|
Конечно же, она поехала домой, больше в голову ничего не пришло. А дом - это там, где она жила до вчерашнего дня, квартира родителей. И пусть Колька последний час пытался ее убедить в том, что ее отношения с родителями заметно ухудшились в последние годы, и прежнее доверие пропало, но это ведь он не про нее говорил, а про какую-то другую, незнакомую ей Катю, к которой она и отношения никакого не имеет, раз не помнит. Просто она выглядит, как она, ходит в ее вещах, но это ничего не значит. Все, о чем сейчас мечтает, это оказаться в своей комнате, свернуться в клубок на диване и от души поплакать. А потом посидеть на кухне рядом с отцом и выпить мамин чай с мятой. И не думать о том, что она натворила со своей жизнью.
- Мама. - Катя кинулась ей на шею, как только Елена Александровна открыла дверь квартиры. Дочь кинулась к ней едва ли не в слезах, и она застыла в растерянности, но после секундной паузы Катю обняла.
- Катюш, что случилось? Что-то серьезное?
Катя хотела сказать, что да, очень серьезное, что она не понимает, что происходит, а все, кого она знает, ее ненавидят, но в последний момент заставила себя промолчать. Как объяснить матери происходящее - не знала, только пугать и расстраивать.
- Нет, ничего серьезного. Просто... я соскучилась. А где папа?
Елена Александровна отстранилась, на дочь посмотрела внимательнее, но затем просто улыбнулась.
- Папа в магазин пошел, придет скоро. Ватрушек ему захотелось.
Катя кивнула в некоторой растерянности, опустилась на стул и расстегнула сапоги. Чувствовала невероятное облегчение в этот момент, просто оттого, что с мамой говорит и видит ее.
- Я тоже ватрушек хочу, - сказала она, отыскивая взглядом свои тапочки. Их не было. - А еще супа грибного...
Елена Александровна в последнее мгновение поймала удивленное восклицание, готовое сорваться с ее губ, и вместо него пообещала:
- Я сейчас сварю.
- Спасибо, мам.
- Катя, у тебя точно ничего не случилось?
- Нет. Ничего плохого.
Она бы провела у родителей весь день, с удовольствием, и Новый год бы встретила. Так спокойно было, и наконец не надо оправдываться и сочинять объяснения своему странному поведению. Съела тарелку супа и три ватрушки, чем, кажется, родителей потрясла до глубины души, но отец лишь посмеялся над ее аппетитом, а у Кати на самом деле было такое ощущение, что она очень давно не ела ничего, приготовленного мамой. Родители собирались встречать Новый год вдвоем, никого не приглашали, и Кате не хотелось их оставлять, но ее телефон не замолкал, кажется, ни на минуту. Она на звонки не отвечала, только читала высвечивающиеся на экране имена и вглядывалась в незнакомые лица. Но настойчивость, с которой некоторые добивались связи с ней, впечатляла. Больше всего старался мужчина по имени Юрий, и Катя вспомнила, что уже не раз слышала сегодня это имя.
- Кто такой Юрий? - спросила она Зорькина, дозвонившись до него.
- Юрий? - переспросил тот, после чего хмыкнул. - Как тебе сказать... Твой начальник.
- А почему такой тон?
- Какой?
Пушкарева разозлилась.
- Такой!
- Ну, он тебе не просто начальник.
- Не просто... - повторила она за ним, и запнулась от следующей мысли. - Я с ним... встречаюсь?
Зорькин, негодяй, нехорошо хохотнул.
- Тебе нравится это слово?
Катя осторожно выдохнула, пытаясь смирить смущение вперемешку с недоверием.
- Да, пусть будет это слово.
- Пусть будет, - не стал спорить Коля. А потом посоветовал: - Ты ему ответь, он звонить не перестанет. Он настырный.
- Я уже поняла.
- И, кстати, ты Новый год встречаешь не дома. Ты в курсе?
- А где?
- А ты Юрию Николаевичу ответь, ответь. Он расскажет.
- Я не могу… я боюсь.
- Пушкарёва! Не в наших правилах отступать. Забыла что ли, чему папа учил?
Хорошо Коле говорить, а ещё проще смеяться. А Катя от очередного звонка этого самого Юрия Николаевича, которого она совсем не помнила, на диване подскочила, не представляя, что же ей делать. Ответить? И что сказать? У неё никогда не было… отношений. По крайней мере, нормальных. Денис и Андрей – не в счёт. Она не знает, как вести себя с мужчиной.
Но на пятом звонке сдалась. Ногой топнула, мысленно ругнулась, потом решила – была не была, и звонок приняла. Правда, сильно волновалась, и не была уверена, что голос не будет дрожать.
- Слушаю.
- Кать, ты куда пропала? Чем занимаешься весь день? – Голос незнакомого мужчины был бодр и решителен. И, кажется, у него не было ни минуты, чтобы выслушать её, потому что он тут же продолжил: - На работе не появилась, я один сотрудников поздравлял. А ты знаешь, как я этого не люблю. Ведь знаешь? – В его тоне проскользнули игривые нотки.
Катя нахмурилась. Кашлянула в сторонку.
- Да, наверное.
Повисла небольшая пауза, и Юрий Николаевич поинтересовался:
- А ты, собственно, где?
- Дома. То есть… - Пушкарёва даже зажмурилась от досады. – Я у родителей.
- Серьёзно? Ты же не собиралась?
- А вот собралась!
- О-о, - многозначительно протянул мужчина, который для неё больше, чем начальник, но она даже не представляет, как он выглядит. – Настроение тебе испортили, как понимаю. Валерий Сергеевич постарался?
- Это не так! Папа всегда говорит правду.
- И я про то. Ладно, милая, даю тебе ещё час, а потом поезжай домой, пожалуйста. Нам надо быть в «Высоте» к девяти. Надеюсь, ты успеешь собраться. Ведь успеешь? Я за тобой заеду.
- В «Высоте»? – переспросила Пушкарёва.
- Ну да. – Тон Юрия Николаевича стал настороженным. – Развлекательный комплекс «Высота». Кать, что с тобой? Валерий Сергеевич тебя уговорил на рюмку своей наливки?
Эти беспричинные наезды на отца Кате начали надоедать, но запросто оборвать незнакомого мужчину, пусть и беспардонного, она не осмелилась. Поэтому скомкано попрощавшись, телефон отключила.
- Я встречаю Новый год в «Высоте», - сообщила она Зорькину.
Тот вздохнул куда-то в сторонку и сказал:
- Что ты тянешь в рот всякую грязь?
- Я? – растерялась Катя.
- Да не ты, Стёпка. Стёпа! Брось немедленно. – И вернулся к разговору. – Так что там с «Высотой»?
- Понятия не имею. Я не знаю, что это, я не знаю, где это, и зачем мне туда идти.
- Да ты что? Там пол Москвы будет!
- Коля…
- Катя, - в тон ей сказал Зорькин. – Ты не можешь остаться у родителей. Понимаешь? – Он заговорил тише. – Это ненормально. Ты можешь пойти к врачу, записаться на шоковую терапию, но прошло пять лет. У тебя другая жизнь, и то, что ты проснулась утром кое-что позабыв, ничего не меняет. Тебе нужно ходить на работу, общаться с людьми и жить дома. Нельзя повернуться и пойти обратно. Ничего не выйдет.
Пушкарёва вздохнула и присела на диван. Обвела взглядом свою комнату, которая уже не была её, тут даже вещей её не осталось.
- Значит, мне нужно пойти? Ты так считаешь?
- Я считаю, что если ты встретишься с Юрием, окажешься в привычной обстановке, то возможно у тебя мозги на место встанут, - выпалил он, но тут же попытался исправиться: - Я имею в виду, вспомнишь всё.
Катя потёрла лоб.
- Знаешь, я совсем не уверена, что я хочу это вспоминать.
- Откуда ты знаешь? По-моему, ты была вполне счастлива.
- А откуда ты это знаешь? Была ли я счастлива… - Катя разозлилась на последние Колины слова и телефон отключила. Но кое с чем в словах Зорькина не поспоришь: обратно не повернёшь. Она не станет прежней Катей Пушкарёвой, не вернётся в «Зималетто», и не вернёт обратно расположение Андрея. И продолжать сидеть на родительском диване и чего-то ждать – тоже не выход. Вдруг Колька прав и она на самом деле своей жизнью довольна? Вдруг она этого Юрия Николаевича… любит? Вот как когда-то – ещё вчера – любила Андрея?
- Я поеду домой, - объявила она родителям, стараясь казаться уверенной в принятом решении.
- Я думал, ты останешься, - начал Валерий Сергеевич, но Елена Александровна незаметно дёрнула мужа за рукав рубашки, а дочери ободряюще улыбнулась.
- Всё правильно, поезжай, у тебя же планы. Юрий Николаевич наверняка тебя ждать будет.
Катя глаза отвела, а потом и вовсе от родителей поспешила отвернуться.
- Опять, что ли, улетите куда, Катерина? – поинтересовался отец.
Катя обернулась на него.
- Куда улетим?
- Не знаю, куда вы летаете каждый год? На свои Бали-Мали.
Катя закусила губу.
- Я не знаю, папа… - Подошла и обняла его. – Не злись, пожалуйста. Я позвоню завтра. С Наступающим.
Ну вот, вышла из родительского дома во взрослую, самостоятельную жизнь. Кстати, ещё вчера об этом и помыслить не могла. А теперь… куда деваться.
До Нового года оставалось меньше шести часов. Это никак не радовало. Оказавшись дома, вроде бы дома, Катя ещё раз обошла квартиру, уже с явным интересом оглядывая комнаты и интерьер. Зашла на кухню, увидела на полу осколки и рассыпавшиеся по всему полу блёстки, и с минуту пыталась понять, что же это такое. При детальном рассмотрении стало ясно, что новогодний шар. Катя покрутила в руках кусок с вылепленным катком, потом определила его в мусорное ведро. Сходила за веником, и через пять минут от беспорядка и следа не осталось, но ни легче, ни приятнее от этого не стало. Пришло время готовиться к выходу в свет. Нужно принять душ, сделать причёску и макияж, выбрать платье… И всё сама-сама. Невыполнимая задача для вчерашней Кати Пушкарёвой.
Но всё-таки она не вчерашняя, она настоящая, и пусть головой она многого не помнит, но руки автоматически выполняют требуемое, правильно наносят макияж, перебирают наряды в гардеробной, и в конце концов достают одно платье, по Катиному мнению, феерическое. Как раз для встречи Нового года. Лёгкое, ткань поблёскивает, покрой изящный, не вызывающий. Спина открыта больше, чем зона декольте, что Катю весьма устраивало. Открыв шкатулку для драгоценностей, с неожиданно проснувшимся восторгом перебирала украшения, довольно долго. Прикладывала к себе одно колье за другим, примеряла серьги, и вдруг заметила, что улыбается. Смотрела на себя, сияющую, на самом деле красивую (даже если и льстит себе немного, но почему бы и нет?), и собой гордилась. Правда, потом вспомнила о некоем Юрии Николаевиче, и посерьёзнела, точнее, занервничала. На часы посмотрела. Почти восемь. Значит, он подъедет вот-вот.
Он подъедет и что? Позвонит по телефону или в дверь? Ей, наверное, нужно впустить его в квартиру… кофе предложить? Поцеловать при встрече?! Или сразу признаться, что у неё с головой беда? Хороший подарочек на Новый год, ничего не скажешь.
Остановившись перед большим зеркалом в прихожей, окинув себя внимательным взглядом, поймала себя на мысли, что очень хотела бы знать, что бы сказал Андрей о её внешнем виде. Сейчас она не выглядит странной и нелепой, теперь она в его вкусе. Точнее, похожа на женщин, которые его всегда окружали. Может, она и старалась в своё время именно ради этого? Чтобы Андрею нравиться. Не любить его, не иметь с ним отношений, но соответствовать его требованиям. И почему-то от этой мысли горько. Весь сегодняшний день на неё снисходило понимание того, что она теперь соответствует. Всем и всему, а порой и превосходит чужие ожидания. Но что ей это дало?
Звонок в домофон заставил нервно сглотнуть. Помедлила, прежде чем снять трубку, даже причёску поправила, будто Юрий Николаевич её от подъездной двери видеть мог.
- Да. – Её голос прозвучал очень серьёзно и обстоятельно.
- Катерина, ты готова? Спускайся, я жду! – Голос был переполнен весельем и возбуждением.
- А… ты не поднимешься?
- Нет. Я хочу, чтобы ты спустилась. Твой подарок тебя ждёт.
- Мой подарок?
- Спускайся!
Застегнув новые сапожки и накинув на плечи шубу, заставила себя остановиться, глубоко вздохнуть, а после даже похлопала себя по щекам. Она идёт на встречу с мужчиной, которого любит.
Хоть бы он перед подъездом в одиночестве был, а то вдруг она ошибётся в выборе? Неудобно получится.
Перед подъездом он был один. Катя замерла на ступеньках, разглядывая. Она его разглядывала – холёного, крепкого, лет сорока, с уже начинающими редеть волосами, что, правда, совсем этого мужчину не портило, - а он улыбался ей, и улыбка его была и хитрой, и ликующей одновременно. Он руками развёл, будто ждал, что она кинется к нему в объятия, а Катя лишь осторожно спустилась на одну ступеньку вниз. Кидаться на шею незнакомому мужчине она совсем не собиралась, и его улыбка только смущала. Было понятно, что она что-то значит, но что именно – Кате невдомёк.
- Ну? – произнёс он, вложив в это «ну» какой-то особый, понятный только ему смысл.
- Что?
Его шикарная улыбка на мгновение дрогнула, но тут же ожила.
- Как это «что»? Ты мне вчера что говорила?
Катя спустилась ещё на ступеньку, потом осторожно пошла Юрию Николаевичу на встречу. Очень медленно, ожидая подсказки.
- Когда именно?
Он показательно вздохнул.
- Катерин, это не честно. – Потом повернулся и хлопнул рукой по белому полированному боку машину, рядом с которой стоял. – Я купил тебе «Порше». Белый, как просила. – Снова улыбнулся. – Нравится?
Пушкарёва остановилась, посмотрела на машину и открыла рот. Наверное, впервые в жизни она на самом деле замерла от удивления с открытым ртом. Смотрела на сверкающий белизной и новизной автомобиль, во рту от этого вида пересохло, а сердце непонятно от чего сладко сжалось. Поверила, что на самом деле ей подарили… машину?
- Мне? Это мне?
Пока она глазами хлопала, Юрий Николаевич подошёл и обнял её. По-хозяйски так, привычно, притянул её к себе и поцеловал в щёку.
- Тебе нравится?
В горле встал комок, поэтому для начала кивнула.
Незнакомый запах одеколона, незнакомые прикосновения, мужское дыхание на её щеке… Автомобиль интересовать перестал. Катя силилась улыбаться, выглядеть довольной и счастливой таким роскошным подарком, но затем всё же попыталась осторожно отстраниться.
- Мы не опаздываем?
- Успеем. Ты ещё не сказала мне спасибо.
- Я сказала. – Катя оказалась с ним лицом к лицу, и в первый раз открыто посмотрела ему в глаза. Человеку, которого не знала, но который считал её своей. – Спасибо.
Он едва заметно сдвинул брови, вглядываясь в её лицо. И в итоге вынес вердикт:
- Что-то с тобой не так.
Катя отчаянно замотала головой.
- Нет… со мной всё хорошо.
- Правда? – Тут его глаза уже смеялись. Красивые, кстати, глаза.
- Правда… - тихо сказала она, а потом её поцеловали. Катя застыла в его руках, принимая поцелуй, затем её будто молнией ударило, стало страшно, что если его и поцелуй не устроит, он начнёт задавать вопросы, а она не знает, что отвечать. Пальцы сами собой смяли ворот его дублёнки, на цыпочки привстала, и на поцелуй ответила. Это третий мужчина в её жизни, с которым она целуется. Конечно, может, она просто не помнит, но на её памяти – третий. А Андрею она не нужна. Он кричит на неё и почти ненавидит. И именно поэтому она сейчас целуется с другим, и пытается найти в этом что-то положительное.
Наконец он отпустил её. Провёл пальцем по её нижней губе, улыбнулся загадочно, а затем едва ощутимо подтолкнул к автомобилю.
- Поехали, опоздаем.
После поцелуя в голове немного кружилось и шумело, и Катя не сразу поняла, что он имеет в виду.
- Мне за руль?
- Конечно.
- Нет. Я не могу.
Он удивлённо вздёрнул брови, а Катя не нашла ничего лучше, чем сказать:
- Папина наливка…
- Так я и знал. – Юрий Николаевич ухмыльнулся и распахнул перед ней дверь пассажирского сидения. – Тогда прошу, моя королева.
Вот так, она его королева. Слышал бы Жданов. Она королева, и ей дарят белый «порше». Разве не повод собой погордиться? Вот только не гордится почему-то. После поцелуя до сих пор губы немного саднит.
- Там... будет много знакомых? - осмелилась Катя задать вопрос, стреляя глазами на Юрия Николаевича. На открытый, прямой взгляд решимости не хватало.
- Конечно, - ответил он без всякой заминки, видимо, обрадовать ее этим пытался. И тут же тему сменил: - Как родители?
- Все хорошо.
- Валерий Сергеевич недоволен?
Катя удивленно посмотрела.
- Чем?
Струк плечами пожал.
- Не знаю. Он всегда мной недоволен. - Улыбнулся широко, нисколько этим фактом, по-видимому, не обеспокоенный. - Разве не так?
- Я не знаю... Папа ничего мне не говорил.
- Да? Что ж, это неплохо.
Катя ничего не ответила, только с ужасом наблюдала за тем, как мужская ладонь сначала обхватила ее колено, а затем стала подниматься выше, сдвигая легкую ткань платья. Юрий Николаевич делал все это с такой непосредственностью и уверенностью, что у Пушкаревой никак не находилось аргументов, чтобы его остановить, кроме как показной истерики. Стукнуть его по наглой руке и заорать. Но после он наверняка потребует объяснений. А они у нее есть? Кроме того, что она его знать не знает, а позволяет ему себя лапать?
- Когда мы приедем?
- Ты забыла где "Высота" находится?
Руку он наконец убрал, и Катя вздохнула свободнее, а его вопрос решила пропустить мимо ушей. Неотрывно смотрела в окно, и все сильнее нервничала. Лучше бы она у родителей осталась.
Естественно, ничего хорошего её в этом клубе не ждало. Толпа народа, веселятся и поздравляют друг друга, и её в том числе, и большинство из этих людей обращаются к ней по имени, а Катя пребывает в серьёзной растерянности, которая очень быстро перерастает в панику. Старается улыбаться, руку для приветствия подаёт, а когда попадает в особенно трудную ситуацию, делает вид, что не расслышала вопроса и снова принимается поздравлять собеседника, избегая имён.
- Шампанского или вина? – спросил Юрий Николаевич. Катя поймала себя на мысли, что в свете происходящего с удовольствием выпила бы чего-нибудь покрепче, той же папиной наливки, которую пробовала всего однажды, и та ей показалась невероятно крепкой. Но сейчас… сейчас необходим был допинг.
- Катя, с наступающим. Замечательно выглядишь. – Неизвестная женщина лет сорока поцеловала её в щёку, восхитилась её платьем и серьгами, а Катя замерла перед ней, продолжая улыбаться, а сама машинально пыталась найти руку Юрия, чтобы хоть какую-нибудь поддержку обрести. Но он стоял в паре шагов от неё, смеялся над шуткой спутника этой женщины, и на Катю внимания не обращал. А она принялась беспомощно оглядываться, надеясь обнаружить среди множества лиц в зале хоть одно знакомое. Звучала музыка, звенели бокалы, люди смеялись и поздравительные тосты слышались со всех сторон. Пушкарёва же терялась в этой какофонии, гуле и хлопках открываемых бутылок с шампанским.
- Два часа до Нового года! – Струк наконец приблизился к ней и за талию обнял. Катя даже обрадовалась этому на долю секунды, в руку его вцепилась, и в это же мгновение, совершенно неожиданно, увидела Жданова невдалеке. Юрий прижался губами к её щеке, а Катя дёрнулась от неожиданности.
- Что? – переспросила она.
Юрий Николаевич в глаза ей заглянул.
- Два часа до Нового года. О чём ты думаешь весь вечер? – Он наклонился к ней, на секунду прижавшись носом к её носу, и Пушкарёва поторопилась отклонить голову, почувствовав его дыхание на своих губах. Тут же заулыбалась, сообразив, какую оплошность совершила.
- О твоём подарке я думаю.
- Да? – Кажется, её ответ пришёлся ему по душе.
- Мне никто никогда таких шикарных подарков не дарил.
- Я ведь тебя люблю.
- Правда?
Он моргнул.
- Конечно. И ты меня любишь.
Кажется, он даже не сомневается. Обнял её, а Пушкарёва через его плечо посмотрела в ту сторону, в которой видела Жданова. И её почему-то совсем не удивило, что она натолкнулась на его внимательный взгляд. Андрей стоял рядом с высокой блондинкой, такой красивой, что странно было, что она настоящая, а не придуманная, словно мечта Милко о музе и Жданова с Малиновским об идеале женщине. И эта эфемерная красавица держалась за локоть Андрея и пила шампанское из бокала, что он ей подал минуту назад. Они вместе смотрелись сногсшибательно, и Катя только вздохнула. Даже взгляд Андрея, направленный на неё, не вдохновлял совершенно.
Юрий Николаевич отодвинулся от неё, затем быстро поцеловал в губы.
- Хочешь потанцевать?
Катя опасливо глянула в сторону танцевальной площадки, и тут же головой покачала.
- Нет.
- Позже?
- Да.
Заметила, как он прищурился.
- И всё-таки ты странная. День рождения так подействовал?
- Я… Что ты имеешь в виду?
- Как это что? Ты весь вечер жаловалась на то, как не любишь дни рождения.
- Я люблю.
Струк удивлённо посмотрел, даже брови вздёрнул. Потом хохотнул.
- Очень интересное заявление.
- С чего мне не любить дни рождения?
- По твоим словам, у тебя предубеждение. С некоторых пор.
- Это с каких?
- Понятия не имею. Сколько я тебя знаю, ты всегда это говоришь.
Катя снова оглянулась на Жданова.
- Кого ты всё высматриваешь?
Она испуганно обернулась, головой замотала.
- Никого, - и быстро допила вино, залпом. Задумалась о своей странной нелюбви к дням рождения. Что-то подсказывало, что здесь не обошлось без Жданова.
- Ещё вина?
Пушкарёва посмотрела на пустой бокал в своей руке. В любой другой ситуации она бы отказалась, но напряжённость не уходила, да и Юрий смотрел на неё с определённым намёком.
- Шампанского, милая?
Спорить не стала, и он оставил её ненадолго, отправившись за шампанским.
- Катя, как дела?
Она повернулась на знакомый голос, увидела Юлиану Виноградову, и прежде чем успела опомниться, её уже расцеловали в обе щеки.
- Как сказать, - отозвалась Катя, решив проявить осторожность, - кажется, неплохо.
- А Юра?..
- Он здесь, пошёл за шампанским.
- Ты отлично выглядишь.
- Вы… ты тоже. Очень красивое платье.
- Из Парижа привезла. В следующий раз поедем вместе, ты обещала. – Юлиана смотрела на неё открыто и улыбалась вполне искренне. Как подруге. Она дружит с Юлианой Виноградовой? Раньше Катя за ней только со стороны наблюдала, а тут… Но хоть кто-то с ней дружит! И Юлиана ей нравится, она не такая, как все. Смелая, решительная, пусть и немного эксцентричная.
Юлиана тем временем взяла её под руку, разворачивая в другую сторону.
- Так что ты мне скажешь? Решилась? – Взгляд сам собой нашёл Жданова, Катя пару секунд к нему приглядывалась, про себя подумав, что он невероятно красив. В чёрном костюме, в белоснежной рубашке, вот только… показалось ей или нет, но у него на висках пробивается первая седина. Днём вроде не заметила, а вот при этом освещении… Но это лишь загадочности и лоска ему придаёт. Он так уверенно держится, даже с превосходством, хотя, это её не удивляет. Именно таким она его и знает.
- Катя.
Она непонимающе глянула на Виноградову.
- Что?
Юлиана смотрела ей в глаза, и выглядела не на шутку проницательной. И тоже кинула взгляд в сторону Жданова.
- Ты сомневаешься, - сказала она в конце концов. – Из-за Андрея? Я думала, давно о нём не думаешь.
- Я и не думаю, - заявила Катя с горячностью и, кажется, покраснела. Постаралась перевести дыхание. – Андрей… просто бывший начальник.
- Ну да, ну да, это я уже слышала. И не раз.
Катя глаза отвела, хотя в голове уже запульсировала беспокойная мысль.
- Я часто с тобой об этом говорила? – Вопрос мог показаться Виноградовой странным, и поэтому Катя поспешила его пояснить. – Надоела тебе?
- Ну что ты говоришь? – Катя почувствовала, как Юлиана сжала её запястье. – Просто… Это, наверное, не самое подходящее место и время для такого разговора, - сделала она попытку рассмеяться. – Но я всегда считала, что когда-нибудь ты не выдержишь. Столько лет молчать, а ведь я помню, как ты его любила. И даже после того, что он сделал…
Катя вглядывалась в её лицо, ожидая продолжения. Сердце сжалось в дурном предчувствии, но Юлиана замолчала, отвлекшись на кого-то.
- Что он сделал?
Юлиана взглянула на неё растерянно, но к ней подошли с поздравлениями, и Катя снова осталась без ответа. Губу закусила, будто позабыв о том, что вокруг десятки людей. Взгляд сам собой нашёл Жданова. Он обнимал свою спутницу, потом даже наклонился и поцеловал её в губы коротким крепким поцелуем. А у Кати сердце упало.
- Катя, шампанское.
Юрий Николаевич подошёл и протянул ей бокал. Она машинально его приняла, но когда Юрий притянул её к себе, напряглась. Но даже по имени его назвать, никак не могла себя заставить.
- Виноградова здесь?
- Да… Она сейчас придёт.
Он улыбнулся.
- Хорошо, что придёт. Будет свидетелем.
- Свидетелем?
Он оглядывался, махнул рукой кому-то из знакомых, играл на публику с ней в обнимку, точно так же, как часто делал Жданов. Когда был с Кирой, или сейчас. Для знакомых, на камеры…
- Ну, попросить твоей руки у твоего папы мне вряд ли смелости хватит, - проговорил он вполголоса и со смешком, но при этом было понятно, что не шутит, нисколько не шутит. – К ним мы завтра съездим, да? Проще поставить их перед фактом, как и моих.
Он говорил лёгким, чуть соблазнительным тоном, словно между ними всё давно было решено – а скорее всего так и было – и ему в голову не приходило, что Катю от ужаса предстоящего почти парализовало. Пальцы сильно сжимали бокал с шампанским, а когда она поднесла его к губам, поняла, что рука дрожит. Сильно дрожит. В груди стало тесно, паника разрасталась стремительно, дышать было нечем, и очень хотелось обернуться. Обернуться и понять, что Андрей на неё смотрит. На расстоянии, на фоне множества людей уловил её состояние, и ему это важно…
Вот только он не смотрел, он был занят другой женщиной, красивой до умопомрачения, а о Кате Пушкарёвой даже не вспоминал. И это было правильно. Было бы правильно вчера, и правильно сегодня. А всё остальное – это сон, её выдумка, мечта, которая закончилась ничем, как выясняется спустя пять лет. Вот только она не помнит почему и за что.
- Мне нужно отойти, Юра.
Он отвлёкся от своих знакомых и на неё взглянул непонимающе.
- Что? Куда?
Куда? Куда? Лихорадочно соображала, мысленно подбирая варианты.
- Поищу знакомых, поздравлю… Просто пройдусь.
Он заметно нахмурился.
- Ты плохо себя чувствуешь?
Заставила себя улыбнуться.
- Я немного опьянела, надо проветриться.
Оставила его, отмахнувшись от его беспокойства, пошла через зал, наверное, производила впечатление особы уверенно направляющейся к своей цели, к кому-то, кого не чаяла увидеть, но на самом деле просто хотела скрыться с Юриных глаз. А ещё лучше найти укромный уголок и привалиться к стене, чтобы хоть такую опору обрести. Не в душе, а за спиной. Вот только не стена ей нужна была, а ответы.
Непонятно, как решилась. Всё-таки внутри за эти годы образовался металлический остов, о котором она не помнит, но он есть. Именно поэтому в какой-то момент, наплевав на все сомнения и неудобства, направилась к Жданову. Не представляла, что ему скажет, особенно после той сцены, что произошла утром, после всех его обвинений. А тут пришлось растолкать его знакомых, подвинуть локтем Малиновского, слегка поперхнувшегося виски при её появлении, и проигнорировать хмурый взгляд раскрасавицы. Но самое главное, самое трудное было посмотреть Андрею в глаза и произнести ровным тоном:
- Ты можешь со мной поговорить?
Он разглядывал её поверх бокала и тоже хмурился. Взгляд пробежался по её телу, оценивая платье, затем Катя заметила, как Жданов ухмыльнулся. Не широко, скорее каким-то своим мыслям, а глаза скосил в ту сторону, где она оставила Юрия Николаевича. И намеренно переспросил, с издёвкой:
- Я? Конечно, могу. Как отказать в такой вечер?
Рома высунулся вперёд и попытался друга предупредить, по крайней мере, Катя так восприняла его обрывистое:
- Палыч.
Андрей снял со своего локтя женскую ладонь, сунул Малиновскому бокал, а Кате достался прямой взгляд.
- Пойдём.
Вот тут Катя растерялась. Неожиданно с шага сбилась, принялась оглядываться, а когда Андрею на ногу наступила, сказала:
- Я не знаю, куда идти.
Натолкнулась на него, Жданов её поддержал, Катя почувствовала его руку на своей талии, всего на секунду, и вспомнила о вчерашней ночи. О той, которая была очень давно. А она волнуется и её в жар бросает. И, видимо, её волнение было замечено, потому что когда Катя машинально подняла глаза к лицу Андрея, тот выглядел на удивление серьёзным. И его рука развернула её в другую сторону.
- Давай выйдем из зала.
- Там столько людей, - вырвалось у неё, когда они оказались за дверями, и стало значительно тише и спокойнее. Вышли к большим французским окнам, здесь даже дышалось легче, кондиционер работал, а в зале этого практически не чувствовалось. Шаг они сбавили, Андрей даже поотстал от нее немного, и теперь шёл, сунув руки в карманы брюк, и Катю разглядывал. Она казалась ему странной, с самого утра. Как явилась в «Зималетто» в непонятном настроении, так и продолжала его удивлять. Он уже давно привык к тому, она старалась не афишировать их отношения. Да, когда-то она на него работала, некоторые об этом знали, кто-то даже помнил её, прежней, но это было так давно, по московским меркам в прошлом тысячелетии. В столице каждый день что-то случается, всё течёт, всё меняется, и Катю Пушкарёву это всегда устраивало. Она в своё время даже здороваться первой с ним перестала, видимо, в надежде, что он пройдёт мимо и избавит её от необходимости изображать вежливость и учтивость. Ещё вчера так было, а сегодня она сама ищет с ним встречи. И ему даже любопытно, что она ему скажет. Тем более, что он уже слышал разговоры о том, что она получила щедрый подарок от своего любовника. От своего начальника, владельца банка, которого прочили ей в мужья. Об этом поговаривали уже не один месяц, и, кажется, время пришло. Так что ей от него нужно? Ещё немного подразнить, прежде чем принять от этого павлина Струка колечко с бриллиантом размером с кулак? Ведь по статусу именно так положено.
Катя нервно сцепила руки, по сторонам оглянулась, но никого видно не было. Она этого и хотела, ещё несколько минут назад, а сейчас, оставшись с Андреем с глазу на глаз, только сильнее занервничала.
- Так что ты хотела мне сказать?
- Я хотела…
- Говорят, ты в подарок получила что-то необыкновенное. Поделишься?
Катя повернулась к нему, в лицо посмотрела, выглядела немного растерянной после его вопроса.
- Машину. Он подарил мне «порш».
Жданов нехорошо усмехнулся.
- «Порш». Он подарил ей «порш». Это ведь такая малость, да? Судя по твоему тону. И что, в бардачке ты нашла кольцо?
Когда он про кольцо заговорил, Катя даже поморщилась.
- Он собирается сделать мне предложение, - не стала она скрывать, и этими словами вызвала просто волну ехидства и издёвки со стороны Андрея.
- Разве это не то, чего ты так добивалась? А я посмотрю на вашу семейную жизнь. Хотя, знаешь, я не удивлюсь, если у вас всё получится! Уж что-что, а сделки ты заключать мастерица. Ты ведь, наверняка, всё продумала, просчитала, взвесила. Так? Бизнес-план составила, и выгоды за первый год…
- Андрей, я ничего не помню.
Он сбился на полуслове, брови сдвинул, а на неё устремил подозрительный взгляд.
- В каком смысле?
Катя взволнованно вздохнула, а мысленно подбирала слова, как ему объяснить.
- Я проснулась сегодня и поняла, что не помню… себя.
- Что ты несёшь?
- Андрей, я не знаю, как объяснить. – Она смотрела на него во все глаза, и видела, что он всё больше хмурится. – Последнее, что я помню… свой день рождения, когда мне исполнилось двадцать пять.
Это была особенная дата, и оба об этом знали. Андрей недоверчиво прищурился, а Катя молчала, ожидая его реакции. В конце концов, Жданов глухо хмыкнул и задал уже знакомый вопрос:
- Катя, что ты затеяла?
- Ничего. Андрей, правда, ничего! Я не знаю, почему ты считаешь меня такой плохой. Я не помню, что я делала, но, кажется, я на самом деле такая. Я сегодня много про себя узнала. Про ту себя, о которой ничего не помню. И этот… Юрий Николаевич… он зовёт меня замуж, а я не знаю, что ему ответить! Я его не помню. Я тебя помню.
Андрей на шаг отступил, снова оглядел её с ног до головы. Затем головой мотнул, словно отказываясь ей верить, окончательно и бесповоротно.
- Вот в чём дело, да? Ты хочешь столкнуть нас с ним лбами. И посмотреть, что из этого получится. – Он даже рассмеялся, зло так и дерзко. – Пройдёт ли он проверку, или поискать ещё кого-нибудь, чтобы досадить мне больше. – Андрей неожиданно шагнул к ней, настолько неожиданно, что Катя даже отпрянуть не успела, так и замерла перед ним, закинув голову и глядя Андрею в лицо. – Милая, ты ошибаешься в одном: я больше не играю в твои игры. Я больше не смотрю на тебя, не думаю о тебе, и мне плевать, что ты обо мне думаешь. Выходи замуж и живи с ним… сколько сможешь.
Слёзы комком в горле встали, Катя пыталась их сглотнуть, а Андрей уходил. Пошёл прочь, широким тяжёлым шагом, а она в последний момент проговорила ему вслед:
- Что ты мне сделал?
Жданов обернулся.
- Что?
Она носом шмыгнула, хотела руку поднять, вытереть выступившие на глазах слёзы, но сдержалась.
- Все говорят, что ты что-то сделал, а я не простила. Юлиана… Колька. Я просила его рассказать, а он отказывается. Что тогда случилось?
Андрей с такой силой челюсти сжал, что желваки заходили. А потом ещё кулаки сжал и пошёл обратно, грозно наступая на Катю.
- Не смей начинать этот разговор. Не смей на этом играть. Если я и был в чём-то виноват перед тобой, то ты всю мою вину по ложке вычерпала. Я больше тебе ничего не должен.
- Я не говорю, что должен…
- Нет, именно это ты и говоришь. И смотришь на меня, как раньше… специально.
Она на самом деле смотрела на него открыто, без всякой надменности, и Андрей вдруг осознал, что стоит совсем близко к ней, между ними всего несколько сантиметров, и он поневоле опустил взгляд на Катины губы. Мысли сбились, скакнули совсем в другом направлении, а по телу разлился опасный, неконтролируемый жар. Руку поднял и коснулся её волос. Затмение какое-то, но нестерпимо захотелось её поцеловать. А уж после мысли о том, что она сейчас вернётся в зал и встретит новый год под руку с другим, с которым, скорее всего, счастлива будет, потому что они на самом деле друг друга стоят, два корыстных, себялюбивых любителя посчитать чужие деньги… Дёрнул её на себя, подбородок ей рукой придержал и поцеловал. Без всякой нежности, без особого чувства, губами впился и только разозлился, когда Катя на поцелуй ответила. Безропотно, без всякого сомнения подалась ему навстречу, её губы приоткрылись, и Жданову пришлось приложить усилие, чтобы голову не потерять и первым отступить. На Катю смотрел и хмурился. Затем обвиняюще качнул головой.
- Ты просто неподражаема…
- Андрей.
Он рукой махнул и пошёл прочь.
прода 5.01
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
....в перьях, с красным платьем))) Но я в смысле того, что ищу "своего Андрюшу", и если бы со мной приключилось такое с заранее счастливым финалом, то я готова была бы на любые испытания и проблемы, хоть с потерей памяти, хоть с раздвоением личности.... Вот бы в жизни так-загадать желание, и на следующий же день начать свой путь к приближению исполнения этой мечты, да с положительным исходом (конечно, если речь о серьезной, жизненно важной мечте) все бы люди счастливы были.. эх.. Подарите нам немного сказки, Катюша, в жизни ее так не хватает!!!
что же будет дальше? простит ли Жданов Кате? 
Спасибо, Любимая! 
А все таки он ее любит(такую стервозную и корыстную),да Юрию наверное ничего не обломится 
