? В «Лиссабон»?
- В «Лиссабон», так в «Лиссабон», – ответила Ирина, доставая из сумочки телефон:
- Катя, ты меня не теряй. Я Романа встретила, он меня похитил и теперь везет развлекать в «Лиссабон». Так что я немного задержусь.

Выслушала Катин ответ, улыбнулась, повернулась к Роману:
- Катя сказала, что ты – молодец, и что она верит, что тебе удастся меня развеселить.
- Ну, кто бы сомневался! – приосанился Роман и осторожно отъехал от бордюра, вливаясь в текущий по улице поток машин.


Глава 56.

…Господи, ну почему это несчастное такси так тащится… Эти московские пробки скоро сведут с ума… Нет, пешком, наверное, было бы быстрее…

Александр сидел в такси и еле сдерживался, чтобы не наорать на таксиста за медлительность, прекрасно понимая, что таксист здесь ни при чем, но нетерпение было таким сильным, что, застряв в очередной пробке, Александр чуть было не выскочил из машины, чтобы рвануть бегом… но здравый смысл победил, и Александр, стиснув зубы, откинулся на спинку сиденья, пережидая прилив яростного отчаяния…

…Черт, да что ж это ему сегодня так не везет?! Сперва – непогода, теперь – пробки…
Повернул голову, встретился в зеркале с сочувственным взглядом пожилого таксиста, прищурился зло, собираясь взорваться… но тут таксист улыбнулся и сказал:
- Не переживай, парень! Сейчас вон до той арочки доползем, а потом я тебя проходными дворами на другую улицу вывезу, а там уже легче будет.
И Александр, промолчав, снова откинулся на спинку и закрыл глаза, дожидаясь, когда же они доберутся до спасительной арочки…

…Оставив таксиста ждать у подъезда, вихрем взлетел по лестнице, решив не дожидаться ушедшего из под носа лифта, нетерпеливо позвонил в дверь, предвкушая удивление и радость Ирины…
- Сашка?!

Удивленный возглас Андрея привел его в чувство.
- А мы тебя только завтра к утру ждем! Ну, проходи давай, американец. Дай, хоть посмотрю на тебя. А что-то ты и не изменился совсем.
- А ты ожидал, что у меня копыта и хвост отрастут? – съязвил Александр.
- Ну, я же говорю – не изменился, – рассмеялся Андрей. – Проходи давай в комнату.
- Да я только за Ириной заехал. Где она?
- Ирина тебя весь день ждала, а сейчас ее Роман в «Лиссабон» увез, поразвлечь немного.
- Роман?
Улыбка сползла со сразу потемневшего лица. Александр застыл каменным изваянием, пытаясь понять, как могла Ирина так поступить…

- Александр Юрьевич!
В дверях комнаты с Пашкой на руках появилась встревоженная Катя.
- Ирина весь день Вашего звонка ждала, переживала очень, расстраивалась. Вот Роман и решил ее немного развлечь, отвлечь от грустных мыслей. А Вы же позвонить обещали…
- А я вот не позвонил… – мрачно процедил Александр. – И, видимо, правильно сделал…
- Александр Юрьевич! Это совсем не то, что Вы думаете! Роман с Ириной просто друзья!
- Да, конечно… Друзья…
И вдруг взорвался:
- Видали мы таких друзей!
Взял себя в руки, повернулся к непонимающе глядящему на них Андрею:
- Так, говоришь, в «Лиссабоне»?
И, развернувшись, вышел, услышав перед тем, как захлопнулась дверь, отчаянный Катин крик:
- Александр Юрьевич!

Нажал кнопку лифта, услыхал, как не спеша начал он подниматься с самого низа, хотел было, не дожидаясь, спуститься по лестнице… но только что бурлящая в нем энергия сменилась внезапно полной апатией, и Александр дождался лифта, на подгибающихся ногах зашел в кабину и, навалившись на стену, закрыл глаза.

…Он так ждал встречи, так мечтал о ней… и думал, что Ирина тоже ждет… а она, воспользовавшись его задержкой, поехала развлекаться в ресторан… с Малиновским… с этим бабником развратным… Интересно, а куда они собирались после ресторана? К Малиновскому? В отель? А он тут сейчас нарисуется и все планы им сорвет… Вот они расстроятся…

Александр сполз по стене, закрыл лицо руками.

…Ирина! Ириночка! Как же так… неужели мои подозрения верны… неужели у тебя с этим бабником роман? Роман с Романом… смешно… И почувствовал, что сейчас заплачет… Резко встал, сжал кулаки: нет уж… этого они не дождутся…

Нет! Он не позволит себя обманывать! Он сейчас поедет в «Лиссабон» и прямо там, на месте, все выяснит. Ему достаточно будет только со стороны на них посмотреть, и он все поймет, все увидит…

Машинально вышел из остановившегося лифта, дошел до такси, сел, захлопнув за собой дверцу, буркнул сердито:
- В «Лиссабон».

И уставился невидящим взглядом в окно, чувствуя, как ревностью и отчаянием заполняется душа и как сами собой сжимаются кулаки, предвкушая встречу с физиономией Романа…

…- Что ты наделал! – чуть не плача, закричала Катя, глядя на Андрея, по-прежнему не понимающе смотрящего на закрывшуюся за Александром дверь. – Зачем ты сказал, что Ирина уехала в «Лиссабон» с Романом?!
- А что в этом такого?
Андрей перевел взгляд на расстроенную жену:
- Катюш, а почему это нельзя было говорить?
- А ты не понимаешь? Александр Юрьевич же Ирину к Роману ревнует страшно! Ты что, не помнишь, что в Новый год было? Он же сейчас их убьет обоих, не разбираясь, что к чему!
- Кать…
- Что – Кать?... Держи!

И, сунув сына растерявшемуся отцу, Катя схватила телефон и, набрав номер, взволнованно заходила по комнате, прислушиваясь к идущим из трубки гудкам.
- Кать…
Андрей, прижимая к груди начинающего хныкать сына, появился в дверях.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь. Ревновать к Ромке… это же смешно!
- Да?
Катя остановилась против Андрея, переспросила ехидно:
- Смешно, говоришь? А скажи мне, кто на нашей свадьбе чуть скандал не устроил из-за того, что Роман Ирину танцевать пригласил? А потом, когда он ее в ресторан пару раз сводил, кто его чуть не прибил? Тогда не смешно было, а?
- Кать… но это же когда было! Это же пройденный этап!
- Для тебя – да. А для Александр Юрьевича это только начало. И Малиновский для него – главный соперник.

И Катя снова нажала на кнопку набора номера… но ей опять никто не ответил.
- Да что ж это такое! Не слышит она, что ли! – с отчаянием воскликнула Катя. Подняла голову, встретилась глазами с уже встревоженным взглядом Андрея.
- Так… ты заварил, ты и расхлебывай. Давай Пашку и поезжай в «Лиссабон».
- Ты что, действительно думаешь, что Роману может что-то угрожать? – обеспокоено спросил Андрей, передавая Кате ребенка.
- Да при чем тут Роман? Я за Ирину боюсь. Она так ждала, а Александр Юрьевич сейчас решит, что она его обманывала все время, разругается с ней… Хотя, конечно, под горячую руку и Ромке попасть может… В общем, поезжай скорее, посмотри, что там происходит.
- Хорошо, Катюш, уже еду.

И Андрей поспешно вышел из комнаты, оставив встревоженную жену успокаивать почувствовавшего мамино волнение и от этого раскапризничавшегося сына.


Глава 57.

Танец закончился. Роман галантно склонил голову, поцеловал Ирине руку и, обняв за талию и продолжая рассказывать что-то веселое, от чего Ирина постоянно прыскала со смеху, повел ее к столику.

Усадив, снова, наклонившись к самому лицу, поцеловал руку и только выпрямился, чтобы шагнуть к своему стулу, как сзади раздался жесткий, мрачный голос:
- Значит, ручки целуем…
Оба вздрогнули, выпрямились, обернулись на голос.

- Саша?!
Ирина просияла, вскочила, едва не опрокинув стул, кинулась ему на шею… но он отвел ее руки и повторил с прежней интонацией:
- Значит, он тебе руки целует… А тебе это нравится, не так ли? О, да, Роман Дмитрич умеет ручки дамам целовать…

- Саша!
Улыбка сбежала с лица Ирины. Растерянно взглянув на Александра, Ирина заговорила, оправдываясь:
- Сашенька, не надо, пожалуйста… Я весь день ждала твоего звонка, извелась вся, вот Роман Дмитрич и пригласил меня в ресторан немного развеяться.
- А ты и обрадовалась… Еще бы! Зачем ждать меня, если можно пойти в ресторан с Малиновским!

- Саша! – умоляюще сложила руки на груди Ирина.
Роман шагнул вперед, кашлянул и очень официально начал:
- Александр Юрьевич!
Но тот, даже не взглянув на него, грубо ответил:
- Заткнись…

И продолжил, глядя на Ирину тяжелым взглядом:
- Ну что ж, не буду вам мешать. Вам и без меня хорошо, не так ли?
И, развернувшись, пошел к выходу. Ирина с отчаянием посмотрела на Романа и кинулась за Александром…

…Она догнала его, когда он уже садился в такси.
- Саша! Я с тобой!
Рванула заднюю дверь, села на сиденье…
- Саша, я тебе все объясню!
- Дома! – жестко сказал Александр, и Ирина закрыла рот, и всю дорогу они ехали молча, физически ощущая, как растет и сгущается в салоне автомобиля тяжелое и мрачное напряжение…

…По-прежнему молча поднялись в лифте на нужный этаж, молча зашли в квартиру. Александр, задвинув чемодан в угол, прошел в комнату. Ирина, задержавшись на мгновение, чтобы вытереть уже выступающие на глаза слезы, поспешила за ним.
Александр стоял у окна, и Ирина, взглянув на его напряженно выпрямленную спину, вдруг поняла, что оправдаться ей будет очень непросто… что Сашина ревность к Роману сегодня получила очень хорошее подтверждение, и Александр уверен, полностью уверен в том, что она его обманывала…

На подгибающихся ногах подошла к нему, обняла, прижалась щекой к спине, дрожащим голосом начала:
- Саша…

Но он дернулся от ее нежного прикосновения, как от удара, сбросил ее руки, повернувшись, отступил на шаг, посмотрел жестко:
- Что… научилась с мужчинами обращаться? Знаешь, за какие веревочки дергать надо? Ты, я вижу, зря время не теряла!

От незаслуженного оскорбления у Ирины перехватило дыхание.
- Саша! Что ты говоришь! Ты же сам знаешь, что это неправда!
- Неправда? Да неужели?
Давно Ирина не слышала в голосе Александра столько язвительной насмешки.
- Значит, мне почудились все эти объятия, целования ручек…
- Саша! Ну, это же все было не всерьез!
- Ах, не всерьез!

Александр почувствовал, что еще немного, и его бешено бьющееся в груди сердце взорвется от переполняющей его боли. Грудь теснило так, что стало трудно дышать. Голову окутывал мутный туман, в котором начинал теряться и искажаться голос пытающейся что-то объяснить Ирины. Александр отошел от окна, заметался по комнате, пытаясь взять себя в руки… но боль не проходила и хотелось сделать что-то грубое, физическое, чтобы снять эту боль: разбить что-нибудь, швырнуть, ударить…

…Зря он сдержался в «Лиссабоне». Надо было вдарить Малиновскому по его наглой ухмыляющейся роже… чтобы знал, как чужих невест уводить…

При мысли о Малиновском разум вскипел окончательно. Александр схватил за спинку попавшийся на дороге стул, отшвырнул его в сторону, остановился у стола, сжимая кулаки, кусая губы… Сквозь пелену донеслись слова Ирины:
- Саша, честное слово, это ничего не значит!
- Не значит… не значит…
До Александра с трудом дошел смысл этого слова.

- Конечно, не значит… – задыхаясь, выдавил он. – Одному говоришь, что ждешь, с другим гуляешь… Конечно, это ничего не значит… И поцелуйчики эти, и улыбочки, и шаловливая ручонка на талии… это ничего не значит!
- Саша!

Ирина с нарастающим ужасом видела, как меняется состояние Александра. Никогда она еще не видела его в такой ярости. Она вдруг поняла, что он не слышит ее оправданий, что из всех ее объяснений он выхватывает только отдельные фразы, подтверждающие его предположения. И, взглянув в красные от бешенства глаза Александра, она вдруг испугалась… потому что почувствовала, что Александр уже перестал соображать, что он сейчас весь в своих эмоциях, в своей боли, в своей ревности. Испуганно оглянулась, ища пути к отступлению… но дверь находилась за спиной Александра и миновать его возможности не было…

- Саша… давай поговорим завтра, ладно? Ты успокоишься… поймешь, что все нормально… А сейчас я пойду… уже поздно…

Ирина попыталась проскользнуть мимо кипящего злобой Александра, но он схватил ее за руку, мрачно прищурился:
- Ах, поздно?! По ресторанам шляться не поздно, а со мной побыть – поздно стало?!
Резко притянул к себе, заломив ей руки за спину, приблизил лицо почти вплотную к ее лицу, зашипел бешено:
- Нет уж… никуда ты не пойдешь, пока не объяснишь поведение Малиновского.
- Саша!

Ирина попыталась отстраниться, но горящие бешенством глаза Александра неотступно следовали за ее взглядом, и Ирина почувствовала, что ее начинает охватывать паника. Дрожащим голосом с трудом выговорила:
- Роман просто умеет обращаться с женщинами… он знает, что им надо…

…Роман… умеет… с женщинами… Александр на мгновение окаменел. Значит, он был прав! Тогда, полтора месяца назад, в Америке… Он был прав! Роман умеет обращаться с женщинами!

Дикая ревность ударила в голову, окончательно затмила разум.
- Ах, значит, он умеет! А я, значит, нет?!
Ярость пеленой застлала глаза.
- А ты откуда знаешь? Проверяла?!
Ирина рванулась из его рук:
- Пусти!
Но он уже не услышал.

…Значит, пока он в Америке мечтал о встрече с ней, она в это время проводила ночи с Романом…

Одна мысль о том, что Ирина могла быть с Романом, заполнила сердце нестерпимой болью. Волна яростной злобы к обманувшей его Ирине обрушилась все сметающим на своем пути водопадом…

- Значит, он умеет, – сквозь зубы произнес Александр, не слыша себя, не понимая уже, что делает. В душе было одно желание – отомстить, чтобы прошла эта дикая, разрывающая душу, боль.
- И как же он это делает? Вот так?

Развернул Ирину, грубо толкнул ее к столу, прижал лицом к столешнице. Ирина дернулась, пытаясь выпрямиться, но он был сильнее… Резким движением задрал ей юбку, стянул трусики… Ирина забилась в его руках, но он держал крепко… Расстегнув молнию на брюках, зло процедил сквозь зубы:
- Ты этого хотела?

И вошел в нее, нимало не заботясь о ее ощущениях, не обратив внимания ни на ее болезненный вскрик, ни на дернувшееся под его руками тело… Входил в нее грубо, резко, вкладывая в каждое движение свою боль, ревность, ярость…

…Наконец, оторвался от нее, застегнул брюки, отошел к окну. Напряжение спадало, рассеивалась перед глазами мутная пелена яростной злобы, прояснялся разум… и до Александра начинало доходить, что же он сделал.

«А ведь я ее изнасиловал…» Мысль была настолько дикой, что Александр сначала ее даже не воспринял, отмахнулся… но мысль вернулась, настойчиво застучала в висках: «Я ее изнасиловал… Я… ее… изнасиловал…»

Задрожали руки, сердце остановилось на мгновение и забилось бешено, вызвав приступ с трудом подавляемой тошноты, по телу пошла испарина… Александр обернулся.

С трудом перебирая по столу руками, Ирина медленно выпрямилась, неуверенными движениями натянула трусики, поправила юбку. Ее плечи тряслись от еле сдерживаемых рыданий, по щекам катились слезы… Постояв немного, опираясь на стол, она на не сгибающихся ногах пошла к дверям.
- Ирина!
Она вздрогнула, сжалась, ускорила шаг.
- Ирина!!!
Александр кинулся за ней, поймал у самого выхода, развернул к себе, почувствовал, как испуганно сжалась она под его руками, и от этого захотелось убить себя, распять, придумать какую-нибудь страшную казнь…

- Ириночка!
Он стал целовать ее мокрые щеки, гладить по напряженным плечам и чувствовал, как вздрагивает Ирина от его прикосновений, как боится она их… и начинал ненавидеть себя ярой, лютой ненавистью…

- Ирина… Ириночка…. Прости… Ирина… Я подонок… сволочь… Ирина… я никогда больше, никогда… Ирина…

Опустился на колени, прижался лицом к ее груди:
- Ирина… я люблю тебя… я не смогу без тебя… Ириночка… прости… прости… Я не знаю, что со мной было… я как с ума сошел… Мне так больно было, что я хотел, чтобы и тебе больно стало… Ирина, не уходи… придумай любое наказание… все приму, все сделаю…

Глухое рыдание вырвалось из груди, и Александр замолчал, пытаясь справиться со своей слабостью… но не получалось… Ужас от содеянного, боль за Ирину, ненависть к себе требовали выхода. Отпустил Ирину, закрыл голову руками, согнулся к самым коленям, сжал зубы… но рыдания пробивали этот непрочный заслон, сотрясали плечи…

- Ирина… пожалуйста… не уходи… прости… я люблю тебя… я тебя люблю…
И почувствовал робкое прикосновение к волосам все еще дрожащих пальцев:
- Саша… не надо… Пойдем в комнату… пойдем…

Ирина взяла его за руку, потянула за собой, и он, встав, покорно пошел за ней, надеясь, что сможет Ирина простить его подлость… и понимая, что простить это нельзя, что их доверительные отношения он разрушил навсегда…


Глава 58.

Они сидели на диване: Ирина – забившись в уголок, сжавшись в комочек, чтобы стать незаметнее… Александр – на другом конце, глядя в пол, опираясь локтями в колени, обхватив голову руками. Сидели молча, не в силах разорвать тягучее, мрачное напряжение, сковавшее обоих, в котором глохло даже громкое тиканье настенных часов. Наконец, Александр поднял голову, уронил руки на колени, не поворачиваясь, глухо спросил:
- Ирина… ты же могла предотвратить… ты же каратистка… Почему ты… почему не вдарила мне как следует… как тогда… Почему, Ирин?

…Почему? Хотела бы она знать, почему… Испугалась… здорово испугалась… растерялась… а еще… он в ярости оказался таким сильным… она и пошевелиться не могла под его руками… Нет, это все не то… если бы только это, она бы смогла как-то выкрутиться… Но так не вовремя вспомнился его взгляд после того ее удара… незаслуженного удара… и ее обещание, что никогда больше она не применит против него свои умения… Господи… какая глупость… И из-за этого она потеряла необходимые секунды… а потом он зажал ее так, что она действительно уже не смогла ничего сделать… не хватило силы вырваться из его захвата…

Ирина чуть шевельнулась и опять затаилась. Даже дыхания ее он не слышал… но повернуться и посмотреть, почему она сидит так тихо, не хватало смелости.
- Ирин… ответь… пожалуйста…
Ирина еле слышно вздохнула, тихо прошелестела:
- Тебе… больно… было бы… Я же обещала… тогда…

- Что?!
Александр резко выпрямился, повернулся к опять замершей Ирине. Чего угодно он ожидал: что растерялась она, или испугалась… или сил не хватило вырваться из его захвата… Но это?!
- Что?! Ты меня… пожалела?! – нервный смешок вырвался из груди. – Ты меня пожалела!

Александр вскочил, заметался по комнате, чувствуя, как глухая и яростная ненависть начинает заполнять его. Он не знал, к кому эта ненависть: к Ирине ли, пожертвовавшей собой, чтобы не причинить ему боль, или к себе, так подло воспользовавшегося ее любовью… но чувствовал, как спазмом стягивает горло, перехватывая дыхание.

Остановился перед Ириной, яростным шепотом спросил:
- А себя… себя тебе не жалко было?! Да меня убить надо было… прихлопнуть на месте… а ты…

Затряслись руки. Откуда-то снизу живота вверх, к горлу, начал подниматься тяжелый огромный ком, раздирающий и выворачивающий наизнанку внутренности. Ком дошел до горла, и Александр закашлялся, пытаясь освободиться от него, вдохнуть полной грудью… но почувствовал такой приступ тошноты, что рванул в ванную, упал на колени перед унитазом… и ком вышел вместе с вывернувшим его наизнанку рвотным движением. Но не успел он еще прийти в себя, как начал свое движение вверх следующий ком… и еще один… и еще… В желудке ничего не было, он не ел с утра, но изнуряющие рвотные спазмы шли один за другим… и он судорожно кашлял, пытаясь вдохнуть глубоко, чтобы успокоиться, прекратить этот нескончаемый кошмар и, наконец, с размаху так стукнул кулаком об унитаз, что рука сразу онемела… но спазмы прекратились, и он обессилено прислонился спиной к ванне и закрыл глаза, приходя в себя. Но мысль об Ирине сразу привела в чувство.
Опираясь на ванну, поднялся с трудом, вытер полотенцем мокрое от испарины лицо, на подгибающихся ногах пошел в комнату.
- Ирина…

Но ее не было…

Забыв о слабости, кинулся в спальню, потом – на кухню… Ирины не было… она ушла… ушла…

Сразу каменной глыбой навалилась усталость, сгорбила плечи непосильной тяжестью. С трудом добрался до дивана, сел на пол, навалившись на спинку, закрыл глаза. Посидел немного, не думая ни о чем… потом достал мобильник, набрал номер. Сидел с закрытыми глазами, слушая гудки, буквально видя, как смотрит Ирина на определитель с его фотографией и думает, стоит ли брать трубку…

- Я слушаю, Саша.
- Ирина… ты где?
- Я в такси, еду в аэропорт.

Александр помолчал, слушая ее дыхание.
- Я бы подвез…
- Нет, спасибо… я на такси…

И опять замолчали…

- Ирина… мы еще увидимся?...
Долгая пауза, наполняющая душу первобытным ужасом…
- Не знаю… Может быть… Когда-нибудь…
И – короткие гудки, сменившиеся долгим молчанием…

Посидел еще немного, сжимая в руке уже не нужный мобильник, потом отбросил его на диван, встал, добрался до бара, достал виски, жадно сделал несколько глотков прямо из горлышка, не чувствуя вкуса, не понимая, что делает. Постоял, растерянно глядя на бутылку, не зная, куда ее девать… поставил на подоконник и пошел в спальню. Не раздеваясь, упал на кровать, свернулся в комочек, пытаясь согреться, избавиться от потрясывающей его дрожи… дотянулся до подушки, обнял ее, прижал к груди, уткнулся в нее лицом… и вдруг вцепился в нее зубами и завыл диким воем одинокого волка, так, как выл только однажды – в ту страшную ночь, когда узнал он о гибели родителей…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Глава 59.

Андрей приехал к Александру без звонка, решив, наконец, выяснить, что же произошло с Ириной, почему она, раньше так любившая к ним ездить, вдруг совсем перестала у них появляться. Уже полтора месяца Ирина не приезжала в Москву, оправдывая это по телефону очередной срочной работой, и ровно столько же Александр не отвечал на телефонные звонки и не появлялся ни в клубе, ни у Павла Олеговича, разговаривая только с Кирой, да и то нехотя, сквозь зубы, коротко сообщая ей, что у него все в порядке, а когда Кира приезжала к нему, он делал вид, что страшно занят, что у него – деловая встреча… и срочно уходил из дома, не давая ей и слова сказать, даже если на улице была глухая ночь. И все семейство Ждановых – Воропаевых уже голову сломало в мыслях о том, что же могло случиться… Несколько раз Андрей пытался поговорить об этом с Татьяной Васильевной, но она отвечала уклончиво и переводила разговор на другое… и в конце концов Андрей решил, что больше так продолжаться не может и приехал к Александру поздним вечером, твердо решив вытрясти из него правду, чего бы это ему не стоило.

Открывший дверь Александр, казалось, и не удивился его появлению. Посмотрел равнодушно, сухо бросил:
- Проходи…
И ушел в комнату.

Андрей удивленно посмотрел ему вслед. Честно говоря, он думал, что Александр засобирается уходить… или начнет с ходу хамить и требовать не лезть в его дела… или вообще не откроет ему дверь… и это равнодушное приглашение немного выбило его из того решительно-гневного настроения, с которым он ехал к Александру.
Пройдя в комнату, Андрей увидел, что стоит Александр у бара и перебирает бутылки, словно не может выбрать, чем же угостить нежданного гостя. Не оборачиваясь, Александр спросил:
- Что пришел?

- Саш, я хочу узнать, что у вас с Ириной случилось. Понимаешь, она раньше так любила у нас бывать, а теперь совсем перестала ездить. Мы уж соскучились по ней, Катюша вообще исстрадалась, что так давно ее не видела, а Ирина на все приглашения отвечает «занята», да «занята». Чувствую я, что занятость тут ни при чем. Может, расскажешь, что произошло?

Александр помолчал, задумчиво разглядывая на просвет бутылку с виски, потом повернулся к Андрею, улыбнулся насмешливо:
- Да ничего у нас не случилось. Просто она слишком много о себе возомнила. Захотелось ей, видишь ли, быть единственной и неповторимой. Это ей-то… соплячке!
- Что?! – недоуменно спросил Андрей, не ожидавший от Александра таких слов об Ирине.
- А вот и то, – издевательски продолжил тот. – Понимаешь, я в Америке девочку встретил… Класс!
Александр даже причмокнул от удовольствия.
- Грудь, ножки, попка… Прелесть! Не то что у этой пигалицы. Ну, и рассказал о ней Ирине, а ей не понравилось… Ну, я и послал ее подальше…
Иронично взглянул на закипающего Андрея.
- Андрей! Ты что, действительно думал, что я мог всерьез увлечься этой девчонкой?!
Усмехнулся цинично, отвернулся к бару, и, наливая в стакан виски, продолжил:
- Нет, она, конечно, ничего… и в постели хороша… Оказывается, в совращении девственниц есть свой шарм. Они такие робкие, наивные… с ними можно делать все, что угодно… В этом есть своя прелесть, не находишь?

Взяв стакан, повернулся к Андрею, увидел совсем рядом его бешеные глаза… и мощный удар отбросил его к стене. Стакан отлетел в сторону, упал на ковер, залив его содержимым, откатился к дивану.
- Ах, ты драться! Что, за поруганную честь сестры решил заступиться, защитничек?!
Александр вскочил, сжал кулаки, кинулся на Андрея… и, снова напоровшись на его кулак, отлетел к стене, здорово стукнувшись об нее затылком.
- Ты, гад…

Встал, набычившись, посмотрел странным взглядом, яростно кинулся к монолитно стоящему у бара Андрею… снова налетел на его кулак… А Андрей, ничего не соображая от заполнившей его ярости, бил и бил эту ненавистную, продолжающую цинично ухмыляться, физиономию, пока, наконец, увидев, как в очередной раз отлетел Сашка к стене, сквозь заливающий его гнев не уловил скользнувшую мысль, что что-то здесь не так… но не успел додумать – что именно, потому что Сашка уже встал и, покачиваясь, снова устремился к нему… и кулак Андрея снова отбросил его к стене… и вдруг Андрей замер, глядя на с трудом поднимающегося с пола Александра. Он понял, что показалось ему странным: бил только он, а ему от Александра не попало ни разу… Перед глазами всплыла другая драка – из-за Киры, после которой Андрей чуть было не потерял пост президента компании. Александру тогда здорово досталось, но ведь и он, Андрей, был еле жив: сотрясение мозга, сломанные ребра… Сашка – сильный соперник, драться умеет… А сейчас…

Александр, наконец, поднялся, остановился на мгновение, опираясь спиной на стену, набираясь сил, выпрямился и опять двинулся на Андрея…
- Саш… ты что, действительно так виноват перед Ириной? – тихо спросил Андрей, и Александр понял, что драка закончена… что разобрался Андрей в происходящем и больше не будет бить не сопротивляющегося противника.

Остановился, пошатываясь, вытер рукавом, размазав по лицу, сочащуюся из носа кровь, глянул на Андрея исподлобья:
- Если бы ты меня убил, я бы не возражал…
- Я понял, Саш…

Помолчали немного: Александр – уткнувшись взглядом в пол, Андрей – со все возрастающим сочувствием глядя на с трудом стоящего на ногах Александра.
- Саш… ты бы сел…

Александр кивнул… и от этого простого движения вдруг закружилась голова. Он покачнулся. Андрей схватил его под руку, помогая удержаться на ногах, но Александр решительно отвел его руку, сам добрался до дивана, рухнул на него, откинулся на спинку, запрокинув голову, закрыл глаза.
- Саш, – Андрей подошел, сел рядом. – Легче-то хоть стало?
Александр медленно помотал головой, выдавил с трудом сквозь сжатые зубы:
- Н-нет…
- Неужели все так плохо, Сашка? Что у вас произошло?
- Спроси у Ирины…
- И спрошу. Я завтра в Питер еду. Может, что-то ей передать?
Александр открыл глаза, оторвался от спинки дивана, сел, упершись локтями в колени, горестно обхватив руками голову:
- Передай, что прошу прощения… хотя и не надеюсь на него… И еще – что никогда больше не потревожу ее покой, не появлюсь в ее жизни… Пусть она смело в Москву ездит – я никогда не встречусь на ее дороге… Я же знаю, как она вас любит…
- Саш…
- Андрей… – Александр поднял голову, жестко взглянул на Андрея. – Я – подлец и подонок. И прощения мне нет. Ирина не простит… никогда не простит… А я… мне…
Помолчал немного и устало сказал:
- Уйди, Андрей… Пожалуйста, уйди… Я не хочу никого видеть…

И опять откинулся на спинку дивана, закрыл глаза. Андрей встал:
- Хорошо. Я уйду. Только, Сашка… может, не все так страшно? Может, стОит попробовать помириться? Съездить в Питер, прощения попросить?

Александр не ответил, и Андрей, потоптавшись неловко около него, повернулся и пошел к выходу… уже не увидев одинокую слезинку, скатившуюся по щеке Александра в ответ на его слова…


Глава 60.

Они втроем сидели на просторной кухне и Татьяна Васильевна радостно хлопотала вокруг Андрея, накладывая ему кусочки повкуснее, подливая чай, а Ирина сидела рядом и с жадным интересом слушала его рассказы о Кате, о Пашке, о Кире, задавала вопросы об их делах, их жизни… ни разу не спросив об Александре, не поинтересовавшись ни его делами, ни самочувствием… И Татьяна Васильевна тоже старательно обходила в разговоре все темы, которые так или иначе могли затронуть Александра… и недоумение Андрея все росло… И, наконец, он не выдержал и сам заговорил о нем.

- А еще, Иришка, я вчера был у Сашки. Довольно долго с ним… гм… общался…
И замолчал, ожидая реакцию Ирины.
- Да? И как он? – с деланным равнодушием спросила та, поспешно отводя глаза от внимательного взгляда Андрея.
- Плохо…
- Это ему-то плохо? – нервно хохотнула Ирина.
- Представь себе, ему – плохо… Ирина, я не знаю, что между вами произошло, но я могу сказать, что он действительно очень страдает из-за этого.
- Это он тебе сказал? – насмешливо спросила Ирина.
- Нет. Я сам это вывел. Опытным путем.
- То есть как – опытным? – Ирина растерянно посмотрела на Андрея. – Какие опыты ты над ним ставил?
- Я его побил.
- Что?! – вскинулась Ирина, испуганно заглянула Андрею в глаза. – Он… жив? Что ты с ним сделал?!
- Ирин, я когда узнал, что он тебя чем-то обидел… я взбесился просто… Я же никогда ему не верил, я не верил, что он тебя любит… Я поехал к нему, чтобы разобраться, почему ты ездить перестала, а он спровоцировал драку… и я здорово его избил, пока до меня не дошло, что это именно избиение, а не драка… Он-то меня ни разу не ударил, понимаешь?
- Может, ты просто дерешься очень хорошо? – дрожащим голосом спросила Ирина.
- Он дерется не хуже. Мы с ним уже однажды дрались – из-за Киры. Я тогда еле живой ушел. Можешь у Кати спросить, она присутствовала при этой драке. Сашка – очень серьезный противник, дерется великолепно. А здесь… Он на меня кидался с таким видом, будто действительно битва у нас с ним не на жизнь, а на смерть идет… и обманул меня этим. И я не сразу заметил, что это я с ним дерусь, а он просто позволяет себя бить. К тому времени, когда до меня это дошло, он уже еле на ногах стоял… Он себя наказывал, понимаешь, Ирин? Он мне потом сказал, что хотел, чтобы я его убил… забил насмерть… И я ему поверил… Ирин, он действительно любит тебя. И очень страдает из-за вашей ссоры… Иринка, что у вас произошло? Неужели его вина и вправду так велика, что умереть ему легче, чем прощения у тебя попросить?
Взглянул на закрывшую руками лицо Ирину, попросил мягко:
- Ответь мне, Ириш…
- Он… что-нибудь… сказал? – подняв голову, прерывающимся от слез голосом спросила Ирина.
- Сказал… Сказал, что просит у тебя прощения, хотя на него не надеется, потому что то, что он сделал, простить нельзя… И еще просил передать, что ты можешь смело в Москву ездить, потому что он никогда больше не потревожит твой покой и не встретится на твоей дороге… Вот… почти дословно…
И опять спросил с возрастающей настойчивостью, желая помочь любимой сестренке в трудный момент ее жизни:
- Ирина! Объясни же, наконец, что у вас случилось?

Но Ирина снова закрыла лицо руками и горько расплакалась… Татьяна Васильевна кинулась к ней, обняла, зашептала успокаивающие слова… и Андрей понял, что его в их секрет так и не посвятят… и почувствовал, как из-за этой таинственности нарастает в нем злость и обида… Ведь он же брат… единственный и любимый… и он поклялся защищать Иринку, не давать ее в обиду… Он имеет право знать, что здесь творится!

Встал, прошелся нервно по кухне, глядя на уже вдвоем плачущих женщин, чувствуя, как нарастает беспокойство, как смятенно начинает биться сердце и, уже не в силах сдержать заливающее его раздражение от сложившейся ситуации, вдруг заорал бешено:
- Да черт побери! Что здесь происходит?! Мама, может, вы соизволите со мной поделиться?!

И увидел, как замерли они обе, как растерянно повернулась к нему Татьяна Васильевна, прижав к груди руки… а Ирина даже плакать перестала, подняла на него изумленные глаза… и вдруг, взвизгнув, кинулась к нему, повисла у него на шее… Оторопело обнял ее, спросил недоуменно:
- Вы чего? Что вы так на меня смотрите?
- Нет, нет… ничего… – наконец, взяла себя в руки Татьяна Васильевна. – Все нормально… все в порядке…
И обратилась к Ирине:
- Ирин… он просто очень взволнован… он за тебя боится… Он нечаянно это сказал…

- А… – начал было Андрей, желая узнать, что же он сказал такое, что вызвало столь бурную реакцию… и вдруг сам вспомнил… и все встало на свои места. Взглянул на Татьяну Васильевну, нервно переставляющую на столе посуду, делающую вид, что ничего не произошло… на Ирину, уже сидящую на стуле и поспешно вытирающую слезы… подошел к столу, вцепился в спинку стула и улыбнулся смущенно:
- А, собственно, что я сказал… мама?


Глава 61.

Андрей уже спал в кабинете, а Татьяна Васильевна с Ириной все еще сидели, обнявшись, на диване в Ирининой комнате, в который уже раз переживая события сегодняшнего вечера…

- Мама, что мне делать? Я знаю, я должна его ненавидеть за то, что он сделал… должна ведь, да? А я не могу…
- Ирин, ну почему – должна. Не можешь – и не надо. Ненависть – тяжелое чувство. Она душу разрушает. А ты – добрая, понимающая… И ты все еще его любишь… Так, Ирин?
- Не знаю, мам. Иногда я его убить готова… Так больно бывает, так обидно… А иногда думаю: если он придет – сразу прощу… слова не скажу… Так хочется к нему прижаться… чтобы обнял крепко-крепко… А потом опять думаю: нет, не прощу… ни за что не прощу… Я уже сама в себе запуталась…
- Ириш, я думаю, когда он придет, когда ты его увидишь, ты разберешься, поймешь, чего ты больше хочешь…
- А он придет? Ты же слышала, что Андрей сказал: он никогда больше на моей дороге не появится…
- Придет, Ирин. После рассказа Андрея я поняла, что придет… Жить с таким чувством вины очень тяжело. Мне кажется, он хотя бы объясниться придет, прощения попросить…

Татьяна Васильевна задумчиво посмотрела перед собой, помолчала немного, потом продолжила:
- Честно говоря, я удивлена… я не думала, что он до сих пор так переживает. Почему-то я считала, что он уже давно себе кучу оправданий придумал, во всем тебя обвинил и на этом успокоился. А он… Может, не так он и плох, как я представляла…
- Мам, он очень хороший! Он такой заботливый, добрый, нежный… Я не знаю, что тогда с ним случилось… Может, я еще и от этого растерялась, что не ожидала от него такой злости… даже подумать не могла… Он ведь до этого слова грубого при мне не позволял, не то что действия… Я очень много думала об этом… Наверное, я сама виновата… Ведь если бы я с Романом в ресторан не поехала…
- Глупости говоришь, Ирина! – перебила Татьяна Васильевна. – А может, тебе на время его отсутствия паранджу надо было надеть и дома сидеть, не выходя? Да и в этом случае он при желании нашел бы, к чему придраться. Нет, Ирин… Хотя я согласна, ты действительно виновата… но не в этом.

- А в чем, мам?
- В том, что под него прогнулась. Ты о себе забыла, жила только им и для него. Ты перестала ходить на вечеринки с друзьями, которые раньше так любила, чтобы не давать ему поводов для ревности… Ты не поехала на соревнования в Екатеринбург, потому что в команде было три девушки и пять мужчин, и Саша заревновал… Вместо того, чтобы, рассказывая ему о прошедшем дне по телефону, просто сказать, что была там-то и встретила того-то, ты сразу начинала оправдываться, что встреча была случайной, что вы только чуть-чуть поговорили… А ведь оправдываются виноватые… Понимаешь, Ирин? И получилось, что ты сама себя подставила. Если бы ты опять не почувствовала себя виноватой из-за Романа, ты бы не побежала оправдываться. Александр бы уехал… ну, попсиховал бы, посуду побил, сломал бы что-нибудь, может – напился… но на следующий день смог бы уже рассуждать по человечески, смог бы тебя выслушать… Да даже если бы ты с ним поехала… Если бы ты была собой – такой, какой ты раньше была – ты бы смогла его удержать: применила бы свой отработанный прием, привела бы его в чувство. Вы бы поругались, потом помирились… А ты настолько была погружена в свое чувство вины перед ним, что решила себя таким образом наказать…

- Мама! – вскинулась Ирина. – Неужели ты думаешь…
- Я не говорю, что специально, Ирин! Ты ведь не мазохистка. По крайней мере, раньше ты ей не была. Но где-то на подсознательном уровне у тебя это сработало. Ничем другим я не могу объяснить твое полное бездействие в такой критической ситуации.
- Мама… я просто ему обещала… еще тогда, в первый раз… что больше никогда не буду против него свои приемы использовать…
- Замечательно! Значит, я более чем права. У тебя двойное чувство вины сработало: за Романа и за тот, действительно Сашей тогда не заслуженный, удар. Вот ты сама себя и наказала…

Ирина долго молчала, обдумывая услышанное, потом повернулась к матери:
- Мам… а почему ты раньше мне этого не говорила?
- Потому что ты к этому не готова была. Ты же сама старательно всех разговоров на эту тему избегала. Ну, а потом я думала, что ты больше с Александром не встретишься. Поэтому и не торопилась с этим разговором, ждала, когда ты в себя придешь. А сегодня поняла, что Александр может в любой момент появиться снова… и ты должна быть готова к его появлению. Поэтому и говорю тебе это… Иришка, Саша полюбил тебя такую, какой ты была раньше. Именно с той Ириной он был и ласков, и нежен… И если он позволил себе насилие, значит, что-то в тебе изменилось… Он – натура властная, жесткая, привык командовать, привык, что перед ним все стелются… Ты привлекла его именно своей независимостью… Но он не привык к независимым людям, а тем более – к независимым женщинам. И стал подводить тебя под общий знаменатель. И, сам этого не заметив, сломал тебя, сделал такой же, как все. Ты потеряла свою независимость, индивидуальность, прогнулась под него… и он, почувствовав это, стал себя с тобой вести так же, как с остальными… Ирин, ты согласна с этим?
- Да… – тихо сказала Ирина.

- Иришка, ты должна сейчас решить, любишь ли ты его еще, хочешь ли быть с ним… И если ты ответишь «да»… то тебе предстоят нелегкие времена. Тебе очень многому придется учиться заново, и в первую очередь – быть собой. А это – сложно… особенно с таким сильным и властным человеком, как Александр. Но пока ты этому не научишься, никто не сможет дать гарантии, что насилие не повторится, понимаешь?

Ирина кивнула, посмотрела серьезно:
- Понимаю… Спасибо, мама!
- Пожалуйста, – улыбнулась Татьяна Васильевна и обняла прильнувшую к ней дочь. – Ну что, загрузила я тебя на ночь глядя? Теперь, поди, спать не будешь?
- Не буду, – тоже улыбнулась Ирина. – Да все равно завтра выходной, так что не страшно.
- Зато я сегодня, наверное, в первый раз буду спать крепко и без кошмаров…
Посидели еще немного, обнявшись, потом Татьяна Васильевна поцеловала Ирину, встала:
- Спокойной ночи, Иришка.
- Спокойной ночи, мама!

И Татьяна Васильевна вышла из комнаты, оставив дочь раздумывать над двумя извечными русскими вопросами: Кто виноват и Что делать…


Глава 62.

- Ну, что? Как они? Рассказывай! – едва оторвавшись от жадных губ Андрея спросила Катя.
- Подожди… Я же тебя сутки не видел… Я соскучился…

Андрей подхватил жену на руки, понес на диван, усадил на колени и опять начал целовать губы, щеки, шею… а рука, расстегнув пуговки халатика, начала гулять по телу, забираясь в самые потаенные места…

- Андрей! Ну перестань! Ну, что ты, как маленький! – начала весело отбиваться Катя.
- Я – как большой! – серьезно заявил Андрей. – Маленькие этим не занимаются.

Катя рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой:
- Андрей! Скоро Пашка проснется, а я хочу узнать, как у Ирины дела.
- Ну, ладно… – надул губы Андрей. – Вот в следующий раз захочешь пообниматься, а я как скажу: а ну-ка, расскажи, как дела у Валерия Сергеевича…
- Ой-ей-ей! – насмешливо протянула Катя. – Хорошо, что предупредил. Сегодня всю ночь будешь слушать о его радикулите.

Оба рассмеялись… потом Андрей обнял Катю, притянул к себе, вздохнул:
- А дела у Иришки не очень… Что-то серьезное у них с Сашкой произошло. Но мне так ничего и не сказали. Иринка плачет… но молчит. Как партизан, молчит. И мама тоже… Кстати! – Андрей чуть отодвинулся от Кати, заглянул ей в лицо. – Я там так из-за Иринки распереживался, что Татьяну Васильевну нечаянно мамой назвал.
- Что?! Решился все-таки?!
- Да не то чтобы решился… Сначала вырвалось – я даже не заметил, не понял, почему Татьяна Васильевна так разволновалась. А потом дошло… Ну, а повторить уже легче оказалось. Я ее снова мамой назвал, а она расплакалась… Сказала, что и не надеялась, что когда-нибудь это услышит…
- Молодец!

Катя чмокнула мужа в щеку, снова прижалась к его широкой груди, уютно устроившись в кольце его рук.
– Ну, а у Ирины-то что?
- Да не знаю! – с досадой сказал Андрей. – Вообще не представляю. Понял только одно: Сашку она по-прежнему любит, и то, что он решил с ней больше не встречаться, ее не обрадовало. Мне кажется почему-то, что, если бы Сашка решился поехать к ней и попросить прощения, она бы простила… может, не сразу, но простила…
- Значит, надо это Александру Юрьевичу сказать. Может, съездит он к ней и помирятся они.
- Да, наверно… Только… не умею я на такие темы говорить, понимаешь? Мяться начинаю, мямлить… Да и почему-то кажется, что со мной Сашка вообще об этом говорить не захочет…

Посидели молча, обнявшись, и вдруг встрепенулся Андрей от пришедшей в голову идеи, заглянул Кате в лицо:
- Кать, а может, ты с ним поговоришь? Тебе он поверит.
Катя удивленно взглянула на Андрея:
- Ты с ума сошел? Я ж для него вообще никто… посторонний человек… С чего вдруг он со мной разговаривать будет, да еще о таком личном…
- Да, может, поэтому и будет, что ты – посторонний. И потом, он же знает, как ты Ирину любишь…
- Нет, Андрей! – решительно сказала Катя. – Ты – брат, тебе и карты в руки.
- Ну, Кать… ну, не умею я… А у тебя хорошо получается… Ты умеешь с людьми разговаривать… Ну, попробуй, а? Ну, не получится, так не получится… Тогда и думать будем… Кать…
- А… Пашка? – уже сдаваясь, неуверенно сказала Катя.
- А что – Пашка? Что, я его накормить, что ли, не смогу? Мы с ним очень хорошо время проведем… в мужских разговорах…
- А что мне за это будет? – лукаво взглянув на мужа, улыбнулась Катя.
- Что будет? Что же будет… – Андрей сделал вид, что глубоко задумался. – А вот что будет!
И он опять прильнул к ее губам, поспешно стаскивая с ее плеч уютный домашний халатик…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Глава 63.

Увидев на пороге Катю, Александр удивленно отступил, пропуская ее в квартиру…
- Екатерина Валерьевна? Какими судьбАми?
- Александр Юрьевич, нам надо поговорить…
И, не дожидаясь ответа, сочувственно спросила, разглядывая его лицо:
- Это Вас Андрей так отделал?
Александр провел рукой по лицу, будто надеясь, что от этого пропадут синяки и ссадины, иронично ответил:
- Вы пришли меня пожалеть?
- Нет… я хочу поговорить о…
- О чем, Екатерина Валерьевна? Дивиденды Вы выплачиваете вовремя, а больше к «Зималетто» я не имею никакого отношения. Нам с Вами не о чем разговаривать.
Стоял, насмешливо ее разглядывая, засунув руки в карманы, покачиваясь на носках… ждал ответа…
- И о чем же мы будем с Вами говорить?
- Может быть, Вы разрешите пройти? Или Ваше гостеприимство дальше порога не распространяется?
Пожал плечами:
- Заходите…

И пошел впереди нее в комнату. Катя пошла за ним, пытаясь собраться с мыслями. Андрей прав, случилось что-то серьезное. Никогда она еще не видела Александра Юрьевича таким… таким опустошенным… Язвит, насмехается… а в глазах – пустота… и вместо лица – трагическая маска, на которой язвительная улыбка кажется приклеенной и чужеродной…

…Александр уселся на диван, закинув ногу на ногу, посмотрел насмешливо:
- Ну, Екатерина Валерьевна, я слушаю.
Катя остановилась перед ним, посмотрела прямо в глаза:
- Я хочу поговорить об Ирине.
- Да что Вы говорите! Вы – хотите…
Александр встал, отошел к окну:
- А я вот не хочу о ней разговаривать… Для меня это уже пройденный этап…
Катя подошла к нему, встала рядом:
- Я понимаю… я для Вас человек посторонний, и Вы не обязаны мне ничего рассказывать… но Андрей вчера вернулся из Петербурга… от Ирины…

И замолчала… Увидела, как напрягся Александр, но продолжать не спешила, ждала его реакции. Молчание затягивалось… Катя физически ощущала напряжение Александра, чувствовала, как борется он со своим желанием узнать, спросить об Ирине… и в то же время пытается показать, что нет ему до нее никакого дела… И не смог, не сдержался:
- И… как она?
- Плохо…
Александр вскинул голову, взглянул встревожено:
- Что – плохо? Почему?
- Она очень переживает из-за вашей ссоры. Очень хочет Вас увидеть… Говорит, что это она виновата… Это так?

Александр горько усмехнулся:
- Она? Конечно… только она… Знаете, в чем? Что связалась с таким типом, как я…
- Александр Юрьевич, а может, не все так страшно, как Вам представляется? Она Вас любит, ждет… Может, съездите Вы к ней, поговорите?
- Любит… ждет… Да Вы хоть понимаете, что Вы говорите?! Вы же не знаете ничего, как Вы можете давать советы?! – взорвался Александр. Отошел от Кати, сел на диван, обхватив голову руками.
Катя повернулась к нему:
- Да, я не знаю, что произошло между вами, но я вижу одно: вам обоим плохо друг без друга. Может, пора уже простить друг друга, поговорить, разобраться в своих отношениях?
- Простить… – горько произнес Александр. – Катя… такое не прощают…

Катя подошла к нему, села рядом, и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, положила ему на плечо руку… Александр напрягся на мгновение… но руку не скинул, не отодвинулся… и Катя вдруг поняла, как он устал от этого непреходящего чувства вины, как ему нужно чье-то сочувствие…

- Александр Юрьевич… Ирина Вас любит… Если Вы приедете к ней, извинитесь, она простит. Она уже простила, но почему-то не может приехать первой… Может, боится, что Вы не так поймете? А, Александр Юрьевич?
- Боится, что не так пойму…
Александр горько усмехнулся, поднял голову, взглянул на Катю тоскливым взглядом:
- Она не этого боится. Она просто – боится… Боится остаться со мной наедине… Я стал для нее ночным кошмаром! Я должен уйти из ее жизни, Катя. Она из-за меня такое пережила, что я… я даже на глаза ей показываться не решаюсь… Меня убить за это мало, а Вы говорите – простить…

Снова опустил голову, сидел, глядя в пол, погрузившись в свое отчаяние… И Катя, сочувственно глядя на сгорбившегося Александра, вдруг поняла, что совсем не знала его… даже не подозревала, что этот циник и хам, каким она его представляла, может так глубоко и искренне страдать… Встав, она прошлась по комнате, постояла у окна, думая, что же делать, что сказать этому опустошенному, разбитому человеку… и, повинуясь чисто женскому порыву утешить, пожалеть страждущего, подошла, присела перед ним, взяла его руки в свои…
- Александр Юрьевич… разорвать – легче всего. Да, это больно… но легко… А Вы попробуйте исправить положение. Вы же сильный человек, Вы сможете… Вы же любите друг друга… Нельзя вот так сдаваться… разрушать то, что между вами было.
- Катя… – перебил ее Александр. – Катя… Вы – умница, Вы – хороший человек… но Вы не понимаете… и не поймете, потому что Вы ничего не знаете… Вы не знаете, что произошло… Такое не прощается…
- Да что же произошло, Александр Юрьевич?! – в отчаянии воскликнула Катя. – Что?!
- Я ее изнасиловал, Катя!
Встал, обошел застывшую Катю, отошел к окну:
- Вот так, Екатерина Валерьевна… Я думаю, больше Вы не будете нас мирить… Я ее обидел так, что простить это невозможно. Я ее изнасиловал, понятно?

В комнате повисло тяжелое молчание…

Наконец, Катя обернулась к Александру, сухо спросила:
- Зачем Вы мне это сказали, Александр Юрьевич?
- Не знаю… – помолчав, тихо сказал Александр. – Я просто устал… я очень устал держать это в себе.

Сполз по стене на пол, сел, опираясь на стену, закрыв глаза.

- А Вы не боитесь, что я Андрею расскажу?
- Не боюсь, Катя… – равнодушно произнес Александр. – Рассказывайте… Может, он разозлится и, наконец, убьет меня… А то я еще вдобавок и трус, Катя… я не могу сам уйти из жизни…
- Ну, да… А потом нам с сыном придется носить ему передачи в тюрьму… и цветы Вам на могилу…

Катя встала, нервно прошлась по комнате.
- Ну, вот видите, – горько усмехнулся Александр. – Опять я только о себе думаю…
Катя подошла к сидящему на полу Александру, остановилась перед ним:
- И это все – из-за Малиновского?
Александр молча кивнул.
- Но ведь Вам же говорили… – в отчаянии воскликнула Катя. – И Ирина говорила, и я, и Кира… что у них с Романом ничего нет, что они – просто друзья! Как же Вы могли поверить, что Ирина Вас забыла?! Вы же знаете, как она Вас любит!
- Я не знаю, Катя… не знаю… – простонал Александр. Уткнулся лбом в колени, закрыл голову руками. – Я сам не знаю, что на меня тогда нашло… Как я мог… Я ведь люблю ее, очень люблю… Она – как солнце в моей жизни. Ее нет – и жить незачем. Я никогда не думал, что смогу испытывать к женщине такие чувства… но я сам все сломал… испоганил… Я не знаю, что мне делать… Я готов на коленях за ней ползать, ноги ей целовать, чтобы простила только, забыла этот кошмар… Но такое не забывается… Она не сможет это простить… никогда… И я себе этого не прощу…

- Какого черта! – вдруг взорвалась Катя, и Александр изумленно поднял голову: он даже предположить не мог, что уравновешенная и воспитанная Екатерина Валерьевна вдруг может настолько выйти из себя, что начнет чертыхаться. – Александр Юрьевич, почему Вы опять решаете за нее? Почему Вы все время решаете за нее?! Сначала Вы решали, что ей можно делать, а что – нет… Вы видите, к чему это привело. Теперь Вы за нее решаете, может ли она Вас простить… Ну да… это же легче: сидеть дома, страдать, руки заламывать: ах, какой я подлец, мне нет прощения… и ничего не делать!

Кате едва сдерживалась, чтобы не тряхнуть как следует этого страдальца, не желающего и пальцем пошевелить, чтобы исправить положение, и из-за этого причиняющего Ирине еще бОльшую боль.

- А может, все-таки стоит хотя бы попытаться? Приехать к ней… на коленях ползать… ноги целовать, в конце концов! А то ведь – одни слова… одни слова… Может, хватит самолюбованием заниматься, а, Александр Юрьевич? Может, стОит, наконец, и об Ирине подумать, а не только о своих переживаниях?

Опять прошлась по комнате, сдерживая бьющую ее дрожь, борясь с желанием что-нибудь разбить… или надавать пощечин Александру… Остановилась перед ним, жестко сказала:
- Александр Юрьевич… Я на машине… Если то, что Вы мне наговорили о своей любви к Ирине – правда, то Вы сейчас встанете, оденетесь, и я отвезу Вас в аэропорт… В противном случае даже заикаться больше не смейте о том, что Вы ее любите… Ну… я жду ответа…

Александр помолчал, растерявшись от такой неожиданной отповеди… потом поднял голову, посмотрел на Катю сухими, лихорадочно блестящими глазами:
- Вы думаете…
- Я ничего не думаю… Думать должны Вы…

Александр снова отвел глаза, посидел еще немного, кусая губы… резко встал:
- Подождите здесь, Катя… Я пойду переоденусь.
И пошел в спальню.
- Александр Юрьевич…
Остановился в дверях:
- Оставьте уже в покое Александра Юрьевича… Меня, вообще-то, Сашей зовут…

И вышел из комнаты…


Глава 64.

Александр не спеша поднялся на третий этаж, остановился у знакомой двери. Сколько раз за эти полтора месяца мысленно подходил он к ней… и так и не решался позвонить, увидеть Ирину… И вот он опять перед ней… и звонить придется… иначе грош ему цена, трусу этакому…

Тяжело вздохнул: как-то примут его сейчас… что скажут… Поднял руку, нерешительно нажал на кнопку звонка.

Он был готов ко всему – и к упрекам, и к презрительному молчанию, и даже к тому, что ему просто не откроют дверь… но появившаяся в дверях Татьяна Васильевна, казалось, даже не удивилась его появлению. Посмотрела на него странным взглядом, значения которого Александр так и не понял, и сказала:
- Пришел-таки…

Александр опустил голову, отвел глаза… замер в ожидании… А Татьяна Васильевна повернулась и крикнула в глубь квартиры:
- Ириночка, тут Саша пришел. Будешь с ним разговаривать?
Молчание было ответом… и Александра вдруг затрясло так, что подогнулись колени, и ему пришлось опереться на косяк, чтобы удержаться на ногах.
- Ирина, ты слышишь?
- Слышу, мама…

Александр поднял голову, встретился взглядом с остановившейся в дверях своей комнаты Ириной и сразу отвел глаза…

…Бледное лицо, потухший взгляд, синие круги под глазами… И это все из-за него… из-за него… Что же я сделал с тобой, девочка моя… что же я сделал…

Захотелось встать на колени прямо тут же, в подъезде… но в этот момент Ирина, обращаясь к матери, хотя Александр стоял совсем рядом, тихо сказала:
- Пусть войдет, мам…
- Хорошо… Ирин, если что – я на кухне.

Александр понял, что означало это «если что»: Ирин, если придется отбиваться от озверевшего маньяка – кричи… мама прибежит… с молоточком для отбивания мяса… и сделает из маньяка отбивную на ужин…

Вздохнул: что ж, ты это заслужил… Поднял голову: в прихожей уже никого не было. Татьяна Васильевна демонстративно гремела посудой на кухне, Ирина, видимо, уже зашла в комнату.

Александр неуверенно вошел в квартиру, осторожно прикрыл за собой дверь, постоял у Ирининой комнаты, набираясь мужества для предстоящего разговора… нерешительно толкнул дверь… остановился на пороге. Увидел сжавшуюся – как тогда, в тот страшный вечер! – в уголке дивана Ирину… Спазмом сжало горло: что сказать, что сделать, чтобы поверила она ему, чтобы простила… или хотя бы бояться перестала…

Шагнул было к ней, но Ирина вскинула настороженно голову, взглянула испуганно, и Александр замер на месте, опустив голову. Понимал, что ждет Ирина от него каких-то слов… но в голове была ватная пустота… а все слова, что он придумал в самолете, вдруг показались слишком простыми и мелкими для того, чтобы добиться ее прощения…

Молчание с каждой секундой становилось все тяжелее, и Александр вдруг почувствовал, что если он немедленно что-нибудь не скажет, то Ирина не вынесет сгущающегося напряжения… С трудом поднял голову, взглянул на еле сдерживающую слезы Ирину, выдавил хрипло:
- Ирина…
И опять замолчал, не в силах найти нужные слова…
И Ирина не выдержала:
- Что?! Что – Ирина?! Что тебе надо? Зачем ты приехал? Прощения попросить? Я тебя простила… Простила я тебя. Доволен? Все. Теперь твоя совесть чиста. Я тебя простила. Можешь ехать домой…
Закусила губу, сдерживая рвущиеся из души слезы, отвернулась от Александра…

- Ирин… я сюда не за прощением ехал…
- Да? А зачем? – посмотрела ненавидящим взглядом, от которого Александру стало холодно…
- Чтобы тебя увидеть… посмотреть, как ты… все ли у тебя в порядке…
- Посмотрел? – резко спросила Ирина. – У меня все в порядке. Можешь ехать обратно…
Александр замолчал, закусив губу…

…Что он говорит! Не за прощением… Ирина права, что не верит ему… Ее прощение – только об этом он и думает в последнее время, только этого и желает… Сколько раз снилось ему в те редкие минуты, когда забывался он бредовым сном, как стоящая перед ним Ирина говорит: «Я прощу тебя, если ты…», и он просыпался от радости, что его прощают… так ни разу и не успев увидеть, что же он должен сделать для этого… А сейчас пытается ее уверить, что ему это не нужно… что не для этого он ехал…

- Ирина…
И, оттого ли, что не знал Александр, что сказать… или от того, что боялся он, что откажется Ирина его выслушать… голос прозвучал с киношным надрывом… и Ирина вскинула голову, посмотрела с презрением:
- Саша… только давай без дешевых мелодрам…
- Ирина! – с отчаянием воскликнул Александр, окончательно растерявшись под презрительным взглядом Ирины. – Ирина…

Опять замолчал, смешавшись… потом с трудом продолжил:
- Ирина… я не знаю, что сказать… чтобы простила ты меня… наверное, слов таких нет… я не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить… я слишком виноват перед тобой… но если ты дашь мне шанс… я сделаю все, чтобы ты забыла о том, что произошло… Я очень много думал… и многое понял… я клянусь тебе, что я больше никогда не буду тебя ревновать… дам тебе жить своей жизнью, не подделываясь под меня… Я люблю тебя, Ирина…

Ирина шевельнулась, повернулась к нему, хотела что-то сказать, но Александр поспешно продолжил:
- Я понимаю… после того, что я сделал, в это трудно поверить… но я клянусь тебе, Ирин, что я сделаю все, чтобы убедить тебя в своей любви… Ради твоего прощения я готов на все… Скажи мне, что мне сделать, чтобы поверила ты мне? Я на все готов…
- На все?!
Ирина вскочила, подошла к Александру, глянула полным боли взглядом… и Александру захотелось стать маленьким и незаметным… сквозь землю провалиться… а Ирина продолжила:
- На все… Даже согласен пройти через такую же боль и унижение? А?
Не поднимая головы, Александр молча кивнул.
- Да неужели?! Что ж… докажи!
И что-то в голосе прозвучало такое, что Александр насторожился… А Ирина продолжила с насмешливой издевкой:
- У нас хлеб кончился… Ты разденься… догола… и сходи в булочную… На улице еще тепло, не замерзнешь…

Александр вскинул голову, с ужасом посмотрел на зло прищурившуюся Ирину: …она что… серьезно?! Это и есть ее условие?! …Нет, на это он не готов… она права… на такое унижение он не готов… даже ради нее не готов…

Почувствовал, как застучали зубы, затряслись руки. Стиснул кулаки, прошептал потрясенно:
- Ирина…
А Ирина горько усмехнулась:
- Вот видишь… Нет, Саша… на все ты не готов… Ты готов только на самую малость… которая бы не задевала твое самолюбие, не унижала тебя…

Помолчала, отвернувшись, потом взглянула на напряженно замершего Александра, устало сказала:
- Да ты успокойся, Саш… Никто тебя не заставит это делать… Просто языком молоть не надо…

Отошла к окну, постояла, глядя на играющих во дворе ребятишек, глухо сказала:
- Извини, Саш… не сдержалась… Я ведь уже забывать начала произошедшее. Или нет, не забывать… просто старалась не вспоминать… А ты появился... и опять все всколыхнулось…

Помолчала немного, повернулась к затаившемуся Александру:
- Может, мама права, и нам действительно надо расстаться… Тебе хочется жить с женщиной, которая будет вздрагивать от каждого твоего прикосновения, сжиматься в комочек, когда ты голос повысишь?.. Хотя… тебе-то, может, именно такая женщина и нужна… А вот мне такой муж точно не нужен… Я карате хочу заниматься, чтобы спортивную форму поддерживать и в соревнованиях участвовать, а не для защиты от озверевшего мужа…

Вернулась на диван, снова забралась на него с ногами, обняла себя за колени, слабо усмехнулась:
- Знаешь, тебе на Востоке надо было родиться… чтобы жена у тебя в парандже ходила, на других мужчин и взглянуть боялась и из всех слов знала только: «Да, господин…». А я не такая, Саш… точнее, была не такая… Была… пока с тобой не познакомилась… а потом, сама не заметив как, вдруг превратилась в этакую женщину Востока… Но я не хочу ею быть, понимаешь? Я хочу быть собой… такой, какой я была до встречи с тобой…

Вздохнула тяжело, посмотрела в окно, вдаль, на яркое голубое небо… усмехнулась:
- Знаешь, я всю жизнь мечтала о большой любви… дура, да? Думала, любовь меня лучше сделает… летать научит… А оказалось, что любовь может и к земле прибить… в грязи извалять… Я не хочу такой любви, понимаешь? Не хочу… Извини, Саша… но нам, наверное, лучше расстаться…

Александр закрыл глаза.
…Вот и все… «Нам лучше расстаться» – и небо на землю не упало… и моря из берегов не вышли… и Солнце не погасло… Только почему же так темно в глазах? И сердце бьется пойманной птицей… «Нам лучше расстаться»… а как же он? И, главное, как же она? Ведь она его любит… он знает… Она не могла его разлюбить… И все-таки, хочет расстаться… Ей плохо с ним… больно… страшно… И он так ничего и не сделал, чтобы доказать, что не надо его бояться… что никогда больше он не позволит себе поднять на нее руку…

Вспомнил, как шла Ирина к дверям на не сгибающихся ногах, как сжималась от страха под его руками… Что ж, все правильно. Он сломал ее, растоптал, унизил… а что дал взамен? Обещал сделать все – не сделал ничего… Она права. Он не достоин ее прощения… он думает только о себе… На какое наказание он согласился бы без ущерба для своего самолюбия? Постоять в углу до обеда? Написать сто раз в тетради: «Я больше не буду обижать Ирину»?

На что он надеялся, когда ехал сюда? Что Ирина простит его только за одно его появление? Надеялся на силу ее любви? Но после того, что он сделал, она вполне могла его разлюбить… вполне могла…

Медленно поднял голову, взглянул на Ирину полными боли глазами… почувствовал, как затряслись губы, сжал их в узкую полоску… и опустился, наконец, на колени, сгорбился, низко опустив голову:
- Ирина… пожалуйста… ответь мне на один вопрос… только на один, Ирин… пожалуйста…
И шепотом закончил:
- Ты меня еще любишь?... Хоть немножко?

Ирина долго молчала, отвернувшись от сжавшегося в ожидании ответа Александра. Потом тихо ответила:
- Да… Но это ничего не меняет, Саша…

Александр помолчал, собираясь с силами для совершенно дикого… просто невероятного предложения, которое он хотел сделать Ирине…
- Ирина… А если… если я… схожу…
Замолчал, не в силах продолжать… с ужасом думая, как же он все-таки выполнит это условие… И опять вспомнил: «Нам лучше расстаться…»
- Если я схожу… в булочную… ты дашь мне шанс?
Ирина изумленно взглянула на покрывшегося пятнами тяжело дышащего, как после бега, Александра:
- Ты что… ты сможешь это сделать?
- Не знаю… – шепотом ответил Александр. – Но я попробую…

- Саш…
Ирина сползла с дивана, на подгибающихся ногах подошла к Александру, опустилась рядом с ним на колени, заглянула в лицо:
- Саша… ты это серьезно?

Увидела дрожащие губы… сжатые в кулаки и все равно подрагивающие пальцы… заглянула в полные отчаяния глаза… и вдруг припала к его груди и разрыдалась – громко, в голос… выплескивая в этом плаче всю свою боль и отчаяние последних недель…


Глава 65.

Августовские звезды засияли на темном небосклоне. Яркая луна по-хозяйски осматривала свои владения. Ночь вступала в свои права…

А на кухне старого, послевоенной постройки, дома две женщины неторопливо обсуждали события сегодняшнего дня…

Татьяна Васильевна накрывала на стол, Ирина резала огурцы для овощного салата.
- Иринушка, ну, как ты?
Ирина пожала плечами:
- Да ничего, мам, сносно…
- Сносно? А ты его действительно простила, Ириш?
Ирина помолчала, потом нехотя ответила:
- Не знаю, мама…
- Ирина! – встревожено взглянула Татьяна Васильевна. – Пока еще не поздно… Ты уверена, что хочешь продолжать ваши отношения?
- Да, мам. Вот в этом я как раз уверена.
- Но почему, Ирин?
- Мама, я люблю его… все равно люблю… А он любит меня. И сегодня он мне это доказал.
- Доказал? Как?! На коленях постоял?
- На коленях? Нет, мам… на коленях – это ерунда…

Ирина посолила салат, плеснула из бутылки масло, перемешала…
-Ирина, не тяни!
Ирина улыбнулась:
- Мама… а любопытной Варваре нос оторвали… Ты в курсе?
- В курсе… – вздохнула Татьяна Васильевна. – Значит, не скажешь?
- Скажу, конечно…

Ирина перестала улыбаться, устало опустилась на стул, уткнулась взглядом в сложенные на коленях руки:
- Знаешь, мам, я когда его увидела… я как с ума сошла. Так опять больно стало, так обидно… Он спросил, что ему сделать, чтобы я его простила, а я со зла ему такое сказала… Сейчас сама не понимаю, как мне это вообще в голову пришло…

Ирина растерянно пожала плечами, помолчала… Татьяна Васильевна терпеливо ждала продолжения.
- Я ему сказала, мам… Сказала, чтобы он разделся и голый в булочную сходил… за хлебом…
- Что?!
У Татьяны Васильевны глаза на лоб вылезли от изумления.
- А он?
- А он – согласился…

Ирина посмотрела на потерявшую дар речи мать, усмехнулась:
- Мам, видела бы ты сейчас себя в зеркале.
А Татьяна Васильевна вдруг рассмеялась:
- Господи, Ирин… А я-то думаю, чего он так перепугался, когда я его за хлебом посылать начала. Аж позеленел весь…
Ирина тоже рассмеялась:
- Да уж, видок у него был еще тот…

Перестала смеяться, посмотрела серьезно:
- Вот после этого я ему поверила. Ты ж его знаешь, мама. Если он согласился на это жуткое условие… значит, я ему действительно не безразлична.
- Ирин, и ты думаешь, он смог бы это сделать?
- Не знаю, мам. И он не знает. Но это уже не важно. Главное, он был готов попытаться…

Помолчали немного. Потом вздохнула Ирина, посмотрела печально на внимательно наблюдающую за ней маму:
- Мама, я очень хочу его простить… очень… Но пока – не могу. Сидит внутри обида… и еще страх – а вдруг это повторится? Нет, теперь я этого, конечно, не допущу… но сама мысль об этом… Нам теперь друг к другу заново привыкать придется, и я не знаю, получится ли это у нас…

Татьяна Васильевна подошла к дочери, положила руки на безвольно сгорбившиеся плечи:
- Я так надеялась, Ирин, что вы больше не увидитесь…
- Мама!
- Да я понимаю, Ириш… И все-таки, будь осторожней… пожалуйста, Иришка… Я теперь переживать буду, когда ты в Москву будешь уезжать.
Ирина прижалась щекой к ее руке:
- Мам, все будет хорошо, вот увидишь. Саша любит меня. Мы же весь день сегодня разговаривали. Он мне все рассказал: и почему так получилось, и что он после этого испытывал. И все свои мысли и переживания высказал… все, что он за это время передумал… Ему очень тяжело было все это говорить… но он себя буквально на изнанку вывернул, мама… Он еще никогда таким откровенным не был… Я верю ему, понимаешь? Он меня больше не обидит… Еще бы мне все забыть… и тогда бы совсем все хорошо стало…

Татьяна Васильевна нежно погладила Ирину по волосам:
- Иришка… я тебе уже говорила, но ты почему-то мимо ушей пропускаешь… Может, тебе к Антону Витальевичу походить? Помнишь, психотерапевт, который меня из депрессии после смерти папы выводил? Он очень хороший специалист. Я думаю, он тебе поможет и в себе разобраться, и в ваших отношениях…

Ирина помолчала, раздумывая над маминым предложением, потом пожала плечами:
- Не знаю, мам. Мне кажется, мы и сами справимся… Не хочу я никого в подробности посвящать.
- Ирин…
Но звонок в дверь прервал начатую фразу.
- А вот и Саша пришел… из булочной! – улыбнулась Ирина. Повернулась к матери: – Мам, я подумаю, ладно? А пока давай ужинать.

И пошла открывать дверь.


Глава 66.

- Саша, соль передай, пожалуйста! – попросила Ирина, и Александр, поспешно схватив солонку, протянул ее Ирине… и опрокинул бутылку с кетчупом прямо на блюдце с сыром. Блюдце жалобно звякнуло и развалилось на части, а кетчуп залил сыр и оставил пятно на скатерти.
- Черт! – Александр вскочил… потом медленно сел, до боли под скатертью сцепил руки в замок. – Простите…
- Ничего, Саша. Посуда бьется к счастью.
Татьяна Васильевна убрала осколки, переложила сыр в другое блюдце.
- А сыр с кетчупом даже вкуснее, – улыбнулась Ирина, но Александра это не утешило.

Он не знал, что с ним творится. За те два часа, что прошли с момента окончания их с Ириной разговора… с того счастливого для него момента, когда он понял, что его не выгонят… что его если и не простили, то, по крайней мере, уже не ненавидят и что ему даже разрешают остаться ночевать… за это время он уже уронил вазу с цветами, залив водой ковер, чуть не разбил телефон, запутавшись в шнуре… а теперь вот – блюдце и испачканная скатерть… Чувство внутренней неловкости, преследовавшее его с первой же минуты, как он вошел в квартиру, так и не прошло. Он боялся взглянуть в глаза Татьяне Васильевне, не понимая, как она может вот так, спокойно и естественно, разговаривать с человеком, так обидевшим ее дочь… почему она вообще впустила его сначала и не выгоняет теперь… боялся сказать лишнее слово, сделать что-то не так, чтобы не обидеть Ирину… и от этого постоянного напряжения был неуклюж и неловок… и мысленно ругал себя последними словами, боясь, что надоест Татьяне Васильевне этот слон в посудной лавке, и выставит она его за дверь, тревожась за сохранность своего имущества… И только одна мысль поддерживала его и не давала впасть в полное отчаяние от своей несуразности: мысль о том моменте, когда останутся они с Ириной наедине… вдвоем… и он сделает все, чтобы доказать ей, как он ее любит…

И тут вдруг Ирина встала из-за стола:
- Мама, я устала. Я спать пойду. Постели Саше в кабинете, ладно?

Вилка выпала из внезапно ослабевших пальцев Александра, зазвенела, ударившись о тарелку… Александр поймал ее… уткнувшись взглядом в тарелку стал поспешно ловить вилкой почему-то начавшие разбегаться кусочки мяса. А Ирина, будто и не заметив ничего, поцеловала маму и пошла к дверям, бросив на ходу:
- Спокойной ночи, Саша!

Александр только головой кивнул, даже не пытаясь прорваться через замуровавший горло комок отчаяния: значит, Ирина не простила… или она по-прежнему его боится… она его боится…

Бросил вилку, сгорбился, зажав ладони между крепко сжатых коленей. Сидел, покачиваясь от нестерпимой боли, закусив задрожавшую губу…

- Саша… – Татьяна Васильевна сочувственно посмотрела на Александра. – Дайте ей время. Она так старательно приучала себя к мысли, что Вас больше не будет в ее жизни, что теперь ей надо время, чтобы понять, что Вы снова с ней.
- Вы думаете? – Александр поднял на Татьяну Васильевну полные отчаяния глаза. – А я считаю, что она меня просто боится… а значит, она так и не простила… так и не поверила мне…

Встал, опустив голову, сжав зубы, сглотнул так и стоящий в горле комок:
- Спасибо за ужин, Татьяна Васильевна. Я, пожалуй, поеду в гостиницу.
- Нет, Саша, – остановила его та. – Ирина сказала постелить Вам в кабинете. Я бы на Вашем месте не рискнула сейчас идти против ее воли.
Александр помолчал, глядя в пол, потом поднял голову, взглянул на ожидающую ответа Татьяну Васильевну.
- Наверное, Вы правы… Что ж, стелите в кабинете…

И снова опустился на стул, сгорбился, спрятал лицо в ладонях и застыл…
…и через десять минут, когда вернулась Татьяна Васильевна на кухню, она застала его в этой же, полной отчаяния, позе.
- Саша, я постелила, Вы можете ложиться.
- Спасибо…

Александр встал, пошел к двери… но внезапно остановился, не поворачиваясь, проговорил хрипло и глухо:
- Татьяна Васильевна… поверьте мне… Я больше никогда в жизни не обижу Вашу дочь…
- Вы мне это уже обещали когда-то, но…
- Да… Да, Вы правы… Но я клянусь Вам, Татьяна Васильевна… Я сейчас скорее убью себя, чем причиню боль Ирине.
И, обернувшись, посмотрел на Татьяну Васильевну полным тоски и отчаяния взглядом.
Татьяна Васильевна отвела глаза:
- Саша… ложитесь спать. Сегодня был тяжелый день.
- Да… конечно…

И, Александр, почувствовав, что еще немного, и он расплачется, как мальчишка, быстро вышел из кухни…

…В эту ночь никто так и не уснул. Татьяна Васильевна, ворочаясь на широкой двуспальной кровати, сочувственно слушала в ночной тишине, как мечется по кабинету Александр, отмеряя километры от окна к двери и обратно, а сидящая на диване в своей комнате Ирина плакала от ощущения переполняющей Сашу боли… но так и не смогла заставить себя прийти к нему и успокоить его страдающую душу…


Глава 67.

Александр метался по кабинету: от окна к двери, от двери – к окну…

…Она не поверила… не простила… она боится его, по-прежнему боится… Она не пустила его к себе… А он так надеялся на эту ночь… хотел показать ей, что не надо его бояться, что без ее разрешения он и пальцем к ней не прикоснется… Ну, так и получилось… теперь он к ней действительно не прикоснется…

Остановился у окна, прислонился к стене, глядя на темное, покрытое россыпью звезд, глубокое августовское небо.

…Не поверила… не простила… Что ж, остается только дождаться утра и – первым же рейсом – в Москву. В Москву? И, получается, сдаться? Опять не выполнить обещания? Ведь он сказал ей, что готов на все ради ее прощения… и снова оказалось, что ни к чему не готов?...

Опять заметался по комнате.

…Да, она ему не доверяет… боится… но ведь это – нормально… После того, что он сделал – это нормально. И его задача сейчас – не обижаться, что она его к себе не пустила, а сделать все, чтобы поверила она, что это больше никогда не повторится…

Рухнул на диван, обхватил голову руками.

…Он, понимаете ли, надеялся… Надеялся, что после того кошмара, который пережила Ирина, она встретит его с распростертыми объятиями… Ну, да… он же такой хороший… он же к ней приехал… значит, она должна все сразу забыть… весь тот страх, ту боль, которые она перенесла из-за него… и пустить его к себе… Идиот… Он же сам отбил у нее всякое желание быть с мужчиной… он хорошо постарался для этого…

Внезапно замерзнув, обхватил себя руками за плечи, посидел, покачиваясь из стороны в сторону.

…Что же теперь делать? Как исправлять все, что он тут натворил?...

И опять вскочил, не в силах сдержать перехлестывающее через край волнение.
…А если… если как тогда… выйти из комнаты… прокрасться по темному коридору… прийти к ней… Ага. И опять напугать. Чтобы уж она окончательно решила, что маньяк он и кроме секса ему от нее ничего не надо… что он ее вместо резиновой куклы использует…

…Нет, он не пойдет к ней… Он ей докажет, что ему нужна она, она сама, а не только ее тело. Он будет добрым и ласковым… будет выполнять все ее желания… ковриком перед ней стелиться будет… на ее ухажеров, как на братьев родных смотреть…

Сжал кулаки, уткнулся лбом в стену, закусил губу.
…Да, будет…
И чуть не застонал, представив, как чужие руки будут обнимать Ирину, в то время, как он будет бояться к ней просто прикоснуться…

…Ничего, так тебе и надо… Отелло несчастный… Нашел, к кому ревновать – к Малиновскому! И ведь Ирина говорила, что они просто друзья… Не поверил… он ей не поверил… а теперь хочет, чтобы она ему поверила… А ведь доверие должно быть взаимным… Как же она может ему верить, если он ей не доверяет… не поверил ее любви, преданности… Вот и расхлебывает теперь…

…Только бы она простила… А он больше никогда не посмеет ее ревновать… Зажмет свою ревность в кулак, свяжет ее прочными веревками, рот скотчем заклеит – и в чулан ее, на вечное поселение… И пусть только попробует еще хоть раз голову поднять…

Опять упал на диван, обхватил руками подушку, уткнулся в нее лицом.

…Да, он пошлет подальше свое самолюбие и гордыню свою неимоверную… он запрет в клетке одинокого волка… и станет собачкой дрессированной, пуделем, за хозяйкой на задних лапках бегающим…

Горько усмехнулся: собачкой… Что ж… говорят, что собаки… они от волков произошли… Вот и у него эволюционный процесс заканчивается… Из волка – в комнатную собачку… Но он сам виноват… и должен вину искупить…

Встал, отбросив подушку, снова подошел к окну.

…Что ж… Быть по сему… Он и пальцем больше к Ирине не притронется, пока не поймет, что она сама этого хочет… что простила она его, поверила… Он будет ждать столько, сколько нужно… месяц… год… десять лет… всю жизнь… Пусть так, чем вообще без нее… Пусть так…

И снова заметался по комнате, не в силах сдержать волнение, успокоить отчаянно стучащее в груди тоскующее и страдающее сердце…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Глава 68.

Александр встретил Ирину в аэропорту.
Увидев его, Ирина издали помахала рукой, и он поспешно пошел ей навстречу… но, подойдя, нерешительно остановился, не зная, что делать… Ирина тоже смущенно отвела глаза:
- Здравствуй, Саша…
- Здравствуй, Ирина…
Потом спохватился:
- Давай сумку, Ириш…
Закинул на плечо спортивную сумку, с которой Ирина ездила во все свои путешествия, удивленно спросил:
- А что так вещей-то много набрала?
- А я – на неделю. Я в последние два месяца работала очень много – и по выходным, и вечерами… Сейчас работы поменьше стало, вот меня и отпустили на недельку отдохнуть.
- А… – начал было обиженно Александр, собираясь спросить, почему же она ему не сказала, что приедет на целую неделю… но тут же сжал губы: он не имеет права на нее обижаться… сейчас он не в том положении, чтобы требовать от нее каких бы то ни было отчетов… Он может только порадоваться, что она целую неделю будет в Москве, что он сможет видеть ее каждый день…
- Что, Саша? – настороженно спросила Ирина, но Александр мотнул головой, улыбнулся натянуто:
- Ничего, Ирин. Я рад…
Постояли молча, глядя по сторонам, боясь встретиться взглядом, потом Александр спросил неуверенно:
- Ну что… пойдем?
- Да, конечно…

И, идя рядом с Ириной к выходу из здания аэропорта, Александр вспомнил, как встречал он Ирину раньше: как бежала она ему навстречу, кидалась с разбега на шею, а он, обняв ее, сразу искал губами ее губы, целовал жадно, соскучившись за неделю по ее ласке… Как давно это было… Неужели это не повторится?...

Закусил до боли губу, отвернувшись от Ирины, чтобы не увидела она его глаз.
…Ничего… это будет… обязательно будет… он все сделает, чтобы стала Ирина прежней, чтобы вернулись в ее глаза веселые искорки…

Дойдя до машины, кинул сумку в багажник, открыл перед Ириной дверь, подождал, когда она сядет… и опять вспомнил, как, едва дождавшись, когда он займет свое место за рулем, Ирина тянулась к нему, чтобы поймать его легкий поцелуй… который нередко перерастал в затяжной и страстный…

Александр тряхнул головой: все, хватит воспоминаний… сегодня этого не будет… и еще долго не будет… он сам постарался, чтобы ничего этого не было…

Обошел машину, сел за руль, посмотрел на отвернувшуюся к окну Ирину:
- Ну что, поехали?
- Да. Андрей уже ждет. Заедем к нему, вещи оставим, я с ними повидаюсь немного, а потом поедем, куда хочешь…

…Куда хочешь…

Александр горько усмехнулся. Если бы он имел право везти Ирину, куда он хочет, ни о каком Андрее и речи бы не было. Он сразу бы повез Ирину к себе… Но увы… Еще неделю назад, когда уезжал он из Питера после их нелегкого объяснения, договорившись с Ириной о ее приезде в Москву на следующие выходные, Татьяна Васильевна поставила ему условие: встречаться с Ириной только в общественных местах. Клубы, рестораны, концерты знаменитостей, фуршеты и презентации – вот места, которые он мог посещать с Ириной… ну, еще квартира Андрея в том случае, если Андрей был дома… Квартира Александра в список мест, разрешенных для свиданий, не входила… Он принял эти условия… ему не оставалось ничего иного… и теперь с горечью понимал, что еще очень не скоро удастся ему оказаться с Ириной наедине… и даже не спальню он имел в виду, а просто – поговорить вдвоем, без посторонних ушей и глаз… просто – побыть вдвоем… просто – вдвоем…

Вздохнул, посмотрел на так и глядящую в окно Ирину… и не спеша стал выбираться со стоянки, стараясь сконцентрироваться на дороге и перестать вспоминать то, что он сам основательно разрушил…


Глава 69.

Расцеловавшись с Андреем, Ирина убежала на кухню, где Катя кормила Пашку, чтобы повидаться с подросшим племянником и немного поболтать с соскучившейся по ней Катериной. Андрей угрюмо посмотрел на так и стоящего с сумкой Александра, кивнул по направлению к комнате:
- А ну-ка, зайди… Разговор есть.

И пошел в комнату. Александр поставил сумку и неохотно последовал за ним. Войдя, остановился у дверей, исподлобья взглянул на стоящего у дивана Андрея.
- Сашка! – хмуро начал Андрей, глядя на Александра тяжелым взглядом. – Я вчера с Татьяной Васильевной разговаривал… Она очень беспокоится об Ирине. Она мне так ничего и не сказала… но я много думал обо всей этой истории… и я бы очень хотел, чтобы то, до чего я в результате додумался, оказалось неправдой…
Опять глянул сумрачно на статуей застывшего Александра, прошелся по комнате, жестко продолжил:
- В общем, так… С сегодняшнего дня я должен знать об Ирине все: где она, что с ней. Звоните и сообщайте о каждом своем шаге: куда поехали, когда вернетесь… Если были в клубе и решили поехать в ресторан – звони… если из ресторана поехали к Кире – сообщай… Ты понял, Сашка?
Андрей подошел к напряженно стоящему, но так и не промолвившему ни слова, Александру, повторил с угрозой:
- Ты понял?
- Да… – процедил Александр сквозь зубы, глядя куда-то мимо Андрея… и то, что Сашка – впервые в жизни! – позволил Андрею разговаривать с собой таким тоном и, даже не огрызнувшись, согласился на эти унизительные для него условия, Андрея не обрадовало, потому что, сам того не замечая, подтверждал этим Сашка самые страшные его подозрения…

- Сашка! – Андрей сжал кулаки, надвинулся на Александра темной тучей. – Если ты еще хоть раз… хоть чем-то… обидишь Иринку… я тебя убью, гада, понятно?...
А Александр вдруг расслабился, усмехнулся печально:
- А что ж раньше-то думал? Я ж тебе давал такую возможность…
Обошел Андрея, сел на диван, уткнулся взглядом в пол, сказал устало:
- Не кипятись, Андрей… Все, что ты можешь мне сказать, я уже себе сказал сам… А за Иринку не беспокойся… я сейчас сдохну, но ее в обиду не дам… и сам не обижу…

Замолчал, уставившись на свои переплетенные в замок пальцы, будто первый раз их увидел… Андрей шагнул к нему, встал перед ним, хотел что-то сказать... но промолчал, услышав голос Ирины:
- Саша, я готова!
Ирина вошла в комнату, окинула взглядом мрачно молчащих мужчин, встревожено спросила:
- Что-то случилось?
- Нет, Ириш, – вставая, сказал Александр. – Все в порядке. Пойдем.

Все втроем вышли из комнаты, и Александр, подавая Ирине куртку, угрюмо сказал, глядя куда-то в стену, чтобы не встретиться взглядом со стоящим рядом с Ириной Андреем:
- Мы сейчас в клуб… часов до двенадцати… Нас там Кира ждет… Потом привезу Ирину сюда…
И, сорвав с вешалки свой плащ, вышел из квартиры, не выдержав, наконец, этого непрерывного унижения…

Ирина с удивлением взглянула на Андрея:
- С каких это пор Саша стал перед тобой отчитываться?
- С сегодняшнего дня, – хмуро ответил Андрей.
- Но… почему?
- Иришка… я не хочу, чтобы…

Андрей не договорил, но Ирина поняла, что он хотел сказать. Опустила голову, помолчала немного… потом шагнула к Андрею, уткнулась ему лбом в плечо. Он обнял ее, погладил по пушистым волосам…
- Андрей. Все будет в порядке, вот увидишь…
- Я буду рад, если это будет так… Но, все-таки, пусть Сашка звонит и сообщает о ваших передвижениях.
Ирина отодвинулась от него, заглянула в лицо:
- Андрей, давай я тебе звонить буду. Не заставляй Сашу перед тобой отчитываться… Пожалуйста, Андрей!
Андрей помолчал, потом пожал плечами:
- Это уж вы сами решайте… Главное, чтобы я знал, где ты.
- Спасибо… – притянув его к себе, Ирина поцеловала брата в щеку, шепнула на ухо:
- Все будет хорошо, Андрюш, не беспокойся…

И выскользнула за дверь. Андрей посмотрел ей вслед, провел рукой по волосам, пробормотал:
- Мне бы твою уверенность…
И пошел на кухню помогать Кате кормить развоевавшегося сына.


Глава 70.

Метель налетела неожиданно. Крупные, не спеша падающие хлопья снега вдруг превратились в мелкую мокрую крупу, затянули все небо белесой пеленой и видимость сразу упала почти до нуля. Светофоры исчезли напрочь, свет фар бледными размытыми пятнами едва пробивался через взбесившиеся снежные вихри, и движение мгновенно застопорилось. Процессия легковых машин двигалась по улице со скоростью неторопливо гуляющей черепахи, и Александр, прикинув расстояние до дома Андрея, повернулся к Ирине:
- Иришка, если дело и дальше так пойдет, мы к Андрею только к утру приедем.
Ирина пожала плечами:
- А ты можешь предложить что-то другое?

Александр помолчал, потом сказал, стараясь говорить как можно небрежнее:
- Если мы на следующем повороте свернем в арку и проедем по дворам… мы к моему дому выедем… Можно там переждать метель… а потом я тебя отвезу…
И затаился, ожидая ответа, больше всего боясь, что Ирина скажет что-нибудь типа: «Нет, давай лучше в кафе заедем…» или просто откажется, предпочтя это черепаховое движение их уединению у него дома.
Но Ирина, посмотрев на старательно работающие и все равно не успевающие скидывать налипающий снег с лобового стекла машины дворники, вдруг сказала:
- Давай, заедем. А то, действительно, всю ночь сидеть в машине не хочется.

Александр перевел дух: надо же… согласилась… Вцепился в руль, стараясь унять внезапно задрожавшие пальцы, уставился на дорогу, напрягая зрение: сейчас главное – не пропустить в этой мгле нужный поворот…

…Подъехав к дому, остановился у подъезда:
- Ириш, ты выходи и подожди меня здесь, а я машину на стоянку поставлю.
- Давай вместе, Саш. Не хочу я тут одна стоять.
- Ирин, так ведь заметет…
- Ну и что? Откопаешь… – рассмеялась Ирина, и Александр, улыбнувшись, снова завел мотор…

…С трудом нашел на стоянке свое место, чуть не забуксовал, въехав в сугроб… но, наконец, остановился и с облегчением откинулся на спинку кресла:
- Фу… приехали… Ох и погода чертова…
А про себя подумал: замечательная погода… ее бы да на всю ночь…
Повернулся к Ирине:
- Ну что, пошли?
- Пошли…
И одновременно открыли двери, выбрались на улицу… и Ирина вцепилась в дверцу и закричала Александру:
- Саша, я не дойду! Меня сейчас унесет!
- Подожди! – проорал Александр, пытаясь перекричать завывания ветра. – Я сейчас подойду.
Добрался до Ирины, обнял ее, Ирина вцепилась в его пальто и так, крепко держась друг за друга, они и добрели до подъезда, влетели внутрь, смеясь и охая, посмотрели друг на друга – и опять рассмеялись…

- Иринка, ты на сугроб похожа.
Александр стал стряхивать снег с капюшона, с куртки Ирины. Она поворачивалась, смеясь, помогая ему привести себя в порядок. Потом, взглянув на него, фыркнула:
- А у тебя на голове – вообще снежная шапка. Дорого брал?
И потянулась, чтобы стряхнуть снег с его волос. Александр наклонился, чтобы ей было удобнее, почувствовал ее руку на своих волосах, совсем рядом увидел ее глаза… губы… и Ирина, встретившись с ним взглядом, вдруг перестала улыбаться и убрала руку… и оба смущенно отвели глаза, а Александр выдавил:
- Я… я сам, Ириш… спасибо…

Не глядя на Ирину, встряхнул пальто, стряхнул снег с волос…
- Ну что, пошли?
- Пошли… – не поднимая глаз, сказала Ирина, и они двинулись к лифту…

…В лифте Александр посмотрел на потупившуюся Ирину. Заныло сердце: неужели он ее напугал своим взглядом… Да, взгляд, наверное, был очень откровенным… но он так давно не видел ее такой: смеющейся, радостной… такой, какой она была когда-то… и так близко… совсем рядом… И, наверное, взгляд его выдал… и она испугалась… опять испугалась…

- Ирин… если ты не хочешь…
- Нет, нет, Саша, – поспешно сказала Ирина, поднимая голову. – Все нормально. А ты меня чаем напоишь? А то что-то после такой прогулки пить захотелось…
- Конечно, Иришка. Что за вопрос!

Вышли из лифта, подошли к дверям… и Александр, достав ключи, вдруг понял, что не попадет в замок, так дрожали руки… Встал спиной к Ирине, перекрыв ей обзор, осторожно, будто нитку в иголку вдевал, поднес ключ к замку… попал с третьего раза… открыл дверь, шагнул в сторону:
- Заходи, Ирин… Хотя, нет, давай я первый, а то там темно…

Вошел, включил свет, закрыл за Ириной дверь, помог ей снять и повесить куртку… Опустился на колени, расстегнул ей сапоги, подвинул тапочки, в которых она раньше у него ходила… Оба не проронили ни слова, словно боясь нарушить молчание затаившейся квартиры…

Наконец, Александр встал, растерянно развел руками:
- Вот… заходи, располагайся… А я пойду чай приготовлю…
И, повернувшись, кинулся на кухню, будто ища в ней спасения…

Ирина постояла немного в прихожей, прислушиваясь к себе: хочет ли она здесь находиться… или, может, пока не поздно – развернуться и уйти… поймать такси… уехать к Андрею… Вспомнила, как вот здесь, на этом самом месте, рыдал, стоя перед ней на коленях, Александр, умоляя ее остаться… Но почему-то больно от этого воспоминания не стало… только немного грустно… а перед глазами появился Александр, буквально пять минут назад тоже стоявший перед ней на коленях и помогавший снять ей сапоги… и это воспоминание было приятней…

Ирина зашла в комнату, включила свет… но глаза подняла не сразу: боялась, что увидев стол, который не один раз снился ей в кошмарных снах, она не выдержит и все-таки сбежит… Набравшись смелости, подняла голову… Стола не было… Растеряно обвела глазами комнату… и услышала сзади:
- Ирин, чай на кухне будем пить, или здесь накрыть, на журнальном столике?
Ирина непонимающе посмотрела на Александра, и он, увидев этот растерянный взгляд, замолчал, борясь с желанием обнять Ирину, защитить ее от воспоминаний… и боясь, что этим он только больше напугает ее…

- А… у тебя перестановка? – выдавила Ирина. – А где стол?.. Тот, большой…
- Выбросил… – жестко сказал Александр, и Ирина вдруг вздохнула облегченно, будто со столом уехала на свалку и вся боль того страшного дня, и повернулась к молча ждущему ее приговора Александру:
- Ты что-то сказал?
- Я? А, да… Я спросил, где мы будем чай пить – здесь, или на кухне…
- Давай на кухне. Там как-то уютнее…
И, повернувшись, быстро вышла из комнаты…


Глава 71.

Чай уже был выпит, время приближалось к полуночи, а метель так и не кончалась. Ирина потихоньку начинала клевать носом, и Александр, видя это, никак не мог решиться сказать ей, что никуда он ее не повезет в таком состоянии и в такую погоду… что нужно ей идти в спальню и ложиться спать…

Ирина в очередной раз вскинула голову, пытаясь сбросить с себя сонливость, встала, подошла к окну, посмотрела на непрерывно сыплющийся из тяжелой неподвижно висящей над городом тучи мокрый снег, поежилась:
- Ох, и погодка… Когда же мы выберемся-то отсюда?
- Ирин…
Александр подошел к Ирине, встал у нее за спиной:
- Иришка… а может… ночевать останешься, а? Смотри, какая погода…
И, увидев, как замерла, не поворачиваясь, Ирина, заторопился:
- Ирин, ты в спальне ляжешь, а я в комнате, на диване. Место же есть…
Ирина опустила глаза:
- Саш…
И замолчала, не договорив.
- Ирина… я обещаю, Ирин… я буду спать в комнате… и даже близко не подойду к спальне… Я не трону тебя, Ирина! Честное слово! – с отчаянием воскликнул Александр и с горечью спросил: – Ты все еще мне не веришь?

…Он ее не тронет… Ирина помолчала, пытаясь разобраться в той буре чувств, которая поднялась в душе после слов Александра… Он ее не тронет… Она ему верит… верит, что все так и будет: она будет спать в спальне, а он – в комнате… А жаль… Что?! Жаль?! Это ОНА подумала?! Да… она… она… И ей действительно жаль, что они будут спать врозь… Неужели… неужели она его простила?... Да… наверное… Уже три месяца они вместе… и все три месяца он – сама нежность, внимательность, забота… Все – для нее… Все ее желания исполняются немедленно… Ни одного упрека, ни одного язвительного слова… Кажется, скажи она, что хочет об него ноги вытереть – он ковриком перед ней расстелется и скажет: «Вытирай!»… И, Боже мой, как она от этого устала… Как ей не хватает прежнего Александра: язвительного, нахального, самолюбивого… такого, которого она когда-то полюбила… Может быть, если они снова будут вместе, если ему не надо будет так угождать ей, он сможет снова стать собой?...

Ирина вздохнула, повернулась к ждущему ответа Александру:
- Саша… дай мне телефон, пожалуйста…
Взяла протянутую трубку, набрала номер:
- Катюш… привет! Это Ирина… Мне нужна твоя помощь… Нет, нет, все в порядке, не пугайся… Я сейчас у Саши, нас метель не выпускает… Ну, как… ехали мимо и заехали… хотели метель переждать – и застряли… Нет, не надо Андрея! Я тебе поэтому и звоню… Кать, я собираюсь переночевать у Саши, но я знаю, что Андрей об этом и слушать не захочет, сам за мной приедет… Кать, я все понимаю… конечно, уверена, иначе бы не осталась… Катюш, поговори с Андреем, пусть он не волнуется. Ты одна его утихомирить можешь. Завтра с утра я приеду. Вы не волнуйтесь, все будет хорошо. Да, конечно… Спасибо, Катюш! Спокойной ночи!

Ирина положила трубку на стол, посмотрела на сидящего с опущенной головой Александра. Острая жалость резанула по сердцу: как он это терпит? Сколько унижений приходится ему выносить из-за нее при каждой их встрече… при его-то самолюбии… Никакая булочная с этим не сравнится…

Подошла к нему, легко провела рукой по волосам:
- Саша, не расстраивайся… Андрей просто очень обо мне беспокоится… Ты же понимаешь…
- Да, конечно…
Александр замер от этой неожиданной ласки, но, почувствовав, что убрала Ирина руку, поднял голову:
- Так ты остаешься?
- Ну, не ехать же в такую погоду…
Александр отодвинул стул, встал:
- Тогда я пойду постелю тебе… а то ты уже на ходу засыпаешь…

Вышел из кухни, чувствуя, что смотрит Ирина ему вслед, зашел в спальню, остановился у шкафа, пытаясь привести в чувство разбушевавшееся сердце… Ирина остается… значит, она ему поверила! Она ему поверила!! Наконец-то… он так долго ждал этого… Три месяца… три месяца – в ежовых рукавицах… следя за каждым своим движением, за каждым словом… Господи… как же Ирина так жила, когда он ее к каждому столбу ревновал? Ей тоже приходилось следить за своими словами и поступками… Как же это тяжело, оказывается… Но теперь – все… он больше не будет так над ней издеваться… он научился держать себя в руках, и ей не придется больше думать о том, что же ей сказать, чтобы случайно его не обидеть…

Открыл дверцу, вытащил чистое белье, увидел в дальнем углу красный комочек… Достал, расправил бережно…

…Иринина ночнушка… Он сам покупал ее – этот маленький кусочек ткани на тоненьких лямочках, очень короткий, едва прикрывающий ягодицы… и насквозь просвечивающий… Когда Ирина первый раз ее увидела, она стала такой же красной и заявила, что никогда и ни за что ее не наденет… но ему удалось ее уговорить… и, увидев ее в этом наряде, он чуть с ума не сошел от желания…
Как давно это было… Захочет ли Ирина сейчас надеть это чудо… или предпочтет выбросить ее, как он выбросил стол?

Вздохнул, положил ночнушку на кровать – пусть Ирина сама решает, что ей с ней сделать… Перестелил постель, запихал снятое белье на нижнюю полку, чтобы не тащить его в ванную мимо Ирины, вышел в комнату, взглянул на сидящую на диване девушку:
- Иришка, можешь ложиться. Все готово.
Ирина очнулась от задумчивости, подняла голову:
- Спасибо, Саша. А ты себе стелить не будешь?
И, встретив его непонимающий взгляд, улыбнулась:
- Ну, ты что, прямо на диване будешь спать, одетый?
- А… да, конечно…

Вернулся в спальню, взял еще один комплект белья, стащил с кровати вторую подушку, снова вышел в комнату:
- Все… можешь ложиться.
Ирина встала, посмотрела серьезно:
- Спокойной ночи, Саша.
- Спокойной ночи, Ириш…

Проводил ее взглядом, бросил белье и подушку на диван, сел рядом, откинулся на спинку и застыл, прислушиваясь к Ирининым шагам в спальне, пытаясь по доносящимся звукам догадаться, что же она сейчас делает…


Глава 72.

Ирина вошла в спальню, чувствуя спиной взгляд Александра, и, поспешно задернув за собой портьеру, на подгибающихся ногах подошла к кровати…

…Что ж за мода такая – комнаты без дверей… Аркообразный вырез – и портьеры по бокам… Хорошо хоть портьера плотная, не просвечивает…

…Хотя раньше ей это нравилось…

…Но с дверями было бы надежнее. Можно было бы хотя бы закрыться…

…Что ж она так разволновалась? Подумаешь, ночь переночевать… Она верит Александру, знает, что не обманет он ее… что действительно не тронет… будет спать в гостиной на диване… Что ж так сердце бьется? И внутри все дрожит, как перед экзаменом…

Села на кровать, провела рукой по лежащей на одеяле ночной рубашке… Рубашке… хм… если этот микроскопический кусочек ткани можно назвать рубашкой… Вспомнила, как впервые ее увидела… Улыбнулась: как она тогда смутилась! Подумала, что Сашка над ней посмеяться решил… опозорить… А когда все-таки ее надела и увидела его глаза…

Обхватила себя руками за плечи, прижалась щекой к руке, замерла, глядя на этот кусочек прошедшего счастья…
…Нет, сегодня она ее надевать не будет… она прямо так поспит, в футболке… Не стоит провоцировать Сашу…

Выпрямилась растеряно: каким образом она собирается его провоцировать, если она – здесь, а он – там… Или она думает, что он…
Нет, она так не думает. Он не придет. Он обещал, а свое слово он всегда держит…
Вздохнула тяжело, встала: что ж, надо раздеваться, да спать ложиться… Завтра надо будет пораньше встать, Андрею позвонить, а то он за ночь с ума сойдет от беспокойства за нее…

Улыбнулась: вот ведь… братик… родитель строгий… И снова вздохнула: он себя тоже виноватым чувствует за то, что произошло… Ведь если бы не решили они с Романом тогда, в ресторане, что Ирина с Сашей – взрослые люди и сами разберутся в своих взаимоотношениях, если бы поехал он за ней, как сначала собирался… возможно, и не случилось бы ничего… И переживает Андрей из-за этого, казнит себя… Вот и следит теперь за ними почище строгого отца…

Встала, разделась, оставшись в футболке, аккуратно повесила одежду на спинку стула. Подошла к кровати, снова посмотрела на лежащую на виду ночнушку… смяв, засунула ее под подушку: все, хватит воспоминаний! Спать пора…
Нырнула под одеяло, натянула его до подбородка.
…Наконец-то она в постели! Она так хочет спать!...
И почувствовала, что сон прошел, что спать она совершенно не хочет... Упрямо закрыла глаза: вот еще! Она весь вечер засыпала на ходу, а сейчас появилась возможность выспаться… Надо спать… Надо спать…
Но сна не было.

Села на кровати, обняв себя за колени, прислушалась к шагам собирающегося ложиться Александра. Представила, как он раздевается… снимает рубашку… брюки… Почувствовала, как запылало жаром лицо, прижала руки к щекам: о чем она думает… Она же бояться должна этого… а она…

Услышала, как подошел Александр к самому входу в спальню, остановился… Показалось, что даже портьера зашевелилась, так близко он встал… Замерла в испуге: а если он войдет… нет, он не войдет, он же обещал… но если… И вдруг поспешно стянула футболку, выхватила из-под подушки ночнушку, торопливо начала ее надевать… и замерла: что она делает?! Что… она… делает?... Она что – ждет его?!

Медленно легла, свернулась калачиком, закрылась с головой одеялом…
…Она… его… ждет… И очень хочет, чтобы он нарушил свое слово… чтобы вошел в спальню, сел рядом с ней на кровать… и провел рукой по ее так соскучившемуся по его ласкам телу… и поцеловал: крепко, и в то же время бережно… Господи… как же она хочет его… как же она соскучилась…

Дома и у Андрея она этого не понимала… ей казалось, что не так уж это ей и надо, что она вполне может прожить без него… Но здесь, в этой обстановке, где все, кажется, пропитано их любовью… эта кровать, на которой он ласкал ее… эта рубашка, так приятно скользящая по телу… стены, слышавшие их счастливые стоны… сам воздух, насыщенный их страстью и нежностью…

Да… надо признаться себе… хотя бы себе… Она больше не боится его… она хочет быть с ним, хочет его ласки, его нежности… его страсти… Но он… он не придет, она это точно знает… Он обещал ей, что не придет… он так боится ее напугать… пойти против ее воли… Что же сделать, чтобы понял он, что ждет она его, что хочет быть с ним?

Села на кровати, прислушалась…

…Он не спит. Она слышит его шаги. Он опять не спит… Он тоже хочет прийти к ней… но не придет, пока она сама не разрешит это… А она…
Тихонько встала, на цыпочках, стараясь не шуметь, подошла к портьере, остановилась, прислушиваясь… Показалось, что слышит его дыхание… совсем рядом… даже руку протягивать не надо… Только портьеру отдернуть – и окажешься в его объятиях… Застыла, стараясь даже не дышать…

И вдруг кинулась к кровати, нырнула под одеяло.
…Нет, она не должна… не должна… Она не сможет… У нее просто бред… Он уже спит, наверное, давно… а она сейчас вывалится… в ночнушке откровенной… сама себя предложит… это ему-то… ему, который…

Не стала додумывать мысль, стащила поспешно рубашку, натянула футболку, укуталась в одеяло так, что не осталось ни единой щелочки, закрыла глаза.
…Надо спать… Спать… Спать…
И занялась обычно так хорошо помогающим аутотренингом…

Александр сидел на диване, прислушиваясь к раздающимся в спальне звукам, пытаясь угадать, что же сейчас делает Ирина.

…Хорошо, что он не стал делать дверь… За дверью Ирина была бы далекой и недоступной… а здесь он слышит каждое ее движение, каждый вздох… и, закрыв глаза, может даже представить, что она – рядом… что она – с ним…

Вот она подвинула стул ближе к кровати… Да, она любит, чтобы одежда рядом была… чтобы встать – и сразу все под рукой… Значит, она раздевается… Она раздевается… Интересно, наденет ли она рубашку, или в футболке останется?…
И снова вспомнил, как он впервые увидел ее в этой рубашке… Чуть не застонал от охватившего его желания, но вовремя прикусил губу: Ирина услышит – испугается…
Встал, прошелся по комнате…

…Нет, хватит предаваться воспоминаниям… а то придется сбегать из дома… Пора ложиться спать…
Скинул рубашку, небрежно бросил ее на спинку стула, снял брюки, сложил их по стрелке… вспомнил, что вешалка осталась в спальне… подошел было к проему, остановился у самой портьеры: может, попросить у Ирины… пусть вынесет…
…Нет… она подумает, что он опять к ней пристает… испугается… Да черт с ними, с брюками… и на стуле ночь повисят…

Прислушался, услышал какой-то непонятный шорох… Интересно, что она делает?… А если она услышала его шаги, поняла, что он уже у портьеры стоит… А он ей обещал, что даже близко не подойдет к спальне…
Поспешно отошел, повесил брюки на спинку стула, подошел к дивану.
…Надо хотя бы простынь постелить…
Застелил диван, улегся…
…Хм… а одеяло так и забыл взять… Да ладно, дома тепло, хватит и пододеяльника…
Укутался в кокон, закрыл глаза.

…Что ж, надо спать… Иринка – жаворонок, встает рано. Да и Андрей может заявиться ни свет ни заря, чтобы проверить, как тут Иринка… не прибил ли ее маньяк распоясавшийся…

Вздохнул, снова сел: нет, не спится… ни в одном глазу сна нет… Одна мысль о том, что Ирина – рядом, что она наконец-то здесь, с ним… одна эта мысль весь сон отбила…

…С ним… если бы… Она – у него, да… но не с ним… А он… он бы все сейчас отдал за ночь с ней…

…Все бы он сейчас отдал – и деньги, и положение в обществе – все… только бы вернуть тот день… только бы исправить то, что натворить успел… Но, увы… это только в кино бывает: написал мелом на стеночке – и начал жизнь сначала. А в жизни… В жизни все приходится исправлять на ходу… И не всегда это получается…
Вскочил, заходил по комнате…

…Иринка, Иринка… если бы она знала, как он стосковался по ней… как он хочет ее… Если бы она только знала… и если бы хоть как-то показала, что тоже по нему соскучилась… Неужели она совсем не скучает по нему… по его ласкам?…

Остановился у портьеры, опять прислушался… Показалось, что Ирина совсем рядом – достаточно отдернуть штору, и окажется она в его объятиях… Быстро отошел…
…Бред какой-то… на самом деле – маньяк озабоченный… С чего Ирине скучать-то?... После того, что он сделал, она, наверное, еще лет десять от мужчин шарахаться будет…

Сам пришел в ужас от этой мысли.
…Десять лет? Он этого не вынесет… Лучше уж сразу… как коту… и – в евнухи… к женщинам Востока…

Вздохнул тяжело, снова лег.
…Нет, надо все-таки попытаться уснуть… Иринка уже спит, наверное, давно, а он тут мечется по комнате, спать ей мешает… Все… Как там Кристина учила? Пальцы сложить вместе… черт… в такой узел еще и не завяжешь сразу-то… ладно… и так уснет… Глаза закрыть, расслабиться, дышать ровно и глубоко… Ничего… прорвемся… Спокойной ночи, Иришка!...

…Проснулась Ирина рано утром, едва только забрезжил рассвет, разогнав тучи и осветив небо нежным золотистым светом…
Полежала немного, глядя в потолок, чувствуя, что совсем не отдохнула за эту ненормальную, полную переживаний, ночь. Наконец, встала, оделась и вышла из спальни. И увидела Александра. Он спал на диване, свернувшись в клубочек, обняв подушку. Лицо у него было измученным, а у губ застыла горестная складка…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Глава 73.

- Иришка! Ты прямо к ужину успела!
Татьяна Васильевна выглянула с кухни на звук открывающейся двери, вытирая полотенцем мокрые руки, подошла к раздевающейся дочери, поцеловала ее в щеку.
- Давай, руки мой – и за стол!
Ирина кивнула, тоже чмокнула маму в подставленную щеку и побежала в ванную…

…Через десять минут они уже сидели за столом на кухне, и Татьяна Васильевна расспрашивала Ирину о прошедших выходных.
- Да все нормально, мам, – сказала Ирина, намазывая булку маслом. – В пятницу в клубе опять были, с Кирой и Никитой. Знаешь, Никита Кире, наконец-то, предложение сделал… Точнее, нет. Кира, наконец-то, его не знаю уж какое по счету предложение приняла… Он ей при нас кольцо подарил… красивое… Такой счастливый был…

Ирина вздохнула. Татьяна Васильевна внимательно посмотрела на погрустневшую дочь, но появившийся вопрос пока озвучивать не стала, ждала, что же еще скажет Ирина.
- Ну, а в субботу в театр ходили… а перед этим погуляли немного… А потом такая метель дикая началась – мы еле до дому доехали…
И Ирина снова задумалась о чем-то, забыв о так и не доделанном бутерброде…

- Ирин, – осторожно начала Татьяна Васильевна. – Знаешь, мне наши разговоры о твоих поездках в Москву в последнее время напоминают отчет о проделанной работе. Что-то такое: за отчетный период нами выполнен следующий объем работ: походов в клуб – 2, в ресторан – 3, прогулок – 5… Ну, и далее по списку… А я же вижу: что-то у вас происходит… Ты молчишь, а я переживаю… Скажи все-таки, как у вас с Александром дела?

У Ирины дрогнули губы, глаза наполнились слезами. Она опустила голову, опять начала поспешно намазывать масло на уже и так намасленный кусок булки.
- Ирин…
- Плохо, мам! Все плохо! – с отчаянием воскликнула Ирина и прекратила, наконец, свое бессмысленное занятие, бросила булку на тарелку, отвернулась от матери, закрыв руками лицо…
- Что – плохо? – испуганно вскинулась Татьяна Васильевна. – Он тебя обижает, Ирин?
- Нет, мам… – замотала головой Ирина. – Он меня боится…
- То есть как – боится?
- Мам… Он так боится меня обидеть, что все время как натянутая струна ходит. Следит постоянно за каждым своим взглядом, словом, жестом… Ко мне прикоснуться боится, поэтому мы с ним даже не танцуем… Зато в клубе он меня с каждым подошедшим к столику мужчиной танцевать отправляет, чтобы показать, что не ревнует он больше, а сам потом сидит, в пол взглядом уткнувшись и губы кусает… а я вернусь – улыбаться пытается, делает вид, что рад за меня… а в глазах такая собачья тоска…

Ирина замолчала, пытаясь справиться с мешающими говорить слезами, потом продолжила:
- Он все мои капризы исполняет, мам… любые… что бы я не пожелала… Не язвит, не насмехается… Кажется, что скажи я – и он ковриком передо мной ляжет, чтобы я об него ноги вытирала… У меня иногда ощущение создается, что если бы в булочную я его послала сейчас… то он бы запросто пошел… понимаешь? Я не могу так больше, мама… я так больше не могу…

И Ирина расплакалась, продолжая сквозь судорожные рыдания выкрикивать несвязные фразы:
- Он не такой стал, понимаешь?... А еще Андрей со своими условиями… и столько унижений… он мне прежний нужен… он теперь как я тогда…

Татьяна Васильевна подошла к рыдающей дочери, обняла, прижала ее голову к своей груди, стала ласково поглаживать по вздрагивающим плечам… Ничего не говорила, ждала, когда же успокоится Ирина, чтобы продолжить этот нелегкий, но, судя по всему, очень нужный разговор…

Наконец, Ирина затихла… опустив голову, вытерла слезы… молча обняла маму, прижалась к ней мокрым лицом…

- Ириш… а что ты там про Андрея говорила? Какие условия он Саше поставил?
Ирина вздохнула, оторвалась от матери, отвела глаза:
- Ну, ты же сама ему сказала, что беспокоишься… чтобы присматривал он за мной… Вот он и потребовал от Саши полного отчета: где мы будем, куда поедем, когда вернемся… Потом, правда, согласился, чтобы я звонила, а не Саша… но все равно… Это для Саши такое унижение… перед Андреем отчитываться… оправдываться…

- О, Господи…
Татьяна Васильевна отпустила Ирину, опустилась растеряно на стул.
- Иришка… вы чего делаете-то? Вы Сашу совсем сломать хотите? Или, наоборот, взрыва ждете? Туго натянутая струна ведь и порваться может… Ты ж хвасталась, что сама все решить сможешь, без посторонней помощи… а ведь Сашу-то сейчас уже лечить надо, Ирин! Довести самолюбивого, амбициозного человека до такого состояния… до состояния коврика… это ж как постараться надо!... Ирина! Ты же говоришь, что любишь его! Так что ты делаешь-то с ним?!
Татьяна Васильевна вскочила, подошла к сидящей с опущенной головой Ирине:
- Ирин, ты сама-то понимаешь, что вы сейчас ролями поменялись? Ты сейчас обращаешься с ним, как раньше он – с тобой… и даже еще хуже, потому что он так поступал в силу своего характера, привычек… потому что не знал, как можно еще обращаться с женщинами… а ты? Ты-то как до этого докатилась? Я тебя всегда считала умным, добрым, понимающим человеком… а ты съехала до… до…
Татьяна Васильевна замолчала, не в силах найти подходящее слово, чтобы обозначить свое отношение к сложившейся ситуации, но, так и не найдя, махнула рукой, упавшим голосом закончила:
- Садизм какой-то, честное слово…

Помолчала, глядя на тихо плачущую Ирину, сказала устало:
- Иришка… я все понимаю… Сначала ты приняла эти правила игры, потому что ты его сама боялась, и то, что он был с тобою так осторожен, тебя успокаивало… Но потом-то, когда ты поняла, что он действительно старается исправиться… почему ты его не поддержала, не помогла? Ты же его сама в грязь втоптала, а теперь плачешь, что он испачкался…
- Мам…
Ирина прижала руки к груди, умоляюще посмотрела на укоризненно глядящую на нее мать.
- Мама… а что теперь делать? Как это все исправить?
- Ну… первое – и самое простое: перестать отчитываться перед Андреем при Саше… Если хочешь, чтобы знал Андрей, где ты – сообщай, конечно, но – без Саши… и не отчитывайся, а просто сообщай. Заметь, Ирин… ты теперь под влияние Андрея попала… Перед Сашей не надо стало отчитываться, ты перед Андреем отчитываться начала… Слушай, а может все рассказы о твоей независимости – это просто твоя выдумка? А в действительности, ты – самая настоящая женщина Востока и тебе на самом деле в гарем надо, а? Чтобы был над тобой все время какой-то господин, от тебя отчета требующий?
- Мама!
- А что – мама? Разве не так?
Ирина опустила голову:
- Мам… я поговорю с Андреем… он поймет…
- Я тоже думаю, что он поймет. Ну, а дальше… Дальше надо с Сашей поговорить… откровенно, как он с тобой говорил, когда прощения просил… что не боишься ты его, что веришь ему…
Посмотрела внимательно на потупившуюся Ирину:
- Ириш… а ты его действительно уже не боишься?
Ирина молча кивнула.
- А ты ему веришь? Подумай, Ирин, как следует подумай… Ты ему правда веришь?
- Верю, мам… И…
- Что – «и…»?
- Мама… я вчера у него ночевала…
Ирина почувствовала, как запылали щеки, прижала к ним сразу вспотевшие ладони…
- И что? У вас все наладилось?
- Нет, мам… Он не решился ко мне зайти… а я не решилась выйти к нему… Он в гостиной спал, а я – в спальне…
- Ирин, а может, это и к лучшему? Может, ты просто еще к этому не готова?
- Мам… Мама…
Ирина вдруг снова заплакала.
- Я очень хочу быть с ним… очень… я это поняла вчера… Но он меня так боится… он не решится, мам… я не знаю, когда он решится…
- Ну, при твоем отношении к нему… может, и никогда…
- Ма-а-ам… – простонала Ирина, спрятав лицо в ладонях.

Татьяна Васильевна помолчала немного, задумчиво глядя в стену перед собой, потом встала, прошлась по кухне, остановилась рядом с Ириной, обняла ее за вздрагивающие плечи:
- Ириш… если ты хочешь быть с ним… тут выход один – взять власть в свои руки… Иначе рискуешь не дождаться…
- Что… теперь мне его изнасиловать, что ли? – сердито из-за залившего ее краской смущения спросила Ирина, вытирая слезы.
- Ну, что-то вроде того, – улыбнулась Татьяна Васильевна. И серьезно добавила: – Спасать надо Сашу, Ирин… Вы с ним такое сотворили – злейшему врагу не пожелаешь… Начни пока так, а потом подумаем, что можно еще сделать…

Снова помолчала, грустно посмотрев на понуро сидящую дочь, вздохнула:
- Ох, Иришка, Иришка… Правду говорят – благими намерениями вымощена дорога в ад… Вот вы ее все вместе и вымостили… очень старательно…
Собираясь с мыслями, рассеянно подвинула тарелку, переставила стакан…

…Пожалуй, надо будет еще и ей с Сашей поговорить… надо сказать Ирине, чтобы пригласила она его сюда… А может, лучше самой в Москву съездить? Давно ведь не была, хоть повидается со всеми…
Посмотрела задумчиво в тарелку… подняла голову:
- Ладно, Ириш… Утро вечера мудренее… Давай-ка ужинать, а то уж остыло все…

И пошла разогревать остывший за время долгого разговора ужин.


Глава 74.

- Ирин, – спросила Татьяна Васильевна, входя в комнату дочери. – Ты завтра после работы домой зайдешь, или сразу в аэропорт поедешь?
- Наверное, сразу, мам, – оторвалась от компьютера Ирина. – Я заканчиваю поздно, смысла нет время тратить.
- Понятно. Значит, увидимся только в воскресенье… Ночевать-то где будешь?
- У Саши…
Татьяна Васильевна вздохнула:
- Ириш… ты уверена…
- Я уверена, мама! Все будет хорошо, вот увидишь!
- Ладно, Иришка… Только… ты мне хотя бы разок позвони… если время будет… и если…
- И если Саши рядом не будет… – улыбнулась Ирина. – Ты это сказать хотела?
- В общем-то, да… – тоже улыбнулась Татьяна Васильевна. – Ну, я спать пошла, Ириш. Ты долго-то не сиди, тоже ведь завтра вставать рано.
И, подойдя к дочери, поцеловала ее в щеку. Выпрямляясь, бросила мельком взгляд на монитор… и вдруг застыла удивленно:
- Ирина… а это – что?
Ирина вспыхнула, резко свернула окно… но было уже поздно.
- Ирин… что-то я там интересное увидела… Может, поподробнее покажешь?
Не глядя на маму, Ирина снова щелкнула кнопкой мыши… и Татьяна Васильевна, улыбнувшись, прочитала заголовок:
- Камасутра… С фотографиями… Ирин, я вижу, ты за дело взялась со свойственной тебе старательностью и основательностью. Саше можно только позавидовать…
- Ну, мам…
Ирина закрыла ладонями горящие щеки.
- Ты же сама сказала… А у меня опыта нет… У нас же Саша всегда… он знает, что делать… а я… Я ж не умею ничего…
Татьяна Васильевна с интересом взглянула на монитор:
- Ириш… а ничего сайтик… качественный…
- Мам, – Ирина с удивлением посмотрела на мать. – А тебя это что… тоже интересует?
- Ирина, а ты что, меня совсем старухой считаешь? – вдруг сердито спросила Татьяна Васильевна. Отвернулась, отошла к окну, помолчала немного, беря себя в руки…
- Ладно, Ирин… Я думаю, ты зря по этому поводу переживаешь. Тебе надо только начать, а потом Александр инициативу перехватит. Мне кажется, что при его характере он твоего лидерства в постели не потерпит. Ну, конечно, если ты его еще совсем ковриком не сделала…
- Мам… – Ирина встала, подошла к матери, обняла ее, прижалась щекой к ее щеке. – Не обижайся, мам… Я не подумав брякнула…
Татьяна Васильевна вздохнула, тоже обняла прильнувшую к ней дочь.
- Мама… ты все еще по папе тоскуешь?
Татьяна Васильевна помолчала, будто раздумывая, надо ли это говорить… потом тихо сказала:
- Мне его очень не хватает… очень…
И отодвинулась от Ирины, улыбнулась грустно:
- Иришка, все у тебя получится, не переживай. А сейчас ложись-ка лучше спать. Тебе завтра силы понадобятся.
Поцеловала дочь в сочувственно наморщенный лоб, щелкнула тихонько по курносому носу:
- Выше нос, Иришка! Все у нас будет хорошо, вот увидишь!
И вышла из комнаты.
Ирина проводила ее взглядом, вздохнула… и, опять сев за стол, продолжила изучение такого необходимого для завтрашнего вечера иллюстративного материала…


Глава 75.

Издали увидев Александра, Ирина замахала ему рукой, побежала к нему… и Александру вдруг показалось, что она сейчас, как раньше, кинется ему на шею… но она остановилась в шаге от него, смущенно улыбнулась:
- Здравствуй, Саша…
- Здравствуй…
Хотел, как обычно, взять у нее сумку… но растерялся под ее взглядом, замер недоуменно: как она смотрит… сколько нежности в ее взгляде… она давно так на него не смотрела… очень давно…
А Ирина вдруг шагнула к нему, встала почти вплотную, провела рукой по его волосам, по щеке:
- Саша… я так соскучилась по тебе за неделю… Еле выходных дождалась.
И уткнулась ему лбом в плечо.
Александр застыл соляным столбом, не зная, что делать… потом очень осторожно, затаив дыхание, прикоснулся руками к ее спине, обнял, почти не касаясь… боясь поверить, что это происходит на самом деле…
И тут Ирина, отодвинувшись, весело сказала:
- Поехали, Саш, быстрей! У меня тяжелый день сегодня был. Я хочу принять душ и выпить чаю.
И пошла к машине. Александр кинулся за ней, на ходу отобрал сумку, открыл перед ней дверцу… Сел за руль, завел мотор, отъехал со стоянки…

- Саш, какие планы на сегодня? – спросила Ирина, откинувшись на спинку сиденья.
- Юлиана на открытие выставки авангардного искусства приглашает, может, сходим?
- Хорошо, Саш, давай сходим… – улыбнулась Ирина.
- Ирин… а потом, после выставки, может, ненадолго ко мне заедем? – неуверенно спросил Александр.
- А мы сейчас разве не к тебе едем? – удивилась Ирина… и чуть не врезалась лбом в приборную доску от резкого торможения.
- Извини… – пробормотал Александр, снова осторожно трогаясь с места, боясь взглянуть на Ирину. – Но я думал…
- Саш, ты остановись, пожалуйста, где-нибудь в сторонке… Я еще жить хочу… – улыбнулась Ирина, и Александр поспешно свернул к обочине и остановился.
- Что ты думал, Саша?
- Что мы, как всегда, едем к Андрею… и после выставки – тоже… – не глядя на Ирину, ответил Александр.
- А я сегодня у тебя переночевать хотела… Нет, конечно, если ты не хочешь…
- Ирина! – с болью воскликнул Александр, и Ирина поняла, что перестаралась…
- Саша, прости… Но я действительно не хочу больше ночевать у Андрея. У них так шумно… Пашка часто просыпается… Да и вообще… А у тебя так тихо, спокойно… Мы к ним лучше завтра днем сходим повидаться, ладно? А сейчас – поехали к тебе. Я правда хочу пить… и под душ тоже хочу…

И, взглянув на Александра, почувствовала, как сжалось сердце: бедный Сашка… до чего она его довела…

Александр сидел, стиснув зубы, вцепившись в руль дрожащими пальцами, глядя перед собой невидящим взглядом…
…Она хочет ехать к нему… ночевать у него… значит, она не боится больше… она поверила… Она поверила! Неужели… неужели этот кошмар заканчивается… Она опять с ним… пусть еще не совсем… но с ним… И теперь он все сделает, чтобы она и дальше хотела ночевать у него… чтобы не боялась… Он будет нежен и ласков… и ничем не выдаст своего желания… пока она сама не захочет… Он будет держать себя в руках, чтобы снова ее не напугать… он будет ждать, сколько понадобится… Главное – она ему поверила… главное – поверила…

- Саша, – Иринина рука легла поверх его напряженно вцепившихся в руль пальцев. – Поехали, а?
Очнувшись от своих мыслей, Александр глянул на Ирину, поспешно отвел глаза:
- Да, Ириш, конечно… поехали…

И тронулся с места, постепенно набирая ход, чтобы скорее сбылась заветная мечта – оказаться с Ириной у него дома… у них дома…


Глава 76.

Ирина вытащила из сумки халатик:
- Саша, я – в душ. А ты пока чай приготовь, ладно?
И, проходя мимо, чмокнула его в щеку…

Александр застыл, глядя ей вслед.
…Что происходит… что сегодня происходит?... Какая-то Иринка не такая, как обычно… И ласковая, и напряженная одновременно… Нет, что напряженная – понятно… Сама вызвалась ночевать у него, а сейчас, наверное, уже жалеет… боится… Ничего, ничего… она поймет, что бояться не надо… Он к ней и близко не подойдет… пальцем не тронет… она быстро успокоится… Но почему она такая ласковая?! Почти как раньше… ласковая, нежная… Неужели… неужели она его простила… совсем простила?... Нет, не может быть… лучше не думать об этом… такое простить нельзя… Но почему же тогда… почему?

Тряхнул головой, изгоняя этот водопад мыслей, вызванный одним невинным поцелуем: хватит столбом стоять! Надо чай приготовить.
Быстро сложил посуду и сладости на сервировочный столик: никаких кухонь! Сегодня они будут пить чай в гостиной.
Прокатил столик по коридору, остановился в комнате у журнального столика, расставил чашки, вазочки с конфетами и печеньем, поставил торт.

…Хорошо, что он, надеясь уговорить Ирину к нему заехать, купил все это… А торт – ее любимый… именно им он хотел соблазнить ее, чтобы согласилась она к нему приехать… А она вдруг сама решилась… Сама… Почему?

Откатил в сторону сервировочный столик, сел на диван, прислушиваясь к шуму воды в ванной.

…Иринка – у него… принимает душ… Совсем как раньше… Она всегда сначала под душ лезла, а потом… А потом они любили друг друга… и только после этого, насытившись, наконец, друг другом, могли куда-то поехать… а иначе – не получалось… не могли они просто так друг от друга оторваться… Она так его любила… Любила… а теперь… нет, не надо об этом думать… Не надо…

…Сейчас она выйдет из ванной, в халатике, свежая и румяная… и они будут пить чай… только – пить чай… И он будет сидеть рядом с ней, шутить и рассказывать анекдоты, чтобы услышать ее смех, снять напряжение… И даже в мыслях он не посмеет к ней притронуться… А потом Ирина переоденется, и они поедут на выставку… и, глядя на эти непонятные конструкции из гнутой проволоки, старых ботинок и тележных колес, он будет мечтать о том времени, когда они вернутся обратно… и Ирина ляжет спать… и они будут рядом всю ночь… и всего только портьера будет отделять их… И какое же это будет счастье – знать, что она рядом, что она спокойно спит, потому что уже не боится его… потому что знает, что он ее не обидит…

Задумавшись, даже не заметил, что шум воды стих. Очнулся, услышав магнитный щелчок закрывающейся двери в ванной. Поднял голову, встретился с серьезным взглядом стоящей в дверях комнаты Ирины. Улыбнулся ей, почувствовал, что улыбка почему-то получилась жалобной, быстро согнал ее с лица. Хотел встать, но Ирина жестким, совсем не похожим на обычный, голосом резко сказала:
- Сиди…

И он удивленно замер на месте…

А Ирина напряженно подошла к сидящему Александру, оттолкнула в сторону столик с приготовленным чаем, и, ни слова не говоря, вдруг села верхом на его колени, провела рукой по волосам, по щеке, скользнула рукой по рубашке… и начала расстегивать ремень на брюках.

- Ирин… ты чего? – потеряв от неожиданности голос, шепотом спросил Александр, но Ирина, не отвечая, приложила ему палец к губам, и он застыл потрясенно, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть ее… А она, расстегнув молнию, провела пальцем по его мгновенно напрягшемуся животу, скользнула под резинку плавок, потянула их вниз… От ее прикосновения по телу волной прокатилась дрожь… но он так и не пошевелился, сидел, стиснув зубы, затаив дыхание…

А Ирина вдруг скользнула на пол, опустившись на колени между его ног… Александр закрыл глаза, сжал зубы в ожидании… и вдруг почувствовал нежное, легкое прикосновение… и от этого прикосновения все внутри взорвалось… Он с трудом сдержал стон… раскинув руки, вцепился в спинку дивана, по-прежнему боясь прикоснуться к Ирине, чтобы не испугать ее ненароком резким движением… Сидел, напрягаясь и вздрагивая от каждого ее прикосновения, желая, чтобы никогда не кончалась эта сладкая и мучительная пытка… Но, наконец, не сдержался, застонал… и Ирина, взглянув в его напряженное лицо, поднялась, снова забралась к нему на колени… и Александр чуть не закричал от сладкой, пронзившей его боли… услышал ответный стон Ирины, почувствовал, как сжала она его коленями, откинулась назад, держась за его плечи… и, наконец, оторвался от спинки, подхватил Ирину за спину ладонями, чтобы удобнее ей было… чтобы чувствовала она, какая у нее есть крепкая опора… и растворился в потоке Ирининой любви, мечтая только об одном: чтобы это мгновение никогда не кончалось…

…но оно все же закончилось, и они, тяжело дыша, застыли в объятиях друг друга…

- Ирина… – хриплым шепотом начал было Александр, но она опять прижала палец к его губам:
- Тс-с-с-с…
И он снова замер, прижавшись к ней…

…Боже мой, как же долго он не был с ней… как же он стосковался по ней: по ее телу, по ее ласкам… Как хорошо, что она оказалась смелее него… что смогла разрушить весь тот частокол, который нагородил он вокруг их отношений… Но теперь он больше не отпустит ее… никогда… никуда не отпустит…

Оторвался от нее, заглянул в лицо теплым, ласковым взглядом, нежно провел чуть подрагивающими пальцами по щеке… хотел поцеловать… даже потянулся было к ее губам… но в последний момент опять не решился… и Ирина, заметив его нерешительность, улыбнулась легко уголками губ, потянулась к нему… и он, получив ее молчаливое разрешение, поцеловал ее в приоткрытые губы… потом еще раз… и еще… все крепче, ненасытнее… чувствуя, как опять наполняется желанием тело, как трепещет, все крепче прижимаясь к нему, Ирина…

С трудом оторвался от ее губ: нет… не здесь… не так… Нерешительно прикоснулся к пояску халата, взглянул вопросительно… и Ирина чуть не заплакала от этого взгляда: ну, чего ты боишься, Сашка? Ведь уже и так все ясно… И, сама развязав поясок, распахнула халат, и, запустив пальцы в волосы Александра, притянула его голову к своей груди… И, только тогда, увидев прямо перед собой такие любимые, задорно торчащие, бугорки, Александр вдруг поверил в происходящее… понял, что не сон это и не бред его жаждущего любви воображения… И со стоном прижался, наконец, к ее груди, начал жадно целовать, всхлипывая от переполняющих его чувств… Поспешно стащил с нее халатик, загулял руками по телу, вспоминая все его изгибы… и опять невероятным усилием воли оторвался от нее: не здесь… не так…
Взяв под ягодицы, снял ее с себя, услышал ее стон и, пробормотав: «Сейчас, мое солнышко», подхватил на руки и понес в спальню, подцепив за ремень сползающие и мешающие идти брюки…

Уложив Ирину на кровать, стащил, наконец, надоевшие брюки вместе с плавками, сел рядом на край кровати, провел дрожащими пальцами по ее лицу… шее… груди… Почему-то растерялся – впервые в жизни! – не зная, что делать дальше… но тут Ирина обняла его обеими руками, притянула к себе, добралась губами до его губ… и растерянность прошла. Осталось только желание сделать так, чтобы вспоминала Ирина эту ночь, как лучшую ночь в своей жизни… чтобы радость этой ночи заставила ее забыть о боли и горести той, предыдущей…

Опять прильнул губами к ее груди, целуя и лаская языком набухшие соски, гладя и тиская упругие маленькие грудки… Двинулся вниз, обцеловывая каждый сантиметр этого родного, любимого, но уже подзабытого тела… вспоминая его и наслаждаясь этими воспоминаниями… Наконец, спустился вниз, уткнулся носом в жесткие волоски… вдохнул этот изумительный запах женского желания… осторожно прикоснулся языком к набухшему бугорку… И, почувствовав, как сразу напряглась Ирина, сжав коленями его голову, стал легкими движениями, едва прикасаясь, ласкать его языком, зная, что доставляет сейчас Ирине неизъяснимое удовольствие, чувствуя, как все крепче впивается она пальцами в его плечи, слушая ее короткие постанывания и сам заводясь от этих стонов…

…И, наконец, запустила Ирина руки в его волосы, потянула к себе, прошептала, задыхаясь:
- Саша… я больше не могу…

И он двинулся за ее руками, добрался до ее губ, впился в них жестким поцелуем и плавно вошел в нее. Не спеша, будто примеряясь, сделал несколько неглубоких движений, почти выходя из нее и чувствуя, как тянется за ним Ирина, боясь, что выскользнет он из ее объятий… вошел глубже, замер на мгновение, словно прислушиваясь к невысказанному Ириной желанию… и вдруг начал резкие, глубокие толчки, буквально вбивая себя в нее, слыша, как вскрикивает Ирина от каждого такого удара, но не прекращая их... Не прекращал, потому что знал он, что нравится это ей, потому что чувствовал, как лежащие на его прохладных ягодицах ее горячие руки помогают сделать удар еще более глубоким, как подается ему навстречу ее разгоряченное желанием тело…

И в какой-то миг понял, что уже не он, а Ирина управляет происходящим. Ее руки задавали ему темп, ее судорожно сведенные мышцы не выпускали его, наслаждаясь каждым его движением… и он вдруг почувствовал, что еще немного – и остановиться он уже не сможет… и, чуть не сбившись с ритма, решил повторить таблицу умножения… но не смог вспомнить даже дважды два… И в этот момент Ирина закричала и выгнулась под его руками, и он понял, что все в порядке, что можно забыть про эту несчастную таблицу… и, отпустив себя, закончил двумя сильными движениями и упал без сил головой на подушку, дыша с шумом набирающего ход паровоза и стараясь только не пыхтеть громко прямо в ухо Ирине…

Хотел слезть с нее, но она, словно почувствовав это, оплела его руками и ногами, прижалась к нему и не выпустила из своих объятий… и он только поцеловал ее в шею, не в силах поднять голову, чтобы добраться до ее губ, и остался лежать на ней, приходя в себя, успокаивая дыхание… пока, наконец, не услышал веселый Иринин голос:
- Что-то ты с каждой секундой все тяжелее и тяжелее становишься. Раздавишь ведь.

Приподнялся на руках, заглянул в смеющиеся глаза, тоже улыбнулся и скатился с нее на кровать, растянулся расслабленно, закрыл глаза, наслаждаясь покоем и легкостью, заполнившими душу. А Ирина, забравшись под его руку, прижалась к нему, положила голову на плечо:
- Саш… как здорово было!
И прошептала в ухо:
- Я люблю тебя, Саша…

И замерла, почувствовав, как крепко обнял ее после этих слов Александр, как сглотнул он перекрывший горло ком и уткнулся лицом в ее волосы, скрывая выступившие на глазах слезы…


Глава 77.

Они сидели на диване в гостиной и пили чай…

- Сашка, ну перестань уже, а то я сейчас вообще пальто надену!
Сидящая на коленях Александра Ирина в который уже раз вытащила его руку из-под своего халата.
- Не наденешь, – усмехнулся Александр. – У тебя пальто нет, только куртка, а свое я тебе не дам!
И Ирина радостно отметила, что впервые за эти месяцы Александр не только не сжался испуганно от ее замечания, а еще и поддразнил ее, совсем, как раньше… Возмутилась притворно:
- Не придирайся к словам! И вообще, тебе что, для меня пальто жалко?
- Для этой цели – да…
И жалобно добавил:
- Ну, Ирин… А тебе что – жалко, если я тебя потрогаю немножко?
И тихо и серьезно закончил:
- Я так по тебе соскучился, Ириш…

И Ирина тоже перестала улыбаться, посмотрела на Александра серьезно и внимательно… и, не сговариваясь, потянулись они друг к другу, слились в нежном поцелуе… и рука Александр вдруг сама, не спрашивая разрешения, на ощупь опять развязала поясок Ирининого халата, забралась внутрь… и в этот момент заиграл мобильник…

Ирина оторвалась от Сашиных губ, соскользнула с его коленей. Запахнув халат, из-за чего Александр, провожавший ее взглядом, горестно вздохнул, подбежала к сумочке, достала мобильник, глянула на определитель и, вернувшись на колени к Александру, сказала, прежде чем ответить звонившему:
- Это Андрей.
И почувствовала, как вдруг сжался и закаменел только что бывший таким мягким и радостным Александр. Вздохнула: мама права… как она могла так долго мучить Сашу и ничего не замечать?... Поднесла мобильник к уху:
- Привет, Андрей!...
И замолчала, думая, как сказать ему сейчас, что не нужна больше ей его опека… но так сказать, чтоб и не обидеть брата, так за нее беспокоящегося…

- Нет, Андрей, я уже прилетела, я в Москве… Я сейчас у Саши, я сразу к нему проехала… Нет, не приеду, я у него и переночую…

И захотелось отвести трубку от уха, чтобы не оглохнуть от Андреева крика… Услышала вдалеке успокаивающий голос Кати, улыбнулась: ничего, Катя его утихомирит…
- Куда поедем?
Взглянула на напряженного Александра, вздохнула, набираясь решимости соврать любимому брату:
- Не знаю, еще не решили… Может, вообще дома посидим, а может, и съездим куда-нибудь… Не знаю…
Постаралась не заметить удивленный взгляд Александра. Опять послушала крики Андрея по поводу ее безопасности… и, поняв, что он еще долго не успокоится, перебила:
- Андрюша, да не беспокойся ты так. Я же не одна буду, я же с Сашей. Он меня в обиду не даст…

И замерла, удивившись наступившей тишине… В трубке было тихо… а Александр, казалось, даже дышать перестал и, бросив на него взгляд, Ирина испугалась, что он сейчас упадет в обморок – так он побледнел…

Поспешно закончила разговор, бросив в трубку:
- Мы завтра заедем после обеда, хорошо? Кате – привет!
И, не дожидаясь ответа, отключилась, положила телефон на стол, прижалась к Александру, почувствовала, как бьет его мелкая дрожь, обняла, поцеловала в крепко сжатые губы:
- Саш… все в порядке, Саша… все хорошо…

…Он меня в обиду не даст…
…Он меня в обиду не даст…
…Он меня в обиду не даст…
В голове было пусто и гулко, и только эти слова снова и снова выплывали из темноты, ярко горя кроваво-красными буквами…
…Он меня в обиду не даст…
Пружина, скручивавшаяся внутри него почти полгода, скрипнула и сделала еще один оборот… и Александр почувствовал, что она сейчас взорвется и разнесет его на тысячи мелких осколков…
…Он меня в обиду не даст…
Нарастающая в груди тяжесть камнем давила на сердце, перекрывала дыхание…
…Он меня в обиду не даст…
Мелкая дрожь пробивала изнутри, замораживая жутким холодом, вызывая желание сжаться в комочек и забиться под одеяло… и не видеть… не слышать никого… и ничего… кроме этих слов:
…Он меня в обиду не даст…
Волнение нарастало, комом стояло в горле, не давая дышать, требуя каких-то действий…
…Он меня в обиду не даст…

Осторожно освободился из Ирининых рук, снял ее со своих коленей, произнес сквозь сжатые зубы:
- Подожди, Ирин. Я сейчас…

Деревянной походкой вышел в прихожую, остановился растерянно, не понимая, зачем он сюда пришел, что ему здесь надо… Закрыл глаза…и вдруг нарастающей лавиной хлынули воспоминания… весь этот длинный путь, начиная с того страшного дня, когда он так безрассудно своими руками разрушил свое счастье. Воспоминания теснились, наслаиваясь друг на друга, переплетаясь… Малиновский… слезы Ирины… стол… булочная… ненависть Андрея… унизительные отчеты… и постоянное, не оставляющее ни на миг чувство вины… страх обидеть… напряжение… отчаяние… Все налетело враз, одновременно, затопило бешеным потоком, и Александр согнулся под этой тяжестью, обхватил голову руками, боясь, что лопнет она сейчас под этим напором… осел на пол, сжался в комочек, пытаясь защититься от этой страшной лавины… и вдруг глухое рыдание вырвалось из переполненной болью души… Александр вцепился зубами в руку, стараясь сдержаться… не дать волю своей слабости… но разрывающие грудь рыдания оказались сильнее его слабых потуг… и Александр, прекратив бессмысленную борьбу, отдался на волю слез, рвущих на части душу… и приносящих облегчение, уносящих с собой царящие в душе уже столько дней боль и разруху…

…Ирина встревожено посмотрела вслед уходящему Александру, посидела немного, дожидаясь его возвращения… и вдруг услышала странные прерывистые звуки, доносящиеся из прихожей. Нерешительно подошла к дверям… и остановилась, навалившись на косяк, чтобы удержаться на внезапно ослабевших ногах, увидев сжавшегося на полу рыдающего Александра… На подгибающихся ногах подошла к нему, опустилась рядом, обхватила его руками, прижалась щекой к голой спине… и тоже расплакалась, чувствуя горькую радость от того, что все, наконец, закончилось, и теперь они могут начать все с начала… с самого начала… с чистого листа…


Глава 78.

Неровный свет пламени большой толстой свечи едва освещал стол и, частично, диван… но сидящую на диване пару это вполне устраивало…

…Они так никуда и не пошли… ни на какую выставку… Сил хватило только на то, чтобы добраться до дивана… Утомлял даже яркий свет люстры, и поэтому, когда Ирина предложила посидеть при свечах, Александр, не говоря ни слова, зажег декоративную свечу, стоявшую на полке чисто для интерьера, и с тех пор они так и сидели, молча обнявшись, глядя на завораживающий свет свечи, отдыхая душой, приходя в себя после этого тяжелого, и в то же время такого хорошего вечера…

Ирина сидела на коленях у Александра, положив голову ему на плечо, уютно устроившись в кольце его рук, и Александр, прижавшись щекой к ее голове, вдыхая легкий запах ее волос, боялся пошевелиться, чтобы не нарушить хрупкое очарование этой невинной близости. На душе было светло и легко. Туго заведенная пружина, столько месяцев державшая душу в напряжении, вдруг исчезла, и душа расслаблено отдыхала, наслаждаясь тишиной и покоем…

…Сколько они так сидели, они бы и сами не смогли ответить… Время текло сквозь них, не задевая… и, казалось, сама Вечность взяла их под свое покровительство и запретила Времени тревожить их… И они наслаждались этим безвременьем, никуда не торопясь, ни о чем не думая…
…пока вдруг не шевельнулась Ирина и не сказала тихо:
- Саша… Я тебе сказать хочу…
- Что, Ириш? – шепотом спросил Александр, по-прежнему не сводя глаз с колеблющегося огонька свечи.
- Саш… Прости меня, ладно?
Александр изумленно посмотрел на потупившуюся Ирину.
- За что, Ирин?
- Я не должна была так поступать… ну, Андрею все докладывать… и вообще… Я же видела, как тебе тяжело… но ничего не делала…
- Ирин, да ты что?!
- Подожди, Саша… дай я скажу… Я знаю, ты считаешь, что это – правильно… что это – как наказание за то, что ты сделал… Но я… все равно, я не должна была допускать этого… Просто я сначала боялась, понимаешь? И поэтому мне было спокойнее, когда Андрей знал, где я… И тогда это было оправданно… Но потом, когда я увидела, что ты меня не обидишь, что ты так стараешься, чтобы мне хорошо было, спокойно… мне надо было еще тогда все это прекратить… а я как-то уже по привычке продолжала перед Андреем отчитываться, хотя никакой нужды в этом уже не было… И только зря тебя унижала… Прости, Саш, ладно?
- Да ты что, Ирин! – потрясенно повторил Александр. – Да я… меня…
Замолчал, пытаясь справиться с вновь нахлынувшим волнением.
- Ирина! Все правильно было… я же понимаю… и всегда понимал… Я много думал все это время… Пытался понять, почему же так получилось… как я мог… почему я смог так поступить… Ты знаешь, – Александр сконфужено улыбнулся, – я ведь даже к врачу ходил… к психотерапевту…
- Что? – изумленно посмотрела на него Ирина.

Александр смущенно пожал плечами:
- У нас на работе новое веяние… психотренинги для управленцев… Знаешь, это ведь сейчас модно… Ну, и нас всех в обязательном порядке отправили… недели две назад… Помнишь, я тебе говорил, что семинар у нас был трехдневный? Ну, вот это он и был… Ну, и тренер этот… психолог… мне понравился… Он нас за три вечера столькому научил… И я напросился к нему на консультацию… Хотел только пару вопросов задать… и не заметил, как все выложил… Сам удивился, как это произошло… я вообще не думал, что смогу об этом с кем-то говорить…

Александр замолчал, крепче прижал Ирину к себе, набираясь сил для дальнейшего разговора… А у Ирины вдруг увлажнились глаза: надо же… Саша ради нее пошел к психологу… это он-то… Господи, как же, значит, плохо ему было, что он решился на такой шаг… и как же он хотел все исправить… вернуть ее…
- Саша…
- Подожди, Ирин… я доскажу…

Александр помолчал еще немного, вздохнул:
- Знаешь, Ириш… Я не скажу, что мне легко стало после этого… но какая-то ясность появилась… Я понял, почему все так произошло… Понимаешь, когда я понял, что ты меня любишь… а, главное, когда я понял, что я тебя люблю… я тебя стал своей собственностью считать… Забыл, что ты – самостоятельный человек, со своей жизнью, своими друзьями… А это и не любовь, наверное, была… а… как жажда обладания красивой и дорогой вещью… Потому что когда любишь, то отдавать приятнее, чем брать… я это теперь понял… Иринка, я… мне так тяжело было… Но когда я думал, каково было тебе… Я обещаю, Ирин, что никогда больше… никогда тебя не обижу… Я у этого психолога уже два раза был… и еще пойду… потому что я не хочу, чтобы это повторилось… не хочу, чтобы ты меня боялась… Я люблю тебя, Иришка…

И замолчал… отвернувшись, смахнул выступившие на глазах слезы, сказал насмешливо, пытаясь скрыть охватившее его волнение:
- Что-то я сегодня такой чувствительный… прямо как герой мелодрамы…
А Ирина подняла на него полные слез глаза и тихо прошептала:
- И я тоже… как героиня…
И поцеловала Александра в насмешливо улыбающиеся губы…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Глава 79.

Андрей встретил их на пороге, нахмурившись, посмотрел на улыбающуюся Ирину, на серьезного Александра, впервые за последние месяцы не опустившего глаза, встретившись с его взглядом…
- Ну, что… нагулялись вчера?
- Нагулялись… по квартире! – рассмеялась Ирина и незаметно пожала руку все-таки напрягшемуся Александру. Поцеловала брата в щеку, скинула куртку на руки подхватившего ее Александра и, схватив Андрея за руку, потащила его в комнату, бросив на ходу:
- Саш, ты пока с Катей пообщайся, ладно? Мне с Андреем поговорить надо!

Александр проводил их взглядом, повесил куртку, постоял немного перед зеркалом, задумавшись, не замечая своего отражения… услышал голос Кати, уговаривающей Пашку перестать баловаться и, наконец, доесть эту «ну очень вкусную кашку»… прошел на кухню, остановился в дверях, навалившись на косяк, наблюдая, как Катя пытается засунуть ложку в рот вертящемуся и плюющемуся во все стороны кашей Пашке… улыбнулся, представив на ее месте Ирину, кормящую с ложки их сына… Хотя… почему именно сына? Дочка – это тоже здорово… особенно, если на Иринку похожа будет.

Кашлянул, привлекая к себе внимание:
- Кать, привет!
Катя глянула на него мельком, вся поглощенная своим серьезным занятием:
- Привет, Саш!
Отвернулась было обратно к сыну… но, почувствовав что-то необычное, снова повернулась… Вскинула голову, уже внимательно посмотрела на так и стоящего в дверях Александра… и улыбнулась:
- Саша, вы что, совсем помирились? Окончательно?
- А что, заметно? – смущенно улыбнулся Александр.
- Да… Ты сегодня такой… такой…
Помолчала, подбирая нужные слова, снова улыбнулась:
- Светлый такой… и расслабленный, спокойный… И глаза такие ясные… Саша, я очень рада за вас!

Александр оторвался от косяка, шагнул к Кате:
- Кать… я тебе спасибо хочу сказать… Я так тебе благодарен… Если бы не ты… Если бы ты тогда меня не встряхнула, не отругала… я бы, наверное, так и не решился к Иринке поехать… Спасибо тебе, Катюша.
- Да не за что, Саш… – пожала плечами Катя. – Если говорить честно, я это ради Ирины делала.
- Я знаю, Кать… но, получилось, ты нас обоих спасла… А меня – особенно… Я не знаю, как бы я жил без нее… Спасибо тебе за то, что ты дала нам шанс на новую жизнь…

Помолчали, без улыбки посмотрев друг на друга, потом Катя серьезно сказал:
- И я очень надеюсь, Саша, что я никогда об этом не пожалею.
- Не пожалеешь, Кать. Я тебе обещаю… Мы будем самой счастливой парой на свете!
- Ну уж нет… – рассмеялась Катя. – Самая счастливая пара – это мы с Андреем. А вы уж в любом случае после нас будете…
- Ладно, – улыбнулся Александр. – Но за вами – мы первые.

И, посмотрев на Пашку, увлеченно размазывающего руками по столу вывернутую из тарелки кашу, спросил:
- Кать, а каша-то действительно вкусная была?
И усмехнулся, глядя, как, всплеснув руками, вытащила Катя разбаловавшегося сына из-за стола и потащила в ванную отмывать эту «ну очень вкусную кашку» с его довольной физиономии…

…Ирина втащила Андрея в гостиную, усадила на диван, сама забралась на диван с ногами, встала рядом с Андреем на колени и, крепко его обняв, поцеловала в щеку:
- Андрюшка! Я тебя так люблю! Ты самый лучший брат на свете!
И сразу растаявший от этих слов Андрей смущенно улыбнулся:
- Ну, ладно, Ирин… Ты чего?
- Ничего… Я правду говорю!

И Ирина продолжила, целуя его после каждого эпитета:
- Самый заботливый, самый внимательный, самый беспокоящийся… Самый хороший! Мне так повезло, что ты у меня есть!
Села рядом, взяла его под руку, прижалась щекой к его плечу…
- Так, Ирин…
Андрей взял ее за подбородок, повернул к себе, заглянул в лицо:
- Хитришь, сестренка! Приятно, конечно, но… О чем поговорить-то хотела?
- Ну, вот… – улыбнулась Ирина. – Я ему тут в любви признаюсь, а он не верит…
- Верю, Иришка, верю. Я тебя тоже очень люблю… поэтому давай рассказывай, как у вас дела… Я, честно говоря, немного беспокоился…
- Знаю я твое «немного», – вздохнула Ирина. – Вот об этом я и хотела с тобой поговорить…

Помолчала, думая, как начать этот нелегкий разговор…
- Андрей… может, ты и не заметил, но Саша очень изменился в последнее время… Он совсем другой стал… Он так хотел меня вернуть, что… В общем, Андрюш… мы с ним сегодня всю ночь говорили… Ну, почти всю ночь… Я ему верю, Андрей… он больше меня не обидит… Поэтому… Андрюш, ты только не обижайся, ладно?... Я больше не буду тебе звонить… ну, я имею в виду…
- Я понял, что ты имеешь в виду… – помрачнел Андрей. – Но, Ириш… а если…
- «Если» – не будет, Андрей. Саша изменился, и я ему верю. Он меня очень любит, а я люблю его… Не надо его больше унижать, ладно?
- Ирин, но мама…
- А мама меня как раз и отругала за то, что я так над Сашей издеваюсь… что до сих пор перед тобой отчитываюсь, хотя уже давно ему верю… Она сказала, что раньше, пока я его боялась, это было нужно… а теперь это просто садизм какой-то…
И поспешно добавила, боясь, что обидится Андрей на такие слова:
- Это она про меня сказала, Андрюш… потому что решать это надо было мне… и давно… Не обижайся, ладно?
- Она так сказала? – Андрей помолчал, глядя в пол перед собой, потом посмотрел на встревожено смотрящую на него Ирину:
- Ну… я не скажу, что я с этим согласен… но, раз вы обе считаете, что так будет лучше…

Снова помолчал, не зная, как задать этот очень важный, но несколько бестактный вопрос…
- Ириш… а вы с ним уже… ну… были вместе? Ты этого не боишься?
Ирина смущенно засмеялась, уткнулась ему в плечо, спрятав заалевшее лицо:
- Андрюш… я не боюсь… у нас все хорошо… и с этим тоже все в порядке… Саша сейчас очень боится меня обидеть… он очень обо мне заботится… во всем… Андрей, не беспокойся уже за меня, у нас все хорошо будет…

И, взглянув на внимательно за ней наблюдающего брата, тихо сказала:
- Вот увидишь, мы будем самой счастливой парой на свете…
А Андрей усмехнулся, замотал головой:
- Только после нас, Ириш… Мы с Катей это место уже заняли…
- Да ладно, – рассмеялась Ирина. – Мы на ваше место не претендуем. У нас свое будет!

И снова прижалась к нему, почувствовала, как ласково обнял ее Андрей… и опять, в который уже раз, подумала, как же ей повезло, что есть у нее такой заботливый и такой любящий брат…


Глава 80.

…Катя заглянула в комнату:
- Ну что, вы свои разговоры закончили, или еще нет?
- Закончили!
Ирина вскочила, подбежала к Кате, взглянула на юлой вертящегося на маминых руках Пашку:
- Ты чего такой мокрый и грязный, а, Павел Андреевич?
- Это мы так обедали, – ответила за него Катя. – А сейчас идем переодеваться. Пойдем с нами, хоть посплетничаем немного, а то опять уж две недели толком поговорить не удавалось.
- Пойдем! – радостно согласилась Ирина. – Только не долго, меня Саша ждет.
И подруги, весело переговариваясь, ушли в детскую.

Андрей проводил их взглядом, встал, задумчиво прошелся по комнате, постоял немного, вспоминая разговор с Ириной…

…Значит, Сашка изменился… хм, свежо предание, да верится с трудом… Но Иришка так уверенно говорила об этом… И мама… мама тоже думает, что он слишком увлекся в обеспечении Ирининой безопасности… Садизм… сильно сказано, конечно… Но, может, действительно он чего-то не увидел… не понял… Да, собственно, он же с Сашкой и не разговаривал в последнее время…

Вспомнил их с Александром встречи: как стоял Сашка в коридоре у дверей, глядя в пол или отвернувшись в сторону, дожидаясь, пока расцелуется Ирина со всеми, передаст приветы от мамы и сообщит ему, Андрею, о том, куда они сегодня поедут, а потом разворачивался и, так ни слова и не сказав, выходил в подъезд… Вот, собственно, и все их с Сашкой общение… Ни разу ведь за эти три месяца не поговорил с ним больше, и у Ирины не поинтересовался, каково сейчас Сашке приходится…

Садизм… Усмехнулся горько: а ведь задело его это слово… хоть и постаралась Иринка смягчить впечатление, принять вину на себя… Значит, мама из Петербурга увидела то, что он не разглядел у себя под носом… Изменился Сашка… перестала его Ирина бояться… а он по-прежнему в нем врага видит… и топчет его дальше, не замечая, что уже, может, помочь надо подняться… А ведь Катя ему уже говорила об этом… почему же он к ней не прислушался?

Постоял еще немного, глядя в пол, раздумывая, стОит ли начинать этот разговор… и, наконец, решившись, вышел из комнаты. Прошел через небольшой коридор, остановился в дверях кухни, увидел задумчиво стоящего у окна Александра.
- Сашка!
Александр вздрогнул от неожиданности, обернулся на голос, взглянул на стоящего в дверях Андрея, медленно отвел глаза, уставился в подоконник:
- Что?
Андрей подошел к нему, встал, засунув руки в карманы, за его спиной:
- Ну что… поговорим?
Александр еще мгновение постоял, глядя в окно, потом решительно повернулся к Андрею, смело, но без вызова, посмотрел ему в лицо:
- Давай, поговорим.

И они замолчали, глядя друг другу в глаза: Александр – серьезно и напряженно, Андрей – изучающе прищурившись. Наконец, Александр отвел взгляд, понимая, что именно он должен начать этот нелегкий разговор и что только от него зависит, поверит ли ему Андрей, или так и будет глядеть на него волком и переживать за Ирину…

- Андрей… Я…
Замолчал, пытаясь собрать разбежавшиеся при появлении Андрея мысли… с трудом подбирая нужные слова…
- Я знаю все, что ты хочешь мне сказать… я знаю, что я вел себя, как последняя скотина… но… честное слово, Андрей… Иринке больше ничего не угрожает… я многое понял за это время… очень многое… Я сейчас все сделаю, чтобы исправить то, что я натворил… чтобы больше не боялась меня Ирина, чтобы верила мне… Я люблю ее, Андрей… действительно люблю… Поверь мне, Андрей…

Замолчал, закусив губу, всей кожей чувствуя внимательный взгляд Андрея, не зная, что еще сказать, чтобы поверил ему Андрей, чтобы понял, что не надо больше волноваться за Ирину… Тихо повторил:
- Я люблю ее…

Поднял голову, посмотрел на Андрея умоляющим взглядом, почувствовал, как опять изнутри поднимается волнение, заставляя дрожать губы, мысленно выругался: совсем нервы ни к черту стали… не хватало еще перед Андреем разнюниться… Стиснул зубы, сжал кулаки, выпрямился напряженно, пытаясь вспомнить, как умел он когда-то показывать свою независимость… и чувствуя, как дергается жилка у виска, и дрожит щека… А Андрей, по-прежнему внимательно за ним наблюдающий, увидев, как борется Сашка с накатывающим волнением, как не хочет он показать ему свою слабость, вдруг усмехнулся насмешливо… и, снова посерьезнев, сказал:
- Ну, Сашка… смотри! Если еще хоть раз… хоть когда-нибудь ты Иринку обидишь… Убью, и не задумаюсь…
- Договорились… – слабо улыбнулся Александр. – Только я, вообще-то, собираюсь жить долго… так что – не дождешься…

Андрей хмыкнул, вытащил руки из карманов, отошел к столу, сел, положив руки на стол… Помолчал немного и, глядя на сцепленные в замок пальцы, выдавил:
- Я тут, наверное, со своим досмотром перестарался немного…
- Нет, Андрей, – перебил его Александр. – Ты же за Иринку беспокоился и не знал, что я… что не надо уже волноваться… Все нормально…

Андрей поднял голову, снова внимательно посмотрел на Александра, произнес удивленно:
- Сашка… а ты действительно изменился…
Александр только молча пожал плечами…
- Ладно… Проехали… – Андрей решительно встал, подошел к холодильнику, открыв дверцу, начал изучать его содержимое:
- Пока там девчонки нам косточки перемывают, давай-ка хоть кофе выпьем. С бутербродами.

И начал накрывать на стол, искоса поглядывая на замершего у окна Александра…


Глава 81.

…Это был прекрасный день нового обретения старых друзей…

После дружного чаепития у Андрея они поехали к Кире… потом, вместе с ней, – к Павлу Олеговичу… И Александр, наполняясь радостью от встречи с ними, чувствовал себя по-настоящему счастливым. Таким счастливым, каким он, пожалуй, никогда раньше и не был… Только сейчас, глядя в смеющиеся глаза Павла Олеговича, видя, как хлопочет вокруг него Маргарита Рудольфовна, то предлагая кофе, то пододвигая поближе вазу с фруктами, он понял, как же он соскучился по этим близким ему людям, которых он так долго избегал, наказывая себя… и боясь их презрения... И теперь, с облегчением поняв, что они так ничего и не знают о случившемся, мысленно благодарил Андрея с Катей за их молчание…

И, уже сидя в машине, не сдержав переполняющих его эмоций, сказал глядящей на него с улыбкой Ирине:
- Иришка… если бы ты только знала, как я счастлив!
- А я знаю, – рассмеялась Ирина и, потянувшись к нему, легко и нежно поцеловала в улыбающиеся губы… и оба перестали улыбаться… посмотрели друг на друга, захлебнувшись девятым валом накатившего желания, и Александр рванул с места, стремясь поскорее доехать до дома…

…Целоваться начали уже в лифте…

…Едва захлопнув за собой входную дверь, кинулись друг к другу, будто не виделись несколько месяцев… скинув прямо на пол пальто и куртку, жадно прильнули губами к губам… и Александр, прижав Ирину к стене, поспешно начал стягивать с нее джинсы, а она так же торопливо стала расстегивать ему ремень на брюках… и Александр, нетерпеливо помогая Ирине, с трудом дождался, когда же, наконец, он сможет слиться с ней в едином и страстном порыве…

…Наконец, остановились, тяжело дыша, приходя в себя… постояли, обнявшись… оторвались друг от друга… и Ирина, взглянув на себя в зеркало и увидев задранный до шеи свитер и спущенные до коленей джинсы, ойкнула и, залившись краской, отвернулась от Александра и поспешно начала приводить себя в порядок. А Александр, посмотрев на свое взлохмаченное отражение, дрожащими руками натянул приспущенные брюки, и, усевшись прямо на пол, тихо спросил:
- Господи, Иринка… что это было?
И тут же, как пружиной подброшенный, вскочил, похолодев от пришедшей в голову мысли:
- Ирин… ты как… я тебе больно не сделал?
- Нет, нет, Саш, все в порядке… – поспешно ответила Ирина, поворачиваясь к нему. – Только… я тоже не поняла, что случилось… Сумасшествие какое-то…
И смущенно спрятала лицо на груди Александра…

…А потом они сидели, обнявшись, при неровном свете все той же толстой декоративной свечи и молчали…
…и Александр никак не мог поверить, что прошел всего один день… одни сутки… с того момента, как встретил он Ирину в аэропорту. Еще вчера его душа была полна боли и тоски… еще вчера ему казалось, что жизнь так никогда и не наладится, и ему еще много-много долгих дней придется искупать свою вину, добиваться Ирининой любви, терпеть презрение и недоверие Андрея… А прошли всего сутки – всего одни сутки! – и счастливее него нет человека на Земле… Сбылись все его мечты: Иринка с ним… она любит его, верит ему… Большего и желать невозможно! Чего еще желать…

…Чего еще желать?...

Александр шевельнулся, чуть отодвинув от себя Ирину. Она подняла глаза, посмотрела вопросительно:
- Что, Саш?
- Ирин, подожди минуточку… я хочу тебе кое-что показать…

Встал, вышел из гостиной, прошел в кабинет, из самого дальнего угла самого нижнего ящика письменного стола вытащил заветную коробочку… Постоял, справляясь с волнением: с того страшного дня ни разу не открывал он ее… спрятал подальше, не зная, пригодится ли она когда-нибудь, или так и пролежит теперь в этом дальнем уголочке до самой его смерти… Открыл, посмотрел на изящное золотое колечко… и опять захлебнулся в обрушившихся воспоминаниях: магазин… похвалы продавца… аэропорт… и – Ирина, так и не увидевшая тогда этого, купленного для нее, колечка…

Резко захлопнул крышечку, отрезая горестные воспоминания: нет, сейчас все будет по другому… все будет хорошо… Только… захочет ли Ирина принять от него это кольцо… Или… Прикрыл на мгновение глаза: может, зря он это делает… может, надо было подождать немного? Может, и зря… но теперь уже поздно сомневаться – Ирина ждет… Сжал коробочку в кулаке, задвинул обратно ящик и, резко повернувшись, быстро вышел навстречу неизвестности…

…Ирина сидела, забравшись на диван с ногами, обняв себя за колени, глядя на завораживающий огонек свечи. И, когда Александр тихо подошел к ней, стараясь не нарушить своими шагами очарование окружающего их полумрака, Ирина, не пошевелившись и не посмотрев на него, тихо сказала:
- Знаешь, Саша… Я сейчас сидела и думала: как все в жизни переменчиво… Еще вчера все было так ужасно… я думала, что жизнь еще долго не наладится, что мы с тобой вечно будем мучить друг друга… и мне так плохо было от этого… А всего один день прошел – и все так хорошо стало, что даже страшно: а вдруг это сон… и я сейчас проснусь, а ничего этого нет…

Ирина подняла на Александра полные слез глаза, и он, задохнувшись от нежности, подхватил ее на руки, осторожно опустился на диван, усадив ее себе на колени, прижал крепко, но бережно к своей груди:
- Иришка… Иринушка… все хорошо… все действительно хорошо! Я с тобой, а ты – со мной. И это – не сон. И мы всегда будем вместе… всегда, до глубокой старости… до самой смерти… вот увидишь!

Ирина улыбнулась сквозь слезы:
- Они жили долго и счастливо и умерли в один день.
- Именно, Ирин! Это – про нас. А чтобы ты в это совсем поверила…

И протянул ей маленькую бархатную коробочку:
- Иришка… это тебе. Это я из Америки привез. Хотел в первый же день подарить, но…
Замолчал, закусив губу…
- Что это? – шепотом спросила Ирина, уже зная ответ, и все равно желая услышать его от Александра.
- Это?
Александр помолчал немного, глядя на лежащую на ладони коробочку:
- Это – моя мечта…
И, открыв крышечку, тихо продолжил:
- Выходи за меня замуж, Ирин…

И замолчал, с нарастающей тревогой ожидая ответа. А Ирина смотрела на золотое колечко, словно сплетенное из двух тонких полосок, такое воздушное и изящное… и молчала… И от этого молчания все больше холодела душа Александра, вновь заполняясь безнадежным отчаянием.

…Молчит… Она молчит… Он поторопился… Зачем же он так поторопился?! Одно дело – встречаться, а другое – замуж… Она еще не готова к этому… она только вчера ему поверила… Она еще не разобралась в своих чувствах, в том, что происходит… А он… зачем же он так поторопился?!

- Ирин! – отчаяние прорвалось в голосе, и Александр замолчал, закусив губу, беря себя в руки.
- Иришка… ты не торопись… если ты пока не готова… я подожду… Я буду ждать, сколько понадобится, Ириш… Ты просто знай, что я… я люблю тебя Ирин… очень люблю… Я подожду, Иришка… Я…
И тут Ирина подняла голову и серьезно спросила:
- Саш… а мне его сейчас поносить можно будет, или его только в ЗАГСе надевают?

И, так и не дождавшись ответа от потерявшего дар речи Александра, осторожно достала колечко из коробочки, надела его на палец. Отведя руку ближе к свету свечи, полюбовалась на его золотистые отблески, прильнула к Александру и, взглянув в его потрясенное лицо, тихо и мечтательно сказала:
- А правда, было бы здорово устроить свадьбу в новогоднюю ночь?...

И, улыбнувшись, поцеловала его в колючий подбородок…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Хорошо что Ирина и Александр наконец то помирились.

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Согласна.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Глава 82.

День рождения Кати отмечали у Павла Олеговича. Помимо виновников торжества – четы Ждановых – и хозяев дома собрались только самые близкие: Пушкаревы с Николаем, Кира с Никитой, Татьяна Васильевна с Ириной, Роман. Александр задерживался на работе, поэтому решили начать без него, тем более, что из-за Пашки засиживаться долго было нельзя…

Застолье было в самом разгаре, когда раздался звонок в дверь. Павел Олегович поставил бокал:
- А вот и Саша…
И, встав, на правах хозяина дома пошел встречать гостя.

Распахнув дверь, увидел стоящего в подъезде с огромным букетом роз Александра. Отступил, чтобы не задеть это благоухающее чудо:
- Ну, заходи скорей! Мы тебя уже заждались!
А из-за его спины уже выглядывала сияющая Иринка:
- Сашка! Ну, ты что так долго! Я уж извелась вся!

Улыбнувшись, Александр вошел в квартиру, обнял одной рукой подскочившую к нему Ирину, поцеловал ее в подставленные губы и так, обнявшись, они и вошли в радостно загудевшую множеством приветственных голосов комнату. Александр подошел к имениннице, вручив букет, расцеловал ее в обе щеки и, наконец, уселся рядом с Ириной, предвкушая хороший вечер…

- А опоздавшему – штрафная!
Валерий Сергеевич, взяв бутылку, наполнил рюмку Александра прозрачной жидкостью, пояснив всем присутствующим, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Водочка для штрафной – самое то… Куда ж без нее…
И все весело подхватили:
- Давай, давай!... Тост! Скажи тост!... Саша, поздравь именинницу…

Александр встал, взяв рюмку за тонкую ножку, помолчал, задумчиво вертя ее в руках… и серьезно начал:
- Знаете… я вот сейчас пришел… опоздал… и вспомнил, как я появился здесь год назад…
И все замолчали, вспомнив его появление на прошлом дне рождения Кати.
- Я тогда даже не думал, что меня так встретят… что смогут простить и никогда больше даже не вспоминать о том, что я сделал… И тут же, на Катином дне рождения, я познакомился с Ириной… И, казалось бы, можно было бы жить и радоваться… но я…

Замолчал, собираясь с мыслями, почувствовал, как прижалась к нему, пытаясь его поддержать и ободрить, Ирина, усмехнулся коротко: опять она его спасает…
- Этот год для меня был очень тяжелым… и не только для меня… Я чуть сам, своими руками, не разрушил свое счастье… Но меня опять простили… дали мне шанс…

Опять замолчал, справляясь с волнением. В комнате стояла звенящая тишина. Даже Пашка затих на руках у Кати, словно проникнувшись общим вниманием.

- Я хочу всем… всем вам сказать большое… огромное спасибо за то, что не дали сорваться… что помогли мне удержаться на краю пропасти, поддержали, дали шанс выкарабкаться… И выпить я хочу за человеческое великодушие… и за вас всех…
Окинул взглядом по-прежнему молчащих гостей, повернулся к Кате:
- И особенно – за тебя, Катя. Спасибо тебе за все… Ты столько для меня сделала…
- Она сделала даже больше, чем ты предполагаешь, – серьезно заявил внимательно слушавший его Андрей. – Если б не она, я б тебя давно уже четвертовал… еще когда ты за Иринкой только ухаживать начал…
- Может, это было бы и лучше, – тихо сказал Александр и оглянулся на уткнувшуюся взглядом в тарелку Ирину.
- Еще чего, – сердито сказала Ирина, подняв голову. – А меня опять спросить забыли, что Я думаю по этому поводу? И давай не отвлекайся. Ты тост говорил, вот и говори… А вообще, хватит уже разговаривать, пить пора…
И, взяв рюмку, наполненную легким белым вином, потянулась к Кате:
- За тебя, Катюш… и за всех нас…

И все заговорили, начали чокаться с Катей, друг с другом… и Александр, опустившись на стул, вдруг почувствовал, как же он, оказывается, волновался, когда говорил этот импровизированный тост… и опять, не глядя, нашел руку Ирины и сжал ее в своей ладони, набираясь у Ирины силы и спокойствия.

А Катя вдруг наклонилась к Андрею и что-то шепнула ему на ухо. Андрей удивленно посмотрел на нее, но она снова что-то ему горячо зашептала, и Андрей закивал сначала, соглашаясь с ее словами, а потом усмехнулся, бросил взгляд на взволнованного Александра и, встав, постучал вилкой о бутылку, призывая к вниманию:
- Я тоже тост сказать хочу. Разрешите?

И, переждав гул, возникший от общего согласия с его предложением, продолжил:
- А я хочу выпить за человека, без которого, возможно, и моего счастья тоже не было… За человека, который всю жизнь пытался быть злым демоном, но все его козни превращались в полную противоположность тому, чего он хотел добиться. Из-за него мне пришлось уйти из компании и из дома… но, благодаря этому, я по-настоящему сдружился с папой и мамой, понял, как я их люблю, и как они любят меня… Он принес мне очень неприятное известие… но, благодаря ему, я встретил свою вторую маму и прекрасную сестренку… Он сделал такое… что я готов был его убить! Но он же показал мне, как можно и нужно бороться за свое счастье, по кирпичику собирая все, что так неосторожно разрушил. Когда-то он был моим лучшим другом, потом стал злейшим врагом… А теперь я думаю, что, если он не против… то, может, и нашу дружбу можно попробовать возродить? А, Сашка? Как ты на это смотришь?

И, не дожидаясь ответа от ошарашенного этим предложением Александра, поднял бокал:
- За тебя, Сашка, и за то, чтобы ты, наконец, понял, кем же ты являешься на самом деле…
И, подойдя к растерявшемуся Александру, подмигнул ему и усмехнулся насмешливо:
- А неплохой тост получился, а, Сашка?


Глава 83.

Новый год, как и в прошлый раз, отмечали на даче Воропаевых… И все было, как в прошлом году: и украшение дома, и большая пушистая елка, переливающаяся разноцветными фонариками, и пироги Елены Александровны… И только одно было совсем не так: вместо Маргариты Рудольфовны всеми приготовлениями к празднику распоряжался хозяин дачи Воропаев Александр Юрьевич…

Вот где его организаторские способности и умение распоряжаться людьми раскрылись в полном объеме! Не прошло и пяти минут, как безалаберная суматоха с выгружением сумок, сумочек и пакетов превратилась в организованное действие, а еще через десять все приехавшие уже знали, кому и чем придется заниматься и разбежались по своим рабочим местам.

- Ну, а мы с тобой, – Александр смерил взглядом оставшегося в комнате Андрея, – пойдем на улицу снег чистить.
- А я, может, хочу с Ромкой елку наряжать, – насмешливо усмехнулся Андрей. – Раскомандовался тут…
- Поговори еще… – проворчал Александр.
- И поговорю. А что ты мне сделаешь?
- В угол поставлю… – серьезно заявил Александр.
И хотевший еще что-то сказать Андрей от неожиданности подавился словами, закашлялся… и вдруг рассмеялся и, махнув рукой, сквозь смех выдавил:
- Нет уж… я лучше снег почищу…

И пошел к выходу. Александр проводил его взглядом и, оставшись один, облегченно вздохнул: кто бы знал, чего ему стоила эта энергичная уверенность… За эти ужасные полгода он настолько привык держать себя в руках и сдерживать свои чувства, что, когда Павел Олегович попросил его взять на себя организацию праздника, он в первый момент даже испугался, что не справится… но Иринка так радостно согласилась с Павлом Олеговичем, что у него это замечательно получится, что он не смог отказаться… И теперь, видя первые результаты своей распорядительской деятельности, он с радостью чувствовал, что возвращается к нему уверенность в своих силах, и проходит страх, что его никто не будет слушать…

- Саша, а ты не знаешь, где моя сумка? – Войдя в комнату, Ирина растеряно оглянулась по сторонам, пытаясь найти пропажу. – Я ее никак найти не могу…
- Я ее к себе в комнату унес… мы же там ночевать будем.
Ирина подошла к Александру, обняла его, скользнув руками под пиджак, уткнулась лбом в плечо:
- Сашка, какой ты молодец! Так быстро всех организовал!
Александр прижался щекой к ее мягким волосам, вдохнул их легкий аромат, улыбнулся иронично:
- Иришка… вы с Павлом Олеговичем это специально подстроили?
- Вот еще! – возмущенно отстранилась Ирина. – Была нужда! Просто у тебя хорошие организаторские способности, поэтому кому, как не тебе, организацией заниматься.
- Ладно, Ириш, не шуми!
Александр снова притянул ее к себе.
- Спасибо вам…
Помолчал немного, упершись подбородком ей в макушку, ласково обнимая за плечи, вздохнул тихонько:
- Иришка… я не знаю, что бы я без тебя делал… не знаю, Ириш!
- А я бы без тебя вообще умерла, – прошептала Ирина и опять замерла в его ласковых объятиях…
Потом вдруг отступила на шаг, глянула странным настороженным взглядом:
- Саш… я тебе сказать хочу…
Но в этот момент из кухни раздался голос Елены Александровны:
- Ириночка!
Ирина опустила на мгновение глаза… потом снова подняла голову, отозвалась весело:
- Иду!
И улыбнулась насторожившемуся Александру:
- Я тебе потом скажу, когда суматохи поменьше будет, ладно? А сейчас тебя Андрей ждет, он сказал, что вы с ним снег чистить собирались.
И вышла из комнаты.

Александр проводил ее взглядом: интересно, о чем это Иришка поговорить хочет?
Тряхнул головой: ладно, вечером узнает. А сейчас пора во двор, снег чистить… а то его Андрей самого в сугроб закопает…
Улыбнулся весело: надо же… Андрей ему подчинился! Бывает же такое!
И пошел одеваться.


Глава 84.

Они танцевали… Танцевали, полностью отдавшись ласковой, лирической мелодии, льющейся из динамиков музыкального центра… танцевали, с такой нежностью и любовью прижавшись друг к другу, что Андрей, взглянув ненароком, долго не мог оторвать от них глаз, а потом переглянулся с Катей и бережно обнял ее за плечи… а Татьяна Васильевна вытерла нечаянную слезу и еще раз мысленно повторила загаданное под бой курантов желание: пусть у них все будет хорошо…

- Саша! – сказала Ирина, и Александр, оторвавшись от нее, заглянул в ее сияющие глаза:
- Что, Ириш?
- Саш… пойдем, погуляем! Помнишь, ты меня в прошлом году на свое поле водил? Давай еще раз туда сходим?
- Пойдем! – обрадовано согласился Александр. – Я ведь тоже с того раза там не был!
И, переглянувшись, они тихонько выскользнули из комнаты… а все оставшиеся сделали вид, что они этого не заметили…

…Огромное заснеженное поле ничуть не изменилось. Казалось, что оно так и застыло на века в своем переливающемся и искрящимся под неровным светом нереально огромной и яркой Луны великолепии…

Они остановились на самом его краю, не решаясь пройти дальше, чтобы не нарушить это белоснежное и безразличное к ним спокойствие…
Александр подошел к Ирине сзади, обнял ее, прижал к себе…
- Знаешь… а ведь действительно жутковато… Раньше я этого как-то не замечал…
- Раньше ты одиноким волком был…
- А теперь?
- А теперь человеком стал… – улыбнулась Ирина.

Помолчали, глядя на сияющие над ними холодные, равнодушные звезды…
- Ириш… год назад… когда мы здесь стояли… я даже помыслить не мог, что пройдет всего год, и все так изменится… Я так любил лежать в снегу и, утонув в звездном небе, думать, что я – один во Вселенной… А теперь я думаю: как же я мог так жить – один… без тебя, без Павла Олеговича… без Андрея, наконец… Я ведь никогда не был одинок, но, дурак, даже не понимал этого… Гордился своей независимостью, не соображая, что независимость эта – фикция… и что, главное, не нужна она мне, независимость эта…
Улыбнулся смущенно:
- Я ведь даже о семейной жизни, как о кошмаре думал… Скажи мне кто год назад, что я с таким нетерпением нашей свадьбы ждать буду… дни до нее считать… я бы решил, что он ненормальный … А сейчас дождаться не могу, когда же эти две недели пройдут, и я твоим мужем стану… А ты – моей женой… И начнется у нас та самая семейная жизнь…

- Саша, – тихо сказала Ирина. – А у нас ребенок будет…
- Обязательно будет, Ириш, – так же тихо ответил Александр. – И я думаю, что не один…
- Саша… ты не понял…
Ирина повернула голову, взглянула в мечтательно-умиротворенное лицо Александра:
- Он у нас уже есть… Я беременна, Саша…
- Что? А… как… когда? – Александр растерянно посмотрел не Ирину. – И почему я не знаю?
- Теперь знаешь, – улыбнулась Ирина. – А раньше я и сама не знала… Сегодня утром выяснила.
- И целый день молчала, – обиженно пробормотал Александр, пытаясь свыкнуться с мыслью, что отцовство ожидает его несколько быстрее, чем он рассчитывал.
- Не хотела в суматохе говорить, на бегу. Поэтому и привела тебя сюда… А ты… не рад?

…Не рад?
Александр вдруг вспомнил, как Катя кормила Пашку… Интересно, а у них мальчик будет, или девочка? Лучше бы девочка… Девочка… И почувствовал, как радостным теплом заполняется сердце…

…Не рад?
Взял Иринино лицо в свои ладони, заглянул в ее настороженно ждущие глаза, ласково провел пальцами по щеке:
- Иришка… я не просто рад… я счастлив, Ирин!

И поцеловал ее – нежно и бережно. И, не в силах справиться с внезапно захлестнувшими его эмоциями, вдруг раскинул руки в стороны, поднял голову к равнодушно глядящей Луне и заорал во все горло, так, чтобы достиг его крик самого края поля:
- Я сча-а-а-а-а-стли-и-и-и-ив!

И, снова обняв Ирину, замер, слушая, как летит его крик среди звезд, к радующейся его счастью маме…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Все, роман закончен. Мне самой было приятно его вспомнить.

А еще у меня БОЛЬШАЯ ПРОСЬБА К ТЕМ, КТО КУПИЛ МОЮ КНИГУ.

Я знаю, что несколько человек с форума купили мою книгу, но, к сожалению, не знаю, кто именно.
Большая просьба к моим читателям: когда прочитаете, напишите мне в личку свои впечатления и замечания. Для меня это очень важно. Ваши замечания могут помочь мне в работе над второй книгой.
Буду вам очень благодарна.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Спасибо. Когда перечитывала в этот раз, не полностью, а отдельными отрывками, переживала больше.
Пушистик, текст не редактирован? Или по-другому воспринимала, и Было ощущение новизны некоторых отрывков.

_________________

И создал бог женщину. Посмотрел, засмеялся и сказал: да, ладно, накрасится!

Перечитала, и такая ностальгия нахлынула...Спасибо
А может быть, поедем в «Лиссабон» 1-3чч_ Пушистик.docx
А может быть, поедем в «Лиссабон» 1-3чч_ Пушистик.fb2
А может быть, поедем в «Лиссабон» 1-3чч_ Пушистик.epub
А может быть, поедем в «Лиссабон» 1-3чч_ Пушистик.mobi

_________________
Скачать тексты по НРК в разных форматах.

Нет, не редактирован. Сейчас, действительно, многое воспринимается по-другому. Испугалась, что если бы начала редактировать, получился бы другой роман.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

У меня тоже.

Спасибо, Фелиция.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Пушистик, большое спасибо за то, что выложили здесь свое произведение. С удовольствие прочту его вновь.
Фелиция,огромное спасибо за возможность скачивать тексты наших авторов

_________________
И все сбылось
И не сбылось

Пушистик, огромное спасибо Вам за такие интересные фанфики!!! Прочитала их все впервые, мне безумно понравилось!!!

Спасибо Пушистик!!! Прочитала не торопясь, вдумываясь в содержание
произведения "А может быть, поедем в "Лиссабон"?"
Каждая часть изумительна и заставляет задуматься и осмыслить жизнь.
Часть 1 "АНДРЕЙ И КАТЯ". Романтичная, раскрывает всё об отношениях Кати и Андрея,
становления и укрепления их чувств, переход в крепкие связи и настоящие
любовные узы.
Часть 2 "Андрей/Катя/родители". Я согласна с автором, что эта часть "самая психологичная, об отношениях Андрея с родителями".
Часть 3 "Александр/Ирина". Эта часть посвящена Сашке Воропаеву и показывает, как под
влиянием любви Александра к Ирине меняется он как личность.
Каждая часть интересна и незабываема по своему.
Благодарю за доставленное удовольствие.
Желаю автору удачи и творческого вдохновения.

_________________
Вера без любви делает человека фанатиком. Горе тем, кто скуп на любовь. Зачем жить, если не для того, чтобы любить? (Лао Цзы)
Счастье - это состояние души человека.

Я читала только первый рассказ, но он был великолепен. Автор, вы очень талантливый человек! Спасибо вам за чудеса!!!

Спасибо, РусаК! Я рада, что роман до сих пор читают. И что он не устарел и по-прежнему нравится.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик

Спасибо огромное за такие хорошие слова. Я рада!

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик