Волиана, большое спасибо, что заглянули сюда! В следующий раз соберу материал о грузинском акценте Нелли из разных интервью. Интересно будет почитать.
А сейчас очень интересное интервью Нелли:
https://noev-kovcheg.ru/mag/2015-04-05/4970.html№4–5 (256–257) март 2015 г.
НЕЛЛИ УВАРОВА: ДЕЛО НЕ В ЦВЕТАХ И НЕ В ПОДАРКАХ К 8 МАРТА, А В ТОМ, ГОТОВ ЛИ ТЫ К ПРАЗДНИКУ
Интервью
Автор
Елена Князева
Нелли Уварова – известная актриса театра и кино, играющая ведущие роли в Российском академическом молодежном театре (РАМТ), лауреат конкурсов Смоленского и Яхонтова, любимая миллионами «Катя Пушкарева» – сегодня наш гость. Мы говорим с ней о театре и новых ролях, о поворотных моментах в жизни женщины, о том, как она была «добытчицей» в Тбилиси начала 90-х, о ее армянских бабушке и дедушке, о секрете сериала «Не родись красивой» и о том, как она относится к праздникам вообще и к 8 Марта в частности.
– Нелли, Вы очень заняты в эти дни, готовите премьеру. Что это будет за спектакль, кого Вы там играете?
– Это спектакль «Загадочное ночное убийство собаки», 2-3 марта состоится премьера в театре «Современник». Я крайне редко изменяю родному театру, РАМТу, но это тот случай, когда я не смогла отказаться. Это современная пьеса Саймона Стивенса по роману Марка Хэддона, она переведена специально для «Современника». Это спектакль о семье, в которой растет подросток-аутист, особый ребенок, скажем так. Я играю его маму. Для меня эта тема очень важна, об этом обязательно нужно говорить. Очень интересная работа, очень непростой в целом спектакль. И самое поразительное, что эта история выходит за рамки истории мальчика, она обо всех нас. Мы в нем узнаем себя.
– А какие премьеры с Вашим участием идут и готовятся в РАМТе?
– В РАМТе недавно вышел спектакль «Нюрнберг», это все еще трепетно и живо. Я играю там фрау Бертхольд – европейскую аристократку, принявшую и поддержавшую фашизм. И начинается новая работа с режиссером Мариной Брусникиной, это тоже современная пьеса, но уже наших соотечественниц, трех молодых девушек. Три одноактные пьесы будут соединены внутри одного спектакля. Тоже очень интересная тема, тема внутреннего взросления, взаимоотношения дочерей со своими мамами. И одна из пьес очень жестко написана. Как раз она мне и досталась. Моей героине около 30. Такой переходный, этапный момент в жизни женщины, когда надо решаться на чертову взрослую жизнь…
– А Вы помните в Вашей жизни такие моменты, этапные, когда Вы так решали?
– Да, конечно. Но самое удивительное то, что, когда тебе кажется, что ты стоишь на пороге какой-то новой жизни, решаешься на крутые перемены – это все не так. Потом, оглядываясь, понимаешь, что это был просто проходящий момент. То есть этапными моментами в жизни оказываются совсем другие события и периоды. Вот жизнь тебя подводит – готов ли ты к этому, не готов – ты просто идешь вперед. Рано или поздно нужно выходить из своей старой кожи, если ты не готов, она с тебя все равно слетит.
– Вы в 14 лет уехали из Тбилиси в Москву. Это было, наверное, очень важное событие? Особенно если вспомнить, что это был 94-й год…
– Этому предшествовало несколько лет очень непростой жизни – вообще в Грузии и в Тбилиси в частности. Это очень затронуло нас, поскольку отец у меня русский, мать армянка, семья русскоговорящая, и в какой-то момент это стало проблемой. Человек с русской фамилией не мог занимать руководящие должности, а у меня папа был главный механик, мама – начальник отдела труда и зарплаты.
И в одночасье резко все изменилось. Это были годы выживания. Три года мы жили без света, без воды в многоэтажке, но – как в деревне. Натаскаешь воду – постираешь, приготовишь, не натаскаешь – нет.
– Вам сколько тогда было?
– Когда началась вся эта история – лет 9–10, и детство уже перестало быть таким безоблачным. Очень много обязанностей было нужно нам, детям, взять на себя, потому что родители должны были как-то зарабатывать на жизнь. Я была добытчицей. Сестра, она старше меня на 5 лет, должна была приготовить, а я – добыть и принести продукты.
– А как Вы их добывали? Очереди?
– Очереди. Нужно было встать в полшестого утра и занять очереди в несколько «точек». Но для меня это не было в тягость. Даже наоборот. Я очень любила кататься на велосипеде, а мне разрешали только делать кружочки во дворе. А в половине шестого машин не было, я выезжала на велосипеде – отвоевала себе это право. И к тому же я в свои 12 лет была горда собой страшно, что такое доверие мне оказывают. И меня за это очень благодарили, говорили: «Какая молодец! Каждый день, в шесть утра…» А я думаю: да я же счастлива! Я занимаю очередь и до 9 часов катаюсь на велосипеде, на какой-нибудь полянке лежу, мечтаю, не обязательно было все время там стоять. Когда магазин открывался и начиналось убийство, это был, конечно, неприятный момент. Но я была маленькая, юркая, ребенок опять же, ребенок – это в Грузии святое, и все друг друга знают… В общем, какого-то хамства не было.
– А потом сестра уехала учиться в Москву – и за ней Вы?
– Сестра поступила в Тбилиси в Академию художеств, отучилась там год. Это был год очень сложный, гражданская война, перестрелки в центре города, постоянный страх, ведь в любой момент шальная пуля может пролететь. И как-то это все нагнеталось… И вот накануне первого сентября мама говорит: «Все. Я не переживу этого хождения Лены в академию. Надо что-то делать, едем в Москву». Это был последний год, когда еще можно было из грузинского вуза перевестись в российский. И Лена как уехала со своим тубусом с картинами, так и не вернулась. Я без сестры рыдала каждый день – мы всегда были рядом, в одной комнате… Тоже очень важный момент в жизни. И через год было принято решение переехать в Москву всем. Родители, конечно, герои. Они собрали все, что могли, заказали контейнер, он должен был идти 2 месяца. И вот мы приехали в Москву – никого не знаем, негде жить, денег нет. За 2 месяца нужно было найти работу, снять квартиру. Мы, конечно, не успели, и все, что было в контейнере – мебель и другие предметы обихода – отправилось к другим людям. Мама нашла семью, у которой была обратная ситуация, у них была только квартира. И мы начали жизнь с абсолютного нуля. Родители обосновались в Подмосковье, я тайком жила в общежитии у сестры, новая школа и т.д.
– И потом в Вашей жизни как-то возник театр…
– Мне на улице, перед общежитием, незнакомая женщина дала билет. Она сказала: не хотите пойти в театр? А я, хотя полгода была в Москве уже, не была еще ни в одном театре. Поэтому я сразу сказала: да-да-да! И она просто отдала мне билет на спектакль в ГИТИС, «Чудесный сплав», играли выпускники курса Левертова. И вот этот первый поход в московский театр, и эта студенческая безбашенность, это счастье молодых ребят меня захватили, я просто погибла в тот вечер. И с того момента я стала ходить сначала в ГИТИС, а потом везде, куда можно было сунуть нос и смотреть, смотреть…
– То есть в тот вечер все было решено?
– Да. Родителям я сказала об этом только в 11-м классе, и они пришли в ужас. Сказали, что это несерьезная профессия. И я пообещала, что я выберу себе серьезную профессию, но попробую поступить в театральный.
– И Вы поступили, и у Вас, насколько мне известно, все очень удачно сложилось…
– Очень удачно. Это везение, это провидение, наверное… Хотя решимости мне бы хватило, я все равно билась бы в эту дверь. А после окончания института я сразу попала в РАМТ. Это великое везение, опять-таки. Списывать это на свои заслуги сложно, потому что у нас был очень сильный курс и очень сильные ребята не попали. Но… я не успела даже испугаться, как уже была в театре. И тут началась очень интересная жизнь. И продолжается. Очень-очень интересная жизнь…
– Что для Вас театр? Это роли? Чем Вам он так интересен?
– Это не только роли. Когда мне сказали, что меня берут, это было примерно так: «Ну, мы берем Вас в театр, РАМТ – это дом, в общем, мы берем Вас в свой дом». А о театрах была масса баек. Нам говорили: «Вот придете работать в театр – вот вы там увидите! Вам там покажут!» Мы были напичканы этими страшилками – о том, как режут в день премьеры костюмы, как не любят молоденьких и новеньких. И вдруг я слышу – театр-дом. Хм… Прихожу – а действительно дом… Но это – особенность этого театра. И теперь я с полной ответственностью могу это говорить, потому что я здесь уже 14-й сезон, это и вправду театр-дом. За что большое спасибо Алексею Владимировичу Бородину, нашему художественному руководителю, это его заслуга, он по крупицам собирает команду. Здесь командное существование не только на сцене, но и за кулисами. Поэтому театр – это не только роли, которые учат жить, но это и люди, с которыми ежедневно соприкасаешься.
– Нелли, я не могу Вас не спросить о Вашей работе в сериале «Не родись красивой», которая принесла Вам всероссийскую известность. В его популярности явно есть какой-то секрет. Для Вас этот сериал был чем-то особенным?
– Для меня это абсолютно этапный момент в жизни – опять же когда я его не ожидала. Роль Кати Пушкаревой мне была по-актерски интересна, потому что там был момент превращения, как в Пигмалионе. Можно начинать со смешной девчонки и взрослеть, меняться, из Золушки превращаться в принцессу, из гадкого утенка – в лебедя. Но мне казалось, что история про какую-то офисную дурнушку вряд ли захватит массового зрителя. Я не ожидала такого успеха этого сериала. За год съемок я очень многому в профессии научилась, это была серьезная школа. Это мне и в театре помогало и по жизни помогает. Например, я научилась говорить «нет». То есть очень серьезное взросление произошло по всем фронтам. И актерски – соприкосновение со съемочным процессом, огромное количество текста, жесткий тайминг. Надо все время бить в десятку, ведь потом ты ничего не исправишь... Люди опять же. Мне очень везет с людьми. Все то же самое могло быть в атмосфере враждебности. А у нас это было в атмосфере полного взаимопонимания и любви. Поэтому невероятные нагрузки переживались с радостью. Физически, может, и падаешь уже – а это ощущение счастья тебя поднимает.
– Ну вот это все, наверное, и передалось зрителю…
– Да, возможно. Передалась эта энергетика.
– Ваш папа русский, мама – армянка… Скажите, как Вам это смешение кровей, традиций?
– Мне очень нравится наша многонациональная семья. У моих армянских бабушки и дедушки было три дочери и сын, одна дочь вышла замуж за грузина, вторая – за армянина, третья – за русского. Причем папа мой родился в Волгоградской области, он донской казак. Это соприкосновение двух совершенно разных миров было непростым и с одной, и другой стороны. И семья папы не понимала: подождите, откуда он взял ее, как же так? Поехал учиться в Москву и женился там на армянке из Тбилиси?
– Мама – тбилисская армянка?
– Она родилась в Ашхабаде, ее родители оттуда. После землетрясения, страшного, там погибла сестра мамы, семья переехала в Грузию. А я родилась в Литве, тоже потому, что родители были… непоседливыми. Что касается традиций, они во многом схожи, грузинские и армянские традиции, хотя есть и вечный спор между этими двумя культурами. Но поскольку я выросла все же в Грузии и там своя атмосфера, то, если, к примеру, говорить о кухне, у нас на столе больше присутствуют грузинские блюда. Но армянская речь, ее темперамент, ее мелодия… Я это прекрасно помню, и мне этого сейчас очень не хватает, потому что это было чем-то постоянным в моей жизни, а сейчас, с уходом бабушки и дедушки, потихоньку отходит.
– Они говорили по-армянски?
– Да, когда хотели что-то обсудить, скрыв это от нас, детей. Потому что они прекрасно говорили по-русски, и в какой-то момент вдруг переходили на армянский, что-то бурно обсуждали – и потом снова говорили с нами по-русски. И мне было очень интересно – о чем они говорят? Я думала: вот настанет день, и я вам отвечу… Но, к сожалению, он не настал. Я не знаю армянского языка. Я пыталась осваивать алфавит, какие-то делала шаги, но знаю только самые простые слова: здравствуй, до свидания, как дела? – хорошо. И какие-то отдельные слова, когда я погружаюсь в среду, начинаю вдруг узнавать. Я совсем недавно была в Ереване, в октябре на гастролях два дня, а мне так хочется в это погрузиться... Но бываю, как правило, кратковременно.
– Вы сейчас уже сама мама, Вашей дочке уже…
– В апреле будет четыре.
– Стараетесь ли Вы придерживаться традиций в ее воспитании и нужно ли это сейчас?
– Сложный вопрос. Читая книги современных психологов, порой диву даешься, думаешь: ну подождите… нас гораздо жестче воспитывали, и выросли же, вполне. Хотя «нельзя» было гораздо больше, чем «можно». Помимо общечеловеческих, были еще и национальные традиции, вплоть до того, что волосы длинные, юбка длинная, рукав длинный. Сейчас, когда моя дочь растет здесь, в Москве, замыкать ее в те рамки странно. С другой стороны, жить во вседозволенности тоже странно. Поэтому я все время пытаюсь найти баланс.
– Мы с Вами беседуем накануне 8 Марта, скажите, для Вас это праздник?
– Конечно, это очень хороший праздник. У нас в семье он всегда отмечался и гораздо больше в моей памяти отпечатался, чем 23 февраля, что неправильно. Должно быть равновесие. Сейчас не всем нравится история этих праздников, но ведь это неважно. Важно, что мы в каком-то едином порыве объединяемся вокруг чего-то хорошего. День матери – тоже прекрасный праздник. И это вопрос, как мне кажется, твоего желания. Конечно, мне не нравится: давайте все, дружными рядами, куранты бьют (это и Нового года касается), все – ура! – и теперь мы счастливы. Я против «дружными рядами». Просто каждый год складывается по-разному. Дело не в цветах и не в подарках, а в том, готов ли ты к празднику. Не надо делать из этого культ: вот 8 Марта, и как это – я проснулась, а постель не в лепестках роз? Все, жизнь не задалась… Нет, я очень просто отношусь к подобным вещам. Так же и Новый год можно встретить в пижаме, просто засечь бой курантов, а можно и вообще лечь спать. И в этот момент быть счастливым от того, что ты позволяешь себе быть собой.
– Да, вот у Вас, кстати, день рождения 14 марта, 35 лет… Видимо, это и к дню рождения относится – позволить себе провести его так, как хочешь?
– У меня так было с 30-летием. Мне не хотелось его отмечать. А у нас принято собираться почти на каждый день рождения, это 30 человек родственников – крестные, дяди, тети с детьми, у которых уже дети…
– Они все тоже здесь, в Москве?
– Сейчас да. Наша семья очень разрослась за последние годы, это сумасшедший дом, когда все собираются вместе, и это прекрасно, я это очень люблю. Но в тот момент как-то так получилось, у меня выпуск спектакля был или еще что-то напряженное, муж был на гастролях… И вот накануне моего тридцатилетия мама мне говорит: «Мы все волнуемся, а ты молчишь. Все ждут. Март начался, а приглашение не звучит. Все нервничают. Где, в ресторане, дома? Я должна приготовить хачапури, долму, и если ты еще кого-то пригласишь, мы не поместимся…» Я говорю:
«Я не буду ничего праздновать». Мама: «Так нельзя! Это юбилей». Я в шоке была: мой юбилей, не хочу ничего праздновать! Мама: «Тогда ты должна каждому позвонить и объяснить». Я представила, как я каждому буду звонить, 30 звонков… В итоге мы собрались дома, половине не хватило стульев, сидели кто где – на коленях, на тумбочках, на полу – и это прекрасный был день.
Беседу вела Елена Князева
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
фантастика.... Вспоминаем "мамочки"
Поздравляю всех! 
Надеюсь, что 2021 год станет особенным, преодолеем коронавирус и жизнь войдёт в нормальное русло. 
Желаю Нелли и Александру личного счастья и удачи в 
