|
Глава 6.
Повинуясь скорее инстинкту самосохранения, нежели разуму, Катя вся сжалась в комок и попыталась прикрыть грудь руками. Если в ее разгоряченной голове и остались мысли, то они проносились с такой скоростью, что можно было уловить лишь обрывками.
Что-же-теперь-будет? Не-у-же-ли… неужели он сейчас набросится на нее и… изнасилует? Хотя, вряд ли… и это несмотря на его пожирающий, безумный взгляд.
Да, Кате было стыдно и неловко, но она не все равно не боялась. Она слишком хорошо знала Андрея. Да и разве смогла бы она полюбить его, если б он был способен на такую низость: удовлетворить свою прихоть любой ценой?
Если девушка и боялась чего-то, так это только себя. Что не удержится и крепко врежет этому бесстыднику или… или обнимет и прижмется так тесно, что станет просто нечем дышать…
Все эти рассуждения были произведены за каких-то несколько секунд, пока Жданов закрыл глаза и медленно приближал свои губы к ее губам. Катя тоже закрыла глаза и четко увидела перед собой слово, будто выложенное из горящих букв БЕЖАТЬ… Сказано-сделано:
– Андрей Палыч! – закричала она вдруг так громко, что Жданов от неожиданности вздрогнул, резко открыл глаза и отпрянул назад:
– А?
– Что это там такое?! – Катя с ужасом показала пальцем за спину мужчины.
– Где? – он отвернулся, близоруко всматриваясь в полумрак. И этого времени девушке хватило, чтобы вскочить на ноги и резко набросить одеяло на голову своему преследователю:
– Вот здесь! – и пока Андрей угрожающе пыхтел, запутавшись от неожиданности в одеяле, Катя успела натянуть на себя его высохшую рубашку, нырнуть ногами в кроссовки и, шумно распахнув дверь, раствориться в темноте леса.
– Сумасшедшая! Упрямая девчонка! Ну, подожди, – пообещал он, бросаясь к дверям и уже представляя на ходу самые изощренные способы наказания упрямицы.
– Куда ж ты все время убегаешь, глупенькая… бежишь от своего счастья? Катя! Катюш, ты где? Пожалуйста, выходи, я клянусь, что больше даже не посмотрю в твою сторону…
Катя, спрятавшаяся за широким дубом возле дома, cкептически усмехнулась. Скорее, она поверит, что чиновники перестанут брать взятки или, скажем, Малиновский пострижется в монахи, но только не обещаниям этого ненормального.
– Ау! Ка-а-тя!!! Неужели я тебе так противен? – произнес он вдруг глухо, закрыв лицо руками. Андрей был в одних джинсах, без рубашки, но при этом абсолютно не чувствовал ночной прохлады. Разгоряченная грудь пылала, какая-то неведомая сила требовала выхода :
– Как же ты не понимаешь, что я… я тебя… – и тут он запнулся, внезапно разглядев в темноте за широким дубом что-то белое, очень напоминавшее его собственную рубаху. Жданов прищурился не без хитринки во взгляде и продолжил нарочито громко:
– Бедная девочка, убежала, куда глаза глядят. Какой ужас, ведь в здешних лесах водится множество змей. Страшно представить, что будет, если какой-нибудь из этих тварей вдруг вздумается выползти подышать ночной прохла… – он не успел договорить, как из-за дерева послышался пронзительный крик:
– Аааа!!! Мама!!! Cпасите!!! – и уже в следующий миг Андрей держал в своих объятиях дрожащую, почти умирающую от страха Катю.
– Андрей, пошли скорей отсюда, – просила она, бессознательно прижимаясь к нему все крепче.
– Конечно, Катюш, пойдем, – он бережно обнял девушку за дрожащие плечи и повел к избушке:
– Надо спешить, мне уже не терпится тебя…
– Что?! – и Катя возмущенно дернула плечами, сбрасывая мужские руки.
– Как что… накормить супом, конечно, а вы что подумали? – cпросил он с выражением святой наивности.
Тишину лесной ночи нарушало лишь редкий стрекот сверчков, веселое потрескиванье поленьев в печи, да довольное мычание голодной девушки, уплетающий душистый грибной супчик за обе щеки:
– Ммм… как вкууусно…
– Кушайте на здоровье, cтрашно рад, что хоть чем-то вам угодил.
– Не скромничайте, Андрей Палыч, вы готовите божественно. У вас просто талант кулинара!
– Угу, то есть, нужно было идти в повара, а не в президенты…
– В повара? – прыснула Катя. Девушка едва не поперхнулась, представив Андрея Жданова в белом фартучке, колпачке и с половником в руках.
– А что смешного? Ведь я только сейчас понял, что путь к сердцу женщины лежит через желудок и именно поэтому поварам достаются самые лучшие девушки.
– Что вы имеете ввиду? – она перестала есть, не веря своим ушам.
Неужели… неужели Андрей ее ревнует?
– Неважно, – он махнул рукой, встал и подошел к полке над столом:
– Катюш, что я нашел! – и Андрей продемонстрировал небольшую флягу с отвинчивающейся крышкой. Затем он понюхал содержимое фляги и, плеснув себе немного в кружку, сделал пару глотков:
– О, да наш лесник настоящий умелец! Это же шедевр, рядом которым Джонни Уолкер покажется жалким пойлом. Кать, вы обязаны это попробовать.
– Но я…
– Никаких возражений. Cчитайте, что это назначение вашего лечащего врача в целях профилактики простуды, – Кате ничего не оставалось, как послушаться и сделать несколько глотков.
– Какой аромат и пьется легко, что это? – спросила девушка, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, а сознание заволакивает опасный туман.
– Да так, ничего особенного, самогон, настоянный на травах. Градусов 70, 80…
– Что?! – c ужасом воскликнула девушка, хватаясь за горло.
– Я же никогда в жизни ничего крепче кефира не пила!
– Надо же когда-то начинать…
– Ладно, но за последствия я не отвечаю, – проговорила девушка уже не так четко и вставая, пошатываясь.
– Только надеюсь, что вы не будете буйной, а то мне тогда придется вас связать и… – Андрей зажмурился, словно огромный довольный кот и сделал глоток из кружки. Ему необходимо срочно упокоиться и прийти в себя от картин, которые ему услужливо рисовало разыгравшееся воображение: как именно он будет усмирять расшалившуюся Катеньку…
– Только не говорите, что сдадите меня в лесной вытрезвитель, тем более, что он вряд ли существует в природе, – Катя смелела все больше. Хмель ударил в голову, на душе вдруг сало легко и весело. Все страхи, сомнения и комплексы вдруг куда-то разом улетучились. И ей уже не казалось дикостью, что она стоит перед Андреем в одной рубашке на голое тело. А идея подойти и зарыться пальцами в черные волосы, поцеловать в висок – не такой уж и сумасбродной. Ибо, что может быть естественней, чем обнимать и целовать любимого мужчину? Cкорее, наоборот. Противоестественно – сдерживать свой порыв из последних сил…
– Андрей Палыч… а давайте танцевать!
– Что? Катюш, у нас ведь нет музыки… – Андрей избегал смотреть на раскрасневшуюся, до неприличия хорошенькую Катеньку. Этого еще не хватало! Потом она скажет, что он напоил и совратил беззащитную девушку…
– А я вам сама спою! – заверила Катя и начала своим мелодичным голоском:
– Пригласите, пригласите, пригласите!
– Ну, раз вы так настаиваете…
– И ладонь мою в руках своих сожмите…
– Ммм…
Андрей не успел опомниться, как уже кружился по комнате, умело ведя в танце свою развеселившуюся партнершу.
– Лет пятнадцать с плеч долой, в омут танца головой.
Молодой чемодан, потанцуйте-ка со мной!
– Кать, если вы сбросите 15 лет, меня посадят за совращение малолетних. И потом, на что вы намекали, обозвав меня чемода… – но он не успел договорить, поскольку его партнерша, продолжая напевать, сделала блестящий поворот и вдруг жалобно застонала, хватившись за шею.
– Кать, что такое, опять нога?
– Нет… шея и спина… болииит…
– Пойдем, я тебя уложу… вот так… Скорее всего, это невралгия. Сейчас я тебя разотру настойкой и сделаю разогревающий массаж.
– Но я…
– Вот и чудненько! Ложись на живот, – приказал добрый доктор и плеснул себе на ладони из фляги.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Чем-чем? То есть, в графе жанр я должна теперь поставить - детектив?
Катенька переволновалась, мало ли, чего с голодухи померещицца 
как г-ся, у страха глаза велики... ой 
Хочу дальше 
мало того, что невинную девочку напугал, так ещё и ахинею всякую несёт 
Совсем, крыша поехала? Забыл, что это не какая-нибудь там Ларина или изотова?! 
