|
20.
Утро первого дня президентствования началось бойко. Не успел Андрей выйти из лифта, как к нему подлетела толпа сотрудниц. Такие яркие, в побрякушках, самых разных комплекций и возрастов. Кажется, Кира называла их женсоветом.
- Андрей Палыч, мы так рады, что вы теперь наш начальник, - сказала самая высокая рыжая девушка.
- Мы в вас очень верили!
- И по телевизору всегда за вами наблюдаем, все выступления смотрим, даже, девочки?
- Надеюсь, не в рабочее время? - осторожно выбравшись из плотного кольца девушек, улыбнулся Андрей.
- Нет, ну что вы!
- Да мы никогда...
- Не сомневаюсь, - успокоил их Жданов. - Спасибо за тёплый приём, но напоминаю, что моё назначение временное.
Девушки сникли, переглянулись и вперёд вышла дама в строгих очках.
- Андрей Палыч, вы меня помните? Светлана, помощник финансового директора.
- Конечно, Света, - соврал Андрей, а сам сделал себе пометку - нужно срочно выучить имена сотрудников.
- Так вот... Может, назначение у вас и временное, но сейчас ведь вы - главный человек в компании?
Андрей не понимал, к чему она клонит, смотрел на неё с вежливым любопытством и побаивался того, что от него, кажется, уже чего-то ждут, как от руководителя. Ему просто необходим помощник.
- У вас ко мне вопрос?
- Просьба, - кивнула Света. - Знаете, у нас на ресепшене работает Любочка. Любовь Синичкина. Так вот, она хочет уволиться. У неё с Романом Дмитричем...
Девушки снова стали переглядываться и толкать друг друга под бок, чтобы подобрать верное слово.
- Конфликт? - подсказал Андрей.
- Да! - дружно подтвердили все четверо.
- Вы бы с ней поговорили, Андрей Палыч, - продолжила Света. - Она сотрудник очень хороший. Кто ж виноват, что... конфликт.
Андрей растерянно потёр шею.
- Ну, с Любой Синичкиной вы поговорите сами. Скажите, что я не хочу терять хорошего сотрудника и прошу её остаться. А я с Ромой поговорю. То есть с этим... Романом Дмитричем. Ладно?
Его долго благодарили и провожали толпой до приёмной Малиновского. Перед кабинетом друга Андрей напустил на себя грозный вид и открыл дверь. Рома, вальяжно разваливший в кресле, щёлкал мышкой и разглядывал что-то на ноутбуке.
- О, Палыч. Ты вовремя. Мне только что прислали портфолио моделей для будущей коллекции. Красота-а!
- Ты у нас глава маркетингового отдела,как я думал, - закрывая за собой дверь, сказал Андрей.
Сел напротив друга, развернул к себе ноутбук и Рома подъехал на кресле ближе к столу, чтобы видно было обоим.
- Маленькие бонусы профессии, - улыбнулся Малиновский. - Тебе понравится.
- Мне уже кое-что не нравится. Как дела с Любочкой?
Рома удивлённо вскинул брови и перестал листать фотографии.
- Осведомлён. Уважаю. Да только уже нет никаких дел, всё, прошла любовь, завяли помидоры, сандали жмут и нам не по пути.
- Красиво излагаешь, - кивнул Андрей, а потом поднёс к носу друга сжатый кулак. - Никаких служебных романов, понял?
Рома скосил глаза к носу, а потом оттолкнул руку Андрея.
- Я, Палыч, на работе провожу большую часть своей жизни, так что приходится приспосабливаться и довольствоваться тем, что есть. Я им ничего не обещаю.
- Лучше бы ты только обещал и больше ничего не делал. Она увольняется, ты в курсе?
Рома беззаботно пожал плечами.
- У нас, как говорится, свободная страна и все дела. Я её не увольнял.
Почему-то такое поведение друга Андрея покоробило. Он его не осуждал. По большому счёту, его отношения с женщинами были примерно такого же плана, только более выборочные. Но теперь он не просто товарищ Малиновского, он - президент компании и отвечает за своих сотрудников. Даже если ему этого не очень хочется.
- Мне всё это не нравится, Рома. Я президент... - взглянул на часы на руке. - ... двадцать две минуты как, и уже должен решать какие-то проблемы. Будь добр, не создавай мне дополнительных трудностей, я сам справлюсь.
- Да ладно тебе, Андрюх, - примирительно улыбнулся Малиновский. - Я, правда, Любе ничего не обещал, кто ж виноват, что женщинам свойственно додумывать. Я ведь помню...
Рома поднял правую руку и приложил её к сердцу, внимательно наблюдая за реакцией Жданова.
- Больше ни одна девочка, девушка, женщина нас страдать не заставит, потому что уходить мы будем всегда первыми.
Андрей закатил глаза к потолку, а потом захлопнул крышку ноутбука, прищемив Роме пальцы на левой руке.
- Сдурел?!
- Сколько раз тебя просить не напоминать мне обо всей этой ерунде?
- Ерунде, - обиженно передразнил его Малиновский, потирая ушибленные пальцы. - Для тебя тогда старался, между прочим.
Андрей решил промолчать. Десять лет прошло с того памятного вечера в лагере, когда они с Ромой принесли эту клятву, давно уже ничего не болело, даже сломанная в порыве гнева рука, а вспоминать о Той Девушке всё равно не любил. Он Её ненавидел всей душой, даже имени вслух никогда не произносил и Роме запретил. Никогда не пытался найти Ей оправданий и простить. То есть пытался - тогда, десять лет назад, в беседке у прачечной. Искал в Её жестоких словах какой-то скрытый смысл, подтекст, который всё объяснит. Но не было ни подтекста, ни тайного смысла, только одуряющая жестокость четырнадцатилетней девчонки с завышенной самооценкой.
После возвращения из лагеря Андрей замкнулся в себе, чем очень испугал родителей. Никуда не ходил, ни с кем не разговаривал, кроме Ромы, и постоянно, ежесекундно злился. Роме старшие Ждановы устраивали допросы с пристрастием каждый вечер, но Малиновский - верный друг, хоть и балбес, ничего никому не рассказал. Всего раз Андрею захотелось найти Её. Это случилось в сентябре, в начале выпускного учебного года. Андрей в тысячный раз вспоминал их разговор в беседке, все Её обидные слова, как она дёргалась и шарахалась, стоило ему приблизиться, как будто ей было противно одно только его присутствие. Как такое может быть? Андрей никогда не считал себя полным идиотом, но как же он не разглядел в Ней лицемерку? Это насколько хорошо надо уметь притворяться, чтобы сыграть ТАКУЮ искренность. Очень захотелось найти Её и посмотреть, как Ей живётся, чем дышится и сказать, как он Её ненавидит. Пусть знает.
Адрес и номер телефона Она ему так и не дала, хотя обещала, но ведь Кира как-то с Ней переписывалась.
Андрей попросил Её адрес у Киры, но та сказала, что у неё нет. Старые письма давно выкинула, а новых не писала и не получала. Даже фамилию Той Девушки Кира вспомнить не смогла, а Андрей никогда и не знал. Сначала было не интересно, а потом не до фамилии - слишком много всего между ними происходило. Так что Её он не нашёл.
Было сложно всё это пережить, неприятно до дури, но Андрей отстрадал своё и зажил новой жизнью, такой, какая была. Нашёл способ выплёскивать свой негатив за рулём и перестал срываться на близких. Вспоминал о Ней очень редко, в основном когда был не трезв, и ругал себя за это, а со временем понял, что начинает забывать, как Она выглядит. Помнил какие-то фрагменты: как улыбалась, во что одевалась, косичку по пояс помнил, а вот целиком картинка не складывалась. Андрей этим своим достижением очень гордился.
- Меня отец ждёт в кабинете, - решил сменить тему Жданов. - Пойдешь со мной?
- Куда ж я денусь, - вздохнул Рома и поднялся.
Женсовет у ресепшена, завидев начальство, не стесняясь проводили их взглядами. Рома улыбнулся, поздоровался, а они обиженно поджали губы и только кивнули.
- Мне объявили бойкот? - шепнул Малиновский Андрею, когда они вошли в приёмную отца.
- Мало тебе. Я говорил серьёзно: раз уж я исполняю тут обязанности, то считай это моим первым приказом - отстань от моих сотрудниц.
- Господи, Палыч, да кто к ним пристаёт? Они и сами не против. А с Любой я всего один раз...
Андрей открыл дверь кабинета и остановился на пороге. Не ожидал, что кроме папы тут есть кто-то ещё. Молодая девушка в белом брючном костюме и с собранными в хвост волосами, стояла рядом с отцом и смотрела на них с Малиновским с интересом.
- А вот и наш президент, Катя, - сказал отец, улыбаясь. - Знакомьтесь, мой сын - Андрей Жданов.
Андрей хотел протянуть руку, раз уж их знакомят, но осёкся. Девушка внезапно побледнела. Краска с её лица схлынула так быстро,что даже страшно стало, а потом она и вовсе покачнулась и упала в обморок.
Андрей поймал её у самого пола, по инерции. Если что-то падает, надо поймать, даже если это что-то - кто-то.
- Пап, это что такое? - испуганно спросил он, подхватив девушку на руки.
Осторожно опустил её в красное кресло у дверей и посмотрел на отца. Тот был явно в замешательстве.
- Не знаю... Надо же врача вызвать!
- Да подождите, Пал Олегыч, - Рома взял со стола несколько белых листов, подошёл и стал обмахивать ими обморочную. - Это она от встречи с прекрасным.
- У неё ни кровинки в лице, - обеспокоенно разглядывая девушку, сказал отец, а потом осторожно похлопал её по щеке. - Катя, вы меня слышите?
Андрей не сразу понял, от чего его передёрнуло, а потом сообразил, что от имени. Вот же... Стоит только вспомнить. Поджал губы и склонился над девушкой вместе с отцом. Взял за руку, прощупал пульс - просто так в фильмах всегда делают, забрал у Ромы бумаги и стал махать перед её лицом.
- Может, она голодная? - вытягивая шею, чтобы рассмотреть гостью, сказал Малиновский.
- Это кто вообще, папа? - спросил Андрей.
- Твоя новая помощница.
- Моя? - удивился он и посмотрел на девушку с новым интересом.
Симпатичная такая особа, хоть и бледная сейчас, как смерть. В очках. Но уж очень молодая. Андрей думал, что в помощники ему выберут матёрого спеца, почему-то представлял, что это будет мужчина в возрасте, с таким потрёпанным кожаным портфелем и в поношенных ботинках. Ассоциации. А это что? "Весна" Боттичелли какая-то. Выглядит так, как будто ей самой нужна помощь. Сейчас, например, медицинская.
- Давайте её водой обрызгаем, что ли? - вышагивая за спинами Ждановых, предложил Рома.
- Себя обрызгай, - сказал Андрей. - Не можешь помочь - иди отсюда.
- Роман, и правда, сходи, попроси у кого-нибудь нашатырный спирт, - согласился отец.
- Где я его найду? Мы не в городской поликлинике работаем.
Рома ещё что-то недовольно пробурчал, но ушёл, и как только за ним закрылась дверь, помощница Андрея открыла глаза. Похлопала ресницами, перевела растерянный взгляд с Павла Олеговича на Андрея и резко села. Андрею пришлось отклониться, чтобы она не задела его головой.
- Катя, вы в порядке? - спросил Павел Олегович. - Может, скорую вызывать?
- Нет, - глядя себе под ноги, она встала. Осмотрелась кругом, залезла в карманы своего пиджака. - Мой телефон...
Андрей увидел мобильник на кресле, взял и протянул девушке.
- Этот?
Она руку, почему-то, не протягивала, смотрела на телефон несколько долгих секунд, а потом подняла испуганный взгляд на Андрея. Он нахмурился. Что не так-то?
- Катя, вы точно в порядке? Присядьте, - отец отвёл её под локоть и усадил на стул.
Андрей так и остался стоять с протянутой рукой, в которой держал телефон. Прочистил горло, стараясь справиться с удивлением, пожал плечами и положил мобильный на стол, а сам встал над отцом, рядом с президентским креслом.
- Я в порядке, - запоздало ответила девушка слабым, отстранённый голосом. - Перенервничала немного. Новое место и всё такое.
Смотрела она только в стол, глаза вообще не поднимала.
- Ну, в таком случае... Всё-таки познакомьтесь с моим сыном Андреем. Ему-то вам и предстоит помогать, - Павел Олегович поднял голову к Жданову. - Это Катя.
- Здрасти, - кивнул Андрей Катиной макушке.
- Здравствуйте, - кинула на него быстрый взгляд, как будто одёрнула руку от горячей сковородки.
- Катю мне посоветовал Вячеслав Семёнович из Ллойд-банка. Помнишь его?
- Не очень, - честно ответил Андрей.
- Вспомнишь. Катя работала у него год, а до этого стажировалась в Германии, после окончания МГУ с отличием.
- Не плохо, - невольно удивился Жданов. - Никогда бы не подумал.
Она, наконец, посмотрела на него в упор долгим, пристальным взглядом и Андрей снова нахмурился. Смотрела она обвиняюще. Может, обиделась от того, что он не сразу разглядел в ней высокого профессионала?
- Почему? - спросила Катя, выпрямившись на стуле.
- Не знаю, - растерялся Андрей. - Я вас не обидеть хотел, наоборот - комплимент. Я приятно удивлен.
Она поджала губы и как будто погрустнела, сникла. Взяла свой телефон со стола.
- Павел Олегович, я могу идти? Плохо себя чувствую, если честно.
- Выглядите вы и правда не очень, - обеспокоился отец. Встал и обошёл стол, протянул Кате руку на прощание. - Тогда давайте завтра с утра обсудим все детали, а по ходу рабочего дня я постараюсь ввести вас в курс дел компании. Андрей, - спохватился отец и обернулся. - Ты-то одобряешь мой выбор? Твой помощник, всё-таки
- Попробовать стоит, - пожал плечами Жданов, на которого эта Катя не произвела особого впечатления. - Посмотрим, сработаемся ли.
Он хотел тоже пожать ей руку на прощание, да только стоило ему сделать шаг, как Катя рванула к двери, буркнув себе под нос "до свидания".
- Странная она какая-то, - поделился впечатлением с отцом Андрей. - Дёрганная.
- Волнуется, - вздохнул папа. - Молодая совсем, потому что. Но мне понравилась.
- А мне не очень.
Встали вместе с отцом у окна, подождали, пока Катя выйдет из здания.
- Может, тебе надо было её подвезти? - озаботился Павел Олегович, наблюдая, как Катя спешным шагом идёт к стоянке. - Ей явно нездоровится.
- От поездки со мной ей стало бы только хуже, я медленно ездить не умею, - усмехнулся Андрей. - Стошнило бы еще прямо в мой салон. Да и смотри - она сама за рулём.
Катя действительно села за руль серебристой шкоды и очень быстро выехала со стоянки. Павел Олегович хмыкнул.
- Кажется, Кате тоже по душе скорость.
- Черепашья? И вообще, не называй её так.
- Как? - удивился отец. - Катя? Её так зовут, вообще-то
Андрей нервно дёрнул плечом и ничего не сказал. Он её так называть не будет.
21.
Когда Катя пришла в себя, первое, что предстало перед глазами - лицо Андрея. Он склонился над ней и обмахивал каким-то бумагами. Ещё несколько секунд назад у Кати перед глазами промелькнула вся их история - от знакомства до прощания в беседке. Очень ярко, в красках всё вспомнилось, а теперь Андрей стоит над ней, живой, из плоти и крови. Катя резко села и он отшатнулся.
Первая реакция - сейчас же позвонить Машке, чтобы она пришла и спасла её. Забрала отсюда как можно скорее, желательно, чтобы заехала на этаж на машине, потому что сама Катя не в состоянии передвигаться. Казалось, она приросла ногами к полу. А Андрей молчал, не кричал на неё и не ругался, не упрекал и не выгонял. Наоборот, протянул ей потерянный телефон. Катя рискнула посмотреть на него. Боже, как же так... Не осталось ничего общего с тем Андреем, которого она знала десять лет назад и дело даже не во внешних изменениях. Другой взгляд, другая манера речи, в каждом движении, в каждом шаге теперь сквозит уверенность и спокойствие. Ни тебе обезоруживающей улыбки, ни лукавого блеска в глазах - всё, что делало Андрея Андреем для Кати - исчезло. Неужели это правда он? Этот взрослый, серьёзный мужчина - её детская любовь?
Коленки задрожали. Хорошо, что Павел Олегович помог ей присесть. Катя опустила взгляд в стол и плохо слышала, что ей говорит старший Жданов. Она думала о том, как несправедлива судьба и как глупа она сама - не додумалась узнать, что это за фирма такая "Зималетто", сразу прибежала устраиваться. А Андрей чего выжидает? Почему не говорит ей, чтобы катилась отсюда на все четыре стороны? Неужели всё забыл и простил?
- Здрасти, - услышала Катя его голос и поняла, что это к ней обращаются.
- Здравствуйте.
Как-то он подозрительно спокоен. Катя была уверена, что он всё ещё злится на неё и, очень редко, когда представляла их встречу - в её мыслях Андрей всегда был разгневан одним её появлением. Потому что попросил тогда только об одном: больше никогда не попадаться ему на глаза, а она попалась. Даже больше - припёрлась устраиваться к нему на работу.
- Катя работала в банке год, а до этого стажировалась в Германии, после окончания МГУ с отличием, - рассказывал Павел Олегович о её заслугах.
- Не плохо. Никогда бы не подумал.
"Никогда бы не подумал"... Что это значит? Никогда бы не подумал, что из той Кати со смешными косичками что-нибудь путное выйдет? А говорил, что она самая умная. Повторял это так часто, что Катя до сих пор помнила его интонации.
- Почему? - снова посмотрела на Андрея Катя и, пока была возможность, внимательно разглядывала его лицо.
- Не знаю, - растерянно пожал плечами. - Я вас не обидеть хотел, наоборот - комплимент. Приятно удивлен.
И тут у Кати отлегло от сердца. Даже с облегчением прикрыла глаза - он её не помнит, потому и не ругается и не гонит. Он её не узнал. И, хотя от сердца отлегло, всё равно стало грустно. Андрей её забыл.
Она помнила всё - каждое сказанное слово, каждую совместно проведённую секунду, все улыбки, прикосновения и поцелуи. Помнила так хорошо, как будто это было вчера. Давно успокоилась, не страдала, а только пожинала плоды своих поступков и решений. Научилась довольствоваться малым и радоваться тому, что есть - семейным тихим вечерам с родителями, разговорам с Машкой по душам, машине вот или новому платью, а любовь задвинула далеко на задворки приоритетов.
Но любовь пришла сама, вошла без стука и стала наводить свои порядки. А теперь любовь стоит перед ней, рядом со своим отцом и смотрит на неё безразличным взглядом, потому что не помнит. Захотелось уйти.
Всё к лучшему. Не помнит - и очень хорошо. Теперь в его памяти останется только странная девушка, которая пришла устраиваться на работу, упала в обморок, а потом и вовсе сбежала и пропала. Андрей не знает, что это та самая Катя и в этом есть свои плюсы. Главное, успеть уйти, пока он не опомнился.
Убежала, мямля что-то невразумительное о плохом самочувствии. По коридору шла так быстро, насколько позволяла скорость, но заблудилась. Вышла вообще непонятно куда, стала оглядываться по сторонам и врезалась в кого-то.
Молодой мужчина в костюме едва не упал, но сделал грациозный пируэт и опустился не на пол, а на диванчик в коридоре. Положил портфель себе на колени и уставился на Катю с иронической улыбкой.
- Интересненько, - сказал густым басом.
- Простите, - искренне извинилась Катя. - Я вас не заметила.
- Верю. За вами ведь кто-то гнался, судя по всему. Скажите кто, чтобы я знал, куда мне идти не стоит.
Катя хотела ещё раз извиниться и уйти, но случайно наткнулась взглядом на руки мужчины, сложенные на портфеле. Эти часы она вспомнила сразу. Видела их сотни раз, а однажды даже сбросила в воду. Вылезла из воды, не увидела часы на своём полотенце и случайно уронила их в бассейн.
Катя, не веря своим глазам, осторожно присела на диванчик, глядя на руки мужчины. Посмотрела в лицо - тёмные глаза, нос с горбинкой и родинка. Это Сашка.
Он перестал улыбаться и прищурился.
- Мы знакомы?
На Катю нахлынуло столько воспоминаний разом, что она ответила не сразу. Всё смотрела на Сашу и смотрела, отмечая про себя изменения в некогда знакомом облике, а потом покачала головой.
- Нет, не думаю.
- Как вас зовут?
- Меня? - прокашлялась и встала. - Я уже ухожу. Ещё раз извините.
Пошла по коридору и вошла в первую попавшуюся на пути дверь. Повезло, вышла как раз к лифтам.
Старалась убедить себя, что удивляться нечему - Воропаевы и Ждановы вместе создавали фирму и, само собой, их дети здесь работают. Неужели Кира тоже здесь? Катя воровато оглянулась. Только встречи с бывшей подружкой, в довесок ко всему случившемуся, ей не хватало.
Лифт шёл непозволительно долго, так что Катя решила не ждать и пошла по лестнице. Слишком здесь опасно, чтобы задерживаться лишнюю секунду. Мимо охранника прошла, даже не попрощавшись, скорее к стоянке, где оставила машину. И не оборачиваться. Ни в коем случае.
- Ну, что там? - спросила Маша, как только Катя села в машину.
Катя рванула с места в несвойственной ей резкой манере, так, что Тропинкина повалилась в бок и ударилась головой об окно.
- Кать, ты чего? - возмутилась Маша.
Посмотрела на спидометр и пристегнулась на всякий случай.
- Я его там встретила, - глядя на дорогу, сказала Катя.
- Его там? - не поняла Маша. - Кого и где? Поворотники, Катя.
- Андрея в "Зималетто", - включая поворотники, объяснила Пушкарёва.
Маша нахмурилась, призадумалась, а потом развела руками.
- Какого ещё Андрея?
А Катю её непонятливость бесила. Ну, какой может быть Андрей в её жизни? Один единственный. И уж кому это знать, как не Маше. Катя посмотрела на подругу взглядом а-ля "включи мозги" и та включила, кажется. Широко распахнула глаза, приоткрыв рот, а потом приложила ладонь к губам.
- Да ладно...
- Это ему нужен был помощник, Маш. Я пришла устраиваться на работу к Андрею Жданову!
- Катя, красный! - запоздало крикнула Маша, когда они проскочили мимо светофора. - Так, останавливайся давай, ты нас угробишь.
Катя послушно свернула к обочине и выключила зажигание. Повалилась в бессилии на руль.
- Маш, я Андрея только что видела. Я с ним разговаривала. Ты представляешь?
Машка отстегнула ремень и придвинулась к Кате. Прислушалась, не плачет ли? Вроде, нет. Просто закрыла глаза и молчит.
- А что ты мне сразу не сказала, что он там?
- Да откуда я знала.
- Как так, - искренне недоумевала Тропинкина. - Ну, и что было? Ругался?
- Да нет.
- Прогнал, да? - кивнула, подтверждая собственные слова Маша.
- Не прогнал, - Катя вымучено посмотрела на подругу. - Он меня не узнал.
Взгляд у Машки стал уж очень сочувствующим. Катя выпрямилась в кресле и стала смотреть в окно, как мимо проносятся автомобили. Интересно, сколько раз Андрей вот так проезжал мимо? Сколько раз они пересекались не пересекаясь? И почему она, Катя Пушкарёва, такая идиотка, не удосужилась узнать, куда идёт устраиваться на работу? Стоило просто слегка копнуть и всё стало бы ясно. Катя могла избежать этой ужасной встречи со своим прошлым.
- А на работу-то тебя взяли? - спросила Машка чуть позже, устав от тугого молчания.
- Не знаю. Не помню. Кажется, сказали завтра прийти. Я же в обморок упала, когда его увидела, вот они и испугались...
Машка не сдержала насмешливого фырканья, но, встретившись с Катей взглядом, сделала серьёзное лицо.
- Прости. Не смешно, знаю. Просто...
И всё равно рассмеялась. Катя толкнула подругу в плечо и та снова ударилась об стекло.
- Нет, Пушкарёва, ты просто уникальна. Сколько лет с тобой общаюсь, а всё не перестаю удивляться. Грохнуться в обморок при виде любимого десятилетней давности - только ты так и можешь. Вот встретила бы я всех своих парней, с которыми раньше общалась... - Маша мечтательно закатила глаза. - Ой, поболтали бы по душам, вспомнили молодость.
- Он меня ненавидит, - решила напомнить Катя, а Машка отмахнулась.
- Не дури. Даже не помнит, зуб даю. Вы же детьми совсем были, сколько всего произошло после, столько людей мимо прошли... Кстати, относительно тебя "мимо прошли" - в прямом смысле, а для него, наверняка, в переносном. Думаешь, он всё ещё зол на тебя?
- Ты просто не видела Андрея в тот вечер, я его сломала, - скривилась от неприятных воспоминаний Катя. - Он попросил никогда не попадаться ему на глаза и я раз и навсегда в это поверила, так, что даже никогда его не искала.
- Ну и дурочка, - как всегда поругала её Машка. Она и десять лет назад-то не поняла благородного дружеского порыва Кати. По сей день не упускала случая упрекнуть её в глупости. - Надо было взять эту Кирку за шкирку - да в вонючую бы дырку. А Андрею рассказать, какая она стерва. Вот так. И вообще, давай так и сделаем! - оживилась Тропинкина. - Прям завтра с утра расскажем всё Андрею, а? Я с тобой пойду.
- Господи, и эта женщина воспитывает сына, - покачала головой Катя. - Ты сама как ребёнок, Маш. Только что говорила, что он забыть забыл обо всём этом лагерном безумии, а теперь давай придём через десять лет и расскажем, как Кира меня побила и заставила бросить Андрея.
Маша поджала губы и отвернулась. Обиделась.
- Извини, - буркнула Катя. - Не обижайся, только тебя мне не хватало. Просто ты не понимаешь, насколько всё это для меня сложно. Я думала, что поумнела, пережила, перестрадала, а оказалось - всё такая же мягкотелая. Столько усилий потратила, чтобы стать сильной, а пришла туда и сразу сломалась. Чувствовала себя четырнадцатилетней дурочкой перед ними. Они там знаешь какие все? Уверенные.
Маша перестала отворачиваться, заинтересовалась.
- Работа-то хоть хорошая была?
- Ещё какая. Нормированный рабочий день, зарплата достойная, полный соц. пакет. И для тебя, кстати, отец Андрея обещал что-нибудь подыскать.
- Правда? - обрадовалась Маша, а потом сникла. Вспомнила, что дороги в Зималетто им теперь нет. - Блин, ну, может, подумаешь? Где ты ещё такое место найдёшь?
- Найду. Я способная.
- А я?
- Ну Маш! - взмолилась Катя. - Что ты давишь на меня? Не могу я вернуться туда. Там Андрей и... - вспомнила, что про Сашу подруге вообще забыла рассказать. - И Саша тоже там. Я его видела.
В глазах у Машки загорелся огонёк. Такие искорки во взгляде Тропинкиной говорили о том, что она чем-то загорелась, идеей, мечтой.
- Катя, - с напором сказала подруга. - Я хочу на него посмотреть. Ты должна мне его показать! Давай сходим, ну, пожалуйста!
- Иди одна, я еле убежала. Кстати, помнишь Сашкины часы с инициалами на ремешке? До сих пор носит, я по ним его и узнала.
- Да? - разулыбалась Маша. - Он их никогда не снимал. Отец ему на пятнадцатилетие подарил и Сашка возомнил из себя, помнишь? Типа такой взрослый, с часами, не то что все мы.
Некоторое время помолчали, думая каждая о своём. Давно они не вспоминали вслух лагерь и их дружную компанию. Жизнь завертела, появились другие проблемы и цели, другие люди - хорошие и плохие. А теперь заговорили и всё как будто ожило, заимело смысл.
- Хорошие были времена, - грустно улыбнулась Маша. - Мы с Сашей вообще ни за что, ни про что пострадали. Жертвы ваших с Кирой безумных обстоятельств. А знаешь, как мы дружили! Саша из всех девчонок на свете только со мной и был настоящим. Не грубил никогда, защищал, прям как Киру, а уж сестру он любил. Кстати, её не видела?
- Нет, бог миловал.
- Интересно, как у неё жизнь сложилась?
- А сейчас узнаем, - Катя повернула ключ в зажигании и выехала на трассу. - В интернете поищем информацию, уверена, там её полно.
Приехали к Кате, на минуту заглянули в кухню, поздороваться с Катиной мамой, взяли со стола пирожки и ушли в комнату. Сели за компьютер и Маша, зажав в зубах пирожок с картошкой, стала набирать в поисковике знакомые имена.
Катя оказалась права, информации о старых друзьях в интернете было много. И как только раньше не наткнулись? Всё ведь на поверхности было. Модная империя Ждановых и Воропаевых - известна на всю Россию и ближнее зарубежье.
Оказалось, старшие Воропаевы погибли в автокатастрофе два года назад. Катя с Машей по-настоящему расстроились. Кира с Сашкой потеряли родителей, а худшего горя на свете не может быть. Начали вспоминать, как Саша боготворил маму, отзывался о ней всегда, как о королеве, и как Кира уважала и боялась отца. Никогда не использовала свои слёзные манипулятивные приёмчики на нём, потому что знала - отец видит её насквозь. Родители их баловали, а Саша с Кирой их обожали. Наверное, сложно было пережить такую потерю.
Теперь Воропаевы - одни из главных акционеров компании Зималетто и претенденты в президенты, а назначение Андрея - вообще временное. Он, как оказалось, связал свою жизнь с автоспортом и несколько лет подряд побеждал в кольцевых гонках Евроформулы.
- Странно, раньше он хотел работать в фирме родителей, - сказала Катя, покручивая колёсико мыши и разглядывая фотки Андрея с чемпионата. - Эти гонки опасные, наверное, да?
- Не знаю, - задумчиво протянула Маша. - Но уж что опасное, так это взгляд твоего Андрея. Изменился до неузнаваемости.
- Заметила, да? - усмехнулась Катя. - Я тоже.
- Но красивый, ничего не скажешь. Весь такой из себя.
- А вот и Кира.
Катя открыла новую ссылку электронного журнала "Модные люди". Кира изменилась меньше всех - такая же худенькая блондинка, глаза цвета металла, очаровательная улыбка. Красивая.
- Слушай, - Машка забрала у Кати мышку и приблизила фотку Воропаевой, что-то разглядывая. - Помнишь, в день нашего отъезда из лагеря, я в машине на эмоциях много чего наговорила про Киру? Проклинала и пожелала, чтобы у неё грудь никогда не выросла? Кажется, сработало.
Стали смеяться. Не со злостью, а по-детски задорно. Маша приближала все Кирины фотки и заливалась новыми приступами хохота.
- Да перестань ты! - наконец, попросила Катя и забрала у неё мышку. - Как ребёнок, честное слово.
- Да ладно, не в этом счастье же, - улыбнулась Маша. Посмотрела на монитор и улыбка с её лица исчезла. - Тем более это не помешало ей заполучить Андрея. Кать, они женятся.
В статье, которую открыла Катя, действительно говорилось, что между Андреем и Кирой давно пылают нешуточные страсти и дело идёт к свадьбе. Стало неприятно. Сколько раз Катя задумывалась, как сложились их отношения, добилась ли Воропаева своего и выполнил ли Андрей её последнюю просьбу быть с Кирой. Теперь ясно - выполнил.
- А это к лучшему, - как можно более беззаботно сказала Катя, потому что знала, что Маша следит за её настроением. - Значит, я перед Кирой не в долгу. Своё обещание выполнила, ушла и не вернулась, освободила ей дорогу и всё у неё получилось. И знаешь... ты права.
- Это в чём?
- Я не стану терять это место, - решила Катя, закрывая все вкладки. - Нужно устраивать свою жизнь, а работа мне нужна. Там отличные перспективы.
- Это при Кире президенте? - усомнилась Маша, хотя ещё недавно убеждала Катю вернуться в "Зималетто".
- Или при Сашке. А ему я ничего плохого не сделала. Андрей уедет через два месяца, они с Кирой счастливы... Мне тоже пора думать о будущем. Вернусь. Буду работать на износ, сделаю так, чтобы без меня в этой компании уже не смогли обойтись, так что даже если Кира меня узнает - уволить не сможет.
Маша терзалась от желания согласиться с подругой и от сомнений. Заёрзала на стуле, покусывая нижнюю губу, а потом сказала:
- А не узнает никто тебя, - кивнула, чтобы Катя не сомневалась. - Ты себя видела? От Кати Пушкарёвой десятилетней давности ничего не осталось, ни во внешности, ни в характере. Сегодня же не узнали? Ни Андрей, ни Саша.
- Ну, - усмехнулась Катя. - Так это мы виделись от силы несколько минут. Да и Киру я не встретила. А если учесть, что мы придём туда вместе с тобой... Катя и её рыжая лучшая подружка-хохотушка Маша Тропинкина - так тут вообще. Грех не вспомнить.
- А мы сделаем вид, что с тобой не знакомы. Точно! - загорелась идеей Машка и хлопнула в ладоши. - Меня пусть узнают, ладно уж, а от тебя, наоборот, отведём подозрения. Если мы с тобой не знакомы, значит, ты точно не та Катя из лагеря. А? Хорошо придумала?
- Не знаю, - вздохнула Катя. - На словах звучит хорошо, конечно. Посмотрим, что получится.
Маша взяла с тарелки последний пирожок, укусила и задумалась.
- Но лучше бы мы, конечно, просто всё рассказали Андрею. Посмотрела бы я, какая у них после этого была свадьба.
- Забу-удь, - протянула Катя. - Второй раз испортить Андрею жизнь я не смогу. Хватит. Пусть будет счастлив с кем угодно, хоть бы и с Кирой. А я уже давно сама по себе.
- Эх, дура ты, Катька. Ох и дура.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Это форма защиты, конечно, но броня может так врасти, что и не отдерешь.
Снимим скальп если чо
хотя нервы попортить Кира может.
а Палыч-то джентльмен, даж не заржал
Почему-то так и подумала 
