|
17. 1 Билеты
Звук работающих швейных станков успокаивал его ещё с того времени, когда он был не Андреем Павловичем, а просто Андрюшей, самостоятельно ходившим, но хватающимся за мамину руку как за опору, когда они приходили навестить отца. Уставший от долгой прогулки по Зималетто, которое занимало тогда всего два этажа, - административный и цех - Андрюша начинал капризничать, плакать, но стоило ему только услышать работающие станки, - слезы моментально высыхали. Эти звуки не просто давали успокоение, они заинтриговывали Андрея вопросом: откуда идут? Став чуть постарше, он придумал себе, что на его папу работают сверчки-роботы, уж больно стрекотня, исходящая от железок, напоминала об осенних ночах, проведенных на даче (которая раньше была у них); первое пение сверчков извещало о наступлении осени. И он задавал вопрос отцу, почему их большой домик – так он называл компанию, носит не соответствующее ей название, но папа его вопроса не понимал, отшучивался, поэтому важного для себя ответа Андрей так и не дождался. В шесть лет Андрюша понял, как разгадать загадку: надо, чтобы эти стрекочущие машинки работали на него, уж тогда он разберет каждую из них по винтикам и болтикам, разгадает тайну. Андрей подрос, точные науки рассказали о механике и её свойствах, объяснили - никаких сверчков, никакого волшебства. И хотя он знал истину, желание стать президентом его не покидало. «Зималетто» заинтересовало его с детства чем-то незначительным и глупым, а впоследствии поманило предполагаемыми перспективами, идеями и желанием стать в глазах своего отца кем-то.
Андрей прогуливался по цеху, наработавшись на производстве. Ветров разозлил: врать в глаза, да ещё так искренне, - это обескуражило; не успел разобрать документы, скопившиеся за последнее время, - вызвали на производство: поставщики прислали рулон бракованной ткани. Вот и пришлось разбираться, закройщица предлагала вернуть ткани, пускай меняют. А её помощница выдвинула идею попробовать разложить лекала по-другому. Проблема заключалась в том, что изделий будет меньше, но зато простоя не будет. Пришлось ему решать, экономить время или сэкономить на раскладке. Попробовав изменить расклад с учетом бракованной ткани, президент принял решение: все-таки вернуть рулон поставщикам, а также выставить штрафные санкции, будет им урок. После нескольких часов пребывания в душном кабинете хотелось вдохнуть хоть каплю свежего воздуха, а не того спертого, пропитанного запахом столовской еды и крысиного яда; крыс на производственном этаже обитало много, вот рабочие и пытались их вытравить. Швеи-мотористки, одетые в рабочую одежду, в голубых косыночках, ловко прострачивали ткань каждый раз нового оттенка, пуская её под иголку. Андрей с интересом наблюдал за их работой, прощупывал их мир, вспоминал, каким был дураком, когда говорил отцу в свой первый рабочий день в качестве исполняющего обязанности президента, что сделает из работниц моделей. Не нужно им это, у них здесь своё, что-то теплое и искреннее, далекое от фальшивых улыбок моделей, именитых кутюрье. Немногие из них мечтают о той жизни, а кто мечтает, увы, не догадывается об обратной стороне медали.
Девушки радостно встречали его, улыбались, проходя мимо, теснясь в узких проходах вдвоем, почти прижимаясь друг к дружке. - Здравствуйте Андрей Павлович! Как поживаете Андрей Павлович? - Швеи постарше, глядя на него, также одаривали улыбкой, но ещё в их взгляде появлялся туман воспоминаний, перед ними мелькали картинки прошлого, когда они были моложе, а маленький Андрей Павлович пробегал между рядами станков, прячась от разволновавшихся родителей.
Но все хорошее заканчивается, гром грянул в виде звонка сверху - великий и ужасный Милко Вуканович призывал Жданова к себе. Судя по истерике, исходящей от создателя прекрасного, задерживаться было нельзя.
- Милко, объясни, наконец, что случилось? – повысил голос Жданов. Терпение кончалось, Милко верещал хуже, чем его модели, увидевшие стрелку весов, сдвинувшуюся от привычного положения вправо. Обстановка впечатляла: над Милко щебетали модели-бабочки, успокаивая, модель для примерок Марьяна ревела и размазывала по лицу испорченный макияж.
- ЧтО слУчилось? Я тебе ОбъЯсню, что слУчилось? В этой кОмпании рАботаю только я.
- А как же лифт? – не удержался от иронии Андрей, произнеся слова, которые сам маэстро часто и повторял.
- Тебе смЕшно? – Милко ещё больше разозлился. – СмЕшно? – Внезапно дизайнер успокоился, растолкал окружавших его девушек, попинал валяющиеся под ногами лоскутки и, слегка развалившись, сел на диван. – А ты знаешь? Мне тожЕ будЕт смЕшно, когда я пОкину «Зималетто» - ехидная улыбочка появилась на этой наглой физиономии.
Шантаж был в духе дизайнера, он - как любая женщина, а Милко ничем от них и не отличался: предпочитал быть в центре внимания, капризничал, но самое главное, он, как и любая нормальная женщина, предпочитал мужчин. Да, дизайнер компании имел нетрадиционную ориентацию. Андрей понимал, что Милко надо дать высказаться, пока они не сцепились в словесной дуэли, заканчивающейся, - я увОльняюсь, - произносимое истеричкой мужского пола.
- Извини. Я тебя внимательно слушаю, – поднял руки вверх Андрей, признавая своё поражение.
Насупившись, маэстро долго молчал, прежде чем, наконец, заговорить.
- Вот. – Указал он на ревевшую полуодетую девушку, а затем взял со столика черные ножницы.
– Она хОчет моей смерти. Она принЕсла мне ножницы, чтобы я перерЕзал себе вены. – Он порезал ножницами в воздухе.
- Но вы же сами просили, – попыталась возразить ревущая.
- О чЁм я прОсил? Ты тоже хочешь мОей смерти? – обратился он к президенту.
- Я хочу, чтобы продолжалась подготовка к показу. - Где взять терпение? – Милко, Марьяна тебе больше не нужна?
- Нет. ОнА мне не нужна. Мне нужны пОкой и вдОхновение.
- Отлично. Марьяна, вы уволены. – Помнится, из-за этой барышни у него было столько проблем - кажется, она увела мужа у одной из сотрудниц, Светланы Локтевой. Света лично умоляла Андрея не брать ту на работу, и он бы не взял; так-то ему было все равно, но Света очень просила, а когда Милко поставил условие, Светину просьбу Андрей проигнорировал, отмахнулся. Марьяну приняли. Локтева была в отчаянии, а в «Зималетто» стали вспыхивать скандалы с участием этих двоих. – Расчет получите завтра. – Выдохнул, последнее слово за ним, Милко успокоился, а Андрей, как только вышел из мастерской, приземлился на подиум, находившийся в демонстрационном зале.
- Наш Андрюша такой серьезный в последнее время. – Покой ему только снится: не успел присесть, как рядом материализовалась стайка моделей, они как пираньи окружили свою жертву, обнимали, ловкие пальчики забирались под пиджак, поочередно оставляли на щеке следы от губной помады. – А что ты хотела, он весь в печали, у него траур, – переговаривались между собой модельки.
- Андрюш, не дело страдать одному, мы могли бы тебе помочь. – Чья-то изящная ручка забралась в его густую шевелюру.
- Я не понимаю, о чем вы говорите? – подыграл, ухмыляясь, Жданов.
- А я чувствую, мы тебя теряем, – ласково проведя ноготком по его щеке, защебетала Анжела. - Не будет больше различных тусовок. Ты не будешь таким милым, нежным, как раньше.
Притворно вздохнув, Андрей обнял за талии сидевших с ним рядом красоток.
- Ой, девчонки, какая печаль? И с чего вы взяли, что я изменился? Я все тот же Андрей Жданов, нежный, милый, я весь ваш. – Ручки стали ещё настойчивее. – Да пожалуйста, берите.
Громогласный рык Милко, потерявший своих рыбок, донесшийся из мастерской, спугнул нахалок, кроме одной.
- Ксюшенька, а ты не боишься? – таинственным шепотом спросил Андрей.
- Неа. – Покачало головой чудо природы. – Я с удовольствием посижу с тобой.
- Красавица моя, я бы с радостью, но мне надо идти работать.
Он встал на ноги, но уйти не смог, модель повисла на его шее, преграждая путь. – В прошлый раз ты некрасиво со мной поступил, я проснулась, а Жданова нет. Бессовестный. Надо было дверь на ключ запереть.
О чем она говорила, он плохо помнил.
- Солнышко моё, прости, работа ждет.
- Меньшее, что ты можешь сделать, это пригласить меня в какое-нибудь романтичное место, - она не слышала его, - потанцевать, а затем можешь отвезти к себе домой, и, – Что следовало за «и» он и так понял, незачем было его целовать. Поцеловала страстно, а ещё и прижималась к нему очень тесно. Сколько он не был с женщиной? Почти два месяца, наверное, поэтому тело резко среагировало, выказывая возбуждение, рот Андрея приоткрылся, язык включился в игру, да и руки словно зажили отдельной жизнью. Приятное удивление, что еще не все умерло. Голова, тело откликались, а душа нет, жарко и холодно в один миг. Как такое может быть? Однако девушка напирала, еще немного, и уложит его прямо на подиум. Андрею все сложнее было сохранять рассудок трезвым, сознание заволокло туманом. Пожалуй, только перспектива быть обнаруженным в общественном месте, своими же сотрудниками, его остановила.
- Хватит. – Выбрался из крепких объятий, успокаивая дыхание. – Где в компании находится душ?
- Андрюша, поехали к тебе.
- Не сегодня.
- Но…
Соблазн был так велик, он действительно сильно возбудился, не железный же он человек, захотелось быстрого, одноразового секса, тем более, когда его так открыто предлагают. Только не сегодня! Его ждет Катя, она не просто женщина и друг, она та, за кого он несет ответственность, НЕ ЧУЖАЯ! ОНА будет его ждать, если он не придет - не устроит скандал, поволнуется и только, но предать второй раз - невозможно…
- Я позвоню тебе в выходные. – Бросил на ходу, почти сбежал, стараясь не оглядываться назад.
На работе он больше не стал задерживаться, поехал к Кате. Напряженный день подошел к концу. Окно было открыто, на улице играла музыка, певец грубым голосом исполнял что-то про «Идущего домой» – «Я шел к себе домой, я шел по мокрым лужам, по скользкой мостовой, ногами снег утюжа.» Пронзительная песня, зацепила. А где его, Жданова, дом? И найдется ли он? Там, где согреется душа.
Загоревшийся красный свет заставил прекратить движение, пропустить пешеходов, переходящих дорогу. В ожидании рассматривал улицу, дорогие машины. Он заметил плакат или афишу случайно, на ней была изображена белка, носатая, с орехом, клыкастый тигр, но самое главное - мамонт, а ведь Юляшка таких слонов ещё не видела? От мыслей стало теплее, и все противное, пустое, возникшее за последние часы, что поощрял тот, другой, и отвергал новый Андрей, - отступало. Ну, надо же! Ему помог прийти в себя «Ледниковый период» - прочитал он под картинкой название - личный ушат ледяной воды, напомнивший о действительно самом важном, что теперь появилось в его жизни. Когда загорелся нужный свет, следом за двигавшимися автомобилями он не поехал, завернул за угол, оставил машину и зашел кинотеатр, где купил в кассе билеты на детский сеанс.
_________________
Если очень постараться, в работе можно добиться всего чего хочешь. Как жаль, что в личной жизни все по-другому... от наших усилий ничего не зависит..
Последний раз редактировалось Анюта-Манка 16 мар 2013, 09:36, всего редактировалось 4 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Есть у него в глазах что-то такое неоднозначное. Типаж самый тот, буду ориентироваться на такого.
Но ведь долго без женщины не выдержит, сорвется. 
