Как и обещала прода. Они хоть и короткие стали, но очень сложные в написании для меня, а в связи с летним увеличением графика работы - будут появляться регулярно. Текст отредактирован, но без бэты, надеюсь сильно бить не будете
Слезы градом катились по щекам, обильно заливая лицо и беспрепятственно скатываясь по шее за воротник. Она их не вытирала. Обессиленно присев прямо на пол, Катя смотрела на экран оставленного включенным впопыхах телевизора....
"По дороге с облаками
По дороге с облаками
Очень нравится, когда мы
Возвращаемся назад"
По желтой тропинке топал полосатый тигренок, рядом крутила колесо обязьянка, мелькали еще какие-то разноцветные зверушки, жизнерадостно неслись слова давно забытой детской песенки: "Сколько на свете хороших друзей"...
...И ревела.
Почему, почему?.. Почему?!
Она все так удачно расчитала. Да, передача дел Воропаеву могла ударить по самолюбию Андрея, но в конечном итоге компания оставалась в руках его прямого акционера, разобрались бы как-нибудь и Павла Олеговича Александр уважал. Никаких сомнений.
И Андрею,.. Андрею лучше: не нужно было выдумывать никаких командировок, искать отговорок понелепее и поунизительнее для них обоих, не стыдиться сложившейся ситуации. И не видеть ее!
Как он говорил? Обрыдло.
Именно так. И слово то какое, - она запомнила.
Катя перевернулась на спину, диван скрипнул. С его верхней половины свалилась часть пледа и накрыла ее фигурку, щекотно полоснув по лицу шерстяными кисточками бахромы. Она, как и мечтала, свернулась калачиком.
А может все не так?
Когда накануне она доделывала отчет в каморке, а на другом конце Москвы вовсю шел показ новой коллекции, Андрей позвонил ей и... что-то зажглось. Его голос. Вроде бы ничего не значащие слова... Сердце колотилось, как бешенное, и отвечала она на простые вопросы невпопад, даже привстала со стула.
А потом Андрей приехал. Сам.
Шерстяные колючки впивались в кожу и невыносимо раздражали. Катя поднялась с дивана и одним рывком стянула ставший ненавистным плед на пол. Распахнула форточку, потом немного поколебавшись и окно - все настежь! Пусть по комнате гоняет ветер...
А мысли разлетались, перемешивались, ускользали, словно это их трепало воздушным потоком, а не подхваченные сквозняком занавески.
Стоп. Стоп!
О чем это она? Какой звонок, приезд Андрея с показа, тот их разговор?! Ничего же не было. Или...
Так все-таки сон или реальность? Одно из двух, ну же, Пушкарева, это так просто!
Реальность - эти ее четыре года в Новосибирске.
Реальность - фамилия Борщева в паспорте, Миша и ресторан "Мармеладов" по улице Баумана номер пять.
Реальность - их купленная квартира и доделанный на днях ремонт...
Но сегодняшний Роман Малиновский уж никак не фантом, а он сказал: Андрей признался тогда отцу, разорвал помолвку с Кирой. И даже назвал Павлу Олеговичу ее, Катино, имя!
Она вернулась на диван и легла. Как же хотелось спать!
А заплаканные за этот вечер слепыми слезами глаза, уже слипались, милостливо оставляя отключающемуся сознанию спасительный островок, - Мекку для верующего: Малиновский врал.
Врал! Как только он умеет это делать, с особым цинизмом и изворотливостью. Мстил.
Катя тихонечко застонала, из последних сил пробиваясь сквозь пелену липкой усталости, как неразумный птенец сквозь родовую плеву, застрявший в скорлупе и инстинктивно тыкающийся в разные стороны, обессиленный от безуспешных попыток найти выход. Она сама себе противоречит: если Андрей не любил тогда, то с чего Роману мстить? За Воропаева? Чушь, столько лет копить обиду, а ведь он, похоже, знал и про Египет, и про Михаила, и о замужестве и о ее бегстве в Новосибирск. Ударил бы еще тогда и не словами, а делом.
Андрей любил. Тогда. Она дура!
Что же с ним случилось? Заставлял Романа следить, для чего? Хотел ее видеть, тогда почему не сам? почему,..почему? Почему?!...
***
Катя сразу поняла - утро. Притом раннее.
Глаза, как и с вечера норовили закрыться, а вот тело разнежилось под толстым слоем одеяла, в которое она завернулась с головой, так что было стеснено дыхание. Или это в комнате слишком душно? Наверное, окно брошенное на ночь распахнутым захлопнулось, не выдержав напористых порывов ветра. Хорошо, хоть не разбилось стекло.
Катя перевернулась на спину и поморщилась - правый бок непривычно ныл. По опыту зная в чем здесь дело, она чуть приподнялась и пошарила ладонью по диванной сидушке. Так и есть, - пальцы сразу же наткнулись на выпирающую пружину. Старика давно пора менять.
Свет скудно пробивался сквозь узкий зазор между шторами, казалось, что на улице пасмурно, может собирается дождь, поэтому и в комнате душно, парит. И окружающие предметы, как в дымке, расплываются. Сообразила: нужны очки или линзы, которые вчера обронила прямо на полу во время рыданий. Точно.
Катя повернулась на левый бок к стене, запахнувшись одеялом еще плотнее. Ни-че-го! Ей ничего и ни от кого не нужно, хватит! Она больше никогда не встанет с этого дивана, не примет ни одного решения и никому не отравит существования. Таких особей вообще нужно изолировать, прав был Малиновский - в бессрочную командировку, в ссылку, на Мадагаскар или... в окно - и вся недолга!
Жажда мгновенных действий захватила, не давая и секунды на отождествление себя с внешним миром: вскочила, слепо побежала...
Два шага - коленями на стол, уперевшись о столешницу, руками за оконную раму, теперь можно расправить ноги и встать в полный рост на подоконник, прижимаясь к ледяному стеклу.
Только ладонь предательски соскользнула, с противным скрежетом мазнув по затянутому мелкой влагой окну, осталяя замысловатую полоску из потревоженных капелек. Она с изумлением разглядывала то мокрые пальцы, то стекло. Неужели запотело?
Все еще не веря собственным глазам, Катя глянула вниз, а затем присела на корточки.
Вдох-выдох.
На крыше припаркованной прямо под подъездом машины россыпь сероватых крупиц, такие же мутноватые жижицы на голых ветках дворовых деревьев и на тротуаре. Снег!
И на улице вовсе не пасмурно, а еще сумеречно. Так, как и бывает ранним утром. Зимой!
Господи, да она бредит!
Катя основательно уселась на подоконник, подогнула ноги и почувствовав под собой твердую поверхность, смогла вновь собраться с силами, чтобы удостовериться - нет, не показалось. Вот только что из подъезда осторожно вышла бабулька с первого, одетая в длиннополое пальто с шарфом поверх головы. Делая крохотные шажочки, засеменила по ступеням, но несмотря на все ухищрения, черный сапог поплыл и та едва успела схватиться за перила. В любое время года и не взирая на климатические условия, старушка шла кормить бездомных котов. Катя прикрыла глаза.
Опять сон?
Серый двор потихоньку просыпался, оживал. Вот взревел мотор в разогревающейся иномарке принадлежавшей соседу из дома напротив, которого отец когда-то окрестил новым русским буржуем. Ни свет, ни заря - богатые тоже плачут. Принялся за дело дворник, надсадно заскрежетав перед "Мерседесом" лопатой, сметая в сторону талый снег, даже заискивающе протер лобовое стекло.
А она все сидела и не могла заставить себя пошевелиться. Тело окоченело, не спасала даже ночная пижама, как оказалось, надетая на ней. Морозная иглотерапия пробирала до костей даже через основательно заклеенные щели оконной рамы, ощутимо "покусывая", словно кто-то невидимый вкалывал ей посекундно уколы анестезии.
Значит снова приснилось? Четыре года, разве так бывает?! А разве бывает: засыпала - лето, а проснулась - зима?
Вопросы срывались с языка, раз за разом сопровождая прокручиваемые в голове варианты до полного отупения, как-будто у нее внутри поселился шаман, беснующийся с бубном вокруг костра, а сама она лишь безмолвный проводник, загнанная на подоконник фигурка, смотрящая безучастно на бесовские пляски. Впору, либо начать поклоняться этому загадочному наваждению, либо самой становиться частью свершаемого ритуала и давать отпор непознанному естеству.
Мысль об отпоре, как ни странно, всколыхнула: чего только не приходилось терпеть ей в жизни и всегда здравая логика вкупе с четкостью действий давали превосходный результат. Иначе студентка Пушкарева срезалась бы еще после той истории с Денисом или раньше, когда провинциальная шестиклассница Катя робко занесла в учительскую своей новой московской школы табель, пестривший пятерками.
Что она делала в прошлый раз проснувшись, так сказать, на развилке?
Катя наморщила лоб: правильно, ее будила мама, напоминая словом и делом о предстоящем Совете директоров.
Совет!...
В лицо вдруг пахнуло жаром. Господи, неужели ей фантастически повезло в жизни, ставя на кон один к миллиону, вытащить единственный выигрышный билет - триумфатора всех вместе взятых джек-потов! И не было еще того чудовищного просчета с Воропаевым, отьезда в Египет и встречи с Михаилом. А главное - ее ждет Андрей!
Тело не подчинялось, оно приготовилось к длительному бездействию и теперь бунтовало, не давая двигаться быстро. Максимально быстро!
Ноги затекли, ледяные пальцы еле сгибались. Катя неуклюже перевалилась с подоконника на другую сторону столешницы, активно отталкиваясь локтями и уже через пару секунд щекотно коснулась босыми ступнями ковра.
Перво-наперво нужно проверить на месте ли отчет, вернее, две папки, в одной из которых начинка с преславутой инструкцией.
А дальше...
Только вот что за этим "дальше" придумать решительно не получалось, т.к. стол оказался пуст. На самом краешке в углу уныло чернел корпусом выключенный компьютер - и все! И вообще кругом ни пылинки, что наводило на мысль о влажной уборке.
Мама!
Катя в отчаянии прикусила губу. Никогда между ними не было недоразумений в этом плане - дочкиных вещей, в особенности документов, мама не касалась. Но мало ли, может не одна она лишилась рассудка. Катерина с удвоенной энергией принялась за ящики: действительно, бумаг в них скопились тонны, - только все без толку. Те цифры она бы вспомнила, если разбуди, даже так, навскидку, без очков. Папок среди кипы ненужной макулатуры не было!
Сумасшествие или чья-то злая шутка?.. Настя! Сюда же имел свободный доступ Малиновский!
А потом взгляд остекленел: на спинке стула преспокойно висела... Мишина рубашка. Пальцы дрогнули, коснувшись льняной ткани, словно сей предмет мужниного гардероба мог вдруг ожить и превратиться в гигантскую гидру, захватив ее кисть щупальцами-рукавами. От яркого видения девушка резко отпрянула, слезы подступили к глазам, норовя застить и ту малую толику, что оставалась в поле близорукого осознания, но она не сдалась.
Что остается? Рубашка точно Мишина. Белый лен, воротник-стойка - именно ее он накинул ей на плечи, когда она облилась соком в самолете, летящем из Египта. Значит те четыре года - факт неоспоримый, как и отсутствие папок, а судя по нежилой тишине, и родителей тоже. Она лишь запуталась в малости - зима или лето. Катя даже нашла в себе силы грустно усмехнуться, - наверное эти величины будут преследовать ее всю жизнь.
- Катенька, детка, ты почему на полу? В одной пижаме, босиком. Простудишься!
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Спасибо! 
выхожу на финишную прямую. А следовательно:
скоро, по времени, а потому в каком темпе я сумею управиться - не знаю, надеюсь тоже не задержу 
(сейчас тоже не могу читать, уже объясняла), т.ч. не знаю о чем речь.
