НРКмания

Утром Пушкарева, думая, что операция еще не закончилась, позвонила не на мобильный, а в отделение. Александр был в перевязочной, дал знак Марине, и та попросила Катерину перезвонить позже. Катя вытерпела целых полчаса. В этот раз Марина скупо сообщила ей, что операцию перенесли на четверг. Естественно, часа через полтора девушка примчалась в больницу.
Александр вернулся с совещания у главврача и застал Катю у двери своего кабинета – встревоженную и бледную. Открыл дверь, пропустил ее вперед, уже почти готовый пожалеть и успокоить.
- Александр Юрьевич, что произошло? Что-то с папой? Почему операцию перенесли? Скажите мне все, как есть…
- Ничего ужасного, просто у него поднялось давление. Вы к нему еще не заходили? Или он все еще спит? И с Еленой Александровной не разговаривали? – он старался говорить сухо, не обращая внимания на состояние Пушкаревой.
- Нет. Я сразу к вам направилась. Дома телефон не отвечает, а сотовый у мамы, наверное, разрядился… Все действительно нормально?
- Конечно. Елена Александровна пришла, чтобы дежурить в приемном, пока идет операция. Так делают многие родственники. – Он выразительно приподнял бровь, и лицо Кати мгновенно сделалось виноватым. – Я спустился к ней, все объяснил, рассказал, что давление мы уже снизили, но пока понаблюдаем за Валерием Сергеевичем. И она отправилась домой.
На самом деле во время плановых хирургических вмешательств никто из родственников в приемном не ждал. Он сам запрещал такую практику, и Елене Александровне получила от Воропаева серьезный выговор. Но Александр не мог упустить возможность «уколоть» Катю. Чувствовал уязвимые места и не мог не задеть. Или как там она сказала? «Ткнуть пинцетом». Только дело вовсе не в желании причинить боль и понаблюдать, конечно, нет. Просто ему хотелось еще раз посмотреть на настоящую Катю, ту, которая могла с ним спорить, парировать уколы и наносить ответные.
- Я возьму отгул на четверг, - решительно сказала Катерина.
- Да неужели? И ваш босс с этим согласится? – ехидно усомнился Воропаев.
- Ему придется. А еще… я вечером приеду пораньше!
- Это такая жертва с вашей стороны, - иронично заметил доктор.
- По какому праву вы меня воспитываете? – возмутилась Катя. – Если хотите знать, папа сам запретил мне сегодня приходить. Он сказал, что у меня есть обязательства, которые я должна выполнять в первую очередь. И ему будет спокойнее, если…
- Он и Елене Александровне запретил? – перебил Александр.
- Конечно. Но ее разве удержишь дома! – Катя сникла, признав поражение. – Вы считаете, что я плохая дочь?
- Вам важно знать мое мнение? Уверен, что хорошая. Но немного запутались в приоритетах.
- Я сто раз хотела позвонить, - созналась Катерина.- Только…
- Понимаю: завал на работе, деспот-начальник, мой номер случайно стерся.
- Ой, а пораньше не получится. Я сегодня уже пообещала задержаться и помочь с одним важным проектом.
По лицу Кати было понятно, что она мучительно ищет выход из ситуации: она не могла нарушить данное слово и одновременно не хотела оставить отца в такое важный момент. Александр с любопытством ожидал, какое из чувств долга окажется сильнее?
- Александр Юрьевич, во сколько заканчивается время посещений?
«Браво, Катя! Решила заняться комбинаторикой? Ну что же, попытайся успеть все».
- Такое впечатление, что идет война, и вы выпускаете патроны для фронта. Производство, которое нельзя остановить. Договаривайтесь с дежурным врачом! Все в его власти… в границах разумного.
- А кто сегодня дежурит?
- Есть тут один тип. Он очень строго следит за распорядком дня своих пациентов. Прямо-таки зверь, а не доктор. Воропаев А.Ю., зав. отделением. Вы с ним случайно не знакомы?
- Я надеюсь, что мне удастся убедить Воропаева А. Ю. проявить снисхождение к Пушкаревой Е. В.. А то ей придется проникнуть в больницу через приемное отделение с какой-нибудь травмой. - Катя застенчиво улыбнулась. Перешучиваясь с Александром Юрьевичем, она чувствовала себя несколько неуверенно.
- Вот вы и сознались! – торжественно объявил Александр. – Я всегда подозревал, что калечитесь намеренно. Признавайтесь, это все ради того, чтобы повидаться со мной? Или вам просто нравится больничный запах? Нет, погодите, вы балдеете от уколов и капельниц!
- Вы почти угадали! - Катя хихикнула. – Все дело в местной кухне. Я ее обожаю.
- Я буду шантажировать вас этим признанием. Не станете слушаться – все расскажу Елене Александровне.
Катерина окончательно успокоилась и заметно повеселела. Распрощалась с Воропаевым и, прежде чем вернуться на работу, отправилась к отцу.

Александр остался доволен разговором. Ему удалось последовательно напугать Катю (хотя как раз такой цели он перед собой не ставил), заставить испытать чувство вины, разозлить, потом расслабить и развеселить. Проскользнуло даже нечто, отдаленно напоминающее флирт. Сегодня он владел ситуацией, владел эмоциями девушки, в какой-то момент ему показалось, что она вся принадлежит ему… Это напоминало хороший секс, где он был ведущим, а партнерша – чувствительной и отзывчивой. Он даже перестал злиться из-за неудавшегося ужина и Катиных авралов.
Время тянулось, словно резиновое. Воропаев переделал столько дел, что ему казалось, будто наступал уже вечер пятницы, а между тем, был лишь обед вторника. Все-таки организационные вопросы утомляли его сильнее, чем любимая хирургия, а удовлетворения приносили гораздо меньше.
Только когда коллеги начали отправляться по домам, он почувствовал, что бесконечный рабочий день окончен. Катя в часы посещений не успела, как он и предугадал. В семь больницу закрыли, но охранник был предупрежден о возможном визите. Не пришла Катя и в восемь. Где-то около полдевятого мобильник ожил, но это звонила Кристина. Она поехала в Европу кататься на лыжах, а в итоге оказалась в швейцарской клинике, снова что-то подправляла, устраняла обнаруженное несовершенство своей внешности. Сразу за Кристиной позвонила Кира, у них это случалось часто – одновременно вспоминать про брата. Наконец, объявилась Катерина. Сначала позвонила, несчастно-виноватым голосом уточнила, можно ли еще проведать папу. А вскоре и сама пришла. Удивилась тому, что Александр вызвал ее отца в свой кабинет и сидит, распивает с ним чай и беседует. Точнее, слушает монологи Валерия Сергеевича и поддакивает.
Кате тоже налили чаю, положили на тарелку всего, чем набила Елена Александровна холодильник в палате мужа. Александр достал очередной пирог того же авторства. Получился импровизированный, почти семейный ужин, тихий, с обсуждением новостей дня, разве что без включенного телевизора.
После Воропаев тактично оставил отца и дочь вдвоем, прошел по отделению, все проверил, разогнал по рабочим местам женсовет и ровно в двадцать один тридцать вернулся к себе.
- Уже? – хором спросили Пушкаревы.
- Режим! Завтра встретитесь, договорите, – не терпящим возражений голосом ответил врач.
- И правда, мать уже, наверное, волнуется. Ты как домой доберешься? – заволновался Валерий Сергеевич. – Я бы тебя отвез…
- Пап, я возьму такси, не переживай.
Они прощались так тепло, что Александру стало немного завидно. Он никогда не умел открыто проявлять чувства к родным, у них дома это не приветствовалось.
Пушкарев ушел, Катя повернулась к Александру и поблагодарила:
- Спасибо вам, Александр Юрьевич! Только не стоило так утруждаться, - она кивнула на накрытый стол. - Мы в палате бы посидели, или в коридоре…
- Вы забываете, что я пошел на нарушение режима. Зачем демонстрировать ваши привилегии? К тому же в палате некоторые уже легли спать. А вы наверняка и не обедали и не ужинали.
- Угадали. Еще раз спасибо, вы столько делаете для папы!
- Ты же прекрасно знаешь, что я это делаю в первую очередь для тебя.
Он сделал шаг к ней, она отступила, еще шаг, еще… пока Катя не уперлась спиной в стену. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что пара танцевала танго.
- Но с какой целью? – дрогнувшим голосом тихо спросила Катя.
- Может, ты мне очень нравишься? – Воропаев тоже понизил голос.
Катя смотрела на него недоверчиво, но дыхание ее участилось.
- А может, я хочу чего-то в ответ? – он наклонился к ней, подмечая выступающий румянец, инстинктивно прикрывающиеся глаза и дрогнувшие губы, приблизился к маленькому уху и жарко шепнул:
- Помоги убрать со стола.
- Ты… - возмущенно проговорила Катя, - вы…
Александр отодвинулся и продолжил за нее:
- Нахал? Наглец? Нет, я просто не люблю мыть тарелки.
Он боялся, что Катя выбежит из кабинета, но она все-таки убрала со стола, поминутно кидая на него растерянные и сердитые взгляды, вымыла посуду и только после этого стала собираться. Александр обратил внимание на папки в пакете и посочувствовал:
-У кого-то тоже будет ночное дежурство? Смотрите, не усните у компьютера. Снова будет спина болеть.
Он вызвал такси, проводил Катю до выхода на улицу, вручил тяжелый пакет и напомнил, что она может звонить в любое время, обращаться с вопросами и за помощью. Катерина вдруг приподнялась на цыпочки, поцеловала его в щеку и выскользнула за дверь, растворившись в ночной темноте.
«Кажется, во время сегодняшнего дежурства кофе мне не понадобится» - подумал Александр.