|
***
Жданов открыл глаза и пару минут пытался понять – что не так. Он валялся одетый на диване, под головой – подушка… Тело затекло, словно он всю ночь пролежал неподвижно, в одной позе. «Какого черта я улегся на диване?» – лениво подумал Андрей. Морщась от покалывания в мышцах, сел, провел руками по лицу – и вдруг замер.
Катя…
Сегодня должна была прийти Катя. Но не пришла? Или приходила, а он спал и не услышал ее?
А ведь он слышал ее сквозь сон… Да, ему снилась Катя, она звала его откуда-то издалека… это был странный сон, он бежал по длинному пустому коридору со множеством дверей, открывая их поочередно, все надеясь, что вот сейчас, за этой дверью найдет Катю. Но каждый раз он видел Киру, которая протягивала к нему руки. И он отступал, и бежал дальше, но все равно никак не мог найти Катю, и ее голос постепенно затихал вдали…
Он встал, прошелся по комнате.
А что, если мне все приснилось? – подумалось ему. – Ведь бред же! Чушь! Небывальщина! Или не бред?
Хмурясь, он побрел на кухню, сварил себе кофе. Подошел к окну… рука дрогнула, кофе пролился на ковер. Андрей не заметил – не до того было.
…на заиндевевшем стекле четко был виден отпечаток маленькой ладони.
Значит, она все-таки приходила. Самое первое чувство – облегчение. А потом страх сжал сердце – да, она приходила, чтобы заморозить его. Убить. Но как же он проспал ее появление? Как?
«Это усталость, - решил Андрей. – Безумный день, нервное напряжение. Но уж в эту-то ночь я точно не усну!»
***
Едва Андрей сел в машину, весело запиликал телефон.
- Палыч, ну как все прошло? – заорал в трубку Ромка. – Ты живой там?
- Живой, - коротко ответил Андрей.
- Ну не томи, как все прошло? – не отставал Малиновский.
- Нормально. Проспал всю ночь.
- Как проспал? – удивился Малиновский. Что-то в его интонациях резануло слух – слишком старательное удивление, слишком… Но Жданов не стал над этим задумываться.
- А вот так – проспал, - буркнул он. – Ром, я скоро буду в офисе, поговорим там.
Он надеялся получить хоть краткую передышку перед разговором с Малиновским – не вышло. В приемной его уже ждал Зорькин.
- Ну как? – вскрикнул он, не поздоровавшись. Клочкова моментально навострила уши. – Как все было?
Андрей поморщился.
- Пройдемте в мой кабинет, Николай Антонович, - предложил он.
- Да-да, конечно!
Андрей прошел к своему столу, включил монитор.
- Ну, говори же! – умоляюще сказал Зорькин.
- Я спал, - сказал Андрей.
- Что?
- Я не знаю, приходила ли Катя. Говорю же – я спал. Не слышал ее.
- Понятно…
- Что тебе понятно? – заорал Андрей.
- Ну… что ты проспал всю ночь. Бывает… устал, наверное. Нервы.
- Не знаю, но я…
Распахнулась дверь, и в кабинет без стука ворвался Малиновский.
- Палыч, ну что?..
- В десятый раз повторяю – ничего! – рявкнул Андрей. – Спал я! Не просыпаясь!
- Эй, ладно, ладно. – Малиновский слегка нахмурился. – Звук немного убери, хорошо, Палыч? Нервничать не надо.
- Извините. – Андрей провел руками по лицу. – Рома… Николай. Я не должен был. Извините.
- Да ладно, все нормально, - поспешно сказал Зорькин.
- Палыч, а давай, я с тобой сегодня пободрствую? – предложил Рома. – Если что – разбужу.
- Не надо, Ром, - уже спокойно сказал Андрей. - Спасибо, но – не надо. Я должен сам. И предлагаю на этом закончить разговор.
- Ладно, понял, не дурак. – Малиновский встал, кивнул Коле. – Пойдемте, Николай Антонович, оставим нашего героя наедине с его героическими думами.
Они ушли, и Андрей вздохнул с облегчением, но скоро в дверь кабинета опять постучали. Андрей уже набрал воздуха в грудь, чтобы наорать на непрошенного посетителя…
- Можно к тебе, сын? – Павел Олегович, как всегда был сдержан и невозмутим.
- Да… конечно, папа.
- Я бы очень хотел поговорить с тобой. - Павел Олегович пристально посмотрел на него. – Догадываешься, о чем?
- Па…
- Или тебя сейчас не волнуют такие материальные мысли, как будущее нашей компании?
- Папа, ты же знаешь, что…
- Андрей. – Павел Олегович нахмурился. – Выслушай меня, пожалуйста. Внимательно. Вся эта… мистика, ведьмы, девочки-снегурочки… это все ерунда, на самом деле. Все это пройдет. А жизнь, обычная жизнь продолжается. И не может ждать, пока ты там выполнишь свои сказочные… квесты. Зималетто заложено, и в этом только твоя вина, сын. И нужно решать, что делать, как спасти его – решать сейчас. Что скажешь?
-Я согласен, - ответил Андрей. – Но…
- Вот и отлично. – Павел Олегович пропустил это «но» мимо ушей. – И я хотел бы получить отчеты о реальном положении дел в Зималетто… чтобы понять, есть ли – что спасать.
- Отчет готов. – Андрей достал желтую папку из нижнего ящика стола. – Вот, ознакомься. Его Катя делала.
- Катя, значит… - Павел Олегович открыл папку и углубился в изучение отчета. По мере чтения он все больше хмурился, потом, не дочитав, закрыл папку. Посмотрел на Андрея тяжелым взглядом.
- Па, все не так плохо, как кажется, - быстро сказал Андрей. – Мы с Катей все продумали…
- Да неужели?
- Да! Наш антикризисный план должен сработать – через полгода Зималетто снова будет на плаву! Посмотри… - он лихорадочно защелкал мышкой, открывая папки, потом развернул монитор к отцу. – Вот, посмотри – мы все просчитали, мы – то есть Катя, конечно, - она учла все возможные риски…
- Так уж и все?
- Ну да, я знаю, все предусмотреть невозможно, но ты почитай, ты посмотри сюда – сам убедишься!
- Да, Катя очень умная и предусмотрительная девушка, - тихо сказал Павел Олегович. – Очень… Но ты же понимаешь, что не сможешь больше на нее рассчитывать.
- Па… - Андрей не отводил взгляд. – Да, я виноват перед ней. Ты даже не представляешь – как. Но я постараюсь ее убедить, я уверен, у меня получится! Пусть она не вернется в компанию – но она не станет нам вредить, не попытается присвоить Зималетто. Катя – она не такая, я ее хорошо знаю.
- Андрей… - растерянно сказал отец. - О чем ты говоришь? Екатерина Валерьевна в силу определенных причин стала… недоговороспособной…
- Это все глупости!
- Ладно, Андрей, оставим эту тему, - после небольшой паузы предложил Павел Олегович. – Лучше расскажи мне подробнее про ваш антикризисный план. Как ты собираешься выходить из этой ситуации… и давай предположим, что нам придется разбираться со всем этим без помощи Катерины Валерьевны.
Они просидели с отцом до конца рабочего дня. Андрей рассказывал, Павел Олегович слушал с непроницаемым лицом, и Андрей, как ни старался, не мог понять, произвел ли его рассказ на отца хоть какое-то впечатление.
- Я тебя понял, Андрей, - сказал, наконец, Павел Олегович. – И мне надо подумать. Изучить внимательнее ваш план. Я должен понять – есть ли у Зималетто шанс. Саша уверен, что уже ничего сделать нельзя, что Зималетто не спасти…
- Да что он понимает! – воскликнул Андрей. – Я не позволю…
- Андрей, - холодно прервал его отец. – Решение буду принимать я. Сам понимаешь, после всех твоих… промахов… тебе не быть президентом.
Андрей опустил голову.
- Я понимаю, - тихо сказал он. – Но, пожалуйста – позволь мне исправить свои ошибки. Я докажу…
- Посмотрим Андрей. Посмотрим.
Отец ушел, кивнув ему на прощание. Подумалось – интересно, и почему от него иногда веет холодом посильнее, чем от теперешней Кати? Может, у него в родне были эти ледяные девы? Андрей усмехнулся этой глупой мысли. А потом устыдился – после того, что он сделал, разве заслужил другого отношения? А Катя… Нет, он все исправит, он попросит прощения, он спасет ее! И в эту ночь ни за что не уснет.
Приехав домой, он сварил крепчайший кофе, выпил его без сахара. Не потому, что хотелось спать - просто на всякий случай. Не зная, чем себя занять, включил телевизор, машинально переключал каналы, не всматриваясь в то, что происходило на экране. И сна не было ни в одном глазу…
Он проснулся утром на диване, с пультом в руке. Лежал, постепенно осознавая, что опять проспал, опять! Да что же это с ним? Так сильно устал вчера, так его вымотал разговор с отцом, что он провалился в сон мгновенно? Или же…
- Вот, значит как, Маргарита Рудольфовна? – тихо сказал Андрей. – Ваша работа? Все делаем, чтобы спасти неразумного сыночка…
***
- Да, все прошло хорошо, - сказала Кира. – Эта тварь опять появилась и звала его, и Андрей почти проснулся, но я провела платком по его лицу, положила платок под подушку – и он успокоился.
- Ты умница, моя девочка, - улыбнулась ей Марго. Кира подперла голову руками, закрыла глаза.
- Как же я устала, - тихо сказала она.
- Держись, Кирочка. – Маргарита погладила ее по голове. – Держись, совсем немного осталось, одна только ночь. Ты спасешь Андрея, я верю в это!
Кира слабо улыбнулась.
- Если бы не Вы… и не Рома, он так мне помогает…
- Да, я делаю все, что в моих силах, - согласилась Маргарита. – Но все зависит от тебя, милая моя.
- Я знаю… поэтому и страшно. Я боюсь, что не справлюсь. В первый раз, когда я увидела, что Андрей вот-вот проснется, я от страха чуть не забыла все, что вы мне говорили, представляете? Я достала гребень – первое, что под руку попалось, и вместо того, чтобы положить под подушку, как вы сказали, стала его расчесывать! – Кира нервно рассмеялась. – Но это все равно помогло.
Марго с интересом смотрела на нее.
- А ведь я не ошиблась в тебе, Кирочка, - медленно сказала она. –Я всегда подозревала, что у тебя есть способности…
- О чем вы, Маргарита? – Кира нахмурилась.
- Скоро поймешь, - улыбнулась Маргарита. – Я тебя научу... я тебя всему научу, моя милая, и ты…
Стук в дверь прервал ее слова.
- Войдите, – недовольно сказала Кира.
- Секретничаете? – Андрей остановился в дверях, смотрел на них, неприятно усмехаясь.
- Да, Андрюша, мы с Кирочкой о своем, о женском, - беззаботно ответила Марго.
- Мама, я хочу поговорить с тобой. Кира, ты позволишь?
- Конечно, - кивнула Кира. – Маргарита, у нас я думаю, еще будет время побеседовать.
- Ну конечно, милая. – Маргарита поцеловала ее и вышла из кабинета.
***
- Так о чем ты хотел поговорить, Андрюша? –Марго улыбнулась сыну.
- Мама, скажи мне честно – это ты делаешь? – без вступлений спросил Андрей
- О чем ты? – удивилась Маргарита.
- Это ты делаешь так… чтобы я засыпал каждый вечер, едва успев добраться до дома?
- Андрюша!
- Ты ведь можешь это, не отрицай!
- Андрей, говорю тебе…
- Только не ври!
- Андрей, как ты разговариваешь с матерью? – возмутилась Марго.
- Прости, ма, – смутился Андрей.
- Андрюша, я понимаю, ты сейчас весь на нервах, - ласково сказала мать. - Ничего, мой мальчик, все скоро закончится, поверь мне. И все у нас будет хорошо.
- Мне нужно, чтобы и у Кати все было хорошо, как ты не понимаешь? – с тоской сказал Андрей.
- Глупый! Сколько раз я тебе говорила – ничем ты ей не поможешь!
- Мама. – Андрей глубоко вздохнул, стараясь говорить спокойно. - Я тебя очень прошу – не вмешивайся.
- Все, что я делаю – я делаю для твоего спасения, - твердо ответила Маргарита. – Потом мне еще спасибо скажешь.
- Нет, мама, не скажу.
- Что ж. – Марго пожала плечами. – Я это не ради благодарности делаю, главное – ты будешь живой. И обижайся на меня сколько хочешь.
***
Не прошло и пяти минут после ухода Маргариты, как появился Зорькин.
- Ну, как ты? - спросил он с порога. - Как на этот раз все было?
Андрей насупился.
- Ты что, опять…
- Спал, - закончил Андрей угрюмо. – Как убитый.
- Интересно…
- Да не то слово! – выкрикнул Жданов.
- Крепкий у тебя сон, - заметил Зорькин. – Даже завидно. Здоровый организм…
- Дело не в здоровье, - зло сказал Жданов. – Я уверен, что все это – матушкина работа.
- А как же… как же тебе…
- Не знаю. Я пытался уговорить ее – все бесполезно. Она уверена, что это все мне во благо, и что я еще благодарить ее буду. Что она мне жизнь спасает.
- А может, она права? – вдруг сказал Зорькин. – Ты уверен, что справишься? Что сможешь спасти Катьку? Ты вообще как ее спасать собираешься?
- Я… поговорю с ней… - нерешительно сказал Жданов. Колька с жалостью посмотрел на него.
- Слушай, Жданов, заканчивай ты с этим, - посоветовал он. – Поговорить… Я тебе зла не желаю, я вижу, что ты не такой уж гад, каким мне раньше казался. Даже жаль тебя будет, если Катька тебя заморозит. А она заморозит, пока ты будешь с ней разговоры разговаривать. Да и о чем? Прощения просить? Плевала она на это.
Жданов ничего не ответил, только пристально посмотрел на него. Коля смутился.
- Да пойми, надо реально смотреть на вещи! – воскликнул он.
- А я, стало быть, смотрю нереально, - усмехнулся Андрей. Зорькин не ответил.
***
Он остановил машину перед пестрой вывеской, мимо которой частенько проезжал по пути на работу. Поднялся по ступенькам, нажал на ручку двери. В магазинчике было полутемно, одуряющее пахло курительными палочками или какой другой восточной гадостью. Девушка за прилавком приветливо улыбнулась.
- Добро пожаловать, чем могу помочь? – оттарабанила она заученный текст.
- Скажите, а есть у вас что-нибудь такое… – Жданов покрутил рукой. – Такое… ну, чтобы не спать?
- Не спать? – девушка нахмурила бровки.
- Понимаете, меня каждый вечер усыпляют, - сказал Жданов, чувствуя себя полным идиотом. – Эээ… колдовством. А я спать не должен. У вас есть что-нибудь… для таких случаев?
Девушка посмотрела на него с опаской.
- Усыпляют… - повторила она. И вдруг просияла. – А. ну конечно! Подождите, пожалуйста!
Она убежала в подсобку и пропадала там довольно долго. Жданов уже начал терять терпение.
- Девушка, милая, вы там не заснули? – громко спросил он.
- Ой, простите! – Она уже бежала к нему. – Вот! – С торжеством сказала она протягивая Андрею… больше всего это напоминало огромного засушенного кузнечика на веревочке.
- Что это? – брезгливо спросил Жданов.
- Сильнейший амулет! – убежденно сказала девушка. – Вы не смотрите на вид.
Жданов двумя пальцами взял кузнечика.
И… сколько стоит? – спросил он. Девушка назвала цену. Жданов посмотрел на несчастного кузнечика, на девушку, опять на кузнечика. Вздохнул – и полез за бумажником.
- Помочь вам его надеть? – прочирикала девушка.
- Нет, спасибо, - вздрогнув сказал Андрей.
Вечером он долго не решался надеть на шею этого сушеного монстра. Наконец, так и не набравшись смелости, обмотал веревку вокруг запястья. Спать вроде не хотелось… Неужели подействовало? Он еще успел обрадоваться этому – перед тем, как провалиться в сон.
***
- Ничего, Кирюшка. – Рома ухмылялся. – Нам ли быть в печали! Осталось всего только ночь продержаться – и все будет в ажуре. Наша Снегурочка только завывать умеет, и пока мы ее в дом не впустим – никакой опасности для нас нет. А мы же не впустим.
- Нет, конечно, - улыбнулась Кира. На душе у нее было на удивление легко, и даже грядущее появление Пушкаревой не страшило. Пусть себе стонет и охает под дверью – Андрей все равно не проснется. А утром она уйдет и не вернется никогда. И Андрей будет спасен, и все снова будет хорошо, как было до Пушкаревой.
Она вытащила из сумочки зеркальце, положила рядом с собой.
- Ой, что это у него, Рома! – вдруг взвизгнула она. Малиновский присмотрелся к запястью Андрея.
- Похоже на дохлую саранчу, - авторитетно заявил он. – Ну Палыч дает! Не знал, что у него такие пристрастия в выборе аксессуаров.
- Надо снять, как думаешь? – нерешительно сказала Кира.
- Да ладно тебе. – Рома махнул рукой. – Лучше не трогай его.
- Ты прав, - согласилась Кира. – У меня нет никакого желания трогать… это…
Кати долго не было, Кира уже понадеялась – вдруг она не придет. Зря, как оказалось – Пушкарева все-таки явилась. Но выглядела она печальной и уставшей, не такой, как раньше.
- Андрей, - позвала она тихо, без особой надежды, словно смирилась уже с тем, что Жданов ее не услышит, не откликнется на ее зов. – Андрей…
Жданов нахмурился во сне, и Кира моментально засунула зеркальце ему под подушку – решила, что лучше перестраховаться. С торжеством взглянула на Пушкареву – то-то же, нежить проклятая! Андрей – мой!
- Андрей, - повторила Катя. – Почему ты спишь, ты же обещал…
- Он не проснется, - громко сказала Кира. – И не старайся, тварь.
Катя не обращая на нее внимания, смотрела на спокойно спящего Андрея.
- Ты меня не слышишь, - сказала она ему с упреком. – А обещал, что будешь со мной, говорил, что ты мой, помнишь? Значит, обманывал? Иначе услышал бы меня… Ты мне – никто. – Перевела взгляд на Киру и произнесла отчетливо: – Он твой.
Сказала это – и исчезла. Кира растерянно смотрела, как прямо на глазах зарастает льдом оконное стекло, и никак не могла поверить, что все получилось так легко.
- Ушла? – тихо сказала она.
Рома рассмеялся – громко, неестественно.
- Все закончилось! – воскликнул он. – Поверить не могу… Кира, она ушла!
Кира кивнула. Нужно было радоваться, она не могла - слишком устала. Или не в усталости было дело?
И тут она услышала звон разбитого стекла. Кира, взвизгнув, в страхе обернулась – но окно было цело.
- Кира, посмотри, - крикнул Рома.
Зеркальце лежало на полу, оправа его треснула, вокруг валялись осколки.
- Как будто по нему молотом ударили, - подумала Кира.
- Но как?... – сказала она вслух.
Андрей открыл глаза.
***
Он без удивления смотрел на бледную, испуганную Киру, на Малиновского. Сел на диване. Посмотрел на руку, машинально стряхнул веревку с кузнечиком.
- Где Катя? – спросил он. Кира и Рома молчали. – Где Катя? – повторил Андрей.
- Палыч… - начал Малиновский.
Андрей вскочив с дивана, бросился к окну, но ничего не мог разглядеть – такой толстый слой льда покрывал стекло.
- Я же слышал ее… - пробормотал Жданов.
- Андрюх, все нормально! – Ромка тронул его за плечо. – Все уже закончилось, можно вздохнуть спокойно!
- Я же слышал ее только что, - повторил Андрей. – Она была здесь!
- Была да сплыла, - рассмеялся Малиновский. – Ушла она Жданов, слава Богу – насовсем, я же…
Андрей, не дослушав его, кинулся к двери.
- Андрей! – взвизгнула Кира. – Андрей, стой!
- Палыч, не сходи с ума! – Малиновский встал у него на пути. – Ну хватит геройствовать, а?
- Пропусти, - процедил Жданов.
- Андрюша! – Кира прижалась к нему сзади, обняла, оплела руками. – Андрюшенька, милый…
Жданов попытался вырваться, Кира крепче обняла его.
- Мы же тебя спасли, Андрей, - горячо зашептала она. – Я тебя спасла! Я! От этой нежити, ведьмы ледяной …
- Кира, отпусти… черт, да отпусти же ты! – заорал Жданов.
Кира от неожиданности разжала руки, и Андрей, оттолкнув Малиновского, понесся вниз по лестнице. Рома кричал ему что-то вслед, Кира рыдала – он не обращал внимания. Пробежал мимо ошалевшего консьержа, распахнул дверь подъезда.
Холод обжег ступни, Андрей чертыхнулся, вспомнив, что так и не обулся, даже тапочки не надел. А из одежды на нем – джинсы да рубашка. Аааа, неважно, главное – успеть!
Он оглядывался, ища Катю, но никого не увидел, ни одной души. Пусто и тихо было вокруг, с неба падал редкий снег…
- Катя! – крикнул Андрей во все горло. – Катя!
И как только он произнес ее имя - вдалеке, в свете фонарей увидел одиноко бредущую фигурку.
- Катяяяя! – заорал он в отчаянии, молясь, чтобы она услышала. – Подожди, не уходи! Катя!
Она остановилась. И вдруг – в одно мгновение, у него просто дыхание перехватило – оказалась рядом с ним. Стояла на расстоянии вытянутой руки, и Андрей так отчетливо видел ее бледное лицо, заиндевевшие ресницы…
Бедная девочка, как же ей холодно...
- Ты услышал меня? – тихо спросила Катя. – А я думала, ты меня тоже бросил…
- Жданов, идиот чертов, отойди от нее! – услышал Андрей вопль Малиновского. – Беги, пока живой!
- Андреееей! – А это уже Кира. Жданов слышал их, но не обращал внимания на эти призывы.
- Я же обещал тебе, - сказал он Кате, с трудом улыбаясь побелевшими губами. – Я сказал, что буду с тобой.
- А зачем тебе это? – спросила она, подходя ближе. Коснулась его щеки ладонью, и Жданов со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать – боль была адская, с щеки словно кожу живьем содрали.
- Я хочу, чтобы ты вернулась, - удалось выговорить ему. - Чтобы у нас все было как раньше.
- Как раньше, - безразлично повторила Катя. – Нет, как раньше никогда уже не будет. Никогда. И я не вернусь, Андрей.
- Тогда я пойду с тобой, - каждое слово давалось ему с огромным трудом, дыхание перехватывало, морозный воздух обжигал легкие.
Катя покачала головой.
- Ты мне там не нужен.
- А ты мне нужна, - выдохнул Андрей. – Я не могу без тебя, Кать… Да, я глупость сказал – как раньше, у нас не будет как раньше, у нас все будет по-другому! У нас с тобой, Кать!
Катя ничего не отвечала. А он продолжал, говорил первое, что приходило в голову, не обдумывая слова, не стараясь сделать их убедительнее. Говорил – как чувствовал.
- Кать, ты знаешь, я ведь все эти дни все придумывал, что скажу тебе, когда увижу. А вот сейчас смотрю – и понимаю, что это все глупости были. Что не о том нужно говорить.
- А о чем нужно? – спросила она.
- О том, что я тебя люблю, - просто ответил Андрей.
Катя молчала. А ему так легко стало на душе – оттого, что не надо притворяться перед всеми и перед собой. Он придумывал десятки объяснений, почему она нужна ему, почему хочет спасти ее, а ответ был так прост!
- Кать… я понимаю, что это звучит глупо и неправдоподобно. И что после того, что я сделал, как поступил с тобой… какая любовь, можешь сказать ты. Но это правда, Кать. Ну да, я, дурак такой, не сразу это понял, я до последнего отрицал. И в эти дни, пока я тебя ждал, я ведь тоже не признавался себе… Только о тебе и думал, а считал, идиот, что это из-за чувства вины. И только сейчас понял. Я люблю тебя…
- Любишь… - усмехнулась она. - А такую, как сейчас? Я ведь никогда уже не буду прежней, Андрей.
- Мне все равно. – Он не отводил взгляд. - Я люблю тебя, слышишь? Любую. Я. Тебя. Люблю.
- Не надо, - тихо сказала она. – Замолчи.
Андрей улыбался. И холод уже почти не чувствовался, и дышалось легче.
-Катюш. – Он накрыл ее ладошку своей рукой. – Катенька…
- Андрей! – это голос матери. – Андрюша, мальчик мой, отойди от нее! Отойди, я тебе помогу, я спасу тебя! Отпусти ты ее, она нежить, ей ничем уже не поможешь, а ты живой, ты должен жить! Андрюша…
Он, не слушая, прижал Катю крепче к себе.
- Ты мне не веришь? – шепотом спросил он, склоняясь к ее лицу. – А хочешь, докажу?
- Нет… - В бездонных синих глазах – странное смятение. – Не надо. Ты не понимаешь, ты же…
- Я тебя люблю, - повторил он.
- Не надо… - прошелестела она. – Уходи.
- И не подумаю, - ответил он. Приподнял ее лицо за подбородок.
- Ты же умрешь сейчас, ты понимаешь? – серьезно сказала она. – Тебе нельзя меня целовать.
- Глупости какие, - улыбнулся он.
***
Такой боли он никогда не испытывал. Ни разу за всю свою жизнь. Боль и холод – жуткий, леденящий кровь холод. Окружающий мир перестал существовать – они были вдвоем в ледяной тьме, поглотившей весь мир.
- Я умираю… - подумал Андрей.
- Да, ты умираешь, - пришел ответ. – Но еще не поздно, ты можешь спастись. Отпусти...
Он крепче прижал ее к себе.
Холод. И сильнейшая, невыносимая боль. Андрей готов был кричать, выть от этой боли – но не мог издать ни звука.
Так вот, что она чувствовала, - понял он. – Это ее боль… Вот почему она решилась на такое…
- Андрюша, отпусти ее, - услышал он голос матери. – Мальчик мой, еще несколько мгновений – и будет поздно, она выстудит тебя! Ты погибнешь, Андрееей…
Он не слушал. И не разжимал объятия, не отпускал Катю.
Он вовсе не был героем. И не представлял, что такого геройского можно сделать, чтобы спасти Катю. Он просто обнимал ее. Целовал. Прижимал к себе, пытаясь спасти от окружавшей их ледяной пустоты. Он уже не надеялся ни на что, он просто хотел согреть Катю хоть немного…
… - Андрей?
Она была похожа на мокрого воробушка. Тонкие, взъерошенные волосы, растерянный взгляд. Бесформенное темно-серое безобразие вместо одежды.
- Андрей… - она близоруко щурилась. – Что…
- Тихо-тихо… все в порядке, - улыбнулся он.
- Андрей… - Катя попыталась высвободиться из его объятий, покачнулась. Он подхватил ее на руки.
- Не надо, зачем ты… - слабо запротестовала она.
- Затем. Даже не думай, не отпущу.
- Ааа… куда ты меня несешь? – прошептала Катя, обнимая его за шею.
- Домой, куда же еще.
Прошел мимо молчавшего Малиновского, мимо всхлипывающей Киры. Мимо застывшей неподвижно Марго.
- Андрей, - сказал мать ему в спину. Он на секунду остановился.
- Ма, давай завтра поговорим, хорошо?
Хлопнула дверь подъезда.
Кира разрыдалась в голос.
- Ну почему? – причитала она. – Почему? Она же его убить хотела, она же… а я ради него на все была готова! А он…
Малиновский вздохнул.
- Кир, давай, я тебя домой отвезу? – предложил он
- Не хочу. – Кира замотала головой.
- Пойдем, пойдем. – Он обнял ее за плечи и повел за собой. – Маргарита Рудольфовна, а Вы…
- Я сама доберусь. Спасибо, Рома.
- В таком случае – до свидания, - с облегчением ответил Малиновский.
***
- Андрей, подожди… - она все пыталась вырваться.
- Катька, будешь так дергаться – я тебя уроню, - предупредил Жданов. - Прямо на лестницу. Черт, ну почему именно сейчас лифт не работает?
- Андрей… - Она спрятала лицо у него на груди. – А что будет…
- Сейчас? Сейчас будет ванна. Горячая-прегорячая. И чай с медом и малиной. Аааа, меда нет. И малины тоже. Значит, просто чай.
- А…
- И спать.
- А завтра?
- Ух, давай об этом завтра и подумаем? Нам столько предстоит – голова кругом. Ну вот, мы пришли. – Андрей аккуратно поставил Катю на ноги. – Я надеюсь, они дверь не захлопнули? - Он толкнул дверь рукой. – Слава Богу, нет. Заходи, Кать.
Конец сказки
_________________
мы сохранили бодрость духа
но адекват не сберегли ©
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Ну, может быть, Селине когда нибудь и захочется продолжить эту замечательную сказку.
