Два дня и две ночи спустя – события начинают развиваться. Неожиданно. «Удар судьбы в лоб означает, что не возымели действия ее пинки под зад»
Роман Малиновский, выйдя из лифта, споткнулся, уставившись на новогоднюю ёлку, высокую, под потолок.
- Ого. Джингл белс?
Маша Тропинкина выглянула из-за ёлки, обвешанная мишурой и переливающейся гирляндой.
- Вам нравится, Роман Дмитрич? Правда, красиво?
- Очень. – Рома невольно опустил глаза в вырез Машиного декольте, в ложбинке груди очень удачно примостилась мерцающая лампочка. – Обалденный вид.
Маша в растерянности моргнула, после чего прикрыла этот самый вид ладошкой, и смущенно проговорила:
- Роман Дмитрич.
Малиновский довольно хохотнул, подумал шлёпнуть Тропинкину по заду, но заметил Короткова, появившегося с другой стороны ёлки и посматривающего на него с подозрением, и в последний момент передумал. Вытер ладонь о джинсы, поднял голову, оглядывая не до конца наряженную ель.
- Молодцы, очень хорошо получается. Андрей у себя?
- Да. Как с обеда вернулся, никуда не выходил.
- Замечательно.
Коротков зло прикручивал колпачок над лампочкой гирлянды, глядя Малиновскому вслед, после чего передразнил того в полголоса:
- Замечательно. – Посмотрел на Тропинкину, окинул ту оценивающим взглядом. – Он к тебе пристаёт.
Маша сделала вид, что удивилась.
- Что ты такое говоришь?
Фёдор ткнул пальцем в захлопнувшуюся за вице-президентом дверь.
- Он к тебе пристаёт! Я видел.
- Федя, Новый год, расслабься, наконец. У всех хорошее настроение, один ты дуешься.
- У Малиновского всегда Новый год и всегда хорошее настроение. А тебе это нравится, да?
Маша толкнула его локтем.
- Замолчи и ремонтируй гирлянду. – И чуть тише добавила: - А то я тебе тоже чего-нибудь подсыплю. Чтоб не ревновал.
Коротков оглянулся на неё через плечо.
- Что ты сказала?
Маша с готовностью улыбнулась.
- Говорю, что у тебя хорошо получается. Меняй лампочки, Федечка, меняй лампочки.
До президентской приёмной Малиновский дошёл, насвистывая под нос новогоднюю песенку, и замолчал, лишь встретив выжидающий взгляд Клочковой, которая уставилась на него, стоило ему открыть дверь.
- Рома!
Малиновский сделал шаг назад.
- Что?
- Нам нужно поговорить.
- Прямо сейчас?
- Потом может быть поздно, - веско заметила Вика, затем вздохнула, грудь соблазнительно приподнялась, и Рома зажмурился, приказав себе не смотреть. Бочком начал пробираться к двери президентского кабинета. – Рома!
- Я не могу. У меня… важное дело. Работа, Новый год. И… - Наконец сумел нащупать дверную ручку, дверь открыл и спиной ввалился в кабинет. Выдохнул, только оставив Клочкову в приёмной.
- Ты чего?
Рома резко обернулся на голос Жданова, нервно улыбнулся. Указал на закрытую дверь.
- Она чего-то от меня хочет.
Жданов пренебрежительно фыркнул и подтвердил:
- Ага, и я даже знаю чего. И все знают. Денег.
Рома скривился.
- Вот какой ты. Может, она меня любит? Может меня кто-то любить, страстно и беззаветно?
- А тебе оно надо? – Андрей вздохнул, на кресле развалился и уставился на потолок. – От этого столько проблем.
Малиновский хмыкнул, посмотрел на прикрытую дверь каморки, и приблизился к президентскому столу. Кивнул в сторону каморки и тихо поинтересовался:
- Как дела?
Жданов пошевелил губами, раздумывая.
- Наверное, хорошо.
- Наверное?
- Я подарил ей шоколадку и даже написал открытку. Сам.
- Сам? А моя чем опять не подошла?
- Твоя пошлая.
- Не пошлая!
- Тише ты, - шикнул на него Жданов, пригвоздив к месту взглядом.
- Андрей Палыч, я вам нужна? – послышался голос Кати.
Андрей как по заказу начал улыбаться.
- Нет, Катенька, мы просто разговариваем. – А сам пальцем ткнул в дверь каморки, как бы говоря другу: «Видишь, в каких условиях жить приходится?». Потом вслух добавил: - И это ещё Киры рядом нет. Мне уже дышать нечем.
Рома наклонился к нему через стол и шепотом заговорил:
- Тогда не дыши. Сейчас это неважно. Гораздо важнее другое.
Андрей посверлил его взглядом.
- Это ты виноват.
Малиновский от несправедливого упрека даже рот открыл.
- Я?
- Конечно. Кто все это придумал? – Жданов тоже подался вперед и выдохнул Роме в лицо: – Я больше не могу.
- Тебе так только кажется. Чем тебе Катенька плоха? Она такая милая… в темноте.
Андрей наморщил нос.
- Ненавижу, когда ты так говоришь.
Ромка хохотнул.
- А что я ещё должен тебе сказать? Успокаиваю, как могу. Я же тебе друг.
- Ты предатель. И интриган.
- Ой, да ладно. – Рома откинулся на спину и погладил себя по груди. – Я просто умный.
- Да, - с ехидством отозвался Жданов, - у тебя хорошо получается жар чужими руками загребать. А страдаю я.
- Палыч, не я виноват в том, что все женщины вокруг в тебя без ума влюбляются. Хотя, в меня тоже влюбляются, но, слава богу, без последствий. А вот ты неотразимый. Спроси у Катеньки, она тебе подтвердит.
- Не пошёл бы ты?
Рома поднялся и подтвердил:
- Пошёл. А ты действуй. Времени мало осталось. Выходные впереди, так надолго Катеньку без внимания оставлять опасно. Так что, нужно что-то, что она запомнит на неделю вперёд. Уж постарайся.
Андрей сдвинул брови, они сошлись на переносице.
- Что ты имеешь в виду?
Малиновский пожал плечами, а взгляд на всякий случай отвел, вот только ухмылку спрятать никак не получалось. Жданов сверлил его свирепым взглядом, после чего продемонстрировал другу кулак, даже угрожающе приподнялся с кресла. Продолжения Малиновский ждать не стал и кинулся к двери, и Андрей только руками развел.
- Андрей Палыч.
Андрей вздрогнул, в некотором испуге глянул на Катю, и не сразу заставил себя улыбнуться.
- Да, Катя, в чем дело?
Она смотрела на него изучающе из-за стекол очков, и от этого взгляда у Жданова уже привычно засосало под ложечкой. Дышать не получалось, и он искренне считал, что это из-за чувства вины. В последнее время, оказываясь рядом с Катей он понимал, что по-настоящему страдает. И, конечно же, виноват во всём был Малиновский, подтолкнувший его к этому вранью, от которого ничего хорошего не будет. Остаётся только голову ломать, как выкручиваться из этой истории. Может за новогодние праздники, когда его все оставят в покое, когда Катя будет далеко, а если повезёт, то и Кира, он сможет подумать и найти какое-то решение. Чтобы никого не обидеть. Чтобы Катю не обидеть, чтобы Киру успокоить и самому сохранить рассудок и остатки человечности. Началось всё из-за «Зималетто», и казалось правильным, по крайней мере, оправданным. Но в последние дни, когда ситуация обострилась до предела, когда в Катиных глазах появлялось все больше надежды и веры в него, и ждала она от него все больше, и он сам первым заикнулся о том, что отменит свадьбу, стало страшно. Он даже не представлял, как заговорить при Кире о нежелании жениться, хотя сам был бы не прочь, если бы этот дамоклов меч перестал над ним нависать. Всё это давило тяжким грузом, и хотелось убежать. Никому не смотреть в глаза и ничего не объяснять. Сам уже не понимал, чего хочет.
Но пока нужно было держаться, и продолжать улыбаться, хотя за эти улыбки уже сам себя ненавидеть начинал.
- Вас Милко ждёт, Ольга Вячеславовна просила напомнить.
- Ах да, время получать подарки.
- Подарки?
- Да. Милко так каждый год поступает. Всем дарит маленькие подарочки, которые лично накануне упаковывает. Короче, впадает в детство.
Катя улыбнулась.
- Это мило.
- Правда? В прошлый раз он подарил мне ежедневник, на каждой странице которого было его имя. Чтобы я не забывал, кому всем обязан.
- Всё равно мило. А что вы ему подарили?
- Я? – Жданов вроде бы удивился. – Я оплачиваю его новогодние каникулы. Этого мало?
Андрей из-за стола вышел, сунул в карман свой мобильный, глянул на Катю, которая по-прежнему стояла у двери в каморку и украдкой наблюдала за ним. В груди снова сдавило, и, наверное, поэтому он не смог просто так уйти. Правда, потянуло вздохнуть, но сдержался.
- Катюш, все в порядке?
Она удивилась его вопросу. Кивнула.
- Да.
- Точно?
Катя снова кивнула.
Андрей оглядел ее, задержал взгляд на скромной белой блузке, потом, чувствуя сильное внутреннее сопротивление, шагнул к ней. В горле странно запершило, он даже кашлянул, но Кате улыбнулся. Потом коснулся её щеки. Заметил, какими испуганными стали Катины глаза в первый момент, и поневоле улыбнулся.
- Кать.
Она вывернулась в самый последний момент, когда он наклонился к ней с явным намерением поцеловать. А она выскользнула из-под его руки и отошла к столу. И всё-таки улыбнулась, хоть и смущённо. Жданов спорить не стал, решив, что это даже к лучшему, иначе для сегодняшнего дня просто перебор в ощущениях и угрызениях совести, еще вечер впереди.
- Ладно, пойду к Милко. Получу свой ежедневник. – Кинул взгляд на часы. – Кстати, скоро домой. Ты задерживаться не собираешься?
- Нет.
- Отлично. – Андрей открыто улыбнулся. – Я тебя отвезу домой.
Когда он вышел, на Катино лицо вернулось тревожное выражение, хотя от улыбки Андрея еще неровно колотилось сердце. Встречаясь с ним днем, в офисе, и вспоминая их вечерние свидания, никак не могла связать одно с другим. Если вечером ее переполняли надежды, то днем, видя Андрея в привычной обстановке, трудно было поверить в те слова, которые он говорил ей, когда они оставались наедине. Он думал, что Катя не замечает, насколько неловко ему становится порой, особенно если кто-то появляется рядом с ними. Андрей сразу терялся, не знал, как себя вести и что говорить, кидал на Катю растерянные взгляды, хотя после уверял ее, и, наверное, себя самого, что они были заговорщицкие.
Катя подошла к зеркалу, посмотрела на себя, потом сняла очки, но ничего хорошего из этого не вышло, пришлось прищуриться, чтобы разглядеть собственное отражение. Но, наверное, кто-то сказал бы, что так даже лучше. Если ее не видишь... Ничего удивительного, что Андрей не может решиться, да и не решится никогда, скорее всего. Поверить в чудо было трудно, даже со всей ее любовью и мечтами.
Дверь кабинета осторожно приоткрылась, Катя поспешила надеть очки и обернулась. В кабинет проскользнула Шура Кривенцова, правда, не забыла высунуть руку в приёмную и ещё разок показать Клочковой фигу, после чего победно ухмыльнулась, повернувшись к Пушкарёвой.
- Видала, как я с ней? У, студентка недоделанная. Впускать меня не хотела, представляешь? А ты чем занимаешься?
Катя руками развела.
- Я? Работаю, как всегда.
Шура хмыкнула, приглядываясь к ней внимательнее, чем Кате того бы хотелось.
- У зеркала работаешь? С румянцем в пол щеки.
- С каким румянцем? Что ты выдумываешь?
- Ничего я не выдумываю, сама видишь, наверное. – Шура, наконец, отвела от неё любопытный взгляд и направилась к президентскому столу, принялась разглядывать то, что на нём находилось. Она к чему-то прикасалась, а Катя нервничала из-за этого и даже морщилась, досадуя, что не решается попросить подругу ничего не трогать. – Ты обедать пойдёшь, Кать?
- Наверное, нет. Времени нет. Надо успеть все доделать до выходных.
- Ну вот! У тебя все, как всегда. У нас такое дело намечается, а тебе снова некогда.
- Какое дело?
Шура сделала страшные глаза.
- То самое.
Катя в первый момент замерла, потом искренне ахнула.
- Вы с ума сошли! Я думала, вы шутили!
- Да ты что? Амурка все сделала, по рецепту, как полагается. Два дня и две ночи выждали, пирогов напекли… Кстати, вкусные, я пробовала, Таня пекла, у нее всегда пироги с капустой удаются. Вот сегодня Захар придет, тут-то мы его и подловим.
- Вы его отравите!
Кривенцова пренебрежительно фыркнула.
- Невелика потеря, я тебе скажу. Отряд вряд ли заметит потерю бойца.
- Он же всё-таки человек.
- Да?
- Шура!
Кривенцова рассмеялась.
- Да ладно тебе, ничего ему не будет. Если честно, я, вообще, не особо верю во все это. Амурка сказала, что там одни травы, никакого яда, все экологически чистое, может, еще на пользу ему пойдет. Печенку подлечит или мозги. Так что, не боись, все продумано.
- Очень сомневаюсь.
- Так что, ты пойдёшь на последний инструктаж?
- Зачем я вам? Мой внутренний протест может все испортить.
- Ты многое упускаешь.
- Никогда себе этого не прощу, - в тон ей, ответила Катя, и не сдержала улыбки, когда Шура снова рассмеялась. Кажется, она на самом деле не особо верила в результат колдовства, и поэтому не напрягалась из-за возможных последствий.
Да и чего было переживать? Ничего сложного в том, чтобы угостить Захара румяным пирожком с капустой, не было. К концу рабочего дня все было приготовлено для встречи дорогого гостя. Света была одета с иголочки, из дома было принесено красивое фарфоровое блюдо и на него выложены красивые, один к одному, пирожки с двойной начинкой. Света все же нервничала и расхаживала перед столом ресепшена вперед-назад, почти не прислушиваясь к разговору дамочек. Иногда останавливалась, делала глубокий вдох, одергивала пиджак и снова начинала мерить шагами пространство перед лифтами.
- Главное, не спугни его, - поучала ее Маша. – Не ори и не смотри волком. Веди себя естественно.
- Безразлично, - деловито подсказала Шура.
Таня Пончева быстро закивала и откусила от пирога без зелья, что приберегла для себя.
- Не знаю, смогу ли.
- Конечно, сможешь! Ради такого дела-то. Уж потерпи.
- А если он с этой явится?
Дамочки переглянулись.
- И что? – Тропинкина пожала плечами. – Ей мы пирогов не дадим. Или дадим?
Все посмотрели на Амуру, та в задумчивости почесала кончик носа.
- Думаю, не стоит. Неизвестно, как это на женщину подействует.
Дамочки поспешили выпрямиться и дружно заулыбались, завидев в холле Жданова с Кирой под руку и Малиновского позади них. Начальство собиралось домой после долгого рабочего дня, и хотелось поскорее их спровадить. Но не повезло, Киру заинтересовало, по какому поводу они все здесь собрались с такими серьёзными лицами.
- Что-то случилось, девушки?
- Нет, Кира Юрьевна. Мы…
- Такси ждем!
- Давно ждете, видимо, - хмыкнул Малиновский, не отрывая взгляда от экрана своего телефона. – Шурочка, вы здесь уже часа два стоите.
- Да что вы, Роман Дмитрич? Я только пришла.
- Откуда?
Кривенцова в отчаянии повела рукой, вспомнив, что пришла-то она не с рабочего места, а из курилки, беспомощно глянула на подруг. Вот они-то понимали, что сегодня никак невозможно было работать, когда такое происходит!
Андрей еле слышно фыркнул, наблюдая за жалкими попытками сотрудниц выкрутиться. Обнял Киру за плечи и повел к лифту.
- Поезжай домой, ты говорила, что устала.
Воропаева уцепилась за лацкан его пиджака, попыталась поймать его взгляд.
- А ты когда приедешь?
- Скоро.
- Когда скоро?
- Через пару часов. У меня еще есть… дела.
Кира отпустила его, но выглядела недовольной.
- Как всегда.
Андрей наклонился и быстро поцеловал ее в щеку, радуясь, что в этот момент открылись двери лифта. Улыбался Кире до тех самых пор, пока двери не закрылись.
- А вы еще не уходите, Андрей Палыч?
Он повернулся и взглянул на женсовет, который казался сегодня чересчур взволнованным, явно что-то задумали. Руки в бока упер, взглядом скользил по женским лицам, на секунду задумавшись: хочет ли он знать, что у них на уме. В конце концов, взгляд остановился на блюде с пирогами.
- Нет, не ухожу. У меня работы полно, в отличие от некоторых, - с намёком проговорил он. Дамочкам подмигнул, а потом схватил пирог. – Поэтому советую вам шефа любить и кормить. А то я здесь с голода помру. Даже кофе после пяти часов никто не варит!
Дамочки, как зачарованные смотрели на пирог в его руке, Амура даже потянулась за ним, но опустила руку под взглядом шефа. Таня Пончева громко сглотнула, наблюдая, как Жданов подносит пирог ко рту, а Маша Тропинкина единственная, кто попытался возразить:
- Андрей Палыч, не надо, - но было поздно, и она зажмурилась, когда Андрей откусил и начал жевать. Шура Кривенцова сдавленно кашлянула, и после этого всё стихло.
А Андрей немного нахмурился, не понимая, почему все так на него смотрят. С подозрением взглянул на пирог, проглотил, после чего пожал плечами.
- Что? Вкусно. – И залихватски ухмыльнулся. – Мастерицы, - похвалил он, и толкнул Ромку, который тоже подоспел и потянулся к блюду. – Не трогай, тебе нельзя.
- Почему это мне нельзя? – заныл Малиновский, но Жданов уже увлек его за собой в сторону коридора.
У ресепшена было тихо. Наверное, как никогда. Дамочки опасались друг на друга смотреть, все глядели на пироги, которых стало на один меньше. Шура только снова кашлянула, словно задыхалась. Потом Амура выдохнула:
- М-да…
- Вляпались, - прошипела Тропинкина, глядя на пироги с ненавистью. – Чего теперь делать-то? Может, ему противоядие какое дать?
- Какое противоядие? Ты сдурела?
Маша развернулась на кресле в сторону Светы.
- Всё твой Захар виноват! Вот где его носит? Маргарин, небось, жрёт, а мы тут… из-за него!.. Андрея Палыча убили.
- Спокойно, - Амура сделала глубокий вдох и взмахнула рукой. – Может, еще и не выйдет ничего.
- Как это?
- Ты же сама говорила!..
- Да мало ли что я говорила!
Кривенцова подбоченилась.
- Вот я так и знала. Ты все придумала, да? А мы, как дуры, пироги пекли и нервничали!
- Ничего я не придумала, - принялась отнекиваться Амура. – Просто… я же раньше этим никогда не занималась. Вдруг не получилось?
- Молись. Чтобы не получилось. – Тропинкина посмотрела на потолок, потом закрыла глаза. – Нас всех уволят, даже гадать не надо.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Все, Жданов, ты попал!
). Съесть пирожок под такими взглядами... 
Хотя после пирожковых открытий ехать с Кирой в Лондон уже не придется.
Такой подарок от Любимой! Хорошо начинается новый год! Вот пирожок и поможет Андрею осознать свои чувства... 
