|
2.
Конец рабочего дня у Кати выдался напряжённый. Подготовка отчёта всегда отнимала много сил и нервов, особенно в их положении. Сведения необходимо было не только собрать, но и с умом подкорректировать, чтобы на совете директоров ни с кем не случилось какой-нибудь неприятности, вроде сердечного приступа. Катя всегда жутко переживала, боялась забыть какую-нибудь мелочь, которая может всё испортить. Андрей бы не простил ей такого промаха.
Мысль о том, что не простил бы, всегда заставляла Пушкарёву замереть в нехорошем предчувствии. Интересно, а что Андрей готов ей простить?
Когда в президентский кабинет вернулась, за столом Жданова не увидела. Решила, что он вышел, смело направилась к своей каморке и споткнулась на пороге, увидев Андрея, сидящем на её столе. Примостился с краю, руки на груди сложены, и по выражению его лица ясно, что он здесь уже некоторое время сидит, её поджидает. Катя папку с документами в другую руку взяла, словно та ей мешать стала. Посмотрела с недоумением и лёгкой неловкостью.
- Андрей Палыч…
- Катенька, где вы ходите?
- Я… Нужно было забрать у Ярослава Борисовича кое-какие бумаги. А вы меня ждёте?
- Конечно.
Катя никак не могла решить – проходить ей в свою каморку или лучше на пороге постоять, к Жданову не приближаться. От греха подальше.
- Что-то случилось? – решила уточнить она, мурашками покрываясь от его взгляда.
Андрей едва заметно улыбнулся, на мгновение глаза опустил, а затем снова на Катю в упор взглянул. Ему показалось или она на самом деле пошатнулась?
- Нет, Катенька.
Жданов в сторону сдвинулся, и Катя увидела за его спиной мягкую игрушку. Плюшевый кот, с розовым носом и чуть взъерошенной серой шерстью. Кот выглядел встрёпанным и брошенным, но от этого не менее милым.
Встретилась глазами с Андреем.
- Это мне?
Он коротко кивнул.
Катя, наконец, расслабилась, к столу прошла и взяла подарок в руки, правда, старалась Андрея ни в коем случае не коснуться. Потрогала розовый нос.
- Это какой-то намёк? Он похож на меня?
- Да нет. Скорее уж, на меня.
Катя головой покачала.
- Нет, на вас он точно не похож, Андрей Палыч.
- Вам… Тебе не нравится?
Кинула на него быстрый взгляд.
- Нравится. Спасибо. – Поразглядывала мохнатый длинный серый хвост. Улыбнулась.
Андрей же наблюдал за ней без намёка на улыбку.
- Катя.
Она встрепенулась, словно опасность почувствовала, спиной к нему повернулась.
- Сегодня придётся задержаться, хочу ещё поработать над отчётом. Тянуть ведь ни к чему, я права?
- Ты ждёшь, что я одобрю твоё трудовое рвение?
- Просто говорю, что задержусь.
Катя за стол села, кота пристроила на край, и в некотором недоумении посмотрела на спину Жданова, который по-прежнему сидел перед ней и занимал почти всё свободное пространство на столе, в каморке и её мыслях. Она понимала и чувствовала, к чему он клонит, но смелости просто ответить ему согласием, не хватало. Да и не была уверена, что хочет этого сегодня. На Андрея смотрела, а в голове голос Киры: «Катя, скажите, он меня ещё любит?». Хотелось глаза закрыть и головой в отчаянии замотать. И ответить: «Нет!», и Кире, и себе. Главное, себе.
- Хорошо, - сказал Жданов после минуты молчания. – Я подожду.
- Не нужно, - быстро ответила Катя. А когда Андрей обернулся, чтобы на неё взглянуть, как можно спокойнее добавила: - Зачем вам меня ждать, Андрей Палыч? Я недолго. И потом сама прекрасно доберусь.
- Неужели?
- Андрей Палыч…
- Я подожду, Катя, - тоном, не терпящим возражений, заявил Жданов, и со стола её, наконец, поднялся. Из каморки вышел, не сказав больше ни слова, и даже дверь прикрыл. Катя поняла, что обиделся.
Жданов дверь в каморку закрыл, постоял немного, раздумывая о том, что это вдруг с Катей случилось. Ещё вчера она даже не подумала бы отказаться, если бы он её пригласил, и спрашивать бы не стала куда именно. Лишь бы с ним. А сегодня на неё что-то нашло. Весь день странная: взгляды её, нежелание с ним разговаривать. Андрей был уверен, что для такого поведения нужна причина, но все причины, что приходили на ум, ему активно не нравились.
Долго в кабинете не высидел, взгляд постоянно натыкался на закрытую дверь каморки, Андрей из-за этого злился, никакая работа на ум не шла, да и рабочий день заканчивался. Никаких особых планов на этот вечер он не строил, хоть Ромка перед отъездом и пытался его проинструктировать, говорил, что такую возможность, то бишь, отсутствие Киры, упускать грех, а про Катеньку забывать ни в коем случае нельзя, но тогда Жданов только отмахнулся. Он с большим удовольствием провёл бы вечер в тишине и одиночестве, слишком устал притворяться. Особенно, с Катей это было утомительно. Она всегда так на него смотрела, с надеждой на чудо, что врать становилось очень трудно. Чувствовал себя настоящей сволочью. Из-за всей этой затеянной игры, из-за рушившегося на глазах бизнеса, из-за постоянных угрызений совести, он даже спать перестал. И, кажется, уже начал терять надежду, что это когда-нибудь закончится, и уж тем более не верил, что закончится всё хорошо и без последствий.
Из своего кабинета вышел, порадовался, что Клочкова уже успела убежать с работы, и не придётся с ней общаться, вышел в холл, устроился в баре и теперь наблюдал исподтишка, как женсовет домой собирается. Переговариваются негромко, смеются, поджидают кого-то, а потом вдруг опомнились, и все разом, словно сговорившись, в его сторону посмотрели. Андрей отвернулся от них и подавил вздох. Он уже знал, с каким вопросом к нему сейчас подойдут.
- Андрей Палыч, а Катя домой пойдёт?
- Понятия не имею, - проворчал он в ответ и кофе глотнул. Поморщился, потому что тот уже успел остыть.
- А вы просили её остаться?
- Нет, не просил. Катерина Валерьевна сама такие решения принимает. – Повернулся и на женсоветчиц в упор посмотрел. – Ещё что-нибудь?
От его тона они смутились, и спрашивать больше ничего не стали. Зашушукались между собой, Жданов за ними не наблюдал, но прислушивался старательно. Знал, что они Кате в данный момент названивают. А та либо придумала себе чудовищную занятость на этот вечер специально для него, то ли он излишне волнуется из-за её «нежелания». Но ведь оно есть, «нежелание» это самое, он его чувствует!
И что самое странное, Андрея это волновало не потому, что это могло повредить ситуации в компании. Ему Катино настроение не нравилось, что она глаза прячет и явно чувствует себя неловко в его присутствии. Так посмотрела на него сегодня днём, словно решала, что с ним делать, и он заволновался. Появилась неуверенность, нужно было что-то делать, и кроме как Катю в охапку схватить, увезти ото всех подальше, и попытаться выяснить правду, Андрей ничего не придумал. А она, видите ли, задержаться решила на работе. Довести она его решила! Вот и весь ответ. А может, силу его чувств проверяет? В конце концов, Катя такая же женщина, как и все остальные, и ничто человеческое ей, наверняка, не чуждо. Все женские хитрости, уловки, всё это заложено в подкорке. И если Катя, при всей её наивности, до конца не осознаёт в себе эти «таланты», то это совсем не значит, что они не могут проявляться на уровне инстинктов.
В разгар его размышлений, позвонил Малиновский. Андрей для начала кинул взгляд на часы, и после этого уже телефон к уху поднёс.
- Как долетели?
- Как, как… - Голос Малиновского звучал без особого задора. – Кира меня несколько часов расспрашивала о твоих планах на будущее, и фигурирует ли она в них вообще.
Жданов хмыкнул, голову повернул и посмотрел, как женсовет полным составом в лифт загружается. Кати с ними не было.
- Что ты ей сказал?
- Что ты любишь её без памяти. А какой ещё ответ я должен был дать?
- Странно, что она мне ещё не позвонила. Вы уже в отеле?
- Да. Скажи мне, что у тебя происходит? Ты нашу Катюшку в ресторан уже пригласил?
- А должен был?
Малиновский помолчал.
- Палыч, ты инструкцию читал? Я же всё тебе там дотошно расписал.
- Ты расписал, - согласился Андрей язвительно. – И посреди стола оставил. Молодец.
- Какого стола?
- Моего! Точнее, твоя секретарша принесла и поставила пакет… перед Катей.
- Как? Я не давал ей таких указаний!
- А она у тебя самостоятельная.
- Андрей, что там у тебя происходит?
- Да ничего не происходит, - поторопился успокоить его Жданов. – Я успел вовремя.
- Что ж ты делаешь-то, гад?
Андрей невесело усмехнулся.
- Гад я, Малиновский, гад.
- Пригласи её куда-нибудь!
- А если она не хочет?
- Значит, плохо стараешься.
- Оставь меня в покое. Я сам разберусь.
- Я даже знаю как. Сидишь наверняка, и виски пьёшь.
- Кофе.
- Найди другого дурака тебе верить.
- Кофе, Малиновский.
Рома негромко хмыкнул.
- Значит, Катеньке сегодня ничего не обломится.
Жданов только головой покачал, почувствовав неожиданную горечь.
- Я чувствую себя сволочью, - тихо проговорил он в трубку. – Понимаешь? Она не заслуживает всего этого. Она не переживёт, если узнает.
- Так сделай так, чтобы не узнала. Сделай Катеньку счастливой, Андрюх, и она сделает счастливыми нас.
Андрей телефон выключил и понял, что после разговора с Малиновским, ему только тяжелее стало. У Ромки всё было просто и стыдно ему не было. Он искренне считал, что каждый человек вправе бороться за своё благополучие любыми методами. Ведь они никого не убили и не ограбили, а игра с чувствами человека не налагает особой ответственности, ведь никто за эти самые чувства не отвечает. Каждый выбирает по себе, как известно. Вот и Катя сделала однажды свой выбор: идти ей на поводу у Андрея Жданова или нет. Её никто не заставлял. Она сама решила.
Андрей очки снял и глаза потёр.
- Привет.
Он едва заметно дёрнулся, голову повернул и встретился глазами с Изотовой.
- Привет.
Она его за плечи приобняла, сунула пальчик за воротник его рубашки.
- Говорят, Кира уехала.
Андрей коротко кивнул.
- Надолго?
- На несколько дней.
Тёплые губы коснулись его щеки.
- Значит, у нас есть несколько дней?
- Лера… - Жданов усмехнулся, пытаясь быстро придумать отговорку повесомее. Общаться с Изотовой сегодня ему на самом деле не хотелось.
Неожиданно дёрнулся, когда дверь хлопнула. Через плечо обернулся и увидел Катю. Она выскочила в холл, с какими-то документами, в первое мгновение в растерянности посмотрела на пустующий ресепшен, потом голову повернула, его увидела, и Изотову, пристроившую локоток на его плече. Как-то неестественно высоко подбородок вздёрнула, а через секунду уже исчезла, и только дверь снова хлопнула.
Жданов мысленно чертыхнулся. А Лера снова к нему прильнула.
- Андрюша… Ты совсем не соскучился по мне? Мы уже несколько недель не встречались.
- У меня сейчас времени мало.
- И сегодня мало? Жданов, ты что, врёшь мне?
Он на стуле повернулся, к Изотовой лицом, и улыбнулся той натянуто.
- А ты уже собралась уходить? Давай на стоянке встретимся. Ты же понимаешь, что я не могу просто уйти с тобой под руку. Кире обязательно расскажут.
Валерия наклонилась к нему, и Андрей невольно заглянул в вырез её декольте.
- Я бы, если честно, не возражала, если Кире кто-нибудь рассказал… Но я буду умницей, не сверкай на меня глазами. – Быстро поцеловала его в губы, не обращая внимания на бармена, который изо всех сил старался их не замечать. – Через десять минут внизу.
Андрей согласно кивнул. А когда Лера деловым шагом направилась к мастерской Милко, Жданов вскочил и едва ли не бегом кинулся к своему кабинету. Вошёл, широким шагом его пересёк, сорвал с вешалки своё пальто и громко проговорил:
- Катя, я ушёл!
Она что-то сказала ему в ответ, негромко и неразборчиво, Андрею некогда было разбираться. Пальто на ходу надел и вышел.
Катя тут же от компьютера отвернулась и на кресле своём чуть назад от стола отъехала. Откинула голову назад, уставилась в потолок. Господи, что же это такое-то? Интересно, Кира то же самое чувствует, когда у Андрея появляется свободный вечер и провести он его хочет в сомнительной компании? Помчался к Изотовой… А её оставил, даже «до свидания» не сказал, просто: «Я ушёл!». Торопился… Бегом побежал.
Смысл сидеть над отчётом дальше, пропал. Не торопясь прибрала все документы, выключила компьютер, оделась и пошла домой. Лифт ждала долго, по сторонам поглядывала, стараясь сосредоточиться на чём-то, чтобы о Жданове не думать. Вот хотя бы на фикусе в углу или на жужжащей кофе-машине. Кому в такое время кофе понадобился – не понятно, но бармен старался, и домой уходить, видимо, не собирался. В лифте к стене привалилась, потом туго завязала шарф. Слишком туго.
- До свидания, Сергей Сергеевич.
Потапкин ей кивнул на прощание, Катя на крыльцо вышла, и, не оглядываясь, пошла к автобусной остановке. Одна за другой её обгоняли машины, многочисленные сотрудники огромного офисного здания разъезжались по домам после рабочего дня. Катя шла, печатая шаг, снег под ногами похрустывал, а она кулаки сжимала, сунув руки в карманы пальто. А всё для того, чтобы не дать себе окончательно раскиснуть. И запретила себе думать о том, где сейчас Андрей и что делает. Пусть он с Изотовой, так даже лучше. Так правильнее. Он погуляет эти дни, забудет о ней, а когда вернётся Кира, у них всё будет по-прежнему. А она как-нибудь справится со всем этим. Подумаешь, какие-то две ночи. Они просто ненадолго сошли с ума, особенно он. Это всё нервы. Андрей запутался, испугался, ему понадобилось утешение. От неё. Потому что от неё сейчас слишком многое зависит… Она ведь с самого начала знала, что всё не по-настоящему, что он просто не мог… с ней… не смотря на все его слова и обещания.
Остановилась и на тёмное небо посмотрела. Оно было ясным, мороз крепчал и звёзды, как бриллианты сияли. Вот если бы одна упала, она бы загадала желание. Ничего особенного, просто для себя… Андрея Жданова.
Вздрогнула от испуга, когда услышала, что за спиной машина остановилась. Шины чуть скрипнули на скользкой дороге, а Катя обернулась. Как во сне наблюдала, как Жданов дверь открывает и из машины выходит. Рукой на дверцу облокотился.
- Садись.
Пушкарёва молчала. Смотрела на него, с неожиданно возникшим подозрением, и не знала, что делать. А Андрей вдруг шикнул:
- Кать, садись в машину. Не хватало ещё, чтобы Изотова из-за какого-нибудь угла появилась!
Катя поняла, что улыбается. И к машине шагнула.
- Ты думала, что я с ней уехал, да?
Она в ремень безопасности вцепилась и потянула. Не хотела отвечать на этот вопрос.
- Катя. – Жданов руки на руль положил и смотрел прямо перед собой. А когда понял, что Катя от его слов только больше напрягается, решил опасную тему не развивать. Да и сзади уже нетерпеливо сигналили.
- Андрей Палыч, отвезите меня домой, - попросила Пушкарёва. Он посмотрел на неё.
- Ещё семи нет.
- Я не хочу никуда ехать. – Сглотнула. – Я устала.
По её тону сразу было понятно, от чего она устала. Совсем не от работы. Но Андрей решил проявить упрямство. Сегодня он прощальной сцены в машине не выдержит.
- Два часа, - коротко оповестил он, - и я отвезу тебя домой.
Пушкарёва не ответила, отвернулась к окну, но Андрей заметил, как она напряглась. Спорить не посмела, но тем, как ситуация развивалась, явно была недовольна.
Он привёз её не в ресторан и даже не в гостиницу. Он привёз её к себе домой. Возможно, этого не следовало делать, Малиновский бы назвал такой поступок опрометчивым, но ничего другого Андрей придумать попросту не смог. Катю нужно было успокоить, попытаться выявить причину её недовольства им. Жданову на самом деле интересно было. И вообще, ему казалось, что букетно-конфетный период в их отношениях заканчивается, уж слишком быстро на его взгляд, что даже подозрительно. А это означало только одно – грядут неприятности. Катя враз перестала быть восторженным созданием, больше не смотрела на него зачарованно, а ждала чего-то большего, чем просто его ласковых улыбок. Катя превращалась в проблему, от которой Андрею совесть не позволит просто отмахнуться, когда настанет переломный момент. Он это понимал, а вот Малиновский нет. А как Ромке объяснить, Андрей не знал.
Когда они в подъезд вошли, и Жданов с консьержем поздоровался, Катя попыталась выглядеть по-деловому. Она помощник Жданова, секретарь, и более никто… Хотя, кому со стороны могло прийти в голову, зачем на самом деле Жданов её к себе ведёт?
Войдя в его квартиру, Катя, после секундного колебания, принялась расстёгивать пальто. А когда руки Андрея на своих плечах почувствовала, её окатило жаром, даже дышать нечем стало. Вдруг до конца осознала, зачем он привёз её к себе, ощутила слабость, и руки безвольно опустились. Позволила Андрею снять с себя пальто, и вдруг поняла, что не хочет быть здесь. Это уже слишком, переходит всякие границы, пребывание в его доме, настолько важно для неё, что запросто, как мечталось, она от этого отмахнуться не сможет.
Занервничала.
- Зачем вы привезли меня к себе домой?
От её официального тона, Жданов невольно поморщился.
- Катя, пожалуйста. Я чувствую себя начальником-извергом.
- Ты, - послушно исправилась она. – Почему ты привёз меня к себе домой?
- Захотел.
Это был не ответ, и оба это понимали.
- Андрей пальто её повесил на вешалку, хотел руки на её плечи вернуть, но Катя отступила, и он настаивать не стал. На минуту дольше, чем это было необходимо, задержался в прихожей – своё пальто снял, разулся, а сам внимательно за Катей наблюдал, как она по гостиной его ходит, осматривается, но взгляд её ни на чём не останавливается, скользит, и это выдаёт её волнение. Она сильно напряжена, и Андрей понимал, что ему придётся быть терпеливым, чтобы её не спугнуть и окончательно против себя не настроить.
Чёрт, как бы он хотел узнать, что с Катей случилось и почему она вдруг сторониться его начала! Это было очень некстати.
Он остановился на пороге, за Катей наблюдая. В его гостиной, которую обставляли мама и Кира, очень старались при этом, Катя, в своей простоте, казалась ему чем-то чуждым и в то же время удивительным, у Жданова даже появилось чувство обладания уникальной находкой, которая до него в руки никому не давалась, да и понять её ценность не каждый сможет. Ему тоже до полного понимания далеко, но он сумел прикоснуться, ему даже разрешили внутрь заглянуть, в душу, завесу тайны приоткрыли, но Андрей собой не был доволен. Катя оказалась устроена намного сложнее, чем он вообще мог предположить. Она ему душу открыла, рассказала такое, что никому раньше не рассказывала, а Жданов по достоинству это открытие не оценил. Он просто не знал, как это сделать, чем ответить ей, чтобы обмен получился равноценным. У него ничего для неё не было, кроме ошибок и боли, и Андрей из-за этого мучился.
Малиновский во всём виноват. Он заставил его подойти к Кате Пушкарёвой настолько близко, как ни к одной другой женщине. Он заставил его принять Катину любовь – такую чистую, такую огромную, без единого сомнения с её стороны и тёмного пятнышка. А Жданов этого не хотел. Он точно помнит, что не хотел. Да он даже не знает, что с ней делать! С любовью с этой… До сих пор не знает.
Андрей сделал шаг и замер, как вкопанный, когда домашний телефон зазвонил. Катя на него не смотрела, взглядом упёрлась в тёмный, холодный камин, и Жданову пришлось аккуратно обойти её, чтобы трубку снять.
- Я слушаю. – От досады даже чертыхнулся одними губами, голос Киры услышав. – Да, дома. Никуда не собираюсь.
Оглянулся с опаской на Катю. А когда за спиной её не увидел, принялся беспокойно оглядываться. Заметил приоткрытую в спальню дверь и направился туда. Он же не слышал Катиных шагов…
Дверь открыл, оглядел пустую комнату, потом увидел свет под дверью ванной комнаты.
- Кира, пожалуйста, - негромко проговорил он. – Это не телефонный разговор.
- Спросить тебя об этом напрямую, мне с некоторых пор очень сложно, - услышал он в ответ. Жданов в раздражении прикрыл глаза. Потом из спальни вышел, и дверь за собой плотно прикрыл.
- Конечно, я тебя люблю.
- Правда?
- Правда.
- Очень хочется тебе верить, Жданов.
- Кира, только не плачь.
- Не плачу. Но хочется. Сижу в этом огромном номере одна и думаю о том, как всё могло бы быть. Хоть, спасибо тебе, что ты дома, а не где-то… с кем-то.
Вот все сегодня так и норовят испортить ему настроение! Трубку на место вернул, подумал и телефон из розетки выдернул. Прошёл в спальню, снял пиджак и ненадолго замер под дверью ванной комнаты, прислушиваясь к звуку льющейся в душе воды. Пуговицы на рубашке расстегнул, одну за другой, отошёл и сел на постель. Вдруг понял, что нервничает. Немного. Но чувство было до странности приятное, ожидание щекотало нервы, и Жданов уже в нетерпении поглядывал на закрытую дверь, хотя краем сознания уже успел удивиться Катиному поступку. В том, как она запросто, без лишних слов, ушла принимать душ, не было ни капли романтики, которая, как он до этого считал, ей необходима.
Что ж, кажется, девочка взрослеет. Вот только его это почему-то совсем не радует, скорее уж настораживает.
Дверная ручка дёрнулась вниз, но дверь не открылась.
- Выключи свет, - попросила Катя из-за двери.
Андрей спорить не стал, и единственный ночник погасил. Комната погрузилась в темноту, только узкая полоска света из гостиной, пробивалась через неплотно прикрытую дверь. Катя из ванной вышла, но Жданов её даже не увидел, скорее почувствовал её приближение. Она мягко ступала босыми ногами по ковру, к нему подошла, и Жданов тут же к ней руки протянул. Сначала почувствовал плотно обёрнутое вокруг её тела полотенце, руки опустились ниже, коснулись тёплой нежной кожи на её ногах, и Андрей нетерпеливо сдёрнул полотенце.
Зря она попросила его выключить свет. Темнота действовала на него возбуждающе, по венам растекалась, смешивалась с желанием, и он уже не мог думать, не мог напоминать себе… что это Катя Пушкарёва. До этого он всегда смотрел на неё, когда занимался любовью. Напоминал себе без конца, что нельзя терять голову, что нужно себя сдерживать, ни в коем случае Катю не напугать. А сейчас вот темнота, и только тёплое женское тело рядом, и оно поддаётся, реагирует на каждое его прикосновение. С пылом, жаждой и без всякого стеснения. Сейчас уже невозможно было думать ни об одежде, модной или странной, уже никакой разницы. Ни о любви, ни о совести, даже все проблемы и причины, по которым он и оказался рядом с этой женщиной, в одной постели, были уже не важны. Руками по её телу провёл, потянул на себя, заставляя наклониться, и поцеловал.
Катя даже не поняла, в какой момент оказалась на постели. Была настолько поглощена тем, что с ней происходит, что чувствует, позволяя Андрею делать всё, что ему хочется, прикасаться к ней везде, что совсем потерялась в этом, даже темнота уже не была темнотой. Целый вихрь, огненные всполохи, белая пелена перед глазами, а потом поняла, что лежит, и он уже сверху и снова целует… Впервые между ними не было никакого напряжения и неловкости. Они не сталкивались неожиданно взглядами и не замирали от смущения. Было темно, и они превратились в клубок натянутых нервов, острых ощущений, резких вздохов и тихих стонов. Она впервые не думала, как его обнять, куда руку положить, что прилично, а что нет. Расстёгивала его брюки, которые он снять не успел, и руки замерли, когда его губы коснулись её груди.
Ей нужно, нужно было приехать к нему сегодня, чтобы узнать его таким, какой он на самом деле есть. И чёрт с ней, с Кирой, которая сейчас, наверняка, мечется по шикарному гостиничному номеру в Праге, и с ума сходит от ревности и одиночества. Сегодня Катя Пушкарёва станет эгоисткой. Ненадолго, но она будет думать только о себе. И об Андрее Жданове, без которого с ней ничего бы не случилось.
Он развёл её руки в стороны, перехватил запястья и придавил их к матрасу. Чувствовал, как Катя интуитивно пытается освободиться, дышит тяжело, а один раз даже сорвалась на беспомощный всхлип. Наклонился к ней, чтобы поцеловать, и почувствовал, как её грудь к его груди прижалась. Он был хозяином положения, ему это нравилось, и полученными привилегиями он готов и будет пользоваться. В этот раз её благодарного взгляда после, ему явно будет мало. Губами Катины губы нашёл, но не поцеловал, только её дыхание ловил. Почти не двигался, даже зажмуриться пришлось, не знал, откуда дополнительную порцию выдержки взять. По спине прошла дрожь, и Катю поцеловал, уверенно раздвигая её губы языком. Нужно было на что-то отвлечься, потерпеть ещё, подождать. Ему важно было дождаться, чтобы теперь уже наверняка знать, как всё у них может быть…
Голову поднял, отпуская её губы, и наконец, услышал её стон. Жалобный, неудовлетворённый, шевельнулась под ним и выдохнула:
- Андрей!
И это была совсем не просьба, это был почти приказ. Жданов явственно расслышал командирские нотки. Улыбнулся ей в губы, руки её отпустил и начал двигаться. Катя, наверняка, думала, что это он её подобным образом мучил, а каких усилий ему стоило сдерживаться в течение пары минут, правда, показалось, что целой вечности, этой девочке пока не понять. Он пытался её поцеловать, но Катя от его губ увернулась, ей сейчас было не до глупостей, она была сосредоточена совсем на другом. Её руки, освобождённые из плена, бродили по его телу, словно заблудившись. Пальчики потянули его волосы на затылке, потом спустились ниже, заскользили вниз через всю спину, Андрей почти не замечал их, а потом дёрнулся и даже остановился, когда острые ноготки впились в его кожу где-то пониже поясницы. У него вырвался хриплый смешок.
- Не делай так, - попросил он.
- Как? – переспросила Катя и ногами его обхватила.
Он сошёл с ума. Это была первая мысль, которая в голову пришла, когда Жданов глаза открыл и понял, что он всё ещё на этом свете. Иначе не назовёшь, настоящее сумасшествие. По рукам бы себе надавать за то, что сегодня сделал с Катей Пушкарёвой. Без единого слова практически. Валерий Сергеевич его застрелит, если узнает, и будет во всём прав. Теперь даже неудобно как-то говорить, что он с Катей любовью занимался. Не было это похоже на занятие любовью, а всего лишь потребовалось свет выключить. И тормоза тут же сдали.
Не только у него, кстати. Интересно, это может потянуть на веское оправдание?
Осторожно пошевелился, понял, что лежит, прижимая девушку к себе, под щекой её волосы, рассыпавшиеся по подушке, а рука на её груди. Дышит Кате в шею, ей наверное щекотно, но не отодвигается. То ли терпит, то ли ей до сих пор всё равно, чувства ещё не вернулись. Он руку сдвинул вниз, едва коснулся её живота, а Катя вздрогнула. Жданов улыбнулся, в плечо её поцеловал и перевернулся на спину. Недавно полученное удовольствие волнами прокатывалось по разгорячённому телу. Он отодвинулся, и Катя сразу зашевелилась, и почти тут же села, спустив ноги на пол.
- Не уходи, - попросил он.
Она на секунду замерла у кровати, но потом тихо проговорила:
- Я в ванную.
Возражать он не посмел, только уловил момент, когда Катя прошла через полосу света, пробивающегося через дверь в гостиную. Одно мгновение видел её, обнажённую, затем хлопнула дверь ванной, и он остался один, в темноте, на смятой постели, со всеми своими греховными мыслями наедине, которые довольно быстро вытеснили появившееся было чувство вины и все доводы рассудка. Жданов руки в стороны раскинул и несколько минут лежал, чувствуя невероятную лёгкость во всём теле. Затем рывком поднялся. Ему приспичило камин разжечь. А ещё выпить бы не мешало, ведь если перед Малиновским оправдываться придётся, нужен хоть один достойный повод… чтобы объяснить случившееся.
Катя в гостиной появилась минут через десять. По закону жанра, в его рубашке, но роковой соблазнительницей при этом совсем не выглядела. Рубашка на ней смотрелась несуразно большой, а Катя в ней ещё более юной. С распущенными волосами и без очков даже на свои двадцать четыре совсем не выглядела. Хотя, что это он, двадцать пять!.. Совсем взрослая, улыбнулся он про себя. Не стал её долго разглядывать, знал, что она занервничает из-за этого или смутится, а то и всё разом, снова занялся камином и только иногда на Катю быстрые взгляды кидал. Она казалась ему осторожным котёнком, который новую территорию осваивает. Осторожно, бесшумно ступает и почти не заметно интересничает.
Ни один из них не знал, что сказать.
Покрутившись у книжного шкафа, порассматривав вещи Жданова, и выяснив, что для проявления интереса у неё нет ни сил, ни настроения, Катя, посомневавшись немного, к Андрею подошла и опустилась рядом с ним на пол. Ноги под себя подогнула, рубашку расправила на коленях, и стала смотреть на огонь. Жданов тоже от огня глаз не отводил, сидел, обхватив колени руками, в одних брюках, и то не застёгнутых, и выглядел задумчивым.
- Домой меня отвезёшь?
Андрей на часы посмотрел и понял, что отведённое им же самим время почти истекло. Кивнул.
- Отвезу, конечно.
Катя вдруг голову ему на плечо положила. Андрей обнял её одной рукой, позволил устроиться поудобнее, а потом поцеловал в лоб.
- Всё будет хорошо, - зачем-то соврал он.
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
Последний раз редактировалось Я-любимая 26 окт 2010, 21:24, всего редактировалось 2 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
[quote="Я-любимая"]
как-то они оба себя сначала переламывали, а потом будто прощались навек 
