|
18
Кира налетела, как вихрь, Катя даже не успела ничего сообразить. Уселась кое-как на краешек стула напротив, схватила её за руку:
- Катя, ты должна что-то предпринять. И Андрей. Вы должны...
Катя удивлённо покосилась на обескровленную кожу запястья под её пальцами. Кира спохватилась, убрала руку. Теперь запястье было покрасневшим...
- Кира, успокойся… Что случилось?
- Успокоиться?.. Сейчас я тебе расскажу, посмотрим, что ты скажешь, как сама успокоишься...
- Но по телефону ты сказала, что ничего...
- Правильно, потому что не хотела тебя пугать. - Кира глубоко вдохнула, осмотрелась, села наконец нормально на стул. Повесила сумку на спинку, посмотрела на тарелки, бокалы. – Впрочем, ты права, нужно успокоиться… Ты хочешь пообедать? Давай поедим, я сегодня ещё ничего не ела...
- Давай. В общем-то, я и хотела... Мы с тобой так редко встречаемся.
Кира с удивлённой насмешкой взглянула на неё, покачала головой.
- Однако... Вам до меня ещё есть дело?.. Ладно, не обращай внимания, я сегодня на взводе... это не касается того, о чём я хотела поговорить...
Когда официант ушёл выполнять заказ, Катя посмотрела на неё:
- А чего касается? У тебя что-то случилось? Расскажи, может, мы сможем чем-нибудь помочь?
- Ну, сегодня положительно день чудес... Неужели у Ждановых наконец открылись глаза и они способны увидеть ещё что-нибудь, кроме самих себя? - Тон был беззлобным, она просто констатировала факт. Катя замерла. И в ту же секунду почувствовала, что это правда, не извечное Кирино желание досадить, испортить настроение. Был, был грешок... "зазвездились" они, как сказал бы Зорькин. Всё то же - идеальная семья...
- Наверное, ты права. И я не буду спорить. Просто скажи: у тебя всё нормально?
- Да нормально, нормально, Катя... - Губы её дрогнули. - Ну, в очередной раз пролетела с беременностью, подумаешь...
Господи... Вот оно что... Бедная Кира... Ну, как же помочь ей? Как здесь поможешь?
- Ты же знаешь, с Никитой не могло быть детей, я металась, не хотела только из-за этого расставаться - и не могла по-другому. А потом познакомилась с Кириллом - ну, всё, думаю, так и должно быть, я ведь знала, что у меня обязательно будет шанс... А теперь… Второй раз уже. - Она подняла на Катю уже спокойные светлые глаза. - Но я не паникую. Ты не представляешь, какое это счастье - хотя бы знать, чувствовать себя беременной, когда уже думаешь, что всё может быть кончено... Ну, а потом... потом вот это. Тяжело это, Катя. Да ты ведь знаешь...
Катя с сочувствием смотрела на неё. И вспоминала своё, собственное... Да, она знала, что такое потерять желанного, уже любимого ребёнка, частичку себя. И хоть случилось это в самом-самом начале, горе от этого меньше не становилось...
Они помолчали, пока официант расставлял еду.
- Ладно, Кать, не будем об этом… Хватает и другого. – Кира подняла бокал, отпила глоток. – За встречу! Хоть и по такому невесёлому поводу… Но давай поедим сначала, потом не до этого будет.
Катя тоже выпила, некоторое время снова прошло в молчании. Кира отложила салфетку, взглянула на неё.
- Ты знаешь, что у Лидии… как бы это выразиться… дружба с Сашей?
- Нет… Что значит «дружба»?
И Кира рассказала. Лидия созванивалась с Александром насчёт покупки нового дома… Павел когда-то говорил Кате о том, что они собираются приобрести новое жильё в Москве, но они с Андреем не придали этому значения…
- Так вот, Саша ещё в Лондоне говорил ей, что интересуется строительством, имеет связи в крупных фирмах. Она позвонила, попросила о встрече… ну, якобы посоветоваться насчёт покупки. В общем, он убедил её, что лучше строить, и она согласилась… но дело не в этом. Я узнала недавно: они активно совещаются насчёт продажи акций, пришли к полному взаимопониманию, и дело идёт к продаже…
- Что ты говоришь, Кира? Каких акций?
- Сашиных акций «Зималетто», - внушительно проговорила Кира и провела рукой по гладко зачёсанным волосам, не отрывая взгляда от Кати. – Ты ведь знаешь, это его давняя идея фикс…
- И кому же он собирается их продать? – глухо спросила Катя.
- Догадайся с первого раза. Как вариант: ещё и Антону. Либо ему одному, я точно не знаю… Но я не думаю, у неё и свой, личный интерес, она его не упустит… Так что или только Лидии, или им двоим.
Воцарилось молчание. Кате не хватало воздуха. И хотелось бы вдохнуть поглубже, но она не могла.
А Кира продолжала:
- Я как раз перед приездом сюда разговаривала с Сашей по телефону. Он настроен очень решительно. Я специально сказала ему, что встречаюсь с тобой, он ответил: мне это безразлично… Катя, она предлагает ему очень большие деньги.
- В любом случае ему следовало сначала поговорить с нами… с Павлом Олеговичем…
Кира приподняла брови, нашла в себе силы рассмеяться.
- Ты серьёзно? Ты думаешь, Павел с вами? Я не удивлюсь, если ему всё известно…
- Но ты точно не знаешь? – жёстко спросила Катя.
- Нет. Точно не знаю. Но знаю, что он помешан на ней… и на Антоне.
Усмехнувшись, Катя качнула головой.
- Ты знаешь…
И Кира тоже усмехнулась.
- Конечно. Лидия сказала Саше чуть ли не при первой встрече…
Какая-то игра в шахматы. На доске расставлены фигурки, чёрные квадраты сменяют белые. Ну, это легко, здесь нет премудростей. Воропаеву нравится возможность досадить одному сыну за счёт второго. Но ему только кажется, что это он переставляет фигуры…
И досадить – мягко сказано. Неизвестно, чем может закончиться эта партия против «Зималетто».
- Ну, а Антон? Ты знаешь, как он относится ко всему этому?
- Самое смешное, что он, похоже, до сих пор не знает. Ни о Павле, ни об акциях… И Сашка молчит, ему невыгодно говорить сейчас. Ну, а Павел… - Взгляд Киры погрустнел, затуманился. – У меня такое чувство, что он не живёт, а проживает. Проживает чужую жизнь, не свою. Жизнь, которую, как ему кажется, он должен был прожить, даже обязан. Одна жизнь была для Маргариты, другая – для неё, для Лидии. И Антон – часть этой жизни. Значит, и для Антона тоже…
Она говорила так спокойно, так размеренно. И с каждым словом в сердце проникал лютый холод. И страх. Это был уже знакомый страх, всё тот же, от него просто удавалось прятаться. Разве не подобное чувствовала она несколько месяцев назад, за таким же столиком в ресторане? И даже ресторан был похож на тот, в котором свёкр объяснял ей своё решение… Всё было очевидно уже тогда.
- Кира… а Андрей? Андрею есть место в этой жизни? – растерянно, хрипло спросила Катя. Она говорила не с Кирой – с самой собой.
Но Кира ответила.
- Нет. Андрей был там, в прошлой жизни, и он уже дал ему всё, что мог. – Она взяла свой бокал с водой и жадно, в несколько глотков, осушила его. Поставив бокал на стол, снова посмотрела на Катю. – В принципе, я понятия не имею, что тут можно сделать. Вряд ли есть хоть какой-то выход. Никто не имеет права указывать акционеру, когда и кому продавать свои акции… Но я не могла сидеть и спокойно смотреть, как всё рушится. Сашу я не виню. Он делает так, как считает нужным, и так было всегда… И я принимала это. Но я тоже делаю то, что считаю нужным. Тем более, что всё так запуталось… и у Андрея теперь есть сын. С той стороны. Но, похоже, это тоже будет не на пользу, а во вред, потому что опять-таки Павел подумает не об Андрее, а о внуке… сыне этой Лены. – Губы Киры презрительно скривились. – Даже думать об этом не хотела и не хочу. Как представлю Андрея с ней… Она всегда была странной, не от мира сего. Что могло связать их, не понимаю.
Её голос звучал глухо, как за завесой, последние слова всё тише, тише… Катя сидела, болезненно сдвинув брови, глядя в одну точку на столе. Тарелки с едой были давно отодвинуты.
Шахматная доска не давала покоя, то и дело вставала перед глазами. Сколько же их, этих неподвижно-подвижных фигур. Неужели передвигать их может только Лидия, неужели они так и не дождутся своего хода?
- Кира, спасибо тебе. Я не знаю, как сказать… я очень благодарна тебе.
- Перестань… не нужно ничего говорить. Это ведь и моя компания тоже. И вы с Андреем не чужие мне люди, да и Павел Олегович… По-моему, он нуждается в нашей помощи, только не понимает этого. Я тоже себя уговаривала: он счастлив, и всё такое, но теперь точно знаю: это не так. Он ведь как сомнамбула, разве бывают счастливые сомнамбулы, Катя?..
…Да, это Кира не понимала, за что Катя Жданова благодарила её. Не за то, что рассказала, - прежде всего за прямоту. За то, что наконец озвучила правду. Андрея Катя останавливала, потому что Андрей, видя правду, винил отца. Кира же Павла не винила, потому что, как и Катя, всё-таки смотрела на него со стороны…
- Что ты собираешься делать? – И, не дожидаясь ответа, Кира продолжала: - Я ведь знаю, теперь ты будешь что-то делать. Понимаешь, что раздумывать некогда.
- Понимаю. Если мне удастся что-нибудь предпринять, я расскажу тебе, обещаю…
- Хорошо. – В глазах Киры промелькнуло что-то, и они стали ещё светлей, как будто очистились. – Мне стало легче, правда. Я знала, что не пожалею, рассказав тебе…
- Нет. Не пожалеешь, Кира. И спасибо тебе ещё раз…
Выйдя на улицу, она остановилась у входа. Захотелось прислониться к чему-нибудь, захотелось, чтобы рядом был Андрей. Подумала о том, что скоро, всего лишь через пару часов, увидит его, и стало легче. Достала из сумки телефон.
- Алло, Антон? Добрый день… Екатерина Жданова, если не узнали… Антон, мне бы хотелось как можно быстрее встретиться с вами… Очень важный разговор…
- Да, Катя, конечно, хоть сейчас. Я в цветочном магазине. Вы можете приехать?
- В цветочный магазин?
- Ну да, на углу Тверской и Камергерского… Я здесь цветы выбираю, для знакомой… Поможете выбрать?
Слегка ошарашенная, она согласилась. Вот ещё и цветы в этих шахматах… Ну, хоть какое-то яркое пятно.
***
Антон с улыбкой обернулся через плечо и снова посмотрел на букет, который держал в руке:
- Катя, как вы думаете, эти орхидеи могут понравиться женщине?
Забавно… Он ведёт себя так, как будто они знакомы сто лет и встречались час назад. Что ж, так даже лучше. Она ведь тоже не светскую беседу с ним вести приехала.
Внимательно посмотрела на цветы. Что-то в них было… отталкивающее. Покачала головой.
- Нет, не думаю. Мне бы не понравились…
Улыбка стала изумлённой, он повернул к ней голову.
- Почему?
Она смущённо пожала плечами.
- Я не люблю орхидеи. Они какие-то… неживые. И запах… их нельзя держать в доме. А впрочем, извините, Антон, это не моё дело. Возможно, ваша знакомая думает иначе.
Антон опустил букет обратно – в большую корзину, где стояли и другие цветы.
- Вы правы. И я не зря попросил у вас совета. Ну, тогда… розы?
И они оба повернулись к огромному букету ярко-красных роз с полураспустившимися бутонами, стоящий отдельно, чуть выше.
Катя улыбнулась.
- Да, эти цветы мне нравятся.
Он улыбнулся в ответ и протянул продавщице пластиковую карточку.
Она сразу узнала его чёрный «Мерседес», видела его много раз на стоянке у «Зималетто»… Антон положил розы на заднее сиденье, распахнул перед ней дверь:
- Поговорим в машине. Вы не против?
- Нет, конечно.
Несколько минут прошли в молчании. Антон еле заметно улыбался, не глядя на неё, она тоже на него не смотрела. Наконец он повернулся, положив руку на спинку сиденья:
- Эта знакомая – бывшая однокурсница, мы вместе учились. Встречались, даже собирались пожениться… Но в результате она вышла за другого, а я почти не бывал в стране. Вот теперь приехал, позвонил. Она была очень рада. Какой-то возраст странный… хочется воспоминаний, - он чуть смущённо улыбнулся. – У вас не так?
- Нет. Мне хватает настоящего…
- Но ведь вы и моложе…
Чутьё человека, привыкшего часто и много общаться с людьми, не подвело его: он понял, что вступать в отвлечённые разговоры она не хочет. Взгляд посерьёзнел, заострился.
- Катя, я, наверное, знаю, о чём вы хотели поговорить. Я сегодня встречался с Андреем… Он рассказал мне много интересного… обо мне, о нас с ним.
- Я не знала, но я рада. Правда, очень рада, что мне не придётся… Антон, всё это заходит слишком далеко. Нужно прекращать эти игры.
- Вот как? Значит, вы тоже не верите в то, что Павел Олегович – мой отец?
Она растерялась. Что значит – «тоже»? О ком он говорит? Об Андрее или… о себе?
- Я не знаю, - честно ответила она. – Я не знаю, что думать. Но Андрей – да, не верит.
- Может быть, вас успокоит, если я скажу, что я – тоже?
Он улыбался! По-прежнему улыбался, словно ничего не случилось, словно он и не узнал, что его мать ведёт какую-то опасную игру, в которой сделала его пешкой! Закралась мысль… может, он вообще не воспринимает Лидию всерьёз?
- Это странно, Антон… Вы так говорите, будто речь идёт не о вас, не о Лидии Александровне, не о вашем отце, наконец… кто бы он ни был…
- Я понимаю ваше удивление и всё же не могу разделить всеобщего потрясения, не получается. Если то, что сказала мне Лена о Яре… давно, лет десять назад… я воспринял серьёзно, потому что не могло быть иначе, то теперь только смеюсь. – И, предваряя её возмущение, мягко добавил: - Хоть, конечно, и понимаю, что это не смешно – для вас с Андреем и для господина Жданова…
- Да уж, смешного мало, - резко откликнулась она, задетая этим холодным «господина Жданова». – Ваша мать манипулирует людьми, ни во что не ставит их чувства, мало того – решила отнять у нас компанию… Ну что ж, давайте посмеёмся вместе!
…Она сразу поняла: он ничего не знает о переговорах Лидии с Воропаевым. Стал деловитым, собранным, даже жёстким… Таким она уже видела его, таким он был, когда решал вопросы бизнеса. Но каким-то образом ему удавалось обходить самый главный вопрос – его собственное отношение к поступкам матери. У Кати было чувство, что что-то выскальзывает, не даётся в руки. Подобное было и в разговоре с Леной – точно обозначить её позицию по отношению к матери не удавалось. Она уходила от ответа, находила такие слова, что трудно было понять – как сама она относится к играм матери.
Что это – уважение? Или горькое снисхождение к поступкам не совсем здоровой женщины?
- Катя, я хочу, чтобы вы поняли и убедили Андрея: у меня в «Зималетто» чисто партнёрский интерес. Моя доля слишком мала, чтобы менять этот статус, и увеличивать её я не собираюсь. Это просто не входит в мои планы.
- Зато входит в планы вашей мамы…
- Это её дело, меня это не касается. – Лицо сразу же стало непроницаемым. – Но я обещаю вам: я поговорю с ней. И о Павле Олеговиче, и об акциях. Сделаю всё, что возможно.
- Антон… - Катя замялась, но знала: этот разговор – шанс расставить все точки над «i». – Возвращаясь к Павлу Олеговичу… Вы понимаете, как всем надоела эта неопределённость. Лидия Александровна говорит, что вы его сын, ей никто не верит… В конце концов, существуют же методы… - И всё-таки не выдержала, отвела глаза.
- Вы об экспертизе? – снова улыбнулся Антон, и глаза его потеплели. – Не смущайтесь, вы мыслите в правильном направлении… и вообще вы мне нравитесь. В вас как-то сочетаются самые разные вещи…
Она с досадой улыбнулась и, положив руку на ручку двери, повернулась, чтобы выйти. Он остановил её.
- Подождите минутку, извините меня. Я позволил себе лишнее… и, как понимаю, цветы от меня вы не примете? Уже десять минут я собираюсь предложить их вам и не знаю, как это сделать.
Она открыто посмотрела на него.
- Нет, не приму. Вашей знакомой они нужнее. – И, выйдя уже и стоя у открытой двери, добавила: - Мы с Андреем надеемся на вас. Я даже думать не хочу, что вы были со мной неискренни…
Из-под полуприкрытых век со светлыми ресницами он со спокойным сожалением – действительно жалеет, что не взяла цветы?! – смотрел на неё.
- Нет, Катя. Я не был с вами неискренен. – И, помолчав, добавил: - Я позвоню вам. Мы увидимся тринадцатого… ведь вы приглашены?.. и всё обсудим.
- Хорошо. Всего доброго…
Домой она вернулась совершенно без сил. И всё же это был хороший вечер. Несмотря на волнение, несмотря на то, что пришлось удерживать Андрея от порыва, от ложного шага – броситься тут же к Лидии и к Александру, требовать объяснений…
Но Катя удержала. И, лёжа рядом с ним, спящим, чувствовала тот же подъём, что и после разговора с Антоном. Кажется, фигурки удалось немного сдвинуть и им. Партия ещё не окончена…
Последний раз редактировалось natally 28 мар 2009, 23:53, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
. Лена строит и лепит из себя другого человека, постоянно настраивает себя. Ну не знаю, что будет дальше, образ Лены мне пока неясный, т.е. не до конца понятный.
Большое спасибо за отзывы здесь и на Огоньке! Читаю не отрываясь! 
) выводы....с претензией....разве нет 
хотя претензии у нее д.б. к другому человеку...
Коля есть, остался Толя.
И ещё меня настораживает состояние Павла Олеговича, неужели чувство вины перед Лидией затмило собой всё 
Она что Павла опоила там что ли? В кого он превратился, что не видит с кем живет и обрекает жизнь сына и компанию на крах,потворствуя желанием больной, мстительной женщины. Надеюсь. что Антон, все таки был искренним в разговоре. А Александр... 
Они с Лидией нашли друг друга. Спасибо,Натали! 
СПАСИБИЩЕ!!!ЛЮ!!! 
