|
XIX
Она опаздывала, и раздумывать было некогда. Конечно, такое поле для размышлений, столько событий, уж она бы себе дала волю… Но сейчас все мысли были заняты одним: не опоздать на встречу с Юлианой. С самого утра она себя настроила думать только об этом. Выйти и забыть. Выйти и забыть. Что бы ни случилось, что бы ни потянуло назад.
А ведь был момент, когда потянуло. Как он вскочил, отбросил этот несчастный стул… Нет, это не было позёрством, рисовкой. Он действительно не хотел оставаться в «Зималетто». В какой-то момент она испугалась: что, если она всё-таки оскорбила, унизила его этим предложением… если он подумает, что так она мстит ему…
Но здравый смысл вернул почву под ногами. Нет, не может он так думать о ней, и «Зималетто» бросить не сможет. Он поймёт, что она это сделала не для него, не для себя, а для компании. Да, сразу им обоим было наплевать на всё, катастрофа измельчила все эти доверенности, переизбрания, отодвинула на второй план… Но теперь-то можно думать об этом. Но теперь-то НУЖНО думать об этом!..
И Павел Олегович оценил это. То, что она поняла это, что искренне беспокоилась за компанию… В конце концов, нужно давать людям шанс исправлять свои ошибки, думал он. И «Зималетто» только выиграет, если управление будет в руках двух таких разных людей… Да и недовольство сыном, жёсткость, с которой он встретил невесёлые новости, уже смягчались раскаянием, Катя видела это. Может, Маргарита повлияла, а может, Жданов-старший и сам понял, что сын просто не может быть врагом…
…Юлиана не смогла подъехать к "Зималетто", и они договорились встретиться возле самого салона, где Кате предстояло познакомиться с «азами перевоплощения». Именно так Юлиана назвала эту поездку, и Катю слегка поёжилась и от слов этих, и от перспективы на вторую половину сегодняшнего дня… Но она обещала Юлиане, подвести её не хотелось, да и не могла: она твёрдо решила согласиться на предложение работать в её агентстве.
Юлиана встретила её у самого такси. Встревоженно посмотрела:
- Ой, Катюш, не нравится мне твой вид… Что, были проблемы?
- Да нет, всё в порядке… Рабочем. – Катя устало улыбнулась.
Юлиана понимающе кивнула.
- Расскажешь?
- Конечно, только потом, Юлиана, ладно? Мне ещё нужно в себя прийти…
Юлиана сразу встрепенулась, бодро заулыбалась.
- Ну конечно, ты молодец, что так настроена! Всё потом, а сейчас – идём вперёд! Ну, ты готова?
Катя тяжело вздохнула.
- Готова…
- А чего вздыхаешь?
- Иногда идти вперёд значительно труднее, чем назад…
- Ничего, Катюш, тяжело в учении – легко в бою… Да и что такого я тебе предлагаю? Не по подиуму же ходить. Зайдёшь, осмотришься, перекинешься парой слов с Димой… Он очень опытный специалист, стажировался за границей. Сразу видит человека, лишнего делать не будет…
Катя не без раздражения качнула головой.
- Что-то не похоже… По-моему, его стиль работы – именно от противного… На выживание, так сказать…
Юлиана улыбнулась лукаво.
- Да, он всегда такой. Не волнуйся, он просто тебя проверяет… А на самом деле бережный и осторожный. Вот увидишь. Ну, пойдём, хватит разговоров.
…«Бережный и осторожный» Дима прямо с порога впился в неё своим острым пристальным взглядом. Он сидел в дальнем конце полутёмного, увешанного картинами импрессионистов помещения, за столом, заваленным бумагами. Катя со страхом невольно посмотрела на эти бумаги: модных журналов среди них не было. По крайней мере, на виду.
Дима проследил за её взглядом. Усмехнулся.
- Думаешь, я тебе сейчас кучу готовых вариантов предложу: что тебе больше нравится?
Ощарашенная его внезапным «ты», она ответила не сразу.
- Ну, так обычно все делают… Разве нет?
Он пожал плечами и сказал уже серьёзно:
- Никогда этого не понимал и всегда был противником этого. Откуда человек может знать, что ему подойдёт? Для чего тогда вообще стилист нужен? Главная задача стилиста – подобрать; в этом творчество. А выполнить – это второстепенно, зависит лишь от технического мастерства…
Однако. Как увлечённо он говорит о своём деле. И сразу как-то потеплело…
Он с доброй насмешливостью смотрел на неё.
- Кать, давай так сделаем… Моя помощница тебе поможет переодеться, я выбрал одежду навскидку… А потом я тебе примерно покажу, как ты должна выглядеть… И ты пойдёшь домой и, как домашнее задание, всё это обдумаешь…
…Пока он рисовал, а Юлиана тихонько сидела в кресле, делая вид, что занята телефонными звонками, она снова прилипла к своему отражению в зеркале примерочной. Ничего не выйдет. Даже в этом щадящем режиме, который он предлагает, она так далека от всех этих платьев, что не перестаёт чувствовать себя чужой и смотрит на себя как бы со стороны. А если человек раздвоен, можно ли сделать его единым целым, собрать, слепить, растворить половинки друг в друге?
А ещё и этот Юлианин метод «с корабля на бал»… Ей бы забиться куда-нибудь в уголок, чтобы никто не видел и не слышал, как она будет разбираться со своим прошлым. Разбираться всё равно придётся, и здесь, в этой примерочной, раздвоение чувствуется ещё острее. Она ведь ещё там, в «Зималетто», в своей каморке, у лифта… ну, а что же удивительного? Невозможно ведь в одночасье сбросить с себя свою любовь. Если даже блузку старую не так легко сбросить…
Вышла, стараясь скрыть смущение, отводила глаза. Дима и Юлиана разглядывали её. Но Дима смотрел не на платье - на лицо. Он вообще умел как-то странно смотреть… как будто каждый миллиметр анализировал, как будто видел под кожей, что там, внутри, под этими миллиметрами. Катя мысленно взмолилась: домой! Этот рентген мучил её…
Ему, по-видимому, тоже что-то не нравилось. Ему не нравилось, что она мучается! Она почти сразу поняла это. И правильно, и молодец… Конечно, мало удовольствия помогать человеку, который больше всего на свете мечтает унести от тебя ноги…
Дима отложил в сторону свой рисунок и взглянул на Юлиану.
- Юлиан, ты не могла бы оставить нас на минутку?
Юлиана растерянно посмотрела на Катю.
- Ну, конечно, я выйду…
- Да не волнуйся ты, ничего я с ней не сделаю… И отпущу через пять минут. Сегодня всё равно ничего не получится. Да для начала и этого хватит…
Проходя мимо Кати, Юлиана взяла её за локоть и ободряюще улыбнулась: «Я жду тебя». Катя тоже вымучила из себя улыбку.
- Подойди, пожалуйста.
Она вздрогнула от его тихого голоса. Он так разговаривает с ней, как будто имеет на это право, как будто они сотню лет знакомы. Но какая-то сила заставляла подчиняться ему.
- Кать, можно попросить тебя кое о чём? – спокойно спросил Дима, когда она подошла к столу.
- Да, конечно…
- Но давай я сначала расскажу тебе о тебе. То, что я вижу. Ты не против?
Раздражение всё-таки глухо зашевелилось внутри. Не может без этих эксцентричностей. И вообще, чего он прицепился к ней?!..
- Вы ведь всё равно сделаете так, как хотите. Зачем спрашивать?
- А мы на «вы»?.. – Он действительно озадачен?.. – Мне показалось, что мы перешли на «ты»…
- Это вы перешли…
- Ну, неважно. Если ты не перешла, то это легко исправить. Просто говори мне «ты», и всё… Да, так о тебе.
Его глаза снова стали тёплыми, и она опять удивилась: обычный парень, симпатичный, весёлый, откуда в нём это знание? Может, это и есть талант? Но она ведь ещё ничего не услышала…
- Ты потерялась. Вот такая, какая ты сейчас, - это уже не ты. Но и в этой новой одежде – тоже не ты… Значит, тебя нет. Ты это чувствуешь и очень хочешь себя найти… Ты, наверное, сейчас испугалась и думаешь, что уже не хочешь, но на самом деле хочешь и обратного пути нет. – Не задавая вопросов, он смотрел вопрошающе. И что-то заставило её ответить:
- Да, это так.
- Я попробую помочь. Просто дам совет. Только не пугайся и не смущайся. Ну, считай, что я врач, имела дело с врачами-мужчинами?.. Придёшь домой – сними с себя всё. Подойди к зеркалу, посмотри на себя.
Щёки помимо воли всё же залил румянец, но она храбро ответила:
- Я смотрю… Я всё время смотрю, неужели вы… не понимаете?
- Ты не так смотришь, Катя, это ты не понимаешь! Полностью обнажённая, полностью! Ты когда в последний раз видела себя обнажённой?
Теперь жар полыхал и внутри, съедал её. Да что же это такое? Да никакой врач не позволит себе…
- Я пойду… переоденусь… - пробормотала она.
Дима обречённо вздохнул.
- Иди. Но вещи возьми с собой. Может быть… может быть, всё-таки мой совет поможет тебе.
Не отвечая, она рванулась в примерочную. Да она теперь не то что мимо зеркала, а и мимо витрин бегом… Но, пока переодевалась, снимала с себя эти новые, с бирками, брюки, блузку, в мозгу всё-таки мелькнуло: а действительно – когда?.. И ответ пришёл сам собой: а своими глазами она никогда и не смотрела на себя. Только глазами Андрея… узнавала себя через его взгляды, прикосновения… и совершенно не стеснялась этого. Это было так естественно, что она и не задумывалась об этом. Значит, сейчас только он знает, где она, какая она, и может помочь найти…
Но его нет. Он сам потерялся… она потеряла его. Придётся самой. Одной. Дима прав: обратного пути нет.
…Уже подходя к двери, услышала за спиной:
- Ммм… Катя!..
И снова что-то в его голосе заставило послушно обернуться.
Дима прикрыл рукой трубку телефона, по которому разговаривал, шепнул, как бы походя, между делом:
- Катя, обнажённая – это значит, и без очков тоже…
На этот раз она почти не удивилась и не смутилась и, пожав легонько плечами, вышла за дверь.
***
Она сидела за своим столом в агентстве Юлианы и задумчиво вертела в пальцах ручку. Утро пришло, а почти ничего не изменилось. Ну, разве что она всё же решилась надеть на себя кое-что из того, что привезла из Диминого салона… И надо отдать должное… ему? себе?.. чувствует она себя в этих вещах уже более уверенно, чем вчера…
Вчерашний вечер принёс свои плоды. Можно уже спокойно вспоминать разговор с Павлом Олеговичем, глаза Андрея, какими она видела их в последний раз, странную и пугающую настойчивость Димы… Нет, вот это спокойно вспоминать она не сможет. Потому что Юлиана сказала ей сегодня такое, от чего надолго можно потерять покой, особенно такой, как она…
- А ты знаешь, Катюш… - произнесла Юлиана у стеклянной двери в агентство, складывая зонтик. На этот раз зонтик выполнял не только декоративную функцию – под ним Юлиана пряталась от дождя с мокрым снегом, которыми радовал с утра уходящий февраль. - А ведь ты нравишься Диме. – Добрые глаза Юлианы улыбались.
- Что… - задохнулась Катя.
- Да-да, не удивляйся. Я ещё на той вечеринке заметила, как-то осо-обенно он заинтересовался… А вчера так вообще всё ясно стало. Ты не заметила?
- Нет!
Юлиана погладила её по плечу.
- Ну, нет так нет… Не будем торопиться. А ты… - В маленьком холле она остановилась, нерешительно глядя на свою протеже. – Ты решила свои проблемы? Ну, с тем, другим мужчиной?
Все как будто сговорились мучить её… Она опустила глаза.
- Да. Можно сказать, решила...
- Ну, и хорошо, - уже другим тоном сказала Юлиана, открывая дверь. – Значит, будем работать и жить в новом ритме, с другими людьми…
Новый ритм и другие люди не заставили себя ждать. Она с удовольствием включилась в работу, с радостью чувствуя, что здесь-то проблем не будет… не должно быть… а если и будут, то она вполне в силах справиться с ними.
Потом Юлиана уехала, секретарша ушла на обед, а она осталась в офисе одна, с телефонными звонками и своими мыслями… Как ни странно – лёгкими, не приносящими боли, стыда, страха. Неужели получилось справиться и с этим? Значит, всё не так сложно? Нужно просто поставить себе цель и идти к ней. Как в работе. Чётко: цель и пути достижения. С наибольшей выгодой, с наименьшими потерями.
Интересно, с чего бы это именно сегодня ей так нравится врать себе?..
А что, неплохо. Я его больше не люблю – раз. Я его больше не хочу – два… Он счастлив, не мучается, занимается любимым делом – три…
Катька, ты молодец. Какая же ты молодец, Катька! Как ты ловко разложила всё по полочкам, распределила по ролям. Для тебя быть счастливой – это значит не любить; получается, ты счастливая? Какая же ты счастливая, Катька. Вот эта кривая улыбка, больше похожая на продрому слёз, - улыбка счастья? Ты всё забыла, ты не вспоминаешь ту спальню, и абрикосовые шторы, и запотевшее стекло в кухне, и чашку, в которой он приносил тебе чай?..
И чашку, и шторы, и окно она не сможет унести, забрать или, наоборот, выбросить. Но можно хотя бы забрать оттуда свои вещи, хоть они и не нужны ей больше, всё равно она никогда их больше не наденет и пользоваться ими не будет. Даже своим любимым жёлтым халатом… Но пока они остаются там, и она остаётся там. Значит, нужно забрать себя оттуда.
А она ведь собиралась, ещё в самый первый вечер хотела поехать. А потом и нужно было поехать – отвезти его подарки. Но эти подарки как-то незаметно стали её, её собственными, как он и хотел, и отпала необходимость в поездке… Но вот оказывается – всё-таки не отпала.
И в момент, когда она услышала звук распахиваемой входной двери агентства, она особенно остро почувствовала это…
Дима вошёл, принеся с собой сырость (или свежесть?), отбросил мокрый капюшон, снежные хлопья вперемешку с каплями стряхнулись на пол… Русая чёлка – никак не может он справиться с ней! – тоже в снегу… Улыбнулся широко.
- Кать, привет. Ты одна?
Она привстала от неожиданности.
- Да… Юлиана уехала по делу…
Он кивнул, и волосы снова упали на лоб. Привычным жестом он отвёл их назад.
- Ничего, я подожду. Я тут макеты принёс, те, что вы мне на вечеринке давали…
- Хорошо, Дима, положите… вот сюда… - Она убрала стопку бумаг с угла своего стола.
Он внимательно посмотрел на неё. Не пристально, как обычно, а просто внимательным взглядом человека, который переживает за другого.
- Ну, как твои дела? – Глаза небрежно скользнули по её одежде. – Я вижу, всё в порядке?
Она попыталась справиться с волнением, но голос всё равно сорвался в хрипотцу.
- Ну… частично. – И, вспомнив, ЧТО он говорил ей вчера, она опять покраснела. Его губы дрогнули в улыбке. Но он ничего не ответил.
И вообще, он был не такой, как всегда. Он как будто забыл всё, о чём они говорили, или решил, что сейчас лучше забыть. И вёл себя так, как будто вообще был совсем другим человеком – давно знакомым с ней, но просто другом, приятелем, желающим ей добра, но не имеющим власти – ни разрушающей, ни созидающей… А ведь она действительно чувствовала его власть над собой, думала она с удивлением. Сопротивлялась, краснела – то от раздражения, то от смущения, дерзила, - но делала то, что он велел. Результат вот он, налицо: она всё же стоит перед ним другая, не такая, какой пришла к нему в первый раз…
Да это ведь понятно. Он сумел разгадать её, проникнуть в самую суть. Во всяком случае, был на верном пути. Как было не почувствовать его всемогущим?..
Но теперь он просто улыбался, а если не улыбался, то просто смотрел, а если не смотрел, то всё равно был рядом. Тепло было с ним, несмотря на тот первый холодный бледно-голубой взгляд… Да он просто показался ей холодным. Она не привыкла к таким светлым глазам. А теперь уже начинает привыкать…
А она ведь тоже может помочь ему. Тем более, что это теперь входит в её обязанности…
- Дима, давайте я распечатаю для вас расценки, я как раз утром этим занималась… ПосмОтрите, сравните с предыдущими, выскажете замечания… Юлиана не скоро может вернуться.
- Как ты уверенно говоришь, чувствуется специалист... – Он улыбался. – Хорошо, я согласен. Только…
- Что?
- Меня напрягает, что ты мне «выкаешь»… Вроде песок с меня ещё не сыплется…
- Я не могу так быстро перестроиться, - просто сказала она. – Я ещё совсем не знаю вас.
- Зато я тебя знаю. – И опять его взгляд заставил её опустить глаза. Но тон был мягким, неопасным, и она всё же решилась посмотреть на него: может, и она, и Юлиана ошибаются? Ну, бывает же так, что кажется то, чего нет на самом деле…
Он уже доставал из кармана куртки мобильный, взгляд стал рассеянным. Он явно ждал этого звонка, и, когда она пошла за ширму в кабинет Юлианы, просто кивнул ей: подожду…
Пока она распечатывала документы, слышала его тихий голос, почти без перерывов. И ещё ей показалось… эта мелодия – её мобильный?..
Выскочила в приёмную – в руках Димы, поднявшегося с дивана, её телефон. А до этого лежал на столе… Широко раскрыв глаза, смотрела на знакомую трубку, пытаясь осмыслить, что произошло. Наконец перевела глаза на смеющееся лицо Димы.
- Кать, кажется, кто-то испугался…
- В смысле?..
- Ну, бросили трубку… Я ответил на звонок, сказал, что ты занята, но я сейчас принесу тебе трубку, помолчали секунду – и сброс…
Она почти вырвала у него телефон. Гневно дышала, слёзы обиды вот-вот должны были покатиться по лицу…
- Зачем… зачем вы ответили?
Он растерялся?.. Мама в детстве не научила не совать свой нос в чужие дела?.. Ах да, ведь «он её знает»…
- Кать, да что такого-то? Телефон звонил, ты не подходила…
- Вы могли мне принести телефон, могли позвать меня…
- Ну, прости, я не думал, что это так важно…
Он не думал! что это! важно!.. Это важно, важно, надо было быть полной дурой, чтобы уговаривать себя, что это неважно, что ей всё равно!.. Она смотрит на определившийся номер и понимает, знает, что ей не всё равно, что ей никогда не сможет быть всё равно!..
- Катя, ну извини, пойми, я хотел узнать, кто так сильно обидел тебя…
…Господи, что он говорит, что он делает?!..
Она оттолкнула Димины руки, пытающиеся её обнять, но с места не сдвинулась… Стояла и упрямо, твёрдо смотрела на него. В конце концов, это не она, а он должен что-то изменить в себе, «сдвинуться с места», если хочет, чтобы она общалась с ним…
И он отступил. В глазах было раскаяние. Как всё это пОшло, примитивно…
- Извини ещё раз… я просто хотел поддержать тебя…
- Не слишком ли много извинений для одного раза?.. Вот твоя распечатка, а у меня много работы…
- Тебе сейчас трудно, да? Плохо? У тебя что-то случилось в жизни?
- Я тебя прошу, не настаивай… Уходи…
Она села за свой стол и щёлкнула мышью, сосредоточенно глядя в монитор.
- Позволь, я всё-таки объясню… - Он снова медленно опустился на диван. Говорил тихо, спокойно, и она невольно повернула голову. – Эти странные выходки… я сам не знаю, что на меня нашло. Ты знаешь, это смешно, но такое у меня впервые… Я когда-то нарисовал себе в воображении… ну, вот как тебе вчера на бумаге… какого-то особенного человека, женщину… И вот на той вечеринке мне показалось… ты понимаешь? – Он сдвинул брови и стал похож на мальчишку. От уверенности, от холодности не осталось и следа. Он как будто и сам хотел понять, как будто спрашивал её и себя, нашёл ли то, что искал…
Но она не знала, что отвечать. Как ребёнок, сделавший первые шаги, не знает, куда идёт, правильно или неправильно ступает… Что говорить? Что вообще говорят в таких случаях? Она не знает, она ничего не знает, ещё слишком рано, она видит его в третий раз в жизни!..
- Дим, я сама пока ничего не понимаю, а ты хочешь, чтобы я объяснила тебе… Я вообще не хочу сейчас никаких сложностей…
- Да я понимаю, если бы не этот звонок, мне бы и в голову не пришло…
- Ты извини, мне действительно работать надо.
Дима поднялся с папкой в руках, застегнул куртку.
- Передай привет Юлиане. Скажи, что я позвоню…
- Хорошо… - И вдруг она поняла: не хочет она вот так расставаться с ним. Не зря же всё это время твердила себе: ничего не разрушать больше, стараться сохранить… - Дима, подожди! – Он обернулся, и она улыбнулась робко: - А ты покажешь мне тот рисунок… ну, вчерашний?
Он тоже улыбнулся – своей доброй и чуть насмешливой улыбкой.
- Позже… если ты ещё вспомнишь о нём.
…Потом она ещё отвечала на телефонные звонки, разбирала с Юлианой какие-то бумаги, таскала папки из кабинета в приёмную и обратно… К четырём часам голова уже закружилась от обилия информации, взгляд стал рассеянным, и Юлиана поняла: пора вызволять девушку из рабочего плена, в который сама же её и заточила.
Отпустив Катю, стояла у окна и смотрела, как она садится в такси… Вспоминала тяжёлый разговор с Кирой, который состоялся у них в «Ришелье» не далее как два часа назад. Кира ждала сочувствия к себе, а Юлиана ничего не могла с собой поделать – отчаянно жалела Катерину.
Бедная девочка, сколько ей пришлось вынести!.. Но и поругать её не мешало бы, неужели действительно считала, что у неё со Ждановым может быть какое-то будущее… Хорошо хоть, что Кира не собирается мстить ей, отыгрываться. Как бы ни был смешон этот роман, но он разрушил её жизнь… А Кира утверждает, что это не смешно. Что Андрей действительно любит свою бывшую маленькую помощницу…
…Такси подъехало, остановилось у грязного снежного валика, плотно прибитого к тротуару. Катя села в машину и, назвав водителю адрес, прислонилась щекой к стеклу.
Да, весна… Почти пять часов – и ещё светло. День увеличивается, и вместе с ним словно растёт, ширится жизнь. И в том, что через час она уедет оттуда, где в узком русле зимних, но тёплых ночей текла её прошлая жизнь, нет ничего особенного. Наверное, только в сказках нельзя переодеть любовь и дать ей другое имя. В жизни всё иначе. Адреса сменяются адресами…
Забрать свои вещи и на видном месте оставить ключи. Он позвонит… он ещё раз позвонит, а она скажет, что ключи лежат на видном месте. Вот и всё.
Расплатилась, вышла из машины. Это удивительно, но здесь уже отчётливо пахло весной. Может, даже и этого противного мокрого снега здесь утром не было, и небо не хмурилось. Уходящее солнце золотило облака; в чистом, совсем уже весеннем воздухе звонко раздавались детские голоса с площадки во дворе…
Машинально расстёгивая на ходу пальто, пошла к подъезду. Главное, не вспоминать о том, как впервые приехала сюда и думала, что может остаться здесь навсегда…
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
)
Спасибо, что читаете! 
Спасибо за главу! 
