|
Исполнение 1/3
Услышав, как в зале задвигались стулья, человек бесшумно скользнул к выходу в коридор, вышел из приемной и тихо прикрыл за собой дверь.
- Андрей, Кира! Ну нельзя все решать вот так, сразу!
- Кира права, мама. Мы должны были с самого начала быть честными.
- Да что же за день такой!
- Хоть один мужской поступок, Жданов!
Наконец, наступила разрядка. Отмена свадьбы - неприятное, но, по сути, обычное житейское событие, вытеснило мрачное настроение, царившее после печальных дневных событий.
Роман первым встал со своего места, за ним задвигались остальные. Воропаев подошел к сестре, демонстрируя готовность помочь.
Клочкова суетливо возилась с чашками, жадно прислушиваясь к чужим репликам.
- Напоминаю свою просьбу! Всего на час-два! Виктория…как себя чувствует Екатерина Пушкарева? Узнайте, не прибыл ли врач?
- Нужно самим перевезти Катю…
- Андрей, прежде всего, успокойся. С такой травмой ей лучше оставаться здесь. И ждать помощи. А у нас, как я понимаю, появилась еще одна, новая тема для разговора. Но это позже, а сейчас… Кира, пожалуйста, останься ненадолго, я хочу поговорить с тобой, …
- Уж не та ли эта приватная беседа, о которой вы, Павел Олегович, упоминали? – спросил Воропаев. - Кстати, когда я уходил пить кофе, видел в коридоре господина Малиновского, он вышел через приемную и направился как раз в ту сторону, где на Пушкареву напали.
- Я направился в свой кабинет, он находится именно в том направлении, если ты забыл, - ответил Роман. – Мне нужны были кое-какие документы. Помните, мы разминулись с Вами как раз в начале коридора, Маргарита Рудольфовна? И, да, Воропаев, я тебя тоже видел. Только не знаю точно,– пошел ли ты в кафетерий или дождался, пока я уйду к себе, а Маргарита Рудольфовна вернется в зал заседаний, направился в тот самый коридор, вслед за мной, вырубил там свет…
- Мимо, господин Малиновский! В кафетерии меня видел бармен, а я, кстати, – его. Мы лицезрели друг друга все двадцать минут, что я там сидел. А вот где твои мифические документы, за которыми ты так долго ходил?
- Вот. – Малиновский показал объемистую черную папку. – Все здесь. Здесь план, реальный, по выходу из кризисной ситуации… Павел Олегович, мы разрабатывали его вместе с Андреем и Пушкаревой. Для разрешения ситуации нужно не так уж много времени…
- Представление о реальности ваших планов я уже сегодня получил.
- Отец, я прошу. Я никогда тебя не просил, но сейчас… Хотя бы прочти. Зималетто способно выбраться из ямы!
- Твое время уже истекло, Жданов! – не сдержался Александр.
Назревал новый виток скандала, и, чтобы затушить назревающую перепалку, Павел протянул руку за папкой.
- Хорошо. Я ознакомлюсь.
- Можно, наконец, Уйти? Или два чАса мы дОлжны все находиться здесь?
- Конечно, нет, Милко. Кира…
- Я останусь. Саша! Нам с Павлом Олеговичем действительно надо поговорить.
Воропаев хмыкнул, но направился к выходу, столкнувшись там с Малиновским, с которым они почти одновременно протиснулись через дверной проем. Следом вылетел Андрей, и за стеной, по направлению к дивану, где лежала раненая Катя, послышались его стремительные шаги. Ушел Милко, щелкая кнопками телефона, а потом и Маргарита, напоследок незаметно кивнув Павлу.
Павел дождался, когда дверь закроется, и пригласил Киру присесть.
- Кира… наверно, мне сразу нужно извиниться за бестактность, но разреши начать сразу с главного… Я не спрашиваю, что именно у вас произошло с Андреем. Разговор с ним еще предстоит, и, думаю, очень длинный и тяжелый. Но… по поводу отложенной свадьбы: ты уверена в своем решении?
- Павел Олегович, я не отложила, а отменила нашу с Андреем свадьбу. И на то есть причина… Он обманывал не только членов совета директоров, но и… меня.
- По-моему, я знаю эту причину. Дело в Пушкаревой?
- Вы знаете?! Откуда?
- До Марго случайно дошла информация.
- Маргарита Рудольфовна тоже знает… Павел Олегович… тогда мне нечего вам объяснять.
Жданов-старший налил Кире воды. Та отрицательно покачала головой.
- Все было обманом. Я не понимаю… не могу понять… не могу представить… Знаете, мне так трудно говорить об этом, простите, Павел Олегович. – Она не смотрела в его сторону, а только перед собой. Обхватила себя руками, словно ей было холодно, и поглаживала, стараясь сама себя успокоить. И, глядя в эту минуту на Киру, Павел впервые за последние пару лет, подумал о ней, как об отдельном, самостоятельном, человеке, а не как о невесте своего сына и части их семьи. Подумал, что она сейчас, вероятно, очень несчастна.
- Кира, я помню тебя еще совсем юной. Помню, как ты появилась в Зималетто с кучей эскизов, зарисовок. Как с твоим приходом все здесь ожило. – Он вздохнул. Иногда приходится задавать трудные, тяжелые вопросы. – Ты всегда была очень искренней, какими бывают по настоящему талантливые люди. Именно твои искренность и… сила мне всегда нравились. Поэтому спрашиваю… для того, чтобы помочь, девочка, помочь! Ты не…
Кира подняла глаза. На ее лице отразилась смесь чувств - благодарность, удивление, гнев, отчаяние и еще что-то неожиданное, трудно поддающееся описанию, но до того обиженно-детское, что Павлу сразу стало ясно, что она не могла сегодня стоять в темном коридоре и поджидать свою жертву. Не могла.
|
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Вроде все заинтересованные люди, кроме Урядова, в конференц-зале.
Расстроен, что фокус с кофе не удался. 
