Синара
Savinka
Яна
Н.В.шечка
ZTatkaZ
dinkas
cat_Isis
TANA_2
Мои верные друзья. спасибо вам, что вы здесь! Несмотря на пейринг...На этот раз это не сказка про Катю и Андрея, но и про них я не забыла - они еще появятся...на горизонте...
Фанфик короткий, вы не успеете сильно разочароваться.
А теперь продолжение...
Глава 2.
С тех пор прошло пятнадцать лет - пятнадцать спокойных, вполне счастливых лет… У нее было все, о чем когда-то мечтала: дом, семья, ребенок… Сын родился в положенный срок, ровно через девять месяцев после свадьбы, что стало предметом дружеских подкалываний и недоумения – жили ведь и до свадьбы вместе… Назвали его Павлом, в честь деда, на которого он был очень похож. Андрей сына любил, проводил с ним много времени – особенно когда тот подрос – но без фанатизма, спокойно любил. Так, как положено.
А она любила сына именно фанатично, порой во вред ему и себе – пугалась любого прыщика, малейшего повышения температуры, вялого вида! Вызывала врачей, скорую, возила на обследования.
Андрей понимал, что это уже болезнь – ее, не ребенка, но сделать ничего не мог. Помогла Маргарита, его мать. Один из ее приездов в Москву совпал с болезнью Павлика, и она увидела весь этот кошмар и завела разговор со снохой.
- Кирюш… А ты маму свою помнишь?
- Ну а как же? Конечно, помню! Не маленькая была.
- А те времена, когда мала была, помнишь?
- Смутно… Но помню! Весело было!
- Вот! Об этом я и хочу с тобой поговорить. Нельзя так нервничать! Все дети болеют, время от времени, к этому надо относиться спокойно – ребенок чувствует твое волнение и сам волнуется. Так ты и себя изведешь, и из ребенка неврастеника сделаешь. Пока он еще мал, не все понимает, а подрастет – у него комплексы разовьются – будет искать у себя болезни, которых нет.
- Я… я очень его люблю… переживаю…
- От такой любви ему радости не будет. Ты вот мать помнишь веселой, певуньей-хохотушкой, а он какой тебя запомнит?
Слова свекрови не были напрасны – она задумалась, признала их правоту, и сумела взять себя в руки, зажать свой страх глубоко внутри себя и не выпускать его наружу! Нелегко было… Пришлось и к психоаналитику походить. Но зато уже где-то с трех лет Павлик видел всегда улыбающуюся маму, готовую успокоить и развеселить, развеять страхи и вселить надежду.
Андрей радовался переменам, но не вникал, как и почему они происходят. У него своя, мужская жизнь: на первом месте работа, и на втором тоже работа. А еще встречи, поездки. Семья присутствовала в его жизни ежедневно, но только после работы, по вечерам…
Андрей ездил в командировки не так часто, но регулярно. Кроме него некому было ездить – Роман уволился, Кира сначала сидела дома, но и, выйдя на работу, не могла оставить ребенка на попечение няни даже на несколько дней. Жданов не настаивал, ездил сам – в Питер и в Киев…
В Питере была Пушкарева. А в Киеве – Надежда Ткачук. Разумеется, там были партнеры Зималетто. В Питере – фабрика по пошиву форменной одежды, А в Киеве, у Ткачук – производство аксессуаров. Присутствие представителя Зималетто бывало необходимо для решения производственных вопросов, Кира это понимала, и старалась не думать ни о чем другом, и все же…
В Питере дела шли неважно, фабрика была убыточная. Андрей возвращался оттуда злой и угрюмый. На собраниях акционеров поднимался вопрос о прекращении сотрудничества – она втайне этого желала! – но года через два все наладилось, фабрика стала приносить прибыль. Андрей успокоился. Поездки в Питер его больше не нервировали.
А из Киева он приезжал весь взбудораженный, окрыленный! Идеи так и сыпались из него, одна смелее другой, и он тут же хватался за их осуществление. Многое у него получалось, надо сказать…
Андрей уверял ее, что Надежда Ткачук просто партнер по бизнесу и хороший товарищ, но Кира не верила – от товарищей не приезжают в таком состоянии.
Странно, но она совсем не ревновала его к Надежде, хотя и была уверена в их любовной связи. Может быть потому, что Надежда могла быть только любовницей?
Они встречались как-то во время приезда Ткачук в Москву, и даже поговорили по душам. Из этого разговора Кира и вынесла уверенность, что Надя ей не помеха, не будет она разрушать чужую семью. А потом она и замуж вышла… Ткачук умная женщина! Пушкарева тоже была умная, но умная профессионально, а Надежда умна по-женски… Поэтому и не боялась Кира ее связи с Андреем. Предполагала, но была спокойна…
А Пушкареву боялась! Потому как тут не просто влюбленность, страсть, или сексуальная связь… Сердце она его украла! И бросила… Уехала… А он ее тогда любил…
Да и потом… тоже… любил… Прятал свою любовь, но хранил! В любой момент мог достать из тайника души…
Но из Питера Андрей возвращался спокойный, и она успокоилась – значит там все кончено.
Ну а Надежда… Пусть будет, раз уж не может он иначе. Зато в Москве никаких похождений! Шестикова жаловалась даже – хиреет газетенка без загулов Жданова с Малиновским!
*
Ну вот… Вспомнила о Малиновском и все стало ясно – она же его во сне видела! Первый раз за все годы… Потому и настроение такое с утра…
В спальню заглянул муж – не первый раз, между прочим – теперь уже полностью одетый, готовый к выходу.
- Кирюш, что с тобой? Ты здорова? Может, останешься дома? Полежишь?
- Да… полежу…нездоровится – ухватилась она за эту мысль.
- Я позвоню из офиса.
- Павлушка в школе? Голодный ушел?
- Ну почему голодный. Мы яичницу пожарили, с помидорами
- Опять из десятка яиц?
- Нет, ты что! Я помню… ты говорила… холестерин… Мы из шести – больше в холодильнике не было. И это… ты прости… Мы не оставили тебе – увлеклись…
- Да ладно, не извиняйся! Я же только творог на завтрак ем.
- Все, Кирюш, мне бежать надо, - дежурный поцелуй в щеку. – Ты не звбыла, у нас сегодня годовщина. Прием в ресторане.
- Я помню. Я буду в норме.
- Вот и отлично! Я заеду за тобой. Тогда и подарок привезу. Ты не обижаешься, что не сейчас?
- Конечно, нет! Какие обиды… - а про себя подумала: « Пятнадцать роз и очередной бриллиант. Что еще ты можешь придумать…»
- Вот и умница. Да, посмотри мой смокинг – не нужно ли погладить…
Муж ушел, она вернулась в постель, укрылась с головой и тихо заплакала - завыла по бабьи…Отчего бы? Ведь все у нее хорошо?
К вечеру, как и обещала мужу, она была «при параде» - умелый макияж, «простая» прическа, которую на самом деле вовсе не просто сделать, платье… Платье эксклюзивное! Такого нет, и не может быть ни у кого! Одна модель в каждой коллекции гениального Милко не продается, она делается специально для нее - Кира умела использовать свое положение! И в руках себя держать умела, и «делать лицо».
Вот и сегодня она выглядит обворожительно, не смотря ни на что!
Только в зеркало старается не смотреть – боится увидеть свой утренний взгляд.
Андрей задержался, приехал позже оговоренного времени, и если бы она не приготовила ему все необходимое, они бы опоздали на собственное торжество.
Он доверял ее вкусу – все в тон, все соответствует моменту, и при этом то, что ему нравится.
Когда Ждановы появились в VIP- зале ресторана, гости встретили их аплодисментами. Все-таки они отлично смотрятся! Она умело скрывает свой возраст, а элегантности ей не занимать… А его возраст не портит, а наоборот, придает ему определенный шарм.. Это уже не легкомысленный баловень судьбы, которого она определила себе в мужья. Теперь он заматерел, стал серьезным. Этакий успешный бизнесмен, у которого есть все, и которому от этого немного скучно.
Новые черты добавили привлекательности в его образ – и молодые сердцеедки, и искательницы счастья постарше, ловили его взгляды и готовы были ответить… пойти за ним куда угодно! Только он не звал…Ему никто не был нужен…
Кира этому очень удивлялась – такая верность ей, которую он если и любил, то о-о-о-чень спокойно…
Почти все гости собрались до их прихода, и им пришлось сделать круг, чтобы поприветствовать каждого. До места во главе стола, где они должны были сидеть, оставалось два-три шага, когда она вдруг запнулась ни с того, ни с сего. Никто этого не заметил – Андрей крепко держал ее под руку, а у нее похолодела спина… мурашки побежали по телу… Нестерпимо хотелось оглянуться – она физически ощущала чей-то взгляд.
- Андрюха! - раздалось от двери, и они одновременно повернулись. Лучезарно улыбаясь к ним шел…Роман Малиновский! Поцеловал Кире ручку, вручил букет из пятнадцати роз. С Андреем обнялись, похлопали друг друга по плечу, пожали руки.
Жданов был искренне рад, разулыбался – присутствие давнего друга скрашивало мероприятие, оно уже не казалось ему таким скучно-необходимым: все приглашенные - «нужные» люди, и только он, Роман – желанный, хотя и нежданный гость.
А Кира испугалась. Вспомнила утро, свой сон… Не к добру эта встреча!
Жданов хотел усадить друга возле себя, но тот отказался – и правильно сделал! Иначе они постоянно отвлекались бы от хода торжества на личные разговоры – столько лет не виделись, а это, согласитесь, было бы неприлично по отношению к остальным.
Но как только отзвучали официальные речи и тосты, и народ разбрелся по ресторану – курить, пудрить носики, пить возле стойки бара (кому не хватило за столом, и не оттого, что напитков было мало, а потому, что не желали тогда показывать свою потребность). Молодежь обосновалась на танцполе, а люди старшего поколения вели неспешные беседы на диванах вдоль стен, за столиками в нишах. Здесь обговаривались предварительно контракты, договора и сделки – бизнесмены не теряют времени даром.
В одной из таких ниш уединились и Ждановы с Малиновским.
- Ну, рассказывай: где ты? Как ты? Жена? Дети?
- Один я…работаю в солидной компании… на должности, близкой к руководству… Но не совсем …Надеюсь продвинуться…
- Не модельный бизнес? Не встречал твою фамилию…
- Нет, профиль другой. Мы с вами не пересекаемся.
- Надолго в Москву?
- Пока на пару недель, а там посмотрим. Свое представительство хотим открыть здесь. Может быть, останусь совсем – если доверят руководить московским филиалом.
- Надоело за границей?
- Домой тянет… Хоть и нет у меня здесь никого…
Помолчали. Роман достал сигареты, посмотрел вопросительно на Андрея, но тот покачал головой отрицательно – он так и не пристрастился к курению, а Роман, с которым они вместе демонстрировали в свое время здоровый образ жизни, видимо поддался соблазну.
Роман обернулся к Кире, спрашивая, можно ли курить здесь, но она была задумчива и, кажется, не слышала его вопроса. Он собрался идти в курилку, а Жданов остановил его.
- Кури здесь. Кира сама курит…
- Курит? – удивился Малиновский, - с каких это пор? Как же ты допустил? Какой пример детям? Кстати, дети у вас есть? Или уже внуки?
- Неет… - засмеялся Жданов,- до внуков еще далеко! Сын у нас, четырнадцать лет. Почти взрослый. Собираюсь отправить его в Лондон, в частную школу, а Кира против…
- Да, против! – уловив больную тему, вступила в разговор Кира, - Он еще ребенок! Должен жить с матерью!
- Там он тоже будет не один! Там мои родители…
- И все равно я не отпущу!
- Ребята, кончайте! Еще ведь не сегодня этот вопрос решается… Сегодня у вас юбилей…
Кира разволновалась - затронутая невзначай тема была ее больным местом. Умом она понимала, что заграничное образование дает много плюсов, но как жить без сына, просто не представляла. А сегодня она вообще была не в себе…
- Извини, Роман, я отойду ненадолго – с этими словами она поспешно вышла.
Разговор иссяк сам собой – о чем спрашивать, что рассказывать, когда прошло столько лет – полжизни…
Малиновский засобирался, стал ссылаться на то, что ему должны позвонить, и Жданову не удалось уговорить его остаться. Обменялись визитками и клятвенно пообещали себе, что встретятся в ближайшее время.
Они столкнулись в холле. Роман поджидал ее, и как только она вышла из дамской комнаты, оказался рядом.
- Кира… Я … Нам надо поговорить!
- Зачем ты приехал? И о чем говорить? Все давно решено.
- Все неправильно! Я виноват…
- Я давно простила тебя… Не нужно ворошить прошлое. Жизнь налажена…
- Я был неправ во всем! Я не должен был отступать… позволять тебе замужество с Андреем… Там, вдали я понял, как ты мне нужна… Мы начнем все с чистого листа!
- Поздно, Роман! …
- Давай встретимся, поговорим…
- У меня семья - муж, сын… Я не собираюсь ничего менять
- Только поговорим! Не говори: «Нет…»
Кира отодвинула его рукой и решительно вошла в зал.
Малиновский бросил незажженную сигарету и направился к выходу.
Всю следующую неделю Кира жила как во сне. Машинально делала привычные дела, разговаривала с теми, с кем должна была говорить, а думала о нем…Вернее запрещала себе думать, и все равно через некоторое время ловила себя на том, что думает. Пыталась разобраться, понять, почему так происходит, почему через столько лет он опять вошел в ее сердце, но не находила объяснения. Если только гормональный всплеск перед климаксом... – смеялась она над собой, Только смех был горький…
В конце недели задержалась на работе под предлогом, что накопилось много незавершенных дел. На самом деле не хотела идти домой, так как накануне слышала телефонный разговор Андрея с Малиновским – они договаривались о встрече у них дома.
Она не хотела этой встречи, боялась ее, а поскольку Жданов ничего ей не сказал, она решила переждать в кабинете. И очень удивилась, когда открылась дверь, и вошел Роман… Никакого разговора не получилось – он молча обнял ее и стал целовать…
У нее довольно большой, просторный кабинет с удобными креслами и мягким диваном в зоне отдыха, а они бестолково топтались на узком пятачке свободного пространства между столом и рабочим креслом…
Это было безумство – поддаться его страсти (или своей?) здесь, в кабинете, за незапертой дверью… Хотя кроме охраны в здании никого уже нет…
*
Перед тем, как войти в квартиру, провела рукой по лицу, чтобы убрать глупую счастливую улыбку, и выражение блаженства и умиротворенности, которые она чувствовала всеми клеточками кожи.
Не стала включать свет в прихожей – боялась выдать себя, только крикнула в глубь квартиры:
- Мальчики, я пришла! Вы голодные? – голос прозвучал неестественно, с незнакомой хрипотцой. Или ей только показалось? Во всяком случае, кажется, никто ничего не заметил. Откликнулся только сын.
- Мам, а ты почему так долго?
- Работы много. Бумаг накопилось… Надо было подготовить нужные…
- Для папы? Для его командировки?
- А что, папа уезжает?
- Ну да… Чемодан собирает… У него самолет скоро…
Хотела тут же пройти к Андрею, узнать, в чем дело, но интуитивно зашла в ванную, посмотрела на себя в зеркало. Боже… хорошо, что муж не видел – блузка застегнута не на те пуговицы… прическа растрепана…и не мудрено – осталась только одна шпилька, остальные найти не удалось – вдвоем искали!
Умылась холодной водой, привела себя в порядок и только потом предстала перед мужем.
- Андрей, что случилось? Павлик сказал, что ты уезжаешь. Куда? Что за срочность?
- В Киев еду. Позвонили… Нужно утром быть на совещании…Вот собираюсь…
- Надолго едешь?
- Вряд ли… Не знаю… как получится. Заодно решу и текущие дела.
- Зря не позвонил. Я бы и свои бумаги передала…
- Пошлешь факсом. Я разберусь.
Жданов захлопнул крышку чемодана, поцеловал ее в щеку равнодушным, ничего не значащим поцелуем – разве сравнить с тем, как ее целовали совсем недавно…
- Кирюш, мы с Романом не смогли сегодня встретиться, передай ему, если позвонит, что как только вернусь… обязательно…
Андрей ушел, а она продолжала стоять – растерянная, удрученная и в тоже время переполненная тихой радостью… Оказывается, это совсем не сложно – изменять мужу. Пока ехала до дома, шла по двору, поднималась по лестнице, ощущала себя преступницей. Казалось, все знают и видят, откуда она возвращается, что у нее на лбу написано: «Изменщица». Даже непроизвольно потирала лоб…
А все оказалось так просто! Муж занят своими мыслями. Сын… мал еще, чтобы замечать такое. Для него она мать, и всегда будет ею. И тут же испугалась: а вдруг он узнает? Что он подумает о ней? Реакции мужа опасалась меньше – они взрослые люди… Да и он сам…не святой…
И все же ничего больше не будет! Она слишком дорожит тем, что имеет. У ее сына должна быть безупречная мать! И муж… Андрей не заслуживает обмана… Она его сама выбрала, значит должна быть хорошей, по крайней мере, верной женой – он же ей не изменяет…в Москве… Интересно, что в Киеве случилось? Наденька заболела? Она не стала об этом думать – зачем? У нее есть другие думы…
Сходила к сыну, заставила выпить на ночь стакан теплого молока, взяла с него клятвенное обещание не сидеть долго в Интернете, и легла в постель. Хорошо, что Андрея нет рядом… Неизвестно, как бы она отреагировала, если бы он захотел близости… А так… одной… Можно закрыть глаза и представить все вновь…
…Она оглядывается на скрип двери… Видит Романа… Она чувствует на спине его горящие ладони, которые убирают все мешающее на своем пути: крючочки, пуговички… Его губы, твердые и жадные… Они больно сжимают ее рот, но их не хочется отталкивать – приятна эта боль…А потом… тоже твердость и боль… и мука наслаждения…И нежность… Как нежно он целовал ее после! Какие мягкие были губы – они были везде: на шее, на груди, и там, где еще жило желание…
Кира закусила губу, чтобы не застонать – воспоминания были такие яркие, чувственные… Повезло, что Андрей уехал! Но это было первый и последний раз! Так она решила…
Роман позвонил утром, в кабинет. Не слушая его, она твердила: «Нет…», - а он все равно продиктовал адрес и время встречи…
Она твердо решила не идти, загружала себя работой, но за полчаса до назначенного времени села в машину и поехала – к нему…
Малиновский снял номер в небольшой гостинице в Марьино. Далеко, зато есть гарантия, что не встретишь знакомых. Несмотря на заштатность гостиницы, номер был уютный, все в нем располагало к приятному времяпровождению: тяжелые шторы на окнах не пропускали дневной свет, а настенные бра создавали полумрак. На столике их ждал легкий ужин с дорогим вином и холодными закусками. Цветы в напольной вазе источали сладкий, дурманящий аромат.
Все было не так, как в кабинете – без спешки, без боязни быть застигнутыми… Наслаждались каждой лаской, каждым движением до предела, до тех пор, пока не рождалась новое движение, новая ласка…
Ужинали прямо в постели – Роман придвинул столик и кормил ее, одновременно обнимая и целуя – уже без страсти, а только с нежностью и благодарно…
Если бы не телефонный звонок – Жданов объявился – она бы еще долго пребывала в новом, нереальном мире, где нет обязательств, дома, семьи…Где она свободна…
- Алло, Кира! Ты где так задержалась? Павлушка один…Поздно уже…
- Я… Я у Вики… У нее давление подскочило, попросила приехать… Я уже выезжаю…
- Ей лучше стало?
- Да… Скорая приезжала… накололи ее…спит…
- Ну, давай… осторожно за рулем…Позвони, как приедешь домой.
- Обязательно…
Она не позволила Малиновскому поехать вместе с ней – хотелось побыть одной, настроиться, вернуться душой и телом в прежнюю жизнь. Она уже не давала себе обещаний, что это в последний раз, знала, что не выполнит их – себе самой врать было незачем – она не сможет отказаться от того, что испытала. Осталось меньше недели и Роман уедет, и все закончится. Но эти оставшиеся дни она не отдаст никому – это ее женское счастье!
Хорошо, что путь из Марьино довольно долог. Она успеет о многом подумать…
Как же так получилось, что Роман стал ЕЕ мужчиной? Ведь с Андреем все было хорошо…Пятнадцать лет устойчивого брака, без ссор, без измен… Полная гармония в постели… Только все это, оказывается, было ненастоящее…
Она все придумала! Она сочинила эту любовь и построила на ней семью. Семья-то настоящая, а любовь придуманная…
А любовь к Роману? Она какая? Настоящая? Наверное, раз она делает ее счастливой… А сможет ли она быть счастливой без сына?
Роман и сын несовместимы… И сын не может быть без Андрея… что же получается: любовь делает ее счастливой и она же разрушает ее счастье… И отказаться от нее нет сил – это ведь последний кусочек ее женского счастья… Стукнет пятьдесят, а там… Ей казалось, что после пятидесяти люди живут уже без любви.
Хорошо, что Роман уедет! Все закончится само собой к приезду Андрея…
_________________ АрхивСведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|