НРКмания

Название: Любовница на пять минут
Рейтинг: R
Пейринг: Катя/Рома
Жанр: а не ясен!!!
Примечание аффтора: любви у Пушкарёвой к Жданову не наблюдается, т.к. её и толком не было. Мимолётное увлечение, повелась поначалу за красоту, а потом и оборвалось, так и не успев начаться.
Андрей в Кате женщину разглядел лишь после того, как она стала президентом фирмы (Юлианна, которая тем временем стала подружкой президентши, решила изменить девушку, сделать из неё так называемую lady-sexy). Ну и пошло-поехало на предельной скорости. Жданов стал втихаря пускать слюни, а Малиновский вздыхать на каждом углу: "Как это я мог упустить такую "цыпочку"?!"
Египет был, как был в жизни Катеньки и некто по имени Михаил Борщов. Но последний вряд ли появится в моей работе, хотя твёрдо утверждать я этого не буду, поскольку сама ещё толком плохо знаю, чем вся это богадельня кончится.

Данный фанфик является прямой параллелью фику Lorellin "Брак по расчёту" (уже не является!!!). Он-то и навёл меня на мысль написания данного опуса. Можете считать, что это тот же "Брак по расчёту", но в несколько иной интерпретации, поскольку у меня всё будет несколько иначе, чем у Лоры (уже совсем по-другому и идёт в разрез с Лорой). В принципе, я никого не заставляю читать сие произведение. Решать вам.


Глава 1

Зима в этом году выдалась слишком морозная и ледяная. Только-только выйдя из подъезда можно было понять НАСКОЛЬКО холодно. Термометр – это всё не то!!! А вот когда вдохнёшь морозёц в лёгкие, когда крылья носа станут прилипать к носовой перегородке… Вот только тогда и начинаешь осознавать всю «прелесть» минуса тридцати двух градуликов (-32°С)!!!
Невольно начинаешь вспоминать школу с её уроками по истории и задумываться над вопросом: «А сколько же термометр показывал в 1812 году, когда Наполеон вторгся с нашу столицу???» Вот уж поистине интересно было бы узнать!!! Ну, и посочувствовать, конечно же!!! На то мы и женщины, что предельно сентиментальны!!!
Бедные мужчины! Им, наверное, было так нелегко! А сегодня, сейчас??? Скорее всего, не так. Вон, проехал один на Вольво. Ему, небось, хорошо, тепло в уютном салоне автомобиля! А мне? Мне-то каково идти на остановку и при этом ещё и «выбивать чечётку»!!! Я бы тоже не прочь отогреться, но – увы!!! Не судьба… Автобуса ждать приходится, да и не всегда залезешь в этот «трамвай»!!! Господи, холодно-то как! Эх, дурканула я – варежки не взяла, решила выпендриться: мол, вот я какая Катя Пушкарёва! Смотрите и любуйтесь: мне – не холодно!!! А сама дрожу и не могу ничего поделать с этой упрямой дрожью! Б-р-р-р! Ну, люди, пожалейте сиротинушку! Отогрейте! Я вам заплачу сверх меры, только подкиньте до ЗимаЛетто!!! Но… Никому нет дела до бедной девушки – всё спешат по своим делам. А ведь своя машина-то есть, только она стоит на стоянке ЗимаЛетто!!!
Катя прошла арку и повернула в сторону остановки, как вдруг раздался визг тормозов и злобные крики водителя:
- Куда прёшь, дура?! Ты смотри вообще по сторонам, а не себе под ноги, идиотка!
- Извините, - смущённо пробормотала Пушкарёва и побрела дальше.
Снег застилал глаза, холодные слёзы катились по щекам. "Нет, ну надо ж так орать!" – думала она, шатаясь под порывами ветра из стороны в стороны в сторону, как пьяная. – "Он бы ещё предложил бы мне штраф выплатить, что буран устроила!!!"
На остановке никого не оказалось – умные люди в -32°С сидят дома. Конечно, Андрей умный человек, но ему, видимо, невдомёк, что в такую погоду машины на дорогах могут только биться, а люди – превращаться в сосульки.
Через полчаса подкатил полупустой троллейбус и Катерина, со спокойной душой пробив билет на турникете, села на первое попавшееся место. Троллейбус медленно катил по заснеженным улицам, останавливаясь лишь на миг на остановках – чтобы выпустить пассажиров и принять новых и на светофорах, избегая аварий.
- Шмитовский проезд. Следующая остановка – Деловой центр, - ласковым женским голосом пропел динамик.
"- Пора готовиться к выходу. Ещё 7 минут – и я на месте!!! Эх, опять в снег, опять в сугробы… А тут так хорошо!!!", - думала Катя, нервно теребя ремешки сумочки.
- Деловой центр. Следующая остановка… - какая следующая остановка Катя уже не слушала.
На остановке было довольно-таки скользко, и девушка, спрыгнув со ступеньки троллейбуса, едва не шлёпнулась. Снегопад почти прекратился, дорогу стало лучше видно, но всё равно из-за успевшего навалить снега появились сугробы, да и стало вообще не понятно: где – лёд, а где – асфальт.

***

- Что вы на меня так смотрите, Андрей Палыч??? – с издёвкой спросила Катерина. – Никогда снежную бабу не видели? Или вы ночевали здесь, на диванчике у Милко? А?
Жданов опешил от такой наглости. Это когда ж такое было, чтобы с ним играли, как хотели??? Впрочем, не даром Софья Сегюр сказала когда-то: "Мужчины говорят о женщинах, что им вздумается, а женщины делают с мужчинами, что им вздумается"!!!
- Катерина Валерьевна, скажите пожалуйста, откуда в вас столько циничного сарказма? От Александра нахватались? То-то я смотрю: он зачастил к нам…
- Не ваше дело! – огрызнулась Катя, вертясь перед зеркалом в каморке. – И вообще, вы мне не начальник больше, а подчинённый! О! Так, Андрей Палыч, будьте так добры объяснить мне причину, по которой вы отсутствуете на своём законном (она подчеркнула это слово – прим. авт.) рабочем месте?
- Мне надо поговорить с вами… с тобой, Катюш! – мягко проговорил Жданов.
- О работе, надеюсь? – осведомилась девушка, присаживаясь на своё рабочее место.
- Да, то есть нет… То есть, я хочу сказать… - Андрей, пока пытался подобрать слова, нервно заёрзал в кресле.
- Определитесь с начала, что вы хотите сказать, а потом выдавайте вашу тираду. А так как вы пока не знаете, что хотите сказать, будьте добры покинуть мой кабинет и не мешать мне работать. Вы ведь хотите, чтобы компания выбралась из кризиса? - с презрением сказала начальница и принялась за бумаги, сгрудившиеся на рабочем столе.
Жданов задержался на секунду у двери, внимательно посмотрел на девушку и, с едва сдерживаемым вздохом, вышел в приёмную, плотно прикрыв за собой дверь. Кивнув только что прибежавшей, а потому – запыхавшейся, Тропинкиной, он направился к себе в кабинет. Почти к себе, ведь отдельного помещения лично для него никто выделять не собирался, и ему приходилось ютиться на одной площади с Малиновским. Впрочем, он этому был даже рад – кому охота быть погребённым в бесконечных бумагах без шанса обмолвиться даже словечком с закадычным другом?!
- Жданов, а Жданов? Вот скажи мне, светел друг, чем ты занимаешься? – поинтересовался Малиновский у нарисовавшегося в проёме двери экс-президента ЗимаЛетто. – У нас работы по горло, а ты прохлаждаешься невесть где!!!
- Малиновский, отстань от меня! – убитым голосом сказал Андрей и плюхнулся на своё место.
-Что? Катенька отшила в очередной раз? Или Кира с утра не в духе? – с иронией в голосе спросил Рома и зашуршал папками. – Я тебе, Палыч, давно говорил: завязывай ты бегать за нашей бывшей "Мисс Железные Зубы"! А ты ж ведь упёртый, что хуже барана! Животное хоть изредка, но слушается, а ты всё делаешь по-своему!!! – маркетолог, похоже, уже начинал выходить из себя и медленно закипать. – Так что? Мы работать собираемся или слюни будем пускать? Только мамы здесь нет, и некому будет вытирать бедному-несчастному Андрюше сопельки!
Жданов молча терпел такое "унижение". Он явно не хотел ломать старую дружбу и портить себе праздник прихода на работу. Но его ЭГО было сильнее его разума (если таковой вообще имелся). А напоминание про "сопельки" и гипотетические слюнявчики окончательно вывело его из себя.
- Малиновский!!! – заорал Андрей, вскакивая из-за стола и подлетая к "жертве". – Если ты ещё хоть раз как-нибудь ТАК выскажешься, то я тебя по стенке размажу, понял???
- Жданыч, да успокойся ты! Что ж ты такой нервный-то? – Рома попытался всё превратить в шутку, но по лицу Андрея было очень ясно видно, что этот ход не удался.
- Ты кто такой вообще??? Как ты смеешь мне что-то там говорить?!!! У самого молоко на губах не обсохло, а он ещё что-то там вякает! Я те вякну! Я те так вякну, что вовек не забудешь!!!
- Э-э! Андрей!!! Остановись ты!!! Покричал и довольно, - Роман от таких слов уже сам готов был наброситься на Жданова с кулаками и сделал последнюю попытку облагоразумить лучшего друга. - Работать надо!
- Заткнись и слушай, пока ещё есть чем!!! – ревел Жданов.
Прибежавший на крики Женсовет затаился под дверью и внимательно слушал: мужчины УЖЕ дерутся или ТОЛЬКО готовятся???
- Значит так, Малиновский!!! Если ещё хоть раз ты мне скажешь…
- Это ты мне уже говорил. Что дальше???
- Ну, ты сам напросился! – с этими словами Жданов резко откинул в сторону двери уже минут пять трепыхавшегося в его руках Романа, да так сильно, что последний слегка вылетел за дверь. Женсовету повезло: на последних словах Жданова они успели отскочить от дверей и тем самым не пострадали. Вслед за Малиновским вылетел абсолютно неуравновешенный Жданов и накинулся на теперь уже бывшего друга. Девчонки заголосили. Ромке не нравились все эти бои, драки… Но когда тебя бьёт лучший друг, то это выходит уже за всякие рамки, поэтому-то он старался не отставать от Андрея ни на йоту. Они вот так и мутузили друг друга, катаясь по полу и собирая всю половую грязь на свою дорогостоящую одежду.
На шум и крики выбежала Кира:
- Вы мне можете сказать, что здесь происходит, в конце концов??? Андрей! Рома!
Но мужчины её словно не слышали.
- Господи, да сделайте же что-нибудь! Иначе они друг друга убьют! – Воропаева не выдержала и разрыдалась. Скорее всего, здесь сыграло не плохую роль и сильное переутомление.

***

В последние дни все работали просто на износ. Катя сама по себе очень ответственный человек, но и она задерживалась на работе теперь уже не до одиннадцати-двенадцати, как в любой из дней, а до трёх-четырёх утра. Уходить домой не было смысла, потому она просто оставалась на ночь в стенах ЗимаЛетто, уютно устроившись на одном из многочисленных диванов, на котором однажды и застал её пришедший слишком рано из-за мучившей его бессонницы Малиновский.
- Катерина Валерьевна! – позвал её Роман. – Катенька!!! Вы меня слышите, Катюша? Кать, да проснитесь же!!! – он тряс её за плечо, пытаясь хоть как-то сделать так, чтобы она отреагировала на него.
-А? Что??? Роман Дмитрич, а что вы здесь делаете? Что-то забыли? – она ещё не могла понять, сколько сейчас времени и сонно потирала кулачками заспанные глаза.
- Да. Забыл. Вас, Катенька! – пытался сострить вице-президент, но шутка явно не дошла ещё до серых клеточек Катерины.
- Что?
- Екатерина Валерьевна! Сейчас уже утро!!! Восемь часов по московскому времени!!!
- Как? О, Господи ты Боже мой!!!!! – она резко встала, но тут же села, поскольку почувствовала слабое головокружение. – Ох! Кстати, а вы почему явились в такую рань?
- Рань? Значит, вы мне предлагаете приходить позже? Заранее благодарю!!! – Малиновский с интересом смотрел на её реакцию.
- Роман Дмитриевич!!! – судя по всему, начальница уже проснулась окончательно и воспринимала всё должным образом, то есть адекватно. – Вы пока ещё работаете под моим руководством, так что попрошу исполнять необходимые требования для сотрудников. Никому не запрещается приходить столь рано, сколько ему хочется. И вас это касается в первую очередь! – сказав это, она быстро пошла приводить себя в божеский вид. Пусть она носила данный костюм уже второй день, но хоть какое-то удовлетворение она получила!!! Малиновскому явно было нечего возразить. Что ж, будет знать!
Кира в тот день вообще явилась с опозданием на час. На вопросительный взгляд Пушкаревой она лишь открыто и просто ответила:
- Проспала.
Пререкаться с Пушкаревой у неё сил не было, поэтому все колкости она решила оставить на потом. Но… Судьба вообще штука странная и любит преподносить всяческие сюрпризы. Коим и явилась скорая драка господ Малиновского и Жданова.

***

Драка была в самом разгаре и прекращаться на собиралась явно. Таня успокаивала Киру, Ольга Вячеславовна убежала в мастерскую отпаивать Милко – нашего несчастного генИя, которому все только и делают, что мешают работать – валерьянкой, благо, её закупили как раз в немереном количестве в ближайшей аптеке неделю назад, когда и началась вся нервотрёпка с отчётами и т.п. Амура сидела на ресепшене и делала вид, что всё как всегда, т.е. всё нормально, нигде никто не дерётся и все ну просто загружены работой! Мария до поры до времени сидела на своём рабочем месте, то есть в приёмной, и звонила Фёдору; Шура вызывала Потапкина. Фёдор и Сергей Сергеич, будто мастера спорта по синхронному плаванью, также синхронно оказались на месте происшествия. В результате, разгорячённых петухов удалось разнять общими усилиями буквально через 10 минут.
- Ещё раз что-нибудь такое выкинешь – я тебя на месте убью!!! Ты понял, сволочь? – орал на весь этаж Жданов, вырываясь из рук державших его курьера и охранника. – Отпустите! Дайте я как следует размажу ему морду!!! Мразь!!!
Малиновский молча отплёвывался кровью прямо на пол. Ему было уже всё равно. "- Будь, что будет!!!" – подумал он и попытался подняться. Это у него не получилось, поскольку всё тело жутко болело.
- Так!!! Что за бардак вы устраиваете на рабочем месте, да ещё и в разгар рабочего дня??? Порядок на работе ещё никто не отменял!!! – громко вопрошала Катерина, когда дерущихся разняли. Точнее сказать, отцепили Жданова от Малиновского, поскольку первый вцепился в последнего мёртвой хваткой. – Вы, что не поняли? – Жданову не понравился Катин командный тон и он, слегка дёрнувшись, но тут же, получив хороший удар по печени от Фёдора, успокоился и гневно посмотрел на девушку.
"- А что? В гневе она очень даже ничего…" - подумал было Андрей, но Катины глаза разбрасывали молнии в его сторону, что пришлось ответить. – Ничего особого… - неожиданно для себя прошамкал он разбитыми губами, при этом обнаружив явный недостаток, как минимум, парочки зубов.
- Так-так… - кивнула головой начальница. – Вы, ребята, я смотрю, даром времени не теряли… С этим всё понятно, - сказала она, кивнув на Жданова, - отвезите его домой, так как он абсолютно невменяем. А ещё лучше – заприте в подвале! Ну, а с Романом Дмитриевичем мы немножко побеседуем… Шура, принеси аптечку.
- Сейчас, Кать! – девушка быстро убежала.
Жданов, уже немного освобождённый от нахлынувшей его ярости, мог свободно передвигаться при помощи одного Потапкина, а Малиновского в его кабинет пришлось тащить на себе Фёдору. Там, в кресле Малиновского, уже удобно расположилась Катя. При появлении пострадавшего она кинулась помогать курьеру аккуратно усадить Рому на диванчик. Тут как раз и Кривенцова появилась вместе с аптечкой.
- Кать, тебе помочь или ты сама справишься?
- Сама, не волнуйся! – она через силу улыбнулась подруге, и та вышла, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
Роман тем временем осторожно наблюдал здоровым глазом за происходящим. Его поразила такая резкая смена настроения Катерины, что он решил говорить только правду и ничего кроме правды. Он видел, что Катя проводила взглядом его секретаршу, держа улыбку на лице. Только дверь закрылась, как улыбки словно и не было. В глазах плескался страх, боль, ужас, жалость… Целый коктейль чувств и эмоций. Но лицо сохраняло каменное спокойствие.
"- Что же ты так распереживалась, Катенька? Не из-за меня – это точно. Но что? Жданов? Нет, явно не он. Тогда что?" – думал Рома.
- Ну что ж, приступим-с, Роман Дмитриевич… Расскажите-ка мне, пожалуйста, чего это со Ждановым у нас? – спросила Катя, отмотав и отрезав кусок бинта и сделав из него что-то наподобие салфетки. – Он же вроде просто так на людей, как бультерьер или того хуже, не бросался… - в ход пошла бутылочка с дистиллированной водой.
- Не знаю… - пробормотал Роман, с опаской наблюдая за манипуляциями Пушкарёвой.
- Сейчас будет немножко больно, - предупредила Катя и прохладной и мокрой салфеткой осторожно коснулась его лица. Вид у Романа был неважный. Жданов его изрядно помял, но в целом могло быть и намного хуже.
- Уй! – вскрикнул он.
- Терпите. Мне же надо вытереть кровь! Иначе я вам всё лицо йодом вперемешку с зелёнкой намажу!!! А так обойдёмся парой-тройкой штрихов.
- За что? За что вы так со мной??? Я ж вам ничего плохого не сделал!!! – воскликнул пострадавший и скорчился от боли.
- Ещё немного осталось… Та-а-ак… Ну, вот и всё!!! Больной, вы свободны!!! На перевязку придёте завтра, с 8 до 12, – Катя едва заметно улыбнулась.
- Как? Уже??? Кудесница вы моя дорогая!!!
- Почти. Вам бы ещё пузырь со льдом не помешало бы поставить на подбитый глаз, но… Не обессудьте! У нас тут нет травпункта.
- И так сойдёт… - Рома с интересом смотрел на себя в зеркало, которое выпросил у Кати. – Хм, а я даже очень ничего… Красивый боевой раскрас!!! – Катя едва сдерживала рвущийся наружу хохот.
- Ладно, герой! Теперь вы в безопасности и можете спокойно поведать о том, что произошло у вас с АндрейПалычем.
- Да ничего особого. Просто он взбешённый какой-то…
- Это я заметила. Но ведь была же какая-то причина, побудившая его на честное признание, что в следующий раз он вас просто убьёт!
- Катенька, я бы рад, но я и сам толком не понял, за что меня бьют… Э-эх! – он с превеликим трудом встал с диванчика. – Надо работать, Кать, надо работать… Я почти в порядке. Честно!
- Хорошо. Тогда… всего доброго! – она грустно, но ободряюще улыбнулась ему. – Потом принесите мне отчёт за последний месяц.
Катя вышла из кабинета и прислонилась спиной к двери – благо, женсовет заседал в курилке и, как минимум, ещё полчаса не собирался прекращать своё экстренное заседание. Как же ей всё надоело!!! Раньше и то она с трудом смотрела на Андрея, а теперь вот и вовсе не сможет этого сделать – до того он был ей противен! "- Накинулся на Малиновского просто так, мол, видите ли, ему взбрело что-то в голову вот он и начал размахивать кулаками!!! От Романа я ничего не добилась, хотя… Ладно, не будем думать о грустном!" – она отошла от двери и, поставив аптечку на стол, пошла к себе в кабинет.

Глава 2

День незаметно склонился к закату. Рабочий день заканчивался. Пора было сворачивать дела и начинать потихоньку собираться домой. Сегодня Катерина решила долго не засиживаться в офисе, поскольку срочных дел уже фактически не осталось. Да и денёк выдался довольно урожайным на события! Недалече как полчаса назад, к ней притащился Малиновский с отчётом. Состояние его несколько улучшилось за последние девять часов, и он смог найти в себе силы проделать, пусть даже и короткий, но трудный путь к кабинету президента (не с иронией это сказано, а с сочувствием!!! – прим. авт.)! Катя взяла отчёт и, дав Роману высказать всё по поводу проделанной работы, а заодно и передохнуть немножко, отправила его в его кабинет, сказав на последок, что зайдёт к нему в конце рабочего дня. Поэтому-то она уже минут пятнадцать придирчиво оглядывала себя в зеркале, желая окончательно удостовериться, что она выглядит на все сто! "- И чего это я на себя "любуюсь"? Просто ведь по работе надо зайти! По работе, Катенька!!! Хотя… Я бы не прочь его и на буксире протащить до его дома. А то что-то мне его внешний вид не нравится. Да и передвигается он с трудом…" – думала Катя, кидая на согнутый локоть пальто и беря в руки сумочку.
- Ну, всё вроде… Рабочий день объявляю для себя законченным!!! – и она вышла из кабинета, погасив свет.
Маша сидела на своём месте и работала. Увидев Катю, выходящую из своего кабинета и, по-видимому, не собирающуюся до следующего дня заходить в него обратно, она с надеждой в голосе спросила:
- Кать, ты уже домой?
- Да, Маш, домой… Сейчас только эту папочку Малиновскому занесу и уйду.
- Ой, а, может, я? А ты иди!
- Нет, мне ещё надо ему по данному докУменту сказать пару слов, - мягко, но твёрдо ответила Пушкарева и поспешила ретироваться. Ей надоело оправдываться и врать перед подругами, но оно того стоило!

***

- Роман Дмитрич, я вам тут папочку одну принесла для ознакомления… - мягкой поступью вошла Катерина в кабинет вице-президента.
- А? Да-да, Екатерина Валерьевна, спасибо! Вы уже уходите?
- Да… Закончила дела. На сегодня хватит! И так я уже фактически тут прописалась, - засмеялась девушка, обнажив белоснежные зубы.
- Вы уж извините меня за тогдашнее… - покраснел Рома (что явно было ему не свойственно в отношениях с барышнями), вспоминая тот день, когда он рано пришёл. – Я ж не нарочно!!!
- А кто говорит, что нарочно? Да и вообще, спасибо вам, что разбудили! Иначе пересудов потом было бы не избежать! – тем самым она попыталась успокоить маркетолога. – Кстати, а вы как доберётесь до дома?
- Пока ещё не думал, - честно признался "больной".
- Вот что, - по-деловому сказала девушка, - вы сейчас собираетесь и идёте в подземку. Я буду вас ждать в своей машине – хочу вас отвезти. И не надо строить такое выражение лица!!! – на что Малиновский буквально сник. – Ладно, не переживайте вы так!!! Это только сегодня. Мне просто вас жалко, да и такие ценные сотрудники просто так на дороге не валяются.
- А… - заикнулся было Рома, но Катя его опередила:
- Кто будет спрашивать – отвечайте, что я вас отпустила в связи со случившимся. Я же сама сейчас уйду. Вы же минут через пять начинайте собираться. А мне ещё машину прогреть надо! – и Катерина, не дожидаясь ответа, убежала.
- Жданов был прав! Она сегодня действительно какая-то странная!!! – пробормотал Малиновский и продолжил работу.

***

Катя, пока ждала Романа, хорошенько прогрела не только мотор своего Ниссана, но и салон. И теперь довольная сидела за рулём и слушала радио. Правда, наслаждаться музыкой долго не пришлось, поскольку на горизонте нарисовался Малиновский.
- Ну-с, Роман Дмитриевич, куда прикажете? – с видом заправского шофёра поинтересовалась Катя.
- Катерина Валерьевна, что ж вы иронизируете? Я ж покалеченный, да и, вдобавок, не просился меня подвозить. Мог бы спокойно переночевать у себя в кабинете, - обиделся Рома, искоса поглядывая на Катю. Надо сказать, что водила она машину прекрасно: никуда не спешила, но и не плелась, на поворотах была аккуратна, а амортизация руля позволяла расслабиться на дороге.
Некоторое время ехали молча, но вскоре Катя не выдержала томительного молчания. В конце концов, не багаж везёт!
- Так что? Адрес свой вы мне скажете или будете лишь подсказывать куда везти? – проворчала девушка, выезжая на Кутузовский проспект.
Ромка назвал адрес и, откинувшись на сидении, закрыл глаза. Голова у него болела нещадно. Всё-таки, видимо, неплохо его Жданов поколотил… Катя осторожно взглянула на мужчину и про себя подумала: "- И всё-таки, в нём что-то есть такое…загадочное…" Потом была долгая пробка, скоротать которую помог любимый диск.

***

Через некоторое время они добрались до дома Малиновского. Кате стоило большого труда разбудить спящего Ромку. Пришлось ему проснуться и, опираясь на плечо девушки, добрести до квартиры. Консьержа благополучно миновали, хотя то обстоятельство, что почтенного Роман Дмитрича тащит на себе девушка весьма привлекательной наружности, да ещё и побитого, но абсолютно трезвого, повергло стража парадной в ступор. Всякого он повидал на своём веку, но такого…

Глава 3

На утро пробуждение Малиновского было мучительным и тяжёлым. Ссадины болели, голова кружилась… Отражение в зеркале было просто ужасающим: фингал сиял всеми цветами радуги, лицо немного опухло. Где-то был след от йода, где-то просто лёгкая царапина… Общее состояние пострадавшего было ужасным, если не сказать – катастрофическим; и тогда он решил выпить Но-Шпу ("- Голова хоть пройдёт!"), чтобы хоть как-то облегчить себе существование – о жизни речь уже не шла! Таблетка, гонимая приличным объёмом жидкости, легко проскользнула в пустой желудок. Но через полминуты Рому в туалете буквально вывернуло на изнанку.
- Да-а-а… Жданов, ты Геракл, раз добил меня до рвоты. Тьфу, горько!!! – скривившись, плюнул он.
Через полчаса, более-менее придя в себя, он звонил Пушкарёвой на мобильник:
- Алло! Катерина Валерьевна, это Роман Малиновский беспокоит.
- …
- Да нет, всё в порядке, просто нездоровится немного…
- … - Рома изменился в лице, видимо то, что ему говорила Катя, не совсем ему понравилось. Он даже протестующе замахал руками, совершенно забыв, что она его не видит.
- Да всё нормально!!! Не стоит волноваться!!! Завтра буду уже в порядке!
- …
- Точно!!!
- …
- До свиданья, Катерина Валерьевна!
Засим разговор закончился, и Малиновский повесил трубку и облегчённо вздохнул, но какое-то нехорошее предчувствие, прочно поселившееся у него в нутрии, не хотело уходить. Он думал, что одним звонком всё закончится, и он преспокойненько отлежится в кровати. Но по закону Мерфи, в простонародье именуемом "законом подлости", всё произошедшее напоминало целый блок юмора под названием "Скрытая камера".

Не далее, чем через полчаса его разбудил настойчивый звонок в дверь. Звонивший уходить не собирался и решил довести начатое дело до конца, то есть до открывания двери хозяином данной квартиры. Пока Малиновский топал к входной двери, он успел передумать целую кучу вариантов на предмет того, кто же так упорно ломает его дверной звонок? Распахнув дверь, его глаза расширились до предела – перед ним стояла Екатерина Валерьевна Пушкарёва собственной персоной!
- Роман Дмитрич, можно войти?
Вместо ответа Малиновский отступил на шаг, пропуская неожиданную гостью. Через минуту он нашёлся:
- Чем обязан столь раннему визиту? Мы ведь, по-моему, обо всём договорились по телефону.
- Я вам вчера говорила и сегодня повторюсь: я пока ещё не готова к такому повороту сюжета, чтобы терять хороших сотрудников.
- И вы решили работать у меня дома. Мудро! Я вообще-то на это "удовольствие" как-то не рассчитывал и думал просто поспать денёк, а завтра с новыми восстановившимися силами приступить к работе, - слегка возмутился Роман.
- А я не работать приехала! Я ухаживать за вами приехала, болван вы этакий!!! – на одном дыхании выплеснула из себя Пушкарёва и сразу притихла, поражённая своей наглостью.
"- Чего это ты разгорячилась так, Пушкарёва? Спокойнее надо, спокойнее…"
"- Ну и чего мы стоим, кого ждём? Роман, соберись. Ты должен доказать этой пигалице, что в её помощи ты как раз и не нуждаешься. Только не перегни палку!!!" – сказал сам себе Малиновский, а вслух произнёс:
- Может, я и болван, но я не хочу, чтобы за мной ухаживали! Кто бы он ни был!!! Мне помощи не надо! Я сам справлюсь!!!
Катя некоторое время удивлённо хлопала глазами от такой наглости, потом всё-таки собралась с мыслями и выпалила то, что от себя вообще никогда не ожидала:
- Ну и катись ты ко всем чертям, Малиновский!!! Больно нужен! – она круто развернулась и ушла, хлопнув дверью.
- Зря ты её обидел… Ой как зря!!! – сама себе сказал Рома, недоумённо смотря на дверь.

***

Катя вышла из парадного и вдохнула морозный воздух. Сегодня было теплее, нежели вчера. Как сказал сегодняшним утром Евгений Гинзбург из "Доброго утра", что по "России": "Днём будет -20, возможен снег". Что ж, снега было не видать, а вот явное потепление на целых 12 градусов после вчерашней холодрыги было очень даже ощутимо… Президентша мучилась неизменным у всех людей вопросом, как по роману Чернышевского: "Что делать?". Она прекрасно понимала, что зря обидела маркетолога, но её упрямство опять шептало ей. Что это даже ничего, что это полезно…
Да ничего это не полезно!!! Полезно лишь утром зарядку делать, да кашку овсяную на водичке ложками загребать!.. Вспомнив про овсянку, Катя непроизвольно поморщилась. "- Уффф! Утро, однако, выдалось на удивление хорошим!" – саркастически заметила сама себе Катя и направилась было к машине как остановилась, вспомнив что-то. Но она не вспомнила! Нет!!! В ней от бешеной злости на Малиновского, непонятно отчего нахлынувшей, вдруг захотелось покурить. Вот просто покурить и всё!!! В ней проснулась "плохая девочка Катя". Потому она и направилась в близ стоящий киоск за сигаретами и зажигалкой.
Купив курево, она быстренько дошла до своей машины, потом, попетляв по переулкам, заехала в какой-то двор и, выйдя на улицу, с удовольствием затянулась. Кашля не было. Да и к тому же она, ещё учась в институте, в компании Дениса и выкурила первую в своей жизни сигарету. Тогда ей это занятие не понравилось, и продолжать она не стала. Сейчас же она с интересом прислушивалась к своим ощущениям.
- Катька! Пушкарёва! Ты ли это? - услышала она за спиной знакомый голос и обернулась.
Перед ней стояла женщина, которой было по меньшей мере лет тридцать пять, если не все сорок.
- Простите, а мы знакомы? – спросила девушка, продолжая курить.
- Да ты чего? Не узнала меня? Хотя да, конечно… Столько времени прошло!!! Мы с тобой вместе в МГУ учились на первом курсе, только я тогда без памяти влюбилась в Игоря Матросова… Помнишь?
- Нинка!!! Вершнова!!! – вспомнила Катерина и бросилась обнимать однокурсницу. – А ты после академки-то восстановилась? Кажется, нет…
- Да… Не восстановилась… Я тогда забрала документы и, проучившись дома полгода, пошла поступать в Косыгинский университет, на Шаболовку. Тоже на эконом-фак. Там и проучилась… Сейчас, правда, работаю бухгалтером в небольшой фирмочке.
- Понятно… А почему ж так плохо-то? Я слышала, что оттуда все идут работать на высокооплачиваемые работы… - удивилась Пушкарёва.
- Так я на четвёртом курсе вышла замуж, а в октябре, когда пошёл уже преддипломный год, родила Антошку. А в сентябре я академ взяла. Год просидела с ребёнком, потом восстановилась, - пояснила Нина.
- О-о-о!!! – понимающе протянула Катя. – А я вот после двухлетней стажировки устроилась работать в ЗимаЛетто. Может, слышала об этой фирме?
- Нет… - пожала плечами Нина.
- Она занимается производством модной одежды. Так вот, приняли меня на место секретарши президента компании. Через некоторое время Андрей Палыч повысил меня в ранг помощницы и, по совместительству, финансового директора. Зарплата стала очень хорошая.
- Оно и видно: вон какую машину купила, заграничную!!!
- Нет, Нинусь, эту машину я купила около полугода назад, когда стала президентом ЗимаЛетто!
- Ого! Как тебя повысили! А как такое вообще могло произойти, скажи мне?
- Это долгая история и, хочу заметить, секретная. Поэтому рассказать я её тебе не могу… - сожалея, сказала Катюша.
- А ты, я смотрю, курить начала? – хитро заметила Вершнова. – Давно?
- С сегодняшнего дня. Это меня один сотрудник довёл до нервов. Вот и закурила, - отмахнулась Катя. – Ты мне лучше скажи, почему ты стала сама на себя не похожа? В семье проблемы?
- Ой, и даже не спрашивай!!! Год назад мой отец умер от рака, через полгода умерла мама – не смогла вынести горя, – Катя сочувственно покачала головой. – А сейчас вот старший заболел, да младше капризные, просто спасу нет!
- Так у тебя не один ребёнок?
- Что ты! Антошка родился – это ладно! Так потом я родила тройню!!! – воскликнула Нина. – А это вообще ужас! Две девочки и мальчик: Ира, Оля и Витя.
- Да-а-а… Тяжело тебе, наверное?
- Не совсем. Старшего приучаю помогать. Потому и более-менее. А ты? Замужем?
- Нет ещё! Ты ж помнишь, какая я была тогда, в институте? Так вот, смена имиджа произошла недавно. Теперь дело, как говорится, за малым!
- Ну, ты-то найдёшь себе хорошего мужа!!!
- Надеюсь!!! – улыбнулась Катя. - Ладно, я поеду, а то меня на работе поди совсем потеряли!
- Удачи тебе!!! – попрощалась Нина и зашагала своей дорогой.
Катя посмотрела ей в след и, сев в машину, уехала в Зималетто. Впереди предстоял трудный день: объяснение со Ждановым, с Кирой, с Женсоветом…
"- Впрочем, девочкам надо побольше работать, а не собираться на посиделки в туалете!!!" – сама себе заявила Катя, крутя баранку автомобиля.

Глава 4

Целый день Катя злилась на себя, злилась на Малиновского и на всё ЗимаЛетто. Весь рабочий день она бегала, как шальная. Но в чём-то хоть было хорошо: никто не мешал и не путался под ногами. Хотя это было вполне объяснимо: после её возвращения от Малиновского, ей на пути попался не слишком трезвый Жданов, который дошёл до той стадии, когда лезут ко всем целоваться и просить прощения. Катя на него так наорала, что, наверное, о том, куда экс-президент отправляется с этого момента и до завтрашнего утра не знали лишь глухие пауки и тараканы сАмого подземелья ЗимаЛетто. Правда, Катя всё это объяснила бывшему шефу в очень тактичной и культурной форме. Кира, которая стала случайным свидетелем этого весьма своеобразного "разбора полётов", была явно не против. Женсовет, столпившийся на ресепшене, тоже получил по полной. Девушка прямолинейно высказала им всё, что она о них думает, и пообещала всех отправить к чёртовой бабушке, если они сейчас же не разойдутся по своим рабочим местам и не начнут плодотворно трудится на благо фирмы. После такого разноса никто и вздохнуть-то с облегчением не мог – все дружно окунулись с головой работу, поскольку своё неплохо оплачиваемое место в компании терять не хотел никто.
После столь красочных указаний по работе Катя пошла к себе в кабинет и наконец-то смогла предаться миру цифр и бумаг. Время неслышно отсчитывало секунды, минуты, часы… Стрелки симпатичных часиков неясной национальности медленно подползли к двенадцати часам. Лёгким шёпотом отстучав положенное, часики успокоились и продолжили отсчёт. Катя оторвалась от монитора и в задумчивости посмотрела на папку со вчерашним отчётом Малиновского, сиротливо лежащую на краю ещё большого стола.
"- А, может, зря я так поспешно ушла от этого Казановы? Может, надо было хотя бы поинтересоваться его состоянием? Что-то он был слишком бледный…" – задумалась девушка над утренним происшествием.
- Кать, тут к тебе Воропаев пришёл. Поговорить хочет, - пропел динамик селектора телефона голосом Тропинкиной.
- Хорошо, Маша, пусть войдёт.
"- Значит, Воропаев к нам пришёл? С какой повесткой дня, хотелось бы мне знать"
Через 5 секунд дверь президентского кабинета отворилась, и Пушкарёва смогла лицезреть милого и всеми любимого Сашеньку.
- Здравствуйте, Александр Юрьевич! Чем обязана? – она сделала приветливое выражение лица.
- Здравствуйте-здравствуйте, многоуважаемая Екатерина Валерьевна!!! А я вот проезжал мимо и решил заскочить в моё дорогое ЗимаЛетто… - ответил Александр в своей обычной манере.
- А я вот не поверю вам… - в тон ему сказала Катя и продолжила. – К тому же, эта компания не только ваша. Вы являетесь ОДНИМ ИЗ акционеров, только и всего…
- А вы изменились… - подметил Саша. – Стали более прямая в своих выражениях! Похвально, похвально!!!
- Спасибо, конечно, но ведь не только любезностями вы решила со мной обменяться, не так ли? Так что же привело вас сюда? Отчёт? Так сразу вам скажу: он ещё не готов, - она внимательно посмотрела на мужчину.
- Да, вы как всегда проницательны! Мне нужны деньги.
- Надо же! А почему бы не обратиться в банк и не попросить кредит? Кажется, в СитиБанке кредиты выдают без запроса о доходах, без поручителей… - парировала Катя.
- Вы меня не так поняли, Катенька! Я хочу получить СВОИ деньги, которые принадлежат мне за счёт акций!!! – Воропаев изменился в лице. – Или вы опять будете кормить меня своими байками про то, что у ЗимаЛетто нет денег?
- Я вам ничего не буду говорить, - Саша довольно улыбнулся. – Вы сами это только что сказали, – Катя поднялась со своего места. - Это всё?
Слащавая улыбочка испарилась с лица Воропаева, как будто её никогда и не было:
- Что-о-о??? Опять??? Слушайте, Катерина Валерьевна, а чем вы, собственно говоря, здесь занимаетесь? – Александр вскочил из удобного кресла и, обогнув стол с правой стороны, максимально близко приблизился к девушке. – Может быть, вот этим?
Катя не успела ничего возразить, поскольку Саша впился своими губами в её нежные губки. Она попыталась вырваться из его цепких рук, но у неё ничего не получилось. А его ладони времени даром не теряли – ласково, почти нежно, прошлись по спине девушки, вызывая во всём её теле сладкую дрожь. Катя прекратила попытки отбиться и сделала вид, будто бы поддаётся ему. Александр, обрадовавшись, что девушка больше не оказывает ему сопротивление, ослабил хватку. Вот тут-то Пушкарёва со всей силы оттолкнула от себя весьма настойчивого типа. Воропаев удивлённо практически упал на стоявший в углу фикус. Дерево, слава Богу, осталось цело, правда, одна веточка сломалась (привет Валерию Сергеевичу!), но это не так страшно.
- А вы хорошо умеете играть, Катюша! – прошипел Александр.
- Думайте, как хотите – мне всё равно, - пожала плечами девушка, поправив одежду и присев за стол. – Вам ваши деньги ЗимаЛетто выдать не в состоянии.
- Нет, Пушкарёва, так дело не пойдёт!!! Вы мне отдадите эти деньги. Причём, на этой же неделе!!! – повысил голос акционер и, оперевшись руками на стол, приблизил своё лицо к Катиному. Девушка даже не шелохнулась.
- Хорошо, Александр Юрьевич. Я вам выдам эти деньги. Но расплачусь я деньгами НикаМоды, а не ЗимаЛетто. Вы на это согласны? – она внимательно посмотрела ему в глаза.
- Какая вы… Ну, ладно. Так уж и быть. Продам я вам свои акции. А вы, Катерина Валерьевна, согласны стать акционером данной компании? – прищурился он.
- Да! – выпалила Катя и открыто, не моргая, посмотрела в глаза своему мучителю. – Я согласна на это. К тому же, я давно, ещё когда работала секретаршей под началом Жданова, заметила одну интересную вещь: вы отпочковались от фирмы. Даже ещё раньше, чем президентом стал Андрей. Вы лезли в кресло президента просто ради самоудовлетворения, вы хотели доказать, что вы лучше Андрея, что вы более харизматичны, нежели он. Что ж, вам вверили данный пост спустя некоторое время. И что же? Компания ни на шаг не продвинулась ко спасению. А лично мне ЗимаЛетто по-своему дорого. Я обещала Павлу Олеговичу вытянуть её из кризиса – и я это сделаю! – она сама себя не узнавала, но отступать было поздно. - Чего бы мне это ни стоило!
- Вот и замечательно! – обрадовался он и, щёлкнув зубами, как Никулин в "Кавказской пленнице", удалился прочь.
"- Вот нахал!" – подумала Катя и засобиралась на обед.

***

К вечеру Катя поняла, что ей очень не хватает доброй половины документов коммерческого отдела. Самой идти в кабинет к Малиновскому и копаться в его компьютере ей не хотелось. Алкоголика Жданова она сама лично сегодня утром отправила домой отсыпаться, Ромка болен… Подумав немного, она вызвала Машу:
- Маш, зайди ко мне!
Через мгновение девушка стояла перед своей начальницей и подругой и выжидающе смотрела на неё.
- Отдай Кире Юрьевне вот эти папки и срочно найди мне домашний и мобильный номера Малиновского!
- Катерина Валерьевна, добрый вечер! – раздалось в дверях знакомое покашливание.
- Ой, Пал Олегыч приехал! Ура-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – запрыгала на радостях Маша.
- Здравствуйте, - вежливо, но немного сухо поздоровалась Катя. – Мы даже и не ожидали вашего визита, к тому же столь позднего… Маш, - обратилась она к девушке, - выполни, пожалуйста, моё поручение!
- Ой, бегу-бегу!!! – откликнулась Тропинкина и убежала выполнять это довольно не хитрое поручение своей подруги.
- А я вот не утерпел и решил навестить родное ЗимаЛетто. А заодно и с Андреем пообщаться. Мне не нравится, что он тянет со свадьбой. Уж если взялся за гуж - не говори, что не дюж! – ответил Жданов-старший, удобно располагаясь в кресле.
- Вы стали говорить, прям как Маргарита Рудольфовна! – подметила Катя, присаживаясь на своё место.
- Ну, это довольно притянуто за уши… Но сейчас не об этом. Как продвигаются наши дела?
- Дела продвигаются не плохо… Только… - она немного замялась. – Только Александр Юрьевич хочет продать мне свои акции.
- Вот как? – было видно, что он нисколько не удивился. – А почему именно вам?
- Извините, я, видимо, не правильно сформулировала фразу. Александр хочет получить свои деньги. Акции ему не нужны. ЗимаЛетто не может выплатить ему его сумму, поэтому в ход пойдут деньги НикаМоды. А так как владельцем данной фирмы являюсь именно я, то я, соответственно, и покупаю у Воропаева его акции.
- Тогда всё понятно. Катя, скажите, а вы готовы стать акционером данной компании?
- Тот же самый вопрос задал мне и Александр Юрьевич, - улыбнулась девушка. – Да, я готова. Я помню, что я хотела лишь вывести ЗимаЛетто из кризиса и уйти. Но так как дело принимает столь неожиданный оборот, я готова пожертвовать своими принципами и трудиться здесь до последнего.
- Я благодарен вам за ваше понимание, Катя. Но мне бы хотелось прояснить одну маленькую деталь.
- Да, я вас внимательно слушаю, - Пушкарёва с интересом посмотрела на Павла Олеговича.
"- Интересно, а что он хочет поведать мне такого, чего я не знаю о компании?"
- Как вы уже, наверное, знаете, ЗимаЛетто – семейная фирма. Раньше акции компании были в руках у двух семей – Воропаевых и Ждановых. Потом появились дети и акции достались им. На данный момент у нас с Марго имеется 35 процентов акций. У Андрея 10 процентов, - Катя закивала головой, догадываясь, куда он клонит. – Так вот, Воропаев имеет 15 процентов, у Киры тоже 15 процентов, а у Кристины всего десять. Но есть ещё Роман, у которого в руках находятся 15 процентов всех акций ЗимаЛетто, - он выжидательно посмотрел на девушку и продолжил. – Теперь вы видите, что компания находится в руках опять же двух семей. И мне бы очень не хотелось, чтобы акции расползались куда угодно, как тараканы от дихлофоса. Простите за сумбурность, но это так.
- Можете не извиняться, - мягко сказала президент и улыбнулась.
- Я рад, Катюша, что вы меня понимаете. Поэтому я даже рад, что Александр продаст именно вам свои акции.
- Спасибо за доверие, Павел Олегович!
Тут раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Маша:
- Кать, я узнала телефон Роман Дмитрича, - на ходу выпалила девушка и остановилась, как вкопанная. – Ой, извините! Я думала, что вы уже ушли… - она покраснела.
- Всё в порядке, Мария, - ободряюще улыбнулся Жданов-старший и обратился к Кате. – Катерина Валерьевна, а что с Романом случилось?
- Приболел он, а мне нужны документы по его отделу. Вот я и хочу узнать, может быть, он их распечатал и в папку упаковал? Просто я не люблю без спроса лазить по чужим вещам. Тем более – компьютерам, - лихо соврала она, саму себя удивив этим.
- Понятно. Мария, что за номера вы узнали?
- Пал Олегыч, - она протянула ему листочек, где красивым почерком значился один-единственный номер – номер мобильного телефона главного ловеласа компании, - только этот. Больше ничего не удалось раздобыть.
- Нет, это его старый номер, - покачал головой Павел. – Идите Мария, вы на сегодня свободны.
- Спасибо. Кать? – Маша вопросительно посмотрела на начальницу.
- Иди Маш, ты действительно много сегодня сделала.
Тропинкина вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Катерина Валерьевна, я вам дам и домашний, и мобильный телефон Ромы. Вот они, - он быстренько написал нужные циферки и протянул листочек Кате.
- Спасибо, Пал Олегыч!!! – от всей души поблагодарила Катя Жданова-старшего.
- Ну, не смею вас задерживать, Екатерина Валерьевна… - он подал ей руку. – Всего доброго, до свидания!
- До свидания! – она крепко пожала ему руку.

***

Не далее как месяц назад в компанию заявилась сияющая Кристина. Конечно, все её "кукусики" и "бабасики" могли бы длиться до бесконечности, если бы не одно обстоятельство.
Кристина рассказала, что она в Москве проездом и что прямо в этот же день она улетает к очередному "Нехай-Бабе" на какой-то малюсенький островочек в Атлантике. Кире и Саше ничего не оставалось делать, кроме как искренне порадоваться за сестру. Впрочем, Саше было глубоко наплевать куда, когда и с кем или же к кому едет его сестрица. Он уже давно привык, что Кристина постоянно где-то разъезжает и раз в полгода или в год делает своеобразные "набеги" в ЗимаЛетто. Лишь только для того, чтобы просто потрепаться с Кирочкой и в который раз поинтересоваться: когда же у них свадьба?
В этот раз было всё также. Думалось, что она вскоре уедет, но нет. Самолёт отлетал лишь в одиннадцать вечера, а так как женщина заявилась в компанию утром, то провести целый день в обществе любимой сестрицы, которая будет мешать работать, Киру совсем не обрадовало. Впрочем, выход нашёлся сам собой.
В этот день в компанию приходил юрист ЗимаЛетто, Фёдор Михайлович Бормашевский – опытный мужичок неопределённого возраста с большой окладистой бородой и очень напоминавший известного писателя Достоевского. Кристина вдруг проявила рвение и заинтересовалась составлением завещания. Поэтому, не тратя времени даром, она отловила юриста, который как ни в чём не бывало выходил из конференц-зала после совещания с президентом, и попросила рассказать ей как составляют завещания. Фёдор Михайлович охотно согласился, хотя был крайне удивлён: почему вдруг такая молодая и здоровая женщина интересуется завещаниями?! Но он не подал виду и преспокойненько объяснил её суть составления сего документа. Кристиночка тут же решила написать своё завещание и изъявила желание, чтобы именно данный юрист его оформил. Фёдор Михайлович тоже был непроч заработать, поэтому через некоторое время они вместе покинули офис, хотя женщина обещала вскоре вернуться – ведь она оставила в кабинете у Киры свой багаж.
Ближе к концу рабочего дня лягушка-путешественница Кристина Юрьевна Воропаева вернулась в стены ЗимаЛетто. Настроение у неё было приподнятое, и она со всеми делилась произведённой работой: написала очень красивое и хорошенькое завещаньице, по которому все её деньги в равных долях отходили Саше с Кирой. Акции тоже были поделены поровну. Это стояло главными пунктами её завещания. Далее пошли мелочи, типа всяких сувенирчиков. Вот тут Кристина расщедрилась до такой степени, что хватило всем: от Киры с Сашей до женсовета, даже Кате кое-что досталось. Кира не была против такого расклада, поскольку не страдала привязанностью к каким-либо памятным вещица и предпочитала минимализм. На счёт Воропаева было очень трудно сказать что-либо, но от денег и акций он был не против, хотя и высказал своё мнение по этому поводу:
- Ну зачем мне часть твоих акций? Отдала бы всё Кире, честное слово! Вот кто-кто, а твоя сестра просто обожает ЗимаЛетто. А я – так, приложение.
Но Кристина всё равно стояла на своём, и вскоре Саша просто сдался, решив не омрачать отъезд сестры.
Но, самое главное, как сказала Кристина, было то, что завещание вступает в силу сразу же после её смерти! Минуя все юридические барьеры! Как такое она могла сотворить с нотариусом и юристами, осталось загадкой… Она пожелала оставить всё в строжайшей тайне, поясняя это тем, что не хочет, чтобы этим воспользовался кто-то ещё.

***

После ухода Павла Олеговича, Катя ещё минут десять смотрела как бы в никуда. Её весьма встревожил этот неожиданный приезд отца Жданова.
"- Что же всё это означает?" – никак не могла взять в толк Катерина.
Но, решив особо не заморачиваться по этому поводу, стала быстро набирать домашний номер Малиновского. Один гудок. Второй. Третий. Пока тишина. Пятый. Шестой. Седьмой… Да где же он?! Девятый. Десятый. И это называется "ему плохо"?! Двенадцатый. Тринадцатый. Четырнадцатый. Пятнадцатый. А может, ему очень плохо и он умирает? Семнадцатый. Восемнадцатый. Девятнадцатый. Двадцатый. Катя, не в силах больше слушать мерное монотонное гудение, повесила трубку.
"Хм… Весьма странно… Почему он трубку не берёт?" – забеспокоилась было она, но отогнала противную мысль. – "Наверное… Да, скорее всего, отключён или же не работает по причине неисправности аппарата (последнее было не редким событием в квартире Пушкарёвых – прим. авт.)"
Она стала набирать номер его мобильника.
"Уж этот-то должен работать!"
Опять гудки. Устала уже считать. Который по счёту? Кажется, десятый. Нет, только четвёртый.
Не вынеся больше такой пытки, всегда строгая, неуступчивая и такая непреклонная в своих решениях Екатерина Валерьевна Пушкарёва "сломалась". В памяти, как всегда некстати, возникла картинка утреннего скандальчика. Вот он открывает ей дверь. Побитый до такой степени, что страшно смотреть. А ведь накануне было ещё ничего… Пока шёл разговор, он опирался на стену – видимо, для того, чтобы меньше чувствовать боль. Ей стало не по себе.
- Что же я наделала?.. – прошептала Катя, на ходу натягивая пальто и, схватив сумочку, побежала к лифтам. – Я ведь даже не поинтересовалась, как он себя чувствует…

Глава 5

Чёрный Ниссан, освещая себе дорогу фарами, медленно свернул с шоссе в нужный двор. Тихо шурша шинами по снегу, машина доехала до третьего подъезда и замерла. Внутри салона включилась лампочка и через полминуты погасла. В это же мгновение послышался хлопок закрывшейся дверцы. Тихо "мяукнула" сигнализация. Тут же цокот каблучков по лестнице, и девичья тень быстро метнулась в полумрак нужного ей подъезда.
Через мгновение Катя уже была в знакомом холле, и знакомый консьерж мило улыбался запыхавшейся девушке.
- Добрый вечер, милая барышня! – поздоровался он. – Вы к кому?
- Здравствуйте, м-м-м… - она скользнула взглядом по его бейджику, - Василий Николаевич! Я к Малиновскому Роман Дмитричу. Он дома?
- А-а-а!!! Вы та дама, которая привезла его накануне вечером?! А я вас сразу и не признал… Богатой будете! – Катя мило улыбалась в ответ. – А Роман Дмитрич и не выходил сегодня… Кстати, как он? Не знаете?
Катя на мгновение задумалась.
"- Рассказать ему правду? Сказать, что была утром, но они слегка повздорили, и она бросила его одного "умирать" от боли, от плохого самочувствия? Тогда этот милый старичок точно возненавидит меня… Ладно, решим вопрос общими фразами. Так во всех больницах говорят. Он поверит. Он никогда не узнает, что я была у Малиновского сегодня утром. А ведь он явно принял нас за пару!"
- Увы, пока ничего не могу сказать определённого. Знаете, не стоит так волноваться, - слова были обращены скорее к ней самой, нежели к милому дедусе. – Он крепкий мужчина и ему, наверное, не впервой быть побитым.
- Так его избили?! – ужаснулся консьерж. – Вот почему я ещё удивился: идёт очень плохо, фактически никак, а алкоголем не пахнет… Как же такое могло произойти-то? Хулиганы какие-нибудь, наверное. Сейчас же знаете…
- Василий Николаевич, извините, я пойду… Ой, чуть не забыла! Не подскажете мне этаж и номер квартиры! А то я вчера в впопыхах даже не обратила никакого внимания… - она едва заметно покраснела.
- Да-да, конечно! Восьмой этаж, квартира 143. Она по центру.
- Спасибо большое! – крикнула Катя, уже убегая к лифту.
- Да не за что! – едва слышно проговорил в ответ консьерж и, помолчав, добавил. – Какая хорошая девушка досталась Роме! Заботливая, общительная, так волнуется, что после работы бежит узнать – всё ли с ним в порядке… Где ж он только такую нашёл?!
Решив не мучить себя ответами на свои заданные в пустоту вопросы, Василий Николаевич принялся протирать стойку, а заодно и стол.
- Всё должно блестеть первозданной чистотой! - говорил управдом, проводя пальцем по не очень чистой поверхности стойки. – Мы же элитный дом. Мы должны быть всегда на высоте!!!

***

Катя медленно вышла из лифта на восьмом этаже и посмотрела на двери. Вот она, 143 квартира! А ведь она утром приезжала к нему… почему же не помнила?
"- Наверное, двигалась по инерции", - решила Катя и нажала кнопку звонка.
По квартире раздался гулкий мелодичный звук. Через минуту девушка позвонила ещё раз, но открывать дверь ей никто не спешил. Через минуту ещё разочек позвонила – опять тишина. Тогда Катя приложила ухо к щёлочке между дверью и косяком, пытаясь услышать хоть что-нибудь, но внезапно отпрянула, почувствовав лёгкое дуновение ветерка прямо в её ушную раковину.
Она испугалась. Испугалась сильно.
"Господи, да почему же ветер дует?"
И только тут, присмотревшись, заметила, что дверь была не слишком хорошо закрыта. Осторожно подцепив её ноготками, Катя открыла квартиру и, ужасно труся, шагнула в тёмную прихожую. Свет нигде не горел. Тогда девушка осторожно принялась шарить рукой по стене в поисках выключателя. Есть! Легкий щелчок – и свет зажёгся. Катиным глазам предстало ужасное зрелище: куртки, ещё утром аккуратно висевшие на вешалки, валялись на полу вперемешку с не слишком чистыми ботинками. Это ещё ладно – убрать можно, но её шокировало другое: посреди всей этой "помойки" лежал Малиновский. То, что он лежит в таком положении давно – не было никаких сомнений, поскольку Катерина приметила на противоположной стене ещё два выключателя, один из которых был любезно подписан Ромкой: "Коридор". Коротко и ясно. Видимо, выходя из комнаты, Роман мог спокойно, не спотыкаясь о разбросанную обувь, пройти туда, куда ему надо было.
Катя, ни секунды не мешкая, скинула с себя пальто и, упав коленями на какую-то куртку, очевидно зимнюю, принялась с видом знатока щупать пульс на руке. Он был слабым, нитевидным. Так что девушка моментально среагировала и, перевернув больного на спину, коснулась прохладными пальцами сонной артерии. Здесь пульс был чётким, ритмичным. Облегчённо выдохнув, она стала похлопывать Романа по щекам, звать по имени, даже просто по фамилии. Реакции не было.
"Господи, что делать? Что делать?" – вскочив, она заметалась на одном месте. – "А! Знаю!"
Но она уже неслась в ванную, хотя не знала даже приблизительно, где та может находиться – просто доверилась своему чутью. Включив в "кафельной" свет, она обнаружила там один-единственный пластмассовый тазик литров на пять и, включив на полную кран с холодной водой, быстро налила некоторое количество ледяной воды. Взяв из находящейся там же домашней аптечки широкий марлевый бинт, бросилась обратно в прихожую. И уже там начала обтирать влажным бинтом Ромкино лицо. Минут через пять Малиновский начал подавать признаки жизни. А ещё через минуту Катя, не откладывая на потом скорейшее очухивание Романа, решилась на крайние меры: хорошенько смочив и не очень сильно отжав марлю, она провела ею по голой груди пациента. Результат не заставил себя долго ждать и уже через полминуты Малиновский открыл глаза и сел на полу, громко провозглашая:
- А-а-а! Холодно же!
Катя не замедлила прошептать:
- Тише, тише! Это я, Пушкарева. Вы были без сознания, и мне пришлось вас слегка реанимировать.
- А искусственное дыхание вы мне тоже делали? – хитро спросил Роман, поднимаясь при помощи Кати.
- Нет, это не понадобилось. Вы и так прекрасно САМОСТОЯТЕЛЬНО дышали, Роман Дмитрич.
- Ну что ж, обломилось удовольствие…
- Не расстраивайтесь попусту! Лучше объясните мне, что с вами произошло? Отчего вы валялись тут цельный день?
- Как целый день? – удивился он и попытался припомнить события сегодняшнего дня.
Картинки сменялись друг за другом, как в диафильме. Вот он нехотя встаёт и шлёпает открывать дверь настойчивому посетители, коим оказалась его начальница. Потом её обиженные глаза, так прекрасно сочетающиеся с её разгневанным выражением лица! Потом хлопок дверью и всё! Дальше на "экране" замерцала серость, которая бывает тогда, когда видеокассета полностью исчерпает свою запись.
- Вспоминаете?
- Уже вспомнил. Мне тогда жутко поплохело, и я не успел даже шагу сделать, как упал. И, скорее всего, провалялся на полу до того момента, как вы, Екатерина Валерьевна, меня обнаружили, - вернулся Роман к своему обычному шутливому тону.
- Что же, вы в полном порядке, как я вижу, и можете ответить мне на пару вопросов!
- Всегда пожалуйста! Пройдёмте в гостиную, - и, включив свет, Малиновский прошлёпал в комнату. Катя прошла вслед за ним, внимательно осматриваясь. Здесь она была уже в четвёртый раз, но хорошенько рассмотреть обстановку в предыдущие три раза ей не удавалось. Первый раз всё затмил Жданов, второй и третий были размыты самим хозяином квартиры. И вот теперь, наконец, ей представилась уникальная возможность рассмотреть убранство холостяцких апартаментов Малиновского.

***

-Я весь во внимании, Катерина Валерьевна! – улыбнулся Роман своей самой обаятельной улыбкой. – Задавайте ваши вопросы, а я уж, так и быть, постараюсь на них ответить.
- Хватит паясничать, Роман Дмитрич! – слегка возмутилась Катя. – А вопрос у меня один: вы когда собираетесь выходить на работу?
"- Ну, что за женщина! Прям с места – в карьер!" – подумал маркетолог, но сказал совершенно иное:
- Завтра, думаю, я уже смогу приступить к выполнению своих обязанностей.
- Я рада. И ещё такой малюсенький вопросик: вы делали распечатку документации за январь? Мне нужны расчетные сметы, а также отчёт об эффективности проводимой рекламы новой коллекции.
Малиновский от такого напора даже слегка растерялся, но вскоре быстро нашёлся, что ответить:
- Екатерина Валерьевна, документация за январь ещё не совсем готова. Ну, посудите сами: сейчас только середина месяца. Ждите февраля.
- Роман Дмитрич, когда я сказала "за январь", я имела в виду именно документацию, которая по срокам относится ко второй половине декабря и первой половине января! Сегодня вы должны были предоставить мне подробнейший отчёт по своему отделу, - напомнила ему Катерина. – Кстати, вы мне можете сказать что-нибудь по рынку?
- Катенька, такие вопросы с бухты-барахты не решаются! Я не могу вам точно всё сказать, но…
-Роман Дмитриевич, - перебила его Катя, - как вы знаете, после празднования Нового Года и небольших праздничных каникул мы выпустили новую коллекцию. Сейчас наш дизайнер Милко приступил к эскизам другой коллекции. Поэтому, чтобы избежать повторения некоторых моделей или же каких-либо деталей нарядов предыдущих коллекций других марок, мы должны очень хорошо знать рынок конкурентов. Но не только их! Мы ВООБЩЕ должны очень хорошо изучить рынок услуг и, соответственно, рынок потребителей. О последнем мы кое-что знаем, а вот с первым, Роман Дмитрич, надо хорошенько поработать! А информация по данному вопросу может быть только у вас! Так что, милейший, я жду от вас детального отчёта! И чтобы завтра в 10 утра он был у меня на столе. Чем раньше я ознакомлюсь со всей проделанной вами работой, тем лучше для компании! Я ясно выразилась?
- Яснее некуда! – насупился Малиновский. – А почему вы даже не поинтересуетесь, как у меня дела?
- В этом нет необходимости – я доверяю своим глазам больше, чем ушам. А увидела я сегодня достаточно, чтобы убедиться, что с вами всё в порядке.
- А то, что я целый день лежал без сознания на холодном полу в коридоре? Это вам ни о чём не говорит? – поинтересовался Ромка, поражаясь Катиной прозорливости.
- Это говорит о том, что Жданов вас неплохо поколошматил. Вот и всё! Ну, заехал пару раз по голове. Не ногами ведь! Так что на сотрясение мозга можете не надеяться! У вас слишком крепкая голова, чтобы от пары слабых ударов кулаками по ней у вас возникло сотрясение мозга. Не смешите меня!
- Всё ясно с вами, Катерина Валерьевна. Отчёт я сделаю – можете не волноваться, - Рома начал прощаться со своей гостьей. – И завтра в десять вы сможете его прочитать. В худшем случае, в одиннадцать, но я постараюсь успеть к десяти.
- Хорошо. Спасибо, Роман Дмитриевич. До свидания и до завтра!
- До свидания, Катерина Валерьевна, - пробормотал Малиновский и поплёлся закрывать за ней дверь.

***

Пушкарёва хотела было незаметно проскочить мимо консьержа, дабы избежать излишних расспросов, но этого сделать не удалось.
- Уже уходите? – улыбнулся он, заметив Катю. – Ну, как Роман Дмитриевич? Как он?
- Да, ухожу… Роман Дмитрич в полном порядке. Синяки болят и только.
- Ну, это бывает, - понимающе закивал Василий Николаевич. – Ладно, до свидания…
- Катя, - подсказала девушка, в тайне надеясь, что старик вскоре забудет её имя.
- До свидания, Катенька!
- Всего доброго, Василий Николаевич! – и девушка поспешила к припаркованному невдалеке автомобилю.

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Глава 6

Следующий день омрачился известием, пришедшем из маленькой страны Белиз, которая граничит с Мексикой и Гватемалой: самолёт, на котором Кристина Воропаева отправилась на остров Святой Елены, что расположен в Атлантическом океане, пропал с радаров над Бермудскими островами 14 января 2007 года в 13 часов 43 минуты по их времени (это будет где-то в районе девяти вечера по Москве), а ещё раньше с того самолёта на наземный контроль был подан сигнал SOS.
Кира весь день просидела в своём кабинете и пыталась сосредоточиться на работе, но у неё ничего не получалось.
- Вот, бегала всегда тут, такая озорная, такая жизнерадостная… - всхлипывала Кира, сильнее прижимаясь к широкой груди брата. – Всё чаями опаивала нас… Высо-со-сокогорными-и-и... А теперь? Как нам без неё-о-о-о?
- Тихо, Кирочка! Тихо, родная! Успокойся! Мне тоже тяжело, - успокаивал он сестру и, похоже, не врал, что ему действительно очень плохо.
Александр всегда умело маскировал свои чувства. Никогда нельзя было понять, что с ним происходит. Но здесь, сидя в кабинете у сестры и прижимая последнюю к себе, он дал волю чувствам. Нет, он не плакал. Мужчины не плачут! Он просто смотрел в одну точку. По его лицу мало что можно было прочитать, но вот глаза… Глаза его выдавали полностью. В этих тёмных вишнях было столько скрытой боли, столько страдания, что даже трудно было представить, что Александр Воропаев способен на такие чувства. Казалось, что он был способен только на металлическую холодность, но в этот момент раскрылось его настоящее лицо – лицо человека ранимого, чуткого.
- Как же такое могло случи-и-иться? – хныкала Кира.
- Так бывает, Кирюш, такое случается…
- Ну, почему, Саш, почему именно с нами?
- Значит, так нужно… - прошептал Александр, целуя сестру в мягкие волосы и слегка покачивая, как маленького ребёнка.
Надо сказать, в тот день Воропаев даже не ехидничал и корчил физиономию. Даже Клочкова притихла, а женсовет, встречая где-нибудь Викусю, просто молчал, потупившись в пол. Все были жутко расстроены.

***

Катя с самого утра не вылезала из своего кабинета, впрочем, как и Павел Олегович, приехавший поговорить со своим сыном. Что касается последнего, то можно с уверенностью сказать, что, проспавшись и отрезвев до самой крайней степени, он внял словам Катерины, сказанным ему накануне. И фляжку он с собой просто не посмел взять – кто знает, чем это ему грозит? Да и очередной разнос получать не хотелось…
Он приехал сегодня рано, но не слишком. Сразу же прошёл к себе в кабинет и занялся работой. Он слышал, как пришли женсоветчицы, и Шурочка что-то весело щебетала Марии. Часы тихим единичным стуком возвестили, что начался новый час. Жданов посмотрел на циферблат, отметив, что его, похоже, на сегодня пронесло, и что Катя его не будет вызывать к себе. Как же он ошибался! Ровно в пять минут десятого у Шуры зазвонил телефон. Андрей прислушался. Но так как в коридоре кто-то стучал по клавишам, да ещё и буквально рядом с дверью процокали каблуки, то он ничего не услышал. Через минуту динамик селектора верещал голосом Кривенцовой:
- Андрей Палыч?
- Да, Шура!
- Андрей Палыч, вас Катя вызывает.
- Хорошо, передайте Екатерине Валерьевне, что я сейчас уже иду.
- Хорошо, Андрей Палыч. И ещё: она просила захватить документы.
- Какие? – искренне удивился Жданов.
- Секундочку… - Шура переключилась на Катю:
- Кать, какие документы?
- Он что, не знает? – мгновенно вскипела Катя. – Документы по франшизам, например!
- Я так и передам.
- Пусть придёт сейчас же!!!
- Ладно, Кать, только не кричи… - смутилась Шура и вызвала Андрея:
- Андрей Палыч, документы по франшизам.
- Хорошо. Спасибо, Шурочка!
- Да не за что! – она отключилась.
"- Думал, тебя обойдёт кара Пушкарёвой? Как бы не так!" – думал Жданов, направляясь к Катиному кабинету.
- Доброе утро, Андрей Палыч! – поздоровалась Маша с вошедшим.
- Кому доброе, а кому и не очень. Катерина Валерьевна у себя?
- Да. Доложить?
- Пожалуйста.
"- Так, Жданов. Тебе передышка на полминуты. Приготовились, на старт, внимание…"
- Проходите, - предложила Маша и продолжила работу.
"… Марш!" – закончил мысль Жданов и вошёл в кабинет президента.
- Доброе утро, Екатерина Валерьевна! – наигранно бодрым и весёлым голосом пропел Андрей.
- Здравствуйте, Андрей Павлович, - сухо поздоровалась Катя. – Присаживайтесь.
- Спасибо. Вот документы.
- Я их просмотрю позже.
- Кать…
- Екатерина Валерьевна, - поправила она. – Андрей Палыч, не забывайте, что я ваш начальник и я не потерплю фамильярностей!
- Хорошо-хорошо, Екатерина Валерьевна! Так что вы хотели?
- Поговорить. О драке и о вчерашнем. Я вижу, вам сделали зубы? – съехидничала Катя и покачала головой. – Однако… Довольно быстро управились!
- Деньги. Всё решают деньги.
- Не всегда, - покачала головой Катя. – Но перейдём к нашим баранам. Во-первых, я очень хочу узнать, что произошло между вами и Малиновским? Что стало причиной драки?
- Сказать по правде, я уже и не помню… - честно признался Жданов, стараясь не встречаться с глазами Катерины.
- Очень плохо, но придётся, всё-таки, припомнить столь незначительный для вас момент! – съязвила девушка и мысленно послала пламенный привет Воропаеву.
- Да не знаю я! – повысил голос Андрей. – Я плохо помню события того дня!
- Значит, будем вспоминать вместе! – отбила мяч девушка. – Утром того памятного дня вы пришли ко мне в кабинет и хотели о чём-то поговорить. Вы запинались и краснели, как школьник, из чего я заключила, что вы решили поговорить обо мне и о себе, можно даже сказать – о нас, хотя никаких нас никогда не было и быть не могло. Вам также тогда не понравился тон, которым я с вами разговаривала, хотя это странно – я вам не грубила. Ну как, вспоминаете?
- Потихонечку…
- Очень хорошо! Далее. Потом вы вышли из кабинета и… - она вопросительно посмотрела на Андрея. – Что было дальше?
- Дальше? – он нахмурил лоб, делая вид, что вспоминает. - Дальше… Дальше я встретил Машу, кивнул ей. Пришёл в кабинет.
- Хорошо, Андрюшенька! Умничка! Хороший ребёнок! И что же было дальше? – с иронией спросила девушка. Она не могла больше сдерживать свои эмоции. Ей вдруг очень захотелось довести Жданова и понаблюдать за его реакцией.
Андрей обиженно глянул на шефиню и продолжил:
- Дальше был короткий разговор с Малиновским, результатом которого стала маленькая потасовка.
- Ах, значит, маленькая такая потасовочка вышла, да? – разъярилась Катя. – А то, что вы Романа чуть не убили, это что? Тоже потасовка? Да??? И то, что… - она запнулась, поскольку не хотела афишировать то, что была у Малиновского на квартире. – Что вы кричали, что убьёте его – это так, мелкие шалости? Нет, Андрей Палыч, такое не прощается! За драку вам по суду ничего не будет, но это отразится на вашей зарплате. Можете быть свободны.
Жданову казалось, что лучше было бы, если на него наорали, потопали ногами… Но тихий спокойный тон, которым говорила Катя, словно вела светскую беседу, его просто убил. Он никогда не думал что Катя Пушкарёва может быть такой холодной, расчетливой… Невольно вспомнился просмотренный в Новогодние каникулы фильм "ФлЭшка":
"- Там тоже героиня думала только о благе компании. Ей было не жалко убитого мужа, не жалко ничего", - Андрей попытался отмахнуться от грустных мыслей, но это получалось плохо. Очень плохо.
"- Неужели и Катя может стать такой бесстрастной бизнес-вумен? Нет, быть такого не может! Она не такая! Она мягкая, добрая, порядочная… Она никогда не будет заниматься предпринимательской чернухой и не жалеть сотрудников. В ней очень хорошо развито чувство жалости…"
Сколько же он не знал!..

***

Ровно в десять утра на пороге Катиного кабинета нарисовался сам Роман Малиновский. В руках у него было штук пять толстых папок с отчётами прочими документами.
- А-а-а, доброе утро, Роман Дмитрич! Закончили? Сумели-таки?
Роман сделал вид, что не заметил пробивающегося из Катиных слов ехидства, улыбнулся и пропел:
- Утро доброе, утро ясное, утро солнечное, Катерина Валерьевна!
- Радуетесь, что не получите нагоняй? – Катя была непреклонна.
"- Надо же! Тоже сосредоточенное выражение лица, тот же напряжённый взгляд… Она на работе никогда не меняется!" – подумал Малиновский, но вслух сказал совсем иное:
- И по этому поводу тоже. Но, самое главное, я радуюсь наконец-то выглянувшему солнышку! Рассвет был сегодня просто чудесным! – Катя вопросительно и немного удивлённо взглянула на маркетолога. – В пять утра.
- Вы всю ночь трудились? Похвально!
- Нет, почему же? – удивился Рома. – Просто проснулся рано.
Катя бегло просмотрела папки:
- Я просмотрю их чуть позже. Можете идти, Роман Дмитрич!
- Спасибо, - он вышел из кабинета.
"- Уф-ф-ф! Пронесло!"
- Мария, вы чудесно выглядите! – вернулся он в своё обычное состояние.
- Спасибо, Роман Дмитриевич! – раскраснелась девушка.
Мужчина прошествовал к своему кабинету. Он уже издали слышал, как Шурочка рассказывала Амуре по телефону, что Жданов пришёл от Катерины, словно побитая собака и что Катя бушует уже третий день, а это уже что-то значит!
- Амурчик, ты же знаешь нашу Катю: всегда приветливая, улыбчивая… А тут как будто с цепи сорвалась!
- …
- Ой, не знаю… Может, и вправду…
- …
- Ой, ладно, в обед поговорим, - Шура поспешно положила трубку. – Доброе утро, Роман Дмитрич!
- Здравствуйте, госпожа Кривенцова! – Малиновский, похоже, совсем не растерял свой шутливый тон. – Жданов появился?
- С сегодняшнего дня. Хотя он и вчера приходил, но только сильно пьяный, и Катерина отослала его домой. Ой, вы бы слышали, что она говорила! Самое удивительное, что КирЮрьна присутствовала при этих разборках и даже не собиралась останавливать Катю! Она её поддержала. Видимо, надоел ей Андрей Палыч – то драки утраивает, то пьёт… - щебетала девушка. – Но сегодня ему досталось по полной программе!
- Шура, я бы посоветовал поменьше совать свой очаровательный носик в личные дела шефов. Мало ли чем это может закончится! – он многозначительно поднял бровь и скрылся в дверях своего кабинета.

***

Жданов нехотя улавливал краем уха какие-то ничего незначащие для него фразы, доносившиеся из коридора, как вдруг услышал кое-что интересное.
"- Так, понятно, Женсовет интересуется настроением Катерины. О, и про меня даже кое-что слышно! Так-так! Угу, значит, Катерина бушует третий день. Понятно…" – улыбался Жданов, автоматически печатая какой-то документ.
Он так увлёкся составлением графиков и планов, что уже абсолютно не слушал, что происходит в приёмной. А зря! Потому как дверь открылась безо всякого стука и в кабинет вошёл Малиновский и захлопнул дверь. От неожиданности Андрей аж подпрыгнул:
- Малиновский, тебя стучать не учили?
- Ну, здравствуй, Жданов! – спокойно проговорил Рома и сел на своё место.
В кабинете повисло неловкое молчание. Каждый думал, что надо мириться, но только пусть первым буду не он! Жданов выжидающе посмотрел на Романа, который преспокойненько включил свой компьютер и принялся за работу.
"- Эх, и почему всегда я должен первым мириться?" – горестно вздохнул Андрей. – "Ах, ну да! Катерина говорила мне, что это я затеял драку! Стоп, Жданов! Ты ведь сам во всём сознался! Так что не пасуй! Ты и должен идти на мировую. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох… Пора!"
- Ром, - тихо проговорил Андрей. Малиновский поднял голову. – Ром, прости за то, что я сделал! Честно, я не хотел!
"Что ты мелешь, Жданов?! Очнись! Ты же хотел этого!!!" – кричала совесть.
Роман по-прежнему молчал, не произнося ни звука.
- Да, ты прав… Мне действительно тогда очень захотелось тебя побить! Но я не думал, что всё получится именно ТАК!!! Я…
- Уймись, Андрей! Не умеешь ты даже просить прощения, что и говорить! Ну, хотя бы просто, по-человечески… Ты не думай, я тебя простил. Тебя тогда Катя отшила, и ты решил выместить свою неконтролируемую злобу на мне. Но впредь больше так не делай, ясно? Ты ещё легко отделался!
- Прости… - Жданов опустил глаза в пол. Ему действительно было стыдно за своё поведение.
- Ну, всё! Забыли!!!
- Мир?
- Мир!!!
- Ура-а-а-а!!! – заорал Жданов. – Малиновский, дай я тебя расцелую!!!!!!!!!
- Палыч, успокойся ты, в конце концов! Чего ты орёшь, как потерпевший?
- От радости, - сник Андрей. – Что? Будем работать, Малина?
- Непременно! А то Катя с меня шкуру точно спустит!
Рабочий день коммерческого отдела, наконец, начался. Оба друга синхронно уткнулись носами каждый в свой монитор.

***

А потом пришло это ужасное известие о гибели Кристины. Никто не сомневался в том, что она погибла. Да, правильно говорят: Бермудский треугольник – самое опасное место в Атлантике… Теперь всё время, с одной стороны, как бы замерло, но с другой – ускорилось с невыразимой быстротой! Этот несчастный день все провели, как в тумане.
Павел Олегович сумел поговорить с сыном. Ему, можно сказать, повезло, поскольку Андрей находился в приподнятом настроении от примирения с лучшим другом. А потом… Потом эта экспресс-телеграмма, и мир потух. Андрей выглядел так себе. А вот его отца, с которым от сообщения случился сердечный приступ, увезла скорая.
Маргарита Рудольфовна незамедлительно была оповещена обо всём случившимся по телефону, поскольку находилась в Лондоне. Она пообещала вылететь в Москву первым же рейсом.
Кира билась в истерике в объятиях своего любимого брата. Последний, впрочем, был сам в не лучшем виде. Поэтому вскоре родственная парочка уехала в неизвестном направлении.
Надо отметить, что Воропаев молчал, как рыба: не ерничал, не издевался, не играл с Клочковой, как кошка с мышью… Он был просто подавлен. По крайней мере, именно так и казалось со стороны.
В этот день вообще все были какие-то странные: словно трагедия, случившаяся с Кристиной, на мгновение, длиною в один день, насильно сняла маски с души и лиц работников компании, приоткрыла занавес, которым каждый по-своему зашторился от окружающего мира, от окружающих его людей.

Глава 7

Придя домой, Катя сразу же ушла в свою комнату. Ей хотелось побыть одной. Совсем одной и разобраться в себе, в своих чувствах.
- Думаю ли я о Жданове? – задала она вопрос, как бы в никуда. – Нет. Уже нет. Как удивительно и странно ловить себя на мысли, что ты не думаешь о человеке, которого совсем недавно так любила… Боготворила словно! А сейчас? Что произошло со мной, с моими… хм… чувствами? А были ли вообще эти самые чувства?
Впервые за прошедшие полгода, Катерина напрямую задала себе этот вопрос. Это было для неё ново. Она не могла понять: как же не были, если… Если что? То, что она, как наивный ребёнок, верила каждому его слову, каждому взгляду, каждому вздоху? Или же согласилась на аферу с НикаМодой и липовыми отчётами для совета директоров? Что же на самом деле было? Она не знала. Не знала так же, что любая такая ситуация или даже просто похожая на эту – для неё была бы просто преданностью шефу.
- Любовь? А что такое любовь? Настоящая любовь? – девушка задумалась, усевшись на своём стареньком диванчике по-турецки. – Настоящая любовь… Она… Мысль ускользает. Надо прекращать работать! Или, хотя бы, дать слабинку, приходить домой пораньше и тем самым радовать папу… - она замолчала и, хлопнув себя по лбу, сказала. – Ну, конечно же! Настоящая любовь – это, прежде всего, семья! Вот даже и за примером не надо идти далеко: мои родители. Живут вместе уже 25 лет, и всё у них хорошо… Притирка? Нет… Нечто большее… Просто настоящая любовь. Когда любят не за что-то, а просто так, просто по тому, что этот человек есть на свете, и что этот человек рядом.
От неожиданной догадки она даже встала с постели и заходила по комнате.
"- Всё точно, всё верно… Любви к Жданову у меня не было. Иначе с чего бы это я его так быстро забыла? Не из-за Миши же!" – она улыбнулась, вспомнив этого мальчишку. – "Интересно, как он сейчас живёт? Всё ли в порядке с его бизнесом? А! Да что уж там! Мне о своём нужно думать, а не о его!!! Вот с ресторанами немного попроще, а с нашим ЗимаЛетто… Работы непочатый край и три вершка в довесок!!!"
Наконец, разобравшись в себе на добрую половину души, она легла спать. Но сон не шёл. Была ещё одна проблема, упорно не дающая ей спокойно заснуть последнюю неделю. Эта проблема носила очень красивое имя: Роман Дмитриевич Малиновский. Человек-загадка. Никогда не знаешь, что у него на уме: то ли шутка, то ли придирка. Его непредсказуемость в действиях и словах поражала воображение.
Катя вдруг в тишине своей комнаты тихо-тихо, еле слышно запела:

Со мною вот что происходит:
Ко мне мой старый друг не ходит,
А ходят в праздной суете
Разнообразные не те.
И он не с теми ходит где-то,
И тоже понимает это.
И наш раздор необъясним:
Мы оба мучаемся с ним.

Потом, словно опомнившись, замолчала на мгновение и, через несколько секунд, совершенно твёрдым голосом произнесла:
- Ну что за бред такой? Почему я пою именно эту песню? Почему именно она мне вспомнилась именно сейчас? Ничего не понимаю!!! – её взгляд упал на будильник. – Ох, ты! Уже час ночи!!! Надо срочно засыпать, иначе завтра вообще не встану!!!
Через полчаса девушке, наконец-то, удалось уснуть. Но уснула она тяжёлым, беспокойным сном. Снов практически не снилось. Изредка просыпаясь средь ночи неизвестно от чего, она снова впадала в забытье. Со звонком будильника непонятное действо кончилось – пришла пора вставать на работу.

***

День выдался солнечным и немного морозным. Похоже, что Арктический холод, внезапно обрушившийся на Москву и область отступал, уходя в Сибирь. Теперь было немного полегче передвигаться по улице – мороз не щипал щёки, но было невыразимо приятно от вернувшейся температурной нормы – термометр показывал всего -15 градусов. А может, организм уже адаптировался к тому леденящему ветру, к тому ужасному холоду? Кто знает!
Непрекращающийся поток машин с невысокой скоростью следовал по Ленинградскому проспекту. На пересечении данной дороги с Третьим Транспортным Кольцом образовалось такое дорожно-транспортное явление, как "пробка". Катя слегка притормозила, а вскоре и совсем встала. Чертыхнувшись про себя, она включила радио. Сначала играла какая-то заунывная и очень грустная мелодия, похожая на дождь. А через несколько секунд из динамиков полилась песня на английском языке:

Notice me
Take my hand
Why are we
Strangers when
Our love is strong
Why carry on without me?

Everytime I try to fly
I fall without my wings
I feel so small
I guess I need you baby
And everytime I see you in my dreams
I see your face, it's haunting me
I guess I need you baby

I make believe
That you are here
It's the only way
I see clear
What have I done?
You seem to move uneasy

And everytime I try to fly
I fall without my wings
I feel so small
I guess I need you baby
And everytime I see you in my dreams
I see your face, you're haunting me
I guess I need you baby

I may have made it rain
Please forgive me
My weakness caused you pain
And this song's my sorry

Ohhhh

At night I pray
That soon your face
Will fade away

And everytime I try to fly
I fall without my wings
I feel so small
I guess I need you baby
And everytime I see you in my dreams
I see your face, you're haunting me
I guess I need you baby


Катя, знавшая этот язык в совершенстве, автоматически переводила слова песни на русский язык. И чем больше она переводила, тем грустнее ей становилось. Эта песня словно была написана про неё. Специально. Чтобы было ещё больнее. Ей было тяжело, но она дослушала песню до конца. Тойота, стоявшая позади Катиного Ниссана, гневно посигналила. Только сейчас девушка очнулась от наваждения и заметила, что машины продвинулись на добрых 20 метров. Она проехала это небольшое расстояние и снова прислушалась. Мелодия уже не играла. Из динамика неслось знаменитое: "Европа… Европа Плюс!". Катя переключила волну. Ещё немного вперёд – вот уже виднеется развязка. Теперь можно и расслабиться.

- Я на всё согласна,
Всё предельно ясно.
Слишком откровенно
Ночь стреляет в вены.

Я на всё согласна,
Знаю, что опасно.
Но бежать не в силах –
Я тебя простила.

- доносилось из динамика.
"- Опять! Да что ж такое! Что не включу – всё не даёт покоя!!!" – мысленно воскликнула Катя.
В расстроенных чувствах она вообще вытащила магнитолу из отсека.
"- Всё! Хватит! Надоело! Не надо меня жалеть!"
Ура! Наконец-то можно ехать на работу на привычной скорости!!! Катя плавно вырулила на ТТК и, выжимая все 120, понеслась в сторону Кутузовского проспекта. Она безбожно опаздывала из-за пробки, причиной которой послужило мелкое ДДП. Девушке везло – на кольце в это время почему-то было очень мало машин.
"- Вот уж и башня виднеется! Так, поднажмём ещё немного!" – подумала Катерина и надавила на педаль газа. Ниссан теперь летел на 130.
"- Теперь внимательнее на дороге. Только бы не врезаться в кого-нибудь!"
"- Оп! Надо поворачивать!!!" – вихрем пронеслось в голове у Пушкарёвой.
Через миг раздался визг тормозов. Катя, водившая машину довольно сносно, но всё ещё не могла быстро среагировать, поэтому водила свой Ниссан довольно аккуратно. В этот день она не учла погодных условий – дорога, хотя и не была похожа на каток, не вызывала доверия даже у опытных автомобилистов.
Чёрный Ниссан развернуло перпендикулярно полосе, но ускорение было настолько велико, что машину закрутило на скользкой дороге. Катя вцепилась в руль и в немом страхе вжалась в сиденье. Тёмно-бордовый Мурано оказался слишком близко от чёрного Ниссана. Миг – и Катя услышала глухой удар. Её машина мордой впечаталась в левое колесо Мурано. Тот слегка вильнул вправо, но сразу остановился – скорость была очень маленькой. Ещё мгновение - и Катина машина замерла на месте. Через полминуты из второго автомобиля вышел мужчина…
Высокий, красивый… Мечта всех девочек. Морозный ветерок трепал его русые волосы. Катя замерла.
"- Всё! Попала! Сейчас мне точно укажут кто я такая, куда мне надо идти, и что мне лучше было бы сидеть дома и вязать носочки!" – горестно вздохнула Катерина и вылезла из своего авто.
Незнакомец тем временем захлопнул дверцу своего Мурано и развернулся лицом к вышедшей ему навстречу девушке.
- Катя?! – воскликнул он.
- Роман Дмитрич?! – удивлённо вскинула брови Пушкарёва.
- Катерина Валерьевна, как же вы так, а? Вы же всегда так аккуратно водите машину! Что же произошло?
- Роман Дмитрич, мне тоже интересно знать: почему в такой час вы до сих пор не на работе?
- Проспал, - честно признался Малиновский. – А потом, вот, в пробку попал.
- Я тоже недавно из пробки. А тут свободно. Вот я и решила…
- Понятно… Что делать будем, Шумахер? – шутливым голосом спросил Малиновский и серьёзно посмотрел на девушку.
- Честно? Не знаю… - пробормотала начальница.
От её серьёзности и мрачности давно не осталось и следа. А когда Ромка назвал её Шумахером, она даже растерялась.
- Ладно. Думаю, ментов вызывать не стоит. А эту ситуэйшн мы обсудим на работе. Поехали?
- Поехали… - Кате ничего не оставалось делать, кроме как согласиться.

Надо сказать, что Катя отделалась лёгким испугом – лишь только разбила правую фару своего Ниссана. Да и других участников аварии, кроме Малиновского, на горизонте не наблюдалось. ТТК было подозрительно спокойным на данном участке для этого времени суток. Удивительно!

***

- Ну, и что будем делать? – спросил Малиновский, поудобнее устраиваясь в кресле.
- Роман Дмитрич, я думаю, что раз никто не пострадал…
- Моя машина пострадала!!! – он по-детски надул губы. – Да и ваша, кстати, тоже…
Кате вдруг ужасно захотелось пококетничать, пофлиртовать с Малиновским. Она как бы оттачивала своё мастерство. И пусть даже на этом прожжённом Казанове всея ЗимаЛетто. Она как бы для себя решила: если отреагирует, значит иду по правильному пути, а если нет… То тут возможны только два варианта: либо он целиком и полностью поглощён обсуждением вопроса аварии и, следовательно, починки своей дорогой машинки, либо же он не реагирует только на неё (ибо царица Клеопатра знала, что все мужчины одинаковы…).
- А вот это уже детали! – кокетливо произнесла девушка. – У вас там что? Кажется, только левое крыло слегка помято. А у меня только правая фара разбита. Да на бампере вмятина. Участники живы-здоровы. Поэтому делаем так: просто и культурно ездим дальше. Или, если хотите, можете заменить своё крыло. Я-то только фару заменю. Без фары нельзя ездить, а вот с помятым бампером или же с крылом – всегда пожалуйста!!!
- Катерина Валерьевна! Я вас не узнаю!!! – воскликнул Роман. – С машинами всё ясно, но что вы ещё мне хотите сказать? – он хитро прищурился.
"- Решила, значит, со мной пофлиртовать? Ладно, девочка, я дам тебе такую возможность. Только не перестарайся!"
Катя на секунду даже не нашлась, что ответить, но потом быстренько сообразила:
- Меня интересует ваш отчёт, Роман Дмитрич, по рекламе, - она достала соответствующую папку. – Меня смущают вот эти пункты. Вы абсолютно уверены в точности данных показателей?
- Екатерина Валерьевна, эти данные проверены лично мной. Они абсолютно верны!
- Да? А вот отчёт Киры Юрьевны говорит несколько об ином положении вещей. Вы, как специалист, должны понимать, что показатель эффективности рекламы должен хоть как-то соотноситься, а ещё лучше – быть прямо пропорциональным показателю продаж, - она открыла папку с отчётом Киры. – А что мы имеем? Мы имеем… Роман Дмитрич, взгляните, пожалуйста, сюда. Видите эти циферки? Вам они что напоминают? – Катя уже откровенно играла с огнём.
Роман не подал виду, что это его хоть как-то задело или же заинтересовало, и с огромнейшим показным интересом посмотрел в Кирин отчёт. Ничего нового он оттуда не почерпнул, поскольку не так давно видел этот самый отчёт. В архиве. Причём, за позапрошлый год. Причём, за ноябрь-декабрь. Конечно же, он не стал указывать Катерине на её оплошность – ему было интересно посмотреть, что будет дальше.
- Виноват, Екатерина Валерьевна! – он, как обычно, дурачился, но зато девушка сохраняла холодную серьёзность.
Пушкарёва пристально посмотрела в глаза маркетологу, от чего последний незамедлительно слегка отпрянул назад. Он не хотел, чтобы кто-то нечаянно проник к нему в душу. К тому же, в этом взгляде было что-то совсем не похожее на Катю Пушкарёву. Это был взгляд НАСТОЯЩЕЙ бизнес-леди.
Катя, видя, что Малиновский изменился в лице, улыбнулась:
- Не надо меня бояться, Роман Дмитрич! Я не кусаюсь! Да и есть я вас не собиралась…
- Очень на это надеюсь… - сказал он с опаской.
- Значит, вы всё поняли? Прекрасно! И ещё, убедительная просьба: не оптимизируйте показатели! Мне нужны РЕАЛЬНЫЕ отчёты!!! И больше не надо мне говорить, что данные проверены лично вами! – Катя, похоже, непонятно из-за чего разбушевалась. – Меня совершенно не касаются ваши амурные дела. И мне АБСОЛЮТНО всё равно ("- Ой ли!!!" – подумал Роман) с кем вы спите. Главное, чтобы это не мешало работе. Но когда секс начинает вмешиваться в саму работу – не обессудьте, - она пожала плечами и добавила. – Кстати, можете поинтересоваться у Жданова каковы меры наказания. Думаю, он сможет лучше меня расписать всю картину, причём – маслом, по поводу дальнейших перспектив. В его интерпретации всё примет очень колоритную форму.
- Вы меня уже запугали!!! – Роман в притворном испуге вжался в спинку удобного кресла.
- Это не запугивание. Это просто предупреждение, - пояснила девушка. – А теперь, Роман Дмитрич, идите и работайте!!!
- Ну, зачем же куда-то идти? – сладким голосом пропел Малиновский. – Красота-то вот она! Совсем рядом!
Тут Катя поняла, что, скорее всего, где-то переборщила. Поэтому она грозным голосом сказала:
- Малиновский! Иди работай, шут гороховый!!! У вас только одно на уме, господин "Ценитель Красоты"!!!
С виноватым видом Роману пришлось покинуть территорию президента.

Глава 8

Малиновский, довольный собой до беспамятства, направлялся прогулочным шагом в сторону своего кабинета. Ещё издалека он услышал громогласный голос Киры Воропаевой, а через секунду – сильный грохот и звон чего-то разбившегося. Очевидно, об пол. И, очевидно, вдребезги. Роман замер на полушаге. Инстинкт самосохранения услужливо подсказывал ему, что туда ходить не надо! Но наш человек – не такой как американцы, турки или вьетнамцы. Наш человек – особенный! А Роман Дмитрич Малиновский особенный вдвойне!!! Тот же Михаил Борщов, например. Поварёнок тысячу раз перепугается, а ещё больше – подумает, стоит ли вмешиваться в семейные разборки или нет. Фактуру ведь может испортить!!! А это может немного навредить его ресторанному бизнесу…
А Рома… Рома – человек жалостливый, который не любит, когда обижают других. А уж если дело касается лучшего друга, да плюс к этому и с детства, то тут его ни что не сможет остановить. Так получилось и в этот раз.
Едва услышав, что Жданова опять "чистят", он направил свои лыжи, точнее – свои стопы в дорогих ботинках от Гуччи в сторону Кириного, а заодно и своего, кабинета.
- Кирочка, что случилось? Что за шум, а драки… – спросил Малиновский, появляясь на пороге её кабинета, но так и не договорил всем известную фразу. – А что здесь происходит?
Картина, которая открылась взору Малиновского, была достойна многих премий. И даже сам Шишкин или Рембрандт позавидовали бы столь умелому художнику… А было там расписано следующее: Кира, со спокойным видом сидевшая за своим столом, Жданов, сидящий на диване, а на полу у самой двери в хаотичном беспорядке валяются разнокалиберные осколки зеркала. Это зеркало Кира купила три месяца назад, когда решила хоть немного обустроить свой кабинет. Само стекло было большим. Намного больше, чем предыдущее – во весь рост девушки. И теперь красивое зеркало было разбито вдребезги.
- Оп-паньки! – только и смог выговорить маркетолог, оглядывая сказочный пейзаж и прикидывая, в какую эпоху он попал. – Прям живое исполнение "Заповедника сказок" Кира Булычёва!!!
Девушка только криво улыбнулась.
- Зеркало, всё-таки было плохо прикреплено? – попытался привести всё в шутку Рома.
- Ром, да какое "плохо прикреплено"?! Ты посмотри на друга своего!!! – воскликнула до селе молчавшая Кира.
Малиновский перевёл взгляд на Андрея и заметил, что у того правая рука замотана в платок, а на нежной ткани – пятна крови.
- Жданов, ты чего, совсем сдурел?! – заорал Роман. – Ты теперь именно так будешь выяснять отношения с Кирой?! Кулаками и битьём зеркал, а дома – посуды?!
- Уйди, Малиновский!!! – заорал в ответ Жданов. – Тебя сюда звали?!
- Ну, если помощь не нужна… - обиделся Рома. – Тогда я пойду.
- Иди-иди! Работай на благо Катерины Пушкарёвой, подхалим!
- Это я-то подхалим? Жданов, ну кто бы говорил, а?!
- Рома, действительно, тебе сейчас лучше уйти, - спокойно проговорила Кира.
- Хорошо, Кирюш. Как скажешь…
Малиновский направился к двери и, когда уже взялся за ручку, громко кашлянул – ему не хотелось подставлять женсовет, который, как это обычно бывает в таких случаях, толпился под дверьми кабинета. Да и ударить кого-нибудь случайно он тоже не желал. Хотя… Если бы по ту сторону двери оказался бы вдруг Александр Воропаев, то он бы с превеликим удовольствием пришиб его дверью!

***

Малиновский был прав – когда он кашлянул, женсоветчицы быстро отскочили от двери и заняли позиции "мы тут вообще случайно мимо проходили".
- Милые дамы, - прошептал Роман, когда дверь за ним закрылась, - вы поаккуратней с дверью… А то, не дай Бог, Кира или Андрей вылетать будут и покалечат вас. Да ещё и отругают.
- Роман Дмитрич, а мы что? Мы – ничего!
- Да ладно уж! Все про вас всё знают. Но вы уж поаккуратней, всё же! Кстати, у меня к вам будет деловое предложение, - заговорщицким шёпотом возвестил он.
Женсовет внимательно прислушался.
- Только давайте поговорим у меня в кабинете… Или, нет! Лучше в конференц-зале – там точно никто не узнает и не услышит!

Через некоторое время в конференц-зале:
- Ну, что, барышни, всем всё ясно?
- Да, Роман Дмитрич!
- Ну, вот и отлично! А теперь идите работать, - Малиновский, вышедший последним, направился в сторону лифтов.

Глава 9

Незаметно подкатил совет директоров. Воропаев, наобещавший появиться в конце недели, так и не объявился. Катя же и не горевала по этому поводу. Что ж поделать, если ему не хочется получить свои денежки?! Не насильно же запихивать кругленькую сумму ему в карман! Она ждала. Ждала того ужасного момента, когда он объявится. Но он не объявился. Время шло. Ещё недёля прошла – Александр как сквозь землю провалился.
Отчёт был готов. Все сотрудники извещены. Павел Олегович выписался из больницы несколько дней назад. Маргарита, которая все эти дни неотступно находилась у постели мужа, выглядела не очень хорошо на фоне своего посвежевшего и помолодевшего мужа, но в целом так уж и плохо…

В среду, 31 января 2007 года, когда совет директоров совпал с концом месяца, произошла череда событий, положившим началу перемен.
Утром того памятного у финдиректора ЗимаЛетто Николая Антоновича Зорькина случился небольшой насморк с горловым першением – сказывались погодные условия, при которых скорое наступление зимы даже не предполагалось. Да и в новостях ежедневно передавали, что в Москве бушует и развивается грипп… Народ валом валит в дорогие клиники, обычные больницы и поликлиники – кто на прививку, кто с подозрением на грипп, а кто и сражённый полностью, то есть, обливаясь соплями, а по совместительству и слезами, кашлем, болью в горле, котирующейся по 3 видам:
1) першение и побаливание после сна;
2) сама боль обычной силы;
3) сама боль, но такая, что кажется, будто в горле у вас работает бригада бурильщиков.
Коля попытался отмазаться у Катерины, ссылаясь на то, что он не сможет адекватно оценивать окружающих. Но девушка была непреклонна. Самый ответственный Совет Директоров именно сегодня. В другой раз она бы его с превеликим удовольствием и отпустила бы, но не сегодня. Сегодня никак нельзя. Сегодня ещё и юрист приедет – зачитывать Кристинино завещание.
Кате до сих пор не вверилась, что этой шебутной девчонки больше не будет с ними. Что ни на одном совете не будет слышно весёлого щебета этой райской птички, вещавшей о том, какой чудесный и красивый отчёт, что она согласна на все условия, что в каком-то там далёком от Москвы городе её дожидается очередной "Нехай-Баба"… От внезапно накатившей тоски и подкатившего к горлу кома хотелось рыдать, но такого удовольствия Пушкарёва не могла себе позволить. Пока не могла. Вот приедет вечером домой, тогда и наплачется всласть… Машина медленно катила по мокрому асфальту. Снег даже не появлялся. Обидно. Из динамика неслась ненавязчивая лёгкая мелодия. Нежный голосок девушки, вещал на французском языке о любви… Катя даже не пыталась вслушиваться в текст – слишком был жив в её памяти тот день, когда она создала аварийную ситуацию на дороге. Но кое-какие отрывочные фразы до неё, всё же, долетали:

Hélène, je m'appelle Hélène
Je suis une fille comme les autres
Je voudrais trouver l'amour
Simplement trouver l'amour

Катерина не обращала на них особого внимания. Ну, подумаешь: какая-то девушка поёт о себе! Да она сама, если захочет, может написать песню о себе и спеть её!!!
Приехав, наконец, на место, Катя отметила небывалое скопление машин на подземной стоянке в данное время суток; а часы показывали всего четверть девятого… Аккуратненько припарковавшись у чьего-то Форда и, выйдя из машины, она поставила машину на сигнализацию и пошла к лифту. Внезапно позади неё раздался визг тормозов. Девушка оглянулась и увидела своего закадычного друга Кольку – тот, видимо, не заметил подругу и громко, но очень ёмко выругался:
- **&**@?^>!!!@/***** - он пнул колесо своего авто.
- Коля!!! – крик, полный негодования.
Зорькин растерянно огляделся по сторонам и, заметив Пушкарёву, облокотившуюся о чей-то джип и с интересом наблюдающую за своим финдиректором.
- Пушкарёва, а ты что здесь делаешь? – как ни в чём ни бывало поинтересовался он.
- Тоже самое хотела спросить и у тебя, - она медленно стала приближаться к нему. – Кстати, хотелось бы узнать: с каких это пор ты стал ругаться матом? Со времён Клочковой?
- Отстать, Пушкарёва! Не до тебя сейчас. Видишь, места живого нет!!!
- Да хотя бы мёртвого! Ты брось машину здесь, а сам поброди по стоянке – может, отыщешь местечко!
- Смейся-смейся! Сама-то, небось, припарковалась!
- Конечно! А ты как думал?! Ладно, пойду я к себе. Надо ещё раз всё пересмотреть и перепроверить. Кстати, Коль, ты не забыл, что совет будет не в десять часов, как планировалось ранее, а в одиннадцать?
- Да помню я, помню…
- Вот и молодец! Хороший мальчик! – и она ушла, оставив Зорькина одного разбираться со всеми проблемами.

***

Совет начался как обычно. Павел Олегович произнёс коротенькую речь, суть которой сводилась к тому, что очень скоро Катерина Валерьевна уйдёт с поста президента в связи с окончательным выходом ЗимаЛетто из кризиса:
- Уважаемые акционеры! Нынешний Совет Директоров будет, скорее всего, последним при пребывании Екатерины Валерьевны на посту президента ЗимаЛетто.
- Ну, слава Богу! А я-то уже думал: не прописалась ли Пушкарёва тут навечно! – съехидничал Александр.
- Саша, ты можешь помолчать, пока я не договорю? – Павел Олегович бросил недобрый взгляд на Воропаева.
- Как скажете, Пал Олегыч!!! – выдавил из себя ироничную улыбку.
- Спасибо. И так, компания уже практически вышла из того ужасного кризиса, в котором находилась долгое время. Я не буду вспоминать, благодаря чему всё это произошло. Лишь отмечу: Катерина Валерьевна – прекрасный специалист. Её тактика весьма продуктивна – об этом говорит сегодняшнее положение вещей. Я имел честь ознакомиться с Катиным отчётом вчера вечером и, надо признать, был весьма поражён: всё чётко, как никогда. Вот она, выдержка президента – на работе нет места личным переживаниям! Мы все скорбим по Кристине. У каждого была своя, определённая реакция на случившееся. Многие в тот день не могли работать. Одна Екатерина Валерьевна сохраняла спокойствие и проявляла высокую работоспособность. Я уверен, что её тоже было не по себе, но она продолжала трудиться. И спасибо ей за это. Ведь она таким образом подгоняла остальных. И вот результат – сегодня мы собрались здесь на очередной Совет. А ведь он мог произойти в начале февраля. Да, конечно, он проводится поздновато, но, в силу сложившихся обстоятельств, это оправдано. Что ж, я думаю, если всё будет идти по намеченному сценарию, то ЗимаЛетто скоро освободится от долгов, а Катя – от занимаемой должности, хотя мне было бы жаль отпускать такого ценного сотрудника. Впрочем, чего загадывать?! – он на секунду замолчал и закончил. – У меня всё.
Настала очередь Пушкарёвой.
- Спасибо Павлу Олеговичу за лестные слова. Я действительно не меньше вашего переживала гибель Кристины Юрьевны, - она проигнорировала кривую усмешку на лице Воропаева и продолжила. – Но личные проблемы не должны мешать работе. Да, данная ситуация – общественная, я не отрицаю. Но я, как посторонний человек в этой компании, не имела права раскисать и забрасывать работу. Отчёт готов, и это сейчас главное. Итак, как вы видите из отчёта, ЗимаЛетто практически полностью расплатилось с долгами. Процент прибыли выше, чем в предыдущем месяце – спасибо нашему маэстро Милко.
- СпАсибо, рЫба мОя! – подал голос доселе молчавший дизайнер.
- Теперь я хотела бы обратить ваше внимание на отчёт Роман Дмитрича, - она посмотрела на Малиновского. – Пожалуйста, мы вас слушаем.
- Спасибо, Катерина Валерьевна! Совет Директоров может видеть мой отчёт по рекламе. Как выяснилось, реклама коллекции по СМИ не столь эффективна, как казалось на первый взгляд. Я, конечно, не упрекаю Юлиану – она всё делает правильно…
-Ежели она всё делает правильно, то почему реклама не особо эффективна? – подал голос доселе молчавший Александр.
- Сейчас поясню: политика общения, которую ввела Екатерина Валерьевна приносит больше прибыли, нежели самый крутой пиар. Благодаря хорошо поставленному общению "покупатель-продавец", информация о коллекции идёт от женщины к женщины через собственные ощущения от самого процесса шопинга в наших магазинах. Нашим покупателям нравится обращение продавцов-консультантов. Поэтому и увеличились продажи.
- Спасибо, Роман Дмитрич, - сказала Катя, поняв, что ему больше нечего добавить. – Отчёт по франшизам тоже интересен. Всё идёт так, как и предполагалось.
Тут в дверь постучались, и в конференц-зал вошла Мария Тропинкина:
- Извините, что прерываю. Кать… - она запнулась. - То есть, Екатерина Валерьевна, там юрист пришёл. Говорит, что он тоже на Совет. Пригласить?
- Да, пожалуйста, - Катина секретарша ушла. – Увы, выслушивать ваш отчёт, Андрей Палыч, у нас нет времени.
Тут как раз в конференц-зал зашёл юрист ЗимаЛетто.
- Здравствуйте, Пал Олегыч! – расплылся он в своей самой широкой улыбке. – Здравствуйте, Екатерина Валерьевна!
- Добрый день. Присаживайтесь, пожалуйста! – проговорила Катя, садясь на своё место.
- Спасибо.
- Господа, прошу внимания! – Жданов-старший поднялся. – На данном Совете Директоров будут решены некоторые вопросы относительно распределения акций компании. Собственно говоря, Фёдор Михайлович для того и пришёл сюда. Даю ему слово.
- Благодарю! Итак, нам всем известно, что многоуважаемая Кристина Юрьевна Воропаева погибла при неясных обстоятельствах. Самолёт не нашли до сих пор. А, принимая во внимание тот факт, что он пропал над Бермудами, можно предположить, что никого в живых не осталось. Следовательно, я вам сейчас зачитаю завещание данной особы. Да, я должен был ещё раньше это сделать, но не мог, потому как велись спасательно-розыскные работы. Теперь же они фактически прекращены, и я могу зачитать сей документ.
Юрист выдержал паузу и продолжил:
- В принципе, тут и зачитывать особо нечего… Но всё же… Самое главное – акции компании, принадлежавшие Кристине Юрьевне и составляющие 10 процентов от общего числа, делятся поровну между её братом Александром Юрьевичем Воропаевым и сестрой Кирой Юрьевной Воропаевой. Несколько статуэток на выбор берут себе Кира Юрьевна, Александр Юрьевич, Роман Дмитрич, Андрей Палыч и Катерина Валерьевна. Здесь и далее в отношении мелочёвок Кристина Юрьевна сделала пометку, что если что-то останется, то подлежит раздаче Женсовету.
Далее шло в том же духе: какие-то ароматические свечи и палочки, кальян и прочее и прочее… Всё это распределялось между всеми сотрудниками ЗимаЛетто.
Катя была несколько удивлена – она не ожидала, что Крис и ей что-то оставит, поскольку в конце зачитывания завещания вдруг услышала своё имя и что к нему прилагалось – "Пирующие гетеры" Евфрония (краснофигурный псиктер VI в. до н.э.) и картину китайского живописца конца X – начала XI веков Фан Хуаня "Путники среди гор и потоков". Чем мотивировалась Крис, когда отписывала данные раритеты Катерине – не знал никто. Даже Фёдору Михайловичу она ничего не сказала, хотя любила пускаться в долгие объяснения, почему она делает именно так, а не иначе.
Наконец, когда всё имущество Кристины было распределено, Фёдор Михайлович зачитал ещё один листочек формата А4, на котором было напечатано всего несколько строк и поставлена целая куча печатей и подписей:
- А этот документ не менее важен, чем само завещание Кристины Юрьевны, - Бормашевский излучал серьёзность. – Сей документ гласит, что только что зачитанное завещание вступает в силу на следующий день после прочтения, то есть, уже завтра вы можете свободно распоряжаться имуществом, которое получили.
У Воропаева на этих словах отвисла нижняя челюсть так, что возникла реальная угроза её вывиха. Через 5 минут он сумел-таки прийти в себя:
- Нифигасе!!! Ну, Кристинка, ну, молодчина!!!
- Саш, тебе это так нравится, что ты опустился до тинейджерского сленга? – искренне удивился Павел Олегович.
- А он ещё ребёнок!!! – рассмеялся Андрей. Его смех тут же подхватил его верный друг и соратник Роман Малиновский.
- Андрюша, если ты решил меня унизить, то это у тебя получилось очень плохо, - Воропаев был непреклонен. Его вид выдавал холодное спокойствие.
- Прекратили перепалку!!! – гаркнул Жданов-старший, и мальчишки затихли. – Мы вас внимательно слушаем, Фёдор Михайлович!
- Спасибо, хотя это уже и не нужно. Я закончил.
- Понятно, спасибо. Но у меня будет пара вопросов.
- Да, конечно, - кивнул юрист.
- Скажите, а разве такое возможно, что завещание вступает в силу на следующий день после оглашения?
- В норме – нет, поскольку прежде чем завещание вступит в силу должно пройти не меньше полугода, - с охотой пояснил Бормашевский.
- А почему же у Кристины не по правилам? – поинтересовался Павел Олегович.
- Как вы, наверное, заметили, после оглашения завещания я достал ещё один документ. На нём множество печатей и подписей.
- Да, я заметил. И что дальше?
- Кристина Юрьевна пожелала, чтобы всё было сразу и не было мучительного ожидания этих шести месяцев. Поэтому был создан данный документ.
- И что, вот так просто любой гражданин России может попросить ускорить процесс получения наследства?
- Конечно, есть маленький нюанс… - слегка замялся Фёдор Михайлович.
- Какой же?
- Требуется заплатить пошлину. Причём, немалую. Кристина Юрьевна была готова заплатить сколько угодно, лишь бы её любимые брат с сестрой смогли получить свою долю акций побыстрее.
- Ну, хорошо. Спасибо вам, Фёдор Михайлович! – сказал Жданов-старший, поднимаясь.
- Всегда к вашим услугам! – расплылся в улыбке юрист.
Мужчины крепко пожали друг другу руки, и Бормашевский покинул Совет Директоров.
- Ну, что ж, дамы и господа, я думаю, Совет окончен… - сказал Павел.
- Как замечательно! – не сдержался от ехидства Воропаев и первым ушёл.
В след за ним последовали Кира, Андрей и Малиновский. Зорькин, перебросившись с Пушкарёвой парой фраз, удалился к ней в кабинет. Катя ушла следом. В опустевшем конференц-зале остались лишь Ждановы-старшие.
- Марго, как ты считаешь, а если и я последую примеру Кристины и тоже, заплатив пошлину, потребую, чтобы и моё завещание вступило в силу на следующий день после прочтения?
- Паша, откуда у тебя такие ужасные мысли?! – женщина очень сильно удивилась. – Ты же так молод!
- Не говори глупостей, Марго! Я уже слишком стар. Да и пора уже подумать о завещании…
- Паш, я тебя не понимаю! Ты же уже давно написал своё… - она осеклась. – То есть, наше завещание!
- Я хочу его изменить. Марго, пожалуйста, не спорь со мной и ни о чём не спрашивай! Ты всё узнаешь в своё время!!! – он вздохнул. – Ну, что? Пойдём?
- Пойдём… - и они тоже ушли.
Им предстояло ещё собрать чемоданы и успеть на вечерний рейс.

***

- Пушкарёва, скажи, что происходит? – Зорькин вальяжно развалился в кресле. – Ты в последнее время вся такая взвинченная ходишь…
- Коль, ничего не происходит! – воскликнула она и села в своё президентское кресло. – Просто дел очень много.
- Я слышал, что говорил Павел Олегович. ЗимаЛетто уже почти выбралось из кризиса. Ну ведь можно позволить себе немного расслабиться, в конце концов?!
- Коля, ну какой расслабиться?! Я хочу… Ты же знаешь, что я хочу поскорее закончить дела в ЗимаЛетто и вернуться к нормальной жизни!
- А какая для тебя нормальная жизнь? – Николай не отставал от неё ни на йоту.
Катя задумалась. А действительно: что есть для неё эта пресловутая "нормальная" жизнь? Она ведь так привыкла вариться в этом кипящем бульоне, ни останавливаясь ни на миг! Как же она сможет жить без этого? Она же зачахнет в считанные дни!!!
- Коль, оставь меня. Мне нужно работать, - уставшим голосом попросила девушка.
Зорькин, не произнеся ни звука, покинул кабинет. Он всё понял: это замешательство Катерины, усталый голос, отговорки, что надо работать. Ей просто надо побыть одной.
- Мария, - обратился он к Тропинкиной, - Екатерина Валерьевна просила вам передать, чтобы её никто не беспокоил.
- Хорошо, Николай Антонович, - девушка вернулась к работе.
Коля ушёл. Он не понимал, как можно ТАК усердно работать?!
Катя, оставшись одна, снова вернулась к последним мыслям.
"Господи, ну как мне быть?! Я хочу и не могу уйти из ЗимаЛетто! Я не знаю, как я буду жить без этой работы, без этой… ЖИЗНИ!!! Это для меня – всё!!!" – она разрыдалась.
Катерина была не в силах больше сдерживать слёзы. Всё было слишком запутанно и очень серьёзно. До сегодняшнего Совета Директоров ей казалось, что ещё так много времени, что пройдёт целая вечность, прежде чем она закончится все дела. Но сегодня… Сегодня слова Павла Олеговича вернули её в холодную и такую суровую реальность! Она вдруг поняла, что до конца осталось совсем чуть-чуть… Она не представляла себе, что будет потом. Но Катя чётко знала только одно: она умрёт без ЗимаЛетто. Но оставаться больше не было смысла. Через месяц она закончит все дела и уйдёт. Уйдёт в никуда. Ей было страшно. Но жизнь странная штука – порой подносит нам всякие сюрпризы. Вся разница в том, приятные они или нет.

***

Через неделю после прошедшего Совета Директоров ранним февральским утром, ровно в День святого Валентина, на пороге президентского кабинета нарисовался Александр Юрьевич Воропаев. Катя сразу поняла, зачем он пожаловал: ему нужны были его деньги.
- Доброе утро, Александр Юрьевич! Чем обязана столь раннему визиту?
- Катерина Валерьевна, не надо ломать комедию! Вы прекрасно знаете, зачем я пришёл! – он плотоядно улыбнулся.
- Ну, как же! Забудешь тут! – с иронией ответила ему девушка.
- А вы, я вижу, изменились со времени последнего совета!
- Приятно слышать это от ВАС, Александр Юрьевич! – она сделала ударение на "вас".
Воропаев несказанно удивился такой наглости: эта девочка будет ещё паясничать перед ним! Перед ним, страшным и ужасным Александром Воропаевым!
- Александр Юрьевич, я подготовила все необходимые бумаги. Вам надо только поставить свою очаровательную подпись и сделка будет считаться завершённой!
- Вы хорошо подготовились, Катенька! – он поставил по закорючке на обоих листах. – Акции ваши. 20% - хорошая сумма!
- Не спорю, - она подняла трубку и стала набирать номер банка. – Деньги вам будут перечислены незамедлительно.
- Замечательно!!!
Но она уже говорила с банком. Воропаев с интересом слушал её разговор. Через минуту Катя положила трубку на место.
- Александр Юрьевич, через полчаса можете проверять свой счёт.
- Я никогда не сомневался в вашей честности и порядочности! Прощайте, Катерина Валерьевна! Теперь мы вряд ли с вами увидимся! – он галантно поцеловал её руку и вышел, оставив девушку наедине с разбредающимися мыслями.
"Вот и всё, Катенька! Теперь ты к ЗимаЛетто привязана не просто какими-то делами. Теперь ты привязана к нему по рукам и ногам! Поздравляю!!! Ты совершила очередную глупость! Или нет? Может, всё правильно? Может, так и надо? Может, это – моя судьба???"
Ход её мыслей нарушил разрезавший тишину телефонный звонок:
- Алло! Катерина Валерьевна? – раздался в трубке голос Жданова-старшего.
- Здравствуйте, Пал Олегыч! Рада вас слышать!
- Я тоже рад. Катенька, как у нас обстоят дела?
- Более чем хорошо! – голос бодр, но прослушиваются грустные нотки. – Думаю, я завершу все дела до конца этого месяца.
- Что ж, приятно это слышать, - он помедлил. – Катюша, извините меня, но не могли бы вы оставаться на посту президента ЗимаЛетто до конца марта? Понимаете, я не смогу приехать в конце февраля на Совет Директоров. Да и Марго тоже будет занята. Мне бы не хотелось вас обременять… Просто так сложились обстоятельства!
- Да, конечно, Пал Олегыч! Я останусь здесь на столько, насколько вы скажете! – Катя была готова кричать от радости "Я останусь хоть на всю жизнь, Пал Олегыч!!!"
- Спасибо, Катя! Кстати, как там Александр? От него есть какие-нибудь известия?
- О, да! За несколько минут до того как вы позвонили, он ушёл от меня. Ну, то есть, он продал мне свои акции. Теперь я акционер ЗимаЛетто, имеющая на руках 20 процентов от общего числа акций, - последние слова она произнесла со вздохом.
- Поздравляю вас, Катерина Валерьевна! Теперь вы полноправный член Совета Директоров и владелец компании!
- Ну что вы, Пал Олегыч!!! Я не владелец компании! Что вы!!! – она вдруг осознала суть всего произошедшего и пришла в ужас.
"Я – владелец ЗимаЛетто на 20 процентов! О, Господи!!! Это же…" – она не могла найти слов.
- Нет, Катенька! Теперь, я думаю, вы и с лёгкостью согласитесь на моё следующее предложение…
- Да, Пал Олегыч? Я вас внимательно слушаю!
- Вы созовёте Совет Директоров в первых числах апреля! Я хочу, чтобы вы закрепили полученный результат!!! Вы на такое согласны? – он замолчал.
- Да, - с трудом выдавила из себя Катя.
- Ну, и отлично! До встречи в апреле! – он положил трубку, не дожидаясь, пока она попрощается. Он это сделал. Он знал, что она не может не согласиться – учитывая её состояние на последнем Совете, он всё понял без лишних слов: ей не хотелось расставаться со ставшим уже родным ЗимаЛетто.
- До свидания, Пал Олегыч! – прошептала она и повесила трубку.
Странные шутки с ней шутит судьба в последнее время. Очень странные. Сначала Воропаев с акциями, теперь Павел Олегович с просьбой задержаться до апреля.
- А, может, так надо? – прошептала девушка. – Может, это моя судьба – быть президентом ЗимаЛетто?
У неё не было ответов на эти вопросы. Она не знала теперь, что будет завтра, хотя, вроде бы, у неё была работа до апреля. Что ещё может случиться за эти два месяца? Никому не известно…

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Глава 10

Время летело не зримо. Вот прошёл февраль… За ним начался март – первый весенний месяц. На улице по дорогам и тротуарам весело бежали озорные ручейки талой воды. Птицы счàстливо пели свои весенние песни, радуясь потеплевшему солнцу, набухшим почкам, кое-где вылезшей свежей сочно-зелёной травке… Катя медленно шла по одной из аллей парка на Воробьёвых Горах. Ей всегда очень нравилось гулять здесь именно весной, когда природа только-только просыпается от долгого зимнего сна. В руках у девушки была неизменная папка с документами ЗимаЛетто, а на плече висела сумочка.
Не громкий стук каблучков по асфальтовой дорожке, жухлая прошлогодняя листва, образующая своеобразный бордюрчик, улыбчивые прохожие… - всё было как-то нереально по сравнению с тем, что творилось у Катерины в голове. Отчёты, балансы – балансы, отчёты… Одна сплошная катастрофа! А на улице так хорошо, так радостно, что хочется забыть о работе и просто погулять!!! Но время на свежем воздухе становится слишком быстрым по скорости полёта! И надо было возвращаться в ЗимаЛетто. За балансы и отчёты. Как будто не было на свете других занятий в середину марта?!

***

У входа в башню стоял не слишком трезвый Потапкин. На вопрос, какой сегодня праздник, последовал весьма логичный ответ:
- Весна, Катерина Валерьевна!
Девушка фыркнула и пошла к лифтам. Там она встретила Шуру, на которой болталось наспех накинутое пальто. В руках она держала маленький пакетик с эмблемой аптеки "36,6".
- Шура, что случилось? Опять Милко разнервничался, а валерьянки не нашлось, потому что её полчаса назад выпила Вика? – веселилась Катя, входя в лифт вслед за Кривенцовой.
- Нет… Кать… Тут такое дело… Андрей Палычу стало плохо… И Кире Юрьевне тоже не очень хорошо… Вот и пришлось бежать в ближайшую аптеку…
- Есть аптечный пункт на 10 этаже... – удивилась начальница. – А что с нашими женихом и невестой? Что-то серьёзное?
- Лучше узнай всё у Малиновского. Нам они пока ничего не говорят, - было видно, что Шура нервничает.
Звякнул маленький колокольчик, и девушки оказались на административном этаже.
- Хорошо. Шура…
- Да, Кать? – Кривенцова вопросительно посмотрела на Пушкарёву.
- Шура, попроси Роман Дмитрича зайти ко мне минут через десять. Хорошо?
- Да, Катюш, конечно! – секретарша убежала, а Катя осталась стоять у ресепшена, который опять пустовал.
"Да что же это происходит, в конце концов?! У Шуры глаза испуганные, Амуры нигде нет. Андрей с Кирой… Что же такое случилось в ЗимаЛетто, что все словно в трауре…"
Внезапно Катю осенило:
"В трауре?! Господи, да как же это я сразу не догадалась?!! Маргарита Рудольфовна и Павел Олегович!!!"
Катя сорвалась с места и чуть не бежала в свой кабинет.
"Скорее, скорее…"
Небрежно скидывает пальто на вешалку, дрожащими пальцами набирает Шурин телефон:
- Алло, Шура? Шур, пусть Роман Дмитрич ко мне подойдёт!
- …
- Срочно!!! – Катя нажимает отбой и обессилено падает в своё президентское кресло.

Через минуту в дверь постучали, и в приоткрывшуюся дверь прошёл Малиновский:
- Вызывали, Екатерина Валерьевна? – голос весёлый, глаза лишь кажутся смеющимися, но где-то далеко, в их недрах затаился страх.
- Да, проходите, Роман Дмитрич! – Катя вся как-то напряглась, но постаралась скрыть своё волнение. – У меня к вам серьёзный разговор.
- Вы что-то хотели уточнить по поводу моего последнего отчёта? – обрадовался было мужчина.
- Нет. Не по поводу работы. Объясните мне… - голос предательски дрогнул. – Что случилось? Я у лифта встретила Шуру… Она шла из аптеки и сказала, что Андрею с Кирой "стало плохо"… Скажите, только честно… Это… Из-за… - судорожно выдохнула.
Малиновский заглянул Кате в глаза: в них стояли еле сдерживаемые слёзы.
"Что же делать? Она же сейчас расплачется, а я вообще не умею утешать рыдающих девушек! Но она всё равно узнает от кого-нибудь. Так пусть же этим "кто-нибудь" буду я…"
- Катерина Валерьевна, успокойтесь! Я вижу, вы всё на нервах! Всё нормально! Ничего страшного не случилось! – он перевёл дыхание, внимательно следя за реакцией девушки.
Катя внимательно слушала маркетолога, не сводя с его лица напряжённого взгляда.
"Ну же, решайся, Малиновский!"
- В общем, Маргарита Рудольфовна попала в реанимацию в одну из Лондонских клиник… Пал Олегыч не далее, как пятнадцать минут назад позвонил и сообщил это грустное известие. Сам он более-менее нормально. Только сердце болит.
Катя выдохнула с облегчением и нашла в себе силы задать один-единственный вопрос:
- Что с ней?
- Говорят, произошла перфорация язвы желудка… Надежда есть, но не особо. Здесь и возраст и всё! У неё эта болезнь хроническая, да и у бабушки тоже самое было… - он помедлил. – Катерина Валерьевна, с вами точно всё в порядке? А то, может, Шуру позвать? С валерьянкой?
- Нет, спасибо. Всё в порядке. А Пал Олегыч? С ним всё хорошо? А то ведь тогда, в январе, у него был инфаркт…
- С ним всё в полном порядке!!!
- Ну, слава Богу!!! Спасибо, Роман Дмитрич, что ввели меня в курс дела!
Малиновский ушёл, а Катя стала заниматься привычной работой.
"Дурочка! Испугалась, что и со Ждановыми-старшими что-то случилось!!! Самое главное, что с Пал Олегычем всё в порядке! А Маргарита Рудольфовна… Она всегда меня не очень долюбливала… Ну, Пушкарёва! А почему, собственно говоря, она должна любить тебя? Да и за что? За то, что из-за тебя ЗимаЛетто чуть не развалилось? Или потому, что из-за тебя Андрей чуть было не порвал с Кирой?" – такой странный разговор Катя вела сама с собой не в первый раз. Ей почему-то нравилось разговаривать сама с собой наедине. Да и тяжесть дня проходила…

Глава 11

Дневник Кати:

Сегодня, 17 марта 2007 года в 14 часов 24 минуты умерла Маргарита Рудольфовна. Врачи сделали всё возможное, но… Увы! Всё было слишком серьёзно! Она же не сразу сказала, что ей плохо. Она мужественно терпела страшную боль, надеясь, что та пройдёт от таблеток… Ведь раньше ей помогало!!!
К тому же, есть ещё один не маловажный фактор – наследственность. Её бабушка тоже умерла от перфорации язвы желудка. Какой кошмар! Как, интересно, Павел Олегович сейчас? Что с ним? Всё ли нормально? А ведь врачи запретили ему волноваться – ещё один инфаркт его сердце может не выдержать!!!
Сегодня в первый раз в жизни я увидела Андрея плачущим! Это были отнюдь не скупые мужские слёзы!!! (я их видела, когда была вместе с папой на похоронах его лучшего друга) Это были слёзки птички Тари! Скорее всего, он больше любит отца, нежели мать. Оно и понятно: сын тянется к отцу, а дочь – к матери.
Состояние Киры описать трудно, потому как за ней заехал Александр и они уехали. Больше в ЗимаЛетто она не появлялась. Но, надеюсь, стадия её горевания продлится не очень долго. Хотя… Кто знает?! Маргарита Рудольфовна ведь заменила ей мать. Поэтому, справедливо предположить, что Кира будет ходить в расстроенных чувствах ещё очень долгое время!
Женсовет в полном порядке. Грустят, но не особо так очень…
Павел Олегович сказал, что Совет директоров должен пройти, как и было запланировано ранее – в первых числах апреля, но, если, конечно, будем не успевать, то он готов продлить срок до 15 апреля. Странно… Он раньше никогда не назначал даты. А тут такая спешка! Может, просто он сам не может приехать в Москву раньше? Точно!!! Он же говорил, что у него куча дел в Лондоне!.. Да и завещание зачитывать не будут, поскольку он сказал… Ой! Что это я?! А! Ну, конечно же! Как же я могла забыть?! Я же слышала телефонный разговор Андрея с отцом!!! И тогда Андрей очень удивлялся и всё время восклицал, что Павел Олегович поступает очень странно…
Вот, я даже помню маленький кусочек того недавнего разговора:
<…>
- Пап, ну зачем ты это сделал?! Теперь что ты задумал?!
- …
- Я, конечно, понимаю, но всё же…
- Нет, нет… Погоди! А мама? Мама согласна на то, чтобы завещание было общим?
- ...
- Ах, ну, если это её идея была… Ладно… Да и вообще, вам рано думать о завещаниях!!!
<…>
Вот такой разговор… У меня до сих пор звенит в голове голос Андрея, его интонации… Жаль, что бумага и ручка не могут всего передать… Они передают лишь факты, сухой текст…
Пора прекращать заниматься писаниной в 2 часа ночи! А то вставать по утрам становится всё труднее и труднее!!!

Глава 12

Весна с каждым днём полноправно вступала в свои права, прогоняя зиму. Солнце светило всё ярче и ярче, призывая всех выползать из своих квартир в парки и на дачи. Вот и Катины родители, когда наступили последние деньки марта, уехали в деревню во Владимирскую область, оставив дочку одну в двухкомнатной квартире. Консервативный Валерий Сергеевич нисколько не переживал за Катерину:
- Она девочка умна и довольно взрослая! – безапелляционно заявил он жене. – Пусть привыкает жить одна! Да и к ведению хозяйства приноровится заодно!
- Валер, ну как же она одна-то?! – переживала Елена Александровна, упаковывая чемодан, поскольку уезжали они надолго.
- Ничего! С огнём обращаться умеет? Умеет! Значит, дом не спалит.
- Хулиганов сейчас много…
- А Колька на что? Вот пусть и охраняет! – Пушкарёв был непреклонен.
- Но… - заикнулась было мама.
- Никаких "но"!!! Разбаловала ты девку совсем! Пусть привыкает жить без мамок, без нянек! Иначе, кто ж её, неумеху, замуж возьмёт?! И вообще, девушка, умеющая готовить, может найти мужчину, умеющего есть. Ну, как наш Колька!
Последний довод убедил Елену Александровну, что Катя должна остаться одна. Иначе как же она в замужестве-то будет хозяйство вести?!
В этот же вечер, дав все наставления и инструкции, Елена легла спать со спокойной душой, оставив дочку наедине со своими мыслями. Но мыслей у Кати не было. Ей хотелось спать, причём жутко.

***

Утро началось для Кати с громкого шёпота папы:
- Всё взяли? Тогда поехали! Нечего рассиживаться! Чем раньше уедем, тем раньше прибудем на место!
- Тише ты! Катюшу разбудишь! – говорила Елена Александровна. – Она и так намаялась с этой работой! Ну, хорошо ещё, что, по её словам, всё это скоро закончится.
- Отпуск? Что ж, это правильно! Мне всегда нравился Павел Олегович – деловой мужик! – задумчиво произнёс Валерий Сергеевич, но тут же строго посмотрел на жену. – Ты собралась? Поехали!!!
- Но… Ещё так рано! – чувствовалось, что мать не хочет оставлять своё дитя.
- Зато пробок на дорогах нет! – и мужчина вышел на лестничную площадку. – Я жду!
- Хорошо, иду! – вздохнула женщина и ушла вслед за мужем.

Катя всё это время тихонько лежала в своей постели и прислушивалась к разговору родителей. Она знала, что подслушивать не хорошо, но ей уж очень хотелось знать, чем всё это закончится… Может, она услышит кое-что важное для себя! Но ничего такого не произошло, и она решила, что хватит валяться в кровати и надо вставать и начинать собираться на работу.
В душе у девушки образовалось настоящее смешение чувств. С одной стороны, Катя радовалась: "Ура! Я осталась одна!!!", но с другой – прекрасно понимала, что вот именно в этот момент ей придётся показать, на что она способна! А ведь по дому-то сколько хлопот! И посуду помыть, и убраться, и приготовить еду, и то, и сё, и пятое, и десятое! А ведь ещё же есть работа в ЗимаЛетто, отнимающая столько времени и сил…
- Ну, вот, Катерина, теперь ты предоставлена сама себе!!! Ура!
Катя хотела сказать это радостно, но радости, как таковой, в её душе не наблюдалось… Было немного грустно, что теперь ей будет не с кем поговорить, поделиться радостью или горем… Девушка знала, что отъезд родителей не на совсем, а на несколько месяцев… Но эти несколько месяцев казались ей бесконечностью, которая началась с той секунды, когда за родителями захлопнулась входная дверь…

***

На административном этаже царил переполох. Все сотрудники сновали туда и сюда, не смотря даже куда идут, поскольку абсолютно все на ходу читали какие-то сверхважные документы. То, что творилось в ЗимаЛетто можно было назвать одним… Нет! Двумя словами: "Переполох в курятнике". Стоило только лифту, ехавшему вместе с Екатериной Валерьевной, остановиться на административном этаже ЗимаЛетто, как девушку, приготовившуюся ступить на грешную землю (читай: бетонный пол) компании, чуть было не впихнули обратно в кабину. Причём, первым субъектом, который хотел, не глядя пройти в стальной лифт, оказалась Виктория Клочкова! В руках она держала 3 папки, причём одну из них усердно читала. Вот что ещё никому не удавалось видеть, так это читающую отчёт "мисс МГИМО"! Катя, усмехнувшись, подошла к ресепшену. Амура говорила с кем-то по телефону на каком-то языке, разбирала почту и время от времени поглядывала в сторону факса. Наконец, машина зажужжала, и оттуда выполз лист. Что-то сказав в трубку и при этом кивнув, она бегло поздоровалась с начальницей и по совместительству подругой и пошла ксерить прибывший факс.
Катерина тем временем шла дальше по коридорам, и постоянно наталкивалась на кого-нибудь из сотрудников. Точнее сказать – это они на неё "бросались". Единственным человеком, которого она не встретила в коридоре – была Маша. Дело в том, что госпожа Тропинкина опаздывала.
"- Маши нет… Вещей – тоже. Ну, и где эта барыня может прохлаждаться?!" – успела подумать девушка, как вдруг сзади на неё кто-то налетел и стал извиняться голосом опоздавшей секретарши:
- Кать, прости!
- Маш, а почему опаздываешь? – Катя решила построить из себя строгую начальницу.
- С Егоркой пришлось повозиться… Он поздно лёг и утром всё никак не хотел вставать. Пришлось пойти на уговор… - оправдывалась девушка, но тихо добавила. – Теперь бы дожить до зарплаты…
- Что ты сказала, Машут? – заинтересовалась Катерина.
- Да так… - махнула рукой Тропинкина. – Не бери в голову! К тебе это никак не относится. Проблемы.
- Поделись, если хочешь. Может, чем помогу.
- Кать, не стоит… А, ладно! – махнула она рукой. – Всё равно узнаешь. Мне пришлось пообещать Егору, что я куплю ему одну машину, которую он давно приглядел в "Детском Мире". А там цены, сама знаешь какие… Вот теперь думаю, как я до зарплаты доживу…
- Ну, нашла чему расстраиваться! – дружески похлопала её по плечу Катя. – На вот, держи. Хватит?
Маша начала было отказываться от протянутых ей приятного бирюзового цвета трёх тысячных купюр, но Катерина была непреклонна.
- Кать, ну как же я тебе отдам?! Мне ведь хватает более-менее… Я ж по клубам давно уже не шастю… А сейчас весна, все деньги на стиральный порошок уходят, да на одежду ребёнку…
- Маш, оставь! Не надо! Это так! Не в долг! Это просто… помощь! – начальница мило улыбнулась.
- Спасибо тебе, Катюха!!! – Мария от радости бросилась на шею подруге. – Спасибо!!! Во век не забуду!!! Я твоя должница!!!
- Да ну что ты!!! – Катя сияла от счастья, видя как радостно её подруге.
"- Вот она, твоя радость за ближнего, когда ему радостно", - подумалось Кате.

***

- Андрей Палыч? Зайдите ко мне, - проговорила Катя по селектору и повесила на плечики своё симпатишное пальтишко.
Через минуту показался Жданов:
- Вызывали, Катерина Валерьевна?
- Да. Объясните, что происходит?
- Как это – что? – не понял Андрей. – Обычная рабочая суматоха…
- То, что это суматоха – это понятно без объяснений! Но от чего?! Даже Клочкова работает!!! Изучает документацию!!!
- А что вас удивляет? Просто девочка взялась за ум! – веселился Жданов, изо всех сил стараясь сохранить на лице маску серьёзности.
- Андрей!!! – Катя, наконец, всё поняла. – Ты меня за нос водишь!!!
- О как вы заговорили, Катерина Валерьевна! – сказал Палыч, разваливаясь в кресле.
- Да я, да ты… Да как ты смеешь?!
- Не гневись, Катюша – это тебе не к лицу. Хорошо, я скажу "правду": послезавтра приезжает мой отец. И он попросил, чтобы абсолютно вся документация по ЗимаЛетто была приведена в полный порядок.
Катя лишь с удивлением слушала Андрея, открыв рот. А мужчина продолжал:
- С Клочковой же он говорил отдельно. Я не слушал их разговор, но видел, что она только кивала в ответ, да угукала. Теперь вот её опять не сыщешь на рабочем месте. Но уже по другой причине…
- Да… Дела… Значит, Пал Олегыч приезжает послезавтра? – переспросила девушка.
- Да.
- Ну что ж, Андрей Палыч, спасибо за столь содержательный рассказ! Теперь мне всё ясно! Ещё раз спасибо! Можете быть свободны! – Андрей ушёл, поплотнее прикрыв дверь, чтобы никакой сквозняк не мог помешать рабочему процессу Пушкарёвой.

Глава 13

Катя продолжала пялиться в стену, хотя Жданов уже полчаса, как покинул президентский кабинет, оставив девушку наедине со своими тяжёлыми думами. Одна единственна мысль не давала её покоя: что задумал Павел Олегович?
"- Сначала он говорит, когда надо устроить Совет Директоров, потом – чтобы документация была приведена в божеский вид… Что происходит??? Он, конечно, мужчина разумный и швыряться компанией на право и на лево не собирается… Но тут… Ни в какие рамки не входит!!! Да и вообще… Какими доводами Павлу Олеговичу удалось заставить неработоспособную Вику?! Что готовится произойти или уже произошло? То, чего я явно не знаю, да и, скорее всего, меня и не посвятят… Ох-х-х-х!!! Два дня ещё до приезда Павла Олеговича, а работы выше крыши!!!"
А Жданов-старший в это самое время, когда Катя мучилась неизменным свои вопросом, преспокойненько шёл прогулочным шагом по знаменитой улице Лондона, которая прославилась… Впрочем, любой, наверное, знает, чем прославилась милая и относительно спокойная Бейкер-Стрит! Но Павел Олегович направлялся не к мистеру Шерлоку Холмсу по какому-то очень важному делу. Отнюдь! Он просто гулял, наслаждаясь типично английским воздухом. Вековые дома в готическом стиле, стоящие по обеим сторонам улицы; старые, как мир таблички с номерами и названием улицы; блёклые деревья, встречающиеся местами… Со времён знаменитого сыщика Бейкер-Стрит несколько изменилась, но в целом осталась такой же, как и в далёкие 70-е годы конца XIX века…
У Павла Олеговича был один день. Только один-единственный день, чтобы принять окончательное решение. Чтобы быть уверенным, что и все последующие годы будут хорошими, что ЗимаЛетто будет жить и процветать, что дети будут счастливы. Он никогда не делил детей на "своих" и "чужих", а ранее – "Юркиных". Чужие дети тоже всегда были несколько его детьми! Не зря же он так беспокоится о Кате, Роме, милом Женсовете?! Впрочем, Женсовет и так уже взрослый. Его беспокоила Катя.
Девушка, которой только-только исполнилось 25 лет, - фактически владелец крупной фирмы, имя которой – ЗимаЛетто. С одной стороны, Павел знал, что Пушкарёва – надёжный человек, которого родители воспитали так, что чужого не возьмёт, пусть даже и положено будет не очень хорошо. Но с другой – его несколько смущало, что она до сих пор не замужем. Конечно, ему бы очень хотелось, чтобы у Катерины была семья – тогда бы и проблем было бы меньше. Но тогда вставал другой вопрос: насколько ли надёжен её муж? А это уже лишняя головная боль. На данный момент всё было предельно просто и ясно.
"Но что ожидает нас в будущем? Катя выйдет замуж, нарожает кучу детишек… А ЗимаЛетто? Да, у девушки будут эти пресловутые двадцать процентов Сашиных акций. И что дальше? Куда они потом уйдут?" – мучился Жданов-старший неизменным вопросом о судьбе своего и Юриного детища.
Несмотря ни на что, ни на какое бы то ни было тёплое отношение к Андрею и остальным, он оставался, прежде всего, расчетливым и жёстким бизнесменом. Жизнь обточила его со всех сторон, как со временем вода обтачивает острый камень. Но в данном случае Павел стал камнем именно с острыми углами, ибо мир бизнеса жесток и коварен. Но как поступить в сложившейся ситуации Павел Олегович не знал.
"Что сделать? Какой шаг из всех возможных будет абсолютно правильным?" – эти вопросы терзали его уже месяц, поскольку он вдруг осознал, что здоровье-то у него не такое железное, как прежде… Раньше с ним была Маргарита, а теперь он и вовсе остался один в этом городе. Сын в Москве, в трёх часах лёту от Лондона. А он здесь, идёт себе, гуляет… и думает, думает, думает…
Вариантов решения проблемы было множество. Самый первый он отверг сразу же, поскольку иначе бы он становился единственным и безапелляционным владельцем компании. Суть первого варианта заключалась в том, что он купил бы Катины акции, но тогда он не был уже простым акционером ЗимаЛетто – у него в руках оказались целых 60 процентов всех акций, поскольку Марго свою долю завещала мужу. А из всего этого следовало бы, что у Павла в руках находится контрольный пакет акций. Вот такая картина совершенно не устраивала Жданова-старшего, ибо он не хотел быть связанным по рукам и ногам этим самым контроль-пакетом.
Следующий вариант был более реалистичен, нежели первый. Катя должна была пообещать, что акции не "уйдут на сторону", и подписать данное обещание у нотариуса. Это был бы более простой ход. Но Павлу казалось, что за простотой может скрываться опасность. Чем сложнее, тем легче – парадокс, но это действительно так!!! Вдобавок ко всему прочему, у Павла Олеговича проснулся, казалось бы, на веки уснувший, азарт. Азарт не карточного шулера, а боевого стратега и бизнесмена. Решение было принято. Он вылетал в Москву этим вечером.

***

Тем временем, в России, в одной глухой деревеньке Подмосковья, где на окраине находился уже давным-давно заброшенный дом, состоялся так разговор:
- Ты уверен, что схема и шифр у девчонки?
- Да, только она об этом даже не догадывается.
- Ты уверен?
- Конечно! Стал бы я всё это время ходить за ней попятам?!
- Это хорошо… Телефон на прослушку поставили?
- Давно… С декабря ещё…
- И как успехи?
- Пока ничего стоящего. Мы пытаемся расшифровать каждый разговор, но кроме бузы ничего нет. Всё чисто!
- Такого не может быть!
- Может…
- Да, никогда бы не подумал, что женщины могут быть НАСТОЛЬКО глупы! Не интересует их ничего, кроме денег!
- Босс, эта – может! Она ещё та идиотка, поверьте мне на слово!
- Придётся поверить… Потому как ты её лучше знаешь.
Они замолчали. В темноте лишь изредка загорался маленький огонёк от сигарет, да разливался едкий дым, наполненный смолой. Через некоторое время снова заговорили:
- Как на счёт апреля?
- В смысле?
- Ты добудешь шифр?
- Попробую.
- Но придётся хорошо поработать… В её условиях это будет сделать не так уж и трудно.
- В принципе, да. Главное, чтобы никто не пронюхал…
- Это уже твои проблемы. Но чтобы к концу апреля шифр был у тебя.
- Хорошо, босс.

***

- Вика!!! – раздался у ресепшена голос Кати. – Ты где была всё это время?
- Везде!!! – гордо сказала Клочкова. – А вас, Екатерина Валерьевна, это не устраивает?
- Если ты работаешь, то меня устраивает абсолютно всё!
- А я и работаю… Вы уже знаете, Пал Олегыч приезжает через несколько дней!!! Вот и кручусь, как белка в колесе.
- Если бы ты работала до этого, то не крутилась бы! – Катерина намерилась было разразиться тирадой, но тут мимо неё вихрем пронеслась Светлана.
Вот, что было по истине странно, так это то, что Локтева сама носится, как ошалелая по всему зданию, потому как она является самой рабочей силой из всех сотрудников. Катя тут же прикусила язычок.
- Я пойду? – спросила Вика, но Катя её не слышала. Клочкова ушла, оставив начальницу в раздумьях.
"- Значит, всё действительно ужасно… А я ничего дальше своего носа не вижу. Вот ужас!!! Павел Олегович доверил мне компанию, а я такая… недальновидная!!! Боже, как мне стыдно!!!" – пока девушка занималась самобичеванием, Локтева уже возвращалась откуда-то.
- Кать, ты только не ругайся понапрасну. Хорошо? – затараторила Светлана. – Вика у нас действительно работает, как ломовая лошадь. По крайней мере, последние два дня точно. Вчера, например, сидела тут до одиннадцати.
Локтева, сказав своё, побежала дальше, а Катя пошла в бар, чтобы, отведав мерзкого кофе, проснуться окончательно.
Пушкарёва не знала, за что ей приняться в первую очередь: всего так много, а времени слишком мало…

Глава 14

Роман сидел в своём кабинете на своём законном месте и нервно курил. Он, в принципе-то, знал, что в кабинете курить не положено, но тут он просто не мог до терпеть до курилки. Нервы были на пределе, по этому надо было разрядиться. Обычно антидотом служила почти сразу же выкуренная пачка сигарет, но в данном случае это не помогало. Пачка закончилась слишком быстро, хотя он вот только сейчас начал новую, а ожидаемого эффекта курево не принесло. Ко всему прочему, у Малиновского начался жуткий астматический кашель. Решив больше не курить сегодня, Роман с трудом поднялся и поплёлся к лифтам. Ему требовалось подышать свежим воздухом. Да и в прокуренном и задымлённом до нельзя кабинете находится уже было просто не возможно!!!
Стоило Роману пересечь холл по направлению к лифтам, как его окликнул Жданов:
- Малиновский! Где тебя черти носят?!
- Жданов, ну можешь хоть ты не орать на меня с утра?! – жалобно попросил Рома, подняв свои огромные глаза на друга.
- И кто же, интересно, успел на тебя наорать с утра? Дай-ка, попробую угадать? – Андрей прищурился. – Наша несравненная Екатерина Валерьевна постаралась?
- Жданов, прекрати! Ну, что за глупые шутки?! Просто мне звонил твой отец. Тебя это не смущает?
- А почему меня должно это смущать? Он учредитель ЗимаЛетто, вот и беспокоится. К тому же, он и мне тоже звонил, и Клочковой, и многим-многим… Только вот обошёл стороной президента.
Роман несказанно удивился:
- Так, и что же он сказал тебе, мой друг? Чтобы ты перестал халявничать и принялся за работу?
- Не время, Малиновский, паясничать! – Жданов начинал закипать. – Всё гораздо серьёзнее! Он от меня требовал лишь одного: чтобы я исполнил последнюю волю матери, то есть женился на Кире!!! Это же петля на шее!!!
Мужчины, увлечённые спором, не заметили, что к ним подошла Воропаева. Она слышала достаточно, чтобы успеть возмутиться:
- Андрей, значит я для тебя – петля на шее? Прекрасно! Спасибо, мальчики, что рассказали всё! А то он, - кивок в сторону экс-президента, - точно бы никогда не решился мне это сказать!
- Кир, ну что ты такое говоришь?! – Андрей мигом сообразил, что прокололся. – Ты же знаешь, что я тебя люблю и женюсь на тебе ОБЯЗАТЕЛЬНО!
- Значит, обязательно, но не сейчас. Правильно я тебя понимаю? Отлично! Думаю, тебя сейчас больше волнует компания и франшизы, а также так девочка из Киева. Надежда Ткачук, не так ли? – Кира била не в бровь, а в глаз.
Действительно, в последнее время Андрей очень много разговаривал по телефону с Киевом. Но, вспомнив, что существует такая весомая улика, как счета за телефон, он быстро нашёл общий язык с чудной программкой, которую в миру называют ласково – Асей. Общаться стало безопасней и проще. Андрей не знал одного – последняя версия сей программы была оснащена автоматической записью истории переписки. С виду всё шло как обычно: он-она-он-она… Но программка работала. И история переписки помнила, что тогда-то Андрей назвал Надю "милой", а потом и вовсе – "любимой". Ему бы следовало выбирать выражения или же прекратить этот телефонно-интернетный роман, но желание поговорить с Ткачук было сильнее.
Кира давно подозревала, что с её Андреем что-то происходит. Такое уже было во времена его ухаживаний за Пушкарёвой, но сейчас? Она ночи не спала – всё размышляла на больную тему "Кто у Жданова появился на этот раз?" А после того, как её случайно попалась на глаза платёжка сотового Андрея за февраль, она с изумлением начала изучать колонки цифр, код в которых не менялся.
"- Странный код какой-то. Зарубежка, вроде бы…" – подумала Кира и уже через секунду звонила в Информационную службу.
- Алло, девушка, у меня к вам такой вопрос: скажите, а вот этот телефонный код – 38044… - ей не дали договорить.
- …
- Да, спасибо, - она нажала "отбой".
Услышанное ей не понравилось – это был код Украины. Мало того, код Киева!!! Вот этого Воропаева терпеть не могла. Проревев потом весь вечер и уснув от изнеможения, она проснулась на утро с чётким планом действий. Никаких больше истерик и сцен ревности. Хватит уже! Отревновалась! Пора было проверить Андрея: любит ли он её вообще? Или она ему нужна как безотказная сожительница?
А этот последний разговор Андрея с Малиновским расставил для неё все точки над "i". Кира теперь больше ни минуты не сомневалась:
- Петля на шее? Замечательно!!! Так вот тебе мой ответ: я разрываю нашу помолвку! Свадьбы не будет! Ты можешь хоть сейчас пойти напиться на радостях со своим дружком или же в одиночку. Мне – всё равно!
- Кирюш, это не так!
- Так, Жданов, так!!! С меня хватит! – женщина гордо развернулась на каблуках и пошла в сторону своего кабинета.
- Кир, постой! Нам надо поговорить! – Андрей сорвался на крик.
В ответ ему было лишь молчание и цоканье каблуков.
- Ну и иди куда хочешь! – буркнул он и заметил улыбающегося Малиновского. – А ты чего лыбишься? Рад радёхонек?
Улыбка сползла с лица Романа:
- Андрей, чего ты кипятишься? Она же вспыльчивая, но отходчивая! Подуется некоторое время и вернётся. Вот скажи, сколько раз она тебя прощала? Все твои похождения?
- Нет, Ром… - грустно ответил Жданов. – Теперь всё по-другому… Она твёрдо решила порвать со мной…
Ромка лишь пожал плечами. Он не понимал Андрея. Просто физически не мог понять! Вот спрашивается: Жданову разве охота лезть на эшафот под названием "женитьба"? Самому Малиновскому это казалось просто немыслимым! Для него это было равносильно самоубийству!!! С одним лишь отличием: самоубийство – это раз, и нет тебя, а тут ты будешь умирать долго и мучительно.

***

Самолёт из Лондона, следующий рейсом SU-248 "Хитроу – Шереметьево", приземлился во втором терминале в пять-двадцать утра 31 марта. Павел Олегович, выйдя из салона самолёта, с удовольствием вдохнул этот свежий ещё слегка морозный воздух Москвы. Как давно он здесь не был:
Здесь всё моё,
Здесь всё родное!
"- Вот пришла пора расставить всё по местам, всё расставить так, как должно быть! Время слишком растянулось. Никогда не думал, что оно может быть таким пластичным. Хотя… Почему же не думал? Ведь я – хранитель времени, времени, времени… И от чего мне так грустно? Да всё довольно просто: когда всё закончится, я больше не увижу ни Андрея, ни эту смешную девочку Катю, ни Киру со всей ей ревностью, ни хохмача Романа, ни Сашку… Грустно расставаться с теми, кого любишь… Трудно терять любимых, очень трудно… Но тянуть больше нельзя – каждый день что-то меняется и я могу не успеть. А успеть надо!!! Ой, как надо!!! Ведь если всё сейчас я не сделаю, то потом будет слишком поздно! Да и каких дел могут наворочать ребята тоже не ясно…" – такие мысли занимали Павла всю дорогу от аэропорта до дома.
Он ехал домой, чтобы уже из московской квартиры позвонить адвокату ЗимаЛетто и назначить встречу. Жданову-старшему предстояло узаконить свой гениальный бизнесменский план. Надо было ещё и дать сопроводительный указания, поскольку план только снаружи казался самым простым из всех. Но каждое слово таило в себе опасность. Павел Олегович не хотел, чтобы потом, после того как дети подпишут все необходимые бумаги, все условия всплыли на поверхность и были как гром среди ясного неба. Он хотел заранее предупредить о возможных последствиях. В душе он, конечно, рассчитывал на благоразумие ребят, и что они всё сделают правильно.

Глава 15

Наконец наступил апрель. Катя с трепетом и лёгкой дрожью ждала его прихода. И вот – он пришёл. До Совета Директоров остался лишь один день, а в ЗимаЛетто уже все документы были готовы. Всё было тысячу раз проверено и перепроверено. Всё было чисто и аккуратно – так, что комар носа не подточит! Поэтому Катя занималась текучкой – от всех отчётов и смет уже рябило в глазах.
Перед самым обедом раздался звонок. Звонил Павел Олегович и просил о срочной встрече через час в ресторане "Люр" ("Lure") на Цветном бульваре. Кате ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Раз дело срочное, то надо ехать. Через 10 минут она уже выходила из своего кабинета "при параде", на ходу отдавая указания Маше. Пушкарёва решила не медлить и поехать прямо сейчас. Ну и что, если она приедет раньше?!
"- Кажется, там интересные магазинчики с довольно привлекательным товаром… Правда, я одета совершенно не для ресторанов! Ну, надоели мне все эти элегантные штучки!!!" – подумала Катерина.
Впрочем, она могла себе позволить пройтись по магазинам в рабочее время, ведь по выходным есть более важные дела, нежели шопинг для себя. Например, готовка еды, уборка обширной квартиры… Ведь всё теперь на ней висит!
Магазинчики действительно оказались заманчивыми, но Катя могла сосредоточиться на вещах лишь наполовину, поскольку помнила про встречу в "Люре". Часы показывали половину первого, когда Катя увидела сквозь одно из окон мини-бутика подъехавший к ресторану чёрный и блестящий Mitsubishi Pajero. Спустя минуту, из салона авто вышел Павел Олегович. Завидя знакомую фигуру, Катя сразу же пошла расплачиваться - нечего время терять и искать ещё что-нибудь не нужное в доме!!!

***

Жданов-старший неторопливо потягивал свежее сваренный кофе, когда в зале появилась Пушкарёва. В сопровождении метрдотеля, она своей неторопливой походкой подошла к дожидавшемуся её мужчине.
- Здравствуйте, Павел Олегович! – тихо сказала девушка, присаживаясь напротив.
- Добрый день, Катенька! – мужчина расплылся в обаятельной улыбке. – Прекрасно выглядите! Хотя и очень…
- Странно? Надоели мне эти юбки и блузки! Захотелось просто на работе побыть домашней, ну хоть один денёк! – пояснила девушка.
- Понятно… - проговорил Жданов-старший. – Я рад, что вы пришли. Спасибо!
- Да не за что пока благодарить-то даже… - смутилась она.
- Нет, вы спасаете ЗимаЛетто, а значит, спасаете и меня.
- ЗимаЛетто уже вышло из кризиса и работает, как хорошо отлаженный механизм. Поэтому, я думаю, ЗимаЛетто уже спасено. Осталось только назначить нового президента. Мне кажется, что им должны стать именно вы. Пусть ещё хотя бы несколько месяцев… - заверяла Катя, но Павел её практически не слушал.
"- Эх, Катюша-Катюша! Знала бы ты, что мой срок в этой жизни уже истёк! Я не могу принять такое решение. Ты и только ты должна оставаться на посту президента этой компании. Андрей не справится. Он опять что-нибудь натворит и тогда ЗимаЛетто развалится окончательно. Определённо, я не могу такого допустить!!!"
- Катенька, извините, но я не могу пойти на такой шаг! – безапелляционным голосом заявил Жданов-старший. – Я уже слишком стар, чтобы управлять такой махиной.
- Да что вы такое говорите!!! – воскликнула Катя. – Да вы всех нас переживёте!!!
- Погодите, девушка! Не спешите с выводами!!! – "- Ты просто не знаешь всего!!! Да и не можешь знать…" – Здоровье у меня ужасное. Врачи дают малый срок. Андрей… Андрей не справится. Хотя… Может быть… Но опыта у него мало. Я бы сказал, что очень мало! Одна надежда на вас, Катя. Если вы согласны взвалить на свои хрупкие плечи этот груз под названием ЗимаЛетто, то я прямо сегодня же перепишу компанию на ваше имя, - "- Да, я лукавлю… Но совсем чуть-чуть"
- Н-но как же это так?! Я… Я не знаю… Я не уверена… Да и вы сами говорили…
- Катя, это единственный шанс спасти компанию и сделать так, чтобы она функционировала.
- Да, я поняла. Конечно, Павел Олегович, если так надо… Но не лучше ли будет не переписывать на меня компанию? Кира Юрьевна… Она же всегда очень холодно ко мне относилась – вы и сами знаете, а тут вообще может войной пойти. А я не хочу ни с кем ругаться. Тем более, по поводу компании. Она по праву принадлежит Ждановым и Воропаевым. А я тут совершенно посторонний человек.
- Катенька, вы правильно говорите, но… Вы ведь почти что член семьи!!! – воскликнул Павел, на что Катя лишь горько улыбнулась. – Это правда!!!
- Пал Олегыч, не надо! Мы же оба знаем, что это не так. Да, я проработала на благо компании почти 2,5 года, но это не даёт мне никаких прав на обладание ею. Извините.
- Не стоит извиняться, Катюш. Лучше скажите мне, что вы собираетесь делать со своими акциями?
- То есть, как это – что? – не поняла девушка.
- Ну, то есть… Вы так и останетесь акционером ЗимаЛетто или же продадите акции?
- Ах, ну я ещё как-то не думала… Но, скорее всего, я останусь акционером. Да, определённо! Вы же хотите, чтобы был хоть какой-то контроль с моей стороны…
- Катя, на посту президента вы остаётесь!!! – Павел немного устал от бесконечного убеждения девушки в том, что он только ей может доверить фирму.
- Тогда… - она мигом сообразила, что от неё хотят.
- Катя, теперь, я думаю, вы можете ответить на вопрос по поводу акций?
- Вполне. Я их оставляю.
- Я рад. Но есть и другая сторона медали. Компания замышлялась как СЕМЕЙНЫЙ бизнес. Поэтому мне и важно знать, что потом будет с акциями. Я не хочу, чтобы потом чужие люди пытались ворочать тем, что им не нужно было изначально! Вы меня понимаете? – она кивнула. – Хорошо. Тогда, мне кажется, всё ясно.
- Пал Олегыч… То есть… Вы хотите сказать, что мне нельзя выходить замуж? – глаза у Катерины округлились.
- Нет, что вы!!! Выходите, пожалуйста! Вот, Малиновский, например, очень даже неплохой кандидат…
- Пал Олегыч!!!
- Да что – Пал Олегыч?! Я знаю, что говорю!!!
- Ох… - вздохнула Катя, не находя аргументов.
Тут на счастье девушки, зазвонил её мобильный:
- Да?
- Кать, это я, Маша! – зазвенел в трубке звонкий голос Тропинкиной.
- Да, Маш, я тебя внимательно слушаю! – она быстро прикрыла динамик ладошкой и прошептала "Извините!"
- Кать, тебе поставщики уже пять раз звонили! Я их спросила, что, мол, передать? А они говорят, что могут только лично. Приезжай, а? Тут просто катастрофа!!!
- Хорошо, Маш, я сейчас приеду, - она сбросила вызов. – Пал Олегыч, извините, мне надо бежать. Давайте завтра на Совете всё и обсудим, хорошо?
- Да, конечно, Катенька! До свидания!
- До свидания, Пал Олегыч!!!
Пушкарёва ушла, а Павел ещё немного посидел, наслаждаясь приятной музыкой и предаваясь своим не очень-то и весёлым думам.
"- Катя-Катя-Катерина! А ведь на тебе столько держится! До Совета Директоров осталось 20 часов, 23 минуты и 21 секунда… Что же… Завтра всё решится. Завтра они должны будут узнать, что должны сделать. Тяжело быть таким твёрдым по отношению к детям, но ничего не поделаешь! Таков закон бизнеса!!!"

***

- Маш, ну что за спешка с этими… - начала было Катя, но запнулась.
Девушка начала испуганно озираться по сторонам, пытаясь сообразить, что же здесь произошло. Приёмная и Катин кабинет вместе с уютной каморкой были просто разгромлены, словно по ним прошёлся торнадо. Пушкарёва тихо ходила по помещениям, оглядывая беспорядок. Вдруг из каморки послышался всхлип. Катя прошла в свой бывший кабинет и, включив свет, заметила, что под столом сидит Маша и плачет.
- Маш, Машунь… Что случилось? Что здесь произошло? – она аккуратно присела рядом с Тропинкиной.
- К-Кать… - всхлип. – Они ворвались сюда и начали угрожать мне пистолетом, требуя сказать им, где ты находишься. Я сказала, что ты уехала на встречу. Они разозлились ещё больше и начали всё громить…
- Кто, Машут?
- Бандиты… Они так выглядели… Они требовали отдать им какой-то шифр… Говорили, что он находится у президента… Кать, а что это за шифр?
- Я не знаю… - призналась начальница. – У меня нет ничего такого… А, может, Жданов в этом замешан?
- Н-не знаю… Кать, не бросай меня!!! Мне страшно!!! Они, не найдя ничего, пристали ко мне и… - Маша зарыдала в голос. – Катя-а-а-а!!!
- Всё-всё! Тихо, девочка! Всё хорошо! – Катерина прижала к себе рыдающую секретаршу и начала её успокаивающе поглаживать по спине и периодически качаясь, как бы убаюкивая.
- Кать, они…
- Ничего не говори. Всё уже позади… Они больше никогда не придут…
Тут заскочил к ним в кабинет сам Роман Дмитрич Малиновский. Он прошёл через конференц-зал, поэтому не видел беспорядка в приёмной.
- Катерина Валерьевна… - он замолк, оглядывая "уборку". – А что здесь произошло?! Эй! Есть кто дома???
Он не видел девушек в каморке, поэтому продолжал повторять:
- Есть кто живой???
Катя посмотрела на Машу и тихо позвала:
- Роман Дмитрич, мы здесь!
- Э-э-э… Катерина Валерьевна… Я не вовремя?
- В самый раз! – ни тени сарказма в голосе. – Роман Дмитрич, вы не могли бы помочь нам убраться здесь?
- Да, конечно… А что произошло-то? – недоумевал Малиновский.
- Ничего особенного. Просто… - она не нашлась, что сказать.
Всё слишком очевидно. На сквозняк даже и не тянет.
- Катя, если вы не хотите говорить, то не надо. Кстати, вы, часом, не знаете, почему Потапкина нет на месте?
- Роман Дмитрич, думаю, расспросы здесь не уместны, - сердито покачала головой Катерина.
- Кать, он имеет право знать… - подала голос Мария, и только тогда Роман заметил зарёванное лицо Пушкарёвской секретарши.
"- Интересно, а почему Маша рыдала?"
- Маш, он…
- Нет, Кать! Роман Дмитрич, сюда ворвались трое бандитов, покрушили всё и ушли. Такой ответ вас устроит?
- Вполне…

Глава 16

Вся вторая половина дня прошла в разборках разрушенных до основания приёмной президента и президентского кабинета. Участвовали в ген. уборке только трое – Катя, Маша и Роман. Больше никого они не позвали. Зачем разводить всякие сплетни? А женсовет такая ненадёжная структура… А Маша сама бы ничего не рассказала – вот уж чего ей вспоминать не хотелось, так это произошедшее в каморке. Да и вообще, весь сегодняшний день. За время разбирания руинов Катерина с Ромкой немного сблизились и узнали друг о друге некоторые интересные подробности, а также открыли, что у них, оказывается, есть общие интересы.
Пушкарёва открыла в этом мужчине очень интересную грань: он был весельчаком и балагуром, но не таким разбитным бабником, как казалось. Потихоньку она начала догадываться, что половина всех бабОчек, с которыми якобы спал Ромка, оказалось вымыслом. Впрочем, Малиновский сам допустил такую оплошность, когда сказал, что ему "до безумия надоел Жданов с его модельками! Иногда хочется простого отдыха от всего этого, так нет! Не получается…" Потом Малиновский замолчал, раздумывая над темой "А не сболтнул ли я лишнего?" Хотя это было наиболее вероятно, потому как ему ещё никогда не удавалось видеть Катерину такой домашней: рукава симпатичной красной клетчатой рубашки были закатаны до локтя, чёрные клешёные джинсы на бёдрах с красивым поясом и подобие кроссовок, но кожаные и весёленькие. Как же тут не стать таким же домашним человеком?!
Роман раньше как-то не обращал особого внимания на Катю, но сегодня она показалась ему такой родной и, самое главное, ОБЫКНОВЕННОЙ! Не было в ней той напускной гламурности, которую она создавала себе одеждой и манерами. Перед ним была обычная двадцатишестилетняя девушка, которая работает не в ЗимаЛетто, а где-нибудь в библиотеке. Словом, Катя была другая. И эта другая Катя ему нравилась. Причем, очень нравилась. В ней было что-то такое, что влекло за собой. Но это не было обычным сексуальным влечением, которое определяется тем, что у мужчин начинают течь слюни, как у бладхаундов. С той лишь разницей, что у собак данная особенность считается нормой, а у людей – патологией. У Малиновского было всё иначе. Его заинтересовал внутренний мир Кати, на что он обычно не обращал никакого внимания. Он старался не вдаваться в подробности этой девчушки, поскольку не знал точно, что можно от неё ожидать. Теперь он как бы более-менее разобрался и решил больше не бояться Катерину. В конце концов, не сгрызёт же она его, как сухарик с чаем?! Да и если что всегда можно отступить…
Вскоре не заметно для себя перешли на более дружеский лад. Случилось это довольно просто: Роман развеселился и решил подшутить над Катей. Маша ушла пораньше, и они были одни. Женсовет тоже ушёл – рабочий день уже полчаса назад, как закончился. Малиновский взял большую папку и не глядя грёб туда все бумаги. Сложил стопочкой и подошёл к начальнице, которая стояла на стремянке и раскладывала папки на самой верхней полки в приёмной:
- Катерина Валерьевна, а эту папочку куда положить?
Катя посмотрела на папку. Подумала. Потом взяла её в руки и открыла, но, не удержав, чуть-чуть наклонила, и случилось чудо: бумажки, не скрёплённые друг с другом ничем и не прикреплённые к папке с весёлым шелестом разлетелись по кабинету.
- Малиновский! Чтоб тебя! Это что за шутки?! – крикнула девушка, слегка раздражаясь и сжимая папку в кулачках. – Голову дома оставил? Утром забыл привинтить на место?
- Кать, ну я ж не нарочно! – картинно сжался он, а в глазах плясали черти.
"- А ты красивая, даже когда сердишься…"
- Да? Вы уверены, Роман Дмитрич? –она прищурила глаза и в упор посмотрела на мужчину.
"- А он даже интересный… Симпатичный…"
- Ну ладно, сознаюсь… - он опустил голову.
Катя ждала дальнейших действий. Тогда Ромка поднял голову и сказал:
- Настроение весёлое!
- Ах, ну если из-за вашего весёлого настроения мы просидим здесь до полуночи, то вам надо будет везти меня домой, поскольку я сегодня приехала на автобусе, - она внимательно посмотрела на маркетолога. – А вас совсем не радует такая перспектива. Не так ли?
- Екатерина Валерьевна, прежде чем загадывать, надо хотя бы сделать половину. А у нас и так работы по горло. Вон, ещё каморку убрать!
- Каморку я оставлю на потом. Не хочу её разбирать, - Катя замотала головой и спустилась на пол.
Роман стоял на своём месте и, не отрываясь, смотрел на девушку. Она спустилась и оказалась в непосредственной близости от мужчины. Только теперь Малиновский увидел, что у Катерины такие красивые карие глаза, такие приятные черты лица… От нахлынувших чувств дыхание словно остановилось. Катя смотрела на него, а он – не неё. Вот так, глаза в глаза.
"- Надо же, никогда не замечала, что у Малиновского такие грустные глаза. Словно в море печали синего цвета купаюсь!.. Так, стоп, Катя, стоп!!! Чего это ты сегодня всё романтизируешь?! Он же прирождённый актёр! Но такие глаза…"
"- Откуда у неё в глазах такая настороженность, такая затаённая печаль? Неужели всё ещё помнит о той злосчастной инструкции? А может, даже ненавидит меня за неё… Но почему тогда так не хочется прерывать контакта?"
Катя первая отвела взгляд и отступила на полшага.
- Роман Дмитрич, давайте всё-таки закончим эту уборку!
Малиновский в ответ только кивнул и принялся сосредоточенно собирать литки и сортировать их. Катерина молчала. Впрочем, Роман тоже не был настроен на разговоры. Уж слишком они отвлекают, когда убираешься. И в таком вот глухом молчании пролетели ещё два часа. Но за эти два часа они успели убрать даже каморку, хотя Катя очень возражала. Но упрямство Ромки и огромное желание настоять на своём – так сказать, показать ей, кто здесь главный – сделали своё "чёрное" дело. Пушкарёва сдалась под таким напором и без писка принялась не без помощи Романа разгребать завалы и убирать разбитое зеркало в тесном помещении.

Глава 17

Совет Директоров прошёл без сучка, без задоринки. После выступления Кати, со своего места поднялся Павел Олегович и очень толково разъяснил всем собравшимся, что он доволен работой Катерины и что он просит её поработать ещё хотя бы недельку в ЗимаЛетто, если та не против. Катя была не против. Она с нескрываемым удивлением и интересом следила за Ждановым-старшим, гадая, когда же он скажет, что хочет уйти от дел, а на посту президента оставить её, Катю Пушкарёву?! Но ничего похожего Павел и не думал говорить. Он ещё накануне понял, что Катя никогда не согласится на такую авантюру, поэтому он придумал другой план. План, от которого не сможет отступиться никто из акционеров. Конечно, это было очень рискованно, но имело смысл. Всё в его расчетах было верно и правильно, но Павел Олегович не знал некоторых перемен, произошедших в последний день перед Советом и поэтому он с едва скрываемым удивлением поглядывал то на Киру с Андреем, то на Катю с Ромой.
"У первой пары ЗимаЛетто явно какие-то недомолвки. Опять! И это в такой решающий момент! Они обо мне не думали? Как это не кстати! Так… Что же касается Кати и Ромы, то у них чувствуется полная гармония. По крайней мере, заметны хоть какие-то более-менее тёплые ветерки в их отношениях, а то прямо Арктика какая-то была! Это очень хорошо! Очень!!!" – думал Жданов-старший.
Совет уже был завершён, и все разошлись по своим рабочим местам. Только Павел оставил в конференц-зале Андрея и решил поговорить с ним на чистоту, чувствуя, что постепенно силы его покидают:
- Сын, скажи мне, что у вас происходит с Кирой?
- Она меня бросила, пап. Вчера, - в его голосе чувствовалась грусть и раскаянье. – Это я виноват! Я…
- Ты пробовал с ней поговорить, убедить в том, что она не права?
- Пап, в этот раз она как никогда была права! А я… Я всё это время поступал с ней не честно… - он помолчал немного и добавил. – Пап, я, кажется, действительно люблю Киру!
- Что ж, Андрей, я думаю, ты действительно всё понял и по-настоящему раскаиваешься. Кира умная женщина, она тебя поймёт и, думаю, простит. Но простит, учти, Андрей, в ПОСЛЕДНИЙ раз! Вы ещё можете всё исправить, - Павел закашлялся и, отдышавшись, продолжил. – Ещё есть время.
- Для чего есть время? – не понял Андрей. – Пап, а ты чего, куришь?
Жданов-старший горько улыбнулся.
- Да так… Балуюсь иногда. Но сейчас ты лучше иди к Кире и проси прощенья, умоляй.
- Хорошо, пап. Как скажешь… - он хотел было ещё что-то сказать, но не решился и ушёл.
Павел остался один. Мысли в голове начинали потихоньку путаться. Состояние его самочувствия ухудшалось. Нельзя было больше терять ни секунды драгоценного времени.
"- Соберись, теперь осталось только поговорить с Романом. И всё. Можешь уезжать к себе домой. Если успеешь доехать, конечно! Ты и так потерял слишком много времени!!!"
Павел направился было к двери, но, почувствовав неладное, сел в первое же кресло.
- Нельзя тебе сейчас уходить. Нельзя! – прошептал он и, собрав последние силы, пошёл в кабинет к Малиновскому.
Там состоялся обстоятельный разговор на тему женитьбы, в ходе которого Павел Олегович раз пять хватался за сердце (в прямом смысле слова), а Роман постоянно порывался позвать Жданова. Последнюю попытку резко прервал Павел, сказав, что если Ромка не прекратит так реагировать на простые движения, то он прямо сейчас отведёт его в ЗАГС, а по пути захватит какую-нибудь первую попавшуюся женщину. От таких слов у Малиновского чуть было не случился сердечный приступ.
"- Меня? В ЗАГС? Да с кем-нибудь? А если эта "кто-нибудь" окажется видавшей виды старухой?! Ой, спасите меня, ну хоть кто-нибудь!!!"
Потом Жданов-старший ушёл. Спокойно дошёл до ресепшена. Былого недомогания как не бывало, но он не обольщался. Он знал, что это – конец.
- Амура, до свидания! – сказал он, опёршись о стойку.
- Ой, Павел Олегович, а вы уже уходите?
- Да, мне пора… - выдохнул он и слегка покачнулся, ухватившись за сердце.
- Что с вами? Вам плохо? Может, Скорую вызвать? – забеспокоилась Амура.
Павел её уже практически не слышал. В голове шумело, в глазах резко потемнело, но он ещё мог различить хоть какие-то предметы. Но через секунду кто-то выключил свет. Он начал оседать на пол и упал бы, если бы не подъехавший на лифте Фёдор и не быстрая реакция Амуры. Вдвоём, они перенесли Жданова-старшего на диван. Курьер побежал к Женсовету за аптечкой, а Амура стала обмахивать Павла первой попавшейся папкой и легонько бить по щекам. Не помогало. Тут как раз подоспел Фёдор с Женсоветом, а через минуту появилась Катя. Она услышала, что Маша говорила с кем-то из девчонок по телефону и быстро убежала. Вот начальница и пошла узнать, что случилось. Подойдя к толпе знакомых лиц, она увидела лежащего на диванчике Павла Олеговича.
- Амур, что случилось?
- Кажется, что-то с сердцем… - всхлипнула Амура.
- Погоди плакать. Так… - Она присела на краешек и взяла ещё тёплую руку Жданова-старшего в свою. – Вы пульс ему мерили?
Все дружно покачали головами, что значило только одно: "Нет!"
- Меня папа научил первой медицинской помощи. Так что я кое-что знаю… - пробормотала Катя, нащупывая артерию.
Но на руке пульс не прощупывался. Тогда Катерина, не долго думая, коснулась пальцами шеи пострадавшего. Но и там не было знакомого биения.
- Амура, вызывай Скорую!!! – крикнула Катя. – Фёдор, беги к Андрею. Срочно!!!
Сама же Пушкарёва приступила к реанимации, то есть к непрямому массажу сердца и ИВЛ. Но всё было бесполезно. Он умер.
Катя, всё продолжавшая производить реанимационные мероприятия, не знала, что Павел Олегович стоял сейчас рядом с ней и улыбался. Он успел!!!

***

"- Что со мной? Сердце уже совсем не болит, и появилась какая-то странная лёгкость в теле…" – подумалось Павлу.
Он лежал на чём-то жёстком, и ему захотелось подняться, но вместо привычных движений он словно перевернулся. Воздух его отлично держал, как будто он находится в море. Удивившись, он огляделся и всё понял. Это не он, это его душа. Всё, срок его пребывания на земле вышел.
Павел тихо парил под потолком и смотрел, как вокруг его тела собрался Женсовет, как прибежала Катя и стала делать ему искусственное дыхание и нажимать на сердце, пытаясь его завести. Он смотрел на запыхавшегося сына, который прибежал через минуту с застывшим ужасом на лице, на врачей скорой помощи, которая приехала на удивление быстро. Жданов-старший прошёл сквозь стену и спустился по воздуху ко входу в ЗимаЛетто, откуда вскоре появились врачи с каталкой, везущей его бренное тело. Он с интересом наблюдал, как его погружают в машину Скорой помощи, как следом за каталкой влез в нутро Уазика Андрей, как Катя, одетая не по погоде, стояла на тротуаре и смотрела вслед удаляющейся машине, сложив на груди руки. Она не чувствовала пронизывающего и такого коварного весеннего ветра. Встав рядом с девушкой, Павел ласково посмотрел на неё и слегка приобнял. Катя всхлипнула, но словно почувствовала, что чья-то рука коснулась её плеча. Она оглянулась, но никого не заметила.
"- Показалось", - подумала она, но странное ощущение не проходило.
Тогда Пушкарёва постаралась сосредоточиться и открыться астральному чувству. Ветер ей помогал. Закрыв глаза, она отогнала от себя все мысли и максимально расслабилась. Ветер проник в глубь её тела и коснулся струн души. Катю словно пронзало насквозь, все клетки наполнялись чувственностью и остротой восприятия окружающего мира. Так продолжалось около трёх минут. Потом она непроизвольно подняла лицо к небу и открыла глаза. Прислушавшись, она сделала шаг вперёд и почувствовала, что она больше не чувствует чью бы то ни было руку. Оглянувшись, она замерла. Перед ней стоял Павел Олегович. Живой и здоровый. Катерина протянула к нему руку, чтобы дотронуться до него, но её пальцы прошли его тело насквозь. Она отдёрнула руку, словно обжёгшись.
- Катя, не бойтесь! – заговорил призрак. – Вы меня видите – это добрый знак! Послушайте, вы должны…
Но он не успел договорить. Неведомая сила тянула его прочь. Он потихоньку растворялся в воздухе. И всё же, собрав все свои теперь уже астральные силы, Павел крикнул:
- Катя, помните: ЗимаЛетто – семейное предприятие!!!
Крикнул и растаял в воздухе, как будто его и вовсе здесь никогда не было. И, хотя крик его получился тихим, Катерина его всё равно услышала. Услышала, но не поняла.
"- Что же вы хотели мне этим сказать, Павел Олегович?! Уж очень многое случилось за последние 36 часов… Слишком многое… Да и вчерашний разговор…" – Катерина ничего не понимала. Она помолчала немного и спросила у ветра. – "Ветер, а ты знаешь ответ?"
Но ветер молчал. Лишь только тихо колыхались ветки стоящих немного вдали деревьев, да иногда доносились гудки автомобилей. Тогда девушка попыталась выйти на связь с Павлом, чтобы всё разъяснить, но у неё ничего не получилось. Поразмыслив, она предприняла ещё одну попытку – настроиться на чью-нибудь волну. Да, хотя бы, Киры! Ещё раз те же движения, шаги. Пустота. Ничего. Словно всё произошедшее было сном.
"- Но как же?! Ведь получалось до этого не раз!!! Ладно, попробую на маму…"
Повтор. Словно заело киноленту. Закрыла глаза, отрешилась от мира, забылась… Нет, не подхватывает ветер. Нет связи даже с таким родным и близким человеком, как мама.
- Это что же значит?! – сказала она вслух. – Я теперь…
Она не стала договаривать, поскольку заметила странный взгляд Потапкина, стоящего теперь у входа и курившего свой мерзкий "Camel". Катя прошествовала мимо, словно ничего и не произошло.
- Вот какие странные начальники стали. Провожают сначала Скорую, а потом стоят целый час на улице в лёгкой одежде и, даже не дрожа от холода, проходят спокойно мимо! Сегодня точно все сошли с ума! – Сергей Сергеич в негодовании отбросил окурок в сторону, чего раньше никогда не делал, и пошёл на вахту, в тёплый холл.

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Глава 18

Бормашевский пришёл тогда, когда ему и надлежало появиться в компании, то есть через неделю после похорон. Опять те же лица, что и четыре месяца назад, когда он приходил зачитывать завещание покойной Кристины Воропаевой, только теперь за столом сидело всего четыре человека. Странно как: четыре месяца – четыре человека. Ровно, но как-то не по себе от такой "гармонии". Да и всегда не по себе, когда нет кого-то, особенно, когда человек отсутствует потому, что его больше нет.
Катерина Валерьевна, тоже присутствовавшая при чтении завещания, очень остро ощущала некую пустоту, образовавшуюся в помещении. Чего-то не хватало. Но ей и так было понятно – чего. Павла Олеговича Жданова. Человека, который всегда знал наперёд, что может произойти в тот или иной момент. Он был своего рода гением расчёта в бизнесе, но и ничто человеческое ему не было чуждо. Вспоминаются слова Шекспира по этому поводу: "Зверь одичалый жалости не чужд. Я чужд, так, значит, я не зверь".
Как точно сказал писатель! А ведь как люди жили, как тонко чувствовали! А сейчас? Да тут если начнёшь копаться, так пропадёшь! Взять хотя бы Александра Воропаева. С виду скажешь – зверь, но под маской отчуждённости ото всех, под маской особого жестокого цинизма скрывается ранимая душа. Так и Павел Олегович. Для кого-то он был слишком жесток и непреклонен, а для кого-то он был "отцом". Отсюда мораль: не всяк человек будет показывать своё истине лицо, поскольку другой может воспользоваться этой открытостью и употребить её в своих коварных целях. За этим неизбежно последует разочарование.
Павел был обычным человеком, но с огромной долей коварства, и вот как раз это самое коварство сыграло с акционерами ЗимаЛетто злую шутку. Павел Олегович написал завещание с совершенно немыслимыми условиями. Никто даже и представить не мог, что всё может быть так серьёзно. Даже "голова ЗимаЛетто" Екатерина Валерьевна Пушкарёва не понимала, почему он так сделал. Накануне днём, в ресторане, Павел ни словом ни обмолвился по этому поводу, хотя кое-какие намёки делал. Катя решила, что он как бы заранее подготавливал почву. Более того, по завещанию Андрей теперь был просто ОБЯЗАН жениться на Кире, хотя после всего того, что было, он был всеми четырьмя лапами "ЗА".
Накануне зачтения завещания он пришёл на могилу к отцу, чтобы всё рассказать и снять, наконец, этот жуткий спазм, которым сводило горло уже который день. Андрей постоянно сражался с накатывающимися слезами, борясь с собой, пытаясь себе что-то доказать. Но лишь на кладбище он мог спокойно, а, главное, без постоянных оглядываний по сторонам, разрешиться слезами. Дать им выйти полностью. Он приезжал туда через день, пытаясь тем самым заглушить рвущиеся наружу боль и дикий горестный рёв от своей беспомощности. Так было и в этот раз.
Придя на место, он сел на небольшую старую дощечку, прибитую к коре дерева, чья крона поднималась высоко в высь, хорошо защищая от палящего солнца в жаркие летние дни, а зимой величаво возвышающаяся над чужими могилами. Присел, горько вздохнул и начал разговор.
"- Эх, папа-папа! Ты оказался провидцем. Да и мама тоже… Кира предназначена мне судьбой. И дело даже не в том, что она такая… замечательная, а в том, что Я действительно её очень сильно ЛЮБЛЮ. И правильно я тогда тебя послушался и побежал к ней. Представляешь, она собирала вещи. Как тогда. Хотела уйти, но тут я на пороге возник, да ещё и запер дверь… Ей пришлось меня выслушать, но она поняла главное, что она мне нужна. А потом… Потом прибежал Федька и, с криком, что тебе плохо, начал колотить дверь руками и ногами. Приехала Скорая, но до больницы тебя не довезли…" – Андрей проглотил набежавшие слёзы, но комок в горле всё ещё стоял. – "Пап, знай, я женюсь на Кире. Она меня очень поддержала после твоей смерти, и мы очень сроднились душой. У нас всё в порядке. С ЗимаЛетто тоже всё нормально. Катя прекрасно справляется со своими обязанностями. Она вообще молодец, по сей день держится стойко. Впрочем, откуда я знаю?! Может, она по ночам тайно плачет… Кстати, я стал замечать, что Ромка стал уж больно часто предаваться мечтаниям. Таким я его не видел с девятого класса, когда он влюбился в Верку Плашникову, первую красавицу класса. Как же тут не влюбиться?! Она ж вон какая тогда стала!.. Видимо, с тех пор он только и искал девушек с третьим размером. Помнишь, он тогда у тебя попросил твой одеколон и мотивировал свою просьбу тем, что девчонки падают штабелями от этого запаха. Помнишь? А как он тогда переживал, когда она его бросила?! Э-эх! Ладно, что это я о грустном? Па, надеюсь, что тебе там очень хорошо, что ты попал туда, куда все хотят попасть… Ну, что же, вроде, все новости я тебе рассказал…"
Андрей замолчал и погрузился в свои думы, облокотившись на широкий ствол липы и прикрыв уставшие глаза. Обстановка способствовала глубинному самоанализу – вокруг тишина и покой, только оградки, цветы, местами валяется жухлая прошлогодняя листва, просыпающиеся после зимней спячки деревья, грустные сосны и какое-то очарование, хотя место почему-то считается жутким. Мужчина, казалось, уснул, но он лишь временно потерял связь с реальностью. Так всегда бывает, когда находишься на кладбище, один посреди крестов и могил.
День уже давно завершился, и темнота наносила причудливые очертания предметов на общий пейзаж. Жданов очнулся и, включив на часах подсветку, прочёл время. Пора было возвращаться домой, в пустую квартиру. Они с Кирой хоть и помирились, но продолжали жить раздельно. Просто они оба знали, что это не так уж важно. Свадьба-то будет!

***
- Засим, заканчиваю… - сказал Фёдор Михайлович, усаживаясь на своё место.
Он оглядывал присутствующих, пытаясь уловить хотя бы в каком-нибудь движении вопрос, но нет! Все молчали, ни один мускул не дрогнул ни на одном лице. Всё было просто, как дважды два, и сложно, как Броуновское движение. Но немое оцепенение длилось не долго, поскольку первой в себя пришла Катя – многолетняя выдержка давала о себе знать:
- Простите, а инструкции к данному завещанию никакой не было?
- Сопроводительного письма, я полагаю? – вопросительно глянул на неё Бормашевский. – Отчего же, было. Павел Олегович предполагал, что его могут плохо понять или не понять вообще.
- Оно при вас?
Короткий ответ:
- Да.
- Не могли бы вы зачитать его нам? – подал голос Андрей. – У папы было великолепное чувство юмора, но чтобы так…
- Нет, Жданыч, это не чувство юмора, это коварство какое-то, причём добренько приправленное острым кетчупом "Чили", - возмутился Малиновский, сообразивший, наконец, что произошло и во ЧТО всё это может вылиться.
- Господа, прошу внимания! – попросил юрист. – Это письмо также относится к завещанию. Оно раскрывает его суть. Итак, начнём, пожалуй?

Андрей, Кира, Рома и Катя! Милые мои детки!

Вы, наверное, ничего не поняли, что говорилось в завещании. Вот я и берусь за расшифровку сего очень важного документа.
На самом деле всё очень просто: счёт в банке, вся недвижимость, машины – всё это отходит Андрею. Это и так всем понятно, я думаю. Но вот акции компании… Мои 35 процентов акций делятся на 15 и 20 процентов соответственно, и эти доли, как я указал в завещании, отходят каждой из пар. Вы, наверное, спросите, каких пар? В данном случае, парами считаются Андрей с Кирой и Рома с Катей. Почему именно так – попробую объяснить.

Как вы все знаете, ЗимаЛетто создавалось, как семейная компания. Поначалу было две семьи: Ждановы и Воропаевы. Родились дети. Потом они выросли и стали работать в компании каждый на какой-либо должности. У каждого есть какой-то процент акций. В данном случае и на данный день мы имеем такое соотношение:
Андрей – 10%
Кира – 20%
Роман – 15%
Катя – 20%
Так вот, я прошу вас, дорогие мои акционеры, сохраните фирму именно как семейное предприятие!

Катя и Рома! За Киру с Андреем я не волнуюсь – они поженятся. А вы? Это не бред и не маразм вышедшего из ума старика, это огромная просьба здорового человека. Потому как если вы не станете семьёй, что тоже касается Андрея и Киры, мои акции, при лучшем расположении звёзд на небе, будут превращены в деньги и отданы в счёт долгов компании, или же, в худшем варианте, будут распроданы чужим людям, которым ЗимаЛетто – лишь дополнительная прибыль, если, конечно, оно будет функционировать, поскольку в противном случае его просто разберут по кирпичику. Компания практически вышла из кризиса, хотя последний совет директоров, который был в январе, чётко сказал, что всё в порядке. Мы ПРАКТИЧЕСКИ отдали все долги, в том числе и "НикаМоде", компания ПОЧТИ твёрдо стоит на ногах, но ещё не крепко и поэтому всё может рухнуть в одночасье, как карточный домик.

Кира и Андрей! У вас, вроде бы, всё наладилось и дело, наконец, дойдёт до свадьбы, но это движение не предсказуемое. Может быть, вы вдруг решите, что не подходите друг другу в силу каких-либо обстоятельств, и расстанетесь. Тогда компания развалится.
Дети! Я вам не могу приказывать что-либо делать, а могу лишь на деяться на ваш здравый смысл.
Знаю, что ЗимаЛетто очень важно для вас, Андрей и Кира, но контрольный пакет акций будет у Ромы с Катей. Им отходит 20 процентов моих акций, конечно же, при условии выполнения договора, то есть вступления в брак.

Помните, что вам решать и строить свою жизнь. Я ни на чём не настаиваю. Просто прошу. Как вы решите, так и будет. Я очень надеюсь, что вы примете единственно верное решение.

С любовью, всегда ваш Павел Олегович Жданов.

В конференц-зале повисло гробовое молчание. У всех в голове вертелась одна мысль: "Если нет, то ЗимаЛетто погибнет!" Что делать и что говорить – никто не знал. Слишком уж велико было потрясение. Бормашевский терпеливо ждал вопросов, но их не было.
Постепенно тишина стала нарушаться движениями. Сначала пошевелилась Кира, за ней почесал макушку Андрей, Роман глубоко вздохнул характерным "Ох!", а Катя сдвинула лежащий перед ней блокнот, от чего раздалось лёгкое шуршание. За шумовым эффектом подтянулся и голосовой фон.
- Вот это настоящая КАТАСТРОФА!!!
- Подумать только!!!
- Нет, такого просто не может быть!!!
- Это всё очень странно как-то…
На большее никого не хватало. Все как-то разом растеряли свой словарный запас. Лишь Катя смогла выдавить из себя:
- Спасибо, Фёдор Михайлович. У вас, как я понимаю, всё?
- Да. Я пойду…
- Да, конечно… - бесцветным голосом ответила девушка и погрузилась в себя.
"- Ничего не понимаю! Заставить нас, как он писал в письме, он не может… Но ведь другого выхода-то нет! Иначе – смерть ЗимаЛетто. Да и Павел Олегович не такой человек, чтобы подставлять под удар своё детище, свою любимую компанию. Да, он просчитал абсолютно всё. И эти наши разговоры… Господи, так, значит, мне нужно будет выйти замуж за Малиновского?" – она украдкой взглянула на Романа: тот сидел с невидящим взглядом и теребил шариковую ручку. – "Ну, не знаю… Может, он и не такой плохой… Хотя… Нет, люди так быстро не меняются!!! Определённо! Он же составил инструкцию Жданову, значит, может написать почти такую же и для себя! А я ничего этого не хочу!!!"
- Ну, что же… Думаю, всё ясно… - прозвенел голос Киры. – Я пойду, а то работы много накопилось… - сказала Кира и, взглянув на присутствующих, удалилась.
Никто, мало того, не обратил на её слова никакого внимания, так ещё и не заметил её ухода. Все словно существовали в каких-то только им одним ведомым реальностях? Нет, миражах, облаках, воздушных замках… Теперь они, эта неизменная троица: Катя, Андрей и Роман, составляли основу новому положению дел в ЗимаЛетто. Теперь всё держалось на них, на их решении.

Глава 19

Андрей сидел в своём кресле и размышлял. Малиновский ещё не приехал, хотя рабочий день начался минимум полчаса назад. Внезапно ход его мыслей прервал слоновий топот по коридору и в кабинет влетел Роман Дмитрич собственной персоной.
- Жданов, привет! – бросил он, на ходу стягивая куртку. – Что надумал? Что делать будем?
- Здравствуй, Ром, - вздохнул Андрей. – Если честно, то я не представляю. Хотя… Всё же… Женюсь-то я на Кире по-любому, но ты-то что будешь делать?
- Палыч, чтобы я женился? Ты меня за дурака принимаешь? Чтобы я пожертвовал своей свободой?
- Ну, скажем так, свободой ты не пожертвуешь… Катерина не будет препятствовать твоим похождениям. Ведь ей выходить замуж за тебя тоже не в радость…
- И на том спасибо! Но на Пушкарёвой?! Это же самоубийство!!!
- Не совсем. Кажется, она обладает твоим любимым третьим размером, а, может, даже и четвёртым…
- Жданов, ты сволочь! Пытаешься купить меня этим? Не получится! Даже если это действительно так!
- Да что ты, Ром!!! Боже упаси, чтобы я тебя покупал! – он хихикнул. – Просто другого варианта я не вижу.
- Это сейчас. Надо просто успокоиться и поработать. А там, глядишь, какая-нибудь нужная мысля в голову забредёт! – хмыкнул Роман и защёлкал мышкой.
- Малиновский, а откуда столько рвения к работе?
- Отстань!!!
- Молчу-молчу!!! – замахал руками Жданов и уткнулся в свой монитор.
Так пролетел не один час.
Оторвав покрасневшие глаза от яркого монитора, Малиновский с удовольствием потянулся и мимолётно бросил взгляд на часы. Циферки его удивили.
- Жданов, пойдём, перекусим?
- А? Что? – возвращался в реальность Андрей из такого уютного мира цифр!
- Пойдём, говорю, поедим! А то из нас потом работники никакие будут!
- Малиновский, ты не завтракал? Тогда пожалуйста, поезжай! А я не голоден, так что до обеда протяну.
- Ага, до обеда ты протянешь… ноги. Жданов, уже три часа дня!!!
- Как? – искренне удивился Андрей.
- Вот так! Заработались мы с тобой!!! – усмехнулся Роман. – Кстати, мне тут одна интересная мысль пришла в голову… По поводу наших женитьб. Надо обсудить.
- Идём!
Мужчины вышли из кабинета. Шуры, как всегда, на месте не оказалось. Вики, впрочем, тоже.

***

- Ну, Пушкарева, выкладывай, что у вас там, на совете, было, и отчего вы все вчера как сомнамбулы ходили? – Зорькин вальяжно развалился в одном из кресел и с нескрываемым наслаждением потягивал ароматный кофе.
- Коль, не спрашивай. Я не могу тебе сказать. Это касается только нас, акционеров и только.
- Ой ли?
- Не веришь? Что ж, твоё право, только не дёргай меня, я тебя очень прошу! У меня ещё столько не решённых дел!!! – сказала Катя, делая вид, что изучает важный документ.
- Ну, если так… - Коля принял вид обиженного ребёнка. – Тогда ничего и не надо!!!
- Коль, пожалуйста, не обижайся! Я вправду не могу ничего рассказать! – выдохнула девушка.
Катя уже не знала, как можно избавиться от столь назойливого друга. Но тут, на её счастье, зазвонил телефон. На дисплее высветилось: "Андрей".
- Да?
- …
- Хорошо. Скоро буду, - она нажала отбой. – Коль, извини, меня вызывают на производство.
Зорькин только покачал головой и ушёл. Через минуту из кабинета вышла и Катя. Стараясь сохранять шаг, она направилась к лифту. Благо, Жданов сказал, что они с Малиновским будут ждать её в гараже, иначе пересудов потом не оберёшься!!! Но в ЗимаЛетто есть один маленький нюанс – Женсовет. Данная вневедомственная структура работает во много раз лучше и эффективней, нежели само начальство. Даже просто замечательно работает!!! Сразу несколько человек видели, как Катя шла по направлению к лифтам, и ещё один заметил, что по дороге она озиралась по сторонам, словно хотела скрыть свой уход.
- Девочки, экстренное заседание! – прошипела Амура в трубку, как только стальная кабина лифта поглотила начальницу и повезла её вниз.
Через 5 минут в туалете дамы живо обсуждали стремительный уход Катерины вслед за друзьями. Если не прислушиваться, то казалось, что в туалет откуда-то прилетела целая стая куриц, и они сейчас как раз и кудахчут там.
- Девочки, Катюха выбежала вся такая нервная…
- … выглядела, как профессиональный шпион…
- Она пряталась, чтобы никто не узнал…
- … о её отсутствии…
- Но ведь меня-то она не испугалась! Мимо прошла!
- Как?
- Вот так!
- Ну, это ещё ничего не значит…
- У неё в руках была папка с документами! Она ушла на встречу. Точно вам говорю, дамочки!
- Девочки! – в курилку вошла Ольга Вячеславовна. – Как начальство за порог, так вам воля! А кто работать будет?
- Ну, Ольга Вячеславовна! Тут Катя…
- Да, Катя… Она как-то странно ушла…
- Всё оглядывалась по сторонам…
- А вам-то какое-дело? Может, она думала, что вы сейчас её остановите и заболтаете, и она опоздает на встречу!
- Ой, точно!!! – воскликнула Амура. – Пока она стояла у лифтов, она всё время смотрела на часы!!!
- Ну, вот! Так, девочки! По местам! – скомандовала Уютова и ушла.
Через пару минут разошёлся и Женсовет. Они были явно не довольны. Вот как раз представилась такая возможность: узнать, что скрывает Катя, а тут… Такой "облом"!!!

***

Выскользнув из лифта, Катя бегом направилась к машинам. Андрей с Романом стояли у машины первого и ждали её. Завидев мужчин, она сбавила шаг – ещё не хватало, чтобы они решили, что она… А, впрочем, это уже не так важно, ведь они теперь одна команда, трио, которому предстояло жить фактически бок о бок.
- Катя, вы готовы? – спросил Жданов, любуясь лебединой шеей девушки.
- Да. А куда мы едем? – она заметила взгляд и сурово посмотрела на бывшего шефа.
Малиновский заметил эти "гляделки" и вставил свои пять копеек, от чего получил лёгкий удар по коленкам:
- Вы так и будете друг на друга пялиться? Жданов, у тебя невеста есть!!! А у вас, милая барышня, муж наклёвывается!!! А изменять себе я не позволю!
- Андрей Палыч, я, кажется, задала вопрос! – повысила голос Пушкарёва.
- Катенька, мы с Романом Дмитричем едем обедать, а вы – за компанию, поскольку мы все по уши в оковах завещания моего отца! А у него, - он кивнул на Малиновского, потирающего ушибленное место, - возникла идея.
- Понятно… - протянула Катя, хотя ничего ещё толком не поняла.
- Да, мы поедем на моей машине, поскольку надо беречь окружающий воздух хотя бы от 2 машин!!! Да и так проще будет! – он открыл дверцу со своей стороны.
- Как скажете… - пробормотала девушка, усаживаясь на заднее сиденье.
Роман сел на место рядом с водителем, но Жданов его оттуда согнал, заставив сесть на заднее сиденье, рядом с Катериной.
- Палыч, ты не перегрелся? – выдохнул возмущённый Малиновский, плюхаясь рядом с начальницей.
- Нет. А вам, голубки, надо поворковать…
"Голубки" изумлённо уставились на Андрея, но тот не стал себя терзать их взглядами и просто нажал на одну едва заметную кнопочку на панели. В машине что-то зашуршало, и с тихим шелестом с крыши спустилось затемнённое до нельзя стекло, какое бывает обычно в лимузинах, отгораживая водителя от "влюблённых".
- Кать, - шёпотом сказал Роман, приблизив своё лицо к её ушку, - давай перейдём на "ты".
- Хорошо, - согласилась она, также прошептав в ответ. – Слушай, а ты вправду знаешь выход?
- Честно? То не уверен. Уже не верен.
Малиновский вдохнул аромат Катиных волос, который смешивался с лёгким ароматом её духов, и ему казалось, что он медленно уносится в страну Морфея. Захотелось положить голову на колени этой изумительной девушки, обхватить руками её тонкую талию и уснуть… Но такого он позволить себе не мог, хотя с Катей он мгновенно чувствовал себя гораздо спокойнее, нежели в компании какой-нибудь пустоголовой красотки. Откуда возникает такое чувство, Роман не понимал, но из-за такой умиротворенности жутко хотелось спать. Он с нескрываемым удовольствием зевнул, смешно причмокивая губами. Катя не удержалась от такой детской непосредственности Романа и захохотала. Мужчина с нескрываемым интересом уставился на неё. Она примолкла, но, видя его взгляд, опять засмеялась:
- Боже мой!!! Он ещё жениться собрался!!! Ромка, я не могу больше!!! Хи-хи-хи! Ты же ещё ребёнок!!!
- Кать, а я и не прошу тебя за меня замуж выходить! – надулся Роман, понимая, что именно это и хотел попросить у неё через несколько неделек. – Подумаешь, велика птица!!! Да и свободу я никому не хочу отдавать!!!
- Ром, а я разве что-то сказала? – удивилась девушка.
- Ты засмеялась. Всё, забыли разговор.
- Забыли.
Дальше ехали молча. Жданов не спеша вёл машину и прислушивался к тому, что происходит в непосредственной близости от него, а именно – на заднем сиденье его машины.
"- Я правильно сделал, что усадил их вместе! Я правильно сделал, что усадил их вместе! Я правильно сделал, что усадил их вместе!" – как заклинание повторял он, проезжая очередной поворот. – "Пусть поговорят, обсудят всё… Может, у них много общего! Не зря же в последнее время Ромка летает, а не ходит?! Он же в последнюю неделю ездит маршрутом "дом-ЗимаЛетто-дом". Даже в бары не заглядывает, и не идёт, когда приглашают…"
Наконец, свернув ещё на одном повороте, он легонько начал притормаживать и плавно въехал на стоянку при ресторанчике. Андрей, отыскав местечко, припарковался и, заглушив мотор, нажал на кнопочку и экран, ранее закрывавший от него "голубков" вернулся на своё место. Жданов обернулся и увидел премилую картину: Катя с Ромой спали, при этом Катина головка покоилась на плече у главного Казановы ЗимаЛетто, а голова Малиновского – на Катиной маленькой головке, но так, что с виду казалось, будто он даже шеей обнимает девушку. Присвистнув от удивления, Андрей вышел из машины и открыл заднюю дверцу.
- Вы так и будете спать? – обратился он к спящим. – Приехали. Конечная. Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны.
На что ему Малиновский сонным голосом, не открывая глаз, но аккуратно поплотнее прижимаясь к Кате, ответил:
- Какие, к чёрту, вагоны и поезда?! Жданов, дай поспать!!! Не будь зверем!
Но тут проснулась Пушкарёва и, резко подняв голову, ударила Романа по челюсти.
- Уй!!! – воскликнула она, потирая ушибленное место. – Ром, прости! Андрей Палыч, вы чего хотите?
Жданов аж опешил от такого к себе обращения.
"- Ни фига себе!" – подумал он. – "Они что, не понимают, где находятся? Или же на тех горбах я слишком быстро ехал?"
- Ребята-котята, мы в ресторан приехали! – как можно веселее отозвался он.
- А? Да?
- Уже???
Хором воскликнули "голубки" и принялись выгружаться из салона. Правда, сделать это им удалось лишь с третьей попытки, поскольку Катя, забыв, что рядом с ней ещё кто-то сидит, с энергией бульдозера попёрла на выход. Этот "кто-то" не пожелал смириться со своей участью, то есть быть расплющенным или, по крайней мере, размазанным по сиденью и принялся отпихивать от себя Катерину, которая с невидящим от сна взглядом всё равно пыталась выкарабкаться из автомобиля. Но Малиновскому совершенно не хотелось продолжать эту бессмысленную борьбу, и он мягко сказал:
- Милая, если ты не прекратишь меня насиловать, мне придётся применить силу. И, боюсь, тебе это очень понравится!
Фраза получилась весьма не двусмысленной. Пушкарёва в немом взоре уставилась на Романа. А тот, воспользовавшись её замешательством, поспешил вылезти на улицу. А через секунду и сама Катерина начала появляться из салона. Малиновский, ничуть не краснея за то, что совсем недавно сказал в адрес сей невинной девушки, галантно подал ей руку, чему девушка очень обрадовалась.
Выбравшись, наконец, из Ждановского джипа, Катерина, грозно взглянув на Романа, от чего тот слегка поёжился, прошествовала в сторону ресторана, плавно покачивая бёдрами. Сглотнув слюни, мужчины поплелись за ней.

Глава 20

Сделав заказ, троица, наконец, смогла предаться обсуждению насущной проблемы.
- Итак, Малиновский, выкладывай свою гениальную идею! – скомандовал Андрей.
Ромка глянул сначала на Катю, потом на друга и тихим голосом заговорил:
- Я вот что предлагаю: надо сначала некоторое время походить такой компашкой, пообщаться. А потом уже решать, стоит ли идти на поводу у этого идиотского завещания или нет. Если нет, то надо будет начинать разыгрывать спектакль под названием "Свадьбы".
- Ромка, я, конечно, всё могу понять, но это – хоть увольте! – вознегодовал Жданов. – У нас всего 6 месяцев для того, чтобы что-то предпринять!!! Как минимум, 2 месяца уйдёт на ожидание свадьбы после подачи заявления.
- Ну вот! Сам же сказал! У нас ещё в запасе 4 месяца!!!
- Нет, не четыре, Малиновский, а один! Один месяц!
- Почему? – хором спросили Роман с Катериной.
- Ну-у-у… Короче говоря, я вам двоим даю один месяц для того, чтобы вы притёрлись друг к другу, узнали друг друга получше. А то начнутся потом, не дай Бог, скандалы на бытовой почве!
- Жданов!!! За что??? Что я тебе сделал??? – возопил Ромка.
- Андрей Палыч!!! Не забывайтесь!!! – вторила ему Катя.
- А вы что думали? Мне компанию терять не хочется! – возразил Жданов. – А вы как считаете? Пусть горит всеми цветами радуги?
- Андрюшенька!!! Малиновский!!! Какая встреча!!! – раздался за его спиной голос Воропаева. – О, и Екатерина Валерьевна тоже с вами?! Прогресс, Катенька, как говорится, на лицо, - он придирчиво оглядел её, - да и на всё остальное!
- Сашенька, если тебя не научили в детстве элементарной вежливости, то ты мог хотя бы постыдиться своему бескультурью…
- Жданов, кто бы говорил! – он оглядел присутствующих. – Ну, не буду вам мешать!
Воропаев ушёл. Малиновский, молчавший всю перепалку, вставил своё веское слово:
- И что он хотел?
Ответом ему было молчание.

Обед явно не удался. Расплатившись вскоре, троица отправилась восвояси, то бишь, в ЗимаЛетто. Обратно ехали тем же манером, что и в ресторан: Жданов отделился от Ромки с Катей и уставился на дорогу. "Голубки" тихо перешёптывались, пытаясь найти друг в дружке хоть пару одинаковый интересов или, на крайний случай мнений.
Катя уже давно для себя решила, что во благо ЗимаЛетто сделает всё, что угодно, даже такое немыслимое, как замужество с Малиновским. Ей казалось невероятным, что она, Катя Пушкарёва, может наступить себе на горло в столь щекотливом деле.
Ромка же просто пытался последними покидающими его силами зацепиться за высокую веточку ивы, склонившуюся над тем топким местом, где он оказался. Он разумом понимал, что от женитьбы не отвертеться, но сердцем никак не мог принять такой подставы, особенно со стороны Павла Олеговича.

***

- Что на этот раз? – пробурчал в трубке недовольный голос шефа.
Третий раз за последнюю неделю ему не даёт спать это недоумок смотритель! Ладно бы, если он звонил днём! Так нет! Обязательно ночью!
Проматеря про себя этого пацанёнка, шеф нервно сглотнул и стал вслушиваться его сбивчивую речь. Из всего услышанного он сделал вывод, что девка практически поселилась в квартире. Поздно уходит и рано приходит, таким образом, не давая нормально работать его ребятам.
Вечером звонили из Узбекистана и спрашивали про этот шифр. И теперь ему, Шефу, предстояло сделать выбор: либо он добывает этот проклятый шифр без жертв, либо он распрощается с этой девчонкой раз и навсегда. Последнее делать ой как не хотелось! А надо было бы.
"- Чёрт! Что же делать? Я не могу прикончить эту деву только потому, что именно у неё находится этот долбаный код! Она же ничего не сделала! За что её можно просто так укокошить?! Только за то, что она управляет ЗимаЛетто? Да пропади всё пропадом!"
Он резко прервал монолог смотрителя и громко, но достаточно отчётливо проговорил:
- Заткнись и слушай, недотёпа! Мне плевать, что она почти целыми днями торчит дома! В течение трёх дней ты добудешь этот шифр. Меня абсолютно не волнует, какими путями ты это сделаешь! Иначе… Можешь уже сегодня попрощаться со своими. Да и с собой тоже. Мне такие работники не нужны!!!
На том конце провода похоже занервничали. Через минуту гробового молчания парень сдавленным голосом произнёс:
- Хорошо. Как скажете.
Шеф повесил трубку. Что ж, он сделал свой выбор. И если что-то будет не так, то это будет только его вина. Он готов полностью нести ответственность да операцию и за всё, что может случиться. Девчонку жалко, но таков закон. Тут уже не попишешь.
Мужчина от злости, что есть силы, шарахнул по прикроватной тумбочке кулаком. Ну почему он должен наступить себе на горло именно тогда, когда этого делать не надо?! Надо просто подождать!!! Но заказчики ждать не будут.
В раздраенных чувствах он встал и прошёлся по комнате. Спать расхотелось, но мозг упорно продолжал посылать сигналы телу: "Спать надо! Спать!" А телу-то что? Оно мозгу по ночам не подчиняется!!! Он и так спит. И, между прочим, без его глупых приказов!

Медленно наступал рассвет, но мужчина так и не лёг спать. Весь остаток ночи он провёл сидя на застеклённом балконе в компании блока сигарет и двух зажигалок. Пробивающиеся лучи солнца осветили его голову, отчего волосы стали ещё ярче. Худые плечи, тонкие руки… Он взглянул на ладони и сказал как бы в пустоту:
- И вот этими вот руками этой ночью я подписал приговор бедной девочке! Господи! За что мне всё это?! Почему я не могу быть другим?! Я не хочу причинять никому зла! Тем более ей!!! - он застонал и повалился на топчан.
Впервые в жизни он явственно ощутил на себе, что какое-либо достижение ЕГО цели может приносить боль другим людям. Он вспомнил многое. Эти воспоминания душили его, не находя выход в его теле. Единственный путь – слёзы. Как давно он не плакал. Вот так, навзрыд! Захотелось, чтобы его хоть кто-нибудь пожалел, но такового человека не было даже во всей Москве.

Глава 21

Прошла неделя. Наступила середина апреля. Птички весело щебетали на деревьях, в подворотнях и слуховых окнах подвалов орали кошки, призывая котов на очередное спаривание. Весна бушевала даже в квартирах.
Катя шла прогулочным шагом по тротуару и улыбалась. Вот так просто: шла и улыбалась! Улыбалась, потому что настроение было весёлое, даже несколько игривое – под стать весне! Ей нравилось весеннее солнышко, ей нравилось, что машины не гудят, прося проезда, а как бы тихонько мурлычут, ей нравилось, что все прохожие счастливые и радостные, а не хмурые…
Впереди нарисовалось здание ЗимаЛетто. Девушка немного замедлила шаг, дабы продлить наслаждение от весны. Но время неустанно бежало вперёд, по своей скорости обгоняя Пушкарёву.
Катя много думала в последнее время о родителях, о том происшествии, что случилось пару дней назад, о Ромке, о том, что было бы, если бы ему срочно не понадобились документы… Но, в прочем, о последнем она и думать не желала. Она мечтала, как выйдет замуж за своего принца, за того, которого ей предписала судьба, а не глупое завещание.
Ход её мыслей прервал Потапкин, выросший, как гриб после дождя, на её пути.
- Барышня, вы куда идёте? – поинтересовался охранник, оглядывая Пушкарёву с головы до ног. – Или вы на кастинг?
- Сергей Сергеич, вы меня не узнаёте? Это же я, Катя Пушкарёва! Или вы забыли? А, может, это я так плохо выгляжу?
- Узнаю, Катерина Валерьевна! Вот потому и не пускаю!
- Да что же вы такое говорите! – возмутилась девушка. – Вы забыли, что я – президент компании?
- Нет, не забыл. Но это приказ "сверху" вас не пускать, - оправдывался Потапкин. – Я бы с удовольствием, но не в моей компетенции…
- Сергей Сергеич! Что за глупость?! Выше меня были только покойные Павел Олегович с Маргаритой Рудольфовной. Но они умерли… - грустно сказала она, но тут же взяла себя в руки и в миг посерьёзнела. – Так что? Будем пропускать или нет? А то ведь уволю!
- Можете подписывать заявление, Катенька! – раздался за её спиной весёлый и звонкий голос Малиновского, только что подъехавшего к ЗимаЛетто. – Потапкин не пропустит вас!
- Роман Дмитрич! Может быть, вы тогда потрудитесь объяснить мне, что происходит в этой компании?
- С удовольствием, Катерина Валерьевна! Пойдёмте-ка вон в ту кафешку неподалёку! Там всё и обсудим!
- Как скажете… - покорилась Катя и ухватилась за подставленный локоть Романа.

***

В воскресенье Катя хотела вообще не выходить из дома. Продукты в холодильнике имелись, химия тоже была не нужна. Она захотела просто провести этот день на диване с книжкой в руках, отдыхая от повседневных дел и хлопот.
Где-то в час дня раздался звонок в дверь. Катерина, думая, что это пришёл Колька, настежь распахнула дверь, как всегда делала, когда встречала друга детства. Но на пороге стоял неизвестный мужчина.
- Кто вы и что хотели? – спросила Катя, слегка прикрывая дверь.
- Здравствуйте, я ваш новый сосед снизу. У меня в ванной капает с потолка. Может быть, у вас кран течёт? Не посмотрите? А то ведь я квартиру снимаю и перед хозяевами как-то неудобно… - проговорил мужчина.
- Да, конечно! Секундочку подождите! – Катя быстро прикрыла дверь и накинула цепочку. – Извините, что не пропускаю – у меня не убрано.
- Ничего страшного! – заверил её незнакомец и мило улыбнулся.
Катерина прошла в ванную и стала осматривать все трубы, какие только там имелись. По каждой проводила рукой – кроме пыли и облупившейся краски на ладонях ничего не было. Даже какой-либо мокрости она не чувствовала.
Пожав плечами, она выпрямилась и не успела отряхнуть руки, как… получила удар по голове.

***

Катерина прошла в ванную и стала осматривать все трубы, какие только там имелись, а в это время незнакомец при помощи щепины средней длины пытался открыть цепочку. Вскоре это ему удалось – сказывался приличный опыт. Пройдя в коридор, мужчина удовлетворённо хмыкнул: "в квартире чистота и порядок, значит, девчонка просто испугалась незнакомого дяди!"
Подойдя к маленькой дверке, ведущей в ванную, он заглянул в щёлку и увидел, как Катя сосредоточенно пыталась обнаружить течь. Покрепче сжав в руке заранее приготовленную бейсбольную биту, он раскрыл дверь шире и шагнул в ванную комнату. Катя его не слышала. Она преспокойно провела ладонью по последней трубе и, облегчённо вздохнув, выпрямила спину. Тут-то мужчина среагировал и ударил несчастную барышню по голове.
Катя мгновенно "отключилась". Не скрывая гадкой ухмылки, бугай вышел в прихожую и отправился исследовать комнаты.
Через два часа он осмотрел кухню и спальню Катиных родителей, но ничего не нашёл. Надо сказать, что действовал он профессионально и очень аккуратно – так, чтобы ни единая мышь не догадалась, что там был незаконный обыск. Оставалась лишь комната девушки, лежащей без сознания на холодном кафеле. Прежде чем заглянуть в девичью, мужчина решил удостовериться, что Катя всё ещё лежит без сознания. Ему не хотелось, чтобы она вдруг что-нибудь увидела.
Открыв дверь в ванную, он взглянул намётанным глазом на обстановку и ушёл заканчивать обыск.
"- Девка пока ещё без сознания. Это хорошо, но не очень. Как бы я не перестарался! Не хватало ещё жмурика получить!"
Зайдя в Катину комнату, незнакомец сразу же увидел то, что ему нужно было найти. Пять минут ушло на то, чтобы оценить состояние носителя, ещё двадцать – на определение расположения шифра.
Быстро всё зафиксировав, мужчина с чувством выполненного долга покинул гостеприимную квартиру, прикрыв за собой дверь. Напоследок он всё же заглянул к Кате и проверил пульс на сонной артерии и на запястье. Биение прощупывалось!
"- Превосходно! Но запомнила ли она твоё лицо?" – подумал он и, прихватив биту, вышел на площадку.

***

Очнувшись, Катя почувствовала сильную головную боль и со стоном перевернулась на спину.
- Где я? Что со мной? – прошептала девушка.
Услышав слабый Катин стон, Малиновский встал со стула и подошёл к лежащей на кровати девушке.
- Катерина Валерьевна! – позвал он, но ответа не последовало. – Катя!!!
Пушкарёва нехотя повернула тяжёлую голову в сторону говорившего.
"- Кто это?"
- Катя, вы меня слышите? – повторил свой вопрос Малиновский.
- Кто вы? – вопросом на вопрос ответила Катерина. – Что вы здесь делаете? Что я здесь делаю? Кто я?
Роман опешил от таких вопросов. Мысли роем взвились у него в голове под самое темечко.
"- Она что, потеряла память? Тогда… Ой! Что же делать?!"
- Катерина Валерьевна, с вами всё в порядке?
- Со мной? Вроде нормально… А кто вы? – с совершенно не поддельным интересом спросила Катя. – Мне кажется, что я вас знаю… Очень давно… Но… - она запнулась, схватилась за голову и чуть ли не криком продолжила. – Но я не помню! Не помню!!! Оставьте меня!!!!!!!
Она захлюпала носом и в конце концов заплакала. Заплакала о том, что ничего не может вспомнить, о том, что ей понравился этот молодой человек – от него веяло теплом и заботой, которая ей была так необходима.
Рома с горечью посмотрел на сгорбившуюся девушку и отвернулся к двери, намереваясь уйти, но Катин тихий голос заставил его остаться:
- Не уходи…
- Катя… - выдохнул Рома. – Ты действительно этого хочешь?
- Да, - шёпотом в ответ. – Расскажи мне, кто я и кто ты. Я тебя очень прошу!
- Ну что ж… Хорошо… Тебе как? Всю правду или только её часть? Или же нафантазировать? – он попытался шутить, но, судя по серьёзному Катиному лицу, его шутка не удалась. – Ладно, шутки в сторону!!! Слушай…
Роман присел на краешке её старенького диванчика и начал повествование. Он рассказал ей всё с самого начала, всё то, что знал со слов Андрея, женсовета и прочих, включая его самого. Через час, наконец, он дошёл до последних часов:
- Кать, я решил сегодня ударно поработать, чтобы завтра начать более интересный проект, который крутится у меня в голове последние два дня. Так вот, мне понадобились две папки в разными документами, которые находятся как раз у тебя. Я решил поехать к тебе домой, то есть сюда, за ними. По дороге даже новую флэшку купил, чтобы не заполонить твой компьютер всякими страшными вирусами, - на этих словах он весело улыбнулся.
Катя улыбнулась, но улыбка получилась какая-то вымученная. Ромка обеспокоено спросил:
- Тебе плохо? Голова болит?
- Нет, всё в порядке, просто, я устала немного… Столько информации разом я ещё никогда не получала…
- Да, конечно!!! Отдохни. Поспи. Знаешь, сон ведь лечит…
- Угу… - пробормотала девушка, закутываясь в одеяло и медленно отбывая в страну Морфея.
Катерине предстояло ещё так много вспомнить и так много забыть!!! А ведь Рома так и не рассказал ей всё, что с ней случилось… Она понимала, что этот рассказ будет очень трудным и тяжёлым, поскольку он, как она чувствовала, напрямую связан с её амнезией.
Странно… Как же она могла всё так просто забыть?! И что послужило такой потере памяти?

***

Катя проснулась только на следующее утро. Голова не болела, но ощущалась какая-то неприятная и даже давящая пустота. Память так и не вернулась к ней, но она отчётливо помнила её прошлую жизнь. Ну, не совсем отчётливо, но всё же… Таким образом, вспоминая всё, она вспомнила и доброго мужчину – Романа Малиновского, который её всё это и рассказал. Резко сев, Катя во всей красе ощутила жуткий приступ головокружения и подбирающуюся тошноту. Помотав головой, она сделала пару спокойных и глубоких вдохов и столько же медленных выдохов. Помогло.
"- Как же я могла забыть про чужого человека в своей квартире и уснуть?! До утра!!! Так, надо встать и посмотреть, что пропало…"
Встав с кровати, девушка натянула свой (свой ли???) халатик и направилась изучать квартиру. Мебель, да и все углы казались ей такими знакомыми и родными, что она не смогла сдержать радостного возгласа:
- Знаю!!!
- Кать, что ты знаешь? – спросил Малиновский из кухни, откуда уже доносился пьянящий запах свежего кофе и соблазнительный аромат тёпленький булочек, приготовленных, видимо, в неподалёку расположенном кафетерии.
- С добрым утром, Рома… - ответила девушка и присела на стул. – А… ты разве вчера вечером не уехал к себе домой?
- Ну, как я могу уехать, когда ты болеешь, да ещё и не освоилась у себя в квартире?! Кать, ты меня за бесчувственную мумию, что ли держишь? – он притворно-обиженно надул губы и отвернулся к плите, где что-то аппетитно шкворчало.
- Ром, не обижайся… Я в правду думала, что ты уедешь… У тебя же всё-таки имеются какие-то дела!!! Ты – занятой человек, трудишься на благо компании…
- Кать, не смеши мои тапочки!!! Ты думаешь, что если президент заболел, то все остальные должны пахать, и пахать, и пахать?
- Да, так, по крайней мере, меня воспитывали!!! – с жаром воскликнула девушка и замерла, соображая, что она сказала.
Малиновский тоже на неё удивлённо посмотрел, а потом, отбросив лопатку, схватил в охапку Катю и закружил по кухне-столовой, крича:
- Вспомнила-а-а-а!!!
- Ром, отпусти меня! Я ещё пока ничего не вспомнила! Просто, под воздействием фактора я и ляпнула, что первым в голову пришло… А раз так, то значит, что родители меня действительно воспитывали, как старорежимную девочку.
- Ой, ну вы подумайте только, как Катюша заговорила?! Это что получается? Бунт на корабле??? Вы где так разговаривать научились? – Рома уже откровенно дурачился. – Вот щас как обижусь!!!
- Да не поверю!!! Ты обижаться не умеешь!!! – заливисто смеялась Катя.
- А вот давай проверим!!! – в ответ только смех. – Я серьёзно!!! Спорим?
- Ой, спорим!!! На что только спорим-то? – всё не унималась девушка.
Малиновский хитро посмотрел на Катю и сказал:
- Не, Катерина Батьковна! Я с вами спорить не буду… Чует моё сердце, что это опасно для жизни… А мне моя жизнь дороже всего на свете!!!
- Да-а-а? – понимающе закивала Пушкарёва, по-кошачьи грациозно приближаясь к Малиновскому. – Вы трус! Бояться женщину, которая слабее вас! Ха-ха-ха! Не думала я, что вот так просто можно заставить мужчину отступить. Что ж, возьму на заметку!
- Катя, погоди! Ты что, и в правду считаешь, что я тебя испугался?
- А то как же? – ухмыльнулась она, отключая конфорку. – А ты хочешь доказать обратное?
Она внутренне понимала, что играет с огнём, но вдруг в ней проснулась соблазнительница. Катя пыталась и не могла справиться с этим чувством. Ей хотелось проверить: как это бывает, когда женщина загоняет в тупик мужчину, в особенности такого, как Малиновский. А в нём угадывался настоящий кот.
- Катя, что ты делаешь? – напрягся Роман, понимая, что ещё чуть-чуть и он вряд ли совладает с собой и попросту набросится на молодую женщину.
- Я? Ничего особенного… - прошептала она и хищно улыбнулась.
Малиновский нервно сглотнул. Что задумала эта Пушкарёва, он не знал. А следовало бы!!!
Наконец, приблизившись к мужчине вплотную, Катя остановилась и заглянула ему в глаза. То, что она там увидела, ей очень понравилось.
"- Ну-ну, Роман Дмитрич, я смотрю, вы уже начали медленно паниковать… Но до нужной мне кондиции вы ещё не доросли… Интересно, а что вы сделаете, если…"
Катя повела плечами, как бы расправляя их, и тут непрочно сидевший халатик слегка съехал с её изящного плечика, обнажая нежную шейку. Теперь Рома по-настоящему испугался, что может не выдержать такой пытки. По-видимому, вся гамма обуревавших его чувств очень явственно отразилась на его лице, поскольку Катя довольно улыбнулась и сверкнула своими карими глазками.
- Ром, а ты чего это вжался в столешницу? Всё-таки, меня испугался? – спросила девушка, останавливаясь в миллиметре от него.
- Кать, я бы не вжался, если бы ты не подошла так близко! – чёрт! Он проговорился!!! Да и как можно было ещё ответить на столь провокационный вопрос?! – Это же твоя кухня и твоя квартира!!!
Вместо ответа девушка протянула руку и потянула на себя дверцу шкафчика, где хранились чашки. В результате манипуляций, она несколько раз коснулась Ромки, отчего по его телу пробежала разнокалиберная дрожь.
"- Ты, Ромочка, прокололся!!! Ура!!! Пушкарёва, ты выиграла!!! Молодчинка!!! Заставила этого изъезженного мужика правильно на тебя среагировать!!! А что тебе с этого? Что ты себе доказала? Что ты такая же, как и все? А оно тебе надо? Эх, Катя-Катерина, ты уж точно стала не маковым цветом, как пел тебе Жданов…"
Она резко отпрянула от Малиновского и, налив себе в чашку кофе, удалилась к себе в комнату, что-то напевая себе под нос. Роман недоумённо посмотрел ей вслед и тоже налил себе кофейку, дабы очухаться от того, что было на этой самой кухне минуту назад.

***

Воспоминания возвращались резко, но полноценно. К вечеру того же дня Катя вспомнила практически всё, за исключением дня происшествия. Она силилась вспомнить события того дня, но ей приходили какие-то отрывки. Никакой конкретики! Что и говорить о том, что было после травмы!!!
Часы показывали уже половину одиннадцатого, когда Катерина решилась потревожить Малиновского и уговорить его рассказать ей всё до конца. Пройдя в кухню, она обнаружила, что мужчина не спит, а просто бездумно переключает каналы.
- Ром, ты мне обещал всё дорассказать… - нерешительно начала девушка. – Пойми, это для меня очень важно… Если я не узнаю то, что было в тот день…
Катя замолчала и открыто посмотрела на него. Роман ничего не ответил, а продолжал щёлканье пультом. Тогда Катя решилась на последний шаг:
- Ром… Прости меня, за то, что было утром… Ты, наверное, злишься на меня… Называешь вертихвосткой… Пойми, я… - она замолчала, подбирая слова, но их не было. Она не знала, КАК можно объяснить ему, что она просто захотела пошутить?!
"- А было ли это в самом деле шуткой? Или ты действительно хотела, чтобы всё зашло дальше, чем следовало? Он ведь тебе нравится…"
- Ром, расскажи, а?
- Эх, Катюха!!! – сказал он, выключая телевизор и потягиваясь на стуле. – Что, и вправду хочешь послушать страшилку на ночь?
Он говорил полушутя, но глаза выражали серьёзность. Теперь его не проведёшь. Он за целый день так изучил повадки Катерины, что ему казалось, что чего-то сверх он ожидать просто не может!!! Катя же не спешила развеивать миф, что пока ещё ничего не помнит. Ей было удивительно спокойно и хорошо, когда Рома был рядом.
- Ну, может быть, ты хоть как-нибудь сгладишь весь ужас произошедшего, а? Тогда мне будет не так страшно!
- Ну, хорошо! Садись и слушай! – он ободряюще улыбнулся.
- Не-е-е! Пойдём ко мне в комнату!!! Я лягу и буду слушать сказку…
- Это же не сказка! А реальность! Причём, достаточно суровая!!! – пытался её образумить Рома.
- И что? Мне может, встряска нужна, чтобы вспомнить всё!!! – настаивала на своём Катя.
- Хороша встрясочка… Ну, ладно… - сдался он. – Пошли, сказочница!!!

В эту ночь Катя не сомкнула глаз, да и Малиновский тоже. Он поначалу надеялся отделаться просто рассказом, как и тогда, но… не получилось. Пушкарёва просто завалила его вопросами самого разного сорта. И что в таком случае оставалось делать бедному Роме? Конечно же, отвечать со всей искренностью и честностью, в прочем, он и сам не мог сделать по-другому, поскольку жутко хотел спать. Ему казалось, что Катя Пушкарёва не обычная девушка, а робот, запрограммированный лишь на то, чтобы его, Рому Малиновского, извести или, на крайний случай, довести до миленького жёлтенького домика, в котором все тебе рады, как любимому родственнику.

Глава 22

Утро субботы началось сумбурно. Сначала Катя долго носилась по квартире, пытаясь отыскать мобильный телефон, потом раздумывала, а стоит ли вообще сегодня ехать на работу, если ей очень лень работать в ТАКОЙ день?!
Действительно, день был просто сказочный. Светило тёплое, почти майское, солнце, дул лёгкий слегка прохладный ветерок, создавая абсолютно нерабочее настроение. Вот уже прошло почти две недели с того момента, как на неё совершили этот непонятный налёт. В милицию она обращаться не стала, потому как лишняя головная боль ей была совершенно не нужна.
Машин на дороге было не много. Да оно и понятно – выходной день, все спят, особенно в такую рань. Вот скажите на милость: кто, кроме Кати может не спать в субботу в восемь часов утра?! Да никто!!!
Ниссан плавно шёл по гладкому асфальту, в салоне играла музыка, а в окна противно светило утреннее солнце. Катя на автомате вела машину в сторону ЗимаЛетто, поскольку мысли её сейчас были только о том, что она скажет Потапкину? Как объяснит своё появление в субботу? Да и вообще, кому какая разница, чем она, Катя Пушкарёва, занимается по выходным?! Может, она поработать решила. Плодотворно. А то за всё то время, что она…хм…болела, накопилось столько дел, что она, может быть, просто боялась быть погребённой под кучей бумаг и папок с отчётами. За такими мыслями она не замечала, что от самого дома за нею следует тёмно-синяя Мазда.

***

- Ром, я тебя внимательно слушаю! – заявила Катя, присаживаясь на стул. – Расскажи мне, почему меня Потапкин не пускает?
- Ты ещё слишком слаба для работы, - заботливо проговорил Малиновский. – Вот посиди до конца апреля дома, повышивай крестиком какую-нибудь картину, почитай, погуляй… Развлекайся, короче! А я за тебя поработаю!
- Ой, держите меня семеро!!! Малиновский будет делать двойную работу!!! Да я ни в жисть не доверю тебе компанию!!! – рассмеялась Катя.
- А хотя бы просто я могу тебе чем-нибудь помочь? – с надеждой спросил Рома, потягивая горячий кофе.
- Только одним: не лезь не в своё дело! – грубо отреза девушка и поднялась. – До свидания!!!
- Кать, подожди!!! – он кинул на столик пятисотку и убежал за Пушкарёвой.
"- До чего ты, Малиновский, докатился?! За Пушкарёвой начал бегать!!! Ну-ну! Я посмотрю на тебя, что ты дальше будешь делать!!!"
- Кать, послушай, я действительно хотел как лучше…
- А получилось как всегда! – зло ответила девушка. – И ещё один моментик, Роман Дмитрич. Никогда и ни при каких обстоятельствах не называйте меня на "ты"!!! Я вам не подружка, чтобы так со мной разговаривать!!!
- Я думал, что мы стали хотя бы на половину друзьями… - огорчённо прошептал мужчина.
Катя лишь покачала головой и направилась к дверям ЗимаЛетто. Роман угрюмо следовал за ней, изредка издавая едва слышные вздохи.
- Катерина Валерьевна… - заикнулся было Потапкин, вновь преграждая путь, но Роман жестом остановил его: "Пусть проходит".
Охранник пожал плечами и отвернулся от в высшей мере странного начальства.

***

- Ты добыл шифр? – грозный голос Шефа гулко прозвучал в ночной тишине, ударяясь о бетонные стены моста, проложенного через меленькую речушку.
- Да. Вот он, - амбал вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки вчетверо сложенный листок.
- Ты что принёс?! – заорал Шеф. – Я просил ведь: О-РИ-ГИ-НАЛ!!! Ты что, эту её вазу не взял??? Как её там?!
- Краснофигурный псиктер, - тихо сказал Незнакомец.
- Что? – не понял мужчина, прекращая орать.
- Краснофигурный псиктер. Я раньше увлекался искусством и археологией. Эта ваза, как вы выразились, довольно-таки древняя – аж шестого века до нашей эры.
- Что ты мне эту муть рассказываешь?! Мне абсолютно не интересно, что это и какого оно века!!! Мне нужен шифр!!! Его оригинал!!!
- Да чем вам бумажка-то не угодила? – удивился Незнакомец, прикидывая в уме, что ему надо будет сделать, чтобы забрать эту злосчастную "вазу".
- Да тем, - не унимался Шеф, - что ты мог списать всё неправильно!!! Это раз. А два – это то, что начальству зачем-то нужен оригинал!!! Картины им не нужны, а вот вазу подавай на блюдечке с золотой каёмочкой!
Пока Шеф говорил, амбал думал, что правильно он не пошёл тогда учиться на экономических дел мастера… Вот если бы и он попал в министерство, как Шеф, неужели и он тоже стал бы таким нервным и неуравновешенным?! Он внутренне содрогнулся представив себя на месте Шефа.
- А может, лучше Смотрителя послать? Он же без труда проберётся в её квартиру и без труда вынесет этот чёртов псиктер, если он вам так нужен!!! А я умываю руки!
- Хорошо… - зло процедил мужчина. – Но тогда сделай так, чтобы Смотрителя больше не стало…
- Его и так потом не станет. Уверен что, он вскоре либо во всём содеянном сознается этой девчонке, либо… - он не договорил, поскольку то, что он подумал, было бы неверно по отношению к Пушкарёвой. Он догадался, что Катя так просто это не оставит и, может быть, подаст заявление в УВД, а там…
- Ты думаешь, что он пойдёт в милицию? Ну, он же не совсем дурак, так ведь? Или я ошибаюсь?
- Кто его знает?! – пожал плечами Незнакомец. – Может, и вправду дурак…
- Может быть…

***

- Андрей, ты вообще задумывался в последнее время о нашей свадьбе??? – шумела Кира, попутно переодеваясь.
В последнее время скандалы в их семье, если это можно было назвать семьёй, стали частыми. Впрочем, они и раньше были, но тут… Мало того, что ежедневно, так и по нескольку раз на дню!!! Андрей долго терпел, отмалчивался, но в этот раз просто не выдержал и рявкнул:
- Кира, заткнись, наконец!!!
Женщина опешила от такого заявления и покорно замолчала, видя, что Андрей в абсолютно невменяемом состоянии.
- Ты мне уже надоела со своими бесконечными претензиями и скандалами!!! – продолжал бушевать мужчина, попеременно накачиваясь отменным виски. – Постоянные допросы с пристрастиями, звонки… Тебе-то самой не надоело ещё???
- Андрей… - попыталась вставить слово Кира, но Андрей её остановил:
- Молчать! Я ещё не закончил!!! Ты спрашиваешь про свадьбу уже в который раз за последнюю неделю, и я отвечу тебе также, как отвечал и вчера и позавчера и среду на прошлой неделе… Мне АБСОЛЮТНО наплевать, что будет и как будет!!! Тебе понятно??? Я не хочу о ней думать вообще, поскольку мне эта идея отца совершенно не нравится!!! – крик становился тише и, чуть помолчав, Жданов закончил. – Тебе надо – ты и делай, а меня оставь в покое…
Кира стояла в оцепенении, не зная, что делать. А Андрей тем временем схватил свою куртку и ушёл, хлопнув дверью. Она осталась одна в нелюдимой квартире, хоть и обставленной со вкусом.
"- Как он мог… Как он мог ТАК орать… Что я ему сделала такого, что он сорвался? Я ли…"
Мысли оборвались на полуслове. Постепенно Воропаева начала приходить в себя и более-менее осознавать, что она была не совсем права, мучая его вопросами о свадьбе. Он же ясно дал понят ей ещё месяц назад, что жениться ему, особенно на ней, совершенно не хочется. А она так надеялась, что он одумался!!! Ведь тогда приполз к ней чуть ли не на коленях, умоляя простить все его прегрешения. И она простила… Думала, что он разобрался в своих чувствах, что действительно её любит… А оказалось… Опять лишь слёзы…

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Глава 23

Катя сидела в своём кабинете, разбиралась с многочисленными документами, громоздившимися у неё на столе и занимая практически всё свободное пространство, и мурлыкала себе под нос давно всеми забытую песенку. Как-то раз она услышала её и не больше не могла забыть:

Здравствуй, моя младшая сестрёнка!
Я знаю, ты сейчас не хочешь ребёнка;
Я знаю, что всё получилось случайно;
И это, пока ещё, страшная тайна.

И твой любимый тоже очень напуган,
Я знаю, вам неловко друг перед другом.
Вы оба потеряли голову от страсти,
Но то, что случилось, – огромное счастье.

Припев:
Маленькое чудо у тебя внутри,
Маленькое чудо миру подари!
Крохотные пальчики, шёлковая прядь –
Маленькое чудо не смей убивать!

Он хочет тепла, он ждёт твоей ласки;
Ты будешь ему петь, рассказывать сказки,
Ты будешь для него единственной самой,
Родной и надёжной – красавицей мамой.

Припев:
Маленькое чудо у тебя внутри,
Маленькое чудо миру подари!
Крохотные пальчики, шёлковая прядь –
Маленькое чудо не смей убивать!

Маленькое чудо у тебя внутри,
Маленькое чудо миру подари!
Крохотные пальчики, шёлковая прядь –
Маленькое чудо не смей убивать!

Маленькое чудо у тебя внутри,
Маленькое чудо миру подари!
Крохотные пальчики, шёлковая прядь –
Маленькое чудо не смей убивать!

Она сначала пропела её, потом ещё несколько других, того же жанра, потом исполнила соло, находясь в свое каморке, песню Татушек "Покажи мне любовь". А потом снова "Маленькое чудо" и вернулась к Татушкам. Её настроение полностью соответствовало песне, и Катя не задумывалась больше не о чём. Она забыла, что находится на работе, а не дома, и какой-то момент настолько увлеклась пением, что повысила голос и уже не мурлыкала себе под нос, а пела. По-настоящему пела.
Катя пела, не переставая, и чувствовала, что её в её размеренной и слишком правильной жизни надо что-то кардинально менять. Ей захотелось экстрима или же просто чего-то необычного, не как у всех.
Пока Пушкарёва работала в каморке и пела, к ней в кабинет заглянул довольный Малиновский. Не увидев начальницу, он было решил, что она отошла и собрался закрыть дверь, но тут услышал её голос:

[-Алло…
- Алло…
- Видишь ветер?
- Ну и что?
- Посмотри в окно
- Ну и что?
- А вчера было солнце…
- Ну и что
- Зачем ты всё время говоришь одно и тоже?
- А я автоответчик…]

Поначалу он подумал, что она разговаривает с кем-то по телефону, но последующие её слова развеяли эту мысль в пыль:

Взять и успокоиться,
Золото – молчание,
Радио "Бессонница",
Стация "Прощание".
Кто кому достанется,
Выпадет монетками?
Кто кому останется,
Нервами, таблетками?

Мелодия показалась ему знакомой и он решил не обличать пока своего присутствия и послушать, что будет дальше.

За ночными окнами
Закричит, сломается.
Это не считается,
Это не считается.
Верная, неверная,
Тихая, печальная.
Я твоя не первая,
Ты моя случайная.

Припев:
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Покажи, покажи
Мне любовь.
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Почему, почему
Я с тобой.

Припев:
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Покажи, покажи
Мне любовь.
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Почему, почему
Я с тобой.

Ну, точно!!! Как он не додумался об этом раньше!!! Как не вспомнил ту навязчивую песенку группы "Тату"?!

Кажется, окажется
Проще не знакомиться.
Кто из нас откажется
Взять и успокоиться.
Девочки, как девочки,
А потом лунатики.
Номера и стрелочки,
Шоколадки, фантики.

Малиновский решил собраться с мыслями и начал вспоминать, зачем же он пришёл к Катерине?! Какие же насущные проблемы его беспокоили до того момента, как он услышал пение своей начальницы? Но, как ни старался он сосредоточиться, мысли всё равно возвращались к Кате. Почему она вдруг запела эту уже порядком надоевшую ещё в те годы песенку?

Спрячется, расплачется
Скажет, испугается.
Это не считается,
Это не считается.
Верная, неверная,
Тихая, печальная.
Я твоя не первая,
Ты моя случайная.

Припев:
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Покажи, покажи
Мне любовь.
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Почему, почему
Я с тобой.

Припев:
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Покажи, покажи
Мне любовь.
Покажи, покажи,
Покажи, покажи,
Почему, почему
Я с тобой.

"- А ведь целый месяц тогда радио крутило эту "Покажи мне любовь"!!! Я уж замучился тогда! Стою бывало в пробке, включу радио, а там всё покажи, да покажи… Тьфу!!! Какую станцию ни включи – всё одно поют!!! Это сейчас стали крутить что-то более или менее приличное, а тогда… Эх… Так, а Катюша-то тут каким боком? Она что, раньше в тайне от строгого папочки слушала FM-волну? Не узнаю нашу Пушкарёву!!!"
Ромка стоял, как истукан, погрузившись в свои думы и не заметил, как причудливая песенка закончилась и наступила тишина. Но эту тишину нарушил стук каблучков и новый мотивчик, уже из новых:

Замела метель, завьюжила,
И мороз одел на ёлки кружева.
Как следы твои запорошило,
Вроде хорошо, да ничего хорошего

Сердце мне зима заморозила,
Так его ждала, да вот бросила.

А деревья в холода укутались,
Мои мысли о тебе запутались.
С неба снег в ладошку падает,
Вроде радостно, да ничего не радует.

Припев:
Тает, тает, снег печально,
Ты хотел начать сначала.
Не бывает, не бывает так.
Не бывает, не бывает так.

Я гадала на заснеженном стекле
О зиме, о будущем и о тебе.
Только правда где-то рядом крутится,
Может, сбудется, а, может, и не сбудется.

Сердце мне зима заморозила,
Так его ждала, да вот бросила.

И не тает снег холодный на губах,
Не возможно всё зарифмовать в словах.
Погляди-гляди в мои глаза –
Может, "нет" увидишь в них, а может "да".

Припев:
Тает, тает, снег печально,
Ты хотел начать сначала.
Не бывает, не бывает так.
Не бывает, не бывает так.

Спят деревья в шубах белых,
Ночь рисует снежным мелом.
Всё вокруг так тихо, нежно…
Белоснежно-белоснежно!

Кажется, всему я рада:
Снег, как сахарная вата,
Сладкой пеленой кружится.
Пусть она тебе приснится

Не бывает, не бывает так.

Припев:
Тает, тает, снег печально,
Ты хотел начать сначала.
Не бывает, не бывает так.
Не бывает, не бывает так.

Не бывает, не бывает так.

Не бывает, не бывает так.

Малиновский стоял у двери, боясь даже пошевелиться. Катин голос завораживал и манил. Воздух в кабинете наэлектризовался до предела, и чувствовалось, что нужна разрядка. Открыть окно, впустить свежий весенний воздух в помещение, вздохнуть полной грудью и освободиться от наваждения, но… по закону подлости сделать этого не представляло никакой возможности, поскольку Роман находился не у себя в кабинете, а на территории президента, следовательно, президенту здесь и хозяйничать.
Надо сказать, что если бы маркетолог простоял бы ещё так минут пять, слушая пение своей начальницы, то ему точно потребовалась бы "Скорая", но, на его счастье, госпожа Пушкарёва закончила свои дела в каморке и направилась за свой рабочий стол. Тут то она и обнаружила Малиновского, тихо стоящего у дверей и очень близко напоминающего бездушную статую. Хотя у любой скульптуры (не путать с монументом – прим. авт.) есть душа, но в данном случае Ромка напоминал бревно, из которого вынули всё, что можно только вынуть.
- Роман Дмитрич?! – Катины глаза выражали ужас вперемешку с удивлением. – И… Давно вы тут…эм…стоите?
Малиновский вернулся в суровый реал и перевёл ошалевший взгляд на начальницу. Он лишь пытался понять, что ему сказали и как надо на это ответить.
- Роман Дмитрич, вы меня слышите???
Он ничего не ответил. Переведя взгляд на девушку и столкнувшись с её карими глазами, он начал медленно оседать на пол.
- Кто-нибудь!!! – закричала Катя. – Помогите!!!
На зов прибежала Мария:
- Кать, что случилось?
- Роман Дмитричу плохо!!!
- Ой, что же желать?!
Женщины были в панике, но здравый рассудок Катерины и отцовские гены победили шок, и Катя быстро опустилась на колени рядом с Малиновским и, сделав глубокий вдох, резко наклонилась и выдохнула воздух в него. Потом ещё и ещё, наблюдая, как грудная клетка поднимается и опускается… Через полминуты маркетолог пришёл в себя, но возвращение его на грешную землю произошло в не особо удачный момент с точки зрения Катерины – во время "поцелуя". А что делают все мужчины, когда их целуют? Правильно, отвечают!!! Вот и Ромка ответил… И как итог – ещё минута беспамятства, но уже от дурманящих Катиных губ, от сладости происходящего.

***

Мазда тихо шуршала шинами по асфальту, неотступно следуя за чёрным Ниссаном. Она держалась на приличном расстоянии, дабы себя не обнаружить.
Катя и не подозревала, что за ней следует сопровождение. Она спокойно доехала до ЗимаЛетто и через минуту уже скрылась за стеклянными дверьми величественного здания. Потапкин как обычно клевал за своей стойкой. Пушкарёва прошла незамеченной к лифтам, но кабина была на последнем этаже и ей пришлось ещё минут пять стоять, пока она спустится на первый этаж.
С лёгким звоном раскрылись стальные двери лифта, впуская в свои недра хрупкую девушку. Нажав на кнопку, Катя успела заметить, что охранник проводил её недоумённым и очень сонным взглядом.
"- Хотя меня и заметили, это не играет существенной роли…"
- А ты уверена, что не играет??? – спросило нечто, появляющееся из стены кабины.
- Ты кто??? – уставилась Катя на существо, узнавая в нём саму себя.
- Я? Ты прекрасно знаешь, кто я!!!
- Отнюдь!!! Да, мы похожи, даже очень, но кто ты и зачем сюда явилась, я не знаю!
"- Пушкарёва!!! Ты уже со своей галлюцинацией разговариваешь! Довели ребёнка до паранойи!"
- Что же, я отвечу. Меня зовут Ятак, что в перевёртыше означает Катя, - ответил двойник.
- Это мне напоминает сказку "Королевство кривых зеркал"… - пробормотала Катя, на что двойник ответил совершенно чётко и ясно:
- Может быть… Но ты попала не в сказку.
- А куда? Куда я попала? – вдруг напала на девушку Катя. – В какой ещё водоворот???
- Успокойся!!! Ты запуталась!
- То есть??? – в миг опешила Катя и уставилась на "сестру".
- Ты не знаешь, чего ты хочешь. Тебе очень нравится Ромка, но и Жданов тоже… А ты хочешь счастья… Ты должна выбрать одного из них. Но выбор уже сделан за тебя Павлом Олеговичем. Так сделай же шаг навстречу мечте! – вещала Ятак, а сама тем временем постепенно растворялась в воздухе. – Малиновский тебя защитит. Кстати, когда поедешь домой будь предельно осторожна – за тобой наблюдают. Не нужен тебе тот шикарный подарок, который тебе сделала Кристина Воропаева.
- Погоди-погоди, - закричала Катерина. – Что ты об этом знаешь?
Ятак ничего не ответила. Она просто продолжила свои наставления:
- Катя, не доверяй друзьям! Ты стала слишком доверчивой. Это тебе навредит. Верни дарения Воропаевым! Верни!!! – последнее слово раздалось в пустой кабине лифта как эхо.
Катя недоумённо уставилась на створки лифта, которые сразу же раскрылись на административном этаже. Девушка шагнула к пустому ресепшену и остановилась. Для чего она приехала сюда в субботу? Зачем? Работать??? Но ведь работу можно сделать и в понедельник…
"- Нет, это явно не работа привела меня сюда. Какое-то шестое чувство…"
Пушкарёва решила прогуляться по пустынным кабинетам своей компании и посмотреть, что интересненького можно узнать об их хозяевах. Она знала, что это не очень хорошо, но ничего не могла с собой поделать.
Первым делом начальница направилась в кабинет Малиновского, дабы понять: то ли чувство её привело в стены ЗимаЛетто?

***

Катя решила разобраться со всеми насущными и возможными проблемами прямо в понедельник, дабы не откладывать всё в долгий ящик. Слова этой Ятак её насторожили. Что значит не доверять друзьям? Почему надо вернуть подарки Кристины в семью Воропаевых? Что вообще происходит? Почему за ней следят?
На обратном пути Пушкарёва, как ни вглядывалась она в зеркала машины, не заметила ни одной подозрительной машины. Конечно, откуда же ей было знать, что на обратном пути тёмно-синюю Мазду сначала сменила красная девятка, а потом между ними (девяткой и Катиным Ниссаном) вклинился старенький УАЗик. А до самого дома её проводил новенький серебристый Фольксваген Бора.

Глава 24

- Малиновский, где тебя черти носят?! – орал Жданов на всю компанию.
Женсоветчицы от таких криков сжались в комочки и испуганно поглядывали на экс-президента ЗимаЛетто.
- Шура!!!
- Да, Андрей Палыч? – затравленно спросила секретарша.
- Вы Романа Дмитрича не видели сегодня?
- От чего же? Видела, - спокойно ответила Кривенцова, пытаясь скрыть свой страх.
- И? – Жданов сменил гнев на милость.
- Он сначала работал здесь, в кабинете, а потом ушёл к Кате. Ему у неё какие-то бумаги понадобились.
- Во сколько это было?
- Ну… Так уж и не вспомню… Хотя, подождите! Клочкова только что пришла, мы с ней успели поцапаться, а через пару минут вышел Роман Дмитрич и бросил на ходу: "Я – к Кате".
- Шура, а Клочкова сегодня во сколько пришла???
- М-м-м… Кажется, в половину десятого… Да!!! Точно!!! В половину десятого!!!
- Так, а Малиновский ушёл где-то минут через десять-пятнадцать... – задумчиво проговорил Андрей.
Шура, как китайский болванчик, закивала головой.
- А сейчас… - Андрей, продолжая размышлять вслух, посмотрел на часы и вскочил. – Он что, у Кати уже ДВА ЧАСА???
Шурочка от страха затряслась и выскочила за дверь. Маршрут её лежал в курилку, совмещённую с туалетом. Ей надо было прийти в себя от общения с ополоумевшим начальником, причём, она это хотела сделать в гордом одиночестве. Впервые в жизни. Хотя, всегда у нас что-то бывает в первый раз…
Перебесившись в кабинете, наконец-то на свет люминесцентных ламп коридоров ЗимаЛетто выполз Жданов. Выглядел он не самым лучшим образом, поскольку его посетила больная, но кажущаяся ему абсолютно правильной, мысль, что "Катюша с Малиновским" за это время, наверное, "усладили пыл друг друга сполна". Но от этой мысли его ещё и коробило: как же так? Он ТАК ухаживал за ней и получил её лишь на её же День Рождения, а "Малиновский ничего толком не сделал ещё, а уже с ней трахается, да, вдобавок, – на рабочем месте!!! Убью собаку!!!"
Подойдя к кабинету президента, Андрей остановился и прислушался. Там слышались советы Тропинкиной. Что-то долетало и до Ждановских ушей:
- …крепче сожми!
- Кать, ты что, в первый раз, что ли?!
- …не в первый раз!!! – это уже Катин голос.
Жданов обомлел.
- …вот теперь нормально!
Поначалу он даже не понял, что там происходит. Ему показалось, что Катя с Машей… Вот такого он не ожидал!!! Потом, пораскинув мозгами и подставив в общую картину Малиновского, он взбесился пуще прежнего.
"Они вдвоём ублажают этого Казанову?!"
Такого стерпеть он не мог и, распахнул дверь. Представившаяся его взору картина была достойна кисти самого Рембрандта.

***

- Кать, а ты всё правильно сделаешь? – не унималась Мария, видя как подруга и начальница. – Может, помочь чем?
- Маш, я справлюсь!!! Честно!!! – заверила её Катя и продолжила делать Ромке искусственное дыхание.
- Ты только своими губами его губы крепче сожми!
Катя молчала, поскольку была занята.
- Кать, ты что, в первый раз, что ли?! Не целовалась ни разу?! – ехидненький голосок Тропинкиной звонко прозвучал в кабинете.
Катя решила ответить:
- Нет, Умею и не в первый раз!!!
Следующие пара вдохов прошли в тишине, которую опять нарушила неугомонная Маша:
- А сейчас… Вот теперь нормально!!!
Через пять секунд дверь распахнулась, и в помещение ввалился разъярённый Жданов:
- Катерина Валерьевна, что вы… - орал он, но стих, - …себе позволяете…
В этот самый момент Малиновский уже очухался и принялся целовать Катерину, крепко обхватив её за талию и прижимая к себе.

***

Картина была удручающей. Для Жданова. Даже он себе такого не мог позволить, а тут… Да ещё Тропинкина стоит в полуметре…

Роман лежал на полу, а Катя стояла на коленях рядом с ним и целовала его. А потом и вовсе, поддаваясь порыву и накатывающему желанию, плавно переместилась на Малиновского, слегка обхватила разверзнутыми ногами его бёдра. Руки Романа бессовестно шарили по Катиной спине, иногда спускаясь на ягодицы и сжимая их, от чего из груди девушки вырывался сдавленный стон.
Катя же, расстегнув одну пуговичку его рубашки, ласкала, иногда царапая ноготками, приоткрывшийся кусочек кожи. Воздух, и без того наэлектризованный Романом за всё то время, когда он стоял и слушал Катино пение, стал ещё гуще. По воздуху летали разряды, всё как-то скрежетало и пощёлкивало. Маша, чувствуя некоторую неловкость, тихонько вышла из кабинета и утащила за собой Жданова, который к этому времени был в предкоматозном состоянии.
- Андрей Палыч, с вами всё в порядке? – шёпотом осведомилась девушка, плотнее прикрыв дверь президентского кабинета.
Жданов молчал, тупо уставившись в пол.
- Эй!!! Земля вызывает А-421-П!!! – крикнула Маша ему в самое ухо.
- А? Что? – встрепенулся Андрей, испуганно озираясь по сторонам.
- Ну, наконец-то!!! Андрей Палыч, вы уснули???
- Маша, а что было???
Девушка смекнула, что лучше бы сказать ему, будто бы он только то пришёл. Пусть те двое побудут вдвоём. Надо сказать, что Тропинкина очень удивилась, когда увидела, что Катя целуется с очнувшимся Малиновским. Но каждый в праве делать то, что ему хочется. К тому же, откуда она, Мария Тропинкина, могла знать, что происходит в компании? Мало ли, у начальства имеется подпольная организация, где неизвестно что творится и решается?!
- Андрей Палыч, вы пришли сюда и стояли добрых полчаса, как истукан. Зачем пришли-то?
- Я? Не помню уже… - пожал плечами Андрей и махнул рукой. – А!
- Ну, ладно…
Девушка принялась за свою работу, а Андрей, ещё пару секунд постоял и ушёл к себе в кабинет. Его не покидало чувство смутного беспокойства, вперемешку с огромным удивлением. Ему словно отшибло память, и он никак не мог вспомнить, что же такое он хотел…
Тем временем в кабинете президента разгорелись совсем не шуточные страсти.
Малиновский с Катериной почти раздели друг друга. С каждой секундой им всё больше хотелось соединиться воедино, дойти до пика высочайшего наслаждения, но несносной Пушкарёвой вдруг ворвалась мысль, что это всего лишь фарс. Грубо спихнув Романа с себя, она быстренько вскочила на ноги и начала приводить себя в порядок, приговаривая:
- Роман Дмитрич, зачем вы пришли? За этим? Так проваливайте отсюда!!! Нечего на мне ваши шуточки оттачивать? Я не из тех, которые готовы сразу же лечь под вас, помани вы их пальцем!
Малиновский слушал её тираду и не верил её словам. Как может эта женщина утверждать, что она не из таких, когда сама же и начала первой его раздевать?!
- Катерина Валерьевна, вы не зарывайтесь!!! Сама же первая начала! – возразил Ромка, улыбаясь и надевая на себя сначала белую фуфайку (это нечто подобное футболке (тоже хлопковое), но с длинными рукавами – прим. авт.), а потом и чёрную тужурку, смутно напоминающую ветровку.
"- Блин! Угораздило же меня именно сегодня надеть джинсы!!! Такое ощущение, что они стали малы как минимум на два размера!"
Надо сказать, что организм мужчины прекрасно реагировал на любые прикосновения. Вот и в этот раз всё получилось само собой. Катерина, сама того не желая, пробудила в неё настолько сильное желание, что вот уже пять минут, как Малиновский не мог выйти из её кабинета по той простой причине, что "нечто" слишком выпирало под покровом стрейчевых джинс и давало широкий спектр вариантов сплетен для Женсовета, а это было не нужно ни Малиновскому, ни Пушкарёвой.
- Роман Дмитрич, а почему вы не уходите? – удивлённо спросила Катерина, посмотрев на отирающегося у двери маркетолога. – Вспомнили, зачем пришли?
- Катенька, конечно вспомнил!!! Мы должны обсудить предстоящую свадьбу. Ведь завещание Павла ещё никто не отменял!!!
"- Пушкарёва, ты действительно ничего не замечаешь или прикидываешься???"
- Я помню, но вы перегибаете палку. Я не намерена с вами жить!!!
- Но…
- Малиновский, ты что, дурак?! – воскликнула Катя. – Мы же не уживёмся! Пусть всё катится куда подальше, но свадьбы не будет!!!
- Катя, я сейчас уйду, а ты подумай. Стоит ли рушить семейный бизнес из-за каких-то случайностей и нелепостей? – сказал он и вышел.
Пушкарёва осталась одна со своими думами. Ей почему-то казалось, что Малиновский прав. Ведь она же не виновата, что выбор Жданова-старшего пал именно на неё?! Хотя, да… Виновата. Виновата лишь в том, что в августе 2005 года решила пойти на собеседование в ЗимаЛетто.

Глава 25

Шеф стоял у окна своего кабинета и курил трубку. Он всегда так делал, когда оказывался в ужасной ситуации. А ведь не далее, чем три дня назад дал себе слово бросить курить. Но опять (уже в сотый раз!) не сдержался. А что прикажете делать? Работа очень нервная, вот и успокаивает себя, как может.
Раздался звонок мобильника. Слегка помедлив, мужчина нажал кнопку "принять" и ответил:
- Алло!
- Алло! Шеф, это я, Смотритель, - запищал динамик.
- И что ты мне звонишь?! – зло сказал Шеф. – Ты что, забыл, что если что-то есть, то должен сообщить Фене?!
- Нет, то есть… - начал путаться Смотритель. – Шеф, у нас проблемы!!!
Мужчина у окна опешил от такого заявления.
"- То есть как проблемы? Какие проблемы???"
- Что ты хочешь этим сказать? – сквозь зубы прошипел он.
- Незнакомец в карцере!!!
- Как??? Что произошло? Что пошло не так?
- Не имею ни малейшего представления. Он позвонил мне десять минут назад и сказал шифром. Ему дали сделать один звонок. Вот и сказал, что он попал в милицию… - торопясь, сказал Смотритель. – Шеф, это ещё не всё. Кома убит. Ввязался в драку с пьяными мужиками. Вот его и порешили. Ножиком.
- Ч-чёрт!!! А Феня??? Ты ему звонил? – волновался Шеф.
- Да. Абонент временно не доступен.
- Та-а-ак… Этот идиот, похоже, забыл, что именно ОН должен оставлять телефон включённым даже на время бурного секса!!! – выругался Шеф. – Ладно, спасибо, что сказал. Да! А Незнакомец не сказал, за ЧТО попал в клетку?
- Почему же… Сказал… Только… Вам это не понравится…
- Да не тяни ты!!! – взвыл Шеф.
- Изнасилование, - сказал Смотритель настолько обыденно, будто сообщал сколько время.
- Что-о-о??? У меня работают одни идиоты и кретины!!! – он от негодования отключил телефон и со злость швырнул его на пол.
Нокиа не разлетелась, ещё раз подтверждая свою универсальность и пратичность.

***
Роман мерил шагами свой кабинет, периодически останавливаясь и угрюмо поглядывая на дверь. Надо было что-то делать, что-то решать. Времени до вступления в силу завещания оставалось совсем не много. Всего 5 месяцев.
Ромка, как вкопанный, остановился посреди кабинета и растерянно посмотрел на рабочее место друга, который находился на данный момент на производстве. Его взгляд из всего беспорядка бумаг выхватил "птичку" – тяжёлого литого орла. Жажда свободного полёта охватила мужчину, но тяжёлый груз проблем придавил его к земле так. Что он даже не успел толком взлететь. Так… лишь на полметра оторвался от плоскости.
Малиновский перевёл взгляд на настенный календарь и ахнул: через 3 дня заканчивается месяц. Месяц, данный ему Андреем на то, чтобы он, Малиновский, остепенился. Роман даже не вспомнил ни разу об этом договоре. Хотя…
Он попытался понять, что же за отношения у них с Катериной? Что случилось такого за этот месяц, что он стал таким…сентиментальным? Малиновский пытался вспомнить, но в голову лезло лишь суточная амнезия Пушкарёвой, небольшая перебранка в кафешке неподалёку от ЗимаЛетто… А теперь ещё и сегодняшний поцелуй… Или же это была прелюдия???
"- А что это вообще было-то?!" – недоумевал Ромка. – "И было ли вообще?"
Он посмотрел на себя и заметил, что фуфайка, да и тужурка сидят не так, как это было утром. Приглядевшись, он увидел, что в добавок он одел их наизнанку.
"- Значит, было!!! Неужели??? Катя и я… Чёрт, Малиновский, ты с ума сходишь??? Она же тебе ясно дала понять, что это был фарс. Фикция. Проверка на прочность. А всё-таки… Как же она целуется!!!..."
Роман не знал, куда себя деть, от накативших воспоминаний. Ему вдруг вспомнились те вечера, когда он ночевал у Кати, возвращая её память по частям, когда она так непринуждённо и совершенно по-дружески болтали всю ночь напролёт…
Он горестно вздохнул. Теперь всё померкнет под грузом непростительных ошибок. Но что же происходит такое с ним самим? Он, кажется, начинает влюбляться в свою начальницу…

***

- Слышь, мать, а чего это наша Катюха не звонит? – целый вечер в негодовании вопрошал Валерий Сергеевич у своей жены. – Она вроде как обещала позвонить ещё на прошлой неделе… Может, мне самому съездить в город и позвонить ей с телеграфа??? Совсем девка распустилась! Дали волю – целая квартира на полгода!!!
- Да не шуми ты, Валера!!! – пыталась успокоить своего разбушевавшегося мужа Елена Александровна. – Она же работает. Или ты забыл, что она уходила ни свет, ни заря, а приходила за полночь??? Она что, должна нам звонить по ночам?
- Ты не утрируй, Лен!!! Всё она может!!! Только не хочет. Ох, вот приеду – надеру ей уши за такое отношение к родителям!!!
Надо сказать, что Пушкарёв ещё бы долго так негодовал, если бы не зазвонил его старенький мобильный телефон.
- Я слушаю!!!
- Можно услышать Валерия Сергеевича Пушкарёва? – проговорили басом на том конце провода.
- Да, это я, - удивился мужчина. – Простите, а вы кто?
- Называйте меня Алексеем.
- Хорошо, Алексей. Но откуда у вас мой номер и откуда вы меня знаете?
- Это не важно, - отрезал Алексей. – Ваша дочь непристойно себя ведёт. Да и вообще, её два раза останавливал гаишник за нарушение ПДД. Она оба раза была мало того, что в нетрезвом состоянии, так ещё и под действием наркотиков. И оба раза сбегала!!!
- Нет, вы что-то путаете! Это не моя дочь! – Валерия Сергеевич схватился за сердце. – Она не могла этого сделать!!!
- Вашу дочь зовут Катей, так? Год рождения – 1982, 20 декабря?
- Д-да…
- Это несомненно ваша дочь!!!
- Н-но, мало ли однофамильцев… - начал было Пушкарёв, но Алексей не дал ему договорить:
- Она не высокого роста, хрупкая, волосы русые, чуть ниже плеч…
- Она… - покачнулся мужчина.
- Вы следите за ней, всё-таки молодая ещё… - сказал напоследок Алексей.
- Конечно. До свидания.
- До свидания.
Елена Александровна стояла рядом и видела, как менялся в лице её муж.
- Валера, кто это?
Пушкарёв сделал шаг по направлению к стулу, но покачнулся, схватился за сердце и упал, как подкошенный.
- Валера!!! Господи, Валера!!! Так, где же скорая…

Через полчаса Пушкарёва доставили в кардиологическое отделение районной больницы, где при повторном снятии кардиограммы выявили обширный инфаркт миокарда. Не задумываясь, врач направил его в реанимацию, настрого запретив Елене Александровне заходить туда, но она и сама, если бы и очень захотела, то не пошла бы. Тот же врач через 15 минут оформлял её к себе в отделение. У матери подскочило давление от пережитого, и она потеряла сознание. Тут же сняли кардиограмму, по результату которой врач вынес вердикт: недели две полежать на лечении. И, взяв номер телефона дочери, ушёл звонить.
Трубку долго никто не брал. Наконец, раздался приятный женский голос:
- Алло!
- Екатерина Валерьевна? – спросил врач.
- Да, - на лице у Кати отобразилось замешательство.
- Здравствуйте! Это вас из районной больницы беспокоят. К нам попали ваши родители.
- Да, что с ними??? Всё в порядке?
- Понимаете, ваш отец сейчас находится в реанимации, в критическом состоянии. Мы диагносцировали у него обширный инфаркт миокарда. Ваша мать в кардиологии. Неполадки с сердцем. Она ничего конкретного не говорит, лишь только объясняет случившееся тем, что они узнали очень неприятную новость.
- Господи!!! Ну, они как…поправятся?
- Думаю, за здоровье вашей мамы можно не волноваться, но неизвестно, как поведёт себя организм вашего отца. Вроде бы крепкий, но обширный инфаркт не каждый может вынести.
- Скажите мне ваш адрес. Я завтра же приеду!!! – воскликнула девушка.
Врач назвал адрес и, пожелав ей хорошего пути, отсоединился.
Катя села в кресло, опустив руки.
"- Что же могло произойти, что повлекло за собой столь ужасные последствия???"

Глава 26

- Маша, будь добра, позови ко мне Малиновского!!! И ещё: закажи мне билет до Саратова. На сегодня, – сказал Катя не своим голосом.
- Хорошо, Кать.
Теперь Пушкарёвой предстояло обрисовать всё своему новоявленному жениху, поскольку выходить замуж тоже надо было. За Малиновского, естественно!!!
- Можно? – осторожно постучался Рома.
- Да, проходи, - просто сказала Катя, едва взглянув на вошедшего.
- Кать? Ты какая-то странная… Что-нибудь случилось?
"- Случилось. И даже не спрашивай! Всё равно не скажу!"
- Мне надо уехать в Саратов на несколько дней. Возможно, что даже на неделю. Свои обязанности я передаю на это время… - она выдержала эффектную паузу, - тебе и Андрею. Вы оба хорошо поработаете вместе.
- Катя, это всё понятно… - он осёкся. – Что? Ты уезжаешь??? Но… Завещание… Кать, что мы будем делать?
- Ром, я всё обдумала. Ты прав, у нас нет шанса выкрутиться без жертв. Поэтому… - она замолчала и покраснела.
Малиновский всё понял без слов и решил помочь ей:
- Кать, ты выйдёшь за меня замуж?
- Да… - тихий ответ. – Рома, спасибо за всё!!!
Ничего более не говоря, он просто притянул её к себе и поцеловал. Поцеловал так нежно, насколько мог, словно это был их первый поцелуй.
- Ром, ты чего? Зачем? Мы же… фиктивный брак сделаем… Зачем эти поцелуи?
- Да, фиктивный, но ведь надо играть на людей, на наше окружение!!! Кать, вот скажи мне, как ты объяснишь женсовету, что выходишь за меня замуж? А? А папе с мамой?
При упоминании о родителях Катя всхлипнула.
- Ну ты чего? А?
- Ро-о-м… - она уткнулась носом в его ветровку. – Я уезжаю как раз к родителям… Они в больнице, в Саратове… Я боюсь, Ром… Врач сказал, что то, что случилось связано с нехорошими известиями… Они были на даче, следовательно, им кто-то позвонил и что-то сказал. Причём, именно про меня.
Соображалка, даже в критической ситуации у Катерины работала на "ура". Поэтому она быстро связала дважды два, получив точно четыре и…
- Кать, ты уже знаешь, кто это сделал? – бесцветным голосом спросил Малиновский, словно это касалось его родителей.
- Нет… Но я узнаю! И не сдобровать тому, кто это сделал!!! – жёстко проговорила Катя. – Убью суку!!!
- Катя!!! – Роман был в шоке от услышанного. – Как ты выражаешься?!
- Не цепляйся к словам! - отрезала начальница. – Ладно, я сейчас поеду домой, собирать чемодан. Потом, через… - она обратилась к Маше. – Маш, что с билетами?
- Заказала! Поезд в 17:50.
- Спасибо! – она переключилась на Рому. – Тогда делаем так. Сейчас… половина второго.
- Да… Но… Что ты хочешь, Кать?
- Проводи меня!!! Пожалуйста!!! Проводи меня на поезд!!! Мне очень нужна твоя поддержка… А ты ещё и мой будущий муж…
- Кать, я провожу тебя!!! Обязательно!!! И в три буду у тебя. Хорошо?
- Да… Спасибо, Ром!!! – просияла Катя.
- Да всегда пожалуйста!!! – мужчина улыбнулся и, легко поцеловав девушку в губы ушёл.
"- Странный он… Но зато – друг!!! Хотя друзья в губы не целуются и не готовы заняться сексом прямо на полу кабинета!!!"

Рома уверенно шёл по коридору, пока на него не налетела разъярённая Клочкова:
- Да как ты смеешь?! Да как ты смеешь меня обманывать?!
- Викуся, ты что, белены объелась??? Я вообще с тобой уже год не общаюсь… - отмахнулся Малиновский.
- Ну, Ромочка, ну, пожалуйста… Мне очень нужны деньги… - заныла Виктория, обнимая мужчину за талию.
- Клочкова!!! – он злобно повысил голос. – Отстань от меня!!! Не ужели ты ещё ничего не поняла??? Я. Тебя. Содержать. НЕ-СО-БИ-РА-ЮСЬ!!!
- Рома, я же…
- Что ты??? – орал он. – Что ты? Тогда обманывала беременностью, теперь чем будешь??? Всё, Викуля, ты меня достала!!!
- А-а-а!!! Рома, ты с ума сошёл??? – закричала Вика, отскакивая от летевшей в неё её же папки.
- Я с ума не сходил!!!
Всё бы ничего, но сия сцена уж больно напоминала "Отелло" Шекспира. Роман, вошедший в образ Отелло душил свою Дездемону беспощадно и даже жестоко. Жажда крови овладела им, и он как бы разделился на две неравные части – такое случается, когда делишь пополам Тульский пряник не при помощи ножа, а так, ломая руками…
Одна часть, мирная и скромная до ужаса, сейчас забилась в укромный уголочек мозга и оттуда лишь изредка выглядывала и тихонько попискивала. Другая часть, злобная и огненная, вовсю лютовала: наконец-то, она завладела Романом полностью и безоговорочно! Но…

***

Но…
Душа Клочкову, Роман вообще ни о чём не думал – всё его тело было подчинено какому-то странному порыву, импульсу. Словно, что-то чужое, инородное вселилось с него и он теперь был руководим этим "нечто". Вика уже хрипела под его руками, под его холодными, практически бесчувственными пальцами, клещами сцепившимися на её шее, как вдруг он разжал руки и резко отскочил от скорчившегося на полу и бьющегося в конвульсиях тела.
- Катя… - прошептал Малиновский и кинулся к себе в кабинет.
Захлопнув дверь и повернув ключ в замочной скважине на полные два оборота, он вздохнул более-менее с облегчением и медленно сполз на пол. Что с ним произошло? С чего он вдруг набросился на дуру-секретаршу, словно Отелло. Доморощенный. Он пытался успокоиться, привести мысли в порядок, найти гармонию со своим телом и душою. Но не получалось… Проклятый червь осатанелости ещё держал его под своим чутким контролем добрую часть его души, не давая разлиться сладкому противоядию, о котором Роман до сих пор не подозревал.
Малиновский подошёл к своему столу и стал разбирать документы: что в архив, что на подпись, что просто отложить до лучших времён. Внезапно из одной паки выпал листок и, мягко спланировав, приземлился у ног маркетолога. Мужчина нагнулся, чтобы поднять его, как вдруг увидел под столом ещё один листок. Добыв их оба, он посмотрел первый и, затем, второй. Никогда ещё его не вводили какие-нибудь даже нецензурные слова, сказанные Катей, в такой ступор!!!
На листочке, который вылетел из папки было нарисовано огромное сердце, пробитое стрелой и рядом маленькая приписочка: "Только о тебе и думаю… Мечтаю, надеюсь и верю…"
На другом листочке… Другой листочек был полностью исписан Ромкиным почерком с обеих сторон. Это был ни набросок, ни черновик, относящийся к работе. Это была поэма. Поэма о любви. Он перечитывал фразы, слова, которые почему-то запали в души. Внезапно оторвавшись от чтения, он понял, он вспомнил, что спасло Клочкову от неминуемой гибели – перед его глазами встал Катин образ, который сказал ему:
- Рома… Проводи меня на поезд!!! Проводи меня!!! Пожалуйста!!! Мне очень нужна твоя поддержка… Сейчас, как никогда раньше… Проводи меня!!!
Катя и развеяла "злые чары", опутавшие его и навесившие на ноги тяжёлые путы.

***

- Как мой муж? – спросила Елена Александровна у своего лечащего врача.
- Пока нельзя ничего сказать. Он в крайне тяжёлом состоянии, - сухо ответил врач и собрался пройти дальше по своим врачебным делам, но Елена Александровна схватил его за рукав.
- Иван Сергеевич, скажите хотя бы, к чему готовиться?
- Елена Александровна, ваш муж сейчас находится в реанимации. Поэтому сложно сказать что-либо, - женщина отпустила рукав врача.
Иван Сергеевич повернулся и, пройдя по коридору пару шагов, обернулся и сказал:
- Да, кстати, скоро приедет ваша дочь.
Глаза Пушкарёвой потухли, а зрачки превратились в маленькие щёлочки. Взгляд стал жёстким.
- Катя? Зачем вы ей позвонили? У неё сейчас и так очень тяжёлый период на работе, а тут вы добавляете…
- ЕленСанна, и всё же, я обязан был известить о случившемся вашу Катю. Поэтому она завтра приедет. Она сама обещала, - твёрдо сказал Иван Сергеевич и, пройдя ещё чуть по коридору, скрылся в ординаторской.
Пушкарёва шумно и печально вздохнула и пошла назад в свою палату, где её соседки бурно обсуждали очередную серию "Обречённой стать звездой", предлагая друг другу делать ставки: с кем останется Женька?
Елена Александровна в этих дебатах не участвовала, поскольку все её мысли занимали муж, находящийся в реанимации, и дочь, которая должна была завтра приехать.
"- Как она доедет? На чём? Самолётам же сейчас доверять слишком опасно!!! На поезде? Но она одна… в купе… Эх, Катя-Катя! Любишь ты у меня эти кипе! А ведь одной ехать так не безопасно… Хоть бы Андрей Палыч с тобой поехал. Или Колька…"
Материнское сердце болело за единственную дочку. Но оно не знало, да и не могло даже почувствовать, что же на самом деле происходило с Катюшкой. Не могло оно и то, что Катя уже давно охладела к Жданову и теперь мучается неизвестностью, мучается завещанием Павла Олеговича, мучается сладкой истомой, когда ЗимаЛеттовский Казанова, Роман Дмитриевич Малиновский, подходит к ней слишком близко.
Не знала и сама Елена Александровна, что дочка едет с тяжёлым сердцем, что всю дорогу она будет учить роль хорошей и счастливой девочки, у которой всё в жизни просто замечательно!

***

Оставшись одна, Катя задумалась. Что же происходит между ней и Малиновским? А, в особенности, с ней самой? От чего её сердце так сладко замирает, когда она ощущает запах его одеколона?
"- Запах такой… манящий, искушающий… кажется, это "ESCADA Magnetism"… Или… Что же за запах-то??? Надо будет спросить у Марии. Она точно знает. Или у Шуры", - решила девушка.
- Маша, зайди ко мне.
Через 5 секунд дверь президента распахнулась и в помещение вплыла Тропинкина.
- Кать, что случилось? – спросила она, поражаясь бледности подруги. – Ты плохо себя чувствуешь?
- Да нет, всё нормально. Маш, вот эти документы отдай РоманДмитричу, - она протянула секретарше пару папок. – И ещё, скажи, а что это за одеколон у Малиновского? Я всё Кольке выискиваю нормальный парфюм, но что-то не встречала…
- Ой, Кать… Так это "Hugo Boss"!!! Запах вообще шикарный!!!
- Спасибо, Маш!!! – Катя взяла сумочку и плащ.
- Да не за что… Уезжаешь?
- Да… Надо… Когда вернусь – не знаю. Моими замами будут Малиновский со Ждановым. Их и слушайтесь, - сообщила Пушкарёва и стремительно покинула свой кабинет.

Глава 27

Неделя в Саратове пролетела незаметно. За это врёмя Катя не только более-менее привела в порядок домик, но и заключила очень выгодную сделку с местным производством фурнитуры.
Родители всё ещё находились под присмотром врачей. Елена Александровна практически полностью поправилась, как вдруг у неё случился гипертонический криз, что удивило не только её, но и врачей, ведь она была гипотоником. Впрочем, её врач списал это явление на влияние фактора, повлекшего само заболевание. Валерий Сергеевич тоже помаленьку шёл на поправку, нов врачи опять ничего не гарантировали… - может быть, организм у него и крепкий, но влияние психогенного фактора негативно сказывается даже на самом крепком организме. Ведь почему при различных катастрофах всегда много пострадавших именно с политравмой? Потому что главный поражающий фактор – психологический.
На одиннадцатый день после приезда, Катю пустили к отцу. Сам главврач дал разрешение и лично проводил девушку до отделения реанимации. Их встретила приветливая полная женщина лет пятидесяти с добрым лицом и светящимся ласковым взглядом, одетая в посеревший медицинский халат. Она назвалась Анной Ивановной и попросила Катю следовать за ней. Правда, идти далеко не пришлось, поскольку медсестра остановилась у второй двери и стала искать ключ в своей огромной связке.
"- Сестра-хозяйка", - отметила про себя Пушкарёва. – "Значит, мне выдадут халат".
Катя много раз видела по телевизору, как к пациентам приходили коллеги по работе и родственники, у которых на плечи был наброшен белый халат. Девушке казалось это несколько красивым и романтичным, но она даже представить себе не могла, что и сама когда-нибудь накинет на плечи такой халат.
Сестра-хозяйка тем временем ловко открыла дверь и теперь во всю шуровала на полках и между вешалок.
- У тебя какой размер-то? Кажись, сорок четвёртый…
- Да, а как вы догадались? –удивилась Катя.
- А вы с моей дочкой одинакового телосложения, и носит она сорок четвёртый. Только у Алиски плечи пошире твоих, да грудь первого номера. А у тебя всё наоборот: плечи ỳже, но зато грудь большая. Трёшка или четвёрка… - охотно болтала женщина.
- Четвёрка… -смущённо ответила Катя.
- Ну, нá вот… Одень, - она протянула Пушкарёвой серенький халатик.
От зоркого глаза сестры-хозяйки не укрылось, что Катя украдкой взглянула на ярлычок: "52".
- Ты на ярлык-то не смотри. Все халаты такие. Пишут один размер, а на деле оказывается совершенно другой. Вот у меня, например, халат сорок восьмого размера, а ношу я пятьдесят шестой.
- По вам не скажешь!!! – улыбнулась Катя, отмечая про себя правильность слов этой женщины.
Халат действительно хорошо сел. Ну чем не медсестра?!
-Да ты на плечи накинь!!! Иначе тебя наш Антон Викторович быстренько отправит в процедурку. Он у нас новый врач, - охотно вещала сестра-хозяйка, - ещё не освоился толком, не изучил персонал.
На последних словах женщина хихикнула. Катя, казалось, не обратила на это никакого внимания:
- Анна Ивановна, а где лежит мой отец?
- Пушкарёв? Во втором отсеке. Третья койка справа. У окна которая.
- А сам отсек где находится?
- Дык вот он! – женщина указала на первые стеклянные оконца. – Если какая-нибудь медсестра начнёт ругаться, то ты просто покажи её разрешение. Хоть гонора у них много, но перед главврачом все пасуют.
- Спасибо. А потом где вас можно будет найти? – спросила Катя.
- В сестринской могу быть, а могу и тут. Ну всё, иди давай, но следи за временем! Дольше десяти минут не положено!!!
- Хорошо! – улыбнулась девушка и мягко пошла по больничному линолеуму.
Как же хорошо, что она именно сегодня одела эти туфельки без каблука!!! И смущаться не надо за цоканье…

***

Прошло уже 12 дней с момента отъезда Кати в Саратов. Жданов с Малиновским (или всё же Малиновский со Ждановым???) старательно исполняли обязанности заместителей президента. Они всё так же сидели в своём кабинете, куда попеременно наведывались то, Кира, то Маша, то Шура… Раз в день к ним обязательно забегал курьер Фёдор. Жизнь фактически текла своим чередом, только размеренности и даже какой-то апатичности более не наблюдалось. Весь административный этаж походил теперь на огромный улей, в котором работа начинается в шесть утра у начальства и в половину восьмого у остальных служащих, а вот с "заканчивается" дело обстоит сложнее, поскольку тут каждый сам себе хозяин. Ну, например, замы президента разъезжаются по домам около часу ночи. Впрочем, в последнее время они, не сговариваясь, купили по раскладушке и спят теперь прямо в кабинете. Через пару дней, они скинулись и купили небольшой шкаф-купе, куда разместили часть своих вещей.
Кира даже диву давалась такой работоспособности! Ей, помимо этого, в голову лезли всякие мысли, только, как правило, развратного характера: как же они принимают душ? Да и где? Ведь в туалетах ЗимаЛетто даже нет биде!!! Ну, не в раковине же в самом деле?!!
Воропаева, представив, как Андрей пытается освежиться под краном, громко рассмеялась. Но её неуёмная фантазия всё рисовала и рисовала образы, отчего девушка заходилась просто гомерическим хохотом! Под конец она просто упала на пол в своём кабинете и забилась в конвульсиях. В таком состоянии её и нашёл Андрей.
- Кира, что с тобой?!
- А-андрей! Ха-ха! Эт-то, хи-хи, ты? Гы-гы-гы!!! – истерила женщина.
- Кира, да что всё это значит, в конце концов?!! – заорал мужчина и принялся поднимать свою невесту с пола.
С пятой попытки его действия увенчались успехом – он сумел вернуть женщину хоть и в неустойчивое, но вертикальное положение. Впрочем, через 5 секунд Кира уже упала в своё кресло и, опустив голову на стол, застучала кулаками по столешнице.
- Жданов! Ты… - она не смогла договорить.
- Кира, да что с тобой такое?! – вскрикнул Андрей, но не услышав ничего, кроме бульканья, вылетел из кабинета и понёсся в апартаменты Милко – за Ольгой Вячеславовной, у которой всегда найдётся пара пузырьков с валерьянкой.

***

Катя, робея, толкнула широкую дверь и вошла в отсек. Это было большое помещение, состоящее из семи кроватей-каталок и столько же мониторов. Везде были провода. Одни провода.
В комнате находилось всего три пациента, соответственно, мужского пола. Своего отца Катерина заметила сразу. Медленно подойдя к нему, девушка вдруг испугалась: а если не простит? Хотя, за что прощать-то?! Но она каком-то высшем уровне чувствовала, что как будто виновата…
Валерий Сергеевич открыл глаза и посмотрел на своего посетителя. Когда взгляд сфокусировался, он узнал в вошедшей девушке свою дочь и недовольно нахмурился.
- Катя? Что ты здесь делаешь? – довольно сердито сказал он.
- Пап, ну как ты можешь спрашивать меня о таком?! Ты же мой отец и я тебя очень люблю!!! – воскликнула Катя.
- Если бы ты меня любила… - начал было Пушкарёв, но махнул рукой с капельницей (в реанимации используются (по крайней мере, в клинике (ЦКБ №1) на Волоколамском шоссе точно) мягкие иглы-трубочки. Честно говоря, намучаешься с ними!!! – прим. авт.) – Как ты могла? Как ты могла до такого докатиться?! Ты не моя дочь! Пушкарёвы не такие! Они никогда бы не…
Валерий Сергеевич не договорил, поскольку Катя довольно грубо его оборвала.
- Пап, то, чём ты говоришь, я решительно не понимаю! И ещё… Я не затем сюда с таким трудом прорвалась, чтобы выслушивать всякие оскорбления в свой адрес, даже если они и исходят от родного отца!!!
- Да как ты смеешь, маленькая дрянь?! – вскричал Пушкарёв, багровея.
- Мама в кардиологии. От всего пережитого она никак не может поправиться! Это раз. А во-вторых, я жду от тебя объяснений: что произошло с тот роковой день? – Катя была непреклонна и разговаривала с отцом по-армейски (всё-таки, гены – сильная вещь!!!).
Валерий Сергеевич опешил от такой наглости, но внезапно почувствовав себя простым солдатиком, подчинился:
- Мне позвонил некто Алексей, - Катя незаметно включила диктофон на телефоне. – Сказал, что… (далее ВС перечислил то, что сказал ему Алексей – прим. авт.) Это правда?
- Нет, такого ни когда не было!!! Это просто наглая, ничем не прикрытая и не обоснованная ложь!!! – в сердцах воскликнула девушка.
- Тогда почему?
- Что "почему?"
- Почему он так сказал? – Пушкарёв жалобно посмотрел на свою дочь.
Катя начала лихорадочно соображать. Что-то во всём этом было не так. Из памяти выплыло покушение.
"- Вот! Вот оно! Они, видимо, тогда не нашли то, что искали. А искали ли?"
Катя, извинившись ещё раз, поспешно простилась с отцом и что есть мочи понеслась в прилегающий к больнице сквер. Быстро вручив Анне Ивановне халат, она попрощалась и убежала. Женщина вздохнула:
- Ох уж эта молодёжь! Даже навестить человека в больнице и то нормально сделать не могут!"
Катя, попав в вожделенный скверик, плюхнулась на лавочку и достала мобильник.
- Коля? Привет. Мне нужна твоя помощь! – с ходу начала она.
- Пушкарёва, что опять случилось? – в трубке послышался недовольный голос Зорькина.
- Коль, последи, пожалуйста, за моей квартирой.
- А ты что, боишься за свой металлолом? – ехидничал он. – А, я понял!!! Ты завербовалась где-то и у тебя хранится секретная информация???
- Зорькин! Кончай мутить воду!!! У меня есть на то ОСОБЫЕ основания!!! – сердилась Катя.
- Ну, ладно… - согласился Николай. – А ты когда приедешь?
- Через неделю, - быстро ответила девушка и отключилась.
"- Даже не попрощалась…" – подумал Коля и начал собираться.

***

Багажник расхаживал по кабинету Шефа семимильными шагами. Сам хозяин помещения сидел в кресле, говорил по телефону с каким-то министром и покуривал свою любимую трубку. Таким образом, он очень сильно походил на знаменитого английского сыщика Шерлока Холмса.
- Слышь, Ал, а что девчонка действительно поручила этому Зорькину присматривать за квартирой? – поинтересовался Багажник, когда Шеф распрощался с собеседником и повесил трубку.
- Да. Впрочем, это не удивительно. Этот Зорькин самое что ни на есть приближённое к ней лицо. Вот она ему и поручила выполнять важную миссию. А точнее – наказала. Он же слизняк!!!
- Он что, и вправду такой? – не поверил мужчина. – Ал, ты же знаешь, что этот псиктер нам необходим! А если вдруг он вам помешает?
- Багажник, не дрейфь! Этот пацан будет первым кричать "Мама!!!", если что-нибудь произойдёт. А Пушкарёва… Да, с ней получилось не совсем красиво, но по-другому нельзя было, - вздохнул Шеф.
Внутренне он искренне жалел эту девочку, но никогда не показывал своего настоящего лица. Особенно перед своими подчинёнными. Надо сказать, что за 3 года он сколотил прекрасную команду, под стать "Бригаде", как считал он сам. Вот и Багажник… Разве он когда-нибудь мог подумать, что он, Шеф, станет довольно тесно общаться со своим бывшим однокурсником? Да ещё и возьмёт его в свою "Бригаду"??? Хотя сам Багажник даже и не подозревал, кто является его шефом…

Максим Белоголовцев пришёл к ним в группу из академа. Они уже были на последнем курсе, когда это случилось. Молодой человек оказался не слишком успевающим студентом. Долговязый, не очень высокий, он производил впечатление человека, у которого в жизни было много горя. Да и ходил он на занятия через пень-колоду.
Ни с кем особенно не общался, был молчалив. Только двое человек из всей группы обратили на него своё внимание – староста Верка Перепёлкина и он, Шеф.
Верка понятно почему "увивалась" за этим Максом – парень он был немного симпатичный, но вот учился… Впрочем, зачем повторяться? Ну, а Шеф, бывший тогда простым отличником Володькой Аркановым, сразу просёк, что в его группировке, если таковая когда-нибудь будет, он был бы незаменимым помощником. Но… Жизнь странная штука! Она, бывает, подбрасывает так, что и не знаешь уже, что было бы лучше!!!

Глава 28

Ему было 18 лет, когда погибли его родители. Он тогда только-только перешёл на второй курс. Он не хотел работать до окончания универа, но жизнь заставила. После похорон родителей и оглашения завещания он понял: надо срочно искать работу и, желательно, хорошо оплачиваемую. Но что может предложить работодатель толком ничего не знающему студенту-второкурснику? Ничего особенного. Да, Интернет пестрит разного рода объявлениями. Но какой нормальный человек пойдёт работать в фирму, которой не важно кем ты являешься по профессии?
Помыкавшись полгода по различным предприятиям, Володя, наконец, нашёл работу. Помог ему в этом его сосед, работающий в Министерстве. Абраму Георгиевичу позарез нужен был помощник, а Володька, как ему тогда казалось, - самая лучшая кандидатура на это место. Таким образом, взяв шефство над молодым человеком, Абрам дал ему не только хорошо оплачиваемую работу, но и в какой-то мере помог с учёбой, позволив Арканову на последнем курсе перейти на дневное отделение.
Получив вожделенный диплом, Володя уехал на стажировку в Германию. К тому времени Абрам Георгиевич уже не обращал внимания на отсутствие помощника. А, узнав, что парень едет в Германию на стажировку махнул рукой и подписал Володино заявление об уходе. На следующий день Арканов улетел в Берлин, откуда должен был поехать на поезде в Веймар.
В купе он оказался вдвоём с довольно симпатичным мужчиной лет 25-27, в котором он практически узнал себя. Сходство было просто потрясающим!!! Молодому человеку стало интересно: кто он такой и откуда?
Как выяснилось в ходе беседы, Володю-2 зовут Александром, и он тоже едет в Веймар. Александр думал, что раз он встретил своего двойника, значит, он обретёт в этом человеке лучшего друга. Но Саша ошибался. Да, внешне они очень похожи, но тот внутренний устрой, которым Сашка гордился, шёл вразрез с устроем Володи. Арканов – натура скрытная. Он – человек, умеющий контролировать свои эмоции, временами бывал даже жестоким и циничным. Он не ценил в людях мягкость и нежность, считая эти качества чуждыми настоящему герою, настоящему мужчине.

***

Так началась их довольно странная дружба. Александр, будучи человеком открытым и честным, без утайки рассказал новому знакомому о себе, о своей семье, о жизни…

ИСТОРИЯ АЛЕКСАНДРА
- Ну, что можно обо мне рассказать, - начал Саша, прихлёбывая вкусный чай с лимоном. – Да ничего особого. Я такой же, как и ты, как и проводник этого вагона…
- А всё же? – допытывался Володя.
- Знаешь, мне о себе нечего рассказать. Хотя, если ты хочешь послушать – слушай.

Мне 25 лет, родом я из Москвы. У меня есть две сестры – старшая и младшая. Обе – красавицы. Родители… Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было семнадцать лет. Оставшись единственным мужчиной в семье, я взял заботу о сёстрах в свои руки. Если говорить точнее – то, только об одной из них – о Кире, поскольку ей было всего тринадцать лет Кристина же в то время уже даже по американским законам была совершеннолетней. Буквально за три дня до трагедии ей исполнилось 23 года. Надо сказать, смерть родителей изменила всех нас. У Крис появились странности – она сначала один, а потом и другой раз съездила в далёкие страны. Как сейчас помню, первой была Индия, а во второй раз она поехала, кажется, в Камбоджу. Стала интересоваться жизнью и религией других народов… У неё сильно изменилась речь: появились какие-то "кукусики", "бабасики". Даже со стороны казалось, что она немного не в себе.
Кира. Она стала замкнутой, скрытной… Если раньше она всегда прибегала ко мне и рассказывала о том, как провела день, то сейчас отдалилась. Стала этакой "Снежной Королевой".
Я тоже расквасился, но ненадолго. Ровно две недели я ходил, как в воду опущенный, но потом… Потом Павел Олегович, близкий друг моего отца, с которым, кстати, они организовали фирму под названием ЗимаЛетто. Так вот, он сказал мне. Что я ни в коем случае не должен раскисать, поскольку я – мужчина. Более того, единственный мужчина в семье. Я должен быть опорой и поддержкой своим сёстрам.
Мне пришлось стать жёстким, хотя в душе я оставался тем же мягким "Воликом", как меня звали ребята со двора. Я поступил в институт, потом пошёл работать в Министерство. Теперь еду в командировку…

-Пожалуй, вот и вся моя история… - со вздохом закончил Саша.
- Грустно, - сказал Арканов. – Но ты доволен тем, что у тебя есть?
- В каком смысле? – нахмурился Александр. – Если работа, то вполне. Но… Но вот если бы Кира не сделала глупость и не влюбилась в Андрея Жданова, сына Павла Олеговича, то я был бы по-настоящему счастлив! Так ведь нет, всё наоборот…
- Ты говоришь об этом Андрее таким тоном, как будто он тебе враг.
- А он и есть враг. Он гуляет направо и налево, а Кирюша моя страдает!!! – выпалил Саша и раздражённо замолчал.
Володя тоже ничего не говорил. Да и не до разговоров ему было – в голове складывались какие-то кусочки мозаики, какие-то кусочки плана дальнейших действий и, в частности, его дальнейшей жизни.

***

Так прошло полгода. И опять поезд, купе…. И снова всё повторялось. Только теперь они оба ехали обратно, в Берлин.
Сашка с упоением рассказывал своему "близнецу", как он жил, чем занимался. Такой он был человек: не видел в людях ничего плохого, только один сплошной позитив. Ну а Володю считал самым замечательным человеком (непонятно, по каким ещё меркам!), который в данный момент его может выслушать.
Но у Арканова были свои планы. Ему очень повезло, что он оказался один на один с Александром. Он уже три месяца носил в себе план по "замене". И вот, этот момент настал!
Да, с Воропаевым он поступил подло, даже жестоко, но он считал это в порядке вещей, считал, что так устроен мир, что это закон жизни, закон выживания.

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Глава 29

Кира сидела в своём кабинете и нервно перебирала бумаги. Её истерика уже прошла, осталась только грусть. При этом она пыталась понять, отчего с неё это случилось. Да, она раньше ревновала Андрея по-чёрному, но чтобы хохотать…
Андрей только-только ушёл из её кабинета, унося с собой и противный запах валерьянки. Но для Киры этот запах был просто невыносимым. Капли сделали своё дело, но девушка теперь фактически сидела в прострации.
Делать ничего определённо не хотелось. Поэтому она начала припоминать все события, которые могли повлечь за собой такую реакцию. Через 5 минут копания, до неё начало доходить… Внезапно она вспомнила, что что-то давненько у неё не случалось ежемесячных неприятностей. Быстро взглянув на календарик, она схватила сумочку и мобильник и убежала в клинику, в которой обследовались все сотрудники ЗимаЛетто.
Через час она уже выходила из кабинета врача с чувством абсолютного и безграничного счастья. Она беременна!!! Наконец-то это произошло! Андрей не сможет отвертеться – ведь ребёнок не должен расти без отца.
Сев в машину, Кира вновь и вновь прокручивала разговор с врачом. Когда пожилая женщина сказала ей, что матка соответствует 8-9 недель, она расплакалась. А теперь, осознав в миг всю ситуацию в целом, она не знала, что ей делать. Нет, конечно, знала… Знала, что ей надо сдать целую кучу анализов, правильно питаться, вести здоровый образ жизни… Но вот как сказать Андрею? Особенно после её сегодняшней выходки? Или же тянуть до последнего? Пока живот не станет виден невооружённым глазом?
"- Так, 8-9 недель, значит? Считаем… Мы с Андреем разбежались около месяца назад, следовательно, ребёнок его. Ну, конечно, его!!! А от кого же я тогда могла забеременеть, кроме как от Андрея?! У меня, кроме него, больше никого не было…"
Незаметно для себя, она доехала до здания компании. Вскоре она, счастливо улыбаясь, выходила из лифта на административном этаже. На ресепшене, конечно же, столпился практически весь Женсовет. Амура первая заметила Воропаеву и шепнула об этом девочкам. Все, как по команде, повернулись в сторону начальницы, испуганно соображая, чем
Эта невинная посиделка может для них закончиться. Но Кира совершено не хотела ругаться. Более того, она приветливо улыбнулась всем собравшимся и величаво прошествовала в сторону своего кабинета.
- Дамочки, вы это видели? Она даже ничего не сказала!!! – заверещала Маша.
- Нет, С Кирой Юрьевной явно творится что-то не то!!! А то с чего бы это она так истерически хохотала, что Жданов побежал к Ольге Вячеславовне за валерьянкой? – недоумевала Татьяна.
- Не знаю, как вы, а я пошла к себе, - заявила Маша своим подругам. – У меня работы много. Катька ведь уехала!!!

В чём-то они были правы, а в чём-то – нет. Это было в вольности решать каждому по отдельности или же, как обычно, всем вместе.

***

Двери лифта раскрылись и на ресепшен выпорхнул экс-акционер ЗимаЛетто Александр Юрьевич Воропаев.
- Амура, добрый день! – улыбнулся мужчина.
- Здравствуйте, Александр Юрьич! А Кати нет – она командировке, - отчеканила ресепшионистка.
- А я не к Пушкарёвой, я к Жданову. Он у себя?
- Скорее да, чем нет.
- Вы научились отвечать на мои простые вопросы многосложно… Похвально! – как обычно съязвил Воропаев и направился в кабинет "братьев по несчастью".

- Андрюша, привет! – с порога заголосил Сашенька.
- Воропаев!!! – доля сарказма и иронии на лице. – А ты тут какими судьбами?
- Проезжал мимо, дай, думаю, навещу своего хорошего друга…
- Ты не заливай, Воропаев! Говори, чего надо, - возмутился Андрей.
- Пусть для начала он выйдет, - Сашка кивнул в сторону Малиновского.
- У меня от Ромки секретов нет.
- Боюсь, теперь будут, поскольку ты вряд ли захочешь, что бы то, что я собираюсь тебе сказать, стало достоянием общественности, да и просто, чтобы знал кто-то ещё!!!
- Тогда ты выбрал неудачный объект. В нашей компании каждая стена имеет как минимум четыре пары ушей, - мягко улыбнулся Жданов.
Воропаев зло усмехнулся:
- Тогда, я думаю, твоим подчиненным будет интересно узнать, что у тебя есть сводная сестра? Причём, не менее богатая, чем ты!!!
Известие прозвучало как гром среди ясного неба. У него есть сводная сестра! Да, Воропаев умеет преподнести новость. Даже Малиновский, которого, казалось, ничем не удивишь, сидит с открытым ртом и хлопает глазами.
- Да быть такого не может!!! – наконец, вскричал Жданов.
- Тихо-тихо! – мягко успокоил его Саша. – Откуда ты можешь знать об этом? Ты же сам ничего не знал.
- Воропаев, а ты сам-то откуда осведомлён в этом деле? – подал голос доселе молчавший в тряпочку Малиновский.
- Был в Лондоне, - Сашка не особо распространялся о своих делах и дал простой короткий ответ, которого же двум "орлам" было мало.
- И что? Там на каждом углу написано, что у моего отца есть дочь? – Андрей просто источал сарказм.
- Ну-у, зачем же так грубо, Андрюша?!
- Воропаев, сказал "А", говори и "Б", - проворчал Роман и снова уткнулся в монитор.
- В Лондоне есть клуб "Астория". Там бывают такие знаменитости, как Кайли Миноуг, Кира Найтли…
- Ближе к делу, - проворчал Андрей.
- Ну, хорошо, хорошо! – согласился Саша. – Хозяйкой этого заведения является двадцатидвухлетняя Джулия Жданова.
- Александер, ты нам мозги пудришь, - скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал Малиновский. – У девчонки имя не русское, а фамилия… Фамилия "Ждановы" не такая уж и редкая…
- Рома-Рома… Как же ты узко мыслишь! – вздохнул Воропаев. – Это у нас, в России, такая фамилия не редкость, а в Англии – наоборот. Я проверил по своим каналам – Джулия (она же Юля) действительно родилась в Лондоне. Её мать – русская эмигрантка Алиса Барлоу (в девичестве Иванова). Стала Барлоу 12 лет назад. Дочь Джулия родилась вне брака, но её отец признал её и дал свою фамилию. Я поднял архив и нашёл интересную запись – она создана не в обычном ЗАГСе (или где там ещё? – прим. авт.), а российском посольстве. На момент рождения дочери Алиса уже 5 лет жила в Лондоне, отец ребёнка – Павел Жданов – в те годы приезжал туда на переговоры.
- Погоди, а что за запись-то?
- А я не сказал? Ну, запись такая: Свидетельство о рождении. Юлия Павловна Жданова. Дата рождения – 10 июня 1985 года. Национальность – русская. Отец – Павел Олегович Жданов, 22 января 1949 года.
Мать – Алиса Константиновна Иванова, 3 мая 1957 года. Национальность – оба русские. Отец из Москвы, а мать из Питера.
- Ну и что? – сделал постное лицо Андрей.
- Ты не дослушал, - спокойно сказал Воропаев и продолжил. – Жданов регулярно выдавал деньги на Юлю, купил им с Алисой просторную квартиру в спальном районе, потом нашёл няню. Когда 15 лет назад он купил дом в пригороде Лондона и переселился жить туда, то стал чаще видеться с любовницей и дочерью. А год назад…
- Так, Саша, давай об этом потом… Много информации… Мне трудно её переварить…
- Потом будет поздно, Андрюша! Так вот, год назад на Юлино совершеннолетие Павел Олегович сделал ей просто царский подарок: счёт в банке на полмиллиона долларов и клуб "Астория".
- Воропаев, но ведь это очень большие деньги!!! Откуда отец мог просто так взять, да перевести на другой счёт полмиллиона долларов и ещё снять не менее пяти миллионов, чтобы купить эту "Асторию"!!!
- Жданов, ты идиот? Или сейчас с головой плохо? – возмутился Саша. – ПалОлегыч в течении долгого времени снимал со счетов не особо значительную сумму и переводил на счёт Джулии. А клуб… Клуб – его собственность.
- Как? – вскричали хором Ромка с Андреем.
- Вот так! Он купил "Асторию" двадцать с лишним лет назад, а точнее – в 1986 году. В то время этот клуб и назывался по-другому и был малодоходным и достался ему за бесценок, - Саша кивнул друзьям и испарился.
- Ну и что скажешь? – поинтересовался Роман.
- А что тут можно сказать? – искренне удивился Андрей. – Надо ехать в Лондон!!!
- Зачем? – пришла очередь удивляться Малиновскому. – Чтобы познакомиться со своей сестрой?
- И для этого тоже. Но, в частности, для того, чтобы проверить всё. Ведь после смерти папы я ни разу не съездил в их дом, а надо же с ним что-то делать! Я и Киру с собой возьму, и Сашку…
- Жданов, ты на солнышке не перегрелся? Куда ты сейчас поедешь? Кати нет, компания оставлена на нас… Я один не потяну!!!
- Потянешь… Мне надо в Лондон. А Катя… Она вернётся. Должна вернуться, - его прервал телефонный звонок.
- Роман Дмитрич, - завещала Шура. – Катя звонит. Соединить?
- Конечно, Шурочка!!! Конечно соединить!!! Что за вопросы??? – и он сделал жест Жданову, чтобы тот вышел и погулял где-нибудь минут десять.
Тот пожал плечами, но ушёл. В бар. Пить кофе в обществе местной голодающей с Поволжья – Виктории Клочковой, которая не преминула пожаловаться ему на свою ужасную жалкую жизнь.

- Катюш, ну ты как? – продолжил Роман, оставшись наедине с телефоном.
- Ром, всё более-менее. Родителей скоро выпишут, - сказала Катя и подавила вздох. И всё же, она скучает по нему. – Так что, я скоро вернусь!
- Звучит не очень оптимистично… Кать, ты чего грустишь?
- Я грущу? Я не грущу!!! – воскликнула Катя. Догадался… Не умею я скрывать своих чувств… Или почувствовал? – С чего ты взял?
- Я чувствую. По голосу. Кать, что случилось? – не унимался Малиновский.
- Ром, я приеду, и поговорим. Хорошо? Я сейчас звоню из автомата. Не спрашивай меня – почему. Просто, так надо.
- Катюнь, не пугай меня!!!
- Я приеду послезавтра, вечером. Ну, я так думаю. Завтра я тебе позвоню и скажу точное время прибытия. Только никому не говори. Ром, я на тебя надеюсь!
- Катя! – Роман хотел ещё что-то сказать, но из трубки раздавались губки.
"-Эх, Катюша-Катюша! Что же случилось такого, что ты не можешь сказать сейчас? Звонишь из автомата… Делаешь тайну из своего приезда…" – Рома встал и подошёл к окну. – "Я приеду к тебе. Вылечу первым же рейсом!"
- Шура! – грозно сказал Малиновский, выходя из кабинета.
Секретарша испугалась и решила, что лучше не спорить, а просто выслушать начальника.
- Да, Роман Дмитрич?
- А, нет, ничего.
Девушка пожала плечами и продолжила работу.
Рома хотел попросить её заказать билет в Саратов, но решил, что он должен сейчас же ехать домой, а оттуда – в аэропорт. Билет он закажет сам. Не нужна ему огласка. Ведь, когда он вернётся, будет не ясно, зачем он летал, а тут… Они с Катей проведут время вместе.

***

В ту ночь злополучный псиктер был уже в руках Арканова. Как же он был этому рад!!! Ведь сам Абша Зейрут ещё тогда, в далёкой Танинтайе, что находится в Маньяме, сказал ему, что этот псиктер – очень ценная вещь. Поначалу он не придал этому значения, но потом, когда "вазу" украли, осознал, что, видимо, в нём что-то есть.
Володя и не надеялся больше увидеть эту находку археологов, как вдруг Кристина, прилетевшая с какого-то необитаемого острова, привезла с собой вожделенный псиктер! Но вскоре он заметил какие-то цифры, написанные на "вазе". Они были так незаметны, что не ищущему человеку они могли показаться частью декора.
Пробив по своим каналам, что означают данные "письмена", Арканов был не то что, удивлён, он был ШОКИРОВАН!!! Это же номера счетов и коды сейфов семейств Ждановых и Воропаевых, причём, о них никто ничего не знал!!!
Теперь Шеф ощущал себя настоящим миллиардером. Подумать только! В его руках было всё Воропаевское состояние и все их тайны!!! Впрочем, тайны ему были ни к чему – шантажировать ему было просто некого!
Поблагодарив Смотрителя и Багажника за проделанную работу, он распрощался с ними и уехал к себе домой, но не на официальную квартиру, а на другую, которая была снята у какой-то древней бабки, которая даже не посмотрела в его документы, хотя и поддельные.

Глава 30

Часы показывали пять вечера, когда самолёт приземлился в аэропорту Саратова. Первым делом, которое сделал Малиновский, оказавшись в просторном зале терминала, было выяснение у справочной службы адреса районной больницы. Катя как-то обмолвилась, что она каждый вечер приходит к родителям, и Роман очень надеялся, что и этот день не станет исключением, ведь где искать Катю Пушкарёву он просто не знал.
В клинику он попал только ближе к шести, но и это его не омрачило. Быстро выведав у словоохотливой гардеробщицы нужную информацию, он сел на скамейку и стал ждать – Катя приходила где-то в районе половины седьмого и дольше, чем на полчаса не задерживалась. Но в этот день она вихрем влетела в холл больницы и, плюхнувшись на скамейку, вытащила из пакета бахилы и принялась их надевать. Потом отдала куртку милейшей Пелагее Филипповне и собралась было пойти к лестнице, как её внимание привлёк мужчина, сидевший на скамейке. Подойдя поближе, она только и прошептала:
- Рома? Что ты здесь желаешь?
- Привет! – так же тихо ответил он. – Я тебя жду!!!
- Но…я… Я вообще могла не прийти сегодня!!!
- Глупости!!! Екатерина Валерьевна Пушкарёва слишком любит своих родителей, чтобы даже накануне отъезда не зайти и не попрощаться! – ухмыльнулся мужчина.
- Как же я соскучилась!!! – выдохнула девушка и тихонько прижалась к нему. – Ром, а зачем ты приехал?
- Катя, может, мы сначала сходим к твоим родителям, а потом уже спокойно поговорим? Ведь разговоров нам часов на пять, не меньше!!! – рассмеялся Ромка, нехотя выпуская её из своих объятий.
Что это было, он сам даже не понял. Впрочем, тоже самое было и с Катей – она на автомате прижалась к нему, как будто так было всегда, как будто они уже давно близкие люди.
"- А мы и есть близкие друзья!" – думала она, поднимаясь по ступенькам на третий этаж, в кардиологическое отделение. – "Он мне тогда очень помог, дал спасительную каплю живой воды, чтобы я стала прежней…"
"- Малиновский!!! – кричал тем временем на себя Роман. – Ты вообще понимаешь, что с тобой происходит? Это вообще ни в какие рамки не вписывается!!! Хотя… Я же по натуре своей большой романтик, а девочки – так, приданое к красивой внешности… Что же, я не имею права получить в друзья Катьку Пушкареву? Да глупо!!! Дружить можно со всеми: только с кем-то больше, а с кем-то – меньше".

***

Посещение родителей в этот раз получилось довольно смазанным, и отнюдь не потому, что Катя торопилась домой собирать вещи, убраться на последок… Всё дело было в…Романе Малиновском! Кате было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Ромка настроен решительно и поговорить он хочет серьёзно.
Пробыв в больнице не больше получаса, Катя с Романом вылетели на улицу. Чего уж тут скрывать? Им просто хотелось поскорее остаться вдвоём и начать общаться – Малиновский привёз пару папок с документами. Но они лишь были прикрытием. На самом деле он хотел пообщаться по другому вопросу…

- Кать, может, ты объяснишь мне, что происходит? – начал Малиновский, как только они зашли в дом. – Ты звонишь мне, говоришь, что приедешь через несколько дней, но просишь никому об этом не сообщать. Так же говоришь, что звонишь из автомата, когда у тебя есть мобильник!!! – он помолчал и добавил. – Кать, мы не враги всё-таки, может расскажешь, что случилось?
- Ром, давай не будем об этом!!! Ты, кажется, привёз какие-то документы… - девушка перевела разговор на другую тему.
- Кать, это предлог. Ничего не требуется. Но я хочу узнать правду, - он подошёл к ней ближе и, с силой надавив на её хрупкие плечи, заставил сесть на диван. – Что тебя гложет?
- Ничего меня не гложет, Рома!!! Со мной всё в порядке!!! – сорвалась на крик Катя и тем самым выдала себя с головой.
- Всё нормально говоришь? – ухмыльнулся он. – А чего тогда кричишь?
- Просто… - она запнулась. – Просто немного устала.
- Не верю!!! Давай, рассказывай.
- Пока нет. Пока я не готова. Давай попозже…
Рома хотел что-то сказать, но ему не дал этого сделать настойчивый стук в дверь.
- Пушкарёва Екатерина Валерьевна здесь живёт? – спросил незнакомец, одетый в форму охранника.
- Да, это я, подала голос Катя. – А в чём, собственно, дело?
- Я охранник из ЦРБ. Меня главврач попросила приехать к вам, поскольку не смогла до вас дозвониться, а вы вроде бы завтра уезжать собрались…
- А что случилось? – Пушкарёва сильно побледнела.
- Дело в том, что ваш отец умер. А мать забрали в реанимацию, но тоже не факт, что она выживет…
- Подождите, как это? – подал голос Малиновский. – Мы же совсем недавно были у них и чувствовали они, особенно Валерий Сергеевич, просто замечательно!!!
- Я ничего не знаю! Меня просили передать – я передал. До свидания!!!
- До свидания! – пробормотал Рома и закрыл дверь.
Катя сидела на стареньком диванчике и плакала, плакала горько, навзрыд. Роман, осторожно ступая по скрипучим половицам, подошёл к ней и, присев рядом, обнял за плечи:
- Катюш, не переживай… Такое случается! С моим дедом было точно также: не болел, был всегда весёлый и бодрый, никогда не жаловался и внезапно плохо себя почувствовал. Обследовался, и у него нашли сразу рак лёгких, печени и желудка. И дали две недели…
- Р-ром… Зачем ты мне всё это сейчас рассказываешь? – сквозь слёзы спросила Катя.
- Просто… Чтобы ты поняла, что и такое тоже бывает. Да, родной отец умер, да ты его очень-очень любила, но зачем убиваться? Вот смотри, у тебя уже веко на левом глазу дёргается… А такого раньше не было… - он понизал голос до шёпота. – Кать, расскажи мне, что происходит? Может, я тебе помогу?
- Ты не сможешь помочь, - отрицательно покачала головой девушка. – Этому вообще нет объяснения.
- Опять? – испуганно спросил мужчина и ещё крепче сжал её плечи.
Пушкарёва ничего не ответила, лишь утвердительно кивнула.
- Убью гадов!!! – вскипел Роман. – Вот суки! Что им ещё надо?!
- Ромочка, не кипятись!!! Не надо!!! Это я так думаю, что всё это как-то связано с тем покушением… Но, может быть, всё иначе!!! Может, это возраст, да и сердце у папы больное было…
- Кать, неужели они тебя и здесь достали? – ужаснулся Малиновский. – Но… Как же так? Что им надо?
- Не знаю, Рома, не знаю… Тогда, помнится, им нужен был какой-то псиктер…
- Псиктер? Ты сказала псиктер? – переспросил он. – Тогда всё ясно… Катюша, псиктер – это та самая ваза, которую тебе оставила Кристина. Только вот зачем она им…
- М-да… - она прислонилась лбом к его плечу. – Как всё странно… Но причём тут мои родители? Зачем вообще надо было убивать моего отца?
- Никто не знает, милая, никто не знает…
Рома стал потихоньку укачивать, убаюкивать девушку, и через пять минут она уже сладко спала, положив голову к нему на колени.

***

Катя проснулась рано утром, когда часы показывали только лишь половину седьмого утра. Потянувшись, она села на кровати и с удивлением обнаружила, что одета. В этот момент в комнату заглянул Малиновский:
- Проснулась? Давай, вставай! Я завтрак приготовил!
- Ромка, а Ромка? – хитро прищурилась девушка. – А ты почему меня не раздел?
- Хм… - хмыкнул он и покраснел. – Катюша, ты хоть иногда думай, что говоришь! Так ведь и получить желаемое можно!!!
Катя смутилась и с кошачьей грацией поднялась с кровати. Наблюдавший это зрелище Малиновский поспешно отвёл глаза.
"- Что она делает? Это что, новая изощрённая форма пытки? Или она вообще не понимает, что сдерживаться мне с каждым разом становится всё труднее и труднее? Катенька, милая, я же хочу тебя безумно…"
"- Почему он отвёл глаза? Почему вдруг так напрягся?.. Мне показалось, или же в самом деле в глубине его морских очей промелькнуло…желание? Нет, быть этого не может! Пушкарёва, ну что за бред у тебя в голове селится, а ты даже не замечаешь?! Или всё же…он хочет меня???"
- Ром, давай на чистоту. Ты меня…хочешь?
"- Ну вот, спросила. Что же он ответит?"
- Катя…
"- Да, я хочу тебя!!! Но… не могу об этом сказать. Прости!"
- Ром, ответь!
- Катя, с чего ты это взяла? Да, ты мне очень нравишься, как женщина и всё такое, но уж если и возникло как-то желание, то погасить всегда его возможно.
"- Что за бред я несу? Поверит? Нет?"
- Я тебе не верю… - горько констатировала Пушкарёва и ушла умываться.
"- Не поверила… Ну что же…"

Глава 31

Он выудил из внутреннего кармана чёрной куртки мобильник и, найдя нужный номер, быстро нажал кнопку "Вызов". Через полминуты из динамика послышались гудки, но трубку никто брать не хотел. На восьмом гудке он хотел было нажать "Отбой", но трубку, наконец, сняли и нетерпеливый голос возвестил:
- Алло!!!
- Хмурый, ты?
- Ну, я, допустим. А что надо-то? – недовольно проворчал Хмурый.
- Да так, пустяки: дельце одно провернуть нужно, - человек в чёрной куртке махнул даже рукой.
- Чёрный, ты бы лучше тогда Скобу позвонил. Он спец по мелочёвке.
- Нет, мне нужен ты. Сможешь подъехать ко мне минут через 30?
- В принципе, да. Постараюсь успеть.
- Отлично! – Чёрный заметно обрадовался и повесил трубку.
Ему теперь предстояло добраться до своей конспиративной квартиры, а это путь средней близости…

Был день, не особо насыщенный на события или какие-нибудь мелкие, но весьма интересные случайности. В новостях говорилось об уже котором случае возгорания в США, а так же о мелочёвке в правительственных кругах. В общем, всё как всегда и это нагоняло смертельную тоску на пенсионеров, собравшихся во дворе своего дома, чтобы обсудить последние известия. Напромывав косточки Зурабову и посетовав на плохое медицинское обслуживание, бабушки дружно переключились на правительство, причём, самое главное правительство, то бишь на самого президента. Так продолжалось бы довольно долго и бабуси обязательно бы вспомнили не очень добрым словом Ельцина, но злодейка-судьба решила пощекотать интерес пенсионерок.
Вскоре во двор въехало две машины: чёрный блестящий Hammer и четырнадцатая модель Жигулей какого-то дикого пятнистого цвета. Бабульки, сидевшие на лавочке, как по команде обернулись посмотреть, что за птица залетела к ним во двор и нарушила их спокойствие и мирную беседу. Увидев машины, одни из них перекрестились, а другие начали перешептываться между собой: кого это принесла нелёгкая? Надо сказать, что количество сего бедного контингента населения составляло не много ни мало, а только трое, не считая пятерых детишек в песочнице.
В этот момент дверцы Хаммера распахнулись, и из него вышло трое мужчин. Водитель остался сидеть на месте. А пассажиры "пятнистой" не пожелали выйти и подышать свежим воздухом и так и остались сидеть в душном салоне.
- Ты глянь, Мироновна. Сосед пожаловал! Давненько его чё-то не было… - произнесла одна бабулька, на вид больше похожая на старый и сморщенный мухомор, нежели на бравую пенсионерку.
- Не, Кузьминична. Он приезжал. Это ты его не часто видишь, а я постоянно! Я ж его соседка! Ты никак забыла, что ль… Память совсем плохая стала.
- Да погоди ты, про память-то! – шикнула на неё Кузьминична. – Ты глянь, КАК он приехал! Всегда был сам за рулём, а тут в сопровождении… Нечисто дело…
- Может, это его друзья? – засомневалась Мироновна. – Сегодня ж пятница, вот они на огороды свои гектарные и рванули на эти, как их, мясные корки на костре. Вот!
- Дура! Это шашлыки!!! – подала голос третья. – И ни хрена они не друзья этому Антону или как там его?
- Алексею, - обиженно поджала губы Мироновна. – И вообще, он хороший молодой человек!
- Ну, ты-то будешь за него заступаться ещё долго! Не зря же он тебе на свои деньги такой ремонт в квартире сделал!
- Да чего ты мелешь, Валька? Это "кометический" ремонт!
- Косметический, еловая твоя башка! Но то, что устроил этот Алексей ни в какие ворота не лезет! Столько бабла угрохал! – сокрушалась Валька.
Между тем послышался звук мотора и во двор, как бы красуясь, въехали ещё два авто: тёмно-синий BMW и ярко-малиновая Audi. Парни из Audi в одно мгновение оказались на улице и подошли к "пятнистой" – поздороваться. Из BMW вышли ещё двое, причём один из них явно был главным, да и одет был вызывающе: в яркую бордовую рубашку и синие джинсы, а на левой руке поблёскивал золотом "Roller". Парочка направилась к подъезду, куда минут десять назад зашёл Алексей.
- Это к Алёшеньке моему! – радостно воскликнула Мироновна, но её подружки особой радости по этому поводу не выказывали, только лишь хмыкнули.
- И ты знаешь, кто это? – подозрительно спросила Валька.
- Конечно! Это друг Алексея. У него свой бизнес вроде как…
- Ну… Не скажешь… Рожа больно бандитская!!!
Мироновна обиделась и замолчала. И правильно сделала, поскольку они, сами того не подозревая, становились свидетелями очень интересного разговора, хотя ничего и не слышали. Но факт остаётся фактом...
Через пять минут все "гости" оказались под чутким дозором старушек.

Глава 32

Катя никому и никогда раньше не рассказывала о себе и своём прошлом, но в этот раз решила, наконец, поведать о том, кто она такая. Только объект выбрала не подходящий – Ромку Малиновского. Решила рассказать, но… так и не смогла этого сделать.

- Кать, ты что-то от меня скрываешь, - нежно промурлыкал Ромка. – Ты чего-то постоянно не договариваешь!
Они стояли в московской квартире Малиновского, куда приехали два дня назад, и сейчас, отдохнув от перелёта, от всех произошедших событий, решали, что теперь делать. Накануне отъезда Малиновский ходил в больницу, где лежали родители Пушкарёвой, - хотел узнать, когда можно будет забрать тела, но ему отказали. Главврач больницы, неприятный тип с бандитской рожей, вообще сказал, что это дело милиции и пусть начальник местного УВД подпишет бумагу о транспортировании тел в Москву. Сунувшись в ментовку и поговорив с неким полковником Демуриным, Рома окончательно понял, что тела им не выдадут. По крайней мере, не в этом месяце.
Катя после этого вообще отказалась уезжать, но он её уговорил. Всё было хорошо и она чувствовала себя в полнейшей безопасности, как вдруг всё резко изменилось. В Ромке появилась грубость, даже жестокость.
- Ром, я тебе всё рассказала! – возмутилась девушка. – Чего ты от меня теперь хочешь?
- Правды! – он треснул кулаком по столу. – Ты мне врёшь! Постоянно!
- Знаешь что, милый мой, если так дальше пойдёт, то я вообще отказываюсь быть твоей женой, и пусть ваше сраное ЗимаЛетто летит к чертям собачьим!
- Ты ей всё равно станешь и никуда не денешься! – зло прорычал Малиновский.
- Мне плевать!!! Если ты хоть попробуешь это сделать, то можешь заранее заказывать гроб и могилу!
- Ты меня убьёшь? – рассмеялся Ромка.
Подумать только, от прежнего спокойного Малиновского не осталось и следа. Теперь он стал тем самым Красавчиком, о котором гудела вся московская милиция семь лет назад. Катя испуганно взирала на него со своего дивана и не знала, что сказать. Она уже поняла, что сама загнала себя в эту ловушку. Но кто ж знал, что ЗимаЛетто – это фирма для отмывания денег? И надо ж было вляпаться так, что теперь её живой на свободу точно не выпустят. А если они узнают, кто она такая, то шансов на спасение вообще никаких. Таких, как она в живых не оставляют.
- Ром, давай прекратим этот бессмысленный разговор, - пошла на попятную Катя.
- Бессмысленный? Ну что ж, коль бессмысленный, то давай прекратим! – неправдоподобно спокойно сказал Роман. – Мир?
- Мир… - выдохнула девушка и отошла от окна.

Вот уже 2 дня прошло после их последнего разговора. Вроде бы, заключили перемирие, но друг друга сторонились, словно боялись, что один из них может начать военные действия против другого. Катя сидела в своей комнате и тупо глядела в стену: ничего примечательного, обычная стена. Хлопнула входная дверь.
"- Значит, Рома уже пришёл", - горестно вздохнула Катя, услышав, как на пол аккуратно поставили целую кучу больших пакетов с продуктами.
Не ладилось у них в отношениях. Совсем не ладилось. Катя, пока не вспомнила о Красавчике, радовалась, что обрела друга и помощника. Но теперь… Теперь она даже не хотела думать, чем это её грозит.
"- Но он же пока не догадался, кто я! Может, и не вспомнит… Главное, себя ничем не выдать!!!"
Эх, если бы всё было бы так просто!!! Её тайну Роман выведал почти в тот же день. Впрочем, она сама виновата. Ведь знала, что если сломается, то весь её план полетит ко всем чертям! Но оказалась слабее… Видимо, жизнь её покидала слабо, раз всё так быстро раскрылось. Чёрт её дёрнул связаться с Красавчиком.

Глава 33

Быстрыми шагами Роман прошёл в спальню.
- Катя, нам надо поговорить! – с порога заявил он.
- Ром, мы каждый день только и делаем, что разговариваем! Не надоело уже? Кстати, почему я должна сидеть дома, взаперти? Ты что, меня похитил? За какой я тебе надобностью? – скроила она обиженную физиономию. – У меня же ничего нет. Все дела мои ты знаешь. Зачем я тебе?
- Кать, ты пойми, это для твоего же блага… За тобой охотятся.
- Опять? – простонала девушка и повалилась на диван. – Ну сколько это может продолжаться?
- Не знаю, малыш, не знаю… - прошептал Рома, наклоняясь к её лицу.
- Рома… - пошевелила губами Катя, но тут же лёгкая и тёплая волна подхватила её и понесла до небес.
- Нет!!! – вдруг закричала Катя, вырываясь из объятий Малиновского и вскакивая с кровати. – Нет!!!
- Кать, да что случилось-то? – непонимающим взором Роман уставился на ошалевшую девушку.
- Нет!!! Не подходи ко мне! Слышишь? Не подходи!
- Кать, да что такое? Что с тобой происходит? – он встал с кровати и сделал пару шагов к Пушкарёвой, но та уже целилась в него из ни откуда взявшегося пистолета. – А эта игрушка откуда у тебя? Хочешь попугать? Так ты просчиталась… Я не из тех, кто реагирует на детские пистолетики. Это же пластмасс, - он подло ухмыльнулся.
- Отойди от меня! Иначе я выстрелю!!! – закричала Катя.
- Ты не сможешь этого сделать, - уверенно сказал он, хотя недавно говорил, что это всего лишь муляж. – Ты не такая смелая для этого.
- Хочешь проверить? – на Катином лице промелькнула тень Виты, но Малиновский был так увлечён созерцанием пистолета, что не заметил очевидного.
- Нет, но ты, может быть, опустишь пушку, и мы спокойно поговорим? – теперь он стал настоящим Красавчиком.
- И не подумаю. Ты мне скажи: это правда, что за мной наблюдают?
- Правда. Я сегодня разговаривал с Максом… "- Чччёрт! Проговорился!!! Ну да ладно, она же не знает!" В общем, Кать, слежка профессиональная.
"- Так-так… С Максом, говоришь… Так он, голубчик, жив ещё… Понятно всё с тобой. И слежка эта – не совсем слежка, поскольку ты сам за мной наблюдаешь!!!"
- Ты думаешь, я тебе верю? – сурово посмотрела она на него и слегка нажала на спусковой крючок.
Рома замети это едва уловимое движение пальцев и похолодел.
- Н-нет… - заикаясь, пробормотал он и сел, опустив голову.
Через пару минут поднял и удивлённо огляделся – комната была пуста, но зато во дворе заработала машина. Ещё через мгновение Катя мчалась по деревенской ухабистой дороге в сторону грунтовки.
Рома, оставшийся на даче, размышлял. И размышления его были отнюдь не радужные.
"- Кто она на самом деле? Что она задумала? И куда поехала…"

***

Катя неслась по грунтовке на предельной скорости. Для такой дороги предельной скоростью считались 70 км/ч. Однако, вскоре фары высветили впереди хорошую, асфальтовую трассу. Лишь только почувствовав, что на дороге нет больше, ставших привычными, ухабов и выбоин, Катя решила расслабиться и держать стрелку на 90 километрах. Мозг её заработал в более усиленном режиме, и теперь она обратила внимания на некоторые вещи. Во-первых, машина. Ведь это не та машина, на которой Роман обычно ездил в ЗимаЛетто. Катя помнила, что он обычно разъезжал на вишнёвой Мурано. Притормозив у очередного фонарного столба, Катя поспешно выскочила из машины и внимательно поглядела на значок. Увиденное повергло её в такой шок, что минут пять она растерянно стояла у обочины и пялилась на капот машины. Значок был ни Ниссановский, ни Тойотный, ни какой бы то ни было! Значок был Субару. Придя в себя, Катя обошла машину вокруг и отметила, что данная разновидность Субару - Аутбэк. А это уже что-то значит!
- Откуда у Малиновского такие деньги? – проговорила Катя, смотря в темноту ночи. – Ведь чтобы купить сию машину… А машина-то новенькая!!! Надо как минимум тысяч 40. Или того больше! А ведь куда-то он дел свой Ниссан?! Эх, вопросов ещё больше, а ответов опять ноль… Так и в ловушку угодить можно… А мне надо завершить начатое. Хотя какое начатое?! Скорее, в это всё я ввязалась по глупости… Надо было… А что надо было?! Да ничего! Я же уже не та, которая была раньше… Что я могла сделать? Заявиться к тому же Максу и попросить узнать, что за фирмочка такая ЗимаЛетто? Да глупо! Он просто выставил бы меня за дверь и не стал разговаривать. Все считают меня мёртвой. Так зачем воскресать? На что я рассчитываю? Хочу отомстить за сестру? Зачем? Я и так отомстила. В 97-м, когда "умерла". Так зачем сейчас что-то предпринимать? Пусть всё остаётся, как было. Надоело!
- И что же тебе надоело? – поинтересовался внутренний голос.
- Да всё!!! Хватит уже! Наигралась в бандитов!
- Да? Ты уверена?
- На все 100!
- Тогда маленький экзамен. Хорошо?
- Согласна!
- Ага. Скажи, пожалуйста, а ты помнишь, что тебе сказал на прощанье Алёшич?
- Да… - тихо проговорила девушка.
- Значит, ты не сможешь сбежать. Пока ты это помнишь, ты не сможешь ничего сделать.
Кате вспомнились слова одной цыганки, которую она повстречала, когда находилась в больнице. Она тогда пошла в соседний магазин. Решила купить себе немного провизии. Да и курить хотелось страшно…

На улице было пустынно, что не мудрено – потихоньку вечерело, да и больница была расположена на окраине. Сидя на остановке, Катя размышляла о жизни, о том, куда сможет пойти после больницы… Она не знала, кто её тогда спас, но была бесконечно благодарна тому человеку. Её лицо тогда пострадало и было в многочисленных порезах. Она сделала потом пластику и до того изменилась, что себя поначалу совсем не узнала.
И вот теперь она сидит на остановке и ждёт автобус… Одна, без паспорта и денег. Хотя и паспорт, и деньги были. Всё это она обнаружила у себя в сумочке, когда, наконец, была переведена в реабилитацию. Паспорт был не её. Точнее, с фотографии на Катю смотрела она же, но другая, давняя. Только данные были не её, да и прописка смущала… Кто-то вызвался ей помогать. Но вот кто именно – это был вопрос из вопросов! На него у неё не было достойного ответа.
Постовая медсестра раз в неделю (обычно по вторникам) приносила ей передачу. Попытка выяснить, кто приносит эти передачи, не увенчалась успехом, поскольку о том, что пришёл гостинец для Ивлевой, сестре сообщал охранник. Охранник же тоже ничего не мог рассказать. Пришёл паренёк, попросил передать посылочку. И всё! Никаких зацепок, никаких следов…
Из мыслей Катерину (в то время – Ингу) вернула на землю цыганка, появившаяся из ниоткуда.
- Ты не знаешь, что с тобой происходит? – участливо поинтересовалась она у Инги.
- Ой! – воскликнула девушка, выбрасываясь из дум.
- Не пугайся милая! Хочешь, дам совет?
- Знаете, я как-то не верю предсказаниям… - начала было она, но цыганка прервала её.
- Не отказывайся от помощи, которая сама идёт тебе в руки, но остерегайся настойчивых советов.
- Но… - опять попыталась вставить реплику Инга.
- Подожди! – жестом и словом пресекла эту попытку гадалка. – Тот, кто тебе сейчас помогает, станет твоим мужем.
- Но как я узнаю, кто он такой? – Катя опустила голову и грустно покачала головой из стороны в сторону. - Как мы вообще встретимся?! Он же человек-невидимка! – она вскинула голову и с удивлением обнаружила пустоту по соседству с собой.
Цыганка пропала. Она ушла в никуда…
Растерянно оглядевшись, Катя-Инга поняла, что до сих пор сидит на автобусной остановке и смотрит в одну точку.
"- Вовремя я пришла в себя!" – подумала Катя, завидев приближающийся автолайн, и взмахнула рукой.

Остановившись у какой-то заброшенной остановки, Катя вышла из машины и немного размялась. Июньская ночная прохлада приятно щекотала её тело, лишь слегка прикрытое лёгким полупрозрачным топиком и джинсовой мини-юбкой. Порывшись в сумочке, девушка извлекла оттуда зажигалку и пачку "Esse Super lights" и закурила. Она уже час ехала по дороге, но никто за ней не гнался. По крайней мере, даже намёка не было, что Малиновский за ней побежит. А ей чертовски этого хотелось! Ей хотелось, чтобы он побежал за ней, чтобы просил остановиться…
- Я становлюсь слишком сентиментальной! – невесело рассмеялась Пушкарёва, отбрасывая недокуренную сигарету. – Ну на кой чёрт ему за мной бежать, да ещё просить остаться?! Я ж ему голову чуть не прострелила! А он… Странно он повёл себя, словно ждал подобного… Неужели догадался? Неужели знает правду? О, Господи!!! Что же мне делать?..
Она глубоко вздохнула и прошлась туда-сюда перед машиной. Потом посмотрела в небо и, наконец, изрекла:
- Надо мотать из города пока не поздно! И добираться надо либо на перекладных, либо на автобусах… А эту машину придётся бросить… Жалко, конечно, но ничего не поделаешь! Но сперва надо съездить домой и собрать вещи. Хоть бы там не было засады!

Глава 34

Жданов смотрел на своего давнего друга с неприкрытой злостью. Давненько у него в команде такого не случалось! "- Ох, Малиновский! Ох, хитёр, гад! Скрылся-таки ото всех! Да и Пушкарёва куда-то подевалась… Вот попадитесь мне на глаза, тогда я вам… Так, стоп, Жданов! Не хватало ещё себя раскрыть по полной!"
Помучившись в раздумьях ещё с полчаса, Андрей всё-таки решился съездить к Кире. Ему нужно было разрядиться, снять накопившееся напряжение… А кто его сейчас мог так хорошо понять, кроме как его невеста Кирюша?!
Приехав на квартиру к Воропаевой, Жданов тут же набросился на бедную девушку. Горячность его была вызвана злостью на Романа, на Катю и на самого себя. И результатом этого всего стал безумный вечер, плавно перешедший в не менее безумную ночь. И только под утро отрезвевший от злости Андрей смог заметить, что Кирюша его спит в довольно необычной для неё позе: на боку и подложив под голову ладошку.
"- Что это с ней?" – удивлённо пробормотал мужчина и плавно соскользнул на пол. Потом так же тихо направился в ванную и уже там спокойно предался своим думам. Его что-то беспокоило, но вот что именно он понять был не в состоянии. Что-то было не так. И это "не так" было именно с Кирой, а не с ним или с кем бы то ни было ещё. Промучившись ещё полчаса под контрастным душем, Андрей выполз, наконец, из ванной и смог лицезреть такую картину: Кира уже облачилась в нижнее бельё и теперь стояла в профиль к большому зеркалу и что-то пыталась там разглядеть. Живот у неё до сих пор оставался плоским. Хотя нет, слегка, едва заметно начали виднеется контуры выходящей за пределы тазовых костей матки. Кира улыбнулась. Там, внутри неё растёт и развивается её малыш…
Странно… Она с тех по, как узнала, что у неё будет ребёнок, всегда называла его "мой малыш". Она и сама думала, что это только её дитятко и ничьё больше, словно не было в её жизни Андрея…
- Ты превосходно выглядишь, милая! – подал голос Жданов.
- Андрей, прекрати! Мне кажется, что я поправилась! – она обернулась к нему и попросила: - Дай, пожалуйста, весы. Они там, у стенки стоят.
- Угу. А зачем тебе?
- Так просто…
- Не надо! Я лучше знаю, что ты ни на грамм тяжелее! – улыбнулся он, но весы всё-таки подал.
- Врун! – Кира присмотрелась к высветившимся циферкам. – Я же говорила! Ты – врун! Я поправилась на полкило!
- Кир, ну хватит уже, в самом-то деле! – вскричал Андрей. – Ну сколько можно врать!
От такого заявления молодая женщина опешила. Знает или нет? Ведь она так и не сказала ему о своей беременности… А теперь… Теперь срок уже перевалил за 3 месяца. Если быть точной, то срок её составлял 13 недель и 3 дня. Но вот только перед ней снова стоял вопрос, как и тогда, когда она только-только узнала от врача, что беременна, - что сказать Андрею? Да и как сказать?... "- Ладно, не стоит мучаться! Жизнь сама выведет горным потоком речной воды на берег правильной формулировки… А если всё же не выведет? Если так всё и останется? Невыясненным, необговоренным…"
Её размышления прервал Андрей:
- Кир, ну что ты такая потерянная? Что с тобой происходит?
- Ничего. Андрей, в самом деле, ничего особенного… - покачала головой девушка и начала одеваться. Пора было ехать на работу.

***

Арканов сидел в своём кабинете и нервно курил. То, что он сегодня узнал от своих ребят было настоящей бомбой! Президент ЗимаЛетто – тёмная лошадка.
- Багажник, ты на месте? Ну что расскажешь?
- Всё тихо, Шеф! Я тут уже два часа околачиваюсь и кое что узнал у местных бабулек.
- Так, - навострил уши Шеф.
- Это не телефонный разговор. Владимир Сергеевич, надо встретиться и всё обговорить. Давайте в "Шоколаднице"?
Володя рассмеялся:
- С каких это пор ты стал посещать эти кафешки?
- С этих самых. "Шоколадница" рядом с домом этой Пушкарёвой!
- Я буду через полчаса.
- Жду. Столик у окна.

***

Малиновский уже полночи сидел в гордом одиночестве и пытался понять, где же он так прокололся? Что заставило Катю так поспешно убежать? Ведь всё шло гладко. Осечек быть не могло. И вдруг на тебе! Ни с того, ни с сего Катерина взбеленилась, начала грозить пистолетом, неизвестно откуда взявшимся, а потом и вовсе сбежала на его машине!
- Ч-чёрт! – выругался Роман. – Это же не Мурано! Она быстро может понять, что…
Договорить свою мысль мужчина так и не успел, поскольку в дверном проёме возник незнакомый мужчина.
- Ты? – удивился Рома.
Незнакомец нахально оскалился и сделал пару выстрелов в маркетолога. Надо сказать, что он явно не собирался убивать Рому, поскольку на пистолете глушителя не было, а потом, когда он отъезжал, сделал несколько протяжных гудков клаксона, дабы соседи всполошились. Конечно, "киллер" рассчитывал, что во дворе будет стоять машина, но машины не было. Поэтому пришлось действовать экспромтом.

Скорая приехала довольно быстро, если, конечно, можно так сказать, ведь она ехала на жуткое ДТП, которое случилось на 47 километре Дмитровского шоссе, как вдруг по рации передали срочно менять курс и ехать вообще в другую сторону в какое-то захолустье! Если спросить дежурившую в ту ночь бригаду, куда они ездили на переброшенный вызов, они бы не ответили. Вообще, на помощь и спасение Малиновского приехало целых три бригады, причём с интервалом 2-3 минуты. Милиция приехала позже всех: когда Романа погрузили в одну из машин и собирались закрывать дверцы.
- Эй, хлопцы, погодите минутку! – раздался звонкий голос старлея. – Вы кого загружаете?
- А неизвестно ещё! Не наша это работа – искать его докУменты. Кстати, мы там ничего не трогали, так что ваша псина может многое увидеть, - кивнул фельдшер на красивую немецкую овчарку.
- Извините, а почему вы так по-хамски разговариваете с работником милиции, да к тому же находящемуся при исполнении? – удивился лейтенант.
- Да так… Это моя обычная манера… - пожал плечами фельдшер и поспешал закрыть дверцы.
- Вы куда его везёте?
- В Москву, в Склиф! – скорая мигнула фарами и упылила прочь.
Старший лейтенант вздохнул и сказал своему четвероногому напарнику:
- Да, Моффет, бывают же такие хамы… Ну что, пойдём, дружище?
Пёс умно посмотрел на хозяина и побежал вперёд.

Глава 35

Сентябрь медленно-тягуче вступал в свои права. Листва не спешила падать с деревьев, но всё же неумолимо золотилась солнечным светом. Прошло уже 3 месяца после случившегося. За это время Малиновского раз 40 или больше пытались убить в больнице, хотя он провёл там всего лишь полтора месяца. И каждый раз что-то его спасало от гибели, но что именно ни он, ни персонал, ни вообще кто бы то ни было знать не мог! После выписки его ещё 125 раз пытались сбить различными видами транспорта, пять раз повесить (два раз в своей же квартире и три раза на улице), раз десять застрелить, два раза утопить и один раз отравить газом. Но этого мало! Преступники перепробовали половину препаратов мед. назначения, но и тут вышла такая маааленькая неувязочка – Малиновский не принимал лекарств! Но вскоре их шеф приказал оставить парня в покое: мол, назначение сверху – Рому не трогать! Ребята успокоились и уже полторы недели не донимали бедного Казанову всея ЗимаЛетто, чему он сам был бесконечно рад, ибо уже надоело человеку спасаться от всяких ненастий.
Зато теперь он смог всецело посвятить себя поиску беглянки Катерины Валерьевны Пушкарёвой. И ответ на свой запрос он получил уже вечером того же дня, то есть 7 сентября в 22:49 по Москве. Ответ его удивил и шокировал одновременно: такой дамы вообще не существует.
- Это что же такое получается? Какая-то девчонка бегает по стране с поддельным паспортом, владеет фирмой, и никто о ней не знает?
Ответ на это вопрос лежал перед Романом на журнальном столике. Увидев ещё один конверт, мужчина вскрыл его и принялся читать. Чем дальше он читал, тем выше поднимались брови и нарастало удивление.
Документ гласил, что некая Екатерина Валерьевна Пушкарёва 11 июня 2007 года купила билет на поезд. Покупка была совершена на Павелецком вокзале в 13:25. Отправление поезда в 19:58. Отправилась она в Саратов, но в городе так и не появилась, по-видимому, выйдя где-то на промежуточной станции. Опрос проводницы того вагона никаких полезных сведений не добавил, поскольку женщина, которой уже давно перевалило за 40, плохо помнила эту девушку (кассета с записью разговора прилагается).
Малиновский извлёк из конверта кассету и вставил в магнитофон.
- Вы Зоя Васильевна Комарова? – раздался из динамиков мужской голос.
- Да, я. А в чём дело?
- Мы из милиции, - Ромка усмехнулся: "Отличный ход!" – Нам надо задать вам несколько вопросов.
- Конечно, но что случилось? – удивилась женщина.
- Мы разыскиваем эту девушку. Одиннадцатого июня она уехала в Саратов на поезде, идущем от Москвы в девятнадцать пятьдесят восемь. Она ехала в пятом вагоне, третье купе, - в динамике что-то зашуршало. – Взгляните на фотографию. Это она?
- Да, была такая… Вроде бы похожи даже… - пробормотала она, рассматривая фото Кати. – Но эта вся такая модная, красивая… А та девушка была обычной туристкой… - она нахмурила лоб, что-то вспоминая. – А!!! Купе, в котором она ехала, почти до самого Саратова было пустым. От Москвы с ней ехал представительный молодой человек, но вскоре сошёл. А где-то на середине пути, когда была остановка, она вышла прогуляться и подышать свежим воздухом, но я не видела, как она входила обратно – я тогда беседовала с проводницей из соседнего вагона.
- Плохо, конечно, что вы не видели… Ну да ладно! Спасибо и на этом!
- Да пожалуйста! - на этом запись закончилась.
Рома растроенно вздохнул и отправился на кухню, варить кофе. Ему предстояла бессонная ночь.

***

- Ну здравствуй, Белоголовцев! – расплылся в фальшивой улыбке Арканов, садясь за столик. – Что ты мне такого рассказать хотел?
- Здравствуйте, Шеф! – сдержанно ответил парень. – Информация такая: Пушкарёва в квартире не появляется уже 4 месяца. Бабки у подъезда строят планы, что Катька уехала заграницу вместе с мужем. Как замуж выходила не знают, но предполагают именно это. О смерти родителей девушки не знают вообще. Думают, что те уехали на дачу куда-то на юг. Вероятно, на ПМЖ, поскольку Елена Сана не раз говорила Никитичне, что уедут они с Валерой в деревню, а квартиру дочке оставят.
- Это всё? – удивился Володя.
- Нет, - Багажник победно ухмыльнулся. – Теперь самое главное: я залез в квартиру к этим Пушкарёвым.
- Да ты рехнулся совсем!!! – заорал Шеф, чем спровоцировал всеобщее внимание и добавил уже тише. – Ненормальный чудак! Каким был, таким и остался! Что в институте, что сейчас!
- Что вы имеете в виду? – округлил глаза Макс.
- Максим, неужели ты меня не узнал? Это же я, Володя Арканов!
- Володька!!! Да неужто это ты??? Но… как такое может быть? Ты же… Александр Воропаев!!!
В этот момент эта парочка была уже в Бэхе Арканова и никто посторонний не мог слышать этих возгласов.
- Понимаешь ли, дорогой мой одногруппник! Мне пришлось стать Сашей…
- А где сейчас этот Саша? Где настоящий Воропаев?
- Он далеко отсюда. Очень далеко… - гадко улыбнулся Вовка.
- Неужели ты его… - округлил глаза Багажник.
- Нет, он всего лишь в Хорватии. Город называется Шибеник. Он женат, но только на словах и на липовой бумаге. Женат на Элли Ковач. Зовут его, соответственно, Илан Ковач.
- А эта, Элли Ковач… Она кто?
- Джулия Жданова. На самом деле её зовут Вика Абрамова. Роль Джулии её досталась совершенно случайно, и она её выполнила блестяще, - кивнул Арканов. – Так что там в квартире?
- Пушкарёвской? Да так… Ничего особенного, кроме как исчезновение всех вещей. Ну, не всех, конечно, а части.
- Я же говорю: идиот. Пушкарёва ездила в Саратов, к родителям, - Шеф оборвал себя на полуслове. – Постой-ка! Она же возвращалась. Возвращалась 3,5 месяца назад. Пробыла неделю и всё! Как в воду канула!
- Вот и я о том же! – радостно закивал Багажник.
- А кто у нас тогда дежурил? Смотритель! Так и думал, что нельзя на этого хлыща положиться! А он говорил, что глаз не спустит. Мол, она ему должна…
- Сука он! Всегда стелился перед ней и её родителями! – рыкнул Макс и передразнил Смотрителя. - "Николай Зорькин. Финансовый директор". Тьфу! Одна помпезность и ничего больше. Понты, короче.
- Лан, не злись. С Зорькиным этим разберёмся по-свойски. Коль не уважает законов стаи, то нечего ему тут делать.
- Угу. Значит, можно отсылать Марка?
- Подожди немного. Спешка нам ни к чему.
- Ясно. Я могу идти?
- Иди. Дежурь. Но сегодня последняя ночь. Больше, я думаю, выискивать её бессмысленно. Она не появится на квартире. Сбежала девка. Очень хитро сбежала, - он помедлил и добавил. – А где он, кстати?
- Смотритель? Не знаю. На звонки не отвечает. В квартире пусто.
- Дааа? – удивился Володя.
- Угу. Может, проверить?
- Пока не стоит.
- До свидания!
- Счастливо! – зло ухмыльнулся Арканов и завёл мотор.

Глава 36

Катя сидела на лавке-диване своего купе и смотрела в окно. Мимо проплывали дома, деревья… Конечно, ей было очень грустно расставаться с родным городом – с городом, который она любила. Но всё когда-то заканчивается.
Пушкарёва вспомнила, как много лет назад ей пришлось убегать отсюда практически без всего. Нет, тогда на руках у неё были какие-то деньги и документы. А вещи… Вещей тогда взять было просто невозможно. Она вспоминала, как целый месяц ездила по стране и, в конце концов, очутилась в каком-то тихом, маленьком сибирском городке. Правда, Михайловск не такой уж маленький городок, но это её-то как раз и устраивало! Там она затерялась среди тысяч жителей и жила припеваючи целый квартал года, но вскоре снялась с более-менее насиженного места и отправилась ближе к Центральной России. Конечно, Западная Сибирь это очень даже хорошо… А Урал – ещё лучше, но она каким-то седьмым чутьём (шестое у неё работало на обеспечение собственной безопасности) понимала, что сидеть на одном месте нельзя - рано или поздно её могут найти. Таким образом, она вскоре оказалась в Верещагине.
Денег ей хватило бы на билет на самолёт до Москвы, но она не хотела возвращаться, не хотела "светиться". Да, со своим паспортом жить замечательно, но что делать если по нему её запросто найдут? Обосновавшись в этом городишке, она решила найти помощника в криминальном мире. Вскоре, ей подвернулся очень неплохой мужичок. Обработав его как следует, она, в одну из ночей лёжа у него не плече, заикнулась о том, что за время путешествий посеяла паспорт. Что ей делать – она не знает. Вадим (так его звали) сразу же заверил любовницу, что паспорт – не проблема, и что если она завтра сделает фотки, то через три дня получит новенький документ.
- Вадим, спасибо огромнейшее!!! Что бы я без тебя делала?! – воскликнула Катя и поцеловала своего прынца.
На следующий день она сфотографировалась и отдала карточки Вадиму, а через пару часов после этого встретилась с ещё одним человеком, который поведал ей, что Валим Калижаров – опасный тип, имеет свой бизнес, но попутно занимается изготовлением паспортов. Всё получается, как настоящее. Даже эксперт поначалу не увидит фальши. Катю это порадовало, нежели расстроило.
Ровно через три дня получив паспорт на имя Редниковой Евгении Юрьевны 1975 года рождения, она душевно отблагодарила любовника за проявленное сочувствие и понимание. Была просто безумная ночь, но после этого, когда Вадим спал, Катя просто исчезла из его квартиры, равно как и из его жизни. Впрочем, жизни у Калижарова теперь вообще не было, поскольку он стал трупом. Он был сам виноват – нечего было после очередного секса предлагать выпить и… ещё раз скрепить их такой замечательный союз. Пушкарёва просто хотела спать. Нафига ей скреплять какой-то там союз с каким-то там бандито-гангстерито, который серьёзным мафиози вообще не был. Он был так… Середнечком. Не шестёрка и не верхи. Впрочем, его это и так устраивало.
Мудро рассудив, что криминальная сеть города не так уж много потеряет со смертью Вадика, девушка безо всякого зазрения совести высыпала в стакан любовника быстродействующий яд, который не сможет найти ни одна экспертиза. Потом, сбежав из квартиры, Катя уже не думала, что труп вскоре могут обнаружить. Обнаружат – ну и что? Вскрытие всё равно ничего не покажет. А она в это время будет очень далеко… Да и кто свяжет это убийство с нею? Только круглый дурак. Братва её не видела. Вместе они не появлялись на людях. Соседи? Так они и не видели её…
Но перед тем как тёмной ночью окончательно покинуть злосчастный город, Пушкарева заехала в тайную квартиру Калижарова и, пошарив в компьютере, стёрла какое-либо упоминание о себе. Она знала: Вадим – не дурак, обязательно оставит копию паспорта себе, чтобы в случае чего можно было спокойно отыскать девушку. Но Катя тоже была не лыком шита. Имея за плечами довольно интересное прошлое, она предусмотрела всё.

Опять дорога, опять повороты… В этот раз она путешествовала не общественным транспортом, а личным. Она была за рулём Нивы. Этой марки машин в тех краях - как собак нерезаных и данное авто не вызовет подозрений.
Уже сутки она провела в пути, а на редких постах ГАИ её не тормозили даже. В такое везение она не верила, а в голове постоянно крутилась мысль: "Разве не пора ли обнаружить Вадима?" Но откуда же Пушкарёва могла знать, что Вадим решил взять небольшой тайм-аут и посвятить несколько дней своей очаровательной Марише (Катя назвалась этим именем)?!
К концу седьмого дня Пушкарёва, наконец, прибыла в конечный пункт назначения, а точнее – в Панино. Там она оставила свою машину на стоянке ГАИ и отправилась в самый захолустный район городка, чтобы снять там комнату на пару дней. Быстро найдя таковую, она заплатила за три дня.
Два дня ушли на изучение города и временную работу уборщицы на автовокзале. На третий день она отправилась на стоянку и, побродив там с полчаса, подошла к дежурному:
- Товарищ старший сержант! – обратилась она к гаишнику.
Тот слегка прибалдел: девчонка правильно назвала его по званию.
- Да, я слушаю?
- Я тут ключи нашла возле вон тооой бордовой Нивы. Возьмите, - Катя передала ему ключи.
- Вот вечно водители всё у нас теряют! – проворчал он, убирая связку. – Кстати, откуда вы знаете, что я старший сержант? И почему тут околачивались?
- Во-первых, у меня папа – военный, а во-вторых, я ждала подругу. Она должна была меня отвезти в Воронеж, - Катя продемонстрировала спортивную сумку, – но не приехала. Теперь пойду на автобус.
- Яаасно… - протянул сержант, мигом потеряв к девушке всякий интерес.

Очутившись в вагоне поезда, билет на который приобрела по поддельному паспорту, Катя только сейчас поняла, как устала от бесконечных скитаний. Через пять дней она оказалась в Моршанске и поняла, что здесь останется до тех пор, пока её не отыщут эти головорезы. Если, конечно, кто-то надумает её искать…
Время шло. Картина жизни не менялась. Пушкарёва под именем Редниковой устроилась на работу почтальоном, поскольку никакую серьёзную работу ей бы просто не доверили, поскольку она была почти без документов, не считая двух паспортов, конечно же.
Зайдя однажды в Интернет-кафе, Катя смогла узнать, что труп Вадима нашли только через неделю после его смерти, да и то по чистой случайности. Про машину же узнать ничего не получилось, да это и не надо было…

***

Кира шла по аллее залитого солнцем Булонского леса и улыбалась. Её ребёночку сегодня исполнилось 5 месяцев… Живот уже был заметен, хотя под её одеждой вовсе нельзя было понять: беременная ли она или нет. Она приехала во Францию месяц назад и была очень довольна своим отпуском. Ей требовалось значительно отдохнуть и набраться сил. К тому же, она теперь вот уже полтора месяца была замужней женщиной.
Надо сказать, что бурной свадьбы не было. Кира не захотела ничего такого, хотя раньше только и делала, что к ней готовилась. Они с Андреем просто приехали в ближайший ЗАГС и попросили, чтобы их быстренько расписали. Заведующая начала было возмущаться, но это было быстро улажено при помощи денег. Деньги любят все!
После росписи Кира сообщила Андрею, что беременна. Тот удивился и хотел было сказать, что ребёнок может быть не его, но не успел, поскольку его свежеиспечённая жена добавила, что беременность уже 3,5 месяца, чем окончательно добила мужчину. Он замер с брелком сигнализации в руках и начал как-то странно хватать ртом воздух, а потом и вовсе завалился на местами влажный от недавнего моросничка асфальт. На крики свежеиспечённой жены прибежала заведующая ЗАГСом и ещё некоторый люди. Сразу же вызвали "Скорую помощь", которая прибыла в рекордно короткие сроки – просто проезжала мимо.
Да, день своей регистрации в ЗАГСе Жданов теперь вряд ли когда сможет забыть, поскольку в тот же день он очутился на больничной койке с таким разношёрстным диагнозом, что от осознания сего вторично потерял сознание, а подключённый к нему прибор противно запищал. Фельдшер скорой помощи, приехавшей за Андреем к ЗАГСу, профессиональным взглядом оценил ситуацию и велел Кире ехать домой или на работу, поскольку в больнице ей делать абсолютно нечего – только нервы накручивать. Впрочем, Кира и сама бы не поехала со Ждановым в больницу, поскольку у неё на это время был запланирован визит к гинекологу. Надо отметить, что её любовь к Андрею за всё это время претерпела изрядную трансформацию. Нет, не то чтобы все чувства сосредоточились на ребёнке, но исчезла та болезненность. Ей теперь было попросту всё равно: где её муж и с кем. Самое главное, что с её ребёночком всё в порядке. Да и у неё здоровье хорошее. Только надо избегать переживаний и стрессов, следовательно, надо жить только положительными эмоциями и никак иначе!
Кира, конечно же, была осведомлена, что её Андрюша ещё неделю после её отъезда прохлаждался на больничной койке, но расстроенной она не была. Раз надо – значит, надо! Да и вообще, человеку, считала она, полезно проверить своё здоровье. О диагнозе мужа она знала, поскольку перед отлётом переговорила с лечащим врачом. Даже она не подозревала, что в человеке могут уживаться и вполне сносно функционировать подобные заболевания! Но её ещё больше поразило то, что врач по секрету ей сказал, что Андрей – стреляный воробей. Девушка не поняла, что этим хотел сказать Матвей Фёдорович. Одна мысль всё-таки была: он крепкий мужчина и он быстро выздоровеет. Решив так, она перестала задумываться над этим вопросом.
Воропаева, а ныне Жданова, решила провести заграницей месяца полтора – два. О Москве и о ЗимаЛетто в частности она не думала, поскольку прекрасно знала, что и без неё там превосходно все справятся. Но ей не было известно, что стало твориться в компании после её отъезда. Конечно, работа по её отделу не стопорилась, но в целом всё выглядело более чем удручающе.

***

Александр Воропаев, точнее человек, который притворялся им, занял пост президента компании. Это было вполне логично, если Малиновский находится в больнице с пулевым ранением, Жданов тоже на больничной койке, но по другой причине, а Катерина свет Валерьевна, между прочим, президент этой фирмы, неизвестно где находится. Вот Сашенька и решил временно здесь покомандовать, но сие правление длилось не более нескольких дней, поскольку Андрей выписался из больницы пораньше и Сашке ничего не оставалось делать, кроме как скрипя зубами уйти к себе в министерство.
Жданов времени даром не терял и провёл небольшую реформу в режиме рабочего дня. Теперь все сотрудники уходили домой на полтора часа раньше обычного, но зато обед урезал на полчаса. Андрей объяснял это тем, что всем приходится трудиться гораздо больше и поэтому лучше так, нежели ежедневно сидеть до восьми. Раньше же как было? Шесть часов – и все собирались домой. А теперь в половину пятого сложно было кого застать на своих местах. Женсовет был доволен и весел, поскольку кто-то мог заняться в полной мере домашними хлопотами, кто-то обустройством личной жизни, а кто-то ещё чем-нибудь.
С тех пор Жданову было совсем шоколадно. Он буквально превратил ЗимаЛетто в бандитский притон.
Каждый день в пять вечера туда приезжали его ребятки. Сергей Сергеевич был вообще ни сном, ни духом о развернувшейся вокруг него бурной деятельности, поскольку братва Андрея была очень тихой и аккуратной. Сказали тихо себя вести, как мыши, они и вели себя таким образом.
В один из таких вечеров Андрей получил от Баги любопытнейшую кассетку. На ней была запись его встречи с Костей. Запись попала к Баге случайно. Он зашёл к своей соседке Валентине Ивановне, чтобы как всегда получить список необходимых продуктов и предметов по хозяйственной части. Последний год он активно ухаживал за бабулей, поскольку ей некому было помочь. А тут вроде не чужие люди… Но внутри эти выкрутасы имели чисто материальный характер: Бага надеялся, что старушка, в конце концов, отпишет ему свою квартирку и тогда он, увеличив свою жилплощадь, поскольку их квартиры отделялись одной стеной (неважно, несущая она или так, приставочная), сможет, наконец, продать её за огромные деньги какому-нибудь олигарху и получить несметную прибыль! Но это были лишь мечты, которым в последствии вообще не суждено было сбыться.
Так вот, Бага зашёл к соседке и увидел на тумбочке в прихожей небольшой диск. Повертев его в руках, он хотел было его положить на место, но кое-что привлекло его внимание. Коробочка была совершенно новой. Открыв её, он увидел мини-диск и надпись на картонке: "Приезд Алексея. 16 мая 2007 года, 14:47". Вроде бы ничего не значащая запись, но Багу насторожила дата и время. Именно тогда сюда приезжал Кемерс со своими дружками.
- Говорил я Ждану, что плохая это затея, назначать стрелку именно здесь… - проворчал Бага. – А он: кто увидит, кто увидит… Тут не только увидели, но и засняли на видео.
В тот момент из комнаты вышла Валентина Ивановна и ворчания пришлось оставить на потом.
И вот теперь эта чудо-кассета у Андрея. Ему она была без надобности и он просто её уничтожил. Спасибо Баге, если бы не его способность замечать любую мелочь, то неизвестно, что было бы с ним и вообще со всеми.
- Катька в бегах и, похоже, что возвращаться она не намерена, - ухмыльнулся Жданов, отхлёбывая виски. – Что, интересно, дало ей толчок бежать из города? Опять старые "привидения" и угрозы? – он был в курсе всех её злоключений, но разбираться не стал, поскольку ему было на неё абсолютно наплевать.
Он с ней переспал пару раз, поиграл в любовь и решил, что геройствовать уже не надо. Впрочем, чего-то такого и можно было ждать от этого жиголо, но никак не романтизма, правдивого романтизма, а не той игры.

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

akcakalka
Angel933
Arshi
Daira
Dash-k@
koriolis
Kuvelt
Letnij Dozdik
nadin
Natalia
Nefri
Savinka
slavna
Yana
Алька
Ангел Любви
Бестия
Вахмурка
Золотка
леди Неизвестность
Лен@к
Леопа
Люси
Мурлыча
Н.В.
Рыжая Белка
Таня
Чёрная жемчужина

Надеюсь, никого не забыла?
Пасиб, девчонки, что читаете!!!

Теневики, а вы когда выйдете из тени!
Выйди из тени - скажи автору всё, что ты думаешь!


Всегда ваша, Эвелин Локхард.

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

***

Кира устало прилегла на кровать и моментально расслабилась. За эту неделю, что находится дома, она упахалась так, как никогда раньше. Впрочем, роль матери была ей в ново и её можно понять.
Ровно неделю назад Киру Жданову выписали из роддома вместе с новорожденной дочерью. Андрей при родах не присутствовал, поскольку за день до рождения девочки укатил в очередную командировку, но к выписке, всё же, вернулся.
В первый день вся чета Ждановых была дома. Андрей отменил все встречи и полностью посвятил себя семье. Странное дело, но для Жданова всё это было сродни какой-то игре, которая быстро надоедает из-за своей патологической монотонности.
Проблемы начались почти сразу, но ситуация достигла своего апогея три дня назад. Именно тогда Андрей стал задерживаться на работе до самой ночи и приходить домой после трёх утра. Кире он объяснял это тем, что никого больше нет и приходится горбатиться в тройном объёме. Конечно… Кати не было, а Малиновский уехал в бессрочную командировку покорять просторы Родины… Но ведь это не объясняло таких "отлучек"! Однако же, Кире было абсолютно наплевать на все факты и прочее – она полностью и без остатка посвятила себя маленькой Ирочке.
В этот день Андрей пришёл очень рано. В квартире было не прибрано, посуда не помыта… А повсюду валялись детские вещички и игрушки. Сама же Кира спала. Жданов сам не понял почему его всё это так разозлило, но механизм уже был запущен и остановить его не представлялось возможным.
- Кира! – прогремел Андрей прямо над ухом жены.
Она испуганно подскочила на кровати и ещё плохо соображающим взглядом посмотрела на мужа. Девочка тоже проснулась и заплакала, отчего молодая мама моментально бросилась к кроватке:
- Тихо, тихо, моя девочка! Тихо! Всё хорошо, мама с тобой… - она посмотрела на мужа таким взглядом, что он невольно поёжился. – Андрей, если ты ещё не понял, то объясняю специально для тугодумов: я не позволю шуметь в этой квартире! Если ты ещё раз даже на один децибел повысишь тон своего голоса, то можешь быть абсолютно уверен: я тебя на порог не пущу! Можешь даже и не мечтать! И даже не посмотрю, что ты мой муж, - сказала, как отрезала.
- Ты совсем рехнулась со своей Иркой! Я тебе законный муж, а ты – моя законная жена!!!
- А она – твоя законная дочь!
- Хочу тебе заметить, Кирюша, - сказал Андрей с сарказмом, - что мы её ещё не регистрировали. И я хочу, чтобы ты уже сейчас знала, дорогая моя жёнушка: я в этом деле участвовать не собираюсь!!!
- Намекаешь на то, что Ира – не твоя дочь? – ухмыльнулась Кира и холодно сказала: – Хорошо. Тогда я подаю на развод.
- Я тебе его не дам, - грубо отрезал он и, налив себе виски, сел на кровать.
- Только попробуй! Думаешь, что ты такой же, как и твой отец? – её брови взметнулись в высь и стали похожи на крыши деревенских домиков. – Тогда смею тебя огорчить: ты – никто, пустое место по сравнению с ним!
- Да что ты можешь знать, женщина?! – натянуто рассмеялся Андрей, но Воропаеву было уже не остановить:
- Даже Сашка был лучше тебя!!!
Вот этого Жданов вынести никак не мог! Это для него был удар ниже пояса. И от кого? От собственной жены!!!
- Он чуть не разорил компанию! – взревел Андрей и швырнул стакан в стену. Стакан был полон, поэтому, долетев до стены, виски оказалось на обоях, а сам стакан разбился вдребезги.
- Это не он, - тихо сказала Кира, поудобнее устраиваясь в специальном кресле и приготавливаясь к кормлению. – Это вообще не понятно какой человек. А Сашка, мой НАСТОЯЩИЙ брат, пропал около 12 лет назад.
- Да что ты несёшь, дура?!
- Я в этом абсолютно уверена. А теперь будь добр, уйди. Мне нужно покормить дочь.
- АтличнА!!! – плюнул он и скрылся в кухне.
Кира вздохнула, но, посмотрев на красивые глазки Ирочки, улыбнулась, и через несколько секунд в мягкой тишине спальни раздалось еле слышное причмокивание.

Глава 43

Катя за давностью лет уже плохо помнила точный номер дома и поэтому, повстречав на пути старушку, тут же поинтересовалась:
- Извините, а не подскажите, где дом Виташевых?
- Там! – бабушка махнула рукой в неопределённую сторону.
- А поточнее?
- Да вон, видите, высокий под два метра забор? – Катя кивнула. – Это ихний.
- Спасибо! – улыбнулась Пушкарёва, изображая крайнюю приветливость.
- Да пожалуйста! – удивилась женщина и поковыляла дальше.
Как и сказала старушка с клюкой, дом действительно был заметным. Высокий, бревенчатый, в два этажа с мансардой, он был выкрашен синей краской, а наличники были приятного молочного цвета, который выгодно подчёркивал "небесную" красоту дома. Калитка, как и 12 лет назад, запиралась на очень хитрую щеколду – изобретение Ваньки, близкого друга её бывшего мужа.
Незаметно оглядевшись по сторонам, Катя отперла замочек и тенью проскользнула на территорию. Высокий сплошной забор не выдавал присутствия в саду постороннего человека, что очень радовало девушку. Внимательно, миллиметр за миллиметром обследовав все 15 соток, Пушкарёва обнаружила очень интересный тайный лаз. Конечно, тайным он был для обывателя, но не для прожжённой Катеньки! Поставив себе маленькую галочку, она отправилась дальше. Следующей на очереди стояли баня и сарайчик. Однако, в этих постройках не обнаружилось ничего интересного и занимательного, поэтому Катя уже через полчаса после этой проверки входила в дом. Внутреннее убранство претерпело кое-какие изменения – как-никак, а прошло уже 12 лет!
Прихожая и кухня по типу больше напоминали городскую квартиру, нежели деревенский домик. Гостиная была выполнена в интересном сочетании различных стилей и эпох: ремонт и расстановка предметов были квартирными, а вот сама мебель… В углу, почти рядом с дверью, стоял сервант чуть ли не аж XIX века; стенка, занимавшая всю северную сторону комнаты, была, по воспоминаниям Кати, приблизительно семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века. От такого временного сочетания складывалось впечатление, что ты попал в типичный деревенский дом. Но… Мягкая мебель, журнальный столик и наличие самой современной аудио-видео техники говорило лишь о лёгком напоминании городского дизайна.
Второй этаж был полностью отделан в городском стиле: был сделан евроремонт и расставлена абсолютно новая мебель. Даже в комнате у Надежды Гавриловны было всё самое современное (на самом деле весь этот ремонт был сделан года три назад). Чердак остался таким же, как и 12 лет назад, лишь только вещей прибавилось, а в остальном – всё тоже самое.
Осмотрев дом, Катя решила расположиться прямо в гостиной, поскольку это всё же ближе к земле. Мало ли придётся удирать через окно?" Распаковав сумку, девушка встала посреди комнаты и пыталась вспомнить, что ещё она не осмотрела.
- Подвал! – Пушкарёва хлопнула себя по лбу и понеслась в терраску, умудрившуюся в свете последних событий до сих пор сохранить свой первозданный облик, лишь слегка подкорректированный предметами интерьера, но не это сейчас занимало девушку. Она начала методично простукивать кулачком по паркету и прислушиваться. Наконец, удовлетворённо кивнув, она достала отвёртку и подцепила первую дощечку. Та легко поддалась и уже в следующую минут Катя вытаскивала вторую. Их было очень не много – всего четыре штуки, но квадратные, размером 30х30 сантиметров. В результате нехитрых манипуляций в полу образовалась этакая ниша, в которой на расстоянии пяти сантиметров от пола находилась крышка люка, запирающаяся на очень хитрый замок – опять же Ванькино изобретение. Свекровь об этом лазе знать не знала. Калитку она открывала ключом, очень похожим на домофонный, а внутри закрывала на задвижку. Лаз в погреб у неё был свой – в коридоре, под дорожкой. Здесь же, на терраске, находился лаз в "чёрный ход" – тоннель, по которому, поплутав, можно было выйти на окраину деревни, к уже много лет заброшенной ферме, за которой простиралось широкое поле, которое никогда не использовалось по назначению, поскольку над ним располагалась высоковольтная линия или так называемая в народе "трещётка". За полем виделся тёмный хмурый лес с редкими дачками. Всё-таки, не каждый решится строит домик по соседству с елями и вековыми дубами! Если не боишься, то можно пройти сквозь лес и далее полями и лугами выйти к соседней деревне, а от туда отправиться в город. Но, как правило, действовали по-другому: просто шли по грунтовке мимо фермы, а потом сворачивали в какую-нибудь щель между заборами и выходили на другой конец деревни. Местных жителей это не смущало, поскольку все путники, шедшие от "лесных" дач пользовались этими расщелинами.
Итак, спустившись в лаз, Катя включила заранее захваченный с собой фонарик и довольно уверенно пошла по тоннелю, освещая стены. Внезапно на стене с левой стороны лучик выхватил какое-то подобие щеколды. Пушкарёва удивилась и подошла поближе. При более тщательном осмотре было установлено, что это действительно щеколда, прикрученная к двери! Аккуратно отперев её, девушка осторожно прошла в помещение. Посветив по стенам рядом с дверью, она обнаружила выключатель и незамедлительно им воспользовалась. Вспыхнул яркий белесый свет, озарив маленькое, похожее на мышиную норку, помещение. Когда глаза привыкли к свету, и Катя смогла чётко видеть, увиденное ей не понравилось. Да и кому может понравиться мини-склад оружия у себя под домом?!
- Господи ты Боже мой! – охнула Катерина. – Это же когда они успели?!
Они – это её бывший муж и Ванька, а вот когда "они" успели – тот ещё вопрос. Дело в том, что она прекрасно помнила, что 12 лет назад никакой двери на этот склад не было. И вдруг, по прошествии стольких лет, она обнаруживает склад с боеприпасами! Почему же никто ничего ей не рассказал, ведь она тоже была в деле?!
Выключив свет и закрыв дверь на шпингалет, Пушкарёва решила ещё немного осмотреть тоннель. Но больше никаких сюрпризов не было, и она вернулась в дом. Удобно устроившись в гостиной с чашкой чая, Катя погрузилась в думы, но вскоре воспоминания, с которыми она с превеликим трудом пыталась бороться, захлестнули её с головой.

***

После института Лида вернулась домой усталая и напрочь выбитая из сил. Был очень трудный день: зачёты по двум разным предметам. Сил не было даже на то, чтобы поесть, и она просто завалилась спать.
Часа через два она проснулась от голосов, доносившихся из большой комнаты. Фразы, конечно, не полностью, но до неё долетали:
- Ты всё так и оставишь? – спросил Ванька.
- …
- …
- А как же лаз? – интересовался муж.
- …
- …
- Она не найдёт?
- Да она вообще по сторонам не смотрит!
Потом голоса притихли, и через минуту в спальню заглянул Олег.
- Ты не спишь? – тихо спросил он, подходя ближе.
- Здравствуй, - улыбнулась Лида. – Как видишь, уже не сплю. Вы с Ваней меня разбудили.
- Извини, - он поцеловал её. – Всё нормально?
- Да. Оба зачёта на "отлично".
- Молодчинка! – снова поцелуй. – Поедешь на дачу?
- Прямо сейчас? – немного удивилась она, но Олег этого как будто не заметил.
- Да, - тихий шёпот.
- Только соберусь. Мы на выходные?
- Можно сказать и так, - уклончиво ответил муж.
- Олег, ты что-то от меня скрываешь? – нахмурилась девушка и пристально посмотрела ему в глаза.
- Малыш, ну что ты?! Просто, бизнес – не для женщин.
- Ты уверен? Так что там с лазом?
- С каким лазом? – испугался Олег.
- С обыкновенным. Не притворяйся, я слышала ваш разговор, - он ещё больше напугался и напрягся, как струна. – Частично. Так как вы решили его скрыть от посторонних глаз?
- Он уже скрыт, - натянуто улыбнулся Олег. – А сам лаз, точнее тоннель, мы хотим усовершенствовать, - он поцеловал жену и поднялся. – Мать даже не узнает.
- Это ясно, как Божий день, - фыркнула Лида. – Я буду готова через полчаса.
- Отлично! – кивнул он и вышел из комнаты.
"- Что же они задумали?" – вертелся в голове у Лиды извечный вопрос, но ответа на него она не знала.
Олега убили буквально через неделю после описанных событий. За полчаса до смерти он звонил своей жене – они планировали поехать на дачу. Для девушки было странно ехать в деревню, когда муж прекрасно был осведомлён о том, что ей через пару дней предстояло сдавать очередной сложный зачёт. Следователю Лида сухо сообщила о том, что они хотели поехать на дачу.
- А вам не показалось странным, что ваш муж посреди рабочей недели зовёт вас на дачу отдыхать? – задал свой вопрос капитан Михеев.
- Михаил Павлович, если учесть, что мой муж был бизнесменом и иногда работал даже по выходным, то это вполне естественно.
- Вы согласились поехать?
- Да, конечно. Кроме нас на дачу должны были приехать Ваня и Лена. Мы устраивали шашлыки.
- Угу. Понятно, - с тоской отметил Михеев. – И когда вы планировали вернуться? Вы ведь учитесь на очном, ведь так?
- Так, и у меня должен был быть зачёт через два дня. Я добросовестно училась всё это время и в тот день была готова почти по всем темам.
- Так когда вы планировали вернуться?
- А это так важно? – удивилась девушка.
- И всё же?
- На следующий день.
Следователь очень удивился, но виду не подал:
- Почему? Ведь на дачу, на шашлыки едут отдохнуть, развеяться…
- У нас была безалкогольная встреча. Точнее – должна была быть, - вздохнула Лида и попросила Михаила Павловича: – Извините, можно мне воды?
- Да, конечно, - он подал стакан. – Вы не можете точно сказать, когда ваш муж позвонил? Сколько было времени?
- Нет. На часы я не смотрела.
Виташева лукавила. Она прекрасно помнила, что Олег позвонил ей в половине пятого. Это был его последний звонок, а тот, про который шла речь, был приблизительно на два часа раньше. О последнем звонке следователь ничего не знал, соответственно, Олег стёр его из памяти телефона. Разговор шёл об усовершенствовании тоннеля, но в чём заключается вся его суть, она так и не узнала.

Глава 44

- Алло, Шалим? – недовольным голосом проворчал в трубку Малиновский.
- Да, я. Чего тебе надо, Красавчик?
- Девка сбежала.
- Уже? Ну и пройда! – искренне удивился Шалим. – Ты хоть с ней успел потолковать?
- Ага… Как же тут! Я был в школе. Пришёл специально к концу урока…
- И не застал её? – рассмеялся мужчина.
- Застал… - вздохнул Роман и с грустью в голосе поведал об утренних событиях.
- М-да… Что же ты её сразу не взял в оборот?
- Так она же в школе была! Думал, дома у неё поговорим...
- Поговорили, называется… Ладно, ты что, и в самом деле не знаешь, куда она могла податься?
- Да откуда ж?! Она за три часа дважды сбежала от меня!
- Фью! – присвистнул Шалим. – Ни фига се… Вот это девка!
- Один раз из школы, а другой раз из дома, - продолжал Рома. – Нет, ты прикинь: она ускользнула от меня через крышу!
- Это как же она так ухитрилась?
- Да там дом пристраивают, вот она и через стройку… Прям до крыши "её дома" уже возвели, вот и…
- Но ведь квартирка-то, насколько я помню, на первом этаже! – Шалим продолжал поражаться её способностям. - Куда проще выпрыгнуть в окно!
- Даже выпрыгнув в окно, она бы нарвалась на меня. Там же только 2 комнаты и все окна выходят во двор. Только я одного не могу понять: где она пряталась всё то время, пока я наблюдал за подъездом? – недоумевал Рома. Не в ванной же она отмокала перед побегом?!
Шалим засмеялся и выдал:
- Балбес ты, Красавчик! Это трёшка, а не двушка! И планировка у этой квартирки такая, что просто закачаешься! Если ты будешь смотреть в окно, а ты, я думаю, заглянул в каждое, то ни за что не увидишь даже намёка на третью комнату! Даже в прихожей нельзя этого понять – уж очень всё хитро придумано!
- М-дааааа… - разочарованно протянул Рома. – Тогда всё ясно…
- Слышь, Красавчик, я тебе поражаюсь: ты где баб таких откапываешь? Уж явно не в "Дельфине"! – ржал Шалим.
- Да пошёл ты!
- А чего звонил тогда, раз посылаешь?
- Ты найти её сможешь? – с надеждой в голосе спросил Малиновский и тут же поспешно добавил: - Срок – сутки.
- А сам поработать не хочешь?
- У меня для "работы" ничего нет, а у тебя целый арсенал. Так что действуй. А я пока проедусь по городу – может, узнаю чего.
- Угу. Позвони тогда часиков в 11 вечера.
- Ясно. Отбой!
Роман повесил трубку и задумался. Что-то в этой истории его смущало. Такое чувство, что это уже когда-то было… Он нахмурился. Катька сбежала от него, а ведь он просто хотел с ней поговорить… Стоп! Поговорить? В его воспалённом мозгу вертелась мысль, но никак не могла сформироваться. Вместо этого начали всплывать картинки из прошлого…

***

Это случилось 12 лет назад. 20 мая 1997 года погиб его сосед Олег Виташев. Правда, соседями они были ещё раньше, когда Рома только пошёл в седьмой класс, а Олег уже заканчивал школу. Малиновским выдали тогда квартиру попросторней, поскольку и Дмитрий Алексеевич и Юлия Владимировна были заслуженными медицинскими работниками, но власти не только по этому увеличили их жилплощадь – 4 февраля 1995 года у Малиновских родились близнецы Аня и Света, а их бывшая жилплощадь не располагала к увеличению семьи.
Потом Олег поступил в ВУЗ, а его родители переехали в другой район. Лет через семь они случайно встретились в супермаркете. Рома почти сразу его узнал, а вот Виташев, казалось, совсем ничего вокруг не замечал – он был явно чем-то сильно озадачен.
То, что Олега уже нет в живых, Роман узнал из региональных новостей по "России". Вот тут-то он и узнал некоторые шокирующие подробности: Виташев был давно женат и всё завещал жене. Показали и жену, но на неё Малиновский уже не смотрел: во дворе с его машины какая-то шпана снимала колёса.
Рома ещё раньше начал тяготеть к криминалитету и сколачивать свою банду. А тут выяснилось, что хорошенькая Лида получилась наследство самого Виташева. Здесь надо пояснить, что Рома тихонечко навёл кое-какие справки и примерно представлял чем Олег занимается и сколько бабла имеет. Так что для него было грех не воспользоваться столь удобным случаем и не завести желательно тесное знакомство с новой "бригадиршей".
Но вот незадача – близкий друг Андрюша Жданов позвал его в фирму своего отца. Роман посетовал-посетовал, но согласился. Когда же он разобрался что к чему, радости его не было предела! ЗимаЛетто – фирма, левее не бывает; а Павел Олегович… В общем, Роману раздолье полное и безграничное!
Пока Роман осваивался в компании, изучал её структуру, Лида Виташева, в определённых кругах больше известная как "Вита", успела сделать ноги. Мало того – её ищут все, кому не лень!!!
- Вот, значит, как… - пробормотал Красавчик. – Исчезла, но жива... Лааадно…
А через полгода он вместе с Лёхой спасает некую Анастасию Заболоцкую и полностью забывает о Вите. И вот теперь он вспомнил о ней. А ведь тогда он тоже собирался с ней поговорить, как и сейчас с Катей, но не успел… Вот ведь какая шутка судьбы – ни та, ни другая с ним не желали беседовать!

***

- Стас? Это Роман. Значит так, дружочек… Слушай и не перебивай, - железным голосом проговорил он. – Попробуй выяснить что-нибудь о Лиде Витишевой.
- Насколько глубоко копать?
- Насколько сможешь. Желательно вплоть до её рождения. Но будь осторожен.
- Почему? – удивился Стас. – Она что, член парламента Соединённых Штатов?
- Нет, - хихикнул Малиновский, но тут же посерьёзнел. – Лида – жена Олега Виташева, больше известного по кличке "Немец". С тех пор как его убили прошло около 10 лет.
- Из-за давности, что ли?
- Не только из-за давности. Всё гораздо сложнее. Олег оставил всё своей жене, - кратко ответил Рома.
- Ага. Кстати, а почему "Немец"? Он что, из Германии? – проявил интерес Станислав.
- Виташев получил такое погоняло потому, что в совершенстве знал немецкий язык. Он выучил его практически сам и разговаривал, как истинный немец.
- Виташев, Виташев… - задумался Стас. – Что-то я о таком не слыхал.
- Ну, я же сказал – его убили 10 лет назад! – воскликнул Роман. – В общем, узнай всё о Лиде, но аккуратно. Так, чтобы никто не встрепенулся.
- Всё так серьёзно?
- Более чем! Предыдущих искателей нашлёпали на хорошую цистерну нефти!
- Слышь, Красавчик, а ты не врёшь?
- Нет, конечно! Всё, отбой!
Он захлопнул крышку своего мобильника и задумался.
"- Ох, только бы ему повезло, и его не кокнули! Парень он толковый…" – он завёл мотор и поехал в гостиницу – всё-таки на кровати думается лучше, нежели за рулём…
Впрочем, вскоре он понял, что и в гостинице сидеть невыносимо и поэтому отправился на прогулку по незнакомому городу. Ему надо было хоть как-то скоротать время.
Через два часа гуляний Роман оказался на автовокзале. Подумав, что это знак свыше, он подошёл к кассам и в одном из окошек поинтересовался:
- Здравствуйте, вы эту девушку сегодня не видели? – он показал фото Кати.
Женщина лет пятидесяти хмуро посмотрела на Малиновского, но фото взяла.
- Кха-кха, - прокашлялась она. – Да… Была такая… - но тут же спохватилась и ледяным голосом спросила: - Кто она? А вы кто будете? Много вас шляется тут!
- О, не беспокойтесь, пожалуйста! – он был сама галантность. – Это всего-навсего моя сбежавшая невеста! Скажите, куда она уехала?
- Она, - нахмурила лоб женщина, - спросила, есть ли билеты до Мценска. А последний автобус пять минут назад ушёл. Какие билеты?! Знаете, у нас всего три рейса до этого города…
- Так, это понятно, а дальше что было?
- Ну а дальше что? Дальше она купила билет до Рязани. Уж не знаю, с чего бы это ей брать билет именно на этот маршрут…
- Почему вы так говорить? – насторожился Рома.
- Да потому что рязанский автобус идёт не через Мценск, а через Тамбов! – воскликнула кассирша. – Ну, да не моё это дело! Пущай куда хочет – туда и едет!
- Да, конечно. Спасибо большое!
- Да не за что! – пожала плечами женщина.
Роман отошёл от окошка на приличное расстояние, чтобы кассирша его не подслушала и набрал номер Шалима.
- Привет. Я нарыл кое-что. Выясни, что или кто может быть у Кати в Рязани.
- А что, она в Рязань укатила?
- Да. Но сначала спрашивала билет до Мценска. Факт в том, что рязанский автобус идёт через Тамбов. Короче, узнай всё, что сможешь!
- Но не факт, Ромочка, что она там появится!!!
- Что ты хочешь этим сказать?
Шалим засмеялся:
- Лучше посмотреть близлежащие районы. Деревеньки какие-нибудь…
- Ага. Тогда мне надо начинать кататься по Моршанскому району. А ты что-нибудь узнал? – опомнился Малиновский.
- Да ты сам всё выяснил!
- А, ну да! Спасибо!
- Пожалуйста! – улыбнулся Шалим и повесил трубку.
"- Это что же получается?! Катя смоталась неизвестно куда? Тааак, узнаём у кассирши маршрут этого автобуса и едем по нему! Впрочем, я ей явно симпатичен, так что вперёд, Ромочка, и с песней!" – скомандовал сам себе Малиновский и вернулся обратно к кассам.
- Ээээ, извините ещё раз! – улыбнулся он. – Вы не могли бы дать мне маршрут рязанского автобуса?
- А зачем он вам? – удивилась женщина, но всё же защёлкала мышью.
- Видите ли, моя невеста могла поехать не до Рязани, а до деревни, где живёт её прабабка.
- Ааа! – разочарованно протянула она и вытащила распечатанный листок из принтера. – Вот, пожалуйста! Тут указан маршрут. Разберётесь, что к чему?
- Да, спасибо!
- Удачи вам!
- Спасибо! – немного смутился Роман и бодро зашагал в сторону гостиницы.

Глава 45

Михаил Борщов нервно расхаживал по залу ожидания в Пулково. Его рейс задерживался на неопределённый срок. Он так хотел улететь, наконец, из этого Питера… Ему катастрофически не везло. Ресторан, который он открыл в Питере, не окупал себя, и пришлось в срочном порядке искать на него покупателя. Но и тут ему не повезло! Никто не хотел брать ресторан с долгами. Когда он совсем было потерял надежду, удача ему улыбнулась. Одному местному авторитету срочно требовалось отмыть деньги. А тут ресторан с долгами! Вот подфартило – так подфартило!
При встрече он едва заметно изучил Михаила, казалось, вдоль и поперёк. "Простофиля," – подумал он и оказался прав. Борщов даже не взглянул на условия договора, а просто подписал. Подписал и вздохнул: словно сбросил тяжёлый груз со своих костлявых плеч. А теперь… Теперь он уезжал из этого города с надеждой забыть обо всём.

- Самолёт идёт на посадку. Просьба застегнуть ремни безопасности.
Ну вот и всё… Скоро он выйдет в незнакомом аэропорту и будет искать жильё…
- Уважаемые пассажиры! Наш самолёт прибыл в аэропорт города Тамбова. Выход будет осуществляться через первый и второй отсек. При выходе не забывайте свои вещи. Спасибо за пользование услугами компании "ТюменьАвиаТранс"!

В просторном зале с высоченным потолком было шумно, туда-сюда сновали работники аэропорта, грузчики, изредка пробегали стюардессы, которых теперь почему-то стали называть бортпроводницами. Но больше всего, конечно же, было пассажиров и тех, кто их провожает или, наоборот, встречает. Миша спокойным неторопливым шагом шёл к выходу из терминала. Его никто не встречал: в этом городе у него нет ни знакомых, ни родственников. Поэтому он очень удивился, когда услышал, как знакомый голос окликнул его по имени. Борщов обернулся и неподалёку от себя увидел Юлиану Виноградову, как она оказалась в этом городе неизвестно. Он улыбнулся и пошёл ей навстречу.
- Юлиана, здравствуй! Как ты здесь оказалась? – с явным удивлением в голосе спросил Михаил.
- Здравствуй-здравствуй! – улыбаясь, сказала женщина и рукояткой зонтика ткнула мужчине в грудь. – А ты-то как тут очутился? Собираешься ресторан открывать?
- Нет… На совсем… Знаешь, произошло очень многое, в результате чего я оказался здесь.
- Я понимаю… - сказала Юлиана, хотя на самом деле вообще ничего не понимала. – Ты не расстраивайся – всякое в жизни бывает!
- Да-да, конечно! – попытался улыбнуться Михаил, но улыбка вышла какая-то кривая. – Извини, мне надо идти.
- Тебя ждут?
- Нет… Просто хочу побыстрее найти квартиру.
- Тогда я тебе помогу! - затараторила Виноградова. – Моя знакомая только что улетела к мужу в Польшу, а квартиру на меня оставила, так что можешь пожить немного! Она вернётся примерно через месяц, поэтому соглашайся!
- Ой, Юлиан, спасибо! А где эта квартира-то находится?
- Пожалуйста! Квартира находится в Моршанске. Едем?
- Едем… - выдохнул Миша и поплёлся вслед за ней.
Не очень-то ему и хотелось общаться с Юлианой, но что поделаешь?! Хотя, с одной стороны, было не плохо, что ему повезло с жильём, пусть даже и на месяц. Ведь месяц – это тоже срок и в течение него может многое случиться!
Конечно, ему не очень понравилось, что квартира находится в каком-то Моршанске, но ему выбирать не приходилось.
"- Бери, что дают", - думал он, поудобнее устраиваясь на заднем сиденье в такси. – Да и вообще, тебе надо быть как можно дальше от больших, комфортных городов, иначе ты опять затеешь открыть ресторан и обязательно сядешь в глубокую лужу, из которой так быстро выбраться у тебя уже не получится…"

***

Он лежал на диване и пил холодное пиво. Юлиана ушла полчаса назад. Для него это было самым желанным на данный момент! Ему предстояло начать новую жизнь в этой дыре, а как именно её нужно начинать он не знал. Погрузившись в свои серые думы, он не заметил, как прошёл день.

Пиво в банке закончилось внезапно. Борщов с тоской посмотрел навалявшиеся на полу девять таких же пустых банок и вздохнул. Маловато алкоголя он купил! Пришлось ему вставать и идти в магазин. Выйдя на улицу, он обнаружил, что в радиусе пятисот метров нет ни одного магазинчика и даже ни одного чепка. Михаил поплёлся искать магазин, а делать это в сумерках, в чужом городе как-то не комильфо, но жизнь заставляла это делать…

Малиновский выбрался из гостиницы, когда было уже совсем темно и народу на улицах заметно поубавилось, что не мудрено, поскольку часы показывали половину одиннадцатого. Он решил немного пройтись перед сном. Надо сказать, за то время, пока он был в этом городе, он успел его основательно изучить, и теперь мог хоть глубокой тёмной ночечкой отправляться на прогулку по городу, а потом свободно вернуться в гостиницу. Он досконально изучил все дворы и скверы, поскольку знал одну простую истину: город познаётся изнутри, то есть через дворы, и не важно какие они: проходные или тупиковые!
Он шёл куда-то тёмными улочками и мрачными дворами, делясь своими мыслями с луной. Как же ему сейчас хотелось повернуть время вспять, в тот момент, когда, находясь на даче, он полез с поцелуями к Кате. И что ему тогда не сиделось спокойно? Сейчас бы не ловил эту несносную девчонку, а преспокойненько смотрел телевизор у себя дома, а Катя бы сидела рядышком и вязала малюсенькие пенеточки для их ребёночка… Роман покрутил головой, чтобы смахнуть наваждение. С чего бы это он так рассентиментальничался? И вообще, что означают эти странные мысли? Ведь он никогда не задумывался о будущем, о семье, о детях… А тут… Прям напасть какая-то, ей-Богу!
Он достал из пачки "Parlament"а последнюю сигарету, а пустую упаковку зашвырнул в близлежащие кусты. Конечно, мусорить в чужом городе было некрасиво с его стороны, но настроение тому способствовало. В конце концов, а кто узнает, что это он мусорит? Держа в зубах сигарету, Роман безуспешно пытался найти зажигалку. Так и не обнаружив её, он вздохнул и оглянулся. Так и есть! Он во дворе одной из многочисленных многоэтажек Моршанска! Отшвырнув от себя не выкуренную сигарету, он собрался идти дальше, как вдруг дверь одного из подъездов скрипнула давно не смазывавшимися петлями, и на улице показался человек, одетый в чёрную ветровку и тёмные джинсы. Сам не зная почему, Малиновский сразу напрягся и затаился под большим американским клёном. Человек, по комплекции больше похожий на молодого мужчину, чем на девушку, меж тем спокойно пересёк двор. Изловчившись, Роман устроился у таинственной личности на "хвосте". Впрочем, незнакомец вовсе не таился. Как показала практика, а вернее сказать слежка, он направлялся в ближайший магазин.
Когда мужчина поравнялся с первым же горевшим фонарём, Малиновский сразу его узнал. В середине девяностых он слыл известнейшем мошенником по части финансов и крупных фирм. Поговаривали даже, что именно он был заказчиком Олега Виташева. Спрут и Красавчик никогда не пересекались и, соответственно, не могли знать друг друга в лицо, но Роман уже тогда был хитрее и изворотливей, нежели Спрут, поэтому-то он был прекрасно осведомлён о делах, творившихся как в Москве, так и в Северной Столице и, конечно же, знал, кто именно стоит за всем этим. Увидев его в Моршанске, Рома очень удивился – ведь Спрут должен был сидеть в тюрьме! Однако, вспомнив, сколько лет прошло с тех пор, как мошенника отловили и осудили, он больше не удивлялся. Малиновский решил теперь вообще не таиться и, так сказать, выйти из тени.
Вскоре показался магазин, вывеска которого была скромна до безобразия и гласила: "24 часа" (в простонародье такие магазинчики называются просто "Круглосутка"). Спрут зашёл в этот магазинчик, а следом за ним прошмыгнул и Малиновский. Роман купил себе вожделенный блок сигарет и пару зажигалок и вышел, а Спрут остался там, но Ромку это совсем не волновало. Время изменило их обоих.
Однако, не успел он отойти от магазина, как увидел ещё более знакомую фигуру, которая приближалась к Круглосутке со скоростью ракеты. В этой фигуре Рома безошибочно опознал господина Салато-резателя и Супо-варителя в одном лице. Да-да, это был тот самый Михаил Борщов, побежавший за дополнительным горючим.
"- Так-так, значит, и Борщов тут… Это что же получается? У них всех здесь что, мёдом намазано, что ли, если они все слетелись в Моршанск?!" – недоумевал Роман.
Тем временем Михаил тенью проскользнул в магазинчик. Малиновский машинально отметил, что Спрут вышел и пошёл обратно. Ну да он его и не занимал совсем! Роману было интересно совершенно другое: что же забыл в этом городке известный московский ресторатор Михаил Борщов??? Ведь по большому счёту ему тут делать абсолютно нечего!
"- Надо брать его, пока тёпленький" – решил Рома и приступил к сцене "Я только что пришёл".
Борщов как раз выходил из магазина.
- Ой, извините, я нечаянно! – скороговоркой проговорил Миша, налетев на Малиновского, которого не заметил во тьме.
- Да ничего… - начал было Роман, но "осёкся" и как бы внимательно начал вглядываться в лицо своего собеседника. – Михаил Борщов, кажется?
- Д-да… А вы, простите, кто?
- Вы меня, наверное, не помните. Я Роман Малиновский, Катин друг, - Ох и туфту же я гоню, ну да ладно! – Не ожидал вас здесь увидеть! – Что правда – то правда! Точно не ожидал! И теперь хочу выяснить: что же это у вас здесь за мёд такой липкий?
- Да, действительно, я вас не помню. У Катюши, - Ах, ещё и Катюши? Ну-ну, птенец камышовый, что ты ещё нам вякнешь? – есть только один друг – Коля Зорькин. А про вас она мне ничего не рассказывала.
- Как же! Расскажет она! Да гестапо из неё ничего не выведает, не то, что ты! – подумал Рома, но в слух сказал совсем другое. – Надо же! А мы ведь были с ней близкими друзьями!
"- Близкими друзьями? Да я не верю, что Катенька могла связаться с таким типом!" – подумал Михаил. Удивительно, не смотря на количество выпитого, он мог всё так же ясно соображать!
- Извините, я могу идти? Уже поздно, и я хочу спать, - пошёл на попятную Каше-варитель
- Ты хочешь спать? Кхм… А чего ж тогда попёрся в магазин на ночь глядя? И что за странный пакетик ты так трепетно прижимаешь к груди, словно там не продукты, а кристаллы Сваровски, причём величиной с консервную банку? Так трясёшься, словно боишься разбить? Хе-хе! Тогда мы проведём маленький такой экспериментик! – Рома мысленно потёр руки и, незаметно швырнув под ноги противнику банановую шкурку, сказал: – До свидания!
Миша, ничего не подозревая и думая, что разговор окончен, сделал один шаг… и наступил на кожуру! Вмиг потеряв равновесие, он грохнулся на асфальт и разразился отборным матом клинического зэка. Вслед за приглушённым шлепком упавшего тела послышался тонкий скрежет жести и громкий звон разбившегося стекла.
О!!! Оказывается, он решил хорошенько заправиться горючим! Что же вы, господин Борщиков, решили так напиться-то? Жизнь совсем не мила? Катерины рядом нет, и дела идут из рук вон плохо? Судя по всему, вам очень хорошо знакома поговорка "Пиво без водки – деньги на ветер!" Хи-хи-хи! Алкоголик!!!
- Михаил, как вас там по батеньке? Я что-то запамятовал… Ну да ладно! Как же вы так не аккуратно-то? – спросил Роман, с трудом сдерживая улыбку Чеширского кота и помогая повару подняться. – Ничего не разбили? – этот вопрос он задал скорее из врождённой вежливости, нежели по существу, поскольку он прекрасно слышал душераздирающий прощальный "дзиньк!" бутылки.
- С-спасибо, - заикаясь, пробормотал Миша, параллельно старательно пытаясь отряхнуть с дорогих брюк бесплатную пыль от мостовой.
- Пожалуйста, - кивнул Рома. - Будьте аккуратнее. И до свидания! – откланялся он и пошёл не оглядываясь, хотя очень хотелось.
Несчастный Борщов заглянул в пакет и не смог сдержать разочарованного не то вздоха, не то всхлипа: так и есть, его драгоценная литровая "Гжелка" превратилась в груду осколков, которые болтались в маленьком болотце вылившейся водки! Ну почему ему всегда и во всём не везёт?! С самого рождения с ним обязательно что-нибудь случалось: то молоком подавится, то о бордюрчик кроватки ударится, то ещё что-нибудь… Но это были самые безобидные младенческие неудачи. С возрастом появились более серьёзные травмы: собака покусала, со всего маху на велосипеде врезался в дуб (бедное дерево, как же ему было плохо-то!)… Потом было море ссадин, шишек и травм наподобие переломов рук и ног. В школе травмы уменьшились, но не до конца. Уроки давались ему ни шатко, ни валко, но в числе первых учеников он до конца года так и не стал, хотя родители его просто мечтали об этом. Зато в кулинарном техникуме ему стало везти. Казалось бы, полоса неудач закончилась, и всё должно было пойти как нельзя лучше, но у судьбы, видимо, были другие планы на этот счёт. После окончания училища он так и не смог нигде устроиться: в приличные заведения его не брали – наверное, боялись, что из-за отсутствия опыта он кого-нибудь отравит. Тогда Миша, наплевав на диплом, устроился помощником повара в какую-то расхристанную забегаловку на окраине города. Платили, соответственно, очень мало, но родители с пониманием отнеслись к его проблемам и не давали дорогому и любимому сыночку загнить в полной нищете и безвестности.
Потом он стал более оптимистично смотреть на жизнь и вскоре сошёлся с Юлианой, которая по доброте душевной стала его усердно пиарить. В конечном итоге всё дошло до того, что он в столице открыл свой собственный ресторан и собирался открывать такой же и в Петербурге.
Милая помощница Катюша до поры, до времени была рядом, но "чёрный ворон" по имени Андрей Жданов украл её у Миши. Видимо, атмосфера вокруг Борщова, пропитанная великолепной аурой Катерины, была ещё сильна и не давала брешь в течение года. Потом стало хуже. Через полгода – ещё хуже. А уж теперь… Да, московский ресторан у него остался, но это было только благодаря администратору Игорю. Сам Миша был, как сказали бы прорицатели и прочая астральная шантрапа, с сильно загрязнённой кармой и абсолютно нулевой аурой. И вот сейчас – бутылка разбита, а денег на новую больше нет!
- Придётся довольствоваться пивом, - невесело сказал сам себе Михаил и отправился восвояси.

***

Малиновский, который, казалось бы, ушёл домой, на самом деле спрятался в ближайших кустах и затаился. Ему было очень интересно, что будет делать Миша: пойдёт домой или же вернётся в магазин? Миша пошёл домой.
- Денег нет. Всё с тобой ясно, голубчик! – себе под нос пробормотал Рома и тихонечко вылез из укрытия. Ему не терпелось узнать, где же проживает этот доморощенный кулинаришко и чего от него следует ожидать.
Можно представить, каково было его изумление, когда Борщов свернул к знакомой пятиэтажке с пристраивающейся башней! "Дом" Кати Пушкарёвой и даже её подъезд! Рома моментально забрался на облюбованную пару дней назад берёзу и уставился на освещенные межлестничные окна. Михаил не заставил себя ждать: он осторожно, будто крадучись, поднялся на третий этаж и остановился у двери прямо напротив окна. Что и говорить – у Романа большая практика слежки и море удачи!
Теперь, зная место жительства Борщова, можно было его контролировать. Но для этого надо было вернуться в свою прошлую жизнь, а этого Роме сейчас совсем не хотелось.

Глава 46

Финансовый директор компании "Ника-Мода", а по совместительству просто однокухонник Катеньки, Николай Антонович Зорькин только что приобрёл билет в Неаполь. Плевать, что он никогда там не был – это не важно! Впоследствии разберётся, что к чему. Сейчас было главное – успеть смыться из страны, пока его начальство не очнулось и не начало его усиленно искать. Его целью было сделать как можно меньше шума и по возможности вообще не потревожить вековую пыль.
- Эх, Катя-Катерина, - вздохнул он, заводя мотор. – Простишь ли ты меня когда-нибудь?
Как ни крути, а ему было жалко Катю. Он её очень подло подставил, навёл бандитов на её скромную хибарку. Думал, что ничего страшного не будет, но всё вышло совсем не так, как он себе это представлял. А уж тем более даже помыслить не мог, что Шеф и его сотоварищи пойдут на мокруху – убить Катиных родителей… Это же надо было до такого додуматься!!!
- Тоже мне, бандит недоделанный! – ругал себя последними словами Зорькин. – Не мог справиться с заданием! Упустил Катерину! Решил домой заглянуть! Идиот!
Да, действительно, он тогда дал маху! Привык, что Катя дома не появляется, и решил, что ему не повредит хотя бы разок навестить родной угол. Вот и сглупил… Правильно говорят: с наступлением темноты враг становится действительно опасным (если не иметь мощных прожекторов).
Ему нужно было лишь собрать чемодан. И уже сегодня вечером он будет парить высоко в небе, а завтра ближе к вечеру прибудет в Неаполь. Если, конечно, всё получится именно так, как он задумал, и не случится ничего экстраординарного.

***

Самолёт приземлился в аэропорту точно по расписанию. Полёт впервые за всю историю перелётов прошёл гладко. Компания "ItalyTransAir" не могла похвастать спокойными перелётами. Почему-то со всеми её самолётами в России обязательно что-нибудь случалось! То бензин внезапно закончится, а самолёт летит только над Швейцарией, то вылет задержат по техническим причинам… При перелётах в США или же во Францию такого никогда не случалось, а в Россию – постоянно! Уже тысячи экспертных компаний побывали в Шереметьево, а результатов вообще никаких! Точнее, результаты-то были, но совсем не те, какие ожидались! По данным последней проверки, Шереметьево оснащено по последнему слову техники и авиасервис у них замечательный.
Зорькин вышел из здания аэропорта, таща на себе тяжёлую спортивную сумку со всем своим нехитрым скарбом. У терминала в ровный и аккуратный ряд выстроилась вереница такси. Да, это не российские избитые машинки с заспанными шоферами; это – модерн нашего времени. Коля подошёл к новенькой "бэхе" цвета серый металлик и заговорил с таксистом, только почему-то по-немецки:
- Sie frei? Fahren Sie mich bitte zum Hotel.
Сказать, что таксист лишь слегка прибалдел от странных звуков, подозрительно напоминающих немецкий язык, значит ничего не сказать. Он похлопал глазами и осторожно сказал по-английски:
- Excuse me, please. Do you speak English?
Коля, не понявший сразу, в чём дело, затараторил на русском:
- Начальник, мне в гостиницу бы какую… Я ж с самолёта только…
На счастье бедного Колюни таксист оказался русским эмигрантом и, вздохнув, сказал:
- Парень, ты бы для начала поинтересовался у человека, на каком языке он говорит, а потом бы по делу вопросы шлёпал!
Обрадованный русской речью Зорькин чуть ли не плясал от радости. Ему не надо больше кочевряжиться! Но моментально умеряет свой пыл, поскольку вспоминает КУДА и, главное, ЗАЧЕМ он приехал. Вся радость быстро сошла на нет, уступив место противной горечи.
- Так как?
- Садись! Тебе в какую?
- Да в любую! Лишь бы не дорогую…
- Кхм… - задумался водитель, выруливая на шоссе. – М-даааа, парень, задал ты мне задачку… Хотя… Есть одна дыра тут… Платишь за сутки 10 евро.
- Так мало? – удивился Николай. - А почему?
- Я ж говорю – дыра, а не гостиница. В общем, приедем – посмотришь, а не понравится, я тебя в другую отвезу, но учти: за сутки там возьмут минимум 100 евро.
- Ну хорошо, хорошо! – заскулил Коля и прикрыл веки.
- Кстати, называется она "Viandante", что в переводе означает "путник", - дал небольшую справку шофёр и замолк, уставившись на дорогу.
Знал бы водитель, какого пассажира вёз, не лез бы на рожон…

В гостинице Зорькину понравилось, и он там остался. Правда, здесь он ощутил все прелести ужасного знания английского языка. Правда, вместо того, чтобы расстраиваться, просто начал трещать по-немецки. В конце концов, они должны хоть что-то понять?!
- Guten Tag! Ich möchte ein Einzelzimmer haben. Ist das möglich?
- Excuse me, please. But, I don't understand you. Do you speak English?
"М-дааа", - подумал Коля, - "вот это я попал… Какого чёрта тогда улетел в Неаполь, если тут язык не понимают!!! Достали все!!! Еду куда-нибудь подальше! В Австрию!!!"
- Entschuldigen Sie bitte die Störung! Ich bin sich verrechnen. Auf Wiedersehen.
Зорькин развернулся и, подхватив свою сумку, вышел из гостиницы. Оглядевшись, он заприметил притулившуюся в тенёчке машину того самого таксиста, который привёз его в этого "Путника".
- Эй! – окликнул он мужчину. – Не довезёте меня до железнодорожного вокзала?
- Что, не понравилось тебе? – ответил вопросом на вопрос таксист. – Залезай!
Зорькин мигом залез в уютный салон Субару Форестер и устроил голову на мягком подголовнике. Теперь можно и вздремнуть полчасика…

Форум не признал

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

УРЯ!!!! наканец увидела фанфик! УРЯ!

_________________
Внук Воланда доводил бедного Бегемота до иступления, но приходилось терпеть. Хоть и маленькое, а начальство!

Долго меня здесь не было! Пришла в надежде, что всё стало ясно как 2+2... а тут Малина по кустам прячется! Зорькин вообще интересный субъект! Когда же они все встретятся? Жду дальнейшего развития сюжета!

Глава 37

Малиновский просидел до утра за монитором, пытаясь вникнуть в Катины сметы. К семи утра он освоил только пятую часть от всех тех процентовок, что она составила. При этом, выпив не менее трёх литров кофе, он всё ещё хотел спать. Причём так ужасно, что вскоре и в самом деле отключился, а через полчаса потух и компьютер, поскольку во всём доме отключили свет.
На утро он еле встал. Ломота во всем теле отзывалась на его движениях невыносимой болью. Поразмявшись на полу где-то в районе получаса, Ромка, наконец, перестал чувствовать боль.
- Сколько раз я тебе говорил: не засыпай в кресле! А ты что делаешь? – спрашивал Малиновский у своего отражения.
- Ты не шуми, и давай всё спокойно обсудим! – заговорили сзади Романа.
Он обеспокоено оглянулся и увидел себя.
- Этого не может быть…- прошептал он.
- А чегой-то не может? Очень даже может… Ты же знаешь, что этот разговор обязательно состоялся бы, - пришелец криво улыбнулся. – А теперь давай знакомиться. Я – Амор. Другой ты.
Рома недоумённо уставился на двойника.
- И нечего на меня так смотреть! – воскликнуло "отражение".
- Аааа! Я понял! "Королевство кривых зеркал"! Так?
- Не совсем. Но что-то правдивое в этом есть.
- И о чём ты хотел со мной поговорить?
- Не я, а ты. Ты же ничего не понимаешь. И уже довольно-таки давно…Начнём с Катерины. Что ты о ней знаешь?
- Ничего… - промямлил он.
- На самом деле ты её знаешь. И не ври хоть мне. Кстати, ты давно не видел Ингу?
- Это которую?
- Это ту самую, Ивлеву, о который ты так заботился лет семь-восемь назад… Кстати, сколько уже времени прошло? Больше? Ты ведь хотел потом с ней поговорить. Но не решился. Ты не сожалеешь?
- Что тебе про неё известно? – вскричал Малиновский.
- Тоже, что и тебе.
- А зачем тогда меня мучаешь?
- Рома-Рома… Да забудь ты про Ингу. Живи другим днём!!!
- Теперь вряд ли смогу…
- Да ты тогда просто дурак, если так говоришь! Кто она тебе? Жена? Подруга? Любовница? Кто? – зло вопрошал Амор.
- Чего ты ко мне пристал? – вяло ответил вопросом на вопрос Рома.
- Я к тебе не приставал… Ты сам заварил всю эту кашу больше семи лет назад и теперь от меня требуешь объяснений?
- Нет… Но…
- Так вот. Теперь заткнись и послушай. То, что ты сделал для девчонки – благородно, но тебя об этом не просили. Ты сам решил…
- Не просили? – пришёл черёз возмущаться Малиновскому. – А Витька Ключик? Он что, не просил?
- Он просто был вынужден с тобой посоветоваться. В конце концов, вы оба решили поиграть в благородных рыцарей. И что из этого вышло? Ничего. Девчонка сбежала из больницы раньше назначенного срока, - весомо заметил двойник.
- Она не сбежала… Её просто раньше выписали. Врач сказал, что не видел смысла держать её ещё несколько дней.
- И ты поверил? Остолоп!!!
- Хватит уже! Ну сколько можно меня терзать?! – вскричал мужчина.
- А чего орёшь? Правда глаза колет? – ехидно спросил Амор, но, поймав Ромин взгляд, полный лютой ненависти, коротко бросил: - Прощай! Надеюсь, ты всё поймёшь и сделаешь правильные выводы.
- Прощай… - прошелестел маркетолог одними губами.
Двойник растворился в воздухе, и Роман остался один на один с собой. Пустой разговор, бессмысленные речи. Хотя не совсем бессмысленные… В чём-то он прав, этот Амор. Малиновский давно хотел попытаться найти ту девушку, Ингу, кажется. Чем же всё это началось? Да и когда? Он не помнил. Он не мог вспомнить этого, поскольку сея история касалась его лишь косвенно.
Внезапно перед глазами встала одна картинка из его прошлого. Потом вторая. Он помнил. Помнил всё до мелочей. И тот жуткий вечер, когда всё закончилось… Или началось? Помнил, как надрывался его мобильник, как он услышал от своего друга, что тот обнаружил рядом со своей машиной девушку и что она при смерти…

***

В тот далёкий вечер Роман Малиновский собирался побыть один. Ему абсолютно всё надоело. Захотелось просто тишины и умиротворяющего покоя.
Он сидел в уютном кресле и перечитывал "Таинственный остров" Жюля Верна. Ему нравилась эта книга, нравилось то, что он погружался в неё без остатка. Он словно становился жителем необитаемого острова, на который по воле рока попали Сайерс Смит и Гедеон Спилет и ещё несколько человек. Он так же, как и герои книги, переживал те события.
Настенные часы пробили полночь. Рома даже не шелохнулся. Загадочный мир увлёк его настолько, что он вообще выбыл из реальности и ничего не замечал. Когда зазвонил мобильник, он даже не понял. Чувствовал лишь, что что-то ему неумолимо мешает… С большой неохотой вынырнув из дебрей девственного леса, Малиновский тотчас же очутился в своей квартире. На соседней тумбочке, не замолкая, звонил мобильник.
- Ну, кого ещё там принесло?! – проворчал Рома, потянувшись за телефоном.
Мельком взглянув на часы, он отметил, что уже довольно позднее время для звонков. Как-никак, а середина ночи!
- Да!!! – довольно раздражённо воскликнул он в трубку. – Кто звонит?
- Это Виктор, - представился собеседник. – Тут такое дело… В общем, рядом с моей машиной лежит девушка. Она при смерти. Ром, помоги, а?
- А я-то тут причём? – искренне удивился Рома.
- Пристрой её в какую-нибудь клинику. Только хорошую…
- Тебе надо, ты и пристраивай!!! – огрызнулся Малиновский. – Ты смотрел на часы? Три часа ночи!!! И где ты шлялся, если сейчас обнаружил какую-то девку у своей тачки?!
- Красавчик!!! Баба-то красивая!!! Тебе не жалко такую будет, если она подохнет, как помойная кошка? Она ведь в твоём вкусе… - Виктор откровенно давил на жалость.
- Ладно, говори адрес… Сейчас приеду…
Опять Роману не повезло. И так почти каждый раз! Только захочет почитать интересную книжицу, как кто-нибудь на самом интересном месте возьмёт, да и прервёт.
Быстро одевшись, он захватил со столика в прихожей ключи от машины и вышел из квартиры. В подъезде стояла гробовая тишина. Все жильцы давно уже спали. Один он зачитался и вот, теперь ещё и уезжает в даль-далёкую… Малая Бронная, конечно, не очень далеко, но и не рядом с домом. По крайней мере, ехать ему минут пятнадцать-двадцать. Не меньше.
Развив на пустынной трассе приличную скорость, Рома успел прибыть на место происшествия уже через восемь минут.
- Ключик, ты? – спросил он, когда в свете фар появился человек.
- Я, кто же ещё?! – ответил приятный мужской голос. – Быстро же ты! Сколько выжал?
- Около двухсот. Благо, на дорогах пустынно, и ментов нигде нет. Так где твоя девка?
- Здесь она…
- Ага, - Рома наклонился над ней и провёл маленькую экспертизу. – Вроде жива… Кто же её так?
- Чего не знаю, того не знаю! – развёл руками Ключик. – Вот, кстати, её сумочка. Неподалёку валялась.
- Ты там уже пошарил? – спросил Малиновский, уже заранее зная ответ.
- Да. Ничего интересного. Но мобильника и денег нет.
- Дай-ка мне. Так. Угу. Ага. Вроде чисто… А ну-ка… Это что такое? – он извлёк из потайного кармашка вчетверо сложенный листочек желтоватой бумаги и присел на корточки перед фарой своего авто. – Эге… Это же справка. Из паспортного стола… Смотри, тут и печать есть. Московская область, город… Город Фрязино.
- Это где же такое находится-то? – удивился Виктор. – Я о таком городе и не слыхивал…
- Конечно. И я тоже раньше там не был. Надо раздобыть карту области и посмотреть, где это находится, - кивнул Роман. – Так, что имеем дальше… Это какая-то Запрудная Анастасия Петровна 1972 года рождения… Справка выдана два месяца назад. Вот скажи мне, Ключик, она похожа на девушку, которая будет таскаться два месяца по Москве со справкой? – изумился мужчина. – И она похожа на девушку, которой уже 35 лет? Мне кажется, что нет.
- Ром, по-моему, эта справка – чистой воды липа. Хотя, может и не липа, но этой девке явно нет тридцати.
- Вот и я про тоже. Так, надо её скорее отвезти в больницу. Я её оформлю как родственницу.
- А в больнице поверят? – недоверчиво поинтересовался Витя.
- Конечно! И повезём её пока в ближайшую. А через пять дней я её переведу в хорошую клинику.
- Но почему бы сразу не сделать так? Ведь справка есть? Есть…
- Ключик!!! Какая справка?! Ты о чём? Месяц, как она может получить паспорт! И, кстати, какой обмен? В связи с чем? С замужеством? Ей же не двадцать лет – это совершенно точно. Лет 25-28. Не меньше. А кольца обручального нет. Так что… Липа. Никто не поверит, - твёрдо заявил Малиновский и сел в машину.
Девушка уже пять минут покоилась на заднем сиденье, не подавая признаков жизни.
"- Странно. Вроде бы, если бы по голове ударили, должна была очнуться. А, может, вкололи что? А она красивая… Интересно, кто она такая?"
В больницу прибыли в скором времени и уже пять минут Роман беседовал с дежурным врачом. Алексей Геннадьевич провёл обследование и заверил Рому, что её положат в палату, как только проведут небольшое обследование. Затем он удалился в смотровую оставив мужчину на медсестру, которая тут же начала расспросы административного характера: как зовут больную, кто сколько ей лет и прочее, прочее, прочее.
Где-то через два часа появился врач. Он сообщил, что состояние пациентки стабильное, но её для верности положили в реанимацию.
- Алексей Геннадьевич, а что с ней случилось?
- А она вам кто? – немного запоздало поинтересовался доктор.
- Знакомая. Мы с ней учились на параллельных курсах в институте, - лихо соврал Рома.
- А родители? Вы знаете, где их можно найти?
- У неё никого нет. Она всего добивалась сама. Я даже не знаю, где она живёт, но…
- Алексей Геннадьевич, - влезла в разговор сестра, - я всё записала. Роман Дмитрич обещал дня через три разыскать её паспорт. У него двоюродный брат работает в прокуратуре.
- А, хорошо. Тогда, Роман Дмитрич, вы имеете право знать, что с ней случилось. Её, как вы, наверное, уже заметили, избили и накачали наркотиками. Состав наркоты выясняют. По всей вероятности она, когда очнётся, ничего не будет помнить. Но потеря памяти зависит от многих факторов.
- Я понимаю. Давайте сразу разберёмся: сколько я должен?
- Нисколько. Понимаете, мы оказываем помощь всем пострадавшим. За это получаем деньги. А это, - кивнул он на аккуратно перевязанную пачку приятно-бирюзовых купюр, - уберите. Не надо ничего! Но если так уж хотите, то после лечения можете расплатиться с лечащим врачом.
- А вы будете им или кто-то другой? – поинтересовался Роман.
- Кто будет – я не знаю. Она пока в реанимации.
- Ясно…
- Ну что же, молодой человек, если у вас всё, то извольте откланяться. Уже утро, и мне скоро смену сдавать, - вежливо попросил уйти Алексей Геннадьевич.
- Да-да, до свидания, доктор! – улыбнулся Малиновский и, пожав врачу руку, ушёл.
Виктора на стоянке не оказалось. Впрочем, это правильно – что ему здесь делать? Он же сам попросил Рому пристроить девушку в больницу. Сам связываться не хотел.
Малиновский отъехал от больницы пару кварталов и заехал в какой-то тихий, безлюдный дворик. Дом, во дворе которого он очутился, всё ещё спал. Оно и понятно – кому надо ставать в пять утра, чтобы собраться на работу? Да никому! Москвичам вообще не очень долго ехать на эту самую работу, а вот что касается жителей Подмосковья – то да, они и впрямь должны вставать рано, чтобы успеть приехать к назначенному времени. Поэтому Роман немного внёс смуту в мирную дрёму двора.
Заглушив двигатель, он откинулся на сиденье и закрыл глаза. Какая сумбурная ночь! А какое утро?! Внутренне, он понимал, что эта история не закончилась. Он не отделается от девчонки одним паспортом. Да и дело не только в этом. Снаружи: девушка – как девушка, а вот что внутри…
Каким-то седьмым чутьём он улавливал, что эта история будет давать отголоски ещё на протяжении долгих лет… Так оно и случилось.

Глава 38

Кира прилетела поздно ночью 23 сентября. На улице было прохладно и накрапывал мелкий, противный дождик… Вдохнув прохладный воздух Шереметьевского аэропорта, она смело шагнула к стоянке такси, сжимая в руке ручку он внушительных размеров чемодана. Её никто не встречал, впрочем, это не было для неё неожиданностью, ведь она не сообщила Андрею, что прилетит именно сегодня.
Она приехала домой. Теперь счастье закончилось, и начались серые, противные своей однотипностью, будни…
Господи, как же долго она отсутствовала! Здесь столько поменялось!.. Кира ехала в жёлтом такси и с интересом рассматривала просящийся за окном пейзаж. Теперь всё напоминает об осени. Листья деревьев пожелтели и начали потихоньку осыпаться, трава почти выцвела и стала какой-то жухлой, а ветерок, врывающийся в салон автомобиля через неприкрытое окошко, не такой тёплый. Сколько ей осталось до родов? Кажется, через месяц… Воропаева, теперь уже Жданова, совсем забыла, какого числа состоится радостное событие. Перебрав в уме все возможные даты, она вздохнула и решила на следующий день сходить к лечащему врачу – всё равно надо было проверяться.
Через некоторое время водитель такси вывел её из задумчивости:
- Девушка, приехали!
- А? – спросила Кира и оглянулась по сторонам. - Уже?
- Да. А что вы хотели? Ночью пробок нет…
Они вышли из машины и мужчина достал из багажника её чемодан.
- Сколько я вам должна?
- Вообще-то 1050, но вам сделаю скидку. В итоге, 900 рублей, - мягко улыбнулся водитель и скосился на Кирин округлившийся живот.
- Да? Ну, тогда это вам на чай, - ответила девушка улыбкой и протянула мужчине тысячу сто рублей.
- Ну что вы?! Зачем? – стал он отмахиваться, но Воропаева твёрдой рукой положила деньги на крышку багажника и спешно удалилась в сторону своего подъезда.
Водитель недоумённо пожал плечами и, взяв деньги, уехал.
Кира прошла мимо дремавшего консьержа, который, к слову, даже не обратил на неё никакого внимания, и направилась к лифту. Его долго ждать не пришлось – он стоял на первом этаже. Пока поднималась на восьмой этаж, гадала: Андрей дома или гуляет по бабам? Подумав это, девушка замерла и внимательно к себе прислушалась, но не услышала привычного в таких случаях клокотания. Она была спокойна, как удав. Жданова удивилась и даже на секунду перестала дышать. Она больше не испытывает к Андрею никаких чувств! Нет, не то что бы никаких, но ревности больше нет. Она это заметила ещё тогда, в день свадьбы. Ей было абсолютно наплевать, как её муж проводит время. Хочет трахаться с модельками – пусть трахается, не её это проблема. Самое главное сейчас – ребёнок. Интересно, кто у неё родится? Мальчик или девочка? А кого она больше всего хочет? Кира задумалась, но тут двери лифта распахнулись на её этаже и волей-неволей, а пришлось выходить. На лестнице стоять и думать о поле будущего ребёнка женщине совсем не хотелось, поэтому, открыв дверь своей квартиры ключом, она осторожно зашла в прихожую и тихонько захлопнула входную дверь.
В квартире было так темно, что вырви глаз. Кира нащупала в темноте выключатель, и в туже секунду яркий свет неоновой лампы озарил прихожую. О того, что открылось её глазам, Кира села на стоящую рядом тумбочку и растерянно оглядывалась по сторонам. По квартире словно Мамай прошёл. За те несколько месяцев, что она провела во Франции, Италии и Англии, квартира, некогда бывшая уютным семейным гнёздышком, превратилась в нечто невообразимое. Кира, конечно же, знала, что не все мужчины отличаются чистоплотностью, но то, что сотворил Жданов, переходило всяческие границы! Повсюду валялась грязная обувь, где-то был насыпан песок, зеркало покрыто вековой пылью… Грустно вздохнув, девушка пошла дальше исследовать территорию. На кухне её поджидал ещё больший сюрприз: в раковине и на прилегающей к ней территории громоздились грязные тарелки, ложки, вилки, ножи, пара сковородок, одна кастрюля и две разделочные доски. Также там была целая куча чашек и стаканов. Открыв дверцу шкафчика, где стояло мусорное ведро, она просто ужаснулась: там батареями выстроились бутылки из-под самых разных алкогольных напитков – и бутылки из-под виски, и из-под коньяка, но что ещё больше удивило Воропаеву, так это то, что там было три бутылки из-под самой обычной водки и дюжина пластиковых бутылок объёмом в 2 литра из-под пива! Приглядевшись, Кира смогла разглядеть притулившуюся в углу тройку пустых банок из-под коктейлей. Про мусорное ведро и говорить нечего – отходы в нём образовывали Эверест, а на самой вершине этой "горы" сидела серая мышь и нагло смотрела на женщину. Кира грызунов не боялась и поэтому просто пожала плечами. Глубоко вздохнув, она закрыла дверцу шкафчика и отправилась в гостиную. Там тоже был беспорядок, но значительно меньший, нежели в прихожей или на кухне.
Она прошла в спальню и, включив там свет, даже не удивилась открывшейся ей картине. Всюду были разбросаны рубашки, пиджаки, брюки… На столике валялись две пары очков и какая-то бумажка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась рецептом на новую пару очков и распечаткой компьютерного исследования. Цифры, там написанные, ей были не очень понятны и она даже не стала обращать на них внимания. Пройдя к шкафу, Кира распахнула его створки и поняла: Андрей здесь не живёт. Добротная часть его одежды исчезла, равно как и не наблюдалось большой спортивной сумки. Что же, раз Жданов здесь не живёт, значит ей и беспокоиться не о чем!
Кира оглядела комнату и вдруг вспомнила, что когда проходила мимо почтовых ящиков, то заметила как в щёлочке что-то белело. С замирающим сердцем, он схватила ключи и быстрым шагом пошла к лифту. Потом долго не могла попасть в замочную скважину навесного фиолетового замочка и, наконец, справившись с этим, открыла дверцу. В ящике лежал беленький конверт, коих продаётся в газетных киосках тысячи. Конверт без адреса, без какой-либо пометки. Просто запечатанный, но с маркой. Еле-еле добравшись до квартиры, она прошла в комнату и только там вскрыла послание. На площадке она делать этого не стала, поскольку боялась. Боялась, что может осесть на пол и разрыдаться. Итак, вскрыв конверт, она прочитала следующее:

Кирюша!
Я понимаю, что вёл себя как последний дурак, понимаю, что причинил тебе много горя и слёз, также понимаю, что ты достойна лучшего. Ты многого натерпелась за всё то время, что была моей невестой и женой.
Наш ребёнок… Он всегда будет нашим, не зависимо от того, где живут его родители. Это наша с тобой частичка.
Надеюсь, ты простишь меня. Простишь, что я ушёл, хотя должно было быть всё наоборот. Я не ухожу навсегда, я не прощаюсь, поскольку мы с тобой будем видеться на работе, в ЗимаЛетто. Ой, прости! Ты же уйдёшь в декрет… Значит, один раз всего увидимся… Жаль, конечно, но так будет лучше для нас обоих…
Извини, что я принял это решение за нас обоих, не поговорив с тобой. Прости, что я ни разу не позвонил тебе и не спросил, как ты себя чувствуешь… Я просто боялся, боялся сделать тебе больно.
В больнице у меня было время всё хорошенько обдумать и взвесить. Я пролежал там до второго июля. 22 мая мы расписались, и я попал в больницу. М-да… Пробыл я там ни много, ни мало – полтора месяца. Но всё это время у меня в ушах звенели твои слова: "Андрей, у нас будет ребёнок. Беременность – 3,5 месяца"… Я долго не мог понять, что я – будущий отец, но вскоре это понимание пришло. И я также понял, что если буду жить с вами, то буду заставлять вас страдать. Нет, ты не подумай, с "моделизмом" покончено раз и навсегда, просто… Просто я буду тебе противен, вот и всё. Ребёнок должен жить в любви и согласии, а мы бесконечно ссоримся. Какой пример мы будем подавать сыну или дочке? Лучше врозь…
Знаешь, мне это всё напомнило старую детскую сказку – "Вместе тесно, а врозь скучно". Я не помню, где я это вычитал, но в памяти это прочно осело. А знаешь почему? Потому что мы живём, как кошка с собакой, а как расходимся, так скучаем друг по другу. Не знаю, как ты, а я уже скучаю.
Можешь мне не верить, но я только сейчас понял, как мне тебя не хватает. Может быть, это просто с непривычки, но…Ты никогда не уезжала на такой срок. Видимо, этим всё и сказано. Не знаю. Хотя, может быть, где-то внутри меня теплится маленький огонёк любви. Раньше я действительно любил тебя. Или мне так только казалось? Но потом из-за этих всех недомолвок, из-за моделей всё ушло в небытие. Мы отгородились друг от друга стеной, стали чужими друг другу. Жаль, что это я понял так поздно…
Знаю, что все те скандалы, что мы устраивали в стенах компании и дома – это лишь слабая попытка восстановить отношения. Но это не выход. Время действительно лечит. Раньше я думал, что без тебя я смогу полнее дышать. Оказалось – нет, не могу, да и не хочу.
Теперь, когда я понял, что без тебя мне очень плохо, я ухожу, поскольку знаю: ты уже перегорела в своих чувствах. Где-то месяца за два-три до свадьбы ты очень изменилась. Вероятно, это беременность на тебя так действует. Не знаю. Но ты стала спокойная, уравновешенная и даже какая-то холодная. Тебе стало всё равно, где я и с кем я. Скорее всего, твои чувства ушли и погасли. Так зачем я буду тебе докучать? Ведь ты ничего (мне так кажется) ко мне не чувствуешь.
Кирюш, я забочусь не о себе и даже не о тебе. Я забочусь о нашем ребёнке. Не хочу видеть, как он будет страдать от наших пустых отношений. Лучше, пусть сразу будет знать, что они с мамой живут в одном месте, а папа – в другом. Для него это будет просто и естественно. А вот если мы вдруг разбежимся через некоторое время – наоборот, нанесём ещё больший вред. Поэтому прошу: давай останемся друзьями. Так будет лучше для всех нас.



Твой Андрей.

P.S.: ключи от квартиры лежат в выдвижном ящичке в прихожей.

Прочитав письмо, Кира расплакалась.
- Ну и глупый ты, Жданов! Дурак!!! Зачем ты ушёл?! Так будет лучше для ребёнка? Смешно!!! Ты же сказал, что, возможно, любишь меня… - вместе со слезами постепенно выходила вся боль. – Зачем ты это сделал?! Почему-у-у-у?
- Потому что я люблю тебя… - раздался тихий голос за её спиной.
Девушка вздрогнула и обернулась. На пороге комнаты стоял Андрей.
- Я люблю тебя! – повторил он и сел рядом с женой.
- Андрюша… - она уткнулась носом ему в плечо и снова заплакала. – Я люблю тебя! Но не так, как раньше, не до сумасшествия!!!
- Родная моя! – он вдохнул такой знакомый и такой чужой её запах и, посмотрев в глаза, поцеловал.

***

Малиновский сидел в пустой квартире и безжалостно пил. Его запой продолжался уже две недели, а он всё никак не мог остановиться. Тупая боль сжимала грудь, и он пил, как будто водка – это единственное обезболивающее. Он даже сам не знал, с чего вдруг начал глушить виски литрами, а потом плавно перешёл на водку с пивом. Вскоре он заметил, что продавщицы странно на него косятся, и побежал в аптеку за боярышником и корвалолом.
Однажды утром Роман проснулся и понял, что с пьянкой пора прекращать. Эдак можно всю жизнь пропить. Ой, как же вовремя он это решил!!!
Он едва успел принял душ, как его стационарный телефон разразился громкой и назойливой трелью.
- Да, алло! Кто там ещё? – недовольно пробурчал мужчина в трубку.
- Роман? – поинтересовался густой бас на другом конце провода.
- Да, это я.
- Это Гром. Я тут кое-что откопал по поводу твоей девчонки. Не хочешь взглянуть?
- Неужели что-то нашли? – обрадовался Роман. – Когда? Где?
- Давай через час в Ёлках-Палках на Спартаковской.
- Это в смысле на Разгуляе?
- Ну, да!
- Хорошо. Спасибо, Гром! – он повесил трубку. – Значит, её след обнаружили. Это радует.
Ровно через час Малиновский был в кафе и, сидя в уголке за столиком, прихлёбывал кофе. Вскоре появился и Гром.
- Привет! – хором сказали мужчины и пожали друг другу руки.
- Ну, Лёха, давай колись, что нарыл, - заговорил Роман.
- Значит, так, - начал мужчина. – Пушкарёва Екатерина Валерьевна, 1981 года рождения 11 июня этого года купила билет на поезд до города Саратова, но до него так и не доехала, сойдя в Кораблино. Оттуда она отправилась на автобусе в неизвестном направлении. Через три дня скитаний она объявилась в городе Новосиль Орловской области. Далее она ещё неделю или две колесила по стране, пока, наконец, не осела в одном-единственном городе.
- Так, и где это? – спросил маркетолог.
- Она в Тамбовской области, маленьком посёлке городского типа – Сосновке.
- Где? – удивился Рома.
- В Сосновке, - спокойно повторил Гром.
- Ясно, - совладал с собой Роман, но сдерживать волнение становилось всё труднее.
- А как ты её там нашёл?
- По фотографиям. Дело в том, что она там живёт под другим именем.
- Под каким?
- Барчева Анна Вячечлавовна, 1978 года рождения. Родилась в городе Бабушкине. Прописана…
- Погоди, прервал его Рома. Объясни сначала, где этот город находится?
- Забайкалье, - ответил Алексей и продолжил. – Прописана она, кстати, в Новосиле. Так, едем дальше. Была замужем за Барчевым Сергеем Константиновичем, 1974 года рождения. В разводе уже полгода.
- Ого!!! Так, а какой, собственно говоря, муж? Какой развод? – воскликнул Роман.
- Обыкновенный, - пожал плечами Гром. – Я говорю только то, что узнал. Если ты так это воспринял, значит… Щас, погоди-ка…
Витёк достал мобильник и кому-то позвонил:
- Ты? … Это Гром. Узнай, пожалуйста, не был ли утерян или же украден паспорт Барчевой Анны Вячеславовны, 1978 года рождения. … Хорошо, я подожду, - он закрыл микрофон руокй и сказал Роману: - Сейчас всё будет, - и тут же. – Да, я слушаю. Ага. Теряла, значит. Спасибо! – он нажал "отбой". – Ну что, Ромыч, паспорт утёрян. Так что не мудрено…
- Катя стащила паспорт? – удивился Малиновский.
Вот уж чего он никак не ожидал услышать, так это то, что Катя стала мошенницей. Жить по чужому паспорту!!!
- Да, - кивнул Лёха и отчалил восвояси.
Роману теперь было над чем поломать голову. Катя живёт в Сосновке по чужому паспорту и… Кстати, чем она там занимается? Ну, всё же, не финансовым директором какой-нибудь фирмочки?!
Он набрал один номерочек и, когда ему ответили, сказал:
- Шалим, это Красавчик. Узнай где живёт и чем занимается некая Барчева Анна Вячеславовна, 1978 года рождения. Территория ограничена. Городок Сосновка Тамбовской области. … Да. И мне ещё надо знать, когда она там объявилась. Если удастся выяснить первые минуты и часы в городе, буду весьма признателен. … За мной не заржавеет, приятель, - он повесил трубку и, бросив на стол деньги, покинул заведение.

Глава 39

Катя сидела на съёмной квартире и читала детектив. Больше ей нечем было заняться. Она уже месяц в этом городе, но так ничего не смогла придумать. Она искала выход и не находила, хотя прекрасно знала, что выход всегда там же, где и вход. Да что она могла вообще сделать?! Она одна, в чужом городе… Ей бы ту власть и те связи, которые у неё были лет двенадцать назад, и тогда она бы смогла сделать многое… Эх, это только мечты. Ничего бы она не сделала.
"Против Красавчика не пойдёшь" – она усвоила эту простую истину в своей прошлой жизни.

***

Она познакомилась с Олегом, когда ей было 15 лет. Красивый, высокий брюнет с шоколадными глазами и прямым, открытым взглядом сразу понравился юной школьнице Лиде. Он был старше её на 12 лет и уже многого смог добиться в своей жизни: имел должность заместителя генерального директора фирмы "Веста" и разъезжал на новеньком Фольксвагене. Иномарки в то время были для простого народа в диковинку, и Олега местное население тут же прозвало олигархом. Хотя на самом деле всё было банально просто: его родной старший брат жил в Германии и прилично зарабатывал. Решив сделать приятное любимому брату, он купил эту "красавицу", самолично пригнал в Москву и вручил Олегу на День Рождения.
Чем могла зацепить красавца мужчину молоденькая обыкновенная девчушка пятнадцати лет от роду? Этого никто не мог понять.
Он красиво ухаживал, дарил цветы и конфеты. Они постоянно где-то бывали, почти каждый вечер гуляли и целовались под луной. Так продолжалось почти 1,5 года. Никто не удивился, когда он предложил Лиде расписаться. Все только недоумевали: как смогла невзрачная школьница окольцевать такого видного мужика?!
Тем временем они стали вместе жить, и о ЗАГСе речь заходила крайне редко. Они же почти муж и жена! Год назад Олег рассказал девушке о своей настоящей жизни, о своей работе. Лида всё внимательно выслушала и не стала задавать вопросов – всё и так было понятно. Олег был бандитом местного значения. Не бригадир, но и не шестёрка. Деньги у них водились, но они не жили на публику и не бахвалились своим социальным положением. Семья, как семья, и ничего больше.
Через некоторое время случилось несчастье – Лидины родители попали в аварию и до больницы их не успели довезти. В это время она училась на экономфаке МГУ, на дневном отделении. Олег не заставлял Лиду идти на работу и учиться на вечернем, поскольку денег, которые он зарабатывал, хватало с полна. Лида по доброте душевной думала, что Олег, такой хороший и пушистый, так о ней заботится, чтобы она спокойно выучилась на экономиста и только после получения диплома пошла работать, а уж с устройством на работу он ей поможет. Он действительно помог, но не так, как она предполагал в своих мечтах. Он сделал её своей преемницей, но Лида об этом не знала и даже не догадывалась. Она просто считала, что муж хочет познакомить её со своим бизнесом, таким образом он хотел как бы подготовить её к дальнейшей жизни.
Вскоре Олег погиб в перестрелке. Только после его смерти Лида узнала, что муж значился в банде Олегыча, крупного московского авторитета, но к нему самому приближён не был. Для Лиды, знакомой со структурой бандитской иерархии, это оказалось полной неожиданностью. Теперь многое становилось понятно, в том числе и наличие весьма приличных денег.
Хорошо отлаженный бизнес работал, и Лида смогла проучиться на очном отделении 2,5 года, а потом закончить ВУЗ экстерном, за три месяца освоив двухгодичную программу. Совершить такое ей помогли большие деньги и обширные связи, доставшиеся ей в наследство от Олега.
Поначалу всё шло хорошо, можно сказать, просто замечательно. Лида на полгода улетела в Германию на стажировку, официальным бизнесом управлял свой человек, в криминальных кругах тоже всё было спокойно… Но, как известно, всё хорошее когда-либо кончается. Так случилось и у Лиды.
Вернувшись на Родину, девушка устроилась на работу в банк. Всё было спокойно, и ничто не предвещало грядущей бури. Так продолжалось около двух месяцев. А потом начались события, о которых девушка предпочла забыть и никогда больше не вспоминать. Апофеозом всего стало то, что она была вынуждена сделать себе новый паспорт и, изменив внешность, ударится в бега. Никто даже и не понял, что именно тогда случилось, но после этого Лиду стала искать чуть ли не вся городская мафия. Даже свои люди практически все разом стали чужими. Олегыч тоже мог начать на неё охоту, но не стал этого делать, поскольку здесь он был точно уверен – она ничего не знает, и если ей так хочется побегать, то пусть побегает. Он умывает руки. Девчонка никогда не интересовалась делами мужа. Да, Олег возил её в свою фирму, что-то ей рассказывал, но её это не интересовало. У неё были совсем другие планы. Лида просто хотела быть женой, а не партнёром по бизнесу.
В конечном итоге Лиду таки сумели найти. Даже, скорее, не найти, а просто случайно обнаружить около одного из баров. Поэтому бандиты просто тюкнули её по голове около тёмно-синего Шевроле и уехали со спокойной душой. Им не было сказано убивать девчонку или же насиловать… Просто сказали, чтобы девочка полежала и потом, очухавшись, не могла ничего вспомнить. Конечно, такое задание парни получили впервые, но они справились на все 100%. Даже немножко перестарались, поскольку в темноте не увидели, что на асфальте лежат стёклышки от битой бутылки. И девушка, когда упала, здорово поцарапала ими лицо.
Правда, никому, даже заказчику, не было известно, что голова у Лиды крепенькая. Она, конечно, потеряет память, но потом всё вспомнит. Не через месяц, так через полгода или год, но обязательно всё вспомнит.

***

Да, Катя знала и понимала, что иметь какие бы то ни было отношения и даже дела с Красавчиком себе дороже, но ничего не могла поделать – он ей очень нравился.
"- Эх, Малиновский-Малиновский…" – вздохнула она. – "Что же ты со мной сделал?!. Впрочем, это не мудрено – ты всегда считался обольстителем…"
Катя поднялась с дивана и заходила по комнате. Потом снова вернулась на диван и легла. Закрыв глаза, она решила попытаться уснуть, но перед глазами начали всплывать картины, одна другой краше, из её недалёкого прошлого. Вот они с Романом обсуждают завещание Павла Олеговича, вот он ухаживает за ней после того нападения, вот он сидит в приёмном покое Саратовской больницы, а в ногах стоит сумка с вещами… А вот они на даче… Кате вспомнился их поцелуй и внизу живота сразу же сладко заныло. В надежде избавиться от дурацкого наваждения, девушка резво вскочила и побежала в ванную в надежде, что холодный или, в крайнем случае, контрастный душ поможет ей прийти в себя.
После душа Катерина и впрямь чувствовала себя гораздо лучше, а ещё через 2 часа, в течении которых она сладко спала, была полна сил и решимости броситься в бой за право на жизнь, на спокойное существование.

Глава 40

Малиновский нервно расхаживал по комнате взад и вперёд, с минуты на минуту ожидая появления Шалима. Прошло уже полторы недели с момента его запроса, но вестей пока не было. И вот, два часа назад позвонил его гонец и сказал, что у него кое-что появилось.
Наконец, дверь позвонили. На пороге стоял широкоплечий, коротко стриженый мужчина, больше похожий на шкаф, который отличался от остальных таких же тем, что имел большой уродливый шрам, тянущийся по диагонали через всю правую щёку от самого виска. От этого шрама лицо мужчины становилось ещё более злобным, чем оно было на самом деле. Однако, обладателя этого шрама, сей факт, казалось, совсем не смущал.
- Как успехи? – поинтересовался Роман у своего гостя.
- Великолепные! Барчева Анна Вячеславовна, 1978 года рождения, работает учительницей английского и французского языков в школе с 1 сентября этого года. Но работает она не в Сосновке, а в Моршанске! До этого времени около половины месяца работала почтальоном в городке Башмаково, Пензенской области. В Сосновке она действительно была, но продержалась там очень не долго – неделю. Потом уехала в Башмаково. Почему она так каталась – никто не знает, - Малиновский хмыкнул. – Теперь жильё. Ром, а с местом проживания большие проблемы.
- Что ты хочешь этим сказать? – опешил мужчина и уставился на своего информатора.
- В данное время женщина с таким именем нигде не снимает квартиру или даже комнату в коммуналке.
- А отели?
- Какие, к чёрту, отели в этой дыре?! Гостиницы, да и то в количестве одна штука. Но и в ней тоже ничего.
- Так-так-так… - пробормотал Красавчик.
Тем временем Шалим продолжал:
- Но я нарыл кое-что интересное.
Малиновский навострил уши и чересчур быстро сказал:
- Я слушаю.
- Значит, так, - кивнул Шалим. – Двадцатого августа Барчева уволилась с должности почтальона. Больше её в том городе никто не видел. До Моршанска надо ехать поездом примерно часов 12, а может и меньше. Я проверил все списки пассажиров, ехавших мимо этого города или именно туда за 20-22 августа. Женщину с таким именем обнаружить не удалось. Тогда стали искаться женщины 1975-1983 года рождения с неместной пропиской. Таких оказалось всего 50 человек. Из них только десять ехали в Моршанск, - сделав эффектную паузу, Шалим продолжил. – Пятеро из них прописаны в этом городе, поэтому они сразу отпали. Мы начали копать под остальных. У троих там прописаны и живут мужья. Оставшиеся две девушки, Иванова и Редникова, приехали в город по непонятной причине. За них мы и взялись. Одну из них, Иванову Галину Сергеевну, мы нашли сразу, поскольку остановилась она в гостинице. Поговорив с ней, стало ясно, что это не наша Барчева, - Роман улыбнулся, но не засмеялся. – Госпожа Иванова приехала на собеседование в одну фирму.
Малиновский не выдержал и захохотал в голос.
- Скажи, как ты её не напугал?!
- С ней разговаривал не я, а Серёга Шмель, - ничуть не обиделся Шалим.
- Ясно. Давай дальше.
- Со второй, Редниковой Евгенией Юрьевной, пришлось здорово помучиться, поскольку она, судя по данным, сирота.
- То есть как, сирота? – опешил Роман.
- А вот так! – ухмыльнулся информатор. – Мать девки, когда той было восемь лет, лишили родительских прав. Отца никогда не было, но имелась бабка в какой-то глуши, в Нижегородской области. Девчонку отправили к бабке и определили в местную школу, которую она окончила на одни тройки. Потом она уехала в областной центр поступать в институт. С институтом пролетела, но зато поступила в техникум, на дневное отделение. Проскрипела там три года и, получив диплом, уехала. Бабка её умерла, когда она училась на втором курсе. Мы навели справки – от деревни не осталось и следа. Нет, там, конечно, есть кладбище и несколько домишек, но все они заброшены уже лет десять.
- А девчонка?
- След её потерялся от того момента, как она получила диплом.
- И?
- И тут она всплывает в Моршанске. Причём, дважды!
- Ого! – Рома потёр руки.
- Да. Так вот, первый раз она там объявилась в конце июня. Сняла комнату в коммуналке, устроилась на почту почтальоном. Чуть-чуть там поработала, но потом ушла. Лицо её толком не запомнили, поэтому никто не мог сказать что-нибудь вразумительное. Во второй раз она появилась в другом районе. Сняла квартиру. Адрес такой: улица Советская, дом 5, квартира 3. Нигде не работает.
- Так, понятно, - Роман записал адрес. – А где эта улица находится, сможешь объяснить?
- Да нет ничего проще! Дом 5 расположен почти рядом со школой № 2, где работает Барчева.
- Чтооо?
- Рома, не паникуй раньше времени, - миролюбиво проговорил Шалим. – Сдаётся мне, что эти две дамы – одно и тоже лицо.
- Ты показывал соседям фото?
- Нет, этого делать не стали, поскольку домишко старый и там живут одни бабки. Не Бог весть, что на придумывают, а наша птичка может сбежать. Эта мысль возникла из того, что…
- Не продолжай, я всё понял, - кивнул Малиновский. – Большое спасибо!
- Пожалуйста. Что собираешься делать?
- Поеду в Моршанск. Эта девчонка что-то затеяла. Боюсь, как бы глупостей не натворила… - сказал Роман.
Шалим пожал плечами и, вторично попрощавшись, оставил хозяина одного. Закрыв за ним дверь, Рома достал с антресолей чёрную спортивную сумку и начал методично заполнять её вещами. Внезапно он замер посреди комнаты, как будто что-то вспоминая. Метнувшись к секретеру, где хранил наличные, мужчина извлёк оттуда пять стодолларовых банкнот и, прихватив с собой паспорт, отправился в обменник. Вернувшись домой, Роман дособирал необходимые вещи и, всё тщательно осмотрев и проверив, покинул квартиру. Ему предстоял долгий путь.

***

Малиновский оказался в Моршанске ближе к вечеру следующего дня. Он мог приехать и утром, но, как и всякому человеку, ему надо спать. Поэтому часов в двенадцать ночи, когда он прибыл в Рязань, он остановился на стоянке ГИБДД и, разложив сиденье, завалился спать.
Рома проснулся часов в пять утра от холода. Выйдя из машины, он немного прогулялся туда-сюда и, заприметив круглосуточный магазинчик, прямиком направился в ту сторону – следовало запастись провизией на сегодняшний день. Однако, в магазине ничего интересного не оказалось. Купив четыре булочки и двухлитровую бутылку Аква Минерале без газа, Роман направился к своей машине. Ровно в шесть утра он, наскоро перекусив, отправился дальше. Но на выезде из города Малиновский немного облажался: вместо нужной ему трассы М5, он повернул на другую. Ехал-ехал вперёд по трассе, как увидел указатель: Пронск –10 км. Чертыхнувшись, он остановился у обочины и, достав из бардачка карту России, начал разглядывать, где же он оказался. Посмотрел и ужаснулся: он не туда свернул и в результате сейчас движется в сторону, совершенно противоположную Моршанску. Тихонько поскулив, он с особенным усердием стал вглядываться в карту, ища там поддержку. М-дааа… Карта его тоже не особо порадовала, поскольку теперь ему надо было тащиться почти до самого Скопина и, прокатившись по трассе Е119, повернуть в Кораблино – туда, где сошла Катька в самом начале своего путешествия… Что же, надо ехать!
Доехав до заветного поворота, Роман приметил небольшую кафешку и решил там перекусить, да и запастись сигаретами тоже не помешало бы. Он захватил с собой карту и, пока обедал, исследовал дороги, прикидывая, как ему лучше проехать. Случайно отследив, куда ведёт дорога Е119, он очень обрадовался, поскольку вела она прямо в Тамбов, а от Тамбова шла отдельная прямая дорога в Моршанск. Решив, что это знак свыше, мужчина быстренько завершил трапезу и пустился в путь.

***

Малиновский прибыл в Моршанск ближе к вечеру, когда на улицах было мало детишек и бабулек, поскольку школьники делали уроки, а старушки, уставившись в голубые экраны телевизоров, вздыхали над любовью Лауры к Хосе-Игнасио и наоборот.
Остановив машину у автобусной остановки, где наблюдались лишь две девушки лет по двадцать. Завидев новенький Фольксваген Тауриг, они, как по команде, уставились на водителя, который уже появился из салона автомобиля и мило улыбнулись.
- Добрый вечер, милые барышни! – поздоровался Роман и выдал лучшую из своих улыбок.
- Здравствуйте, молодой человек! – хором ответили девушки и улыбнулись.
- Мне нужна ваша помощь, - решил взять быка за рога мужчина. – Не подскажете ли вы мне, где здесь гостиница?
- Езжайте прямо по этой улице. Потом увидите дом с вывеской "Салют". Это и есть гостиница. Она у нас в городе одна, - ответила брюнетка, погладывая на свою такую же подружку.
- Ага, спасибо! – кивнул Рома и, сев в машину, резко рванул с места, немножко пробуксовав задними колёсами.
Девушки ошарашено смотрели ему в след. Кажется, свидание, а вслед за ним и увлекательное приключение с этим чужаком накрылось медным тазом.
В гостинице Роману повезло – был мёртвый сезон, и туристов было мало, поэтому ключ он получил без проблем и уже через полчаса разбирал вещи. Потом, завалившись на кровать, он с интересом вспоминал события прошедшего дня и улыбался. Когда же дошёл до симпатичных брюнеток с остановки, он аж поперхнулся воздухом: Роман Малиновский не среагировал на призывное мяуканье кошечек! Когда это было?! Да и что, в конце концов, происходит? Неужели он влюбился в Катю Пушкарёву? Да быть такого просто не может! Но факты – вещь упрямая… Решив, что подумает обо всём завтра, Малиновский совершенно не двусмысленно завалился спать и прохрапел до самого утра, то есть до восьми часов по Москве.
Позавтракав в местном кафе чем-то непонятным, которое в меню именовалось как "омлет", Рома купил бутылку минералки и отправился бродить по городу. В газетном киоске он раздобыл карту города и, уединившись во дворе какого-то дома, стал её изучать.
Нельзя сказать, что результат его ошеломил, поскольку он уже был готов ко всему. Школа № 2 находилась на другом конце города, равно как и улица Советская. Таким образом, определив местонахождение необходимых объектов, Малиновский начал прикидывать и так, и эдак, как бы лучше появиться перед Катей. Поскольку он был склонен к эпатажу, то ему очень хотелось произвести впечатление. Он был готов на всё, но вот строить из себя жениха… Однако, это был единственный вариант, который можно было исполнить на "пятёрку" и который безотказно работал в любых обстоятельствах. Так, средство шокотерапии выбрано, осталось найти подходящее место… Квартира не подойдёт, поскольку бабуси на лавочке могли бы увидеть его и сделать неправильные выводы. Соответственно, он может подорвать репутацию Катюши.
"- Да какая, к чёрту, репутация?! Она же мошенница! Самая настоящая мошенница! Так обстряпать ситуацию могла только профессионалка со стажем!" – подумал Роман и удивился своим мыслям. – "Откуда они могли взяться? И почему он решил, что она знает все эти тонкости? Она же никогда не сталкивалась с криминальным миром! Или сталкивалась? Блииин!!! Ладно, попробуем узнать… Но не сегодня…"
На дорогах пробок не оказалось, поэтому он добрался до школы довольно-таки быстро. Захватив коробку конфет, которую купил в соседнем супермаркете, и весьма симпатичный букет цветов, Рома вышел из машины и, щёлкнув сигнализацией, направился к школе.
Как он и предполагал, на входе дежурила старушка-вахтёрша… Вручив ей конфеты, Малиновский наплёл ей что-то о том, что Барчева является его невестой и что, мол, они немного поругались, и, когда он был в командировке, она от него уехала. Но он вернулся и разыскал её. Теперь же он хочет с ней помириться и по возможности сразу же отвести в ЗАГС. Старушка, которая явно была натурой романтичной, сразу же поведала горе-жениху, где искать "пропажу". Рома раскланялся и побрёл искать нужный, пятнадцатый, кабинет, в котором обычно велись уроки иностранного языка.
Подойдя к нужной двери, мужчина взглянул на часы и, глубоко вздохнув, словно собирался нырнуть в воду, постучал. Услышав короткое "Да!", он вошёл в кабинет. У окна, прямо напротив входной двери, стоял учительский стол, за которым сейчас восседала Катерина свет Валерьевна. Увидев, кто пришёл, она побледнела и замерла. Как же она сейчас была рада, что дала детям контрольную, и они не заметили изменений в поведении учительницы.
- Анна Вячеславовна, можно вас на минутку? – мягким, как бархат, голосом, произнёс мужчина.
Катя кивнула и пошла в коридор, изо всех сил стараясь по дороге не хлопнуться в глубокий обморок. Он нашёл её! Но как? Ведь она так тщательно скрывалась… Даже квартиру снимала под другим именем… Нет, всё-таки правильно ей раньше говорили, что от Красавчика нельзя скрыться даже в могиле под гранитной плитой. Теперь вот ей предстоял долгий и, как она полагала, довольно тяжёлый разговор с маркетологом. Именно с Романом Малиновским, а не с Красавчиком, коим он звался в известных кругах. Весьма некстати Катя вспомнила и ту вещь, что Рома без пяти минут её муж.
"- А всё это чёртово завещание! Нет, Пал Олегыч определённо сошёл с ума, когда написал эту глупость!!! Или… Упс! Вот и "или"… Если он догадался, если он… А что если он знал с самого начала? Тогда всё становится на свои места…" – Катя прервала мысль, поскольку уже подошла к Роме.

***

Выйдя в коридор к Малиновскому, Пушкарёва, а ныне Барчева и Редникова в одном лице, ожидала чего угодно, но только не того, что оказалось на самом деле. Роман ждал её у окна. Когда она появилась, с грустью посмотрел на неё и, прошептав "Катенька", протянул ей букет алых роз. Слабо охнув, Катя взяла цветы и осторожно, как будто с особым благоговением, понюхала. Пьянящий аромат проник в лёгкие и, казалось, заполнил всю её сущность. Она аккуратно положила букет на подоконник и, выдохнув "Ромочка", бросилась к нему в объятия. Малиновский сначала опешил, а потом просто прижал девушку к себе, шепча при этом:
- Катя… Катенька… Катюша… Девочка моя хорошая!!! Как же я скучал…
Он действительно скучал по Катерине, скучал по её нахмуренному личику, скучал по ежедневным "летучкам"…
Роман, слегка отстранив от себя Катю, посмотрел ей в глаза и… утонул в них. Все умные мысли разом выветрились из его головы, и он уже просто не понимал, что делает и зачем делает. Впрочем, это было неважно, поскольку свершилось то, что и должно было свершиться по всем законам жанра. Они поцеловались.
Только-только их губы соприкоснулись, как сквозь этих двоих прошёл электрический разряд. Видимо, от короткого замыкания они прижались друг к другу как можно сильнее, как будто пытаясь раствориться друг в дружке.
Они упивались поцелуями, пока, наконец, Катя нехотя не отстранилась от Ромы и не сказала, слегка задыхаясь:
- Ром, у меня ещё два урока.
И больше ничего, но мужчина и так всё прекрасно понял. Кивнув, Малиновский прошептал:
- Я за тобой заеду, - и, оставив на её губах прощальный поцелуй, ушёл, постоянно оглядываясь на Катю, которая не могла даже пошевелиться.
Вскоре она вернулась в класс и, собрав листочки с контрольными, отпустила детей на перемену, хотя это было немного неправильно и она не должна была их отпускать до звонка. Но сегодня у неё имелась уважительная причина – ей хотелось побыть наедине с собой и своими чувствами.

***

Как она провела последние два урока, Пушкарёва не знала, да и, собственно говоря, не хотел знать. Ведь сердце отчаянно выстукивало всего четыре буквы: "Рома"…
Это было что-то странное и новое. Она никогда за собой не замечала особой сентиментальности, но теперь… Теперь она постоянно принюхивалась к розам, и ей казалось, что даже их аромат пропитал одеколоном Малиновского. Глупость, конечно, но так приятно…

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Глава 41

Рома приехал за пятнадцать минут до окончания урока и теперь стоял, облокотившись о свою машину, и курил. Заходить к Кате он не стал – пусть человек спокойно проведёт урок. Он прекрасно видел её состояние в это утро и своим чутьём ловеласа понял, что она попалась. Её ведёт от его поцелуев, она потом плохо контролирует ситуацию – значит, он всё делает правильно и парфюм у него что надо. Однако, Роману было немного странно от того, что Катя так легко поддалась на поцелуй. Списав всё на стресс (ведь Катерина не ожидала увидеть его в дверях своего кабинета, да и, к тому же, в Моршанске!!!), он залез в палисадник и начал собирать опавшую листву. Набрав приличный букет, он кинул его на заднее сиденье и, встав рядом с машиной, продолжил ожидание.
Вскоре послышался лёгкий перезвон – это техничка дала звонок с урока. Через некоторое время на улицу высыпали первые ученики, а потом народ повалил валом. В основном это были ученики младших классов, но встречались и дети более старшего возраста. Опять прозвенел звонок, но он теперь звал на урок. Кати всё не было. Решив, что, видимо, все учителя уходят позже, чем у них стоит занятий по расписанию, Роман достал пачку сигарет и закурил. Попутно он стал изучать карту города, да так увлёкся, что оторвался лишь минут через 50. Посмотрев на часы, он ахнул и выскочил из машины. Едва щёлкнув брелком сигнализации, он лихо взбежал по ступенькам и через мгновение скрылся за парадной дверью школы.

Техничка Пелагея Степановна отличалась суровым нравом и непоколебимостью своих принципов. Чистоту и порядок она просто боготворила. А про дисциплину и говорить нечего!
Ученики по первости не обращали на неё никакого внимания – техничка, она и есть техничка. Но очень скоро они поняли, что "Кобра" во сто крат хуже любой завалященькой гадючки и с ней надо считаться. Кстати, именно за тяжёлый характер Пелагею прозвали "Коброй". Ну вот допустим, придёт человек в школу без сменки, она мазнёт взглядом по лицу, а потом уставится на твои ботинки, нахмурит брови и скрипучим голосом проговорит:
- Ильин, а ты чего пришёл без сменки? Здесь тебе что, дискотека или цирк какой-то? Школа – это святая святых!!! Здесь все учатся, а ты?.. Ты уже в восьмом классе, а тебя до сих пор не научили школу уважать! Все дети ещё с молоком матери всосали в себя уважение и любовь к школе, а о тебе складывается впечатление, что ты либо дебил какой-нибудь, либо (прости, Господи!) детдомовец!
- Пелагея Степановна, - начинает канючить ученик, - ну простите меня! Я сегодня проспал и из-за этого торопился в школу. Ну, и забыл про сменку…
Услышав два глагола "проспал" и "забыл", техничка, как правило, моментально приходила в неописуемое бешенство и начинала орать так, что слышно было даже в спортзале, когда играли в волейбол:
- Проспаааал? Забыыыл? Да как ты посмел ещё мне на глаза показаться?! Небось, всю ночь за кампютером, - на этом слове она всегда немножко запиналась, - провёл!!!
От её криков ученики всегда впадали в столбняк и не могли вымолвить не слова. Пелагея ж, видя, что человек молчит, расходилась ещё больше:
- Молчишь? Сказать нечего? Правду, значит, я говорю, стервец проклятый! А ну, иди отсюда, недоросль подзаборная! И без сменки мне на глаза не показывайся!!!
Ученик, вовсю хлюпая носом, уходил и возвращался в школу со сменкой, но уже ближе ко второму уроку. Но и тут противная баба гнула своё:
- Ты почему опоздал? Все пришли вовремя, к первому уроку, а ты ко второму!
На жалкие оправдания несчастного создания она не обращала внимания, хотя сама же и посылала его за сменной обувью.
- Ишь, чего выдумал! Я его не пустила! Да тебя даже на крыльцо нельзя было пускать без сменки! Это не я тебя не пустила, а ты сам себя не пустил сюда!
- Ну я же принёс сменку! – пищал ученик.
- Это ты щас её принёс, а когда надо – нет, - отрезала она.
На занятия Кобра не пускала, вот и вынужден был человек возвращаться домой.
Как правило, несколько раз хватало ученику, чтобы он научился "дисциплине", но она была скорее показная, нежели настоящая. Так в каждом ученике школы № 2 города Моршанска вырабатывалось двуличие…

Роман зашёл в холл и огляделся. Там никого, кроме дежурной технички, не было. Странно, но на этот раз была другая. Та, утренняя, видимо, недавно сменилась и на её место заступила эта. Хотя странно немного, но не ему решать. Решив попытать счастья у старушки, Малиновский нацепил на лицо красивую улыбочку и направился к ней:
- День добрый, милая женщина!
"Милая женщина" оторвалась от увлекательного чтения журнала "Cosmopolitan" и злобно зыркнула на гостя. Ей одного взгляда хватило, чтобы вынести ему приговор. Незнакомец ей абсолютно не понравился, а его улыбка вообще настораживала.
- Здравствуйте, - процедила Пелагея Степановна, а это была именно она, и грозно свела брови.
- Скажите, пожалуйста, - проговорил Роман, делая вид, что вовсе не замечает грозного вида старушки, - а Аня Барчева, учительница английского, уже ушла?
- А вы кто будете?
- Будущий муж, - был ответ.
- Дааа? – как будто удивилась техничка. – Я что-то не припомню, чтобы она говорила, что она собирается замуж…
- Аня бы и не стала никому говорить, поскольку она – девушка скромная и молчаливая. Так она уже ушла или всё ещё здесь?
- Послушайте, голубчик, - прошипела Кобра, - я вам тут не справочное бюро! И передо мной никто не отчитывается, хотя надо было бы! Да и вообще…
- А вы меня послушайте, хорошо? – грозно произнёс Роман, в котором проснулся бригадир. – Я не лясы с вами точить пришёл. Мне нужна Аня Барчева. Если вы мне сию же секунду не скажете, где она, я пойду искать её по всей школе, - звериное чутьё подсказывало ему, что эта "жаба" и "крыса" в одном лице охраняет школу от вражеских вторжений и ей вряд ли понравится, что кто-то рыскает по её вверенной ей территории. – Ну так что? Будем говорить?
Пелагея Степановна, ранее никогда не общавшаяся с криминальными авторитетами, просто задохнулась от такой наглости!
"- Да кто он такой, чтобы угрожать мне?! Мне, школьной владычице!!!" – внутренне возмутилась она.
- Я сейчас милицию вызову! – взвизгнула она.
- Вызывай, бабуля! – усмехнулся Малиновский и направился к лестнице.
- Вы куда это? А ну, пошёл вон!!! Не пущу!!!
- Пустишь, - гадко скривился мужчина. – Либо я прикую тебя вооот там, - он указал на место под лестницей, - и тебя долго не найдут ещё…
- Да как ты смеешь???
- Тише, тише, - спокойным голосом сказал Роман. – Так где Аня?
Бабка скривилась и зло буркнула, отвернувшись:
- Ушла.
- Куда ушла? – нажал он.
- Да где-то час назад.
- Ушла, стерва! Опять провела меня! – Малиновский плюнул с досады. – Гадина! – и присовокупил ещё несколько крепких выражений.
Пелагея Степановна медленно осела на ступеньки, но Роман уже и думать о ней забыл. Собравшись уходить, он вдруг о ней вспомнил и поинтересовался:
- В школе есть ещё действующие выходы?
- Да, - сдавленно проговорила кобра.
- Где именно?
- По коридору прямо, здесь за лестницей, на той стороне от моего поста. И ещё, если повернуть налево, то там будут мастерские. Там ещё три.
- Барчева прошла через тот, что прямо?
- Скорее всего, но центральным она не воспользовалась, иначе бы я её увидела, - отрешённо, словно на автомате, проговорила техничка.
- АтличнА! – сказал Рома по-Ждановски и ушёл, не попрощавшись.

***

Он стоял у своей машины и жадно курил. Где теперь искать Пушкарёву он не знал, и даже не имел ни малейшего представления о её возможном местопребывании. Поразмыслив, он решил наведаться в её квартирку. Авось, что найдёт?

Катины окна выходили на парадную сторону, но они были тёмными. Поскольку её квартира находилась на первом этаже, то Роману не составило труда заглянуть в каждое из окон и не убедиться, что в квартире никого нет. На самом же деле Катя была дома и видела, как подъехал Малиновский.
- Сколько же у него их? – подумала Катя, рассматривая чёрный Ситроен.
Она помнила, как сама лично угнала у него Субару Аутбэк, но ведь были машины и до этого. Катя начала припоминать марки и пришла в ужас: почти все мировые производители были опробованы Романом!!! Первая машина, на которой Рома ездил года два назад был Ниссан Мурано. Потом пошла вереница то и дело сменяющихся машин: Киа Спектра, Крайслер Конкордэ, Дэу Леганца, Фиат Темпра… А перед поездкой на дачу у Романа была, Катя это точно помнила, Хонда Концерто. Старенькая такая, битая… Откуда она взялась у "ценителя красоты" – это ещё вопрос…
Когда Роман приехал, она быстренько спряталась в спальне, окна которой выходили на другую сторону. Малиновскому не было известно, сколько комнат было у Катерины, да и в окнах он не увидел ни одного намёка на ещё одно помещение. Пока Рома заглядывал в окошки, Катя методично собирала вещи. Конечно, многое пришлось оставить, но она по опыту знала, что с большими тюками ей далеко не убежать. Да и вообще, она считала, что вещи – это наживное и нечего за них цепляться. Ей вспомнился детектив Татьяны Поляковой, который она недавно купила и уже успела прочитать: там тоже говорилось о том, что героиня бросилась в бега не имея ни копейки в кармане и вообще без вещей.
Когда сборы были завершены, Катя подползла к кухонному окну и осторожно выглянула. Машина стояла у подъезда, а сам Роман сидел на каруселях и курил. Надо же, а она даже и не знала, что он курит! Ладно, не её это дело… В конце концов, ей уже надо уходить, и как можно скорее! Наспех глотнув холодного чаю и подхватив спортивную сумку с вещами первой необходимости, Катя выскользнула из квартиры и направилась на последний этаж. Чердак запирался на замок, который висел просто так, как украшение. Пушкарёва быстренько скользнула за решётку и повесила замок на место, потом взбежала по ступенькам и уже через минуту была на крыше.
У северного торца её дома велось строительство: пристраивали ещё один дом, который по замыслу архитектора, должен был стоять вплотную к этому дому. На Катино счастье, строитель только-только положили плиты шестого этажа, но расстояние между новостройкой и старым домом было закрыто не полностью. Разбежавшись, девушка перепрыгнула опасную пропасть почти в два метра шириной и очутилась непосредственно на стройке. Недавно закончился обеденный перерыв, и строителей на площадках было мало. Осторожно спустившись по импровизированным лестницам и очутившись на земле, Катя, слегка пригнувшись, перебежала к калитке и открыла ее, предварительно отперев хлипкую щеколду. В следующую минуту девушка уже бежала сквозь многочисленные дворы старого города, в одном из которых ей встретился мужчина на "девятке" ядовито-зелёного цвета.
- Здравствуйте, Анна Вячеславовна! – поздоровался незнакомец.
Катя притормозила и выжидательно взглянула на мужчину. Крупный, одётый в тёмный деловой костюм, он смотрел на неё с уважением и желанием помочь чем-нибудь. На вид ему было лет пятьдесят, и на затылке уже появилась залысина.
- Добрый день, - в ответ поздоровалась Пушкарёва. – Простите, а мы знакомы?
- Мой сын, Миша Поварёшкин, ходит к вам на дополнительные занятия по английскому. Помните, мы с вами ещё 1-ого сентября договаривались?
- Миша? Поварёшкин? Из 7 "Б"? – пыталась вспомнить Катя, но память упорно подсовывала сцену её поцелуя с Малиновским.
- Да-да, - радостно закивал дядька. – Он самый. Вспомнили?
- Да, что-то припоминаю… - она действительно вспомнила этого маленького, щупленького мальчишку в очках с толстыми стёклами и задорно торчащими во все стороны вихрами. Как же он ей надоел!!! На уроках сидит смирненько и, как только она заговорит по-английски, начинает делать определённые движения губами, повторяя каждое её слово. Странно, но ей не нравились такие заучки-зубрилки. Кате казалось, что в них нет ничего человеческого, поскольку сама никогда ничего не зубрила – ей очень легко всё давалось.
Вздохнув, девушка задала вопрос:
- Только, простите ещё раз, как вас зовут?
- Геннадий Васильевич я. Так куда вы, Анна Вячеславовна так спешите со спортивной сумкой на плече?
- У меня тётка заболела. Двоюродная. Прислала телеграмму, чтоб я приехала, - лихо соврала Катерина.
- Аааа, - протянул он, - понимаю! Что ж, давайте подвезу вас, куда скажете!
- Да ну что вы, зачем? Я сама добегу!
- Нет, нет, нет! Мне будет не в тягость! К тому же, я всё равно собирался ехать. Так куда вам?
- На автовокзал, - выдохнула Катя, уселась на переднее сиденье и подумала: - Чёрт бы побрал всю эту семейку! Они оба достали меня уже! Ыыыы, всё, Катя, успокойся! Ты сегодня видишь их последний раз.
- Ага, в последний раз… Как же! – зло фыркнул голос внутри неё. – Ты сама-то в это веришь?
- А как же!
- Угу… Ага… Тысячу раз! Так я тебе и поверила! Да ты сама не знаешь, что будет через 10 минут, а замахиваешься на вечность! Разберись-ка, голубушка, для начала с Малиновским, а потом и думай, что вы не встретитесь!
- Разберись! Ха-ха-ха! – рассмеялась девушка. – А как? Контрольным выстрелом в голову? Так, что ли?
- Ну зачем так грубо? – возмутился голос. – Можно просто поговорить…
- Ага… Поговорить… Да он меня с потрохами съесть готов!!! Ты бы видела его глаза!!! А, впрочем, чего это я? Ты сама всё прекрасно знаешь!
- Дура ты, Катерина Батьковна! Он на тебя смотрел жадно, с явным вожделением! Да он хотел тебя!!! А ты на придумывала себе всякой чепухи, а теперь маешься…
- Щаззз! Не верю я, что он меня хотел! – заворчала Катя и покосилась на Геннадия Васильевича.
Мужчина молча вёл машину и с расспросами не лез – следил за дорогой.
- Господи!!! И этот правильный!!! Как они меня достали!!!
Нет, не то чтобы Кате хотелось, чтобы с ней разговаривали, просто ей это казалось слишком диким, что водитель не говорит со своим пассажиром. Бросив мимолётный взгляд в окно, она заметила, что они уже почти приехали. Попросив остановить у продуктового магазина, Катя распрощалась с Поварёшкиным-старшим и, вздохнув, наконец, полной грудью, пошла по тротуару. Сегодня она уезжала не так уж и далеко – в деревню Питерка, которая расположена в часе езду от Моршанска. В Питерке находился дом её свекрови. Поскольку уже во всю шлёпал октябрь, то Катя не боялась встретиться с ней.
Тем временем Роман сидел на карусели, размышлял и докуривал вторую за день пачку сигарет, но в ему в голову ничего здравомыслящего не приходило. Из нужного ему подъезда вышел мальчонка лет семи и направился на качелям, стоящие неподалёку от занятой Романом карусели. Правда, не прошло и пяти минут, как малец обратился к незнакомцу:
- Дяденька, а дяденька! А что это вы здесь делаете?
- Жду знакомую, - хмуро ответил Малиновский, но буквально в тот же момент подумал: - А что, если попытать счастья у этого пацана? Ведь дети обязательно подмечают то, на что не обращают внимания взрослые.
Он только собрался задать свой вопрос, как мальчик его опередил:
- Да? А она из нашего дома?
- Дааа… В третьей квартире живёт.
- Так вы тётю Лиду ждёте? – удивился мальчик. – А она вам зачем?
- Тётю Лиду? – пришла очередь удивляться Роме. – А она мне по-другому назвалась…
- А как?
- Катя… Мальчик, а как выглядит тётя Лида?
- Ну, не высокая, она ниже моей мамы. Глаза добрые, но серьёзные… Очки носит… Ну, обычная женщина!!!
- Ясно… - вздохнул Роман.
Получалось, что под это описание может попасть каждый. Но тут он вспомнил одну ванную примету – кольцо. С ним Катерина не расставалась ни на минуту, словно это был её оберег и она боялась его потерять.
- Скажи, а на левой руке, вот здесь, - он указал на безымянный палец, - было кольцо?
- Да, было. Она, когда говорила, иногда теребила его.
- Тогда это Катя! – уверенно сказал Рома. – Она, понимаешь ли, моя невеста…
-Аааа! – протянул мальчишка. – О почему на улице? Она вас в дом не пускает? Моя мама тоже папу не пускает, когда он придёт домой поздно…
- Я звонил, но никто не ответил. Наверное, она ещё не пришла.
- Нет, она дома! Я видел, как тётя Лида входила в подъезд. Наши окна выходят сюда.
- Да? А, может, ты не заметил, как она ушла?
- Дяденька, а чего это вы всё спрашиваете? – проявил бдительность паренёк.
- Мальчик, пойми, мне нужно поговорить с моей невестой. Поругались мы…
- А почему вы тогда раньше не пришли, когда она была ещё дома?
- А когда она "была ещё дома"? – заинтересовался Роман.
- Да… Час назад, приблизительно… - с сомнением произнёс мальчишка. – Больше я вам ждать не советую – не дождётесь.
- Почему?
- Тётя Лида уехала. Её Вера Степановна, наша соседка из восьмой квартиры видела в глазок, когда тётя Лида на площадке показалась. У Веры Степановны есть собака, и она лает, когда кто-нибудь появляется на лестнице.
- Ага. И что дальше?
- А дальше Вера Степановна пришла к моей маме – рецепты принесла, – вот и сказала, что тётя Лида, мол, уезжать собралась.

Ольга Самойлова собиралась начать готовить ужин, поскольку Денис обещал прийти домой пораньше. На кухне, в раковине, скопилось много посуды ещё с обеда. Ванька не вымыл её, поскольку ему надо было учить уроки, а так как в первом классе все дети относятся к домашним заданиям очень серьёзно, то и он не был исключением. Вздохнув, она принялась за посуду. Когда она домывала последнюю тарелку, послышался звонок в дверь. Поставив тарелку с сушку и отключив воду, Ольга наспех вытерла мокрые руки и пошла открывать. Как выяснилось, это пришла соседка.
- Ольга, я вам рецепты принесла. Кстати, вы знаете, наша Лидка-то из третьей лыжи навострила куда-то. Уезжает, - прямо с порога заявила Вера Степановна.
- Да? А вы откуда знаете? Вы вроде бы не общались… - нахмурилась Ольга Викторовна, и, заметив Ваньку, который, как обычно, стоял в проёме кухни, шикнула на сына: - Марш в свою комнату! Нечего тебе здесь отираться!
- А она мимо моей двери прошла. Дикуша залаял, вот я и посмотрела в глазок. Лидка как раз поднималась по лестнице, а на плече висела спортивная сумка.
- Ну, значит уезжает. Нам-то что?
- А ничего! Она же шла к Селивестровым – они частенько у неё занимали на водку. Видимо, должок требовать, - ухмыльнулась соседка
- Ой, Вера Степановна, не наше это дело. Пусть делает, что хочет! – вздохнула Ольга, у которой не было никакого желания обсуждать личную жизнь какой-то заезжей девушки.
- Ладно, пойду я. Сериал скоро начнётся.
- Да-да, конечно. Ваня! – позвала она сына. – Проводи Веру Степановну!
- Конечно, мам! – раздалось из глубины квартиры. Через минуту послышался хлопок замка, и жизнь потекла своим чередом.

- Значит, говоришь, ты не видел, как она из подъезда выходила? – просил Малиновский.
- Ага. Но, может быть, она ушла в тот момент, когда я закрывал дверь за Зоей Васильевной… - пробормотал мальчик и посмотрел на свои окна.
- Ладно, спасибо и на этом! – улыбнулся Рома и протянул Ване сторублёвую купюру. – Это тебе на мороженое.
- Спасибо, но мама не велит ничего брать у незнакомых дяденек…
- Мама не велит – это хорошо, но ты эти деньги честно заработал.
- Спасиииибо! – протянул Ваня и, схватив купюру, унёсся домой.
- Значит, Пушкарева снова от меня сбежала… - пробормотал Роман и, сев в машину, завёл мотор. – Что же, будем искать… Далеко ты убежать не могла. Хотя кто тебя знает?!

Глава 42

Илан Ковач сидел в плетёном кресле на веранде своего дома в Шибенике и неспешно потягивал коктейль. Он смотрел далеко в даль и размышлял, поэтому не сразу смог заметить, что на веранде появилась его жена Элли.
- Здравствуй, милая! – поприветствовал он женщину. – Как съездила? Удачно?
Элли Ковач не могла усидеть на месте. Она всегда любила путешествовать, но денег ранее было не очень, поэтому и путешествовала от случая к случаю. И вот случилось чудо! Умер какой-то далёкий родственник её мужа, Илана, и оставил ему всё своё состояние – примерно два миллиона долларов, но это событие омрачалось тем, что старый пройдоха оставил Илану и кучу долгов, которые наследник выплатил до копейки деньгами наследства. В результате всех выплат, сумма стала гораздо меньше – около семисот тысяч долларов, которые ушли на уплату различных долговых обязательств, уже относящимся к семейству Ковач, но немножко денег всё же осталось, и они смогли шикануть: обновить гардероб и пару раз посетить ресторан. Прошло ещё где-то около полугода, за которые они чуть было опять не впали в нужду. Илану платили мало, да и иногда просто задерживали зарплату. Элли тоже не могла похвастаться стабильным заработком. Но, видимо, Богу надоели страдания этой пары, и он опять посылает им "подарок". Теперь умирает родственник Элли. Сумма наследства составляет многим больше тех двух миллионов, поскольку уже исчисляется не долларами, а… евро! Пара хорошеньких домов в Лос-Анджелесе и Майами, вилла в Австралии, квартира на Манхеттене, квартира в самом центре Парижа… Автопарк составляли семь машин. Но самое главное было другое! Состояние родственничка исчислялось пятью миллионами евро!!!
После вступления в права наследства, они с Элли продали все эти никчёмные виллы с квартирами, автопарк, умножив свой и так уже большой капитал. Купили дом в Шибенике, две хороших, дорогих иномарки. Илан открыл свою фирму, Элли купила пару магазинов и парихмахерскую. Вскоре бизнес начал приносить доход, поскольку у мужа с женой оказалась прекрасная деловая хватка. Стали налаживать междугородние и международные связи. Открыли магазины в Праге и Копенгагене, филиалы фирмы в Швеции и Норвегии. Выгодно вложили часть своих денег в несколько фирм. По сути, это было отмывание большого наследства.
Элли наняла администраторов и издалека руководила делами, лишь изредка появляясь в офисе. Теперь она могла позволить себе попутешествовать по миру, но вскоре ей это надоело и она отправилась изучать местные достопримечательности. Казалось бы, уже не осталось и кусочка маленькой Хорватии, где бы не побывала Элли, но и тут оказывалось, что есть ещё множество чудесных мест.
Илан тоже немного отошёл от дел и позволил себе наслаждаться жизнью. В отличие от Элли, он не любил мотаться по Свету и предпочитал сидение на веранде с бокалом коктейля и хорошей книжкой. Он всегда был начитанным, но тяга к знаниям была всегда. Раньше он не имел времени много читать, теперь у него появилась такая возможность, и он не раздумывая решил пополнять знания. Читал абсолютно всё и с таким запоем, что ему позавидовал бы любой алкаш или наркоман. Но сегодня он не хотел читать. Он размышлял над тем, что его давно тревожило и теперь вовсе не давало покоя. Однако, Элли вернулась и надо было с ней общаться. Теперь Илан мог точно сказать – она ему надоела хуже горькой редьки. Вроде его жена и не его. Деньги, что ли, её так испортили???
- Здравствуй, милая! – Господи, как же ему осточертела эта любезность! - Как съездила? Удачно?
- Да, вполне, - немного суховато ответила Элли, и, как будто опомнившись, добавила елейным голосом. – Всё просто прекрасно!
- Я рад.
- Дорогой, ты уже обедал?
- Нет ещё, пообедаешь со мной?
- Да, конечно. Ты интересовался у Фриды, что она приготовила? – надо сказать, что теперь Элли совершенно не готовила, и они наняли прислугу, которая жила тут же, в доме.
- Нет, я не спрашивал, - мрачно ответил Илан и отвернулся к морю.
- Чем ты занимался все эти дни? Читал?
- Да. Ты же знаешь, я люблю читать, - ответил он и подошёл к жене. – Скучала?
- Немного, - она прижалась к нему и поцеловала.
- Иди, прими душ. А то ты с дороги, вся в пыли, - пошутил он и вернулся в кресло.
- Да, конечно. Знаешь, я не люблю дорожную пыль, но обожаю путешествовать! Вот такой вот парадокс! – рассмеялась Элли и ушла в дом.
Илан вновь посмотрел на море и залпом допил коктейль. Как же ему осточертела эта богемная жизнь! Он был готов на всё, лишь бы вспомнить своё НАСТОЯЩЕЕ прошлое. Он чувствовал, что всё, что рассказала ему Элли – неправда. Кто же он такой на самом деле?..

***

Арканов сидел в офисе и курил "трубку мира". Сложившаяся ситуация ему определённо не нравилась. Впрочем, она уже давно вышла из-под контроля. Всё началось с завещания этой ненормальной Кристины. Подумать только, эта идиотка завещала псиктер не Кире и даже не Сашке, а какой-то Пушкарёвой!!! Когда он узнал, что Катя – вовсе не Катя, а неизвестно кто, то пришлось стукнуть её по головке в надежде на то, что ей память отшибёт. Только вот незадача: либо череп у "Пушкарёвой" оказался достаточно крепким, либо Незнакомец плохо ей врезал, но факт остаётся фактом – она довольно-таки быстро вышла на работу. Как же зол он был тогда на своего исполнителя!
На девушку это покушение не возымело никакого воздействия, вот и пришлось убрать её "родителей", но и тут ничего не смогли решить. Видите ли, у неё нашёлся защитничек в лице вице-президента ЗимаЛетто – Малиновского Романа Дмитриевича. Вот чего Володя не мог понять, так это того, как друг Жданова мог стать на сторону Катерины. Откуда он вообще взялся в её квартире? Почему прилетел в Саратов? Это оставалось загадкой.
В конечном итоге всё до такой степени закрутилось и перемешалось, что Арканову пришлось целых два месяца распутывать сей клубок. Результатом сих действий было то, что он порезал всю нитку. Как будто всё было лишено логики. Неожиданная смерть Олегыча, идиотское завещание, которое нужно было исполнять… В верхах началась такая неразбериха, что впору было направлять лыжи подальше из этого улья, но… жадность сделала своё чёрное дело, и он остался. Конечно, его и ребят никто особо не припирал, но все смотрели косо. Откуда на возьмись появились две крупные группировки, организаторами которых были и остаются некто Жан и Красавчик. Никто толком о них ничего не знал, а тех, которые пытались идентифицировать этих бригадиров, сразу же шмякали. Растеряв в таких боях около половины своей бригады, Арканов решил, что более рисковать не намерен, и прекратил попытки выяснить всю правду.
Можно представить его изумление, когда Пушкарёва на работу после срочной командировки в Саратов и истечения всех мыслимых сроков так и не вышла! Нет, она, конечно, появилась там, но… проработала от силы три дня и снова испарилась. Но теперь вообще никто ничего не мог сказать о её хотя бы приблизительном местонахождении. Впрочем, верный паж Малиновский тоже куда-то подевался, поскольку даже Жданов не знал, где мог быть этот субчик. А раз ни Пушкарёвой, ни Малиновского нет, то управлять компанией стал Жданов.
Подпольная организация под кодовым названием Женсовет вконец обалдела и сидела очень тихо. Даже вылазки в курилку стали просто единичным случаем. Разговоры попросту сводились к теме "ни о чём". Поначалу, конечно, дебаты не прекращались ни на минуту, но и им вскоре пришёл конец. Закрыла больную тему, как всегда, мудрая Ольга Вячеславовна.
- Опять языком чешете? – спросила она, появляясь в курилке. – Вам ещё повезло, что Киры нет, иначе бы вам такой разнос устроили!!!
- Ну, Ольга Вячеславна! Мы коллективно пытаемся понять, что происходит в компании. Неужели ВЫ не хотите разобраться в этом вертепе? – заскулили женщины.
- А вы не хотите для начала поработать? Катя ведь может вернуться в любой момент! Вы это понимаете?
- А нам кажется, что она опять сбежала. Помните, как тогда – уехала в Египет, а Андрей Палыч тут с ума сходил?
- Шура, сейчас – это не тогда, - возразила Маша. – Я вообще считаю, что она с Малиновским где-то на море отдыхает, хотя уехали они порознь.
- Нуууу, кто ещё что предложит? Есть другие версии? – спросила Ольга Вячеславовна.
Ответом было гробовое молчание.
- Тогда расходимся по местам.
- Уууу! – прогудели женсоветчицы.
- Вы хотите, чтобы компания развалилась, и вы оказались на улице? – удивилась Уютова.
- Н-нет…
- Тогда совещание объявляется закрытым!

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Это были лишь доработки переезда. Это не прода!!!

А сама прода воооот::wink:


Глава 47

- Сэр, приехали! – довольно громко сказал водитель заспавшемуся Зорькину.
- А? Что? – зевая, спросил пассажир и завертел головой.
- Приехали, говорю! С вас 50 Евро.
- А? Ага… - словно сомнамбула, он вышел из машины и направился к кассам.
Его никто не ждал ни в Италии, ни в Германии. В сущности, Николаю было всё равно куда ехать, лишь бы подальше от России и от Катьки. Он её предал, предал по-чёрному, но почему-то не сожалел о содеянном. То ли ему доставляло удовольствие наблюдать за её метаниями, то ли он просто глумился над ней, жестоко глумился, окончательно пока не погряз во лжи. Сейчас он даже сказать не мог, почему он так невзлюбил свою "подругу". Может, потому что у неё яркая внешность? Деньги? Слава? Всеобщее обожание? Любовь экс-президента ЗимаЛетто Андрея Жданова? Нет… Было и ещё что-то, не дававшее ему спокойно спать по ночам.

Катька свалилась ему как снег на голову в начале девяностых, незадолго до принятия Конституции РФ. Пушкарёвы приехали с северной окраины Зеленограда, и она не раз показывала снимки дома, где она раньше жила, и окружающих его палисадников и скверов. Коле всегда казалось, что у Пушкарёвых какие-то странные, не вполне нормальные семейные отношения. Нет, всё было как обычно, но настораживал тот факт, что уж больно сильно Катюха любила своих родителей, как будто соединилась с ними совсем недавно. Однако, поразмышляв немного и почитав соответствующую литературу, Николай пришёл к выводу, что это не так уж и подозрительно. В природе встречаются такие сильные формы любви между родителями и детьми.
Тогда он и думать забыл об этом, но сейчас, сидя в зале ожидания, вдруг вспомнил, что Катерина никогда не рассказывала о своём детстве. Нет, были рассказики: детский сад, деревня, школа, но не такие углублённые, как Зеленоградские рассказы. Он не вникал в эти тонкости, но сейчас обратил внимание. Фотографий-то тоже не было!!! Ни одной. Словно, не фотографировалась она в то время.
Он разузнал кое-что про эту семью, когда ещё был вольным "охотником". Военные части, казармы, бесконечные переезды с места на место… Ничего интересного. Однако, среди этого был ещё один маленький пунктик: у них была дочь Катя, которая жила со своей тёткой Марией, двоюродной сестрой её матери. Никто не называл точной причины, побудившей Пушкарёвых отдать свою дочь на воспитание к тетё. Были только догадки, которые вслух никто не высказывал.
Зорькин попытался узнать хоть что-нибудь про таинственную Марию, но так ничего и не узнал. Впрочем, такое неведение относится и к жизни девочки Кати. Парень смог узнать лишь, что они часто переезжали, и конечный пункт оказался неизвестным. О жизни родителей Кати он так ничего и не узнал, словно их и не было никогда.

Воспоминания завлекли Колю в дремучие степи своих тайн. И некуда было спешить больше, и не хотелось возвращаться…

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Ты садистка!!!!!!!!!!! я хочу еще!!!! Ну ниче не могу с собой поделать

_________________
Внук Воланда доводил бедного Бегемота до иступления, но приходилось терпеть. Хоть и маленькое, а начальство!

И енто всё? М-даааа, не густо...

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Нет, не всё! Я тоже хочу проду! Мне той мало

да а эт автору!

_________________
Внук Воланда доводил бедного Бегемота до иступления, но приходилось терпеть. Хоть и маленькое, а начальство!

И я жду хорошую проду...

_________________
Поверь мне, невозможное – возможно,
И быть волшебником совсем не сложно.
Согрей сердца людей любовью, лаской,
И серость будней обернется сказкой!

У меня проблемы с компьютером: он умирает от вирусов и червя. Поэтому проды пока не предвидится. Срок лечения не известен.

Ваша Эви.

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...