|
3.
Жданов сидел в кресле, положив ноги на журнальный столик, и вот уже несколько минут в задумчивости поглядывал на неплотно прикрытую дверь каморки. Мысли в голове – совершенно не рабочие. Как ни старался на рабочий лад настроиться, ничего не выходило. Да ещё Ромка его разбередил, позвонил с утра, расспрашивать начал, что да как, а Андрей вдруг понял, что сказать другу ему совершенно нечего. То есть, рассказать есть что, но почему-то не хочется. Неловко, и даже стыдно немного, особенно за то, насколько сильно его вчерашний вечер из колеи выбил. Ещё вчера неловкость почувствовал, когда Катю домой отвозил. Уже невозможно было Кате в глаза смотреть, преданность изображать, за руку её держать. Что-то между ними случилось, к чему притворную любовь Жданов примешивать не хотел. Он на Катю украдкой поглядывал, и вроде всё знакомо в ней для него, а мысли и ощущения совсем другие. Смотрел на её пальто, вязанный берет, длинный шарф, обмотанный вокруг шеи, а представить пытался её другой, какой она была ещё час назад, сидела рядом с ним, в его рубашке, такая расслабленная, немного удивлённая произошедшим, как и он сам, и выглядела совсем иначе. Андрей, кажется, первый раз всерьёз задумался о том, почему Катя такая, какая она есть. Точнее, почему прячется за этой странной одеждой. А ведь на самом деле прячется, стараясь быть незаметной, почти невидимкой. Неужели из-за того парня, про которого ему рассказывала недавно? Жданов невольно зубы сжал, не обрадовавшись этим воспоминаниям. Попадаются же такие уроды на пути… Это насколько надо было девчонку обидеть, чтобы она в себе замкнулась на столько лет. Потом вспомнил, что он сам не лучше, и вообще паршиво стало. И, наверное, поэтому, прощание их вышло скомканным. Катя на него взглянула, тут же глаза отвела, негромко попрощалась и из машины вышла. А Андрей смотрел на неё, наблюдал за тем, как она через двор идёт, к своему подъезду. Плечи опущены и счастливой совсем не выглядит. А ведь Малиновский настаивал на том, что Андрей должен её счастливой сделать, хотя бы ненадолго. Вот только проблема в том, что Катя – это не Кира и даже не Изотова. Ей нужно что-то большее от него, а у него для неё ничего нет. А если честно, он даже до конца не понимал, чего она ждёт. Признания и обещания уже прошли мимо, а что дальше – даже не представлял.
Жданов ноги со стола снял, поднялся и пересел за свой стол. Снова в сторону каморки покосился, а потом нижний ящик стола открыл и достал оттуда исписанный Ромкиным размашистым почерком лист бумаги, развернул и глазами пробежал уже знакомый текст. Малиновский постарался на славу, видно в ударе был, или с похмелья, когда писал, иначе как объяснить такое количество гадостей на один лист бумаги? Андрей в который раз поморщился, понял, что читая всё это и при этом вспоминая вчерашний вечер, ощущает жуткую сумятицу, и не долго думая, инструкцию, как её сам Малиновский назвал, скомкал и в корзину для бумаг выкинул. Пакетом ещё пошуршал, достал небольшую коробку конфет, которую по Ромкиному замыслу, должен был сегодня Кате подарить, открыл, шоколадные розочки поразглядывал и одну в рот сунул.
- Андрей Палыч. – Катя в кабинете появилась, вся такая деловая, занятая, глаз от документов не поднимала. – Ваша подпись нужна.
- Давайте, Катя. Распишусь где надо.
Пушкарёва перед ним бумаги разложила и даже ручку дала. Жданов, не глядя, подмахнул, и сразу из-за стола поднялся, подскочил даже, когда Катя случайно его плечом задела. Такого с ним даже после их первой ночи не было, а тут как огнём обожгло. Даже сердце неизвестно почему встрепенулось. И Андрею показалось, что Катя заметила. Так посмотрела на него, подозрительно что ли, но тут же отвернулась.
- Кать, а что у нас с отчётом? – спросил он, чтобы вернуть себя к мыслям о чём-то более важном, чем воспоминания о Кате Пушкарёвой в его рубашке на голое тело, сидящую на полу перед его камином. Чёрт, почему он думает об этом постоянно? Особенно, глядя на её широкую юбку и плотный жакет, который скрывал всё, что только мог и даже чуть больше.
Она помедлила секунду, потом кивнула.
- Всё будет хорошо, вы не переживайте.
Жданов неожиданно потёр рукой грудь в районе сердца.
- Да не получается, не думать-то.
Катя наблюдала за ним, неожиданно встревожившись. Потом спросила:
- Болит?
Андрей даже не сразу понял, о чём она. Глаза опустил и посмотрел на свою ладонь, которая так и замерла, к сердцу прижавшись. Тут же руку опустил.
- Нет. Это так… рефлекс.
Катя глаза опустила.
- Пойду я в цех спущусь, - сказал Жданов, осознав, что ничего хорошего не получится, если он останется. Не знал, как себя вести с ней. Если отворачивался – чувствовал себя негодяем бесчувственным, а если смотрел в Катину сторону – вспоминал совсем не то, что нужно было, в рабочей обстановке. Начинал искать несоответствия, додумывал её действия и жесты, припоминал, какой она была вчера, сразу становилось жарко, и рука снова поднималась к груди, где обосновалось странное томление. Андрею всё это активно не нравилось, он не привык из-за женщины мучиться. Всегда считал, что отношения с женщинами не должны осложнять жизнь, в этом и смысл – получить удовольствие от общения, секса, душой отдохнуть, ни над чем особо не задумываясь. А с Катей так не получалось. Как с другими, закрыть за ней дверь и спокойно вернуться в постель, досыпать, у Жданова не выходило. Он каждый раз покоя лишался.
Пушкарёва согласно кивнула, не споря с его решением уйти, а Андрей добавил:
- Конфеты ешь.
Катя глаза на него подняла и вдруг улыбнулась.
- Спасибо.
У Жданова от сердца отлегло после её улыбки. Правда, уже от двери вернулся, под стол свой сунулся и из корзины достал скомканную инструкцию. Так, на всякий случай. Удивлённый Катин взгляд встретил и улыбнулся ей.
- Я недолго.
Когда Жданов из кабинета вышел, Катя, наконец, расслабилась, в кресло его села и уставилась на тёмный экран компьютера. На конфеты посмотрела, взяла одну и откусила.
Сегодняшнее утро у них обоих выдалось трудным. И хотя, практически не разговаривали, только по работе, даже смотреть на Андрея Кате было непросто. Ей всё время казалось, что он думает не о том, что она ему говорит, а о вчерашнем. О том, как она себя вела. Совершенно недопустимо. Жданов, наверное, удивился, когда она просто вышла к нему… в одном полотенце. Но что она могла ещё сделать? В самый неподходящий момент позвонила Кира, чувство вины снова с головой накрыло и оставалось выбрать лишь одно из двух – либо немедленно уйти, либо не ждать от Андрея уже знакомых фраз, которыми он её успокоить и настроить всегда пытался, и самой решение принять. Она и решила. Поняла, что на то, чтобы уйти из его квартиры смелости нужно куда больше, чем для того, чтобы остаться… с ним. И слышать не хотела, как он с невестой говорит. Ни слова слышать не хотела. Жданов к тому моменту уже успел понизить голос, кидал на Катю нервные взгляды, и она ушла в ванную. Если уж решила остаться, то какой смысл притворяться и невинность изображать? Они оба прекрасно знали, зачем приехали к нему.
Правда, даже не предполагала, что в итоге у них получится. И свет выключить попросила, потому что на самом деле постеснялась просто выйти из ванной, зная, что он в спальне её ждёт. Ничего не замышляла, никаких планов не строила, а потом всё случилось, и было совсем не так, как до этого. Андрей, кажется, впервые был с ней честен. Не притворялся, не сдерживался, и если до этого у Кати голова от его поцелуев кружилась, то вчера она просто голову потеряла. Никогда не думала, что способна с такой страстью ему ответить. Никогда не думала… Андрей после так смотрел на неё, Кате было жутко неудобно. Жданов явно был озадачен, и чем больше времени проходило, тем очевиднее это становилось. Катя с грустью подумала о том, что Андрей, наверное, решил, что у неё с головой не всё в порядке, из крайности в крайность бросается. Кажется, она даже поцарапала его. Жуть какая-то. И что на неё нашло?
Катя, разволновавшись, уже третью конфету в рот сунула.
Теперь вот не знает, как с Андреем дальше общаться. Обратно-то не повернёшь. А он её вчера даже не поцеловал на прощание.
А у неё тоже стресс был. Точно. После разговора с Кирой. Захотелось чего-то необыкновенного, Андрея Жданова именно для себя, хотя бы на один вечер. А потом будь что будет.
Пушкарёва голову на высокую спинку президентского кресла откинула и глаза закрыла, смакуя шоколадную конфету. И вздрогнула, когда дверь без стука открылась. Моргая, уставилась на Шуру Кривенцову, которая в кабинет заглядывала.
- Кать, ты одна?
Пушкарёва села ровно.
- Одна.
Шура в кабинет вошла, дверь за собой закрыла и заулыбалась весьма довольно.
- Отдыхаешь, да?
Катя от её тона слегка занервничала.
- Андрей Палыч в цех спустился.
- Да видела я.
Пушкарёва на подругу посмотрела внимательнее.
- Шура, тебе заняться нечем?
- Хочешь, тебе помогу? У тебя всегда больше всех работы.
Катя покачала головой.
- Я справляюсь. Но спасибо.
Шура к столу подошла и радостно воскликнула:
- Конфетки! – Одну в рот сунула и даже головой покачала, выражая тем самым свой восторг. – Вкусные какие. Жданова? Интересно, кто это ему конфеты дарит?
- Может, он сам купил? – предположила Пушкарёва.
- Ну, конечно. В коробочке с сердечками.
Катя впервые на коробку посмотрела и на самом деле увидела нарисованные сердца. Что-то неприятно заныло в груди.
- Не знаю я, - пробормотала она.
Шура на край стола присела, стащила из коробки ещё одну конфету и сообщила:
- Изотова опять явилась. Не успела Кира уехать, а эта хищница уже тут как тут и сети расставляет.
- А Андрей Палыч знает?
- Что сети расставляет?
- Что пришла!
- Кажется, нет. Вот попадётся ей на пути, весело будет.
Катя отвернулась.
- Не говорите ей, что Жданов на производстве.
- Не скажем, конечно. Да она и не пойдёт туда. Она же, как Клочкова, работы, как огня боится.
Пушкарёва в ответ натужно улыбнулась.
- Хотя, Кира Юрьевна порадуется, когда вернётся.
- Чему это?
- Ну, Жданов, кажется, к Изотовой остыл, бегает от неё. Это все заметили.
Катя только головой помотала.
- Шура, я, правда, не хочу говорить о том… о женщинах Жданова, - понизив голос проговорила она.
- Тебе не интересно? Совсем? Это так странно.
- На самом деле, - еле слышно проговорила Катя, - это так странно.
Кривенцова руки на груди сложила, но сказать больше ничего не успела, в кабинет вошёл Андрей, и Катя с Шурой одинаково подскочили, увидев его, словно застуканные на месте преступления. Жданов остановился и даже брови удивлённо приподнял.
- Что происходит? У вас внеплановый совет?
- Ну, что вы, Андрей Палыч!.. – Шура незамедлительно направилась к двери. – Мы просто договаривались насчёт обеда. – За спину Жданова шмыгнула, и сделала страшные глаза, к Кате обернувшись. Пушкарёва никак не отреагировала. – Кать, мы тебя ждём у лифта, - сообщила напоследок Шура и из кабинета вышла.
- Обед, значит. – Андрей к столу прошёл, на Катю посмотрел, а после пояснил своё скорое возвращение: - Я телефон забыл, не видела?
Катя вместо ответа, быстрым взглядом окинула его стол, затем наугад подняла папку с документами, под которой телефон и обнаружился.
- О, - Андрей моментально схватил его, а Кате улыбнулся. – Вы просто незаменимый работник, Катенька.
- Я рада, Андрей Палыч.
Они взглядами встретились, и вновь почувствовали неловкость.
- Да… - пробормотал Жданов, не зная, что ещё сказать. Потом вдруг вспомнил: - Сегодня ведь показ у Волочковой?
Катя глаза в стол опустила, к обложке ежедневника Жданова указательным пальцем прикоснулась, словно это могло помочь ей вспомнить, и кивнула.
- Да.
- Значит, вечер у меня занят.
Катя вдруг напряглась, взглядом по столу заскользила, ища хоть что-нибудь, за что зацепиться можно, поддержку найти. Потом из-за стола вышла, чтобы от Жданова ещё дальше быть. Собрала свои бумаги и неопределённо дёрнула плечом.
- Со мной пойдёшь?
- На показ драгоценностей?
- Если тебе это интересно.
Катя рискнула поднять на него глаза.
- Мне интересно. Но не пойду.
- Почему?
- Мне нечего там делать.
- Катя, - начал Жданов, и Пушкарёвой послышались раздражённые нотки в его голосе.
- Андрей Палыч, я не хочу идти, правда. Я… обещала родителям прийти сегодня пораньше.
Он посмотрел себе под ноги, раздумывал о чём-то, но после кивнул.
- Хорошо. Но мне пойти придётся.
- Конечно, - сказала Катя, вроде бы удивившись его словам.
В кабинет заглянула Виктория, прервав тем самым затянувшийся обмен неловкими фразами.
- Андрей, тебя на производстве ждут. Ты ещё помнишь?
- Помню, - отозвался Жданов, не спуская с Кати глаз. – Я всё помню.
Ей показалось, или Андрей на самом деле разрешение у неё спрашивал, чтобы пойти на показ? Смешно, право. Или не смешно. Кажется, она на самом деле умудрилась его вчера напугать своим… пылом. И он теперь боится, что она проблемой станет, будет постоянно напоминать ему о своей любви и этим жить мешать. Вот уж точно не будет. Жалко, что она ему правду сказать не может. Что сама напугана не меньше, и уже совсем не рада, что между ними что-то случилось. Что-то особенное. Намного проще было бы, сиди она по-прежнему в своей каморке, незаметно, и знать бы не знала, что такое – поцелуй Андрей Жданова. И не только поцелуй.
Катя прекрасно помнила тот вечер в ресторанчике неподалёку, где Андрей впервые её поцеловал. Он был пьян, глупости какие-то говорил, Катя не совсем понимала, что именно, кажется, на Киру жаловался, а потом поцеловал. А она так испугалась, что даже в обморок упала. Но как она была счастлива! Уже после, придя в себя, оказавшись дома, всё никак не могла успокоить глупое сердечко, которое не просто билось, скакало в груди, от счастья. А сейчас вот, не смотря на то, что с Андреем у них всё зашло настолько далеко, счастливой себя не чувствовала. Всё так сильно осложнилось, что Катя уже жалеть начинала… Из-за Андрея жалеть, а не из-за себя. Для неё их роман станет, наверное, самым лучшим и невероятным приключением, которое с ней когда-либо случится. Что ещё будет? Однажды ей придётся из «Зималетто» уйти, и, скорее всего, случится это намного раньше, чем ей хотелось бы. Когда дела компании пойдут на лад, Андрей это поймёт и начнёт успокаиваться, она станет для него ненужным воспоминанием. Искать у неё поддержки и утешения уже не нужно будет, Жданов начнёт тяготиться её присутствием, особенно, если учесть их «особые» отношения, которые к тому моменту уже наверняка закончатся, обоюдную неловкость и смущающие воспоминания. И ей придётся уйти. Самой. Андрею вряд ли достанет смелости и решимости попросить её уволиться. Он терпеть будет, улыбаться натужно, и она не выдержит и уйдёт.
Вот так всё и будет.
А что касается Андрея, ему… ему вообще не стоило всё это затевать. Соблазнять собственную секретаршу, в смысле. Хотя, говорят, это уже не в первый раз. И предыдущая тоже уволилась, так что дорожка протоптана. Для него всё ясно. Кате повезёт, если о ней он без лишнего раздражения когда-нибудь вспомнит.
И всё равно он самый лучший. Она это точно знает. Со своими недостатками, проблемами, даже изъянами, но самый лучший. Интересно, она когда-нибудь может сказать, что это не так?
- Катя.
Андрей в каморку заглянул, к косяку дверному плечом привалился и на девушку посмотрел со значением.
- Мне нужно идти. Ты уверена, что…
- Я не буду сегодня задерживаться, Андрей Палыч. Через полчаса пойду домой. Как и положено.
Жданов наблюдал за ней, как Кате показалось, с напряжением. Затем кивнул.
- Хорошо.
Он сделал пару шагов, хотел к ней подойти, но Катя попросту спиной к нему повернулась.
- До свидания, Андрей Палыч. Хорошего вечера.
Андрей руку в кулак сжал.
- Вам тоже, Катя.
Он поступил так, как она хотела. Ушёл один, на показ, других посмотреть, как говорится, и себя показать. Всё правильно. Тогда откуда слёзы?
Когда, часом позже, с работы к автобусной остановке шла, вспоминала, как вчера Андрей догнал её. Она едва успела загадать желание, а он уже рядом оказался. Снова на небо посмотрела, но сегодня ни одной звезды видно не было, и Жданова не было. У него совсем другие развлечения по плану.
Следующим утром Катя немного припозднилась, поднимаясь на лифте, придумывала оправдания для Жданова, которые так и не пригодились. Ещё у ресепшена, остановившись на полминуты с Машей Тропинкиной поговорить, узнала, что Андрей позвонил и предупредил о том, что задержится. Маша недвусмысленно усмехнулась, Кате об этом докладывая, а Пушкарёва изо всех сил постаралась сохранить невозмутимость. Руку в карман пальто сунула и в кулак её сжала.
- А когда он… звонил?
- Да недавно. Хорошо, что я сегодня пришла вовремя, а то опять бы мне досталось.
Катя рассеяно покивала.
По коридору к президентскому кабинету шла и умоляла себя: не думай, не думай. Это не твоего ума дело, чем он вчера занимался и с кем ночь провёл. Ты же этого хотела, вчера ещё хотела, чтобы он про тебя забыл. Чтобы всё было, как раньше.
- Опаздываешь, - не упустила возможность напомнить о себе Клочкова. – На целых полчаса опоздала!
- Зато ты вчера на полчаса раньше ушла.
- Да неправда!..
Катя слушать её не стала, и закрыла за собой дверь кабинета. Ей нужно совсем немного времени, чтобы взять себя в руки.
Совсем некстати появился Воропаев, и довольно долго выспрашивал у Кати, хотя это было больше похоже на допрос, о делах компании. Нагло внедрился в Катину каморку, и уходить не торопился. Пушкарёва нервничала, а помочь ей было некому. Андрей до сих пор не соизволил появиться на работе.
- Хватит уже сказки мне рассказывать, Катерина Валерьевна. Я правду знать хочу.
- Какую правду? – Катя собрала всю оставшуюся смелость в кулак и на Воропаева взглянула открыто. – Я вам всё уже сказала, Александр Юрьевич.
- Интересно. – Александр руку опустил и коснулся шнура от мышки, что под Катиной ладонью находилась. Пушкарёва не выдержала и руку отдёрнула. Воропаев тут же разулыбался. – А что же вы так нервничаете?
- Из-за вас, - не стала скрывать Катя. – Не до конца понимаю, чего вы хотите от меня добиться.
- Правды, Катя.
- А мне кажется, что вы очень хотите, чтобы я врать начала. Лишь бы говорила то, что вы услышать хотите. Что в «Зималетто» всё плохо.
- А всё хорошо? – не поверил Воропаев.
- Всё так, как должно быть.
Александр выпрямился и даже на шаг от стола отступил, Катя вздохнула с облегчением, правда, старалась бдительность не терять, и за незваным гостем исподтишка наблюдала.
- А отчёт?
- Он будет готов к совету директоров.
- Я бы хотел увидеть его до совета.
Катя сдержанно кивнула.
- Я передам вашу просьбу Андрею Палычу.
Воропаев ухмыльнулся.
- Почему у меня такое чувство, что меня сейчас послали?
Катя даже глаз на него не подняла, просто ждала, когда он уйдёт. А когда дверь за ним закрылась, компьютерную клавиатуру от себя отодвинула, сняла очки и зажмурилась. Больше всего на свете хотелось, чтобы Андрей был сейчас здесь и взял бы проблемы с Воропаевым на себя. Они всегда делили проблемы, Катя занималась финансами и расчётами, вела документацию, с трудом заставляя себя выбираться из каморки, на всеобщее обозрение, а Жданов с людьми общался, решая возникающие трудности способом, который Кате никогда не давался – Андрей кого угодно заговорить и очаровать мог. В этом ему равных не было.
- Кать, ты обедать пойдёшь?
Пушкарёва рядом с Тропинкиной остановилась и призадумалась на секунду. Потом отрицательно покачала головой.
- Нет. Андрей Палыч ещё не пришёл.
- Так может он вообще не придёт? А ты голодная будешь?
- Он придёт, - заверила её Катя.
- А даже если и придёт, то тебе с какой стати страдать?
- Маша, - Катя посмотрела на подругу чуть ли не умоляюще, но ни одного убедительного довода, который Тропинкину мог бы удовлетворить, так и не нашла. Поэтому поторопилась уйти, продемонстрировав папку с документами. – Отнесу Ольге Вячеславовне, она, наверное, уже ждёт. Она в мастерской, не знаешь?
- Недавно прошла. – И пообещала: - Мы тебе пирожок принесём из кафе!
Катя на ходу обернулась и улыбнулась с благодарностью за заботу.
К её несчастью, мастерская Милко была полна, все его рыбки собрались, видимо, ожидали появления гения, который сегодня тоже по непонятной причине опаздывал. От скуки сплетничали, разделившись на группки, а Ольга Вячеславовна за ними присматривала строгим взглядом, не позволяя повышать голоса, заставляла соблюдать тишину и порядок. И всё равно хмурилась немного, видимо для острастки.
- А что происходит? – шепнула ей Катя. – Где Милко?
- У него опять депрессия, - сообщила ей Уютова, но встревоженной этим фактом совсем не выглядела, что означало – волноваться не о чем. – Пострадает и успокоится, не переживай. Наверняка, вокруг «Зималетто» гуляет, выжидает, когда его хватятся и соскучатся по нему.
Катя слабо улыбнулась. Немного нервно оглянулась на шушукающихся между собой девушек. Они представляют собой яркое зрелище: красивые, длинноногие, стильно одетые, и темы для разговоров у них, наверняка, были какие-то особенные. Так, по крайней мере, Кате казалось.
Заметила Изотову, та как раз с дивана поднялась, улыбнулась вполне лучезарно и из мастерской вышла. У Кати на сердце подозрительно тяжело стало, только от одного взгляда, на Изотову брошенного.
- Катюш, у тебя всё хорошо?
Удивлённо посмотрела на Уютову.
- Да. А что?
- Ты очень странно хмуришься. И думаешь о чём-то… мне так показалось.
Катя заставила себя улыбнуться.
- У меня всё в порядке. – И тут же приняла деловой вид. – Документы я вам оставляю, пусть Милко посмотрит. Если его что-то не устроит, можем ещё дозаказать. Успеем.
- Хорошо, хорошо, я ему скажу.
Катя из мастерской вышла, но почти сразу остановилась, заметив неподалёку Изотову и ещё одну девушку. Они курили, Катю не замечали, а она прекрасно слышала, о чём они говорят. Валерия жаловалась, и Пушкарёва довольно быстро поняла, что речь идёт о Жданове.
- Весь вечер от меня бегал, представляешь? Я за кулисами, мне говорят, что Андрюша там. Я в зал вхожу, он тут же исчезает. Детский сад какой-то.
- А с кем он приходил?
- Говорят, что один.
Девушка усмехнулась.
- А ушёл с кем?
Изотова сурово взглянула на неё.
- Понятия не имею. Исчез и всё.
- Ну, конечно, - не поверила девушка. – Чтобы Андрюша с показа один ушёл? Да ещё когда Киры в Москве нет?
- Вот ты зачем мне это говоришь? Чтобы позлить или расстроить?
- Я просто рассуждаю.
- Рассуждает она…
- Помнишь ту девочку, что на обложку каталога снималась. Как же её зовут? Надя, кажется. Жданов тогда глаз с неё не спускал. Может, в ней дело?
- Брюнетка?
- Да.
- Ну не знаю…
- А ты её вчера там не видела?
Изотова не ответила, задумалась, вспоминая события вчерашнего не совсем удачного вечера, а потом вдруг обернулась и увидела Катю. Пушкарёва тут же глаза отвела и прошла мимо, спиной чувствуя чужие взгляды. Да и молчание было многозначительное.
Андрей появился вскоре, Катя как угадала, что на обед не пошла. Только на этаже всё стихло, сотрудники разошлись, пользуясь часом свободного времени, как в приёмной послышались тяжёлые шаги. Катя замерла, прислушиваясь, а когда дверь кабинета открылась, даже не поняла сразу, что чувствует – облегчение или волнение. Жданов прошёл к своему столу, пальто снял, ещё секунду помедлил, а потом сообщил:
- Катя, я пришёл.
Пришлось из каморки выглянуть.
- Добрый день, Андрей Палыч.
- Добрый. – Жданов уже знакомо прятал глаза. Выглядел уставшим, не выспавшимся, правда, был чисто выбрит и костюм на нём строгий. Как бы оправдывая свой внешний вид, Андрей сказал: - Я ездил в банк. Мы обо всём окончательно договорились. Все дополнительные пункты договора они вам факсом переправят.
- Очень хорошо.
- А у нас что происходит?
Катя начала рассказывать ему о визите Воропаева, о том, как продвигается работа над отчётом, о Милко с его депрессией, а сама за Андреем внимательно наблюдала и то, что видела, ей совсем не нравилось. Он выглядел чересчур уставшим, и сразу слова Изотовой вспомнились, что он исчез вчера с показа – неизвестно куда и неизвестно с кем.
- Катя.
- Да?
Андрей за стол сел и пару секунд молчал.
- Мы ведь справимся? Как-нибудь…
Это было так неожиданно. Его тон, склонённая голова, взгляд пустой. Катя тут же позабыла обо всех своих тревогах и претензиях к нему. Шаг к нему сделала, но на этом смелость иссякла, и она остановилась. Но добавила:
- Да, конечно.
Он поднял на неё глаза, посмотрел пристально.
- А ты веришь в то, что ты говоришь?
Катя медленно втянула в себя воздух. Андрей, наверняка, видел, что ей пришлось сделать над собой усилие, но снова кивнула.
- Да.
- Это хорошо, - кивнул Жданов, а потом вдруг из-за стола поднялся, Катя испугалась и отступила. На шаг, потом другой, в каморке оказалась, а Андрей тоже вошёл, и дверь закрыл за собой. Руку вперёд выставила, когда Жданов оказался слишком близко, а за её спиной стол и отступать дальше уже некуда. – Катя.
Она головой покачала.
- Нет.
Андрей вдруг улыбнулся.
- Что «нет»?
Подался к ней, Катя рукой в его грудь упёрлась. Знала, что Жданов это намеренно сделал, и теперь на руку её смотрел, на пальчики, которые неожиданно сжались, ткань его рубашки сминая. Катя резко выдохнула, глаза закрыла, и Андрей понял, что сдалась.
- Скажи ещё раз, что мы справимся, - понизив голос до предела, попросил он. – Я только тебе верю.
- Конечно, справимся, - совсем другим тоном, без капли официоза, проговорила она. – Нужно только время, ещё немного. – Посмотрела ему в глаза, в полумраке они казались почти чёрными и бездонными. А взгляд мягкий и всё такой же усталый.
- Время, - повторил Андрей. Подошёл к Кате вплотную, преодолевая лёгкое сопротивление, её рука в локте согнулась, перестав Жданова удерживать, и теперь ладонь просто прижималась к его груди, Катя под своими пальцами чувствовала, как бьётся его сердце. – А у меня уже нет сил ждать. Я вообще не люблю ждать.
Он голову опустил и лбом к её виску прижался.
- Андрюш, не переживай так. – Катя осторожно его обняла, рука легла на его плечо, погладила. – Я что-нибудь придумаю.
Андрей не сдержал усмешки.
- Не сомневаюсь. Ты точно придумаешь.
Катя голову подняла, чтобы в лицо ему посмотреть.
- Что ты имеешь в виду?
- Только то, что ты всегда что-нибудь придумываешь. Незаменимый человек по решению проблем.
- Финансовых, - подсказала Катя.
- Моих, - добавил он шёпотом.
Он хотел поцеловать её, ничего особенного в свой поцелуй не вкладывая, если только благодарности немного, но только немного, чтобы не обидеть, а потом всё снова завертелось, глаза закрыли, опять темнота, и… Андрей первым её от себя оттолкнул. Отвернулся и попытался перевести дыхание.
Катя губы облизала, очки поправила, и украдкой за Андреем наблюдала. Как он дверь открыл, замер на пороге, и, не оборачиваясь, сообщил:
- Я к Милко.
И ушёл. Или сбежал от неё. Что хочешь, то и думай.
До конца рабочего дня не разговаривали. Андрей в кабинет вернулся спустя час, за столом своим устроился, документами обложился и даже глаз от них не поднимал, когда Катя в поле видимости оказывалась. Пушкарёва бегала мимо него на цыпочках, тоже старалась не смотреть в его сторону, и уж тем более голос не подавать. Она не понимала, что вдруг с Андреем случилось, шарахнулся от неё в сторону, и у неё теперь сердце было не на месте. Ругала себя за то, что снова уступила, не смогла сдержать данное себе же слово закончить их отношения, на поцелуй ответила – и вот теперь, пожалуйста. Хоть прямо завтра уходи с работы.
Может быть, и ушла бы, но уж слишком крепко она к «Зималетто» привязана, не сбежать. Да и Андрею поклялась, что всё будет в порядке.
- Андрей Палыч, я пойду домой, - сообщила она, когда часы показали шесть часов вечера. Конец рабочего дня.
Жданов, наконец, глаза поднял, на пальто Катино посмотрел, кажется нахмурился в первый момент, но потом кивнул.
- Хорошо.
- До свидания, Андрей Палыч, - негромко проговорила она.
Ответа от него не дождалась, Андрей только смотрел на неё, и, торопясь сбежать от его взгляда, Катя из кабинета вышла. По коридору прошла, шепча под нос какие-то бессмысленные слова, только ради того, чтобы успокоиться, хоть немного. Перед дверью, ведущей в холл, остановилась, глубоко вздохнула, а открыв дверь, улыбнулась дамочкам из женсовета, её поджидающим.
- О, а вот и Катя!
- В кои-то веки, вовремя.
Пушкарёва старательно удерживала на губах улыбку.
- Идём домой?
- Федьку сейчас дождёмся.
- Где он ходит? То сиднем сидит, а то пропал куда-то!
Катя смеялась вместе со всеми, чувствуя огромную тяжесть внутри. Ей не терпелось уйти, но дамочки всё тянули, болтали, смеялись, а когда всё-таки появился Коротков, Катя уже была на грани.
- Так, лифт, лифт!.. Заходим!
- Таня, ты шарф забыла!
- Федька, что ты на дороге стоишь? Мешаешься только.
Пушкарёва самой последней собралась в лифт зайти, но даже шага сделать не успела. Кто-то её сзади за пальто схватил и потянул обратно.
- Ой, до свидания, Андрей Палыч!
- Кать, ты что стоишь, заходи.
Катя дёрнулась, но Андрей цепко и незаметно для других, продолжал её удерживать.
- У нас с Катериной Валерьевной наметилось неотложное дело, - заявил он.
- Ну, вот, - расстроилась Света. – Одна работа у вас на уме!
Катя даже сказать ничего не успела, двери лифта закрылись, а она осталась с Андреем, руку его чувствовала на своей спине, и не знала, что делать. Во рту пересохло, голову опустила и ждала, что будет. Но Жданов молчал, лифт вызвал и уже через минуту они вдвоём вошли внутрь. Катя всё-таки набралась смелости и поинтересовалась:
- Что за дело?
Жданов странно кашлянул, вроде бы смущённо.
- Важное.
Ему было неудобно говорить, а Кате ещё неудобнее переспрашивать. Они в гараж спустились, дошли до машины Жданова, и Катя, секунду поколебавшись, села в автомобиль. Ещё потому, что Андрей рядом был, дверь ей открыл и смотрел напряжённо, словно ждал, что она заартачится вдруг.
Куда он её везёт, поняла уже через несколько минут. Повернули в противоположную сторону от её дома, свернули на проспект, а через несколько минут Катя поняла. Голову повернула, и на Жданова уставилась, удивлённая. Он её взгляд чувствовал, Катя заметила, как уголок рта у него нервно дёрнулся, но так и не посмотрел, и не сказал ничего. А она вдруг подумала, что он сам не знает, зачем это делает. А вот Катю эта мысль очень интересовала: зачем, зачем ему это всё?
- Катя.
Первое слово, которое прозвучало за прошедший час. Они доехали до его дома, немного постояв в пробке, в квартиру поднялись, также в полном молчании, а Катя всё руки в кулачки сжимала, удивляясь, почему они всё это делают, раз обоим так неловко. Намного проще было бы разойтись в разные стороны, она бы ушла, такси бы поймала, и всё бы закончилось. Но она осталась, и молчала, молчала, подстраиваясь под настроение Андрея.
- Катя.
Очки сняла и ему отдала. Жданов положил их на стол. Потом сам начал шпильки из её тугого комеля вынимать. Пушкарёва головой помотала, чтобы волосы по плечам рассыпались. Но от рук Андрея увернулась, когда он попытался её обнять.
- Свет, Андрей.
Он погасил свет. В гостиной. И дверь в спальню толкнул, открывая.
Всего четыре слова было произнесено, простых, ничего не значащих, никаких клятв или признаний. Самые обычные слова. Но Катя даже их не хотела. Просто темнота, и не думать ни о чём. Не жалеть ни о чём, не страдать, о сомнениях не вспоминать. Возможно, в последний раз. Каждый раз, как последний…
Андрей раздевал её торопливо, потом руками обхватил и лицом в Катин живот уткнулся. Два дня прошло, и, кажется, минуты не было, чтобы он не думал о ней, не вспоминал её. Это больше всего и беспокоило, если честно. Что думал о Кате, не переставая, о том чувстве успокоения, которое испытал тогда. Несколько минут, но он был полностью счастлив, а всё благодаря ей. При этом совершенно не понимал, почему она, почему именно с ней он это почувствовал. А сегодня вот испугался поцелуя, когда уже через минуту понял, что не остановится. Было в этом всём что-то неправильное. Заколдовала она его, что ли?
А ещё темнота с ума сводила. Было в этом что-то завораживающе, жутко возбуждающее, в том, что Катя теперь требовала выключать свет, словно вместе со светом отключались все сдерживающие её рамки. Андрей ничего не видел, он только чувствовал её, всю, без остатка, и то, что чувствовал, ему безумно нравилось. И как она прижималась к нему, и как дышала – глубоко и, словно, осторожничая, Андрей себя на мысли поймал, вдруг догадавшись, что Катя, по всей видимости, старается себя контролировать, но в какой-то момент она срывалась, и это каждый раз Жданову по нервам ударяло. Дрожала или выгибалась в его руках, а потом вдруг прижималась, до боли вцеплялась в него, шептала что-то еле слышно, а он уже несколько раз останавливал себя, прежде чем имя её произнести. Целовал – шею, спину, острые плечи, к себе Катю прижимал, поддерживал, когда ей это было нужно. А потом на постель упали, сначала Катя, потом он на неё, и даже застонал, кажется. Чувствовал, как она вздрагивает под ним, и дышит, дышит. Или это он дышал? С ней в унисон…
- Что ж это такое-то?
Даже не сразу понял, что вслух это сказал. Точнее, выдохнул прямо Кате на ухо и носом в её затылок ткнулся. Правда, она никак не отреагировала, и Андрей осторожно с неё скатился, лёг рядом и в темноту уставился. Сердце так в груди скакало, что, кажется, встань, и оно в руки тебе выпрыгнет. Катя зашевелилась далеко не сразу, и то, в этот раз, с кровати сразу не вскочила, только повернулась на бок и ладошку под щёку подложила, локтём при этом Жданова задела.
А он когда немного в себя пришёл, и кровь в висках шуметь перестала, заглушая всё вокруг, потянулся к ночной лампе, выключателем щёлкнул, но Катя тут же встрепенулась:
- Выключи.
Он выключил. Несколько секунд с мыслями собирался, потом спросил:
- Почему?
- Я не хочу, чтобы ты на меня смотрел.
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Кстати, пост был вчера. Удалось? 
Но внизу есть, да.
Пойду проду выложу
Что Любимая им уготовила. А пока и правда, как по лезвию КАтя ходит. Спасибо, Катя! 
И эти её пафосные, прости Хоспосди, "два часа на счастье" (недословно) звучат... подобрать слово бы... неискренне и, прошу пардону за наХлость, смешно! 
