|
-27-
Совсем недавно, а казалось, что в другой жизни, несколько людей задавались сложными вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?». Судьбе было угодно ответить на них весьма своеобразным способом, а теперь… Теперь перед ними снова стоял вопрос: «Почему все вышло именно так?», и на него каждый мог дать свой ответ…
***
«Почему все вышло именно так?»…
И Ромка ответил бы так: потому что он захотел жить не как картонный герой какого-то глупого театра, а как человек.
Обыкновенный человек, но ЖИВОЙ! ЖИВОЙ и имеющий ДУШУ!
Как Андрюха, как Катя, как этот очкарик Зорькин (Кстати, классный парень, как оказалось! И у них много общего, например, чувство юмора и любовь к красивым девушкам).
В общем, Роман начал просто жить. И ему это понравилось.
Да, не сразу он понял, что ему надо, но началось все в тот самый момент, когда он увидел их троих – Андрея, Катерину и Кольку – из окна своего автомобиля…
Увидел и захотел к ним, но понимал, что в тот миг еще не готов… «Не отмылся»… А очень хотел! Очень!
Потому что его душила, заглатывала, поглощала та грязь, в которую он сам себя загнал.
Так что получалось, что он сказал Андрею правду: все, что он сделал, он сделал, прежде всего, для себя. Для спасения самого себя. Роману необходимо было доказать самому СЕБЕ то, что он способен не просто на что-то вроде подлости, а на ПОСТУПОК…
А зачем? Да, просто захотелось жить… ЖИТЬ, а не прожигать бездумно свой срок земного существования…
Вы скажете, откуда такая высокая философия? А все оттуда же – из души, которая поняла, наконец-то, что дальше так нельзя… Что она, в конце концов, ЕСТЬ – ДУША! И чего-то такого требует, чтобы… Чтобы жил Роман Дмитрич Малиновский, а не прозябал. А он прозябал. Да, ярко, шумно, красиво, сказочно, но прозябал, потому что не у кого было стырить из кулька пирожное и убежать в самый дальний угол автостоянки перед магазином… Потому что, не от кого было получить шутливый подзатыльник и отпустить его в обратную… потому что не с кем было посмеяться над новым анекдотом и простой шуткой… Потому что не с кем было просто поговорить… Одиноким он оказался человеком, несмотря на свой большой круг знакомых. Вот так…
А ничего нет страшнее одиночества в толпе! Теперь он это знает!
Теперь Роману хорошо было известно, как чувствовал себя его лучший друг, когда Кати не был рядом, а все они пели ему о свадьбе с Кирой… Знал, и ужасался тому, насколько он мог быть слеп и бесчувственен.
Но теперь…
Помните сказку о зеркале Снежной Королевы? Летают по свету его осколки и могут принести много бед тому, в чье сердце или глаз попадут… Он был одним из таких «кому попало»… А потом…
Вроде не плакал глазами, а как-то… Душой рыдал, что оказалось больнее…
И было это в то мгновение, когда ему сказали, что у Киры случился выкидыш.
Вроде, и отцом никогда не мечтал быть, а тут…
Прорвало!
Упустил что-то в своей жизни, и совсем не тогда с Кирой, а много раньше… И не тогда, когда у Сашки девушку отбил, а еще до этого… когда захотел стать кем-то другим, а не оставаться самим собой, чтобы войти на ступень выше, чем та, на которой он стоял… КЕМ-ТО, а не САМИМ СОБОЙ! А эта игра в прятки двух Романов, один из которых был ненастоящим, ни к чему хорошему привести не могла… Да, и не привела… Только он вовремя решил вернуться сам к себе, и больше не играть ни в какие игры…
И был Роман Дмитрич очень рад, что в его НАСТОЯЩЕЙ ЖИЗНИ место ему нашлось…
И было очень здорово, что было оно в малиннике на даче у Пушкаревых!
***
Кира сидела в кресле на берегу моря и слушала шепот прибоя. Никто ей не мешал.. Это была, как теперь говорят, «частная собственность», и этот кусочек берега безраздельно принадлежал ей.
Она почувствовала, что ее кто-то привел именно сюда — на дачу в Коктебель, где никто не мог помешать ее возрождению...
Да, ни много, ни мало ВОЗРОЖДЕНИЮ!
Она должна была определиться с тем, как ей быть дальше и как теперь после всего того, что произошло в ее жизни, понимать ЛЮБОВЬ...
Оказалось, что она такая разная!
Например, ее любовь к Жданову, как оказалось, и любовью-то назвать было нельзя. Мания какая-то в ярко выраженной агрессивной форме. Тяжелый якорь, который не давал сдвинуться с места и поплыть, подобно паруснику, дальше в открытый океан... Правда, якорь этот, точнее ярмо, она сама себе на шею нацепила... Да и московскую тусовку с ее неписаными правилами и законами вряд ли можно было назвать открытым океаном...
Как же интересно на все смотреть со сторон!
Оказалось, что все это время она не жила, а как марионетка играла спектакль, который сама же и написала и сама же, каким-то непостижимым образом дергала за ниточки, чтобы ручки-ножки двигались, и то и дело на лице возникала улыбка. А все ради чего? Чтобы не сбиваться с курса! А то что он заведомо был не верен, этого Кира не видела...
Глупо, пошло, фальшиво, бестолково, неинтересно и... Больно... Больно от того, что не смогла оценить главного...
Рука девушки сама по себе провела по животу.
Вот кто помог по-настоящему открыть ей глаза на саму себя... Тот, кого она никогда не увидит, не услышит, не узнает... Кого она всегда будет представлять по-разному, гадая, на кого бы он был больше похож, на нее или на Романа... Ее ребенок... Девочка это была или мальчик?
Слезы стекли по щекам...
Ей не дано этого узнать. Только гадать остается.
Кира горько улыбнулась...
И это уже было сделано!
Еще до ее отъезда в Коктебель, Кристина, принеся с собой какую-то странную синюю свечу, заставила свечу совершить какой-то обряд, в результате которого в чашке с холодной водой появилась фигурка из воска чем-то напоминающая собачью мордашку. Кристина тогда загорелась желанием подарить сестре щенка, но та сказала, что сейчас не в силах заботиться о ком-то кроме себя и... Улетела на дачу в Коктебель. К морю...
Гадай, не гадай, а ничего уже не изменишь! Девушка долго и мучительно шла к своей ложной цели, а решение остановиться и повернуть в другом направлении пришло к ней совершенно неожиданно. В один момент! Если резать, то сразу, а не по кусочку...
Стоило ей отпустить из себя Андрея, даже просто принять это решение тогда, в больнице, ночью, как в душе ее поселился какой-то покой... Забытое ощущение... Весьма изрядно!..
И вот теперь, сидя в плетеном кресле на пляже, Кира смотрела на море и улыбалась...
Сашка был прав, повторяя сотни раз то, что они с Андреем не пара. Сколько сил она потратила на бесполезный бой за него! Боже мой!
Да! За свою любовь надо бороться, биться, ее надо ЗАВОЕВЫВАТЬ, но никак не воевать! Воевать и с собой, и с другими, и с любимым человеком...
Все! Больше она воевать не хотела!
Кире хотелось просто жить!
Она поправила свою широкополую шляпу из итальянской соломки и закрыла глаза, удобнее устроившись в кресле.
Солнце нежно ласкало кожу...
Ни о чем не думалось...
Совершенно...
Девушка просто слушала шум моря. Точнее, его шепот, который делился с ней чем-то важным.
Волны перекатывались, прибой шумел, море шептало...
Шептало...
Шептало...
- Нора, фу!!!
Кира даже вздрогнула от этого неожиданного крика и открыла глаза.
На расстоянии вытянутой руки от нее сидела черная собака с ослепительно-белым ухом и, высунув ярко-розовый язык, недоуменно рассматривала ее.
Девушка не испугалась, хотя пес был весьма внушительных размеров.
- Прямо, Бим-негатив какой-то, - прошептала она, и тут к ним с собакой подбежал мужчина.
- Простите, что помешали. Я знаю, что этот участок пляжа принадлжит частным лицам, но там дырка в заборе, и Нора вечно туда...
Кира посмотрела на незнакомца, и тот неожиданно замер, замолчав.
- ...ныряет, - договорил он спустя какое-то время.
- Простите... - губы Киры внезапно пересохли. - Куда она ныряет?
- В дыру... В заборе...
- А ее Нора зовут, да?
- Да... Я, правда, когда ее купил, хотел Бимкой назвать. Она же просто чудо как похожа на того Бима из книги, только с точностью до наоборот! Только Бимка очень напоминает Бима, а это имя для мальчика, а не для девочки...
- Верно... Я уже успела сравнить ее с негативом. Черная Нора Белое ухо.
- Собака, до этого момента глядевшая то на хозяина, то на незнакомку, сделала еще один шаг вперед к девушке и положила свою голову ей на колени, заискивающе посмотрев ей в глаза.
- Нора!
- Да, оставьте ее. Ей, может, нравиться так...
Они немного помолчали, а потом мужчина, будто набравшись храбрости, спросил:
- А как Вас зовут?
- Кира...
- Красивое имя, Кира... А я Илья Семенович.
- А почему с отчеством?
- Я, к большому моему сожалению, старше Вас и... Уже давно вышел из возраста, когда знакомятся с красивыми девушками, - мягко улыбнулся мужчина.
- Наговариваете Вы на себя! – вдруг весело улыбнулась Кира. – А потом, не настолько Вы и старше… И у меня к Вам предложение есть!
- Какое же?
- Если Вы не против и если Вас это не коробит, давайте опустим отчество, и я буду для Вас просто Кирой, как и Вы для меня просто Ильей... Договорились?
Мужчина улыбнулся.
- Договорились!
- Ну, вот и замечательно... А теперь, если Вы не против, конечно, пойдемте пить чай за наше знакомство.
Ей отчего-то не хотелось расставаться с этим человеком с такими добрыми глазами...
Он вообще был удивительно красив, какой-то аристократической красотой, которая делал его похожим на какого-то князя из исторического романа...
Ее рыцарь... С собакой!
- Вы не откажете мне, Илья?
- Нет, не откажу, а наоборот соглашусь с большим удовольствием! Вот только Нора очень подвижная собака и...
- Нора самая замечательная собака, раз познакомила нас, - Кира, улыбаясь, поднялась с кресла.
Та, о ком они говорили, весело гавкнула и полетела к дому.
- Надо же... - покачал головой Илья. - Вы первая женщина, которую эта женщина признала.
Кира еще раз улыбнулась и мимолетно подумала о том, что далеко не все гадания так уж глупы... Далеко не все...
***
На вопрос «Почему ты сделал все именно так?» Александр мог ответить только одно: «Потому что сам этого хотел». Сам! И никому он не собирался делать одолжений, черт побери! Сделал и все, и…
Легче стало…
А еще возникло такое странное ощущение! Будто кто-то… Да, чего он себе врет! Будто… папа… снова помог и вернул его на «верный курс»!
Андрей тогда правильно сказал про компанию… Это, прежде всего, семейное дело… ИХ семейное дело. И он сделает все, чтобы вернуть компанию на ту ступень, которую она занимала при отце с Павлом Олеговичам, а потом…
Воропаев улыбнулся.
Да… Нелегкое это дело – президентство. А теперь, когда он уже не хочет продавать свои акции и придется «вытаскивать «ZIMALETTO» за волосы из болота, как сам себя барон Мюнхаузен», тем более, но… Он знает, кому передать эстафету через полгодика, когда все, как он надеется, наладится... Знает… Знает и то, что придется этого «кое-кого» уламывать, так как у того уже свое дело налажено и так, что любой позавидует. Но…
Но он найдет способ. Все-таки «ZIMALETTO» - семейное дело, а у этого «кого-то» семья есть…
Воропаев повел плечами, будто ежась от холода, и вдруг…
- Александр Юрич, а Вы сегодня когда домой собираетесь? – раздался голос совсем рядом.
Саша сначала даже не понял, кто это говорит, а потом, резко развернувшись, он увидел перед собой Локтеву.
- А, Вам собственно, что за дело?
- Просто… Вы сегодня утром приказали мне дождаться Вас и взять какие-то бумаги по финансовой отчетности, а мне…
Женщина замялась, и тут Александр увидел ее заплаканные глаза.
- Что? У Вас что-то случилось?
Светлана всхлипнула, но слезы сдержала.
- Н-нет… Ничего особенного… Просто… Проблемы дома… Но это не помешает работе!
Что-то внутри Воропаева, видимо сдало сбой. Он внимательнее присмотрелся к этой женщине, которую видел до этого сотни, если не тысячи раз, и вдруг задал себе вопрос: «А когда она улыбается, ее глаза смеются или хохочут?.. или остаются такими же грустными?..».
- Сядьте-ка, - сказал он спокойно, чем весьма удивил Локтеву.
- Нет, я…
- Садитесь, и давайте по порядку. В чем проблема.
- Я… - Светлана растерялась.
Она никогда не видела Воропаева таким. Точнее, она не видела его ЧЕЛОВЕКОМ, которым он сейчас был.
- Светлана, садитесь! А документы подождут. Как я понял, дело касается Ваших детей, да?
Женщина сдалась, но связного рассказа не получилось.
- Сын… Он болен, а лекарство дорогое, и бывший муж, он… Алименты, там молодая жена и…
- А теперь вставайте и поехали! – вдруг сказал Александр.
- Куда?
- За лекарством. Что-то подсказывает мне, что Ваше и мое понятие о «дорогом» препарате сильно расходятся в размерах.
- Но…
- Я понимаю, Вам непривычно видеть меня таким… Вы думали, что мне будет все равно?
Светлана молчала.
- Ответьте… Я обещаю, что это останется между нами, - Александр даже улыбнулся. – Ведь думали?
- Да… но…
- Ладно, по дороге расскажете мне Ваше мнение о моей персоне, а теперь поехали.
- Александр Юрич, я могу…
- Так! Я – Ваш президент и начальник?
- Да…
- Тогда подчиняйтесь. Встали и поехали, а то начну зверствовать, - протянул Воропаев руку Светлане.
Она поднялась с места, и они вместе вышли из президентского кабинета.
Вместе и в одном направлении.
Или одним курсом, как сказал где-то в Небытии один специалист по «семейной навигации», который в этот момент гордился сыном вместе со своей женой…
Теперь они оба были спокойны.
Александр Воропаев снова, после долгого периода, снова шел верным курсом…
_________________ Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
,но я хотела у тебя спросить,а почему у тебя в фанфе нет Клочковой?
,носначала закорчиэтот фик мне очень интересно что дальше будет !!!:oops: 
