|
14
Большой чёрный автомобиль подъехал к низкому, выкрашенному в яркий цвет, заборчику, остановился у ворот.
Накрапывал мелкий дождик, серое небо с утра затянуто плотным волоком туч. Английский сентябрь во всей красе…
Артур не торопился выходить из машины. Сидел и смотрел, как усиливающийся дождь заливает стекло. За окном – сырость, промозглость. До тепла нужно сделать несколько шагов, добежать…
Выключил магнитолу. Посторонний шум иногда невыносим, хочется побыть в тишине. Шум дождя, и только…
Вспоминал место, откуда приехал. Здание редакции модного спортивного журнала для мужчин. Просторный павильон, белые стены для фона… Всё в паутине внушающего трепет и уважение оборудования – какие-то штативы, микрофоны, камеры, лампы… незнакомые слова, определения… У него было чувство, что он попал на «Наутилус», и вот сейчас откроется дверь и войдёт капитан Немо. «Верещагин, вы в ловушке, и никто не спасёт вас…»
Но никто не входил, все только сновали вокруг и, вроде бы говоря по-английски, озадачивали его совершенно непонятной речью. А его роль была невелика: стоять и ждать распоряжений. А потом повели в гримёрную…
Он снимался с тростью и в шляпе; в каком-то немыслимом летнем полосатом костюме, причём все ахали и восхищались его фактурой (пока сам он недоуменно смотрел в зеркало и спрашивал себя, что он здесь делает); под конец посадили в соломенное кресло в одних джинсах и с бокалом коктейля в руке…
Всё это должно было появиться в октябрьском номере журнала в разделе «Наши знаменитости» вкупе с большим интервью. Это было причиной его появления в этом павильоне: если бы не замечательное интервью, уже присланное ему на подпись (не было изменено ни одного слова, журналистка оказалась не только умной, но и добросовестной), он никогда бы не согласился на эту фотосессию. Но законы рынка диктовали свои условия: несмотря на серьёзность журнала, большинству читателей скучно читать только о ежедневных тренировках, трудностях иммиграции и вхождения в первую десятку рейтинга… И, так как ни брошенных детей, ни тюрьмы, ни сомнительного прошлого в стриптиз-клубах за ним не водилось, изданию приходилось компенсировать всё это красочными фотографиями…
Редактор с восторженной благодарностью пожимал ему руки, журналистка делала активные авансы, непостижимым образом совмещая их с серьёзным анализом положения в снукере на сегодняшний день, Сандерс великодушно (скрывая довольство и гордость) дал ему неделю отпуска - в честь первого появления на обложке лучшего в Англии спортивного издания… А он слушал, улыбался, благодарил - и в мыслях был уже в своём тихом маленьком доме, собирал вещи, чтобы лететь к матери и дочке в Москву…
Он полюбил этот одноэтажный домик, который удалось арендовать на год. Может быть, дело было в гостиничном номере, который он ненавидел за то время, которое пришлось провести в нём… Но он полюбил дом, двор, небольшой сад и даже вот эту узкую дорогу, подъезд к воротам, где он сейчас стоит… А там, немного дальше, - кромка леса. Обыкновенного смешанного леса – ели, берёзы, дубы, как дома. И при любой возможности он садился в машину и ехал к лесу. Бродил, поднимал голову к верхушкам деревьев, опускал к ногам, ворошащим первую сброшенную листву…
…Всё-таки вышел из машины, щёлкнул сигнализацией… Сырой ветер налетел, от неожиданности чуть не сбил с ног. Но зато дождь - частый и мелкий - разносился его порывами, повисая в воздухе невесомой моросью, не заливая лицо… И даже не хотелось ускорять шаги, подышать подольше, пусть даже сыростью… Но мысль о пламени в камине, о горячем чае подогнала его, и он быстро пошёл к дому.
С наслаждением, как всегда, ощутил под рукой тёплое дерево упругой нелёгкой двери… Подтолкнул дверь, она медленно закрылась, и раздался щелчок замка, поблёскивавшего в полумраке гостиной тусклым золотом. Артур снял куртку, повесил не глядя на вешалку у входа, быстро переобулся. Зайдя на кухню, приоткрыл крышку электрочайника: воды достаточно. Нажал на кнопку, повернулся к шкафчикам, достал чашку, ложку, сахарницу. Огляделся. Мисс Дженнер убирала сегодня, ведь она приходит по понедельникам и средам. Артур всегда настороженно и с опаской относился к её приходам, после уборки нередко находил вещи не там, где они обычно лежали…
Когда чайник закипел, поставил всё на поднос и пошёл в кабинет. Опустив поднос на широкий письменный стол, постоял немного у стола; улыбаясь глазами, провёл пальцем по рамке фотографии, затем по стеклу… Сидел, пил чай и смотрел на фотографию.
Затем, словно вспомнив о чём-то, достал из кармана своего коричневого замшевого пиджака телефон. Долго прислушивался к звонкам, наконец ответили. Голос был недовольным: Вика явно была чем-то занята.
- У меня несколько свободных дней. Собираюсь приехать в Москву… ты меня слышишь?
- Да слышу, слышу, - рассеянно отозвалась она. – Ты хочешь Сашу забрать?
Вот за что он всегда ценил её, так это за скорость реакции. И не надо лишних слов. Хотя, конечно, так иногда хотелось поговорить хотя бы с ней. Ведь кроме мамы и маленькой Саши, она была единственной ниточкой, связывающей его с домом.
- Ну да. На всё время, что буду в Москве.
- Нет, Артурчик, наверное, не получится! – огорчённо сказала она. – Мы в Раменское едем… к матери Георгия… сколько пробудем – не знаю… Но я тебе обязательно позвоню! А когда ты приедешь?
- Ещё не знаю… Скорей всего, завтра…
- Ну всё, договорились, я позвоню!.. – Она помедлила. Возникло чувство, что она вернулась из своих посторонних мыслей. – А Алла Аркадьевна приезжала к нам, гуляла с Сашей… ты ведь знаешь?
- Ну, конечно.
- А ещё…
- Что?
Снова тишина. Да что с ней?
- Так, ничего… Ты извини, я сегодня туго соображаю… Мне наконец-то предложение сделали. – Она засмеялась.
Он тоже улыбнулся.
- Поздравляю… Просто так или…
- Или, - лукаво подхватила она.
- Вдвойне поздравляю. – Он был искренне рад за неё. Разочарование от бюрократических проволочек, постоянно откладывающийся отъезд, проблемы с женским здоровьем, которые снова дали знать о себе, осложнившиеся отношения с Георгием… Всё это испортило её характер в последнее время, что-то надломило в ней. Теперь всё изменится к лучшему, она снова станет весёлой, целеустремлённой, оптимистичной…
Но и беспокойство царапнуло: у Сашки появится брат или сестра, и неизвестно, как это отразится на ней. И тут же он упрекнул себя за эгоизм и ещё раз повторил поспешно, вложив в голос как можно больше теплоты:
- Ева, поздравляю! Я очень рад, правда!
Она растрогалась. Сто лет не называл он её так. А когда-то ведь иначе и не было, забывал даже иногда её настоящее имя… Она была Евой для него. Она была первой.
- Ну всё, Артурчик, пока, мне бежать нужно. Ещё вещи собирать… Созвонимся. Целую…
- И я тебя…
Продолжая улыбаться, положил телефон на стол. Вот оно, движение. Закономерное, правильное. Он очень хочет, чтобы у неё всё было хорошо. Но как жаль, что он не сможет увидеть дочку…
Перевёл глаза на фотографию. А ты… как…
Мелодичный звонок входной двери разнёсся эхом по притихшему дому. Странно. К нему почти никто не заходит.
Открыл дверь и застыл на пороге. Вот у него-то с реакцией плохо… Ведь узнал эту девушку сразу, и всё же её лицо было таким далёким, таким забытым. Как будто знал её не он, а какой-то другой человек, передавший ему свою память.
Вот с именем было хуже. Маша?.. Наташа?..
Она широко улыбнулась, дотронулась рукой до своего голубого берета, красноречиво взглянула на небо.
- Артур, добрый день! Что, так и будете держать меня на улице?
Он поспешно отступил в глубь гостиной, пропуская её. Вошла, огляделась. Развязывая пояс пальто, всё с той же улыбкой повернулась к нему.
- А у вас здесь хорошо! Теперь я понимаю, почему вы остались в Англии!
- Как вы нашли меня? – хрипло спросил он. Как всегда бывало и раньше при встречах с ней, вместо её лица перед ним медленно всплывало другое…
- Ой, ну разве это трудно! – подавая ему пальто, фыркнула она. – Вы ведь у нас знаменитость. И раньше были, и теперь… Поехала в федерацию, разыскала вашего тренера… Он проникся и дал мне ваш адрес…
- Чем проникся?
- Моим рассказом. О бедной несчастной девушке, преодолевшей тысячу миль в надежде увидеть одного недоверчивого снукериста… О том, что она даже чаю не попила за весь день, продрогла и сбилась с ног в поисках… - Она снова смешливо посмотрела на него.
Сидели в кабинете, пили чай – теперь уже вдвоём. Он по-прежнему недоумевал, что могло привести её к нему – сюда… Чувство нереальности не оставляло его.
А она ничуть не смущалась. Болтала без умолку – о театре, о гастролях, о перелёте из Москвы в Лондон. Открыто, с интересом оглядывала кабинет, проявила даже знание философской литературы, перебирая книги на полках… С подкупающей непосредственностью, как бы между делом напомнила ему своё имя…
С удивлением смотрела на кипу бумаг на его столе.
- А я и не знала, что вы пишете… Какую-то статью о снукере, да?
Он покачал головой.
- Нет. Это книга… я пишу её много лет. Но был большой перерыв, и вот теперь почувствовал, что снова могу писать.
Она восхищённо кивнула.
- Вы, Артур, не перестаёте меня удивлять. Вот так и знала, что вы какой-то особенный, когда только первый раз увидела вас… А что…
Он перехватил её взгляд. Побледнев немного, она смотрела на фотографию. Перевела взгляд на него.
- Зачем вы держите это здесь? Разве вы не забыли её?
Спокойная улыбка тронула уголки его губ.
- Я люблю её…
- Любите?.. – И она, нахмурившись, покачала головой. – Трудно поверить. Вы сделали всё, чтобы она поверила в другое.
- Маша, зачем вы приехали? – мягко спросил он.
Она стушевалась, опустила глаза.
- Ну, во-первых, чтобы увидеть вас… Но вас ведь это никогда не интересовало!.. – Она перевела дыхание и смело посмотрела ему в лицо. – Поэтому скажу вам настоящую причину – чтобы заинтересовать. Вы должны знать правду. И я приехала, чтобы открыть вам её.
Помолчали, не глядя друг на друга. Ему стало тоскливо, невыносимо, до боли. Какую правду она может открыть ему? Сейчас она скажет, что Лона не любит своего мужа… что любит только его… Эта правда из области чувств была такой зыбкой, такой эфемерной. Откуда она-то может знать, что творится в душе этой необыкновенной женщины? До сих пор любимой им женщины…
- Артур, Лона не замужем. Вы знали об этом?
И, так как он молчал, продолжала:
- Она ждёт ребёнка. Вашего ребёнка. Это будет мальчик. Он родится со дня на день; может быть, сейчас её уже везут в больницу… Об этом вы тоже не знаете?
- Маша, не понимаю, зачем вы всё это мне говорите… ведь понятно, что это…
- Что я сочиняю, да? Придумываю? – Она с грустью, даже с сожалением посмотрела на него. – Артур, вы хоть знаете, что такое интернет? Вы бы хоть в Ворде свой роман писали… вы компьютер включаете хоть иногда?
- Маша, я пишу в Ворде. И интернет есть. Но я не понимаю…
- Но неужели вы даже ни разу не заглянули на сайт театра? - Теперь она уже в недоумении качала головой. – Да, вы и правда особенный… Сидите тут и молитесь на фотографию, как в девятнадцатом веке, вместо того, чтобы все новости о ней узнать…
Она поднялась, обошла стол кругом. Взяла лист бумаги, ручку, что-то быстро написала и протянула ему листок.
- Это адрес сайта нашего театра. Зайдите, посмотрите, почитайте о Лоне… Все желают ей здорового малыша, и, кстати, Игорь тоже…
- Игорь?..
- Ну да, тот, которого она для вас в свои мужья записала… И он действительно делал ей предложение… ну, как благородный рыцарь, так сказать, чтобы скрыть позор… Но она отказалась. – Лицо её посерьёзнело, стало даже строгим. Посмотрела ему прямо в глаза. – Она одна, понимаете? Совсем одна. Но она так не считает. Она считает, что вы – с ней… Вешает картины в новой квартире, а в глазах – вы… Я только на днях узнала о том, что она придумала это замужество, а то бы уже давно примчалась к вам…
- Маша, сядьте, - глухо проговорил он.
Она вернулась на своё место и с жалостью смотрела на него. Он сидел, обхватив голову руками, смотрел прямо перед собой невидящими глазами. Долго, долго…
Если всё это правда, то он идиот, которому нет прощения. Нет, не идиот… это мягко и кокетливо. Он просто совершил подлость. Пока он менял наряды в фотостудии и заигрывал со стилистками, она прислушивалась к новой жизни внутри себя… его и её жизни.
Маше хотелось снова подойти к нему. Хотелось погладить по тёмным волосам, сказать какие-то ничего не значащие, но успокаивающие слова… Но она чувствовала, что не надо всего этого делать. Неизвестно, что вообще сможет утешить его сейчас…
Он поднял голову.
- Почему? Почему она не сказала мне?
- Не хотела, чтобы вы жалели её. – Она пожала плечами. – Разве не понятно?
- Жалел?.. – Он пытался сосредоточить на ней взгляд, хмурил брови, словно никак не мог понять чего-то. – Но разве… разве любить – это только жалеть?
- Ну, в том-то и дело: она думала, что вы больше её не любите. И будете только жалеть… Ведь она уверена, что вы забыли её.
Он как-то болезненно дёрнулся, и у неё внутри всё дрогнуло тоже. Она знала, что разговор не будет лёгким, что ей придётся ранить его, но всё равно не была готова… Заговорила поспешно?
- Вы ведь не звонили, не искали её… И расстались… как-то не по-человечески… Вот она и решила, что вы не простили её, что она не нужна вам больше. – Она помолчала в нерешительности. – Что с вами было, Артур?
- Что со мной было? – почти шёпотом проговорил он. – Что со мной было? Об этом лучше не вспоминать… Вам не понравится мой ответ… И я подлец ещё и поэтому…
- Но что же? У вас была другая женщина?
Он так посмотрел на неё, будто она ужалила его.
- Нет, не было… И не могло быть… Но я пытался забыть её… Решил, что это была не любовь, а так, смешал театр с жизнью…
- Ну вот, видите, значит, она была недалека от правды…
- Но мне было так тяжело! Маша, меня… меня выворачивало наизнанку.. я хоть как-то пытался спастись… Наверное, не у всех бывает просто, наверное, мне нужно было пройти через это… А потом… потом однажды утром, на Ла-Манше, я увидел чайку… и вдруг понял, что она не разлюбила меня… но не позовёт и я сам должен прийти… потому что люблю её, люблю, как никого не любил и никого не полюблю!.. И я позвонил ей, а она… Она была такая весёлая, отстранённая.. говорила о своей свадьбе… и я обманул сам себя. Я знал, чувствовал, что она не забыла меня, но бороться с её выбором не мог… Я ведь видел этого Игоря, знал, как он к ней относится… И я решил, что она права и ей будет лучше с ним. Я думал, она будет счастлива… что я мог? Приехать, умолять? А она бы смеялась и прогоняла меня… - И он снова обхватил голову руками. Сидел, сцепив зубы, уставившись в стол.
- Да, она смеётся, - сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заплакать, сказала Маша. – Смеётся. До слёз… Что же вы оба наделали, а? Что же это за любовь такая?
Он посмотрел на неё, улыбнулся с болью.
- Наваждение… Было.
- Было? А теперь?
- А теперь – просто любовь. Настоящая.
Она насмешливо–изумлённо смотрела на него.
- Так не бывает. Или бывает, но не у вас… Вы оба внушили себе, что это было наваждение. А любили с самого начала…
Он снова посмотрел на фотографию. Это была его любимая фотография. Они были сняты на ней на второй или третий день после того вечера, когда она пришла к нему… Было уже поздно, они только что вышли из федерации, и у парапета набережной Владимир сфотографировал их. И если в глазах этих двух людей не любовь, то что же?..
Её мягкие, тёплого каштанового цвета волосы чуть развеваются на лёгком ветру, она улыбается, доверчиво прижавшись к нему, но немного отклонив голову – ещё смущается, ещё боится себя и посторонних… Но не его. Во всей фигуре её, в лице – любовь, доверие, гордость, счастье… И он гордится. Уверенно, сильно обнимает её за плечи. И ничего и никого не боится. И даже бросает вызов…
К чёрту все формулировки, всю эту разбивку на виды и подвиды любви.
Он любил и любит её.
И ведь ещё…
Когда-то в Крыму отец учил его плавать. Он до сих пор помнит это острое захватывающее ощущение страха и удовольствия. Тёплая волна накатывала и накрывала его с головой. Погружала в себя… И ничего он потом больше так не хотел, как снова испытать это счастливое погружение. Теперь, подумав о своём сыне, он пережил то же чувство – только удесятерённое, умноженное на сто, на тысячу…
- Машенька… ты отвезёшь меня к ней?
Если бы лицо можно было зажечь - как свечу, как лампочку, оно не просияло бы больше.
- Ну, а зачем я здесь, по-твоему? Прочесть тебе лекцию, как нехорошо бросать беременных женщин?..
Нет, Маша... Просто - дать счастье. Надежду...
Цвета морской волны.
Последний раз редактировалось natally 16 янв 2009, 17:57, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Я в цейтноте небольшом, но скоро глава будет обязательно... Спасибо за ожидание 
