Глава 9 (заключительная)
– Что, что ты сказала? – прошептал он, все еще не веря собственным ушам. Но Катя только молчала и тяжело дышала под одеялом.
– Ты сказала, что влюблена в меня? – произнеся эти несколько волшебных слов, Андрей просиял и откинул одеяло с лица Кати, чтобы заглянуть ей в глаза:
– Ты не шутишь, Кать?
Девушка ничего не ответила и лишь посмотрела таким взглядом, который рассеивал все сомнения.
– Катенька… – Андрей потянулся к девушке, чтобы обнять, но она вдруг вспыхнула алой зарей и вновь нырнула под спасительный покров одеяла.
– Ладно, откровенность за откровенность, – улыбнулся Жданов и смерил одеяло лукавым взглядом:
– Тогда я тоже признаюсь, что тоже безумно влюблен в…
– В свою невесту, ослепительную красавицу Киру, кого же еще? Это так естественно, – послышался из-под одеяла Катин голосок, в котором отчетливо звучала горечь.
– Нет, я знаю, что это нечестно, но я не люблю Киру.
– Но как же…
– Свадьбы не будет, – сказал, как отрезал:
– Раньше мне казалось, что смогу жить с нелюбимой. До тех пор, пока не влюбился по-настоящему.
– Влюбились? – эхом повторила Катя, чувствуя себя так, будто ее окатили ледяной водой. Нет, разумеется, она ни на что и не рассчитывала после своего откровения, но и такого пассажа не ожидала…
– Да, в самую красивую, нежную, очаровательную… – не ожидала, что Андрей начнет так изощренно издеваться над ее чувствами, расписывая в самых ярких красках достоинства своей очередной пассии.
– А еще незаурядную, яркую, талантливую…
– Андрей Палыч! – прервала она Жданова. Нужно во что б это ни стало прекращать этот балаган. Вот ей расплата за то, что первой призналась в любви мужчине. Мало ей было печального опыта Татьяны Лариной? Хотя Онегин оказался намного гуманней Жданова, он хотя бы вежливо и корректно послал девушку. Да, безусловно, он негодяй и циник, погубивший собственного друга, но даже ему бы не пришло в голову так жестоко посмеяться над Татьяной, как это делает Жданов.
– Простите, я конечно, искренне рада за вас. И я бы даже попыталась угадать ее имя, но не стану…
– Почему же? – улыбнулся Андрей, который уже откровенно забавлялся ситуацией.
– Потому что мне не хватит времени до утра и даже до конца недели, чтобы просто перечислить имена всех б… то есть, простите, моделей, с которыми вы …хм… вернее, которых вы… того…
– Что того? – Жданов уже сдерживался из последних сил, чтобы не захохотать в голос. М-да, однако, хорошего же Катенька о нем мнения! Считает его грубым и бесчувственным чурбаном, машиной, у которой единственна программа, касающаяся всех движущихся и шевелящихся объектов.
– Которых вы любите в вашем понимании. Спокойной ночи, Андрей Палыч, я устала и хочу спать! – проворчала Катя и отвернулась к стене. А чтобы не осталось никаких сомнений в ее нежелании продолжать разговор, она натянула одеяло до самой макушки.
– Ладно, Катюш, не хотите услышать имя девушки, с которой я собираюсь…
– Можно без грязных подробностей?
– Я имел в виду, прожить всю оставшуюся жизнь, а вы что подумали? Молчите? Как знаете. Я тоже устал и собираюсь лечь спать, – и не успела Катя ойкнуть или пискнуть, как он растянулся рядом с ней, откинул край одеяла, юркнул внутрь и крепко обнял дрожащую девушку, прижавшись к ней сзади своим горячим, напряженным телом.
– Вы же собирались спать на полу!
– Я передумал.
– Что… что это вы делаете?!
– Пока еще ничего… – прошептал он ей на ухо, не забыв при этом провести языком по нежной мочке и сладко поцеловать в шею. Какой ужас, ведь завтра на нежной коже останутся красноречивые следы его темперамента… Зато это послужит прямым доказательством того, что эта волшебная ночь ему не приснилась, в том cлучае, если строптивая Катенька вздумает отпираться…
– Оставьте меня в покое!
– Даже не подумаю… – промурлыкал Жданов и, словно в подтверждение своих слов принялся жарко ласкать девичье тело, пленив одной ладонью роскошную грудь, а второй заскользив вниз по плоскому животику.
– Вот идите к своей разумнице-раскрасавице и занимайтесь с ней… всякими такими безобразиями! – прокричала Катя и принялась вырываться из крепких мужских объятий. Ох, если бы наша Катенька не была столь неискушенной и наивной, она бы понимала, какое это неблагодарное занятие! Откуда ей было знать, что сопротивление еще больше разжигает желание? Если бы, конечно, знала, нипочем бы не сопротивлялась… А так…
Так она извивалась, словно угорь на сковороде.
– Катенька, какая же ты у меня горячая, – прерывисто прошептал Жданов, тесно прижимаясь к ней…
– Ой! – Катенька ойкнула от неожиданности. Ее мысли сбились с логического пути и заметались в хаосе. Ведь если стараться следовать логике, две руки этого развратника были сейчас заняты массированием зоны декольте, живота и… других не менее важных для здоровья и жизнедеятельности зон. Тогда… что же это такое уперлось ей в бедро? Вариантов ответа два: либо ей просто показалось, либо…
И Катенька, предпочтя смерти от любопытства, смерть от стыда, отвела назад ладошку…
– Ооооо, майн готт… Ка-а-ать… – но Катенька была в этот момент так поражена удивительным результатом своей исследовательской деятельности, что даже не успела удивиться вдруг невесть откуда взявшимся у Жданова задаткам полиглота.
– Пожа-а-алуйста… не останавливайся… – задыхаясь, попросил Андрей, ласково переворачивая девушку на спину. Однако, повернувшись и увидев все своими глазами, Катя одернула руку, словно от раскаленного утюга и уперлась маленькими кулачками в широкую грудь, пытаясь оттолкнуть Андрея, пытавшегося ее поцеловать:
– Я не понимаю, как можно быть таким лицемером?
– О чем ты? – он так тяжело дышал, что уже едва говорил.
– Любить одну, а… заниматься такими делами… – она запнулась и покраснела.
– Какими делами, нехорошими? – озорно улыбнулся Андрей и вдруг, сделав страшные глаза, растопырил руки, грозно зарычал и схватил обескураженную девушку
– Я же сказала, идите к своей избраннице! – пылко возмущалась Катенька, тщетно стараясь оторвать буйную черноволосую головушку от своей груди, а горячие любознательные руки с бедер.
– Зачем мне куда-то идти, я уже пришел к ней…
– Что? Что вы имеете в виду? – Катя так оторопела, что даже забыла сопротивляться и позволила настойчивым мужским рукам добиться своей желаемого: разлучить друг с другом округлые девичьи коленки…
– Какая же ты недогадливая, Катенька… – укоризненно покачал головой Жданов, целуя поочередно дрожащие колени:
– Так ничего и не поняла…
– Что я должна была понять?
– Что я люблю тебя, только тебя одну и хочу, чтобы ты стала моей женой…
– Но как же… – Катя замерла, не в силах поверить, что слышит это наяву.
– Понимаю, что это очень ответственный шаг и тебе нужно все обдумать. Я дам тебе время, – и он с самым серьезным видом посмотрел на раритетные часы с кукушкой, висевшие на стене:
– Пару часов хватит?
– Но я…
– Согласен, маловато. Тогда продлеваю срок до рассвета. Итак, у тебя есть время до утра, чтобы спокойно полежать и обдумать все за и против.
– Андрей, ты говоришь правду? – от полноты чувств Катя готова была разрыдаться. Он ничего не ответил и лишь посмотрел таким взглядом, который рассеивал все сомнения. Девушка тоже промолчала и закрыла глаза, с удивлением чувствуя на губах солоноватый привкус собственных слез. Но это были слезы счаcтья – редкое, но иногда встречающееся явление, особенно в финалах добрых сказок о любви…
И уже в следующий момент она почувствовала, как теплые мужские губы осторожно прикоснулись к ее губам. C начала его поцелуй был нежным и почти невесомым, как трепет крыльев бабочки. Будто хотел успокоить ее, согреть, внушить доверие и прогнать страх. Почувствовав, что Катя стала меньше дрожать и обмякла в его объятиях, Андрей медленно провел языком по нежным девичьим губам, мягко раскрыл их и резко проник внутрь. Застонав от наслаждения, он едва сдерживал сумасшедшее желание: взять ее сию же секунду, неистово, мощно, дико. Но нет, с ней так нельзя. Катя чистая наивная девочка, которая и целоваться-то толком не умеет. Поэтому он будет нежным и терпеливым.
– Андрей, – прошептала Катя, когда ей удалось оторваться от его сладких губ:
– Я должна тебе сказать… я еще никогда…
– Я понял. Не бойся, девочка моя, я буду очень нежным…
И она доверилась…
Конечно, ей было нелегко преодолевать собственную застенчивость и робость, но Жданов очень старался. Чтобы не смущать робкую девочку слишком уж откровенными картинами, он заставлял ее закрывать глаза от наслаждения. Он нежно и трепетно целовал покрытые стыдливым румянцем щеки, лебединую шейку, с быстро бьющейся жилкой, ее миниатюрные, почти детские руки, каждый пальчик. Не были оставлены без внимания и пальцы на ногах…
– Андрей, не надо, – cлегка испугалась девушка, когда почувствовала, как пламя частых жадных поцелуев опалило ее ступни, затем поднялось к коленкам и неотвратимо поползло выше…
– Ты… ты что… прекра… – но договорить она не смогла, слоги почему-то никак не желали складываться в слова, а превращались в сдавленный, хрипловатый стон. И когда раскаленные языки пламени добрались до взрывоопасного места и стихия по имени Андрей Жданов принялась поглощать, сладко пытать и проникать в самые потаенные уголки ее тела (не забывая при этом и об укромных уголках души), Катя почувствовала, что уже не боится. Да что там страх, ее уже пожирало нестерпимое, острое до боли желание – принадлежать любимому мужчине без остатка.
Он просил довериться… да она готова доверить ему не только свое тело, но и всю себя без остатка, свою жизнь. Разве он сможет обмануть, обидеть, предать?
И Катя бросилась в омут, забыв обо всем. Она с наслаждением отдавалась во власть искусных мужских ласк, принимая от любимого с радостью даже легкую боль, которая пронзила ее при проникновении.
– Катя, Катенька…
– Андрей, родной мой, единственный…
– Моя, только моя…
– Люблю… тебя… од… но… го… – ее резкий крик пронзил прозрачную тишину ночного леса, взвился к верхушкам деревьев и растворился в небе.
Теперь Андрей уже мог не сдерживаться. Он хрипло застонал и отпустил на свободу вулкан своих диких желаний.
Надо ли говорить, что об осторожности сейчас никто не думал?
Обессиленные, опустошенные, будто выброшенные на берег океаном после шторма, они лежали, тесно прижавшись друг к другу.
– Кать, – прошептал Андрей, нежно целуя ее маленькую ладошку:
– Ты уже подумала над моим предложением?
– Андрей, понимаешь… – начала Катя и запнулась, тяжело вздохнув.
– Катюш, не отказывай мне, пожалуйста, – он нежно обнял девушку за плечи, навис над ней и заглянул в глаза:
– Ты не пожалеешь, четное слово… я ведь хороший.
– Ладно, Андрюш, утро вечера мудренее, давай завтра поговорим, – ответила Катя, взъерошивая черные густые волосы. Жданов, который в этот момент был страшно похож на огромного довольного кота, сладко зажмурился и послушно лег рядом. При этом он не забыл покрепче обнять Катю, так, на всякий случай, если ей опять вздумается куда-то бежать.
Катя так и продолжала лежать с открытыми глазами. Она была так счаcтлива, что хотелось плакать. Андрей любит ее, искренне и глубоко. И она не станет обижать его недоверием, не станет отталкивать свое счастье. Конечно, придется тяжело, ведь из-за них пострадают два человека: Миша и Кира. Да, на чужом несчастье счастья не построишь. Но с другой стороны, на обмане тоже. Ведь жить с нелюбимым человеком и есть настоящий обман. Ре-ше-но…
– Андрюша… – она ласково погладила его по щеке:
– Я согласна… согласна стать твоей женой.
Но Жданов не слышал, он уже сладко спал и счастливо улыбался во сне. Ему снилось, что он играет в прятки с сыном и дочкой, а их молодая мама, Катерина Жданова в это время сидит у камина их загородного дома и вяжет любимому мужу теплый свитер.
Невероятно, но этот сон оказался вещим. А вещие сны имеют одно отличительное свойство: они иногда сбываются. Особенно, когда речь идет о финалах добрых старых сказок о любви…
ПОЧТИ КОНЕЦ
(почти, потому что еще последует небольшой эпилог)
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
УжО предпоследняя? 
А также за слезы от смеха при чтении ваших бесподобных комментов. Без вашей поддержки ничего бы не было
