|
Модин, с инглишем пока не очень дружу. Набрала в поисковой строке Ethiopia, вылезла куча сайтов, в основном туристических.
Попробую поспрашивать у знающих людей.
А пока вот еще интересная статья...
ЭФИОПИЯ: «ПРИВЕТ, ФАРАНДЖИ!»
В кинозале зажегся свет, и на экране поползли субтитры... Я сидела, тупо глядя перед собой, с чувством нарастающей тоски где-то в области солнечного сплетения. Тщетно пыталась отогнать от себя неприятные мысли и навалившийся на меня страх, что уже через неделю я буду ТАМ... Фильм назывался «Ethiopia: Live Aid» (Эфиопия: живая помощь). Созданный в 2003 году командой БиБиСи, он освещал события 1984го года – года страшнейшего голода в Северной Эфиопии, когда в стране ежедневно умирали тысячи людей. В тот год с экранов телевизоров не сходили фотографии людей-скелетов, умирающих от голода детей, плачущих и рвущих волосы родителей, картины полнейшего отчаяния, нищеты и античеловеческих условий. Вся мировая общественность поднялась на помощь голодающим в Эфиопии.
Шокированные «благополучные» страны самолет за самолетом, корабль за кораблем посылали туда продукты и медикаменты. Рок-звезды устраивали турне, перечисляя все деньги голодающим, был проведен всемирный марафон в пользу Эфиопии, собраны десятки или сотни миллионов долларов, и десятки или сотни тысяч людей были спасены. Во всем мире за Эфиопией прочно утвердился единственный имидж: нищеты, голода, болезней и смерти...
А что же я? А я в 84м была еще слишком маленькой. Телевизор почти не смотрела, если только «Спокойной ночи, малыши», про Эфиопию там не рассказывали... поэтому ничего такого страшного в моем сознании не укоренилось. И вот теперь у меня на руках билет, через несколько дней лететь, и удосужилась же я именно сейчас посмотреть в сокращенном, но наиболее ярком варианте, все то, на что весь мир смотрел в течение года или двух, но 20 лет назад. «Вот, наверное, почему у людей невольно появляется на лицах выражение ужаса, когда я им рассказываю о своей предстоящей поездке в Эфиопию,» - подумала я. И от этой мысли веселее мне не стало...
Дорога
Еще через неделю я в лондонском аэропорту с легким отравлением после переедания на новогодней вечеринке, устроенной нашей компанией. Как сказал мой шеф, который тоже отравился на этой же вечеринке: «Ну хоть успели тебя как следует покормить напоследок! Перед Эфиопией!» И на том спасибо.
Летели с посадкой в египетской Александрии. Я вспомнила, какой же красивый это город, и как он мне понравился в прошлом апреле... Два парня из Сомали, сидевшие рядом со мной, предупредительно сообщили – что мы уже в Египте, и мне пора выходить... «Да нет, мне до конца,» - ответила я. «Вы что, в Аддис летите?» - у моего соседа вытянулось лицо. – «Вот это да....»
При посадке я смотрела вниз на Аддис-Абебу. Под нами лежало одинокое освещенное шоссе, и на нем не было ни одной машины, ни единого признака жизни. Конечно, мы приземлялись в 2 часа ночи, но все равно странно было видеть такую «пустоту» в черте города, тем более столицы. Виза в Эфиопию выдается в аэропорту и стоит 20 долларов. Кроме заполненной эмиграционной карточки и паспорта, никаких других документов не требуется. И вот, наконец, я выхожу на эфиопскую землю. Самое первое ощущение – это свежий горный воздух и яркие звезды над головой. Аддис-Абеба лежит на высоте 2500 метров над уровнем моря. Это 2я самая высокая столица в мире (наверное, после Кито). Еще в Аддисе удивительно ровный климат – там круглый год солнечно, днем около 25 градусов по цельсию, а ночью попрохладней – около 15ти.
Меня встречал Захариас. Я с ним познакомилась в интернете, примерно за полгода до поездки. Ему около 30ти лет, и он преподает химию в университете Аддис-Абебы. Захариас оказался большим патриотом Эфиопии. Он в течение пяти месяцев с жаром писал мне e-мейлы о своей стране, по 2-3 страницы несколько раз в неделю. Несмотря на мой живейший интерес к Эфиопии в связи с поездкой, я даже не успевала их все прочитать. Однажды октябрьским вечером, возвращаясь с работы, я обнаружила в своем почтовом ящике увесистый пакет. Мое удивление еще больше возросло, когда я увидела адрес отправителя – Эфиопия! В пакете оказались несколько книг и брошюр об Эфиопии, заботливо высланных Захариасом для расширения моих знаний. Потом он сообщил мне по e-мейлу, что выслал только САМОЕ необходимое, поскольку почтовые расходы оказались весьма высокими. Он не смог мне послать все, что хотел, и отобрал лучшие 5 книг... М-да. Пришлось внимательно ознакомиться...
Захариас приехал на машине, которую он одолжил у одного из своих родственников. Из аэропорта до города – 7 километров. Мы очень быстро домчались по совершенно пустому шоссе. Меня не покидало ощущение, что я нахожусь в деревне. Большинство построек в городе одно- и двух-этажные. На улицах ни души. Мало электричества – поэтому даже в центре ярко светят звезды. Мы доехали до района Пьяцца, где находится множество дешевых гостиниц. Я заранее зарезервировала комнату в гостинице Вутма, за 7 долларов. Захариас ее проверил, немножко покритиковал, но потом посмотрел на часы и сказал: «Анна, сейчас 4 утра. В 8мь я за тобой заеду – надо многое тебе показать. Так что пока отдыхай!...»
В семь утра кто-то забарабанил в дверь. Я с трудом разлепила глаза, голова отказывалась отрываться от подушки. За дверью продолжали стучать, и кто-то весело начал орать: «Анна, Анна – доброе утро!» Еще через минуту небытия, меня пронзила мысль, что, наверное, я неправильно перевела часы, и сейчас уже восемь. Нечеловеческим усилием воли поднявшись, я доползла до двери. За порогом стоял какой-то незнакомый, широко улыбающийся парень. Увидев меня, он закричал:
- Доброе утро! Я Терику. Это я с тобой по e-мейлу переписывался о резервации гостиницы. Рад, что ты приехала! Добро пожаловать!
- А сколько сейчас времени? - глухо спросила я.
- 7:15
- Парень, ты вообще в СВОЕМ уме!... – но даже сердиться сил у меня не было. Я просто захлопнула дверь у него перед носом, и со стоном повалилась в кровать.
Через полчаса, как и положено, зазвонил будильник, и я кинулась умываться и собирать вещи. Захариас появился без опоздания. Свой большой рюкзак я оставила на три дня на хранение в гостинице, взяв с собой только маленький рюкзачок с самым необходимым. Вечером у меня был билет на самолет до Дире Давы – город на востоке Эфиопии. Оттуда я собиралась посетить интереснейший город Харар. Ну а пока меня ожидала экскурсия по столице.
Аддис
Первым делом мы поехали завтракать в кафе недалеко от Пьяццы. Там я ознакомилась с двумя чудесными эфиопскими вещами. Во-первых, это коктейли из свежих фруктов. Называется это «сприц-джус» - в большой стакан вам слоями выдавливают свежие соки манго, папайи, авокадо, клубники, банана, апельсина. Чтобы слои не перемешивались, внизу находятся более густые соки (авокадо и манго), дальше соки менее плотные – получается такой полосатый зелено-желто-красно-оранжевый коктель. Необыкновенная вкуснятина, масса витаминов, и стоит обычно меньше доллара. Второе и, пожалуй, самое главное удовольствие в Эфиопии - это кофе. Эфиопия считается родиной кофе, и он там... великолепный. Кофе имеет совершенно особенный «эфиопский» аромат и просто невероятно вкусный. Пока я восхищалась своей первой чашкой, Захариас сказал: «На самом деле, тут нечего нахваливать. Ведь в этом кафе они САМИ кофе не делают. Поэтому он все равно не на уровне!» «А где же они его берут?» - изумилась я. – «Из соседнего кафе что ли приносят?» (Сразу появилась асссоциация с Ближним Востоком, где очень часто, если желаемое клиентом отсутствует в одном кафе, в соседнее кафе посылается мальчишка-гонец с поручением прикупить стаканчик гранатового сока или чашечку кофе и т.д.). «Да нет,» - прервал мои мысли Захариас, - «они тут кофе покупают уже молотый и делают с помощью машины-прессо. Подожди пока ты НАСТОЯЩИЙ эфиопский кофе попробуешь!»
Потом я обратила внимание, что во всех хороших эфиопских ресторанах в специальном уголке, возле жаровни с углями, сидят несколько женщин, которые варят настоящий эфиопский кофе. Сначала они обжаривают сырые кофейные зерна на огне, дальше их в ступке вручную перемалывают, потом насыпают в специальный сосуд (круглый и объемный внизу с очень узким длинным горлышком наверху), и уже в этом сосуде на огне варят настоящий эфиопский кофе – который гости пьют после еды, обычно по три чашечки зараз. Примерно такой же кофейный ритуал происходит ежедневно в каждой эфиопской семье, особенно в провинциях, где у людей больше свободного времени. Во всех же обыкновенных кафейнях подают прессо, каппучино и макиато – говорят, названия и рецепты остались после непродолжительной итальянской оккупации Эфиопии. Смею заметить, что макиато у эфиопов получается не хуже, чем в Италии.
После завтрака, мы поехали в университет Аддис-Абебы. Захариас хотел показать мне свой кабинет, лабораторию и представить коллегам. Территория университета очень уютная – огромное количество цветов и птиц. Студенты на меня с любопытством косились, преподаватели бросались жать руку, в химической лаборатории ради меня был произведен какой-то эксперимент, к сожалению меня химия с детства не интересовала. В центральной библиотеке просто яблоку некуда упасть – все было заполненно занимающимися студентами. Пора экзаменов. Интересно, что первый университет в Эфиопии (как раз столичный) открылся всего лишь около 50ти лет назад. Наверное, поэтому до сих пор наблюдается некое благоговейное отношение к высшему образованию. Мама Захариаса была в числе первых выпускников – около сорока человек. Дипломы о выпуске им вручал лично Император Эфиопии – Хайле Селассие. И все студенты имели доступ к Императору и его министрам для обсуждения интересующих их проблем!
Дальше мы двинулись в Национальный музей, чтобы посмотреть на останки прародительницы современного человека – Люси. Ее скелет, найденный на территории Эфиопии в 1974 году, считается самыми древними останками наших предков. По оценкам специалистов ему 3,2 миллиона лет. Кроме Люси, в музее мало интересного. Правда, Захариас закатил для меня обширную лекцию об эфиопской истории и культуре – рассказал подробно о каждом императоре – в музее висели их портреты, о разных знаменательных битвах и сменах режима. Кстати, упоминая о последнем режиме Менгисту Хайле Мариама, поддерживаемого коммунистическим Советским Союзом, эфиопы обычно употребляют выражение «in the dark years…» - «в темные годы...».
Из музея мы поехали в Собор Святой Троицы – самый большой православный храм на территории Эфиопии. В нем также захоронен последний Император – Хайле Селассие. Когда я случайно услышала, несколько лет назад, что около 50% эфиопов христиане, да еще и православные... я сначала долго не могла себе этого представить. По-видимому Африка и православное христианство никак не хотели уживаться в моем сознании – и именно эта информация послужила первым шоковым толчком, пробудившим у меня интерес к этой стране. Как я увидела уже на месте, религия играет очень важную роль в жизни страны. Эфиопы в своей массе очень религиозные, и христиане и мусульмане. Причем обе религии мирно сосуществуют бок о бок.
Если говорить о христианах, то большинство соблюдают посты. Например, весь православный север постится по средам и пятницам, так что в местных ресторанах (не для туристов) вам в эти дни не предложат ни мяса, ни яиц – только постные блюда. Самые главные праздники в стране – это церковные праздники – Рождество, Тимкат (Богоявление), Пасха. Многие регулярно посещают службы, все носят кресты и часто крестятся, всегда кланяются, если проходят мимо церкви. Иногда, путешествуя по Эфиопии, я невольно задумывалась, не будь у нас за плечами 70ти лет атеизма, относились бы мы также к религии в России? Может быть, посещая Эфиопию, я наблюдаю духовную жизнь или ее атрибуты/проявления, которые могли бы быть естественной частью нашей жизни... или были, но 100 лет назад. Собор Святой Троицы, к моему удивлению, мне напомнил мечеть. Во-первых, потому что при входе нужно снимать обувь (это обязательно во всех эфиопских церквях). Внутри – огромное пространство, устланное коврами. Все прихожане в белых одеждах, они молятся или просто сидят, лежат, некоторые даже спят, разместившись на полу. Местный священник провел нас по церкви, рассказал о росписях, показал захоронение Императора. В 12:30 началась служба, и мы пошли на выход.
Захариасу нетерпелось познакомить меня с традиционной эфиопской кухней. Мы поехали в ресторан «Аддис-Абеба». Круглые, плетеные из соломы, столы, низенькие стульчики и диванчики. Главный элемент эфиопской кухни – это инжера (огромная круглая лепешка, выпекаемая из муки тэфа, имеет сероватый оттенок и довольно кислая на вкус). Инжера выполняет роль тарелки, прямо на нее выкладывают заказанное вами блюдо (обычно это мясо – любое, кроме свинины, с соусом и специями, а в постные дни блюда из чечевицы, картошки, шпината). Едят руками, отрывая края инжеры и поддевая ими (как хлебом) само блюдо. В целом кухня своей остротой и манерой еды мне напомнила индийскую. Но в Эфиопии используют другие комбинации специй и, конечно, инжера по вкусу вообще ни на что не похожа. Мы заказали меню из шести разных блюд – их все выложили на одной огромной инжере. Я люблю острую пищу, поэтому эфиопская мне понравилась. Запивали мы обед особым напитком под названием «тедж» - самодельное вино на основе меда (медовуха). Оно обычно не очень крепкое, душистое и вкусное. После свежих соков и кофе – тедж был моим самым любимым напитком в Эфиопии. В конце обеда – обязательный кофейный ритуал – крепчайший кофе это именно то, что нам сегодня нужно. За весь обед на двоих заплатили всего 5 долларов.
Еще в Аддисе я хотела непременно посетить Меркато – все-таки самый большой рынок в Африке. В целом оказалось не очень интересно – улица за улицей заполнены ларьками, палатками и магазинчиками. Везде суета, беготня, массы народа, огромные пробки, стада ослов на дорогах. Мы запарковались, нашли пацана для охраны машины, и поднялись на террасу кафе, с которой открывается панорамный вид на меркато и прилегающие районы. Действительно – самое высокое в округе здание – целых четыре этажа! С террасы - ничем не прикрашенный вид на аддиские «трущобы» - бесконечное переплетение шатких лачуг до самого горизонта. Панорама впечатляет своим размахом и ужасающей обыденностью нищеты. Фотографировать этот вид нельзя – у входа на террасу стоят два дядечки-амбала и проверяют сумки, на время изымая фото и видеоаппаратуру. Насмотревшись на окрестности, мы для «полного впечатления» поехали в отель Шератон. Как написано в ЛП «Шератон поднимается словно цветок лотоса из окружающих его трущоб». Эта гостиница стала первым отелем в Африке, вошедшим во всемирный список отелей класса люкс. Она так же стала одной из неотъемлемых достопримечательностей Аддиса – потому что, попав внутрь, сначала трудно поверить в реальность окружающей вас роскоши. А потом невольно хочется опять выглянуть за ворота и убедиться, что та нищета тоже действительно существует. Многие путешественники описывают посещение Шератона в Аддисе как неимоверный шок от контраста между первым и третим миром, шок, который только усиливается от такого тесного и яркого соседства.
Ну вот, мне пора снова в аэропорт. В семь часов вечера у меня самолет на Дире-Даву. Все билеты на внутренние рейсы Эфиопских авиалиний я купила заранее, через тур-агента. Цена за один перелет примерно 70-80 долларов. Поскольку моя поездка была в самый «высокий» сезон, конец декабря – январь, то большинство рейсов были заполнены уже за 2 месяца до поездки. Если же вы путешествуете не во время праздников, то билеты можно купить уже по приезду в Эфиопию, за несколько дней до отлета. Во все основные города можно также добраться и на автобусе, но по времени это занимает гораздо дольше. Например, из Аддис-Абебы в Лалибеллу лететь 55 минут, на автобусе же туда ехать 1,5 суток – с ночевкой в каком-нибудь придорожном городишке. В Эфиопии большинство дорог не асфальтировано, поэтому скорость передвижения очень маленькая. Вдобавок, в целях безопасности, общественный транспорт не ходит в темное время суток, все передвижения осуществляются с 6ти утра до 6ти вечера. Я уже заранее решила, что буду использовать автобус только на «небольшие» расстояния или на участках моего пути, где авиа сообщение отсутствует... Сейчас могу честно признаться, что ярчайшие впечатления от поездки связаны у меня именно с эфиопскими автобусами... Но об этом ниже.
Дире Дава
Дире Дава – весьма новый город, он был построен в начале 20го века, когда прокладывалась железная дорога из Аддис-Абебы в Джибути. После того, как Эфиопия с отделением Эритрии потеряла выход к морю, Джибути стал единственным портом, открытым для эфиопов. Стратегическое значение Дире Давы очень возросло, и сегодня это второй город в стране по количеству населения и важный промышленный центр. Ну центр или не центр, а если уж Аддис временами смахивает на деревню, что Дире Дава тем более. Город очень приятный своей планировкой – длинные прямые улицы с огромным количеством зелени, симпатичные маленькие площади. Многие улицы в черте города не асфальтированы.
Прилетели мы уже в темноте – около восьми. Аэропорт встретил спокойствием и тишиной. Он находится всего лишь в 3х километрах от города. Я вычитала, что где-то на дороге в аэропорт есть хорошая гостиница и решила дойти до нее пешком. Асфальтированная дорога, как всегда, одна – поэтому потеряться нет никакой возможности. Однако почти сразу, как я отправилась, возле меня остановился джип, и два дядечки из Саудовской Аравии, торгующие отборным эфиопским кофе, вызвались меня подвезти. Гостиница выглядела действительно хорошо, но неожиданно там не оказалось свободных номеров – какой-то бизнес-симпозиум. Джип уже уехал, до города было еще 2 километра, звезды светили настолько ярко, что просто хотелось под ними прогуляться, и я пошла пешком. Местные, попадающиеся мне на пути, сначала ошалело от меня шарахались, потом здоровались и временами утвердительно кивали головами, когда я спрашивала, правильно ли иду в центр города. Вскоре я вышла на площадь, на которой находится железнодорожный вокзал. Площадь очень милая, на ней стоит старый паровоз. Я остановилась изучить карту, и, проходящий мимо меня мужчина спросил по-английски, не может ли он мне помочь. Я ответила, что занимаюсь поиском гостиницы, и он вызвался искать вместе со мной. Звали его Гидей, и в Дире Даве он был в командировке из Аддиса. Пока мы обходили несколько гостиниц, выяснилось, что мужик учился в Киеве 15 лет назад. «Лучшее время моей жизни!» Сразу перешли на русский. Гидей был просто счастлив и все не мог поверить, что я просто так приехала в Эфиопию путешествовать. Вскоре нашлась гостиница – за 3 доллара, но с туалетом и душем в номере, все как положено. Мы решили отметить встречу и пошли поискать какой-нибудь местный бар.
На улицах в десять вечера ни души и ни звука. Вдоль домов, в маленьких «садиках», лежат местные жители и жуют чат – типичное времяпрепровождение в Эфиопии. Ну а чат на востоке страны считается самым лучшим. Чат – это трава, которая очень распространена в Йемене, Кении и Эфиопии. Она вызывает чувство эйфории и обладает возбуждающим эффектом. Мы же направились в один из баров, где пили местное пиво Харар и вспоминали «старые времена». Потом принялись названивать разным друзьям Гидея, которые тоже когда-то учились в Союзе, а теперь живут в разных уголках Эфиопии. Гидей очень хотел им рассказать, что встретил в Дире Даве «живую туристку» из России! И настаивал, чтобы я со всеми с ними пообщалась J.
До гостиницы я добралась заполночь. Мой ПЕРВЫЙ день в Эфиопии наконец-то закончился!
Харар
Утром было ну очень тяжело вставать. Выйдя на свет, я поняла, что плохо представляю, в какой части города нахожусь – так как вчера в темноте мы здорово поплутали. Поскольку разбираться сил у меня не было, я поймала первого встречного на улице и сказала, что мне нужно на автовокзал. Мужик оказался очень ответственным – сотрудник местного завода Кока-Колы! Остановил рейсовое такси, вместе со мной доехал до нужного поворота, довел до автовокзала, узнал где там маршрутка до Харара, посадил во внутрь – на прощание дал свою визитку – на всякий случай. Через 5 минут мы были уже в пути.
Дорога красивая – горные серпантины. Проезжали несколько суматошных деревень и самый большой рынок чата в Эфиопии – развалы «волшебной» травы до горизонта. Я все больше дремала и, в очередной раз открыв глаза, поняла, что мы уже въехали в Харар.
Автобусная станция в Хараре находится рядом с местным рынком. Нас высадили прямо в гуще торговли... Уау! В глазах зарябило... пестрота нарядов, разнообразие причесок, корзины, торбы, развалы товаров, знакомых и незнакомых, вокруг толкутся чуть ли не стада коз и ослов, повсюду снуют дети, шум и гам, еще и еще раз пестрота – все женщины одеты в какие-то необыкновенные ярко-желтые, оранжевые, красные платья... Я невольно оглядела себя – джинсы, футболка, очки от солнца, рюкзак за плечами – самый обычный вид, но почему-то у меня странное ощущение, что я инопланетянин. Все люди машут, показывают на меня пальцами и кричат «you», «sister», или самое распространенное «faranji» («белый человек» по-амхарски). Вот идет женщина, у нее за спиной в импровизированной люльке из кожи висит младенец. «Еще совсем маленький, говорить, наверное, даже не умеет,» - подумала машинально я. Но тут в глазах ребенка загорается интерес при виде меня, крохотная ручка тянется пальчиком в мою сторону, и я слышу: «Салям, фаранджи»! Ну что ж, «Салям!»
Харар в течение многих веков был одним из важнейших торговых центров на территории Эфиопии, находясь на перекрестке караванных путей между Африкой, Индией и Ближним Востоком. После строительства железной дороги, которая оставила Харар в стороне, город потерял свое стратегическое значение, но возможно именно поэтому сохранил свою уникальность и изолированность. Время там остановилось. Город всегда был оплотом ислама в Эфиопии, и долгое время существовал запрет на посещение Харара христианами. Английский исследователь Ричард Бертон был первым христианином, посетившим город-крепость Харар, в 1854 году. В дальнейшем Харар стал пристанищем знаменитого французского поэта – Артура Рэмбо. Сейчас на террирории старого города есть дом-музей Рэмбо. А также в городе живет богемный француз – духовный последователь своего известного соотечественника. Он устраивает в своем доме для приезжих иностранцев и местных друзей большие вечеринки, на которых главным блюдом, конечно, служит чат. Вечеринки знамениты на весь город.
Я заселилась в самую лучшую и дорогую гостиницу города – Белайне. Номер, 13 долларов за ночь, был чистым и просторным, с прекрасным видом на безумный рынок. Самая главная роскошь – в этой гостинице на 2 часа в день давали воду! В Хараре совсем нет водопроводной воды. У многих жителей на головах – непременный атрибут – большая канистра с водой. Кажется, что весь город занят ношением воды. Во всех остальных гостиницах в номере стоит большой бак, вода из которого используется для умывания.
С утра ничего не ела. Решила перекусить перед прогулкой по городу. В гостиничном ресторане познакомилась с двумя эфиопами, которые удивились, что я заказала местную еду (инжеру и острое мясное блюдо). Эфиопы наворачивали стейки с жареной картошкой. «Не любим мы эту эфиопскую еду,» - заявили они. – «Хоть мы и эфиопы, но по крайней мере на половину мы кубинцы!» Выяснилось, что ребята 10 лет жили на Кубе, учились на врачей. Я им принялась рассказывать о своей поездке на Кубу прошлым летом. Они оба просто рыдали от счастья, что можно кого-то расспросить о «родном» острове. Пришла к выводу, что большинство эфиопов, которым за сорок и они имеют высокий профессиональный статус, скорее всего учились в Союзе или бывшем Соц лагере. Потом специально проверяла эту теорию – часто действительно так и оказывалось.
Харар делится на Старый и Новый. Старый город окружен высокой крепостной стеной с пятью воротами. Внутри есть несколько широких улиц, по которым ездят машины. В основном же улицы очень узкие – целый лабиринт. Чем-то похоже на медину марокканского Феса. На улицах меня все окликают, постоянно на меня оборачиваются, некоторые, особенно пожилые люди, норовят потрогать – очень собой довольны, если это им удается. Дети – чудо, толпами ходят за мной и шушукаются. Если с ними заговорить, они очень стесняются, но ужасно рады. На удивление ничего не просят, только глазеют и хотят пообщаться. На центральной площади старого города стоит большой православный храм, который раньше был мечетью! Я до сих пор видела только преобразования в обратную сторону. А тут такая неожиданность, да еще в городе, являющемся оплотом эфиопских мусульман! У храма меня окружили добровольные гиды – ребята по 14-16 лет. Я договорилась с одним пацаном – Абдул – что он мне покажет разные интересные места в Старом городе. Посмотрели старый и новый дворцы последнего эфиопского императора (он даже провел в Хараре свой медовый месяц), в одном из бывших дворцов сейчас живет местный знахарь, лечащий людей от ВСЕХ болезней; посетили музей с традиционными предметами быта восточной Эфиопии (как показало посещение рынка, большинство из этих вещей до сих пор в ходу); прошли по улице ткачей – прямо вдоль домов сидят за машинками ткачи (в основном мужчины) и сосредоточенно строчат; побывали на мусульманском рынке и на мясном рынке (мясной рынок заметен издалека, потому что над ним вьется огромная стая коршунов). Самое классное место – это дом-музей Рэмбо. Он трехэтажный, полностью деревянный и очень красивый. Внутри находится библиотека поэта, экспозиция фотографий Харара в начале 20го века, а с верхней баллюстрады открывается чудесный вид на весь Старый город: крыши, узкие переулки, кресты церквей, полумесяцы мечетей, город лежит в долине, и вокруг него поднимаются холмы. Вдалеке, за городом, Абдул показал мне местную пивоварню, выпускающую пиво Харар. Он сообщил, что по пятницам – день открытых дверей на заводе, кто угодно может приехать и посетить его. Как раз была пятница, и я, не долго думая, решила съездить.
Мы сели на рейсовое такси и вскоре были уже у проходной. Два охранника выглядели весьма озадаченно. Вызвали начальника охраны, тот поинтересовался, кто я и что я, и удалился. Минут через 15 он вернулся и повел меня сразу в кабинет генерального директора пивоварни. Милый, усатый дядечка, принял меня очень радушно. Рассказал, что у него 1000 сотрудников, строили пивоварню чехи еще при коммунизме, за что им большое спасибо. Потом, посмотрев список руководства, он сообщил, что у него в штате два менеджера, которые учились в Союзе и говорят по-русски. Один отвечает за продажи, но сегодня уехал в командировку, а вот второй – отвечает за качество – как раз на месте, так что сейчас его оповестят, и он будет заниматься моей экскурсией по заводу! На прощанье Директор приглашал меня приезжать вечером в бар при пивоварне – там по пятницам всегда вечеринки.
Начальник по качеству уже поджидал меня с двумя коллегами и целой бочкой нефильтрованного местного пива. Он учился когда-то в Питере и был очень рад пообщаться. После экскурсии, мы сели выпить за встречу и поговорить о..... Пушкине! Я часто спрашивала Эфиопов о Пушкине – многие о нем слышали. Мои сегодняшние собеседники оказались большими любителями Пушкина, даже знали наизусть некоторые его стихи! Я тоже знаю много стихов, удивительно сидеть в Эфиопии за кружкой пива и читать друг другу Пушкина J! Если бы не намеченное мероприятие «Закат солнца над Хараром», то не знаю когда бы мы распрощались. Мне вручили подарок - футболку и кепку с логотипом фабрики, и мы с Абдулом (он был в полуобморочном состоянии к тому времени) отправились дальше. Закат лучше всего смотреть с горы – прямо над фабрикой. Город оттуда виден как на ладони, с высоты птичьего полета.
Вернувшись в центр города, мы с Абдулом отправились, пожалуй, на главное мероприятие при посещении Харара – кормление гиен. Эта традиция связана с легендой, что много веков назад в городе был голод. Стаи гиен, живущие в окрестностях, начали нападать на людей. Тогда одному из жителей приснился сон, что они должны накормить вожака стаи специальной кашей, и гиены оставят их в покое. Так и получилось. Сейчас ежегодно в Хараре празднуется это событие на специальном фестивале. Вечернее же кормление гиен, как я поняла, происходит для привлечения туристов. В Хараре сейчас живут два «человека – гиены», и с наступлением темноты они выходят за ворота Старого Города, где стая гиен уже поджидает угощение. Мне было немножко жутко – мы вышли за крепостные стены, вокруг тихая темная ночь, и я сразу увидела гиен. Их было штук 15, довольно большие по размеру – невольно хочется оглянуться и оценить, есть ли шанс добежать до ворот – в случае чего J. Человек-гиена спокойно сидит на небольшой лужайке и неспеша достает из мешка куски мяса и кости и либо бросает, либо дает гиенам прямо из рук. Только я успокоилась и перевела дух, как несколько гиен начали драться между собой – у меня опять невольно душа ушла в пятки. Потом появился еще один иностранец – англичанин Ян, и мы принялись смотреть и охать вместе. У Яна был «особый» интерес к гиенам. Он путешествовал по Эфиопии на велосипеде и каждый вечер, с наступлением темноты, видел вдоль дороги многочисленные горящие глаза. Так что он с большим любопытством рассматривал этих животных вблизи, пытаясь понять, будет ли ему теперь более или менее страшно в сумерках.
Был канун западного Рождества. Мы с Яном решили отметить. В ресторане встретили еще двух иностранцев – тоже путешествующих по одиночке. Себастьян – француз, работающий в соседней Сомали, буквально живущий в компании двух вооруженных до зубов охранников, и теперь выбравшийся на рождественский уикенд в спокойную и цивилизованную Эфиопию. И девушка, тоже француженка, по имени Франсуаза, которая спонтанно прилетела в Эфиопию из Парижа, чтобы удивить своего любимого человека – он у нее фотограф и на днях должен прилететь в Аддис снимать репортаж. Франсуаза, когда об этом узнала, сразу собрала рюкзак и вылетела в Эфиопию, чтобы его здесь дождаться... М-да. Мне честно стало стыдно за свои предыдущие страхи и сомнения по поводу поездки...
Вот в такой компании мы праздновали западное Роджество. Сначала в ресторане, а потом в местном ночном клубе, где мы старательно пытались научиться традиционному эфиопскому танцу плеч. Однако наши плечи двигались как угодно, но не так, как нужно для танца. По гостиницам (все жили в разных) мы разбредались заполночь. Я шла вдоль обочины дороги, на которой тесным рядком, закутавшись в одеяла, спали люди. Иногда еще было слышно «you» или «фаранджи», но город уже погрузился в ночную тишину и покой.
Назад в Аддис
Утром я сразу же села в маршрутку, идущую в Дире Даву. Ехали мы, однако, вместо одного часа целых два с половиной, потому что вся маршрутка проводила операцию по контрабанде чата. Огромные тюки травы рассовывались по «укромным уголкам» внутри салона – например, под ноги водителя или под мой спальник. Каждые 10-15 минут нас останавливали с проверками, и часть тюков изымалась. Но в следующей деревне мы опять останавливались, и как из воздуха появлялись новые тюки. Я, сидя на переднем сиденье у окна, вызывала необыкновенный ажиотаж при каждой остановке – первый местный, завидевший меня, издавал зычный клич – «ФАРАНДЖИ» - и к моему окну кидалась толпа детей, а за ними и взрослых, которые всю остановку стояли с открытыми ртами и смотрели. Иногда спрашивали одно и то же – как зовут, откуда. Как мне показалось, сами эфиопы не догадываются о масштабах внимания, которое приходится «переваривать» иностранцу в их среде. Например, мои соседи по маршрутке, через некоторое время начали реагировать на толпу соотечественников истеричным хихиканьем и даже принялись за меня отвечать на вопросы и ограждать от повышенного внимания. На самом деле это внимание, хоть иногда и утомляет, но ни разу я не встретила ни малейшей агрессии, что, по рассказам более опытных туристов, выгодно отличает Эфиопию от многих других африканских стран.
Из-за задержек в пути, я только мельком успела посмотреть на рынок Дире-Давы. Он еще больше и красочней, чем в Хараре – это был самый интересный и самобытный рынок, виденный мной за поездку.
В аэропорт примчалась за два часа до регистрации. Немножко волновалась, так как не подтвердила свой рейс, а Эфиопские Авиалинии славятся тем, что снимают пассажиров с рейса, если есть еще желающие, и билет не подтвержден. Сразу кинулась к стойке регистрации с просьбой посмотреть, летит ли самолет в Аддис в час дня, и могут ли подтвердить мой билет. Сотрудник что-то долго проверял, шевеля губами и поднимая список за списком. Наконец он лучезарно улыбнулся и сообщил, что билет мой подтвердил, и самолет полетит вовремя – в семь часов. «Как в семь? Должен же в час дня лететь, через два часа!» - в голове сразу закипели мысли, где и как коротать предстоящие 8 часов до отлета. «Да, через два часа,» - неожиданно сообщил сотрудник. «Сейчас 5 часов, а самолет полетит в 7.» Уф, я опять забыла про «эфиопское» время. Дело в том, что в Эфиопии существует отличный от нашего счет времени – 6 утра (восход солнца) там принимается за нулевую точку отсчета, дальше один – два – три, то есть чтобы определить эфиопское время нужно от нашего отнимать 6 часов. Я об этом читала, но даже не подозревала, насколько это распространено. Когда узнаешь расписание автобусов, договариваешься о поездке с таксистами – многие местные не могут ориентироваться на наш отсчет времени – приходится волей-неволей начинать считать по-эфиопски. Некоторые туристы, после пары недель путешествия по стране, уже называют эфиопское время друг другу J.
Долетели отлично. Из аэропорта до города я доехала на маршрутке, вместо такси. В Вутме неожиданно не оказалось свободных номеров – высокий сезон. Я забрала свой рюкзак и направилась в соседний отель Тайту. Это самый старый отель в Эфиопии, построенный в 1907 году. Возраст заметен, но зато при отеле есть прекрасная залитая солнцем терраса, на которой очень приятно завтракать или пить кофе на закате.
На стойке регистрации меня предупредили, что если мне нужно куда-то ехать на такси, то лучше это сделать в ближайший час, так как потом начинается футбол – финал Кубка Африки, и возможно, что все таксисты уедут смотреть. Эфиопия, уверенно поразив Кению в полуфинале, играла с Бурунди. Мне нужно было попасть в Университет, чтобы встретиться за Захариусом, поэтому я не откладывая поехала. Пока ждала Захариуса, познакомилась с группой студентов, у которых отменили занятия, так как учителя ушли смотреть футбол. Кстати, самое популярное место встречи у адисских студентов –напротив Университета, у памятника Карлу Марксу. Памятник представляет собой огромную голову Маркса. В Москве встречаются у Пушкина, в Праге – под конем, а вот в Аддис-Абебе – у Карла Маркса.
Лучшего времени для прогулки по городу, пожалуй, было не найти. Все улицы были пусты – ни машин, ни пешеходов. Вся страна смотрела футбол. Мы ходили от площади к площади, смотрели на памятники и здания. Временами нас накрывала волна радостных криков. Эфиопы выиграли 3:0. Когда матч закончился – на улицы отовсюду повалил народ. Автобусы и машины непрерывно гудели друг другу, на прощадях приплясывали и бегали взад-вперед толпы людей. Я очень веселилась, пока не увидела, как группа пацанов собирают на обочине булыжники. Наверное, будут кидать от экзальтации. А будучи единственным белым лицом в округе, как бы не стать мишенью. Мы отправились ужинать. Разговаривали о проблеме гуманитарной помощи – с одной стороны она необходима, иначе в стране опять начнется страшный голод, с другой стороны – многие деревенские жители отвыкают работать, потому что все равно голодными не останутся. Захариас сказал, что с некоторых пор существует эфиопская поговорка: «Не важно, идет ли дождь в Эфиопии, главное, чтобы шел в Америке и в Европе.»
Утром я еще посетила Этнографический музей – он самый лучший и интересный. Находится в бывшем дворце, поэтому все залы очень красивые. Есть зал православных икон, традиционных музыкальных инструментов, несколько комнат, оставлены с мебелировкой, как было при императоре. При входе во все государственные учреждения – музеи, почта, библиотека – вас обязательно обыскивают и проверяют все вещи.
Бахар Дар
Снова аэропорт, и через час пути я в Бахар Даре. Заранее зарезервировала комнату в отеле Гийон, их бесплатный микроавтобус встречал меня и еще нескольких туристов. Бахар Дар – это город-курорт. Он лежит на берегу озера Тана, и весь пропитан атмосферой отдыха и спокойствия. Гостиница Гийон находится в огромном красивом саду прямо у озера. Так приятно сидеть в саду под цветущим кустом, читать книжку и временами смотреть на водную гладь, или прогуляться вдоль озера по одной из многочисленных тропинок. Я заселилась в просторное бунгало со всеми удобствами, выходящее окнами на озеро. Очаровательное место.
В Бахар Даре у меня тоже был пенпел – Абебе. На удивление, тоже преподаватель в местном университете, экономический факультет. Я ему сразу позвонила с ресепшн, и он пригласил меня на ужин. Перед ужином мы решили немного прогуляться по городу, чтобы я составила первое впечатление. Город очень приятный, но сразу чувствуется, что теперь я на «историческом северном кольце», по которому движется основная масса туристов, приезжающих в Эфиопию. На улицах постоянно просят деньги или ручки – разительный контраст с востоком страны. Поскольку город маленький, Абебе все знают – многие с нами здоровались, Абебе меня представил нескольким знакомым. Ужинали в рыбном ресторане – свежайшая и очень вкусная рыба, и как всегда острая – мы же в Эфиопии. После ужина отправились в местный бар: небольшая комната, в которой вдоль стен стоят в рядок стулья и столы. Посередине образуется площадка, на которой две девушки в традиционных платьях показывали танец плеч под аккомпанимент живого оркестра. Все сидящие дружно хлопали в ладоши и пили местное пиво. Танец очень оригинальный, ничего подобного я до сих пор не видела. Вскоре местные тоже начали танцевать – и мужчины и женщины, так что постепенно выступление перешло во всеобщее веселье и скоро весь зал дергал плечами, и люди по очереди вскакивали, бросались в центр площадки и пускались в пляс.
На утро весь персонал гостиницы интересовался, откуда я знаю Абебе и живу ли я в Эфиопии. Опять не верили, что я приехала, как туристка. Для эфиопов русский, живущий в Эфиопии, - нормальное явление, русский, путешествующий по Эфиопии, - нечто из ряда вон выходящее. Я воспользовалась моментом, чтобы спросить, не знает ли менеджер гостиницы какого-нибудь врача, может даже русскоговорящего, чтобы тот посмотрел мой палец. У меня под ноготь попала инфекция, и палец на руке распух в два раза, стал пунцовым и очень болел. Поскольку мне вскоре предстояло отправиться в поход в горы, то я немного переживала. Менеджер радостно сообщил, что конечно знает русского специалиста, он мол ездит по городу на полосатом джипе «как зебра», так что его попытаются найти и попросить заехать в гостиницу. Здорово! А пока я отправилась на экскурсию по монастырям на озере Тана.
Озеро Тана – самое большое по площади в Эфиопии. Оно знаменито тем, что примерно на 20ти из многочисленных островов на озере находятся православные монастыри. Многие были основаны в 16-17хх веках. Есть острова, на которые пускают только мужчин, но в основном все желающие могут посетить монастыри. В 8 утра мы сели в лодку еще с тремя попутчиками и отправились в путь. Я выбрала экскурсию на пол-дня, и мы успели побывать в четырех монастырях на близлежащих к Бахар Дару островах. Можно также поехать на целый день – тогда вы посетите гораздо больше монастырей и заберетесь далеко вглубь озера. До первого острова был час езды. Мы загорали и болтали - мои попутчики оказались американцами – семейная пара, прилетевшая на какую-то конференцию в Аддис и парень Джеймс – учитель истории, приехавший в гости к друзьям и подумывающий о том, чтобы остаться в Эфиопии на годик-два поработать. Когда мы высадились на первый остров, нас уже ждал гид и повел через лес к монастырю Сначала я очень удивилась, потому что все постройки оказались деревянными! Церкви – круглые здания с конусообразными соломенными крышами. Сняв обувь, мы вошли внутрь и увидели там уже квадратную по форме постройку – 4 стены, все они были расписаны яркими фресками – сюжеты из Библии и жития местных Святых. Священник вынес и показал нам несколько древних книг и крестов, хранящихся в этом монастыре. Дальше мы переезжали с острова на остров и посетили еще 3 монастыря – все чем-то похожи, но в то же время все разные. Священники очень дружелюбные. Рассказали нам о разных формах крестов – аксумский, лалибельский, Гондарский. На одном из островов был большой рынок, где можно было приобрести кресты или различные сувениры. На обратном пути мне удалось поспать на корме – после всех ночных мероприятий последних дней я ощущала острую нехватку сна.
Вернувшись в гостиницу, я увидела на парковке джип-зебру, и поняла, что менеджер свое обещание сдержал. Ко мне уже спешил русский парень – Кирилл – которого нашли в городе и настоятельно попросили заехать, так как в гостинице есть русская туристка, и у нее какие-то проблемы. Кирилл тоже подивился, что я приехала в Эфиопию путешествовать.
- Ну что у тебя случилось? Чем помочь? - спросил он.
- Посмотри, у меня палец ужасно распух и болит. А послезавтра в горы идти. Что-нибудь можно сделать?
- Ой... палец... Слушай, я вообще-то инженер-электрик по профессии... В этих вещах не очень разбираюсь!
Хе-хе, менеджер немножко намудрил в своем порыве помочь. Ну хоть с хорошим соотечественником познакомилась. Палец, кстати, через пару дней сам зажил.
Вскоре я отправилась на очередную экскурсию – на водопад Голубого Нила. Поехали опять с Джеймсом и еще с одной семьей эфиопов, которые долгие годы жили в Англии, а теперь (на пенсии) вернулись в Эфиопию и живут в Аксуме. Узнав, что я собираюсь тоже посетить Аксум, они тут же пригласили меня в гости. Так что нам предстояло еще раз увидеться. К водопадам нас сопровождала орава детей. Пытались что-то продать или выпросить – все равно что. Черные малютки в длинных разноцветных рубахах с большими крестами на шеях выглядят сюрреалистично. Раньше водопады Голубого Нила представляли собой грандиозное зрелище – разливаясь на 400 метров в ширину, а над водопадом всегда стояла радуга. Теперь это можно увидеть только на фотографиях.
Несколько лет назад на реке была постоена электростанция, которая забирает большую часть воды. Я уже столько слышала об отсуствии воды на водопаде, что где-то вглубине сознания, я была готова, что вообще не увижу никакого водопада. Поэтому, когда я его все-таки увидела – небольшой поток, падающий с 45ти метровой высоты – я очень обрадовалась! Эфиопская семья, которая видела водопад много лет назад в полном великолепии, начала громко причитать и сожалеть, как же можно было загубить такую красоту. Гид сообщил, что после 6ти вечера часть электростанции перестает работать и водопад становится на несколько метров шире. Мы решили дождаться. Солнце медленно садилось за горизонт. Местность вокруг очень красивая. Закат там замечательный. Воды действительно прибавилось, но не очень много. Мы еще раз посмотрели на Голубой Нил и последние солнечные лучи на его глади, и отправились назад.
Ужинали с Джеймсом и Абебе в саду нашего отеля. На поляне горел большой костер. Наш столик стоял у воды. Я любовалась широкой лунной дорожкой на озере, было классно и вкусно.
Автобус
Из Бахар Дара в Гондар я решила поехать на рейсовом автобусе. Обычно на все междугородние маршруты уходит один (максимум два) автобуса в день. Уходят они рано утром, как только весь автобус заполнится. Процедура попадания в автобус такова. К 5:30 утра нужно быть с вещами перед воротами автобусной станции. Там к этому времени собирается толпа народа, желающая попасть в различные автобусы. Хорошо бы заранее найти кого-нибудь, кто покажет вам именно ваш автобус. Обычно такой помощник найдется сам за небольшое вознаграждение. В 5:30 открывают ворота, и толпа кидается к автобусам, заскакивает внутрь и занимает места. Тут главное не теряться. Конечно, тот факт, что вы иностранец (обычно единственный на целой станции) очень помогает, потому что люди вас по крайней мере меньше толкают. Плюс помощник, честно отрабатывая свои пол-доллара, тащит ваш рюкзак, распихивает людей и оказывает всевозможную моральную поддержку. Если вы купили билет на автобус заранее, то это значит, что у вас точно будет место – вопрос только какое. Если же билета у вас нет, то вам его выпишут прямо в автобусе, при условии, что вы успеете занять сидячее место. В эфиопских автобусах запрещено стоять – поэтому, пассажиры, которым не хватило сидячих мест, остаются за бортом.
Билет у меня уже был, и на нем красовалась цифра два – я наивно полагала, что это номер моего места. Пробившись к автобусу с моим помощником, я увидела, что он уже на три-четверти заполнен. Тем не менее, я показала на цифру 2 на билете, и сказала, что хочу сидеть впереди. Автобусы, надо сказать, очень маленькие и неудобные. Расстояния между сиденьями чрезвычайно узкие, слева находится сиденье пошире – и на нем должны поместиться три человека, справа – совсем узкое сиденье, на которое сажают двоих. Мой проводник потащил мой рюкзак в переднюю дверь. На первом сиденье за водителем уже находились женщина с грудным ребенком и старичок. Их попросили потесниться – образовалась узенькая полосочка сиденья, на которую мне указали и довольно сообщили: «Seat number 2!» В первый момент мне во все это не хотелось верить. Но потом, потеснив соседей еще немного, я все-таки уселась, свисая на половину в проход. Время 5:40 утра. «Может быть в 6ть уже поедем,» - оптимистично подумала я. Потом сосед сообщил, что поедем в 6:30. В 6:45 начали переукладывать вещи на крыше автобуса, и все пассажиры вышли смотреть. В результате в 7:30, ровно через 2 часа после посадки, мы тронулись. Дорога до Гондара, как и большинство дорог в Эфиопии, неасфальтирована – грунтовка с огромными булыжниками. Автобус раскачивало и трясло на колдобинах. Еще пыль очень достает. При каждом встречном автобусе или грузовике поднимаются огромные клубы пыли – дышать невозможно, вся одежда и вещи в пыли. 180 километров мы ехали 5,5 часов. Останавливались в туалет – почему-то посередине поля, все желающие справили нужду прямо на обочине. И второй раз – на завтрак в какой-то деревне, где за мной опять ходила орава детей. Женщина на моем сиденье кормила младенца грудью, он ел, спал и совсем не плакал – удивительно.
Гондар
К концу пути я приутомилась и в Гондар приехала сонная, голодная, вся в пыли, после 7,5 часов скрюченного сиденья в автобусе. Наверное поэтому сначала Гондар мне не понравился. На улице постоянно цепляются подростки с предложением проводить, показать, помочь. Их невозможно прогнать. Вообще эффект толпы в Эфиопии несколько шокирующий. Стоит остановиться, особенно с ЛП или картой в руках, как вокруг собирается много народа и очень плотно обступают. По началу я даже пугалась.
Белезек пансион, рекомендованный в ЛП, оказался полностью занятым. Туризм в Эфиопии явно на подъеме. Пришлось остановиться в соседнем отеле Терара. Он довольно старый, был построен итальянцами в 40х годах прошлого века, но зато находится на холме в красивом саду. Мне очень понравилась территория. Комнаты чистые, стоят 8 долларов, но туалет и душ в коридоре.
Первым делом отправилась в рекомендованную кондитерскую. Очень вкусные тортики и кофе – все по 1 быру за штуку (около 3х рублей). В кафе познакомилась с парой местных ребят. Один из них, Самуэль, пошел показать мне церковь Дебре Берхан Селассие – считается самой красивой церковью в Эфиопии. Идти около 2х километров. Опять ощущение деревни: неасфальтированные дороги, одноэтажные дома, куча ребятни. Многие местные ходят в габи – шерстяные накидки, обычно белого цвета, в которые закутываются иногда и с головой.
Церковь – просто чудо! Небольшая, из грубых тесаных камней. Внутри вся расписана фресками 16го века. Росписи в хорошем состоянии, очень проникновенные. А на потолке во много рядов изображены лица ангелов с огромными глазами – они охраняют и церковь и всех прихожан. Я сидела в церкви очень долго и любовалась фресками. В открытые настеж двери с трех сторон влетали ветер, лучи солнца и пение птиц. Священник подошел со мной пообщаться. Очень обрадовался, что я из России. Приглашал в Гондар на Тимкат (Богоявление) – там он празднуется пышнее всего.
Вернувшись в город, я выпила очередной классный сок из нескольких фруктовых слоев. Немножко прогулялась по центру, дошла до комплекса императорских дворцов 17го века, но решила осмотреть его, когда уже вернусь в Гондар из гор. Отправилась поискать автобусную станцию. Спросила совета у маленьких мальчишек – лет по 8-9. Они сначала чуть не кинулись от меня врассыпную, но потом, поняв суть вопроса, обрадовались, и на станцию я ввалилась в окружении десяти малышей, которые галдели и сообщали всем встречным кто я и что я. Их сначала даже не хотели пускать внутрь здания, но они все равно прорвались. Билет мне, правда, не продали, сказали, что куплю завтра прямо в автобусе. Один из мальчишек попробовал просить денег, но другие на него зашумели, извинились и самым галантным образом распрощались.
Дальше была долгая и неприятная борьба с эфиопским интернетом. Каждая страница открывается по пять минут и e-мейлы почему-то не посылались. После часа попыток, я все же отослала три коротких e-мейла, и довольная отправилась ужинать. Так полюбила рыбу в Бахар Даре, что заказала и здесь – опять было очень вкусно. Несмотря на предварительную договоренность с Самуэлем отправиться по барам, усталость взяла верх. И я уснула в предвкушении очередной поездки на автобусе!
Дорога в горы
Привычный подъем в 5 утра. Билета не было, так что вперед я уже не просилась. Успела сесть на последнее сиденье для двоих у задней двери. Рядом со мной женщина с кучей котомок – как они все разместились у нас под ногами, я до сих пор удивляюсь. Народу было битком – пытались сесть куда только можно – в проходе, друг другу на колени, на заднее сиденье набилось около 10ти человек Дорога запомнилась тем, что дважды меняли колесо. Потом с крыши автобуса начала сыпаться какая-то крупа. Мальчишка-кондуктор прямо на ходу полез на крышу через форточку, там перевязывал чьи-то мешки, а потом так же через форточку вернулся в салон. У кого-то потерялся в салоне посох (местные горные жители ходят с посохами) – все повскакали с мест и полезли под сиденья. Я болтала с мужиком из деревни, неподалеку от Дебарка, – места моего назначения – он неплохо говорил по-английски. Когда мы остановились на завтрак, я даже не стала выходить – все равно всем любопытным местным, желающим поглазеть на «фаранджи», было это удобно делать через заднюю дверь автобуса, возле которой я и сидела. Так что удовольствия я им не испортила. Мой собеседник вернулся в автобус и неожиданно принялся меня угощать фруктами и какой-то смесью из зерен, ее продают на всех остановках. Я была тронута такой заботой!
Горы Симиен
Национальный горный парк Симиен (под патронажем Юнеско) – один из самых красивых природных заповедников в Эфиопии. Великолепные горные панорамы, очень живописные места для стоянок, возможность посмотреть на местную флору и фауну, многие образцы которых эндемичны для Эфиопии. Отсутствие инфраструктуры и очень маленькое количество туристов – создают ощущение затерянного рая. Организовать поход по заповеднику из Дебарка очень легко и недорого. Если у вас нет нескольких дней для похода, то можно нанять джип и проехать через часть парка, по которой недавно была проложена горная дорога или сходить на однодневную экскурсию к водопадам.
Я отвела на «поход» целых пять дней, включая день приезда. Высадившись из автобуса напротив единственной в городе гостиницы – Симиен Парк Отель, я сразу направилась в головной офис Национального парка, чтобы заплатить взносы и нанять персонал. В офисе меня очень радушно встретили. Служащий прекрасно говорил по-английски. Все цены там фиксированные, поэтому никаких торгов – называешь что и кто тебе нужет и на сколько дней – и сразу же на месте получаешь. Обязательной является только оплата вооруженного скаута - мой гордо нес на себе автомат Калашникова. Скаут стоит 4 доллара в день. Поскольку по-английски скаут не говорит, то очень рекомендуют взять гида, который будет рассказывать о природе, служить переводчиком при посещении деревень и собеседником при посиделках у костра. Гид – самое дорогое удовольствие – 9 долларов в день. Дальше я еще арендовала палатку, пенку, примус, наняла мула для перевозки вещей вместе с погонщиком (за 5 долларов в день). И в довершении укомплектования экспедиции мне осталось нанять только повара – что я и сделала (за 3 доллара в день). Получился маленький караван в лучших традициях европейских сафари по Африке столетней давности. Повару я выдала 200 бырр (25 долларов), на которые он на местном рынке накупил еды – ее хватило на все пять дней для всех членов нашей команды. Потрясающе!
В первый день мы вышли из Дебарка уже после обеда. Нам предстоял короткий переход до лагеря Буют Рас – 3,5 часа. На этом участке попадалось довольно много местных. Прошли несколько деревень с очень живописными хижинами – круглые, сделанные из хвороста и глины. Из каждой хижины высовывались улыбающиеся черные детские физиономии, машущие мне руками и кричащие приветствия. Иногда дети выбегали, чтобы посмотреть на меня поближе. Неожиданно я поняла, что на некоторых из них одежда просто рассыпается... это уже и обносками назвать нельзя – насквозь просвечивающие лохмотья. Но все дети широко улыбались и воодушевленно махали и даже ничего не просили... Потом мне кто-то сказал, что эта часть Эфиопии как раз одна из самых бедных – знаменитое красивейшее, но трудно доступное и неплодородное высокогорье. Там чуть что случаются засуха, неурожай и голод.
Через час пути начался первый подъем. Тогда я еще не могла знать, что это будет самый трудный и убийственный подъем за все 5 дней, поэтому в какой-то момент, ловя свое выпрыгивающее сердце и тщетно стараясь вдохнуть побольше воздуха, я сильно приуныла и подумала, что явно надо было готовиться к таким походам заранее, а не надеяться на свою средне-хорошую физическую форму. В какой-то момент была даже мысль повернуть назад... я поняла, что карабкаться вот так целый день в гору я просто не смогу. А в течение пяти дней... Но всему приходит конец – мы выбрались на более ровную тропинку и уже через полчаса увидели на очередном склоне два сарая, и гид довольный объявил, что это и есть Буют Рас. В Буют Расе сейчас идет стройка гостиницы, так что скоро там будет цивилизация. А пока мы поставили палатки, мой повар, по имени Киди, помчался готовить ужин, а я начала утепляться. Днем в горах было очень тепло, даже жарко. Ну а после захода солнца я, облачившись в двое брюк, свитер, горнолыжную куртку и шапку, тряслась от холода. Тогда Киди принес мне еще габи – шерстяная накидка, которую носят все пастухи и просто местные жители. Накинув габи поверх шапки и куртки и превратившись в маленький беленький колобок, я наконец-то согрелась и могла в блаженстве созерцать яркие звезды и наслаждаться вкусной едой.
Солнце всходит в начале седьмого, поэтому все сразу приходит в движение. На завтрак Киди приготовил геркулесовую кашу и бутерброды с медом. Нам предстоял переход около 25ти километров до лагеря Гич. Мул с погонщиком и вещами отправились туда более короткой, но менее живописной дорогой. Мы же поднялись на гребень хребта – вокруг уже начались великолепные горные панорамы. Долго шли через сад диких абиссинских роз. Через какое-то время догнали еще одного туриста, тоже с гидом и со скаутом. Парень оказался из Англии, Алистер. Он вчера было взялся нести свой большой рюкзак на себе и сообщил по секрету, что на том первом длинном подъеме чуть не заплакал. Сам не помнит как и дошел. Так что сегодня с утра первым делом нанял мула. Алистер был заядлым походником и в этот раз планировал дойти пешком аж до Лалибеллы – 2 недели ходу. Гид замахал нам, показывая в сторону полянки, и мы впервые увидели джелада бабуинов – эфиопских обезьян, у которых на груди кожа красного цвета, из-за этого их называют «кровавое сердце». Дальше эти обезьяны были повсюду в огромном количестве, и мы к ним совершенно привыкли. Но в первый раз было очень интересно посмотреть, особенно когда какая-нибудь из них приподнимается на задние лапы, и у нее на груди действительно горит ярко-красное пятно. Остановились на обед у живописного горного водопада – 400 метров высотой. Алистер сказал, что вся эта местность своими видами напоминает Большой Каньон в Юте, США. Только здесь, конечно, нет никакой цивилизации. Вскоре наши пути разошлись, Алистер не сворачивал в Гич на ночевку. Идти в этот день было очень легко. Я безмерно удивлялась, радовалась и бежала чуть ли не вприпрыжку. Весь переход занял около семи часов.
Гич – очень живописный лагерь – большая поляна среди горных вершин. Неожиданно там оказалось довольно много туристов – около десяти палаток. Все туристы путешествовали по одному или по двое и у каждого был полный комплект обслуживающего персонала (3-4 человека). Так что получилась внушительная тусовка местных. Тут выяснилось, что мой повар Киди – это не просто повар, а ни много ни мало председатель ассоциации поваров Дебарка... то есть САМЫЙ главный. Когда мы были одни в Буют Расе это никак не проявлялось. Тут же он облачился в белый фартук с рюшечками, в огромный белый колпак и начал всех гонять и руководить процессом приготовления чая, еды, устройством общего большого костра. Ко мне постоянно подходили познакомиться и поболтать местные гиды, которые были с другими туристами, и все безустанно нахваливали мне Киди – какой он у них самый лучший и знаменитый. Я расплывалась от удовольствия. С одним из гидов, Теодором, договорились встретиться в Гондаре, когда я туда вернусь, и сходить на пиво. Вечером все собрались у огромного костра и долго сидели рассказывая друг другу истории о своих приключениях в Эфиопии.
Ночью было безумно холодно. Даже габи уже не спасала. Я, закрывшись с головой в спальник, пыталась согреть хоть какое-то пространство своим дыханием. Каждые полчаса я просыпалась дрожа от холода, прихлебывала из фляжки коньяк, по телу расползалось временное тепло, и я опять ненадолго засыпала. Ну что ж, мы на четырех тысячах метров, так что остается только ждать восхода солнца и вместе с ним тепла.
Третий день в горах был самым самым красивым. Мы прошли из Гича до лагеря Ченек через два пика Гого и Инатие. Вокруг нас раскинулись альпийские луга, на которых росли огромные лабелии. Считается, что именно на пике Гого самые красивые виды на горные панорамы Симиенов. Там действительно неимоверно потрясающе здорово! От восторга и от пропастей со всех сторон кружится голова. Хочется кричать, летать или просто тихо сидеть на краю обрыва и созерцать великолепие нашего мира. Изначально я планировала провести вторую ночь в Гиче, совершив только небольшой поход на пик Гого и по окрестностям. Но вдохновленная красотами гор и легкостью передвижения, я решила дойти до лагеря Ченек. Спустившись с Гого, мы начали подъем на очередную горную гряду и через пару часов вышли на пик Инатие. Мой гид, будучи молодым и не очень опытным, шел по этому маршруту тоже впервый раз. Скаут, правда, ориентировался в горах как у себя дома. Когда мы поднялись на Инатие, у меня опять перехватило дух. И тут неожиданно я услышала возгласы восторга от своего гида J! Обычно местные видели каждую панораму сотни раз и теперь взирают спокойно и беспристрастно. А тут мы оба увидели новую красоту и оба восхитились. На Инатие мы уселись перекусить на огромном каменном выступе прямо на краю пропасти. Вокруг нас падали в бездну ярко-зеленые отвесные склоны. Ни мне ни моим попутчикам не хотелось уходить.
До Ченека было еще два часа ходу. Тропинка шла по краю обрыва. Виды опять были завораживающими. По-началу я смотрела по сторонам и любовалась, но через какое-то время стало жутко – голова начала кружиться и пришлось сбавлять темп, чтобы ненароком не оступиться. Ченек оказался моим самым любимым лагерем – самым живописным, гармоничным и душевным. Я ожидала, что там опять будет много туристов, но пока мы были одни. До захода солнца мой гид повел меня смотреть горных козлов – тоже какой-то эндемичный вид, существующий только в Эфиопии.
Новый год
Вернувшись в лагерь, я увидела спешащего ко мне англичанина Питера. С ним мы познакомились предыдущим вечером у костра. «Аня, у тебя есть алкоголь?!» - сразу накинулся он на меня. «Только немного коньяка, и то я без него боюсь не переночую еще две ночи...» «Слушай, ну сегодня же Новый год! Надо что-то делать. Мы с тобой похоже только вдвоем в этом лагере...» - Питер был полон решимости отмечать. Сразу оговорюсь, что в Эфиопии Новый год празднуют не 1го января, как у нас, а 11го сентября. Там вообще отсчет времени ведется несколько иначе. В эфиопском году 13 месяцев, и сейчас у них на дворе на 2005й, а 1997й год. Поэтому наши эфиопские гиды были не в курсе, что у нас сегодня какой-то праздник. Ну что ж, придется им об этом сказать. Получилось все замечательно. Пока мы с Питером ходили смотреть прекрасный закат на близлежащий холм, Киди (мой повар) отправил одного погонщика на муле в соседнюю деревню за деликатесами, другого же он послал на дорогу – в надежде, что по ней пойдет какой-нибудь грузовик. Через час оба гонца вернулись. Побывавший в деревне вез в мешке двух живых куриц и десяток яиц, а также несколько литров самодельного эфиопского пива – телы. На пиво этот напиток совершенно непохож – он густой, непрозрачный и очень странный на вкус. Даже Питер отказался пить. Но скауты накинулись на него с большим энтузиазмом. Мужик, ездивший на дорогу, умудрился остановить там единственный грузовик – отвозивший местных с каких-то работ в горах. Объяснив им ситуацию, он потребовал сдать весь имеющийся в машине алкоголь – и в результате нам в руки попала 2х литровая бутылка араке – тоже самодельная, очень крепкая анисовая водка. Опрокинув первую стопку, Питер вытаращил глаза, замахал руками и закричал: «Ура! Мы спасены!»
Праздничный ужин состоял из томатного супа, жареных на вертеле кур и риса с острой подливкой. Киди облачился в белый фартук и колпак и носился вокруг нас, предупреждая каждое желание. Питер рассказывал мне о своей пестрой жизни – он работал моделью, держал свой бар и парикмахерскую, был алкоголиком, употреблял наркотики, жил в каких-то коммунах на заброшенной фабрике в Париже, с 18ти лет женат (уже не помнит на ком), ну а сейчас он учится на магистра философии и в свободное время путешествует по миру. Мужик, который ездил в деревню за курами, сообщил, что недалеко от нас стоит большой лагерь – туристы из Франции. После ужина мы решили сходить в гости – Питер надеялся на бутылочку Бордо. При подходе к лагерю мы услышали окрики по амхарски, и из темноты выступил человек с автоматом. «Значит есть что охранять!» - довольный констатировал Питер. Четверо французов сидели в огромном теплом тенте на матрасах, пили чай и клевали носом. Алкоголя у них не было. По-английски умел говорить только один и то с трудом. Питер залапотал по-французски... французы вылупились на него и потом как-то нервно засмеялись. Оказалось, что когда Питер жил в коммуне в Париже, они обсуждали много тем, не для ушей посторонних, поэтому они меняли слога в словах местами. Например, вместо слова «мерси» – говорится «симер». Теперь же Питер часто машинально делает тоже самое... Диалога с французами не получилось. Вернувшись к костру, мы устроили вечер местной самодеятельности. Моя и Питера команды поочереди выступали с песнями – плясками. Эфиопы вошли в такой азарт, танцуя, притопывая и прихлопывая вокруг костра, что когда мы с Питером уже встретили Новый год, допили араки и разошлись по палаткам, они еще долго тусовались, пели и отмечали.
1 января – Киди приготовил праздничный завтрак. Напек блинов и сделал омлет! Ням-ням. Питер со своей командой пошел на дорогу ловить какой-нибудь транспорт, чтобы выбираться из гор. Он держал путь на Лалибеллу и хотел добраться туда к Рождеству. Сказал, что поедет автостопом. У меня же были уже куплены билеты на самолет, поэтому мы договорились встретиться в Лалибелле и отметить эфиопское Рождество.
Снова горы
До Дебарка было еще два дня пути. Я вычитала в ЛП, что чтобы не возвращаться той же дорогой можно пройти тропками по живописному ущелью через деревни Амбарас и Аргин. Гид замычал, что ни разу там не ходил и кажется это слишком длинный путь. Бестолковый мне все-таки гид попался. Пришлось попросить гида Питера, чтобы еще раз перевел все скауту. Тот пожал плечами и сказал, что должны пройти. Действительно очень красивое огромное ущелье, напомнило мне ущелье Ихлара в турецкой Каппадокии. Проходили две деревни с круглыми соломенными хижинами и деревянными православными церквями. Время от времени на каком-нибудь из холмов появлялись мальчишки-пастухи – они конечно же принимались махать и кричать хелоу. Кажется, они так далеко от нас – но вот они уже несутся босиком прямо по камням и через минуту стоят прямо над нами, закутавшись с головой в накидки-габи, в руках – деревянные посохи, широченные белозубые улыбки: «Салям, салям, фаранджи, салям». И сколько им не отвечай, они будут это повторять пока ты не скроешься из виду. Вдоль дороги сидят деревенские женщины и продают телу (самодельное пиво) – разливая его из огромных глиняных сосудов. Мой скаут купил полтора литра и выпил причмокивая от удовольствия. День выдался жарким, и переход был довольно тяжелым. Но все-таки к вечеру мы успешно добрались в лагерь Санкабер, в одном дне пути от Дебарка. Кроме меня, в лагере была еще одна пара из Австралии. Они приехали на джипе прямо из Гондара и собирались на неделю в горы. Они мне сообщили, что забыли кре
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
