|
Эпизод XIV.
Заметно воспрянув духом, Андрей решил исправить их вечер лёгким ужином у камина - в прошлый раз (неужели это было... вчера?!) - Кате, похоже, понравилось смотреть на живой огонь. Зарулил в ближайший супермаркет за вином и сыром, прихватил ещё и виноград, и быстро-быстро зашагал к машине, в которой его ожидала ничего не подозревающая о своём новом статусе невеста.
Удобно всё-таки иметь карт-бланш на любые свои действия: можно не опасаться, что нарвёшься на отказ, можно даже прятать довольную улыбку и ни о чём таком будущую жену не предупреждать.
Расположил их у камина, разлил вино. В тёмных глазах плясали весёлые бесята. Поднял тост:
- За тебя, Катенька! И за нас с тобой!
Она подняла свой бокал, тронула им бокал Андрея, немного отпила. И вдруг решилась:
- Ты... хотел попросить прощения, да?
Жданов как-то разом помрачнел, посерьёзнел… Ничего ведь не предвещало!.. Но всё-таки кивнул головой, соглашаясь.
Катя так же серьёзно произнесла:
- Да, давай... Давай сделаем это. Расскажи мне обо всём. С самого начала. Честно.
Взял её за руку. Но не нашёл в себе сил смотреть прямо в глаза: уставился в пол перед собой. Некоторое время собирался с духом. Наконец, всё же решился: была - не была!
- Кать… Я… Прости меня за всю боль, которую я тебе причинил. Ты… всегда была для меня дорогим и важным человеком. Я доверял тебе больше, чем кому бы то ни было - даже больше, чем себе. Но когда вдруг объявился Зорькин, я испугался. Сам не знаю, что на меня нашло. То ли страх за компанию, то ли возмущение, что кто-то смеет тебя у меня отбирать... Мне ведь понравился план Малиновского! Хоть я и сам себе даже боялся в этом признаться. Да, это было подло! Ужасно подло! Но в итоге ты должна была стать только моей. Моей помощницей или моей женщиной - я тогда ещё не разбирался. Просто моей. Потому что только у тебя получалось давать мне уверенность. Только с тобой я знал, что мне всё по плечу. Ни с кем не хотел тебя делить, никогда.
Странно, но... он говорил про себя отвратительные вещи - а ему становилось легче. И Катя просто слушала - молча, без упрёков. Хоть он и боялся пока поднять голову и увидеть выражение её лица.
- Я... запутался, да. Зато моё тело было намного честнее: оно стало реагировать на тебя уже через пару дней после знакомства. Я же всё время касался тебя, помнишь? Это стало моей естественной потребностью. Вот только умом я записал тебя в друзья - ну, как Малину. Промахнулся...
Пушкарёва хихикнула. Помнила!
- Инструкция... Я по инерции слушал Ромку и поддакивал ему. Хотя сам уже так не чувствовал. Но было намного проще не объяснять, не разбираться. Киваешь ему головой - и ладно. И душевные терзания на нуле. Хотя, скорее, под замком. Не до них же! На кону - признание отца, судьба "Зималетто" со всеми его сотрудниками, моё президентское кресло, наконец. У меня в жизни ничего ценнее "Зималетто" не было - до тебя. Родители - и те больше Кирочку да Сашеньку любили, а я у них чуть ли не марионеткой числился. Особенно у отца: "Я не намерен терпеть!", "Саша прав!", "Ну, так нельзя, Андрей!", "Что ты себе позволяешь?!", "Никаких авантюр?"... Мама тоже: "А что я скажу отцу, как ты думаешь?"... Да я просто не знал, как по-другому!
Заплакал внезапно - и удивился, насколько его проняло. Придвинулся ближе, спрятался у Кати на груди. Она не оттолкнула: пристроила руки у него на спине и гладила, гладила, гладила...
- Мне было так больно, когда ты ушла - тогда, после совета... Ощущение, что меня предали, и мир никогда не будет прежним. Я же думал: сейчас они быстренько меня отчитают, вынесут вердикт - и я вернусь к тебе, за тобой. Но ты... Ты исчезла. Из Москвы. И я места себе не находил. Я не мог даже покаяться перед тобой, искупить свою вину. А все вокруг обвиняли тебя…
Подумал, что слишком уж мрачно у него выходит, и пора бы Катю чем-то развеселить. Выхватил забавную (теперь забавную, да!) картинку из памяти и озвучил:
- Однажды я заперся у тебя в каморке, с твоей куклой. Пил с ней виски и беседовал. Хотя нет, вру - пил и беседовал только я, она отказалась!
Катя действительно улыбнулась. Помолчали немного.
- Знаешь, я действительно возвращался к Кире. Не она - ко мне или за мной, а я - к ней. Сам не понял, как это произошло. Думаю, её любовь была самой чистой из... Чище, чем у мамы, например. А мне нужна была хоть какая-то опора в жизни. Стабильность. Потому что без тебя всё рухнуло... Да, я неправ был! Так нельзя: клясться в любви одной, а опору искать в другой. Но иначе я бы, наверно, свихнулся окончательно... Слишком холодно стало в мире, когда ты перестала меня слышать. Прости, прости, прости!..
И снова затих, переводя дух.
Катя подумала: вот он, весь перед ней, как на ладони. Если такой искренности не верить, если допустить, что это - тоже игра, то можно вообще прекращать верить людям. Прямо с этой минуты. Но как тогда жить?..
Ну нет, хватит с неё. Всё. Она больше не будет сомневаться. Жизнь рассудит. А пока она просто будет. С Андреем.
- А Надя... Я надеялся пощекотать тебе нервы. Хотел, чтоб ты приревновала и выдала себя. Но ты не ревновала... Ну, то есть, не показывала этого. Господи, я только сейчас понимаю, как тебе было тяжело!..
Не меняя позы, обхватил её руками, чмокнул, куда дотянулся - не разбираясь особо, куда именно.
- Ты прости, что так долго не осознавал своих чувств, что боялся ответственности. Я... действительно больше не могу без тебя. Никак.
У Кати вырвался невольный вздох, и она обняла Жданова чуть сильнее.
- Я. Прощаю. Тебя. Любимый...
Поднял глаза на Катю. Увидел, что она тоже плакала - светло, не навзрыд. Словно от облегчения. И улыбалась сквозь слёзы. Погладила его по волосам, нежно. А он взял её руку в свою и аккуратно поцеловал.
Какое-то время просидели в полной тишине - только ровное дыханье да мерный перестук сердец смешивались с потрескиванием поленьев в камине.
Андрея буквально распирало от лёгкости и свободы, поселившихся в груди. Больше никаких тайн и скелетов в шкафу! И никакого груза вины! Оказалось, это так правильно и так естественно - признаваться своей женщине в своих страхах и слабостях. Он ещё никогда и ни с кем не был настолько откровенен. И никогда ещё не ощущал себя сильнее и увереннее, чем сейчас.
Благодарность рвалась наружу, и он не придумал ничего лучше, чем зацеловать каждый миллиметр своей Пушкарёвой (ох недолго ей эту фамилию носить осталось - завтра же Ждановой станет!). Придумал - и немедленно приступил к исполнению. Только вот Катя на его ласки отреагировала не так, как он рассчитывал.
- Нет, - удержала его она, - погоди. Теперь моя очередь.
Тоже не смогла, чтоб глаза в глаза: устроилась в крепких мужских руках и уткнулась носом в родную грудь.
- Я ведь сразу в тебя влюбилась. Хоть и не в человека - я ж тебя не знала тогда, совсем - а в твой образ. Со-о-олнечный! Я пирожное с пола поднимала, его Таня Пончева уронила, когда мы с ней случайно столкнулись, а ты возвышался - надо мной, над всем офисом - и прямо лучился энергией. Хоть купайся! Вот я и нырнула...
Жданову стало немного неловко - он даже не был уверен, что помнит эту их первую встречу. Но и приятно, очень - чего скрывать?
- Ты был прав, не стоило тебя воздвигать на пьедестал. Я бы и сама не справилась на твоём месте. Ну, не смогла бы соответствовать своим к тебе требованиям. Но это в прошлом - мои иллюзии. И это знание о тебе настоящем, неидеальном, такую нашу близость я не хочу и не собираюсь ни на что менять.
Андрей чуть не задохнулся от переизбытка эмоций. Она... всё-таки принимает его, со всем его прошлым?
- Я ведь и сама не подарок... Прости, что умолчала о Коле и о папе, работающих в "Никамоде". И я не использовала их в тёмную. Вернее, папу - да, иначе он бы меня не поддержал. Но Колька всё про меня знал, всегда. Как и Малиновский про тебя. Думаю, ты понимаешь, почему...
Тяжело ей дались эти слова: даже себе признаваться не хотела, что неправа была - не то что Андрею. Сглотнула. Глаза защипало от сдерживаемых слёз.
- А однажды я открыла не предназначенный мне пакет и узнала про ваш с Малиновским план... И как с катушек слетела: с такой собой я была не знакома. Хотела отомстить, заставить тебя бояться за деньги, за компанию… Но в то же время отчаянно ждала, что ты сорвёшься и признаешься мне во всём сам.
По всему выходило, что, покайся Жданов ещё тогда, им всем удалось бы избежать многих печальных событий. Вот и верь теперь в силу лжи во спасение!
- И за совет - прости! Я не должна была тебя так подставлять! Не должна была раздавать акционерам этот настоящий отчёт, никак тебя не предупредив. Но я снова услышала, как вы без меня мою судьбу решаете, и разозлилась ужасно!.. А ещё боялась, что ты в очередной раз меня уговоришь и я снова предам себя, свои принципы - у тебя всегда это слишком хорошо получалось. Да и после совета я тоже боялась твоих уговоров, как огня - не верила тебе, и ещё больше не верила себе. Я слабая, Андрей... И эгоистичная… Я пыталась защититься, делая тебе больно... Но я, как и ты, просто не выжила бы, если бы не сбежала тогда от всего этого кошмара. Хоть на край света…
Андрей молчал. Он понимал её - свою Катьку. Она просто искала, как не сломаться. А Катя чувствовала, что своим признанием отпускает свои "грехи", освобождает себя от их власти. Особенно, если Андрей ей сейчас скажет, что не в обиде на неё больше.
- Доверенность на Воропаева - о том же. Я боялась вернуться в компанию, где всё руководство меня ненавидит... - осеклась: всё-таки ненависть - слишком громкое слово. - Ну, то есть, как минимум, не обрадуется моему появлению. Я, конечно, попыталась максимально обезоружить Александра, поставив ему условия никого не увольнять и регулярно предоставлять финансовый отчёт Коле...
Такого Жданов не знал - про увольнения. Наконец-то загадка, почему Сашенька не воспользовался своей властью на полную катушку, прояснилась.
- А ещё, зря я на тебя за дневник обиделась. Ты имел право знать. Но я молчала… Кстати, ты видел строки, где я писала, что хочу, чтоб ты прочитал это всё про себя в моих глазах?
Катя почувствовала, как Жданов отрицательно мотнул головой.
- Покажу потом, если захочешь. Но больше без спросу в такие мои вещи не заглядывай - ладно?
И снова почувствовала, как он кивнул - теперь уже утвердительно. А Жданов порадовался, что успел накануне вытащить из её сумочки паспорт - он твёрдо намеревался сдержать это своё обещание и не врать ей больше.
- Ты... простишь меня?
- Я простил тебя, родная, давно простил! Я. Тебя. Люблю. Честно-честно!
Тут Катерина расплакалась, наконец, и обняла Андрея за шею.
- Я люблю тебя. Я безумно люблю тебя! - и - на выдохе, томным голосом - его имя: - Андрей...
- Катька!.. Ты такая… такая…
Смотрел на неё восхищёнными влюблёнными глазищами и никак не мог облечь в слова то, что переполняло его изнутри.
Пушкарёва же засмеялась, сквозь слёзы:
- Ты тоже - такой!..
И сама потянула его в спальню.
Той ночью они любили друг друга, как никогда прежде.
_________________  Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.
мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
рада!
по отношению к моему тексту и повороту сюжета..
мне тоже так хотелось!! и даже Ромке и Андрею тоже так хотелось! 
или 
?