|
3.
И тут зазвонил телефон. Екатерина Пушкарева – извещала надпись на дисплее.
- Вот и спроси у нее, как таким неформатным живется, - сказал кто-то под ухом, и голос показался Андрею странно знакомым. Он обернулся, но никого, конечно же, не увидел.
- Я слушаю вас, Катя, - ответил Жданов, где-то в глубине души надеясь - помощница спросит, что у него с голосом и хоть что-то встанет на свои места. Но Катя, сбитая с толку холодным тоном обожаемого начальника, заикаясь, поздоровалась и замолчала.
- Что вам нужно, Катенька? Не можете дождаться, когда я приеду на работу? Какого черта вы мне звоните?
- Ну, как же? – удивилась Катерина. - Вы сами просили меня позвонить вам и напомнить, что перед работой вы хотели заехать в банк…
- К черту банк! – Андрей и мысли допустить не мог, что придется показываться людям. А вдруг они заметят… Да и как, черт возьми, можно не заметить такого преображения? – Все и всех к черту! - проорал он. - Я болею, болею…и... и вообще на работу не приеду!
- Андрей Павлович? - обмерла на том конце провода Катя. - Но ведь кредиты, если вы… и зарплата!
- Мне плевать! Слышите? Разбирайтесь сами. - И сбросил вызов.
Отшвырнул телефон в сторону, сам сел прямо на пол, обхватил голову руками. Он не представлял – что происходит, и совершенно не знал – что делать. Зажмурился изо всех сил, открыл глаза – уродливое отражение в зеркале уставилось на него в ответ.
- Ну что это? Что? – застонал Андрей, отворачиваясь. – Хорошо, спокойно. - Он заставил себя встать. - Если я так выгляжу… на самом деле, то одежда должна мне быть… где-то велика, где-то мала…
Он быстро оделся, избегая смотреть в зеркало, провел руками по телу – все было нормально. Если закрыть глаза и довериться только собственным ощущениям, то чудилось, что все нормально, абсолютно нормально, но стоило ему посмотреть на себя в зеркало или просто окинуть взглядом с высоты роста… Ярмарочный уродец, выряженный для смеха в строгий костюм, и то выглядел бы лучше.
- Это невозможно! – застонал Андрей. Он никак не мог понять, что случилось - с ним самим, с его зрением или с его ощущениями. Срочно нужен был чей-то совет, но к кому обратиться? Кому рассказать?
Телефон зазвонил снова.
- Малиновский! – радостно проскрипел Андрей.
- Палыч, ты там живой?
- Отчасти. Кажется, простудился, вот голос…
- Голос как голос, дался он тебе! Вчера все – голос, сегодня… Хватить симулировать. Мне Катька звонила, ее брекеты чечетку выбивали. Уж если ты сумел довести нашу железную Пушкареву, то я начинаю волноваться. Давай-ка я заверну к тебе, съездим на работку…
- Нет! – заорал Андрей. - Нет… мне за машиной надо…
- Я подвезу!
- Я сказал – нет, ты… ты лучше на работу поезжай, да, на работу, а и я... я приеду, позже…
- Палыч, ты точно в норме? – спросил Рома.
- Точно, точно, - ответил Андрей и наконец-то выключил телефон. Может – зря. Ромка как никто умел его понимать, он смотрел на любую проблему с оптимизмом и всегда находил оригинальные решения. Одна идея ухаживания Андрея за Пушкаревой чего стоит! Андрей застонал: мало ему проблем было - Пушкарева с «Никамодой», Кира со свадьбой, случайная подружка с беременностью и, чтобы нескучно было, Сашка с желанием спихнуть его, Андрея, с президентского кресла. А теперь еще и эта напасть!
- Зато как вы теперь органично будете смотреться с Пушкаревой! – опять послышалось Андрею.
- Я сошел с ума, - Андрей выскочил в прихожую, обулся, с трудом сумев дрожащими руками завязать шнурки ботинок, и, схватив с вешалки пальто, вылетел на лестницу. Насколько вчера он стремился попасть домой, настолько же сегодня рвался прочь отсюда. Не страх – ужас гнал его – куда-нибудь, забиться в темный угол, спрятаться ото всех, и, прежде всего, от того чудовища, в которое он превратился.
Подняв воротник пальто, опустив глаза, Андрей побежал, рискуя поскользнуться на сером льду и упасть. Исподлобья он посматривал на пешеходов, но те не обращали никакого внимания на спешащего мужчину. Такси удалось поймать быстро, и, озвучив адрес, Андрей забился в самый угол заднего сидения, сжался в комок и даже дышать старался как можно тише. Водитель без объяснений понял, что пассажир не расположен к пространным разговорам, сделал погромче хрипящий пропитым голосом приемник и не донимал Андрея.
Запершись в родном Порше, Жданов на пару секунд испытал подобие спокойствия, но стоило ему бросить случайный взгляд в зеркало, как паника вновь накрыла с головой. Андрей сидел, вцепившись в руль, опустив низко голову, и лихорадочно думал – что делать. Самым логичным, самым правильным и самым лучшим выходом было заехать в банк, снять со счета всю наличность, заправить полный бак бензина и укатить куда-нибудь далеко-далеко, где нет ни одного знакомого, а еще лучше – где вообще нет людей. Но планам не суждено было сбыться. Раздался легкий стук в окно, Андрей повернул голову - рядом с машиной стоял улыбающийся, свежий, довольный Роман Дмитриевич.
- Что-то ты нервный стал. Я решил, что нельзя бросать тебя одного, вот и приехал. Эй, ты стеклышко-то хоть опусти, если не хочешь меня впускать к себе! - заорал Малиновский. Андрей смотрел на него и не мог ни отвернуться, ни ответить. «Неужели он не видит? Неужели не видит?».
- Палыч, а-у, прием-прием, Земля вызывает, при-ем.
- А? Да, садись, - Андрей разблокировал двери, Рома шустро оббежал автомобиль, запрыгнул в салон.
- Ну, рассказывай. Или – дай угадаю. Объявилась еще парочку беременных нимф? Кира узнала? Или Пушкарева таки увела у тебя из-под носа «Никамоду»? Хотя последний вариант исключается, я говорил с твоей помощницей только что – она вся в волнении за тебя - ненаглядного… - Рома заломил руки и закусил губу, изображая трепетную девицу. – Палыч, ну что с тобой? – спросил серьезно, видя, что друг не реагирует на шутки. – Чего ты мрачнее тучи? Да разгребем все, не переживай!
- Ты ничего не замечаешь? – спросил Андрей и как-то странно повел головой, словно позволяя другу хорошенько рассмотреть знакомый профиль.
- Нет, - совершенно сбитый с толку ответил Малиновский, - ничего, а что я должен заметить?
- Точно? – Андрей ему явно не поверил.
- Небрит, ночь не спал и пил, похоже, ну… бледноват… даже, скорее, зеленоват, - перечислил Рома. - Но все равно чертовски хорош, - добавил довольно.
- Все равно хорош?
- Слушай, Палыч, твое беспокойство по поводу собственной рожи меня пугает. Могу успокоить – о ботоксе - или чего сейчас колют? - тебе думать рановато. Такой ответ устроит?
- Да, - Андрей наконец-то завел машину, - да, конечно.
Жданов надеялся, что постепенно разберется в том, что происходит, но получалось наоборот – теперь он вообще перестал понимать хоть что-нибудь. Почему он видел себя чудовищем, а для Ромы он остался прежним? Кто из них сумасшедший? Или Рома притворяется? «Невозможно - когда Ромка подошел к машине, я резко поднял голову, он не успел бы подготовиться, он вздрогнул бы, обязательно…» - Андрей с подозрением покосился на подпевающего магнитоле Романа.
- Будем дальше сидеть тут или все же двинемся на работу? – спросил Рома, видя, что Андрей вновь застыл изваянием.
- Да, на работу.
- Спорим, я первый? - Ромка выпрыгнул из машины, сел в припаркованный рядом автомобиль и сорвался с места. Андрей неторопливо последовал за ним.
И все же, положа руку на сердце, версия, что у него самого что-то со зрением (или с мозгами) Андрею нравилась больше, чем версия, по которой он превратился в нечто троллеобразное, а Рома этого по неизвестной причине не заметил.
Всю дорогу Андрей настраивал себя на то, что никто и ничего не заметит, но на стоянке, уже выйдя из машины, он все еще мялся, делая вид, что осматривает колеса и капот.
- Знаешь, я начинаю подозревать, что на тебя упало что-то тяжелое, - сказал подошедший Рома.
- Ничего на меня не падало, – пробурчал Андрей. - Пошли.
- Или ты все еще так бурно переживаешь вчерашнее свидание с беременной нимфой?
- Свидание… – Жданов затормозил резко, прямо перед дверями в здание. - Беременная…
- Что ты опять застыл?- Рома приобнял друга за плечи и почти силком втащил в холл. – Слушай, завязывай с виски, а? У нас с тобой дел – выше крыши, а ты так расслабляешься. Напиваться – это хорошо, но решению проблем это, веришь, не способствует.
Андрей так и не смог поймать за хвост очень важную мысль, он почти понял, почти догадался, что случилось, но Ромка сбил.
- Малина, отвяжись. - Андрей покосился на вытянувшегося во фронт Потапкина. Охранник ничем не показал, что с внешностью президента что-то не так, и с голосом тоже. Чуть более уверенный в себе Андрей ступил на родной этаж. Или все вокруг сговорились и играли свои роли блестяще, или никто ничего не замечал.
Навстречу вышла уже привычно хмурая Кира. По сжатым в полоску губам было понятно, что намечается новая порция упреков. Она поздоровалась с Ромой, взяла жениха под руку:
- Привет, милый. Я хотела бы поговорить. Ром, оставишь нас наедине? Хотя теперь нас все время трое – в лучшем случае. Странно, что Пушкарева не сидит у нашей постели по ночам, - добавила Воропаева.
- Кир, ну что ты опять, - Андрей улыбнулся, как он надеялся, нежно и с беспокойством посмотрел на Киру. Ни на его голос, ни на его внешность невеста никак не отреагировала.
- А что - опять? Разве нет? Все время – Катя, Катя, Катя!
- Ты что, ревнуешь? – спросил Андрей.
- К Пушкаревой? – засмеялась Кира. - Я что, похожа на сумасшедшую?
Они вошли в приемную – Клочковой на месте не было.
- Зато твоя подруга все норовит оставить нас наедине, никогда ее нет на рабочем месте, - заметил Андрей, взялся за ручку двери, но не успел нажать, как створка распахнулся, и на них вывалилась Катя.
- Андрей Павлович! Наконец-то, мне срочно...
- Катя, вас разве не учили, как надо себя вести? Вы что, не видите, что мы с Андреем Павловичем разговариваем? Вам незнакомы элементарные нормы поведения?
- Катенька, мы с Кирой Юрьевной быстренько обсудим пару вопросиков, и я буду к вашим услугам, - перебил невесту Андрей.
Катя ничего не ответила, кивнула и сбежала к себе в коморку.
- Вот, - многозначительно поджала губы Кира, - об этом я и говорю. Она считает, что ты ее собственность!
- Ки-ра! – закатил глаза Андрей. - И тебя, и меня ждет работа. Что ты хотела обсудить?
Вопросы касались надвигающейся, как судный день, свадьбы. Андрей согласился со всеми Кириными предложениями и выставил невесту из кабинета. Во время беседы он как-то подзабыл, каким видит себя – благо, Кира вела себя как обычно, но стоило ей уйти, как Андрей отодвинул в сторону разложенные по столу проспекты, и в гладкой, почти зеркальной поверхности столешнице он опять увидел… монстра. Не удержавшись, Андрей взревел, тут же из коморки выскочила Катя:
- Андрей Палыч, что с вами? – Она кинулась к нему. - Что случилось?
- Вон! – загрохотал Андрей, - уйдите! Уйдите немедленно! – кричал, силой воли заставляя себя не прятать лицо в ладонях.
Катя испуганно отшатнулась – в таком состоянии ей еще не приходилось видеть Андрея… Палыча. Разно бывало, но отчаянье и какой-то животный ужас, от которого корчился в кресле Андрей, Катя ощущала так, словно это было с ней… такого еще не было ни разу. Катя метнулась в сторону коморки, но передумала и выскочила в приемную, прижалась к двери, отрешенно отметив, что Вика вообще перестала появляться на рабочем месте, и поспешила дальше. У ресепшена она остановилась, никак не реагируя на призывы Маши, мотнула головой и побежала к кабинету Малиновского.
- Кать, Кать, что случилось? – спросила бдительная Шура.
- Все нормально, - ответила Катя, не глядя на подругу, - Роман Дмитрич у себя?
- Да, но он…
Катя толкнула дверь в кабинет. Рома сидел, удобно расположив ноги на столе, и ворковал с кем-то по телефону.
- Роман Дмитрич... мне… - Катя стиснула губы, опустила глаза.
- Что-то случилось? - прикрыв трубку рукой, полюбопытствовал Роман.
- Да! – Катя подняла на него глаза. - Да, мне надо срочно с вами посоветоваться. - Случившееся было слишком странно и страшно, чтобы ждать вечера и отвлеченно обсуждать это с Колей, тем более не стоило посвящать в свои страхи женсовет, а Роман Дмитриевич – он же друг Андрея?
Рома быстро закончил разговор, снял ноги со стола и, скрестив руки на груди, продемонстрировал крайнюю степень заинтересованности
- Так что случилось, Катерина Валерьевна?
- Понимает, Андрей Павлович накричал на меня…- Катя сама толком не знала, почему этот рядовой, в принципе, эпизод показался ей таким важным. Шеф кричал на нее то и дело, чаще всего – без причины, потом извинялся, поправляя очки и скашивая в сторону глаза, словно извинения, в отличие от крика, были чем-то постыдным. Тогда что ж ее так взволновало сегодня? Может то, что в последние дни Андрей вдруг стал внимательным и таким, словно… - если бы она могла допустить такую мысль! – словно она ему чуть-чуточку нравилась! Всю последнюю неделю, несмотря на то, что все они уставали до изнеможения, Андрей не накричал на нее ни разу, даже скорее наоборот – теперь его голос был подобен густому меду, и Катя трепетала каждый раз, когда Андрей заговаривал с ней. Ей требовалось все её мужество и сила, чтобы за мурлыкающими интонациями уловить смысл сказанного. И вдруг сегодняшний крик – на пустом месте. Он же даже не на нее кричал… вот оно!
Рома разделял Катины сомнения:
- Так, простите, не в первый раз. Андрея Павловича у нас, гм, иногда слегка заносит, - заметил он
- Да, я понимаю… Но… он… не на меня кричал, точнее – потом на меня, а сперва так – сам с собой… понимаете? – Катя опустилась на стул, стоявший около двери.
- Нет, пока не очень… - Рома сам был озадачен поведением друга. Да, стресс, заботы, маячившее впереди соблазнение Пушкаревой, к которому Андрей все никак не мог приступить вплотную, да еще беременность случайной подружки - все это весомые причины пребывать в плохом настроении, но Катя права – что-то не так было со Ждановым.
- Понимаете, он какой-то испуганный… он словно боялся, что я что-то замечу…
Рома в который раз удивился: почему такая умненькая и внимательная Катя не замечала явные проблемы с собственным стилем? То, что она была не таким уж и монстром, он разглядел давно, но ни с кем не собирался своими открытиями делиться. К тому ж он считал, что природные данные - это еще не все, много важнее – как женщина умеет этим богатством распоряжаться, а Катя, судя по всему, не только не умела, но и учиться не собиралась. Таких особ Рома при всем желании не мог считать женщинами - исключительно существами среднего рода.
- И что вы от меня хотите, Катя? – спросил Рома совершенно спокойно.
- Я... я не знаю, ему надо как-то помочь! Вы же друзья! Надо что-то делать!
Рома ухмыльнулся – о да, конечно! Спаситель всея Руси и задницы Палыча особенно – Роман Малиновский, к вашим услугам.
- Хорошо, Кать, вы идите, я через пять минут. Ну, чтобы не привлекать внимания и не вызывать подозрений.
- Да, хорошо. - Катя сорвалась с места и убежала, даже не поинтересовавшись – какие подозрения они, общающиеся волею судеб разве что не круглосуточно, могут вызвать? Она была слишком озадачена поведением обожаемого начальника, чтобы еще обращать внимания на непонятные действия Романа.
А Малиновскому просто нужно было несколько минут, чтобы проанализировать вчерашние и сегодняшние события. Вот… так-так… меньше суток прошло, а столько всего случилось! И эта озабоченность Андрея собственным лицом и голосом, эта непонятная паника - что вечером, что утром. Одно то, с каким ужасом смотрел на друга Андрей, когда Рома подошел к машине, стоило отдельных размышлений. Ромка тогда оторопел – такое отчаянье напополам со страхом было в глазах Жданова.
- Придуривается? – спросила себя Роман, закуривая сигарету. - Не похоже… он не знал, что я приеду к ресторану… слово «ресторан» что-то задело в сознании, слабый звоночек звякнул и затих, Рома поморщился. – Или просто крыша съехала от перенапряжения? – озвучил Рома очередное предположение и расплылся в довольной улыбке. Он представил, как Андрей сидит на кушетке в стерильно белой комнате, где все предметы мебели прикручены к полу, а на дверях и окнах – решетки. Картинка получилась забавная. – Ага, а на его место придет Воропаев, и тебе не на что после этого будет даже передачу другу купить, - укротил свою фантазию Рома. - Нет, Жданов нам нужен живой и здоровый, и хоть с виду нормальный, а потому – вперед, спасать его, себя, а заодно и человечество. – Загасив выкуренную едва ли до середины сигарету, Рома быстрым шагом, не забыв парадно-выходную улыбку, поспешил к Андрею.
Последний раз редактировалось Пален&Селина 04 фев 2009, 23:59, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
)
) в не зависимости от действий уродца будет его преображать в прежнего палыча...
Но тому было легче: убрал портрет в чулан, занавесил тряпицей и можно делать вид, что ничего не происходит.
И Рома здесь противный ( нет на вас Байбы), и ЖАП сочувствия пока не вызывает! 
Интересно, ему достаточно начать делать добро ( скажем так) сознательно для достижения цели, или требуется именно духовное перерождение, когда благие порывы станут осознанной потребностью? 
