|
1.
- Здравствуйте, Екатерина Валерьевна!
- Нет! Только не это! Я сплю, и мне снится кошмар.
- Мне, конечно, приятно, что я посещаю Вас во снах. Надеюсь, в эротических, но, вынужден разочаровать - сейчас Вы не спите.
Катя нехотя открыла глаза: перед ней, точнее над ней, в проходе салона Ту-154, летящего из Санкт-Петербурга в Москву, стоял Воропаев Александр. Он склонил голову набок и улыбался одной из своих фирменных улыбок.
- Что Вам надо?
- А поздороваться? – за Алексом скопились люди, мечтающие пройти на свои места, но Воропаев зло рыкнул на них и не двинулся с места.
- Нет желания.
- А пустить меня на законное место?
Катя бросила на Воропаева полный ненависти взгляд, но все же подвинулась к иллюминатору.
- Я тоже предпочитаю сидеть у окна. Ну так и быть – уступлю, - Воропаев элегантно уронил свое тело в соседнее кресло, тут же завладел Катиной рукой и поцеловал: но не как положено, а в ладонь.
Катерина резко выдернула руку, Воропаев рассмеялся:
- Есть постоянные вещи, однако.
- Ваше хамство, например!
- Помилуйте! Это вы со мной даже не поздоровались, а я веду себя как образец воспитанности.
Катя хмыкнула, скривив губы:
-Что вам надо от меня?
- Мне? Наша встреча – всего лишь случайность. Или Вы думаете, я специально подстроил наше соседство?
Катя ничего не ответила, демонстративно отвернувшись к окну и уговаривая себя, что терпеть вынужденное соседство - всего час, а потом будет встреча с родителями, которых она не видела уже больше месяца. Вечером придет Колька…
- И все же, как Вы живете?- самолет уже парил в облаках, и Воропаев предпринял еще одну попытку завязать разговор. – Как вижу, обручального кольца у вас нет, да и не выглядите вы как счастливая замужняя женщина.
- Вы в этом такой специалист?
- Вот опять вы мне хамите. А я, между прочим, могу поделиться эксклюзивными сплетнями из «Зималетто». Не интересует?
- Нет, - слишком поспешно ответила Катя.
- Вы же ни с кем не общаетесь, так?
- Вам какое дело?
- Знаете, - он неожиданно развернулся к ней всем корпусом, положил руку на впередистоящее сидение и наклонился к ней так близко, что она почувствовала запах ментоловой жвачки, которую он жевал, - Ваш драгоценный Жданов женился. Он ооочень счастлив, - выплюнул он последнюю фразу и впился в Катю взглядом, а через минуту, довольный увиденным, откинулся на свое сидение и расхохотался.
- Значит, Вы его все еще любите? После всего, что он вам сделал?
- Мне нет никакого дела до Жданова, - сказала Катя, проклиная Воропаева и то, что не смогла скрыть своих чувств.
- О, да! Именно поэтому ты так побледнела, голубушка? Поэтому ты так влепилась в подлокотники кресла? Брось!
- Мы на «ты» не переходили.
- Потрясающе! Тебя волнует соблюдение каких-то ерундовых правил? Правила, правила, правила! Не надоело? А, впрочем… – он снова посмотрел прямо ей в глаза, и Кате смертельно захотелось оказаться где-то на другом краю вселенной, а она даже не могла встать и уйти – он ее не выпустит, пока не поиздевается вволю. – Я с таким удовольствием расскажу Кире, как ты тут бледнела и корчилась от таких новостей.
Катя молчала, Воропаев, усмехнувшись, отвернулся.
Зачем, господи? Прошло почти два года с того момента, как она уехала в Санкт-Петербург. Тогда она была на все сто, да что – сто, на все триста процентов уверена, что поступает правильно. Какой же наивной она была! Хорошо хоть, хватило ума разобраться в своих чувствах к Михаилу, а точнее – в их полном отсутствии. Катерина с присущей ей ответственностью работала над проектом совместно с Мишей. Но при первой еж возможности сменила работу. О возвращении в Москву она и не помышляла, каждый день надеясь на то что старые раны зарубцуются. Проходили дни, недели, Катя работала-работала-работала, не допуская, не позволяя себе ни малейшей передышки, загружая себя заботами – только чтобы не думать, не чувствовать. Она честно попыталась завести роман, впустить в свою жизнь другого мужчину. Да только не вышло ничего: один сам сбежал, не в силах выносить рядом с собой «железную леди с калькулятором вместо сердца». Ушел, а она только вздохнула с облегчением, потому что его ласки не будили в ней ничего. Она уже не испытывала такого болезненного отвращения, как с Михаилом, но и до звездных высот, до глубиной нежности, как с Андреем, было ох как далеко.
А полгода назад она познакомилась с Ильей, и ей показалось, что сердце наконец-то готово принять кого-то другого. Все у них шло хорошо, размеренно, как у всех – без драм и потрясений, но в какой-то момент – они уже жили вместе – Катя поняла: не может она так. Не может обманывать себя. Осознание этого пришло к ней солнечным субботним утром. Она чистила зубы, смотрела на себя в зеркало и вдруг представила, что пройдут годы – и она будет вот так стоять и чистить зубы, а за стенкой спать ее муж – абсолютно чужой человек. И появятся дети, а она не сможет любить их так сильно, как должно, потому что это будут дети не Андрея. Илья был ошарашен – только вечером они занимаются любовью и строят планы на выходные, а утром Катя собирает его вещи и, что-то сбивчиво объясняя, выставляет его из квартиры и своей жизни. Если бы он не был так уверен, что Катя в принципе не может изменять, то решил бы, что кто-то у нее появился. Он был почти прав. Просто кто-то не появился, а был все это время. Таился в глубине сердца, и было глупо скрывать это от себя.
Но Катя не была бы Пушкаревой, если бы позволила себе признаться, что ошибалась, что была неправа. Она прилагала все усилия, чтобы забыть - даже в Москву не ездила, всеми правдами и неправдами выманивая родителей к себе в Питер. Она ходила к психоаналитику, к астрологу и гадалкам, но сердцу было наплевать на все эти ухищрения. Сердце было так же упрямо, как хозяйка, и не хотело расставаться со своей болью, с радостью всей жизни, со своей любовью к Андрею.
Катерина осторожно скосила глаза в сторону Воропаева тот сидел с закрытыми глазами. Она тихонька выдохнула: ей абсолютно не хотелось вступать с ним в полемику, но он то ли обладал сверхъестественным чутьем, то ли незаметно следил за ней. Не открывая глаз, он сказал:
- Вот любопытно, такие кипели страсти: Жданов, Кира, ты… А достался он той, которая обо всей этой драме ни сном ни духом. Забавно?
- Не вижу ничего забавного, - как можно спокойнее сказала Катя.
- Если я хоть немного разбираюсь в людях, то, полагаю, Вы попытаетесь его вернуть.
Катя не ответила.
- Мне бы хотелось, чтобы Вы попытались. Знаете, почему? Я хочу, чтобы Вы поняли, что чувствовала Кира. Вы думаете, что могли бы на ее месте вести себя достойнее? Секрет в том, что Вы еще не были на ее месте. Но теперь есть все шансы. Попытайся его вернуть, пройдите все те круги ада, которые прошла она. Может, у Вас получится?
- Нельзя вернуть то, чего не было, - против воли возразила Катерина.
- Ой ли? Вы можете не верить мне, но поговорите с Кирой. Она сможет доказать, что тогда, когда Вы мчались в Питер, Андрей умирал от любви к тебе.
«Он нервничает. Путает «Вы», «ты»», - с удивлением подумала Катя, посмотрела на мужчину и только сейчас заметила, как он напряжен, как ходят желваки на скулах.
- Я не собиралась строить счастье на бедах Вашей сестры, - четко выговорила она. – Я…
- Давайте не будем! – резко перебил ее он, - и про благие намерения тоже.
- Как она? - заставила себя спросить Катя.
- Плохо, - Алекс опять повернулся к Катерине. – Скажи, что такого есть в Андрее, что вы обе не можете его забыть? Почему?
- Я не знаю, - она отвела глаза.
Они молчали все оставшееся время до посадки. Воропаев ушел первым, кивнув на прощание. Катя сидела, глядя в иллюминатор, пока стюардесса вежливо, но настойчиво не попросила пройти на выход.
_________________ Все бывает. Абсолютно все. Просто кое-что – редко и не со всеми. Но это не значит – ни с кем и никогда(с)https://litnet.com/ru/lina-palen-u412431
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
. Да, во мне безусловно говорят стереотипы восприятия их отношений...
Спасибо за такое интригующее начало, просто не терпится узнать, что же дальше. 
Надеюсь, все будет хорошо! 
Такая дурная узнаваемая Катерина. 
Это я о вере. 
ВО, ДЕЛА! 
Обалдеть! 
