НРКмания

- Что происходит? Воропаев, мне уже доложили, что ты рыщешь по офису, но… что ты забыл здесь?
- Ехал мимо, решил заскочить в гости. Имею право, между прочим. Могу не только по офису, но и по лечебной части пройтись. Вот, для начала познакомился с твоей новой «правой рукой». «Левой», кстати, в приемной не было, когда я пришел.
- Это все? Познакомился? Тогда почему бы тебе, действительно, не прогуляться по лечебной части? А мы пока поработаем.
- Ну, раз мне не дают ознакомиться с документами, ничего больше не остается. Скажи, Екатерина Валерьевна действительно такой ценный сотрудник? Судя по моим данным, просто незаменимый, тебя с ней видят чаще, чем с невестой. Что же ты такого человека в шкафу прячешь? Боишься – украдут? Катя, переходите ко мне, я вас обеспечу нормальным кабинетом и круглосуточной охраной.
- Катенька, найдите, пожалуйста, Викторию. Пусть она сварит нам кофе.
Благоразумно молчавшая до сих пор Пушкарева тяжело вздохнула и неохотно направилась к двери.
- Жданов, теперь я понял, зачем тебе две секретарши! Чтобы одна звала другую! Екатерина Валерьевна, мне кофе не надо, я уже ухожу. А насчет смены кабинета и начальства все-таки подумайте.
Александр оставил парочку, не сомневаясь, что Жданов учинит Кате допрос, а та непременно придумает что-то безобидное, но максимально приближенное к правде. Выкрутится.
Хоть он и собирался позже встретиться с Катей, но к Ветрову все равно заглянул. Никогда не лишне запастись еще одним тузом в рукаве.


Александр подъехал к зданию «Дианы» и едва успел разблокировать двери, как на переднее сиденье юркнула Катя. Она сунула под ноги пакет с папками, уже ставший привычным дополнением к ее образу, быстро пристегнулась и спросила:
- Ну? Когда мы уже поедем?
- Ты торопишься убраться отсюда, пока нас не застукал Жданов?
- Я от него еле отделалась. Настаивал, что меня надо подвезти, хорошо, Малиновский вовремя вспомнил про деловую встречу. Сейчас они выйдут!
- Знаю я их встречи, - скривился Александр, а потом уточнил:
- И часто президент подвозит свою секретаршу?
Катя простодушно ответила:
- Нет, только если заработаемся допоздна. Или после затянувшихся переговоров. Андрей… Павлович очень внимательный начальник.
Она замолчала, сообразив, что сказала лишнее.
- У вас сложилась настоящая команда: Андрей, Роман и ты. Как ты ладишь с этими комиками?
- Зря вы так. Они очень болеют за дело, переживают, - Катя осторожно взвешивала слова.
- Ну да, конечно. Теперь. Ты позвонила маме?
- Да, а что?
- А у Валерия Сергеевича сегодня была?
- В обед съездила. А в чем дело?
- Разговор намечается серьезный, прикидываю, что еще нам может помешать. Предлагаю для начала поужинать.
- Боитесь, что прямо во время беседы потеряю сознание от голода? Хотя… почему бы нет? Поедем в «Шартрез»?
- Возможно.

Он помог Кате выбраться из машины и приглашающим жестом указал на дверь подъезда.
- Но это же… - девушка выглядела растерянной.
- Не ресторан, - кивнул Александр. – Приглашаю тебя в гости. Тут нам будет удобнее и спокойнее. Ты же не боишься остаться со мной наедине?
- Вот еще!
Но порог квартиры переступила с опаской.
- Не вздумай разуваться. Здесь ванная, вот кухня, в спальню не приглашаю, потому что… просто не приглашаю. Ужинать будем в гостиной.
Катя освоилась на удивление быстро, хотя некоторая нервозность ее не покидала. Помыла руки, не удержалась, заглянула в шкафчик над мойкой, что было слышно по хлопку дверцы. Обвела взглядом дизайнерскую гостиную, задержалась на семейных фотографиях в изящных рамочках под старину, на музыкальном центре в полстены, на придвинутом к угловому дивану журнальном столике, уставленном тарелками.
- А камина нет? А где кресло с высокой спинкой? Кто приготовил ужин? А…
- Есть. На даче. Домработница. Приготовила и ушла буквально за пять минут до нашего прихода. Давай не будем ждать, пока все остынет? Вина?
- Сок. Ты снова кормишь меня. Так можно и привыкнуть.
- Откармливаю, перед тем как съесть, – пошутил Александр без тени улыбки.
- Тогда хорошо, что начали с рыбы, так глядишь, до меня очередь не скоро дойдет. Очень вкусно, надо переписать рецепт для мамы. Скажешь, когда мне можно начинать?
- Не терпится приступить к делу или хочется поскорее уйти отсюда? Тащи свои талмуды, начинай сеансы магии с последующими разоблачениями.

Она говорила вдохновенно и убежденно. Доставала документы, писала на них маркером, что-то подчеркивала, обводила. Рисовала на чистых листах схемы погашения кредитов, перечисляла по памяти даты, суммы. Машинально делала глоток из протянутого Александром бокала, продолжала защитную речь. В лирических отступлениях смягчала, преуменьшала вину Андрея, взваливая ее на себя, снова возвращалась к сухому языку цифр.
Первую часть Александр слушал рассеянно, просто наблюдал за Катериной, потягивая легкое вино. Он и без этого знал, как Жданов «докатился до жизни такой». Когда докладчица перешла к планам на будущее, оживился, придвинулся, стал вникать старательнее, пытаясь не отвлекаться на саму Катю. Это давалось ему непросто, особенно когда они голова к голове склонились над бумагами. Александр даже заправил Кате за ухо прядь волос, которая щекотала его щеку, чем заставил девушку на пару секунд сбиться.
Вскоре весь диван был покрыт листами, Катя переместилась на пол, продолжила раскладывать бумаги, словно пасьянс. Она постоянно обращалась к Александру, проверяя, удалось ли его убедить, а тот «держал лицо», хотя давно пришел к выводу, что Катин план выхода из кризиса реальный и действенный. Нужно было обезопасить «Диану» от многих «но» и «вдруг», которые могли помешать осуществлению плана. Требовался сильный ход…
«Черт, я начал думать, как они. Пушкаревский энтузиазм на редкость заразителен».
Наконец, Катя иссякла. Она сидела на коленях, как японка во время чайной церемонии и выжидающе смотрела на Александра.
Тот не торопился выдавать резюме. Откинулся на спинку дивана, скрестил руки на груди, после длинной паузы начал задавать вопросы.
- А кто придумал вместо немецкого инструмента купить пакистанский?
- Я предложила сократить расходы…
- Угу. А кто ездил заключать сделку?
- Роман Дмитриевич.
- А во сколько, вы говорите, обошлось хранение груза на таможне из-за неправильно оформленных документов?
- Я этого еще не рассказывала. Да вижу, что и не требуется, вы знаете все подробности.
- А что там за история с откатом?
Катя покраснела.
- Андрей Павлович в курсе, он разрешил взять деньги для поддержки нашего плана.
- Скажи, как долго ты боролась с искушением? Ведь хотелось взять деньги себе?
Катя кивнула и опустила голову.
- Что ты там шепчешь? Говори громче.
- Полдня... колебалась. Потом рассказала и сразу почувствовала облегчение.
- Понятно. Вот тогда-то Андрей и утвердился окончательно во мнении, что ты ему предана, и тебе можно доверить все, что угодно. Это так, мысли вслух, не обращай внимание.
- Послушайте, мы же обсуждаем, что делать дальше, а не кто и где ошибся. Теперь это уже не важно.
- Не представляешь, как важно. Каждая мелочь, каждая деталь добавляет новый штрих к общей картине. А план… Что план, он хорош. И изложила ты его так ясно и четко, что даже я бы смог работать по нему. С тобой вместе и без Андрея.
- Вы этого не сделаете! – возмутилась Катя.
- Почему же?
- Я не буду работать с вами. Так не честно! Я все рассказывала, чтобы объяснить: вашим деньгам ничего не угрожает. Вы обещали…
- Разве я что-то обещал? Максимум - выслушать. А ведь это ужасно забавно: желая спасти Андрея, ты поведала все секреты его врагу.
- Какие враги? Прямо Монтекки и Капулетти, честное слово. Не стоит драматизировать. Да и что я вам такое поведала, чего вы не знали?
- Давай спросим у Андрея, как он отнесется к нашей сегодняшней беседе? – Александр взял со стола телефон и начал набирать номер.
- Не надо, пожалуйста, - взмолилась Катя. – Вы же не такой плохой, как хотите казаться!
- Интересно, интересно… Какой же я по-вашему?
- Ну… Честно, да? Мне кажется, что вы все время во что-то играете. Со студентами – в мудрого и беспощадного учителя. С подчиненными – в тирана и деспота. Изображаете, что вам наплевать на дело вашего отца. Но это же совсем не так! И с Андреем у вас не вражда, а бодрящее соперничество, как у мальчишек. Кто кого.
- А с тобой? Что у нас с тобой?

Он протянул Кате бокал вина, но она отказалась.
- Спасибо, у меня и без спиртного голова разболелась.
Тогда Александр налил ей коньяку и заставил выпить одним глотком.
- Пей, сейчас сосуды расширятся и отпустит. Так что насчет нас?
- Каких нас, побойтесь бога, Александр Юрьевич! Вы всего лишь любите меня злить и смущать, а временами зачем-то прикидываетесь коварным соблазнителем.
- Я играю всегда? Круглые сутки?
- Настоящий вы - во время операции. Собранный и серьезный, сконцентрированный на конкретной задаче. После операции, когда устали или расстроены. Или довольны результатом. Ну, и когда спите… Не помогает ваш коньяк, мне только хуже стало!
- Сейчас исправим.
Он опустился на колени позади Кати и начал точечно массировать шею вдоль позвоночника.
- Ой! – вырвалось у нее, когда он нажал чуть сильнее.
- Угу. Вот здесь. Снимите кофточку, она мне мешает! Или хотя бы расстегните и освободите верхнюю часть спины, - категорическим тоном приказал доктор, и Катя не раздумывая повиновалась: расстегнула несколько пуговиц, спустила блузку, открыв спину до застежки бюстгальтера.
- Бретельки – слишком тонкие, это вредно! Размер-то не нулевой. От этого тоже может болеть голова. Я уж не говорю про многочасовое сидение за компьютером. Остеохондроз во всей красе! – ворчал Александр, не прекращая делать массаж. - Значит, я играю в коварного соблазнителя? И судя по всему, не очень убедительно.
Он потянул блузку ниже, Катя вцепилась в нее, мешая раздеванию, получила легкий шлепок по рукам, но не отпустила.
- Как хотите. – Александр бесцеремонно выдернул нижний край, заправленный в юбку, и запустил под него руки.
- Ну? – спросил он минут через десять. – Как голова?
Катя прислушалась к ощущениям.
- Кажется, прошла. У вас волшебные руки.
- Рад, что тебе хоть что-то во мне нравится.
Завершая процедуру, он еще раз мягко погладил покрытую красными пятнами и полосами спину и с сожалением отстранился. Сел рядом, лицом к лицу.
Она молчала и сосредоточенно застегивала пуговки.
- А если бы я сказал тебе, что ты мне интересна? Что ты мне нужна?
- Значит, вы придумали очередную игру. – Катя пожала плечами.
- А если бы кто-то другой сказал? Например, Зорькин?
Катя рассмеялась.
- Я бы поставила ему градусник и на всякий случай промыла желудок.
- А если Жданов?
- Тут пришлось бы к психиатру обратиться. Временное помутнение рассудка, не иначе.
- То есть, когда Жданов начнет к тебе подкатывать, ты его сурово отбреешь?
- Он же почти женат! Зачем вы придумываете… такое?
- Просто пытаюсь тебя предупредить, что этот вариант возможен.
- Глупости. Он – никогда… И я - ни за что!
- Если бы ты сейчас сказала, что и со мной – никогда и ни за что, я бы очень расстроился. Ведь ты не хочешь меня расстроить?
- А что для вас важнее – чтобы я принадлежала вам или чтобы не досталась Андрею?
- Разве это можно разделить?
- Я так и знала, что не стоит идти сюда, – совсем тихо сказала Катя.
- Что же здесь такого ужасного с тобой приключилось? Я внимательно изучил твой план… - Александр осторожно обвел пальцем линию Катиной брови.
- Накормил… - погладил по щеке, взял двумя пальцами за подбородок, не давая девушке опустить голову.
- И напоил, - с укоризной вставила Катя.
- И немножко напоил, - согласился он, кладя ей руку на затылок и притягивая к себе. – Даже терпеливо выслушал твое мнение по поводу моего характера. Разве это не заслуживает небольшого поощрения?
Поцеловал ее закрытые глаза, дрогнувшие губы, нежно подчиняя их, постепенно увеличивая напор. Чувствовал, что она сдается, отбрасывает робость и начинает отвечать.
Сдерживаться было все труднее, сердце колотилось об ребра, как бешеное, казалось, его слышно даже на улице. Он боялся испугать Катю, показав, как сильно ее хочет. До дрожи в руках. До перебоев с дыханием…
- Катя, останься. Сегодня.
Она вдруг отстранилась и спросила охрипшим голосом:
- Это условие?
Александр не сообразил сразу, слишком был оглушен своими ощущениями, а когда до него дошло, о чем она, холодно произнес:
- Какая же вы дура, Екатерина Валерьевна.
Он пересел в кресло, положил ногу на ногу и заговорил жестко, четко проговаривая каждое слово:
- Что ж, пусть будет по-вашему. Соглашение. Я оставляю за собой право в любой момент вмешаться: обнародовать факты или забрать свои акции. Когда я решу это сделать и решу ли, будет зависеть от того, как пойдут дела в «Диане», о которых вы мне будете регулярно докладывать. Я хочу узнавать о любом изменении от вас лично.
- И все?
- Можете не беспокоиться, постельных услуг я от вас не требую. Возможно, у вас сложилось обо мне неверное представление, но секс по принуждению я не признаю.
- Я тоже. А еще не хочу быть способом самоутверждения в мальчишеских разборках. Знаете, почему я не рассказывала о том, что устроилась в «Диану»? Мне нравилось думать, что ваш странный интерес ко мне не связан ни с чем, кроме меня самой. - Она начала складывать документы в папки.
- Так оно и было, хоть вам и не верится. Собирайтесь, я отвезу вас домой.
- Я доберусь сама. – Катя решительно направилась в прихожую.
Александр перегородил ей дорогу.
- Это не обсуждается.
- Я уже заметила, что вас мало интересуют мои желания.
- А вы сами-то знаете, чего хотите?
- Я… - она задумалась всего на секунду и призналась: - Я очень хочу вам верить. И остаться хочу. Правда.
- Давай, сначала останешься, а потом будем разбираться с вопросами доверия? – предложил Александр, вся злость которого в один момент схлынула.
- Не получится, - вздохнула Катя и ткнулась лбом в его плечо.
«Господи, как же меня угораздило? И как теперь доказать, что я не верблюд?» - думал Александр, обнимая ее за плечи.