Где Андрей, скрестив руки ниже пупа, стоит у картины с малолеткой, скрестившей руки - это картина Эдварда Мунка "Puberty" (Половая зрелость, зря ее переводят как "Созревание"), 1894. Можно понять, что это он еще стесняется и "закрывается", а чуть позже дозреет до зрелости... Уже не мальчик, но еще не мужчина. Но очень вряд ли. Для простых людей - это просто закрытая поза, и девочка больше ассоциируется с Катей. Для меня - отсутствие сексуального желания. Для особо продвинутых... мрачняк
"Мунк страдал маниакально-депрессивным психозом, всю жизнь его мучали страхи и кошмары, депрессии и одиночество. Свою боль он пытался заглушить алкоголем, наркотиками и, конечно же, переносил ее на холст."
PS. В 2007 вышел фильм "Натурщица", в котором Милко-Егоров сыграл... да, Эдварда Мунка
А с прекрасной-безобразной - Юлиана явно погорячилась, выдавая личное восприятие ситуации. Картина называется "Сон" и была "ремейком" картины Рафаэля "Сон рыцаря". У Рафаэля спящий рыцарь должен был выбрать между двумя девами, стоявшими по разные стороны от него. Одна была темноволосой Добродетелью с мечом и книгой, вторая более светловолосая - Наслаждением с цветком в руке.
Что же касается картины Петрова-Водкина, то в ней можно увидеть несколько слоев
(знакомо, да?)
Александр Бенуа, известнейший художественный критик, вдобавок дружески общавшийся с художником в период написания картины: "На обновленной земле спит человеческий гений, поэтическое сознание. Пробуждение его стерегут две богини, вечно сопутствующие творчеству. Розовая, юная, робкая, болезненная Красота и крепкое, смуглое, здоровое Уродство в их объятиях, в их общении гений найдет полноту понимания жизни, смысл вещей."
Однако, вспоминая "Сон" много лет спустя, Петров-Водкин сделал акцент на совсем ином: "Время его написания - это... типичнейшее состояние сна, паралич политический и моральный, который после 1905 года, в годы реакционных настроений, дошел до рубежа. Жизнь застряла, остановилась. В такую форму у меня вылилось это состояние тишины сна..." Тогда правы те, кто понимает курящийся вдали вулкан как символ грядущего оживания, есть же оборот "проснувшийся вулкан".
Один из современных искусствоведов, нельзя не признать, по касательной задел тему Красоты и Уродства, но, только в качестве подготовки основного тезиса: "Показан не спящий человек, как полагают, а сам сон, изображено видение во сне. Фантастический, какой-то инопланетный пейзаж. На нём полупарящая, полупогружённая в летаргическую неопределённость андрогинная фигура юноши, символизирующая собой творческий гений, который вот-вот должен пробудиться навстречу двум женским существам, двум аллегориям, являющимся его неотвратимым фатумом. Это — две эстетические категории — прекрасное и безобразное, — без которых не может обходиться искусство. Имена этих аллегорий — Идеальность и Реальность. Творческий гений показан на распутье, в момент нерешительности. Это переломный этап в творческой биографии самого художника в плане его перехода к реалистическо-символическому направлению в живописи. В грёзах о будущем художнику ближе лёгкая, изящная ИДЕАЛЬНОСТЬ, чем весомая, грубая РЕАЛЬНОСТЬ, т.е. предпочтение он отдаст спиритуалистической, а не натуралистической линии в искусстве. Сами по себе идеальность и реальность не есть совершенство, но они являются таковыми только в творческом гении, гармонически воплощающем их под одним наименованием — Идеальная Реальность."
Всё? Щас, как же
Вера Чайковская, художественный критик, посмотрела на картину с позиции человека, понимающего, что художник никогда не творит из ничего и на пустом месте. "В картине нашло символическое осмысление отношение художника к двум женщинам, которых он по-настоящему любил, – невесте Елене и жене Марии (Маре) Йованович, привезенной им из Франции.
Стоящая ближе к юноше розовая, нагая, возрожденческого типа девушка написана с явной оглядкой на Мару, полусербку-полубельгийку, которую простая мать художника не без неприязни называла «принцессой». В двух ранних портретах жены он подчеркивает розовость ее кожи, причем в портрете 1913 года розовость ее лица как бы спорит с надетой на нее розовой кофтой. То есть «розовость» была ее отличительной чертой, но при этом осмыслялась и как некий символический знак «европеянки нежной».
Вторая девушка, смуглая, но отнюдь не уродливая, с милым и простым русским лицом и упругим телом, изображена в позе печальной задумчивости. Она оперлась локтем о камень, а голова склонилась к руке. Можно предположить, что в этот образ художник вложил свои воспоминания об умершей от скарлатины невесте, чью смерть он некогда предсказал. Ее уже нет в реальности. Отсюда и некоторая отстраненность ее от происходящего.
Для художника новая любовь не перечеркивает старую, причем даже смерть возлюбленной старую любовь не уничтожает. Свою дочь он назвал именем невесты.
В «поэтический сон» художника помещены два лика его земной любви, один как бы связан с Европой, с возрожденческими женскими типажами, а другой – с его «глухой» Россией, менее блестящей, менее «классичной», но не менее любимой."
И все-таки, знаете ли, две девушки, один юноша, и извергающийся вулкан, который может быть символом не только пробуждения, но и грандиозной катастрофы... И называется картина "Сон"... Дурной, счастливый или вещий? Ставлю на третье
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Вулкан и катастрофа.
и чувствует, что Юлиана из того же теста. Она и с бабсоветом дружила выборочно.