Девочки, только я извиняюсь, если ошибки. Я чего-то с файлами запуталась, какую половину в каком редактировала, так и не поняла
День первый. «Зималетто».Любовь нечаянно нагрянет...
Андрей нервничал. Казалось бы все в порядке, он в своем кабинете, без приключений добрался до работы, выспался, настроение хорошее, но как только вошел в кабинет, его как током шарахнуло. Остановился у стола и принялся оглядываться, не понимая, что его вдруг встревожило. Кати еще не было, в каморке темно, в приемной тихо, Клочкова вовремя никогда не являлась, и Жданова растревожило одиночество. Вдруг стало жарко, и он стоял посреди кабинета, и чувство было такое, что он что-то забыл. И воспоминания, хоть и смутные, хоть и о чем-то невероятном, стали возвращаться, в горле уже знакомо запершило, но за спиной хлопнула дверь и все исчезло. Андрей повернулся, посмотрел на Катю, моргнул и, кажется, исчезли не только воспоминания, но и всё остальное, реальность отступила за грань, и Андрей теперь видел только Катино лицо.
- Привет.
- Доброе утро. Извините, Андрей Палыч, я немного опоздала. Автобус...
Он бездумно кивнул, продолжая улыбаться.
- Как дела?
Катя, уже готовая проскользнуть мимо него к каморке, замешкалась, удивленная его тоном.
- Все хорошо. - Стала вглядываться в его лицо, вспомнив о том, что вечером Жданов чувствовал себя не очень хорошо. - А у вас?
- Почему-то меня все сегодня об этом спрашивают.
Не зная, что еще сказать, Катя прошла в каморку, принялась расстегивать пальто, и внутренне дрогнула, когда Андрей подошел к ней сзади, с желанием помочь.
- Ты завтракала? Хочешь чаю?
Пушкарева оглянулась на него через плечо.
- Я?
- Можно что-нибудь заказать в баре.
- Я сама сварю вам кофе.
- Я не люблю кофе. А ты любишь?
Катя не ответила, вместо этого повернулась к нему и после секундного замешательства, встретив горящий взгляд, осмелилась взять Жданова за подбородок. Повернула его голову сначала в одну сторону, потом в другую, затем пощупала лоб.
- Температуры нет, - вроде удивляясь результату, проговорила она.
Он в нетерпении отвел ее руку от своего лица.
- Да нет у меня никакой температуры! Я отлично себя чувствую. - Он сделал к ней шаг, Катя в тревоге отступила. Жданов казался странным. Хотя, не то чтобы казался, но взгляд был чересчур... влюбленным, что ли. А оттого казался немного безумным. Андрей еще и наступать на нее начал. Не зная, как его еще отвлечь, Катя спросила:
- Кира Юрьевна уже на работе?
- Не знаю.
- Вы не вместе приехали?
Андрей лишь улыбнулся, потянулся к ней, Катя хотела выскользнуть из кольца его рук, но Андрей оказался на порядок настойчивее, чем обычно. Она пикнуть не успела, как оказалась прижата спиной к вешалке с одеждой, и ей закрыли рот поцелуем. И поцелуй был не такой, как обычно, в нем не было никакой сдержанности и уважения. Ей просто заткнули рот, она повисла на руках Жданова, в первый момент потерявшись от такого натиска, не найдя в себе сил на сопротивление, а потом и вовсе растаяв, отдавшись новым ощущениям.
А Андрей пылал. Едва коснувшись, как только закрыл глаза, на него нахлынули воспоминания: как наяву увидел Катю на широкой постели, пленительно улыбающуюся, она что-то говорила ему, губы шевелились, но слов он не слышал, только смотрел, смотрел, потом наклонился к ней, поддаваясь ее рукам, губы коснулись ее губ... И Жданов, вздрогнув, открыл глаза. Катю отпустил, понадобилась пара секунд, чтобы понять, где находится, а как только осознал, отрывки сна вновь стерлись из памяти. Встретился с потрясенным Катиным взглядом и улыбнулся как ни в чем не бывало. Коснулся пальцем ее щеки, потом дотронулся до уха, будто убирал за него прядь волос. И попросил:
- Не говори ничего. Я все знаю.
- Что? - еле слышно выдохнула Катя, не зная, то ли пугаться ей, то ли радоваться.
- Все, я все про тебя знаю.
Она шлепнулась на ближайший стул и уставилась на него снизу вверх. Жданов вновь предпринял попытку дотянуться до ее губ, но Катя уперлась рукой ему в грудь, останавливая. И очень вовремя: в кабинете хлопнула дверь, и послышался голос Малиновского:
- Ау, люди! Есть кто живой или я один ответственный?
Самое странное, что Андрей никак не среагировал на голос друга, Кате по-прежнему приходилось удерживать его рукой, а затем и вовсе оттолкнуть от себя.
- Иди, иди в кабинет.
- Катюш.
Пришлось пихнуть его в живот.
- Ладно, не дерись, - шепнул ей Жданов, голосом героя-любовника, - я его выпровожу сейчас.
- Зачем?
Андрей не ответил, лишь многозначительно хмыкнул и вышел из каморки, а Катя схватила со стола первую попавшуюся папку и принялась ею обмахиваться.
- Боже мой, боже мой...
Когда Андрей вышел из каморки, Малиновский вытаращил на него глаза и в театральном жесте прижал руку к сердцу, и даже осел немного. Чуть слышным шёпотом осудил самого себя:
- Я помешал!
- Помешал, - в тон ему ответил Жданов, испытывая искреннее сожаление. Вновь оказавшись в своём кабинете, он на секунду потерял ощущение реальности, до него донёсся женский голос, тихий, будто издалека, знакомый, но в то же время…
- Палыч, - окликнул его Малиновский.
Андрей моргнул, дернул ворот рубашки, словно тот его душил, и уже в следующее мгновение улыбнулся другу.
- Ты сегодня рано.
- Ты ещё раньше.
Они прошли к столу, Рома наблюдал за Андреем, как тот обходит стол, потом наклонился к столу и тихо спросил:
- Ну как оно? Продвигается?
- Что?
- То самое. – Рома для наглядности ткнул пальцем в дверь каморки. – Катя.
- А, Катя. – На лице Андрея расцвела улыбка. По мнению Романа Дмитрича довольно глупая и оттого странная, он даже нахмурился. – Катя хорошо. Она на работе.
- Да я понял. А дальше что?
- Что?
- Ну… открытки, обещания, клятвы.
Андрей откинулся на кресле, а с губ не сходила мечтательная улыбка.
- Ромка, она особенная, правда?
Малиновский побарабанил пальцами по столу, не сводя глаз с лица друга, выражение на котором начало всерьёз беспокоить.
- Катька-то? Катька – да, особенная. Никакого сомнения.
- Да. Не такая, как все.
- Как пить дать. Андрюх, а ты сейчас о чём?
- О жизни.
- О-о. Надеюсь, не о своей?
- Конечно, о своей.
- Ты придуриваешься? Чем ближе Новый год, тем лучше у тебя настроение, как я понимаю? Захотелось пошутить?
Андрей покачал головой.
- Я не шучу.
Рома кивнул, продолжая к нему присматриваться.
- Ясно. Издеваешься. – Хохотнул, тоже на спинку своего кресла откинулся, ноги вытянул, и тогда уже ухмыльнулся. – Но с другой стороны, чем достовернее ты изображаешь, тем больше она будет тебе верить.
Андрей не успел ответить, в душе только зародился протест, он на Ромку уставился, но в этот момент дверь каморки открылась и появилась Катя. Посмотрела на них, Андрею достался взгляд, полный неловкости, а оттого, как она поспешила отвести глаза, Жданову захотелось улыбнуться, позабыв обо всём, что занимало его голову несколько секунд назад. Ромка тоже обернулся, чтобы посмотреть на ту, что вызвала у Андрея Жданова такую бурю неоправданных эмоций.
- Андрей Палыч, мне нужно уйти… Доброе утро, Роман Дмитрич.
- Доброе, Катенька.
Малиновский смотрел на неё изучающе, даже прищурился, будто подозревая её в чём-то, Катя поневоле занервничала. Смущённо кашлянула, и повторила:
- Андрей Палыч, мне нужно выйти.
Андрей из-за стола поднялся.
- Куда?
После этого вопроса, произнесённого требовательным тоном, Катя растерялась.
- По делам, - отозвалась она. – В бухгалтерию, и ещё… в отдел кадров.
- В отдел кадров? Катя… Что случилось?
- Ничего.
- Андрюх, ничего у неё не случилось! – Рома даже фыркнул снисходительно. – Там курилка рядом. Не понимаешь, что ли?
Жданов переводил взгляд с друга на Пушкарёву и обратно, недовольно поджал губы.
- Сейчас нужно идти? Кажется, мы ещё не договорили.
Катя открыла рот, не веря тому, на что он намекает в присутствии Малиновского. Да ещё Роман Дмитрич снова к ней повернулся и вновь прищурился, весьма подозрительно.
- Катенька, - завёл Малиновский насмешливо. – Ну что вы боитесь этого тИрана? Так мило краснеете, и всё из-за него? Это вызывает бурю негодования в моей душе. Он не заслужил.
- Ты бы заткнулся, умник! – не стерпел Жданов, свирепо на того уставившись. Кате тоже достался обжигающий взгляд. – Иди.
Она отступила, не понимая, что сегодня творится с настроением Андрея. Жданов так смотрел на неё в этот момент, будто подозревал в государственной измене. И это после того, что совсем недавно случилось в каморке. Она ещё после его поцелуев не остыла, и румянец был отголоском пережитой вспышки страсти, а совсем не смущения, на которое Малиновский намекал, но не объяснять же это всем?
- Я не буду задерживаться, - зачем-то пообещала она, Рома после этих слов рассмеялся, продолжая поглядывать на Катю со странным, пугающим её намёком, Пушкарёва попятилась к двери, а когда она из кабинета вышла, Андрей перегнулся через стол и от души дал другу подзатыльник. Малиновский ойкнул, сел прямо и потёр затылок. А к Жданову обратился с возмущенным восклицанием:
- Ты чего дерёшься?
- А ты чего уставился?
- На кого?!
- Сам знаешь! – Андрей сунул ему под нос кулак. – Даже не думай.
Андрей сел в своё кресло, которое под ним жалобно скрипнуло, зло крутанулся, оттолкнувшись ногой и стараясь не обращать внимания на ошалелый взгляд Малиновского. Тот ещё затылок потёр, а потом выразительно постучал себя кулаком по лбу.
- Кажется, ты сегодня не с той ноги встал.
Андрей отвернулся от него, не желая отвечать.
А Катя, выйдя из кабинета, поспешила совсем не в бухгалтерию. К ресепшену ее гнало дурное предчувствие, и вновь застав женсоветчиц вокруг Машиного стола, она поняла, что ее подозрения не напрасны. Амура даже виновато опустила голову, встретив ее взгляд, а все остальные дружно вздохнули.
- Судя по Катиному лицу, все плохо, - негромко проговорила Шура, причем голос прозвучал совершенно потерянно.
Пушкарева только руками развела.
- Что вы наделали?
Следующие полчаса, скрывшись от посторонних глаз в курилке, Катю пытались убедить в том, что все получилось случайно. Ну, никак не предполагали, не ждали и, главное, не хотели. В том смысле, что травить Андрея Палыча.
- Ему очень плохо, да, Кать?
- Я так и знала, - принялась причитать Таня Пончева. С осуждением взглянула на притихшую Амуру. - Признайся честно, что ты набросала в это зелье?
- Почему сразу набросала?! Я положила... Все строго по рецепту.
- По рецепту тысячелетней давности!
Катя переводила взгляд с одного виноватого лица на другое, в конце концов топнула ногой, потеряв терпение.
- Как долго это продлится?
- До завтрашнего вечера.
- Боже.
Ее схватили за руку.
- Кать, он странно себя ведет?
- Да.
- И что он делает?
Пушкарева моргнула, глядя в любопытные Машины глаза. Несколько смущенно кашлянула.
- Ну... Странно, и все тут. Он... Улыбается все время.
- Так правильно, он влюблен.
- В кого? - невольно вырвалось у Кати.
- Не знаю. Наверное, в Киру. Хотя... - Амура в задумчивости потерла кончик носа, на Катю взглянула, а та поторопилась отступить, почувствовав вдруг жуткое волнение. Даже в ушах зазвенело. Правда, напоследок в легкой панике попросила:
- Сделайте что-нибудь. Два дня - это слишком долго!
- Да ладно. Он же танго голым не танцует. Значит, ничего страшного.
- А может?
Амура пожала плечами, после чего лукаво улыбнулась. Дамочки дружно ахнули, засмеялись, и только Кате было не до смеха. На обратном пути к президентскому кабинету, она негодовала. Негодовала по поводу того, насколько неразумны бывают взрослые люди. Дамочки, кажется, даже не понимали до конца, что натворили. Их больше волновало, как это отразится на их карьерах, если правда вскроется. Хотя, Катя сомневалась, что Жданов способен поверить в подобное, в привороты и заклятия. Он, скорее всего, посмеется, а свое странное поведение спишет на причуды погоды, повлиявшие на его разум, но никак не на травки, которые Амура умело перемешала и добавила в начинку для пирожков. И следующие сутки как-то можно пережить, правда, остается один вопрос: ей-то что делать?! Когда Жданов зажимает ее в каморке и целует?
Катя вдруг сбилась с шага, перед самой дверью в приемную, ухватилась за дверную ручку, а от озарившей ее мысли даже рот открыла. Что там Амура говорила про откровение? Мужчина должен понять, кого на самом деле любит?
Пушкарева передумала входить в приемную, даже от двери отвернулась, призадумавшись.
Но ведь целовал-то он ее. И смотрел по-особенному. То есть... осознал?!
В волнении Катя прижала руку к груди, понимая, что никак не может вдохнуть. Помог ей Малиновский, который выходил из приемной и едва дверью Пушкареву не приложил. Она все-таки опомнилась, отскочила в сторону, а на Романа Дмитрича взглянула перепугано.
- Катенька, вы почему здесь стоите? С таким лицом... - Произнеся это, Малиновский мысленно скривился, подумав, что лицо-то у секретарши Жданова не хуже, чем обычно, но уж больно она перепугалась.
- Я задумалась, Роман Дмитрич.
- Об отчете?
Катя неопределенно повела рукой, почему-то задержала на лице Малиновского взгляд, тот даже нахмурился от такого внимания.
- Катенька, что-то случилось?
- Нет.
- Вы уверены?
- Не совсем.
- Ну вот, здрасти. Не хватало нам новых проблем. Поделиться не желаете?
- С вами?
Над этим Рома призадумался. Пытался понять, на кой ему сдались проблемы Пушкаревой. Хотя, с другой стороны, если это касается Андрея или "Зималетто"... Он протянул к ней руку. Сделал это с такой готовностью, что поневоле почувствовал себя рыцарем и человеком чести, и вновь повторил:
- Катенька.
А в следующий момент получил резко открывшейся дверью по плечу. И даже не успел пожаловаться или ощутить боль, как вздрогнул от резкого окрика Андрея:
- Чего это вы тут шепчетесь?!
Катя только сглотнула, глядя в разгневанное лицо начальника. Андрей ощупал ее взглядом, после чего посмотрел на друга, с большой претензией.
- Малиновский, я же тебе говорил.
Рома растерянно моргнул. Его взгляд бродил по лицу Жданова.
- Палыч, ты себя нормально чувствуешь?
- Почему меня все сегодня об этом спрашивают?
- Потому что ты странный. Ты ведешь себя странно... ты думаешь о странных вещах.
Андрей, совершенно не согласный с такими выводами, отвернулся от Малиновского, распахнул пошире дверь и ткнул пальцем в дверь своего кабинета. Громовым голосом произнес, обращаясь к Кате:
- Иди, быстро.
Рты открыли все присутствующие, включая Клочкову, замеревшую за столом и наблюдавшую сие действо.
Катя, не зная, что делать, спорить или нет, бочком проскользнула мимо Жданова, и под выразительным взглядом Виктории, поспешила скрыться в кабинете, и только услышала, как та проговорила:
- Наконец-то, а только на меня орать может.
Катя же забежала в каморку, захлопнула за собой дверь и застыла в полумраке, сжав кулачки. То ли на удачу, то ли просто от волнения. Вздрогнула, когда в кабинете хлопнула дверь и послышался возмущенный рык:
- Катя!
Андрей дверь в каморку распахнул, а Пушкарева поспешила его заверить:
- Я ничего не делала.
- Да?
Андрей смотрел на нее с прищуром, взгляд опустился с ее лица ниже, на белую блузку, остановился на груди, и Жданов, кажется, позабыл обо всех своих претензиях. Замолчал, потер большим пальцем подбородок, затем зажмурился.
- Андрей, что с тобой?
- О чем мы с тобой вчера разговаривали?
- Когда?
- Вечером. Ты мне что-то обещала...
- Я?
- Я точно помню, что обещала. Но не помню, что именно.
- Наверное, отчет, - нашлась Катя.
- Нет.
- Это было важно?
Он вдруг улыбнулся.
- Разве ты умеешь говорить о чем-то неважном?
Катя не выдержала его взгляда и отвернулась.
- Думаю, что могу. Если постараюсь.
Андрей подошел к ней, положил руки на ее плечи и наклонился, коснувшись носом ее макушки. Пальцы сами собой сжались, на мгновение ему показалось, что он не сумеет с собой справиться и сдавит Катю, что есть силы, в своих руках. Не понимал, зачем ему это нужно и почему так остро этого хочется, но чувства переполняли, казалось, что бурлили в нем, и справиться с этим никак не получалось. Катя тоже напряглась, Андрей чувствовал ее неловкость, видимо, она тоже не понимала, что с ним творится, но просто вырваться или попросить его отпустить, не решалась. А он этим пользовался, чувствуя себя негодяем. Но когда смотрел на нее, сердце билось неровными толчками и где-то близко, совсем близко, а не под ребрами. Казалось, что даже рассудок мутился, подсовывая образы и воспоминания, смутные, но от этого еще более волнующие и сладкие. Андрей удивлялся на себя краем сознания, и даже ругал себя, но это был будто и не он. Да и Катя вроде бы сдалась, потому что не противясь, повернулась и на поцелуй ответила. Узкая ладонь легла на его щеку, задержалась на ней, но не погладила, а поднялась выше, на лоб. И вот тогда уже Андрей отстранился.
- Кать, прекрати. Что ты делаешь?
Она облизала губы, что заставило Жданова сжать зубы до боли, до того остро он воспринимал каждое ее движение и жест, и честно призналась:
- Проверяю, нет ли у тебя температуры.
- Нет, - заверил он ее.
- Ты уверен?
- Да. Честно-честно, - вырвалось у него, прежде чем он успел подумать.
Катины глаза за стеклами очков удивленно распахнулись. Пальцы рассеянно скользнули по его груди, поправили сбившийся в сторону галстук, а затем рука бессильно опустилась.
- Хорошо... если нет.
- Кать. - Она рискнула поднять на него глаза. - Ты меня любишь?
Она молчала, и Андрей снова взял ее за плечи.
- Скажи. Это очень важно.
Она не сказала, но кивнула. Только Жданову этого было мало, и он переспросил:
- Да?
Катя уперлась в его грудь ладошкой, оттолкнула слегка.
- Честно-честно, - повторила она его недавние слова.
Андрей сделал глубокий вдох.
- Это я и хотел услышать, - признался он.
- Честно-честно? - переспросила она. Андрей рассмеялся.
- Именно.
В кабинете хлопнула дверь, и Катя поспешила от Жданова отодвинуться, опустилась на свой стул и придвинулась ближе к столу, изображая чрезмерную занятость. Нервно сглотнула под пристальным взглядом Андрея, который наблюдал за ее действиями с таким интересом, словно не понимал, почему она все это делает.
- Андрюша, ты здесь? - послышался голос Киры, и Катя, к своему ужасу поняла, что Жданов не двигается с места, не торопясь отзываться. С ним явно происходило неладное, и зная, что явилось этому причиной, Катя себя чувствовала виноватой, будто пользовалась его состоянием.
- Андрей. - Воропаева заглянула в каморку, увидела Андрея у стола Пушкаревой и недоуменно вздернула брови. - Вы что-то обсуждаете? Я помешала?
Андрей молчал, и Катю это безумно напугало. Она поторопилась улыбнуться Воропаевой и заверила ту:
- Что вы, Кира Юрьевна. Андрей Палыч зашел за документами, - и сунула Жданову в руку первую попавшуюся папку. Жданов ее в руке повертел, и уже после, очень медленно, повернулся к Кире. Посмотрел на нее, и вдруг поймал себя на мысли, что забыл, как вести себя с ней. Будто они не расстались несколько часов назад на ее кухне, не проснулись вместе, и не она этой ночью заботилась о нем. Чувство такое, будто он не видел ее несколько месяцев и совершенно не помнит как и о чем с ней говорить.
- Кира...
Воропаева схватила его за руку и вытянула прочь из тусклой каморки. Взяла под руку, и они вместе прошли к окну. Кира поправила Андрею лацкан пиджака, после чего подтянула узел галстука, отчего Жданов нервно дернул шеей.
- Я хотела позвать тебя пообедать.
- Пообедать?
- Да. И заодно сказать, что не смогу сегодня вечером пойти с тобой на презентацию. Ты не обидешься? - Андрей поджал губы, вроде раздумывая над ее словами, но на самом деле пытался вспомнить, что за презентацию он сегодня должен посетить. - Саша хочет, чтобы я сопровождала его сегодня на ужин, приезжают дальние родственники отца. Я никогда с ними особо не общалась, но Саша настаивает. - Кира усмехнулась. - Наверное, надеется на тетушкино наследство. Так ты не сердишься?
Жданов покачал головой, глядя на заснеженные крыши жилых домов неподалеку. Отвлекся, когда пальцы Киры пощекотали его по груди, немного нахмурился.
- Что?
- А с кем ты пойдешь?
- Ты собираешься найти мне компанию? Может, Клочкову предложишь?
Кира рассмеялась.
- Нет, конечно. Я просто спрашиваю... Но ты бы мог взять Пушкареву.
Андрей удивленно вздернул брови.
- Катю? - Интересно, почему он сам об этом не подумал?
Воропаева же кивнула.
- Да, возьми Катю. Тебе там понадобится секретарь, и, к тому же, Катя...
- Что?
- Отпугнет от тебя всех женщин.
- Почему отпугнет?
Кира фыркнула.
- А сам ты не понимаешь?
Жданов смотрел на нее серьезно, ожидая четкого ответа, и Кира, осознав это, лишь вздохнула, придя к выводу, что он издевается.
- Ну ладно, просто возьми ее с собой и все, договорились? А я буду ждать тебя дома.
В ее голосе прозвучал намек, заметить который, Жданов вроде бы не пожелал. Зато, как только Кира вышла, он вернулся в каморку и сообщил:
- Мы идем на презентацию!
Будто сообщал великолепную новость. Катя лишь в первый момент потеряла дар речи, а оставшись одна, натуральным образом за голову схватилась. Еще один выход в свет? Для нее он, как обычно, пройдет незабываемо, в этом она уже давно убедилась. А если принять во внимание, что Андрей несколько не в себе сегодня, то их вечер может превратиться в настоящую катастрофу.
- Вы виноваты, вы, - в отчаянии бормотала она, стоя на пуфике в курилке, пока дамочки кружили вокруг нее, подбирая платье и придумывая, как лучше уложить волосы. - А если ему хуже станет, что я буду делать? Одна?!
- Катя, ладно, не станет ему хуже.
- Откуда ты знаешь? - спросила она Свету, которая пыталась ее успокоить.
- Я так думаю. С чего ему хуже может стать? Ему бы с утра поплохело, а то еще и ночью. Он же к тебе не пристает?
- Что? - ахнула Пушкарева и прикрыла рукой грудь, когда с нее стащили блузку. Вытаращилась на дамочек с ужасом, а те рассмеялись.
- Кать, она имела в виду, что Жданов не скачет, как ребенок и не хватает тебя за юбку. Он вполне адекватен. Только улыбается.
Пушкарева стала смотреть на потолок.
- Никогда вам этого не прощу. И никогда больше не буду есть то, что вы готовите!
- Какая ты злая, Катерина, честное слово.
- Мы же уже говорили, что все случайно получилось.
- И мы уже извинились!
- Отравительницы, - все-таки добавила Катя и замолчала, когда Маша взобралась рядом с ней на пуфик, чтобы самолично накрасить ей губы.
Но вся злость и негодование ушло, как только встретила взгляд Андрея. Он смотрел на нее так, будто это и не она была, а, например, Ванесса Парради. И это, кстати, одновременно с радостным замиранием сердца, и смущало, и расстраивало. Ведь она знала, почему он так на нее смотрит, и гадала, что же он видит: ее или не ее? Но все равно было приятно, по крайней мере, она запомнит этот взгляд, его реакцию, улыбку. Кто знает, возможно, если бы не зелье Амуры, она бы никогда не заслужила такого откровенного восхищения в глазах Андрея Жданова. Ведь даже сейчас, нарядившаяся и припудренная стараниями всего женсовета, она всего лишь Катя Пушкарева, странная застенчивая секретарша, с которой Кира Юрьевна не боится отпустить жениха на целый вечер. Всю дорогу до отеля, в банкетном зале которого проходила презентация, Жданов не замолкал. Он выглядел воодушевленным, довольным, говорил о планах на вечер: с кем необходимо встретиться, что обсудить и во сколько можно будет сбежать, а Катя молчала, думая о своем и теребя пуговицу пальто. Ей было совсем не радостно, не смотря на то, что Андрей постоянно к ней обращался и даже за руку взял, когда они остановились на светофоре.
- Что с тобой? - все-таки спросил он, когда они входили в зал. Катя за секунду до этого шарахнулась от него в сторону, и теперь, кажется, весь оставшийся вечер собиралась держаться от него на расстоянии.
Она постаралась улыбнуться, как можно естественнее.
- Ничего. Смотрите, там Полянский! Машет вам.
- Черт бы с ним. Кать, ты расстроена?
Пушкарева изобразила удивление.
- С чего мне расстраиваться?
- Я надеялся, что ты расскажешь.
- Здесь и сейчас?
- Ты очень красивая.
После этих слов она даже улыбнуться не смогла. Челюсти свело судорогой, а в груди похолодело. С трудом выдавила из себя:
- Спасибо.
- Пойдем? Шампанского хочешь?
Больше всего на свете она хотела уйти отсюда. Не оглядывалась затравленно, как когда-то, но чувствовала себя, если не чужой, то служащей, одной из официанток, что сновали между гостей с подносами. Да и относились к ней соответственно. Катя старалась держаться за спиной Андрея, подсказывала в нужный момент, что-то записывала и раздавала визитки направо и налево. Кто-то ей кивал, в знак приветствия, кто-то без стеснения разглядывал, проявляя любопытство, и только Андрей ничего не замечал. У него было великолепное настроение, он улыбался, даже счастлив был, а когда ее представлял, выглядел гордым, и оттого это выглядело немного смешно. И смеялись все над Катей, а не над ним. Он смотрел на нее, как на королеву, и Пушкарева не знала, куда спрятаться от его взгляда. Хотелось рукой закрыть ему глаза, а еще лучше ущипнуть посильнее, чтобы он очнулся наконец, и все вернулось на круги своя.
- Давай потанцуем?
Катя поспешила освободить свою руку из его пальцев.
- Нет!
- Почему? - Жданов искренне недоумевал, а Катя не знала, как ему объяснить. Попыталась выкрутиться.
- Не хочу, спасибо. Я устала.
- Устала? Тогда поедем.
- Еще слишком рано. Нужно дождаться окончания официальной части...
- Да брось. Свое дело мы сделали, а все остальное неважно. Особенно, если ты устала. - Он снова взял ее за руку, и его палец закружил по Катиному запястью. Она сглотнула. Конечно, нужно было убедить Андрея, что она не так уж сильно устала, и дело прежде всего, но с каждой минутой все отчетливее понимала, что на грани. Сегодняшний день, колдовство и притворство ее попросту вымотали. Поэтому кивнула, соглашаясь.
- Хорошо, поедем. - А про себя подумала, что Жданов не имеет представления, как ей хочется выйти из этого зала. Казалось, что все присутствующие только и смотрят, что них и, конечно, видят, как Андрей без конца хватает ее за руку. Катя задыхалась от стыда и смущения, и только Андрей пребывал в блаженном неведении. Пушкаревой даже казалось, что он и ее-то не видит, даже когда смотрит в упор. Перед его взором нечто сказачное и прекрасное. Точно не она.
- Ну что с тобой? - спросил Андрей, когда они оказались в машине. - У тебя испортилось настроение.
Катя откинулась на сидении, заправила волосы за ухо, затем слабо улыбнулась, не желая его расстраивать. Все-таки сегодня он беспокоится за нее и переживает. А Андрей вдруг наклонился к ней и поцеловал, быстрым, но теплым поцелуем, коснулся ее щеки, улыбнулся.
Она всю дорогу на него смотрела: как он щурится, глядя на дорогу; как руки сжимают руль; как улыбается ей время от времени.
- Андрей, какой ты меня видишь? Вот сейчас.
Жданов заглушил двигатель, остановив машину у ее подъезда, и повернулся к Кате, удивишись ее вопросу.
- Ты удивительная.
На ее губах появилась скептическая улыбка.
- Не сомневаюсь.
- А в чем тут сомневаться? - Жданов провел ладонью по ее плечу. - Что с твоим настроением?
- А с твоим?
- С моим? - удивился он. - Все, как обычно.
- Ты уверен?
Он кивнул, не засомневавшись ни на секунду. Потом наклонился, чтобы поцеловать ее, придержал пальцем ее подбородок, а уже через минуту застонал, когда понял, что справиться с собой сложно. Все сложнее, с каждым часом. Или дело в том, что ночь приближается? Катя тоже судорожно втянула в себя воздух, пытаясь выровнять дыхание, и мерцая глазами в полумраке, разглядывая Андрея. Сняла очки, и обняла Жданова, когда он снова потянулся к ней. Его трясло, Катя чувствовала мелкую дрожь, пробегавшую по его телу, и, кажется, у него снова начала подниматься температура, от него так и шел жар.
- Андрюш.
Он едва ощутимо прикусил ее нижнюю губу, снова поцеловал, и уже после этого заглянул Кате в глаза.
- Ты мне очень нужна. Я без тебя не справлюсь.
- Я же никуда не собираюсь уходить.
- Пообещай.
- Зачем? Я не собираюсь...
- Все равно пообещай.
Ее пальцы сжали воротник его пальто. Кивнула.
- Обещаю. - Отвела волосы с его лба.
- Я не знаю, что делал бы без тебя. - Катя улыбнулась в темноте, а после замерла, когда он сказал: - Я люблю тебя.
Пришлось зажмуриться, а когда Андрей уткнулся носом в ее шею и повторил с еще большим пылом:
- Люблю, - не выдержала и отстранилась. А Жданов забеспокоился: - Почему ты молчишь?
- Я не молчу.
- Ты молчишь. Что не так, Кать?
- Все так, - поспешила заверить она его. Слишком поспешила. Рука сжалась в кулак, и Катя не сразу поняла, что Андрей на ее руку и смотрит. Пришлось подбирать слова. - Просто сейчас такой момент, Андрюш...
- У тебя?
- У тебя. Ты нервничаешь, столько всего происходит... с "Зималетто", например.
- Причем здесь "Зималетто"?
- А ты считаешь, что не причем?
- Я, вообще, ничего не считаю, потому что не понимаю. - Он сделал паузу, после чего сказал: - Я отменю свадьбу. Я тебе клянусь.
Катя зажмурилась.
- Не говори мне этого сегодня.
- Почему?
- Только не сегодня. Ты не понимаешь... Ты не можешь сейчас принимать решения, ты потом раскаешься.
- Не думаю.
- Ты не думаешь, а я знаю. Ты не в себе, - Катя даже повернулась к нему, чтобы смотреть ему в лицо. Раз уж решила признаться, то в этот момент лучше смотреть человеку в глаза. - Ты болен, понимаешь?
- Если у меня небольшая температура, это не значит, что я выжил из ума.
- Все равно!..
- Катя, прекрати. Не надо бояться. - Андрей снова коснулся ее щеки, пальцем вниз провел, очертил нижнюю губу, не выдержал и снова поцеловал. На этот раз сделал все, чтобы добиться ответного стона, когда Катя вцепилась в него, пальцы запутались в его волосах, и тогда Жданов довольно улыбнулся, прервав поцелуй и выдохнув ей в губы:
- Так что, любишь?
Пушкарева зажмурилась, обняла его за шею, придя к выводу, что она все же пыталась рассказать ему правду, а это все-таки поступок, и она не совсем слабовольная. Кивнула.
- Люблю. Честно-честно.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Тебя тоже Амура траванула?
