|
- И что это было? - поинтересовался Зорькин, когда они уже сели в такси.
Малиновский только рассеянным взглядом по нему скользнул и снова уставился перед собой. На дорогу.
Нет. Вопрос, конечно, был интересный и вполне обоснованный. Но обсуждать его не было никакого желания. Да и сил, в общем-то, тоже. Злость и раздражение, вызванные сначала появлением Ольги, а потом их разговором (Хотя какой это разговор? Так. Обмен любезностями), сменились усталостью, тяжелой и пустой. Резко. По щелчку. Словно она где-то там копилась весь этот месяц, а теперь вот и навалилась разом, облепила, дождавшись своего часа.
И мыслей никаких не осталось кроме одной: да гори оно! Или они… Зорькин прав, не об этом сейчас думать нужно.
- …Именем Российской Федерации объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
- Горько, - скептически хмыкнул за его спиной Зорькин, и он накрыл поцелуем губы Пушкаревой.
Нет, теперь уже Малиновской.
Она не сопротивлялась, но и не ответила. Правда, за шею всё-таки обняла одной рукой. Чтобы равновесие не потерять, наверно. И, в довершение картины, полоснуло острой болью по ребрам. Аж круги перед глазами пошли. Не сдержавшись, зашипел, помянул про себя «добрым» словом Варламова, выпрямился и осторожно выдохнул.
И пошло-поехало. Первые поздравления, шампанское, скорбная, как на похоронах, физиономия Зорькина и счастливая улыбка невесты, одними губами. А глаза застывшие, большие, как у перепуганной кошки. Взглядом с ней встретился и не по себе стало. Захотелось заменить шампанское чем-нибудь покрепче. И плевать, что отец напичкал его лекарствами под завязку.
- Вот даже не знаю: поздравить тебя или посочувствовать, - расшаркавшись перед старшим поколением, переговорив с «нужными» людьми и прошерстив девиц, Воропаев, наконец, добрался до самого интересного – скучающего за свадебным столом жениха. Расположился на соседнем стуле и подозвал официанта, попросил принести еще одну бутылку шампанского. Малиновский глянул на него через плечо, но говорить ничего не стал. Сашка понаблюдал за тем, как Катя с его отцом кружатся в танце, и усмехнулся:
- Даже спрашивать не хочу, во что тебе это обошлось.
- Что именно?
- Превращение гадкого утенка в лебедя.
- Сашка!
- Ой, ну что я такого сказал? Хорошо, можешь, если хочешь, считать ключевым словом – «лебедь». - Еще раз оглянулся на танцующих. - А я не так уж и не прав. Кто бы мог подумать! - И жестом остановил приподнявшегося со стула Романа. - Береги здоровье, молодожен! Оно тебе сегодня еще понадобится. - И, отсалютовав бокалом, добавил: - Хотя, ты прав. Свадьба без драки - деньги на ветер. Но третья за сутки - не многовато ли? Нет, я не против, но женихам падать в обморок как-то не принято.
Малиновский вернулся в прежнее положение и, чуть помедлив, налил себе шампанского. Сделал глоток.
Поддерживать разговор с Воропаевым не хотелось, но и ругаться с ним, отстаивая честь теперь уже жены, которую он сам себе придумал, тоже. Оставалось молчать, стараясь ни о чем не думать.
Сашка между тем снова уцепился взглядом за Пушкареву, понаблюдал за ней, слегка прищурившись. А потом протянул, усмехнувшись:
- Мда-а… Кто бы мог подумать! Серая мышка. Из Андрюшиной каморки, - допил. – А такой ажиотаж. – Налил себе еще, взял бокал. – Ну что? За хорошую девочку – Екатерину Валерьевну… Малиновскую! – Протянул руку, чокнулся с Ромой бокалами, выпил и, указав в Катину сторону, поинтересовался. – Ты не против?
- Отвяжись, а? – устало попросил Малиновский.
Сашка примирительно поднял руки:
- Ради бога, - встал, поправил воротник рубашки и направился к невесте.
_________________ 
Последний раз редактировалось леди Неизвестность 10 окт 2012, 19:50, всего редактировалось 3 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Вот уж где авторы поленились подумать.
На нем уж и так живого места нет.
А с Воропаевым драться не обязательно,Ромка его за свою "лебедь" Катеньку и словесно уделать сможет. 
