|
ПРОЛОГ
...откуда явился он и куда лежит его путь.
Он бродит по миру, как бродят по небу созвездья.
Он скитается по пыльным дорогам,
и только тень его осмеливается идти следом.
Говорят, что он носит в себе силу... но не этого мира.
...даже маги избегают его, ибо он неподвластен им.
Кто встанет на его пути по воле судеб или по недомыслию -
проклянет день этой встречи...
...помыслы неведомы, избранных он умеет одарить.
Дороги служат ему, как псы...
Горные вершины и камни далекого моря, холмы...
...и ущелья, нивы... его тайну от людей.
...лесов и предгорий, равнин и побережий, тропинки и тракты...
И говорят, что вечно он будет бродить и скитаться.
Остерегись встречи с ним - на людной ярмарке...
...или в берлоге отшельника - ибо он всюду...
...И порог твоего дома не услышит ли однажды поступь Скитальца?
М. и С. Дьяченко «Шрам»
1.
Рома влетел в зал «Лиссабона», едва не столкнувшись с бегущей навстречу симпатичной длинноногой блондиночкой.
- Пардон, - отскочив в сторону, Малиновский посмотрел вслед девушке и пожал плечами. – Палыч, не от тебя ли сбежало это белокурое чудо? – спросил он своего друга, присаживаясь через несколько мгновений за столик. – Где-то я ее уже видел…
- От меня. - Андрей снял очки, потер переносицу и презрительно сморщился. - Конечно, видел, пару месяцев назад ты познакомился с такой, ммм, рыженькой… - защелкал пальцами.
- Рыженькую - помню, эту – нет, - честно признался Рома.
Андрей закатил глаза:
- У твоей рыженькой – то ли Светочки, то ли Лидочки - была подружка. Мы еще удивлялись, что она вся такая воздушная, но к поцелуям зовущая? Ты потом мне сам рассказывал, что она не модель, хоть параметры и подходящие, что девочка - божий одуванчик, ну?
Рома изобразил на лице работу мысли, потом отрицательно покачал головой:
- Смутно, очень смутно припоминаю. - Вдруг лицо главного соблазнителя «Зималетто» просветлело. - Мы еще думали, кому такое чудо, нетронутое жестоким миром реальности, достанется?
- Да!
- А-а, вот теперь вспомнил. - Рома победно заулыбался. - И мы с тобой поспорили! Я был уверен, что она даст тебе от ворот поворот. Я так понимаю, ты выиграл?
- Я - выиграл? – проорал Жданов, привлекая к себе внимания немногочисленных посетителей ресторана. - Да я проиграл по всем статьям! И мне этот проигрыш будет стоить всяко дороже бутылки виски.
- Коньяка, мы спорили на коньяк, - автоматически поправил Рома. – И ты не мог бы объяснить тупому другу тихо, спокойно, желательно по пунктам – что случилось? Может, я снова смогу вытащить тебя из передряги – как-никак, это основная моя жизненная функция.
- Ангел-хранитель выискался, - успокаиваясь, проворчал Андрей. – Ладно, слушай… Мы тогда, если помнишь, были слегка пьяные.
- Слегка?
- Заткнись, а? Слегка… и разделились, ты увел свою рыженькую, а я остался наедине с этим чудом природы. И решил, что не надо называться своим именем.
- Бывает…
- И сказал, что я Александр Воропаев…
- Ну ни фига себе! Если бы я сейчас пил или ел, то подавился бы точно. А ты другого имени выдумать не мог?
- Я был пьян, повторяю для особо одаренных, - отчеканил Андрей. - Я уломал ее достаточно быстро – стихи под луною, комплименты ее уму, ни слова о внешности – все больше о душе. Она, между прочим, сама ко мне с поцелуями полезла…
- И изнасиловала?
- Нет, но и не сопротивлялась…
- И?
- И то! Я уже думать о ней забыл, благо, телефона моего у нее не было, а тут она меня недели две назад нашла. Представляешь? Она, видите ли, беременна, и решила, что я должен быть в курсе этого счастливого события!
- О-па, удачно. - Малиновский подозвал официанта, заказал виски. – Палыч, а тебе не приходилось слышать о таких резиновых штучках, которые призваны спасать от вот таких ситуаций?
- Да как-то мне не до них было в тот момент! - снова заорал Андрей. – Все, что я мог сделать, я - сделал. Я ж ей сказал – купи таблетки какие-нибудь, а она забыла. Дура!
- Не ори ты так! – шикнул на друга Рома. - Еще не хватало, чтобы завтра об этой новости знал весь город! Вон, народ пялится...
В зале ресторана было почти пусто. За столиком справа два бизнесмена были полностью погружены в обсуждение рабочих вопросов. Чуть дальше три подружки делали вид, что увлечены меню, но то и дело посматривали в сторону Жданова и Малиновского. В другом конце зала расположилась парочка, по всей видимости, еще меньше, чем Жданов, жаждущая внимания. За столиком слева сидел странный господин: с первого взгляда ничего необычного в нем не было – джинсы, водолазка, черная ветровка, которую он почему-то не снял, но официанты обслуживали его с невероятной для этого пафосного заведения быстротой, и с таким лицами, будто этот незнакомец, как минимум,
правая рука президента страны. Незнакомец, не поворачивая головы, цедил что-то из высокого стакана и, казалось, не проявлял ни малейшего интереса к беседе Малиновского и Жданова.
Андрей, закончив обозревать зал, махнул рукой.
- Ерунда! Кому это интересно?
- Вот увидишь статью в разворот, тогда узнаешь! Подожди… так эта беременная нимфа за тобой две недели ходит? А ты молчок. - Роман усмехнулся. – Непохоже на тебя, Палыч.
- Я ей сразу дал понять, что ей не на что рассчитывать, - жестко сказал Андрей.
- Денег предложил? – спросил Малиновский.
Жданов кивнул:
- И сказал, чтобы она не думала меня шантажировать, иначе – моментально перекрою источник финансирования. Мне эти расходы дополнительные просто ну так в тему, - добавил он.
- Так в чем проблема? - удивился Рома. – Деньги из тебя вытянула. Пусть дальше сама: хочет - рожает, хочет – ну, это женские дела, нечего мужиков сюда приплетать, правильно?
- Во всем проблема! – крикнул Жданов. – Она мне начала заливать, что дело не в деньгах, что она меня любит - жить без меня не может… Я ей сказал, что у меня есть невеста, что я скоро женюсь, и выставил.
- Но ее это, видимо, не убедило, - рассмеялся Малиновский. – Раз опять заявилась к тебе. Чего хотела, на жалость давила? Или опять денег требовала?
- Рыдала и умоляла ее не бросать, - скривился Жданов. – Господи, не знал, как от нее отвязаться! Она, видите ли, боится сказать матери, и аборт делать почему-то нельзя. А кто виноват, а? Дура она дура и есть. Плела мне про любовь, а еще стала напоминать, что я ей говорил, когда в койку тащил.
- Слушай, а как она тебя нашла? – заинтересовался Роман. – Ты же говорил, что представился Воропаевым. Ох… дай угадаю… - Он сдержал смех, понимая, что Андрей сейчас вряд ли оценит его чувство юмора. - Она что, нашла Воропаева?
- Да! И съездила к нему, прямо в министерство, и устроила там показательное выступление!
- Значит, еще и Воропаев в курсе?
- Насколько я понял – частично, про беременность у нее хватило ума ему не сообщать, но Сашке лишний повод – он опять начнет меня клевать. Странно, что в тот же день не прискакал к Кире и не сообщил, наверное, выжидает, гад! Черт, мне мало проблем сейчас! – Андрей шарахнул по столу кулаком. – Еще эта коллекция, ткани… Хорошо, есть Пушкарева…
- Да, хорошо…
- Как же мне избавиться от этой долбаной нимфы? – простонал Жданов. – И не верю я в ее лепет про любовь, мне вообще кажется, она хочет меня конкретно развести! Это надо же так попасть! «Божий одуванчик»! Акула со стальными челюстями! Еще, чего доброго, по судам затаскает, черт!
- Ты думаешь, это был просчитанный план? - спросил Малиновский.
- Уверен! – чуть ли не выкрикнул Жданов. - Я же ей сказал – купи таблетки, она не стала, значит, что? Сама хотела забеременеть, и теперь меня шантажирует!
Не вовремя оказавшийся рядом метрдотель попал под горячую руку.
- Скажите-ка мне, любезный, - процедил Жданов. – С каких пор в ваше заведение пускают всякий сброд?
- Простите? – вежливо сказал метрдотель.
- Какого черта вы пустили сюда девицу, которая подсела за мой столик?!
- Но… Андрей Павлович, она сказала, что вы ее ждете… - заикаясь, выговорил метрдотель.
- Да? Что, так и сказала? – проревел Жданов. – А меня вы спросить не догадались?
- Андрей Павлович. - На беднягу было жалко смотреть. – Поймите… у нас не закрытый клуб. Девушка выглядела вполне… на уровне, она сказала, что вы ее ждете… такие случаи уже…
- Ноги моей больше не будет в вашем кабаке! В Москве полно куда более…
- Так, Палыч, Палыч, - решил вмешаться Малиновский. – Охолонись, родной. СпокойнЕе надо быть, спокойнЕе. А вы ступайте себе, любезный, - обратился он к метрдотелю. – И впредь более серьезно относитесь к своим обязанностям.
Жданов тяжело дышал. Ему не хотелось быть спокойнЕе, напротив, хотелось орать, крушить мебель и бить морды. Малиновский сунул ему под нос стакан виски:
- На вот, выпей и успокойся.
Андрей зло зыркнул на друга, но Малиновский проигнорировал испепеляющий взгляд и продолжил пихать в руки друга бокал. Андрей одним глотком осушил стакан, поморщился, выматерился, но уже значительно тише.
- Набить рожу невинной жертве, Жданов, ты всегда успеешь. Ты лучше скажи, что делать будешь с, как ты выразился, долбаной нимфой? – поинтересовался Малиновский.
- Понятия не имею, - честно ответил Жданов.
- Так надо думать, решать, само не рассосется, беременность – дело такое, - «успокоил» друга Рома.
- А может, беременности и нет, - предположил Андрей, мрачно разглядывая свой стакан.
- А может, ты ей денег мало предложил? – выдвинул очередную версию Малиновский.
- Может, - согласился Жданов. - Как все достало! Почему так - или безмозглая красотка, или умная, но страшная, или красивая и умная, но тогда обязательно стерва с мерзким характером! Да ведь и не это самое противное. - Андрей оттолкнул от себя стакан. – Дело в том, что все они – и модельки, и Кира, и эта Клава – видят во мне только секс-машину, и всё!
- А-а, а тебе хочется, чтобы они видели твою тонкую душевную натуру?- уточнил Малиновский, неторопливо потягивая виски. – Ну, ты это, брат, хватил! Раз рожа смазливая, да еще в комплекте с постом президента модного дома, с Порше и прочими бонусами, то не жди, что тебя полюбят чистой и светлой любовью исключительно за душевные качества.
- А они такие, что за них можно любить? – раздался над их головами голос. Рома выпрямился в кресле, в котором до этого сидел развалясь, а Андрей удивленно уставился на незнакомца. Он же все время разговора краем глаза видел этого странного мужчину, еще секунду, да что там секунду – доли секунды назад незнакомец сидел за своим столом, и вот он уже рядом с ними. - Можно, я присяду? – Незнакомец воспользовался замешательством друзей и сел за стол, не дожидаясь разрешения. - Я спросил, такие ли у вас привлекательные душевные качества, Андрей Павлович, что за них можно полюбить бескорыстно?
- Вам что за дело? – холодно улыбаясь, спросил Андрей.
- А знаете, все, что вам сейчас рассказала эта девушка – правда. Ей действительно некуда идти, и не успеет начаться следующий год, как ваш с ней разговор приведет ее к преждевременной смерти.
- Наш с ней разговор?- побледнев, переспросил Андрей. – А вам не говорили, что подслушивать нехорошо?
- Вы слишком громко беседовали, - пожал плечами незнакомец. – Но вы так и не ответили на мой вопрос, - добавил он.
- Да, можно… меня можно полюбить, - ответил Андрей, в надежде, что этот странный человек отвяжется от него.
- Раз так, - человек прищелкнул пальцами, и официант появился рядом со столиком с фантастической скоростью, лицо его выражало такое раболепство, что Рома не сдержался и нервно хихикнул. – Раз так, я предлагаю выпить, - продолжил незнакомец, когда официант побежал выполнять заказ. - Выпьем за то, чтобы все мечты и желания сбывались, – он замолчал. Ни Роман, ни Андрей не решались нарушить молчания, разглядывая мужчину.
Возраст его невозможно было определить - не то сорок, не то девяносто лет; две очень глубокие вертикальные морщины прорезали его щеки и терялись в уголках запекшихся губ. Тонкий, длинный, обтянутый желтой кожей нос то и дело поводил крыльями, будто собираясь взлететь; глаза, прозрачные, широко расставленные, казались совершенно безразличными к окружающему миру. Приглядевшись, Андрей увидел, как мелко подергивается большое кожистое веко, лишенное ресниц. ***
- Я пью за вас, Андрей Павлович, - сказал незнакомец, когда сомелье разлил по бокалам красное вино и удалился, - за ваш внутренний мир, который, как вы считаете, выглядит лучше, чем ваша внешность. Что ж, я пью за то, чтобы внешнее пришло в соответствие с внутренним, - закончил он.
Жданов хотел возмутиться, но его рука, сжимающая бокал, будто обрела свою волю, поднося кубок к губам. Жидкость потекла в горло, обжигая, словно вместо охлажденного благородного вина в бокал налили горячую смолу. Андрей хотел закричать, но не мог оторваться от обжигающего губы стекла, пока не выпил все, до последней капли. Тяжело дыша, Андрей поставил бокал на стол, прижал к горлу, раздираемому болью, руки и попытался выдавить из себя ругательства, но только закашлял.
- Простите, привык пить всякую дрянь. - Малиновский похлопал друга по спине. - Прекрасное вино, прекрасное, ноты абрикоса и малины… прекрасно.
Жданову хотелось кричать: «Какой абрикос и малина? Это деготь! Горячий, вонючий деготь, а не вино», но он только хрипел и кашлял.
- Приятно было познакомиться, - чужак глянул прямо в глаза Андрею, неприятно улыбнулся, и Андрей от пронизывающего насквозь холодного ужаса даже перестал кашлять, а незнакомец, отведя глаза, закончил: - Мы вряд ли встретимся еще. Надеюсь, что ваши мечты сбудутся. - Он встал, положив руку на правое бедро так, словно привык носить на боку шпагу, потом опомнился, одернул куртку и ушел. И опять это странное ощущение: только что он лениво вставал из-за стола, а через секунду его и след пропал.
- Да, блаженные даже в таких местах встречаются, - захохотал Малиновский. – Зато какое вино попробовали! - Он причмокнул. - Надо узнать какого года и вообще…
- Пойдем отсюда, - произнес Андрей и застыл, как громом пораженный. Кто озвучил его мысли? Не мог же ему принадлежать этот мерзкий, скрипучий голос, от которого сводило зубы. - Малина… - Андрей замолчал, схватив себя за горло и глядя на друга глазами, полными ужаса. - Малина, - постарался произнести тише, но положение дел это не исправило. – Малина…
- Чего ты заладил? – спросил Рома, словно все было в порядке. - Малина-Малина…
- Мой голос…- закончить фразу Андрей не мог.
- Что «мой голос»? Палыч, вино после виски - это, конечно, не самое лучшее решение, но никогда бы не подумал, что тебе от этого крышу сорвет. Что ты сидишь, словно сейчас умрешь, и побледнел… тебе что, плохо? – посерьезнел Малиновский.
- Голос…
- Что у тебя с голосом? Горло заболело? Что?
Андрей перевел дух: что бы ни случилось, Роман этого не заметил. Надо срочно выбраться отсюда, приехать домой и завалиться спать. Слишком длинный, тяжелый день. Надо поспать, и, глядишь, завтра все будет в порядке.
Проходя мимо огромного зеркала, висящего в холле, Андрей бросил взгляд на серебристую гладь и …остановился. На него смотрел… урод. И этим уродом был он сам. Он, даже если бы захотел, не смог описать, что именно изменилось в его внешности: может, немного увеличился и без того немаленький нос, может, глаза стали немного круглее, а скулы выпирали чуть заметнее – мелочи, но все эти мелкие изменения привели к тому, что сейчас из зеркала на него смотрел урод, самый настоящий, мерзкий урод. Андрей нервно стал ощупывать лицо.
- Что, пора ботокс вкалывать? – подначил Рома, останавливаясь рядом с Андреем. Жданов перевел взгляд на друга, снова на зеркало. Рома в зеркале и в реальности был одним и тем же, а он… Что за напасть?
- Что-то мне нездоровится, - ответил Андрей, отшатываясь от зеркала и с трудом произнося каждое слово. - Довезешь до дома? Машину завтра заберу.
- О’кей, - согласился Рома и, насвистывая, первым вышел из ресторана.
Последний раз редактировалось Пален&Селина 01 фев 2009, 02:14, всего редактировалось 6 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
