|
-26-
Через неделю должно было решиться главное. Точнее, должны были быть готовы результаты теста на отцовство.
Если бы ситуация была несколько иной, то все «действующие лица и исполнители» собрались бы у кого-нибудь дома, скорее всего у Ждановых, но...
Все было несколько иначе. Это была какая-то «деловая», а не семейная проблема, а потому...
Все снова собрались в «ZIMALETTO». В конференц-зале, стены которого «слышали» немало интересного. Вот и теперь был похожий момент. Единственное отличие от всех других совещаний заключалось в том, что оно было назначено на... субботу.
- Нечего чужим ушам слушать наши проблемы, - решил Воропаев, а потому собрал всех в выходной день.
Никто не был против...
...ВалерьСергеич и ЕленСанна с самого вечера пятницы засобирались на дачу.
- Там нам поспокойнее... Да и работы — во! - проведя рукой по горлу, пояснил их действия Пушкарев.
Не мог же он, в самом деле, сознаться в том, что от волнения не найдет себе места и будет мотаться по квартире, как медведь? Жена-то поняла (на то она и вторая половина), а вот перед молодежью он рассекречиваться не собирался. Не дождутся!
А потому в субботу, рано утром, с рюкзаком, двумя лопатами, граблями, мотыгой и Дюком подмышкой (видя, как серьезен хозяин, кот даже не муркнул от возмущения, только всю дорогу, сидя на заднем сидении машины, вылизывал вздыбленную от такой переноски себя любимого шерсть) Пушкаревы двинули на свои шесть соток.
Катя была им благодарна за такой маневр. Вопреки расхожему мнению о том, что некоторые трудные моменты надо переживать с близкими людьми, в данной ситуации ей было легче выйти навстречу судьбе из пустого дома, где никто не будет ждать в напряжении. Ей было легче ждать Андрея одной.
Да, именно ждать, потому что в здание компании она даже не вошла. Андрей, раз уж родители уехали, вообще хотел оставить ее дома, но этому она воспротивилась.
- Я буду ждать тебя на улице. Напротив «ZIMALETTO».
- Ну, Кать!..
- Ну, Андрей!.. Ты мне так ближе будешь...
- А ты — мне...
И сейчас она ждала. Ходила взад и вперед напротив здания, которое когда-то считала чуть ли не своим вторым домом, и... Ждала...
...Ждали и все собравшиеся наверху. А именно: Павел, Маргарита, Александр, Кира и Андрей.
- Все собрались, Саша, - как-то чересчур спокойно сказал Жданов-младший. - Можно, наверное, уже и ознакомиться с результатами...
- Нет... Еще не все собрались, - последовал неожиданный ответ.
Повисла пауза.
И тут у Андрея в кармане «запел» телефон. Он посмотрел на экранчик и извинился.
- Простите, но это очень важный звонок.
Он нажал на кнопку ответа и...
Ответил на французском.
- Bonjour, Paul! Je suis très content de vous entendre... Eh bien, comme vous vous rapportez à notre proposition?.. Est-il possible ?. Je suis content... On pouvait seulement rêver d'une telle coopération... Quand vous arrivez ?.. Vendredi par le vol de matin ?.. Parfaitement! Каtrin?.. Mon Каtеrinа a préparé tous les papiers et les accords... Certes, nous attendrons... Jusqu'à la rencontre, Paul!*
Павел был поражен. Ему-то доподлинно было известно, что его сын не говорит по-французски... И вдруг.
- С каких пор ты говоришь на языке Вольтера? - решился он спросить.
- Да... - на лице Андрея появилась немного детская улыбка. - Это все Катька... Я с ней поспорил. Я говорю, что не выучу, нет способностей, а она - «Ты себя не дооцениваешь!». Ну, и заниматься со мной начала. Замучила совсем, но... Три месяца и что-то сказать могу... Самые элементарные фразы, правда...
И тут открылась дверь, и в конференц-зале появился Малиновский. Он был бледен, но серьезен и собран как никогда.
- Вот теперь все, - подытожил Александр и передал каждому по небольшой папке с документами.
О том, что было там написано, он не мог сказать вслух.
Андрей, бросив беглый взгляд в текст, вдруг, словно «споткнувшись» обо что-то глазами, задержался и прочитал данные еще раз...
«Не может быть... Ромка... Все-таки...».
Он бросил на Малиновского взгляд и понял, что тому все это было уже известно...
Кира, даже не взглянув в бумаги, достала какой-то конверт из своего портфеля...
«Прости меня... Хоть немного... Хоть каплю вины сними... Хоть частичку... Прости меня, Господи... И ты прости, малыш мой...».
Марго и Павел были в шоке. Иначе это состояние было назвать нельзя, а потому Жданова внимательно смотрела на мужа, ожидая любой его реакции на все происходящее... Все-таки у него больное сердце...
Ужасающую и давящую тишину спустя некоторое время нарушил голос Павла Олеговича:
- Кира... Скажи, ты знала?
- Да, я знала... Я специально хотела, чтобы все подумали на Андрея... - а голос бесцветный и вялый.
- Зачем?
- Позавидовала... Тому, что он может любить, а мне, наверное, это не дано...
- Но зачем так?
- Потому что я жестокая и глупая... И слепая... Да... Это был ребенок Малиновского, с которым я... провела ночь...
Голос ее по-прежнему был тих и бесцветен, но когда она поднялась со своего места и подошла к Андрею, тот почувствовал, что Кира уверена в том, что делает.
- Прости меня, Жданов. Не за измену. Потому что это изменой не было... Мы ведь друг другу стали и остаемся никто и никем... Что-то когда-то и было... Может что-то появится... Потом... Как между дальними родственниками, которые долгое время не виделись... Или как после страшной болезни, которую все-таки смогли победить… Но сейчас мы друг другу никто... И уже официально...
Она положила перед ним на стол большой желтый конверт, еще раз посмотрела на него и повторила:
- Прости...
Жданов, не смеющий надеяться на то, что его догадка может обернуться правдой, открыл конверт, пробежал глазами по расплывающимся от волнения строчкам и через несколько секунд зажмурился, все еще не веря в то, что все происходящее — истина.
У Воропаевой было много знакомых и прекрасный адвокат. Тот самый Олег Анатольевич, которого она в тот страшный вечер не хотела будить.
В конверте лежало решение суда о разводе…
Андрей Павлович Жданов был снова свободен…
Что-то внутри готово было разорваться от радости ярким фейерверком. И это ощущение немедленно превратилось в такую гремучую смесь из массы чувств, начиная с той самой радости вперемешку с горечью и сожалением о прошлом, и кончая огромными волнами счастья, что ему стало трудно дышать…
Все произошедшее с ним за последние месяцы подарило ему особенность: Андрей теперь чувствовал и свои ощущения, и переживания другого человека, а потому…
Да, он был счастлив! Счастлив оттого, что теперь он сможет исполнить их общую с Катей мечту – быть, наконец, вместе ТАК, как им хотелось с самого начала, но…
Он прекрасно понимал, скольких сил это все стоило Кире…
Знал, понимал, чувствовал, а потому не мог не сказать тех слов, которые должен, ОБЯЗАН был сказать! А обязал он к этому себя сам …
Жданов поднялся с места и посмотрел женщине в глаза.
- Прости меня, Кир... Я не должен был допустить все до этого... Не должен... Сил не хватило...
- А кто их у тебя все высосал, а? - горько улыбнулась Воропаева. - Не переживай... Все правильно...
Она погладила его по плечу, потом, будто напугавшись, постучала по-дружески и повернулась ко всем.
- Простите… Я знаю, что сделала то, за что в принципе не прощают, но…
Все молчали, а голос женщины прервался, но всего лишь на мгновение...
- Но я постараюсь… Дальше жить не так, как раньше… А… Жить…
Женщина подошла к двери, когда вдруг повернулась и подошла еще и к Александру.
- А ты, Саш, прости меня по-особому… Тебя я не только обидела, я тебя еще и разочаровала…
Воропаев поднялся было со своего места, но она остановила его.
- Не сейчас… Теперь мне надо побыть одной… И… простите еще раз…
Кира вышла из конференц-зала… Но не в коридор…
Она шагнула в новую жизнь, в которой модно было разглядеть только одну фигуру – ее собственную.
В конференц-зале на какое-то время установилась тишина.
Андрей, будто совершенно обессилев, сидел на кресле и, закрыв глаза, чему-то улыбался. И тут Воропаев спросил:
- Это бумаги о разводе, да?
Андрей вздрогнул и открыл глаза.
- Да… Ей как-то удалось провернуть все это дело одной…
- Значит, теперь она точно освободила себя… Окончательно… - согласно качнул головой Александр. – И тебя тоже…
- Я пойду, - стремительно вскочил с места Андрей, и тут раздался тихий голос Павла.
- Подожди… Пожалуйста…
Жданов-младший замер. Он впервые слышал в словах отца такие нотки, а потому не смог не остановиться.
- Хорошо, только…
- Я понимаю, что тебя ждут… Я не отниму у тебя много времени, только… Только давай выйдем… Я хотел поговорить с тобой не здесь…
Отец и сын прошли из конференц-зала в коридор и подошли к лифту…
- Мы куда-то уходим?
- Нет, просто спустимся вниз… На производственный этаж.
- А зачем?
- Мне будет легче сказать то, что я задумал, именно там…
И они снова замолчали на какое-то время…
…Шум станков походил на гул пчел в улье.
Все здоровались и приветливо улыбались, когда Ждановы проходили по цеху между машинами, но пока еще молчали… Оба…
Наконец, в раздевалке, где производственный шум был не так слышен, Павле Олегович сказал одно-единственно слово, которое заставило Андрея буквально оцепенеть.
- Прости…
И тут мужчина испытал свое почти позабытое детское ощущение. Это когда упал и тебе очень больно, но ты (мужчины же не плачут!) изо всех сил стараешься сделать так, чтобы слезы ушли обратно! И в носу щекочет, в горле будто что-то застревает, дышать трудно, глаза щиплет…
Вот то же самое происходило и сейчас.
Андрей не верил тому, что слышал сейчас от отца, потому что уже давно потерял надежду услышать из его уст нечто подобное, а тот начал говорить:
- Прости, сын… Я совершенно забыл о том, что я отец… Так много всего сделал в этой жизни, а самого главного не успел. Помочь тебе… Услышать тебя… Понять тебя… Сделали все это другие, и ты стал именно тем сыном, о котом я всегда мечтал, только… Только моей заслуги в этом нет…
Павел отвернулся и посмотрел куда-то, будто видел сквозь стены.
- А спустились мы сюда, потому что… Соскучился я по тебе, сынок… Никогда не думал, что так скучать по кому-то буду… Как только приезжал в «ZIMALETTO», то обязательно спускался сюда… Вспоминал, как я привел тебя сюда в первый раз… Тут все было еще так… Рыхло, пахло «старьем»… Не в смысле старого тряпья, а в смысле старого оборудования… Ты сделал все, чтобы «новое» проникло сюда… Ты рискнул и… Я был на такое не способен. Не решался на большее… А ты… Ты молодец… Я просто не поверил в тебя.. В то, что ты сможешь исправить свои ошибки… А ты бы исправил… Теперь я знаю… Да, и насчет этого брака… Прости, что думал в таком вопросе за тебя и за твое сердце… Разучился, наверное, за годы просто чувствовать… Работал, работал и работал, позабыв о том, что надо еще и жить…
- Па… - наконец, сумел сказать Андрей. – Па… Ты… Пап, ты тоже прости меня… И…
И тут он просто подошел к Павлу и крепко обнял его. Сейчас тоже был момент, когда слова совершенно не нужны. Все уже сказано, сделано, пережито…
- А теперь ты как?
- Пап, я должен Кате все рассказать!
- Конечно… Она, наверное, ждет где-то рядом, да?
- Да… Сюда не захотела подниматься…
- Понимаю… Но… Я надеюсь, что она даст нам шанс стать одной семьей?
- Пап! Ты не представляешь, какая она! Она давно уже всех вас простила и приняла, потому что… Она не может по-другому, и все… И еще… Я… Мы очень любим друг друга, пап… И я сделаю ей предложение…
- Сейчас?
- Да! Потому что… Потому что это для меня изменит все и навсегда. Она тогда будет совсем моя…
Его глаза горели таким ярким светом, что Павел не удержался от улыбки.
- Вот теперь я действительно вижу, что ты любишь… Безо всяких там доказательств… Трудно, конечно, переделаться, это случается не за минуту, но… Но теперь я буду верить тебе…
- Ладно, пап… Чего только не бывает… Еще и не то случается…
- А теперь беги! Беги!.. Ждет ведь… А с нами ты потом обо всем договоришься!.. Беги! И пусть у тебя все будет хорошо!
- Ладно, па! Там тебе мама все расскажет… Я завтра… А сейчас побежал! Она, правда, заждалась! Па! Я очень тебя люблю…
И Андрей, еще раз крепко обняв отца, побежал к лифту.
Павел впервые за довольно долгое время улыбнулся, глядя вслед сыну.
«Беги… Беги, сынок… А мы с мамой подождем до завтра… Главное, чтобы ты, наконец-то по-настоящему, был счастлив…»…
…Катя медленно шагала, будто измеряя длину дорожки, по аллее сквера и то и дело смотрела на здание «ZIMALETTO», стараясь в его зеркальных окнах прочитать ответы на мучавшие ее вопросы.
Как же медленно в эти минуты двигалось вперед время! Казалось, что девушка пропускает через себя каждое его мгновение и, только после того, как доля секунды пробежит по всем ее клеточкам, сделает небольшой шажок вперед…
- Господи… Ну, что ж он так долго?.. Или мне только так кажется?.. Да… Кажется… Это же не легко, выдержать столько всего… Там все очень сложно… Очень! – Катя успокаивала сама себя уже вслух, обхватив руками себя за плечи. – А если сложно, то и долго… Так что жди!
- Катя! – вдруг раздалось у нее за спиной, и через мгновение девушка оказалась на руках у счастливого и смеющегося Жданова.
- Андрей!
Она крепко обняла его за плечи и, уткнувшись ему лицом в грудь, вдруг заплакала.
- Маленькая моя… Да что ты! Что ты! Все хорошо… - Жданов покрывал ее личико короткими нежными поцелуями и прижимал к себе все крепче и крепче.
- Андрей…
- Катенька… Девочка моя… Родная… Единственная… Теперь мы совсем вместе, понимаешь?
- Я… Как это?
- Катька… Катенька!.. Родная моя! Вот когда теперь ты за меня замуж выйдешь?
- А как же…
- Я свободен! Понимаешь? Свободен! Кира каким-то образом сумела оформить все бумаги на развод и.. Все… Теперь у меня будет самая лучшая, самая любимая, самая желанная жена в мире – ты! Ведь ты же выйдешь за меня, правда?
- И ты что же, совсем не хочешь походить свободным человеком? – вытирая слезы, сквозь которые уже была видна счастливая улыбка, спросила Катя. – Ты же всегда так отрицательно был настроен к свадьбам… Вообще!
- Кать! Что ты за глупости говоришь? Отрицательно настроен к свадьбам… Именно, что ВООБЩЕ! А тут НАША, В ЧАСТНОСТИ!.. Кать, нашей свадьбе я как ничему другому буду рад и счастлив!.. Я думал, что за это время, которое мы вместе, ты это поняла…
- Андрей… Я все поняла, только… Только неужели это все правда?
И она заглянула в его глаза.
Вот так получалось всегда, когда они смотрели друг на друга…
Будто такая вещь, как время, исчезала совсем, и не было тех минут, которые медленно-тягуче, подобно сосновой смоле, стекающей по шершавой коре дерева, «проходили» сквозь тело совсем недавно… Вот не было его и все!
Как и не было всех остальных в этом мире… Будто в одно мгновение сама ЖИЗНЬ исчезла, а куда… Мало ли мест во вселенной! Да и сама Вселенная рассыпалась в прах, потому что самым важным было то, что сейчас ОНИ были вместе…
Только они…
Только они – она и он – Катя и Андрей – женщина и мужчина, которые стояли, обнявшись, и смотрели друг другу в глаза…
- …Неужели это все правда?.. – снова повторила Катя.
- Правда… Просто мы так долго ждали этого… - прошептал Андрей, зарываясь лицом в Катины волосы, - …что не сразу верится… Я тоже, когда в первый раз прочитал, не поверил… Даже не понял, что там такое написано… А это моя свобода и долгожданная возможность быть с тобой…
- Андрей мой… - только и смогла ответить девушка, расслабившись и прижавшись к мужчине всем телом.
- Кать… А ты мне так и не ответила!
- Что именно?
- Да на мое предложение!
- Это какое же, позвольте полюбопытствовать? – в глазах Кати загорелись огонечки, которые немедленно отразились в глазах Андрея.
- Рационализаторское!
- А, рационализаторское… Это вещь!
- Кать, ну, я серьезно… - огоньки в глазах мужчины погасли, и девушка, внезапно притянув его голову к себе, крепко поцеловала его в губы.
- Глупый… Какой же ты у меня глупый… Да… Слышишь? Да!!!
- Катька!
И Жданов, подхватив ее на руки, закружил свою невесту по скверу, не обращая на прохожих никакого внимания.
Главное, что она сказала ДА!..
…Было решено, что прямо сейчас они поедут на дачу к родителям: по телефону, конечно же, они все расскажут, но этого мало. Мало! А потому надо было ехать, чтобы поделиться сразу всем – и новостями, и радостью.
И поделились! Немедленно, как приехали!
Сколько же было объятий, поцелуев, простой радости за своих детей! Никто не сможет описать…
А и надо ли?..
- И скоро мы поженимся! – подытожил Андрей, крепко прижимая к себе Катерину, когда все вместе они уселись за стол под большой яблоней и стали пить чай со смородиновым листом.
- Значит, бобылем ходить не хочешь? – прищурился ВалерьСергеич.
- Ни в коем разе! Тут было ваша дочь тоже мне предложила немного насладиться свободой, но я ей говорю, неужели ты думала, что я от таких тещи с тестем откажусь? – глаза его лучились счастьем, и мужчина не сводил взгляда с Кати.
Валерий рассмеялся.
- Во! Слыхала, Катерина? Ты таким мужем нам с матерью обязана!
И тут Катя, повернувшись в его сторону, крепко-крепко обняла отца, тихо прошептав:
- Да, пап… Я знаю… Только Вам с мамой… Тебе и ей… Если бы не вы… Если бы… - и тут одна ее горячая слезинка упала отцу за воротник.
- Катюх, ну ты чего?.. Все ж хорошо, доча…
- Я знаю, просто… Просто я очень-очень вас люблю! Всех!
Пушкарев вдруг крепко зажмурился и в ответ тоже крепко-крепко обнял дочь.
…Как же это было недавно! Вот, казалось, вчера Ленка ему сказала, что у них будет ребенок. А потом гордо так ходила с большущим животом. И он не менее гордо рядом! А потом…
Как же он тогда напугался, когда жена ему сказала, что воды отошли… Не было в его жизни более страшного момента, чем тот! Зато потом, когда увидел Катьку… Второго такого счастливого мужика не было во всем мире!
Потом детсад, школа, университет…
Бантики-косички-портфели-курсовые…
И вот это все…
Выросла его Катюха! Выросла его девонька… Дай Бог, скоро они с Андрюхой подарят ему еще один самый большой страх в жизни… Страх и самую большую радость и счастье – внука или внучку.
А пока…
Длись! Длись это мгновение, когда его доча, такая по-прежнему маленькая, теплая и родная, обнимает своего старика-отца… Длись!
…Смородиновый чай «дышал» своим ароматом, а за столом, в совершеннейшей тишине, сидела маленькая и дружная семья, которая сегодня дождалась исполнения заветных желаний…
- Ну, все! Давайте-ка чай пить! А то он совсем остынет! – подвела итоги ЕленСанна, когда…
На дорожке, которая оббегала их дачный домик и вела прямо к столу, появился один человек, которого, откровенно говоря, никто не ожидал здесь увидеть. Пушкаревы просто потому что не знали, а Катя с Андреем… Ну, просто не ожидали и все!
На дорожке показался, но не приближался, по-видимому, догадываясь о том, что, в общем-то, его не ждали, Роман Дмитриевич Малиновский…
Катя никогда не видела этого человека таким… Пограничным каким-то… Будто кто-то раскрашивал его, но не до конца справился с этим делом, сделал это блекло, тускло, не по-настоящему. Или стоит он перед зеркалом и никак не может решить, куда ему сделать шаг – в реальность или в зазеркалье, где все наоборот...
В общем, неизвестно почему, но Катя, взяв Андрея за руку, шепнула ему:
- Иди… Вам надо обязательно поговорить…
А когда Жданов, ответив ей крепким пожатием, поднялся с места и пошел Малиновскому навстречу, сказала матери:
- Мам, нам, по-моему, скоро понадобится еще одна рубашка со штанами из папиных запасов и еще одна чашка с чаем!..
…Когда Андрей подошел к нему, Ромка не знал, с чего начать, а потом…
Потом пожелал только одного – быстроты Ждановского решения.
Если что Андрюха и решит, то пусть рубанет сразу! Ожидание, как кто-то и говорил, оказалось даже хуже смерти…
- Привет…
- Здорово… Да вот только вроде мы с тобой уже виделись сегодня?
- Да, виделись, только… Я не успел тебе всего сказать… И попросить, чтобы… Прости, Андрюх… Я сволочь, но… Понимаю я это… А насчет ДНК иначе просто поступить не мог.
- Когда же ты успел?
- Я был в тот день в клинике. Приехал, как только узнал о Кире. Видел, как ты с Маргаритой Рудольфовной прикатил, как в лабораторию прошел, как говорил с Сашкой… Вы оба были в таком напряжении, что меня не заметили и… Я дождался, пока ты уйдешь, подошел к Сашке и все ему рассказал…
- Все?
- Все… И про тогда и про сейчас. А потом сдал и свои пробы на анализ ДНК. Только знай, что я это не только ради тебя сделал, но и ради себя тоже. Даже больше ради себя… Ты же знаешь, какой я эгоист!
- Знаю… Только возникает вопрос: а чего ты сюда приехал?
- Я хотел с тобой поговорить, рассказать, зачем я все это сделал… Когда ты не пришел в конференц-зал, я поехал к Пушкаревым. Там вас нет, соседка сказала, что вы все на даче. Объяснила, ну, я и рванул сюда…
Андрей молчал.
- Мне надо было тебе это сказать, потому что… Ну, не знаю почему… Понимаю, что прошлого не вернуть, но…
Жданов помнил, как может мучить человека время, а потому уже знал, что сейчас скажет. И пусть это многим показалось бы малодушием или мягкотелостью, но…
Ромка был его другом. Он это, пусть и с опозданием, но доказал, да и… Скучно было без него! Не в смысле совсем скучно, а… Скучно без него… Да и…
Ну, есть в нашей жизни ситуации, даже если и сложные, когда надо участникам событий взять и резко вырвать эти страницы из своей жизни. Не перевернуть, а именно вырвать! Были - были. Прочитали их сами - прочитали, но когда кто-то будет перечитывать, то пусть никто и никогда не узнает, что было что-то такое… Забыть, конечно, не получится, но дать понять, что хочешь забыть, что готов все начать с чистого листа, что прощаешь и не будешь мусолить что-то там о щедрости своей души и чужой решимости в признании своей вины – это другое дело!
А потому Жданов ответил так, как должен был ответить в этой ситуации, ну, это как он сам считал, а именно…
Он внимательно посмотрел на друга и выдал:
- Малиновский – иди-ка ты в малинник! – Ромка опустил было глаза, но тут же услышал продолжение, от которого его сердце забилось чаще: - Серьезно, там побеги надо вырезать, а бате с мамой нагибаться тяжело.
Сказал.
Коротко и ясно.
Все сразу.
Все, что хотел.
И стало легче…
И тому, кто сказал, и тому, кто услышал.
И эта легкость, даже невесомость какая-то, толкнула их обоих на следующий вполне закономерный шаг: они протянули руки, сцепили их, вроде как, собираясь силой меряться, а потом, прижавшись друг к другу лбами, одновременно заорали:
- А-ААААА! ЗдорОво! – и только тогда обнялись.
Катя смотрела на эту картину и, только догадываясь о том, что эти двое могли сказать друг другу, улыбалась.
Она уже давно простила Малиновского за все, что он натворил. Кто знает, была бы она так счастлива теперь, если бы не его план по ее соблазнению?
А потому…
- Мальчики! Пойдемте пить чай, а то остынет! – сказала она, подходя к Андрею с Романом.
- Кать, а мы…
- Я уж вижу, что вы… Давайте-ка за стол, а то потом с малинником не разобраться…
- Так у нас помощник появился! – Андрей хлопнул друга по плечу.
- Ага… Ясно… - Катерина наклонила голову на бок. – Тогда я не зря папины старые кеды достала…
Андрей расхохотался.
- Ну, все, Малина! Взяли мы тебя в оборот, так просто не вырвешься!
- Так рази я против? Я только за! А потом, говорят, физическая нагрузка отключает мозги…
- Правда! Помогает в этом деле, но… Ты не все зоны мозга отключай, нам с тобой о многом поговорить надо. Точнее, мне многое рассказать! Пошли!
- Правда, правда, а то мама заждалась. Пойдемте…
И они все вместе пошли к столу под большой раскидистой яблоней…
___________________________________________________________________________________________
*(- Здравствуйте, Поль! Я очень рад Вас слышать... Ну, как Вы относитесь к нашему предложению?.. Неужели?.. Я рад... О таком сотрудничестве можно было только мечтать... Когда Вы прилетаете?.. В пятницу утренним рейсом?.. Превосходно! Катрин?.. Моя Катерина подготовила все бумаги и договора... Конечно, мы будем ждать... До встречи, Поль!)
_________________ Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
