|
2.
Будильник прозвонил в привычное время. Катя, ещё не открывая глаз, одеяло с себя скинула, и вздохнула в полусне. Сон отступал неохотно, смутные образы ещё кружили в сознании, Пушкарёва потянулась, испытывая огромное желание снова спрятаться под одеялом, и хотя бы раз в жизни забыть о работе. Правда, подобные мысли всегда посещали в первые минуты после пробуждения, когда казалось, что на то, чтобы поднять себя с кровати, потребуются невероятные усилия. Но стоило открыть глаза, новый день и заботы связанные с ним, вступали в свои права. И уже не лежалось, не ленилось, оставалось только удивляться, как в сутках часов хватает на все дела. Но была минутка, две, когда ещё можно было понежиться в постели. И подумать о том, что в её жизни, не смотря на карьерный рост, мало, что изменилось. Она всё также живёт с родителями, на личном фронте по-прежнему тишина и пустота, и радоваться остаётся только повышению, отдельному кабинету и купленной недавно машине. Маленький юркий «Пежо» на самом деле скрасил её существование. Катя вдруг поняла, что любит водить, и уже не боится и не дёргается, как было в самом начале. Даже Жданов, как-то наблюдая, как она паркуется на стоянке «Зималетто», её похвалил. И вроде бы удивился.
- Чуть больше уверенности, и можно ставить тебе зачёт.
- Мне уже поставили зачёт, - порадовала его тогда Катя. – Когда я права получала.
Андрей насмешливо вздёрнул бровь и посмотрел по-особенному.
- Да?
Пушкарёва тут же все слова растеряла и поспешила отвернуться от него. Она ненавидела, когда он смотрел на неё подобным образом. Андрей в дружбу играл, а у Кати каждый раз сердце вскачь пускалось, и она очень боялась, что Жданов это заметит. Она на самом деле хотела стать его другом. Просто другом. Общаться с ним запросто, как, например, Юлиана, но у неё ничего не получалось. Единственное, на что была способна, это подыгрывать в нужный момент, а потом сбегать, торопясь скрыться с его глаз, чтобы привести мысли и чувства в порядок. Может, не нужно было соглашаться на работу в «Зималетто»? Она уже не раз об этом думала. Но соблазн был слишком велик. Стать финансовым директором со всеми вытекающими из этого плюсами, остаться в привычном коллективе, к тому же, рядом с Андреем. Правда, за прошедший год, когда он наделил её полномочиями куда большими, чем его личный помощник, и даже на «ты» перешёл, Катя не смогла ответить ему тем же. Она ещё помнила единственную ночь, когда обращалась к нему на «ты», и то, что вспоминалось, смущало и лишало спокойствия. Они со Ждановым никогда не вспоминали о той ночи, Катя даже рада этому была, понимая, что в тот вечер, они просто вместе сошли с ума, и никакого продолжения быть не могло. Но она спала с Андреем Ждановым, и это очень её изменило. Каждый раз, когда предстояло принять серьёзное решение, она мысленно себе говорила: «Я Жданова пережила, неужели с этим не справлюсь?». Это было смешно, наивно, глупо, и по отношению к Андрею, конечно, несправедливо, но то, как она справлялась со своей любовью к нему, стало серьёзным испытанием. Удалось смирить бушующие эмоции, заставить себя не ждать больше ничего, довольствуясь только тем, что между ними однажды случилось, и жить дальше. И не просто жить, а двигаться дальше, поэтому и согласилась на должность финансового директора «Зималетто». Почему нет? Разве она не заслужила? А это не просто шанс, это заслуженный приз. А Жданов, он всё равно останется в памяти, как самое яркое и самое лучшее приключение в её жизни, так какой смысл от него бежать? Уж лучше сразу смириться с тем, что она – его ошибка, и жить для себя. К тому же, каждой разумной женщине понятно, что с таким, как Андрей Жданов, покоя не жди. Проблемы, препятствия, сложности. Вот даже Кира сбежала.
Кстати, о Кире. Точнее, об её отсутствии. Катя была безмерно удивлена, что перед отъездом Воропаевой, они с Андреем так отчаянно ругались. И не из-за того, что Кира его бросить решила, не из-за того, что Жданов куда большим подлецом оказался, чем та ожидала, что врал, что едва не разорил, а главное – не доверял ей, а из-за того, что Воропаева из «Зималетто» уходит. Андрей никак не мог осознать то, что вот так запросто можно бросить дело всей жизни. Когда Кира обвиняла его в бездушности, предательстве, изменах, он только покаянно кивал, а потом вновь пытался убедить её остаться. Но Кира всё-таки уехала, и Пушкарёва была уверенна, что сделала это Андрею назло, и Шестиковой карт-бланш дала, и та, с огромным удовольствием потом трепала имя Андрея на каждом углу. Весёлые были деньки. Жданов тогда месяц нигде не показывался, даже на обед в «Ришелье» с опаской ездил, и лишь в компании Малиновского. Зато на работе это отразилось положительно. Андрей, напуганный последствиями своих необдуманных поступков, с головой ушёл в работу, как ребёнок радуясь каждому, пусть крохотному, шажочку наверх, из трясины долгов и отчаяния. За прошедший год он повзрослел, стал серьёзнее ко всему относиться, каждое своё решение старался взвешивать, вот только, пережив волну скандала, а может и плюнув на досужие сплетни, вернулся к прежнему образу жизни, к моделям и певичкам, которые приняли его с распростёртыми объятиями. Жданов наслаждался вновь обретённой свободой, ни от кого не скрываясь и ни в чём себе не отказывая. Сколько раз Катя видела его после работы, отправляющимся с Малиновским и парой белокурых созданий, в ночь, развлекаться. В душе всё переворачивалось, но Пушкарёва сжимала кулаки и проходила мимо них, гордо вскинув голову. Даже кивнуть могла на прощание вполне спокойно, если Андрей её всё-таки замечал. Но от его застывшего взгляда становилось не по себе. Такое чувство, что Жданову неловко становилось при виде неё, и он тоже всё помнил, и мало того, вспоминал намного чаще, чем Катя предполагала. Это было не очень хорошо, она бы предпочла, чтобы Андрею было наплевать, чтобы их ночь для него ничего не значила, и он бы вычеркнул её из памяти. Чтобы не смотрел так на Катю, не мучил бы своими взглядами и видимым раскаянием.
Да, да, вот так он вляпался! Не в модель, не в красавицу, а в странную девочку с плохим вкусом. Сейчас она, конечно, не вызывает в людях оторопь своим внешним видом, но и восторга тоже не заметно. Не то чтобы она об этом мечтала… Иногда перед зеркалом замирала, вглядывалась в своё отражение, и ей даже нравилось то, что она там видела. Возможно, ей и не хватает открытости, дерзости, в некоторой степени, откровенности, как Маша Тропинкина говорила, зато для должности финансового директора столь крупной компании, её строгая причёска и деловые костюмы вполне подходят. Она сменила очки, сняла брекеты, перестала застёгиваться на все пуговицы, расправила плечи и голову теперь ни перед кем не опускала. Никому не позволялось отпускать в её сторону дурацкие шуточки, даже Милко стал относиться к ней серьёзнее. Хмурился, когда Катю слушал, цепким взглядом оглядывал её наряд, а после заявлял, что она «душительница» и когда-нибудь прогонит его вдохновение раз и навсегда, своей экономией, процентами и перерасходом.
- Она сведёт меня с ума, - выговаривал он Жданову. – Ты специально её сделал начальником, чтобы меня удушить!
- Удушить, душительница, - хмыкнул Андрей, не особо впечатлившись сыпавшимися на него обвинениями. – Боюсь подумать, что нас ожидает в следующей коллекции.
- А это зависит от бюджета!
- О. Кать, ты слышала?
Пушкарёва оглянулась через плечо, кивнула, но Жданову показалось, что она была занята какими-то своими мыслями. А возможно, и расстроена. И поэтому остановил её, когда она к дверям конференц-зала направилась. Все уже разошлись, даже Милко, ничего не добившись, убежал, пообещав и в самом деле поразить воображение Жданова следующей коллекцией, и предупредив, чтобы тот потом не жаловался.
- Что-то не так? – спросил Андрей, успев прикрыть дверь, прежде чем Катя вышла. Пушкарёва взглянула в удивлении.
- Нет, всё в порядке.
- Ты какая-то рассеянная.
Ей пришлось улыбнуться.
- Конец года. Усталость накопилась.
- Может быть.
- До завтра?
Жданов руку от двери убрал.
- Да, до завтра.
А потом спросил:
- Что подарить тебе на день рождения?
Катя от подобного вопроса даже споткнулась. Бросило в жар, а в следующую секунду стало обидно. Вот о чём он спрашивает? И голос настолько спокойный, почти равнодушный, и это ещё сильнее ударило по нервам. Пушкарёва не стала оборачиваться, в глаза Жданову смотреть. В ручку двери вцепилась, плечи расправила и сообщила:
- Цветы. Это будет уместно.
- Цветы и всё? – Этот вопрос Андрей уже Кате в спину задал. Пушкарёва руками развела, но не посмотрела на него. Почти бегом из президентской приёмной выскочила.
На день рождения Жданов подарил ей серьги с бриллиантами и шикарный букет розовых роз. Катя долго разглядывала серьги, мысленно хмыкнула, но расстраивать Андрея и напоминать о том, что у неё не проколоты уши, не стала. Дарёному коню, как известно, не смотрят, ни в зубы, ни на уши. В конце концов, разве трудно будет проколоть уши? Ещё один штрих в новый облик. Правда, подарку всё-таки можно было удивиться. Вряд ли кто-то будет дарить сотруднику, пусть и важному, настолько дорогие подарки. А Жданов до сих пор вину заглаживает. Так получается?
На празднование он напрашиваться не стал, а Катя и не подумала пригласить. С девочками из женсовета отправились в дорогой ресторан, хорошо, от души посидели, Катя, выпив немного лишнего, даже поплакалась им. А попросту просто разревелась, её успокаивали, имя Зорькина произнесли раз двадцать, а Пушкарёва не стала никого переубеждать. Зачем? К тому же, на следующий день было решено, что это всё алкоголь, и слёзы были пьяные. С чего бы ей из-за Коли плакать? Он ведь почти идеал.
Идеальный Зорькин явился завтракать, в дорогом костюме, при модном галстуке, на кухне Пушкарёвых он смотрелся экзотично, правда, на его аппетите это никак не сказывалось. Вот только вздыхал он в последнее время чаще, чем обычно. А всё из-за Клочковой, которая так неожиданно и так поспешно выскочила замуж. За иностранного журналиста! По «Зималетто» до сих пор ходили не совсем приличные слухи о том, как Виктория с ним познакомилась на одном из последних показов, как они договориться сумели, раз тот очень плохо знал русский, а у Клочковой, со слов женсовета, и с русским-то проблемы, не говоря уж об иностранных языках, с её «ту кофе, плиз». Но на то она и Виктория Клочкова, чтобы по мелочам не размениваться, и поэтому ничего удивительного, что молодой человек в итоге оказался не просто журналистом, а сыном владельца сети печатных изданий в Европе, достаточно крупной.
- Вот ведь чутьё у неё, - возмущалась тогда Шура Кривенцова. – Пальцем в небо ткнула и попала!
- Куда попала? – хохотала оптимистичная Амура.
- Туда, куда мы почему-то никогда не попадаем. Разве это справедливо?
Катя тоже считала, что не очень справедливо, но вслух свои мысли высказывать не стала. Не ей было жаловаться. У неё новая должность, отдельный кабинет и автомобиль, а у девчонок вообще ничего не менялось.
А вот Колька без Клочковой страдал. Можно было подумать, что одно свидание давало ему какие-то права, и он мог чувствовать себя обманутым и раздавленным. А Вика даже ручкой на прощание махнуть забыла неудачливому поклоннику. Она торопилась в новую жизнь, и наверняка вспоминать не хотела о месяцах работы в «Зималетто», о лишениях и страданиях, о которых она так любила распространятся. Вот так и остался Жданов без секретаря, а Зорькин без девушки. А ведь у Коли серьёзные планы были, вплоть до женитьбы. Как работу в банке получил, так и начал планировать, а Вика такой сюрприз ему преподнесла. Никто опомниться не успел, а она уже с кольцом на пальце, заявление об увольнении Жданову на стол положила, и попросила не звонить ей, когда он спохватится и, наконец, поймёт, какое сокровище потерял.
Вспомнив обо всём этом, Катя друга детства по волосам потрепала, заметив его хмурое лицо, и предложила:
- Тебя на работу подвезти?
- Конечно, подвезти. Я на машину ещё не заработал. Меня начальство не так любит, как тебя.
Катя взглянула на него с возмущением и незаметно для родителей ткнула Зорькина кулаком в бок.
- И не заработаешь никогда, - сказал Валерий Сергеевич. – О деле надо думать, а не о… глупостях всяких.
- О каких глупостях?
- Ты меня понял. Об этой своей, красавице. Вбил себе в голову.
Коля насупился, взглядом в тарелку уткнулся и в очередной раз вздохнул.
Катя с матерью переглянулась и решила друга поддержать. А на отца посмотрела с укором.
- Пап, сердцу ведь не прикажешь.
- Сердце – это не солдат срочной службы, - сказала Елена Александровна.
Пушкарёв снисходительно посмотрел на жену.
- Это тебе приснилось, да? И голову прекратите парню забивать. Она его на интуриста променяла! Значит, уже была потенциально неблагонадёжна. А мы никого не держим, все границы теперь открыты!
- Всё, завёл любимую песню, - покачала головой Елена Александровна, и недовольно взглянула на дочь, которая поднялась из-за стола, не успев не то что нормально позавтракать, а даже кофе не допила. – Катюш…
Пушкарёва кинула взгляд на часы и решительно покачала головой.
- Всё, я опаздываю. Коль.
- Что? Я не доел ещё!
- Я уезжаю.
Зорькин что-то заворчал себе под нос, взял с тарелки два бутерброда, сложил их вместе, и пошёл к выходу.
- Ты же теперь начальство, можешь и опоздать немного, - поучал он Катю. Свёрток с бутербродами в карман пальто сунул, а когда Пушкарёва обулась, помог ей пальто надеть. Катя только улыбнулась.
- Тренируешься на мне, да?
- Больно надо. Я в женском коллективе работаю, у меня тренировок выше крыши.
Сев в машину, Катя любовно провела ладонью по рулю, потом пальцем вышитый узор проследила, это уже был привычный ритуал. Со двора выехала и тогда уже музыку включила. Зорькин поморщился, услышав женский голос из динамика, но Катя внимания не обратила на его недовольство. Это был негласный закон: она за рулём – её музыка. И кому какое дело какую музыку она любит?
Высадив Зорькина у банка, поехала в «Зималетто». Машину Жданова заметила ещё на дороге, они поравнялись на светофоре, Андрей даже коротко посигналил, а Катя пропустила его вперёд на повороте. Он и в гараж первым въехал, а потом дождался Катю в проходе, наблюдая, как она паркуется и машину закрывает. Стоял, сунув одну руку в карман пальто и улыбался.
- Привет.
Катя кивнула, пытаясь избавиться от песни, которая до сих пор крутилась в голове. Но на Андрея смотрела, и слова раз за разом мысленно повторяла: «Было и прошло…»
Мимо них прошёл мужчина с портфелем в руках, поздоровался, они поздоровались в ответ, немного замешкались, и в итоге остались перед лифтом, ждать.
- Что Свиридов? Договорились?
- Да. Он недолго держал оборону.
- Ещё бы. Ты наверняка подготовилась и с ног его сбила своими доводами.
- Я старалась. – Катя чуть развернулась, чтобы не смотреть Андрею в лицо. – А с секретаршей что?
- Я поговорил с тремя, как ты и советовала. Думаю, первая.
- Это которая Марина Викторовна?
- Точно. – Жданов усмехнулся.
- Она врала про работу в Европе.
- Думаешь?
- Уверена.
- Ну что ж, все мы о чём-нибудь врём. Особенно, при приёме на работу.
Катя вспомнила собственную ситуацию, и решила, что не в праве девушку лишать шанса из-за того, что она её на маленькой лжи поймала.
- Если понравилась, то замечательно. Хотя, я бы предложила Машу повысить.
Андрей брови сдвинул.
- Тропинкину? А почему ты мне раньше не сказала?
Катя удивилась.
- Вообще-то думала, что вы сами догадаетесь.
Они вошли в лифт, Андрей на кнопку нужного этажа нажал и замер перед Катей в задумчивости. Пальто распахнулось, он руку в карман брюк по привычке сунул, а Пушкарёва сделала шаг назад, чтобы быть от него подальше. Руку подняла и пригладила и без того гладкую причёску, очки поправила. Когда она перестанет нервничать рядом с ним?
- Ладно, если эта Марина Викторовна меня не устроит, я их с Тропинкиной местами поменяю.
Катя кивнула и негромко проговорила.
- Шах и мат.
- А вот язвить не надо, - со смешком проговорил Андрей. Двери лифта за его спиной открылись, он развернулся, сделал шаг и сразу попал в женские объятия. Ларина, в белом норковом полушубке, в очаровательной шапочке и с сияющей улыбкой, никого не стесняясь, повисла у него на шее, и только рассмеялась, когда Андрей попробовал отстраниться.
- Ты куда пропал? Я тебе вчера весь вечер звонила.
- Правда?
Катя из лифта вышла, кинула на Ларину небрежный взгляд, который та не заметить просто не смогла, и направилась к дверям, ведущим в офис. Андрей посмотрел ей вслед, как и Наталья.
- Ужас просто какой-то, - проговорила она. – Меня от её взглядов в дрожь бросает.
- Ты о чём?
- Об этой… женщине. Она хуже, чем Кира. Мне кажется, она знает всё, что в «Зималетто» происходит.
Андрей хмыкнул.
- Не удивлюсь. На Катю женсовет работает.
- Вот именно. А на кого она сама работает, ты не спрашивал?
Жданов удивился. Всерьёз так удивился, и на Ларину посмотрел в задумчивости, не понимая, к чему та клонит. Но решил, что Наталья, скорее всего, сама не понимает тайного смысла своих замечаний, и решил тему сменить. Взглянул строже.
- А ты что здесь делаешь?
- Я к тебе пришла.
- А я звал?
Наталья отстранилась и руку в бок упёрла, возмущённая.
- Не хами мне, Жданов. – И вроде бы начала жаловаться кому-то невидимому: - Он от меня утром сбегает, я его два дня по городу ловлю, а когда нахожу, он еще и удивляется.
- Мне работать надо, Наташ.
- Здравствуйте, Андрей Палыч!
Жданов недовольно глянул в сторону появившегося женсовета.
- Здравствуйте, - негромко проговорил он и нажал кнопку вызова лифта. Ларину за локоток ухватил и подвёл её к дверям. – Поезжай, мне некогда сейчас.
Она ухватила его за лацкан на пальто, в лицо заглянула, весьма требовательно.
- Вечером в ресторан идём?
- Обязательно, - пообещал он, впадая во всё большее раздражение.
Двери лифта открылись, и Жданов уставился в лицо своей новой секретарши. Та сильно растерялась, встретившись с шефом так неожиданно, а Андрей выпрямился, несколько смущённо улыбнулся и посторонился, пропуская девушку. А когда та из лифта вышла, поспешил сунуть Ларину внутрь.
- Андрюша, ты позвони мне вечером обязательно!
- Обязательно, - заверил он, и вздохнул с облегчением, когда лифт поехал вниз, спасая его от Натальи.
- Доброе утро, Андрей Палыч. Мне вчера звонили…
- Да. – Жданов оглядел холл. – Таня, Пончева! Девушку оформи! – Посмотрел на Марину. – Оформляйтесь, потом я жду вас у себя в кабинете.
- Хорошо.
Жданов скрылся в коридоре, дверь за ним громко хлопнула, а Марина осталась под пристальными, оценивающими взглядами женсовета, не зная, что дальше делать. Улыбнулась несмело.
- Ладно, дамочки. – Таня Пончева оправила кофточку, к новой секретарше спиной повернулась, и сделала страшные глаза. Женсоветчицы изо всех сил пытались скрыть улыбки, а к новенькой приглядывались с любопытством. – Встретимся в обед.
- За Катей проследите! – выдала дельное предложение Тропинкина. – А то она сегодня снова про обед забудет!
- Будет сделано.
- Девушка, не стойте. Пойдёмте к Георгию Юрьевичу, он с вами поговорит.
Амура всё-таки притормозила у ресепшена, дождалась, пока Пончева новенькую подальше отведёт, и многозначительно проговорила:
- Да, это не Клочкова.
- И слава богу, я тебе скажу! Слава богу.
А Катя, за всеми насущными делами, про новую секретаршу Жданова совсем забыла. Ближе к обеду зашла в президентскую приёмную, привычно заготовив для Тани Пончевой пару приветственных слов, и в удивлении замерла на пороге, увидев за секретарским столом миловидную блондинку. Было видно, что та недавно пришла, осматривала приёмную, рабочее место, ящики стола выдвигала один за другим, а когда услышала шаги, голову подняла, и посмотрела в некотором замешательстве.
- Добрый день.
Катя дверь приёмной за собой прикрыла и вошла.
- Добрый. – Прошла и решила ободряюще улыбнуться девушке, встретив её перепуганный взгляд. Вдруг вспомнился свой первый день, и девушке захотелось помочь, хоть немного скрасить впечатления. В «Зималетто» к новичкам редко относились благосклонно, обычно поначалу присматривались, а могли ещё и испытание на прочность устроить. – Устраиваетесь?
- Да, спасибо. Я уже была у Георгия… - Девушка запнулась, и Катя с готовностью подсказала:
- Юрьевича.
- Да, да. У Георгия Юрьевича. Заявление написала, анкету заполнила, сфотографировалась.
- Хорошо. Если вам чего-то не будет хватать, обратитесь к Тане. Или к Амуре. Они помогут.
Марина кивнула и продолжала стоять, глядя на Катю. Пушкарёва даже удивилась этому, потом вспомнила про то, что она с некоторых пор начальство.
Открылась дверь кабинета, появился Жданов, неизвестно, чего он хотел, но увидев Катю, рукой махнул, приглашая её войти, и вроде бы совсем не удивился, обнаружив её под дверью.
- Пойдём, разговор есть. – Потом, видимо, что-то вспомнил, нашёл взглядом новую подчинённую, но ничего не сказал, нахмурился. – Я кофе хотел. – Взглянул на Пушкарёву вопрошающе. – Тане позвонить?
- Я сварю, - сказала Катя, но Марина поспешила выйти из-за стола.
- Я сварю, - заверила она. – С удовольствием.
Андрей кивнул и пошёл к своему столу, а Катя, прежде чем зайти в кабинет, негромко проговорила:
- Чёрный, немного корицы и две ложки сахара.
- Спасибо. – Марина выглядела взволнованной и воодушевлённой одновременно.
- Ты документы принесла?
Катя прошла к столу и присела. Протянула Жданову папку с бумагами.
- Да. После вчерашнего разговора со Свиридовым я кое-что подправила. Нужно подписать.
- Да, сейчас. – Он папку раскрыл и взглядом упёрся в документы. Проговорил, не поднимая глаз: - Завтра Милко хочет устроить предварительный показ.
- Уже?
- Да. И вот я думаю – хорошо это или плохо.
- А что плохого-то? У него вдохновение ключом бьёт.
- Боюсь, как бы не увлёкся. В последнее время я слышу от него странные вещи.
- Вы бы прочитали, прежде чем подписывать, Андрей Палыч, - сказала Катя, наблюдая за тем, как Жданов щедро раздаривает свои подписи и быстро переворачивает страницы.
Он насмешливо вздёрнул брови.
- А вдруг ты обидишься?
- Не обижусь.
- У меня времени нет, - признался он. – Мне нужно в цех спуститься, а потом на встречу ехать. Ты мне потом расскажешь, о чём речь, да?
Катя только головой покачала. Поправила воротник блузки, и обернулась, когда дверь после короткого стука открылась и появилась Марина с подносом. Поглядывала на начальство с опаской и улыбалась.
- Кофе, - сообщила она с порога.
Поднос на стол поставила, потом чашку перед Ждановым и чашку перед Катей. Пушкарёва не стала ей напоминать, что кофе не просила, благодарно улыбнулась, а вот Андрей на девушку даже не взглянул, всё же принялся вчитываться в содержание документов. Марина кинулась прочь, а Андрей чашку взял, сделал глоток, брови вздёрнул.
- Отличный кофе, - похвалил он.
- Что ж, это уже полдела.
- Кстати, это с твоего позволения ко мне вчера делегация из женсоветчиц явилась?
- Что? Нет, я ничего не знаю.
- Правда? – Андрей кинул на неё весёлый взгляд исподлобья, а Катя насторожилась.
- Правда, не знаю! Что они хотели?
- Праздник в их честь.
- Какой праздник?
- Восьмое марта, Кать. Хотят офисную вечеринку устроить. Даже подписи по отделам собрали, представляешь?
- Мы же никогда не устраиваем подобных вечеринок.
- Вот поэтому я и подумал, что они вначале с тобой посоветовались.
- А какой в этом смысл?
- Ну…
- И что вы ответили?
- Я думаю.
- Да, время ещё есть. Месяц почти.
- А ты что скажешь?
- А кто у нас главный начальник?
Андрей довольно рассмеялся. Он вообще выглядел подозрительно довольным, настолько, что Катя, прежде чем уйти, обернулась на него, гадая, что такого могло случиться в жизни Жданова, что он столь счастливо улыбается. В сердце неприятно кольнуло, но Катя постаралась отогнать от себя эти мысли. А закрыв дверь приёмной, услышала голос Андрея:
- Катя… - Он тут же сбился и исправился: - Маша, поищи в компьютере график моих встреч на следующую неделю!
- Хорошо, Андрей Палыч. Только я… Марина.
Пушкарёва невесело хмыкнула и направилась в свой кабинет.
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Неужели он не любит Катю?
