Решила поместить это сюда, потому как это написано по мотивам двух заявок. Итак,
по мотивам
заявки №4, где Андрей поступил на физмат и
заявки №24, про окошко в параллельный мира также с заимствованиями из ряда книг и сериалов:
Название: Очевидное-невероятное
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Катя в очередной раз вытерла рукавом со лба пот и после мучительных раздумий, с видом человека, вынужденно предающего горячо любимую родину, сняла пиджак. Под пиджаком у нее была легкомысленная, на взгляд Катерины, блузочка – полупрозрачная и совсем без рукавов, что противоречило дресс-коду, которого Катя придерживалась с полного одобрения родителей, даже несмотря на то что в «Зималетто» дресс-кода не было. Но париться в пиджаке у Кати не было больше сил, и она пообещала себе, что после работы зайдет, наконец, в магазин и купит себе что-то, в чем не будет холодно на улице и жарко в каморке. Имеющийся у нее гардероб явно не был рассчитан на климатические особенности «Зималетто», возникшие вскоре после того, как Катя устроилась туда на работу.
Подготовив и положив последний на сегодня документ в папку «На подпись», Катя снова надела пиджак – блузка немедленно прилипла к мокрой от пота спине – и вышла из каморки, обойдя по широкой, насколько позволял размер помещения, дуге жерло вулкана, располагавшееся сейчас напротив стола Кати, там, где раньше стоял стеллаж. Ородруин был сегодня особенно неспокоен, и фонтанировал лавой и извергал пламя вдвое чаще обычного. Хорошо, что все это оставалось в другом измерении. К сожалению, если нематериальные вещи вроде пепла, лавы и людей не могли проникать между мирами, то запахи, звуки, жара и холод – очень даже. Хотя Катя все равно побаивалась подходить близко к изломанному черному краю жерла, ей все время казалось, что еще чуть-чуть, и она свалится вниз. А повторить судьбу Кольца Всевластия ей совершенно не хотелось.
* * *
Жданов сидел за столом и лихорадочно писал что-то, не обращая внимания на сражавшихся у окна двух рыцарей. Оба явно были на последнем издыхании, но упорно не прекращали попыток убить или хотя бы ранить друг друга. В отличие от большинства остальных помещений высотки, в кабинете Жданова наложение пространственно-временного запечатленного поля было не дискретным, а зафиксированным. Во всяком случае, так объяснил Кате сам Жданов. В переводе на человеческий язык это означало, что в кабинете президента «Зималетто» время в описанных в мировой литературе мирах, накладывающихся с некоторых пор на реальный мир, было застывшим. В результате в кабинете Жданова раз за разом проигрывалась одна и та же сцена сражения один и тех же рыцарей, а в горшке, соседствующем с фикусом, каждый день вырастал, расцветал и умирал один и тот же Аленький цветочек. В приемной же Малиновского и Воропаевой, например, на радость Шуре и Амуре уже третий месяц разворачивались события «Унесенных ветром». А Катя с умеренным интересом ждала появления Фродо, но сколько времени пройдет до этого момента, она не знала.
Жданов подмахнул все документы не глядя. В принципе, он никогда особо не интересовался делами «Зималетто», но Катя по опыту знала, что ему становится совершенно на них наплевать, когда он занят решением очередной физической проблемы. Потому что Андрей Жданов был физиком (по его собственным утверждениям, подкрепленным различными наградами, премиями и степенями, – гениальным физиком), и ничего так не любил в жизни, как физику. Когда его отец, Павел Олегович, в силу пошатнувшегося здоровья, больше не мог руководить семейным бизнесом, а Александр Воропаев, акционер и сын погибшего соучредителя «Зимлетто» решительно отказался становиться новым президентом, Андрею пришлось временно оставить работу в лаборатории, чтобы удержать на плаву компанию. Для этого он первым делом нанял Катю, чтобы она выполняла обязанности одновременно финансового директора и его секретарши, и вникая в тонкости ведения бизнеса, одновременно продолжал разрабатывать физические теории и изобретать то, что Катя когда-то считала фантастикой.
А потом Жданова создал машину, способную проникать в миры, созданные воображением писателей. Не все, правда, а только те, что были наиболее популяры и любимы. Точнее, Жданов попытался создать такую машину, на деле же, проникнуть у него никуда не удалось, зато он, тестируя машину, смешал пласты пространства-времени этих самых миров и сделал их видимыми для реального мира.
Мировое научное сообщество содрогнулось, спецслужбы встали на дыбы, а неоднократно вызываемые журналисты сочли это очередным розыгрышем и уткой, достойной лишь желтых газет.
Где-то с месяц всех, кто работал в высотке «Зималетто» лихорадило. Люди шарахались от летающих в воздухе птеродактилей, Синих птиц и амуров, пробегали сквозь бесконечные колонны рыцарей, идущих с крестовым походом в Святую землю, и вздрагивали от оглушающего звона колоколов Собора Парижской Богоматери. Хорошо хоть, что книжные персонажи в упор не замечали реальных людей. Спецслужбы со скандалом пытались закрыть здание, но удалось им это всего на пару дней. В одном из помещений развернули штаб ученые – там до сих пор оставалось несколько человек, снимающих показания с приборов и флиртующих с моделями Милко.
Когда вояки, обеспечивающие национальную безопасность, поняли, что изобретение Жданова никому и ничему не угрожает и бесполезно для военных, они мирно убыли. Ученые, получив от Жданова и сам прибор, и всю документацию к ней, тоже отправились восвояси. (Кате показалось, что Жданов готов был все бросить и уехать с ними, но не сделал этого вовсе не из-за ответственности за «Зималетто», а оттого что искреннее считал девяносто процентов всех ученых мира совершеннейшими идиотами.) И работающие в здании люди снова остались один на один с бесплотными книжными персонажами, потому что как «расслоить» наложенные друг на друга слои реальности и вымысла Жданов понятия не имел.
Катя искренне надеялась, что в эту минуту Жданов работает именно над решением этого вопроса, но, помявшись, решилась все же спросить. Она предпочитала узнать, что ее ожидает, заранее, чтобы потом не визжать на все «Зималетто», как при первом появлении в ее каморке жерла вулкана.
– Кхм, как успехи, Андрей Павлович? Мы скоро избавимся от этих рыцарей и всего прочего?
– Что? – недоуменно нахмурился Жданов, отрываясь от листка, испещренного формулами.
Катя показала на окончательно выдохшихся рыцарей.
– А, вы об этом. Не знаю, я потом об этом подумаю. Катерина, вы не представляете, как я близок к тому, чтобы доказать теорию, которая перевернет весь научный мир! – с воодушевлением сказал Жданов, сняв очки. – Маккей и Флайнхардт умрут от зависти – они уверены, что это невозможно, а говорю, что вполне возможно. Я уже начал строить прототип, и…
Следующие двадцать минут Катя слушала увлеченный рассказ Жданова о его новой теории и новом изобретении, из которого не поняла ничего, кроме того, что все творящееся в «Зималетто» покажется им цветочками, когда Андрей Павлович запустит разрабатываемое им устройство.
Вернувшись к себе в каморку, Катя осознала, что необходимо действовать быстро и решительно, и, сняв трубку телефона, набрала номер Малиновского. Минут через десять Малиновский, не обращая внимания на протесты Жданова, увел того на обед, а Катя крадучись зашла в кабинет начальника, собрала все бумажки с формулами и унесла к себе.
Да, сквозь барьер между реальным и воображаемыми мирами не проходило ничего материального, но из этого правила были и исключения. К примеру, движущиеся персонажи и вещи проходили сквозь людей и предметы материального мира без малейших усилий и последствий, а вот со статичными объектами было все не так просто. Барьер вокруг них был осязаем, и что-то легкое и маленькое при определенных усилиях можно было протолкнуть через него, если очень постараться.
Разорвав на мелкие клочки бумаги Жданова, Катя подошла вплотную к жерлу Ородруина и, зажмурившись и с замиранием сердца, протянула вперед руку. Когда та наткнулась на невидимую плотную стену, Катя упорно продолжила давить на нее, пока рука не прошла сквозь этот барьер, а когда это произошло, быстро разжала ладонь, которую тут же опалило жаром. Клочки бумаги, на которых еще были различимы отдельные цифры и символы, полетели вниз и в сторону, уносимые горячим воздухом вместе с пеплом. Кате пришлось повторить эту процедуру еще несколько раз, прежде чем бумажное воплощение новой теории Жданова не было уничтожено. После этого Катя намазала покрасневшую руку увлажняющим кремом и, сев за стол, стала готовить кризис. Андрей Павлович был натурой увлекающейся, и Катя надеялась, что если он отвлечется на время от своей теории на что-то совершенно другое, допустим, на новые трудности в «Зималетто», то забудет о ней раз и навсегда. А если вдруг не забудет… Что ж в этом случае можно будет привлечь тяжелую артиллерию: Амура говорила, что подслушала, как Кира жаловалась по телефону подружке, что Жданов никак не соберется сделать ей предложение. Роману Дмитриевчу, с его ораторским талантом, не составит труда убедить Воропаеву, что нынче модно, когда женщина сама делает предложение мужчине.
Составив план, Катя вернулась к работе. Ордоруин, словно удовлетворенный принесенной ему жертвой, ненадолго затих. Милко творил новые шедевры под монолог Гамлета, Танечка Пончева успокаивала подорванные Аустерлицким сражением нервы эклерами, а Шура и Амура вновь ожесточенно спорили из-за моральных качеств Скарлетт. До конца очередного обычного рабочего дня «Зималетто» оставалось еще четыре часа. На нижнем этаже, в помещении, о котором мало кто помнил, стоял, моргая лампочками, странный агрегат, гудение которого с каждой минутой становилось все громче и громче…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
А Катя-то оказывается - серый кардинал, ради спокойствия мировой науки фирма обонкротится, а Жданов женится
(Не обещаю, но постараюсь - у аффтара может хватить воображения, но не времени. Как только, так сразу.)