|
20.
Музыка стихла, и Милко захлопал в ладоши, подзывая к себе моделей. Девушки подошли, он начал им давать наставления, ругал за что-то, по привычке повышая голос и коверкая русские слова. Стало понятно, что это надолго, демонстрационный показ новой коллекции, явно закончился раньше, чем предполагали, и люди в зале начали расходиться. Кто-то сразу убежал, вспомнив про важные дела, кто-то ещё ждал продолжения, другие попросту болтали. Андрей голову повернул, посмотрел на мать, которая с Ольгой Вячеславовной о чём-то увлечённо беседовала, на отца, который взглядом в экран своего мобильного уткнулся, выглядел занятым и сосредоточенным, а Андрей подумал, что он, наверное, тоже сейчас должен быть таким. Ведь завтра вечером показ, а он, как назло, сосредоточиться никак не может. На отца засмотрелся в задумчивости, но почувствовал чей-то пристальный взгляд, голову повернул, и тут же отвернулся, когда понял, что это Кира его разглядывает. Изнутри словно кипятком окатило, кажется, даже покраснел, а всё от недовольства и душившего раздражения. Раздражение это уже много дней не проходило, а точнее десять. Как в тот вечер от Кати уехал, так и задавливал его в себе, по крайней мере, очень старался, это безумное бешенство вперемешку с отчаянием. Никак смириться не мог с тем, что Катя уехала. Просто уехала, не попрощалась, а он её отпустил. Вот почему отпустил? Так злился на неё, что не поехал, не поговорил с ней ещё раз, но, если честно, не верил, что уедет. Надеялся, что если время потянет, не встретится с ней, Катя не осмелится уехать, попробует сама его найти. А она уехала. И Жданов потерял покой. На работу ходил, пообещав отцу, что дело до конца доведёт, и до показа никаких важных решений принимать не будет, а уж потом подумает, как ему дальше жить. А как жить, если Кати нет? Та, ради которой он всё это делал, уехала, и попрощаться забыла. Как это понять?
Родители в последнее время активизировались, кажется, боялись его на лишнюю минуту одного оставить, чтобы он ещё чего-нибудь им наперекор не придумал. И понять не хотели, что он уже давно не в том возрасте, чтобы делать что-то маме с папой назло. Он ведь вполне серьёзно о смене работы говорил, и чем больше об этом думал, тем спокойнее становилось на душе. Он даже знал, с кем он будет говорить, куда пойдёт и с чего начнёт, если всё-таки решит проститься с «Зималетто» раз и навсегда. Его это больше не пугало. Он и Ромке так сказал, но тот, кажется, не поверил. Ему вообще не верил никто, и это немного смешило, но иногда и из себя выводило. Всё это мельтешение вокруг него, когда его то один, то другой за руки хватали, вели куда-то, в глаза заглядывали и смотрели на него так, словно он недавно у всех на виду пытался разбить себе голову о стену, а теперь все боялись повторения. Вот и слушай после этого людей. Столько времени твердили, что пора уже покончить с разгульной молодостью, пора строить серьёзные отношения, а когда это, наконец, случилось, вдруг передумали и стали делать вид, что ничего никогда ему не говорили. А всё потому, что, видите ли, их кандидатура его девушки не устраивает. Жданов невольно поморщился. Всё это мерзко и неправильно. Разве у кого-то есть право судить или решать чужие судьбы?
Но Катя уехала, и Андрей с каждым днём всё сильнее чувствовал свою вину. Наверное, он был не прав. Он что-то не так сказал, что-то не так сделал, он снова проявил свой знаменитый эгоизм. Кира ведь так любит ему про эгоизм рассказывать, вот он его и проявил. И как всегда опомнился очень поздно. Катю обидел… Наверное, обидел, и, наверное, она права! Но всё равно, как она могла уехать, не сказав ему ни слова? Не попрощавшись? Он ей что, чужой? Или его мнение ей не важно? Ведь он сказал, что против её отъезда!..
Когда не выдержал и матери решил пожаловаться, просто выговориться, она всерьёз насторожилась от его слов. А Жданов ещё раз задал свой наболевший вопрос:
- Я не прав? Вот скажи мне. Мне нужно было её отпустить?
Маргарита тогда рядом с ним присела, выглядела расстроенной.
- Я, правда, не знаю, Андрюш. Я не знаю ваших отношений… Но ведь Катя всегда была… увлечена своей работой. Наверное, для неё это важно.
Он усмехнулся.
- Да? Об этом я и сам догадываюсь. – Руку в кулак сжал. – Я сам просил её уйти от Юлианы.
- Вот видишь!
- Но просто сейчас такой момент, мама, ты же понимаешь! Тем более я не думал, что она уехать надумает! – Нахмурился, недовольный своими же мыслями. – Я думал, что она займётся своими любимыми цифрами и перестанет мотаться с Виноградовой вечерами.
- Андрюш, ты её любишь?
Он не ответил, костяшками пальцев по столу постучал, занервничав. А Маргарита поняла, что ответа не услышит, по крайней мере, сейчас. Поднялась, и только рукой по его волосам провела. Да и не нужно ей было никаких слов от него, и так всё понятно, но на душе неспокойно стало. То, что промолчала, и не сказала ему о приходе Кати в «Зималетто», покоя не давало. Не следовало ей идти у Киры на поводу, надо было рассказать, а сейчас Катя уже в Женеве. Маргарита точно знала, что Пушкарёва уехала. И сомнения не оставляли: к лучшему её отъезд, или она ошибку совершает и стоит Андрею рассказать, хоть сейчас? Ведь он себе места не находит.
- Ну как тебе?
Кира оторвала Андрея от его мыслей, ближе села и облокотилась на спинку впереди стоящего стула. Смотрела не на Жданова, а на подиум, и выглядела очень по-деловому. Андрей взглядом её обжёг и тут же отвернулся, тоже стал наблюдать за Милко и моделями. Плечом дёрнул.
- Я доволен. Но ты же знаешь Милко, он ещё сто причин найдёт, чтобы коллекцию забраковать.
Кира с готовностью улыбнулась.
- Да, это точно. Но мы всё успеем.
- Очень на это надеюсь.
Она повернулась к нему.
- Андрей, показ завтра. Тебе нужно сосредоточиться.
- Я сосредоточен. Не видно?
- Видно, - проговорила она в сторону. – Но только не на том, на чём нужно.
- Всё идёт нормально. Всё, как всегда.
- Это ты сейчас о чём?
- О показе, конечно. Тебя же это волнует? – Андрей на Воропаеву посмотрел очень выразительно. – Да?
Кира обиделась, даже отодвинулась от него.
- Не разговаривай со мной так. Я хочу, как лучше. Я о тебе забочусь.
- Я не просил.
- Да? Хотя, да! – Она сделала широкий жест рукой и усмехнулась. – Ты не просил, ты ведь уходить собрался! Бросить всё, и уйти. Что может быть проще?
- Говори потише.
Кира снова к нему подалась.
- А может, тебе уехать в Женеву? Чего тебе здесь мучиться и страдать? Поезжай работать в Швейцарию. Там горы, свежий воздух, лыжи. Ты ведь любишь кататься на лыжах, Жданов! Да и дополнительные плюсы… Все там!
Андрей на стуле откинулся, и руки сунул в карманы брюк.
- А что, это идея, - проговорил он негромко и в сторону, а Кира всё равно услышала, и вскочила, разозлённая. Встретила тревожные взгляды Ждановых-старших, и постаралась взять себя в руки, улыбнулась им. А когда к Андрею наклонилась, заговорила очень тихо, но в словах всё та же напряжённость.
- Я тебе что, собачка? Я и так прыгаю вокруг тебя, как заведённая. Я очень стараюсь, Андрюш, но ты отказываешься это замечать. Почему?
Жданов по сторонам огляделся.
- Женсовета в зале нет?
- Зачем тебе женсовет?
- Да так. Просто подумал, что только их сейчас не хватает. Маловато народа для того разговора, что ты завела. Не находишь?
Маргарита всё-таки не выдержала и подошла к ним.
- У вас всё в порядке?
Воропаева осторожно выдохнула.
- Да, Маргарита. Мы обсуждали коллекцию.
- Ну-ну, - проговорила Маргарита Рудольфовна, кинув на сына предостерегающий взгляд. Андрей тут же отвернулся.
- Опять ты Киру довёл, - не слишком радостно заметил Малиновский, когда появился в кабинете. Выглянул в приёмную, хмыкнул, и тогда уже дверь закрыл. – На Амуре лица нет. Кажется, досталось ей от начальницы.
- Это не моя вина. Я к Кире не ходил, и разговаривать с ней не собирался. Она сама начала.
- Ещё бы. Раз ты уже неделю от неё бегаешь, как от чумы.
- Больше.
- Что?
- Больше недели. Десять дней. – Жданов на часы посмотрел. – Уже с половиной.
- О-о, какая точность. – Рома прошёл к своему столу, но сел не сразу, остановился у окна. Сначала низкие облака, нависшие над Москвой с самого утра, разглядывал, потом на друга оглянулся. – Ну, позвони ей, что ли.
Жданов, который до этого момента смотрел на экран компьютера, и выглядел очень сосредоточенным, в один момент растерял весь настрой, смял какую-то бумагу, и швырнул её в корзину для мусора.
- Ты думаешь, я не звонил?! Я когда понял, что она уехала, я её номер набирал, наверное, тысячу раз! А в ответ знаешь что?
Малиновский скис.
- Можешь, не говорить.
- Да почему? Я наизусть этот текст выучил, и в русском и в английском варианте. Я сам уже могу сойти за автоответчик! – Жданов тяжело выдохнул, очки резким движением снял и на стол навалился. Рома наблюдал за ним. – Я не сплю, не ем. Думать не могу. Это ведь ненормально, да?
- В том-то и дело, что ненормально. Но она ведь уехала, Палыч.
- Уехала.
- А ты?
- А я остался, - огрызнулся Андрей.
- И надумал уйти из «Зималетто».
- Я смотрю, тебя это всерьёз задело.
- А как иначе? После всего, что было, после всего!.. что ты говорил, сделал ради «Зималетто», бросить всё? В самом конце, когда только руку протяни – и всё ты получишь.
- Да не верю я в это. По своей воле отец мне компанию не отдаст. В прошлый раз не отдал, и оказался прав. А уж сейчас и подавно.
- Отношения с Пушкарёвой как-то неправильно на тебя повлияли. Ты стал пессимистом.
Андрей поднял на него глаза.
- Катька больше всего хотела, чтобы я президентом снова стал. Она ради этого на всё была готова. Она даже уехала. Меня здесь оставила, Кире, наверное, а сама уехала.
- Так ты на неё злишься?
На это Андрей не ответил. Рукой от стола оттолкнулся, и кресло отъехало к стене. Смотрел в сторону и угрюмо молчал.
- Почему бы тебе не поехать и не привезти её обратно?
Андрей удивлённо посмотрел.
- В смысле?
Рома, сам не ожидавший от себя подобных предложений, несколько сконфуженно пожал плечами.
- В прямом. Поезжай и забери её домой. Раз ты не можешь, - вдруг разозлился он. – Не есть, не спать. Тем более, думать! Думать, знаешь ли, сейчас обязательно! Не знаю как ты, а я бы не хотел уходить из «Зималетто». А если ты не начнёшь думать, мы точно отсюда вылетим. Вот весело-то будет!
Ромка говорил, говорил, возмущался, а Жданов выпрямился, ошарашенный таким простым решением. А правда ведь, поехать и забрать. Домой. Он что угодно ей скажет, прощения попросит, на колени встанет, лишь бы привезти её домой. И в тот момент, когда решил, понял, что только тогда тяжесть с души уйдёт, когда Катя окажется рядом, в досягаемой близости. Голова уже вовсю работала, машинально потянулся за телефонной трубкой, ведь нужно попросить Шуру заказать билет на первый рейс до Женевы. Трубку взял и замер так, держа руку на весу. Прилетит он в Женеву, и что? Куда?
Зорькин или Пушкарёвы?
- Странно, что она тебе не рассказала.
Жданов моргнул и поднял на друга глаза.
- Что не рассказала?
Малиновский подозрительно разнервничался, а когда Андрей его переспросил, ещё и разозлился.
- Ты меня, вообще, слушаешь?!
- Конечно, слушаю. Слушаю! И я лечу в Женеву.
Рома невесело кивнул.
- Ну да, поезжай. А завтра показ.
- Да чёрт с ним.
Малиновского перекосило.
- Додумался же я посоветовать. Пал Олегыч меня убьёт. – Потёр щёку. – Ты слышал, что я сказал?
- Когда? Шура, срочно закажи мне…
Рома подошёл и трубку у него отнял. Андрей дико посмотрел.
- Отдай!
Малиновский её на рычаг положил, и ладонью прижал.
- Я сказал, что это я твоей Катерине тогда рассказал про… Ну, что ты не просто так за ней ухаживал.
- Как это?
- Да вот так, - тише и осторожнее проговорил Рома, пряча глаза. – Ничего она не подслушивала. Это я. Тогда, перед советом.
Жданов медленно поднялся.
- Зачем?!
Рома на всякий случай от его стола отступил.
- Я думал, что правильно поступаю. Она мешала. То есть, ваши с ней затянувшиеся отношения мешали, - принялся он оправдываться. – Ты помнишь, что с показа тогда ушёл, к ней. Ты всё бросил – и ушёл! Что ещё было делать?
- Ну, ты дурак, Малиновский.
Рома нервно передёрнул плечами.
- Да, наверное. Но кто же знал, что всё так получится? Ведь если честно, вот скажи мне, если бы никакого продолжения не было, разве ты не сказал бы мне за это «спасибо»?
Андрей тяжёлым взглядом его посверлил, затем снова схватил трубку телефона.
- Шура, мне нужен билет в Женеву, на ближайший рейс.
- Палыч.
Андрей посмотрел на друга.
- Что ты хочешь от меня услышать?
- Откуда мне знать что? – пробормотал Малиновский. – Просто удивился, что Катя тебе не рассказала. Всё ждал, ждал. Думал, что она не упустит возможности, чтобы мне насолить.
- Ты ей гадостей наговорил, да?
Рома не ответил, но весьма выразительно поморщился, а Жданов кивнул, подтверждая свои же слова.
- Надо думать… Но это уже не имеет значения. Дело совсем не в том, что было когда-то, а в том, что будет. Поэтому я и еду за ней.
- Если честно, я не понимаю, что ты делаешь и зачем, но поезжай. Иначе своим скорбным видом ты всех с ума сведёшь.
Нужно было успеть заехать к Пушкарёвым. Раз уж он собирается Катю привезти обратно, то следует сказать об этом её родителям. В первую очередь, отцу. Конечно, есть риск, что когда Валерий Сергеевич услышит от него правду, ехать Жданов уже никуда не сможет, состояние здоровья не позволит. Но заехать к Пушкарёвым всё равно придётся, чтобы взять Катин адрес. Раз уж она на звонки не отвечает!
- Куда ты собрался? – не поверил отец, когда услышал о Женеве.
- Я за Катей еду.
- Завтра показ, а ты уезжаешь?
Андрей посмотрел на лифт, ещё раз нажал кнопку вызова, и после этого осмелился взглянуть на отца.
- Я должен поехать, папа.
Пал Олегыч только руками развёл.
- Понимаю, что мне тебя не остановить.
Андрей головой покачал, и вдруг улыбнулся.
Шура выбежала в холл, Андрея у лифта увидела, и тяжело топая, устремилась к нему. Выдохнула, стараясь справиться со сбившимся дыханием, и громко сообщила:
- Заказала, Андрей Палыч! Еле-еле! Последний билет! Рейс через четыре часа!
- Прекрасно, Шурочка! – похвалил её Жданов.
Кривенцова радостно заулыбалась, на Пал Олегыча посмотрела, но встретив его хмурый взгляд, улыбаться перестала и поспешила отойти.
- Вижу, ты всё решил.
- Папа, я должен.
- Это важнее?
Андрей не ответил, лифт, наконец, подъехал, двери открылись, и Жданов посторонился, пропуская людей. Последней из кабины вышла Кира, заулыбалась, их увидев, и успела схватить Андрея за рукав, прежде чем он вошёл в лифт.
- Андрюш, ты куда, обедать?
Жданов ничего не ответил, нажал кнопку первого этажа, и двери медленно закрылись. Кира непонимающе посмотрела на Пал Олегыча.
- Куда он?
Жданов-старший устало посмотрел на бывшую невесту сына.
- В Женеву, за Катей, - сказал он, и направился в сторону мастерской Милко, оставив ошарашенную Киру одну.
Пушкарёвы Андрея встретили с настороженностью. А уж когда он объяснил причину своего визита, за голову схватились. Точнее, схватилась Елена Александровна, а Валерий Сергеевич стремительно потемнел лицом, а на жену так глянул, что даже Жданову не по себе стало. Видимо, Пушкарёв понял, что именно от него так долго скрывали и теперь не на шутку разозлился.
- Мне нужен её адрес, - рискнул влезть в перепалку между мужем и женой Андрей. И на часы посмотрел, для выразительности. – Самолёт через три часа.
Пушкарёв к нему повернулся, и вперил в него убийственный взгляд.
- И что, ты всерьёз рассчитываешь, что я дам тебе адрес своей дочери? С какой это стати?
Андрей секунду размышлял над правильным ответом, но тон всё равно вышел неуверенный.
- Потому что я её люблю?
- Как поздно до некоторых доходит, - проговорила Елена Александровна с явным упрёком.
Жданов воспротивился этому.
- Ничего подобного. Я её люблю, и Катя об этом знает!
- Правда? Ты в этом уверен?
Неуверенность быстро росла, но признаваться в этом было нельзя.
- Конечно.
Елена Александровна смотрела на него снисходительно, а после покачала головой, в такт каким-то своим мыслям. Андрей решил, что не хочет знать, о чём она подумала. Он и так чувствовал себя глупо, сидя на кухне Пушкарёвых, под их горящими взглядами. Словно ему не тридцать один год, а снова пятнадцать. А то и меньше.
- Елена Санна, мне нужен её адрес. Пожалуйста. Она не отвечает на мои звонки.
- А как она на них отвечать будет? У неё новый номер, швейцарский.
От сердца немного отлегло. Значит, дело не в том, что разговаривать с ним не хочет.
- Я хочу с ней поговорить. Нам надо поговорить. Не заставляйте меня вас упрашивать!
Валерий Сергеевич повернулся к жене.
- Каков нахал.
Жданов решил это заявление мимо ушей пропустить, для собственного блага, а Елена Александровна, кажется, и внимания не обратила на слова мужа, видимо, согласна была.
Но самое главное, что адрес ему всё-таки дали. И не только адрес, но и новый Катин номер телефона, но звонить Андрей не стал. Пока в аэропорт ехал, думал: звонить или не звонить, и, в конце концов, решил, что не стоит. Что Кате по телефону сказать – не знал, и побоялся, что если и подберёт слова, то они окажутся какими-то неправильными. Уж лучше лично. Он всё равно едет к ней, найдёт и скажет всё, глядя ей в глаза. Это лучшее, что он может сделать.
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Ну, столкнулась в коридоре, вежливеньке поздоровалась и бочком-бочком мимо... Знает ведь, как к ней относятся вообще и после веселенького празднования - особенно. Никого их с Андреем отношения не касаются - ни маманю, ни Зорькина, ни, тем более, невесту бывшую. Теперь зациклится Катька, что, может - и не бывшую 
Хай сваливает в Швейцарию, охолонут оба. А от судьбы не уйдешь 
Но так приятно это читать, потому что она, действительно, ДУРА.
И насчет Киры кое-какие выводы для себя сделает.
Теперь про Маргариту хочется сказать то же, что и про Киру. 
