|
Исполнение 1, 3/?
***
Поначалу, когда Юрий Капитонович привез из Н… ской губернии дочь своего погибшего друга, девочку печальную, бледную, болезненную, худенькую, выглядевшую младше своих пятнадцати лет, Ольга Ивановна преисполнилась самого искреннего сочувствия к «бедной сиротке». Она постаралась окружить девочку вниманием, звала не иначе как «мое бедное дитя», обнимала ее и целовала. Но Катя, обладающая тихим и замкнутым нравом, сносила все это терпеливо и молча, вступала в разговор только тогда, когда ее спрашивали, по возможности избегала общения, и Ольга Ивановна почувствовала себя несколько задетой таким отношением. Она пожаловалась мужу, но тот посоветовал ей оставить девочку в покое и дать ей время привыкнуть к новому дому. Ольга Ивановна обещала так и поступить; но легкая тень обиды от того, что лучшие ее порывы не оценили, осталась в ее душе.
После того, как сиротка немного освоилась в доме, Ольга Ивановна попыталась приставить ее к какому-нибудь делу – чтобы даром их хлеб не ела; но Юрий Капитонович очень быстро и жестко это пресек. «Катя здесь не как прислуга, - заявил он жене, - Я намерен воспитать ее, как собственную дочь, и это самое малое, что я могу сделать в память об ее отце». Также велел он, чтобы к Кате ходили учителя - в гимназию ее не отдал по причине Катенькиного слабого здоровья. Ольга Ивановна поворчала, но смирилась. Девочка училась прилежно, более всего же ей удавались точные науки. Юрий Капитонович был доволен успехами воспитанницы, но всерьез в ее обучение не вникал – до тех пор, пока к нему не пришел Карл Францевич, Катенькин учитель математики, и не сказал, что просит расчет. Обеспокоившись, Юрий Капитонович спросил его о причине, не скорбил ли Карла Францевича кто-то из домочадцев, или, возможно, желает он получить прибавку к жалованию? Представить, что тихая и старательная Катенька учинила какую-то обидную шалость над престарелым учителем, было совершенно невозможно. Но немец заверил его, что ученицей полностью доволен, а расчет просит исключительно по той причине, что уже научил девицу всему, что знал, и не считает себя вправе даром получать свое жалование. Воропаев удивился и поначалу не поверил, Кар Францевич же начал рассказывать о необыкновенной одаренности своей ученицы и о том, как же печально, что довелось ей уродиться женщиной. После этого с поклоном снова попросил расчет и прибавил, что жаль будет, если таланты Катерины не получат должного развития. Юрий Капитонович отпустил учителя и крепко призадумался. Сталкиваясь в своей жизни с самыми разными людьми, он не имел предрассудка о том, что женщины ниже и глупее мужчин. Но, даже если Катя обладала исключительными способностями, особенного применения в жизни для них не было. О научной карьере также не могло идти речи.
Впервые он обратил пристальное внимание на книги, которые Катя брала в его библиотеке. Наряду с романами Фенимора Купера, сэра Вальтера Скотта, сестер Бронте и другими книгами, обычными для круга чтения юной девушки, это были труды по экономике. Воропаев решил побеседовать с Катей и обнаружил в ней глубокие познания по всем изучаемым ею предметам и необыкновенную для девицы ее лет развитость. Также он с изумлением увидел в Кате живой интерес к фабричному делу и даже некую осведомленность в этом предмете. Научные изыскания мало привлекали Катеньку; у нее был практический ум, она жаждала живой, настоящей деятельности. И вот, после некоторых сомнений, Юрий Капитонович нанял новых учителей, более того, начал вести с Катей беседы о своих делах, о фабрике, и не раз брал Катю с собой, когда ездил туда.
Катя всей душой полюбила своего опекуна, он также испытывал к ней самые нежные отеческие чувства, разглядев за Катиной всегдашней сдержанностью доброе и любящее сердце. Не раз Юрий Капитонович задумывался о дальнейшей судьбе своей воспитаннице. Работать на его фабрике или в любой другой фирме она, разумеется, не могла, но замужество открывало перед женщиной многие двери, закрытые для девицы. Он знал женщин, которые владели мастерскими, мелкими и крупными фирмами и даже фабриками, и успешно вели дела; но для этого нужен был свой капитал, которого у Кати не было. Замужество также было необходимым условием. Воропаев давно уже порешил в душе выделить Катерине достойное приданое, а после тяжелой болезни, приключившейся с ним вскоре, озаботился включить Катю в завещание. Были у него мысли удочерить воспитанницу, чтобы она имела права на наследство, как и родные его дети, но вскоре иная идея завладела им.
***
К тому времени Катеньке исполнилось уже восемнадцать лет. Здоровье ее совершенно поправилось, она расцвела и похорошела. Впрочем, заметить это было мудрено – Катя одевалась так строго, будто со дня на день готовилась к постригу, платья выбирала темные и по возможности скрывающие фигуру, локонов не завивала и пользовалась никакими девичьими ухищрениями. На приемах, которые устраивали в семействе, она также не появлялась. Юрию Капитоновичу даже нравилась серьезность воспитанницы, но Ольга Ивановна ворчала, что Катя их позорит и что она нарочно так одевается, чтобы ее опекунов сочли деспотами, которые сироту держат в черном теле. Впрочем, поразмыслив, она пришла к выводу, что даже хорошо, что Катя так выглядит – поначалу она еще беспокоилась, что ее сын, Александр Юрьевич, может увлечься девушкой, ведь такие случаи бывали, и не раз. Однако представить, что кто-то может влюбиться в такое несуразное создание, было попросту невозможно. Поклонников у Кати не было, но ее это, кажется, совершенно не беспокоило – она не стремилась нравиться мужчинам и всячески избегала их общества. Кроме опекуна своего, охотно общалась она только с одним человеком – Андреем Павловичем Ждановым. Надо признать, что молодой человек этот умел расположить к себе улыбкой, ласковым словом, приятным обхождением. Все любили его, и даже недостатки Андрея Павловича, как-то легкомыслие и некоторая ветреность, не вызывали сурового порицания. «Дело молодое», - говорили люди, понимающе улыбаясь. В доме Воропаевых он бывал часто: Андрей был обручен с дочерью Воропаева, Кирой Юрьевной, к тому же отец его был деловым партнером Юрия Капитоновича. Несмотря на все свое внешнее легкомыслие, Андрей Павлович с большим усердием участвовал во всех делах фирмы, и считал своим долгом и прямой обязанностью приумножить семейный капитал и принести их фабрике всемирную известность. Также очень увлекали его всякого рода технические новинки в производстве. На Всемирной выставке в Лондоне видел он новые станки и загорелся идеей купить их для фабрики. Отец его относился к затеям Андрея Павловича настороженно – он предпочитал вести дела, как привык издавна, новомодных штучек не любил; но у Юрия Капитоновича Андрей нашел поддержку и одобрение. Однажды, на прогулке, где присутствовала и Катя, завязался у них очередной разговор о делах. Дамы украдкой позевывали, Кира Юрьевна хмурилась – очень ей не нравилось, когда жених отвлекался от общения с ней, тем более на такие скучные темы. Катенька поначалу помалкивала, хотя и не упускала ни единого слова из разговора, но потом, не вытерпев, вмешалась. Андрей удивился. Он знал, что Катя бывает на фабрике, но считал, что тому причиной обычное любопытство и девичья прихоть, не больше. Посмеиваясь, Жданов сказал Катерине, что беседа вряд ли будет для нее интересна, но он с удовольствием выслушает ее мнение о том, какие станки лучше подойдут для суконной фабрики. Снисходительная улыбка быстро исчезла с его лица. Катя не только прекрасно была осведомлена о том, какие машины используют на крупных фабриках в России, знала она и о самых последних изобретениях, где их применяют и насколько удачно. К концу разговора Андрей Павлович смотрел на Катеньку с восхищением и даже некоторым страхом. Юрий Капитонович же гордо улыбался.
Но больше всех была поражена Кира Юрьевна. И если раньше она почти не замечала Катю, считая ее скучной и заурядной дурнушкой, то сейчас испытала горячую неприязнь и даже ревность (в чем сама себе не призналась).
|
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Так что буду обходиться своими скромными знаниями. 
Но вот уже во второй раз изменяю своим предпочтениям 
Но это хорошая измена: с Вами, афффтар, даже и не больно