|
6
Едва войдя в свой кабинет, Андрей увидел Милену. Она сидела у стола, повернувшись в кресле спиной к двери, и сосредоточенно нажимала на кнопки телефона. Видимо, искала какой-то номер или набирала СМС… И так была поглощена этим занятием, что обернулась, только когда Андрей шутливо кашлянул, встав за её спиной.
Лицо её просветлело, и она поспешно поднялась.
- Садись, это я несанкционированно место твоё заняла…
Он отошёл к встроенному шкафу, чтобы повесить куртку, и, открывая дверцу, сказал:
- Ты вполне можешь сидеть в этом кресле… А я напротив сяду…
Она покачала головой, улыбаясь:
- Нет, это место – твоё…
Он задержал на ней взгляд.
- Рано об этом говорить. Время покажет…
- Ты чего-то опасаешься? – удивлённо проговорила она. - Но чего?
Он нерешительно посмотрел на неё. Было время, когда он мог сказать ей всё… ну, почти всё. Как будет сейчас?
- Начинать всё с нуля, когда тебе за тридцать, не так легко, как после университета, верно? – Он улыбнулся. – Особенно после того, как у тебя было всё, о чём ты только мог мечтать.
- Ну, мечты имеют свойство мобильности, одни уходят – приходят другие… Разве сейчас ты не имеешь того, о чём мечтал?
- Ты даже не представляешь, как права, - широко улыбнулся он. И тут же получил ответ на вопрос, можно ли быть таким же откровенным с ней, как прежде. Её взгляд потух, плечи поникли. Идиот, нашёл подружку!..
Но реакция её была мимолётной, уже через несколько секунд она снова улыбалась. Но улыбка была всё же озабоченной.
- И всё-таки я чувствую, что тебя мучает что-то. Ты выглядишь уставшим.
Он захлопнул дверцу и, подойдя к столу, сел в своё кресло. Откинувшись на спинку, задумчиво посмотрел на неё.
- Ты права, - наконец кивнул он. - Я работаю уже неделю и чувствую, что не справляюсь. Ты видела народ в приёмной?
- Ну да, обычные посетители…
- Ты знаешь, с чем они идут ко мне? С мелкими просьбами, заявлениями, жалобами… И самое интересное, что я даже не могу ответить им, потому что знаю пока ещё меньше, чем они!..
- Но у тебя ведь такой хороший штат… Роман, Катя наконец! Малиновский – идеальный человек для таких дел!
- Это всё не то, не то, - поморщился Андрей. – Роман – маркетолог, он чувствует себя в продажах как рыба в воде, а все эти мелкие дрязги, внутренние дела, не говоря уже о модернизации производства,– не для него… О том, чтобы Катя занималась всем этим, я даже слышать не хочу, она – экономист, и этим всё сказано. Фабрика должна приносить прибыль, и я все силы направлю на это. Мне нужен заместитель, человек, который разбирался бы во всех подводных течениях этого бизнеса, разруливал конфликты, организовывал людей… И в то же время это должен быть человек креативный, заинтересованный в развитии, не просто отрабатывающий зарплату…
- И что, трудно найти такого человека?
Андрей усмехнулся.
- Ну, а как ты думаешь? Конечно, трудно… Но Катя обещала помочь.
- Катя?
- Да. Она ведь работала с Сафроновым, познакомилась с людьми… – Он вдруг бросил на Милену быстрый взгляд. Выражение лица его изменилось, и он улыбнулся. – Милен, да не переживай ты. Это наши дела, мы разберёмся…
- Ты же знаешь, меня всегда интересовали твои дела…
- Знаю… И всё-таки мне неудобно загружать тебя.
Он открыто, внимательно смотрел на неё. Что-то мешало ему, и он никак не мог понять – что. Мелькнула мысль о том, что ему хочется, чтобы она ушла. Нет, не может быть… Раньше с ней он никогда не чувствовал такого. И всё же… и всё же она сидит слишком долго. Ему хотелось своего уже привычного рабочего утра – а она нарушала его течение. Неужели стала лишней, ненужной?.. Но ведь это просто подло.
Она, конечно, чётко, как всегда, почувствовала его настроение. Поднялась, повесила сумку на плечо.
- Ну, я пойду… Но сначала скажи: как ты себя чувствуешь?
И, как всегда, когда она спрашивала об этом, лёгкая краска стыда выступила на её лице. Бедная… Она чувствует себя виноватой в том, что случилось с ним.
- Отлично, - как можно беспечней улыбнулся он. – Правда, всё в порядке, тебе не о чем беспокоиться.
Она недоверчиво смотрела на него с минуту и наконец вздохнула:
- Я сделаю всё, чтобы тебя как можно меньше затронуло всё это… Следователь говорит – дело простое и много времени не займёт.
Он снова поморщился. Воспоминание о серых мрачных стенах и разговоре со следователем было ещё свежо. По дороге из милиции он остановил машину у кромки леса и долго сидел, наслаждаясь чистым осенним воздухом. Надо было избавиться от гнетущего впечатления… Он сидел, смотрел на лес и слушал в телефонной трубке Катин смех, едва вдаваясь в смысл того, о чём она рассказывала ему. Улыбался, слушая её голос, и про себя признавался ей в любви.
…Глупо, глупо он выглядит, он знает это. И потому румянец на щеках Милены уступает место бледности… Но что он может поделать с собой? Не могут же они скрыться от людей, спрятать от них свои счастливые лица?..
- Позвони мне, хорошо?
- Ну, конечно, позвоню, обязательно…
Она уходит, и он вздыхает с облегчением. Даже эти люди из приёмной ближе ему теперь, потому что они – часть его нового мира. А она - уже нет. Или – ещё нет? Может быть, нужно просто привыкнуть и к ней в своём новом мире?..
Ведь так уже было в его жизни. Да с тем же Малиновским. Какое-то время даже казалось – дружбе конец. Тяжёлая, напряжённая атмосфера, часто – почти электрические разряды между ними… Но постепенно всё изменилось к лучшему. Роману пришлось смягчиться, поступиться чем-то, ему самому – стать более терпимым… Всегда приходится чем-то жертвовать. Конечно, Милена не Малиновский, всё усложняется их общим прошлым… Но если быть осторожным, деликатным, можно обойти подводные камни и здесь.
…Но как в последнее время всё чужеродное умеет мгновенно улетучиваться из его мыслей!
- Да, родная, я слушаю… ну, конечно, заходите… И Ирине сообщите… Хорошо, тогда пусть зайдёт позже… Я жду вас.
Не слова – музыка… И каждый раз он удивляется тому, что всё это стало возможным…
***
- Сергей Радьков, - сказала Катя. – Ты знаком с ним?
Он в задумчивости покачал головой.
- Нет… Сафронов обещал познакомить нас, но так и не получилось… Я имел дело только с Мышаковым, а Сергей – это развитие регионов, да?
- Да, - кивнула Катя. – Очень увлечённый, толковый специалист, насколько я успела его узнать.
- Ты хочешь сказать, что мы будем просить его перейти к нам?
- Почему бы нет? Дмитрий, конечно, будет резко против, но в конечном счёте решать-то самому Сергею. Я поговорю с ним прямо сегодня, если хочешь.
- Просто попроси его приехать, ничего не говори по телефону… Я сам поговорю с ним. – Андрей помолчал и снова посмотрел на Катю и Романа. – Значит, так? Малиновский и Медведева – маркетинг и продажи, ты, Кать, с Елизаветой – финансы, Оля остаётся в кадрах, Олег Борисович – производство. Там всё в порядке? – И он вопросительно взглянул на Романа.
- В целом – да. Но столько вопросов накопилось…
- Это мы решим, - кивнул Андрей. – Постепенно… Пусть придёт сегодня ко мне, я хочу быть готовым к разговору с этим Радьковым…
- Кстати, Олег Борисович сказал мне – ты всё-таки не отказался от идеи вернуть женскую линию. Это правда? - невинным голосом спросил Малиновский.
Андрей едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Он неисправим… Хоть так по врождённой потребности поиграть словами о женщинах…
- Да. Но это – только в планах… Я же говорю – постепенно. Надо сначала разобраться с тем, что есть, тут на год освоения… - И он с еле заметной улыбкой посмотрел на Катю. – В этот раз мы не будем рубить сплеча, осмотримся…
Она тоже улыбалась – открытой, щедрой улыбкой. И светлой. В глазах – свет. Как когда-то… Верит в него безоговорочно, готова убеждать любого, кто скептически отнесётся к его решениям.
И самое главное – без чувства вины. Не оно движет ею, если даже где-то в глубине души и затаились отголоски произошедшего… Просто хочет, чтобы у него всё было хорошо. Он иногда спрашивал себя – что было бы с нею, если б он не смог подняться на ноги, спился, растворился в толпе таких же, как сам, неудачников. Ведь чем больше храбрилась, душила в себе чувство она – тем сильней разрасталось оно у неё внутри. Даже только ради неё стОило стремиться к чему-то.
…В дверь постучали. Вошла Настя – секретарь.
- Андрей Палыч, Ирина Эдуардовна…
- Да-да, мы ждём её…
…Наверное, эта женщина покупает вещи фирмы, активно экономящей на ткани… Во всяком случае, на ткани для юбок – точно… Неужели не понимает, что так одеваться начальнику отдела – вульгарно?..
Он скользнул по ней раздосадованным взглядом, кивнул на стул.
- Ирина, садитесь… Я принял окончательное решение – вы будете работать под руководством Романа Дмитриевича…
Она преувеличенно-восторженно посмотрела на своего будущего шефа.
- Я очень рада… Надеюсь, мы сработаемся…
- Я тоже, - улыбнувшись, кивнул Малиновский. – Я знаю, Ира, вы рассчитывали на несколько иной расклад…
Её лицо вытянулось, в глазах промелькнул испуг.
- Да что вы, Роман Дмитрич… Даже не знаю, о чём вы говорите… Уверяю вас, о лучшем и мечтать нельзя… Я же понимаю, мне ещё нужно расти, а у вас – опыт… В охранном агентстве такая трудная работа.
Всё-таки не удержалась от сарказма. Да это и немудрено: где-то её фальшь должна была прорваться. И он невольно вздрогнул при воспоминании о двух неделях, проведённых рядом с ней. Вот теперь Малиновский пусть помучается… Одного у неё не отнять – в своей работе она толк знает, и амбиции её вполне оправданны… Возможно, позже и удастся удовлетворить их… Вот только б она так не пялилась на него.
Холодок пробежал по спине при взгляде на Катю. Света в глазах больше не было – она была похожа на маленького воробышка… съёжившегося, обиженного… Любимого… Как быстро ещё она теряет уверенность.
Сердце защемило. Нет, не зря существуют медовые месяцы. Если б у них было не два дня, а хотя бы две недели… Больше рассветов – больше уверенности. Какая простая математика…
…Посмотри на меня, ну же, посмотри… Я люблю тебя… И всегда буду любить… Но как же докричаться до неё в этом интерьере? Вон ту же Ирину интерьер совсем не смущает!..
Одна радость – сегодня они впервые поедут домой вместе. Он уже перевёз её вещи, перед тем, как ехать в аэропорт, чтобы проводить родителей. Мама неодобрительно смотрела, как он переносит вещи из машины в дом. Но он делал вид, что не замечает её взгляда. Твёрдо, спокойно делать то, что считаешь нужным. Да мама уже и чувствует его твёрдость – ни слова не сказала. И, прощаясь, ласково поцеловала его. Так ласково, как даже и в больнице не целовала. Как он был благодарен ей за это. Хотя бы так… Хотя бы не чувствовать отчуждённость, от которой в душу закрадывается страх, что поступаешь неправильно. Эти ощущения были так неприятны ему в общении с Миленой… Но мама – в стократ больней и неприятней…
А от отца всё же удалось добиться одобрения – хоть и сдержанной, но поддержки…
- Я не буду, как мама, смешивать понятия, - сказал отец. – Решай сам, это твоя жизнь… Ты знаешь, я всегда считал Катю хорошим человеком…
- Я рад, но было бы лучше, если бы ты сказал ей об этом сам. – Андрей не смог удержать обиды в голосе.
Отец успокаивающе потрепал его по плечу.
- Ещё не время. Она и сама не очень хочет встречаться с нами… и я понимаю это…
- Понимаешь? – Какая-то непонятная злость вскипела в нём. – Не думаю, пап… Вот если бы только поговорил с ней, как сейчас говоришь со мной, сразу бы всё понял.
- Ну, хорошо, хорошо, ты прав, - примирительно сказал отец. – Мы поговорим, позже… Получилось так, как получилось, и, возможно, это к лучшему… Нам всем была нужна эта отсрочка…
Он не мог не признавать правоты в словах отца, но это злило его ещё больше. Ведь всё так просто… Просто! СтОит лишь посмотреть в её глаза!..
Но он больше не настаивал, это было уже бессмысленно. Надо смотреть вперёд… Он ждал и дольше.
…С её родителями тоже придётся ждать. Даже Елена Александровна растеряна, что же говорить о Валерии Сергеевиче… Катя съездила к ним сначала одна, вернулась бледной, но не сломленной. Он запрещал себе думать о том, что её можно сломить, но страх всё ещё жил в нём. И когда он ехал с ней в Соловьиную Рощу, он думал о том, что сделает всё, чтобы избавиться от этого страха самому и избавить от сомнений её. Пока хотя бы с её родителями… Получилось?
Сразу ему показалось, что нет. Когда он видел, с каким плохо скрываемым любопытством разглядывает его её мать, как недовольно фыркает и странно ведёт себя отец… Ну, конечно, главенствующее их чувство, несмотря на всю серьёзность момента, - его сходство с Женей. Интересно, а на Женю они так же смотрели? Ведь первым был всё-таки он, а не Женя!.. Наверное, смотрели, но тогда им и в голову не приходило, что сходство неслучайно…
И думать так было противно, и вспоминать о Жене было противно, и вообще всё было не так и очень хотелось встать и уйти. Какого чёрта?.. Катя никогда не была ничьей другой, она всегда оставалась с ним, и должны же они понять это в конце концов, если она их дочь, если они любят её… Как он сам понял это – почти сразу же, по какому-то незначительному слову, мимолётному взгляду. Почувствовал. И они должны почувствовать.
Должны, должны… Молитва. Только бы поверили, только бы почувствовали. Но если это и случится, то тоже спустя время.
И это значит – ждать. Но он готов… Он ждал и дольше.
И только в одном он был непреклонен, только одного он не желал ждать. Отец не хотел отпускать её, но чувствовалось, что он растерян, что на этот раз сознаёт свою слабость... Или просто постарел, сил стало меньше… А это значило, что дочка его выросла и стала сильной вместо него. И получалось, что всё, чем он жил до этого, тоже устарело или изменилось… А как действовать в этом новом для него измерении, он пока не понял и в конце концов, не сказав ни да ни нет, с непримиримым видом - смирился…
Но вот удивительно – Катя улыбалась, когда они ехали назад! Не чувствовала угрызений совести, не страдала, что, возможно, причинила родителям боль… Нет, может быть, всё это и было, но на весах, на её невидимых весах, эта чаша взлетела вверх, как только на другую чашу он положил то, что хотел и мог дать ей… И этот лес за окном, этот осенний лес, и эти кружащиеся в воздухе листья, и даже усыпанная каштанами аллея, ведущая от ворот к фабрике в Ильинском, были частью этого дара…
…Ему всё-таки удалось победить интерьер. Эти двое ушли, и всё сразу изменилось. Плевать, он-то никому не обещал не смешивать понятий… И, лишь почувствовав тепло её губ на своих губах, успокоился. И она успокоилась… Глупенькая… Ревновать его! Его!..
- Я соскучилась…
- Я тоже. Не могу ни о чём думать!.. Давай уедем. Прямо сейчас. Завтра всё будет по-другому. Я уже точно буду знать, что ты принадлежишь мне…
- Ну, а кому же ещё?!..
- Не знаю… Этой своей квартире… Я тебя вчера ревновал к ней… Думал: вот я сейчас уеду, а ты останешься со всеми этими вещами. Они такие холодные, равнодушные, но ты будешь с ними, а не со мной… А я – один, в своей машине…
- Хорошо, тогда я буду ревновать тебя к машине…
- Уже не успеешь… Придётся ей смириться…
---------------------------------------------------------------
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И за тревогу тоже... Как без неё счастье представить? 
Вика, спасибо! Я это стихотворение люблю ещё с Сумерек, ты или Маргарита выкладывали! 
Но завтра постараюсь, глава почти дописана! 
