Гость писал(а):
Автор, очень здорово!
После Звендика, это первая история о том как женсовет спешит на помощь,
которая вызывает столько же улыбок и положительных эмоций.
Спасибоньки, добрейшие читатели!
Всем спасибо! Тогда продолжаем!
6. Но Катя должна пребывать в уверенности, что она Мисс Вселенная, иначе все наши усилия пойдут прахом.Лифт открылся на первом этаже и собравшиеся в холле люди увидели страстные объятия двух интересных молодых мужчин. Темненький обхватил руками светленького, висящего в экстазе у него на шее, и торопливо выволок из лифта. Несколько шагов и они чуть не упали. Стоящий в толпе Федор хотел броситься на помощь, но Потапкин его опередил:
- Андрей Палыч, я и не знал, что Роман Дмитрич тоже! – он подхватил Малиновского под другую руку.
- Что «тоже», Потапкин?!
Кто другой от этих децибелов и угрожающей интонации стушевался бы, человек со слабой нервной организацией мог бы и сердечный приступ схлопотать, иной в штаны запросто напрудонил бы от ужаса, но не Потапкин! Его в свое время отбирали из двух претендентов на эту должность тщательно и прицельно: нужен был надежный и непробиваемый.
- Ну, тоже, как тот заяц, голубой!
- Потапкин, еще слово, - Жданов оглянулся на почему-то не торопящихся заходить в лифт людей, - и я тебя без суда и следствия!
- За что, Андрей Палыч? Я же со всем пониманием! Любите кого хотите, я всегда готов помочь!
- Ничего себе, рассадничек порока! – сказал на весь лифт мужчина со значком депутата, когда двери закрылись. – Надо будет в Думу законопроект внести...
- Заняться вам в Думе больше нечем? - ответил ему на это стильно одетый и с хорошей укладкой молодой человек. – Подумать больше не о чем? Или... эта тема вас волнует? – он игриво подмигнул депутату.
Тот позеленел и отвернулся. Видимо, был представителем от партии «Зеленых».
- Те трое из «Зималетто», - сказала женщина. – Наверное, у них все мужчины из этих! Только таких на работу берут!
- Да что вы ерунду говорите! – вмешался Федор. – Они не такие, я их хорошо знаю, и я не такой. Мы все в «Зималетто» нормальные!
- А мы, значит, нет? – поднял скорректированную бровь молодой человек.
- Нет! – заорал хамелеонистый тип – сейчас он стал красным, неужели коммунист? – Не нормальные! Вы извращенцы!
Федя потом в красках рассказывал женсовету, откуда у него фингал под глазом, и с чего все началось.
- Все показатели в норме, - сказал удивленный врач «скорой помощи».
- Придуряешься, Малиновский? - испепеляя Романа энергией ЖАП, заорал Андрей. Но у Романа к этой энергии был стойкий иммунитет или ее сила была слишком преувеличена поклонницами персонажа.
- Доктор, а может быть такое: сейчас все показатели в норме, а через два часа – бряк, и пора врубать марш «На смерть героя»? – не торопился вставать с носилок пациент.
- Конечно! – оптимистично подтвердил доктор. – Вы видели, какой сегодня гололед? А сосульки? Никто не застрахован стать героем «Криминальной хроники».
- Нет, а вот если без сосулек? Разрушительная энергия, попавшая в организм, отсроченная смерть?
- Тоже не редкость, - делился опытом доктор. – Был у меня один пациент, ему друзья еще когда он женился после института предрекали, что эта ведьма его в гроб загонит. И точно, помер! Вот отметил 93 года – и на следующий день помер, причем от разрушительной энергии! Жена сколько раз ему говорила: не пей столько, не пей! А он ей: мне, чтобы жить с тобой, энергия нужна. Ну и напитался...
- Доктор, пожалуйста, сделайте что-нибудь! У нас проблем непочатый край, а он тут симулирует, - пнул ногой носилки Жданов. Голова Малиновского смешно закачалась из стороны в сторону. Жданов пнул носилки еще и еще.
Доктор пожал плечами и вколол Малиновскому магнезии внутримышечно. Тот взвыл и сразу почувствовал себя лучше. Причем настолько хорошо, что с аппетитом пообедал. И выпил чашечку кофе с гейшей. Андрей был уверен, что именно шоколадный батончик «Гейша» заставил мозги Малиновского действовать в полную силу:
- Ты сдаешься без боя! А между тем, российские женщины в 51% случаев выбирают брюнетов! И только в 10% - блондинов! – выдавал четкую и полезную информацию Роман, когда они наблюдали издалека, как Зорькин галантно помогал Кате выйти из своего шикарного автомобиля в конце обеденного перерыва. – Он, конечно, мог бы выглядеть и похуже, но когда слишком хорошо, тоже нехорошо. Ты приглядись: они больше похожи на Машу и Медведя, который ее в коробе до дому донес, чем на парочку. Она ж к нему со всем уважением, а страсть где? Если тебе ботинки с каблуками повыше, поднакачать тут, - смерил на глаз плечи наблюдаемого объекта с помощью ручки, перенес масштаб на плечи стоящего рядом Андрея, - и тут, - приподнял пальто сзади, - потренировать этот голливудский оскал – и ты вполне можешь с ним тягаться. Можно и осветлить тебя, делов-то! А, главное, раз вскрылись дополнительные обстоятельства, мы с тобой будем более осторожны и хитры. Готов материально вкладываться в проект «Спасти «Зималетто» любой ценой»?
- По-моему, Малиновский, в самом вопросе уже заложен ответ! – сказал Жданов, еле сдерживаясь, чтобы не побежать к дверям, где Зорькин что-то весело втирал Кате, держа ее за руку. И вовсе не крем для рук. – Я все готов отдать Кате... Чтобы спасти «Зималетто», естественно!
Но вот этот вампирюга, что должен пребывать в статистическом меньшинстве, наконец оторвался от Пушкаревой, сел в машину и укатил.
- Можно теперь идти? – спросил Андрей нетерпеливо. Ему очень хотелось поговорить с Катей наедине. В уединении.
- Теперь можно. Торопыжка был голодный? – каким волшебным действием все же обладают старые проверенные средства! Копеечная магнезия в верхний наружный квадрант ягодицы, а человек как заново родился: глаз Романа горел и как всегда криво подмигивал. - Слушай, ты же забыл варенье! И конфеты ты же оставил!
- Да взял я, взял! – Жданов вынул из кармана пальто коробку конфет «Финляндия». – Ой, это мне. А тебе, вот, «Вдохновение». И попробуй только не вдохновись на что-нибудь дельное! А то вздумал Кате – Кате! – мягкие игрушки дарить! Да еще без всякого там смысла! Будто она тебе Кабаева какая...
Когда лифт доставил сладкую парочку на этаж, женсовет в полном составе завороженно слушал Федора. Тот изображал какую-то страстную пантомиму, а дамы взирали на действо, будто к ним сам Слава Полунин пожаловал. Но явление начальства, конечно, все испортило. Федор застыл в неестественной позе, будто был застукан за чем-то крайне предосудительным, а женщины все как одна затаили дыхание.
- Послеобеденная летучка? – Жданов облокотился на плечо Романа, чтобы найти в нем поддержку не поувольнять всех одним махом. – Что за хххх-фигня на повестке дня?
Вместо того чтобы смутиться там, испытать муки совести за недолжное использование рабочего времени, испугаться возможных санкций и залепетать извинения, все женщины вдруг, как по команде прыснули и с диким хохотом рванули в разные стороны. Только Мария осталась на своем месте, склонившись над бумагами и покраснев от сдерживаемого смеха.
- Федор, ты можешь объяснить, что все это значит? – обратился Жданов к Короткову, как представителю адекватной половины человечества.
- Да это я виноват, Андрей Палыч. Рассказывал им анекдот. Ехали в лифте нормальный мужик, депутат и голубой...
Кати в каморке не было, это была плохая новость. Розы в корзине высокомерно взглянули на Жданова.
«Ничего! – сказал он себе, - Зайца победил и Зорькина побежду!»
Но где же Катя?
Катя стояла на специальной табуреточке перед Милко. Он закреплял булавками на ее талии тонкую, почти прозрачную шерсть пыльно-лилового цвета.
- Ну, нет! Я так не могу больше! - он аки лебедь всплеснул руками и глубоко вдохнул, едва не подавившись булавкой, которая еще оставалась во рту, - обычная профессиональная вредность.
Катя, как обычно молча, взирала на него.
- Что ты молчишь? Что ты все молчишь и молчишь? Тебе не нравятся мои модели?
- Нравятся.
- Я хочу видеть восторг в твоих глазах! Ты же стоишь перед зеркалом! Где восхищение?
- Ваше платье очень красивое, Милко. Спасибо!
- Это что – все? Ты сухарь, Пушкарева! Платье красивое? Оно не может быть красивое без модели! Ты должна сказать: Милко, я такая красивая в твоем платье!
Катя молчала, глядя на себя в зеркало. Слишком долго молчала.
- Ты думаешь, что ты некрасивая? – Милко уселся в кресло напротив Кати. Она стояла без движения – манекеном в витрине дорогого магазина: ткань стекала с нее красивыми драпировками до самого пола.
- Я знаю это.
- Хорошо. Что есть красота?
Катя молчала, а ударения Милко скакали в разные стороны, как доски у старого забора:
- Красота – это выбритые до середины темечка лбы или выщипанные брови? Белые-белые лица или румяные, как помидор, щеки? Кривые ступни младенческого размера у взрослых женщин, что теперь вызовут у людей лишь жалость и слезы, или удлиненные, как у жирафов шеи? Мои модели смотрелись бы уродинами еще сто лет назад! Нет красоты – есть мода! Поверь мне, Пушкарева, я знаю!
- Нет. Не только мода. Есть такие красивые женщины, которых хоть одевай, хоть не одевай модно... мужчины все равно сходят с ума.
- То есть, красота по-твоему поверяется мужским желанием?
- Да!
- Хорошо. Знаешь, сколько любовников и мужей было у Эдит Пиаф? – он подъехал на кресле к своему заваленному всякой всячиной столу и схватил оттуда книгу с фотографией известной певицы на обложке. – Можешь не напрягать свой математический ум, их никто уже теперь не сосчитает. И при этом она писала про себя: «Да, не Венера. Никуда не денешься – было в употреблении! Грудь висит, задница слишком низко, ягодиц кот наплакал. Не первой свежести. Но для мужика это подарок!» Улавливаешь, Пушкарева? Она прикрывала свои худые ноги и руки, а в лиф платья подкладывала вату, чтобы бюст казался попышнее. У нее были не туфли, а разношенные тапки, потому что косточки на ногах выпирали и болели! И мужики бегали за ней – молодые! И не в славе было дело! А Барбара Стрейзанд? Уж красотка из красоток... Но неизвестно у кого больше в послужном списке знаменитых мужчин, у нее или у Мэрилин Монро.
- Они... они пели. Они зажигали талантом.
- Нет, Пушкарева. Они просто зажигали! Красота – это не что-то во внешности, красота – это смелость быть! Смелость жить и чувствовать! Гореть! А ты – трусишки! И если уж говорить о мужчинах, то им всегда важна была в женщине грудь, и талия, и то, что под талией. У тебя есть – и что? Можно думать, что Бог наказал тебя грудью, а можно – что наградил. Дело в отношении: Эдит к своей вызывающе некрасивой внешности относилась с юмором!
- Я тоже. Отношусь с юмором. Придумала себе сказку «Красавец и чудовище». Юморную такую... обхохочешься, - Катин голос был ровен и тускл.
Милко тяжело вздохнул. Снова подъехал к ней на кресле, продолжил работу. Потом вынул булавки изо рта и продекламировал веско:
- Трагическое миросозерцанье тем плохо, что оно высокомерно.
Катя вдруг тихонечко ахнула, будто он ее слегка уколол, улыбнулась, глаза замерцали:
- Я - чокнутый, как рюмочка в шкафу
Надтреснутая. Но и ты - с приветом!
- Пушкарева, - он в изумлении качал головой, глядя на ее, вдруг озарившееся светом, лицо. – Что ты тут вообще делаешь?
- Я тут люблю.
Пока Жданов бегал по офису в поисках Кати, она вернулась в свою каморку и занялась отчетом. Это не удивительно: офис «Зималетто» устроен таким образом, что разминуться там, как в параллельных мирах не составляет никакого труда.
- Катя, у меня к вам есть разговор, - сказал Андрей, заходя в каморку. Он решил без обвиняков и всяких там ококолиточнестей выяснить, что это за Зорькин такой и с чем его едят. Вопрос в лоб – лучшая тактика, и Заяц из сна нагло врал, Жданов сейчас покажет Катеньке, кто тут начальник, мужик и брюнет. И даже поцелует ее в качестве доказательства. – Катя...
Трудно быть начальником и брюнетом, когда Катя так одета. Придется одному мужику за всех отдуваться.
- Катя, я хотел ... вы прекрасно выглядите.
- Спасибо, Андрей Палыч. Вы всегда мне так говорите. Вы очень добры.
- Даэээ ...я совсем не добрый. Вернее, я добрый, конечно, только ваша красота не имеет к моей доброте никакого отношения!
- Не объясняйте, Андрей Палыч, - Катя слегка поморщилась, будто у нее случился сосудистый спазм. – Давайте останемся в прежнем режиме: вы мне делаете комплименты, я вам почти верю.
- Что значит «почти»? Я всегда вам говорил только правду.
- В таком случае, вы не только добрый, но еще и смелый... не бояться видеть иначе, чем большинство людей – это действительно смелость!
- Большинство людей? О, к сожалению, я не могу похвастаться в этом случае оригинальностью! Смотрите, что прислала мне Доминик! Она передала вам подарок и спрашивает, не буду ли я против, если вы станете лицом их новой коллекции. – Жданов достал из кармана коробочку, положил перед Катей. Она с подозрением уставилась на нее. – И вот еще приглашение от Волочковой... на двоих. – Он нехотя положил приглашение и письмо перед Катей.
Катя открыла коробочку, разглядывала сережки, которые тут же заиграли тысячью зеленых бликов.
- Позвольте, я вам помогу их...
- Нет, - отшатнулась от Ждановских рук Катя. – Нет! Это... очень изобретательно... и щедро с вашей стороны, Андрей Палыч. Но... это слишком. Мне всегда хватало открыток.
- Вы мне не верите? Что значит «изобретательно»? Вы считаете, что... это все подстроено?
Катя промолчала, зато из кабинета донесся Кирин голос:
- Андрей, ты здесь?
Он вышел, закрыв за собой плотно дверь. Но это было напрасной предосторожностью: слышимость в «Зималетто» была словно специально созданной для возникновения и развития в этих стенах шекспировских страстей:
- Андрей! Что происходит? Мне все только и твердят о том, что твоя Пушкарева...
- Что? – слишком уж напористо штокнул Андрей для такой штатной во всех отношениях ситуации.
- Что она стала красавицей! – нехотя выдала Кира формулировочку. – Что ее чуть ли не конкурс красоты приглашают!
- Стала?
Это, он, конечно, дал маху...
- А ты хочешь сказать, что всегда была?
Некоторые вопросы очень коварны... Они обоюдоостры, да еще смазаны ядом.
- Я не понимаю, какое это имеет значение – Катина внешность? – отбил выпад невесты Андрей.
- Огромное! Потому что хуже того, что ты везде таскаешься со своим пугалом, может быть только то, что ты начнешь везде таскаться с...
- Вот видите, Андрей Палыч, все люди видят одно и то же по-разному... У всех, так сказать, разные телевизоры!
- Катя... – обомлев выдохнула Кира и протянула в молчаливом, но по-балетному говорящем жесте, руку. И это еще Пушкарева не надела новых серег, а только то, что утром велел надеть ей Милко.
Андрей стоял позади Киры, поэтому мог высылать депешу для Кати взглядом: «Ну, что я говорил? Разве Кира не лучшее доказательство, что я не вру?»
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Так и надо, так и надо 
Женсовету за креатифф - пять баллов, автору - пять с плюсом 
Думаете? Обычное модное слово. 
