|
Всю дорогу Андрей молчал и сидел с таким видом, что Рома не отважился шутить, да и разговаривать поостерегся. «Пусть Палыч придет в себя, а там и поговорим», - думал он, глядя на своего друга с сочувствием. Только внимательный наблюдатель смог бы заметить в этом взгляде изрядную долю презрения. Никто и не подозревал, что чувствует Роман Дмитриевич Малиновский на самом деле. Давным-давно Рома понял, что показывать свои чувства и открывать душу – верный способ нажить неприятности. Намного лучше казаться человеком неглубоким и несерьезным – с таких и спрос меньше.
Ромка рос в семье бедной, и драться за кусок хлеба, тем более с маслом, ему приходилось самому. Познакомившись с Андреем (случайно, на одной вечеринке, где им понравилась одна и та же девушка), он решил, что Жданов - прекрасный претендент на вакансию «лучший друг», и согласился взять на себя роль верного оруженосца. Он был доволен тем, как все для него удачно сложилось, но… Андрею всегда и все прощалось – в какие бы истории и передряги он не попадал. И при этом окружающие искренне полагали, что Андрей делает их счастливыми одним фактом своего присутствия в их жизни. Кира терпела его загулы, отец – его безалаберность, мать – невнимательность, Пушкарева – вспышки гнева. Да и сам Ромка был очарован этим оболтусом. Еще в вечер знакомства он уступил понравившуюся девушку Андрею, разве что за ручку не подвел. Да, отчасти тут был расчет – который и оправдался впоследствии, но отчасти – искреннее желание угодить обаятельнейшему Андрею. «Все я правильно сделал, - уговаривал себя Рома, - не видать бы мне поста вице-президента без Андрюхи, как собственных ушей. Но, черт возьми, я уже сто тысяч раз отработал это назначение!» Малиновский был амбициозен, но рядом с Андреем – Рома знал – вечно ему быть на вторых ролях. Слабым утешением служило то, что за годы дружбы Жданов разучился сам думать, привык слушаться своего «Санчо Панса» почти всегда и во всем.
Пока Рома разрывался между сочувствием к другу и презрением к нему же, сам Андрей старался забыть, что произошло вечером. Но никак не шел из головы странный незнакомец, от одного воспоминания о нем тело покрывал мерзкий липкий пот. И пророчество так и звенело в ушах: «Не успеет начаться следующий год, как ваш с ней разговор приведет ее к преждевременной смерти». Быррр, - Андрея передернуло.
- Вот и приехали, ты чего дергаешься? – как можно беззаботнее сказал Рома.
- Нет, ничего. Давай, пока, - ответил Андрей, снова вздрагивая от скрипучего голоса, который теперь принадлежал ему.
- Бывай, до завтра! – отсалютовал Рома и умчался.
Андрей сдерживался, чтобы не пуститься бегом. Ему смертельно хотелось оказаться дома, забраться под одеяло и уснуть, и чтобы поскорее наступил следующий день, на улице светило солнце, а все, что произошло сегодня, оказалось сном.
Но вместо того, чтобы улечься спать, Андрей еще долго бродил по квартире, бросал нервные взгляды на зеркала, ругая про себя неуемную фантазию дизайнеров, налепивших эти мерзкие сверкающие штуки по всей квартире.
Когда на часах было около двенадцати, позвонила Кира. Андрей смотрел на вибрирующий телефон, на дисплей с фотографией невесты, и не знал – что делать. Не отвечать? Тогда завтра Кира съест его живьем. И так в последнее время их отношения были, мягко говоря, натянутые. Ответить? А голос?
Кира была не намерена сдаваться. Телефон замолчал на мгновение и тут же заголосил с новой силой. Андрей сжал волю в кулак, ответил и, на всякий случай, тут же закашлялся.
- Милый, ты где? - спросила Кира тоном, который одновременно должен был продемонстрировать Андрею всю глубину её любви и дать почувствовать её же недовольство.
- Дома, сплю, - опять закашлял.
- Ты что, заболел?
- Нет, горло… пересохло… - каждое слов давалось ему с трудом, хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этого скрипа, вырывающегося из глотки вместо слов.
- Ты точно дома? – после небольшой паузы переспросила Кира.
- Приезжай и убедишься, - с усилием ответил Андрей.
- Ладно, спи, - милостиво разрешила невеста. – До завтра, милый?
- До завтра, любимая, - ответил Андрей и отключил телефон.
Странно… он же слышал свой голос, слышал, как он изменился - и следа не осталось от нежного, мягкого баритона, так почему ни Кира, ни Ромка ничего не заметили?
Андрей, крадучись, подошел к зеркалу, заглянул в него и тут же отшатнулся – его отражение было все таким же уродливым, но теперь казалось, что даже фигура изменилась, стала непропорциональной, и спина уже была не прямой, а сутулой… Андрей застонал и отскочил в сторону, задышал тяжело, опираясь на стены. Сдернув очки, кое-как добрался до кровати и залез под одеяло. Он лежал минуту, десять, час, но паника не отступала, и желание еще раз заглянуть в зеркало было непреодолимо.
Андрей снова слез с кровати, взял с прикроватной тумбочки очки и подошел к зеркалу, решительно водрузил очки на нос… если бы кто-то сказал, что урод в зеркале может выглядеть еще хуже, он бы не поверил. Но, кажется, дело обстояло именно так – он стал еще страшнее. Взвыв от отчаянья, Андрей принялся ощупывать свое лицо, трогать мускулы на руках. Он сходил с ума, он не мог понять – что происходит. Там, где пальцы сжали упругий бицепс, у отражения был невыразительный рыхлый комок жира, там, где под пальцами напряглись мышцы пресса, обозначившись «кубиками», Андрей видел – и не в зеркале, а воочию – пивной студенистый животик. Андрей закричал в голос, заметался по квартире.
- Я сошел с ума, я сошел с ума, - твердил он, не зная, что делать и к кому кидаться за помощью. - Меня упрячут в психушку, или я действительно, черт знает как, превратился в монстра, и просто не могу в это поверить, - шептал он, дрожа.
Пот стекал ручейками по вискам, несмотря на то, что в камине полыхал огонь, Андрея бил озноб, но он и помыслить не мог о том, чтобы пойти и принять горячий душ.
- Зеркала, везде зеркала! - взвыл он. - Ничего, ничего, - пробормотал, пытаясь успокоиться. Руки тряслись, ноги подгибались, а свой-чужой голос заставлял вибрировать грудную клетку, но Андрей, превозмогая слабость, добрался до бара, нашел открытую бутылку виски и стал пить прямо из горлышка. - Сейчас я напьюсь, – сказал он, переводя дух, вытирая рот рукой, - напьюсь до зеленых человечков, а завтра у меня будет болеть голова, но голос… - Андрей всхлипнул, - и голос и лицо, и все… все будет в порядке, - и он снова приложился к бутылке.
Он добился своего. Частично. В какой-то момент комната закружилась перед глазами, превращаясь в туннель и увлекая в водоворот видений, которые обещали, что все будет хорошо, но утром, едва продрав глаза, Андрей сразу вспомнил все, и воспоминания отрезвили лучше, чем ледяной душ. Прокашлявшись, Жданов бодро сказал:
- Ну, посмотрим? - откашлялся снова, - ну… посмо… - Ничего не изменилось.
Андрей соскочил с кровати и подбежал к зеркалу. Худенькие, кривоватые ножки, отвислый животик, слабенькие ручки, сутулая спина… и венчает эту красоту голова уродца с желтыми зубами, мутными глазами и пегими реденьким волосами.
- Ничего не изменилось! – закричал Андрей, срывая горло. – НИЧЕГО!
И тут зазвонил телефон. Екатерина Пушкарева – извещала надпись на дисплее.
- Вот и спроси у нее, как таким неформатным живется, - сказал кто-то прямо в ухо, и голос показался Андрею странно знакомым. Он обернулся, но никого, конечно же, не увидел.
- Я слушаю вас, Катя, - ответил Жданов, где-то в глубине души надеясь - помощница спросит, что у него с голосом, и хоть что-то встанет на свои места. Но Катя, сбитая с толку холодным тоном обожаемого начальника, заикаясь, поздоровалась и замолчала.
- Что вам нужно, Катенька? Не можете дождаться, когда я приеду на работу? Какого черта вы мне звоните?
- Ну, как же? – удивилась Катерина. - Вы сами просили меня позвонить вам и напомнить, что перед работой вы хотели заехать в банк…
- К черту банк! – Андрей и мысли допустить не мог, что придется показываться людям. А вдруг они заметят… Да и как, черт возьми, можно не заметить такого преображения? – Все и всех к черту! - проорал он. - Я болею, болею…и... и вообще на работу не приеду!
- Андрей Павлович? - обмерла на том конце провода Катя. - Но ведь кредиты, если вы… и зарплата!
- Мне плевать! Слышите? Разбирайтесь сами. - И сбросил вызов.
Отшвырнул телефон в сторону, сам сел прямо на пол, обхватил голову руками. Он не представлял – что происходит, и совершенно не знал – что делать. Зажмурился изо всех сил, открыл глаза – уродливое отражение в зеркале уставилось на него в ответ.
- Ну что это? Что? – застонал Андрей, отворачиваясь. – Хорошо, спокойно. - Он заставил себя встать. - Если я так выгляжу… на самом деле, то одежда должна мне быть… где-то велика, где-то мала…
Он быстро оделся, избегая смотреть в зеркало, провел руками по телу – все было нормально. Если закрыть глаза и довериться только собственным ощущениям, то чудилось, что все нормально, абсолютно нормально, но стоило ему посмотреть на себя в зеркало или просто окинуть взглядом с высоты роста… Ярмарочный уродец, выряженный для смеха в строгий костюм, и то выглядел бы лучше.
- Это невозможно! – застонал Андрей. Он никак не мог понять, что случилось - с ним самим, с его зрением или с его ощущениями. Срочно нужен был чей-то совет, но к кому обратиться? Кому рассказать?
Телефон зазвонил снова.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Круче только "Войну и Мир" по подсказкам отвечать 
Даже немного жалко его стало 
Но, зная авторов, предчувствую, что это только начало 
А с другой стороны... 
"По подвигу и награда будет" (с)
