НРКмания

Чудесные дни, чудесные стирка, уборка и беготня по магазинам. Запасаться к Новому Году нужно начинать уже сегодня, а то поздно будет. А интересно, кто в семье Пушкаревых таскал в дом продукты? У них, как-никак, трое полновесных едоков да плюс Коля, который в матрице «пожрать» величина трансцендентная. Комплексная такая... эээ.... матрица получается.

Всегда поражаюсь, сколько же надо всего в доме, и как волшебно, как мгновенно притащенный из магаза пакет с продуктами растворяется в кухонно-холодильном бермудском треугольнике – растворяется, сколько бы я не притащила. И еще меня поражает, как всегда – ну всегда без исключения чего-то не хватает. Вот, привезли полбагажника продуктов, а зеленый горошек забыли! Оливки не забыли, а горошек забыли. А для оливье горошек необходим, а без «тазика» оливье невозможен наш провинциальный праздничный стол, немыслим, категорически! Это ж все равно как если бы семья уселась за стол в белье и не застегнутых...

Впрочем, Валерий Сергеевич именно так и делает.
Моя интуиция ленивой домохозяйки уверена, что белая майка ВС – стопроцентный хлопок, и выдается Еленой Александровной мужу каждое утро в постиранном и отглаженном виде. А при случайном попадании на белую грудь полковника крошки, капли чая или другого бытового загрязнения майка моментально заменяется на чистую. Отчего я в этом уверена?.. да не знаю... подглядеть в кухню Пушкаревых, что ли? Их кухню в самом начале первой серии покажут!

Тогда поехали!
Первая серия – моя неизбывная любовь.

Жданов/Пушкарева-1
0.00 Отсчет пошел.

— Ой, простите, пожалуйста...
Это ее первые слова в фильме. Милый усталый голосок, не очень-то извиняющаяся интонация. Равнодушная скорее.
— Ни фига себе! — это катят мимо нее мальчишки на великах. Пацанята - жировички и вообще невоспитанные.
— Ооооой! — красивые, но, по-видимому, истеричные девушки. Чего так морщиться-то?
Да она не женщина, а какая-то страшная угроза мирозданию. Голосок-то приятный, но ЧТО скрывают за этим голосом? Мы – ОНА и я, продолжаем движение в заданном направлении, ко входу в стеклянную башню. Пацаны ЕЕ уже освистали, девицы испужались, что дале?
Далее - взгляд юной креолки, ланью скачущей из авто под напутствие папика (его седоватая куафюра скорее всего парик, зато тачка – блеск и шик), во взгляде красотки-«кисы» испуг: «ой не к добру, ой сглазит эта ведьмища...»

Непоказанная покамест страшная угроза продолжает, как сказал бы Потапкин, «продвигаться к охраняемому объекту».
... Чужаа-а-ая... — минорно интонирует баритон – это музыкальное сопровождение, не помню этой песенки. И вообще не люблю попсу, особенно упадочную и унылую.

Так, кто на нас следующий?

А вот и они, беляночки-длинноножки, лапушки-касатушки:
— Какая страшная...
— Ты видела ее ноги?..
ОНА привычно извиняется.

А я вот уже совсем не верю! Вот теперь – не верю категорически.
Как-то уж слишком мультяшно. Такой гротеск, «такой наив» ...
Вот сколько можно? Эти-то милашки чего испугались?
Да и все другие, что они у ней видят - две головы? Синий хобот, капюшон прокаженной, противогаз, что? Что, чтоб так реагировать?

Как странно.
От нее прыгают и кривятся все повально.
Это улица аутистов, или моя невидимая героиня все же слегка неадекватна?

Передергиваешь, Катя?!!

Оооооооой... Дошло!!! Как до жирафы!
Прошла целая минута фильма, причем смотренного не упомню сколько раз, а до меня только дошло: мне же просто ставят акценты! Основные исходные данные акцентируют! А я вместо благодарности фыркаю; одна из миллионов благодарных, влюбленных в это КИНО зрительниц – фыркаю и корчу из себя эксперта!
Повелась.
Спасибо - миллион раз спасибо Вам, уважаемые создатели этого сериала: домашнего, вечернего или утреннего кино (если работаешь во вторую смену, можно смотреть утром, это кайф и стимул встать пораньше!), сериала для всех-всех-всех. Сериал – кино-феномен для души, его смотришь усталая и озабоченная траблами, смотришь чтобы отдохнуть и попереживать за кого-то, у кого в конце фильма все будет хорошо; принять, притянуть это «хорошо», как ниточку новогоднего дождика схватить узенькое счастье и вытянуть из экрана, присвоить – затянуть в свой реал...
И вряд ли я бы стала смотреть эти серии вечерами длинных рабочих дней, если б каждый раз приходилось вспоминать, мучая засыпающий мозг – а что, а почему на эту девчонку все косятся, и кто все эти люди... Все будет понятно, очень скоро мне чутко и доступно покажут все; причем каждая серия будет в плавном, переходящем смысле, цвете, тональности – рассказ любезного сказочника, размеренный и неторопливый. Спасибо и миллион роз... я буду, я буду это смотреть.

0.50 Потапкин вздребезнулся не на шутку: «Стой, кто идет! Руки! Фамилия!» Интуиция у него просто убойная! И я, кажется, еще кое-что поняла – эта девушка не такая как все, и скорее всего смотрит на окружающих букой и прет как танк; возможно, она и некрасива, но для танка это не такой уж минус. И еще у танка самомнение танка: «они все на меня смотрят и смеются, потому что я не такая как они».
Больно надо утруждаться, Катя, чтобы вот так смотреть на кого-то на улице и гримасничать... каждый человек, вообще-то, о себе думает. Сначала о себе, потом тоже о себе и в последнюю очередь немножко об окружающих. А ты как думаешь, Катенька? — хотела бы я спросить ее.
Нет, она явно не так думает.
Может быть, зеркало ее мира устало от не сбывающихся надежд, или ей сильно не везло все последнее время; отработка кармы, душевные травмы, стеснительный, слабый характер, затюканное детство?

Робкий танк.

1.00 Ее пропустили. Она двигает за «девчоночками», которых так умильно встретил охранник.
Рабочие монтируют на входе в здание бренд - агрессивную оранжевую букву зет, молнию на черном. Z. Зэтище. Страшновато, зато запоминается с первого раза и удачно оттеняет стиль танковой атаки.

1.10 Танчик заблудился.
ОНА въезжает в светлый зал - здесь красивые девушки, они дефилируют; с ними – Котя серенький коток, он мурлычет им команды; Котя качает бедрами и милуется с рыбками-подружками. Тишь, гладь и благодать, но скоро, совсем скоро этот милый мужчина будет гневаться, и, как мне кажется, причиной гнева станет испуг. Настоящий, нутряной страх, рожденный артистической интуицией.
1.15 Вот и свершилось. Монстр явлен.

1.56 Стайку Милкиных цыпляток заботливая наседка Олечка сгоняет в кучку – подальше от коршуна, и быстренько задергивает за своими цыпами мягкую бирюзовую портьеру. А коршун, он же танк, он же монстр, сейчас получит по очкам: смельчак Милко уже напрягся, выпятив пухленькую грудку и пузико в панбархате. Да, у него, как и у Потапкина - интуиция, творческая интуиция страшной силы. В глазах испуг и «руки в боки»: поза человека, не знающего, что такое рукопашный бой и вообще драка: не беда, все это ему запросто скомпенсирует язык — он у Милочки бескостный и весьма ядовитый.

Что ж, танки грязи не боятся.
Она идет дальше – туда, куда ее послали, и наконец попадает в нужное место.

И наконец-то начинается настоящая веселуха!

4.00 Восхитительная путана в клубничном стрейч-платье демонстрирует голливудские зубки, голый бюст и очень сексуальную, хотя и выбритую подмышку, и, между делом - навыки общения с людьми (мужского пола). Путану, как выяснится чуть позже, зовут Виктория Аркадьевна, она подруга Киры, и, судя по тому, как напрягается кадровик, эта Кира очень-очень важное лицо в компании. Путана Виктория Аркадьевна не замужем и...
— Я тоже не замужем!
Это взволнованный голосок второй приглашенной на беседОвание, и сейчас ЕЕ наконец покажут...

4.38 Есть! От этакого «акцента» можно и заикаться начать... теперь понятно, к какому ужасу подготавливали зрителя почти пять минут серии. Эта девушка явно больна. Сероватое лицо, припудренные редкие волосы: то ли седина, то ли перхоть, вытянутая форма черепа и странная болезнь глаз – выпучены и практически без ресниц; губы бледные – сердечница? Едва вылечившаяся анорексичка? Уши оттопырены, во рту что-то блестит. Своим умным, вернее своим не совсем дебилоидным видом девушка обязана круглым очкам и милитаристскому жакету: военная форма всегда придает человеку достоинства и солидности. Впрочем, с таким лицом никакая одежда уже не имеет значения.

Титры; заставка; за кадром ОНА долго и проникновенно поет: «оставайся такой как есть». Если это юмор, то он жестокий.

6.20 Выдержка кадровика впечатляет – он психически устойчиво реагирует на эту незамужнюю больную девицу, сидящую за его красивым офисным столом (не удивлюсь, если после беседОвания он вызовет уборщицу, чтобы с хлоркой промыла стол, стул, пол и так далее). Серенькая замолкает, видимо поняв, что ей «закрыли рот». Ой, это я так поняла – что ее заткнули. Что поняла она – не знаю. Путана Виктория Аркадьевна, вальяжно погрызя ноготь, приступает к демонстрации владения английским языком.

6.28 Серенькая девушка с интересом наблюдает процесс общения двух цивилизованных горилл. Она не больна – и теперь я это ясно вижу, она вполне жива и полна сил. Да, в этих кадрах – она не больна, совершенно нет, и даже мила, но удар по моим зрительским нервам уже нанесен: тот первоначальный, впервые показанный ее облик настолько убог, что теперь восприятие попросту отказывается убрать заслонку с глаз. И все же я вижу! Проморгавшись и хорошенько потряся башкой, я вижу ее; просто та, самая первая картинка, засела в моей памяти как шарж, хотя не очень-то дружеский. И просто все дело в том, что я смотрю это КИНО уже не в первый, не во второй и даже не в третий раз. Так бывает, любимые книги перечитываешь, любимые фильмы пересматриваешь, я не виновата, простите...
Я смотрю уж не знаю в какой раз, и вижу ее очень милой. Просто она без косметики, с не очень удачной прической и явно стесняется, но она молоденькая, очаровательная девочка с чистой кожей. Ее музыкальный голосок не обманул. Она хороша, но вероятно, не верит в это сама. Зато верит зритель – один уж точно, Катенька! Смелее, не тушуйся!
— Аво... кадо! – завершает сложную английскую фразу путана Виктория Аркадьевна, и сидящая радом с главным кадровым гамадрилом полненькая молодая женщина не удерживается от гримаски.

6.35 ОНА не собирается сдаваться! «Английский, немецкий – свободно, немного французский...» ... немного? Да никогда, ни разочка в своей жизни я не была на собеседованиях такой... она ведет себя просто идеально! Она живое пособие – как показать себя с лучшей стороны: корректна, быстра, уверенна, и ее выгоняют на пятой минуте, не считая заставки.

7.50 Полненькая кадровичка имеет сестру-близняшку или умеет раздваиваться. Как вариант, Катя долго бродила по зданию, в котором никогда не будет работать. Может, всплакнула в уголке, вон как растрепалась. А может, она опять заплутала, не желая вторгнуться куда-то не туда, но так или иначе она вышла в холл только для того, чтобы получить от той же самой приятной кадровички еще одно туше - пирожным в.… в живот, грудь?

«200 рублей коту под хвост»; «Я сейчас все подотру, все полы у вас юбкой помою, а хотите вылижу...» и так далее, и тому подобное. Я бы молча развернулась и ушла надутая, нет – я ушла бы измазанная кремом, но презрительная и гордая как Ларита в «Легком поведении», чтобы зареветь за ближайшим углом. Хотя практичнее было бы с тем же достоинством осведомиться, позволено ли мне воспользоваться туалетом, чтобы хоть немного привести себя в порядок?

Да, я знаю, что это смешно, детски и глупо! Но что мне делать, если я не могу иначе?
ОНА давно, очень давно стала мне близкой, чуть ли не родной, и мои нелепые личностные ремизы я сдерживать не могу и не буду. Да, просто не смогу! Представлять себя на ЕЕ месте – мой спазматически-сладкий крест, и я ничего не могу с этим поделать, могу лишь попросить прощения за это... и продолжать.

8.00 Она настырно лижет пол. Воплощенная кротость и уничижение святой – без компромиссов: доброй кадровичке неловко. Мини-шок. Здесь, у них – так себя не ведут.

8.00 ОНА упрямо ползает, подтирает, собирает кремовые кусочки, а откуда у нее салфетка – это же не носовой платочек, это что-то тоньше батиста. У нее что, всегда в кармане столовая салфетка? Ого.
Она на карачках. Нижний уровень, нижняя чакра?
И все это только затем, чтобы она подняла глаза?

8.05 О, как же она их подняла!
Чтобы увидеть – ЕГО. Тоже мне, воссиявший апсар.

8.08 Прелестные туфельки у Танечки. Удобные, в рамках классики и дресс-кода, а шнуровка – самая прелесть.

8.25 Фу, какой противный. Самодовольный пижон, правда, с очень красивым голосом, и порассматривал Катьку пару-тройку секунд... погоди, капиталист, еще насмотришься, мало не покажется.

8.42 За кадром вопят о «любви, которой не было».
В моей голове по-прежнему крутится то, первое – «оставайся сама собой». Да, оставайся, Катя, и пусть все встретившиеся тебе в жизни гамадрилы бросают на тебя сверху кожуру от аво...кадо.

А вот и следующая обезьяна.

8.52 У дорогой тачки прыгает симпотный парниша и вздымает павианий хвост, взывая к самке. Катя – самка, и устоять перед прямой демонстрацией мужских яйц не может, это – рефлекс.
Это не отключается. Он декларирует мужскую агрессию; у нее сияют глаза. 8.57 Вот здесь – сияют, в этот миг она само очарование. «И станет в этот миг такой красивою, ведь счастье почему-то красит всех!» — о, как правы старые песни о главном!!!
Этот миг – волшебен, но павианам не дано видеть. Так уж они устроены, биология рулит: «Мамаша, выйди из кадра...»

А мне жаль. Развилка реальности мерцает чудом и ведет меня в совершенно другое кино, лихое и уморительное (но об этом сейчас совершенно не нужно, потому что моя цель – КИНО). Я решила смотреть КИНО, а не ауто-глюки. Все!!!

ОНА послушно выходит из кадра, а я ее ругаю. А как на нее не злиться?
Акцентный кол вставлен мне по самое некуда: ЭТА нечесаная бледная немочь в перхоти, старушкином клифте и носочках вообразила себя «эффектной девушкой», приманкой гамадрилов! Не спорю, она эффектна и оригинальна, но этот эффект – отрицательный, поскольку никакой павиан не возбудится при виде больной самки. Законы природы, Катенька – реальность, с которой всем нам, и красивым, и обыкновенным, приходится считаться. Да, среди зрительниц тоже встречаются зануды.
В ответ Катька химерически мерцает – пугающая прелесть нестандарта.
9.05 Реальный объект внимания «павиана» не менее прелестен - здоровая, милая девушка (но, если она будет продолжать растопыривать голые ляжки на улице, то она может через какое-то время стать очень больной, причем всяко: физически, соматически, психически и душевно). Это мое домостроевское мнение я могу ограничить скобочками, но не могу изгнать из себя – я и правда так думаю. Обнаженные и обтянутые одеждой вторичные половые признаки девиц, а зачастую и прочие декларируемые ими прелести – явление современное и приятное окружающим, но небезопасное для этих самых дев. Сама не ангел и знаю. У девы в мини - шикарные ноги, а ее поза напоминает мне бревенчатую опору ЛЭП с укосиной; и что интересно - как только раздаются вопли павиана, милая девушка-опора быстренько сводит свои ляжки-бревнышки, прикрывая щель, да еще и отворачивается; я рада за нее. И ее платьице мне очень нравится. 9.08 В таком платье нужно держаться очень строго, мне так кажется, строго, как леди. Мини – это мода; леди – это леди.
Если бы она была леди, павиан промчал бы мимо, несмотря на ее славные ножки и прелестное яркое платьице мини-стрейч. Вот уверена, дамочки – он не остановился бы, а проехал мимо!!!

Коллизии этого КИНО я уже впитываю как живую реальность. Краем не сильно умного своего мозга я понимаю – все это сюжет, акценты и так далее: профессиональная тактика киношников, формирующая и ставящая ударения в симфонии избранной ими же стратегии; но живая картинка с бревноногой девой, серой от голода мамашей-Катей и непонятно чем озабоченным павианом – для меня живая реальность. Так интереснее!
В рамках этой же реальности я прекрасно помню, что «павиан» – что угодно, но только не тупая обезьяна, и я помню каким предстанет этот мужчина через десяток серий и даже раньше. Но всему свое время, и еще раз спасибо профессионалам КИНО – за своевременно вставляемые зрителю «акценты». Не знаю, как другим зрителям, лично мне – так по самое «не хочу» вставлено, за что следует как минимум быть признательной.


9.24 Рыбный суп!
—♥ Суп рыбный, твой любимый!
Добрая фрекен Бок в цветастом фартуке держит тарелку. Этот суп что, холодный? Горячую так не удержишь... У нее еще и ложка в руке.
Маминого рыбного супчика хочешь, Катенька?
Ой, я тоже рыбный люблю.

...............
На плите кипит суп, Ленкина апельсиново-жаркая кухня полна ароматов. И все они божественны – пахнет пирогом из духовки, рыбным супом из кастрюли, да еще и ягодным киселем. Чашка этого самого ее фирменного клюквенного киселя стынет передо мной на оранжевой скатерти. Клюква привозная и дорогущая, с рынка. Я клюкву не покупаю. Но Пушкареву, рьяно берегущую здоровье семьи, такие мелочи как стоимость ягод не смущают: надо – значит надо брать.
— Пирог поспел, давай-ка мы по кусочку с тобой... — радуется она.
— Неееет!!! — ору я. И так согласилась на кисель, если дам слабину, Ленка не выпустит, пока не обкормит, да еще вечно норовит с собой дать! Я забежала-то на минутку, тесьму отдать.
— Да тут столько штор можно собрать, — прикидывает она, рассматривая белый рулончик. — Я сейчас отрежу сколько мне надо!..
— Нет, не режь ничего. Сколько уж лет в шкафу валяется, так и выброшу, — я пробую горячий душистый кисель. Вкусно. — Еще от бабушки осталась, они из Австрии привезли. Ты гляди, Лен, там буфы такие получаются... такие жутко романтические, если захочешь сборку попроще, разрежь среднюю нитку... или лучше нижнюю. Ой, да ты лучше меня разберешься!
У меня давно все шторки на люверсах – одно движение и готово, хоть закрыть, хоть открыть. Но у Пушкаревой все всегда хейд-мэйдовское, вот шторки-кафе захотела. Тоже апельсиновые небось будут.

Ленкин кухонный интерьер напоминает мне советский модерн. Это не я разбираюсь в интерьерах, просто мой бывший подрабатывал интерьерным дизайном. Mid-century modern, вроде бы – советский модерн: вот все такое желто-красно-апельсиновое, синее, коричневое. Вещички старые, но добротные, такие делали задолго до нас, причем из доски и массива, а не из опилок. Вот они и вечные. Стиль устаревший, но Пушкаревская семья – она тоже немного из прошлого века, мне так часто кажется.

Ленка любуется тесьмой, прикидывает сборку, глаза у нее горят. Пока она не вспомнила о кормлении, говорю: — У меня белье замочено, бежать надо. Дай ложечку, горячо...
Белья никакого я не мочила, я домохозяйка ленивая. У Пушкаревой слишком теплая кухня – здесь напитываешься легким теплом, живым теплом уютного дома, и всегда неохота уходить. Все так говорят. Сплетничают, завидуют – а что, один ребенок, а она дома сидит, и сколько помню, ни дня она не работала, вот с тех самых пор как въехали Пушкаревы в наш дом. Могла бы нянькой подрабатывать или заказы в трикотажном ателье брать, за кеттлевку хорошо платят, прямо через два дома у нас — это ателье. Нееет, у нее только дом, хи-хи, только «дети, церковь, кухня». Завидовать Пушкаревой или нет – я не знаю. Наверное, все ж таки не завидую, разве что ее всегда теплой, чистой как пасхальное яичко кухне. У Ленки каждая ложечка на своем месте и всегда все есть, но она не жадная. Пару лет назад, после черного вторника, у Пушкаревой полподъезда растительное масло стреляло, у всех вечно голяк, а у Ленки – запас. Тогда масло исчезло, припрятали торгаши, а перед этим за одну ночь бутылка масла подорожала раз в десять, встали – и удивились. Или в пять раз оно подорожало, а, неважно. Не мое. Это только здесь, в ее кухне, я вспоминаю о домоводстве – аура у них тут особая.

Она легко вздыхает и решается: — Ой что тебе расскажу... со вчерашнего сердце не на месте. Валера с утра к директору школы ходил. Жду вот, вечером с работы придет, расскажет. Катенька наша учудила так учудила... а, а Валера же на новую работу устроился, в продуктовый, не в наш, а на Рыбинке, я ж чуть не забыла! — хвастает она. — Говорит, подотчет взять уж было согласился, а там недостача, вот они сейчас сверяют. Я сначала испугалась, а потом думаю: ну, Валерку-то моего не обманут, он их там построит! А утром к директору вот...
Я не удивлена, что она так говорит. Валера ее если сказал, то и сделает как сказал, это ж дуб мореный. Вот не люблю я ее Валерку, и никто из соседей не любит, кроме Зорькиных. Грубиян и трепло. Причем треплет-то языком треплет, а так хитро, что всегда умный, а все вокруг дураки. Не надо мне ее Валеру, и слушать не хочу, а что Катюшка-то?
— Что Катенька, расскажи?
— Вечер в классе к Новому Году у Катеньки был. Я ей кофточку новую, юбочку вязаную, а вечером ждем-ждем, а ее нет и нет, я уж валерьянку... пришла в десять часов, без рейтуз, в колготочках одних и вся в снегу!
Да уж, прям семейный кризис. Ребенок подрос. Помню, как-то с Пушкаревыми в парк ходили на Девятое мая, так дети по лужам бегали и Катя лаковые туфельки испачкала. Пятнышко – с божью коровку, нет, Валера нудил и рявкал, пока эту злосчастную туфлю носовым платком лично Катюшке не отлакировал. Зареклись мы с ними ходить куда-то. Ленка спешит рассказать, стрекочет как пулемет:
— Валерка ремень схватил, трясется весь. Я уж и так, и эдак успокаивать, мол, потом, сначала надо коленочки Катеньке водкой растереть, да и в ванну с горячей водой. А коленки у нее – багровые, как клюква в черных колготках, аж светятся! Рейтузы сняла на вечере, как все девочки, переоделась - а потом и не надела, и в одних колготочках, по морозу-то!
— Переходный возраст, — киваю ей, — мои тоже дрозда дают... ой, потом тебе расскажу.
Она волнуется дальше:
— Сказала, гуляли после вечера и на горке катались, а мальчишки у ее подружки Светланки портфель отобрали и спрятали, знаешь, где подвал кирпичный разбирают? Ну там, где строить начинали да бросили, это ж – темнотища, ужас, ямы, а она так спокойно папе рассказывает! Валерка, ой, бледный, аж посинел, ремнем хрястнул по книжной полке и ушел к себе, и вот с утра они с Катенькой - ни словечка друг дружке. К директору, сказал, пойдет. А подружку эту, что сбаламутила Катеньку голышом бегать, на порог не пустит...
От звонка в дверь я вздрагиваю, а Ленка несется открывать – Катенька пришла!

Замороженная дщерь выглядит вполне себе здоровой. Надутая, румяная с морозца. Я давлюсь киселем и улыбкой, а голенастое и глазастое Ленкино чудо вежливо здоровается, по-солдатски быстро раздевается в прихожей и достает из портфеля дневник.
— Ах ты мое золотко, ах ты ж умница, — скачет возле дочки Пушкарева, сияя как кило апельсинов. — По литературе пять, по пению пять! По алгебре – пятерочка, вот и папа рад будет, да, Катенька?
Катенька делает рожицу, описать которую я не могу. Говорят, со стороны видней, этим я и утешаю себя, борясь со смехом. Ах, Ленка, сдается мне, что твое чудо еще покажет вам с Валеркой кузькину мать, как только подрастет...
Дневник ложится на полочку, по-видимому, специальную полку - для Катюшиных пятерок и папы. Рядом две пары лыж – большие и маленькие. Мне пора.
...............
Конец глюка.


Продолжение фильма.
Жданов/Пушкарева-1, 10.40 Отцы и дети
Отец и сын Ждановы в кабинете с панорамным окном: вид на столицу и летнее небо.
Под этим летним голубым небом прыгает Андрюша, задирая ноги в лаковых штиблетах.
Ему на вид лет семнадцать, и он скачет как жеребенок на лугу – так ведут себя залюбленные, забалованные детки...
Так может вести себя Труффальдино, сирота при живых родителях. Бравада – зеркало отчаяния, клоунада – упрямый вызов.
Папа отвернулся. Чтобы не видеть, или чтобы не любоваться своим жеребеночком в открытую?
Папа пытается быть строгим. Да куда там!..
Жеребчик неукротим. «Папочка, я у тебя тут сто лет работаю!»
А я такой, а я упрямый.
Павел Олегович, а вы Андрюше ремня давали? Если нет, то зря, зря...
Любовь к детям – штука опасная.

Да, я необъективна и пристрастна, и сейчас вижу исключительно то, что хочу увидеть. То, что выбрала.
А выбрала я – верить. I choose to believe! (с) Моя горячая благодарность тебе, Птичка – навсегда! За многое, но за эту формулу жизни - особенно: I choose to believe, — и пусть это высекут... то есть надо бы написать это на моем ноуте. И пускай я миллион раз необъективная, нелепая, глючная и безбашенная, я все равно буду выбирать картины и зеркала по сердцу.
Да, а все же что это такое – объективность? А то повторяю, как попугай: «объективность, объективность», а что это значит, не врубаюсь от слова совсем...

Объективная реальность...
И что же это такое?
Непознаваемая божественная истина, данная нам в ощущениях? Которые у всех разные.
И как вообще отдельно взятый субъект может оценить «объективность»? Это, вероятно, должен быть очень умный, такой глубокомысленный и высокоинтеллектуальный субъект. Я вот эту самую объективность не понимаю и не способна оценить никак. У меня каждый день разное настроение, а уж про веселые дни цикла и говорить нечего – эти дни крутят во мне весь калейдоскоп восприятия, и не только мысли, а даже вкусы и запахи делаются другие. Я давным-давно поняла, что глупо ожидать порядочности от этих своих ассоциаций-реминисценций!
А в данном конкретном случае – от своих ассоциаций в процессе восприятия кинофильма.
Они, эти ассоциации, скачут как блохи.
И как быть?
Ладно, попробуем подлезть к экрану с другого угла. Как для меня должна выглядеть зверюга, называемая «объективное доказательство», в плане художественного произведения – книги, оперы, балета, фильма? Чтобы я эту зверюгу уж если не одомашнила, то хотя бы впечатлилась ее видом и существованием. И еще: каким должно быть это зверь-доказательство, чтобы оно было достойным – как минимум достойным тоги Честного Свидетеля?

Белая тога Честного Свидетеля когда-то потрясла меня до глубины души; мне думается, и поныне немало людей считают, что институт Честных Свидетелей и эта тога – очень сильные идеи.
Эта тога - изделие фантастически талантливого дизайнера по имени Роберт Хайнлайн.
В книге Хайнлайна «Чужак в чужой стране» есть профессия - Честный Свидетель, Fair Witness. Это человек со специальным образованием, которого приглашают свидетельствовать. У Свидетелей есть особая одежда, вот эта самая белая тога, или белые одежды. Но в приведенном ниже отрывке Джубал (босс Анны) просто поясняет другой девушке (Джил), как все это работает, и разговор у них происходит не в зале суда, а возле бассейна.

Анна стояла на трамплине. Джубал крикнул ей:
- Тебе виден тот дом на горе? Какого он цвета?
Анна посмотрела и сказала:
- Стена, обращенная к нам – белая.
Джубал обернулся к Джилли:
- Вот видишь, Анна не стала говорить, что дом белый целиком. И вся
королевская рать не заставит ее сказать это до тех пор, пока она
не пойдет и не посмотрит. Но даже и тогда она не сможет утверждать,
что дом остался белым после того, как она ушла.

Образ мысли Честного Свидетеля:
1. ничего не додумывать;
2. никогда и ничего не сочинять.
Просто смотрю и вижу. И знаю: то, чего я не видела – мне неизвестно.
К такому образу мыслей не придешь с бухты-барахты, этому нужно долго учиться и сдавать экзамены! Во всяком случае, у Хайнлайна, а он замечательный фантаст, а для меня он с детства один из самых любимых. Хотя в последнее время мне частенько кажется, что из детского возраста я уже никогда не выйду.

Прочтя в своей недлинной жизни пару-тройку сотен книжек да забив с размаху на заглубленное изучение языков – на фига они мне, с кем мне говорить-то? (у меня все свои, и матом все умеют, так что хватит мне и родного русского, на котором я пишу с ошибками). В общем, я давно поняла – не хочу сложного и страшного, хочу наоборот. А то, что упрощенка отупляет еще больше - да и ладно, вон, в некоторых печатных изданиях ошибок - пруд пруди, и ничего, народ покупает и все путем; так вот, наевшись урезанным постсоветским образованием, я давно сделала вывод: не хочу я оперу! Предпочитаю мюзикл. И не хочу классическую литературу, буду читать фантастику!
Вот только перейти на шансон - никак. Ну никак, хотя, казалось бы, падать - так падать: но видимо, это тоже дело вкуса. А хотя...


Продолжение следует?..

Мантия кардинала))

Джеммич! Герой ты мой! Гений ты наш! Вот чуяла птичья жо*, что совмещать ужин с прочтением не стоит. Но любопытство оказалось сильнее... и если я бесчестно дожевывала салатик под драму с Джулианой Мур , то поглощать десерты по очереди, а не сразу, терпения уже не хватило. Любопытсво взяло вверх ну и я замахнулась сразу на две пищщи: для ума-души и для тельца.
Ну и вот на этих вот выше процитированных словах, чуть не рассталась с бананом, который поглощала. А он, между прочим, вкусный! (а не абы какой, как иногда купишь )
потом я представила миниатюру "Птичка и банан" в твоем исполеннии и уползла под стол временно лишившись возможности и жрать и читать!!!
Хто на нновинькава? А вот тут мой смех закончился.
На самом деле и так бывает.
Даже Нелли (жальне помню исторчников и часть это поклонники) говорила, что если она выходила еще до премьеры в костюме на удицу на неё пялились и реагировали. И какой-то ещ был раасказ, как её кейтер на съемках отказался обслуживать: типа "это только для персонала".
Ну и кое-что в ЛС тебе напишу.
Даааа))) нежное и протяжное, счастливое.Очень похоже на правду.
Очень интересно как она росла рядом с Андреем: то благодаря нему, то ради него, то вопреки (назло) ему.
Это же просто шикарно!!!
Вспомнилась вконтактная... кхм... мудрость, которая все же зацепила, поэтому без кавычек. Везде есть хорошее... но сейчас не об этом. Слова были о том, что за каждым успешным мужчиной, есть женщина, которая в него поверила/его поддерживала и за каждой успешной женщиной есть козел, вопреки (на зло) которому, она свернула горы.
Немного смешно, во многом правда. Хотя далеко не всегда, наеврное...

Вот и пару Катя-Андрей я ЛЮБЛЮ еще и за то, как много они друг друга поменяли.
Все же мой НРК - это история перемен, искушений, ипытаний, эволиция (с большими падениями и провалами) душ, а чувство и семейное счастье - как даже не наградааа, а подарок, дар, как скажет потом Катя...
Но все же я не представляю их по отдельности...
Слишком они дополняют друг друга. Я их воспринимаю как одно целое, какими бы дико разными они иногда не казались...

Птиц нямного приуныл от коршуна, но потом снова умилилсяКакая-то детская присказка вспоминается... Котик-ты-мой-котик-...спинка-...ласкова-шерстинка... и что-то там про мягкое кошачье пузико.
Меня, кстати, тоже пузико дожидается, а я к "клаве" (во всем смыслах) прилипла... Ой, а Милочка, и правда, не знает, что такое драка.
Поняла-не-поняла, для Пушкаревой вопрос 10й. Как ты сама сказала: танки встречки не бояться... ой, то есть грязи, но я подумала, что если оставлю это слово, могут не так понять и как сказала Катя: "солдата ругают, а он копает". Первая часть шикарна! как лучше ты об этом говоришь, чем я!!! аааа браво!
Но дурная часть меня хочет побаловаться и вспомнить про Милко вожделеющего Катю... (помнишь откуда?) и построить теории о таком ее отсутствии и растрепанности прически... благо ты не обидчивая и легко прощаешь дурость, по крайней мере мою поэтому не промолчала я
Но все же не только за танбшиным кремовым массажем пишдачка Катюшка вышла, главное-то, главное впереди.
Вспоминается шикарны очерк по имени "Не смотри"! Уж не Грезин ли?
Увы автора не помню, и не знаю сохранился ли он: может попал в "те" полтора года? Не сдерживай. Ты честная, ты любишь, и даже если поругаешь, все равно в этом есть все. И насчет пирожного ты права, по-момему, полностью.Я тоже такого не видела. Но наверное бывает...
Это как раз то, что я писала в начале своего обзора 1й серии. Она очень много вины берет на себя.бе-бе-бе
Это ты его с монетой сравнила что-ли?
Или нам требуется биографическая справка аля Караваджо?
Снова браво!
Юла, ты обещела скринчики! Можешь эти выложить?!
Ведт правда клево смотреть и вспоминать! Но глюки у тебя тоже очень клевые. Я до сих пор еще от Жакетика не отошла!
И никогда не знать, что ждет за следующим поворотом - здорово, особенно если % на 90 уверена, что понравится! А ведь правда. иначе и не скажешь. Она очень по разному воспринимается!
Вспомнила какие-то советы для иностранцева о походах в гости к русским: "не хвалите ничего в доме, а то вам это подарят".А мне тоже. Как и Катькины одежки. Особенно очки: просто классика 18-19 веков. Судя по фильмам, что я видела в последние годы, такие тогда все носили: и дедушки, и бабушки, и юные особы.Как красиво сказано!
И как метко сказано про Валерку.
Немного взгрустнула на его "гневе"... но и ладно, Катино личико, все искупает. И надежда. Все хорошо, если заканчивается живой и самой настоящей наджедой! Ой, а кому это надо? То есть конечно, есть желающие, но, как сказал один умный человек, (примерно) те, кто не дети - уже старики, даже если тело молодое... (ой очень примерно получилось, но точную формулировку не найду.)И тебе Спасбо. Большое-пребольшое! за понимание!
И за Хайнлайна.