|
Глава 3. Маргарита
- Мерзавка! Аферистка! Что она с ним сделала? Околдовала? Опоила? Разве мог мой сын в здравом уме обратить на нее внимание? Он такой… ТАКОЙ…, а она… Да как она посмела так поступить с ним! Обидели девочку… Мой сын не насильник! Он не стал бы ничего делать без ее воли. Сама его спровоцировала… А потом… Так его подставила! И еще издевается… не хочет с ним даже поговорить. А он так мучается… Слава богу, пить перестал и драться. И что он в ней нашел? Разве можно ее сравнить с Кирой? Кира такая красивая, элегантная, воспитанная, и умом бог не обидел. И любит его. И прощает ему все…
Кира – это я в молодости. Мы очень похожи. И ситуация похожа…
Я тоже готовилась к свадьбе. Ждала ее с нетерпением. А Павел влюбился. Стал отдаляться. Я чувствовала, что еще немного – и он отменит свадьбу, но он одумался, вернулся ко мне. Все было хорошо. Он много работал, я занималась обустройством быта, вилА наше гнездышко. Иногда неприятно кололо, что он не пылает страстью, может спокойно лечь спать, не дожидаясь меня, но я всему находила объяснения: он устает, мы уже давно вместе, привыкли друг к другу, нет новизны ощущений… Сама я не могла проявлять инициативу: воспитание не позволяло. Меня воспитали в строгости в проявлении чувств. Гордость, сдержанность – такой должна быть женщина в понимании моей матери.
А потом была эта ночь. Самая ужасная ночь в моей жизни.
Мы были на даче у Воропаевых. День был чудесный, по-летнему жаркий, хотя на календаре уже конец августа. Долго сидели у костра. Пели под гитару. Ели шашлыки с красной смородиной (вкусно необыкновенно!), запивали отличным вином, которое Юрий привез из командировки в Крым. Наступила ночь, искры костра взлетали в небо и рассыпались там миллиардами звезд, подмигивавшими нам и падавшими, чтобы мы могли загадать заветное желание… Волшебная ночь, выпитое вино, задушевная музыка сделали свое дело: всем хотелось любви, желание будоражило кровь.
Павел обнял меня, стал шептать на ухо слова любви. Мы поднялись и пошли в отведенную нам комнату. Я никогда не видела его таким: горячие поцелуи, страстные ласки, нежные слова… я была на вершине блаженства! Казалось, еще чуть-чуть и …
И тут он произнес в порыве страсти: «Олюшка…»
Земля разверзлась… Небо разлетелось на куски… Жизнь кончилась…Как я не закричала? Как не забилась в истерике? Как я вообще не умерла? Все-таки воспитание – великая вещь. Я выдержала. И даже смогла вделать вид, что ничего не произошло. А Павел испугался, засуетился. Он не понимал: сказал он это вслух или только подумал
Этой ночью закончилось мое «безоблачное счастье». Нельзя сказать, что я совсем не была счастлива – была, но это было другое счастье: счастье с оглядкой, с неверием, с терпением. Я боялась потерять его, это призрачное счастье, и поэтому терпела многое.
Я, умная, красивая, образованная, оказалась в тени своего мужа. Он делал головокружительную карьеру, он зарабатывал большие деньги, он сделал нашу жизнь богатой и благополучной, а я…Оказывается, я к этому не причастна. Он считает, что достиг всего сам.
А как же мой отец, который умел в нужное время и в нужном месте замолвить за него словечко? А квартира, в которой мы долго жили, и с которой и начался наш дом, разве она не была моей? А мое обаяние, манеры, знание языков - разве это не помогало ему налаживать нужные связи?
Сын, Андрюшенька, стал моим счастьем, отрадой и утешением. Ему я отдала всю невостребованную любовь. Вначале было трудно. Приходилось разрываться между домом и работой. Частенько и сына брала с собой. Он вырос в компании. Ну, а когда я не стала работать, когда в этом не стало нужды, когда это было уже не престижно, стало легче физически, а морально труднее: весь день одна, общение только с домработницей. И Андрею я уже не нужна стала. Он вырос, у него своя жизнь. Конечно, я нашла себе занятия: путешествия, модные салоны, клубы – весь день занята. Только душа свободна. Свободна и болит. Особенно теперь, после всех этих событий. Главное - я не знаю, как помочь сыну, как облегчить его страдания.
Заставить его забыть эту нелепую Катю. Помирить с Кирой. Может быть, удастся поженить их. А если нет – пусть живут так. Лишь бы ему хорошо было…
С Кирой Маргарита встретилась случайно. Зашла в кафе передохнуть после шопинга по магазинам, и увидела там Киру. Несмотря на разницу в возрасте, их можно было смело назвать подругами. Они искренне радовались встречам, могли часами обсуждать новости в мире моды. А самое главное – говорить о НЕМ, об Андрее, которого обе любили. И эту случайную встречу, Маргарита решила использовать на благое дело примирения «детей».
После дежурного обмена любезностями, она перешла к делу.
- Кирочка! Вам надо помириться с Андрюшей! Ну, что вы как дети… Разбежались… Страдаете оба…
- Он страдает не обо мне, Маргарита. И Вы знаете об этом.
- Что такое ты говоришь? Разве мог он серьезно увлечься этой нелепой девушкой? Вспомни, сколько раз такое бывало, и всегда он возвращался к тебе. Ты и сейчас должна…
- Я ничего не должна!
- Ты хочешь сказать, что не будешь рада его возвращению? И не будешь способствовать этому?
- Не буду.
- Почему, Кира? Ты его больше не любишь?
- Люблю. Но возвращать не буду.
- Но раньше ты всегда…
- Раньше он влюблялся… Он весь светился радостью… летал, окрыленный своим чувством. Потом угасал, возвращался к нормальной жизни и ко мне. И даже не вспоминал свою пассию. Теперь все не так. Он не летает, он не светится счастьем. Он страдает. Он не влюблен, а любит. И эта любовь не пройдет со временем. Он всегда будет помнить о ней, даже если мне удастся вернуть его. Я могу это сделать: он податливый, мягкий. Тем более она его отвергает, а он не может быть один.
- Ну, так вот! Действуй!
- Не хочу! Не хочу быть «заменой». Он всегда будет нас сравнивать. Будет обнимать меня, а представлять ее. А если в порыве страсти он назовет меня ее именем? Как тогда жить?
Маргарита испуганно отпрянула. Начала было: «Кира… откуда ты…, - но быстро опомнилась, поняла, что это простое совпадение, что та ничего не знает, - и перевела разговор на другое, а потом, сославшись на нездоровье, постаралась быстрее уйти.
Кира не на шутку перепугалась, увидев, как изменилась в лице Маргарита. Хотела проводить несостоявшуюся свекровь до дому, он та категорически отказалась, согласившись только на вызов такси.
Всю дорогу ее одолевали неприятные мысли. Кира ей не помощник. А она так на нее надеялась. Молодец девочка. Правильно оценила ситуацию, не то, что она в свое время. Конечно, для нее лучше порвать с Андреем сейчас. Она еще молода. Еще устроит свою судьбу. Это для нее, Маргариты, поздно менять жизнь. Тяжело признавать, что самый первый шаг был сделан неверно, и вся жизнь пошла не в ту сторону.
А ведь она могла стать не тенью своего мужа, а вполне успешной, самодостаточной женщиной. Могла добиться успехов в карьере. Например, возглавить пиар-агенство, как Юлиана Виноградова, или организовать собственную фирму, или открыть престижный магазин. Или… Да мало ли что она могла сделать, если бы не пожертвовала собой ради карьеры мужа, ради воспитания сына, ради создания их дома, в котором для всех было бы тепло и уютно. Этого она добилась: всем в доме хорошо, только ей самой одиноко. Потому, что у всех есть еще и своя жизнь, вне ее дома, в который они приходят только отдохнуть от той, другой жизни, а у нее никакой другой жизни нет. Этот дом и есть ее жизнь.
И все же главной ее тревогой и заботой был сын. Ему надо помочь, но как? Разговор с Кирой не дал ожидаемых результатов. Остается Катя. Надо поговорить с ней.
Узнать ее намерения… Понять ее отношение к Андрюше… Мне она не сможет отказать, со мной она поговорит…
Разговор состоялся. Катя действительно не смогла отказать ей в просьбе поговорить – тоже воспитание не позволило: ее воспитывали уважать старших.
Маргарита пригласила ее на обед в ресторан. Ожидая Катю, волновалась. Она боялась этого разговора, боялась выдать себя: Катя могла догадаться, что за внешней приветливостью скрываются совсем другие чувства, и главным из них была злость. Маргарита злилась на Катерину, хотя справедливости ради, следовало злиться на сына: ведь это он расстроил их планы и надежды. Но сына она любила, а надежды не сбылись, и она злилась на Катю, подогревая свою злость нелестными эпитетами в ее адрес: мерзавка…аферистка…мышь серая…
Увидев Пушкареву, входящую в зал, Маргарита была неприятно удивлена:
не было больше серой мышки со смешными косичками. К ней шла приятная, модно одетая и причесанная женщина. Голова ее была высоко поднята, плечи расправлены, походка уверенная – эта женщина знала себе цену!
Удивление сменилось страхом: такую Катю будет трудно, а может и невозможно устранить с пути сына.
- Добрый день, Маргарита Рудольфовна.
- Здравствуйте, Катя. Присаживайтесь. Я уже сделала заказ, на свой вкус. Вы не возражаете?
- Нет, но я не хочу есть. Можно было только кофе.
Они не успели начать разговор. Едва Катерина заняла свое место, принесли заказ.
Вид огромного куска мяса, политого ярко-красным соусом, ассоциирующимся с кровью, поверг Катерину в ужас. Она побледнела, едва подавила подступивший к горлу спазм и, извинившись, вышла из-за стола и ушла в туалетную комнату.
Злость к Кате моментально улетучилась. Сменилась жалостью. Маргарита вспомнила себя, когда носила под сердцем Андрея. А теперь…теперь эта женщина носит его частичку…
Когда Катя вернулась, тарелок на столе не было. Стояли чашки с кофе и вазочка с печеньем.
- Катя, мне мясо показалось подозрительным… Я кофе заказала…
- Спасибо. Вы хотели поговорить со мной… О чем?
- Да, хотела поговорить. Но прежде я хочу спросить: Вы беременны, Катя?
Катя покраснела, опустила глаза, не знала, куда деть руки. Она не умела врать и знала это.
В мозгу стучало: как быть? Что ответить? Признаться? Но тогда...
Нет!Она не нуждается ни в чьей жалости…
И вдруг спасительная мысль озарила ее. Она подняла голову, посмотрела в глаза Маргарите.
- Да, я беременна, но Вас это не должно беспокоить: это ребенок не Андрея… Павловича.
Последний раз редактировалось ludakantl 09 май 2008, 23:04, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Очень надеюсь, что ОВ им поможет! Спасибо, Люда! 
