НРКмания

12.

Катя вскочила в постели, проснувшись от своего крика, и долго не могла понять, где она и что случилось. В соседней комнате успел проснуться Зорькин, засидевшийся за компьютером, да так и оставшийся. Две комнаты – очень удобно, можно ночевать с другом.
- Кать, ты в порядке?
- Приснилось что-то, - объяснила Катя. – А что – не помню.
- Будем спать, или поставить чайник?
- Спи, Коля, я тоже попытаюсь.
Коля ушёл, а Катя постаралась лечь ровно и смотреть в потолок. Когда она была маленькой, папа говорил, что если страшно, нужно так лечь и представлять, словно поверх тебя – щит. Он закрывает и спасает от всего плохого. Обычно, пока Катя воображала этот щит, успевала и уснуть. Но сейчас не засыпалось. Эмоции и впечатления, которых за вечер было в избытке, не давали сомкнуть глаз.
На вечеринке Катя не успела ничего рассмотреть, ведь Андрей приехал туда по делу. Он лишь взял у официанта бокал шампанского и скомандовал, чтобы Катя сделала тоже самое. Катя выпила и лёгкий напиток неожиданно ударил ей в голову. А, может, она пьянела уже от того, как необычно выглядит и где находится. Выпив, они пошли в кабинет владельца «I T collection» - Михаила Краевича. Андрей вдруг представил Катю не секретаршей, а помощницей по экономическим вопросам. И предложил заняться контрактом. Роман Дмитриевич тем временем отправился с компаньонкой Краевича, Дианой, на склад – выбирать ткани. Приказав себе не теряться ни от выпитого, ни от своего нового облика, Катя занялась, чем ей приказали – договором. Вообразила, словно она в самом деле помощник. И от неё что-то зависит. Хотя в один из моментов сердце всё-таки ушло в пятки. Когда она уговаривала Краевича на скидку и он ответил – что только ради такой прекрасной помощницы, как Катя. Ещё смущал Андрей – сидя рядом, постоянно смотрел на неё. Конечно, ему надо было следить за тем, как соображает его секретарша, но её это сбивало с толку. Но и это было не всё. Закончив с договором, Андрей увлёкся беседой с какой-то женщиной и Катя, которую отпустил домой Малиновский, пошла на улицу. Уже было поздно, денег на такси у неё не было, а ловить случайную машину – страшно. Тем более в таком непривычно коротком платье. Она надеялась, что повезёт с поздней маршруткой. Не везло. Прохладный ветер, поднявшийся к вечеру, заставил всё тело покрыться мурашками. Катя тёрла себе плечи в надежде отогреться. И тут около неё затормозил автомобиль. Не узнала она машину Жданова потому, что для неё все большие чёрные машины были на одно лицо.
- Вам куда? – прямо спросил Андрей.
- Я подожду маршрутку.
- Да бросьте, садитесь.
На улице было слишком противно, чтобы отказаться от такого подарка судьбы…
- Великолепный контракт, отличная работа, - сказал Жданов, как только Катя приземлилась на сиденье и попыталась дернуть подол платья, чтобы он прикрывал чуть больше, чем прикрывал сейчас.
- Не стоит, - президент и её начальник нажал педаль газа. – Зачем прятать ноги, когда они эстетически хороши.
Катя покраснела, побледнела, пристроила сумочку на коленях, чтобы чуть исправить положение, и чтобы сменить тему, спросила:
- А почему Вы назвали меня помощницей?
- Неприлично сваливать на секретаря договоры такого уровня, - подтвердил её предположения Андрей. – А впрочем, я сказал правду. После сегодняшнего Вашего выступления в берлоге Краевича я подумал и решил – две секретарши это чушь. Запасной платок, запасная ручка – куда ни шло, но не секретарша же. Оставим в этой должности Викторию. А Вас я назначу помощницей по экономическим вопросам.
Катя уронила сумочку, постаралась справиться с перехватившим дыханием, но всё-таки не смогла, и по щекам потекли слёзы. Он – невозможно прекрасный. Он – совершенство. Несколько дней работы и она становится помощницей президента компании, о которой думала, что достойна там разве что мыть полы.
- Катя, Вы опять плачете? – свернув на пустую обочину, Жданов остановил машину.
Он не знал, как просто довести Катю до слёз. И добрыми словами и поступками – куда легче, чем оскорблениями и криком. Катя всхлипывала, а Андрей начал лихорадочно шарить по своим карманам. Потом открыл бардачок и извлёк оттуда жёлтую салфетку.
- Не платок, но чистая. Возьмите, Катя и перестаньте уже реветь! …
Встав с постели, Катя подошла к столу. На нём лежала сумочка, а в ней – та самая жёлтая салфетка. Рыдая, Катя обещала её вернуть, но Андрей махнул рукой – не надо. И теперь она не отдала бы этот кусок материи ни за что и никому.
- Пушкарёва, - Коля зевнул, - кажется, я уже не усну. Давай всё-таки выпьем чаю. Да и тебе, гляжу, ни страшные сны, ни карьерный рост покоя не дают. Если ты теперь помощник, может быть, поговоришь и насчёт меня? Я не хуже.
- Я попробую, но только позже.
Коля не знал, что пока она не способна сказать Жданову ничего, кроме «да, Андрей Палыч».
- Платье красивое. Ты как пришла, так я тебя не узнал. Будешь теперь в нём ходить?
- Нет, мне надо его вернуть. Это из коллекции Милко.
- А что, сотрудницам компании нельзя носить её продукцию?
- Оно, наверняка, очень дорогое. И короткое. Я не привыкла.
Спорить Коля не стал, выпил чай и пошёл в комнату. А Катя у себя открыла шкаф. Теперь у неё будет такая ответственная работа, и с ней рядом – такой человек, как Андрей. Наступил тот день и час, когда ситуация требует перемен. К тому же она постоянно видит Киру. Они были в одной группе, спали на соседних кроватях, почему же теперь Кира – красавица, а Катя – ужас и кошмар.
Вытащив на диван всё, что висело и лежало в шкафу, Катя принесла из кухни и мусорное ведро. Некоторые вещи выглядят в наше время глупее других. Есть то, что можно признать неустаревающей классикой, есть что-то очень глупое и страшное. То, что Катя даже не надевала, но и не выбрасывала, полагая, что жить без денег, без досуга и отношений с мужчинами ей до самой старости, так может всё когда-то сгодится. Так воспитывала её родственница.
Сейчас думать о настолько плачевном будущем не хотелось. Она хороший работник и Андрей Палыч её не уволит. Ей не стать такой эффектной, как Кира, но и пугать Жданова она не будет. Видела же сегодня – можно выглядеть не хуже других.
Одно из платьев показалось Кате классическим и годящимся для офиса. Цветастое, с кружевным воротничком, оно смотрелось как винтаж, а не как хлам. Катя повесила его на спинку стула, а два платья, висевших за цветастым, метнула в мусорное ведро. И вспомнила, как дождливым вечером читала в «Поющих в терновнике» эпизод, где неожиданно выбравшаяся из нищеты женщина сжигает старые шторы, не оставляя их про запас, и даже не предлагая местным беднякам. Катя не выбивалась из нищеты в наследницы состояния – она жила на стипендию и маленькую зарплату, а теперь всего лишь будет зарабатывать хорошо. Но всё-таки это не такой социальный скачок, как в книге. Тем не менее, она чувствует себя как та женщина. Вчера было недопустимым разбрасываться вещами, сегодня она чувствует, что надо измениться и многому в новой жизни не место.
На дверце шкафа было зеркало, и Катя посмотрела в него. Причёска, сделанная Ольгой Вячеславовной, слегка растрепалась, и красивую заколку Катя сняла, перевязав хвост обычной ленточкой. Но даже сейчас, с такой причёской и в жёлтой домашней пижамке, она себе нравилась. И это было непривычно.
Вешая помилованные платья, кофточки и костюмы в шкаф, Катя размышляла, что она может докупить в магазине, отважась зайти туда снова. Ей не нужен гардероб с нуля, Коля в соратниках, и советы продавцов. И так понятно, что новая лёгкая кофточка освежит её старые платья и юбки. А в магазине нужно не пугаться, а думать, что это – по работе. Не трясётся же она, покупая карандаши, бумагу и шариковые ручки. Почему не купить точно так же одежду?
Утром Катя пришла в мастерскую пораньше, чтобы отдать Ольге Вячеславовне платье, пока этого никто не видит. Ольга Вячеславовна была на месте.
- Ну как оно тебе? – спросила она не то про платье, не то про вечеринку.
- Оно потрясающее, - призналась Катя. – У меня никогда не было такого платья.
- Ой…
Катя расстегнула осеннее пальто, которое ей пришлось накинуть, ведь плащ оставался в офисе, и Ольга Вячеславовна ойкнула и засмеялась:
- Катенька, солнышко, а ведь у меня было точно такое же платье, как сейчас на тебе. И я его очень любила. Я к нему связала белую кофточку из тонкого ириса. Это был такой яркий наряд, что, кажется, даже сейчас сохранился. Мы тогда были очень бережливые – всё прятали, собираясь перешить, перевязать, что-то перешивали, а многое так и осталось. Это мамино платье?
От Ольги Вячеславовны не хотелось таить правду и Катя сказала:
- Нет, мама и папа перевернулись на катере, когда я была маленькой. А у родственницы, которая потом взяла меня под опеку из детдома, было много разного в запасе – и её, и даже от дочек её соседки. Она брала всё, что ей предлагали, чтобы не покупать. Перешивать не умела, перебирали, доставали из чемоданов то, что мне подходило. Сейчас я живу одна, но пока не складывалось с работой. Не на что наряжаться.
И добавила уже совсем откровенно:
- Да и зачем мне. Я всё-таки некрасивая.
- Я сейчас лишусь чувств, - просто сказала Ольга Вячеславовна и потянулась за сигаретой. – Она некрасивая, посмотрите-ка.
Выпустив дым и попросив Катю повернуться вокруг себя, словно для того, чтобы в чём-то убедиться, Уютова вынесла приговор:
- То платье, что ты принесла, ты обязана купить. Я спрошу у Андрюши, с какой скидкой это можно сделать. Оно будет праздничным. По поводу всего остального… Давай-ка заедем вечером ко мне. Наряд, что на тебе, тебе идёт. Сейчас такие вещи возвращаются в моду. Надо только его обыграть.
Катя слушала о мелочах – замене воротничка на тоже кружевной, но модный, о поясках и отделке кармана, о той самой вязаной кофточке, которая возможно сохранилась и сейчас ей подойдёт. И звучало всё это не страшно, а празднично.
- Я же швея, я тут не просто чтобы втыкать в девушек иголки, - пошутила Ольга Вячеславовна. – А мои дети далеко. Уехали в Америку, уже и внук там родился. Я бы хотела сшить интересную девичью юбку или связать жилет, но кому? На себя уже рука не поднимается. Разрешишь попробовать?
- Да, - выдохнула Катя. – Спасибо, Вы такая…
С неба, куда Катя вознеслась от такого нового, но приятного для неё внимания, на землю опустила её бывшая лучшая подруга Кира.
У ресепшн она ругалась, что до сих пор нет Маши Тропинкиной. Машу защищал курьер Федька, а Катя попалась под горячую руку.
- Вот что, Пушкарёва, - грубо сказала Кира, - пойдём-ка в мой кабинет.
В Кирином кабинете было светло и просторно – цветы на узком подоконнике и яркие картины на стенах, манящие удобные кресла. Катя разглядывала это место, снова недоумевая – как они с Кирой, стартовав с соседних детдомовских коек, оказались на разных планетах.
- Сразу скажу, ты мне не нравишься, - заявила Кира, садясь за свой стол. Катя остановилась напротив, не зная, куда ей сесть. – Ты явилась неизвестно откуда, претендовала на место, которое должна занять моя подруга, и для модного дома ты слишком… нестандартно выглядишь. Но! Мы ещё можем подружиться.
- Как? – спросила Катя, поразившись неожиданному выступлению.
- Андрей доверил тебе личные звонки, ты имеешь доступ ко всему, что у него на столе, ко всем документам, к органайзеру. Я хочу, чтобы ты докладывала мне, кто и зачем звонил ему в течении дня, куда он в самом деле ездит на встречи, и на встречи ли. Словом всё, чем он живёт. Каждый вечер.
- В письменном виде? – уточнила Катя. Ей было немного смешно и очень противно. Кира-Кира, даже в их занюханном детдоме не любили стукачей. Зачем делать из секретарши доносчицу?
- Достаточно устно, - оживилась Кира, переменив позу на более доброжелательную. – И тогда мы будем дружить. И даже зарплата у тебя может вырости.
- Спасибо, Кира Юрьевна, - Катя шагнула к двери. – Я дружбу иначе понимаю. А зарплата меня полностью устраивает.
- А у тебя скоро вообще не будет никакой зарплаты, - в спину ей крикнула Кира.
Андрей в кабинете вешал ветровку на плечики. Увидев Катю, сказал:
- Наконец-то Вы пришли. Катя, у нас сегодня ответственный день. Впрочем, как всегда. Но! Сегодня привезут новое оборудование, и я буду в цеху. Таким образом тут Вы остаётесь за главную. Если что, я на телефоне. Если Виктория потребует кофе… дайте достойный отпор!
И, вскинув вверх сжатый кулак, удалился. Катя поправила небрежно повешенную ветровку, сложила аккуратной стопочкой бумаги на столе и, расположившись в своей комнатушке, оставила дверь туда открытой. Пусть Андрея нет, но так они будто вместе.

Я Дарья, ваши герои хоть и отличаются от сериальных, но в тоже время похожи и узнаваемы. Спасибо Читаю с большим интересом.

_________________

Любить – значит видеть человека таким, каким его задумал Бог. (Ф.М. Достоевский)

Спасибо

13.
- Да я-то привык к другому, - сказал Андрей Малиновскому. Они шли по цеху и приходилось говорить громко. – Я привык, чтобы был фантик. Чтобы красивенько и приятно глазу. А развернёшь – там как повезёт.
- Чаще не повезёт, - поддакнул Ромка.
- Вот-вот, встанет эта конфетка утром без бельишка и косметики, так и хочется убежать. Но работала над собой, нарисовала лицо, подчеркнула фигуру, не догадаешься, что там в самом деле. А тут всё наоборот. Пришла устраиваться – я дар речи потерял, что за чудовищное недоразумение. А вчера? Видел?
- Видел, - снова поддакнул Малиновский. – Ноги, бёдра, грудь. Кажется, мой любимый размер.
- При этом все бабы к нам липнут. А эта шарахается! Я к ней чуть ближе – она от меня. Предложил подвезти – не хотела. Сказал о повышении – в истерику.
- Ну почему всё в мире так неправильно? Если умная, то некрасивая. Если умная и красивая, то истеричка, как твоя Кира, или с полной головой тараканов, как Катя. Может, она мазохистка? Ей нравится страдать. Ты попробуй наоборот – урежь зарплату вдвое. Вдруг это сделает её счастливой?
- Ты всегда был затейником, Малина.
Хлопнув друга по плечу, Андрей услышал и неприятный вопрос – как они будут выкручиваться с бюджетом на новую коллекцию. Станки уже привезли, часть тканей заказаны, но есть расходы на показ, производство, даже фурнитура ещё не обсчитана. И хватит ли денег на всё.
- Разберёмся, - сказал Андрей. Больше сказать было нечего.
Через некоторое время, вернувшись из цеха, Андрей застал в кабинете Киру. Кира сидела за его компьютером и была не в лучшем расположении духа. Объяснилось это сразу – ящики его стола были заперты и, безуспешно их подёргав, невеста предположила, что там скрывается компромат. Кирина ревность и подозрительность утомляла, но, хотя голосование позади и его выбрали в президенты, ссориться с ней сейчас, раньше, чем компания выпустит первую при его управлении коллекцию, и начнёт получать с неё прибыль, было недальновидно. У него много поводов трепать себе нервы и без семейных сцен. К тому же на Кирочкины страдания мог откликнуться и Сашенька, а ему нельзя было знать, что Андрей не сдержал данное на совете директоров обещание вложить в ткани чуть больше денег, а в станки – меньше. Сашку надо было держать на расстоянии до того, как всё обойдётся и станет ясно - Андрей не ошибся и не прогадал.
- Андрюш, а что это значит? – Кира дёрнула ручку ящика стола. – Зачем ты его запер?
Зазвонил телефон, и Катя из своей каморки крикнула, что соединяет.
Телефонная трубка взорвалась женским визгом. Андрей намертво прижал её к уху, опасаясь, что и Кира услышит.
- Жданов, - с ресепшн вопила его недавно брошенная любовница Наталья Ларина. – Выходи, нам надо поговорить.
Чёрт подери, если бы он пошёл из кабинета сейчас, Кира увязалась бы следом.
- Минутку, перезвоните, Вас плохо слышно, - попросил он, сбросил звонок и обратился к Кате ласково, как никогда, чтобы она поняла, как важен этот момент и его просьба.
- Катюша, это мне звонят поставщики, но я не припомню такой компании. Если они перезвонят, откажите им. Пожалуйста. Нам не до новеньких.
И закрыл дверь к Кате поплотнее. Если она сообразительная секретарша, то найдёт нужные слова, выйдет навстречу Лариной и как-нибудь удалит её с территории «Zimaletto». Точно – после второго звонка Катя пулей вылетела из кабинета, только цветастое платье мелькнуло. Андрей отметил, что выглядит она не так хорошо, как вчера, но и не так страшно, как в первые дни. За стол в приёмной не посадишь, но и не испугаешься.
- Чего это Пушкарёва бегает как спортсмен? – спросила Кира. – И куда? Она даже не спросила у тебя позволения.
- Может у девушки живот прихватило, - придав голосу безразличия, предположил Андрей. – Я хоть и президент, но в такие дела вмешиваться не имею права. Давай лучше поговорим о приятном. Куда-нибудь сходим вечером? Перед выборами совсем забыли о себе.
- Можно и сходить, - смягчилась Кира и стала придумывать, куда бы.
Катя вернулась с таким видом, словно на самом деле у неё схватило живот. Оттого она побледнела, слегка позеленела и дрожит.
- Андрей… Палыч… - прошептала она. – Там этот поставщик… звонит на ресепшн. Замучил Машу и настаивает, просто настаивает, чтобы Вы… ответили лично. Маша вот, записала данные.
В дрожащем кулачке Кати был зажат листочек в клетку. На нём Ларина написала, что если он немедленно не появится, она разнесёт эту компанию к чёртовой матери.
- Любимая, - обратился он к Кире, - вот ключ, возьми то, что ты хотела взять в моём столе и дождись меня, я скоро.
Бросив Кире ключ – в столе всё равно не было никакого компромата, Андрей вышел из кабинета. У него была минута форы, даже если Кира не решится перерывать там всё.
Выскочив к ресепшн, он схватил Наталью под локоть и выволок в лифт. Боже, как он от неё устал, как она его достала!
- Андрюша, я соскучилась, - мурлыкнула она на крыльце, но он безжалостно затолкал её в автомобиль, назвав дурой.
Теперь надо было как можно быстрее увезти её прочь от «Zimaletto».
Ну почему, почему он вечно влипает с этими бабами? Почему ему попадаются цепкие щучки, от которых так трудно вырваться. И как назло его невеста так ревнива!
- Почему бы мне не найти женщину тихую, спокойную? - спросил он в воздух, садясь за руль, - далёкую от этого мира моды!
А Наталье крикнул:
- Я женюсь!
- Ну и что? – захлопала она накрашенными глазками.

Андрей повёз Наталью в кафе и там снова попытался объяснить, что между ними всё кончено. У него кончено всё со всеми. Он женится. Позвонила Кира – пришлось сбросить звонок.
- Я даже не могу ответить своей невесте, потому что сижу с тобой. Наташа, брось меня. Пожалуйста!
Но Ларина была непрошибаема. Наконец, отчаявшись уговорить её просто оставить его в покое, он ударил в больное место.
- Ты понимаешь, что уже не в форме. И нужен тебе Милко, а не я. Хочешь быть обеспечена работой на всю свою оставшуюся недолгую молодость.
Наталья оскорбилась, и он смог рассчитаться и уйти. Теперь ему светила новая проблема – Кира, наверняка, в бешенстве. Он обещал вот-вот вернуться, и тут же пропал.
Набрав номер Катиной каморки, Андрей собирался спросить, как Кира и не разнесла ли она ещё в гневе кабинет, но лишь услышав его голос, секретарша завопила:
- Коля, я никак не смогу к тебе выйти.
- Какой к бесу Коля! Это я, Жданов.
- Нет, Коля, - продолжила Катя с нажимом. – Андрей Палыч уехал на переговоры по фурнитуре в «Техноколор». И я не могу уйти с места. Ему же постоянно звонят!
- Переговоры? В «Техноколоре»? – Андрей начал догадываться, что Пушкарёва не сошла с ума. – Кира рядом? Она хочет проверить, еду ли я туда?
- Да, Коль, да! – обрадовалась Катя.
- И во сколько переговоры?
- В два! Так что пока, не занимай линию. Потом созвонимся.
- Спасибо, дорогая, - по инерции назвав Катю дорогой, Андрей глянул на часы.
Чтобы оказаться в «Техноколоре» в два, ему нужно было нестись туда, сломя голову. Утопив педаль газа до отказа, Андрей стиснул зубы. Нет, Ромка прав. Год-другой с Кирой и он поседеет, или облысеет. Вот во что обходится то, что сначала показалось любовью. И самое обидное – он сейчас ни в чём не виноват, но объяснить Кирочке, что Наталью он только вывел из офиса, и ничего между ними давно не было – невозможно.
Ещё раз позвонила Кира тогда, когда Андрей, запыхавшись, нёсся по лестнице в кабинет их давнего партнёра – хозяина «Техноколора».
- Хочешь, позвони на стационарный телефон, - выдохнул Андрей, стараясь унять сбившееся дыхание. – Только ты меня позоришь.
Это Киру не остановило. Но звонок раздался вовремя. Андрей уже был в кабинете.
- Рома меня предупредил. За Андреем слежка, Андрея надо спасать, - посмеялся партнёр и плеснул в стакан коньяка.
- Обошлось, - Андрей взял стакан. – Но женщины… очень осложняют жизнь…
Он был не прав, ничего не обошлось. И позже узнал, что Клочкова видела Наталью, а Тропинкина проболталась, что ушли они из офиса вдвоём. Он всё-таки погорел. К счастью, выяснилось это ближе к вечеру, когда Андрей уже мог загладить свою вину единственным знакомым способом – уверить Киру в своей любви, повести в ресторан и повезти к себе…
Перед сном он успел снова подумать, что не прогадал, Катя – отличная секретарша. Придумала целую комбинацию, чтобы спасти его! А ведь это, как и рассчёт сметы, не входит в её служебные обязанности.

14.
- Но какова стерва, - Кира с Викой встретились у Киры в кабинете. Вика грызла яблоко, а у Киры внутри всё кипело так, что она металась между столом и диваном. – Она его прикрыла. Если бы ты не увидела Ларину…
- Так что он сказал-то?
- Как обычно оправдался. Что приходила насчёт работы, ныла, и ему пришлось проводить её до парковки. А там он уехал в «Техноколор».
- Врёт, мужики врут всегда.
- Ты всегда это говоришь. Нет, Вика, я туда звонила, там он точно был. Дело не в нём. Дело в Пушкарёвой.
- Ну да, та ещё образина, - согласилась подруга. – Слушай, давай её подставим. Сделаем что-то, чтобы Андрей понял – он ошибся. Выгнал её и оставил меня. Только надо быстрее это провернуть. А то он собирается повысить её в свои помощницы, я сама слышала. Только Урядову сказать забывает.
- Андрей забывает всё, кроме своих моделей. Так он и жениться забудет!
- Придумала, - Вика соскочила с дивана. – Надо украсть у Милко эскизы!
- Зачем?
- Положить их в стол Пушкарёвой. Найти и сказать, что её подослали конкуренты.
- Вика, ты читаешь плохие детективы, - вздохнула Кира, но сама идея показалась ей перспективной. – Вот что, иди на своё место, иначе Андрей решит, что ему вообще не нужна никакая секретарша, кроме Пушкарёвой.
- Так не хочется работать, - проныла Клочкова.
- Можешь не работать. И забыть о «Zimaletto» навсегда. Сиди дома, это законом не запрещено.
- Сама знаешь, что меня некому содержать, - обиделась Вика.
Кира села в кресло, но компьютер включать не стала. В голове её начала зреть беспроигрышная, как она считала, комбинация. Она вспомнила финансового директора, который был в компании до Ярослава Ветрова. Этот директор вылетел со скандалом за то, что брал взятки и подсовывал отцу и Павлу своих поставщиков. Скандал был громким и репутацию финансисту испортил основательно. Пушкарёва, конечно, не директор, но…
Вот только как это всё обставить… Об этом Кира думала весь день и вечером дома. Она ждала Андрея, готовя по рецепту из журнала салат. Кулинарные подвиги она терпеть не могла, и Андрей должен был оценить её усилия. Жданов приехал поздно и уставший, и Кира уже была готова к беседе. Она не будет на него давить. Она сделает всё хитро.
- Андрюшечка, - наблюдая, как жених ест, Кира сказала то, что удалось выговорить с трудом: - Я тут подумала, а Катя-то молодец. Хорошая сотрудница, всё быстро, чётко… Не опаздывает, с обеда идёт вовремя.
Андрей удивлённо положил вилку, но тут же удивление сменилось радостью. Всё-таки он всегда был куда простодушней, чем следовало быть бизнесмену.
- И я готова принять её, и никогда не сказать ни слова против. Но ты должен пойти мне навстречу.
- В чём?
- Она появилась неожиданно, ниоткуда, с отличием закончила институт, и тут же подалась в секретарши. Всё это странно. Мы о ней ничего не знаем, кроме того, что она пунктуальна, умна и хорошо считает.
- Надо навести справки? – с сомнением сказал Андрей.
- А что тебе даст справка, если девушка только получила диплом?
- С предыдущих мест работы. Вроде она уже работала.
- Работала, - кивнула Кира. Она-то успела взять у Урядова всё, что есть на Пушкарёву и знала теперь её домашний адрес, телефон и видела её трудовую книжку. Там было две записи, обе ни о чём ни говорили – когда студентка подрабатывает посудомойкой или помощником библиотекаря, это нормально. Но эти записи только убедили Киру в том, что её план идеален. Родителей у Кати давно нет, и как она живёт видно и по трудовой и по её внешнему облику. Только что с голоду не умирает. – Работала посудомойкой, ты ещё хочешь оттуда характеристику?
- Посудомойкой? Зачем? – удивился Андрей. – Ах, ну да.
- Малообеспеченные секретарши, допущенные к конфиденциальной информации фирмы, всегда опасны. Поэтому я прошу, ради меня, ради моего погибшего отца, всё-таки это его компания, проверь Пушкарёву.
- Как? Кира, я не понимаю.
- Вы были у Краевича вместе и она обговаривала с ним контракт?
- Это так.
- Надо попросить Михаила предложить ей взятку. Не перебивай меня, пожалуйста, я всё объясню.
Напирая на память отца и собственные тревоги, Кира выложила свой план – путь Краевич даст Кате откат. Например, за то, что она продвинет для «Zimaletto» контракт на закупку ещё и фурнитуры.
- И ты сразу поймёшь, что она из себя представляет. Если согласится – лучше выгнать её сразу, чем ждать, кому и как она будет тебя продавать.
Андрею идея не нравилась, это Кира видела. Но видела и то, что отказать на этот раз он ей не сможет.
- Хочешь, я договорюсь с Краевичем сама?
- Нет, - решительно сказал Андрей. – Я сделаю это сам.
- Хорошо.
- Дай слово, что если Катя пройдёт эту проверку, ты оставишь её в покое. Нравится она тебе, или не нравится.
- Даю, - Кира обняла Андрей, прижалась щекой к его щеке. Она была уверена – такую проверку Пушкарёва не пройдёт. Она ещё в детстве не любила врать, но люди меняются, к тому же одно дело – детская бесплатная честность, другое – когда на кону неплохие деньги, а у тебя нет даже нормальной сумочки. – Только, Андрюшечка, не предлагайте ей три копейки, ради которых не стоит оставлять кладовку в твоём кабинете. Краевич, наверняка, знает, какие суммы сулят в этих случаях. Пусть всё будет, как полагается.
- Всё будет по-взрослому, - пообещал Андрей. – Мне и самому стало интересно.

15.
В каморке не было зеркала, но Катя словно бы всё равно видела себя со стороны – в старом платье с новым воротничком и в кофточке Ольги Вячеславовны, которая удивительно ей подошла. Правда она так же, как и раньше, заплела волосы, и Ольга Вячеславовна считала, что это не правильно, с этим что-то надо делать, ведь Катя – не школьница. И новые очки ещё лежат в салоне оптики… Но вчерашний вечер вспоминался с восторгом. В доме Уютовой они занимались тем же, чем часто занимались и с опекуншей – доставали чемоданы со старыми вещами, хранящиеся сверху на шкафу, и искали, что подойдёт подросшей Кате. Но дома это было только необходимостью – размер изменился, и что-то нужно носить, а тут – странной радостью. Вдруг внутри – подарки? Наверное, это оттого, что костюмы и платья в чемоданах дома Катя видела много раз, примерила – не подошло, положила обратно, а потом примеряй опять. А тут всё невиданное. Но может быть дело в том, что что-то менялось в Кате. Появился Андрей, ради которого хотелось стать лучше. Ольга Вячеславовна не хранила что попало, наряды у неё дома были самыми любимыми ею, или из такой хорошей ткани, что жалко было выбрасывать, а хотелось перешить. О «перешить» Уютова говорила с нескрываемым удовольствием. Выходило, будто не она делает Кате одолжение, превращая из пугала в человека, а Катя – ей. Даёт возможность позаниматься приятным делом. Сшить, связать, перекроить. Домой она вернулась поздно, с пакетом обновок, не нуждающихся в серьёзной доработке. И сегодня, сидя в каморке, считала, что выглядит хорошо. Гораздо лучше, чем обычно…
Но Андрей словно ничего не заметил. Как всегда поздоровался и распорядился, чем заняться в первую очередь.
Катя обрабатывала отчёты из торговых точек, когда телефон зазвонил. И пригласили к нему не Жданова.
- Екатерина Валерьевна, - вкрадчиво произнёс мужской голос. – Это Михаил Краевич. Нам нужно встретиться.
Зачем – Краевич не сообщил, лишь попросил выйти из офиса в обеденный перерыв.
- Я буду ждать Вас.
Выходя из «Zimaletto», Катя и предположить не могла, зачем Михаилу вызывать её. Они виделись один раз в жизни и зачем им видеться снова?
Краевич открыл дверцу машины и объяснил, что крадёт у прелестной девушки обеденный перерыв, поэтому обязан её накормить.
- Там и поговорим.
Мимо «Ромашки» они проехали и подкатили к какому-то небольшому ресторанчику. Это было странно, как и словосочетание «прелестная девушка». Катя разнервничалась, но то, что она услышала после того, как им принесли меню, было ещё более диким, чем ресторан и комплименты.
- Вы хорошо сработались со Ждановым, - сказал Краевич. – Не возражайте, я видел. У меня к Вам, Катюша, деловое предложение. Выгодное для всех сторон. Что будем заказывать?
- Мне… сок.
Сок в этом заведении стоил больше обеда в «Ромашке» и Кате было неловко.
- Хорошо, продолжу.
Глядя Кате в глаза, что ещё больше сбивало её с толку, Михаил предложил ей навязать Андрею сделку по фурнитуре. А на попытку возразить, что Катя не имеет на шефа никакого влияния, сказал: не верит. Андрей на неё так смотрел во время переговоров! Он не может не прислушаться к такому помощнику!
- В случае успеха Вы получите пять процентов от сделки, - Краевич извлёк из внутреннего кармана пиджака калькулятор. – Контракт мне хотелось бы заключить вот на эту сумму, - показал Кате экранчик. – Значит Вы получите… Для начала сто тысяч. Долларов. И дальше, как пойдёт.
- Мне нужно вернуться в офис, - Катя вскочила, чуть не уронив стакан с соком, к которому не успела и прикоснуться. – Прощайте.
- Я понимаю, Вам надо подумать. Я перезвоню ближе к вечеру, - сказал Краевич.
Врезавшись в дверях в девушку, входящую в зал под руку с высоким блондином, Катя вывалилась на крыльцо, запахнула плащ и помчалась, не разбирая дороги. На «зебре» чуть не попала под машину и тогда только успокоилась. Приказала себе быть внимательнее.
Сто тысяч! И даже не рублей!
Несколько минут она представляла, что можно сделать на такие деньги. Ремонт в квартире, купить новый компьютер, полный шкаф любого барахла, какое только приглянется, и – солидные костюмы Кольке, чтобы его сразу взяли на хорошую работу. Только деньги эти – мираж и брать их нельзя. В этом Катя не сомневалась. И не потому, что Андрей мог как-то узнать о её действиях и уволить. Она сама не сможет с этим жить. И даже думать о ремонте и барахле стыдно. Подумаешь, в квартире разваливается всё, что может развалиться. Она заработает на жизнь честно. Пусть это будет не сразу, а в отдалённом будущем.
Оставалась только одна проблема – не что сказать Краевичу, а сказать ли о разговоре Жданову. Нужно ли ему знать, что происходит за его спиной? Или это не такая уж значительная информация? Об этом Катя решила посоветоваться с Зорькиным. Андрей с обеда ещё не вернулся, даже Клочковой на месте не было, и Катя спокойно набрала свой домашний номер.
- Пушкарёва, купи себе приличный сотовый телефон, - огрызнулся Колька, когда не с первого раза ему дозвонившись, Катя высказала, что он вечно торчит в интернете. – А себе проведи нормальный интернет, ты теперь не пол в подъездах намываешь, а работаешь в крутом модном доме.
- У меня проблема и нужен твой совет.
Коля выслушал её, но ничем не помог.
- Так многие делают, конечно, гадость, но кое-где начальники догадываются или знают, а молчат, потому что на их благосостоянии это не отражается. Так что поступай как считаешь нужным, Пушкарёва. Я бы вообще деньги взял. Ну узнают-уволят, да на сто тысяч можно и свою компанию открыть, и какая кому потом разница за что ты уволена?
- Нет, этот вопрос не обсуждается. Но спасибо, Коля.
Когда Андрей с Малиновским вошли в кабинет, смеясь и обсуждая какую-то модель Лерочку, Катя попросила Андрея на пару минут.
- Это важно.
- Ну что там у Вас? - войдя в каморку и закрыв дверь, спросил Андрей.
- Вы должны знать, что представитель «I T collection»… пытается протолкнуть свою продукцию… через сотрудников «Zimaletto».
- Загадочно. Можно попроще?
- Краевич предлагал мне взятку, - прямо сказала Катя. И, закашлявшись на цифре, которую и произнести было сложно, уточнила ещё: - Сто тысяч, если вы купите у него фурнитуру. Долларов.
- Даже так, - Андрей снял очки, потёр переносицу и засмеялся. – И Вы отказались?
- Разумеется.
- Но сто тысяч, Катенька… Вам деньги не нужны?
- Очень нужны, - она не понимала, чему он так радуется. Ему бы задуматься – с кем имеет дело. Краевич способен на многое…
- Так почему не взяли? Я бы ничего и не узнал. Как раз утром думал – а ведь фурнитуру, возможно, нам придётся покупать как раз у «I T» Качество у них мерзкое, но как-то нужно уложиться в смету.
- А как я бы с Вами работала? – прошептала Катя. – Как бы в глаза смотрела?
- Катя, - Андрей взял с её стола пачку документов, но тут же положил обратно, - Вы… Сходите к Урядову, скажите ему, чтобы оформил Вас, как мою помощницу. Зарплату я повышаю Вам в два с половиной раза. И… хорошо выглядите. Так держать.
Андрей вышел и, конечно, Катя не отважилась выйти и отправиться к Урядову сразу. Через неплотно прикрытую дверь был слышен разговор Жданова и Малиновского.
- Надо уже пожестче разобраться с бабами, - сказал Андрей. – Лерочку – в самый чёрный из чёрных списков. А то они мне и жениться не дадут. Какая-нибудь добьёт терпение Киры и она меня удавит. Ах, как бы ещё извернуться и уволить Клочкову. Шпион в приёмной – крайне неудобно. Но Кира закатит скандал, что подружке нечем питаться.
- У неё же был какой-то олигарх. Я только всё не пойму, тут-то она зачем торчит. И спросить не успеваю.
- Рома, ты отстал от жизни, олигарх вовремя смылся, не оставив ей ни копейки. Теперь она голодная и несчастна.
- Это мой формат, - обрадовался Малиновский. – утешение голодных и несчастных.
- Давай, - поощрил Андрей, - утешай, рассей её внимание, чтобы она перестала за мной следить.
И снова открыл дверь к Кате:
- Катенька, когда позвонит Краевич, скажите, что я всё-таки хочу, чтобы нам прислали каталоги их фурнитуры. Вне зависимости от его взяткодательства. Я уезжаю в рекламное агентство. Хотя… лучше позвоните Михаилу сами, прямо сейчас. Чтобы к моему возвращению курьер уже обернулся.
- Да, Андрей Палыч.
Катя сняла с аппарата трубку. Что ж, если Жданов решил простить Краевичу эту попытку, так тому и быть.
- А я знаю, как уволить Клочкову, - вдруг сказал Малиновский так громко, что Вика могла бы и услышать. -Кира же любит компанию отца. Надо свистнуть у Милко рисунки коллекции, сунуть ей в сумку, и разыграть перед Кирой, что подружка – промышленный шпион. Не простит – факт!
- Да, Ромыч, перевод из младшей в среднюю группу откладывается, - засмеялся Андрей.

Интересный сюжет. События вроде бы сериальные: Ларина, Краевич, взятка... Но показаны совсем иначе!
И предыстория Кати и Киры вызывает интерес. Родители Кати погибли, а у Киры где настоящие родители?
Спасибо автору, что не томит нас долгим ожиданием глав.!

_________________
Архив


Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#
Архив

О Кире в самом 1м отрывке написано, что её мать-одиночка умерла.

Ах какой Андрей
Очень не хватало хотя бы такой минимальной заботливости сериальному Андрюше.

_________________

Любить – значит видеть человека таким, каким его задумал Бог. (Ф.М. Достоевский)

я смотрю фантазия Малиновского мало отличается от Виктории? )))))

_________________
девиз всех пуговиц - ОТОРВЕМСЯ

Тогда есть возможность объявиться настоящему(биологическому) отцу... Как вариант.

_________________
Архив


Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#
Архив

Андрюшенька все лучше и лучше, такой котик, мрррр
Интересный поворот в ситуации с попыткой подкупа от Краевича... А Малина и КлочковО, похоже, одним уровнем IQ на двоих пользуются

Это точно


Да, я это специально сделала


Как вариант, может быть


Да

Спасибо

16.
- Потрогай, - Малиновский сжал в ладони рукав одной из блузок.
Андрей коснулся ткани.
- Катастрофа.
- Это тебе повезло, что Милко сидит со своими дорогими образцами в мастерской, и не суётся в цеха, а Кирюша умотала из города.
Поездка Киры насчёт магазина в Праге была как нельзя кстати. Ещё удачней, что невеста собиралась провести там больше времени, чем нужно лишь для дел. Что-то она хотела выбрать там для их свадьбы, а потом – заехать к его родителям в Лондон. Тяга Киры к его матери Андрею никогда не нравилась. Ведь они – пара, а причём тут старшее поколение? Он не бегал к Воропаевым, но Кира с неприятной настойчивостью вешалась его родителям на шеи. Это казалось Андрею ещё одним способом надавить на него и раздражало. Но сейчас лучше бы Кирочка застряла в Европе надолго. Надо бы позвонить маме и попросить развлечь совсем заработавшуюся невесту.
- Жданчик, - Ромка перестал щупать вещи. – А когда ты собираешься просветить хотя бы работников компании, из чего сшита новая коллекция?
- Никогда.
- А своих родителей и Кирюшку?
- Примерно тогда же, когда и работников.
- Понятно, - вздохнул Малиновский. – Что-то мне не по себе. Сплю и вижу, как коллекция проваливается, ты обрастаешь долгами, а потом в твой кабинет заявляется Александр-освободитель. И мы становимся свободными, счастливыми безработными.
- Не дождёшься, родной, - Андрей тоже боялся такого варианта развития событий. Изменение качества товара могло их погубить, ведь продавать платья из дешёвых тканей им придётся по той же цене, по которой они торговали дорогими. Но запереться с Малиновским на складе и рыдать, воображая, как вот-вот Воропаев выгонит их из офиса поганой метлой, было глупо. И, обдумывая сложившееся положение и так и сяк, Андрей нарисовал для себя выход. На самый крайний случай. – Может быть, всё обойдётся. А нет… я тут размышлял и пришёл к выводу… Мне нужна подставная фирма.
- Что? – задумавшийся о чём-то своём и почти расслабившийся Малиновский собрался и покрутил пальцем у виска. – Владимирский централ, ветер северный? Ты головой с утра не ударялся?
- На тот случай, если ситуация станет тупиковой, - объяснил Андрей. – Приходит Александр, а тут нечего захватывать. «Zimaletto» поглотила другая компания. Моя.
- Очень смешно. А главное – нереально. Чтобы устроить такой фокус, подставная компания должна принадлежать человеку со стороны. И где ты такого найдёшь?
- Малиновский, я же сказал – это самый крайний случай. Не думаю, что мы так скатимся. Провал одной коллекции для такой фирмы как «Zimaletto» - ещё не крах.
- Успокоил, а то я уже начал думать, по какому рецепту лучше засушить сухари. Ты какие предпочитаешь, сладкие, солёные?
- С маком или изюмом, - серьёзно сказал Андрей. – Пошли отсюда, эти платья меня нервируют.
Малиновский ушёл в свой кабинет, избегая лишний раз появляться в приёмной, где сидела скучающая без Киры и крайне злая Клочкова. Вице-президент компании за прошедшие недели успел провернуть с ней краткосрочную интрижку, полагая, что этим всё и закончится. И теперь имел головную боль прямо на работе. Вика клялась ему в любви и требовала взаимности. А заодно – денежных вливаний. Андрею Вика сейчас мешала куда меньше. Основная её обязанность : следить за ним и докладывать Кире о его походах налево, а походов-то и случается – некогда и нет желания. Слишком опасен тот бизнес-проект, в который он ввязался. И сидит Вика в приёмной, красивая и бесполезная, и использует её Андрей как секретаршу для чая, кофе и срыва плохого настроения. Очередной раз прооравшись на Вику, он понимал, что это в каком-то роде даже психотерапия. Так что пусть сидит, красит ногти, пьёт кофе и раскладывает пасьянсы, а если к нему приходят партнёры компании, то напитки, доставленные им девушкой с такими ногами, устраивают абсолютно всех. Посмотрев снисходительно на Вику, выискивающую взглядом за его спиной отсутствующего Малиновского, Андрей вошёл в кабинет. Дверь в Катину каморку была приоткрыта, и Катя, как обычно, набирала что-то на клавиатуре своего компьютера. И от того, что всё как обычно, ему стало спокойно и почти хорошо.
Катя, которую чаще всего он называл Катенькой или Катюшей, была загадкой. Несколько недель прошло с тех пор, как она не взяла у Краевича деньги и он приказал Кире оставить эту девушку в покое. Кира обещание сдержала, но только вначале. Катя её почему-то злила, и перед своим отъездом невеста проболталась. «Ты всегда с Катей, - выкрикнула в ссоре она. – Катя, Катя, Катя. Катя тут, Катя здесь, Катя принесёт, Катя напишет. Ты её скоро в постель к нам уложишь». Андрей призвал Киру к разуму и просил не смешивать работу и личную жизнь. Катя – помощница, Кира – невеста. Сейчас, когда в «Zimaletto» всё так сложно и важно для него, он не может не упоминать Катю, но в постели он всё-таки с Кирой и думает только о ней. Кира обиженно замолчала, а фантазия подкинула ему картинку – Катя в постели. Постель эта была на узком диванчике, и рядом со спящей помощницей лежал игрушечный заяц. Вот и всё, что он мог представить, сложив два слова – Катя и постель. Казалось, что во всём, что касается отношений между мужчиной и женщиной, помощница безнадёжно отставала в развитии. Ни спокойно услышать комплимент, ни подчеркнуть выгодные стороны внешности, ни кокетничать и завлекать – ничего это Катя не умела, была пряма как школьница, и как школьница же застенчива. При этом Андрей понимал – без Кати остаться он уже не может. Без правых рук качество жизни значительно ухудшается. Катя всё успевала, делала куда больше, чем должна была и, что для него сейчас было очень важно, никогда с ним не спорила. Он для неё был всегда прав. Для единственного человека на свете. Несмотря на странную внешность и загадочный характер, Катя отлично сошлась с коллективом. Андрей часто видел, как она уходит вечером с Ольгой Вячеславовной, и тогда же, когда они стали уезжать вдвоём, одежда на Кате начала меняться. Становясь из неприятной просто оригинальной, но при этом спокойно воспринимаемой им. А когда Катенька сменила старомодные очки на новые – в лёгкой золотистой оправе, её глаза показались Андрею чем-то особенным. Именно таких глаз он не видел никогда. Ему пришлось просить Катю не распространяться Ольге Вячеславовне о том, какие ткани и фурнитура пойдут в производство и Катя напряглась от этой просьбы, но потом согласилась. Сказала – они с помощницей Милко о работе и не говорят. Захотелось узнать – о чём тогда? Но Андрей промолчал. Не его дело. Малиновский порой намекал, что Катя, как тьма других секретарш и помощниц, просто влюблена в шефа, отсюда и такое стремление везде успеть, помочь и со всем согласиться. Вспомни, мол, как Катя притащила документы по проблемному кредиту прямо на футбольное поле закрытого клуба. Это же надо было организовать, подключить Федьку, преодолеть сопротивление Киры, которой Катя звонила и просила Андрея позвать, но та отказалась… Кто на это решится? Тем более девушка так стеснительна от природы и вдруг – подвиг! Это не спроста. Но Андрей просил друга замолчать и отстать. Это не правда. Малиновский не встречал таких оригинальных личностей, в этом всё дело. И меряет жизнь однобоко. Любит тебя женщина – поможет, не любит – и работать не будет, примется, как Вика, раскладывать пасьянсы. Но если так рассуждать, можно решить, что все трудолюбивые и ответственные сотрудники, включая грузчиков и уборщиц-пенсионерок, влюблены в руководство. Да и влюблённые безответно женщины всегда ведут себя неадекватно, и не заметить этого нельзя. Катя была не такая.
- Катя, - сказал Андрей, ещё придумав, что ему нужно. Вырвалось, потому что думал о ней. – Забыл, что я хотел.
- Вы просили составить справку по продажам предыдущей коллекции для Вашего отца, - чётко и ясно отрапортовала Катя. – Но я ещё не начинала, доделываю дополнительную смету на фурнитуру.
- Точно, - он остановился у двери в каморку, смотрел почему-то на кружевной воротничок на Катенькином платьице, и приниматься за работу не хотелось. – Кать, давно хотел Вас спросить…
- Да, Андрей Палыч.
В карих глазах появилась тревога.
- Мы с Вами уже столько работаем вместе, а я ничего о Вас не знаю. А чем Вы занимаетесь на досуге?
- Где? – растерялась Катя.
- Это такое время. Между работой и… снова работой.
- А, ну да. Но… мы с Вами всегда задерживаемся, Андрей Палыч, - напомнила ему помощница, - и когда я прихожу домой, то уже поздно. Но вообще… люблю читать.
- Что, например?
- Приключения, - сказала Катя и вдруг покраснела, будто призналась в неприличном.
- Я думал, девушки все читают любовные романы. Кроме экономических справочников, конечно. Кстати, надо подарить Виктории книжку. Делопроизводство, введение в профессию. Или уже бесполезно? Книга же лучший подарок, да, Катенька? Так как насчёт романов?
Его понесло и зачем он говорит то, что говорит – он и сам не знал. Смотрел то на воротничок, за которым угадывалась нежная кожа шеи, то в глаза, такие особенные и красивые.
- Любовь это не для меня, - отрезала Катя, и он вернулся из странного состояния в обычное.
- А приключения – для Вас?
- В приключениях мне в голову не придёт ассоциировать себя с героем.
- Понял. И всё-таки надо Вам как-то отдыхать. Вы нужны компании, я не могу остаться без такой помощницы.
Виктория удрала из офиса за два часа до окончания рабочего дня, соврав, что ей нужно к врачу.
- Надеюсь, к психиатру, - сказал Андрей, - ты, Викуся, не стесняйся, такое надо лечить, с головой вообще шутки плохи.
Клочкова обиделась, но от идеи уйти не отказалась. И, как выяснилось, это было очень кстати. Сотрудники компании уже расходились по домам, когда в кабинет Андрея постучали. Не дожидаясь приглашения войти, на пороге показалась Лера Изотова. Выскочила из самого чёрного списка, да ещё в такое удобное время – когда Киры нет. Лера была из тех женщин, сопротивляться которым Андрей никогда не находил желания.
- Андрюша, я к тебе. Ты соскучился?
- Катя! Вы можете идти.
Высунувшаяся из каморки помощница должна была сказать как обычно «да, Андрей Палыч», но она помотала головой:
- А как же отчёт для Павла Олеговича? Я не закончила, а Вам надо срочно.
Переводя взгляд с Кати на Леру, он не знал, что и сказать, но Катя ему помогла:
- Я буду тихо, я не помешаю.
Подойдя к ней, Андрей шёпотом попросил Катеньку ни в коем случае не выходить, пока он не отпустит её лично. Будет у них что-то с Лерой прямо в кабинете – не будет, на всякий случай надо подстраховаться.
Лерины поцелуи сводили его с ума, и терпеть, пока они доедут до места, где можно остаться вдвоём, не было сил. Андрей запер дверь в кабинет и включил на своём компьютере музыку. Пропади всё пропадом, он давно не был с женщиной, да и ночи с Кирой уже не так заводили, как раньше. Наклонив Лерку прямо на свой рабочий стол, он и думать забыл о Кате за стеной…
- И этот человек собирается жениться, - выдохнула Изотова, поправляя бельё, - у него невеста, а он бросается на женщин, как голодный зверь.
- Кто тебе сказал? Жениться? Какие глупости.
- Андрюша, экстрим в кабинете, конечно, приятно, но может быть, поедем ко мне?
- Поехали.
Завтра он снова внесёт Изотову в чёрный список, но это – лишь завтра. Сегодня он хочет её снова…
Утром в кабинете Андрей обнаружил так и не отключённый компьютер. Викуси не было, не было, кажется и Кати.
- Ну Катя-то куда делась? - спросил он, открывая к ней дверь и запнулся на полуслове. Катя спала сидя, щекой прижавшись к папке с документами.
- Катя, а Вы… а как…
Катя открыла глаза и поднялась, а он тут же всё понял - то же платье с воротничком, а Катя не ходит два для подряд в одном и том же, и выбившиеся из аккуратного вчера хвостика волосы, и отпечаток от папки на щеке…
- Я свинья, - сказал он. От стыда потянуло забиться куда-нибудь подальше. Что он и сделал. Сел на корточки, вцепившись пальцами в край стола. – Я совсем забыл. И ушёл же не поздно…
- Ночью было нечего делать, - спокойно произнесла Катя, - поэтому вот. Я обработала то, что нужно было бы сегодня и завтра. И это – отчёт для Павла Олеговича.
- К-конечно, - заикнувшись, как в далёком детстве, Андрей поднялся, взял протянутую Катей папку. – Простите, Катя. Я дурак. У меня дырявая память. Но я не специально! Просто я когда-то утонул и…
- Что? – Катя, будто до этой секунды дремавшая, словно проснулась.
- Да глупая история, - сказал Андрей. Ему надо было оправдаться. – Я маленьким провалился под лёд на озере на базе отдыха. И утонул. Меня откачали, но потом были всякие проблемы, осталась вот одна… плохая память. Я бы никогда не бросил Вас тут ночевать специально или потому, что наплевать…
- Я знаю, - вдруг улыбнулась Катя. – Вы не волнуйтесь.
- Идите домой, Катя. У Вас будет выходной.
Когда пришёл Малиновский, Андрей сидел в кресле, пил вино, добытое из запасов в шкафчике, и сразу выложил другу ночную историю.
- Эта дамочка прямой потомок самых стойких партизан, - сказал Малиновский. – Но все остальные глаза и уши в офисе снабжены не такими короткими и смирными язычками. Так что я бы на твоём месте поостерёгся. Или, наконец, перестал морочить Кире голову и отменил свадьбу.
- Как ты это себе представляешь? – тоскливо вздохнул Андрей. – Сашенька тут же вцепится мне в горло, и потребует разделить компанию. Ему она нужна или целиком под его контролем, или никак. А я не могу. Дело отца.
- Не очень-то ты любишь своего отца, - Малиновский отобрал у Андрея бутылку и тоже глотнул.
- Я люблю «Zimaletto». Кстати, который час в Лондоне?
- Ещё рано.
- Не забыть бы позвонить папе. Катя сваяла прекрасный отчёт.
- Да, как ты что-то вспомнишь, если её нет. Палыч, а у меня возникла идея. Может ну её, Киру? Женись на Пушкарёвой. Очень удобно – калькулятор, напоминалка, бухгалтерские программы – всё в одном флаконе. А главное, когда ты будешь спать с Леркой, она и слова не скажет. Привыкла быть через стенку от ваших… страстей.
- Заткнись, Малиновский…

И как вариант сделать биологическим отцом Киры Жданова-старшего... хыхы... да, я коварная ынтриганка

либо Воропаева-старшего

_________________
девиз всех пуговиц - ОТОРВЕМСЯ

не, это не так весело

Проведём кастинг на роль папы?

при этом тайная влюбленность Саши в сводную сестру , который подозревает о родственных связях (или они в принципе не являются кровными родственниками Воропаевым)

_________________
девиз всех пуговиц - ОТОРВЕМСЯ

Ну, у нас только два варианта... хотя... можно еще приплести папашу Малиновского

17.
- Привет, подруга, - Коля встретил Катю с кухонным полотенцем на шее. – Ты идёшь, думая, что сейчас придётся встать к плите и кормить два голодных желудка. А всё не так. Я уже приготовил. Макароны с тушёнкой – лучший ужин бизнесмена.
- У мамы ученик?
- Да, - признался Колька, - к тому же с тобой куда веселее. Прошу в комнату.
Войдя в комнату, где обитал Зорькин, Катя увидела на полу их старую игру «Монополия». Когда-то они могли просидеть за ней все выходные.
- Коля, я в эти игры каждый день играю, - укоризненно произнесла она. – Завтра показ, мне не до этого.
- Тебе нужно расслабиться. Бери фишечку и начальный капитал, - пёр танком Коля. – А я принесу нам еду.
- Коля, мне нужно тебе что-то рассказать, - Катя схватила Кольку за рукав. – Прости, я на работе сморозила такую глупость…
- Что именно? Что наша экономика самая мощная в мире?
Катя закрыла глаза, собрала всю силу воли и призналась:
- Что ты – мой жених.
- Вот это новость, - забыл о макаронах Зорькин. – А зачем?
- Само получилось, - виновато сказала Катя. – Понимаешь, это женский коллектив. Там постоянно – не о мужьях, так о любовниках, или женихах, или бывших. Одна я молчу.
- И что? Я не понимаю. Молчишь и что?
- Чем больше я молчу, тем больше ко мне пристают. Сегодня мы сидели в «Ромашке» и на меня набросились всем женсоветом. Амура предлагала погадать, кто станет моей судьбою, я отказывалась… И как-то вышло, что проще сказать - жених у меня уже есть.
На самом деле вспомнила про Колю Катя когда Тропинкина заявила, что раз Катя не рассказывает ничего о личной жизни и боится, что карты её раскроют, то дело ясное – она влюблена в своего шефа. Женсовет засмеялся, а Танечка с Амурой начали выискивать признаки этой влюблённости. Выдать себя было никак нельзя, и Катя перебила их, сообщив, что на самом-то деле мужчина у неё есть. Просто она не трепло, как многие. Этого оказалось мало – женщины требовали подробностей.
- Я описала тебя во всей красе. Что ты умный, сильный, богатый и красивый.
- Поверили? – заинтересовался Колька.
- Не совсем. Придрались, что меня никто не встречает с работы. Тогда я сказала, что ты занят добыванием денег. И это важнее, чем мелкие знаки внимания. Мы так решили.
- Ага, на свадьбу, - закатил глаза Зорькин. – И Виктория это слышала?
- Нет, Коль, она с нами никогда не обедает.
- Тогда я тебя прощаю, - Коля отправился за тарелками с ужином. – Тем более ты не очень соврала. Я мужчина. Я у тебя есть. Я умный и хорош собой… иногда хорош. Занят зарабатыванием денег – тоже святая правда. Сила и богатство – понятия относительные. К тому же, если до старости я не женюсь на супермодели, можем сходить в ЗАГС и с тобой.
- Спасибо, Коля, - фыркнула Катя.
- Не за что, должен же кто-то скрасить Вашу, Екатерина, безрадостную пенсионную жизнь.
Огрев Кольку подушкой с дивана, Катя успокоилась – хорошо, когда друг не раздувает из пустяков трагедию и всё понимает.
- Кидай кубик, невеста, - скомандовал Колька. – И обещай, когда в вашем «Zimaletto» всё уляжется, ты предложишь Жданову взять меня на работу, а помолвку мы расторгнем. Иначе как я завоюю Викторию?
- Расторгнем, - поклялась Катя.
На Вике у Коли снесло крышу – он даже обзавёлся вырезанными из журналов её фотками. Прикрепив их прямо на ветхие обои над диваном, где спал. Сначала Катя возмутилась – она и так видит эту вертихвостку целыми днями, а потом смирилась. Это такая мелочь, что не стоит её нервов. У неё тоже была фотография Андрея – совсем крошечная, выпавшая из личного дела. Она хранилась теперь в ящике стола под старыми тетрадями. Приколоть её над диваном Катя бы не решилась.
- Но, Екатерина Валерьевна, я Вам поражаюсь, - Коля передвинул фишку и купил участок земли, - Вы так любите повторять, что ненавидите людей, что они все плохие и непонятные. А теперь ходите в бабской компании по столовым и хвастаетесь женихами, как ни в чём не бывало.
- «Zimaletto» исключение из правил, - объяснила Катя. – Там очень хорошо. И люди хорошие. Почти все. Только я так волнуюсь за Андрея! Ему так сложно! Новая стратегия развития, другие акционеры были против его плана, а завтра – важный показ. Как же хочется, чтобы у него всё было хорошо. Я бы всё сделала, Колька, я бы всё отдала, чтобы…
- Пушкарёва, тебя несёт, как влюблённую девушку. Он не первый год в этом бизнесе, как-нибудь всё переживёт и во всём разберётся. Без твоего – всё отдам и всё сделаю.
- Глупости, - соврала Катя, с удивлением обнаружив, что есть нечто, в чём она лучшему другу Коле признаваться не хочет. – Ничего я не влюблённая. Мне просто нравится эта работа. И нравится Жданов… как руководитель.
- Ради руководителя ты, наконец, вылезла из бабкиных костюмчиков и начала переодеваться ежедневно.
- Да, потому что это модный дом, а не подсобка кафе. И я там не посуду мою.
- Хорошо, - сдался Коля. – Ты не влюблена. И слава богу.
- Почему?
- Потому что, во-первых, я был бы вынужден вызвать его на дуэль, как твой новоиспечённый жених. А, во-вторых, такие истории всегда добром не заканчиваются. Поматросит и бросит – кажется, это у вас, женщин, называется так.
- Да он и не станет, он видит во мне только помощницу. Я всегда рядом и всегда полезна.
На следующий день Катя, хоть и пришла на работу пораньше, застала у ресепшн женсовет в полном составе. Все что-то тёрли, мыли. Маша поливала фикус.
- Осторожно, злая собака, - сказала Тропинкина загадочно и Катя подивилась, что одета та как-то необычно – в мужскую кофту.
- Собака?
- Твой сбесился, - ещё непонятней прошептала Маша. – Бегает по офису и бросается на людей. Многое уже пострадало.
Поправив бюст, Маша вздохнула, а Катя нашла в её словах смысл. Её – это начальник, Жданов. Психует перед показом. А кофта на Маше Федькина. Только непонятно, почему.
- Катя! – заметив её в приёмной, Андрей посмотрел на часы. – Я Вас жду! У нас на носу показ. У нас куча дел. Ещё и Кира прилетает вот-вот. Всё идёт как-то не складно. Не как следует!
Катя повесила плащ в своей каморке, включила компьютер. Знала бы, что Жданов так нервничает, пришла бы и пораньше. Но задержалась, пытаясь соорудить причёску не хуже, чем делала ей Ольга Вячеславовна. И то самое платье от Милко надо было погладить. Она так опозорилась на первом показе, что на втором должна выглядеть хорошо.
- Андрей Палыч, Вы не переживайте, всё наладится.
- Вы думаете? Я вот не уверен. Я уже скоро на стену полезу от этой дурацкой организации, от всего вокруг.
- Может быть, мне сходить за валерьянкой? – предложила Катя. – Или за пустырником?
- Чтобы от меня воняло на весь офис, как от толпы старушек? – Андрей бушевал, хотя на это не было никаких причин.
- Андрюша, а что происходит? – в кабинет вошла Юлиана Виноградова. Катя знала, что это директор рекламного агентства, освещающего текущий показ. Они уже виделись на совещании по бюджету показа в конференц-зале. – Ты так кричишь, тебя слышно даже не в приёмной.
- Достало всё, - ответил Андрей.
Катя села за стол.
- Постой-ка, - Юлиана просочилась в каморку и ткнула в Катин компьютер зонтиком. – Андрей, что я вижу. Так эта твоя милая помощница Катюша что, здесь работает? В помещении без окон? В шкафу? Ты представляешь, какую на этом материале можно сочинить статью!
- Юлиана, ты серьёзно?
- Расслабься, я шучу. Но на самом деле это ужасно. Это не похоже на кабинет. Катя, как Вы терпите такое обращение? Вы же не швабра и не пылесос.
С такой точки зрения Катя на свой кабинет не смотрела. Для неё он был прекрасен – Андрея всегда или видно, или слышно. Они всегда вместе.
- Завтра же, - сказал Жданов, - завтра же Катя переедет. Но сегодня, Юлианочка, сегодня я свихнусь.
- Я не хочу, - вмешалась Катя, - мне не нужно другого места. Мне тут хорошо. Я не люблю окон!
- Как всё сложно, - Юлиана влезла в сумочку и достала оттуда упаковку таблеток. – Держи, невротик. Будешь спокойный и счастливый. По крайней мере пару часов. Потом выпьешь ещё.
- А вот и я, - в кабинет вошёл Милко, - я так ждал тебя, Юлечка. Ты обещала показать мне статью для журнала.
- Да, дорогой, она со мной.
Юлиана с Милко разместились на диване, Андрей за столом, а Катя закрыла к себе дверь. Хоть бы на показе не случилось ничего непредвиденного.

18.
- Вот мне интересно, а что ты будешь делать теперь? – Малиновский догнал Андрея у склада. – Модели выйдут на подиум в одном, а в магазины мы отправим другое?
- Нет, Рома, это уже слишком. Этого нам не простят. Модели выйдут в том, что поступит в продажу.
- И как ты это провернёшь?
- Легко. Как раз иду дать распоряжение, чтобы серийные модели принесли в мастерскую. А шмотки Милко мы упакуем и запрём тут.
- Его хватит инфаркт, - сказал Малиновский, - он всё-таки творческая личность.
- Все творческие, - взорвался Андрей, - один я нет.
Успокоительное Юлианы ничуть не помогало, только оставило во рту неприятный привкус горьковатых трав. И неизбежные вопросы по поводу качества ткани заранее сводили с ума.
Тем не менее, Андрей поднялся в мастерскую и, пользуясь отсутствием гения, приказал, чтобы Ольга Вячеславовна упаковала образцы.
- Надо сравнить их с теми, что на складе, - солгал он.
- Андрюша, только верни вовремя, - попросила Ольга Вячеславовна, - не надо волновать Милко перед показом.
На Милко Андрей наткнулся в демонстрационном зале. Тот только собрал моделей и организовывал последнюю репетицию. Увидев Андрея, посмотрел подозрительно. Хотя, скорее всего, Андрею это показалось. Отвлекаясь от этих мыслей, Андрей закричал на девчонок:
- Ну кто так ходит? Кто так ходит? Утюг на гладильной доске будет двигаться ровнее!
- Андрей, - мгновенно взвился Милко, - иди к себе в кабинет и там командуй. А лучше отрасти вот такие ноги и попробуй на них хоть как-нибудь ходить.
Неприятно, когда президента компании выгоняют с репетиции, но сейчас Андрей не чувствовал себя президентом. Ощущая себя скорее подростком, который натворил дел, и вот-вот папа с мамой об этом узнают. Хотя нет, папа остался в Англии. Только от этого почему-то не легче.
Вернувшись в кабинет, Андрей залез в шкафчик. Спасибо отцу, тот упрятал в угол несколько бутылок хорошего виски. Приберегал для деловых партнёров, да так и оставил. Откупорив бутылку, Андрей вытащил из пачки ещё одну Юлианину таблетку и запил её виски.
- Андрей Палыч, - Катя смотрела так, будто он при ней выпил не виски, а яд. – Не надо. Лекарства нельзя запивать… алкоголем…
- Катенька, Вы не представляете, - начал Андрей, но дверь в кабинет открылась и Кира, в пару прыжков преодолев расстояние между ними, бросилась ему на шею.
- Андрюша, я так соскучилась! Маргарита поехала к подруге, будет позже, а я прямо сюда.
От Киры сильно пахло сладкими духами, сейчас этот запах показался Андрею чрезмерным. И ещё отчего-то было неловко обниматься с Кирой при Кате. Полная чепуха, но…
- Любимая, - заученно сказал он. – У меня дела. Давай выразим друг другу радость от встречи позже. Катя!
Катя вновь вышла из каморки, куда было спряталась при явлении Киры.
- Катя, снова Катя, - разозлилась Кира. – Ой, надо же, да это же платье от нашего Милко. А он видел, кто его носит?!
Это было глупо и бестактно. Андрей за четыре года с Кирой привык, что стоит той обозлиться, как такт, приличия и воспитание у неё куда-то исчезали, и она начинала вести себя, словно скандальная базарная баба. Привык-то привык, но сейчас его это возмутило. Почему Кира постоянно цепляется именно к Кате? Лучшему человеку в компании?
- Отличное платье и очень Кате к лицу, - сказал он. – Кира, прошу, иди к Милко, иди в бар, иди… куда-нибудь.
- Супер, - выкрикнула Кира, - ты меня уже посылаешь. Прекрасно.
Когда дверь за ней захлопнулась, Андрей снова полез за виски. Надо успокоиться. Глотая из горлышка крепкий напиток, он снова рассматривал Катю. Почему Кира не такая?
- Юлиана раздобыла какого-то важного немецкого партнёра, - пожаловался он помощнице, - а у нас коллекция сшита из синтетики. Сомневаюсь, что в Германии это будет актуально. Да и сама Юлиана, она не знает, что в самом деле происходит. Я авантюрист, Катенька. Авантюрист и врун.
Катя сделала к нему шаг, другой и, остановившись, словно наткнулась на невидимую стену, сказала:
- Андрей Палыч, Вы всё делаете правильно. У Вас нет другого выхода. Только пить не надо. Пожалуйста…
- Думаете, почему отец не приехал? Так плох? Ничего подобного. Подозревай он что-то, явился бы в любом состоянии. Наверняка он просто поверил, что до этого показа ничего плохого в компании не произойдёт.
- Но ничего пока не случилось.
- Чувствую себя ужасно.
Зелёное платье на помощнице вдруг напомнило бутылочное стекло. Обкатанные морем стеклянные камешки на черноморском пляже когда-то давно, в детстве. Чтобы успокоиться, надо было представить что-то мирное, далёкое и приятное. И он представил пляж. Ни единой живой души. Солнце, солёный ветер и брызги. Никто его не дёргает и ничего от него не хочет…
- Андрей! – появилась Юлиана и потребовала, чтобы он пошёл с ней.
Ничего хорошего этот показ не сулил. Даже если коллекция будет продаваться, а в этом Андрей старался не сомневаться.
Но скандалы начались раньше, чем он мог ожидать. Расчитывая, что Милко проведёт показ, и только потом начнёт по этому поводу истерику, Андрей ошибся. Гений наотрез отказался выводить моделей на подиум. Андрей бегал по офису, орал, курил, пил виски и умудрился переругаться со всеми, с кем только смог. Показ состоялся. Каким-то образом Ольга Вячеславовна уговорила дизайнера выйти в демонстрационный зал. Но облегчения это не принесло. Немецкий партнёр не пожелал закупать продукцию такого уровня, Воропаев, объявившийся перед самым открытием, многозначительно сказал, что надо будет вскоре организовать совещание и проверить объем продаж новой коллекции, мама, хоть и клялась ничего не говорить отцу, причитала, как нельзя экономить на качестве… Кира упрашивала помириться с обиженным Милко. Андрей слушал, слушал их всех и не выдержал. Невеста притащила дизайнера за руку не в подходящий момент.
- Андрей, извинись. Милко готов тебя выслушать.
- Извини, - сказал Андрей.
- Это не искренне, - надул губы Милко. – Он не считает, что не прав.
- Как ты догадался?
- Я ухожу. Я увольняюсь, и завтра я дам интервью всем желающим о том, как со мной поступили в «Zimaletto»
- Скатертью дорожка, - психанул Андрей, - я найду других дизайнеров. Лучше, чем эта истеричка с манией величия.
Милко тут же простыл и след, а Кира спросила:
- Может, ты и меня уволишь?
- Может быть.
Малиновский, со следом Викиной помады на шее, болтался у бара. Андрей подозвал его к себе. Увидев, как он взвинчен, Ромка на всякий случай напомнил, что отвлекать Вику Андрей сам вменил ему в обязанности.
- Я уволил Милко, - сказал Андрей, прерывая поток оправданий. И кивнул бармену, - виски.
- Зачем?!
- И Киру уволил, - продолжил он. – Пусть катятся. А сам собираюсь домой.
Мимо проходили тётки из женсовета и он поднял бокал:
- С удачным показом, дамы. Вы все – свободны. Можете идти.
Малиновский потащился с ним в кабинет. А там уже поджидала Юлиана. Болтала о чём-то с Катей.
- Катя, езжайте домой, - приказал Андрей. – И все… разойдитесь, оставьте меня одного.
Послушалась его только Катя. Юлиана уселась в кресло, дав понять, что никуда не уедет. Малиновский, скрестив руки на груди, взгромоздился на стол.
- Слезь с моего стола.
- Он вот-вот перестанет быть твоим, - по живому принялся резать Малиновский. – Лишь только Милко даст интервью налево и направо.
Андрей понимал, что они правы, но не представлял, что же ему теперь делать.
- Что мне делать?
- Ублажать Киру и уговаривать Милко, - предложил Ромка. – Можно наоборот. Это уж что тебе ближе.
- Да, Андрюша, потерять Милко Вам никак нельзя, - поддакнула Юлиана. – Я сама в шоке, что ты устроил, но мне не хочется, чтобы в «Zimaletto» были проблемы.
- Понял, - вздохнул Андрей. – Кира подождёт, она, в конце-концов, не великий модельер. Поеду догонять нашего психа.
- Поаккуратнее с ним, - попросила Юлиана. – Помни – это в твоих интересах.
Малиновский пошёл с Андреем до машины, и на парковке Андрей сказал:
- Пришел час для того, чтобы подстраховаться. Помнишь мою идею о подставной фирме?
- Это не идея, это горячечный бред.
- Я должен иметь этот вариант в запасе.

19.
Кира пила уже третий бокал вина, но не сильно пьянела и всё равно чувствовала себя несчастной. Всё шло не так, как она хотела. Что-то ускользало из рук, и это словно уже невозможно было схватить. Вернувшись из приятной поездки в Европу, Кира полагала, что Андрей ей обрадуется. Маргарита всегда говорила, что расставание укрепляет чувства, но он не выразил удовольствия от встречи, а сразу вызвал из чулана Пушкарёву, вырядившуюся к тому же в платье от Милко. Кире не нравилось, когда та выглядела чёрт знает как, но в приличной одежде Катя раздражала её ещё больше. Уже тем, что пришлось смириться – это явление в «Zimaletto» не на месяц-другой. Конечно, Андрей её когда-нибудь уволит, но сложно придумать, как его к этому подтолкнуть. Не взять сто тысяч – поступок и теперь Жданов мнит, что Катя чуть ли не ангел. Сбить его с этой позиции сложно. Если и придумывать ещё одну комбинацию, она должна быть безупречна, иначе Катенька снова выкрутится, и Андрей не выпустит её из рук уже ни за что. Но сейчас к чему думать о Пушкарёвой, когда у самой Киры всё никуда не годится. Сашка после показа подлил масла в огонь. Смотри, сестра, Андрей был любезен с тобой до голосования, а теперь ты ему совсем не нужна. Он выглядел убедительно, и теперь Кира заливала горе. С Андреем что-то происходит, и может быть даже их свадьба под вопросом. Ведь раньше сколько бы они ни ссорились, он не позволял себе говорить, что она может уволиться, уйти, и ему на это плевать.
Допив вино, Кира свернулась калачиком на кровати. А может быть Андрей не думал о чём говорит? Он хотел уволить только Милко, а она полезла под горячую руку. Но ведь не может он не понимать, что компания держится на имени Милко и выгонять его сейчас, когда коллекция только вышла – безумие… И зачем он вообще сшил эту линию из синтетических тряпок? Истратил деньги на станки… Почему ему нельзя было продолжать дело Павла, не совершая резких движений? Всё бы шло по накатанной колее, и они с Андреем занимались бы больше собой, а у него в голове только «Zimaletto».
В двери повернулся ключ и Кира поднялась. Сначала в проёме двери показался огромный букет роз, и только после – Андрей. Усталый и виноватый.
- Кирюш, - сказал он, - прости меня, я был не прав.
Приняв цветы, она не улыбалась. Нечего извинять его сразу. Хорошо, что пришёл, но пусть объяснит своё поведение.
- Кирюш, я такое сейчас пережил, - вместо объяснений выходки на показе начал Андрей. – Я вообще не знаю, как теперь с этим.
Поставив цветы в вазу, Кира наблюдала, как Андрей добывает из её аптечки анальгин, глотает две таблетки и падает на кровать.
- Я поехал к Милко. Но его не было дома. Тогда Малиновский сказал мне о клубе, где гений тусуется. Это был гей-клуб. Кира, я припёрся туда раньше Милко. Пока я его ждал, ко мне клеились мужики. Они на меня так смотрели!
Кире стало смешно.
- Ничего, на нас, женщин, так смотрят ежедневно.
Андрей страдал, требуя уже не столько прощения, сколько внимания, и она растаяла.
- Но Андрюша, с тканями так вышло потому, что твоя Катя переделала смету. Ты рано радовался.
- Она тут ни при чём, это всё целиком моя идея. Да и катастрофы не произошло. Подумаешь, один проблемный показ. Если что – немного понизим цены, вещи расхватают.
- Чем ты взял Милко?
- Почти валялся у него в ногах, выбил там дверь в сортир, чтобы добыть этого несговорчивого типа. Он ещё и хотел, чтобы я его поцеловал.
- Ты согласился?
- Обошлось.
Теперь Андрей не казался изменившимся и чужим, а стал обычным, и Кира решила, что это всё – нервы. У неё всегда был непорядок с нервами, а Андрей вышел из себя из-за показа. Они не поняли друг друга, а на самом деле всё не так уж плохо.
- Я привезла тебе галстук из Праги. Хочешь примерить?
- Давай завтра. Сегодня мне надо как-то забыть весь этот ужас…