ТРАВКА писал(а):
И там ВСЕ встретятся!
Гы! Это было бы слишком просто. Мы пойдем окольными путями.
Если увлекусь "психологизмом" - можете смело в меня чем-нибудь кинуть. Но вот люблю я так неспешно изводить героев, ничего не могу поделать.
Итак...
4.
Они лежали, отдыхая после секса. Андрей на спине, а Аня - удобно устроившись на его плече.
- Андрюш… Что все же происходит?
Он резко перевернулся на бок, Аня ойкнула, села, подтягивая коленки к груди и прикрывшись, словно от смущения, простыней.
- О чем ты? - Андрей сел рядом с женой.
Анна пожала плечами, отвернулась:
- Ты пришел грустный, и…
- Говори же.
- Ты не такой... был…
- Тебе не понравилось?
- Ты что! – она порывисто повернулась к нему, тыльной стороной ладони провела по его щеке, - как же мне может не понравиться, с тобой?
- Тогда я не понимаю, - он нахмурился, поймал ее руку и приник губами к запястью.
- Я сама не понимаю. Может, я напридумывала? Может, это от безделья? Сколько я уже дома сижу…
- Ты хочешь выйти на работу?
Она опять пожала плечами:
- Не знаю. Рисовать кухни?
- Ты же хороший дизайнер! Да что там – ты великолепный художник! Хочешь, я поговорю с Милко…
- Нет, нет, нет, - она мягко высвободила руку и прижала палец к его губам, - мы с тобой говорили об этом. Это не дело – жене работать под руководством мужа.
- Да не под моим! А под руководством Милко!
- Не злись! Ты сам знаешь, хорошего из этого ничего не получится! Он будет раздражаться, ты будешь на него ругаться. Нет, это точно не вариант.
- Смотри, если надумаешь, я готов помочь.
- Спасибо, милый.
Андрей поцеловал жену в губы, в нос, в лоб. Она засмеялась и ударила шутливо его по голове маленькой подушкой.
- Вот так всегда! - Андрей встал, кинул подушку обратно на кровать. – За это я первый в душ!
- Ахх, ты… - Анна замахнулась на мужа снова, но тот уже закрыл за собой дверь.
Он стоял в душе, пытаясь прогнать мысли о сегодняшнем дне. Больше всего ему хотелось, чтобы это «сегодня» каким-нибудь образом выпало из сетки календаря, ему хотелось проснуться и узнать, что сегодня снова пятница и тогда бы... Тогда бы он вообще не поехал на работу, забрал Аньку и уехал на дачу, или в ресторан, или они могли бы долго гулять по парку, наплевав на дождь.
Андрей несколько раз ударил ладонями по стене, сжал зубы, чтобы не зарычать.
Черрррррррррт!
Он думает о ней! Он гонит мысли о ней! Значит, ЕСТЬ ЧТО ГНАТЬ!
Черрррррррррт!
Анька, конечно, почувствовала, что с ним что-то не так.
И секс, как назло, - Андрей невесело ухмыльнулся, - сегодня был потрясающий. У них ни разу такого не было с Анькой. У него так никогда и ни с кем не было, кроме…
Черрррррррррт!
Тогда, два года назад, после того как… она… уехала он пытался не думать о ней. Он работал, разговаривал с людьми, спал, ел, смотрел кино, но все время на краешке сознания, ускользая, но не покидая его, была она. Катя. В любом проявлении жизни он видел ее. Это мучило, раздражало, беспокоило. От этого невозможно было избавиться, но он старался. Старался! И у него постепенно стало получаться. Постепенно он нашел ту грань, на которой может балансировать. Нельзя было себе запрещать думать о ней, но можно было сказать: «Я приду домой, налью виски и буду предаваться этой пытке, сколько захочу, а сейчас – важнее дело». Это, как ни странно, помогло. Вечерами он выходил на балкон, держа в руках бокал с виски или коньком, почти не пил, все смотрел на засыпающий город и думал, думал и думал о ней. Перебирал и плохие, и хорошие воспоминания, пытался уловить в летнем воздухе призрак ее аромата, видел, словно наяву, ее глаза, вспоминал ее прикосновения. Он надеялся, что пройдет время, и воспоминания истончатся, как зачитанные до дыр письма. Так и произошло. Он почти перестал думать о ней днями и все реже выходил на балкон вечерами, чтобы помучить себя. Пришла осень, а за ней зима. Он встретил Аню.
Так неужели все это время он себя врал? И ничего не забылось?
- Это все какое-то наваждение. Это просто… - теперь уже в полную силу он ударил о стенку кулаком, руку заломило, и это хоть немного отвлекло от переживаний.
- Все прошло. Это прошлое. Иногда прошлое тоже может причинить боль: как с застарелой раны сдернули повязку…
- Что ты несешь, Жданов? Какая рана? Все давно зарубцевалось, остался только след на коже. Ведь так? Нет никакой раны! НЕТУ! – он спиной прижался к стене, запрокинул голову и закрыл глаза.
- Ерунда это все. Тяжелая неделя, я устал. Завтра отдохну, и все снова станет нормально, - увещевал себя Андрей, вытираясь. Обмотал полотенце вокруг бедер, и, выходя из ванной, зычно крикнул:
- Меня в этом доме будут кормить? Или ты решила меня голодом заморить, женщина?
***
Утром, еще не успев открыть глаза, он вспомнил весь вчерашний день. В мельчайших подробностях вспомнил. Хотелось снова провалиться в сновидения, но сонливости не было. Сердце бешено колотилось в груди - совершенно беспричинно.
Старею, что ли? - Андрей, все еще не открывая глаз, повернулся на спину, провел рукой по постели рядом с собой. Пусто. Он сел на кровати, огляделся. Только сейчас услышал, что Аня напевает что-то на кухне: уже вскочила и делает завтрак.
Как же ему нравилось просыпаться в субботу, знать, что не надо никуда бежать, что можно целый день провести в блаженном ничегонеделанье. Нравилось. Но сегодняшнее утро явно выбивалось из ряда пасторальных деньков. И на дворе все так же было серо, словно кто-то затянул небо непрозрачной старой дерюгой, в дырки которой сочиться вода. Очень соответствует настроению.
- Ань, может, не поедем никуда? Посмотри, какая погода, - он босыми ногами прошлепал на кухню, сел за стол.
Аня тут же поставил перед ним большую чашку с кофе.
- И тебе доброго утра, о, мой повелитель.
- Привет! - Ан сделал первый глоток. Жидкость обожгла горло, разлилась, словно смешиваясь с кровью по венам.
- Во-первых, мы обещали. Во-вторых, сам знаешь – там у них все так сделано, что мокнуть под открытым небом не придется.
- Надо так надо.
- А ты совсем не хочешь?- Аня поставила на стол две тарелки с сырниками.
- Как сказать… Еще с Ромкой надо встретиться.
- Может, он заедет?
- Может… – Андрей уже набирал номер друга.
Было решено, что Роман заедет, при условии, что ему тоже достанется немного сырников. Через полчаса свежий и, как обычно, сияющий Малиновский присоединился к чете Ждановых. Когда все последние сплетни обсудили и кофе допили, Аня деликатно удалилась, сославшись на необходимость «собраться».
- Ты документы-то привез? Или так стремился к сырникам, что все забыл?
- Нет, не забыл, - Рома принес из прихожей папку, Андрей поставил пару росчерков.
- Ну, все, я побежал.
- Постой! Покурим?
- Ты же вроде бросил.
- Но ты же нет.
- Пошли, - Рома подозрительно покосился на друга.
Они вышли на балкон, поежились от неприятного ветра, бросающего лицо мелкие брызги дождя.
- Пушкареву вчера видел, - сказал Андрей, как он надеялся безразличным тоном.
- Что? – Роман чуть не выронил сигарету. – Где?
- Когда, - усмехнулся Андрей. – Вчера после работы, сама подошла.
- Погоди! Она же в Питере.
- Говорит, в командировку приехала.
-Ага, и проходила мимо «Зималетто», конечно-конечно. И что?
- И ничего. Довез ее до дома и уехал.
- Какая прелесть! Какое благородство! Жданов, да ты просто герой! Но ей что надо было?
- Не знаю. Она спросила, счастлив ли я.
- Ну да, ну да. Катерина у нас такая. Если ты счастлив, то она сделает все, чтобы тебе жизнь испоганить. Сдается мне, она хуже собаки на сене – ей надо, чтобы ты был одиноким и несчастным…
- Заткнись, Малина!
- А вот это совсем интересно... Сейчас ты мне скажешь, чтобы я не смел о ней говорить плохо? Да? После всего, что она сделала? - Рома зло отшвырнул сигарету, - Послушай, если ты пойдешь у нее на поводу, будешь последним идиотом!
- На каком поводу? Она не сегодня – завтра уедет в Питер, и все! О чем ты?
- Иногда, Палыч, ты наивнее младенца. Ты уж прости, но, несмотря на то, что Катерина избавилась от брекетов, зубы у нее, как и хватка – железные. И если через два года она решила напомнить тебе о своем существовании, то…
- Что – то? – Андрей сам удивился, что так разлился на Ромку.
- А то! Это не последняя ваша встреча, помяни мое слово. История, знаешь ли, она по спирали, по спирали!
- Я люблю Аньку. И Аня – не Кира.
- А что ты мне это говоришь? Ты, главное, сам об этом не забудь.
Андрей снял очки, устало потер переносицу:
- Я не собираюсь ломать ни свою жизнь, ни Анину. Мне вообще наплевать на... на Пушкареву.
- Я вижу, - Роман прикурил новую сигарету и печально посмотрел на друга.
Хорошие мои!
Когда смогу выложить продолжение- не знаю.
У дочки опять плохие анализы,я записалась к куче специалистов и завтра-послезавтра мотаемся по врачам:(
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
а Анечка - добрая медсестричка-сиделка. 
Но пока её жалко. Будем дальше смотреть, что из этого брака выйдет. 
Прав Зорькин! Во всём прав! Только правильными словами, похоже, Катюху уже не остановить!
